лодрамы соединялись здесь с приемами коме-
дийного жанра и с элементами трагедии, к ко-
торым В. обратился еще в <Кине>. <Проходя-
щие тени> - это трагедия несчастной любви
благородной героини, вначале появлявшейся на
экране в амплуа роковой соблазнительницы, а
затем представавшей в драматическом образе.

После столь блестяще, казалось бы, склады-
вавшегося сотрудничества с ,
режиссер покинул фирму. Отказавшись от воз-
можности собственной постановки, он пере-
шел на должность ассистента режиссера Абеля
Ганса, приступившего к съёмкам фильма <На-
полеон>. <Какая большая, какая увлекательная
работа! - говорил В. в интервью журналу <Ки-
нотворчество>, - Ведь я буду как бы alter ego
Абеля Ганса в его создании цикла наполеонов-
ских картин... Предо мною теперь работа тако-
го размаха, такого подъема, что все прошлое
кажется мне лишь пустячною, ученическою
подготовкою к настоящему, И я, конечно, не
жалею, что ушел из фирмы <Альбатрос>, но с
нежностью и любовью вспоминаю об этом пер-
вом крове, который мы обрели, очутившись за
границею. Велика в этом отношении и незабы-
ваема заслуга И.Н.Ермольева, который всех
нас - целую семью кинематографических ра-
ботников - привез в центр Европейской куль-
туры и художественных достижений и создал
здесь дело, которое дало нам возможность
жить, учиться, совершенствоваться и тво-
рить!,,,>

После картины <Наполеон> В. возвратился
к самостоятельной творческой работе. Его
фильм <Казанова> (1926) осуществлен совме-
стными усилиями двух студий,  и
. История знаменитого
путешественника и сердцееда в интерпретации
В. и его художника А.Лошакова стала одной из
самых зрелищных лент французского кино.
Сцены венецианских похождений Казановы во
время карнавала сменялись картинами России,
самая запоминающаяся из которых - бал во
дворце Екатерины Великой, сцена, неслучайно
возникшая в фильме русского эмигранта. Оче-
видно под влиянием недавнего сотрудничества
с Абелем Гансом постановка В. отличалась мас-
штабностью, При этом в игре Мозжухина, в
тонком контрасте и обертоне с изобразитель-
ной изысканностью фильма доминировала ко-
медийная нота.

Декорации Б.Билинского и А.Лошакова со-
здавали удивительный мир сказок <Тысячи и
одной ночи> в следующем фильме В. - <Шехе-
резада> (1927, -). Обра-
щение к арабским сказкам - это особый, важ-
ный жанр русского эмигрантского фильма, как
правило, выстроенного вокруг стереотипного
сюжета: загадочная страна на Востоке, где
узурпатор временно захватывает власть, но в
финале торжествует справедливость, и закон-
ный наследник престола возвращает себе трон,
<Шехерезада> открывала новый, берлинский
период в творческой биографии В.-эмигранта,
во время которого поставлен его последний
шедевр - <Белый дьявол> (1929, <Блох-Раби-
нович>-) - экранизация <Хаджи-Мура-
та> Л.Толстого, Это самая ностальгическая кар-
тина В., здесь создан наиболее тонкий во всем
эмигрантском кино образ России. С кинемато-
графической точки зрения фильм сделан вирту-
озно, великолепна актерская игра Мозжухина.

Русская тема и сотрудничество с Мозжухи-
ным возобновились и после возвращения В. во
Францию, уже в период создания им звуковых
фильмов (<Сержант X>, 1931). В. обратился к