двор.
     Южнее "Висячего дворца" расположен большой комплекс зданий с длинными
узкими помещениями. В них помещались продовольственные  запасы,  сожженные
защитниками крепости. В кладовых были найдены сотни кувшинов  с  остатками
продуктов.  Вблизи  складов  находится  баня  в  римском  стиле  с   тремя
комнатами,  в  полах  которых  частично   сохранились   изразцы   искусной
художественной работы, а на стенах - остатки фресок. У западной крепостной
стены можно осмотреть остатки другого царского дворца, площадью  в  четыре
тысячи квадратных метров. В нем были тронный зал и залы  для  приемов.  На
территории этого дворца можно увидеть два сохранившихся мозаичных панно.
     В восточной стене крепости сохранились жилые помещения.  В  них  были
найдены домашняя утварь, циновки, остатки обуви и одежды.
     У южной стены находится бассейн для  ритуальных  омовений  "миквэ"  с
тремя купелями.
     Любителям  природы  можно  предложить  уникальное  по  своей  природе
зрелище. Для этого надо приехать в Масаду с ночевкой. С рассветом со  стен
крепости можно полюбоваться восходом солнца. Зрелище  весьма  необычное  и
красивое: из-за бромистых паров,  насыщающих  воздух  над  Мертвым  морем,
восход особенно богат красными оттенками.
     От шоссе, ведущего мимо Масады в Эйлат, ответвляется на запад  дорога
к городу Араду, до которого отсюда 13 километров.
     АРАД. Город стоит на высоком пустынном плато, где  воздух  необычайно
прозрачен и чист. В четырех километрах  от  него  находится  Тель  Арад  -
остатки древнего ханаанского города, упоминаемого в Библии. При  раскопках
в древнем Араде обнаружены не только следы ханаанского периода, но и руины
израильской крепости с синагогой внутри.  Крепость  построена  во  времена
царя Соломона.
     Новый город основан в 1961 году и входит в число "городов развития".
     Благодаря исключительно благоприятным климатическим  условиям,  город
стал курортным центром. Особенно благоприятны здесь  условия  для  лечения
астмы.
     Развивается  город  и  в  промышленном  отношении.  Здесь   действуют
несколько  предприятий  по  переработке  местных  полезных  ископаемых.  В
настоящее время в городе около 30 тыс. жителей.
     Арад  связан  и  со  столицей  Негева  Беер-Шевой,  до   которой   50
километров.
     ИЕРУСАЛИМ И ТЕЛЬ-АВИВ
     Если поездка в Иерусалим - это всегда событие, то поездка в Тель-Авив
- скорее мероприятие. Иерусалиму подходит глагол "посетить", Тель-Авиву  -
"прогуляться".  Иерусалим  требует  сосредоточенности  и   четкого   плана
действий, Тель-Авив ничего  такого  не  требует  -  иди  себе,  глазей  на
витрины, хрумкай орешками, и будет тебе хорошо.
     Мысли на улице Алленби  приходят  куда  более  веселые:  тут  человек
рождается, видимо, для того, чтобы отпраздновать веселую  свадьбу,  купить
молодой жене ювелирное изделие и пойти с  ней  по  этой  улице.  И  тогда,
конечно же, счастливая пара добредет и  до  места,  где  начинается  нечто
особенное - не  то  аттракцион,  не  то  карнавал,  но  что-то  безусловно
экзотичное, имя чему "Шук ха-Кармель". В точном переводе  с  иврита  слово
"шук" означает всего лишь "рынок". Но Шук ха-Кармель - это нечто большее -
тель-авивский аналог прославленного "чрева Парижа".
     Шук ха-Кармель  не  расползается,  как  другие  рынки,  квадратами  и
кругами, не растекается озером или морем, не  извивается  спиралями  и  не
заползает в огромные крытые ангары. Прямой стрелой пролегает он  от  улицы
Алленби что в самом центре Тель-Авива. Стрела  эта  показывает  в  сторону
моря.  Справа  и  слева  от  этой  "авеню"  стоят  столы.   Вначале   идут
"промтовары", хотя  этим  скучным  словом  просто  невозможно  объять  все
разнообразие, красующееся на столах. Тут губные  помады  и  тени  для  век
тысяч оттенков, белоснежные кроссовки, спортивные костюмы, дутые куртки  и
пр., и пр., и пр.
     И какая радость - выискать в этой куче эффектную вещь,  надеть  ее  в
сочетании с дорогими вещами и поразить  знакомых  сообщением  о  том,  что
стоит она 3 шекеля...
     Иногда  на  куче,  как  на  батуте,  прыгает  продавец  и,  выделывая
всевозможные клоуновские  трюки,  громогласно  сообщает  покупателям,  что
"хозяин сошел с ума", а потому распродает все за "эти самые  три  шекеля".
Публика особенно не реагирует - привыкла.
     Еще несколько шагов - и внезапно запах  острых  пряностей  заставляет
внимательнее оглядеться: меж платьев и домашних тапочек все  чаще  и  чаще
вклиниваются столы со  снедью.  Сначала  это  сладости  и  так  называемая
выпечка - главный враг наших талий, потом появляются колбасы и соленья,  а
там и пирамиды апельсинов, алых перцев и зеленых авокадо, букеты укропа  и
петрушки, тугие булавы синих баклажанов и светлые  ядра  капустных  голов.
Все! - промтовары побеждены, подавлены, повержены в прах: еда, обильная  и
яркая,  как  на  картинах  фламандских  мастеров,  властно  заполняет  всю
"перспективу". Карпы размером  с  небольшую  акулу,  огромные  паламиды  с
хвостами на манер распустившихся вееров, мелкие узкие рыбки с  обведенными
красными чешуйками  -  "барбунии"...  В  некошерной  лавке  есть  свинина,
скромно именуемая здесь "мясо белое",  чтобы  не  произносить  ненавистное
слово, в кошерной - разделанная на сто вариаций говядина; бараньи  шашлыки
- уже промаринованные и нанизанные  на  палочки.  И,  конечно  же,  отрада