Русское зарубежье.
Золотая книга эмиграции.
Первая треть xx века.
Энциклопедический биографический словарь.
М., 1997.
748 с.Эмиграция как историческое явление возникло гораздо раньше, чем появи-
лось само это понятие. С развитием человеческой цивилизации увеличива-
лось количество и многообразие факторов,  вызывающих этот  феномен.  К
разного рода табу, широко распространенным в древнейших обществах, об-
разование государств добавило экономические, социальные, политические,
идеологические,  национальные,  конфессиональные причины. От единичных
случаев,  когда люди в силу ряда обстоятельств вынуждены были покидать
свою родину и переселяться в другие места,  эмиграция со временем ста-
новилась все более заметным явлением.

В средневековье и новое время,  когда в Европе  возникли  национальные
государства, шли многолетние и кровопролитные религиозные войны, эмиг-
рация приобрела характер разнонаправленных потоков.  Реформация, а за-
тем цикл революций на европейском континенте сделали их массовыми, Ес-
ли же учесть, что любая революция есть сублимированный результат сово-
купности  разноуровневых конфликтов,  то нетрудно понять и причины на-
растания масштабов эмиграционных потоков.  После  Великой  Французской
революции, влияние которой на европейский континент недаром сравнивали
со сдвигом геологического характера, десятки тысяч французов вынуждены
были покинуть свою родину и эмигрировать в другие страны,  в том числе
Америку и Россию.  Некоторым из них удалось найти пристанище при импе-
раторском и великокняжеских дворах,  инкорпорироваться в политическую,
экономическую и военную элиту,  применить свои способности в  науке  и
культуре. Большинство же эмигрантов вынуждены были прозябать в провин-
циальной глуши,  обучая дворянских детей азам французского языка и ев-
ропейского этикета. В свою очередь, эмиграционные потоки шли из России
в европейские страны, Америку, Канаду, Австралию.

В начале XX века эмиграция приобрела общемировой  характер.  Эмиграция
из России, которая пережила за первую четверть века три революции, три
войны (русско-японскую,  первую мировую, гражданскую), распад <единого
и  неделимого> тысячелетнего государства,  <красный> и <белый> террор,
массовый голод и эпидемии,  представляла  совершенно  особое  явление,
уникальное и беспрецедентное по своим масштабам в мировой истории.  По
самым приблизительным подсчетам,  в изгнании оказалось  около  2  млн.
российских граждан.  Это уже само по себе создавало для вынужденно по-
кинувших родину острейшую проблему адаптации,  которая многократно ус-
ложнялась в силу своеобразного характера русского исхода: в среде рос-
сийской эмиграции практически сразу же были включены механизмы  проти-
водействия ассимиляции. Недаром в самосознании, а затем и в исследова-
тельской литературе укоренилось понятие - русское зарубежье,  наиболее
рельефно отражающее и выражающее существование за границей как бы вто-
рой (<малой>) России - особого самодостаточного <мира> со своим  обра-
зом жизни и устоями,  взаимоотношениями и привязанностями, существова-
ние внутри которого как бы воспроизводило бытие на утраченной  родине,
Характерная  черта  русского зарубежья - приверженность соборному типу
поведения и непопулярность в эмигрантской среде  индивидуализма.  Выр-
ванные волей судеб из системы привычных и устоявшихся ценностей, русс-
кие эмигранты воспринимали свою чужеродность с особой остротой, драма-
тизмом. Отсюда их непреодолимое стремление как-то отгородиться от неп-
ривычного мира за искусственно  возведенной  стеной  русской  колонии.
Можно также сослаться на сохранявшиеся и долгие годы взаимно поддержи-
ваемые надежды на скорое возвращение домой,  в Россию. Иллюзии времен-
ности пребывания за рубежом долгое время питались то военными успехами
Деникина, Колчака, Врангеля, то Кронштадтским восстанием и антибольше-
вистскими выступлениями крестьян и рабочих,  саботажем <спецов>, нако-
нец, политикой непризнания советской власти западными державами - быв-
шими  союзниками  по Антанте.  В конечном счете эти иллюзии определяли
особое состояние <чемоданного> образа жизни русских эмигрантов,  гото-
вых в любой благоприятный момент покинуть временное пристанище и возв-
ратиться в Россию.  Но, пожалуй, главным и определяющим для российских
интеллигентов,  считавших  себя  носителями и хранителями национальной
культуры,  оставался морально-нравственный стимул поведения, осознание
собственной, если не мессианской,
то, несомненно,  исключительной  исторической миссии.  Задачи служения
<русской идее> ставились ими достаточно широко. Во-первых, они считали
своей  первостепенной задачей сохранение в изгнании накопленных духов-
ных ценностей,  исторической памяти,  национального опыта с тем, чтобы
не  прервалась связь времен и поколений,  чтобы сохранялась основа для
будущего возрождения России.  Во-вторых, они считали своим долгом поз-
накомить Запад с достижениями отечественной мысли и культуры в различ-
ных областях человеческого знания.

Выполнение русской эмиграцией  своей  миссии,  естественно,  требовало
сохранения особых условий ее существования за рубежом.  Для подготовки
будущих специалистов русское зарубежье воссоздало  и  развило  систему
национальной школы всех ступеней, от начального до высшего специально-
го образования,  включая подготовку специалистов высшей  квалификации.
Причем программа обучения ориентировалась на специфику работы именно в
России и тем,  следовательно,  существенно отличалась от учебных прог-
рамм стран русского рассеяния. Были также воссозданы научные сообщест-
ва,  регулярно созывались академические съезды, действовали постоянные
семинары,  проводились диспуты, что в целом воспроизводило картину на-
учно-педагогической деятельности ученых в России.  Активно поддержива-
лись  и развивались национальные традиции в различных жанрах искусства
(балетные студии,  театральные антрепризы, музыкальные общества, русс-
кая  консерватория,  кинофабрики,  литературные вечера,  лекции и даже
традиционные <чашки чая> и т.д.).  Работали русские, по своему преиму-
щественному  составу,  конструкторские  бюро и лаборатории.  Зарубежье
имело русскоязычные органы печати,  книгоиздательства,  свои церковные
приходы.  Действовало множество обществ: политических, воинских, спор-
тивных, культурных, профессиональных, благотворительных и т.д. Следует
особо  подчеркнуть,  что  в своей духовной и практической деятельности
русская эмиграция прежде всего питалась национальными идеями:  шла  ли
речь о научной школе или о художественных традициях.

Первая волна русской эмиграции, составившая основу русского зарубежья,
изобилует блестящими талантами, выдающимися открытиями в различных об-
ластях науки, техники, культуры. Русские изгнанники сыграли уникальную
и, к сожалению, до конца все еще не оцененную роль в достижениях чело-
веческой цивилизации XX века.  Такой беспрецедентный в мировой истории
взлет творческой мысли трудно объяснить лишь сугубо материальными  со-
ображениями (жесткой конкуренцией,  необходимостью бороться за элемен-
тарные средства существования). Своими делами русские эмигранты как бы
стремились  доказать всему миру,  и не в последнюю очередь самим себе,
что Россия,  несмотря на тяжелые испытания и унижения,  выпавшие на ее
долю, не только не погибла, но по-прежнему обладает огромным потенциа-
лом нерастраченных творческих сил,  и в этом залог ее будущего возрож-
дения.  Рассматривая  себя неотъемлемой частью России,  они продолжали
созидать во имя ее будущего.

Понимая социокультурную значимость русской эмиграции как для  мирового
сообщества,  так и для России, представители ряда эмигрантских органи-
заций предпринимали неоднократные попытки  написать  историю  русского
зарубежья,  чтобы  сохранить  в  памяти потомков все перипетии жизни в
изгнаннии,  донести до них результаты своей творческой деятельности. В
начале 1930 года была создана специальная комиссия по сбору материалов
для будущего труда,  получившего оригинальное название <Золотая книга>
(председатель - ДП.Рябушинский, секретарь П.Е.Ковалевский). По инициа-
тиве В.В.Вырубова образовалась группа по подготовке книги  к  изданию,
ав 1962 году начал действовать соответствующий Комитет во главе с кня-
зем Н.С.Трубецким.  К сожалению,  возраст,  болезни, а затем и кончины
инициаторов проекта,  непреодолимые финансовые трудности помешали реа-
лизовать задуманное.  Тем не менее этот благородный замысел не мог ос-
тавить  никого равнодушным.  Сознавая особую моральную ответственность
перед соотечественниками,  оказавшимися волей судеб в эмиграции,  ред-
коллегия  и авторский коллектив предприняли попытку продолжить начатое
дело - познакомить современного читателя с выдающейся плеядой деятелей
русского зарубежья, внесшей весомый вклад практически во все сферы че-
ловеческой деятельности.  Столкнувшись с огромным  обилием  материала,
редколлегия  была  вынуждена  внести  некоторые ограничения при отборе
персоналкой для данного издания. В книгу преимущественно включались те
из эмигрантов, кто, получив в России высшее образование, специальность
и достигнув определенных результатов в своей профессиональной деятель-
ности, смог занять в изгнании приоритетное положение в
соответствующих областях научного знания, инженерной и конструкторской
мысли,  литературе и публицистике,  изобразительном и театральном  ис-
кусстве, общественной деятельности и т.д.

Данное издание, разумеется, ни в коей мере не претендует на исчерпание
поднятых в ходе работы проблем.  Его задача более скромна и конкретна:
дать  материал для размышлений последующим поколениям исследователей и
стимулировать изучение русской эмиграции.  В неменьшей  мере  для  нас
важно  было  по  возможности искупить хотя бы толику исторической вины
перед теми,  кто оказался на чужбине,  но сумел сохранить  преданность
своей великой стране,  ни на минуту не переставая искренне ее любить и
надеяться на ее возрождение.  Исследование вклада русских эмигрантов в
мировую  культуру еще раз демонстрирует давно очевидную истину - русс-
кая земля родит великие таланты.

Редколлегия выражает глубокую признательность за ценные советы и заме-
чания,  высказанные в ходе подготовки издания,  народной артистке СССР
Е.В.Образцовой и академику РАН В.Л.Янину,  кн. НД. Лобанову-Ростовско-
му.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ОСНОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

авт. - автор
акад. - академия, академический
арх. - архив
асс-ция - ассоциация
балетм. - балетмейстер
б/г - без года издания
биогр. - биография
б-ка - библиотека
б/м - без места издания
быв. - бывший
бюлл. - бюллетень
в. - век
вестн. - вестник
воен. - военный
вол. - волость
вопр. - вопросы
восп. - воспоминания
вост. - восточный
врач. - врачебный
всерос. - всероссийский
вступ. - вступление
вып. - выпуск
г. - год, город, господин
газ. - газета
ген. - генерал
гл. - главный
гл.обр. - главным образом
гос. - государственный
губ. - губерния
д. - действие, дело
дер. - деревня
доп. - дополнительный
дораб. - доработанный
др. - другой
ед. - единица
естествозн. - естествознание
журн. - журнал
зап. - западный; записки
изб. - избранный
изв. - известия
изд. - издание, издавался
изд-во - издательство
изуч. - изучение
илл. - иллюстрация; иллюстриро-
ванный
им. - имени
ин-т - институт
иск-во - искусство
испр. - исправление; исправлен-
ный
исслед. - исследование; исследо-
вательский
ист. - история
истор. - исторический
кн. - князь
комп. - композитор
лит. - литературный
лит-ра - литература
литограф. - литографическое
матем. - математический
матер. - материнский
мин-во - министерство
мн. - многие
моск. - московский
муз. - музыка; музыкальный
назв. - название
народ. - народный
наст. - настоящий
науч. - научный
нац. - национальный
нач. - начало
неопубл. - неопубликованный
нов. - новый
о. - остров; отец
об-во - общество
обл. - область
обозр. - обозрение
обществ. - общественный
ок. - около
окон. - окончательный
оп. - опись
опубл. - опубликован; опублико-
ванный
орг-ция - организация
отд. - отделение, отдельный
отеч. - отечественный
отч. - отчество
офиц. - официальный
пер. - перевод
переизд. - переизданный; пере-
издано
перепеч. - перепечатано
петерб. - петербургский
петрогр. - петроградский
подг. - подготовка
полит. - политический
пост. - постановка
пр. - прочие
предисл. - предисловие
преп. - преподобный
прим. - примечание
произв. - произведение
просвещ. - просвещение
проф. - профессор
псевд. - псевдоним
публ. - публикация
рев-ция - революция
ред. - редактор; редакция
реж. - режиссер
рец. - рецензия
рос. - российский
руб. - рубль
рук. - рукописный
с. - село
сб. - сборник
св. - сведения; свыше; святой
свобод. - свободный
сел. - селение
сельскохоз. - сельскохозяйствен-
ный
сер. - серия
сл. - слова
см. - смотри
соавт. - соавтор
собр. - собраний
сов. - советский
совм. - совместно
совр. - современный
сост. - составитель
соч. - сочинение
соц. - социалистический
ст. - станция; статья
т. - том
т.д. - так далее
т.е. - то есть
театр. - театральный
т.к. - так как
т.н. - так называемый
тр. - труды
т-р - театр
тран-т - транспорт
тыс. - тысяча
у. - уезд
ун-т - университет
урожд. - урожденная
уч. - ученый
ф. - фонд
фам. - фамилия
физ. - физический
философ. - философский
ф-т - факультет
хим. - химический
худ. - художественный; художник
центр. - центральный
церков. - церковный
ч. - часть
чел. - человек
шт. - штат
экон. - экономический
энтомол. - энтомологический
яз. - язык

Примечания

1. Применяются сокращения слов,
обозначающих государственную,
языковую или национальную при-
надлежность (напр., англ. - анг-
лийский, рус. - русский), назва-
ние месяцев (напр., апр. - ап-
рель, апрельский).

2. В прилагательных и причастиях
допускается отсечение окончаний
и суффиксов: <альный>, <анный>,
<ельный>, <енный>, <еский>, <чес-
кий>, <нальный>, <ионный>, <ский>,
<ованный> и др. (напр., центр., зна-
чит., естеств., жен,).

ОСНОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
В БИБЛИОГРАФИЧЕСКИХ
ОПИСАНИЯХ

Вест. РСХД - Вестник русского
студенческого   христианского
движения
НЖ - <Новый журнал>
ПН - <Последние новости>
СЗ - <Современные записки>

АББРЕВИАТУРЫ УЧРЕЖДЕНИЙ,
ОРГАНИЗАЦИЙ И ОБЩЕСТВ

АН - Академия наук
АНУМ - Ассоциация независимых
украинских мастеров искусства
АРА - Американская организа-
ция помощи голодающим
АХ - Академия художеств
ВАДК - Вольная академия духов-
ной культуры
ВВФ - Военно-воздушный флот
ВРК - Военно-революционный
комитет
ВСКД - Всероссийский совет
крестьянских депутатов
ВСНХ - Всероссийский совет на-
родного хозяйства
ВСЮР - Вооруженные силы юга
России
ВХУТЕМАС - Высшие государст-
венные художественно-техниче-
ские мастерские
ВЦИК - Всероссийский цент-
ральный исполнительный комитет
ВЦУ - Высшее церковное управление
ГАХН - Государственная академия художественных наук
ГАРФ - Государственный архив
Российской Федерации
ГИАП - Государственный исто-
рический архив Петербурга
ГИМ - Государственный истори-
ческий музей
ГММК - Государственный музей
музыкальной  культуры  им.
М. И. Глинки
ГПИБ - Государственная публич-
ная историческая библиотека
ГПУ - Главное политическое управление
ГРМ - Государственный русский
музей
ГТГ - Государственная Третьяковская галерея
ГУС - Государственный ученый
совет (НКПРОСа РСФСР. 1919-
1933)
ГЦТМ - Государственный цент-
ральный театральный музей
им. А.А.Бахрушина
ЗД - Заграничная делегация
ИВАК - Императорский Всерос-
сийский аэроклуб
ИИПС - Институт инженеров пу-
тей сообщения
ИМЛИ - Институт мировой лите-
ратуры им. А.М.Горького АН
СССР
ИНХУК - Институт художественной культуры
ИРЛИ - Институт русской лите-
ратуры (Пушкинский Дом)
ИЭМ - Институт эксперимен-
тальной медицины
КВЖД - Китайско-Восточная же-
лезная дорога
КЕПС - Комиссия по изучению
естественных  производитель-
ных сил России
ЛГУ - Ленинградский государст-
венный университет
МГУ - Московский государствен-
ный университет
МХАТ - Московский художест-
венный академический театр
МХТ - Московский художествен-
ный театр (1898-1920)
НАСА (англ.) - Национальное уп-
равление по аэронавтике и исс-
ледованию космического про-
странства (НAСA, США)
НБЭИ - Национальное бюро эко-
номических исследований
НКВД - Народный комиссариат
внутренних дел
ОР - Отдел рукописей
ОРЭСО - Объединение русских
эмигрантских студенческих ор-
ганизаций
ПСР - Партия социалистов-рево-
люционеров
РАН - Российская академия наук
РБВЗ - Русско-балтийский вагон-
ный завод (до 1917)
РГАЛИ - Российский государст-
венный архив литературы и ис-
кусства
РГБ - Российская государствен-
ная библиотека
РГВИА - Российский государст-
венный военно-исторический
архив
РГИА - Российский государст-
венный исторический архив
РИО - Русское историческое общество
РКП(б) - Российская коммуни-
стическая партия (большевиков)
РМО - Русское музыкальное общество
РНБ - Российская национальная
библиотека им. М.Е.Салтыкова-
Щедрина

РНУ - Русский народный университет
РОВС - Российский общевоин-
ский союз
РПЦЗ - Русская православная
церковь за границей
РСДРП - Российская социал-де-
мократическая рабочая партия
РФА - Религиозно-философская
академия
РФО - Русское фотографическое
общество
РЦХИДНИ - Российский центр
хранения и изучения докумен-
тов новейшей истории
СВОМАС - Свободные художест-
венные мастерские
СИСН - Совет по исследованиям
в области социальных наук
ССАВСК - Сборник статей по ар-
хеологии и византиноведению,
издаваемый семинарием им.
Н.П.Кондакова
УНКВД - Управление Народного
Комиссариата внутренних дел
ФИДЕ (фр.) - Международная
шахматная федерация (FIDE)
ХПСРО - Художественно-просве-
тительный союз рабочих организаций
ХТИ - Харьковский технологический институт
ЦАГИ - Центральный аэрогидро-
динамический институт им.
Н.Е.Жуковского
ЦГА - Центральный государст-
венный архив
ЦИАМ - Центральный историче-
ский архив Москвы
ЦИК - Центральный исполни-
тельный комитет СССР
ЦК - Центральный Комитет
ЧК - Чрезвычайная комиссия
ЮНЕСКО (англ.) - Организация
Объединенных Наций по воп-
росам образования, науки и
культуры (UNESCO)

СОКРАЩЕННЫЕ
НАЗВАНИЯ ГОРОДОВ

Л. - Ленинград
М. - Москва
Пг. - Петроград
СПб. - Санкт-Петербург
_А

\АВЕРЧЕНКО Аркадий Тимофеевич (15.3.1881,
Севастополь -12.3.1925, Прага) - писатель, дра-
матург, театральный критик. Отец Тимофей Пет-
рович - разорившийся севастопольский купец,
мать Сусанна Павловна (урожд. Романова) -
из мещан. Окончил два класса севастопольской
гимназии, затем, по состоянию здоровья, учил-
ся дома. А. писал П.Быкову: <Девяти лет отец
пытался отдать меня в реальное училище, но
оказалось, что я был настолько в то время слаб
глазами и вообще болезненен, что поступить в
училище не мог. Поэтому и пришлось учиться
дома. С десяти лет пристрастился к чтению -
много и без разбора. Тринадцати лет пытался
написать собственный роман, который так и не
кончил. Впрочем, он привел в восторг только
мою бабушку>.

В 1896 А. поступил младшим писцом в
Брянскую транспортную контору, с 1897 до
1900 работал конторщиком на станции Алмаз-
ная, затем в Харькове - бухгалтером Брянско-
го акционерного общества. <Вел я себя с на-
чальством настолько юмористически, что после
семилетнего их и моего страдания был уволен>,
- вспоминал А. 31,10.1903 в харьковской га-
зете <Южный край> появился первый рассказ
А. <Как мне пришлось застраховать жизнь>, но
сам писатель считал своим литературным дебю-
том рассказ <Праведник> (Журн. для всех,
1904, № 4). В 1905 он сотрудничал в <Харь-
ковских губернских ведомостях>, с 1906 стал
редактором (с № 4) сатирического журнала
<Штык> (Харьков, вышло всего 9 номеров,
большая часть которых заполнена произведени-
ями А.). В 1907 начал выпускать новый журнал
<Меч>, закрытый на 3-м номере.

24.12.1907 А. уехал в Петербург, стал со-
трудничать в юмористическом журнале <Стре-
коза> (с № 23 за 1908 в качестве редактора),
газете <Свободные мысли>, <Журнале для
всех>. В начале 1908 издатель <Стрекозы>
М.Корнфельд пригласил его в новый сатириче-
ский еженедельник <Сатирикон>, бессменным
редактором которого А. был с 9-го номера (вы-
ходил с 1908 по 1913: в 1913-18 как <Новый
Сатирикон>). Здесь А., по словам А.Куприна,
<сразу нашел себя: свое русло, свой тон, свою
манеру>. В <Сатириконе> из номера в номер
печатались юмористические рассказы, фелье-
тоны, театральные обозрения, сатирические
миниатюры, подписанные не только его фами-
лией, но и псевдонимами (Аве, Медуза Горгона
и др.). Он же вел раздел <Почтовый ящик>, ос-
троумно и находчиво отвечая на письма читате-
лей. Из произведений, опубликованных в <Са-
тириконе>, А. в 1910 составил три книги рас-
сказов (<Веселые устрицы>, <Рассказы (юмори-
стические)>, <Зайчики на стене>), которые при-
несли ему всероссийскую известность. В них
много задора и беззаботного веселья, смеха,
основанного на комизме ситуаций и положе-
ний. А. повествует о <быте>, который полно-
стью заслонил собой только что отгремевшее
<событие> - 1-ю русскую революцию. Его ге-
рой - обыватель, интересы которого сосредо-
точены на ресторане,-спальне, детской. Высме-
ивая героя, который прячется от жизненных
бурь в свою <устричную> раковину, А. часто
пользуется фантастикой, доводя до абсурда
юмор положений. Однако в основе самых не-
лепых и смешных ситуаций у него всегда ле-
жит абсурдная в своей нелепости российская
действительность. Смех А. часто превращался в
гомерический хохот, напоминая юмор М.Твена
и О.Генри с его ярко выраженной буффонад-
ностью, стихийной веселостью. Это отмечали
уже первые критики - А. Полонский и М.Куз-
мин. А.Измайлов, Напротив, увидел в рассказах
А, не <американизм>, а традиции А.Чехова с
его интересом к маленькому человеку. К.Чу-
ковский почувствовал в первых книгах А. <не-
нависть к среднему, стертому, серому челове-
ку, к толпе, к обывателю> и сравнил писателя с
Ф.Ницше.

Творчество А. отразило стихийный протест
демократических слоев русского общества
против политики насильственного <успокое-
ния> России. Свой задорный <краснощекий>
юмор писатель предложил как лекарство от
безверия, тоски и уныния в период реакции.
Вышедшие в 1912 книги А. <Круги по воде> и
<Рассказы для выздоравливающих> упрочили
его славу как <короля> русского юмора. А. пы-
тался отвлечь читателя от сложных жизненных
проблем, вылечить Россию с помощью жизне-
радостного веселого смеха. Идеал писателя -
любовь к жизни во всех ее будничных прояв-
лениях, основанная на <простом здравом смыс-
ле>. Книги А. - систематический каталог <до-
брых знакомых>. Под его ироническим пером
возникла страна, в которой обесценились все
моральные принципы, прогнили устои и стала
очевидной фальшь общественных и личных
связей. В каждом из своих героев А. разобла-
чал какой-либо общечеловеческий порок: лень,
жадность, глупость, ложь, подлость, мораль-
ную нечистоплотность. Ему симпатичны лишь
те. кто <выламывается> из привычной обыва-
тельской среды: шутники, дети, пьяные, пред-
приимчивые дельцы.

В последние предреволюционные годы А.
стал одним из самых популярных писателей.
Одна за другой выходили книги его юмористи-
ческих рассказов <Сорные травы> (СПб.,
1914, под псевд. Фома Опискин), <Чудеса в
решете> (Пг" 1915), <Синее с золотом> (Пг"
1917), повесть <Подходцев и двое других>
(Пг., 1917), инсценировки рассказов и теат-
ральные миниатюры шли в петербургских и мо-
сковских театрах. По свидетельству князя
М.Путятина, <большим читателем и почитате-
лем> А. был Николай II.

Февральскую революцию А. восторженно
приветствовал, октябрьский же переворот
встретил резко отрицательно. Он высмеивал
<хлопотливого большевика>, сожалея о <разде-
тых людях>, <раздеваемой государственности>,
о гибели старого быта. Революционный ураган
казался ему чертовым колесом, на полирован-
ной поверхности которого не может удержать-
ся никакая политическая партия, претендую-
щая на господство в России. Власть большеви-
ков он сравнивал с <дьявольской интернацио-
налистской кухней, которая чадит на весь
мир>. В сатирическом памфлете <Моя симпатия
и мое сочувствие Ленину> А. восклицал: <Да
черт с ним, с этим социализмом, которого ни-
кто не хочет, от которого все отворачиваются,
как ребята от ложки касторового масла>. В
конце 1918 <Новый Сатириков> был закрыт, а
А" спасаясь от ареста, уехал на занятый белы-
ми Юг. Сотрудничал в газетах <Приазовский
край>, <Юг>, <Юг России>. Фельетоны и рас-
сказы этого периода вошли в сборник <Нечи-
стая сила> (Париж, 1920), <Кипящий котел>
(Константинополь, 1922), <Дети> (Константи-
нополь, 1922), <Двенадцать портретов знаме-
нитых людей в России> (Париж-Берлин-Прага,
1923) и др. Центральная их тема: <За что они
Россию так? > Писатель часто выступал с чтени-
ем своих рассказов, заведовал литературной
частью в севастопольском Доме артиста, напи-
сал пьесы <Лекарство от глупости> и <Игра со
смертью> (о своем бегстве от чекистов). В ап-
реле 1920 он организовал собственный театр
<Гнездо перелетных птиц>, где играл роль <Ар-
кадия Аверченко>. В октябре вместе с войска-
ми генерала Врангеля эмигрировал в Констан-
тинополь. Здесь написаны наиболее резкие ан-
тибольшевистские памфлеты, печатавшиеся в
1921 в журнале <Зарницы>. Из насмешливого
созерцателя А. превратился в непримиримого
врага советской власти, обличавшего <крова-
вый балаган>, устроенный творцами <горе-рево-
люции>.

Сборник памфлетов А. <Дюжина ножей в
спину революции> (Париж, 1921) Ленин на-
звал книжкой <озлобленного почти до умопом-
рачения белогвардейца>, отметив, вместе с тем,
что <до кипения дошедшая ненависть вызвала и
замечательно сильные и замечательно слабые
места этой высокоталантливой книжки>. <Запи-
ски простодушного> (Константинополь, 1921)
повествуют о том, <как мы падали, поднима-
лись и снова падали, о нашей жестокой борьбе
и о тихих радостях>. Картины <константино-
польского зверинца>, зарисовки эмигрантского
быта окрашены горькой самоиронией. А. все
чаще изменяет веселому доброму смеху, заме-
няя его желчным сарказмом, <юмором висель-
ника>, за которым скрыта подлинная забота о
маленьком человеке, невзначай оказавшемся
под тяжелым сапогом эпохи, о <разбитых вдре-
безги> чувствах сострадания и гуманизма.

В июне 1922 А. поселился в Праге, где
прожил последние годы, изредка совершая по-
ездки в Германию, Польшу, Румынию, Болга-
рию, Прибалтику. Его произведения печатались
в периодических изданиях этих стран, а также
в Харбине (<Рассказы>, 1920), Шанхае (<Рас-
сказы>, т. 1, 1920), Загребе (<Рай на земле>,
1922) и др. В Праге написаны последние книги
А. <Рассказы циника> и роман <Шутка мецена-
та>. Рисуя развороченный муравейник эмигран-
тского быта, он изображает людей, у которых
все в прошлом, а впереди - лишь близость не-
избежного конца. Сама история кажется ему
<циничной пройдохой>, которая разыгрывает с
людьми какие-то глупые шутки (<Исторические
нравоучительные рассказы>). Европа раскрыва-
лась перед А. совсем не с той стороны, которая
запечатлена в остроумной веселой <Экспеди-
ции в Западную Европу> (191 1) или в пародий-
ной <Всеобщей истории, обработанной <Сати-
риконом> (1911). Горестные эмигрантские буд-
ни, <врангелевское осадное сидение> приводят
к ожесточению, не способствующему поискам
<смешного в страшном> (название сборника
рассказов, вышедшего в Берлине в 1923), Ге-
рой <Записок простодушного. Я в Европе. Тур-
ция-Чехословакия> (Берлин, 1923), напомина-
ющий самого автора, плачет на свадьбе и сме-
ется на похоронах, он отчаянно пытается со-
хранить связь с родиной, чувствуя с каждым
днем невосполнимость ее потери.

Циник - последняя из масок А. Обличи-
тель мещанства, потом его развлекатель, эстет,
сибарит и сноб превратился в циника. Смех А.
становился все глуше. Лишь в книге <Пантеон
советов молодым людям на все случаи жизни>
(Берлин, 1924) слышится прежний жизнерадо-
стный голос писателя. В книге <Отдых на кра-
пиве> (Варшава, 1924) А. признавался: <Я всег-
да был против того, чтобы мои книги низводи-
лись до степени мягкой перины>.

Роман А. <Шутка мецената> - последняя
попытка воскресить веселый смех. В шаржиро-
ванной форме писатель рисует обстановку ли-
тературной жизни в России начала XX в., пере-
дает атмосферу петербургского мирка, в кото-
ром привольно чувствовал себя сатириконский
<король смеха>. Пародийный образ Мецената,
отразив какие-то черты самого автора, свиде-
тельствует о творческом кризисе А. Скучаю-
щий Меценат признается, что любил <всякую
живую жизнь, но как-то случалось, что искал
он ее не там, где нужно>.

Незадолго до смерти А. сетовал: <Какой я те-
перь русский писатель? Я печатаюсь, главным
образом, по-чешски, по-немецки, по-румынски,
по-болгарски, по-сербски, устраиваю вечера,
выступаю в собственных пьесах, разъезжаю по
Европе, как завзятый гастролер>. Летом 1924
А, перенес операцию по удалению глаза; стала
резко прогрессировать болезнь сердца. Он
скончался в пражской городской больнице, по-
хоронен на Ольшанском кладбище. Завещал пе-
ревезти тело в Россию. В некрологе Н.Тэффи
писала: <Многие считали Аверченко русским
Твеном. Некоторые в свое время предсказыва-
ли ему путь Чехова. Но он не Твен и не Чехов.
Он русский чистокровный юморист, без надры-
вов и смеха сквозь слезы. Место его в русской
литературе свое собственное, я бы сказала -
единственного русского юмориста. Место, ос-
тавленное им, наверное, долгие годы будет пус-
тым, Разучились мы смеяться, а новые, идущие
на смену, еще не научились>.

Соч.: Развороченный муравейник. Эмигрантские
рассказы, М.-Л., 1927; Избранное. Вашингтон. 1961:
Три книги. Нью-Йорк, 1979; Салат из булавок. Нью-
Йорк, 1982. Кривые углы. М., 1989: Осколки разбито-
го вдребезги. М., 1989; Битва в киселе. М., 1990; Хло-
потливая нация. М., 1991; Записки простодушного.
М" 1992.

Лит.: Пильский П. Затуманившийся мир. Рига.
1929; Тэффи Н. Воспоминания. Париж, 1931: Евстиг-
неева Л.А. Журнал <Сатирикон> и поэты-сатирикон-
цы. М., 1958: Левицкий Д.А. А.Аверченко. Жизнен-
ный путь. Вашингтон, 1973; Спиридонова Л.А. Рус-
ская сатирическая литература начала XX века. М.,
1977; Михайлов О.Н. Страницы русского реализма.
М" 1982.

Арх.: РГАЛИ, ф. 32: ОР ЙРЛИ, ф. 273, оп.1, д. 770.

Л. Спиридонова.

\АДАМОВИЧ Георгий Викторович (7.4.1892,
Москва - 21.2.1972, Ницца) - поэт и ли-
тературный критик. Родился в семье военного.
Учился на историко-филологическом факульте-
те Петербургского университета. Писать стихи
начал будучи студентом. В 1916в издательстве
<Гиперборей> вышел его первый сборник сти-
хов <Облака>, в рецензии на который Н.Гуми-
лев отметил влияние на А. И.Анненского и
А.Ахматовой. Было очевидно и влияние А.Бло-
ка, которому молодой автор послал свою
первую книгу. Блок отозвался письмом. Еще в
университетские годы А. вошел в литературный
мир Петербурга, сблизился с Гумилевым, Ахма-
товой, Мандельштамом, Г.Ивановым. Вскоре по-
сле революции стал членом созданного акме-
истами <Цеха поэтов>, участвовал в одноимен-
ном альманахе. В 1922 опубликовал второй
сборник стихов <Чистилище>, открывавшийся
посвящением <памяти Андрея Шенье>, что на-
мекало на судьбу расстрелянного Гумилева (и в
некоторой степени напоминало о Блоке, ко-
торого тоже иногда называли <русский
Шенье>). Книга укрепила за поэтом репутацию
одного из лучших мастеров, продолжавших
традиции <петербургской поэтики>. Камерная
лирика А. была сосредоточена на мотивах
одиночества, тоски, обреченности; в поэтике
он придерживался акмеистической ориен-
тации.

В 1923 эмигрировал. Поэзия А. 20-30-х
оказала значительное воздействие на молодых
поэтов русского зарубежья. Он пытался объе-
динить символическую устремленность в
запредельное с акмеистической <тяжестью>
слов. Наряду с акмеистически сдержанными и
музыкальными стихами встречаются и более
пространные и риторические. А. поощрял ка-
мерную поэзию: стихи его последователей, где
доминируют вечные темы и особенно тема
смерти, - это <парижская нота> в эмигрантской
поэзии. А. был авторитетен как наставник моло-
дых (царил в <Числах> - журнале, где публи-
ковались преимущественно молодые). В 1939 в
серии <Русские поэты> вышел третий сборник
А. <На Западе>, который критики считали луч-
шим из написанного им в стихах. Отход от ак-
меизма наметился еще в книге <Чистилище>, а
в сборнике <На Западе> от этой манеры оста-
лась лишь склонность к <литературности> и к
перекличке с другими поэтами: любимыми его
поэтами были Лермонтов (его <тревожность> А.
противопоставлял пушкинскому совершенству),
Бодлер и Анненский. В 1967 вышел четвертый
и последний сборник стихов <Единство>, свиде-
тельствовавший об исключительной строгости
автора к себе.

К критическому жанру А. обращался до
эмиграции, отзываясь на творчество своих кол-
лег по <Цеху поэтов>; третий, последний в Рос-
сии, номер альманаха <Цех поэтов> почти напо-
ловину состоял из его статей и рецензий. В
эмиграции А. вскоре стал ведущим ли-
тературным критиком парижских газет, затем
журнала <Звено>, позднее газеты <Последние
новости>; его статьи, появлявшиеся каждый
четверг, стали неотъемлемой частью довоенной
культурной жизни не только русского Парижа,
но и всего русского зарубежья. Публиковался
также в парижских журналах - <Современные
записки>, <Встречи>, <Русские записки>, газете
<Дни>, в нью-йоркских журналах <Воздушные
пути>, <Опыты>, в альманахе <Мосты> (Мюн-
хен). Писал о новых книгах, вышедших в Рос-
сии и в эмиграции, о маститых и начинающих,
о русских и французских классиках, о новин-
ках французской, а позже и англоязычной бел-
летристики. В журнале <Звено> (1923-28) А.
регулярно печатал свои <литературные бесе-
ды>, в которых сформулировал основные мыс-
ли, определившие пафос его книги <Одиночест-
во и свобода> (Нью-Йорк, 1955); здесь же
отрабатывался прием критического анализа,
характерный для его книги <Комментарии> (Ва-
шингтон, 1967). Степень правдивости, искрен-
ности творчества и силу дарования поэта или
писателя А. определял понятием <лиризм>.
Находил, например, лиризм высокого качества
в пьесе М.Булгакова <Дни Турбиных>. Называл
М.Цветаеву <по-настоящему <лиричным крити-
ком>, способным в одном чувстве, душевном
движении подметить множество спорных
подразделений>; писал, что у нее <за словом
чувствуется человек>. В докладе <Есть ли цель
у поэзии?>, прочитанном на <беседах> <Зеле-
ной лампы> у Гиппиус и Мережковского, видел
своих главных оппонентов в большевиках,
превративших поэзию в государственное <по-
лезное дело>, тем самым произведя <величай-
шее насилие над самой сущностью искусства>.
По убеждению А., единственное, чем можно
объяснить существование поэзии, - это <ощу-
щение неполноты жизни... И дело поэзии... эту
неполноту заполнить, утолить человеческую ду-
шу>. В <Литературных беседах> проявилось
свойственное А. противоречие между теоретиче-
скими формулировками и практикой конкретно-
го анализа произведений, однако главным
критерием оставалось <сознание ответственно-
сти поэта перед миром за каждое произноси-
мое слово>. Он стремился уловить главные тен-
денции развития писателя, а также раскрыть
то, что <препятствует внутренней свободе>.
При этом <личностная или человеческая> но-
визна была для А. важнее <литературной>.

Одним из главных и последовательных
противников А. как критика был В.Ходасевич. В
1935 они вели полемику о сущности поэзии в
связи с общепризнанным ее кризисом.
Причину спада поэтического творчества А. ви-
дел в кризисе культуры, в разложении лично-
сти, что и должна отразить поэзия. Он считал
лучшими стихи тех поэтов, которые, не забо-
тясь о <мастерстве>, о форме, старались с
предельной простотой и обнаженной праедрвостью
говорть о том, что больше всего задевало их, и
провозглашал первенство интимной дневнико-
вой поэзии. Суть расхождения А. с Ходасеви-
чем Г.Струве сформулировал так: <С одной
стороны, требование <человечности> (Адамо-
вич), а с другой - настаивание на мастерстве и
поэтической дисциплине (Ходасевич)>. А. не
принимал крайности <формализма> и Привет-
ствовал (как программное) стихотворение
Ю.Терапиано <Кто понял, что стихи не мас-
терство...>. Провозглашаемая здесь <человеч-
ность> импонировала А. как отталкивание от
<формализма>, крайностей которого критик не
принимал. Вместе с тем на разных этапах дея-
тельности у А. много высказываний в защиту
формы: <...поэзия есть не только тайно-
творчество, но и ремесло>; <...мастерства чисто
внешнего, голого, бездушного не бывает и ни-
когда не было... Великая и подлинная власть
над словом всегда соединялась с богатством
содержания>. В 1939 в парижском сборнике
<Литературный смотр> А. опубликовал эссе <О
самом важном> - он видел это <важное> в
проблеме соединения правды слова с правдой
чувства. Полемика между А. и Ходасевичем
воспринималась как одно из центральных со-
бытий литературной жизни эмиграции. Герой
романа В.Набокова <Дар> Годунов-Чердынцев с
<холодком внезапного волнения> читает оче-
редной фельетон Христофора Мортуса (под та-
ким именем выведен в романе А.), посвящен-
ный его литературному противнику Кончееву
(Ходасевичу). Своей полемикой критики раско-
лоли литературную эмиграцию на два полюса:
старшие поддерживали Ходасевича, молодежь
тянулась к А.

В книге <Одиночество и свобода> А.
признавал, что <понятие творчества в эмигра-
ции искажено не было, духовная энергия на чу-
жой земле не иссякла и когда-нибудь сама со-
бой включится в наше вечное, общерусское де-
ло>. В 1927 он утверждал: <Россия не есть по-
нятие, которое можно развозить по частям.
Нельзя вывезти язык, как нечто до конца отде-
лимое. Язык есть форма духовной жизни
народа, он существует только для своего
народа...> Временами А. ставил советскую ли-
тературу выше эмигрантской: последняя, писал
он, лишена <пафоса общности>, который в со-
ветской литературе возникает от <вкуса к
работе>, а также от бодрости, от направления
<вперед>, взятого Россией. Эти настроения по-
сле войны привели А. к приятию советского
режима, к сотрудничеству в течение несколь-
ких лет в просоветских <Русских новостях> и к
<оправданию> Сталина в книге 
(Paris, 1947). Однако сам А. не раз говорил,
что советская литература скучна и примитивна.
А. нашел особую форму - <комментарии>, -
позволявшую ему, отталкиваясь от любого фак-
та, явления или мысли, высказываться о роли
литературы и самой эмиграции, о России и За-
паде, о религии и искусстве. А. склонялся к то-
му, что литература не должна быть только ли-
тературой, иначе она становится не нужна, и с
этих позиций обращался к творчеству Толсто-
го, Достоевского, Некрасова, Блока, Анненско-
го, глубоко чувствовавших недостаточность чи-
стой художественности. А. стремился совме-
стить красоту и совесть, толстовско-некрасов-
скую линию с Ф.Тютчевым и даже К.Леонтье-
вым. Последняя книга А. <Комментарии> сло-
жилась из публиковавшихся в 30-е заметок,
эссе - по выходе они часто вызывали бурную
реакцию в среде молодых литераторов русского
Парижа. В полемику с А вступали философы,
публицисты (Ф.Степун, Г.Федотов).

Соч.: Л.Н.Толстой. Париж, 1960; Вклад русской
эмиграции в мировую культуру. Париж, 1961; Начало
повести // НЖ. 1966, № 85; О книгах и авторах. За-
метки из лит. дневника. Париж, 1967; Большой поэт и
большой человек [об Ахматовой] // Октябрь, 1989,
№ 6; <Заходит наше солнце...>: Стихи // Волга,
1990, № 12; Невозможность поэзии // Лит. учеба,
1991, № 1; Стихотворения. Критическая проза //
Лепта, 1991, № 2; Несобранное // Лит. обозр.,
1992, № 5/6.

Лит.: Цветаева М. Поэт о критике. Цветник // Бла-
гонамеренный, 1926, Na 2: Федотов Г.П. О парижской
поэзии // Ковчег. Нью-Йорк, 1942; Струве Г. Об Ада-
мовиче-критике // Грани, 1957, № 34/35; Иваск Ю.
Памяти Г.В.Адамовича // НЖ, 1972, № 106; Вейдле В.
Некролог// Рус. мысль, 1972, 2 марта; Hagglund R. A
Vision of Unity: Adamovich in Exile. Ann Arbor (Mich.),
1985.

А. Ревякина

\АЙХЕНВАЛЬД Юлий Исаевич  (псевд.
Ю.Альд, Б.Каменецкий) (12.1.1872, Балта, По-
дольской губ. - 17.12.1928, Берлин) - ли-
тературный критик, переводчик, философ. Ро-
дился в семье раввина. Окончил в Одессе Ри-
шельевскую гимназию ( 1890) и историко-фило-
логический факультет Новороссийского уни-
верситета (1894), получив диплом 1 -и степени и
золотую медаль за философскую работу <Эм-
пиризм Локка и рационализм Лейбница>. Печа-
тался в газетах с 14 лет. После переезда в Мос-
кву (1895) преподавал в гимназии, уни-
верситете им. А.Шанявского, на Высших ис-
торико-филологических женских курсах В.По-
лторацкой. Член Пушкинской комиссии Обще-
ства любителей российской словесности, уче-
ный секретарь Московского психологического
общества и секретарь редакции журнала <Во-
просы философии и психологии>. Театральный
обозреватель. Член редакции журнала <Русская
мысль> (1902-3, 1907-8). Сотрудничала газете
<Русские ведомости> (1895-1902), в журналах
<Научное слово>, <Вестник воспитания>, в
1911-19 в газетах <Речь>, <Утро России>. Вы-
ступал вначале преимущественно как перевод-
чик и автор статей на философско-педагогиче-
ские темы. Ф.Степун рисует портрет молодого
А.: <Застенчивый, тихий, ласковый, ко всем
очень внимательный, духовно сосредоточенный
и серьезный, источающий дыхание мягкости и
благожелательности, всегда изумительно ров-
ный и верный самому себе, чуждый социально-
политической злободневности>. Литературное
имя приобрел благодаря сборнику статей <Силу-
эты русских писателей> (СПб., 1906), где изло-
жил главные принципы своего литературно-
критического метода - <принципиального импрес-
сионизма>. В основе его отказ от претензий на
научность литературоведческого анализа, ибо
литература <своей основной стихией имеет
прихотливое море чувства и фантазии... со всей
изменчивостью его тончайших переливов... Од-
но то, что мысль и чувство разнятся между со-
бой, делает литературу <беззаконной кометой в
кругу расчисленных светил>; <искусство недо-
казуемо; оно лежит по ту сторону всякой
аргументации>. Методу А. отвечал жанр его
работ - литературно-критических эссе, изоби-
лующих метафорами и афористичными форму-
лировками. Как отмечал Ф.Степун, А. был <бли-
зок завет Фридриха Шлегеля, требовавшего,
чтобы критическая статья представляла собою
художественное произведение>.

<Легенда об Айхенвальде>, сложившаяся в
результате идеологизированной трактовки его
творчества, создала упрощенный образ А. -
талантливого, но <несерьезного> критика, не-
исправимого субъективиста и интуитивиста.
Еще более упрочилась эта легенда в советское
время, когда работы А. попали в разряд
запрещенных. В действительности А. распола-
гал четкими эстетическими критериями и ясны-
ми общественно-политическими и нравствен-
ными идеалами. В представлении А. писатель-
творец выступает как жизнеутверждающее на-
чало, одухотворяющее косную природу. <Писа-
тель по отношению к своей материи - зижду-
щая форма... Орфей, победитель хаоса, первый
двигатель, он осуществляет все мировое
развитие. В этом его смысл и величие>. А. вы-
сказывал мысли о диалогически-коммуникатив-
ной природе искусства. Литературное про-
изведение - диалог между писателем и читате-
лем, где читатель - соавтор художника; оно
неисчерпаемо:  <писателя  никогда  нельзя
прочесть до конца>.

Полемика между А. и критиками социологи-
ческой ориентации особенно обострилась по-
сле публикации его работы о В.Белинском
(1913), в которой А. утверждал, что Белинский
- <человек шаткого ума и колеблющегося вку-
са>, отличавшийся <умственной несамостоя-
тельностью>, отсутствием <широты духа и на-
стоящей духовной свободы>.

Октябрьскую революцию А. встретил с
неприязнью. По свидетельству И.Гессена, <А.
был органическим противником всякого наси-
лия... Отсюда непримиримая, буквально всепог-
лощающая ненависть к большевикам>. Анало-
гичную оценку дал Г.Струве: <А, оставался та-
ким же критиком-импрессионистом, каким был
до революции... К большевистской революции
и ее насилию над свободным творчеством он
был   непримирим>.   Перебиваясь   после
закрытия <буржуазных> газет случайными
заработками, А. отказывался публиковаться в
советских изданиях. Если в работе <Наша
революция. Ее вожди и ведомые> (М., 1918),
написанной в основном до октября 1917, он
еще высказывал надежды на победу духовного
начала в русском обществе, то в начале 20-х
эти иллюзии полностью исчезли. В статьях
<Похвала праздности>,  <Бессмертная по-
шлость>,   <Самоубийство>,   <Искусство  и
мораль> А, не столько критик, сколько фило-
соф. Определяя материализм как <цинизм, до-
ходящий до величия>, А. противопоставлял ему
утверждающий духовную автономию личности
спиритуализм. В статье <Писатель и читатель>
защищал самодовлеющую сущность искусства,
не подвластную злобе дня. Отстаивая такие
взгляды, А. не мог вписаться в послеок-
тябрьскую российскую действительность, не-
смотря на то, что оба его сына стали коммуни-
стами.   Рецензируя   сборник   <Похвала
праздности> (М" 1922), В.Полянский (П.Лебе-
дев) писал, что А. - <верный и покорный сын
капиталистического общества, твердо блюду-
щий его символ веры, глубокий индивидуа-
лист>, По поводу его сборника <Поэты и поэ-
тессы> (М., 1922), содержавшего, в частности,
очерк о Н.Гумилеве, который был назван <поэ-
том подвига, художником храбрости, певцом
бесстрашия>, в <Правде> 2.6.1922 появилась
статья <Диктатура, где твой хлыст> (подписана
криптонимом О; многими, в том числе и самим
А., приписывалась Л.Троцкому). В ней ут-
верждалось, что А. <во имя чистого искусства>
<называет рабочую советскую республику
грабительской шайкой>, и предлагалось <хлы-
стом  диктатуры  заставить  Айхенвальдов
убраться за черту в тот лагерь содержанства, к
которому они принадлежат по праву...>.

В сентябре 1922 А. был выслан за границу
вместе со многими учеными и писателями. Вы-
сылке предшествовали арест и сидение на Лу-
бянке. В Берлине А. читал курс <Философские
мотивы русской литературы> в Русской Религи-
озно-философской академии (с дек. 1922), ча-
сто выступал с лекциями и докладами. В конце
1922 был среди создателей литературного об-
щества <Клуб писателей>, принимал активное
участие в деятельности созданного в 1924
Кружка друзей русской литературы, Вступил в
Союз русских журналистов и литераторов в
Германии, Сотрудничал в журнале <Новая
русская книга>, в рижской газете <Сегодня>,
но   основным   его   пристанищем   стала
берлинская газета <Руль>, где вел литературно-
критический отдел. Вокруг А. группировался
кружок литературной молодежи, среди участ-
ников которого был В.Набоков, назвавший А. в
своих воспоминаниях <человеком мягкой души
и твердых правил>. Основной вклад А. в куль-
турную жизнь русской эмиграции - ежене-
дельные <литературные заметки> в газете
<Руль>, в которых он утверждал, что нельзя те-
перь, как прежде, не быть публицистом: <Во
все, что ни пишешь... неудержимо вторгается
горячий ветер времени, самум событий, эхо
своих и чужих страданий>. В России, писал А.,
установилось <равенство нищеты и нищенской
культуры>, но <даже там, где беллетристы хо-
тят присоединиться к казенному хору славо-
словия, они то и дело срываются с голоса, по-
тому что правда громче неправды... Талант
органически честен>.

Искренними, правдивыми художниками в
Советской России А. считал М.Зощенко,
Вс.Иванова,  Л.Лунца,  Н.Тихонова;  резко
отрицательно оценивал проявления сервилизма,
тенденциозности, насилия писателя над своим
талантом в угоду политической конъюнктуре
(В.Вересаев, М.Горький, В.Маяковский, А.Тол-
стой, И.Ясинский и др.). Среди эмигрантов
выделял И.Бунина, Б.Зайцева, А.Ремизова,
И.Шмелева, поддерживал литературную моло-
дежь - М.Алданова, Н.Берберову, Г.Газданова,
В.Набокова. Нередко обращался к мемуарному
жанру: опубликовал в газете <Сегодня> цикл
<Дай оглянусь...> о Л.Толстом, В.Короленко,
А.Чехове, Вл.Соловьеве, Д.Мамине-Сибиряке и
др.: в <Руле> - о Л.Андрееве~, подготовил
переиздание (включающее новые очерки) <Си-
луэтов русских писателей> (Берлин, 1923, т. 1-
3; 1929, т. 1). Усилилась ориентация А, на
классику: он подчеркивал, что эмиграция обяза-
на сохранять и развивать культурные тради-
ции, оборванные советской властью. В эмигра-
ции литературно-критическая деятельность А.
играла консолидирующую роль, поддерживая
сложившуюся иерархию литературных ав-
торитетов и ценностей. А. погиб в результате
несчастного случая, попав под трамвай. <Вот и
последний... Для кого теперь писать? Младое
незнакомое племя... Что мне с ним? Есть какие-
то спутники в жизни - он был таким>, - от-
кликнулся на его смерть Бунин. Осталась неза-
вершенной начатая А. в Советской России кни-
га <Диктатура пролетариата>, задуманная как
продолжение <Нашей революции>,

Соч.: Осколки воспоминаний // Лит-ра в школе,
1989, № 2; <Товарищество на пайках> // Час пик,
1992, 17 авг.; Русское общество и евреи: статьи //
Вест. Еврейск, ун-та в Москве, 1992, № 1.

Лит.: Матусевич И. Затаенная пламенность (Памя-
ти Айхенвальда) // СЗ, 1929, № 39; Степун Ф. Памяти
Ю.И.Айхенвальда / Айхенвальд Ю. Силуэты русских
писателей, т. 1. Берлин, 1929; Ходасевич В. <...Я очень
слежу за вашими отзывами...> (Письма В.Ф.Ходасеви-
ча Ю.И.Айхенвальду) // Встречи с прошлым, вып. 7.
М., 1990; Рейтблат А.И. <Подколодный эстет> с <мяг-
кой душой и твердыми правилами>: Ю.И.Айхенвальд
на родине и в эмиграции // Евреи в культуре рус.
зарубежья, вып. 1. Иерусалим, 1992.

Арх.: РГАЛИ, ф. 1175.

А. Дранов,
А. Рейтблат

\АКЕРМАН Янис Давович (24.4.1897, Мита-
ва - 8.1.1972, Миннеаполис, США) - авиа-
конструктор, общественный деятель. Родился в
крестьянской семье, лютеранин: родными язы-
ками считал латышский и русский, Окончил в
1915 митавское реальное училище и поступил
на механическое отделение Рижского политех-
нического института, эвакуированного вскоре в
Иваново-Вознесенск. В 1916 добровольцем
(<охотником>) поступил в русскую армию и
был направлен на Теоретические курсы авиа-
ции при Московском техническом училище. Ру-
ководитель курсов профессор Н.Жуковский
отметил талантливого курляндца, самого моло-
дого на курсе, и стал привлекать его к научным
исследованиям. По окончании курсов и Мос-
ковской школы авиации А. по рекомендации
Жуковского был направлен в декабре 1916 за
границу для продолжения обучения и участия в
работе русских закупочных миссий. Чувство
благодарности своему великому учителю А. со-
хранял всю жизнь.

Во Франции А. прошел полный курс летчика-
истребителя, закончив последовательно школу
первоначального обучения () в
Эво,  школу высшего  пилотажа  () в По и знаменитую школу
воздушного боя () в Козо. В
конце лета 1917 унтер-офицер вольноопреде-
ляющийся А. был переведен летчиком-прием-
щиком в русскую военно-закупочную миссию в
Италии и участвовал в подготовке уникального
перелета русского экипажа из Италии в Россию
на тяжелом бомбардировщике Капрони. Однако
большевистская революция сделала Перелет не-
возможным, и после заключения Брестского
мира прапорщик А. эмигрировал в США.

Первое время трудился рабочим на заводе
Форда, закончил городской колледж Детройта.
В 1922-25 учился на авиационном отделении
Мичиганского университета в Эн Арбор, слу-
шал лекции профессора С.Тимошенко. Получив
диплом бакалавра по авиационной технике, а
также вид на жительство, перешел работать
инженером на авиационное отделение компа-
нии <форд>, где участвовал в серийном произ-
водстве самолетов по лицензии. Одновременно
начал преподавательскую деятельность в сред-
нем специальном заведении - Технической
школе . Для преподавания в высшем
учебном заведении требовался диплом магист-
ра, и в 1927 А. поступил в магистратуру Мичи-
ганского университета, где руководил строи-
тельством Гуггенхеймовской аэродинамиче-
ской лаборатории. В том же году А. был при-
глашен главным конструктором в небольшую
авиационную фирму .
Вместе с Т.Гамильтоном он построил очень
удачные легкие пассажирские самолеты Н-19,
Н-20, Н-2 1 и Н-22, завоевавшие ряд призов на
авиационных конкурсах и первыми среди цель-
нометаллических аппаратов подобного класса
получившие сертификат летной годности.

Диплом магистра А. защитил в 1928 и пол-
учил приглашение прочесть пробный цикл лек-
ций по авиационной тематике в университете
Миннесоты; на следующий год университет
присвоил ему звание адъюнкт-профессора, А,
быстро стал одним из видных авиационных де-
ятелей штата Миннесота, много сделал для ор-
ганизации воздушного движения на Северо-За-
паде США, создал студенческий аэроклуб. В
1934 он был назначен комиссаром по аэронав-
тике штата, входил в Национальную комиссию
по гражданской авиации. В связи с переездом
в Миннеаполис, где располагался университет,
А, пришлось оставить работу в . Он занял пост главного конструк-
тора в находившейся поблизости авиационной
фирме , где в конце 20-х построил 3
удачных легких пассажирских свободнонесу-
щих моноплана смешанной конструкции. По за-
казу Воздушного корпуса США А. вместе со
своими студентами построил в 1930 ориги-
нальный экспериментальный низкоплан с тол-
кающим винтом JDA-8. Успешные испытания
самолета укрепили его авторитет. В 1931 А.
было присвоено звание профессора, и Совет
университета Миннесоты поручил ему сформи-
ровать кафедру авиационной техники. А. был
одним из организаторов высшего авиационно-
технического образования в США. Созданная
им кафедра накануне 2-й мировой войны была
преобразована в крупный авиационный факуль-
тет. А. был автором ряда программ, инструкций
и методических разработок по подготовке ави-
ационных инженеров, организовал и провел не-
сколько посвященных этому вопросу конфе-
ренций. Долгое время он возглавлял Общество
поощрения инженерного образования США,

Значительных успехов А. добивался в кон-
структорской и научной работе. В 1933 его
проект выиграл конкурс, объявленный фирмой
<Эдисон> на создание ветряного двигателя сис-
темы <флеттнера>. Гигантский ротор был по-
строен под руководством А. и установлен на
опытной ветроэлектростанции в штате Нью-
Джерси. В 1936 после экспериментальных ис-
следований в университетской лаборатории он
построил легкий самолет-бесхвостку. Затем
возглавил разработку рекордного гоночного са-
молета  LTR-14. На нем знамени-
тому американскому летчику Р.Тернеру уда-
лось в 1938 побить рекорд скорости, постав-
ленный ранее на французском самолете Код-
рон С-4 6 0, созданном русским эмигрантом
Ю.Отфиновским. Одновременно А. консульти-
ровал разработку высотного реактивного пере-
хватчика в фирме  в Канзас
Сити. В начале 30-х А. заинтересовался про-
блемой исследования высших слоев атмосферы
при помощи специальных стратосферных само-
летов. Им была разработана программа фунда-
ментальных международных научных исследо-
ваний в этой области, получившая поддержку в
научных кругах многих стран мира, в том числе
и в СССР, но ее осуществлению помешала 2-я
мировая война. Проведенные А, исследования
по разработке герметичных кабин самолетов и
систем индивидуального жизнеобеспечения
пригодились американскому самолетостроению
в годы войны.

Большое внимание А. уделял исследованиям
в области экспериментальной аэродинамики и
расчета на прочность авиационных конструк-
ций, общим проблемам проектирования самоле-
тов. В 30-е совместно с учениками он опубли-
ковал ряд научных работ по данным вопросам.
В 1936 вышла фундаментальная книга-учебник
А. - <Проблемы анализа самолетных конст-
рукций>, впоследствии неоднократно переизда-
вавшаяся. В 1940 А. был приглашен консуль-
тантом в крупнейшую авиационную фирму <Бо-
инг> в Сиэтле, где участвовал во всех исследо-
ваниях по аэродинамике строившихся там тя-
желых самолетов. Им были разработаны проф-
иль и форма крыла для знаменитой <летающей
крепости> Боинг В-29 , после-
военных - авиалайнера В-377 ,
воздушного танкера К-9 7 и первого многомо-
торного реактивного бомбардировщика В-4 7
. Одновременно в 40-х А. кон-
сультировал фирмы , разрабаты-
вавшую первый американский реактивный ист-
ребитель, и ,
проектировавшую автопилоты. С началом 2-й
мировой войны А. был приглашен в состав Со-
ветов национальных оборонных научных иссле-
дований, Национального аэронавтического кон-
сультативного комитета и Центра научных исс-
ледований ВМФ. В 1944-45 служил специаль-
ным советником ВВС США в Европе.

После войны авторитет А, был столь велик,
что он был избран председателем Националь-
ного аэронавтического общества и Института
аэронавтических исследований, президентом
Академии наук штата Миннесота. А. состоял
членом многочисленных общественных органи-
заций. До самого ухода на пенсию в 1958 он
бессменно возглавлял созданный им факультет.
Под его руководством при университете Мин-
несоты была построена в 1953 Аэронавтиче-
ская лаборатория , оснащенная
сверхзвуковой аэродинамической трубой, в ко-
торой впервые была достигнута скорость пото-
ка 7,06 М. Руководителем лаборатории А. ос-
тавался до конца 60-х. В послевоенные годы
вышел ряд его публикаций, посвященных авиа-
ционной теории и проблемам высшего авиаци-
онно-технического образования.

Соч.: Production of Electric Power from the Winds //
Minnesota Technolog, 1932, January; Future Prospects
for the Employment of Aeronautical Engineers // Journal
of Engineering Education, 1942, March; Problems of
Industry Raids on University Faculties // Ibid., 1957,
June.

Лит.: Who's Who in Aviation. New York, 1943.

В. Михеев

\АЛДАНОВ (наст. фам. Ландау) Марк Алек-
сандрович (26.10.1886, Киев - 25.2.1957,
Ницца, Франция) - писатель, философ, химик.
Сын   предпринимателя-сахарозаводчика.   В
1905 окончил классическую гимназию в Кие-
ве, овладев, помимо древнегреческого и латин-
ского языков, немецким, французским и анг-
лийским. В детские годы проводил лето в
деревне Иванково Волынской губернии, где на-
ходился один из сахарных заводов отца, с 17
лет - за границей. В 1905-10 продолжал
образование в Киевском университете, од-
новременно   на   двух   факультетах   -
юридическом и физико-математическом; после
совместной работы в Париже с профессором
В. Анри специализировался по физической хи-
мии. Первая статья - <Законы распределения
вещества между двумя растворителями> -
опубликована в 1912 в киевских <Уни-
верситетских известиях>, последующие науч-
ные работы - в петербургском <Журнале Рус-
ского  физико-химического  общества>,  в
парижском  и берлинском . В Париже на француз-
ском языке изданы книги: <Лучевая химия>
(1937) и <О возможностях новых концепций в
химии> (1951). Встречался в разное время с Л.
де Бройлем, П.Ланжевеном, А.Эйнштейном,
Р.Оппенгеймером. Вместе с тем в круг его ин-
тересов всегда входили гуманитарные дисцип-
лины, литература и искусство. В 1923 окончил
в Париже Высшую школу социальных и поли-
тических наук. Как вспоминал Л.Сабанеев, <во
всем он был не поверхностно, не с налету, а
глубоко и тщательно осведомлен. Я думаю, что
другого русского писателя с такой эрудицией в
стольких областях совершенно разных и не су-
ществовало... Не зря он говорил, что треть
своей жизни просидел в библиотеках и за чте-
нием книг>; при этом его отличала <известная
научность мыслей и даже чувств>. Абсолютную
достоверность героев и ситуаций в художест-
венных произведениях А. на исторические те-
мы отмечал историк А.Кизеветтер.

В Париже накануне 1-й мировой войны А.
приступил к написанию книги <Толстой и Рол-
лан> (т. 1. Пг" 1915; рукопись 2-го тома пропа-
ла в 1918). Переиздал ее позднее (без раздела
о Роллане) под названием <Загадка Толстого>
(Берлин, 1923). В ней вполне проявились осо-
бенности творческой манеры А.: свобода стиля,
широкий охват фактов, непринужденно-изящ-
ное владение словом. Мировоззрение А. фор-
мировалось в условиях предвоенного периода,
характеризуя который он писал: <Люди моего
поколения хорошо помнят ту волну гумани-
тарного идеализма, которая заливала Европу в
последнее десятилетие перед войной. Вероят-
но, для демократической идеи это было, на
протяжении всей истории мира, самое бла-
гоприятное время>. Застигнутый войной в
Париже, возвратился в Россию кружным пу-
тем, побывав <в трех главных государствах
противогерманской коалиции и в двух нейтраль-
ных странах>. В Петрограде включился в разра-
ботку способов защиты столицы от предпола-
гаемых газовых атак. Входил в партию народ-
ных социалистов. Познакомился с ветеранами
народнического движения В.Фигнер, Г.Лопати-
ным, Н.Чайковским; с лидерами главных по-
литических партий, в частности, с П.Милюковым;
общение с ними оказало влияние на ли-
тературное творчество А. и его публицистику.

В 1918 в Петрограде вышла книга А.
<Армагеддон>, состоявшая из написанного в
1914 диалога <Дракон> и заметок на темы дня
<Колесница Джатериатха>. В 1-й части А. отста-
ивал <оборончество>, отвергая шовинизм; 2-я -
отклик на Октябрьскую революцию, размыш-
ления о ее перспективах. Тираж <Армагед-
дона> был конфискован и по-видимому уничто-
жен. С этого времени главной темой творче-
ства А. становится революция во всех ее
вариантах - от общенародной до заговорщиче-
ской, от бунта до дворцового переворота. Как
философа и свидетеля революционных собы-
тий в России его глубоко интересовала <загад-
ка> русской революции. Сознавая грандиоз-
ность происходивших на его глазах обществен-
ных катаклизмов, А.-гуманист не мог принять
режим, опиравшийся на насилие и претендо-
вавший на абсолютную власть над умами и ду-
шами людей. Неприятие А. большевизма выте-
кало также из его убеждения в том, что
перевороты, подобные октябрьскому, не явля-
ются исторически неизбежными: <Любая шай-
ка может, при случайно благоприятной обста-
новке, захватить государственную власть и го-
дами ее удерживать при помощи террора, без
всякой идеи, с очень небольшой численно
опорой в народных массах; позднее профессора
подыскивают этому глубокие социологические
основания>.

В 1918 А. уехал вместе с первым председа-
телем Временного правительства Г.Львовым в
Одессу. В качестве секретаря делегации Союза
возрождения вел осенью 1918 переговоры в
столицах западных европейских государств о
военной и финансовой помощи в борьбе
против большевиков. В марте 1919 эмигриро-
вал, в апреле приехал в Париж. В 1922-24
жид- в Берлине, здесь женился на своей
двоюродной сестре Т.Зайцевой. Первая книга в
эмиграции - <Ленин> (Париж, 1919, на
франц. яз., затем еще 4 издания; переводы:
Берлин и Милан, 1920: Нью-Йорк, 1922). Ее
продолжением явились книги: <Две революции:
революция французская и революция русская>
(на франц. яз. - Париж, 1921; на итал. яз. -
Рим, 1921) и <Огонь и дым> (на рус. яз. -
Париж, 1922). Выраженное здесь отношение к
Ленину оставалось у А. и дальше неизменным;
в 1957 он писал: <...Я его ненавижу, как нена-
видел всю жизнь... Того же, что он был выдаю-
щийся человек, никогда не отрицал>.

Имя А.-прозаика открыла читателю опубли-
кованная в 1921 в <Современных записках>
повесть о последних днях жизни Наполеона
<Святая Елена, маленький остров> (отд. изд.
Берлин, 1923; 1926); затем она стала заверша-
ющей частью тетралогии <Мыслитель> (романы
<Девятое Термидора>, 1923; <Чертов мост>,
1925; <Заговор>, 1927). В <Современных запи-
сках> печатались и романы А., составившие
эпопею о революционных событиях XX в. в
России, но без изображения реальных ис-
торических лиц: <Ключ> (1928-29; отд. изд.
1930), <Бегство> (1930-31; отд. изд. 1932),
<Пещера> (1932-34; отд. изд. т. 1, 1934; т. 2,
1936).

Панораму переломных событий истории за
200 лет составили написанные в разное время
повести <Пуншевая водка> (1938) - о восше-
ствии на престол Екатерины II, <Могила Воина>
(1939) - о Байроне и его таинственной смерти
и <Десятая симфония> (1931) - об Александ-
ре 1, Венском конгрессе и Бетховене; романы
<Повесть о смерти> (на рус. яз. посмертно -
Франкфурт-на-Майне, 1969; на англ. яз. -
1952) - о революции 1848 и Бальзаке: <Ис-
токи> (1950) - о жизни русского общества
1870-80-х и убийстве Александра II - миро-
вой, по словам А., трагедии, исключившей воз-
можность мирного развития России; <Само-
убийство> (посмертно в 1958)-о событиях
1903-24, главным действующим лицом романа,
наряду с Б.Муссолини, А.Эйнштейном, С.Моро-
зовым, И.Сталиным, выступал В.Ленин; <Начало
конца> (т. 1, 1938, на рус. яз.; т. 2, 1943, на
англ. яз., перевод - Октябрь, 1993, № 7-8,
11-12 - о 1937 годе и войне в Испании;
роман стал в США <книгой месяца>. В романе
<Живи как хочешь> (1952) история смыкается
с современностью: генералы французской
революции выступают на фоне Организации
Объединенных Наций.

Литературным кумиром А. был Л.Толстой,
преклонение перед ним лежало в основе
дружбы А. с И.Буниным, которий несколько
раз выдвигал А. на Нобелевскую премию. В ок-
тябре 1945 Бунин писал А.: <Недавно
перечитал (уж, верно в третий или четвертый
раз) <Могилу Воина>. До чего хорошо!> Ис-
торико-философская концепция А., воплощен-
ная в его художественных произведениях, вос-
ходит отчасти к Толстому и Декарту; А. изло-
жил ее в книге <Ульмская ночь. Философия
случая> (Нью-Йорк, 1953), противопоставлял
идее исторической закономерности (предопре-
деленности) тезис о <миллионе случайностей,
образующих независимые друг от друга <цепи
причинности>. Этой философией обусловлен
как скептицизм А, (его сравнивали с А.Фран-
сом), так и внимание - в традиции Толстого -
не только к <великим>, но и к рядовым участ-
никам и нередко жертвам больших событий ис-
тории, войн и революций; в отношении А. к
этим вымышленным персонажам совмещаются
сочувствие и ирония. По определению истори-
ка М.Карповича, А. - <гуманист, не верящий в
прогресс>. Вместе с тем он следовал нравствен-
ному принципу: <Зная, что мир лежит во зле>,
<в меру отпущенных тебе сил способствовать
осуществлению в мире простейших, бесспор-
нейших правил добра>; этим стремлением было
продиктовано и вступление А. в масонскую ло-
жу. Наивысшее достижение А.-художника -
роман <Истоки>. Менее удачны ра- боты А. для
театра и кино.

Кроме <Современных записок>, А. печатал-
ся в газетах <Дни> (1922-28; заведовал отде-
лом литературы), <Сегодня> (1927-40), где
опубликовал цикл статей о революциях 1917 и
последующих событиях в России; в журналах
<Числа>, <Иллюстрированная Россия>, <Рус-
ские записки>. Приобрел популярность среди
широкого читателя портретами современных
политических деятелей (Черчилля, Клемансо,
Ллойд-Джорджа, Блюма, Пилсудского, Бриана,
Ратенау, Тардье, Ганди и др.), которые перепе-
чатывались газетами всего мира и вошли в кни-
ги: <Современники> (Берлин, 1928), <Порт-
реты> (кн. 1. Берлин, 1931; кн. 2. Париж,
1936), <Юность Павла Строганова и другие
характеристики> (Белград, 1935), <Земля, лю-
ди> (Берлин, 1932). Некоторые критики {В.Хо-
дасевич, М.Слоним, В.Яновский) считали, что А.
сильнее как публицист, чем как романист, мно-
гие предпочитали романам его прозу <малых
форм>, например, историко-биографические
очерки из эпохи декабризма (<Ольга Жереб-
цова>, <Сперанский и декабристы>, <Адам
Чарторыйский в России>, <Поездка Новосиль-
цева>, <Коринна в России> и др.), Особое место
в публицистике А. занимают портреты деятелей
большевизма: верные наблюдения соседствуют
здесь с поверхностными. О Сталине (1928) он
писал, что тот <залит кровью так густо, как ни-
кто другой из ныне живущих людей, за исклю-
чением Троцкого и Зиновьева>; признавал за
ним   <свойство   редкой  силы  воли  и
бесстрашия>, но утверждал, что <для Сталина
не только чужая жизнь копейка, но и его соб-
ственная> (Сталина периода <экспроприаций>
на Кавказе А. изобразил также в романе <Са-
моубийство>). У Троцкого, по мнению А" <идей
никогда не было и не будет... Его нынешняя оп-
позиционная  критика  -  общие  места
эмигрантской печати>. Он <великий артист -
для невзыскательной галерки>. Позже А. напи-
шет очерк <Убийство Троцкого>.

Проницательнее оказался А. в суждениях о
А.Гитлере (1932), которого, как отмечал он,
очень почитали иные русские эмигранты: это
<очень неглупый человек>, <влюбленный в се-
бя, злой, мстительный и беспредельно честолю-
бивый>, <он ненавидит евреев, социалистов и
Францию, ...считает русский народ низшей
расой, вдобавок обреченной на гибель>, но он,
<как это ни печально, делает историю, ...за Гит-
лером теперь идут миллионы людей, и не се-
годня-завтра он, чего доброго, подожжет мир>
(крушение гитлеровской Германии - тема
рассказа <Астролог>, 1947).

В июне 1940, после капитуляции Франции,
А. уехал в Ниццу и оттуда в Нью-Йорк. Заняв
Париж, нацисты захватили и вывезли его биб-
лиотеку и архив. В 1942 вместе с М.Цетлиным
стал основателем нью-йоркского <Нового
журнала> (ред. № 1-4) - наследника <Совре-
менных записок>; привлек к сотрудничеству в
<Новом журнале> и в газете <Новое русское
слово> Бунина. В 1947 вернулся в Ниццу; жил
попеременно во Франции и в США. В июле
1956 участвовал в заседаниях 28-го конгресса
Международного Пенклуба в Лондоне, Умер
скоропостижно, спустя 4 месяца после празд-
нования 70-летия. Книги А. переведены на 24
языка.

Соч.: Собр. соч., т. 1-6. М., 1991-93; Письма
М.А.Алданова к И.А. и В.Н.Буниным // НЖ, 1965,
№ 80, 81; Мыслитель, т. 1-2. М., 1989; Из переписки
М.А.Алданова и Е.Д.Кусковой // Евреи в культуре
рус. зарубежья, вып. 1, 2. Иерусалим, 1992-93.

Лит.: Ledre Charles. Trois romanciers russes. Paris,
1935; Карпович М. Алданов в истории // НЖ, 1956,
№ 47; Ульянов Н. Алданов-эссеист // НЖ, I960, № 62;
Lee Nicolas С. The Novels of M.A.AIdanov. The Hague,
Paris, 1969; Grabowska Y. The Problem of Historical
Destiny in the Works of M.A.AIdanov. Toronto, 1969.

А. Романенко

\АЛЕКСЕЕВ   Александр   Александрович
(5.8.1901, Казань - 9.8.1982, Париж) - ху-
дожник-мультипликатор, иллюстратор книг. Ро-
дился в семье военно-морского атташе, зага-
дочно исчезнувшего во время служебной ко-
мандировки в Берлине. Воспитывался в кадет-
ском морском корпусе. Предположительно
учился в гимназии при Лазаревском институте
восточных языков. Во время гражданской вой-
ны А. служил моряком на Дальнем Востоке. В
17-летнем возрасте принял решение покинуть
Россию; через Японию, Китай, Индию, Египет
и Англию добрался до Франции и с 1921
обосновался в Париже. Здесь в студии С.Су-
дейкина он продолжил обучение живописи, на-
чатое еще в Петрограде, В 1923 женился на
актрисе А.Гриневской. С 1922 по 1925
работал декоратором и художником-оформи-
телем в различных театрах: , <Ле-
тучая мышь> Н.Балиева,  Жюля Ромэ-
на, выполнял заказы для театральных постано-
вок Жоржа Патоева, Луи Жуве, Гастона Бати,
<Русского балета> С.Дягилева. По признанию
самого А., техника работы театрального де-
коратора  способствовала  его  увлечению
графикой, гравюрой, что, в свою очередь, под-
толкнуло к иллюстрированию книг, а затем
привело в кино. Проживая во Франции, он
продолжал развивать в эмиграции традиции
русского изобразительного искусства. Хорошо
был знаком с советской школой графики, вы-
соко ценил работы В.Ле6едева и Н.Тырсы, С
1926 А. уже известен как книжный ил-
люстратор. Его первыми работами были 4
гравюры на меди к повести <Записки сума-
сшедшего> Н.Гоголя - особенно любимого им
писателя. В манере письма Гоголя, созвучии и
музыкальности его фраз А. видел ту гармонию,
к которой стремился всю свою творческую
жизнь. В неменьшей степени талант ил-
люстратора А. проявился в оформлении книг
А.Пушкина,  <Слова  о  полку  Игореве>,
<Братьев Карамазовых> Ф.Достоевского, а так-
же <Дон Кихота> Сервантеса, сказок Г.Х.Ан-
дерсена, <Падения дома Ашеров> Э.По, сти-
хотворений Ш.Бодлера, произведений А.Маль-
ро, а позже - книг Л.Толстого и Б.Пастер-
нака.

Первоначально, по словам А., его интерес к
кино был вызван огромным желанием войти в
интеллектуальную среду общества. Большое
впечатление на него в это время произвели
фильмы немецкого кинематографа. У А.
зародились планы <проиллюстрировать> музы-
ку. Наконец, в 1932, после просмотра фильма
Бертольда Барташа <Идея>, который был
первой попыткой представить <ожившую
гравюру> на экране, он внезапно открыл для
себя огромные кинематографические возмож-
ности мультипликации, ее музыкальную сти-
хию. Однако решительное неприятие об-
щепринятой графической культуры 20-30-х
стимулировало поиск своего собственного пу-
ти. Стремление достигнуть в выразительных
средствах той степени неопределенности, зыб-
кости, незавершенности, которые придают осо-
бый поэтический оттенок повествованию, не
лишая его в то же время предметности, заста-
вило его заняться разработкой нового техниче-
ского приспособления. В 1931 вместе со своей
ученицей и помощницей Клер Паркер, ставшей
впоследствии его женой, А. приступил к созда-
нию, на первый взгляд, весьма простого
изобретения - т.н. <игольчатого экрана>. Он
представлял собой небольшую экранную пло-
скость из мягкого материала, пронизанную не-
сколькими тысячами иголок, выступавших при
надавливании на 30-50 мм и повторявших
форму предмета. Эффект, построенный на
неровном выдвижении тел на экранной по-
верхности, освещенной подвижным боковым
источником света, создавал необыкновенные
графические возможности и световую гамму,
включавшую все оттенки черного и белого цве-
та. В отличие от таких мультипликаторов, как
Уолт Дисней, создавших целую киноин-
дустрию, А. с помощью своего <экрана> мог
работать в полном одиночестве и делать филь-
мы, <передающие полутона, дымку и нечеткие
переливающиеся формы>, фокусируя внимание
на движущемся образе. Первой картиной, сня-
той на <Игольчатом экране>, была <Ночь на Лы-
сой горе> , 1933)
на музыку М.Мусоргского. Удивительное со-
звучие музыкального и пластического ритмов
сделало эту ленту шедевром анимационного ки-
но и принесло режиссеру, потратившему почти
два года на ее создание, чувство творческого
удовлетворения. В 1935 А. поставил кукольно-
игровой фильм <Спящая красавица> (). He имея стабильного заработка,
находясь в достаточно сложных материальных
условиях, А. не мог полностью отдаться
творческой работе, поэтому в дальнейшем (с
1935 по 1939) он вместе с Клер Паркер,
Жоржем Виоле и др. помощниками полностью
занялся подготовкой рекламных фильмов (все-
го было выпущено 25 рекламных роликов); они
снимались  экспериментальным  путем,   с
применением <игольчатого экрана> и др. техни-
ческих изобретений. Даже неполный перечень
этих лент дает представление о разнообразии
рекламируемой продукции: <Заводы Линтера>
(), <Парад шляп> (), <Франк Арома> (),
<Одежда от Сигро> (),
<Эвианская вода> (), <Литье
фирмы Мартен> (),
<Апельсины из Яффы> (),
<Газ> () и т.д.

В 1940 А. вместе с Клер Паркер
эмигрировал в США, где продолжал работать в
области рекламы, временами используя свое
изобретение. Так, в 1943 в Канаде на <иголь-
чатом экране> был снят интересный экс-
периментальный фильм <Мимоходом> (<Еп
passant>).

В 1949 А. возвратился во Францию,
продолжив работу в качестве иллюстратора и
создателя рекламных роликов. Однако заряд
его творческой энергии искал новых возмож-
ностей применения. С 1947 по 1951 А. стал
проводить эксперименты с новым техническим
приспособлением для постановки мультиплика-
ционных фильмов, назвав этот метод <тотализа-
цией иллюзорных твердых тел>: движущийся
по сложной кривой (посредством системы ма-
ятников) источник света снимается покадрово с
длительной экспозицией. С помощью этого
изобретения был создан способ киносинтеза
трансформирующихся объемных геометриче-
ских фигур задолго до появления компью-
терной графики. С 1951 по 1964 методом <то-
тализации>, который предоставлял режиссеру-
мультипликатору колоссальные, невиданные
доселе возможности для передачи всего много-
образия форм движения, было снято около 20
рекламных роликов, в основном по заказу
фирмы . Наиболее известные среди
них <Дым> (, 1951), <Истинная Красо-
та> (, 1954), <Сок земли> (, 1955).

В начале 60-х мастерство и авторитет А. в
кинематографическом мире были признаны на-
столько, что он получил от 
предложение снять игровой фильм на <иголь-
чатом экране>. При абсолютной свободе в вы-
боре сюжета оговаривалось лишь одно усло-
вие - это должна была быть экранизация ли-
тературного произведения. А. решил осущест-
вить свою давнишнюю мечту - <оживить Го-
голя на экране>, остановив свой выбор на по-
вести <Нос>. Этот фильм рождался из носталь-
гических воспоминаний детства о столь
дорогом ему Петербурге и давал выход непре-
ходящей с годами страсти А. к импровизации.
Возможности <игольчатого экрана> позволяли
передать все нюансы и богатство движения,
варьировать цветовую гамму и достигать того
эффекта поэтической ирреальности в фильме,
который находил полное художественное соот-
ветствие литературному источнику. Будучи
принципиальным противником речевого озвучи-
вания анимационного фильма, А. стремился найти
этому необычному зрелищу адекватное музыкаль-
ное оформление. Поиск нетрадиционных путей
свел его с весьма своеобразным музыкантом.
Композитор Хай Мин в процессе просмотра
фильма с собственного голоса записывал на маг-
нитофон музыкальную импровизацию, которая
впоследствии была аранжирована и исполнена
на   фольклорных   инструментах   Востока,
Непривычный экзотический музыкальный фон
в еще большей степени усиливал эффект та-
инственности, загадочности, волшебства, ко-
торый завораживал зрителя и полностью
погружал его в гоголевский фантастический
мир. Очередной кинематографический экс-
перимент А. увенчался грандиозным успехом:
фильм получил всемирное признание и вошел
в золотой фонд мировой кинематографии.
Впоследствии с помощью <игольчатого экрана>
будут сняты фильмы, снискавшие А. мировую
славу: пролог и эпилог к фильму <Процесс>
(, 1962, реж. О.Уэллс по роману
Ф. Кафки),  (, 1963), <Картинки с
выставки> (, 1972),
<Три темы> (, 1980) - два по-
следних на музыку М.Мусоргского.

В творчестве А. всегда удачно сочетались
две стороны его таланта: работа гравера вдох-
новляла на поиск новых технических возмож-
ностей в мультипликации, а как художник-
мультипликатор он был одержим идеей при-
дать своим гравюрам максимальную вырази-
тельность, тонко и точно передать момент дви-
жения, пластику тела. Оставаясь всегда истин-
ным мастером, А. стремился не просто проил-
люстрировать отдельные сюжетные моменты
литературного произведения, но отразить инди-
видуальные  творческие  черты  писателя,
образность его языка, дух и колорит его книги.
В послевоенные годы наиболее крупной и дол-
говременной (более 7 лет) работой в этом
направлении было создание 120 гравюр к
роману <Анна Каренина>. Используя все нов-
шества технического характера, которые в ос-
новном являлись его собственным изобретени-
ем, он завершил к началу 50-х свой уникаль-
ный труд. С точки зрения самого А., оформле-
ние книг Л.Толстого, мысль которого, как
правило, имела весьма абстрактную форму
выражения, представляло для художника в пла-
не изобразительности наибольшую сложность.
Однако ему удалось блестяще справиться и с
этой задачей.

В работе иллюстратора он видел много
сходного с творчеством режиссера, считая кни-
гу своеобразным спектаклем. В 1959 А. создал
уникальный цикл иллюстраций (202 рисунка) к
роману Б.Пастернака <Доктор Живаго>. Ис-
пользуя в качестве графической основы <иголь-
чатый экран>, он средством мультипликации
создал нерукотворную книжную графику, как
бы сведенную с экрана. Пользовался А. и фо-
тоспособом, т.е. соединением изобразительных
наслоений, тем, что в кино называется
двухкратной или многократной экспозицией.
Конструируя книгу как кинематографист (каж-
дая  последующая  иллюстрация  являлась
развитием предыдущей и основой для последу-
ющей), он внес в понятие книги элементы ки-
нематографа и стал в этой области первооткры-
вателем.

У А. была долгая творческая жизнь, однако
смерть Клер Паркер (1981), столь близкого
ему человека и бессменного помощника,
роковым образом сказалась на его физическом
состоянии. Менее чем через год он скончался.
В 1989 его дочь, художница Светлана Алексе-
ева-Роквел, передала Музею кино в Москве
часть архива своего отца и копии некоторых
его фильмов. К сожалению, мастерская худож-
ника была продана в 1991. Письмо российско-
го режиссера-мультипликатора Ю.Норштейна
министру культуры Франции с просьбой
сохранить ее в качестве музея пришло с опоз-
данием.

Творчество А. было заметным явлением в
культуре Франции. Его называли <инженером и
теоретиком> французской мультипликации.
Вместе с тем нельзя не согласиться с кинове-
дом Андре Мартеном, считавшим, что <такой
тип кинематографиста, художника и гравера, а
также математика и механика столь уникален,
что трудно определить его место, квалифи-
цировать его творчество...>. Таланты подобного
масштаба минуют границы пространства и
времени.

Соч.: Ehere Marthe // Bull. d'information. ASIFA,
1972, Ms 1; Le Chaut d'ombres et de lumieres de
1.250.000 epingles // Cinema pratique, 1973. № 123;
Pages d'Alexeeff. Milan, 1983; Воспоминания санкт-пе-
тербургского кадета (фрагменты) // Иск-во кино,
1993, № 4.

Лит.: Rusett R., Starr С. Experimental Animation.
New York, 1976; A.Alexeiff et C.Parker by N.Salomon.
Annecy, 1980.

Т. Гиоева

\АЛЕКСЕЕВ Николай Николаевич (1.5.1879,
Москва - 2.3.1964, Женева) - правовед. В
1906 после окончания Московского уни-
верситета был оставлен при нем для подготов-
ки к профессорскому званию. Специали-
зировался по кафедре энциклопедии права и
истории философии права. Через два года
получил ученую степень магистра государ-
ственного права, в качестве приват-доцента на-
чал преподавать на кафедре философии. Од-
новременно читал лекции в Коммерческом инс-
титуте. В 1908-10 находился в научной коман-
дировке в Берлине, Гейдельберге, Париже.
Первые работы А. были посвящены проблемам
методологии правовой науки. В 1911 в Москве
издана его книга <Науки общественные и есте-
ственные в историческом взаимодействии их
методов. Очерки по истории и методологии об-
щественных наук>.

В годы 1-й мировой войны А. активно зани-
мался общественной деятельностью. В феврале
1915 стал членом Всероссийского Земского
союза (уполномоченный Урмийского отряда сою-
за в Тифлисе): в 1916-17 один из руководителей
по снабжению русской армии в Иране. С 1916
профессор юридического факультета Москов-
ского университета: сотрудничал в журналах
<Юридический вестник>, <Вопросы права>. В
книге <Введение в изучение права> (1918) А,,
помимо разработки вопросов теории права, пы-
тался проанализировать истоки и сущность
российской революции, подчеркивал анархиче-
ский характер социально-политической идеоло-
гии в России, предубежденность против права.
<Мы велики размахом, но бедны мыслью. Мы
не сумели осмыслить наш размах, не сумели
осветить его новым общественным сознанием и
новой идеологией. Безграничный обществен-
ный простор, боязнь всяких принудительных и
правовых форм характеризует наше социаль-
ное сознание в отличие от западного>.

Решение покинуть Советскую Россию
созрело летом 1918. Внутренняя невозмож-
ность примириться с большевиками вынуждала
к устройству жизни вне родины. Получив ко-
мандировку за границу на 3 месяца с целью
изучению международного права, 21.7.1918
А. выехал из Москвы в Берлин. За границей он
понял, что большевизм не может быть свергнут
при помощи иностранной интервенции. Дело
организации белых армий стало казаться ему
первоочередным. В октябре 1918 он отправил-
ся из Берлина в Киев, оттуда - в Крым. В Сим-
ферополе был избран профессором кафедры
государственного права Таврического универ-
ситета. В 1919 издал переработанный вариант
книги <Введение в изучение права> под назва-
нием <Общее учение о праве>. Одновременно в
Москве была издана книга А. <Очерки по об-
щей теории государства. Основные предпо-
сылки и гипотезы государственной науки>. Не
замыкаясь в преподавательской работе, А. стал
редактором ежедневной газеты <За единую
Россию>, ставившей целью пропаганду идей
добровольческого движения. При начавшемся
наступлении Красной армии поступил в Крым-
ский конный полк Добровольческой армии
(1919) в качестве временно исполняющего
обязанности писаря первого эскадрона. Участ-
вовал в военных действиях. С начала августа
1919 редактор газеты <Великая Россия>, а за-
тем заведующий литературной частью отдела
пропаганды Добровольческой армии (<Осваг>).
Вместе с сотрудниками <Освага> 1.3.1919 был
эвакуирован в Константинополь. Затем была
София, потом Белград. В июне 1920 А. полу-
чил приглашение от имени главнокомандующе-
го генерала Врангеля вернуться в Крым и за-
нять место начальника информационной части
при штабе армии. А. без промедления принял
приглашение и вернулся в Россию. Но <белое
дело> было уже проиграно. Из Севастополя он
уже второй раз (в окт. 1920) эвакуировался в
Константинополь. Начались долгие годы эми-
грации,

Первое время А. работал инспектором
русской школы в Константинополе (1921), за-
тем перебрался в Прагу; стал секретарем Рус-
ского юридического факультета Карлового
университета (1922). Основателем и первым
деканом факультета был П. Новгородцев, друг и
учитель А. по Московскому университету. В
состав Русского юридического факультета в
Праге входили профессора: С.Булгаков, Г.Вер-
надский, А.Казеветтер, А.флоровский и др.
Цель факультета - подготовка юристов для ра-
боты в России, учитывая национальный харак-
тер юридической науки, не позволяющий заме-
нить вполне русское юридическое образование
обучением на юридических факультетах ино-
странных университетов. Как секретарь фа-
культета входил в состав юридической испыта-
тельной комиссии; участвовал в работе Фило-
софского общества, постоянно выступал с до-
кладами. На съезде ученых в Праге (25.9.-
20.10.1924) прочитал доклад на тему: <Поня-
тие об обществе и явлениях общественности>.

Основное внимание в своей исследователь-
ской и преподавательской деятельности в
Праге А. уделял вопросам философии права,
которые впервые выделены им из общей
теории права в самостоятельный круг проблем
(<Основы философии права>, 1924). С группой
соавторов работал над двухтомным трудом
<Право Советской России> (1925). Продолже-
нием исследований А. в области истории и фи-
лософии права стала книга <Идея государства.
Очерки по истории политической мысли>
(Нью-Йорк, 1955). Автор рассматривал основ-
ные политические доктрины, теории, верова-
ния, которые оставили глубокий след в разви-
тии европейского политического сознания.

Новые перспективы для творчества А.
открывались в связи с формированием евра-
зийского движения, одним из зачинателей ко-
торого он являлся. А. принимал активное уча-
стие в разработке программного документа
<Евразийство. Опыт систематического изложе-
ния> (1926). Все основные темы движения
разрабатывались А. в его публикациях; <Собст-
венность и социализм. Опыт обоснования соци-
ально-экономической программы евразийства>
(Париж, 1928); <На путях к будущей России.
(Советский строй и его политические возмож-
ности)> (Берлин, 1927). В этих работах полнее
всего выражено отношение евразийцев к со-
ветской системе. Идеократическое государство
должно взять на себя организацию всей жизни
общества и прежде всего народного хозяйства,
Экономическая система евразийства не есть
просто <государственная>, но <государственно-
частная система>, в которой государственная
собственность, как господствующая, сосущест-
вует с другими видами собственности,

Наиболее значительный вклад А. внес в
разработку государственно-правовых аспектов
концепции евразийцев (см. его статьи: <Евра-
зийцы и государство> (Париж, 1927); <Обязан-
ность и право> (Париж, 1928): <Народное право
и задачи нашей правовой политики> (Париж,
1927): <Евразийство и марксизм> (Прага, 1929);
<Советский федерализм> (Париж, 1927) и т.д.)

В 30-е центр евразийского движения пере-
местился в Париж и Берлин. Здесь вышли но-
вые работы А.: <Религия, право и нравствен-
ность> (1930): <Духовные предпосылки евра-
зийской культуры> (1935), <Мировая револю-
ция и духовное назначение человека> (1935),
<О гарантийном государстве> (1937), <Пути и
судьбы марксизма. От Маркса и Энгельса к Ле-
нину и Сталину> (1936). Евразийство внесло в
политический лексикон новые понятия и
термины: <правящий отбор>, <идея-правитель-
ница>, <идеократическая и гарантийная госу-
дарственность>. Большая заслуга в этом при-
надлежит А,, разработавшему политическую
доктрину евразийства. Под <идеократией> он
понимал такой социальный и государственный
строй, в основе которого лежит единая и един-
ственная государственная идея. Одновременно
<идея-правительница> - господствующая идео-
логия общества - превращалась в само обще-
ство, в государство идеократического типа, по
своим характерным чертам очень сходное со
средневековой теократией. Как утверждал А"
на смену классовым организациям должны бу-
дут придти организации <государственно-идео-
логические, внеклассовые и надклассовые>;
политические партии старого парламентского
типа уступят место новым организациям корпо-
ративного, профессионального или территори-
ального характера.

Однако реальные результаты <идеократиче-
ских> государственных экспериментов в Ита-
лии, Германии и СССР оттолкнули большую
часть евразийских теоретиков, в том числе и
А" от прямолинейных авторитарных конструк-
ций, которых они придерживались в 20-е. Все
более тщательную разработку в статьях А. ста-
ла получать идея <демократического> госу-
дарства. Он резко критиковал различные моде-
ли фашистского режима, подчеркивал, что
<евразийство всегда боролось с насаждением в
России фашизма, поскольку он является чисто
западным продуктом> (<Куда идти? К вопросу о
новой Советской конституции>, 6/м" б/г.).
Евразийское же государство, по оценке А., от-
личается от фашистского корпоративного госу-
дарства тем, что оно <демократическое> и
<гарантийное>. <Демократичность> евразийской
государственной модели, с точки зрения А.,
обусловлена тем, что в центре его внимания
<практическая жизнь>, тогда как современные
демократии сосредотачивают внимание масс на
политике, отвлекая их от <реальных хозяйст-
венных потребностей>. <Гарантийное> госу-
дарство главной своей задачей ставит обеспе-
чение в управлении компетентных спецов. <Га-
рантийное> и <демократическое> государство,
по мнению А" выражает свою идеократичность
в формулировании постоянной цели.

Вопросы религии, веры, церковно-госу-
дарственных отношений исследуются в работах
А.: <Религия, право и нравственность> (1930),
<Идея <Земного Града> в христианском веро-
учении> (1926), <О высшем понятии философии>
(1937), <Русский народ и госудерство>(1927),
<Христианство и идея монархии>  (1927),
<Христианство и социализм> (1931) и др. А. по-
лагал, что в религии следует искать основания
абсолютно истинной идеологии. Не видя в
подражании Европе единственно возможный
для России путь культурного развития, он счи-
тал одним из устоев будущей России правосла-
вие: <православие есть основная ценность, ко-
торая светит православным евразийцам>. Нега-
тивная заслуга революции заключалась, по
мысли А" в том, что она <выяснила ма-
териальное и духовное убожество, отвратность
социализма и спасающую силу религии>.

А. - участник экуменического движения. В
составе русской делегации он присутствовал на
конференциях <Дело и жизнь> в Оксфорде и
<Вера и строй> в Эдинбурге (1937).

После Праги А. преподавал в Берлине (до
1931), в Страсбурге (1931-40), в Белграде
(1940-48) и в Женеве (1948): сотрудничал в
ряде эмигрантских периодических изданий: га-
зете <Евразия>, журналах <Евразийский вре-
менник>, <Евразийский сборник>, <Утвержде-
ние евразийцев>, <Евразийская хроника>,
<Путь>, <Грани>, <Вестник русского (студенче-
ского) христианского движения>, <Новый град>,
<Русские записки>, <Архив русской революции>,
<Новый журнал>.

Соч.: В бурные годы (из воспоминаний Алексеева)
// Арх. рус. рев-ции, 1926, № 17; НЖ, 1958, № 53-55;
1959, № 57; Грани, 1960. № 47, 48; Русский народ и
государство // Путь, 1927, № 8; Современные задачи
правоведения, кн. 7. Париж, 1931.

Арх.: РГИА, ф. 733, оп.154, д. 15, л. 153-154; д. 555,
л. 239-240; д. 307, л. 165-166; Д. 564.

И. Исаев

\АЛЕКСИНСКИЙ Иван Павлович (3.5.1871,
Владимир - 26.8.1945, Касабланка, Марокко)
- хирург. Из потомственных дворян. Окончил
в Москве гимназию (1889), поступил на есте-
ственное отделение физико-математического
факультета Московского университета, но,
проучившись год, в 1890 перешел на медицин-
ский факультет. Среди его преподавателей вид-
ные российские ученые: гистолог А.Бабухин,
анатом Д.3ернов, физиолог Л.Мороховец, про-
зекторы П.Карузин и А.Губарев, физик А.Сто-
летов.

Особую любовь еще студентом А. проявил
к хирургии, твердо решив посвятить себя этой
специальности. После окончания университета
(1894) был оставлен при факультетской хирур-
гической клинике, которой руководил профес-
сор А.Бобров; с ноября 1895 сверхштатный
ординатор этой клиники и одновременно кон-
сультант в Иверской общине Красного Креста,
состоявшей под попечительством великой кня-
гини Елизаветы Федоровны. В составе группы
медиков общины был направлен в качестве
хирурга в Грецию для оказания помощи ране-
ным в ходе греко-турецкой войны (апр.-июль
1897), награжден орденом Св.Анны 3-й степе-
ни, а также греческими золотой и серебряной
медалями Илитаза и турецкой серебряной ме-
далью.

В 1900 как старший врач санитарного
отряда Иверской общины А. был командирован
на Дальний Восток (в связи с военными дейст-
виями русских войск в Китае): около года А.
работал в лазаретах Красного Креста в Благо-
вещенске и Хабаровске; был награжден орде-
ном Св.Анны 2-й степени и удостоен права но-
шения знака Красного Креста.

Став сверхштатным ординатором, а затем
ассистентом  факультетской  хирургической
клиники, А., наряду с практическим оперирова-
нием, занялся и научно-исследовательской рабо-
той по проблеме эхинококкоза. Эксперименты,
проведенные А. в этой области, легли в основу
докторской диссертации <Эхинококк в брю-
шной полости и его оперативное лечение>, в
которой была всесторонне исследована про-
блема возникновения и хирургического лече-
ния этого заболевания. По количеству собран-
ных наблюдений, анализу экспериментального
материала и клинических наблюдений, в том
числе новых тогда микроскопических и хими-
ческих исследований, а, главное, по обосно-
ванности и практической важности выводов,
работа не имела аналогов в мировой ли-
тературе; отмечена премией им. профессора
И.Новацкого,

В апреле 1900 А. стал приват-доцентом; в
1901-3 заведовал амбулаторным отделением
факультетской хирургической клиники, читал
курс <Семиотики и диагностики хирургических
болезней>, вел практические занятия со сту-
дентами по клинической хирургии.

По своим политическим взглядам А. примы-
кал к кадетам. В апреле 1906 был избран от
Владимирской губернии депутатом 1-й Госу-
дарственной думы. Летом 1906 за пропаганду
идей Выборгского воззвания привлекался к до-
знанию в качестве обвиняемого по 129 ст. Уго-
ловного уложения и был отдан под особый на-
дзор московской полиции.

В ноябре 1906 А. избрали преподавателем
клинической хирургии медицинского факульте-
та Московских Высших женских курсов:
5.7.1907 он был назначен экстроординарным
профессором по кафедре хирургической пато-
логии Московского университета; одновремен-
но в декабре 1907 занял должность главного
врача Иверской общины. А. продолжал вести
интенсивную научную работу, посвящая ее ак-
туальным проблемам хирургии: модификации
техники иссечения прямой кишки, оперативно-
му лечению синовитов и др., являлся членом
правления Общества российских хирургов. В
1911 А. в знак протеста против политики ми-
нистра народного просвещения Л.Кассо вместе
с большой группой (130 чел.) профессоров
Московского университета подал в отставку:
продолжал активную хирургическую деятель-
ность в клинике Иверской общины и препода-
вательскую - на Высших женских курсах. В
декабре 1913 А. был избран председателем
8-го съезда российских хирургов.

В начале 1 -и мировой войны А. призвали на
военную службу: заведовал медицинской час-
тью Красного Креста сначала на Юго-Западном
фронте, а затем во внутренних районах страны;
продолжал хирургическую работу в клинике
Иверской общины Красного Креста, пре-
вратившейся, по существу, в солдатский гос-
питаль.

11.4.1917 А. был зачислен на должность
экстраординарного профессора Московского
университета по кафедре хирургической пато-
логии с десмургией и с учением о вывихах и
переломах. Вскоре на него возложили еще и
обязанности директора андрологической кли-
ники. В связи с начавшейся в Москве в начале
октября 1917 забастовкой <низших служите-
лей> клиник и Ново-Екатерининской больницы
А. самым решительным образом высказался
против закрытия клиник, считал бесчеловеч-
ным отказ низшего персонала оказывать по-
мощь больным, настаивал на немедленном
прекращении забастовки в лечебных учрежде-
ниях.

Октябрьскую революцию 1917 А. оценивал
резко отрицательно. В начале 1919 он принял
решение примкнуть к белому движению: в на-
чале лета вместе с семьей выехал на Юг в
расположение Добровольческой армии: рабо-
тал в качестве хирурга в военных госпиталях.
В конце 1920 А. из Крыма эвакуировался
с войсками генерала Врангеля в Константино-
поль. В первые годы пребывания за границей А.
занимался активной политической деятельно-
стью. В январе 1921 являлся одним из близких
сотрудников Врангеля, часто встречался с ним
в числе других деятелей Политического объе-
диненного комитета; в апреле вошел в состав
Русского совета в качестве заместителя
председателя. Принимал активное участие в со-
здании и деятельности других эмигрантских
политических организаций (Русское зарубеж-
ное патриотическое объединение; Русский ко-
митет объединенных организаций, Комитет час-
тных организаций в Женеве). Одновременно А.
участвовал в устройстве и деятельности
сестринских медицинских курсов Красного
Креста в Константинополе, Сербии и Болгарии,
долгое время возглавлял в Париже Общество
русских врачей им. Мечникова; являлся вице-
председателем Совета Русско-французского
госпиталя; оказывал, зачастую безвозмездно,
медицинскую помощь русским эмигрантам.

В последние годы жизни А. редко появлял-
ся на людях и, очевидно, не поддерживал
широких контактов со своими соотечественни-
ками. Он уже не присутствовал на многочис-
ленных собраниях российской эмиграции,
различных чествованиях, юбилеях, вечерах
встреч. Единственным исключением, которое
отметили издававшиеся в Париже русские га-
зеты, было его присутствие 16.8.1936 в
церкви на панихиде по митрополиту Антонию.

Соч.: Эхинококк в брюшной полости и его
оперативное лечение. М., 1899.

Лит.: Русский Красный Крест после 1917 г.
Париж, 1925; Красный Крест после 1917 г. Париж,
1930.

Арх.: ЦИАМ, ф. 418, оп. 84, д. 509; оп. 514. д. 97;
ф. 1609, оп. 1, д. 25.

М. Мирский

\АЛЕХИН    Александр    Александрович
(18.10.1892, Москва - 24.3.1946, Эшториал,
Португалия) - шахматист. Сын А.И.Алехина -
воронежского губернатора, предводителя дво-
рянства, члена 4-й Государственной думы и
А.И.Прохоровой - сестры директора правле-
ния Товарищества Прохоровской Трехгорной
мануфактуры. Окончил гимназию Поливанова в
Москве и Петербургское училище правоведе-
ния. С шахматами познакомился семи лет; в
гимназические годы начал участвовать в сорев-
нованиях. В 1908 одержал победу в москов-
ском турнире любителей, затем дебютировал
на международной арене (турнир в Дюссель-
дорфе, 4-5 места). В 1909-14 успешно высту-
пал в ряде всероссийских и международных
соревнований, выдвинувшись в число сильней-
ших шахматистов мира. Ошеломляющим был
успех А. в петербургском международном тур-
нире 1914, собравшем всю тогдашнюю шах-
матную элиту: занял 3-е место, пропустив впе-
ред лишь чемпиона мира Э.Ласкера и будущего
чемпиона мира Х.Р.Капабланку, опередив Ру-
бинштейна, Тарраша, Нимцовича, Маршалла,
Яновского и др. Своим учителем считал Ласке-
ра, о котором впоследствии писал: <Без него я
не был бы тем, кем я стал>. В этот период в ос-
новном сформировались черты шахматного об-
лика А.: ярко выраженное творческое начало,
стремление решить исход борьбы неожидан-
ным комбинационным ударом, постоянная на-
целенность на осложнения и атаку. Поставив
цель добиться мирового первенства, А. стре-
мился к ней с упорством, граничащим с фана-
тизмом.

В начале 1 -и мировой войны интернирован в
Германии, где находился как участник турнира
в Мангейме: вернулся в Россию, инсценировав
душевную болезнь. Войну провел на фронте в
качестве начальника летучего отряда Красного
Креста, был контужен: находясь в Тарнополь-
ском госпитале, давал сеансы одновременной
игры местным шахматистам. В 1918-19 про-
жил в Одессе. Арестованный как сотрудник
деникинской контрразведки красными, был
спасен от расстрела по указанию Л.Троцкого.
С 1919 в Москве, работал в московском уго-
ловном розыске. В 1920 выиграл без единого
поражения первый советский чемпионат -
шахматную олимпиаду Всеобуча.

Женившись на швейцарской журналистке,
выехал в 1921 за границу. Одержав блестящие
победы на турнирах в Триберге, Будапеште и
Гааге, принял решение не возвращаться в Со-
ветскую Россию, после чего был объявлен со-
ветским шахматным руководством <белоэмиг-
рантом> и исключен из шахматной организа-
ции. Поселился в Париже; в 1923 защитил в
Сорбонне диссертацию на звание доктора пра-
ва. Победа на сильнейшем по составу турнире
в Баден-Бадене (1925) (12 побед, 8 ничьих без
единого поражения) сделала А. в глазах шах-
матной общественности кандидатом на матч за
мировое первенство с Капабланкой. Матч со-
стоялся в 1927 в Буэнос-Айресе, были сыгра-
ны 34 партии, ничьи не засчитывались; Капаб-
ланка выиграл 3 партии, А. же - требуемые 6.
<Мечта моей жизни осуществилась, и мне уда-
лось пожать плоды моих долгих трудов и уси-
лий>, - писал А. об итогах матча.

В последующие годы стремился доказать
неслучайность своего успеха. Завоевал первые
призы на турнирах в Сан-Ремо (1930), Бледе
(1931), Лондоне (1932), Берне (1932), Цюри-
хе (1934), не считая мелких соревнований. В
1929 и 1934 отстоял звание чемпиона мира в
матчах с Е.Боголюбовым. К середине 30-х у А.
обострилось чувство ностальгии по родине, он
не раз обращался с телеграфными приветствия-
ми к советским шахматистам, стремясь восста-
новить прерванные связи; вел переговоры с
М.Ботвинником о матче между ними. Неупоря-
доченный быт (А. был женат 4 раза), отсутст-
вие настоящего дружеского окружения усили-
вали депрессию, привели к злоупотреблению
алкоголем и утрате спортивной формы. В 1935
А. потерпел поражение в очередном матче на
мировое первенство с М.Эйве, но в 1937 в
матч-реванше возвратил себе титул чемпиона
мира.

О начале 2-й мировой войны узнал в Арген-
тине, где участвовал в Турнире Наций (команд-
ном чемпионате мира). Вернувшись во Фран-
цию, вступил в армию в качестве военного пе-
реводчика. После поражения Франции дал со-
гласие играть в турнирах, организуемых гитле-
ровцами. Крайне неблагоприятное впечатление
произвела опубликованная в нацистской <Па-
рижской газете> антисемитская статья А. <Ев-
рейские и арийские шахматы> - о якобы ха-
рактерном для <неарийцев> творческом бесси-
лии в области шахмат. Сам А. впоследствии ут-
верждал, что передал газете чисто шахматный
материал, подмененный или переписанный на-
цистами. Возможно, что статья была написана,
чтобы получить визу на выезд в Испанию. По-
сле окончания войны А. обвиняли в коллабора-
ционизме, требуя лишить звания чемпиона ми-
ра. Последние годы жизни провел в Испании и
Португалии в бедности и лишениях, В феврале
1946 получил от М,Ботвинника телеграмму с
вызовом на матч за мировую корону; согла-
сился при условии проведения матча в Моск-
ве, но вскоре неожиданно скончался от пара-
лича сердца.

В 1956 прах А. был перевезен во Францию
и погребен на кладбище Монпарнас в Париже.
На могиле А. Международной шахматной фе-
дерацией был поставлен памятник, основание
которого выполнено в виде шахматной доски:
на черно-белом мраморном обелиске - скульп-
турный барельеф А. и надпись: <Александр
Алехин, Гений шахмат России и Франции>.

Соч.: Международный шахматный турнир в Нью-
Йорке 1924. М., 1925; Мои лучшие партии, кн. 1-2.
М.-Л., 1928; Международный шахматный турнир в
Нью-Йорке 1927. М.-Л., 1930; На пути к высшим шах-
матным достижениям (1924-1927). М., 1932 (Нотгин-
гем, 1936; М., 1962).

Лит.: Alexander С.Н. Alekhine's Best Games of
Chess, 1938-1945, London, 1949; Панов B.H. 300 из-
бранных партий Алехина с его собственными приме-
чаниями. М., 1954; Котов А.А. А.Алехин. М., 1973;
Его же. Белые и черные, 3-е изд. М., 1981; Шахматное
наследие Алехина, 2-е изд., т. 1-2. М., 1982;. Шабу-
ров Ю.Н. Александр Алехин - непобежденный чем-
пион. М., 1992. Дудаков С. Об <арийских> и <неарий-
ских> шахматах // Евреи в культуре рус. зарубежья.
вып. 1. Иерусалим, 1992.

В. Акимов

\АМФИТЕАТРОВ Александр Валентинович
(псевд. Old Gentleman, Икс, Аббадонна и др.)
(14.12.1862, Калуга - 26.2.1938, Леванто,
Италия) - прозаик, публицист, фельетонист,
литературный и театральный критик. Отец -
Валентин Николаевич - протоиерей, настоя-
тель Архангельского собора Московского Кремля,
мать - Елизавета Ивановна (урожд. Чупрова),
дворянка, сестра профессора А.Чупрова. В 1881
А. окончил 8-ю московскую гимназию, в 1885-
юридический факультет Московского универ-
ситета. В автобиографии он писал: <Увлекся ис-
кусством, стал учиться петь у профессора Ки-
затти, потом у А.Александровой-Кочетовой.
Окончив университетский курс в 1885, через
год поступил на оперную сцену. Имел контракт
с Мариинским театром, но оказался для него
<слишком молодым> и отправился для усо-
вершенствования в Италию, где учился у зна-
менитого Виче>. Первые стихи опубликованы в
мае 1878 в журнале <Пчела>; в 1882-87
сотрудничал в юмористическом журнале <Бу-
дильник>. После возвращения из Италии пел
два сезона в Тифлисе и Казани. Первое круп-
ное произведение - повесть <Алимовская
кровь> (Рус. ведомости, 1884, 24,25,27 окт.),
В 1886-87 корреспондент русских газет в Ми-
лане, в 1889 оставил оперную карьеру, рабо-
тал фельетонистом и театральным обозревате-
лем в тифлисском <Новом обозрении> (1888-
91), бакинском <Каспии> (1892): вел в москов-
ском <Новом времени> (1891-99) рубрики
<Москва, Типы и картинки> и <Этюды>, высту-
пая как остроумный, но не беспристрастный
журналист умеренно-охранительного толка.

В 1897 А. совершил поездку в Польшу, ко-
торая, по его признанию, сильно поколебала
<доверие к охранительству и национализму>,
после чего началось <охлаждение между ним и
<Новым временем>, окончившееся во время
мартовских студенческих беспорядков 1899
разрывом>. К этому времени опубликованы ро-
маны <Людмила Верховская> (М., 1890) и
<Жар-цвет> (ч. 1-2, журн. <Север>, 1895,
№ 2-47), свидетельствовавшие об увлечении А.
оккультизмом и спиритизмом, сборник расска-
зов <Психопаты> (М., 1893), <Оборванные
струны> (М., 1895), драмы <Полоцкое разоре-
ние> (М" 1892), <Отравленная совесть> (СПб.,
1898), которые шли в московском Малом те-
атре. В 1899 А. совместно с В.Дорошевичем
основал радикальную газету <Россия>, где вы-
ступал с фельетонами, литературно-критиче-
скими статьями, сатирическими сказками,
направленными против косности и застоя в об-
щественной жизни. Накануне 1-й революции
совершил резкий поворот влево, критикуя
правящую династию в памфлете <Господа 06-
мановы> (Россия, 1902, 13 янв.), за что газета
была вскоре закрыта, А. сослан в Минусинск,
затем в Вологду.

Оказался там в большой колонии политиче-
ских ссыльных (А.Богданов, Н.Бердяев, А.Реми-
зов, Б.Савинков и др.), но <во внимание к за-
слугам его престарелого отца> был в 1903 ос-
вобожден. В январе-феврале 1904 получил
разрешение выехать корреспондентом на Даль-
ний Восток, но за публикацию в газете <Русь>
статьи <Листки> (27 апр.) был лишен права ли-
тературной деятельности и в июле уехал за
границу. В Париже в 1906-7 издавал журнал
<Красное знамя> - без определенного полити-
ческого направления, но с ярко выраженной
антицаристской направленностью. Выступал с
публичными лекциями в Высшей русской шко-
ле  общественных  наук,  издал сборник
<Современные сказки> (Женева, 1905, вып. 1-
5), <Акафист Сергию Каменноостровскому и
Стихиры> (Париж, 1906), высмеивая политику
С.Витте и других политических деятелей; со-
вместно с Е.Аничковым написал памфлет <По-
бедоносцев> (СПб., 1907).

С 1906 по 1916 жил в Италии, постоянно
общался с Г.Лопатиным, часто виделся и
переписывался с М,Горьким, что дало повод
В.Поссе назвать Горького и А. <Герценом и
Огаревым русской эмиграции>; работал над
многотомными   историческими   романами:
<Восьмидесятники> (т. 1-2. СПб., 1907), <Девя-
тидесятники> (т. 1-2. СПб., 1910-11), <Закат
старого века> (т. 1-2. СПб., 1910), <Дрогнув-
шая ночь> (СПб., 1914), предполагая объеди-
нить их в хронику о судьбах русского обще-
ства под общим заглавием <Концы и начала>,
Бытовой натурализм, за который критики назы-
вали А. <маленьким русским Золя>, сочетался в
них с тонкими наблюдениями, пристрастием к
красочному факту: А, включал в повествование
реально существующих лиц или их шаржи-
рованные образы, легко узнаваемые читателя-
ми. По отчетам библиотечной выставки 1911
книги А, занимали 2-е место в России после со-
чинений А.Вербицкой. И.Шмелев считал досто-
инством язык романов - <живой, с русской
улицы, с ярмарки, из трактира, из гостиных, из
<подполья>, из канцелярий, от трущоб>.

Продолжая очерки о Балканах, которые сум-
мировали его впечатления от неодно- кратных
поездок в Болгарию, Македонию и др. страны
(<В моих скитаниях. Балканские впечатления>.
СПб., 1903), А. издал книгу <Славянское горе>
(М., 1912), печатал корреспонденции в газетах
<Киевская мысль> и <Одесские новости>, в пе-
тербургской <Нашей газете>. Романы <Марья
Лусьева> (1903), <Виктория Павловна> (1903),
<Марья Лусьева за границей> (1910), <Дочь
Виктории Павловны> (1914-15), посвященные
проблеме женской эмансипации, вызвали упре-
ки критики в легковесности и торопливости:
<Бегом через жизнь, не давая ее углубленной
трактовки> (А.Измайлов).

В литературно-критических работах А. со-
здал выразительные портреты Л.Толстого,
М.Горького, Л.Андреева и др. писателей, ак-
теров, драматургов. В Италии продолжал рабо-
ту над исторической хроникой из жизни Рима
эпохи Нерона <Зверь из бездны> (т. 1-4; полн.
изд. в собр. соч., т. 5-8. СПб., 1911-14), анто-
логией сатиры и юмора <Забытый смех. По-
морная муза> (сб. 1-2. М" 1914-17). В 1911-
12 руководил журналом <Современник>, пыта-
ясь воскресить в нем демократические тради-
ции одноименного журнала 1860-х, однако от-
сутствие ясной политической программы не
принесло журналу успеха.

В сентябре 1910 А. писал Н.Рубакину.
<Считаю себя... не записанным эсером. Но в
хороших отношениях со всеми другими левыми
партиями, борющимися с монархизмом>, В го-
ды 1-й мировой войны А, занял, по его словам,
<яро-патриотическую позицию и в качестве
корреспондента <Русского слова> в Риме горя-
чо отстаивал русское дело>. Вернувшись в
1916 на родину, сотрудничал в газетах <Рус-
ская воля>, <Петербургский листок>, журналах
<Бич>, <Нива>, <Огонек> и др. Продолжал
работать над серией романов под общим назва-
нием <Сумерки божков>, в которую предпола-
гал включить 12 томов, <изображающих ликви-
дацию русского XIX века в веке ХХ-м -
переломы в искусстве, в семье, в торговле, в
политике и т.д.>

В феврале 1917 за публикацию <Этюдов> с
криптограммой, высмеивающей министра внут-
ренних дел А.Протопопова (Рус. воля, 22 янв,),
был выслан в Иркутск, <ввиду вредной его де-
ятельности>, но освобожден февральской ре-
волюцией. Октябрь встретил крайне отрица-
тельно, определив большевистский переворот
как <лавину ужасов и мерзостей>, Работал во
<Всемирной литературе>, создав для секции
<исторических картин> пьесы <Аввакум> и <Ва-
силий Буслаев> (Берлин-Ревель, 1922). Оцени-
вая последнюю, А.Блок писал: <Все изрядно
упрятано в литературу, сглажено, как у Ал.Тол-
стого (или Римского-Корсакова), отчего эта са-
мая русская мордобойная <правда> выходит не-
много слащавой, книжной, даже... газетной.
Есть, однако, и живые слова и та сочность, ко-
торая свойственна А. всегда>. МТорький по-
хвалил драму: <Хорошая вещь. Я полагаю -
лучшее из всего когда-нибудь сочиненного Ам-
фитеатровым>.

Проживая в революционном Петрограде, А.
трижды подвергался арестам и допросам в ЧК.
Речь, произнесенная им на банкете по случаю
приезда Г.Уэллса, и неопубликованный очерк
<Ленин и Горький> свидетельствуют о его
резко отрицательном отношении к советской
власти. Опасность нового ареста заставила А.
эмигрировать: 23.8.1921 вместе с семьей он
на лодке уехал в Финляндию. Опубликовал в
рижской газете <Последние новости> открытое
письмо Ленину, в котором констатировал ис-
чезновение <грани между идейным коммуниз-
мом и коммунизмом криминальным>, т.к. для
осуществления <самых соблазнительных лозун-
гов> избран <противоестественный путь, путь
крови и насилия>. После недолгого пребывания
в Праге поселился в Италии (Леванто), где
прожил до смерти. Сотрудничал в берлинских,
парижских, шанхайских изданиях (<Сполохи>,
<Перезвоны>, <Илл. Россия>, <Слово>), был по-
стоянным сотрудником парижской газеты
<Возрождение>, поддерживал монархическую
организацию <Братство русской правды>.
Написанные в это время исторические хроники
(<Сестры>. Берлин, 1922-23: <Гнездо>. Прага,
1922) продолжали и развивали его ранние
произведения. Используя <человеческие доку-
менты>, А. почти не прибегал к вымыслу, хотя
романтическое повествование часто брало верх
над объективным изложением. Манера его
письма приобрела философский характер,
романист пытался осмыслить опыт последнего
десятилетия, объясняя <социально-политиче-
ское безобразие русской коммуны> крахом
старой культуры, рухнувшей под напором <из-
вечной азиатчины>. В книге <Горестные замет-
ки. Очерки красного Петрограда> (Берлин,
1922) собраны статьи, печатавшиеся в гельсинг-
форской газете <Новая русская жизнь>. Днев-
никовые записи А. близки <Несвоевременным
мыслям> Горького, <Окаянных дням> И.Бунина.
Не прекращая публицистическую деятельность,
А. все больше погружался в изучение древних
памятников, легенд и поверий, в стихию
древнерусской литературы и фольклора. Ито-
гом этой работы явились книги <Одержимая
Русь: демонические повести XVII века>
(Берлин, 1929), <Соломония бесноватая> (Зла-
тоцвет, 1924, #22-30). Параллельно работал
над сборником <Зачарованная степь> (1921),
<На заре и другие рассказы> (1922), романами
<Без сердца> (Берлин, 1922) и <Скиталица>
(Берлин, 1922).

Продолжая  работу над исторической
хроникой <Концы и начала>, создал роман
<Вчерашние предки> (т. 1. Новый Сад, 1928;
т. 2. Белград, 1931) - пятую часть повествова-
ния, доведенного до начала XX в.; намерение А.
охватить период до 1-й мировой войны и Ок-
тябрьской революции не осуществилось. В те
же годы А. развивал тему женского равно-
правия - в книге <Заря русской женщины>
(Белград, 1929). В романе <Лидяша> (кн. 1-3. Ри-
га, 1928) история <одной женской жизни>
раскрывается на фоне повествования о тайной
проституции.

В последние годы жизни А. выступал с вос-
поминаниями о театральных деятелях, этюдами
о писателях и актерах (В.Комиссаржевской,
А.Сум6атове-Южине, М.Писареве, И.Гор6унове
и др.). Лекция, которую он прочитал в Милан-
ском филологическом обществе в мае 1929,
легла в основу его книги <Литература в изгна-
нии> (Белград, 1929). Характеризуя разные
ветви эмигрантской литературы, А. замечал
картину не упадка, <а высокого подъема и
прочного созидания>. В произведениях И.Буни-
на, С.Зайцева, И.Шмелева, А.Куприна, В.Набо-
кова и др. писателей русского зарубежья он на-
ходил <красочного богатства несравненно боль-
ше, чем в предшествовавший нам литературный
период от кончины Чехова до революции>. Ра-
ботал над книгой о Гоголе <Человек, смешащий
людей>, которая осталась неоконченной (этю-
ды в газете <Возрождение>, 1936: сборнике
<Земля Колумба>. Нью-Йорк, 1937, № 2).

Значительная часть обширного творческого
наследия А. осталась неопубликованной. Со-
брание его сочинений (далеко не полное), вы-
ходившее в России с 1910, оборвалось на 37-
м томе. В некрологе Н.Кривич писал: <Ушел по-
следний выдающийся представитель целой по-
лосы в истории русской журналистики>. Кри-
тики отмечали, что исторические романы и
хроники А. во многом носили автобиографиче-
ский характер, под прозрачными псевдонимами
его героев угадывались <вся Москва и весь Пе-
тербург>. В.Ивинский заметил, что А. - писа-
тель <подлинной культуры и культуры нацио-
нальной, тонко чувствующий прелесть русско-
го языка, знавший его как мало кто другой и
любивший его>.

Соч.: Собр.соч., т. 1-30, 33-35, 37. СПб., 1911-16
(1-е изд., 1910-14); Русский поп ХН-го века. Белград.
1930; Стена плача и стена нерушимая. Брюссель,
1931; Две надежды. Шанхай, 1936; Мертвые боги.
Рассказы. Роман. М., 1991.

Лит.: Рыбинский К. Неостывающее сердце: К 70-
летию А.В.Амфитеатрова // Рус. голос, 1932, 17 июля.
Некрологи: ПН, 1938, 1 марта; Возрождение, 1938, 4
марта;'Букчин С. Судьба фельетониста. Минск, 1975;
Спиридонова (Евстигнеева) Л.А. Русская сатирическая
литература начала XX века. М., 1977.

Арх.: РГАЛИ, ф. 34.

Л. Спиридонова

\АНДРЕЕВ Леонид Николаевич (9.8.1871,
Орел -  12.9.1919, дер.Нейвола,  близ
Териоки, Финляндия) - прозаик, драматург,
публицист. Родился в семье чиновника. В 1897
окончил юридический факультет Московского
университета. Начал печататься в 1892 в пе-
тербургском журнале <Звезда> (рассказ <О го-
лодном студенте>). В 1901 в издательстве
<Знание> вышел первый сборник его расска-
зов. Произведения конца 1890-х- 1-й поло-
вины 1900-х ввели его в круг писателей-знань-
евцев. В дальнейшем для творчества А. стало
характерным редкое для русской литературы
сочетание традиционно-реалистической манеры
письма с символистско-гротескной образно-
стью, что проявилось в его драматургии: <Жизнь
человека> (1907), <Царь-голод> (1908), <Черные
маски> (1908), <Анатэма> (1909), <Океан>
(1910). Накануне и во время 1-й русской
революции был захвачен революционными
настроениями. В <Рассказе о семи повешен-
ных> (1908) - одном из вершинных своих
произведений - выразил протест против
смертных казней. Начиная с 1907 отходит от
горьковского <Знания>; сблизился с петер-
бургским издательством <Шиповник>, в альма-
нахах которого печатались его пьесы <Ека-
терина Ивановна> (1912), <Милые призраки>
(1917), роман <Сашка Жегулёв> (1911), по-
весть <Иго войны> (1916). В 1913 издательст-
вом А.Маркса было выпущено полное собрание
сочинений в 8-ми томах. В 1913-17 выходило
собрание сочинений в 17-ти томах, но оно не
было завершено (издано четыре тома, после
смерти А. его вдова, Анна Ильинична Андре-
ева, продолжала издание за границей). В 1914-17
публицист был одним из наиболее активных
выразителей идеи <войны до победного конца>.
Статьи этих лет составили сборник <В сей
грозный час> (Пг" 1915). С 13.4.1917 - глав-
ный редактор газеты <Русская воля>, на
страницах которой с декабря 1916 по октябрь
1917 появилось около 100 статей, фельето-
нов, рецензий, открытых писем и художествен-
ных произведений А.

Февральскую революцию 1917 А. вос-
торженно приветствовал. В статье <Путь
красных знамен> писал, что <в своем логиче-
ском развитии эта война... закончится не обыч-
ным путем всех ранее бывших войн, а
европейской революцией. В свою очередь эта
революция приведет к уничтожению мили-
таризма, то есть постоянных армий, и к созда-
нию европейских соединенных штатов>. То,
что произошло в России вслед за Февралем,
повергло А. в состояние, близкое к отчаянию:
<Я на коленях молю вас, укравших мою Рос-
сию: отдайте мне Россию, верните, верните...>

Октябрьскую революцию 1917 А. не
принял <ни единым атомом своей души>, как
писал   в   своих   мемуарах   В.Вересаев.
25.10.1917 А. уехал из Петрограда в Финлян-
дию на свою дачу на Черную речку (Ваммель-
су) и оказался после провозглашения независи-
мости Финляндии 31.12.1917 в эмиграции. Его
выступления в печати, а также письма 1918-
19 к В.Бурцеву, И.Гессену, П.Милюкову,
Н.Рериху, С.Голоушеву, И.Белоусову, записи в
дневнике, которые были частично опубликова-
ны в 1920 и 1922 в Париже и Берлине, со-
держат резкие характеристики большевиков и
их политики, исполнены боли и тревоги за
судьбу и будущее России. Большевики, по мне-
нию А., ввергли страну в хаос и анархию, <за-
кона нет, власти нет, весь общественный строй
без охраны>. Большевизм <съел огромное ко-
личество образованных людей, умертвил их
физически, уничтожил морально своей систе-
мой подкупов, прикармливания. В этом смысле
Луначарский  со своим лисьим хвостом
страшнее и хуже всех других Дьяволов из этой
свирепой своры>. <Конечно, как двухголовый
теленок, как всякий монструм, биологически
нелепый, большевизм должен погибнуть, но
когда это будет?> По поводу расстрела
Николая II в дневнике А. содержится следую-
щая запись: <Мне не жаль Николая II, я когда-
то слишком ненавидел его, чтобы перейти к
иному чувству. Бездарный и бессильный, ...злой
неудачник - он заслужил свою судьбу. Но
расстрел его - безобразен, невыносим для ума
и человеческого сознания, как воплощение глу-
пости, безобразия и жалкой низости>. В напи-
санной за полгода до смерти в феврале 1919
статье  А. призывал правительства
США, Англии и Франции не входить ни в какой
альянс с большевиками (речь шла о предпола-
гавшейся конференции на Принцевых остро-
вах) и прийти на помощь России, гибнущей под
большевистской властью: уподоблял понятие
<большевик> образу <современного Безумца -
человека, лишенного зрения и слуха, памяти и
сознания, разума и воли, человека, страда-
ющего нравственным умопомешательством,
грязного и тупого>. <Надо совсем не иметь
ушей, - или иметь, но ничего ими не слышать, -
писал А., - чтобы не услыхать этих воплей
и стонов, воя женщин, писка детей, хрипения
удушенных, треска непрерывных расстрелов,
что составляет неумолчную песню России в те-
чение последних полутора лет. Надо совсем не
знать разницы между правдой и ложью, между
возможным и невероятным, как не знают ее
сумасшедшие, чтобы не почувствовать социали-
стического бахвальства большевиков в их не-
истощимой лжи: то тупой и мертвой, как мыча-
ние пьяного, как декреты Ленина, то звонкой и
виртуозной,  как  речи  кровавого  шута
Троцкого...>

В начале 1919 А. закончил свое последнее
художественное произведение - роман <Днев-
ник Сатаны>, впервые опубликованный после
смерти автора в 1921 в издательстве <Библи-
он> в Гельсингфорсе. В интервью, данном им
финским журналистам 29.8.1919, А. сказал,
что его деятельность писателя <прервалась
сразу же после большевистской революции. -
Три года ... я почти ничего не писал. Только по-
следней зимой я написал роман <Дневник Сата-
ны>. Это фантастический роман, героем ко-
торого является дьявол. Действие романа
происходит в довоенные годы... В том же ин-
тервью (оно оказалось последним) А. изложил
свою точку зрения на положение по-
слереволюционной России: <Я считаю, что Рос-
сия уничтожена как государство, но русский
народ существует и будет существовать... Для
того, чтобы Россия смогла стать на ноги, нуж-
но, по-моему, по крайней мере, два года..., не
больше. Но ей потребуется десять лет, может
быть, и дольше, чтобы выздороветь окончатель-
но..., по-моему, сейчас можно сравнить
русский народ с больным человеком>.

26.6.1919 А. переселился с семьей из Вам-
мельсу, где проходила линия фронта, на дачу
Лобека в Тюрсево - там к этому времени
обосновалась колония беженцев из России. В
последние   месяцы    жизни   собирался
предпринять поездку в Америку и Англию, о
чем сообщал в письме к И.Гессену: <Еду в
Америку. Там читаю лекции против большеви-
ков, разъезжаю по штатам, ставлю свои пьесы
...и миллиардером возвращаюсь в Россию для
беспечальной маститой старости>. Предполагал
занять пост министра пропаганды в бело-
гвардейском Северо-Западном правительстве; с
этой целью поехал для переговоров в Гельсинг-
форс в конце августа 1919. Но, как вспоминал
впоследствии сын писателя Вадим Андреев,
<для белой эмиграции Андреев оказался слиш-
ком яркой и революционной фигурой>, и через
несколько дней он вернулся в Тюрсево. Осу-
ществление его планов и замыслов не состоя-
лось из-за внезапной смерти от разрыва
сердца. В 1956 прах А. перенесен из Ваммель-
су на Литераторские мостки Волкова кладбища
в Ленинграде.

Соч.: Держава Рериха // Рус. жизнь, 1919, 29
марта (переизд. Жар-птица. Берлин-Париж, 1921,
№ 4/5); Европа в опасности / Скорбь земли Русской:
Сб.статей. Нью-Йорк, 1920; Из дневника / Рус.
сборники. Париж, 1920; Ночной разговор. Гельсинг-
форс, 1921; Собачий вальс // СЗ, 1922, № 10; Отъезд:
Страничка из дневника // Грани, 1922, № 1; Письма
к Н.К.Рериху // Нов. рус. слово, 1924, 23, 30 нояб., 14
дек.; Самсон в оковах // СЗ, 1925, № 24; Перед зада-
чами времени: Полит, ст., 1917-1919 гг. Бенсон
(Вермонт), 1985; Письма Л.Андреева к Л.А.Алексеев-
скому // Рус. лит-ра, 1990, № 3; Из частной
переписки: Последние дни Леонида Андреева. Письмо
Л.Андреева к И.В.Гессену // Арх. рус. рев-ции, т. 1.
М., 1991; <Спасите наши души!>: Статья и письма к
В.Л.Бурцеву и И.А.Белоусову // Вопр. лит-ры, 1991,
№ 7; Два неизвестных письма к П.Н.Милюкову // Ми-
нувшее, вып. 4. М., 1992.

Лит.: Нильский П.М. Леонид Андреев: Заметки па-
мяти и дневника // Одесский листок, 1919, 17 окт.;
Иорданская М.К. Эмиграция и смерть Леонида
Андреева: Воспоминания // Голос России, 1920, 23
мая, 6, 13, 20 июня (перепеч. Родная Земля, сб. 1.
Нью-Йорк, 1920); Рогальский М.Л. Леонид Андреев //
Русь, 1920, № 1; Цетлин М.О. О творчестве Леонида
Андреева // Грядущая  Россия,  1920,  № 2;
Чириков Е.Н. Л.Андреев // Рус. сборники, кн. 2. Со-
фия, 1921; Книга о Леониде Андрееве. Пб., Берлин,
1922; Скиталец С.Г. Л.Андреев; Воспоминания // Рус.
голос, 1922, 7,12,17,19,21 февр.; Фальковский Ф.Н.
Предсмертная трагедия Л.Андреева: Из воспоминаний
// Прожектор, 1923, № 16; Айхенвальд Ю.И.
Л.Андреев: К 5-летию со дня кончины // Сегодня,
1924. 12 сент.; Kaun A. Leonid Andreev: A Critical
Study. New York, 1924; Андреев П.Н. Воспоминания о
Л.Андрееве // Лит. мысль, 1925, № 3; Андреев А. Из
воспоминаний о Л.Андрееве // Красная новь, 1926,
№ 9; (Андреев Н.Е.) : Десять лет со дня смерти
Л.Андреева // Новь, 1928, № 2; Адамович Г.
Л.Андреев: К 10-летию со дня смерти // Илл. Россия,
1929, № 41; Реквием. Сб. памяти Леонида Андреева.
М., 1930; Андреев В.Л. Детство. М., 1963; Его же. Дом
на Черной речке. М., 1980; Хелман Бен. Леонид
Андреев и революция // Рус. мысль, 1987, 5 июня.

А. Руднев

\АНДРУСОВ Николай Иванович (7.12.1861,
Одесса - 27.4.1924, Прага) - геолог и пале-
онтолог. Отец - Иван Андреевич - уроженец
Нарвы, служил вольнонаемным штурманом в
Русском обществе пароходства и торговли, по-
гиб во время шторма 5,9.1870 у берегов Ана-
пы. Мать - Елена Филипповна - дочь
керченского купца Ф.Белаго, после смерти му-
жа уехала с детьми (тремя дочерьми и двумя
сыновьями) к одному из своих братьев в Керчь,
Учился А. в Александровской керченской гим-
назии, отличался пытливым умом и любовью к
природе, увлекался археологией, зоологией,
собирал окаменелости в окрестностях Керчи. В
гимназии прочитал первые книги по геологии.
из-за материального недостатка в семье рано
начал трудиться и уроками зарабатывать на
жизнь.

Окончив с отличием гимназию (1880), А.
поступил в Новороссийский университет как
стипендиат Русского общества пароходства и
торговли. Учителями, формировавшими научное
мировоззрение начинающего ученого-геолога,
были профессора университета И.Мечников,
А.Ковалевский, А.Клосовский и др. Увлекатель-
ные лекции Мечникова по морфологии и
эмбриологии животного мира усилили пробу-
дившийся еще в гимназии интерес к зоологии,
однако постепенно перевесила любовь к геоло-
гии, обещавшей более интересные перспекти-
вы в будущем. Занятия в геологическом каби-
нете под руководством профессора И.Синцова
окончательно сформировали интересы А. в
избранной области науки. Геологические ко-
мандировки на Керченский полуостров, осуще-
ствленные в 1882-84 на средства Новорос-
сийского общества естествоиспытателей, по-
зволили А. собрать обширный материал о фау-
не полуострова, составить его палеогеографи-
ческие карты по эпохам и опубликовать
первые, студенческие работы (в числе них <За-
метки о геологических исследованиях в окрест-
ностях города Керчи>, 1883).

По окончании университета (1884) А. на-
меревался поступить в аспирантуру, но этому
помешали его радикальные взгляды, а также
выговор, полученный от университетского Со-
вета за то, что в 1883 он подписался под
протестом против увольнения И.Мечникова и
ряда др. профессоров в отставку. Профессорам
зоологии В.Заленскому и А.Ковалевскому уда-
лось выхлопотать для А, Микрюковскую сти-
пендию, которая назначалась на два года для
усовершенствования образования за границей
в размере 1200 рублей в год. В 1885-87 А.
побывал в Вене, Мюнхене, Загребе, Кроации,
Италии, Тироле. Лекции Э.Зюсса в Вене по об-
щим проблемам геологии и курс лекций по па-
леонтологии, прослушанный в Мюнхене у
К.Циттеля, а также общение с известными за-
падноевропейскими учеными способствовали
расширению научного кругозора А. Он научил-
ся свободно говорить по-немецки, овладел ос-
новными западноевропейскими языками - анг-
лийским, французским, итальянским, испан-
ским и др., знание которых открывало доступ к
зарубежной научной литературе,

После возвращения из-за границы А. посту-
пил в аспирантуру на кафедру геологии Пе-
тербургского университета, которую возглав-
лял профессор А.Иностранцев (1887). В этом
же году он стал членом Петербургского обще-
ства естествоиспытателей, где сделал ряд до-
кладов (<О характере миоценовых осадков
Крыма> и др.). В 1888 А. совершил первую
экспедицию в Закаспийскую область. Результа-
ты этих полевых изысканий были опубликова-
ны в том же году в работе <О третичных отло-
жениях Дагестана>. В 1888 проводил гидроге-
ологические исследования в Керчи, В 1890 за-
щитил магистерскую диссертацию <Керченский
известняк и его фауна>.

14.2.1889 А. получил должность лаборанта
Геологического кабинета Новороссийского уни-
верситета, а после защиты магистерской
диссертации в звании приват-доцента читал в
1890-91 лекции о геологической роли организ-
мов и курс геотектоники, В рамках реализован-
ного в Одессе проекта по изучению Черного
моря сделал 22,1.1890 на заседании Геогра-
фического общества доклад <О необходимости
глубоководных исследований в Черном море>.
Президентом общества был великий князь Кон-
стантин Николаевич, который содействовал
организации экспедиции, осуществленной ле-
том 1890 после того, как морское мини-
стерство выделило Географическому обществу
канонерскую лодку <Черноморец> для иссле-
дования дна Черного моря. Помимо ин-
тересных физико-географических результатов,
касающихся температур, плотностей и пр., экс-
педиция сделала два открытия - нашла на дне
моря остатки послетретичной фауны каспий-
ского типа и установила заражение вод Черно-
го моря на глубине ниже 100 метров.

В 1889 А. женился на дочери выдающегося
археолога Г.Шлимана - Надежде. Семейные
обстоятельства (смерть тестя) заставили А. зи-
му 1891-92 провести в Париже. Летом 1892
он побывал на съезде британских натуралис-
тов. Затем в Вене и Загребе готовил материал
для докторской диссертации о дрейссенсидах.
Осенью 1893 А. вернулся в Петербург и был
назначен приват-доцентом Петербургского уни-
верситета. В 1894 он организовал экспедицию
на турецком корабле <Селяник> на Мраморное
море. Экспедиция получила новые данные по
обмену вод Черного и Средиземного морей, их
глубинной фауны, а также геологического про-
исхождения прилегающего района. Еще одну
плавательную экспедицию - на судне <Красно-
водск> - А. осуществил в 1897, когда его на-
учные интересы обратились к другому водному
бассейну - Кара-Бугаз.

Одним из лучших периодов в жизни А. бы-
ли годы работы в Юрьевском университете, где
с 1896 по 1905 он заведовал кафедрой геоло-
гии. 20.5.1897 защитил докторскую дис-
сертацию <Живущие и ископаемые дрейссен-
сиды Евразии>. Эта работа в 1898 была отме-
чена Ломоносовской премией. В 1897 прини-
мал участие в 7-м Геологическом конгрессе. А,
часто выезжал в поле на Кавказ (Шемаха, Ку-
банская обл., Дагестан) и на Керченский полу-
остров, где собирал материалы по мшанковым
рифам.

В 1904 А. получил приглашение на кафедру
геологии в Киевский университет, приступил к
работе осенью 1905. Условия для работы в Ки-
еве были непростыми: у местных властей он
числился в списке <неблагонадежных>, не смог-
ли сложиться отношения с консервативно
настроенными профессорами университета. Не-
смотря на это годы педагогической и научной
деятельности в Киеве были плодотворными. На
киевский период приходится более четверти
всех опубликованных при его жизни трудов,
среди которых большое место занимают рабо-
ты, составляющие главный труд жизни - со-
здание подробной стратиграфии неогена юга
России на солидной основе палеонтологиче-
ских данных (<Критические заметки о русском
неогене>, 1909; <О стратиграфическом поло-
жении так называемых конкских пластов>,
1910: <О возрасте и стратиграфическом поло-
жении акчагыльских пластов>, 1912; <Ископа-
емые мшанковые рифы Керченского и Таман-
ского полуостровов>, 1909-12). В этот период
А. проводил геологические исследования в Ру-
мынии, на Мангышлаке, в Керчи, в окрестно-
стях Судака, в Абхазии и Шемахинском уезде,
собирая материалы по стратиграфии неогена и
геологической истории Понтокаспийского бас-
сейна.

В 1912 А. переехал в Петербург и стал про-
фессором Высших женских курсов. 3.5.1914
его избрали в ординарные академики Академии
наук (член-корреспондент с 1910); он сосредо-
точил усилия на организации работы Геологиче-
ского музея, издании под его эгидой <Трудов>
и <Геологического вестника>. Погруженный в
научные исследования, ученый не проявил ин-
тереса к революционным событиям 1917, од-
нако последствия этих событий сами вмеша-
лись в его жизнь. Трудности со снабжением
топливом, продовольствием и т.п. нарушили
работу Геологического музея. А. начал искать
возможность перебраться в более теплый и
спокойный район России. Летом 1918 он вые-
хал по командировке Академии наук в Крым;
занимался исследованиями на берегах Керчен-
ского пролива и преподавал в Таврическом
университете. В Крыму находились также его
дочери Вера и Марианна, сыновья Вадим и
Дмитрий. Не было лишь старшего сына Леони-
да, который отправился с биологической экспе-
дицией на Кольский полуостров. В октябре
1919 А. получил трагическое известие о его
гибели. Этот удар стал для него роковым: в
результате наступившего инсульта произошел
паралич руки и ноги. Родные решили вывезти
А. во Францию. В марте 1920 семья Андрусо-
вых отплыла из Севастополя на пароходе <Аль-
до> в Константинополь и после месячного путе-
шествия добралась до Парижа. Лечение газо-
выми ваннами и душами немного улучшило
здоровье А.; он начал сотрудничать в Геологи-
ческом кабинете Сорбоннского университета.
Душой и мыслями А. был по-прежнему в Рос-
сии. Письма, которые он писал академикам
В.Вернадскому и Ф.Левинсону-Лессигу в Пет-
роград, полны ностальгических чувств, волне-
ний за свое детище - Геологический музей. В
1924 Андрусовы переехали в Прагу, где ма-
териальные условия для работы были более
благоприятными. Однако трудиться как прежде
А. уже не мог: мешало нездоровье, отсутствие
полнокровных научных контактов и необходи-
мой перспективы. А. скончался в Праге. Его
сын, Дмитрий Николаевич, ставший впоследст-
вии действительным членом Словацкой Акаде-
мии наук, опубликовал в 1925 рукопись А.
<Послетретичная тирранская терраса в области
Черного моря>. Работы А. по неогену послужи-
ли основой дальнейшего развития стратиграфи-
ческих исследований в России.

Соч.: Воспоминания 1871-1890. Париж, 1925;
Избр.тр., т. 1-4. М., 1961-65.

Лит.: Воспоминания учеников и современников о
Н.И.Андрусове. М., 1965; Оноприенко В.И. Николай
Андрусов: сдвиг истории и излом судьбы. Российские
ученые и инженеры в эмиграции. М., 1993.

В. Борисов

\АНИСФЕЛЬД Борис  Израилевич  (Бер
Срулевич) (2.10.1879, Бельцы, Бессарабия -
4.12.1973, Уотерфорд, США) - живописец,
график, сценограф, скульптор, педагог. Родил-
ся в купеческой семье. В 1900 окончил Одес-
скую художественную школу у Г.Ладыженско-
го и К.Костанди, в 1907 Петербургскую Ака-
демию художеств, где учился сначала у И.Ре-
пина, затем у Д.Кардовского. Начало известно-
сти А. связано с рисунками в политических са-
тирических журналах <Жупел>, <Адская поч-
та>, <Сатирикон> и др., но в те же 1900-е он
преимущественно занимался живописью (биб-
лейские сцены, портреты, натюрморты), ко-
торые воспроизводились в журналах <Золотое
руно>, <Мир искусства>, <Столица и усадьба>.
С 1903 выставлялся на отчетных выставках
Академии художеств и Союза русских худож-
ников. С 1906 выставлял свои работы за
рубежом: в Париже был участником выставки
русского изобразительного искусства, организо-
ванной С.Дягилевым', действительный член
Осеннего салона, В дальнейшем выставлялся в
Милане, Вене, Лондоне, Амстердаме, Мальмё.
В 1910 вошел в объединение <Мир искусства>
и выставлялся до 1917 на всех его выставках.
В 1907 оформил свой первый спектакль -
<Свадьба Зобеиды>  Г.Гофмансталя  (реж.
В.Мейерхольд). В 1909-11 по эскизам Л.Бак-
ста создал декорации для некоторых постано-
вок Русских сезонов Дягилева - отсюда быто-
вавшая легенда об А. - <тени> Бакста. В 1912-
14 оформлял спектакли для заграничного турне
А.Павловой (<Прелюды> Ф.Листа и <Семь до-
черей Горного короля> А.Спендиарова), для
лондонских выступлений В.Нижинского (<Виде-
ние розы> К.М.Вебера), для хореографа М.Фо-
кина (<Исламей> М.Балакирева в Мариинском
театре, <Садко в подводном царстве> - балет
на муз. Н.Римского-Корсакова в Русских сезо-
нах и в Мариинском театре, <Египетские ночи>
А,Аренского).

В августе 1917 по инициативе американ-
ского импрессарио выехал в США (через Си-
бирь, Японию, Канаду) ив 1918 поселился в
Нью-Йорке, где в Бруклинском музее состоя-
лась выставка из 200 работ А., созданных в
России. После ее огромного успеха совершил с
выставкой двухгодичное турне по США.
Персональные выставки А. состоялись в США
в 1924, 1926, 1928. Участвовал в выставках
русского искусства в Париже (1921), Нью-
Йорке  (1923),  Филадельфии  (1932); в
передвижной выставке русского искусства в
США и Канаде (1924-25): в Международных
выставках в Питсбурге, Чикаго, Бостоне (1925-
27): награжден золотой медалью за картину <Ис-
пания> на выставке в Филадельфии (1926).

В 1919-27 работал как сценограф в
американских театрах, главным образом, в
нью-йоркском : <Мефисто-
фель> Ф.Бойто (1920), <Снегурочка> Н.Рим-
ского-Корсакова (1922), <Король Лахора>
Ж.Массне (1924); последняя работа -
<Турандот> Дж.Пуччини (1927) - осталась не-
осуществленной (в музее театра хранятся эски-
зы). Для Чикагской оперы оформил спектакль
<Любовь к трем апельсинам> С.Прокофьева
(1921, 1-я постановка в США), для балет-
ной труппы М.Мордкина - балеты <Азиада>
и <Ярмарка> на музыку Ф.Листа, А.Глазуно-
ва и др.

В 1928 переехал в Чикаго, преподавал
здесь в Институте искусств (1929-57). В 1933
после самоубийства жены переехал в штат Ко-
лорадо, создал <Школу живописи Анисфель-
да> (гл. обр, работая с учениками на пленэре).
После перерыва возвратился к станковой жи-
вописи, порвав навсегда с театром. Регулярно
выставлялся в крупнейших выставочных залах
США, собирая восторженную прессу. Послед-
ние крупные выставки: <Театральный дизайн
Анисфельда> в Нью-Йорке (1968) и Вашинг-
тоне (1971). В последние годы А. жил за-
творником в хижине в <Скалистых горах>, ку-
да периодически приезжали его ученики.

Картины и эскизы театральных работ А. в
России хранятся в Русском музее, Третьяков-
ской галерее, музее Большого театра, Те-
атральном музее им. А.Бахрушина, в картинной
галерее Перми и др. Театральные работы А. вы-
ставлялись в Москве и Ленинграде на выстав-
ках, посвященных русскому театрально-де-
корационному искусству в 1960-80-е, на вы-
ставках из собрания Никиты и Нины Лобано-
вых-Ростовских (1991, 1994). Выставка эски-
зов костюмов и театральных декораций А. из
американских музеев и частных собраний
(совм. с музеями России) состоялась в 1994 в
Петербургском музее театрального и музы-
кального искусства.

В Вашингтоне, по сведениям Н.Лобанова-Ро-
стовского, значительная часть работ А. храни-
лась в подвале, где они сильно пострадали от
сырости; к сожалению, их не пытались рестав-
рировать. После смерти А. его дочь Мара пере-
дала большую часть работ отца в дар Публич-
ной библиотеке Нью-Йорка. Несколько ранних
работ маслом купил у Мары в 1984 известный
коллекционер Р.Шепард: после реставрации он
выставил их в своей галерее в Нью-Йорке: вы-
ставка пользовалась успехом.

С ранних лет А. - признанный колорист,
в этом он проявил себя как один из самых
выдающихся художников современности. Эмо-
циональное воздействие цветом в живописи и
сценографии   А.   всегда   подчеркивалось
критиками: <алхимик цвета> - оценка искус-
ства А. в американских художественных
кругах. <Живопись - это симфония цвета>,
- повторял А. ученикам. Искусство А., от
ранних до поздних работ, - типичное вопло-
щение идей символизма в мировом изобрази-
тельном искусстве, об этом говорят даже на-
звания его работ (<Контраст>, <Мистики>.
<Мечтания>, <Судьба> и т.п.): специфичен и
творческий процесс художника: долгие годы
он работал только при свечах, считая, что лишь
таким способом можно передать мистические
оттенки цвета. В 1940-60-е А. разрабатывал
евангельские темы в живописи и частично в
скульптуре. Вместе с тем изысканное искусст-
во А., лишенное экзальтации, поэтично и
конкретно; оно оставалось традиционно-реали-
стическим, приближаясь, в своей философ-
ской задаче, скорее к Врубелю и работам
мирискусников, чем к иррационализму сим-
волистов европейской школы. По мнению
Н. Лобанова-Ростовского, работы А. последних
лет <напоминали смесь Филонова с Врубелем>.

Лит.: Эфрос А.М. Живопись театра // Аполлон.
1914, № 10; Грабарь И.Э. Искусство русской
эмиграции // Рус. современник, 1924, № 3; Голо-
вин А.Я. Встречи и впечатления. Л.-М., 1960; По-
жарская М.Н. Русское театрально-декорационное ис-
кусство конца XIX - начала XX в. М., 1970; Ее же.
Русские сезоны в Париже. Эскизы декораций и костю-
мов. 1908-1929. М" 1988: Boris Anisfeldt. Twenty Years
of Designes for the Theatre. Exh. Washington City, 1971;
Северюхин Д.Я., Лейкинд О.Л. Художники русской
э миграции (1917-1941). Биографич. словарь. Пе-
тербург, 1994.                                 1

Арх.: Арх. ун-та шт. Огайо (США); Арх. М.Чатфилд-
Тейлор (США).

А. Кузнецов

\АННЕНКОВ Юрий (Жорж) Павлович (лит.
псевд. Б. Темирязев) (11.7.1889, Петропавловск-
Камчатский - 18.7.1974, Париж) - живопи-
сец, график, иллюстратор, сценограф, ме-
муарист. Отец - Павел Семенович - был
народовольцем, арестованным и высланным на
Камчатку после событий  1.3.1881. Его
предком был знаменитый декабрист И.Аннен-
ков. В 1892 [по др. св. в 1895] семья
вернулась из ссылки в Петербург. А. поступил
в казенную гимназию, из которой был исклю-
чен за участие в создании рукописного са-
тирического журнала (1905). Завершал свое
образование уже в частной гимназии Столбцо-
ва. Параллельно занимался рисованием и живо-
писью в Центральном училище технического
рисования барона А.Штиглица. Спустя несколько
месяцев после начала занятий, разочаровавшись
в скучном черчении, покинул училище. В 1907
познакомился с И.Репиным, считал его своим
учителем. В 1908 поступил на юридический фа-
культет Петербургского университета и одно-
временно занимался в мастерской С.Зейден-
берга (вместе с М.Шагалом). В 1909-10 посе-
щал мастерскую профессора Академии худо-
жеств Я.Ционглинского, но поступить в саму
Академию не смог. В 1911 по совету Ционг-
линского выехал для продолжения образования
в Париж. Увлекался импрессионизмом, писал
пейзажные этюды (впоследствии сам уничто-
жил большую их часть).

В Париже занимался в мастерских под
руководством МДени и Ф.Валлотона (соответст-
венно живописью и графикой). Определенное
влияние на молодого А. оказали футуризм и ку-
бизм. В 1913 три работы художника были
приняты в Салон независимых - выставочное
объединение, где демонстрировались работы
художников, занятых радикальными, нова-
торскими изысканиями. Летом 1912 А. делал
зарисовки морской фауны и флоры для
сотрудников биостанции в Бретани (часть
рисунков была опубликована позже в одной из
диссертаций по зоологии в Сорбонне).

В 1913 вернулся в Петербург. Работал над
станковыми и декоративными произведениями,
занимался иллюстрацией и сценографией.
Сотрудничал в журналах <Сатирикон>, <Новый
Сатирикон>, <Театр и искусство> (карикатуры),
а также <Солнце России>, <Лукоморье>,
<Аргус>. Познакомился и сблизился с Н.Куль-
биным (на даче в Куоккале), а также с членами
группы <Союз молодежи> (с некоторыми
впервые встретился в Париже - М.Матюши-
ным и И.Пуни). Н.Евреинов пригласил А.
оформить спектакль  в са-
тирическом театре <Кривое зеркало> - первая
работа для театра. С 1914 стал заведующим
декорационной частью этого театра. Кроме то-
го, сотрудничал с Летним театром в Куоккале
(совм. с Н.Евреиновым), в Троицком театре (у
Л.Жевержеева), в театре им. В.Комиссаржев-
ской (у Ф.Комиссаржевского) в Москве. С
1915 оформлял спектакли и програмки театра
<Летучая мышь> Н.Балиева.

Содружество с Евреиновым принесло пло-
ды и в области книжного оформления: А. ил-
люстрировал его книгу <Театр для себя> (т. 2,
1915-16), сделал обложку для другой его кни-
ги - <Представление любви> (Пг., 1916),

В  1916-17 А. оформлял номера и
программы в артистическом кабаре <Привал
комедиантов>, ставил там балетные и пантоми-
мические номера для О.Глебовой-Судейкиной
и своей супруги, Е.Гальперн-Анненковой. В ка-
нун октябрьского переворота 1917 состоялась
премьера спектакля по пьесе Н.Винниченко
<Черная пантера> в Малом театре (быв. Су-
воринском) в оформлении А. и постановке
Евреинова.

В 1910-е А. создал несколько крупных
станковых произведений (<Адам и Ева>, 1913-
18: <Желтый траур>, 1914; <Бретань>, 1916;
<Купальщики>, 1918), декоративные панно
(<Дикарка>, <Цветы>, 1914; <Испания>, 1915
и др.). А. участвовал в выставках Современной
живописи и рисунка в 1916 и 1918 в
Петрограде. В те же 1910-е - начале 1920-х
прославился как оригинальный портретист, ав-
тор живописных и графических портретов
А.Ахматовой, Н.Евреинова, В.Ходасевича, Е.За-
мятина, А.Бенуа, М.Горького, М.Кузмина, А.Ре-
мизова, З.Гржебино, Б.Пастернака, Ф.Сологуба.

В 1918 стал членом петроградской художе-
ственной артели <Сегодня>, где выпустил в
собственном оформлении книгу своих стихов
<1/4 девятого>. Тогда же занимался ил-
люстрациями к поэме <Двенадцать> А.Блока
(опубл. в 1918 в петроградском изд-ве <Алко-
ност>).

Во 2-й половине 1918- начале 1919 жил
в Москве, преподавал в Свободных художест-
венных мастерских (СВОМАС): оформлял ули-
цы к 1-й годовщине революции, сотрудничал с
театром им. В.Комиссаржевской (готовил эски-
зы декораций к пьесам <Лулу> Ф.Ведекинда и
<Красные капли> С.Обстфельдера, выступал в
постановке последней пьесы и как режиссер);
оформлял программы в кафе <Питтореск> на
Кузнецком мосту. В 1918 А. участвовал в
работах по художественному оформлению
Марсова поля в Петрограде к майским празд-
никам.

Обосновавшись в Петрограде в 1919, вы-
ступал как критик в газетах и журналах (рецен-
зии по вопросам театра и изобразительного ис-
кусства): в <Жизни искусства> опубликовал
программную статью <Ритмические декора-
ции>. Тогда же поставил на сцене Показатель-
ного (Экспериментального) Эрмитажного те-
атра пьесу Л.Толстого <Первый винокур>, где
пытался на практике осуществить динамиче-
ские декорации. В 1920 в Петрограде вместе с
М.Добужанским и В.Шуко принимал участие в
постановке <Гимн освобожденному труду> в
портале Фондовой Биржи, оформлял массовую
инсценировку <Взятие Зимнего дворца> (реж.
Евреинов, А.Кугель, Н.Петров). Тогда же А.
был избран профессором Академии художеств
в Петрограде. С момента открытия нового те-
атра <Вольная комедия> (нояб. 1920) стал его
главным художником (до 1922), оформлял
многие спектакли, расписал зал и фойе, а так-
же интерьер кабаре <Балаганчик> при театре. В
1921 опубликовал статью-манифест <Театр до
конца> в альманахе <Дом искусств>. В Госу-
дарственном Институте художественной куль-
туры (ГИНХУК) экспонировал абстрактные ме-
таллические скульптуры-конструкции. В 1922
оформил спектакль <Газ> Г.Кайзера в Большом
драматическом театре (БДТ).

В это время А. продолжал работать над
портретами: Л.Троцкого, Г.Зиновьева и А.Лу-
начарского (1920), а также многих деяте-
лей культуры - Г.Иванова, В.Пяста, В.Мейер-
хольда и др. В 1924 А. получил 1-ю премию
за портрет В.Ленина на Всесоюзном конкурсе.
Часть портретов была издана в альбоме
<Портреты> с сопроводительными текстами
Е.Замятина, М.Кузмина и М.Бабенчикова в
1922 в Петрограде. В 1926 вышел еще один
альбом - <Семнадцать портретов> (деятели
советской власти) с текстом А.Луначарского
(сам А. тогда был уже за границей). Портреты
Ленина, Тухачевского и Сталина, отвергнув-
шего свое изображение, в альбом включены
не были.

Значительное внимание А. отдавал книжной
графике: рисовал для сатирических журналов
<Мухомор> (1922), <Дрезина> (1923-24),
оформлял и иллюстрировал <Мойдодыра> К.Чу-
ковского (Пг.-М., 1923 и множество поздней-
ших переизданий), <Бронепоезд 14-69> Be. Ива-
нова, <Брагу> НЛихонова (обе - Пг" 1923) и
др.

В начале 1922 вступил в общество <Мир
искусства>, участвовал в Первой русской вы-
ставке в Берлине. В начале 1924 вместе с
Д.Штеренбергом разработал устав и реализо-
вал идею Общества станковистов (ОСТ), став
его членом-учредителем. Тогда же подготовил
экспрессивное динамическое оформление сво-
его последнего театрального спектакля на ро-
дине - <Бунт машин> (пьеса А.Толстого по сю-
жету К.Чапека; премьера в БДТ состоялась в
апреле 1924).

Весной 1924 А. выехал в Венецию, на 14-ю
интернациональную художественную выстав-
ку,  где  всеобщее  внимание  привлекли
портреты А., (в частности, Л.Троцкого). Из этой
поездки художник в Россию уже не вернулся;
Заехав в Сорренто к М.Горькому, А. с семьей
перебрался в Париж. Во Франции занимался в
основном живописью, книжной графикой и
плакатом. Продолжал создавать свою <портрет-
ную галерею> современников (Л.Красин, А.Бар-
бюс, С.Эйзенштейн, О.Спесавцева и др.). Его
супруга работала актрисой и балериной в так-
же уехавшем из России театре-кабаре <Лету-
чая мышь> Н.Балиева. А. выступал с критиче-
скими статьями, обзорами и т.д. в русскоязыч-
ных газетах и журналах (Рус. мысль, СЗ) под
псевдонимом Борис Темирязев. Принимал уча-
стие в парижских выставках: Международной
художественно-декоративной (1925), <Мир ис-
кусства> (1927), а также в экспозициях: <Ис-
кусство книги> (1927, Лейпциг), <Современное
французское искусство> (1928, Москва, в со-
ставе <Русской части> выставки), <Современ-
ное русское искусство> (1932, Филадельфия).
В 1927 состоялась первая персональная вы-
ставка А. в Париже (галерея Биллер), в 1928
персональная экспозиция прошла в парижской
галерее  (<Четыре дороги>), а
в 1929 и 1930 - в галерее Бинг. Еще две
персональные выставки состоялись у А. в 1934
в галереях Бешер и Криллон. Всего же за
время жизни за границей А. участвовал в 74
выставках, в том числе имел 8 персональ-
ных.

В 1931 А. получил общепарижское призна-
ние за оформление спектакля <Пиковая дама>
в театре Мадлен (пост. Ф.Комиссаржевского).
Интерес вызвала и следующая его театральная
работа в том же театре - комическая опера
Анри Core <Контрабас> (по рассказу <Роман с
контрабасом> А.Чехова, пост. Н.Балиева). А.
работал также с М.Чеховым (1934, <Ревизор>,
театр <Марэ>); с С.Лифарем, Л.Мясиным,
Дж.Баланчиным, Б.Нижинской (балеты <Ревни-
вые комедианты> на муз. А.Скарлатти, <Вариа-
ции> на муз. Л-Бетховена, <Гамлет> на муз.
Ф.Листа - все три спектакля остались в ис-
тории именно благодаря новаторству сце-
нографии). После 1934 А. работал как худож-
ник кино (гл. обр. по костюмам). Он участвовал
более чем в 60 съемках. За костюмы к фильму
<Мадам де...> (реж. М.Офюльс, 1954) А. был
удостоен премии <Оскар> (творчеству этого
режиссера А. посвятил отдельную книгу -
<Ничейная земля>, опубл. в 1962). В 1945-55
был президентом секции художников по кос-
тюмам в Синдикате техников французской ки-
нематографии.

В 1934 в Берлине в издательстве <Петро-
полис> вышла <Повесть о пустяках>, подписан-
ная псевдонимом Б.Темирязев. В известной
мере это - автобиографическое сочинение,
т.к. .в него вошли многие реальные факты из
жизни А.

В предвоенные годы А. много работал в
книжной графике, занимался графическим
портретом и станковой живописью (виды
Парижа и его предместий, интерьеры). Живо-
писные работы А. того времени отличались де-
коративностью, сочетанием графичности и сво-
бодной игры цветовых пятен.

Весной 1939 А. поставил как режиссер
пьесу В.Набокова <Событие> в собственном
оформлении. Спектакль вызвал неоднозначную
реакцию, но добавил популярности художнику.
Во время немецкой оккупации поставил в боль-
шом зале Плейель три русские оперы: <Пико-
вая дама> (1941), <Евгений Онегин> (1943)
П.Чайковского и <Женитьба> М.Мусоргского
(в варианте Н.Черепнина, 1943). После войны
А. сотрудничал преимущественно с француз-
скими театральными коллективами. Он оформ-
лял все пьесы Э.Ионеско, а также Карко,
Тардье, Т.Уильямса. В 1956 А. принял участие
в фестивале авангардного искусства в Марселе.
В 1957 оформил и поставил в Театре Старой
голубятни собственную инсценировку <Сквер-
ного анекдота> Ф.Достоевского. В 1961 вместе
с С.Лифарем поставил балет на музыку Чай-
ковского к <Пиковой даме> в театре Монте-
Карло.

В 1951 вышла книга А. <Одевая звезд> - о
работе художника-костюмера. Главная книга
мемуаров - <Дневник моих встреч. Цикл
трагедий> - вышла 1-м изданием в Нью-Йорке
в 1966 (в 2-х т.); дважды переиздана в России
в 1991. Похоронен в Париже.

Лит.: Тугендхольд Я. Портреты Ю.Анненкова //
Рус. иск-во, 1923, № 1: Бабенчиков М. Анненков -
график и рисовальщик // Печать и рев-щия, 1925,
кн. 4; Его же. Ю.П.Анненков / Мастера современной
гравюры и графики. М.,  1928; Современное
французское искусство. Каталог выставки. М., 1928;
Берман Б. Заметки о Юрии Анненкове // Иск-во,
1985, #2; Одоевцева И. На берегах Сены. М., 1989.

А. Толстой

\АНРЕП Глеб Васильевич, фон (10.9.1889,
Петербург - 9.1.1955, Каир) - физиолог. Ро-
дился в семье дворянина, известного русского
ученого-фармаколога и токсиколога, профес-
сора Василия Константиновича фон А.,
профессора   Харьковского   университета,
первого ректора Женского медицинского инс-
титута в Петербурге. В 1908 А. окончил гимна-
зию в Петербурге, поступил в Военно-медицин-
скую академию (ВМА). В студенческие годы он
заинтересовался лекциями и опытами И.Павло-
ва и начал специализироваться по физиологии.
В 1912 А. начал свою исследовательскую
работу в области физиологии в лаборатории
Павлова. Летом того же года по предложению
Павлова А. был командирован в Англию, в Лон-
донский университетский колледж, где убеди-
тельно продемонстрировал Э.Старлингу дейст-
вие блуждающего нерва на панкреатическую
секрецию. Будучи в Лондоне, изучил методику
получения секретина.

В марте 1913 А. был исключен из ВМА
вместе с другими студентами <за неподчинение
приказу военного министра об отдаче воинской
чести студентами, наряду с рядовыми армии>.
Заканчивать свое медицинское образование А.
пришлось в Юрьевском университете (1913). В
1913 А. был избран членом Британского физи-
ологического общества; получил возможность
публиковать свои статьи в английском .

С началом 1-й мировой войны А. был моби-
лизован и работал врачом полевого госпиталя.
За воинскую храбрость награжден Георгиев-
ским крестом. В 1916 был ранен, демобилизо-
ван и в марте того же года прикомандирован к
ВМА:  возобновил научную  работу под
руководством Павлова на кафедре физиологии.
В 1916/17 А. сдал экзамены на соискание уче-
ной степени доктора медицины. В 1918 посту-
пил практикантом в Физиологический отдел
Института экспериментальной медицины, где
выполнял (наряду с Л.0рбели) обязанности по-
мощника заведующего отделом Павлова, со-
вмещая эту работу с работой в ВМА.

В 1918 А. вступил в ряды армии генерала
Деникина, после поражения которой в 1920
эмигрировал в Англию. Вначале он занимал
должность ассистента в Университетском кол-
ледже Лондона; вскоре ему была присуждена
степень доктора медицины. В 1925 получил ан-
глийское гражданство. В 1926 А. перешел на
работу в Кембридж, где преподавал физиоло-
гию в должности доцента. В 1928 А. был
избран членом Лондонского королевского об-
щества: помимо диплома докторй наук, был
удостоен в Англии также диплома доктора ис-
кусств Кембриджа (Master of Art Cantabrigian).

Работы А. по изучению условных рефлек-
сов, физиологии пищеварения и физиологии
кровообращения, опубликованные во многих
физиологических журналах, были удостоены
высоких научных наград, в том числе премии
Э.Шарпей-Шефера (президента Британского
физиологического общества), премии Вест
Майкла и др, А. принадлежит несколько от-
крытий в области физиологии высшей нервной
деятельности (явление <статистической ирра-
диации> или открытие <предела торможения>;
описание наличия максимума тормозного на-
пряжения коры головного мозга): описание
особенностей функционирования кожного ана-
лизатора, синхронно изменяющего свое состо-
яние во всех своих точках и др.

Почти все работы А. в области высшей
нервной деятельности и условных рефлексов
были выполнены им еще на родине, в ла-
боратории Павлова, тогда как работы по физи-
ологии пищеварения и кровообращения, также
начатые в России по предложению Павлова,
велись и за границей - в Великобритании и
Египте, куда семья Анрепов переехала в 1931.
На медицинском факультете университета в
Каире А. руководил кафедрой физиологии поч-
ти до конца жизни. Здесь он исследовал вос-
становительные процессы в поджелудочной
железе и сделал вывод об их относительной
независимости от нервной регуляции. Он так-
же изучал деятельность слюнных желез, гу-
моральную регуляцию просвета сосудов с по-
мощью адреналина и гистамина, рефлекторные
воздействия на сердечный ритм, влияние
нервной и гуморальной регуляции на дыхание и
коронарное кровообращение и др. Большое
значение для пропаганды павловского учения
за рубежом сыграло издание <Лекций о работе
больших полушарий головного мозга> Павлова
(1927, на англ. яз.). Павлов поддерживал с А.
самые тесные отношения: он переписывался со
своим учеником и неоднократно встречался с
ним в своих зарубежных поездках (на 11-м
международном физиологическом конгрессе в
Эдинбурге в июле 1923, 12-м международном
физиологическом конгрессе в Бостоне в авгу-
сте 1929, Психологическом конгрессе в Нью-
Хейвене в сентябре 1929и др.). А. оказывал
большую помощь в переводе докладов Павлова
на английский язык. Помимо кафедры физио-
логии, А. имел свою собственную физиологиче-
скую лабораторию в Каирском университете:
воспитал большую группу талантливых египет-
ских физиологов.

Соч.: On the Part Played by the Suprarenals in the
Normal Vascular Reactions of the Body // Journal of
Physiol., 1912, vol. 45; Задерживающие нервы подже-
лудочной железы // Арх. биол. наук. 1917, т. XX; The
Irradiation or Conditioned Reflexes / Proc. Roy. Soc. of
London, 1923; Liberation of Histamine by the Histamine
in Blood. // Journal of Physiol., 1939, vol. 95 with
G.S.Barsourn and M.Talaat).

Лит.: Who was Who. An Annual Biographic
Dictionnary, vol. 5. London, 1951-1960; Квасов Д.Г..
Федорова-Грот А.К. Физиологическая школа И.П.Пав-
лова. Портреты и характеристики сотрудников и уче-
ников. Л., 1967.

Арх.: РГВИА, ф. 749, on. 42, д. 15, 94.

Т. Ульянкина

\АНРИ Виктор Алексеевич (6.7.1872, Мар-
сель, Франция - 21.6.1940, Ла-Рошель, Фран-
ция) - физиолог, физико-химик. Сын Алек-
сандры Викторовны Ляпуновой, тетки академи-
ка А.Крылова со стороны матери. Сведений об
отце найти не удалось. Через два года после
рождения сына А.Ляпунова вернулась с ним из
Марселя в Россию, сначала поселилась (вместе
с семьей А.Крылова) в Таганроге, а затем в Се-
вастополе.

А. окончил немецкую школу (Петершуле) в
Петербурге, а затем в возрасте 14 лет вместе
с матерью уехал в Париж, где продолжал обу-
чение в лицее Луи-Ле-Гран (1886-91). Со
школьной скамьи А. вел переписку с А.Крыло-
вым, обсуждая с ним решение различных, пре-
имущественно математических вопросов. Дру-
жеские контакты с Крыловым сохранились и
позже.

Уже в лицейские годы А. начал посещать
лекции в Сорбонне и в .
Став студентом Сорбонны (1891), он получил
сначала аттестат по математике, а вскоре и по
естественным наукам. Затем последовало увле-
чение психологией и философией, ив 1897 в
Гёттингене ему была присуждена степень док-
тора философии за диссертацию <Локализация
чувства вкуса>, руководителем которой был
Элиас Мюллер.                     "

Вернувшись в Париж, А. вместе с А.Бине
подготовил работу <Интеллектуальная уста-
лость>, опубликованную в 1897. Этот труд и
до сих пор привлекает внимание специалистов-
психологов. Присущее А. стремление проник-
нуть в суть вещей и явлений привело его к
мысли, что психологию надо отделить от физи-
ологии, а последняя должна основываться на
физике и молекулярной химии. В 1900 он ста-
жировался в Лейпциге, работая в лаборатории
В.Оствальда, бывшего в то время директором
Института электрохимии.

После возвращения в Париж А. продолжал
свои занятия в области физико-химической би-
ологии в Сорбонне, где в 1903 защитил дис-
сертацию <Общие законы действия ферментов>
и получил степень доктора наук. В это же время
он стал ассистентом физиологической ла-
боратории в Сорбонне, которой руководил
профессор Д^стр, ученик К.Бертрана, разделявший
взгляды своего учителя на психологию как нау-
ку физико-химическую.

Еще раньше, когда М.Ковалевский с группой
либеральных профессоров организовал в
Париже Русскую высшую школу обществен-
ных наук, А. некоторое время был не только
слушателем этой школы, но и сам читал там
лекции.

Научные  работы  А,  были  отмечены
премиями Института высших исследований в
Париже, а на результатах его докторской дис-
сертации было основано немало последующих
трудов других ученых. А. занимался исследова-
ниями коллоидов, изучал действие ультрафио-
летового излучения на человека и спектры по-
глощения биомолекул. В 1910 он изобрел
прибор для опреснения воды. В 1913-14 А.
стал заместителем директора физиологической
лаборатории в Практической школе высших ис-
следований.

1-я мировая война прервала бурную науч-
ную деятельность А. Многие коллеги и друзья
были убиты или ранены. Сам А. в 1915
устремился в Россию, чтобы внести вклад в де-
ло защиты страны, которую он считал своей
родиной и в которой он, по-видимому, на-
меревался остаться навсегда. В Москве в
1916-18 он стал заведовать лабораторией в
Научно-исследовательском институте физики,
директором которого был П.Лазарев: получил
кафедру в московском Народном университете
им. А.Шанявского. Поступило и предложение
от Академии наук стать ученым секретарем мо-
сковской секции Комиссии по изучению есте-
ственных и производительных сил.

По воспоминаниям коллег А., в его
характере и в научных трудах проявились как
стремление к логической строгости и ясности,
так и пылкий романтизм. Не удивительно по-
этому, что революцию в России А. воспринял
как начало новой жизни, при которой общая
организация науки будет способствовать сча-
стью человечества, Об этом он сам говорил в
предисловии к написанному им по-французски
в 1918 курсу лекций по фотохимии, рукопись
которого хранится в филиале архива Академии
наук в Петербурге. Этот курс был издан в
Париже в 1919.

Через некоторое время А. переехал в
Петроград, где стал профессором Госу-
дарственного оптического института, преподавал
в различных учебных заведениях, а также
работал как сотрудник Народного комиссариата
здравоохранения старшим инспектором Рентге-
но-электромедицинской и фотобиологической
подсекции (1919). В том же году А. выехал за
рубеж как член комиссии по закупке
оборудования и литературы, которую возглав-
лял Крылов, и больше в Россию не вернулся.
За ним последовала жена, В.Ляпунова, брак с
которой он заключил в России. В 1920-30 А.
работал в Цюрихском университете (с 1924 в
должности ординарного профессора), одно
открытие следовало за другим. Его волновала
разгадка тайн простых и многоатомных моле-
кул. В  1925 появилась монография А.
<Структура молекул>, где он предложил новую
молекулярную модель, ав 1927- его совме-
стный с Р.Вюрмсером фундаментальный труд
<Элементарный механизм фотохимических
процессов>.

В 1930 А. решил воплотить в жизнь свои
мечты о приложении результатов фундамен-
тальной науки в промышленности. Он ушел из
Цюрихского университета и переехал снова во
Францию, где занял пост директора исследова-
тельской службы на крупном нефтеочиститель-
ном комплексе, расположенном на берегу
Этан-де-Бера вблизи Марселя. В декабре 1930
он прочитал в Париже лекцию <Научное обос-
нование крекинг-процесса и гидрогенизация
нефти>, в которой доказал, что решение боль-
ших промышленных задач будет успешным
только в том случае, когда это решение
опирается на фундаментальную науку. А. со-
бирался возглавить будущий институт петрохи-
мии, но эти планы не осуществились, и с конца
декабря 1932 он снова на научно-педагогиче-
ском поприще, но уже как штатный профессор
Льежского университета и директор лабора-
тории физической химии при этом уни-
верситете. А. занимался спектроскопией много-
атомных молекул и химической кинетикой,
изучал спектры гормонов и витаминов для
обоснования методов их дозировки - <Моле-
кулярные спектры, структура молекул> (Париж,
1937). За 10 лет работы в Льеже он подгото-
вил целую плеяду способных исследователей.
А. часто выступал с лекциями и докладами в
США и в европейских странах, причем всегда
на языке пригласившей его страны.

И снова война прервала его работу. В мае
1940 нацисты оккупировали Бельгию, нависла
угроза над Францией. А. присоединился к
Национальному центру прикладных научных
исследований, в котором П.Ланжевен возгла-
вил лабораторию физики. В июне 1940 вместе
со службами Национального центра А., забо-
левший воспалением легких, покинул Париж.
Однако болезнь приняла необратимый харак-
тер, и через несколько дней в Ла-Рошели он
скончался.

Лит.: Contribution & l'etude de la structure
moleculaire / Dedife a la memoire de V.Henri par
R.Audulbert, R.F.Barrow, A.Barawoy. Liege, 1947-48;
Крылов A.H. Воспоминания и очерки. М,, 1956;
Duchesne J. Victor Henri / Liber memorialis l'Universit<
de Liege 1936 a 1966. Liege, 1967: Стеклов B.A.
Переписка с отечественными математиками. Воспоми-
нания. Л., 1991.

Н. Ермолаева

\АНТОНИЙ (в миру Храповицкий Алексей
Павлович) (17.3.1863, с. Ватагино, Новгород-
ской губ, - 10.8.1936, Белград) - церковный
деятель, философ, богослов. Из дворян. В
1885 окончил Петербургскую духовную ака-
демию: принял монашеский постриг. С 1890
ректор Петербургской духовной семинарии, с
1892 - Московской духовной академии.
Епископ Чебоксарский (с 1897), Чистополь-
ский (с 1899), Уфимский (с 1900), Волынский
(с 1902); архиепископ Харьковский и Ах-
тырский (с 1914); митрополит Киевский и Га-
лицкий (с 1917). Член Государственного сове-
та и постоянный член Святейшего Синода
(1906-7, 1912). Самый образованный и попу-
лярный иерарх Русской церкви, учитель и ду-
ховный авторитет известнейших церковных де-
ятелей XX в., таких как митрополиты Петр
(Полянский), Евлогий (Георгиевский), Сергий
(Страгородский) и т.д. Друг и единомышленник,
а затем непримиримый оппонент Вл.Соловьева.
Делегат на Всероссийский поместный собор
Русской православной церкви 1917-18 от уче-
ного монашества; товарищ председателя со-
бора. Первый из трех по количеству поданных
голосов претендентов на патриарший престол
-101 голос против 2 3, отданных за будущего
патриарха Тихона (Белавина). После убийства в
1918 митрополита Киевского Владимира был
избран украинским духовенством его преемни-
ком и утвержден в этом качестве патриархом
Тихоном. В декабре 1918 после захвата Киева
Петлюрой А. вместе с архиепископом Евлоги-
ем был арестован и заточен в униатский мона-
стырь в Галиции. После освобождения -
председатель Высшего церковного управления
(ВЦУ) Юга России, эмигрировал вместе с остат-
ками белой армии в 1920 в Константинополь.

Актом от 29.12.1920, подписанным место-
блюстителем Вселенского патриарха митропо-
литом Прусским Доротеусом, получил право
управления русской церковной диаспорой. В
1921 по приглашению Сербского патриарха
Димитрия А. вместе с ВЦУ Русской церкви
заграницей переехал в Сербию. Как старейший
по хиротонии архиерей и единственный посто-
янный член Священного Синода в соответствии
с указом патриарха Тихона от 7.11.1920 был
избран главой ВЦУ, вокруг которого объединя-
лись все русские архиереи вне пределов Рос-
сии. Председатель 1-го Заграничного собора
(нояб. 1921) Русской православной церкви
заграницей (РПЦЗ), обратившегося к Генуэз-
ской конференции с просьбой не поддержи-
вать большевистскую власть в России и помочь
русскому народу освободиться от коммунисти-
ческого режима. После роспуска в 1922 (под
давлением ПТУ) патриархом Тихоном ВЦУ А.
был избран председателем Архиерейского Си-
нода РПЦЗ и его имя возносилось за богослу-
жениями во всех русских церквах после имени
патриарха Тихона. В своих посланиях ко главам
православных церквей, правительствам запад-
ных стран и руководителям инославных кон-
фессий А. постоянно обращался за помощью в
защите гонимой русской церкви на родине. Его
обращение к архиепискому Кентерберийскому
имело следствием вмешательство английского
правительства в судьбу патриарха Тихона и ос-
вобождение его из заключения уже во время
составления ГПУ обвинительного акта для вы-
несения смертного приговора.

После подписания заместителем патриар-
шего местоблюстителя митрополитом Сергием
(Страгородским) декларации от 29.7.1927 о
лояльности советской власти и его требования
к заграничному духовенству дать аналогичные
подписки А. разорвал церковное общение с
Москвой и выступил с резким обличением де-
кларации и политики митрополита Сергия. Его
позиция получила поддержку подавляющего
большинства русских зарубежных иерархов за
исключением митрополита Евлогия, митрополи-
та Платона и их викариев. Поддержавшие по-
зицию Архиерейского Синода и А. эмигрант-
ские епископы при участии и посредничестве
сербского патриарха Варнавы выработали в
1935 <Положение о Русской православной
церкви заграницей>, явившееся основой для
управления Русской зарубежной церковью.
Основанная А. РПЦЗ (т.н. <Карловацкая цер-
ковь> по месту расположения Синода -
г.Сремские Карловцы) была признана Серб-
ским, Константинопольским, Антиохийским,
Александрийским, Иерусалимским, Болгарским
патриархатами; она осуществляла руководство
русскими приходами по соглашению с предсто-
ятелями этих церквей и самостоятельно дейст-
вовала в предоставленных ими границах. В
1935 в Белграде был отмечен юбилей - 50-
летие священнослужения А., в котором приня-
ли участие представители всех русских юрис-
дикций и многих православных поместных церк-
вей.

А. вошел в историю русского православия
как церковный реформатор, богослов и хри-
стианский философ. В своем ответе на опрос
епископата Синодом в 1905 относительно
реформ в церкви он настаивал на возрождении
патриаршества, полной независимости церкви
от государства; предлагал закрыть духовные се-
минарии и заново открыть их на совершенно
новых началах - в монастырях, находящихся
вне больших развращенных городов. Он считал,
что русская церковь <лишена законного главы
и отдана в порабощение мирским чиновникам>,
что <Синод есть учреждение, неведомое свято-
му православию и придуманное единственно
для его расслабления и растления>. Являясь мо-
нархистом и русским патриотом, он, как и
Иоанн Кронштадтский, резко выступал против
Кишиневского погрома 1903, а в эмиграции от-
казывался поддерживать шовинистические на-
строения русских националистов. <Теперь
вдруг полезли ко мне русские из Румынии, до-
могающиеся автономии церковной и славян-
ского богослужения. Им я ничего не обещал,
потому что у них стремления национально-шо-
винистические, а не церковные. Впрочем, по-
следние мало у кого остались и поэтому всех,
кто их сохранил, я ценю теперь еще выше, чем
прежде, когда я впрочем тоже симпатизировал
им более, чем кому бы то ни было>. Признавая
в частном порядке законность претензий вели-
кого князя Кирилла Владимировича на им-
ператорский престол, был уверен, что <не
из учреждений политических, но именно из
подвига срободных душ идет очищение
нравов>. Он постоянно выступал против вся-
кой секуляризации церкви, являлся убеж-
денным приверженцем ученого монашества,
до конца дней своих сохранял некоторое
пренебрежение к обмирщенному <белому>
духовенству.

На формирование философской богослов-
ской системы А. огромное влияние оказали
религиозное славянофильство, а также творче-
ство Ф.Достоевского, большим ценителем и
знатоком которого он был (А. стал леген-
дарным прототипом Алеши Карамазова). Маги-
стерская диссертация <Психологические дан-
ные в пользу свободы воли и нравственной от-
ветственности> (1887) была написана им по
философии и очерчивала круг будущих ин-
тересов этого богослова. Для его системы
характерна попытка соединения веры и фило-
софии при полном неприятии <школьно-катехи-
зического> учения об искуплении, т.н. <юриди-
ческой теории>, воспринятой русской религи-
озной мыслью из западной схоластики. Однако
в своих работах - <Догмат искупления> (1917)
и <Опыт христианского православного катехизи-
са> (1924) -он идет дальше, рассматривая ос-
новополагающий догмат христианства об ис-
куплении с точки зрения <нравственного мо-
низма>. Это - неслучайный термин, взятый им
по аналогии с натурфилософским монизмом.
Если последний представляет собой как бы
обожествление материалистической идеи (сли-
яние с пантеизмом, однако без признания бы-
тия Божия), то <нравственный монизм> А. явля-
ется аналогичным изобретением в области бо-
гословия, т.к. переносит догмат об искуплении
из иррациональной области в область чисто
морального воздействия при соответствующем
толковании евангельских текстов. От призна-
ния ненужности для искупления человека гол-
гофской жертвы А. приходит к отрицанию
христианского учения о наследовании перво-
родного греха и вообще о первородном грехе.

Появление <катехизиса> А. вызвало <шок
неожиданности> у многих известных богосло-
вов. В частности, некоторые критики -
митрополит Елефеврий, архиепископ Феофан
(Быстров) - указывали на наличие в нем пел-
лагианской ереси, отрицающей первородный
грех. После решения Архиерейского Синода
РПЦЗ от 27.3.1925 о замене <классического>
катехизиса митрополита Филарета на катехи-
зис А. ряд русских архиереев обратились в
русский Синод с протестом против включения
его в учебный план русских духовных школ.
Протест был поддержан известным критиком
софиологического учения епископом Серафи-
мом (Соболевым) и известным сербским бого-
словом, редактором журнала <Гласник> о. Мило-
шом Парента. В результате решение Синода о за-
мене катехизиса было отменено, однако в осо-
бом письме А. просил разрешить пользоваться
его катехизисом в качестве дополнительного
учебного пособия.

Попытка нравственного истолкования дог-
матов приводят А. к явному неприятию позд-
нейшего <византинизма>, к которому он отно-
сится скорее сурово и сожалеет, что <наше
религиозное сознание воспитано в направлении
этого, исключительно отрицательного, склада
духовного саморазвития, исчерпывающегося в
одной борьбе со страстями и малознающего о
положительных плодах царства Божьего, о
жизни радостной любви к людям>. Будучи од-
ним из наиболее известных критиков учения
Вл.Соловьева, он часто упрекает его за
традиционный византийский <сакраментализм>,
за его взгляд на таинство <не как на акт
моральный..., но как на акт только <мистиче-
ский>, т.е. как на какое-то священное волшеб-
ство>. Миссия церкви мыслится А. также в
моральном плане: <Богословие наше должно
разъяснять, что жизнь земная представляет
море страданий, горя и слез. Время ли, место
ли заниматься бездеятельным созерцанием на-
личных своих сил и способностей и уклоняться
от служения ближнему своему под предлогом
нравственного несовершенства>.

Миссия церкви, по А., есть прежде всего
<руководство народной совестью>. Поэтому он
не перестает настаивать на необходимости для
пастыря знать <жизнь и науку>, особенно <со
стороны их заманчивости для современных
характеров,   а  равно   их  влияния   на
нравственную жизнь человека>. Ему претят
<бесконечные речи о противоположности зна-
ния и веры, о религии безотчетного чувства, о
гибельности любознательного разума, опасение
религиозных споров и даже несочувствие к
принимающим православие иноверцам>. Обще-
ственное призвание церкви - строить Царство
Божие, однако пастырь всячески должен
оберегаться от внутреннего обмирщения, от
заражения формализмом и законничеством,
должен остерегаться духовного насилия.

В онтологии А. является безусловно одним
из самых ярких представителей православного
<имманентизма>: он считает, что, <представляя
Бога имманентным миру, мы приняли не самый
пантеизм, а ту частицу правды, которая со-
держится в нем. Теизм перестает быть теизмом
и становится пантеизмом не через внедрения
Бога в мир, а через отрицание жизни в Боге>.
<Бог, оставаясь субъектом всех физических яв-
лений, предоставил самостоятельное бытие
субъектам явлений нравственных>. Таким
образом, с имманентизмом тесно связан и
персонализм А. Он решительно отвергает
представление <о каждой личности, как закон-
ченном, самозамкнутом целом (микрокосме)> и
настаивает, что <единая природа> людей не
есть только абстракция, отвлеченное понятие,
но <реальная сущность>. Эта единая природа,
однако, не отвергает личностного бытия каждо-
го:' <Разделение в нас лица и естества не есть
нечто непонятно отвлеченное, но истина, прямо
подтверждаемая самонаблюдением и опытом>.
По мере духовного роста человек перестает
ощущать себя как некую самозамкнутую
структуру, но <свобода каждой личности со-
вмещается - вопреки пантеизму - с метафи-
зическим единством их бытия>.

Богословское наследие А" наиболее извест-
ная часть которого - пастырское богословие,
является безусловным достоянием не только
русской религиозной, но и философской мыс-
ли XX в. Ему принадлежат также многочислен-
ные статьи о русской литературе.

Соч.: Соч., т. 1-3. СПб., 1911-13.

Лит.: Архиепископ Никон Рклицкий. Жизнеописа-
ние Блаженнейшего Антония, Митрополита Киевского
и Галицкого. т. 1-10. Нью-Йорк, 1953-65.

Р. Южаков

\АНЦЫФЕРОВ    Алексей    Николаевич
(10.8.1867, Воронеж - 1943, Париж) - эко-
номист, педагог, публицист, кооператор. Из
семьи военного. После окончания воронеж-
ской классической гимназии А. поступил на
юридический факультет Московского уни-
верситета. Среди преподавателей выделялся
А.Чупров - известный российский эконо-
мист, статистик, немало времени уделявший
изучению кооперативного движения. Именно
он пробудил и развил у молодого А. интерес к
исследованию проблем кооперации и статисти-
ки. В 1890 А. окончил курс университета
и почти 10 лет трудился в земских организа-
циях, состоял уездным и губернским глас-
ным Воронежской губернии, почетным миро-
вым судьей.

В 1899 А. отправился в Германию, где по-
сещал лекции и семинар профессора И.Конра-
да. После возвращения в Россию он предпочел
карьере юриста преподавательскую деятель-
ность: в 1902 читал курс лекций по экономиче-
ским дисциплинам в Харьковском универси-
тете. В 1903 А. совершил вторую поездку в
Германию и Францию, где изучал под руковод-
ством западных экономистов (И.Конрада,
Л.Брентано, Ш.Жида, фон Майера) особенно-
сти сельскохозяйственного кооперативного дви-
жения. Результаты заграничных командировок
нашли отражение в курсе лекций, которые А.
читал в учебных заведениях Харькова и Моск-
вы, в исследовательских трудах,. в маги-
стерской диссертации <Кооперация в сельском
хозяйстве Германии и Франции>, защита ко-
торой состоялась в 1907. В 1908 А. совместно
с другими деятелями кооперации разрабатывал
устав Московского народного банка, участво-
вал в съездах российских кооператоров, в
международных конгрессах кооператоров в Ба-
ден-Бадене. Свои размышления и выводы по
различным проблемам кооперативного движе-
ния - своеобразный итог исследований этого
общественного явления - А. обобщал на
страницах периодической печати: <Вестник ко-
операции>, <Экономист России>, <Хроника
учреждений мелкого кредита>, в сборниках
лекций и статей. Незадолго до 1-й мировой
войны А. участвовал в занятиях Международ-
ного института земледелия в Риме. Плодо-
творной была и преподавательская деятель-
ность А, В Москве он читал лекции по коо-
перации в Коммерческом институте и Москов-
ском Народном университете им. А.Шанявско-
го, в Харьковском университете возглавлял ка-
федру политической экономии и статистики, а
на Высших женских курсах - кооперативное
отделение.

После Февральской революции А. выступил
одним из авторов <Положения о кооператив-
ных товариществах и их союзах>, принятого
20.3.1917. Закон определял правовое положе-
ние российской кооперации, расширял границы
ее деятельности и задачи - на ближайшее
время и на перспективу. В мае 1917 состоя-
лась защита докторской диссертации А.
<Центральные банки кооперативного кредита>.

В 1920 А. навсегда покинул Россию. Все
годы эмиграции прожил в Париже, преподавая
время от времени в Праге. В мае 1921 на Все-
славянском кооперативном съезде А., пред-
ставляя <Сельскосоюз>, принял участие в
разработке проекта организации кооператив-
ного учебного заведения - Русского института
сельскохозяйственной кооперации в Праге. В
течение 4-х лет А. возглавлял Совет института.
После переизбрания оставался заведующим ка-
федрой сельскохозяйственной кооперации и
кооперативной статистики, редактором науч-
ных изданий института, а также входил в со-
став редакций ряда исследовательских журна-
лов, выходящих в Праге на русском языке
(<Земледелие>, <Хутор>, <Хозяин>). Одновре-
менно А. состоял профессором Русского
юридического факультета в Праге, читал курс
лекций по статистике. В Чехословакии А.
переиздал ряд своих работ по теории и истории
кооперации, статистике, опубликовал резуль-
таты исследований в области организации сель-
ского хозяйства, кредитования, русского зем-
леделия. В монументальной <Энциклопедии со-
циальных наук>, выходившей в Нью-Йорке под
редакцией профессора Зелигмана, А, поместил
ряд статей по вопросам демографии и социаль-
ной политики. В 1929 А., в сотрудничестве с
профессором Кайденом и при поддержке фон-
да Карнеги, издал свое исследование , в котором обобщил ито-
ги влияния мировой и гражданской войн на
развитие кооперации в России,

Значима деятельность А. и во Франции. Он
преподавал на русском отделении юридиче-
ского факультета Парижского университета
(Институт права и экономики), где читал лек-
ции <Методология статистики>, <Экономиче-
ский строй России>; заведовал кафедрой в Рус-
ском высшем техническом институте (француз-
ская высшая техническая школа с преподава-
нием на русском языке); вел экономический
семинар в Институте славяноведения. С 1923
А. возглавлял Русскую академическую группу
(РАГ) в Париже, которая объединяла ведущих
специалистов практически всех отраслей науч-
ных знаний, представителей деловых кругов,
творческую интеллигенцию. РАГ выступала од-
ним из организаторов Экономического совеща-
ния российской эмиграции, съездов русских
ученых, деятелей сельского хозяйства. Она
способствовала финансированию высших учеб-
ных заведений во Франции и других странах,
изданию работ исследователей и периодики,
осуществляла подготовку научных кадров и т.д.

А. состоял бессменным председателем
кружка <К изучению России>, который ставил
своей целью <обследование причин, объясняю-
щих ход культурного развития русского народа
в прошлом и выяснение условий, могущих бла-
гоприятствовать его успешному социально-эко-
номическому развитию в будущем>. В деятель-
ности кружка принимали участие русские
эмигранты - экономисты, юристы, инженеры,
общественные деятели: Н.Автономов, В,Аршау-
лов, Н.Беляев, М.Бунятян, Г.Глинка, К.Зайцев,
Н.Зворыкин, А.Карташев, П.Мигулин (отделе-
ние кружка в Ницце) и др. Этот кружок осу-
ществлял издание трудов своих членов, ко-
торые выносили на обсуждение научной обще-
ственности различные вопросы, касающиеся
аграрной проблематики, сельскохозяйственной
катастрофы в Советской России, истории рус-
ского земства, будущего своего отечества.

А. возглавлял Совет русских высших учеб-
ных заведений во Франции и занимал пост ви-
це-президента Ассоциации бывших студентов
Московского университета. В начале 30-х А.
выступил одним из организаторов создания
Международного института по изучению соци-
альных движений, был избран членом Между-
народного института изучения кооперации
(Institut International de l'6tudes cooperatives). В
официальном уведомлении об этом избрании
отмечено, что <своим вотумом Институт хотел
выразить признание научных заслуг проф. Ан-
цыферова, выразившихся в опубликовании
многочисленных трудов, написанных на коо-
перативные темы>. Французская республика по
достоинству оценила вклад А. в развитие
мировой науки, удостоив его в 1942 премии
Академии наук.

Основную массу трудов ученого составляли
работы по важнейшим проблемам теории и ис-
тории кооперативного движения: дефиниция и
классификация, функции и отличительные
черты, преимущества и недостатки системы. А.
характеризовал кооперативное движение как
свободное, добровольное соединение группы
лиц для достижения единых хозяйственных це-
лей, базирующееся на принципах полного
равенства прав участников и самоуправления, в
котором каждый из членов принимает не-
посредственное участие и несет материальную
ответственность, а получаемая в результате хо-
зяйственных дел прибыль не идет на рост капи-
тала. Выступая сторонником Нимской школы,
А, оценивал кооперацию с точки зрения разно-
видностей форм хозяйственного предприятия и
хозяйственных отношений, как явление, отли-
чающееся и от капитализма и от коммунизма.
Взаимопомощь, свободное и мирное сотрудни-
чество, составляющие незыблемый фундамент
кооперации; нравственный, т.е. христианский
принцип любви к ближнему, который необхо-
димо внедрить в хозяйственную ткань, - тако-
ва, по мнению А., сущность кооперации. Исхо-
дя из этого, А. попытался теоретически
развести кооперацию и <антагонистическую>
ей систему - капитализм с его основополагаю-
щими факторами - конкуренцией, прагматиз-
мом, разумным эгоизмом, А. считал, что ис-
торически неверно связывать возникновение
кооперации с капиталистическим строем, т.к.
она возникла гораздо раньше. Дальнейшее
развитие кооперации от ее простейших к более
сложным формам должно вытеснять капитали-
стические формы. Подобный процесс просмат-
ривался, как полагал А., на примере эволюции
сибирского и датского кооперативного масло-
делия.

Представляют интерес работы А., в которых
рассматривались вопросы демографии, стати-
стики, христианства, правоведения. В своей по-
следней работе - <Важнейшие законодатель-
ные акты Державы Российской> (опубл. по-
смертно, в 1950) - А. отстаивал идеи мо-
нархизма как основы государственного устрой-
ства, который, по словам автора, наиболее при-
емлем для России, исходя из ее исторического
прошлого, ментальности, религиозности.

Соч.: Кооперативный кредит и кооперативные
банки. Прага, 1922; Курс кооперации. Париж, 1929;
Russian Agriculture during the War. New Haven, 1930;
О законе земельной ренты / Тр. V съезда рус, академ,
орг-ций в эмиграции. София, 1930; Христианство и
кооперация // Вестник. Орган церков.-обществ, жиз-
ни, 1937, № 3-4.

Лит.: Прокопович П. Проф. А.Н.Анцыферов // Хо-
зяин, 1929, № 36-37; Ижболдин B.C. А.Н.Анцыферов
как экономист // НЖ, 1976, № 124; Телицын В.Л.
Алексей Николаевич Анцыферов (Краткий би-
ографический очерк) // Кооперация. Страницы ис-
тории. Вып. IV. М., 1994.

В. Телицын

\АРСЕНЬЕВ Николай Сергеевич (16.5.1888,
Стокгольм - 18.12.1977, Нью-Йорк) - бого-
слов, культуролог, историк, писатель. Родился в
семье русского дипломата С.Арсеньева. Духов-
ную атмосферу в семье сформировала его
мать, Е.Арсеньева (урожд. Шеншина), обучив-
шая сына английскому, французскому и немец-
кому языкам и привившая вкус к очень
широкому   кругу   чтений:   Библия   и
<Добротолюбие>, знакомство в подлинниках с
сочинениями Гёте, Гейне, Расина и Мольера,
раннее чтение святоотческих текстов Исаака
Сирина, Макария Египетского, Св.Франциска
Ассизского.

Школьное образование А. получил в Мос-
ковском лицее. Это был период его увлечения
философией и греческим языком. Сильнейшее
впечатление на лицеиста произвели книги
ректора Московского университета князя
С.Трубецкого <Метафизика древней Греции> и
<Учение о Логосе>. Глубокое религиозное вос-
питание, полученное в семье, было созвучно
атмосфере русского религиозно-философского
ренессанса начала XX в. В 1906 А. поступил
на историко-филологический факультет Мос-
ковского университета с уже сложившимся, по
его мнению, мировоззрением, которое он назы-
вал философией сердца, освещавшей смысл
жизни и живой лик Божества. Увлеченность А.
религиозно-философской проблематикой эпо-
хи средневековья и платонизмом эпохи
Возрождения вылилась в целый ряд публика-
ций - <В поисках Абсолютного Бога> (М.,
1910); <Плач по умирающем Боге> (М" 1912);
<Платонизм любви и красоты в литературе эпо-
хи Возрождения> (Журн. мин-ва народи.
просвещения, 1913, янв. и февр.). Большое
значение на духовную жизнь А. оказали фило-
софские кружки и салоны, которые он доволь-
но активно посещал: Психологическое обще-
ство при Московском университете под
председательством А.Лопатина: Религиоз-
но-философское общество памяти Влади-
мира Соловьева: <Кружок ищущих духовно-
го просвещения> под руководством В.Кожев-
никова.

После окончания университета (1910) с
дипломом 1 -и степени А. был оставлен для под-
готовки к профессорскому званию и получил
возможность совершить заграничную поездку
в научные центры Мюнхена, Фрейбурга и
Берлина (1910-12). В 1912 А. сдал маги-
стерские экзамены и в марте 1914 был избран
приват-доцентом Московского университета по
кафедре западноевропейской литературы. В
период 1 -и мировой войны (с сент. 1914 по
сент. 1916) А, был мобилизован и проходил
службу в Красном Кресте на Северо-Западном
фронте,

В сентябре 1916 курсом <Мистическая по-
эзия средних веков> А. возобновил свою педа-
гогическую деятельность на историко-филоло-
гическом факультете Московского универси-
тета. Специальные курсы по культуре и ли-
тературе средних веков и эпохи Возрождения
одновременно читались им на Московских Вы-
сших женских курсах и в Московском Народ-
ном университете им. А.Шанявского. В 1918 А.
был избран профессором нового Саратовского
университета. Религиозно-мистические интере-
сы А. этого периода нашли отражение в его бо-
лее поздних публикациях: <Античный мир и
раннее христианство> и <Жажда подлинного
бытия> (обе - Берлин, 1922).

В марте 1920 А. эмигрировал. С 1920 по
1944 жил в Кенигсберге, где на философском
факультете университета последовательно за-
нимал должности лектора русского языка,
приват-доцента, доцента, сверхштатного про-
фессора по русской культуре и истории рус-
ской духовной жизни. Одновременно с 1926
по 1938 был профессором по Новому Завету и
по истории религий и сравнительному богосло-
вию на православном факультете Польского го-
сударственного университета в Варшаве. Разви-
ваемые им идеи вызывали неизменный интерес
не только среди философов-эмигрантов, но и в
широких научных кругах Западной Европы. А.
часто приглашали читать отдельные лекции в
университеты Лозанны, Берна, Оксфорда,
Кэмбриджа, Лондона, Гренобля, Страсбурга. В
мае 1945 он переехал в Париж, а в феврале
1948 - в Нью-Йорк, где в Православной ду-
ховной академии Св. Владимира занял долж-
ность профессора.

Несмотря на признанный авторитет и изве-
стность, мыслитель в эмиграции пребывал в со-
стоянии интеллектуального одиночества. <Я
жил, в общем, на отлете>, - писал он в очерке
<О русской эмиграции> (Дары и встречи жиз-
ненного пути. Франкфурт-на-Майне, 1974).
Возможно, определенную роль сыграло неже-
лание А. участвовать в эмигрантских философ-
ских дискуссиях, возможно, его взгляды пред-
ставлялись слишком самобытными и не находи-
ли своих последователей. Вместе с тем А. вел
весьма активную жизнь: частые лекционные
поездки, участие в экуменическом движении
(участник католических конгрессов и конфе-
ренций, в 1964 был представлен папе римско-
му Павлу VI). А. активно сотрудничал в
бердяевском журнале <Путь>, где публиковал
как аналитические статьи (<Об избыточествую-
щей жизни. Мистика и Церковь>, № 3; <Песси-
мизм и мистика в древней Греции>, № 4-5; <О
духе нашего времени>, № 6), так и обзорно-ин-
формационные (<Современные течения в като-
личестве и протестантстве в Германии>, № 1:
<О современном положении христианства>,
№ 7; <Лозаннская конференция>, № 10; <Рели-
гиозные съезды в Ньюкастле и Кембридже>,
№ 20: <Религиозное движение молодежи в
Германии>, № 23; <Движение к единению
христианских церквей и проблема современ-
ного мира>, № 31 и др.).

Проявившийся в публикациях интерес А. к
западноевропейской религиозной и церковной
жизни не был, однако, определяющим в общем
спектре его духовных исканий. В сущности А.
был мыслителем одной темы - духовной куль-
туры России и русского православия, Струк-
тура и стилистика сочинений А. такова, что его
можно вполне принять за богослова, но по сути
он - историк религиозной культуры (Запада и
Востока), философ культуры с <больным со-
знанием>. Болезнь эта была всепоглощаю-
щей и всерадостной, т.к. называлась Россией с
ее трагической судьбой и с вечными ценностя-
ми ее культуры, которая в своей православной
форме жизни преизбыточествующей един-
ственно способна к преображению мира и
жизни.

А. был убежден в том, что существует
некий высший смысл и непререкаемый
внутренний закон творения и жизни, как жиз-
ни мира, так и жизни человека. Основные мо-
тивы и обоснование этой убежденности А, из-
ложил в своем учении о Логосе Божием, ко-
торый понимался не только как основа
творения вообще, но и как средоточие истории
человечества, как специфический духовный
центр, невольно притягивавший всякого чело-
века, приходящего в мир. Воплощенный Логос
Божий, воплощенное Слово Божие, по глубо-
чайшему убеждению А., есть центр истории
мира. К нему сходятся и от него расходятся все
лучи. В Логосе все обетования Божий, в нем
осуществляется план Божий о мире. В Логосе
решающим образом раскрылась и вошла в мир
воплощенная Любовь Божия - основополож-
ный закон и <задний фон> бытия всего мира.
Размышляя о структуре мира, А. видел в нем
огромное величие: <В этих круговых вращениях
электронов, в этом огромном напряжении и
устремлении сил, из взаимодействия которых
рождается то, что мы называем материей, -
здесь есть не только захватывающий зов глу-
бин, уходящих в бесконечность, но и красота и
планомерность, поражающие наш ум. Мы начи-
наем понимать слова о Премудрости, лежав-
шей в основе мироздания, подобно тому, как
эту Премудрость разумел автор книги Иова и
авторы псалмов, когда они восхищались вели-
чием Божиим>. Нет никакого сомнения в том,
что подобные рассуждения в значительной
мере носят профетический характер, но это
профетИзм не религиозного фанатика, а углуб-
ленного ученого-богослова и тонкого мыслите-
ля, пытающегося философски осмыслить пла-
сты христианской культуры и осветить онтиче-
ские аспекты мудрости античного и христиан-
ского миров.

Соч.: Из русской культурной и творческой
традиции. Франкфурт-на-Майне, 1959; Преображение
мира и жизни. Нью-Йорк, 1959; О Жизни Преизбыто-
чествующей. Брюссель, 1966: О Достоевском. Четыре
очерка, Брюссель, 1972; Единый поток жизни: К
проблеме единства христиан. Брюссель, 1973; О
красоте в мире, Мадрид. 1974; О некоторых основных
темах русской религиозной мысли 19-го века / Рус-
ская религиозно-философская мысль XX века. Питс-
бург, 1975.

Лит.: Плетнев Р.Н. С.Арсеньев / Русская
религиозно-философская мысль XX века. Питсбург,
1975; Филонова Л.Г. Николай Сергеевич Арсеньев /
Русские философы. М., 1993.

А. Абрамов

\АРХИПЕНКО  Александр  Порфирьевич
(30.5.1887, Киев - 25.2.1964, Нью-Йорк) -
скульптор. Сын профессора Киевского уни-
верситета, инженера и изобретателя П.А.Архи-
пенко, внук иконописца. В 1902 поступил в
Киевское художественное училище: в 1905 от-
числен за критику учителей. Посетил в 1906
Москву, сблизился с М.Ларионовым и др. моло-
дыми живописцами, участвовал в выставках. С
1908в Париже, поселился на Монпарнасе, ко-
лонии художников  (<Улей>). Недол-
го занимался в Академии изящных искусств. С
1910 его произведения появлялись на париж-
ских выставках (в 1910-14 в Салоне независи-
мых, в 1911-13 ив 1919 на Осеннем салоне).
В 1912 вступил в группу <Золотое сечение> и
открыл свою школу, пропагандируя собствен-
ные открытия и достижения новейших течений
в искусстве.

Годы 1-й мировой войны провел в Ницце.
Как скульптор А. начинал со статуй и групп с не-
сколько утрированной гротескной выразитель-
ностью; до 1911 его работы отличались компак-
тными обобщенными объемами, центрической
композицией, кубистической огранкой форм
(<Сюзанна>, 1909; <Поцелуй> и <Сидящая жен-
щина>, 1910; <Задрапированная ню>, 191 1).
Однако со временем его все более стали зани-
мать проблемы пространства и динамики, появи-
лись танцующие, жестикулирующие обнажен-
ные фигуры (<Композиция с фигурами>, 1912;
<Танец>, 1912; <Боксерский матч>, 1913 и др.).
Широко вводил в свои работы <отрицательный
объем>, когда не выпуклость, а вогнутость
строила скульптурную форму. Для небольших
бронзовых статуй А. характерны вытянутые
пропорции, плавность и легкость силуэтов,
сквозные прорывы, проемы, напряженные изо-
гнутые плоскости (<Женщина, причесывающая
волосы>, 1915: <Стоящая ню>, 1916 и др.). Под
воздействием художественных импульсов ку-
бизма интерес А. привлекли пограничные
сферы, где объем и пластика активно взаимо-
действовали с цветом и рисунком (<скульпто-
живопись>): <Медрано П>, 1913; <Купальщик>,
1915: <Гондольер> и др. Использовал стекло,
дерево, металл, папье-маше, клеенку, считал,
что продолжает мировые традиции полихром-
ной скульптуры.

В 1921-23 А. жил в Берлине, где
руководил школой. Женился на Ангелине
Бруно-Шмиц. В 1923 переехал в Нью-Йорк
(американское гражданство получил в 1929).
Продолжая пластическо-динамические экс-
перименты, изобрел в 1924 специфический
вид искусства под названием <Архипентура>
(запатентован в 1927): аппарат с мотором
приводил в движение объект, состоявший из
живописных элементов. А. стремился отобра-
зить <ту сферу реальной жизни, которая не
могла быть передана статической живописью>,
<Архипентура, - писал он в одноименной ста-
тье-манифесте, - есть конкретное соединение
живописи с временем и пространством>, Про-
изведение А. предвосхитило кинетическое ис-
кусство 2-й половины XX в. В дальнейшем в
искусстве А. нарастали неоклассические тен-
денции, проявившиеся как в статуях <Сто-
ящая обнаженная>, 1925: <Диана>, 1925;
<Грация>, 1930, так и в рисунках.

Продолжая считать себя российским ху-
дожником, А. представил свои работы на 1-ю
русскую художественную выставку (Берлин,
галерея Ван Димена, 1922); выставлялся в
Бруклине (Выставка русской живописи и
скульптуры, 1923), в Филадельфии (Выставка
современного русского искусства, 1933).

В 1927 подарил бронзу <Грация, или Вели-
чие красоты> Государственному музею нового
западного искусства в Москве для русского
раздела выставки <Современное французское
искусство>. Работы А. экспонировались на вы-
ставках Ассоциации независимых украинских
мастеров искусства (АНУМ), созданной во
Львове в начале 1930-х. Львовскому Нацио-
нальному украинскому музею А. подарил в
1934 бронзовый отлив скульптуры <Ма - Раз-
думье> (в 1952 эта и другие работы А. были
изъяты, уцелело несколько рисунков). <Ма -
Раздумье> была лучшей из трех композиций А"
две других - <Ма - Щедрая сила> и <Ма -
Видение> (<ма> - ласкательное сокращение от
слова <мама>), Скульптурному триптиху А.
предпослал лирическое посвящение: <каждой
матери; каждому, кто любит и страдает из-за
любви; каждому творцу в искусстве и науке;
каждому, задыхающемуся от проблем; каждо-
му, кто ощущает и знает вечность и бесконеч-
ность>.

Любовь А. к украинской национальной
культуре нашла выражение в установленных в
30-е в Кливленде памятниках-бюстах Тараса
Шевченко, князя Владимира, Ивана Франке.
Еще один бюст Шевченко (1935) А. подарил
Институту искусств в Детройте. Всего в США
состоялось 15 0 его персональных выставок. А.
- основатель ряда художественных школ в
США, самая известная из них - в Нью-Йорке.
А. преподавал также в университетах и инсти-
тутах, выступал с лекциями.

Соч.: Архипентура. К истории международных свя-
зей ГМНЗИ. М" 1978.

Лит.: Голубец Н. Архипенко. Львов, 1922;
Archipenko. Fifty Creative Years 1908-1958 (by
Archipenko and Fifty Art Historians). New York, 1960;
Коротич В. Плаксигласова мадонна самотнос-ri (1з би-
ографии О.Архипенка // Вп-чизна, 1966, № 10;
Archipenko. International Visionary. Washington, 1969;
Karshan D. Archipenko: Sculpture, Drawings and Prints,
1908-1964. Bloomington, Indiana, 1985; Ковжун П.
Александр Архипенко // Творчество, 1989, № 10.

А. Шатских

\АРЦЫБАШЕВ Михаил Петрович (24.10.1878,
хутор Доброславовка, Ахтырский у., Харьков-
ская губ. - 3,3.1927, Варшава) - прозаик,
публицист, драматург. Из поместного дворян-
ского рода, по матери - поляк. В 1897-98
учился в харьковской Школе живописи и
рисования. С 1894 рассказы, заметки, репор-
тажи А. стали появляться в провинциальных га-
зетах, с переездом в 1898 в Петербург - в
столичной прессе. А. критически воспринимал
революционный пафос литераторов, группиро-
вавшихся вокруг горьковских сборников <Зна-
ние>; <Литература вовсе не так влияет на
жизнь, чтобы даже самое великолепное худо-
жественное произведение отдельного автора
могло произвести в ней ощутительный перево-
рот... Литература влияет на жизнь... в течение
десятков, если не сотен лет...> В произведениях
А. часто возникали образы, заимствованные у
Чехова, Толстого, Достоевского, но его опи-
сания нарочито натуралистичны, обнаженно
жестоки. Роман <Санин> (Совр. мир, 1907,
№ 1-5, 9: отд. изд. СПб., 1908: М., 1990)
надолго обеспечил ему скандальную репу-
тацию проповедника аморальности. Автором
разгромной статьи был К.Чуковский; ос-
корбленный писатель послал ему вызов на ду-
эль, которая не состоялась, а Чуковский запи-
сал после встречи с А.: <...какой он хороший
человек>. По мнению А.Блока, А, был <бес-
спорно талантливым писателем>, Л.Толстой, хо-
тя и упрекнул А, в том, что в романе <Санин>
он <не показал никакой духовной жизни>, но в
целом положительно отозвался о писателе: <...у
Арцыбашева работает - и самобытно -
мысль, чего нет ни у Горького, ни у Андреева...
Простой талант без содержания у Куприна; у
Арцыбашева и талант и содержание>. Особен-
но нравилась Толстому повесть <Смерть Лан-
де> (1904), в определенной мере созвучная
идеям <толстовства>. Лучшие романы А. печата-
лись в сборниках <Земля>: <У последней
черты>, 1910-12, сб. 4, 7, 8 (отд. изд. Мюнхен,
Лейпциг, 1910; М" 1913); <Женщина, стоящая
посреди>, 1915, сб. 17 (Рига, 1930). В 1912-
18 было издано собрание сочинений А, в 10-ти
томах.

В августе 1923 эмигрировал в Варшаву. О
настроениях, с которыми А. оказался в
эмиграции,  свидетельствует  сборник  его
размышлений <Вечный мираж> (Берлин, 1922),
написанных в 1919 в России. <Жизнь, - ут-
верждал он, - не в столкновениях народов,
борьбе классов, создании религий и философ-
ских систем. Она в том, чего все эти события
являются завершением: в мыслях, чувствах и
поступках всех людей>. По убеждению писате-
ля, к каким бы результатам ни пришла социаль-
ная революция, трагизм ее в том, что <множе-
ство живых, страдающих... людей будет втяну-
то в смертельную борьбу, обречено на муку и
гибель. В случае ее победы не торжество идеи
будет важно, а облегчение участи опять-таки
миллионов людей. Но хотя бы для грядущих по-
колений выгоды этой революции были бы даже
неисчислимы, они все-таки ни на йоту не
уменьшат ужаса страданий и смерти тех, кто
падет в этой борьбе>.

Для А. характерен апофеоз страдания, оно
является, по его мнению, <настоящим двигате-
лем жизни, и жизнь застыла бы в мертвом без-
действии, если бы страдание и страх страдания
не толкали ее на поиски спасения>; этим воз-
буждаются всякое сознательное творчество и
всякое бессознательное влечение. Писатель го-
ворил о <духовной узости> и <умственном убо-
жестве> людей, <охваченных политической
борьбой>, <ибо они ставят над жизнью идею>.
В завершении книги <Вечный мираж> А. обоб-
щал: <Итак, <человек> не <звучит гордо>, как
провозгласил Горький, нет, <человек> звучит
очень жалобно и жалко, но это все, что мы
имеем, что мы есть. И да закатятся скорее все
<великие солнца великих идей> о Богах всяко-
го рода, и да воцарится в сознании человечест-
ва истина о том, что мы - одни, что нет и не
может быть такой идеи, во имя которой можно
было бы терзать живого человека. Если мы не
можем жить без религии, то пусть этой
религией будет любовь к человеку>.

Первый сборник, изданный в Варшаве,
<Под солнцем> (1924), был также составлен из
произведений, написанных в России. В одно-
именном рассказе писатель предвещал гибель
всей цивилизации и культуры в результате осу-
ществления мировой революции. Политически-
ми аллюзиями насыщена пьеса в стихах <Дья-
вол: Трагический фарс> (Варшава, 1925) - как
бы продолжение <фауста> Гёте в эпоху XX в.
- <ада на земле>, т.е. в эпоху битвы <за свобо-
ду, равенство и братство>, всегда оборачиваю-
щейся, по мнению писателя, кровью и дикта-
турой. В ансамбль персонажей, наряду с
традиционными фигурами Дьявола (Мефисто-
феля), Фауста, Маргариты, Марты, Ведьмы и
др., введены многочисленные лица, по-
дчеркивающие злободневность <старой леген-
ды> (среди них - социалисты, рабочие, члены
Комитета). В речи персонажей вплетены
реминисценции не только из <Фауста>, но так-
же из политических гимнов пролетарского дви-
жения,

Главной для себя А. считал теперь публици-
стическую деятельность. Печатался постоянно
в варшавской газете <За свободу> и помогал
Д.Философову ее редактировать. По мнению
А-Амфитеатрова, А, <вовсе не был <человеком
экстремы>,   как   многие   пытались   его
определить, обманываясь его пламенным ли-
тературным темпераментом. Напротив, харак-
тером он был очень мягок, а ум имел
рассудительный и логический. Но именно на
прямолинейных путях строгой <честности мыс-
ли>, логической до конца, обретал он ту беспо-
щадную последовательность, что определяет его
как писателя-гражданина, смелого до дерзости...
Его варшавская противобольшевицкая кампания
была сплошным бомбометательством в лагери
коммунизма и соглашательства>. З.Гиппиус по-
дчеркивала художественность его политиче-
ских статей, Наиболее последовательно А. из-
ложил свои взгляды на советский режим в
статьях, связанных с процессом убийцы
В.Воровского - Конради, эти статьи, включен-
ные в книгу <Записки писателя> (Варшава,
1925), способствовали его оправданию. А.
призывал в свидетели против Воровского <всех
замученных и расстрелянных в болыпевицких
подвалах, всех погибших от голода и холода,
всех погибших от грязи и эпидемии ...жертв ве-
ликого коммунистического эксперимента...> и
утверждал, что <Боровский был убит не как
идейный коммунист, а как палач... Убит, как
агент мировых поджигателей и отравителей,
всему миру готовящих участь несчастной Рос-
сии>. В основе подобных выводов лежала
уверенность А., что <кровавый переворот 7 но-
ября 1917 года не выражал народной воли> и
что Ленин является <гениальнейшим пройдо-
хой, так полно сочетавшим в себе черты деспо-
та - жестокость и лицемерие>; <ни нашествие
Батыя, ни кровавое безумие Иоанна не
причинили России такого вреда и не стоили
русскому народу столько крови и слез, как ше-
стилетняя диктатура красного вождя>.

Получив известие о смерти А" Гиппиус ска-
зала о нем на заседании <Зеленой лампы>; <Че-
ловек. Любил родину просто: как любят мать.
Ненавидел ее истязателей. Боролся с ними ли-
цом к лицу, ни пяди не уступая, не отходя от
материнской постели>. Для Амфитеатрова А.
был <одним из тех авторов, которых понимание
возрастает через отдаление их эпохи в ис-
торическую перспективу>.

Соч.: Тени утра: Роман, повести, рассказы. М.,
1990.

Лит.: Некрологи: Пильский П. // Сегодня, 1927,
4 марта; Куприн А. // Возрождение, 1927, 5 марта;
(Скиталец) // Рус. слово, 1927, 22 марта; Неугасимая
лампада: Сб. статей памяти М.П.Арцыбашева.
Варшава, 1928.

А. Ревякина

\АУЭР Леопольд Семенович (7.6.1845,
Веспрем, Венгрия -15.7.1930, Лошвиц, близ
Дрездена) - скрипач, дирижер, композитор,
педагог. Родился в бедной еврейской семье ма-
ляра-живописца, расписывавшего наружные и
внутренние стены домов. В раннем возрасте у
А. проявились незаурядные музыкальные спо-
собности; с 4-х лет самостоятельно научился
играть на скрипке и обратил на себя внимание
окружающих. Благодаря меценатам с 9-ти лет
обучался в консерватории Пешта у Р.Конэ.
Вскоре с большим успехом выступил в благо-
творительном концерте в Будапештской опере
с исполнением концерта Мендельсона. На
собранные поклонниками его таланта средства
А. с отцом выехали в Вену, где в 1857-58
юный скрипач обучался у Я.Донта и в
квартетном классе И.Хельмесбергера, В Вене
А. получил настоящую профессиональную базу
скрипичной игры. Он считал, что Донту он был
<обязан скрипичной техникой>, а общение с
Хельмесбергером дало ему широкое музыкаль-
ное образование.

Однако недостаток средств не позволил
продлить занятия. С 1859 начались гастроли А.
по странам Европы как <вундеркинда>, который
вынужден своим талантом содержать семью.
Выступления продлились два года. Утомитель-
ные переезды, полуголодное существование
(семья копила средства на обучение в Париже)
во многом сказались на здоровьи мальчика. В
1861 А. оказался в Париже. Здесь он много
играл в частных домах, познакомился с Россини
и Берлиозом, оценившими его талант. С ним
играл Юзеф Венявский, давал консультации
один из лучших профессоров Парижской кон-
серватории Ж.-Д.Аляр. С большим успехом
прошел концерт А. в зале Плейель.

После нескольких месяцев пребывания в
Париже А. переехал в Англию (1862). Кон-
церты в Лондоне положили начало его
европейской известности. Однако А. ощущал
недостаточную развитость художественной
стороны своей игры и отправился в Ганновер к
знаменитому Йозефу Иоахиму. Почти два года
(1863-64) он занимался у него, играл с ним в
квартете. Как вспоминал А" Иоахим <явился
настоящим откровением для меня, раскрыв
перед моими глазами такие горизонты высшего
искусства, о которых я и не догадывался до тех
пор>. А. выступал с концертами, которыми
дирижировал Иоахим. Блистательным был его
дебют в 1864 в Гевандхаузе. Иоахим писал в
рекомендательном письме к Нильсу Гаде, что
А. <как скрипач далеко превзошел всех своих
сверстников, которых мне приходилось слы-
шать!> А. подружился со многими немецкими
музыкантами, особенно с Брамсом, с которым
играл <Крейцерову> сонату Бетховена и др. со-
чинения,

В  1864-66 А. занимал место кон-
цертмейстера в Дюссельдорфе, а затем в Гам-
бурге, где также возглавлял смычковый
квартет. Его ансамблевая деятельность была
столь значительна, что в 1867 он был
приглашен занять место первой скрипки в зна-
менитом <Квартете братьев Мюллер> (после
смерти одного из братьев). В этом квартете он
проработал два года, концертируя в различных
странах Европы. В 1868 А. с большим успехом
выступал в Лондоне как квартетист и солист. С
Антоном Рубинштейном и Альфреде Пиатти он
играл Трио Бетховена. Восхищенный искусст-
вом скрипача, Рубинштейн пригласил его за-
нять место профессора Петербургской кон-
серватории и солиста императорских театров
вместо ушедшего Г.Венявского. Начался новый
этап деятельности скрипача. Он подписал 3-лет-
ний контракт и в сентябре 1868 приехал в Рос-
сию, где ему суждено было провести 50 лет
своей жизни.

В Петербургской консерватории А. вел
высший класс скрипичной игры, квартета, ка-
мерного ансамбля, а также дирижировал сту-
денческим оркестром. Одновременно в 1868-
1906 он возглавлял квартет Русского музы-
кального общества (РМО), заменив Венявского.
В квартете вместе с ним играли И.Пиккель,
И.Вейкман и К.Давыдов. Ансамбль стал первым
исполнителем многих квартетов русских ком-
позиторов. С 1886 состав квартета изменился.
В нем стали играть П.Пустарнаков (ученик А.),
Е.Альбрехт, а после ухода Давыдова (1880)
партию виолончели начал исполнять А.Вержби-
лович. Квартет завоевал славу одного из луч-
ших мировых ансамблей. Его очень высоко це-
нили П.Чайковский, А.Глазунов, С.Танеев и др.
русские музыканты, а также Иоахим, Сен-
Санс, Сарасате. Вместе с А.Есиповой и А.Верж-
биловичем А. создал Трио профессоров Пе-
тербургской консерватории, пользовавшееся
большой популярностью на эстраде.

Параллельно с сольной и камерной деятель-
ностью А. в 1872-1908 исполнял обязанности
солиста оркестра балета Мариинского театра,
где его блистательные соло, неизменно вызы-
вавшие восторг публики, надолго определили
традицию трактовки сольных каденций в бале-
тах (в известной мере она продолжается и ны-
не). В 1873 А" наконец, получил звание <Соли-
ста двора>, которое носил Венявский. В 1896
ему было пожаловано дворянство. Он был
награжден многими высшими орденами Россий-
ской империи. Размах творческой деятельности
А. был поразительным. В дополнение ко всему
он еще с 1883 (с некоторыми перерывами до
1892) был главным руководителем-дирижером
симфонических собраний РМО, продирижи-
ровав свыше 80 концертами. Как дирижер он
выступал и со студенческим оркестром кон-
серватории. На своих концертах как в России,
так и за рубежом А. особенно пропагандировал
произведения русских композиторов, в первую
очередь Чайковского. Высоко оценивая дири-
жерский талант А., Чайковский доверил ему
премьеру своей <Моцартианы>. Блистательно
трактовал А. <Франческу да Римини>, симфо-
нии русского композитора. Вместе с тем худо-
жественными событиями в музыкальной жизни
России были исполнения А. Реквиема Г.Берлио-
за (1889), <Манфреда> Р.Шумана (1890), шу-
мановской Симфонии C-dur (1906), <Тиля
Уленшпигеля> Р.Штрауса (1906) и др. Искусст-
во А.-дирижера, как писал И.Липаев, <увлека-
ло, чаровало, действовало неотразимо..., его
оркестр поражает жизнью, он умеет ухватить
общую картину, нерв, сок произведения>.

Критики отмечали <темперамент, красивый
взмах, выразительное лицо> А.

А. был блистательным скрипачом-солистом
виртуозно-лирического   плана.   Он   кон-
цертировал с Э.д'Альбером, Л.Брассеном,
Р.Пуньо, И.Гофманом, Т.Лешетицким, Ю.Веняв-
ским и мн. др. выдающимися пианистами. Регу-
лярно выступал с А.Рубинштейном, В.Сафоно-
вым, С.Танеевым, С.Ляпуновым. С А.Есиповой
у него сложился постоянный сонатный ан-
самбль. Они выступали совместно с 1895 по
1913, неоднократно исполняя циклы всех со-
нат Бетховена, Брамса.

Исполнительская манера А.-скрипача, не-
сколько холодноватая, в определенной мере
рационалистическая, во многом была близка по
сочетанию   интеллектуального   начала   и
романтической   приподнятости   творчеству
А.Вьетана, отчасти П.Сарасате, Й.Иоахима.
Именно синтетический стиль, стремление к
объективации интерпретации, утонченности и
одновременно изящество игры, прекрасные
виртуозные качества, певучесть, тонкость
фразировки позволили А. занять высокое мес-
то среди концертирующих скрипачей конца
XIX в. Рецензенты выделяли его <в высшей
степени осмысленную игру>, <чистоту, блеск
и грацию>. Чайковский писал: <Преобладаю-
щие качества Ауэра - задушевность, прочув-
ствованность в передаче мелодии и нежная пе-
вучесть смычка. Он играет с большой вырази-
тельностью, с высокопоставленной чистотой
техники, с тонкой обдуманностью и поэтично-
стью в фразировке>. Его звук был небольшим,
мягким, серебристым. Особыми качествами от-
личалась его трактовка русских сочинений, в
частности, Чайковского и Глазунова. В них он
подчеркивал поэтичность, черты мечтательно-
сти, широту мелодического дыхания, образ-
ность, импровизационность. Это ярко ощущает-
ся в сохранившейся записи исполнения А. <Ме-
лодии> Чайковского. В репертуаре А. были
концерты Бетховена, Мендельсона, Шпора, Вье-
тана, Эрнста, Рубинштейна, Глазунова, <Испан-
ская симфония> Дало, множество сонат, пьес,
отдельные части сольных сонат и партит Баха.

А. был одним из лучших исполнителей
скирпичного концерта Чайковского. Известно,
что Чайковский хотел посвятить сочинение А.,
принес его ему и сыграл на фортепиано. А.
вспоминал, что <с трудом мог тогда охватить
полностью содержание произведения при его
первом исполнении, но сразу же был поражен
лирической красотой второй темы первой час-
ти и прелестью овеянной грустью второй час-
ти>. Однако позднее, ознакомившись с кон-
цертом, он нашел, что, <несмотря на всю его
внутреннюю ценность, он требовал основатель-
ного просмотра, ибо некоторые места были
<нескрипичны>   и   написаны  в  чуждой
инструменту форме>, А. признавался, что долго
откладывал редакцию концерта и не стал, к со-
жалению, первым его исполнителем. Обладая
достаточно консервативным вкусом, А., види-
мо, не смог в должной мере оценить концерт,
кроме того, он, как правило, очень долго и тща-
тельно разучивал сочинение (из всех посвящен-
ных ему концертов А. первым сыграл только
концерт Глазунова). Редакция концерта была
завершена лишь в 1893, Впервые А. исполнил
сочинение в мае того же года в Мюнхене на
Фестивале Немецкого всеобщего союза музы-
кантов и повторил через полгода (6 нояб.) на
траурном вечере РМО под управлением
Э.Направника. В феврале 1894 он играл кон-
церт в Москве. Музыкальный критик Н.Кашкин
писал: <Скрипичный концерт Чайковского слы-
шали в Москве много раз и от прекрасных ис-
полнителей; но г. Ауэр, выступивший с ним в
этот вечер,  совершенно увлек публику
виртуозным блеском и теми новыми оттенками,
которые   он   сумел   вложить   в   это
произведение>. Редакция А. была опубликована
в 1899 и пользовалась большой попу-
лярностью, Ныне она исполняется наряду с
оригиналом. Временное охлаждение отношений
с Чайковским вскоре исчезло. Композитор с
пониманием отнесся к редакционным, относи-
тельно небольшим, <вторжениям> А.

А. и в преклонном возрасте сохранил свое
исполнительское мастерство. Так, исполнение
им концерта Бетховена в 1913 стало заметным
художественным явлением. Известный музы-
кальный критик А.Спалдинг писал: <Это была
выдающаяся интерпретация. Огромная ясность
стиля, широта концепции руководили его
фразировкой,   а   в   лирических   местах
природное поэтическое чувство было глубоко
волнующим>. Одно из последних выступлений
А. в России состоялось в 1915. В исполнении
сонат Бетховена критики отмечали его <неувя-
даемый талант>, то, что ему <удалось сохранить
чисто-юношеский, животворящий темперамент,
безукоризненную чистоту интонации, уверен-
ность смычка, обаяние>, волевую, устремлен-
ную игру. А. играл на скрипке Страдивари
1697, имел еще один инструмент Страдивари
более раннего периода творчества (<аматизе>),
скрипку П.Гварнери, которые давал для кон-
цертов своим ученикам.

Велико значение педагогической деятельно-
сти А. В начале 1900-х из его класса начали
выпускаться скрипачи мирового уровня -
М.Эльман, Е.Цимбалист, М.Пиастро, Я.Хейфец
и др., заставившие заговорить мир о <русской
скрипичной школе>. В 1908 праздновался 40-
летний юбилей деятельности А. в Петербургской
консерватории. Выступали его лучшие ученики.
А. было присвоено звание Почетного члена
РМО. Решено было провести конкурс его име-
ни. Необходимая сумма была собрана в 1911.
В конкурсе участвовало 4 его ученика. Премия
была присуждена М.Пиастро.

Наряду с преподаванием в консерватории
А. основал в Лондоне летнюю <Школу-студию>
(1907-16). В 1915-1 7 А. выезжал с учениками
на летние каникулы в Норвегию - в горы око-
ло Христианин. Здесь же с ним занимались и
ученики <английской студии>. В середине
1917 А. последний раз приезжал в Петербург,
а затем уехал в Норвегию, выступал с сонатны-
ми вечерами в Скандинавии. Известие о захва-
те власти большевиками укрепило его в на-
мерении покинуть Россию. 7.2.1918 он отплыл
на пароходе в Америку. В Нью-Йорке А.
встретили его ученики - Эльман, Цимбалист,
Хейфец, Э.Броун, М.Розен и др. Вскоре (25
марта) он дал свой первый концерт в Нью-
Йорке. Слава об А" как о выдающемся педаго-
ге, обеспечила ему широкий приток учеников.
Но он теперь тщательно отбирал наиболее ин-
тересных, резко ограничив их число. У А. од-
новременно было не более 6-7 учеников. Заня-
тия он вел в Институте музыкального искусства
в Нью-Йорке, а затем в Кертис-институте в
Филадельфии (где директором был его ученик
Цимбалист).

В 1924 А. впервые выступил в Карнеги
Холл. Там же в следующем году было
торжественно отпраздновано 80-летие масти-
того артиста. В концерте участвовали С.Рахма-
нинов, И.Гофман, О.Габрилович и ученики А. -
П.Стасевич, И.Ахрон, Хейфец, Цимбалист. Про-
грамма открылась исполнением с оркестром
Тройного концерта Вивальди. Играли А" Хей-
фец и Цимбалист. Специальную каденцию для
трех солистов написал Ахрон. Затем А. сыграл
<Мелодию> Чайковского и Венгерский танец
Брамса. Аккомпанировал Рахманинов. Рахмани-
нов также переворачивал ноты аккомпаниа-
торам Хейфеца и Цимбалиста. Концерт принес
20 тыс. долларов дохода,

В 1924 А. развелся со своей женой,
Надеждой Евгеньевной (на которой женился в
России) и женился на Ванде Богутке-Штерн,
работавшей аккомпаниатором в его классе. В
1926 он получил американское гражданство.
Каждое лето и часть осени А. проводил в не-
большом городке Лошвиц под Дрезденом. В
июле 1930 он там простудился и умер от вос-
паления легких. Его похоронили в Нью-Йорке.
На панихиде Хейфец играл  Шу-
берта, а Гофман - первую часть <Лунной> со-
наты Бетховена. А. до конца дней сохранял яс-
ность ума и владение инструментом. По воспо-
минаниям, <за несколько месяцев до смерти он
еще играл в честь одного из выдающихся своих
учеников: играл до тех пор, пока его друзья не
признали, что он также жив, также бодр, так-
же молод духом, как всегда>.

Основной вклад в развитие музыкального
искусства А. внес как гениальный педагог,
проложивший новые пути формирования
скрипача. Наследовав в Петербургской кон-
серватории класс Венявского, исполнительская
манера которого служила ему эталоном, он во
многом  развил  существующие  традиции
преподавания, стараясь формировать своих
учеников с учетом стиля Венявского, его тем-
пераментной, масштабной игры, блистательной
виртуозности, красочности звучания. Для
решения этой задачи А, пришлось выработать
совершенно новую систему обучения. Она ос-
новывалась не на методе постепенного движе-
ния, а на <методе эксперимента> (когда талант-
ливому ученику дается задание, превышащее
его возможности), учете индивидуальности уче-
ника, внимании именно к его сильным
сторонам (а не упор на его <всестороннее>
развитие), воспитании самостоятельности, са-
мооценки, артистического мышления. А. ввел
т.н. <русскую хватку> смычка, когда пальцы на
смычке располагаются гораздо глубже, высо-
кое положение локтя правой руки с несколько
опущенной кистью (<кисть должна упасть>),
свободное перемещение скрипки в горизон-
тальной плоскости и держание ее без подушеч-
ки. Он рекомендовал прием <длинного смычка>
для выработки широкого, льющегося звука; со-
ветовал ученикам удерживать <в пальцах>
репертуар, изучать партитуру сочинения, в обя-
зательном порядке присутствовать на занятиях
с другими учениками. Хейфец говорил: <Ауэр
был несравненным педагогом. Думаю, что ни-
кто в мире не мог бы даже приблизиться к не-
му. Не спрашивайте, как ему это удавалось, я
все равно не смогу ответить, но он умел быть
абсолютно разным с каждым студентом, Воз-
можно, это была одна из главных черт велико-
го учителя>. В то же время Цимбалист отмечал:
<Занимаясь в классе Ауэра, боготворя своего
учителя, вслушиваясь во все его замечания, мы
никогда не были глухи и к своему внутреннему
голосу, как бы говорившему: это для тебя, а это
- нет!>.

Педагогические принципы А, были усвоены
и развиты его учениками и последователями в
русской скрипичной школе, в первую очередь
А.Ямпольским, а также Л.Цейтлиным, Ю.Эйд-
линым и др. Среди лучших учеников А. (а их
было у него более 300), кроме упомянутых,
можно назвать Тошу Зейделя, Цецилию Ган-
зен, Рихарда Бургина, Кэтлин Парлоу, Бориса
Сибора (Лифшица), Эмиля Млынарского, Иоси-
фа Лесмана, Виктора Вальтера, Иоаннеса
Налбандяна, Натана Мильштейна, Юлия Эйдли-
на, Филарета Григоровича, Вацлава Коханьского,
Изольду Менгес, Павла Пустарнакова и мн. др.

А. был одаренным композитором. Ему
принадлежат: Концертная тарантелла, Романс,
2 Reverie, Экспромт и др. Лучшим его
произведением стала Венгерская фантазия для
скрипки с оркестром. Чайковский писал: <Ауэр
заявил себя артистом, далеко не лишенным
композиторского дара. В его рапсодии много
огня, увлекательности, подчас юмора, а
инструментована она с замечательным бле-
ском>. А. принадлежат также каденции к кон-
цертам Бетховена (2 варианта), Брамса, Чет-
вертому концерту Моцарта, сонате <Дьяволь-
ские трели> Тартини; им дополнена каденция к
концерту Чайковского; создано огромное коли-
чество транскрипций и обработок для скрипки
различных пьес Баха, Гайдна, Моцарта, Бетхо-
вена, Шуберта, Шумана, Вагнера, Давыдова,
Дриго, Чайковского, Шопена, Глинки, Рубинш-
тейна и мн. др. Интересны редакции концертов
Чайковского, Глазунова, Моцарта (D-dur),
Аренского, Шпора (№ 2, 6, 9, II) и др.

Искусство А. высоко ценили многие
русские композиторы. Чайковский посвятил
ему <Меланхолическую серенаду>, Глазунов и
Аренский - свои скрипичные концерты, Тане-
ев - <Концертную сюиту>,

Свой концертный и педагогический опыт А.
обобщил в работах: 
(New York, 1921);  (New York, 1925: рус. пер.:
Моя школа игры на скрипке. Интерпретация
произведений скрипичной классики. М., 1965);
. (Books I-VIII.
New York, 1926). Сохранились его воспомина-
ния (My Long Life in Music. New York, 1933):
интервью <О стиле и традиции> (Muzyka, 1930,
№ 10). А. также принадлежит <Курс игры в ан-
самбле> в 4-х тетрадях. Указания А. системати-
зированы в работах его учеников: И.Лесман.
Скрипичная техника и ее развитие в школе
Л.С.Ауэра (с предисл. Ауэра). СПб., 1909:
В.Вальтер. Как учиться играть на скрипке, 3-е
изд., СПб., 1910.

Лит.: Раабен Л. Леопольд Семенович Ауэр. Очерк
жизни и деятельности. Л., 1962; Григорьев В.Ю.
Принципы скрипичной школы Леопольда Ауэра / Из
истории музыкальной жизни России (XVIII-XIX вв.).
М" 1990.

В. Григорьев.

\АФОНСКИЙ Николай Петрович (1892, Ки-
ев - 9.5.1971, Нью-Йорк) - регент русской
православной церкви. Образование получил в
Киевской духовной академии. Всю  1-ю
мировую войну провел на фронте: там же
впервые проявил дирижерские способности,
организовав хор 129-го Бессарабского полка
(где служил в чине поручика). Впоследствии на-
ходился в Добровольческой армии, эвакуи-
ровался в Германию, попал в русский лагерь в
Вюнсдорфе под Берлином, где были собраны
расформированные части Добровольческой
армии, беженцы и т.д. В Вюнсдорфе А. также
организовал церковный хор, который был во
время пасхального богослужения отмечен
митрополитом Евлогием. Некоторое время А,
работал в канцелярии митрополита, затем пса-
ломщиком и регентом русской церкви и Висба-
дене. В 1925 переехал в Париж и, получив на-
значение регентом в кафедральный собор
Св.Александра Невского (на rue Daru), присту-
пил к созданию парижского Митрополичьего
хора, которым руководил затем в течение 22
лет, до переезда в США в 1947.

Хор под управлением А. не только пел
службы в соборе, но и давал очень много кон-
цертов русской духовной и народной музыки,
выступая как в залах, так и в храмах разных
конфессий. В 1926 А. и его певцы приняли
участие в первом исполнении <Демественной
литургии> А.Гречанинова (во 2-Й ред.) в
парижском католическом храме Богородицы
Белых Покрывал. В 1928, через три года после
создания, Митрополичий хор занял 1-е место
на объединенном концерте европейских хоров
в Антверпене. В 1934 по приглашению Ф.Ша-
ляпина хор осуществил записи двух пластинок
русской церковной музыки с участием велико-
го певца: <Сугубая ектения> А.Гречанинова и
<Верую> А.Архангельского, <Покаяния отверзи
ми двери> А.Веделя и <Ныне отпущаеши>
М.Строкина. Первая пластинка получила пре-
мию на Международном конкурсе в Париже в
1934, вторая - в Нью-Йорке в 1954, где вме-
сте с другими записями, лучшими в серии <Зо-
лотой век музыкального искусства>, была за-
мурована в стене Музея современного искусст-
ва. В 1936 хор дал ряд концертов в США и Ка-
наде; в 1938 совершил турне по Бельгии,
Германии, Голландии, скандинавским странам,
Все выступления пользовались очень большим
успехом. Постоянно участвуя в богослужениях
в парижском православном соборе, А. испол-
нял там со своим хором целиком композиции
Божественной литургии Чайковского, Гречани-
нова, Рахманинова, Архангельского, Кедрова и
др. Отдельные песнопения из этих циклов и др.
сочинения были записаны на пластинки.

В 1950 А. по приглашению митрополита
Феофила занял место регента православного
кафедрального собора в Нью-Йорке. Органи-
зованный им соборный хор много кон-
цертировал и записал четыре долгоиграющих
пластинки (песнопения литургии Чайковского и
Архангельского, песнопения Всенощного бде-
ния и др.). А. создал в США еще три хора: мо-
лодежный Русский национальный хор, Детский
хор и мужской хор <Капелла> (назван в честь
петербургской Придворной певческой капел-
лы); все эти коллективы сосредоточивались в
основном на исполнении русской хоровой му-
зыки, духовной и светской. С <Капеллой> А.
осуществил запись нескольких пластинок (в
том числе православной Панихиды).

Стиль А. современники характеризуют как
особенно нарядный, пышный, отмеченный силь-
ными динамическими и тембровыми контраста-
ми. Репертуар регента был весьма обширен,
включая произведения русской церковной музы-
ки разных стилей, преимущественно XIX-
XX вв., в том числе авторов из русского зару-
бежья. По оценке историков культуры эмигра-
ции, А. стал первым регентом, создавшим за
пределами России хоры высокого уровня, ко-
торые привлекли интерес широких кругов
зарубежных слушателей к православному цер-
ковному пению.

М. Рахманова

_Б

\БАБКИН Борис Петрович (25.12,1876,
Курск - 2.5.1950, Монреаль) - физиолог. Ро-
дился в дворянской семье. Отец - Петр Ива-
нович - издатель, литератор, общественный
деятель. Взгляды отца оказали существенное
влияние на последующую жизнь его сыновей
Бориса и Александра. В 1895 Б. окончил в Пе-
тербурге гимназию Я.Гуревича. В том же году
поступил на естественное отделение Пе-
тербургского университета, ав 1896 перевелся
на медицинский факультет Харьковского уни-
верситета. В 1898 поступил на 3-й курс Воен-
но-медицинской академии (ВМА), которую
окончил в 1901 с отличием. Под влиянием из-
вестного музыканта В.Андреева Б. увлекся
игрой на народных инструментах; в 1896 опуб-
ликовал статью  <Балалайка.  Очерки  ее
развития и усовершенствования>. В 1898-
1900 вышли отдельными изданиями еще два
его руководства по игре на балалайке. Любовь
к музыке оказала влияние на исследования Б. в
области высшей нервной деятельности. В 1901
Б. вступил в брак с Е.Соловьевой, сотрудницей
профессора гистологии ВМА А.Максимова.

Студенческая работа Б. <Влияние искусст-
венных швов черепа у молодых животных на
их рост и развитие>, выполненная у В.Бех-
терева, была отмечена в ВМА золотой ме-
далью. В 1901-12 он работал ассистентом у
И.Павлова в физиологическом отделе Институ-
та экспериментальной медицины (ИЭМ) и на
кафедре физиологии ВМА. В 1903 вышла
первая работа Б. по физиологии пищеварения
<Латентная форма стеапсина>, в которой Б. по-
казал, что фермент сока поджелудочной желе-
зы, расщепляющий жиры (липаза), содержится в
неактивном состоянии; после соприкосновения
со слизистой кишечника липаза переходит в ак-
тивную форму, Это открытие помогло самому
Б. разработать физиологическую операцию вы-
ведения наружу протока поджелудочной желе-
зы. После этой операции животные жили года-
ми. Ранее попытки наложить постоянную фис-
тулу оставались безрезультатными из-за быстрой
гибели животных вследствии осложнений, К чис-
лу фундаментальных открытий Б, того времени
относятся исследования влияния жиров и мыл
на активность поджелудочной железы и уча-
стие желчи в активировании липазы.

В 1904 Б. защитил докторскую дис-
сертацию <Опыт систематического изучения
сложных нервных (психических) явлений у со-
баки>. В 1904 он был командирован за рубеж.
В Германии у профессоров Розенгейма. и Ма-
гера совершенствовался по неорганической хи-
мии; у профессора Э.Фишера - по биологиче-
ской химии. На неаполитанской Зоологической
станции в Италии Б. исследовал физиологиче-
ские функции некоторых морских животных, а
в Физиологическом институте Лейпцигского
университета занимался электрофизиологией.
В это время он опубликовал (совм. с Аб-
дергальденом) статьи по физиологической хи-
мии, сообщения об организации исследователь-
ской работы на неаполитанской станции
(1906), обзор по химии белков (1908). Мето-
дики, отработанные Б. в годы работы в ИЭМ,
ВМА и лабораториях Германии, стали экс-
периментальной основой многих его будущих
работ,

В 1907 Б. получил звание приват-доцента
ВМА. Совместно с Савичем и Рубашкиным Б.
показал различие в работе поджелудочной же-
лезы при возбуждении блуждающего нерва и
под влиянием гормона секретина (1908). Со-
вместно с Н.Тихомировым (1909) он пришел к
выводу, что изменение качества сока поджелу-
дочной  железы  является  адаптационным
процессом. С 1912 по 1914 Б, - адъюнкт-
профессор физиологии Ново-Александрийского
института сельского хозяйства и лесоводства
(под Варшавой) .В 1914 он стажировался в фи-
зиологической лаборатории Э.Старлинга (Лон-
донский университет), где участвовал в иссле-
дованиях по влиянию секретина на моторику
пищеварительного тракта, К этому времени он
убедился, что поток гормонов, продуцируемых
пищеварительным каналом, играет большую
роль в гомеостазе. Об этом Б. сказал в лекции,
прочитанной при вступлении в должность заведу-
ющего кафедрой физиологии Новороссийского
университета (Одесса, 1915), В течение семи лет
работы в Одессе он создал свою научную физио-
логическую школу. Ее основное направление -
влияние разнообразных химических веществ
на моторику и секрецию пищеварительного
тракта, В 1915 вышла монография Б. <Внешняя
секреция пищеварительных желез>; книга ос-
нована на исследовании физиологической шко-
лы Павлова.

В период смены политической власти в
Одессе (1917-20) Б, устраивал на работу бе-
женцев из Петербурга и Москвы, ходатайство-
вал по делам лишенцев, безработных, уволен-
ных из учебных заведений, собирал подписи об
освобождении арестованных. В 1921-22 Б.-от-
ветственный работник Американской организации
помощи голодающим  (АРА). Он открыто
протествовал против насильственных мер по
отношению к преподавателям университета со
стороны Одесского губнаробраза. В это же
время он организовывал встречи ученых, в том
числе Петербурга и Москвы, на которых об-
суждались фундаментальные проблемы физио-
логии и затрагивались общечеловеческие
проблемы развития личности и общества,
проблемы веры, Б. разделял взгляды А.Ухтом-
ского и С.Дурылина о единстве религии, о
религиозном чувстве как особом состоянии че-
ловека, на котором покоятся нравственные
принципы личности.

В августе 1922 Б. был арестован и
приговорен к административной высылке из
страны   со   следующей   формулировкой:
<Правый   радикал,   антисемит,   активный
противник советской власти. Группирует
вокруг себя эту часть профессуры. Лекции чи-
тал очень мало. Служит в АРА, где является
крупной величиной. Тип вредный>. Вместе с
другими 17 инакомыслящими преподавателями
вузов Одессы на корабле, отплывавшем в
Турцию, Б. навсегда покинул родину. В течение
двух последующих лет он работал в Лондон-
ском университетском колледже у профессора
Э.Старлинга. Б. вторично защитил диссертацию
на звание доктора медицины и получил
разрешение преподавать в английских уни-
верситетах. В 1923 Б. при поддержке А.Хилла
получил место профессора физиологии в уни-
верситете Далхаузие (Галифакс, Новая Шот-
ландия, Канада); организовал физиологический
практикум с демонстрацией методов Павлова в
области физиологии пищеварения и условных
рефлексов.

В 1927 в Петрограде вышло расширенное
(2-е) издание его книги <Внешняя секреция пи-
щеварительных желез> (доп. изд. на нем. яз.
Берлин, 1928), Вместе с У.Гентом и У.Кенно-
ном Б. перевел на английский язык книгу Пав-
лова <20-летний опыт объективного изучения
высшей нервной деятельности животных>
(Нью-Йорк, 1928). В университете Далхаузие
Б. исследовал особенности формирования со-
става желудочного сока, исходя из совместной
работы четырех видов железистых клеток же-
лудка: обкладочных, пепсиновых, слизистых и
клеток покровного эпителия.

В 1928 Б. получил приглашение занять дол-
жность  профессора-исследователя  в  ла-
боратории физиологии и экспериментальной
медицины на медицинском факультете уни-
верситета Мак-Гилла. Вместе с деканом этого фа-
культета, Чарлзом Ф, Мартином, Б. разрабатывал
междисциплинарную программу по теоретической
медицине для университетов, которая в 1943
была отмечена присуждением Б. степени док-
тора юриспруденции.

В университете Мак-Гилла Б. совместно с
Макинтошем обнаружил в желудочном соке
собаки сокогонные (гистамин и гистаминопо-
добные вещества) и депрессорные вещества.
Совместно с Уэбстером установил роль слизи в
нейтрализации соляной кислоты в желудке. Со-
вместно с К.Хеб6 исследовал работу секре-
торных желез на клеточном уровне. Он выде-
лил мукоидные вещества слизи и установил их
защитную роль при повреждении слизистой
желудка.

Б. вел обширную педагогическую работу.
Он подготовил 36 докторов наук. Среди них
К.Хеб6, М.О.Маккей, Р.Грант, А.Сергеева,
С.Комаров, Г.Ставраки, М.Фридман и др. По
указаниям Б. Г.Сатерленд оборудовал в уни-
верситете Мак-Гилла <беззвучную> павлов-
скую комнату (1930), необходимую для
проведения  экспериментов  по  условным
рефлексам. В ней приехавший из Советского
Союза ученик Павлова Л.Андреев обучал
сотрудников университета работе с условными
рефлексами.

В 1942 Б. ушел в отставку, но продолжал
сотрудничать с Монреальским неврологиче-
ским институтом, где профессор В.Пенфилд
предоставил ему небольшую лабораторию, В
1943 на торжественном акте выпуска молодых
врачей университета Мак-Гилла Б. произнес
речь <Научные традиции в современной меди-
цине>, в которой указал на необходимость
приоритетного развития научной теории,

В годы 2-й мировой войны Б. разрабатывал
методы контроля слухового анализатора, с по-
мощью которых оценивалась степень реабили-
тации летчиков, находившихся на излечении в
Монреальском неврологическом институте. В
1944  вышел фундаментальный труд Б.
<Секреторный механизм пищеварительных же-
лез> (на рус.яз. - Л" 1960). В 1949 была
опубликована книга Б. <Павлов. Биография>. В
тот период Б. сотрудничал в <Новом журнале>.
Возвращаясь из Атланты в Монреаль, Б.
скоропостижно скончался в поезде от острой
сердечной недостаточности. Похоронен в
Монреале.

Б. - член Королевского общества Канады,
член Лондонского Королевского общества,
член Германской академии естествоиспытате-
лей   (Леопольдина),   президент   Общества
гастроэнтерологов <Сигма X> (1939-40). На-
гражден медалью Королевского общества Кана-
ды им. Флавелля и медалью Фриденвальда (Об-
щество гастроэнтерологов США).

Соч.: Материалы к физиологии лобных долей
больших полушарий // Изв. Воен.-мед. академии, т.
XIX, №1, 2, 16; К характеристике звукового анализа-
тора собаки // Тр. Об-ва рус. врачей в СПб., 1910, т.
77; Секреторные и моторные явления в слюнных и
панкреатических железах // Врач. дело, 1927, № 23,
24; Secretory Mechanism of the Digestive Glands. New
York, 1950.

Лит.:   B.P.Babkin   (1877-1950)   Obituary  //
Gastroenterology, 1950, vol. 16, № 2; Жекулин А. Г.
Б.П.Бабкин (1877-1950) // Современник. 1968.
№ 17/18.

В. Синельников

\БАЙКОВ Николай Аполлонович (29.11.1872,
Киев - 6.3.1958, Брисбен, Австралия) - писа-
тель и натуралист. Дворянин, потомок Федора
Исаковича Б" направленного в 1654-58 царем
Алексеем Михайловичем во главе первого рус-
ского посольства в -Китай для установления
дипломатических и торговых отношений. Ба-
бушка Б. - Мария Егоровна - племянница
Шамиля. Отец Б. - Аполлон Петрович Б. - во-
енный юрист, член Главного военного суда в
Петербурге, закончил службу в чине генерал-
лейтенанта: одним из его друзей был Н.Прже-
вальский, с которым Б. встретился в 1887.
Воспитывался Б. в Киевском кадетском корпу-
се; получив аттестат зрелости при 1-й петер-
бургской классической гимназии, поступил на
естественный факультет Петербургского уни-
верситета, но через два года оставил универси-
тет. Окончил Тифлисское пехотное юнкерское
училище.

Военную службу начал в 1892 в 16-м гре-
надерском Мингрельском пехотном полку в
Тифлисе, тюд командованием великого князя
Николая Михайловича. По его рекомендации Б.
познакомился с Г.Радде, известным путешест-
венником и естествоиспытателем. Решив посвя-
тить себя изучению Маньчжурии, Б. добился в
1901 при помощи Д.Менделеева, гостившего у
великого князя, перевода в Заамурский округ
пограничной стражи Китайско-Восточной же-
лезной дороги (КВЖД). В 1910-14 командовал
ротой 5-го Заамурского полка, названной <тиг-
ровой> за мужество командира и солдат в охо-
те на хищников. За эти годы Б. исколесил об-
ширный район Маньчжурии, от границ Кореи
до Амура, выполняя задание Академии наук,
Изложил научные результаты экспедиции в ря-
де работ; ввел тему Маньчжурии в русскую ли-
тературу (книга очерков и рассказов <В горах и
лесах Маньчжурии>, 1914). В 1-ю мировую
войну <тигровая> рота Б. в составе 2-го Заамур-
ского полка действовала на Юго-Западном
фронте в Галиции, Б. был ранен, награжден ор-
деном Св.Владимира за храбрость.

В годы гражданской войны воевал в рядах
Добровольческой армии. В Новороссийске за-
болел тифом; по выходе из госпиталя в 1920
вместе с семьей покинул Россию. Из Констан-
тинополя направился в Египет, через год ока-
зался в лагере Сиди Бишр, возле Александрии.
Два года скитался по Африке, Индии и др.
странам Юго-Восточной Азии. В сентябре
1922 приехал во Владивосток, поверив слухам
о восстановлении белой власти, но уже через
месяц снова эмигрировал - на этот раз в зна-
комую ему Маньчжурию. Устроился сначала
сторожем на лесной концессии КВЖД, С
1925 жил в Харбине, участвовал в создании
Общества изучения Маньчжурии, опубликовал
очерк <Маньчжурский тигр>. В дальнейшем
продолжал выступать с научными статьями и
заметками натуралиста, но главным его делом
стала литература, а основной темой - жизнь
маньчжурской тайги и ее обитателей. Воспо-
минания и впечатления Б. - участника собы-
тий 1914-19, монархиста, который сравнивал
Октябрьскую революцию со стихийным бедст-
вием, разрушавшим естественный порядок ве-
щей, отразились лишь в одной книге - <По
белу свету> (Харбин, 1937). В других книгах
взор Б. обращен к природе, в ней он находил
высшую нравственность. В 1934 в Харбине
вышел сборник рассказов <В дебрях Маньч-
журии>, а повесть <Великий Ван> (Харбин,
1936) принесла автору мировую известность.
В начале 40-х в Японии заговорили даже о
<буме Байкова>. Видный японский писатель
Кикути Кан назвал повесть <первоклассным
произведением мировой анималистической ли-
тературы>. Сюжет повести - история тигра,
владыки маньчжурских лесов и гор. На при-
роду Б. смотрел глазами человека, воспитан-
ного на идеалах нового времени, которому до-
рога идея самоценности человеческой лично-
сти, но он стремился найти точки соприкосно-
вения с иным миропониманием, выраженным
в восточных верованиях и легендах. Через вза-
имоотношения Вана и охотника Туна, понима-
ющего <душу> зверя, Б. пытался проверить
свою сокровенную мысль о мировой гармонии,
В отличие от произведений других эмигрант-
ских авторов в повести Б. нет восторга по по-
воду строительства КВЖД, как <оплота рус-
ского влияния на Дальнем Востоке>; для него
это - драма умирающей красоты Шухая, лес-
ного моря, под натиском железного века на-
рушающего природное равновесие. Позже бы-
ли опубликованы повести <Тигрица> (Харбин,
1940), <Черный капитан> (Тяньцзинь, 1943) и
сборники рассказов <Тайга шумит> (Харбин,
1938), <У костра> (Тяньцзинь, 1939), <Ска-
зочная быль> (Тяньцзинь,  1940), <Наши
друзья> (1941), <Шухай> (1942), <Таежные
пути> (1943), где снова перед читателем раз-
вертывается картина бескрайнего маньчжур-
ского простора; герой многих рассказов -
русский богатырь Бобошин - готов заключить
в свои медвежьи объятия весь Шухай, город
ему враждебен. Тема ряда рассказов - пре-
вратности человеческих судеб в <окаянное
время>; пронизанные поэзией стойкости в
смертельной борьбе за существование, они бы-
ли адресованы молодым читателям.

Во время 2-й мировой войны правящие круги
Японии стремились использовать популярность
Б.; он был одним из шести писателей, представ-
лявших литературу Маньчжоу-го на состояв-
шемся в ноябре 1 942 в Токио съезде писателей
<великой Восточной Азии>, созванном, чтобы
продемонстрировать поддержку писателями
<священной войны>. Сам Б, высоко ценил народ
и культуру Японии, но не японскую военщину. В
декабре 1956 Б. с семьей переехал в Австра-
лию, где и умер от атеросклероза. Незадолго до
смерти написал книгу <Прощай, Шухай!>, в ко-
торой называл Маньчжурию своей второй роди-
ной. Произведения Б. переведены на многие ев-
ропейские и восточные языки.

Лит.: Сайками Токио. Писатель маньчжурской тай-
ги Байков // Сэкай, 1962, № 2; Жернаков В.Н. Нико-
лай Аполлонович Байков. Мельбурн, 1968; Канэмицу
Сэцу. По следам Байкова // Иван, 1987, № 9; Мелихов
Г. Предисловие // Рубеж, 1992, № 1: Ким Рехо. Нико-
лай Байков. Судьба и книги // Лит. обозр., 1993, № 7-8.

Ким Рехо

\БАКЛАНОВ Георгий Андреевич (наст. фам.,
имя Баккис Альфонс-Георг) (23.12.1880, Пе-
тербург -6.7.1938, Базель) - артист оперы и
концертный певец (баритон). Латыш по отцу,
русский по матери, рано осиротел, воспитывал-
ся в Киеве у родственников матери. Окончил
Киево-Печерскую гимназию и поступил на юри-
дический факультет Свято-Владимирского уни-
верситета. Еще будучи гимназистом, под впечат-
лением от прослушанного в Киевской опере
<Демона> А-Рубинштейна Б. увлекся оперой и
неожиданно обнаружил у себя сильный голос.
Вскоре он начал занятия у профессора Киев-
ской консерватории Мартина Петца, воспитав-
шего многих видных певцов России и Польши. В
1901 Б. перевелся в Петербургский универсти-
тет (который так и не окончил). Здесь, в столи-
це, он был прослушан педагогом и знаменитым в
прошлом баритоном И.Прянишниковым, кото-
рый настолько увлекся редкостным дарованием
нового ученика, что взял его с собой в путеше-
ствие по Италии. В Милане Прянишников пред-
ставил Б. профессору Витторио Вандзо. У него
консультировались, проходили новые партии,
совершенствовали вокальную технику извест-
ные русские артисты (в том- числе Л.Лашовская
и Д.Смирнов). У Вандзо Б, занимался вплоть до
возвращения на родину в конце 1903, Его пер-
вое выступление на сцене состоялось в январе
1904 в Киеве в партии Амонасро в опере
Дж.Верди <Алда>. Эту роль Б. готовил под руко-
водством В.Лосского, известного оперного ре-
жиссера и певца. Несмотря на тщательную под-
готовку, дебют не обошелся без курьеза. В сво-
их мемуарах Лосский рассказывает, что перед
выходом на сцену Б. забыл завершить гримиров-
ку и <черный эфиопский царь появился с белой
шеей и белыми руками!.. В публике раздался
смех. Но как только дебютант открыл рот и дал
первую ноту, публика замерла: это был из ряда
вон выходящий голос. Звук лился, звенел, чаро-
вал тембром, потрясал мощью. Успех был реши-
тельный>. Окрыленный, Б. отправился в Петер-
бург на пробу в Мариинский театр (февр. 1904).
Несмотря на высокую оценку его таланта авто-
ритетными артистами, включая Л.Собинова, Б.
не получил приглашения в первый театр России
и был вынужден подписать контракт с частной
антрепризой на выступления в Житомире и Ка-
менец-Подольске. В Ригу, куда отправилась
труппа после Украины, его не взяли, т. к, посчи-
тали слишком молодым, чтобы <петь в таком
большом и музыкальном городе>. Б, возвратился
к Прянишникову в Петербург, продолжил у не-
го занятия, а затем переехал Москву и с бле-
ском выступил в театре С.Зимина в своей <ко-
ронной> партии - в рубинштейновском <Демо-
не> (15.4.1905). На спектакле присутствовал
директор императорских театров В.Теляков-
ский, год назад отказавший ему в поступлении в
Мариинский театр. На этот раз Теляковский по-
желал во что бы то ни стало заполучить молодо-
го артиста. Б, не поверил его посулам и заклю-
чил контракт на следующий сезон с Зиминым,
но Теляковский добился своего - заплатил Зи-
мину неустойку, и уже 20 апреля новый баритон
появился впервые на сцене Большого театра.

В своем первом сезоне в Большом театре Б.
исполнял партии Валентина в <Фаусте> Ш.Гуно,
Амонасро в <Аиде> Дж.Верди, Эскамильо в
<Кармен> Ж.Бизе. Но особенно прославился
артист в роли Демона. Трактованный им в соот-
ветствии с врубелевским образом, <без по-
шлых крыльев, с огнеными глазами... его Демон
был духом отрицания и зла>. Вскоре судьба
свела Б. с С.Рахманиновым. Ф.Шаляпин отка-
зался от участия в премьерах его опер <Фран-
ческа да Римини> и <Скупой рыцарь>, и моло-
дому артисту поручили первое исполнение
главных партий - Ланчотто и Барона. Впервые
Б. довелось осваивать роли, не имеющие ника-
ких исполнительских традиций. Опираясь на
авторские пожелания и помощь известного ар-
тиста Малого театра А.Ленского, Б. создал впе-
чатляющие образы, оказавшись на высоте тре-
бований, предъявляемых музыкой Рахманино-
ва. Его выступление на премьере 11.1.1906
полностью удовлетворило автора. Партнерша Б.
в тот вечер, ведущая солистка Большого театра
Н.Салина, так пишет о нем в своей книге
<Жизнь и судьба>: <Юный, высокий, стройный
красавец с баритоном необычайной красоты и
силы. Он только начинал свою карьеру, но уже
чувствовалось, что далеко пойдет. Действитель-
но, пробыв недолго в Москве, он уехал за гра-
ницу, и скоро зарубежная пресса стала прино-
сить нам известия о его колоссальном успехе>.
За рубеж Б. отправился в 1909, а до того ус-
пел выступить в Большом театре в 14 операх.
Он исполнил Руслана Глинки и Князя Игоря
А.Бородина, партии Виндекса в <Нероне> А.Ру-
бинштейна и Поярка в <Сказании о невидимом
граде Китеже> Н.Римского-Корсакова, спел
вердиевских Риголетто и Тельрамунда (<Лоэнг-
рин>), Зургу в <Искателях жемчуга> Ж.Бизе -
репертуар разнообразный и неординарный (от
лирической партии Онегина до басовой Рус-
лана).

В 1909 Б. начал серию блистательных вы-
ступлений на сценах США. Он участвовал в от-
крытии и в первом сезоне оперы в Бостоне
(совм. с Л.Липковской и Е.Бронской), пел в Чи-
каго, в Нью-Йорке. В 1910 выступил в Венской
придворной опере: Яго в <Отелло> Дж.Верди,
моцартовский Дон Жуан, басовая партия Нила-
канты в <Лакме> Л.Делиба. В 1911 русский ба-
ритон имел сенсационный успех в Германии,
выступив в Гамбурге, Кельне, Лейпциге, Дрез-
дене, Берлине, где пел Риголетто и Скарпиа в
<Тоске> Дж.Пуччини. В том же году он пересек
Атлантику и появился на сцене крупнейшего те-
атра Южной Америки  в Буэнос-Айресе,
а в  пел Демона по приглашению вели-
кого дирижера А.Тосканини. В 1912 пел в Пра-
ге, в 1913-в парижской , вес-
ной 1914 -в Монте-Карло, в театре ,
собиравшем в то время (как  в Нью-Йорке) лучшие исполнительские
силы мировой оперы. Здесь Б. вместе с Э.Кару-
зо и Липковской выступил в <Риголетто>, с
М.Кузнецовой-Бенуа в <Тоске>, с Дж.Мартинел-
ли в <Девушке с Запада> Дж.Пуччини, с Липков-
ской в премьере оперы А.Понкьели <Валенсиан-
ские мавры>. Это лишь некоторые из зарубеж-
ных гастролей великого артиста.

Будучи солистом Бостонской оперы (1911-
14), Б. в каждом сезоне возвращался и вы-
ступал на родине. В Большом театре ему до-
велось участвовать в знаменитой постановке
вагнеровского <Лоэнгрина> в 1911 с участием
Л.Собинова, А.Неждановой, И.Петрова, Л.Ба-
лановской, под управлением прославленного
немецкого дирижера А.Никиша. В Петербурге
артист пел на сценах Мариинского театра и
Народного дома (1913). В 1915 серию спек-
таклей с участием Б. дала Киевская опера. С
этого года Б. подписал контракт с оперным те-
атром в Чикаго, вторым по значению театром
США, собиравшем труппу, способную сопер-
ничать с  - Р.Страччари,
АТалли-Курчи, Т.Скипа. Б. покинул родину,
как он полагал, на время, но оказалось - на-
всегда.

В Чикагской опере Б. являлся первым бари-
тоном (до 1930). После окончания 1-й миро-
вой войны Б. снова появился в Европе, гастро-
лировал в Варшаве, Париже, Белграде, Берли-
не. В столице Германии он был первым испол-
нителем партии Грозного в европейской пре-
мьере <Царской невесты> Римского-Корсакова,
пел Мизгиря в <Снегурочке> (1923). По завер-
шении работы в Чикагской опере она 1930
перебрался в Германию, приобрел дом в пред-
местье Берлина. Б. занял значительное положе-
ние в артистическом мире германской столицы.
Он сыграл решающую роль в выборе творче-
ского пути юной М.Чеботаревой, определив ее
будущее оперной певицы - вскоре она стала
знаменитой Марией Чеботари, примадонной
опер Вены, Берлина и Дрездена. После прихо-
да к власти нацистов Б. переехал в Швейцарию
и уединился в имении близ Базеля, где он и
окончил свои дни.

Несмотря на недолгую жизнь, Б. успел пе-
режить свой голос и свою славу. Об этом сви-
детельствуют его последние записи, произве-
денные в Берлине в начале 1930-х. Артист
тогда только что перешагнул 50-летний рубеж,
возраст для баритона некритический, а уже
слышны (сравнительно с ранними записями)
значительные потери в голосе. Очевидно, ска-
залась безостановочная, в буквальном смысле
слова, <на износ>, работа на протяжении 25
лет. Но и эти поздние записи Б. производят
большое впечатление. Ощущается высокий
класс настоящего мастера, не знающего во-
кально-технических проблем, не щадящего ни
свой голос, ни свои силы. Б. записывался до-
вольно много, но не всегда удачно. Первые за-
писи 1907 в Москве он был вынужден сде-
лать с аккомпаниментом фортепиано, а не ор-
кестра, поэтому в ариях имеются значительные
купюры. Пластинки 1907, выпущенные компа-
нией , быстро <уценились> и пе-
решли в разряд более дешевых с маркой
. В 1911 в США Б. записывал
пластинки для компании  и продол-
жил с нею сотрудничество в 1918. Компания
, лидер граммофонной индустрии
в Европе, произвела (в Милане или в Вене)
сеанс записей великого русского баритона в
1913, В числе этих фонограмм имеются и луч-
шие в его звуковом наследии. Б. ошибочно
приписывают несколько пластинок, выпущен-
ных киевской компанией <Экстрафон> под
маркой <Артистотипия> в 1914-15. В 1919 го-
лос артиста записывала в США компания
. Матрицы были переданы компании
 для выпуска пластинок в Евро-
пе. Эти диски (с маркой )
входили в серию пластинок ведущих артистов
мира, представленных компанией. В 1923 (или
1924) несколько пластинок Б. записал в Бер-
лине для , радио и граммофонного пред-
приятия. Все это были т.н. акустические записи
(осуществлены при помощи рупора). К микро-
фону Б. встал, когда его голос уже утрачивал
свои исключительные качества. Репертуар пла-
стинок артиста состоит почти полностью из
оперных арий, некоторые исполнены на италь-
янском и французском языках. Два дуэта (в
1911 и 1913) записаны в ансамбле с Липков-
ской. Лучшие записи Б. полностью подтверж-
дают его высочайшую художественную репу-
тацию. Он ни в чем не уступает своим совре-
менникам-итальянцам в <их> репертуаре. Но
некоторые записи неудачны - Мефистофель
и Борис Годунов. Слишком сильны впечатления
от созданных Шаляпиным шедевров, в сравне-
нии с которыми Б. явно проигрывает. Зато к
числу бесспорных удач относятся замечатель-
ные исполнения фрагментов из <Демона>, от-
носящиеся к разным годам. Даже поздняя за-
пись <Клятвы> свидетельствует, что восторги
тех, кто слышал и видел Б. в этой роли, не
преувеличены. Великолепен Б. в ролях <злоде-
ев>, его Яго, Барнаба в <Джоконде> А.Понкье-
ли исполнены на уровне мировых образцов.

Искусство великого русского артиста ни-
когда не забывалось ни на Западе, ни на ро-
дине. В Австрии в 1970-х  выпустил
пластинку Б. в серии выдающихся певцов
1920-30-х. Фирма <Мелодия> выпускала мо-
нографические пластинки певца в 1977 и
1987.

Лит.: Левик С.Ю, Записки оперного певца. М.,
1962; Kutsch J. & Riemens L. Unvergangliche Stimmen.
Sangerlexicon. Bern, Munchen, 1975; Пружанский A.M.
Отечественные певцы 1750-1917. М., 1991; Перепел-
кин Ю.Б. Аннотация к пластинке фирмы <Мело-
дия> <Георгий Бакланов, баритон> в серии <Музы-
кальное наследие. Исполнительское искусство>
М10, 48 015006.

\БАКСТ Лев Самойлович (наст. фам. и имя
Розенберг Лей Хаим; Бакст - фам. бабушки по
матер. линии, принятая в качестве псевд. в
1889) (27.4.1866, Гродно - 27.12.1924,
Париж) - живописец, график, художник теат-
ра. Отец - Робинович Израиль Самуил Борух
Хаимович, мать - Басия Пинхусовна (урожд.
Розенберг). Вскоре после рождения Б. семья
переехала в Петербург. Окончив 6-ю пе-
тербургскую гимназию, занимался в 1883-87 в
качестве вольнослушателя в Академии худо-
жеств у И.Аскназия, К.Венига и П.Чистякова. В
ранних исторических и бытовых полотнах
проявилось влияние передвижничества и позд-
него академизма. В 1888-92 работал над ил-
люстрациями для детских книг и периодиче-
ских изданий <Художник> и <Петербургская
жизнь>.

В 1890 сблизился с кружком А.Бенуа. В
1891 путешествовал по Германии, Испании,
Италии, Швейцарии. С 1893 по 1897 жил по-
долгу в столице Франции, работал над
картиной <Встреча адмирала Авелана в
Париже> (закончена в 1900); совершенствовал
рисунок в студии Ж.-Л.Жерома, а живопись -
в академии Р.Жулиана и на занятиях с фин-
ским художником А.Эдельфельтом. В 1896 ез-
дил в Мадрид, в 1897-в Алжир и Тунис. Вы-
полненные маслом и акварелью пейзажи и
портреты Б. (в числе последних портреты-типы:
<Испанец>, 1891, акварель; <Молодой дагоме-
ец>, 1895, акварель и др.) экспонировались на
выставках: Академических  (1890,  1896,
1897), рисунков русских художников  (1890), Общества русских акварелистов
(1891-97), Международных в Дрездене (1892)
и Берлине (1896) и др.

К концу 1890-х Б. стал горячим энтузи-
астом объединения молодых художественных
сил России. Ему принадлежала идея <Выставки
русских и финляндских художников>, устро-
енной С.Дягилевым в начале 1898 в Пе-
тербурге и затем показанной в Мюнхене, Дюс-
сельдорфе, Кельне и Берлине. В дальнейшем Б.
активно сотрудничал с Дягилевым и Бенуа в из-
дании журнала <Мир искусства> (1898/99-
1904), участвовал в выставках того же назва-
ния (1899-1903, 1906, 1913), в выставке
<Современное искусство> (1903), ретроспек-
тивных выставках русского искусства в
Париже и Берлине (1906), в Международной
художественной выставке в Венеции (1907),
выставках Союза русских художников (1903-
10) и др.

Особое место среди работ Б. 2-й половины
1890-х - 1900-х занимали портреты деятелей
культуры Серебряного века: В.Нувеля, ак-
варель, 1895; Д.Философова, пастель, 1897:
А.Бенуа, акварель, пастель, 1898; И.Левитана;
Ф.Малявина (оба литогр., 1899); В.Розанова,
пастель, гуашь, 1901; З.Гиппаус, черный
карандаш, мел, сангина, 1906: С.Дягилева, мас-
ло, 1906; А.Павловой, итальянский карандаш,
1908 и др. Развиваясь в русле мировых худо-
жественных процессов, творчество Б. об-
наружило в начале ХХв. характерные признаки
стиля модерн с его метафоричностью образов и
декоративностью изобразительных приемов,
особенно заметных в тяготеющей к орнаменту
и силуэту журнальной, книжной и прикладной
графике (рисунки для журналов <Мир искусст-
ва> 1902-4, <Золотое руно>, 1906) и в таких
станковых работах как <Ужин> (масло, 1902),
<Ливень> (гуашь, тушь, 1906), <Ваза> (гуашь,
акварель, 1906). В последней, запечатлев себя
и свою жену бредущими по двум тропинкам,
огибающим большую садовую вазу, Б. отразил
перипетии личной жизни. В 1903 он женился
на Любови Павловне Гриценко - дочери
П.Третьякова, вдове художника Н.Гриценко;
для совершения религиозного обряда перешел
из иудаизма в лютеранство. В 1907 у Б.
родился сын Андрей (1907-1972), в будущем
художник театра и кино. Брак оказался
непрочным, в 1910 супруги развелись, и Б.
вернулся к религии предков; однако сохранил с
женой и сыном дружеские отношения, под-
держивал их материально.

В 1900-е Б. неоднократно совершал поезд-
ки в Западную Европу, в память о чем остались
пейзажи, свидетельствующие о возросшем жи-
вописном мастерстве, об умении запечатлеть
природу в обобщенных выразительных формах:
<Пристань в Ментоне> (масло, 1903), <Оливко-
вая роща в горах> (масло, 1903-4), <Море>
(масло, 1908). В 1907 Б. вместе с В.Серовым
побывал в Греции, завершил панно <Древний
ужас> (, масло, 1908). В этот
период Б. был увлечен идеей неоклассицизма,
что проявилось в его публицистических выступ-
лениях, педагогической деятельности в студии
Е.Званцевой (1906-10) и лишь отчасти в собст-
венном творчестве, до конца остававшемся не-
отрывным от модерна.

Наиболее полно Б. реализовал себя в те-
атре. В 1901 с группой коллег по <Миру ис-
кусства> работал над эскизами декораций и ко-
стюмов к неосуществленной постановке в
Мариинском театре балета Л.Делиба <Силь-
вия>. В последующие годы в оформлении Б. бы-
ли поставлены пантомима <Сердце маркизы>
(1902) в Эрмитажном театре, балет И.Байера
<Фея кукол> (1903) в Эрмитажном и
Мариинском театрах, трагедии Еврипида <Ип-
полит> (1902) и Софокла <Эдил в Колоне>
(1904) в Александрийском театре, трагедия
Софокла <Антагона> (1904, частный спектакль
И. Рубинштейн). В 1907 началось сотрудничество
Б. с балетмейстером-реформатором М. Фокиным
(эскизы костюмов для танцевальных номеров:
<Лебедь> в исполнении А.Павловой и др.), С
1909 работал в антрепризе С.Дягилева, с 1911
ее художественный директор. Отказ от кано-
нов классического балета, слияние танца и пан-
томимы,   изобразительность   хореографии,
стремление к стилистическому соответствию
выразительных средств представляемой эпохе
повышали роль художника, делая его соав-
тором балетмейстера. Б. стал одной из
центральных фигур Русских сезонов, выполнив
эскизы декораций и костюмов к балетам, сла-
гающимся в несколько тематических циклов.
Первый из них - ориентальный (<Клеопатра>
на муз. А.Аренского, С.Танеева, М.Глинки и
др., 1909; <Шехеразада> Н.Римского-Корсакова,
1910; <Жар-птица> И.Стравинского, 1910; <Си-
ний бог> Р.Гана и <Тамара> М.Балакирева, 1912),
окрашенный, по словам одного из критиков, <в
цвета  страсти  и  сказки>.  Второй  -
европейский (<Карнавал> Р.Шумана, 1910;
<Призрак розы> КМ.Вебера), обращенный к
эпохе романтизма и стилю бидермайер. Третий
- античный (<Нарцисс> Н.Черепнина, 1911;
<Дафнис и Хлоя>, М.Равеля, 1912; <Послепо-
луденный отдых фавна> К.Дебюсси, 1912), где
проявилось увлечение художника греческой
архаикой и Эгейской культурой. В работе для
сцены раскрылась способность Б., разделяя
мирискусническую влюбленность в искусство
прошлого, смело переосмысливать его мотивы,
подчинять их вкусам, настроениям, ритмам
своей эпохи. Отразив тенденцию времени к
синтезу искусств, спектакли, оформленные Б.,
становились движущейся живописью или
зримой музыкой: танцующие фигуры, приводя
в движение яркие пятна одежд, покрывал,
шарфов,  образовывали  новые  и  новые
гармонии. Созданные им эскизы костюмов ока-
зывались проектами будущего сценического
образа, помогавшими М.Фокину, В.Нижанскому
и др. балетмейстерам и танцовщикам найти со-
ответствующее хореографическое решение. Б.
во многом определил то воздействие, которое
Русские сезоны оказали на мировой балет и де-
корационное искусство.

Конец 1900-х - начало 1910-х - самый
плодотворный период в творчестве Б. Он
работал также над эскизами костюмов и де-
кораций для антрепризы И.Рубинштейн (мис-
терии Г.Д'Аннунцио <Мученичество Святого Се-
бастьяна> и <Пизанелла>, 1911 и 1913: драма
О.Уайльда   <Саломея>,   1912;   трагедия
Э.Верхарна <Елена Спартанская>, 1912), для
труппы А.Павловой (балет на муз. <Восточная
фантазия> М.Ипполитова-Иванова и М.Му-
соргского, 1913; балет П.Чайковского <Спящая
красавица>, 1916), для парижских и лондон-
ских театров. Влияние Б. перешагнуло границы
рампы, сказалось в оформлении интерьера и в
светской одежде. Крупнейшие парижские мо-
дельеры Пуаре, Пакен, Борт, Куртизье создава-
ли модели, навеянные бакстовскими спектакля-
ми, и сам художник приходил к сотрудничеству
со знаменитыми фирмами, принося в костюм
яркую театральность.

Обосновавшись в 1910в Париже, Б. после
этого лишь несколько раз побывал в России.
Приезды осложнялись из-за распространявше-
гося на него закона о черте оседлости. Только
после избрания в 1914 действительным чле-
ном Академии художеств Б. получил право на
проживание в Петербурге, но началась 1-я
мировая война, и ему больше не суждено было
попасть на родину. Не осуществилась и поста-
новка в Мариинском театре мимодрамы-балета
Ж.Роже-Дюкаса <Орфей>, над эскизами де-
кораций и костюмов к которому Б. работал в
1914-15 в Швейцарии и в Париже.

С дягилевской антрепризой Б. продолжал
сотрудничать и тогда, когда Фокина и
мирискусников сменили балетмейстеры и ху-
дожники следующих поколений: эскизы де-
кораций и костюмов к мимодраме-балету
<Шутницы> Д.Скарлатти (1917), к балету
П.Чайковского <Спящая красавица> (1921) и
др. В последние годы жизни он выполнял так-
же эскизы для парижских театров , , , . Б. был отзывчив на художествен-
ные искания более молодых мастеров: в его
работах можно увидеть соприкосновения и с
фовизмом, и с кубизмом. Однако с годами Б.
становился все более одинок, его мучило со-
знание, что основные его достижения позади.
Оформляя <Спящую красавицу>, он словно
грезил о первых дягилевских сезонах, о своих
былых триумфах. Все тяжелее становился
отрыв от родины. <Каждый день растет в его
мастерской количество русских образов -
группы, фигуры. Они русские не только по ко-
стюмам, но и по жестам. Зачем они? Художник
сам не знает>, - писал один из критиков. Эти
образы легли в основу постановок в 1922 в те-
атре  по сценарию самого Б. ми-
модрамы <Подлость> и водевиля <Старая Мос-
ква>. Диссонансы между традиционными наци-
ональными  мотивами  и  жесткими  гео-
метризованными формами выражали и носталь-
гию мастера, и неприятие им многого в
современной действительности. Таким обра-
зом, в поздних созданиях Б. проявились черты,
становящиеся характерными для художествен-
ной культуры русской эмиграции.

В 1910-е - начале 1920-х Б. не оставлял
работы над портретами (в числе его моделей
Ж. Кокто, 1911; Л.Мясш, 1914; В.Цукки,
1917: И.Рубинштейн, 1921; И.Бунин, 1921),
выполнил ряд декоративных панно, среди ко-
торых семь на сюжет сказки Ш.Перро <Спя-
щая красавица> для особняка Д.Ротшильда в
Лондоне (1914-22). Занимался литературной
работой, публиковал статьи, выступал с лекци-
ями о современном искусстве и одежде. Много
раз выезжал в различные города Западной
Европы, в начале 1924 побывал в США - в
Вашингтоне и Нью-Йорке.

Летом 1924 во время репетиции труппой
Рубинштейн в парижском  балета
<Истар> на музыку В.д'Энди по сценарию Б. и
в его оформлении с художником случился
нервный припадок. В конце года он скончался
в клинике Руаль-Мальмезена и был похоронен
на кладбище Батиньоль.

В зарубежный период своей жизни Б. уча-
ствовал во многих международных выставках.
В 1910 на выставке в Брюсселе был
награжден Большой золотой медалью, в 1911
был избран вице-президентом жюри Общества
декоративных искусств во Франции; стал чле-
ном Осеннего салона в Париже и Брюссель-
ской Королевской академии. Персональные
выставки Б. при его жизни и после его смерти
прошли в Париже (1957), в Лондоне (1912,
1913, 1917, 1976), в Брюсселе, в Нью-Йорке,
Бостоне, Филадельфии, в Чикаго и в др.
городах Европы и Америки. В 1992 выставка
произведений Б. из петербургских собраний
состоялась в Русском музее.

Произведения Б. хранятся в Третьяковской
галерее, в Музее изобразительных искусств
им. Пушкина, в Театральном музее им. А.Бахру-
шина в Москве, в Русском музее, и Музее те-
атрального и музыкального искусства в Пе-
тербурге, в Музее декоративных искусств в
Париже, в Музее Виктории и Альберта в Лондо-
не, в Музее Эшмолиана в Оксфорде, в
Метрополитен-музее в Нью-Йорке и в др. оте-
чественных и зарубежных собраниях. Архив Б.
- в отделе рукописей Третьяковской галереи.

Соч.: Пути классицизма в искусстве // Аполлон,
1909, № 2-3; Серов и я в Греции: Дорожные записки.
Берлин, 1924.

Лит.: Бенуа А. <Салон> и школа Бакста // Речь,
1910, 1 апр.: Levinson Andre. Histoire de Leon Bakst.
Paris, 1924; Spencer Charles. Leon Bakst. London, 1973;
Пружан И.Н. Лев Самойлович Бакст. Л... 1975;
Борисовская Н.А. Лев Бакст. М., 1979; Голынец С.В.
Лев Самойлович Бакст. 1866-1924. Л., 1981; Leon
Bakst: Set and Costume Designs. Book Illustrations.
Painting and Graphic Works. Text and selection by J.
Pruzhan. Leningrad, 1986; Лев Бакст. Живопись.
Графика. Театрально-декорационное искусство. Авт.-
сост. С.В.Голынец. М., 1992.

С. Голынец

\БАЛАНЧИН Джордж (наст. фам., имя Ба-
ланчивадзе Георгий Мелитонович) (9.1.1904,
Петербург - 30.4.1983, Нью-Йорк) -
хореограф, педагог, танцовщик. Отец - Мели-
тон Баланчивадзе, грузин, уроженец Кутаиси,
композитор по профессии, автор хоровой и
церковной музыки. Мать - петербуржанка
Мария Николаевна (урожд. Васильева) - увле-
калась игрой на фортепиано. Младший брат
Андрей впоследствии стал известным компози-
тором. Старшей сестре прочили будущее балет-
ной артистки и неоднократно приводили экза-
меноваться в Театральное училище. В одно из
таких посещений было предложено просмот-
реться и Георгию, В отличие от сестры его
приняли в училище. Б., намеревавшийся стать
военным, неожиданно для самого себя оказался
на поприще артистическом.

С пяти лет мать обучала Георгия игре на
фортепиано. Страсть к музыке сохранилась у
него на всю жизнь. Музыка и танец, в их
органическом слиянии и нерасторжимом сою-
зе, определили особенность дара будущего
хореографа. Именно Б. суждено было вновь
обрести утраченное балетом начала века чувст-
во гармонии и идеальной красоты. Это было но-
вое понимание вечных идеалов совершенства в
искусстве - того, что стало в будущем исто-
ком неоклассицизма.

В Театральном училище Б. учился у
П.Гердта пантомиме, у С.Андрианова классиче-
скому танцу: оба были премьерами, признан-
ными столпами академизма. Кумирами для Б.
были Т.Карсавина и Е.Гердт, среди танцовщи-
ков - С.Андрианов и П.Владимиров. Первой
ролью, отмеченной в программке, стала для Б,
роль Обезьяны в балете <Дочь фараона>, ис-
полненная на третьем году обучения в училище.
В 1916 вместе с другими воспитанниками, уча-
стниками спектакля, он был представлен царю.

Октябрьская революция 1917 привела к
закрытию училища. Отец уехал в Тифлис, стал
министром культуры продержавшейся недолго
Грузинской республики. Вслед за ним отправи-
лась и вся семья, за исключением Георгия. Тот
оставался в Петрограде с теткой и в ожидании
возобновления   занятий   вынужден   был
зарабатывать на жизнь, служа тапером в кино-
театрах. Характерный для того времени пафос
преобразований был заразителен, и Б. мечтал о
новом искусстве, жадно тянулся к знаниям.
Параллельно с возобновившимися занятиями в
училище он поступил в Петроградскую кон-
серваторию на теоретико-композиторский и
фортепианный факультеты (1920-24). Это не
помешало Б. успешно окончить Театральное
училище и быть принятым в кордебалет бывше-
го Мариинского театра  (1921-24). Од-
новременно он серьезно занимался музыкой.

Будущее пианиста, композитора, дирижера бы-
ло для Б, вполне реально.

Сочинение музыки, постижение ее компо-
зиционных принципов, несомненно, способст-
вовали пробуждению интереса к балетмей-
стерской деятельности. Одна из первых само-
стоятельных постановок - любовный дуэт на
музыку А.Рубинштейна <Ночь>, исполненный
им с О.Мунгаловой на училищной сцене
(1920), - была расценена начальством как
скандально-эротическая. Следующая постанов-
ка Б. была также лирическим дуэтом на музыку
Э.Фибиха <Поэма>, партнершей Б. была А.Да-
нилова. Здесь Б. выступал уже и как художник
по костюмам. Первой рецензии удостоился
<Вальс> на собственную музыку (исполнение
то же): <Вестник театра и искусства>
(11.6.1922) отмечал редкое соединение в од-
ном лице таланта композитора, хореографа,
танцовщика.

Гастроли московского хореографа К.Голей-
зовского и его поиски новых выразительных
возможностей пластики произвели на Б. силь-
ное впечатление. Не отказываясь от ценностей
традиционного искусства, Б. соединял восхи-
щение творчеством М.Петипа с увлеченностью
новыми художественными идеями. Этот симби-
оз в начале 20-х многим представлялся невоз-
можным, На самом деле это направление ока-
залось плодотворным. Группа единомышленников
создала в 1923 объединение <Петроградский ака-
демический Молодой балет> с Б. в качестве глав-
ного хореографа. Сюда вошли энтузиасты -
молодые артисты балета и студенты - буду-
щие художники и балетоведы. Концертная
программа называлась <Эволюция балета: от
Петипа через Фокина к Баланчивадзе> и состо-
яла из традиционных номеров и новых, постав-
ленных участниками. Здесь хореография Б. ста-
ла приобретать самобытные черты. Заявкой на
рождение оригинального художника танца бы-
ла постановка Б. <Траурного марша> Ф.Шопена
в память жертв революции. <Вечера Молодого
балета> проходили на многих площадках
Петрограда и Москвы. Б. ставил охотно и мно-
го: пантомимное действо на фоне хора,
произносившего текст поэмы А.Блока <Двенад-
цать>, танцы в опере <Золотой петушок>
Н.Римского-Корсакова на сцене Малого опер-
ного, танцы в драматических спектаклях Алек-
сандрийского и Свободного театров. 5.7.1924
Б. с группой артистов оперы и балета выехал
на гастроли за рубеж. Так начались странствия
длиной в жизнь,

Встреча с С.Дягилевым, работа балетмей-
стером в его труппе (1925-29) ввели Б. в круг
творческих интересов самого оригинального в
мире коллектива. Погоня Дягилева за новым за-
ставляла сотрудничавших с ним художников
включаться  в  этот  лихорадочный  темп
непрерывно сменяющейся новизны. О повторах,
об эксплуатации найденного не могло быть и
речи. Б. успешно выдержал заданный и
ревниво поддерживаемый мэтром темп, созда-
вая разные спектакли. В этом помогала
хореографу его музыкальность: встреча с
оригинальной, новаторской музыкой отнюдь не
обескураживала его. Принципиальной, опреде-
лившей многолетнее сотрудничество в буду-
щем, была встреча с И.Стравинским: Б. осуще-
ствил новую версию <Песни соловья> (1925)
на его музыку с 14-летней А.Марковой в глав-
ной роли. С новейшими тенденциями западно-
европейской музыки Б. познакомился в работе
над спектаклями <Пастораль> Ж.Орика (1926),
<Кошка> А.Соге (1927) и др. Жанровое
разнообразие, экспериментальная природа этих
работ способствовали стремительному разви-
тию таланта Б. Молодой хореограф - редкий
случай в мировой практике - вскоре создал
шедевры, сохранившиеся в репертуаре по сей
день, ставшие признанной классикой XX в.:
<Аполлон Мусагет> Стравинского (1928) и
<Блудный сын> С.Прокофьева (1929). Новатор-
ские устремления соединились здесь с
обращением к вечным темам, воплотились в ла-
коничные и совершенные в своей изумитель-
ной простоте неоклассицистские образы.
Смерть Дягилева оборвала так плодотворно на-
чавшийся союз двух крупнейших мастеров
культуры XX в. Б. сохранил на всю жизнь бла-
годарность мэтру и в одном из интервью зая-
вил: он стал тем, что он есть, благодаря Дягиле-
ву. А <Блудный сын> - последняя премьера
Русских сезонов - стал кульминацией за-
вершающего периода существования дягилев-
ской труппы. Трансформация фамилии в более
удобопроизносимую  для  иностранцев  -
Джордж Баланчин - также была сделана по
инициативе Дягилева.

В 1932-33 Б. - балетмейстер труппы
, где поставил
<Мещанина во дворянстве> Р.Штрауса, <Кон-
куренцию> Орика, <Котильон> Э.Шабрие. В
1933 организовал труппу , в ко-
торой за год поставил <Песни> Д.Мийо, <Мо-
цартиану> П.Чайковского (Четвертая сюита),
<Семь смертных грехов> К.Вейля и др. Этот по-
следягилевский европейский период не был
для Б. успешным: из балета Монте-Карло его
вытеснил Л.Мясин, а вновь организованная им
труппа не смогла конкурировать с параллельно
выступавшей мясинской. В трудных условиях
маленькой группы, без финансовой поддержки
требовалось не только быстро ставить, но и об-
ходиться весьма скромными постановочными
средствами. Приходилось обращаться к гото-
вой музыке, а не заказывать ее композитору.

Постепенно складывались черты новой эстети-
ки балетного искусства - мобильность, лапи-
дарность, экономия, учет особенностей зри-
тельского спроса. Ей предстояло утвердиться в
следующий, американский, период творче-
ства Б.

Знакомство с Л.Кирстейном в 1933,
пригласившим Б. работать в Америку, круто из-
менило всю его жизнь. Это было начало
прочной и плодотворной дружбы: один ставил,
другой занимался всем остальным - финанса-
ми в том числе, - чтобы обеспечить эту поста-
новочную деятельность. Оба мечтали о своей
балетной школе - она была открыта в 1934. В
следующем году начала функционировать их
труппа  (название затем
неоднократно менялось; последнее - ). Заслугой Б. было создание
постоянно действующей в Америке высоко
профессиональной балетной труппы со Своим
репертуаром, пополняющейся в основном за
счет выпускников своей школы. Полувековая
деятельность Б. в Соединенных Штатах по сути
привела к рождению новой, американской
традиции классического танца, сделала этот та-
нец неотъемлемой частью американской куль-
туры.

Б. принял Америку сразу, целиком и, по ут-
верждению его биографа Б.Тайпера, никогда
не страдал ностальгией. Ему все здесь
нравилось - и пристрастие нации к музыке и
спорту, и внешний вид моложаво подтянутых,
щедрых на улыбку людей, их раскрепощенность и
контактность. Нравился ему и распространенный
тип спортивной фигуры, повлиявший несомнен-
но на идеал внешности балерины Б. - рослой,
по-мальчишески длинноногой, суховато-аске-
тичной.

Для своей труппы Б, поставил огромное ко-
личество балетов - около 150, В качестве од-
ного из главных постановочных принципов Б.
объявлял разнообразие, сравнивая деятель-
ность хореографа и кулинара: зритель, пришед-
ший в театр, должен быть удовлетворен в сво-
их <гастрономических> интересах. И Б. удава-
лось удерживать капризную любовь публики в
течение многих десятилетий, став в итоге
непререкаемым авторитетом и подлинным ку-
миром. Б. воспитывал вкус американцев, Он
знакомил их также с шедеврами хореографии
мастеров прошлого, и прежде всего Петипа,
которыми сам в юности восхищался. Так поя-
вились <Раймонда> (совместно с Даниловой,
1946), <Лебединое озеро> (2-й акт, 1951; pas
de  deux,   1960),  <Щелкунчик>   (1954),
<Арлекинада> (1965), <Дон Кихот> (с муз.
Н.Набокова, 1965).

Хореография могла цитироваться либо сочи-
няться заново, но всегда была источником
вдохновения Б. Иногда образы балетного Пе-
тербурга служили лишь отправной точкой для
собственных вдохновенных хореографических
фантазий - таких как <Кончерто барокко> на
музыку И.Баха,  на музыку Чай-
ковского (Второй концерт для фортепиано, оба
- 1941). Многоактные балетные спектакли,
основа репертуара императорского русского
балета, появлялись в творчестве Б. редко.
Хореограф создал целое направление в
репертуарной практике мирового балетного те-
атра - особого рода одноактные балеты,
хореография которых не только сочинялась на
основе инструментальной симфонической му-
зыки, но была органически связана с ее
образностью и структурой. Идея такого спек-
такля восходила к петербургскому опыту Б. и в
основе содержалась в ряде экспериментов
М.Фокина и А.Горского. ФЛопухов своей танц-
симфонией <Величие мироздания> на музыку
Четвертой симфонии Л.Бетховена (1923), осу-
ществленной силами <Петроградского Молодо-
го балета>, теоретически формулировал и поле-
мически заостряял эту идею. Б. пытался найти
хореографические образы, адекватные симфо-
нически-музыкальным. Но в отличие от
предшественников Б. удалось в каждом
конкретном случае оставаться верным духу му-
зыки, передавать в танце индивидуальные осо-
бенности композиторского мышления и письма.
Дару хореографа оказались одинаково подвла-
стны и классическая, и остро современная му-
зыка. Им созданы такие шедевры как <Симфо-
ния до мажор> (<Хрустальный дворец>) на му-
зыку Ж.Бизе (1947), <Агон> на музыку
Стравинского (1957), <Серенада> на музыку
Чайковского (1935) и др. Б. поставил 27 бале-
тов на музыку Стравинского, в том числе <По-
целуй феи>, <Игра в карты> (оба - 1937),
<Концертные танцы> (1944), <Орфей> (1948),
<Жар-птица> (1949), <Пульчинелла> (совм. с
Д.Роббинсом, 1972) и др., а также множество
концертных номеров. Плодотворной оказалась
педагогическая деятельность Б" вырастившего
многих первоклассных балерин и танцовщиков,
помогшего раскрытию их индивидуальности -
таких как П.Мак-Брайд, Мария Толчиф, М.Хей-
ден, В.Верди, А.Кент, С.Фаррел, Г.Киркланд,
Ж,д'Амбуаз, А.Митчелл, Э.Виллелла, П.Мартинс,
Ж.П.Бонфу и др.

В 1962 и 1972 Б. побывал на родине во
время гастролей .
Наследием Б. занимается фонд его имени.

Соч.: Унтер-офицерская вдова, или как А.Л,Волын-
ский сам себя сечет // Театр, 1923, № 13; Рассказыва-
ет Баланчин // Сов. музыка, 1963, № 1; О балете и о
себе // Лит. Грузия, 1963, № 1; Balanchine's New
Complete Stories of the Great Ballets. New York, 1968
(совм. с F.Mason).

Лит.: Taper B. Balanchine. New York. 1963:
Koegler H. Balanchine und das moderne Ballet. Velber
bei Hannover, 1964; Карп П. Джордж Баланчин // О
балете. Л., 1967; Dance Magazine, 1972, June; Гаев-
ский В. Парижские сезоны Баланчина // Театр, 1978,
№ 4.

А. Соколов-Каминский

\БАЛИЕВ Никита Федорович (наст. фам., имя
Балян Мкртич Асвадурович) (9.1876 (по др. св.
18771, обл. Войска Донского - 4.9.1936,
Нью-Йорк) - актер, режиссер, конферансье.
Из купеческой семьи. Окончил Практическую
академию в Москве, владел несколькими
европейскими языками: пытался заниматься
коммерцией, но неудачно. Любитель театра и
страстный игрок. В 1906, путешествуя в ком-
пании с приятелем Н.Тарасовым (миллионером,
изысканным и всесторонне талантливым чело-
веком), познакомился в Берлине с артистами
Московского Художественного театра (МХТ).
Оказав театру, испытывавшему финансовые
затруднения, материальную помощь, Б. и
Тарасов стали его пайщиками, а Б. к тому же
- секретарем В.Немировича-Данченко. Так,
благодаря случайности, осуществилась мечта Б.
о театре. Однако помехой на пути к сцене была
его неартистическая внешность. Полный, с ли-
цом подобным луне, маленькими, умными, на-
смешливыми глазами, он становился объектом
нередко обидных шаржей и карикатур. И все-
таки Б. настойчиво добивался возможности
войти в состав труппы. С 1908 он начал играть
эпизодические, порой бессловесные роли
(Хлеб в <Синей птице>, Шарманщик в <Анате-
ме>, Гость в <Жизни человека>); безуспешно
просил доверить ему более серьезные роли.
Талант Б. неожиданно раскрылся в т.н. капуст-
никах Художественного театра, где Б. выступал
в роли конферансье, демонстрируя свое
остроумие,  находчивость,  способность к
импровизации.  Томясь  бездействием,  Б.
проводил свободное время, кроме ресторанов
и скачек, в вырезывании различных карикатур,
комических   рисунков   из   иностранных
журналов и сочинении к ним куплетов, часту-
шек, шансонеток. Фигурки в его руках дейст-
вовали, разговаривали. Так рождался будущий
театр. Чтобы сделать капустники более
регулярными (обычно они устраивались 2-3
раза в сезон), Б. вместе с Тарасовым и неко-
торыми актерами МХТ снял подвал в доме
Перцова напротив храма Христа Спасителя и
открыл ночное кабаре артистов МХТ <Летучая
мышь>. К серому сводчатому потолку была под-
вешена эмблема - ночной зверек, на большом
столе горела толстая, высокая свеча, лежала
книга, где посетители оставляли автографы.
Это был закрытый клуб для общения людей ис-
кусства. Среди выступавших можно было уви-
деть знаменитых актеров: В.Качалова, И.Моск-
вина, О.Книппер-Чехову, В.Лужского, А.Коо-
нен и др. Интеллигентность, вкус, артистич-
ность актеров театра пронизывали всю атмос-
феру кабаре, Балиевские шутки и пародии по-
падали точно в цель, но обижаться здесь было
не принято. Обращенные прежде всего на свой
театр (МХТ), они обнажали и высмеивали
скрытые неурядицы и конфликты. В одной из
первых поставленных Б. пародий (на <Синюю
птицу>) вместо живых актеров действовали
марионетки. Сделанные скульптором Н.Андре-
евым, они отличались портретным сходством, в
том числе с руководителями МХТ.

Остроумец и весельчак, Б. в жизни был ча-
сто молчалив, раздражителен, угрюм. Не выно-
сящий покоя и одиночества, он оставался за-
коренелым холостяком. Его всегдашнее недо-
вольство собой в сочетании с энергией и на-
стойчивостью заставляло осуществлять новые
замыслы, искать новые формы,

Из перцовского подвала <Мышь> выгнало
наводнение 1909. Другой подвал был снят в
Милютинском переулке, 16. Здесь кабаре
изредка начало давать платные представления,
становясь <полуоткрытым>. Б. <дирижировал>
всем ходом создаваемых им представлений,
сам исполнял номера: имитировал шансонетку,
<пел> острые куплеты, читал <лекцию о
хорошем тоне>, в паре с Б.Борисовым (оба в
клоунских костюмах) вел злободневный диа-
лог. Продолжали ставиться пародии на спектак-
ли МХТ: <Гамлет>, <Пер Гюнт>, <Екатерина
Ивановна> и др. В прежней <клубной> обста-
новке проводились веселые чествования М.Са-
виной, Л.Собинова, О.Садовской, М.Блюмен-
таль-Тамариной. Но постепенно <Летучая
мышь> превращалась в открытый театр-кабаре,
спектакли с продажей билетов шли регулярно,
4 раза в неделю. Полновластным хозяином те-
атра становился Б., вся его жизнь оказалась
связанной с <Летучей мышью>, равно как и по-
следняя обязана ему своим существованием и
славой.

В труппу Б. пригласил артистов московских
и петербургских театров (Т.Дейкарханову,
Е.Хованскую, Е.Маршеву, ЛКолумбову, А.Гейнц,
Вл.Подгорного, Я.Волкова и др.): постоянные
гастролеры - артист Театра Корша Б.Борисов,
исполнитель песенок Беранже В.Хенкин. В ка-
честве авторов Б. привлек редактора журнала
<Рампа и жизнь> Л.Мунштейна, поэтов Б.Са-
довского, Т.Щепкину-Куперник, композиторов
В.Гартевельда, А.Архангельского, балетмей-
стера К.Голейзовского. Летом 1912 театр со-
вершил первую гастрольную поездку: Киев,
Днепропетровск, Ростов и др.; начались еже-
годные успешные гастроли в Петербурге.

В Москве театр обосновался в 1914 в под-
вале дома Нирнзее в Большом Гнездниковском
переулке. Зрительный зал на 350 мест:
расписанный художником С.Судейкиным зана-
вес: уютно обставленные мебелью красного
дерева фойе, на стенах картины, карикатуры,
шаржи. Несмотря на 5-рублевые билеты (в
стоимость, кроме представления, входил бокал
шампанского), в театре, сохранившем атмос-
феру элитарности и непринужденности, были
неизменные аншлаги. В антрактах Б. играл роль
гостеприимного хозяина. К.Станиславский от-
мечал <неистощимое веселье, находчивость,
остроумие> Б.; его отличала <смелость, часто
доходящая до дерзости, умение держать ауди-
торию в своих руках, чувство меры, умение
балансировать на грани дерзкого и веселого,
оскорбительного и шутливого, умение вовремя
остановиться и дать шутке совсем иное,
добродушное направление>. <Человек на грани
двух миров, мира подмостков и зрительного
зала>, - писал о Б. Н.Эфрос. Свою заслугу
Б. видел в том, что перевел жанр западно-
европейского кабаре <на язык русских осин>.
Б.  создавал <миниатюры стиля>; инсце-
нированные   стихотворения   и   анекдоты:
пародии на <жестокие романсы>; <ожившие>
картины (<Бабы> Ф.Малявина), куклы (<Вят-
ские игрушки>, <Парад деревянных солдати-
ков>), сцены в духе стилизованного искусства
XVIII в. (<Под взглядом предков>, <Старинный
фарфор>). Использовал модные песенки и тан-
цы, шарады, скороговорки, каламбуры. Тонкая
режиссура Б., выверенность пластики и
ритмического рисунка обеспечивали мгновен-
ные переходы настроений от грустного и даже
трагедийного к заразительно веселому. В годы
1-й мировой войны Б. включил в репертуар
злободневные сценки Дона-Аминодо <Серая
шинель>, пародию <Сон Вильгельма>, драмати-
ческие песенки <Женщина в трауре>, <Мать>
и др.: считал, что <в годину народного бедст-
вия> спектакли <Летучей мыши> должны вы-
зывать <хохот сквозь слезы>. Б. ставил больше
спектаклей по классическим произведени ям:
<Казначейша> (М.Лермонтов), <Бахчисарайский
фонтан>, <Граф Нулин>, <Пиковая дама>
(А.Пушкин),  <Нос>,  <Шинель>  (Н.Гоголь),
рассказы А.Чехова, стихотворения И.Тургене-
ва, Ф.Сологуба и др. Благодаря режиссуре Б.
рождался особый жанр сценической миниа-
тюры: событийный ряд выстраивался в серию
стремительно менявшихся эпизодов наподобие
кадров кинематографа, решенных преимуще-
ственно пластическими и живописными сред-
ствами.

Б. приветствовал Февральскую революцию
(гротеск <В 12 часов по ночам>, сценки Мунш-
тейна <Страницы истории русской револю-
ции>), гордился тем, что его театр <внес по-
сильную лепту в завоевание Свободы>. Рецен-
зенты утверждали, что театр <окрасился в
красный цвет>. Однако приспособиться к но-
вой обстановке, к <гулу проклятий, злобы, не-
нависти>, к новому составу публики, особенно
после октябрьского переворота, Б. не сумел.
Сотрудничество с новыми авторами {Н.Тэффи,
А.Толстой, И.Эренбург), постановка оперетт
Оффенбаха, поездка (в конце 1918- начале
1919) в Киев и Одессу не изменили положе-
ния.   12.3.1920  торжественно  отмечался
очередной юбилей театра. Затянувшееся из-за
множества чествований до 2-х часов ночи
представление стоило Б. штрафа и трех суток
ареста. Вскоре после этого <Летучая мышь>
отправилась на гастроли по Кавказу, а оттуда
за границу. В Москве остался богатый те-
атральный гардероб, библиотека. С Б, выехала
небольшая часть труппы,

Уже первые спектакли в парижском театре
<Феллина>, затем в лондонских <Апполо>, <Ко-
лизеум> прошли с триумфальным успехом. За-
тем последовала Америка: Нью-Йорк, Голли-
вуд, Лос-Анджелес и др. Поначалу игрались
старые программы. Преобладали пантомимы,
вокальные и танцевальные номера; комический
эффект достигался также английским и
французским произношением Б. <Тайме> писа-
ла, что представления <Летучей мыши>
притягательны удивительным сочетанием вкуса
с эксцентричностью, и оба эти качества осо-
бенно ярко обнаруживаются в личности Б. По-
степенно обновляя состав труппы и репертуар,
попеременно посещая с театром США и
европейские страны (а затем и Латинскую
Америку и Южную Африку), Б. закрепил за
собой репутацию <истинного мастера своего
дела> {К.Бальмонт). М.Сарьян писал по заказу
Б. декорации к пантомиме <Зулейка> (1926). В
парижском театре <Мадлен> Б. поставил инсце-
нировку <Пиковой дамы> на французском язы-
ке (1931). Согласно оценке оформившего
спектакль Ю.Анненкова, Б. впервые дал
решение пушкинской новеллы, более адекват-
ное Пушкину, чем либретто оперы Чайковско-
го. Оставаясь в центре культурной жизни
русского зарубежья, Б. проводил вечера отды-
ха, конферировал с Н.Тэффи, И.Одоевцевой',
посещал гастроли советских театров. <Великая
депрессия> 1929 уничтожила состояние Б.,
страсть к игре завершила разорение. Б. пытался
создать в Париже <Театр русской сказки>, го-
товил постановку <Руслана и Людмилы> с де-
корациями С.Чехонина. Но удержать театр не
удалось, он закрылся в 1934.

Последние годы жизни Б. провел в США,
выступал как конферансье в больших ревю,
пытался сниматься в Голливуде. Весной 1936
работал в маленьком, созданном им, кабаре в
подвале нью-йоркского отеля <Сен-Мориц>. В
мае кабаре закрылось. Б. хлопотал о гастролях,
ездил к импрессарио; в такси случился инсульт.

Лит.: Эфрос Н. Театр <Летучая мышь> Н.Ф.Балие-
ва. М., 1918; Ракитин Ю. Никита Федорович Балиев.
Памяти друга // Илл. Россия, 1937, № 45-47; Тихвин-
ская Л. <Летучая мышь> // Театр, 1982, № 3; Бессонов
В.А., Янгиров P.M. Большой Гнездниковский переулок,
10. М., 1990; Моск. наблюдатель, 1992, № 9.

Е. Уварова
В. Бессонов.

\БАЛЬМОНТ   Константин   Дмитриевич
(3.6.1867, Гумнищи, Шуйский у., Влади-
мирская губ. - 24.12.1942, Нуази-ле-Гран,
близ Парижа) - поэт, переводчик, эссеист. Ро-
дился в помещичьей семье: отец его был зем-
ским деятелем в Шуе. Б. учился в гимназии в
Шуе и Владимире, на юридическом факультете
Московского университета (1886-88), был ис-
ключен за участие в <студенческих бес-
порядках>. Первые стихотворения напечатал в
18 85 в петербургском журнале <Живописное
обозрение>. Первую книгу <Сборник стихо-
творений> издал на собственные средства в
1890 в Ярославле. Поэтические сборники <В
безбрежности> (М., 1895), <Тишина> (М.,
1898), <Горящие здания> (М., 1900), <Будем
как солнце>, <Только любовь> (оба - М.,
1903), <Литургия красоты> (М., 1905) и др.
выдвинули Б. в ряд корифеев русского симво-
лизма. За ними последовало <Полное собрание
стихов> Б, в 10-ти тт. (1907-14). Его поэзия
получала высочайшие оценки критики, <То бы-
ло время, когда над русской поэзией восходи-
ло солнце поэзии Бальмонта, - отзывался о
его поэтическом даре и мастерстве В.Брюсов.
- В ярких лучах этого восхода затерялись едва
ли не все другие светила. Думами всех, кто
действительно любил поэзию, овладел Баль-
монт и всех влюбил в свой звонкопевучий
стих>.

Б. переводил также классику всемирной по-
эзии. Начиная с 1892 совершил многочислен-
ные путешествия, их результатом явились кни-
ги <Зовы древности> (М., 1908) - переводы
древних преданий и мифов, <Змеиные цветы>
- очерки о Мексике (М,, 1910), <Край
Озириса: Египетские очерки> (М., 1914) и др.
Переводил Шелли, Кальдерона, Эдгара По,
Уайльда, Уитмена и др. поэтов Европы и
Америки. Автор первого полного перевода на
русский язык <Витязя в тигровой шкуре> Шота
Руставели; одним из лучших признан его
перевод <Слова о полку Игореве>.

С 1905 находился под воздействием
революционных настроений, обличал само-
державие, вынужден был эмигрировать; в
Париже в 1907 издал сборник <Песни мстите-
ля>. В феврале 1917 приветствовал револю-
цию, как <очистительную силу>: написал гимн
<Да здравствует Россия, свободная страна!>, но
уже в мае заявил, что отказывается от
прежних <мстительных призывов>. Свои убеж-
дения выразил в книге <Революционер я или
нет?> (М., 1918): <Революция хороша, когда
она сбрасывает гнет. Но не революциями, а
эволюцией жив человек... Жизни нет там, где
грозы происходят беспрерывно>.

Испытал лишения и невзгоды послереволю-
ционных лет в подмосковном местечке Ново-
Гиреево, где он <голодал и холодал>. Описал те
дни в очерках-воспоминаниях, вошедших в кни-
гу <Где мой дом?> (Прага, 1924), в статьях, в
лекции <О пережитом при большевиках>, с ко-
торой он выступил в Париже в 1921.

Покинул Россию  25.6.1920,  получив
разрешение выехать во Францию на полгода,
но в Россию не возвратился. Жил в окрестно-
стях Парижа и в Бретани, на Атлантическом
побережье,

Как поэт и человек Б. оказался на чужбине
фигурой трагической: <Я живу среди чужих>.
<Мне душно от того воздуха, которым дышат
изгнанники>, <Я никому не нужен>. <Я ушел из
тюрьмы, уехав из Советской России... Зачем бы
я вернулся? Чтобы снова молчать как писа-
тель?... Но нет дня, когда бы я не тосковал о
России, нет часа, когда бы я не порывался
вернуться>. В сборнике стихов <Марево>
(Париж, 1922) выражено смятение и подав-
ленность, глубокое чувство отчаяния: <Мутное
марево, чертово варево, кухня бесовская в то-
пи болот>. <Волчье время - с ноября до
февраля. Ты растерзана, родимая земля. Волко-
лаки и вампиры по тебе ходят с воем... Их
дорога - трупы, трупы, дым и дым>. Мрачны
были и предсказания судьбы России: <Великая
держава, / Где твое величье?/ Упившись в ди-
ком пире. / Проснешься - вновь в цепях>,

С течением времени, по мере того, как ути-
хала боль души, менялась тональность стихо-
творений Б. <Ощутив веяние новых созвучий в
душе, я начинал обратный путь домой, - в Рос-
сию, в правду, в красоту>, - писал поэт. То же
чувство он выражал в стихотворении <Уйти ту-
да>: <Уйти туда, где бьются струи. В знакомый
брег, / где знал впервые поцелуи / и первый
снег... / Уйти туда хоть на мгновенье, / Хотя
мечтой>. Название сборника стихов <Мое - Ей>
(Прага, 1924) звучит как послание поэта своей
стране, выражение гордости за нее: <Мой край,
в покров весны одет, / Другого счастья в мире
нет> (<Россия>). Г.Струве, близко знавший поэ-
та и много о нем писавший, озаглавил рецензию
на сборник <В раздвинутой дали> - <Бальмонт
- певец России>. Поэт сохранил и воспевал не-
укротимую любовь и привязанность к родной
земле, ее лесам, запечатлевшимся на век
просторам: <Пойти по косогору, / рекою много-
водной. / Молиться водам, бору, / земле ни с
чем несходной> (<Хочу>).

В зарубежье вышло более десятка поэтиче-
ских сборников Б. Они издавались в Париже
(<Светлый час: избранные стихи> и <Дар зем-
ле>, 1921), в Стокгольме (<Гамаюн>, 1921), в
Праге (<Мое - Ей>, 1924), в Чураевке, США
(<Голубая подкова: Стихи о Сибири>, 1916-
1928, 1936), в Берлине (<Сонеты солнца, меда
и луны>, 1921), в Харбине (<Светослужение>,
1937). Печатался в журналах, газетах, альма-
нахах - <Современные записки>, <Россия>,
<Грани>, <Сполохи>, <Числа>, <Воля России>,
<Перезвоны>.

Критики отмечали много слабого из того,
что он печатал, Г.Струве указывал на <отсутст-
вие чувства меры и многописание>, но все же
считал, что <лучшие стихи Бальмонта этого
периода стоят на том же уровне, что и те, ко-
торые когда-то пленяли читателей на заре
второго золотого века русской поэзии>. <Ни
своего дара песни, ни своего мастерства Баль-
монт в эмиграции не утратил>.

Б. во многом оставался художником-симво-
листом, его поэтическая речь <осталась тем же,
чем была в эпоху, когда символизм нераздельно
царствовал в русской поэзии>, подчеркивал
Г.Струве. Стихотворения из сборника <Гамаюн>
- <Хлопья тумана>, <Зарево мгновений>, <Су-
мерки> передают тихое любование красотой,
тонкие нюансы чувств, налет грусти, Символич-
ны названия стихотворений <Цветочный звон>,
<Полночь в цветке> (<Дар земле>).

В эмиграции Б. продолжал и переводческую
деятельность, выпустил в новых изданиях кни-
ги <Из мировой поэзии> (Берлин, 1921), <Зовы
древности> (там же, 1923), дополнив их
переводами древнегреческой лирики, японской
древней поэзии, фольклорных памятников
Океании. Посетив Болгарию в 1929, он создал
сборник <Золотой сноп болгарской поэзии:
Народные песни> (София, 1930). Творческие
контакты Б. поддерживал с поэтами Польши,
Чехии. В его переводе вышли <Книга
смиренных> Яна Каспровича (Варшава, 1928);
<Стихотворения> Ярослава Вхрлицкого (Прага,
1928). Давние дружеские связи с литовскими
поэтами Людасом Гирой, Балтрушайтисом и но-
вые поездки в Литву завершились изданием
сборника <Северное сияние. Стихи о России и
Литве>  (Париж,   1931). Многочисленные
переводы Б. печатал в еженедельнике <Россия
и славянство> - <Болгарские песни>, поэзия
Ярослава Ивашкевича (1930). Выступал как по-
пуляризатор славянской поэзии и культуры.
Отмечая заслуги Б. в переводах чешских поэ-
тов, Чешская Академия наук и культуры
избрала его в 1930 своим членом-корреспон-
дентом.

Б. писал и прозу: <Воздушный путь. Книга
рассказов>, автобиографический роман <Под
новым серпом> (оба - Берлин, 1923), сборник
эссе на славянские темы <Соучастие душ> (Со-
фия, 1930). Публиковал этюды о писателях,
размышления о литературе, принимал участие в
литературных вечерах и юбилейных торжест-
вах. Выступая в клубе молодых литераторов в
Париже с обращением <К молодым поэтам>,
раскрывал <секреты> своего успеха. В речи о
Ф.Достоевском - <мученике глубин русского
духа> (1921) - говорил о <бесконечно-слож-
ной многогранной личности гениального ху-
дожника>, о том, каким образом писатель со-
здает <художественное вещество>, из которого
можно сделать <хлеб каждого дня> и <святей-
шие знамения, которые возникают в самом вы-
соком <таинстве нашей религии>. Мысли о ли-
тературе и писателях у Б. выражены образно,
слово эмоционально окрашено. <Узнав сам,
много раз, величайшую боль.., видевший смерть
лицом к лицу..., стоявший на эшафоте и считав-
ший секунды, отделяющие его от казни.., без
вины томившийся на каторге... - мог ли он не
знать, что есть в душах человеческих?>

В эссе о И.Тургеневе (из цикла <Мысли о
творчестве>, 1921) назвал его самым русским
из наших прозаиков, <лучше других постигшим
разлив родной речи и лучше всех других поняв-
шим   основные   черты   нашего   народа,
прихотливый ход нашей истории>; <Тургенев -
безупречный лик художника, воспринявший ис-
кусство как одну из граней вечности>; этот вол-
шебный сказочник, <давший неумирающую
жизнь всему рассказанному, спел такой гимн
русскому языку, что он будет жить до тех пор,
пока будет жить русский язык, значит, всегда>.
Вспоминая о Л.Толстом, которого он посетил
вместе с Чеховым в Крыму, Б. писал, что одним
простым вопросом Толстой умел, <как испове-
дальник, побудить к полной правде чужое
сердце и заставить его мгновенно раскрыться>.
<Видеть это лицо, полным внутреннего света, и
не любить его - было нельзя>. В литературное
наследие   Б,   входят   также   этюды   о
Е.Баратынском, С.Аксакове: он оставил отзывы о
видных писателях зарубежья - А.Куприне, И.Бу-
нине, Д.Мережковском, Г.Гребенщикове и др.

Соотечественники в эмиграции замечали,
начиная с 1932, нарастание у поэта душевной
депрессии,   которая  в  конечном  счете
парализовала его мысль. Его дни закончились в
русском приюте в окрестностях Парижа.

Критика в зарубежье по-разному оценивала
творчество Б. в эмиграции и все его литератур-
ное наследие. <Это метеор, мерцавший обман-
чивым и неверным светом и исчезнувший, надо
полагать, навсегда>, - писал ГАдамович. Боль-
шую активность Б., несмотря на упадок сил в
конце жизни, отмечал Ю.Терапиано, хотя, по
его словам, в поэзии зарубежного периода Б,
<нет прежнего подъема и прежней вос-
торженности.  Она  суше,  беднее>.  Суд
современников над нею был строг, но <со
временем кто-нибудь откроет настоящего Баль-
монта, отбросив много лишнего и даже никчем-
ного>.

Соч.: Стихотворения, Л., 1969; Избранные стихи и
поэмы. Мюнхен, 1975; Избранное. М., 1990; Стихо-
творения. М., 1990; Золотая россыпь. Избр. переводы.
М., 1990; Где мой дом: Стихотворения, художественная
проза, очерки, письма. М., 1992.

Лит.: Пильский П.К, К.Д.Бальмонт: К 60-летию со
дня рождения // Сегодня, 1927, 4 июня; Адамович Г.
70-летие К.Д.Бальмонта // ПН, 1937, 17 июня; Цет-
лин М. Бальмонт // НЖ, 1943, № 5; Седых А. Баль-
монт // НЖ, 1958. № 55; Althaus-SchSbiicher S.
Konstantin D. Balmont. Bern, Frankfurt am Main, 1975;
Бальмонт E.A. Мои воспоминания о К.Д.Бальмонте //
Лит. Россия, 1987, № 12.

Е. Трущенко

\БАРАНОВ-РОССИНЭ Владимир Давидович
(наст. фам. и имя Баранов Шулим-Вольф)
(1.1.1888, с. Б.Лепатиха, Мелитопольского у.,
Таврической губ. - 1944) - живописец,
скульптор. В 1903-8 учился в Одесском худо-
жественном училище, в 1908-9 в Высшем ху-
дожественном училище при Академии худо-
жеств в Петербурге. Участник организованных
Д.Бурлюком выставок <Стефанос> (М" 1907-8),
<Звено> (Киев,  1908), <Венок-Стефанос>
(СПб., 1909), <Импрессионисты> (СПб., 1909),
в которых были представлены в тесном единст-
ве живопись, скульптура, музыка и поэзия.

В 1910 уехал в Париж. Сращивание
рациональной конструктивности с декоративно-
живописными исканиями проявилось в его ком-
позициях <Кубистическая женщина> (1910), В
<Кубистических автопортретах> (1910, 1913)
сказались традиционные черты русского искус-
ства. Многие натюрморты, пейзажи, жанровые
сцены выдавали интерес Б.-Р. к футуризму
(<Кузница>, 1911). О стремлении к <большому
стилю> говорили композиции на библейские те-
мы (<Адам и Ева>, 1912; <Апокалипсис в зеле-
ных тонах>, 1910-15).

С 1912 жил в  (<Улей>), где тес-
но общался с творцами периода <бури и нати-
ска> новейшего искусства. С 1910 выставлял-
ся на Осеннем салоне, в 1912 экспонировал
свои произведения в Цюрихе, в 1914-в Ам-
стердаме (под псевд. <Даниэль Россинз>; в
1917 присоединил псевдоним к фамилии).

В 1914 в Салоне независимых представил
скульптуру <Симфония №2>- свидетельство
выхода к <трехмерной живописи>; по описа-
нию современника, это был <парадоксальный
монтаж из цинка, покрытого пестрой и живой
глазурью, с желобами, служащими подставка-
ми для каких-то странного вида мельниц для
размола перца, синих, бежевых или красных
шайб, перемешанных с торчащими в разные
стороны пружинами и стальными прутиками>.
Необычные, эпатирующие публику работы Б.-Р.
принадлежали к той же группе художествен-
ных явлений, что и эксперименты В.Татлина,
П.Пикассо и А.Архипенко, стремившихся пол-
ностью освободиться от подражания природе.
Программно беспредметная <Симфония № 2>
апеллировала своим названием к музыке,
продолжая творческие поиски Б.-Р. в направ-
лении слияния пластических и музыкальных
начал.

Во время 1-й мировой войны переехал в
Норвегию (1915-17). В Христианин состоялась
его первая персональная выставка (1916). В
Россию  возвратился  после  Февральской
революции. В ноябре 1917 на выставке в Ху-
дожественном бюро Н.Добычиной в Петро-
граде было показано свыше 60 его работ
(единств, персональная экспозиция на родине).

С начала 1918 работал в отделе ИЗО
Наркомпроса, которым заведовал Д.Штеренберг,
его близкий знакомый по Парижу; руководил
живописной мастерской в петроградских Сво-
бодных мастерских, бывшей Академии худо-
жеств. После переезда в Москву (апр. 1919)
организовал мастерскую для изучения <Дис-
циплины одновременных форм и цвета> на ос-
новном отделении живописного факультета
Высших художественно-технических мастер-
ских (Вхутемас). В русле свойственного рус-
ской культуре XX в. (А.Скрябин, М.Чюрлёнис)
стремления слить в едином ощущении разные
по характеру и способу воздействия явления
находилось изобретение Б.-Р. - <оптофон>: его
клавиатура соединялась с экраном-<хромотро-
ном>, на котором при игре возникали движу-
щиеся цветные формы (в 1925 запатентован в
СССР, в 1926-на Западе).

К 1-й годовщине Октябрьской революции
Б.-Р. написал панно <365 дней Революции>; его
демонстрацию, по мысли художника, должны
были сопровождать сеансы игры на <оптофо-
не>. В начале 1920-х в Москве, в Большом те-
атре и театре В.Мейерхольда, состоялось не-
сколько публичных концертов <оптофона>; в
программу цветомузыкальных представлений
были включены произведения Э.Грига, Р.Ваг-
нера, Ф.Шуберта, А.Скрябина, С.Рахманинова,
К.Дебюсси, выступления оперных певцов и тан-
цовщиков.

В 1925 Б.-Р. уехал в Париж, но там его <оп-
тофон> успехом не пользовался и лишь
изредка сопровождал театральные постановки.
Живописные произведения Б.-Р. в Салоне неза-
висимых привлекали внимание знатоков, одна-
ко среди широкой публики популярности не за-
воевали. Доминирующее место в его искусстве
заняли абстрактные композиции, они воздейст-
вовали на зрителя напряженным цветом,
странной пульсирующей жизнью неких био-
морфных структур. Наряду с ними Б.-Р. писал
большие полотна, представлявшие собой дина-
мичную декоративно-абстрактную аранжировку
традиционных сюжетов с использованием фи-
гуративных элементов (<Мученичество Св Дени>,
1927; <Леди Чаттерли>, 1932; <Мать с
ребенком>, 1932и др.).

После капитуляции Франции во время 2-й
мировой войны был арестован как еврей: его
творчество, по теориям идеологов Третьего
рейха, относилось к <вырождающемуся> ис-
кусству. Погиб в концлагере. Ретроспективные
выставки: в Париже (1954, 1970, 1972-73,
1984), в Лондоне (1970). Отдельные работы
- на выставках <Париж-Москва> и <Москва-
Париж> (1980-81), <Великая утопия. Русский
авангард 1915-32> (Франкфурт-на-Майне, Амс-
тердам, Нью-Йорк, Москва, Петербург, 1992-93).

Лит.: Vladimir Baranoff-Rossin^. Exh. Gal. Jean
Clauvelin. Paris, 1969.

А. Шотских

\БАХМЕТЬЕВ Борис Александрович (1880,
Тифлис - 1951, Нью-Йорк) - ученый в обла-
сти гидродинамики, политический и обществен-
ный деятель. Образование получил в тифлис-
ской классической гимназии и Петербургском
институте инженеров путей сообщения, кото-
рый окончил в 1902. В 1903 продолжил обу-
чение в Цюрихском политехническом институ-
те. Начиная с 1905 в течение 12 лет препода-
вал в Петербургском политехническом инсти-
туте, занимал должность профессора по кафед-
рам гидравлики, гидроэнергетики, теоретиче-
ской и прикладной механики. В 1911 защитил
докторскую диссертацию в Институте инжене-
ров путей сообщения.

С началом 1-й мировой войны значительное
место в жизни Б. стала занимать общественно-
политическая деятельность. В 1915 он вклю-
чился в работу Международного Красного Кре-
ста на территории России. Вслед за этим, как
член Военно-промышленного комитета и Заку-
почной комиссии, занимался организацией по-
ставок военного и прочего снаряжения для
российской армии из США и Англии. Объем
поставок из Америки существенно возрастал, и
в 1917 Б. направился в США для решения воп-
росов закупок в ранге товарища министра
торговли и промышленности Временного прави-
тельства. Вскоре он был назначен послом Рос-
сии в США.

Октябрьская революция в России первона-
чально не изменила статуса Б., поскольку США
не торопились признавать правительство боль-
шевиков. По-прежнему он возглавлял посоль-
ство России, организовывал деятельность Заку-
почной комиссии и Русского информационного
бюро в Нью-Йорке. Добавились и новые хлопо-
ты - заботы о соотечественниках, бежавших
из России; многие русские эмигранты, включая
выдающихся деятелей науки В.Зворыкина,
О.Струве, И.Сикорского, С.Тимошенко и др., на
всю жизнь сохранили чувство благодарности к
Б. за помощь с устройством в США. Б. принял
активное участие в подготовке предложений и
проектов документов для проводившейся в
1919-20 Парижской мирной конференции.
Важнейшим результатом общественной дея-
тельности Б. стало создание Российского гума-
нитарного фонда в США, главой которого он
являлся в течение многих лет. Одновременно Б.
был директором Фонда помощи российским
студентам.

После подписания в 1922 Раппальского до-
говора Б. прекратил работу в качестве посла и
возвратился к научно-инженерной деятельно-
сти. В 1923 открыл в Нью-Йорке консультаци-
онную фирму по вопросам проектирования гид-
равлических систем, стал пайщиком ряда фирм.
Наиболее тесно сотрудничал с ,
в которой являлся председателем совета ком-
пании. Одновременно Б. занимался научной ра-
ботой, проводя исследования по вопросам пе-
ременных потоков, жидкости в лаборатории
гидравлики Колумбийского университета в
Нью-Йорке. С 1931 - профессор кафедры
гражданского строительства этого университе-
та. Б. внес существенный вклад в развитие <но-
вой гидравлики>, в числе первых применив до-
стижения и методы аэродинамики, что откры-
вало новые горизонты в развитии науки о тече-
нии жидкостей. Широкую известность получи-
ли труды Б. <Переменные потоки жидкости>
(1914),  <Гидравлика  открытых  каналов>
(1932), <Механика турбулентного движения>
(1936). За последнюю работу, переведенную
на несколько языков, он был удостоен Боль-
шой медали общества дипломированных инже-
неров Франции.

С 1917 Б. входил в Американское обще-
ство гражданских инженеров (в 1945 был из-
бран его почетным членом), Американское об-
щество инженеров-механиков, Институт аэро-
космических наук. Выдающиеся заслуги Б. в
развитии прикладной науки были отмечены
присуждением ему почетных премий Дж.Лори
(1937) иДж.Стивенса (1944). В середине 40-х
он стал одним из членов-учредителей Амери-
канского национального фонда научных иссле-
дований. Б. входил также в Национальный
внешнеполитический совет, Ассоциацию про-
гресса науки, Академии наук штатов Нью-Йорк
и Коннектикут.

Запоминающимися были выступления Б. на
различных форумах, по американскому радио и
телевидению. Блестящее владение английским
языком, отличная дикция, экспрессия и логика
речи принесли ему славу замечательного орато-
ра. Квартира Б. в Нью-Йорке напоминала кар-
тинную галерею, причем значительную часть
коллекции составляли работы русских живо-
писцев, собрание русских икон.

Данью памяти политику, общественному де-
ятелю и ученому стали названные его именем
Бахметьевский гуманитарный фонд и Бахметь-
евский архив российской и восточноевропей-
ской истории и культуры, созданный при Ко-
лумбийском университете.

В. Борисов

\БЕЗИКОВИЧ Абрам Самойлович (11.1.1891,
Бердянск - 2.11.1970, Кембридж, Вели-
кобритания) - математик. Б. был 4-м ребенком
в семье караимов Самуила и Евы Безиковичей,
имевших четырех сыновей и двух дочерей.
Отец Б. был ювелиром, но после ограбления
своего магазина стал работать кассиром. От от-
ца Б. унаследовал упорство в стремлении к со-
вершенствованию, а от матери - способности
к математике. В 1908 Б. закончил бердянскую
гимназию и в том же году поступил на матема-
тическое отделение физико-математического
факультета Петербургского университета, где
одним из его учителей был академик А.Марков.
Окончив университет (1912) с дипломом 1-й
степени Б., по ходатайству А.Маркова и акаде-
мика-математика В.Стеклова, был оставлен для
подготовки к профессорскому званию. В марте
1915 Б. закончил сдачу магистерских экзаме-
нов. В том же году была опубликована его
первая научная работа по теории вероятностей.

Сразу после университета, а, возможно, и
на старшем курсе, Б. принимал участие в мате-
матическом кружке, организованном выпуск-
никами университета А.Фридманом, Я.Та-
Маркиным и А.Гавриловым. Участники кружка
работали по собственной программе, изучая не
только классические труды, но и новые тогда
направления математического анализа, которые
были вне круга интересов старшего поколе-
ния петербургских математиков. Кроме того,
Б. посещал и семинар физика-теоретика
П.Эренфеста, где, вероятно, и познакомился со
своей будущей женой, Валентиной Витальев-
ной Дойниковой (1888-1974), физиком по
образованию. Брак был заключен в 1916, для
чего Б. перешел в православие (караимские
законы не разрешали вступать в брак с лицами
другого вероисповедания).

Став в 1917 приват-доцентом Петроградского
университета, Б. был направлен в Пермский уни-
верситет в качестве исполняющего обязанности
экстраординарного профессора по кафедре ма-
тематики. В 1918 в Пермский университет
приехала на работу группа молодых математиков
из Петроградского университета: в конце лета
было организовано Пермское физико-матема-
тическое общество и основан свой журнал. Б.
опубликовал в этом издании четыре работы. С
1.10.1919 Б. занял пост декана физико-мате-
матического факультета; некоторое время был
ректором Пермского университета. При от-
ступлении армии Колчака университет был
разрушен, а часть имущества была отправлена
в Томск. Б. сыграл значительную роль в спасе-
нии книг и другого имущества университета.
Летом 1920 Совет Пермского университета во
главе с новым ректором Н.Оттокаром коман-
дировал Б. для научных занятий в Москву и
Петроград. В Петрограде Б. стал работать в Пе-
дагогическом институте в должности профес-
сора, а также в Петроградском университете
приват-доцентом: одновременно он преподавал
на рабфаке.

Существенную поддержку Б. оказал в этот
период П.Эренфест, высоко ценивший талант
Б., говоривший о нем: <Это - машина; нет за-
дач, которые он не решил бы. Прямо бык!>
Эренфест отправил научные работы Б. ав-
торитетным математикам; Х.Бору в Данию,
Н.Г. ван дер Корпуту в Голландию, Дж.Литлву-
ду и Г.Харди в Англию. Отзывы были
прекрасными, и в ноябре 1924 Б. получил сти-
пендию Рокфеллеровского фонда на 9 меся-
цев. Однако, несмотря на все хлопоты,
разрешения властей воспользоваться стипен-
дией он не получил. В этой ситуации Б., как и
его коллега Я.Тамаркин, решил нелегально по-
кинуть Советскую Россию. Он перешел латвий-
скую границу, затем перебрался в Копенгаген.
Здесь Рокфеллеровская стипендия дала ему
возможность работать в течение года с
Х.Бором, который тогда занимался теорией
квазипериодических функций. Эта теория была
также предметом исследований Б. Из Копенга-
гена он отправился на несколько месяцев в Ок-
сфорд к известному математику Г.Харди, ко-
торый уже оценил аналитический талант Б. и
обеспечил ему чтение лекций в университете
Ливерпуля на 1926/27 учебный год.

С 1927 Б. жил в Кембридже. Сначала он
занимал должность лектора университета, а с
1930 стал членом Тринити-колледжа, В 1950
ему была предоставлена кафедра математики,
которую занимал до этого Дж.Литлвуд, вышед-
ший в отставку. В Кембридже Б. читал не толь-
ко обычный курс математического анализа, но
и специальные разделы его для старшекурсни-
ков и окончивших университет, В этих специ-
альных курсах он рассматривал те области ма-
тематики, которыми занимался сам: квази-
периодические функции, топология, мера Хаус-
дорфа и др. Кроме того, он организовал для
студентов нечто вроде регулярного конкурса
решения трудных задач. В 1927-50 Б. неизмен-
но принимал участие в т.н. математическом
трипосе - специальном экзамене для получе-
ния отличия по традиции Кембриджского уни-
верситета.

После выхода на пенсию Б. в течение не-
скольких лет читал лекции как приглашенный
профессор в различных университетах США,
Некоторые его работы были напечатаны в издани-
ях Стэнфордского университета и Американского
математического общества. Затем он вернулся в
Кембридж. Основным направлением математи-
ческих исследований Б. оставалась теория ква-
зипериодических функций, которой он занимал-
ся вместе с Х.Бором. В 1932 Б. опубликовал в
издательстве Кембриджского университета по
этой теме монографию <Почти периодические
функции>, высоко оцененную специалистами. В
1955 книга была переиздана в Нью-Йорке, Те-
перь имя Б. носит класс квазипериодических
функций, введенный им, и соответствующие
этим функциям расстояния. Б, занимался также
теорией меры, теорией функций комплексного и
вещественного переменных и многими другими
вопросами анализа. Результаты, полученные им
в области плоской топологии, в настоящее
время приобрели большое значение, и его имя
связывается с новейшими исследованиями в
этой области. За свою жизнь Б. опубликовал
около 13 0 научных работ, Он подготовил в Ан-
глии немало математиков; более десяти из них
стали известными профессорами,

Заслуги Б. были отмечены избранием его в
1934 членом Королевского общества в Лондо-
не и награждением в 1952 медалью им,
Дж. Сильвестра. Еще ранее, в 1930, за иссле-
дования квазипериодических функций он пол-
учил премию Д.Адамса от Кембриджского уни-
верситета, а в 1950- медаль О. де Моргана
от Лондонского математического общества.

Лит.: Burkill J.C. Abram Samoilovitch Besicovitch.
1891-1970 / Biographical Memoirs of Fellow of the
Royal Society, 1971, vol. 17; Taylor S.J. Abram
Samoilovitch Besicovitch // Bull. London. Math. Soc.,
1975, vol. 7, part. 2, № 20; Эренфест-Иоффе. Научная
переписка. 1907-1933. 2-е доп. изд. Л., 1990; Кости-
цын В.И. Ректоры Пермского университета. 1916-
1991. Пермь. 1991.

Арх.: Арх. РАН, ф. 162, оп. 3.

Н. Ермолаева

\БЕЛЯЕВ Николай Тимофеевич (26.6.1878,
Петербург - 5.11.1955, Париж) - металлург,
металловед, химик. Родился в семье генерала
Т.М.Беляева. Следуя семейной традиции, в
1902 поступил в Михайловскую артиллерий-
скую академию в Петербурге. По окончании
академии (1905) продолжил образование в Во-
енно-инженерном училище. Здесь же начал ра-
ботать сначала в должности преподавателя, а
затем профессора химии металлургических
процессов.

Еще учась в академии, Б. увлекся историей
восточного стального оружия, начал изучать
технологию изготовления т.н. дамасских сталей.
Большое влияние на него оказал Д.Чернов, кото-
рого Б. считал своим учителем, и П.Аносов, пер-
вым раскрывший технологические секреты да-
масской стали и организовавший производство
таких сталей в Россиии в 1841. Уже в 28-лет-
нем возрасте Б. написал классическую работу
<О булатах> (СПб., 1906), в которой исследо-
вал влияние механической и термической обра-
ботки на структуру и свойства специальных ста-
лей. Спустя три года вышел получивший широ-
кую известность труд Б. <Кристаллизация,
структура и свойства стали при медленном ох-
лаждении> (СПб., 1909). Эта работа послужила
основой ряда последующих публикаций на анг-
лийском, немецком и французском языках. В
своей следующей работе - <Этюды по видман-
штеттовой структуре метеоритов и земных спла-
вов> (1911) Б. обосновал вывод, что структуры,
обнаруженные в метеоритных материалах, мо-
гут быть получены в сталях при соответствую-
щих условиях термической обработки.

1 -я мировая война прервала научную работу
Б.; он участвовал в боях на русско-германском
фронте, где получил серьезное ранение. После
выхода из госпиталя в 1915 Б. был командиро-
ван в Англию для работы по обеспечению поста-
вок вооружения и материалов для русской ар-
мии. После револиций 1917 деятельность по
поставке военной продукции из Англии прекра-
тилась, и перед Б. встал вопрос о его дальней-
шей судьбе. Он принял решение остаться в Анг-
лии. Опубликованные труды явились наилучшей
рекомендацией, и вскоре Б. начал работу в про-
мышленности как консультант по вопросам тех-
нологии металлов. После выхода книги <Кри-
сталлизация металлов> он получил известность
на Западе как один из ведущих специалистов в
области металлографии. Его труды выходили на
многих языках, результаты исследований и тео-
ретические обобщения, сделанные Б., оказыва-
ли значительное влияние на развитие мировой
науки о сталях и сплавах.

В 1934 Б. переехал в Париж. Продолжая
изыскания в избранной еще в молодые годы
области техники, Б. опубликовал статью <Мечи
и метеориты> (1939) и др. Опыт древних мас-
теров-металлургов, который был накоплен при
изготовлении стальных мечей, Б. обобщил в ра-
боте, опубликованной в 1944 в журнале
.

Б. встречался со многими учеными и обще-
ственными деятелями, участвовал в работе фи-
зико-математического отделения Российской
Академии наук, Императорского русского тех-
нического общества, международных съездов
и конференций (по горному делу, металлургии,
прикладной механике, практической геологии
и т.д.).

Соч.: The Crystallization of Metals. London, 1922.

В. Борисов.

\БЕНУА Александр Николаевич (21.4.1870,
Петербург - 9.2,1960, Париж) - живописец,
график, художник театра, теоретик и историк
искусства, художественный критик. Родился в
семье академика архитектуры и архитектора
двора Николая Леонтьевича Б., внука выходца
из Франции Луи-Жюля Б.; младший из девяти
детей. Его братья - известный акварелист Аль-
берт Б. и архитектор Леонтий Б. Мать - Ека-
терина Альбертовна (урожд. Кавос), дочь изве-
стного зодчего венецианского происхождения
А.Кавоса, строителя нескольких театральных
зданий в России. В 1885-90 - учащийся гим-
назии К.Мая, в 1890-94 - студент юридиче-
ского факультета Петербургского университе-
та. В детстве учился рисованию у старшего
брата Альберта, в 1887 четыре месяца посе-
щал вечерние классы Академии художеств, в
начале 1890-х копировал старых мастеров в
Эрмитаже. В гимназические годы познакомил-
ся и сблизился с Д.ФИЛОСОФОБЫМ, В.Нувелем и
К.Сомовым, позже - с С.Дягилевым, Л.Бак-
стом, А.Нуроком. Кружок единомышленников
(<Общество самообразования>) преобразовался
в конце 1890-х в общество <Мир искусства> и
редакцию одноименного журнала. В 1891-96
выставлялся на Акварельных выставках в Пе-
тербурге. В 1893 женился на А.Кинд, роман с
которой, по признанию Б" <протянулся на всю
жизнь>. У них было трое детей.

В 1893 опубликовал первую свою работу по
истории русского искусства (главу в: Р.Мутер
<История живописи в XIX в.>). Другие важней-
шие искусствоведческие труды - <История
русской живописи> (1901-2), <Русская школа
живописи> (1904), <Русский музей имп. Алек-
сандра III> ( 1906), <Путеводитель по картинной
галерее Эрмитажа> (1910), <История живописи
всех времен и народов> (1912-17, незаконч.) и
др. Основатель сборника <Художественные
сокровища России> (1901). Автор многочислен-
ных статей в журналах <Мир искусства>, <Золо-
тое Руно>, <Аполлон>, <Старые годы>; в газетах
<Слово>, <Русь> и др. С 1908 по весну 1917
регулярно публиковал <Художественные пись-
ма> в газете <Речь>.

В 1890 путешествовал по Германии. В 1895-
99 был хранителем коллекции современной
европейской и русской живописи и графики
княгини М.Тенишевой. В 1896 организовал вы-
ставку нескольких русских художников в
рамках Мюнхенского Сецессиона - творческого
объединения, ставящего своей целью создание
нового, всеобъемлющего стиля в архитектуре,
дизайне, живописи. В том же году впервые по-
бывал в Париже, положив начало своему
<Версальскому циклу> (серии гуашей и ак-
варелей на версальские мотивы, созданной в
1896-99 и в 1905-6; серия литографий и
рисунков на ту же тему была издана в
Петрограде в 1923). В 1904-6 впервые
обратился к теме <Медного всадника> А.Пушки-
на (возвращался к ней и в 19 10-е), а также к ил-
люстрированию <Пиковой дамы> и <Капитан-
ской дочки> (обе - Пг., 1920). Оформлял от-
дельные номера журнала <Мир искусства> (в
1904; был соредактором С.Дягилева), работал
над экслибрисами, В 1905 создал серию ил-
люстраций для книги <Азбука в картинках Алек-
сандра Бенуа> и серию открыток <Игрушки>.

Дебютировал как художник театра в 1900:
оформил одноактную оперу <Месть Амура> в
Эрмитажном театре в Петербурге. В 1902
оформлял оперу <Гибель богов> Р.Вагнера в
Мариинском театре (показ спектакля состоялся
в 1903). В 1907 оформил спектакль балета
Н.Черепнина <Павильон Армиды> (Мариинский
театр), в том же году был одним из основателей
<Старинного театра> в Петербурге (выполнил
занавес театра). В 1909 стал художественным
директором Русских балетных сезонов Дягиле-
ва (до 1911), для которых оформлял балеты
<Сильфиды>, <Павильон Армиды> (оба -
1909), <Жизель> (1910), <Петрушка> (был так-
же автором либретто, 1911), <Соловей> (1914).
В 1912-15 был содиректором по постановочной
части Московского Художественного театра.

В  первые  послереволюционные  годы
принимал активное участие в реорганизации и
сохранении пригородных дворцов и парков
Петрограда и Русского музея в этом городе. В
1917-26 состоял заведующим Картинной га-
лереей Эрмитажа в Петрограде, Был членом
Коллегии по делам музеев при Наркомпросе
(1918), сотрудничал в издательстве <Все-
мирная литература>, основанном М.Горьким. В
1918-22 создал серию литографий <Пе-
тергоф>. Работал в петроградских театрах:
Мариинском, Александрийском, Большом дра-
матическом (1919-26).

В 1926 выехал в командировку в Париж -
как и ранее, для постановки спектаклей в
 и участия в выставках, но в Рос-
сию не вернулся. Это решение было связано,
главным образом, с финансовыми и семейными
обстоятельствами. Сохранял активные связи с
Петроградом-Ленинградом вплоть до начала
1930-х, когда был отчислен из штата
сотрудников Эрмитажа.

Б. оформлял спектакли в  в
Париже в 1924, 1926, 1928-34. В последний
период работы для театра Б. сотрудничал с
труппой Иды Рубинштейн, для спектаклей ко-
торой оформил в числе прочего <Поцелуй феи>
И.Стравинского  (1928);  Б.  был  также
режиссером-постановщиком ряда спектаклей,
(<Болеро> М.Равеля (1928) и др.). Ставил и
оформлял спектакли в 
(1930-е), в театре  в Буэнос-Айресе, в
лондонском  (1957). Оформил
спектакль <Спящая красавица> для антрепризы
Дягилева (1928), а также балеты <Жизель>
Ж.Адана и <Лебединое озеро> П.Чайковского
для антрепризы С.Юрока в Нью-Йорке в 1948.
Особенно много оперных и балетных спектак-
лей поставил и оформил в миланском театре
 (1930-е - 1950-е), где постановоч-
ной частью заведовал его сын Николай.

Помимо работы в театре, Б. продолжал за-
ниматься живописью и графикой; создал серии
видов Петербурга и его пригородов под общим
названием <Воспоминания>, иллюстрировал
книги русских авторов: А.Пушкин. <Капитан-
ская дочка> (изд. 1944); А.Попов. <Григорий
Орлов>  (1946)  и  <Побрехушки кухми-
стерские> (1951). По воображению и памяти
написал несколько картин на темы русской ис-
тории Петровской, Екатерининской и Павлов-
ской эпох (1929, 1940-е). Писал также пейза-
жи Парижа, Нормандии, Версаля, Бретани в
манере, сложившейся в начале века. Ил-
люстрировал книги А. де Ренье <Грешница>
(1928),   А.Моруа   <Страдания   молодого
Вертера> (1926) и др.

В течение жизни Б. участвовал в выставках:
<Мир искусства> (1898-1903; 1906: 1911-17:
1922; 1924 - в России: 1921 - в Париже):
<Современное искусство> (1902-3) в Пе-
тербурге: <Союз русских художников> (1904-
10) в Петербурге и Москве; <Салон С.Маков-
ского> (1910-11) в Петербурге; <Между-
народной художественной> в Риме (1911);
<Русское искусство> при Осеннем салоне в
Париже (1906); <Русской художественной> в
Берлине (1922), в городах США (1924-25), в
Брюсселе (1928), Белграде (1930), Праге
(1935).

Персональные выставки Б. состоялись в
Париже (1926, 1929, 1953), Лондоне (1936,
1939, 1959, 1960), Комо (Италия, 1955), Мила-
не (посмертная, 1960), Москве (ретроспектив-
ная в Третьяковской галерее, 1972).

Б. - кавалер (1906) и офицер (1916)
ордена Почетного легиона Франции, офицер
ордена  (1911).

На протяжении своего долгого пути худож-
ника, критика и историка искусства Б. оставал-
ся верен высокому пониманию классической
традиции и эстетических критериев в искусст-
ве, отстаивал самоценность художественного
творчества  и  изобразительную  культуру,
опирающуюся на прочные традиции. Искрен-
ность устремлений того или иного автора была
для него главным мерилом в оценке произве-
дения искусства любого направления. Будучи
традиционалистом, Б. не был закрыт для
проявлений новаторства, но основное внимание
все же уделял изучению истории искусства в
музеях и архивах. Из этих изысканий выросли
не только его замечательные труды по истории
русского и зарубежного искусства, но и сочно,
красочно   написанные   мемуары,   зафик-
сировавшие целую эпоху отечественной худо-
жественной культуры рубежа XIX и XX вв. и
отдельно - историю <Дягилевских балетов>
периода их расцвета в 1910-е (большая часть
воспоминаний написана в эмиграции). Постоян-
ство и высокая  <планка>  эстетических
принципов как в художественной практике (в
станковом и театрально-декорационном искус-
стве, иллюстрации), так и в теории (критика и
история искусств) делают творчество Б. одним
из уникальных феноменов, оставившим замет-
ный след в культуре на протяжении почти трех
четвертей века. Важно также и то, что вся мно-
гогранная деятельность Б. была, по сути, посвя-
щена одной цели: прославлению отечественно-
го искусства в Европе и завоеванию для него
достойного места в общеевропейском художе-
ственном процессе. Объединение <Мир искус-
ства>, душой которого на рубеже столетий был
Б" сделало немало в этом направлении. После
этого европейцы более не могли обозревать ис-
кусство Европы без учета вклада в его
сокровищницу русских художников.

Соч.: Возникновение <Мира искусства>. Л., 1928
(переизд. М., 1994); Воспоминания о балете // Рус. за-
писки, 1939, Ms XVI-XXI; Жизнь художника. Нью-
Йорк, 1955; Александр Бенуа размышляет... М., 1968;
Мои воспоминания, ч. 1-V. М., 1980.

Лит.: Эрнст С. Александр Бенуа. Пг., 1921; Маков-
ский С. Силуэты русских художников. Прага, 1922
(переизд. М., 1994); Его же. Портреты современников.
Нью-Йорк, 1955; Эткинд Марк. Александр Бенуа. М.,
1965; Его же. А.Н.Бенуа и русская художественная
культура конца XIX - начала XX в. Л., 1989; Аннен-
ков Ю. Дневник моих встреч. Цикл трагедий. Париж,
1966 (переизд. Л., 1991).

Арх.: РГИА. ф. 789, оп. II, 1887. д. 143; Арх. Гос.
Эрмитажа, оп. 5, д. 24 (личное дело А.Н.Бенуа): Сек-
ция рукописей ГРМ, ф. 137.

А. Толстой

\БЕРБЕРОВА Нина Николаевна (26.7.1901,
Петербург - 26.9.1993, Филадельфия) - по-
эт, прозаик, переводчик, литературный критик.
Отец ее,  Н.И.Берберов,  происходил из
проживавшего в Нахичевани (под Ростовом-на-
Дону) армянского рода, в 1917 занимал пост
чиновника по особым поручениям при ми-
нистре финансов. Мать, Н.И.Караулова - дочь
тверского помещика и земского деятеля. В гим-
назии ее учительницей французского языка была
Т.Адамович, сестра ГАдамовича, представившая
в 1915 Б. А.Блоку и А.Ахматовой. Б. окончила
Археологический институт и историко-филоло-
гический факультет Донского университета
(1920). В 1921 вступила в петроградское отде-
ление Всероссийского союза поэтов. В
феврале 1922 впервые напечатала стихи в
сборнике <Ушкуйники>.

Став женой поэта В. Ходасевича в 1922,
вместе с ним уехала в Берлин. В мае 1923 в
берлинском журнале <Беседа> были помещены
ее стихи. Свой первый гонорар получила за
перевод романа Ш. де Лакло <Опасные связи>
(Берлин, 1923). Опубликовала перевод книги
Р.Роллана <Махатма Ганди> (Берлин, 1924). Б. и
Ходасевич с 1923 жили у М.Горького в
Саарове под Берлином, в Мариенбаде и в
Соренто. В 1925 поселились в Париже. С Хода-
севичем Б. разошлась в 1932, но не порывала с
ним отношений до его смерти в Париже в 1939.
Вела дружескую переписку с О.Марголиной-
Ходасевич, ставшей женой поэта в 1933.

В Париже Б. в течение 16 лет была ли-
тературным сотрудником газеты <Последние
новости>. <Печатала рассказы и даже стихи,
кинокритику, хронику советской литературы,
иногда - репортаж, а летом заменяла уехав-
шую в отпуск машинистку>, К концу 20-х имя
Б. приобрело в эмиграции широкую извест-
ность во многом благодаря ироничному, в зо-
щенковском стиле, циклу из 12 рассказов о
жизни русских эмигрантов под общим названи-
ем <Биянкурские праздники>. В 30-е были
опубликованы три романа: <Последние и
первые: Роман из эмигрантской жизни>
(Париж, 1930), <Повелительница> (Берлин,
1932), <Без заката> (Париж, 1938), также по-
священные эмиграции. Б. рассказывала о судь-
бах бывших деникинских и врангелевских сол-
дат и офицеров, которые работали на автозаво-
де Рено, открывали сапожные лавки и
красильни. Б. печаталась в журналах <Новый
корабль> (1927), <Звено> (1927), <Современные
записки> (1920-40), <Беседа> (1923-25), <Воля
России> (1922-32) и др. изданиях. Участвовала в
сборнике <Якорь>. В 1926-27 редактировала,
совместно с Д,Кнутом и Ю.Терапиано, журнал
<Новый дом>. В 1939 на русской сцене в
Париже была поставлена ее пьеса <Мадам>,
переведенная на чешский, немецкий и англий-
ский языки. Б. посещала заседания общества
<Зеленая лампа>, возникшего по инициативе
Д.Мережковского и З.Гиттиус (1927-39). <Се-
годняшний день, сегодняшний час, - говорила
Б., - для литературной эмигрантской молоде-
жи самый важный. Сейчас, унося в себе Рос-
сию, она становится <лицом к Европе>, где по-
читали за счастье жить лучшие русские люди...
Она считает изгнание трагедией, да... И, созна-
тельно относясь к этой трагедии, она жертвует
своим пребыванием в России ради того глубоко
русского дела, которого там сейчас делать
нельзя>. Шесть рассказов Б., опубликованные в
1934-41 в журнале <Современные записки>,
позже были собраны в книге <Облегчение уча-
сти> (Париж, 1949), Перу Б, принадлежат две
художественные биографии русских компози-
торов: <Чайковский, история одинокой жизни>
(Берлин, 1936) и <Бородин> (Берлин, 1938).
М.Цетлин в рецензии на книгу <Чайковский>
писал: <На основании труда Модеста Чайков-
ского и многочисленных других материалов,
опубликованных в последние годы, на основа-
нии отчасти и расспросов людей, лично знав-
ших Чайковского, она дала живой образ его, и
книга ее, не будучи вымыслом, читается с увле-
чением, как роман>. В книге использованы ма-
териалы, полученные от С.Рахманинова, А.Гла-
зунова, потомков фон Мекк.

Во время войны Б. оставалась в окку-
пированной немцами зоне Франции. Когда в
1940 <Последние новости> закрылись, она ста-
ла литературным редактором только что осно-
ванного еженедельника <Русская мысль>. Как
корреспондент <Русской мысли> присутство-
вала   на   суде   над   <невозвращенцем>
В.Кравченко, автором книги <Я выбрал свобо-
ду>. С 1949 <Русская мысль> печатала ее
репортажи с процесса, составившие впоследст-
вии книгу <Процесс Кравченко>.

После войны Б, опубликовала в <Новом
журнале> роман <Мыс бурь> (1950, № 24:
1951, № 25-27). В 1950 переехала в США.
Восемь лет прожила в Нью-Йорке, работала в
архиве, училась на курсах английского языка,
С 1958 преподавала русский язык в Йельском
университете, позже стала профессором ли-
тературы, Преподавала в Принстонском уни-
верситете, входила в редакцию альманаха <Мо-
сты> (Мюнхен, 1958-68). В 1966 завершила
работу над своим главным трудом - автоби-
ографией <Курсив мой> (опубл. впервые в Лон-
доне и Нью-Йорке на англ. яз.; 1-е рус. изд.
Мюнхен, 1972; 2-е доп. изд. Нью-Йорк,
1983). <Эта книга - история моей жизни, по-
пытка рассказать эту жизнь в хронологическом
порядке и раскрыть ее смысл> (Вопр. лит-ры,
1988, № 9). По словам А.Марченко, <книга
Берберовой - <целая эпоха и люди в ней> -
собрана, составлена, смонтирована из портре-
тов и фрагментов известных лиц, поданных
крупным планом, не позволяющим утаить ни
одного <мгновенного выражения>,

В 1971 Б, вышла в отставку, но продолжала
жить в Принстоне до 1990. Б. являлась почет-
ным доктором Миддлбери Колледжа (1983) и
Йельского университета (1992), кавалером
ордена Почетного легиона (1991).

Среди наиболее значительных работ Б. -
книга <Железная женщина: Рассказ о жизни
М.Закревской-Бенкендорф-Бу^берг, о ней са-
мой и ее друзьях> (Нью-Йорк, 1981). В
предисловии Б. писала: <Источники мои - это
документы и книги от 1900 до 1975 гг. Они
помогли мне раскрыть тайну ее предков,
подробности ее личной жизни, имена ее
друзей и врагов, цепь событий, с которыми она
была иногда тесно, иногда косвенно связана...
Обстановка и эпоха - два главных героя моей
книги>. А.Вознесенский в предисловии к совет-
скому изданию отметил неточность жанра этой
книги: <Я назвал бы ее инфроманом, романом-
информацией, шедевром нового стиля нашего
информативного времени, ставшего искусст-
вом. Это увлекательное документально-страш-
ное жизнеописание баронессы М.Будберг -
пленительной авантюристки, сквозь сердце ко-
торой прошли литературные и политические чем-
пионы столетия - как-то: М.Горький, Уэллс,
Локкарт, Потере и другие>.

Книга <Люди и ложи: Русские масоны XX
столетия> (Нью-Йорк, 1986), как признавала
сама Б., написана не историком, а лишь
современником описываемых событий. Получив
доступ к русскому масонскому архиву в
Париже, Б. поместила в книге, помимо очерков
о масонстве в России и в эмиграции, составлен-
ный ею биографический словарь (666 имен).
По ее мнению, в дореволюционной России ма-
сонством были пронизаны Государственная дума,
Государственный совет, Военно-промышленный
комитет, Торгово-промышленный союз, земство,
адвокатура, профессура Московского и Пе-
тербургского университетов: масонами были не
менее 40 членов Думы (от социалистов до ле-
вых октябристов, особенно много - в партии
кадетов), видные военные, аристократы и дип-
ломаты. В список вошли пятеро из девяти чле-
нов Временного комитета для защиты русских
интересов за границей, созданного в 1921. Б.
выявила присутствие масонов и в правых
кругах эмиграции. В списке представлены и
имена писателей (Г.Адамович, М-Алданов, А.Ам-
фитеатров, Р.Гуль, Н.Евреанов, Л.Зуров, А.Ла-
динский, И.Лукаш, С.Маковский, К.Мочульский,
Вас.Немирович-Данченко, М.Осоргин, Н.Оцуп,
Б.Савинков, М.Слоним, Ю.Терапиано, А.Тыркова-
Вильямс, Ю.Фельзен, И.фондаминский), однако
не всегда указаны даты <посвящения> и выхода
из ордена; некоторые из указанных лиц были
причастны к масонству лишь в ограниченный
период времени.

После перевода на французский язык в
1985 повести <Аккомпаниаторша> книги Б.
переводились на все основные европейские
языки.

Литературно-критические работы Б.: <Под-
стриженными глазами> (НЖ, 1931, № 27);
<Владислав Ходасевич - русский поэт (1886-
1939)> (Грани, 1951, № 12); <Набоков и его
Лолита> (НЖ, 1959, № 57); <Великий век>
(НЖ, 1961, № 64): <Советская критика сегод-
ня> (НЖ, 1966, № 85; 1967, № 86): книга
 (Paris, 1947) -
раскрывают ее как тонкого ценителя современ-
ной литературы, прежде всего поэзии. Основ-
ными качествами поэзии Б. считает насыщен-
ность, точность и новизну, <Поэзия определя-
ется как язык, насыщенный до возможного
предела>, как искусство <вкладывать макси-
мальный смысл в слово>, каждое из которых
<приходит с десятком своих обертонов (и чар)>.
Раскрываемые Б. собственные поэтические ас-
социации характеризуют плотную интертек-
стуальность ее критических исследований, вы-
сокий уровень образованности и гуманитарной
культуры. Характеризуя пять основных мето-
дов англо-американской литературной критики,
Б. высоко оценивает формальный метод, считая
его обязательным <школьным фундаментом ли-
тературы>. В этой связи книги русских
формалистов, на ее взгляд, <учат больше, чем
все написанное русскими критиками за послед-
ние пятьдесят лет>. Основная задача ли-
тературной критики - интерпретация, избега-
ющая оценок. Б. близка в этой позиции <новой
критике> и цитирует ее мэтров: <Поэма не дол-
жна что-то значить, она должна быть> (А.Мак-
лиш); <задача критики - видеть вещь, как она
есть> (Т.С.Элиот). В обзоре советской критики
Б. высоко отозвалась о тех литературоведах,
которые <возвращают искусству его формосо-
зидающую сущность, когда снова делается яс-
ным, что поэт не вырастает, как дерево, из соб-
ственного детства и своего окружения, но из
столкновения с достижениями других поэтов...>
Б. одной из первых оценила талант В.Набокова,
считая, что появление его оправдывает сущест-
вование всей эмиграции.

В 1989 Б. впервые за 67 лет побывала на
родине, посетила Москву и Ленинград. Ей был
оказан горячий прием. Последние годы жизни,
омраченные тяжелой болезнью, Б. провела в
Филадельфии. В некрологе <Памяти Н.Н.Бербе-
ровой> А.Сумеркин написал: <Н.Н" конечно,
радовалась успеху своих книг и признанию,
она была счастлива, что ее книги выходят в
России, но, по-моему, втайне больше всего
гордилась тем, что с 1937 года, когда она полу-
чила свои первые водительские права, по 1991
год, когда она перестала садиться за руль, она
всего один раз заплатила серьезный штраф -
в 1963 году, когда переезжала из Нью-Хейве-
на в Принстон и, по ее словам, волновалась>
(Рус. мысль, 1994, 14-20 окт.).

Соч.: Стихи, 1921-1983. Нью-Йорк, 1984; Биян-
курские праздники и др. рассказы // Октябрь, 1989,
№ II; Аккомпаниаторша: Повесть // Аврора, 1990,
№ 2; Маленькая девочка: Пьеса в 3 д.// Совр.
драматургия, 1991, № 2; Железная женщина. М.,
1991.

Лит.: Barker М. The Short Prose of N.Berberowa //
Russ. Lit. triquart, 1984, № 22: Мейлах М. Нина
Берберова в России // Рус. мысль, 1989, 20 окт.;
Перельмутер В. Прямая речь Нины Берберовой // Лит.
Армения, 1990, № 7; Костырко С. Выжить, чтобы жить
// Нов. мир, 1991, № 9; Сумеркин А. Нине
Николаевне Берберовой: К 90-летию // Рус. мысль,
1991, 9 авг.; Гинсбург А. Памяти Нины Николаевны
Берберовой // Там же, 1994, 14 окт.

Е. Цурганова

\БЕРДЯЕВ Николай Александрович (псевд.:
Б.К-ский, К.Т-н) (6.3.1874, Киев - 24.3.1948,
Кламар под Парижем) - философ, религиоз-
ный мыслитель, публицист. Происходил из
старинного дворянского рода, известного со 2-й
половины XV в. Несколько поколений его
предков со стороны отца, Александра Николае-
вича, были военными. Отец состоял на военной
службе до 15.10.1878, когда вышел в отстав-
ку в чине штабс-ротмистра и поселился в Кие-
ве;   был   предводителем   дворянства   и
председателем правления Киевского Земельно-
го банка. Мать - Александра (Алина) Серге-
евна (урожд. Кудашева). По признанию Б., он
никогда не любил семьи как таковой, он <ни-
когда не ощущал, что родился от родителей>,
любя их, относился к ним, как отец к детям.
Бердяевы владели родовым имением Обухове в
Киевской губернии, заложенным в 1870-е в
Киевском Земельном банке и затем продан-
ным, а также майоратом Коваль в Царстве
Польском, полученным в 1836 <за отлично
усердную службу> дедом Б.

Б. получил начальное домашнее образование,
хорошо владел немецким и французским языка-
ми, С детства зачисленный по семейной
традиции в пажи, в 1887-91 учился в Киев-
ском и Владимирском кадетских корпусах, по-
сле чего вместо поступления в Пажеский
корпус около трех лет готовился к сдаче экза-
менов на аттестат зрелости для поступления в
университет. Б, получал посредственные оценки
и считал себя малоспособным учеником, когда
требовалось пассивное усвоение и запомина-
ние, С 14 лет он полюбил чтение философских
книг (Гегеля, Канта, А-Шопенгауера и др.) и
осознал свое призвание - быть философом,
<человеком, который посвятит себя исканию
истины и раскрытию смысла жизни>. Со
второй попытки, 11.6.1894, Б. получил атте-
стат зрелости Киево-Печерской гимназии. В
1894-97 учился в Киевском университете
Св.Владимира: год на естественном отделении
физико-математического факультета, затем -
на юридическом факультете. Занимался само-
образованием, написал первую самостоятель-
ную работу - антикантианский этюд <О
морали долга и о морали сердечного влечения>
(опубликован   не   был,   рукопись   не
сохранилась). Участвовал в работе кружка, со-
биравшегося на квартире Г.Челланова -
приват-доцента университета, читавшего необя-
зательный курс критики марксизма; а также
студенческого марксистского Центрального
кружка саморазвития и Киевского Союза
борьбы за освобождение рабочего класса. Уже
тогда у Б. проявились способности лектора и
страстного полемиста. В 1897 впервые был
арестован за участие в студенческой де-
монстрации; вторично арестован 12.3.1898 по
обвинению в участии в антиправительственных
выступлениях. Разбирательство ' по его делу
длилось почти два года: 22.3.1900 выслан на
три года в Вологодскую губернию под гласный
надзор полиции.

В 1898 в библиографическом отделе май-
ского выпуска журнала <Мир Божий> состоял-
ся литературный дебют Б.: напечатаны две его
рецензии (без подписи) на книги <История полити-
ческих учений> Б.Поллока и <Будда, его жизнь,
учение и община> Г.Ольденберга. В 1899 напи-
сал свою первую самостоятельную статью -
<Ф.А.Ланге и критическая философия в ее от-
ношениях к социализму>, опубликованную в
мае 1900 на немецком языке (Neue Zeit, 1899-
1900, № 32/34) и представляющую собой
критический анализ книги Ланге <История ма-
териализма>. В 1900 завершил работу над кни-
гой <Субъективизм и индивидуализм в обще-
ственной философии. Критический этюд о
Н.К.Михайловском> (СПб., 1901), в которой
идеи марксизма сочетались с идеализмом.

Ссылку отбывал вместе с А.Богдановым (Ма-
линовским),  А.Ванновскам,  А,Луначарским,
А.Ремизовым, Б.Савинковым, П.Щеголевым и
др. Годы, проведенные в ссылке, Б. посвятил за-
нятиям философией. Именно там произошел его
переход <от марксизма к идеализму>. Послед-
ний год ссылки ему разрешили провести в Жи-
томире, после чего он смог вернуться в Киев.

С детства Б. был знаком с западно-
европейской культурой. В 1900-1910-е много
путешествовал по Европе (Германия, Италия,
Франция, Швейцария). Летом 1903 слушал в
Гейдельберге лекции В.Виндельбанда. В августе
1904 участвовал во 2-м международном
конгрессе философов в Женеве, во время ко-
торого встречался с Г.Плехановым, Осенью
1904 женился на Л.Трушевой (по первому му-
жу Рапп. 1875-1945).

В 1904-7 жил в Петербурге, затем, после
заграничного путешествия, с января 1909
обосновался в Москве. Б. стал свидетелем и од-
ним из творцов того процесса, который он сам
называл <русский ренессанс начала XX века>.
Б. принимал участие в работе Киевского, Мос-
ковского   памяти   Вл.Соловьева   и   Пе-
тербургского Религиозно-Философских обще-
ств (РФО), был действительным членом Психо-
логического общества при Московском уни-
верситете. Бывал на знаменитых средах <на
башне> у Вяч. Иванова, на воскресеньях у В.Ро-
занова, на заседаниях: московского православно-
богословского кружка М.Новоселова, Академии
изящных искусств у А.Скрябина, кружка
<Православного возрождения>, Общества сво-
бодной эстетики, Московского литературно-ху-
дожественного кружка. Религиозно-философ-
ские собеседования устраивались и в доме Б. в
Москве.

По приглашению Д.Мережковского и З.Гип-
пиус вместе с С.Булгаковым вошел в состав
редакции журнала <Новый путь>, а в 1905
редактировал его продолжение - журнал
<Вопросы жизни>. Печатался в журналах
<Вопросы философии и психологии>, <Мир Бо-
жий>, <Полярная звезда>, в <Московском еже-
недельнике>, в газете <Биржевые ведомости> и
др. Участвовал в сборниках статей <Проблемы
идеализма> (1902) и <Вехи. Сборник статей о
русской интеллигенции> (1909), вызвавшие
бурный отклик современников и оставившие
заметный след в истории русской культуры. В
1910-11 вместе с С.Булгаковым, Г.Рачинским,
князем Е.Трубецким и В.Эрном участвовал в
работе московского издательства <Путь>, для
которого написал биографию А.Хомякова.

За статью <Гасители духа> (Рус. молва,
1913, 5 авг.), направленную против Святейше-
го Синода, который олицетворял для Б. офици-
альное православие, против него было возбуж-
дено дело по обвинению в богохульстве
(прекращено после Февральской революции). В
1914 издал книгу <Смысл творчества. Опыт
оправдания человека>, посвященную раскрытию
религиозного смысла творчества и заложившую
основы его оригинальной религиозно-философ-
ской  системы.  Книга  была неоднозначно
воспринята современниками. Так, Мережковский
и Гиппиус ее активно не приняли: А.Карташев
считал, что Б. <в ней доходит до границ какой-
то истеричности при всем его интеллектуализ-
ме>, <читатель начинает вместе с ним подни-
маться на головокружительную высоту и ды-
шать воздухом иллюзии и необычной свободы,
получаемой только от прикосновения к
религиозным объектам>. По мнению В.Зеньков-
ского, это <одно из наиболее значительных
религиозно-философских произведений по-
следнего времени и во всяком случае лучшее,
что было написано Н.А.Бердяевым>.

События 1917 Б. пережил как <момент
своей собственной судьбы, а не как что-то из-
вне  ему навязанное>.  Будучи  идейным
противником большевизма, он вместе с тем по-
сле октября 1917 испытал творческий подъем
и период общественной активности. В 1917-18
им написано свыше 40 публицистических ста-
тей, опубликованных в журнале <Русская
мысль>,   в  еженедельниках   <Накануне>,
<Народоправство>, <Русская свобода>. Часть
этих статей, в которых философ определял
смысл происходящих в России событий, истоки
революции, высказывал предположения о даль-
нейшем развитии событий, были объединены в
сборник <Духовные основы русской революции.
Опыты 1917-18 гг.> (при жизни автора опубл. не
был). Участвовал в сборниках: <Из глубины. De
profundis.   Сборник   статей   о   русской
революции> (1918), <Освальд Шпенглер и За-
кат Европы> (1922) и др. 14.9.1917 присутст-
вовал на московском Государственном совеща-
нии в качестве члена Временного совета Рос-
сийской республики от общественных дея-
телей,

В 1 -и половине 1918 на квартире Б. воз-
никла Вольная академия духовной культуры
(ВАДК), получившая официальный статус
осенью 1919. В ВАДК Б. читал курс лекций по
философии истории и философии религии. С
1918 выступал с лекциями по этике слова в
Государственном институте слова. Весной
1919 работал в Хранилище частных архивов,
занимаясь разборкой архива графов Игнатье-
вых; в 1920 был избран профессором Москов-
ского университета и в течение года читал лек-
ции на историко-филологическом факультете о
миросозерцании Ф .Достоевского и курс по фи-
лософии истории. В сентябре 1921 стал дейст-
вительным членом московского отделения
Вольной философской ассоциации: с января
1922 поступил на работу в качестве действи-
тельного члена философского отделения в Рос-
сийскую Академию художественных наук. Был
членом Клуба московских писателей, членом
правления Всероссийского союза писателей,
одним из учредителей Лиги русской культуры,
членом экуменического Общества соединения
церквей: деятельно участвовал в работе Лавки
писателей, открытой в сентябре 1918. В этот
период им были написаны книги: <Философия
неравенства. Письма к недругам по социальной
философии> (лето 1918, изд. Берлин, 1923),
<Философия Достоевского> (1921).

В первый раз был арестован ВЧК 18.2.1920
по делу Тактического центра - организации,
на нескольких заседаниях которой Б. выступил
с докладами об истоках и перспективах
революции в России. Вторично арестован ПТУ
в ночь с 16 на 17.8.1922 по обвинению в ан-
тисоветской деятельности и до 21 августа со-
держался во внутренней тюрьме ПТУ. Б. было
объявлено решение Политбюро ЦК РКП(б) и
Президиума ВЦИК о его бессрочной высылке
из Советской России, Б. отрицательно относил-
ся к эмиграции и не предполагал, что будет вы-
нужден уехать из России. По воспоминанию
его жены, незадолго до высылки, сидя на бал-
коне дачи в Барвихе, Бердяевы говорили
М.Осоргану. <Вы, быть может, еще и попадете
за границу, а мы, конечно, никогда!> Покинул
Советскую Россию 28.9.1922. До лета 1924
жил в Берлине, воспринимая Германию как
переходный пункт между Россией и Западной
Европой. В ноябре или декабре 1922 на
квартире Б, по инициативе П.Струве состоя-
лось совещание философов, высланных из Рос-
сии, и представителей белого движения
(С.Франк, И.Ильин, А.Изгоев и сам Б., с одной
стороны, П.Струве, В.Шульгин, И.Биккерман,
Г.Ландау, с другой). На этом собрании Б. в
резкой форме отмежевался от белого движе-
ния, считая, что нельзя возлагать надежды на
насильственное ниспровержение большевизма,
ибо он может быть преодолен только медлен-
ным внутренним процессом религиозного пока-
яния и духовного возрождения русского
народа,

В Берлине Б. продолжил культурно-
просветительскую и преподавательскую дея-
тельность, 26.11.1922 по его инициативе и при
содействии Американского христианского сою-
за молодых людей была открыта Религиозно-
философская академия (РФА), продолжившая
традиции прежних РФО и ВАДК. Как и в Мос-
кве, Б. читал лекции и вел семинарий; являлся
деканом отделения и членом ученого совета
Русского научного института для обучения
русских студентов, открытого 17.2,1923. В ин-
ституте он читал популярный курс по истории
русской мысли. Осенью 1923 участвовал в
работе 1-го съезда Русского студенческого
христианского движения (РСХД). Стал почет-
ным членом совета РСХД и участвовал в съез-
дах движения до 1936, когда, по его мнению,
в движении  стали  преобладать правые
группировки фашистского характера. В 1923
Б, удалось опубликовать ряд книг, написанных
еще в России, Книга <Миросозерцание Досто-
евского> (<Философия Достоевского>), по от-
зыву французского религиозного философа
Ж.Маритена, чрезвычайно важна для понима-
ния мировоззрения самого Б. В книге Б. по-
дчеркивал, что <путь свободы ведет или к чело-
векобожеству и на этом пути человек находит
свой конец и свою гибель, или к Богочеловече-
ству - и на этом пути находит свое спасение и
окончательное утверждение своего образа>. В
книге <Смысл истории>, написанной на основе
историософских лекций в ВАДК (Берлин,
1923), Б. заявлял, что смысл истории находит-
ся вне ее границ - в Метаистории, т.е. в жиз-
ни, в Царстве Бога, где преодолевается объек-
тивация, причем существует связь истории и
метаистории, метаистория постоянно присут-
ствует как фон истории. В Берлине был напи-
сан этюд <Новое средневековье> (Берлин,
1924). Переведенный на многие европейские
языки, этюд получил широкое распространение
за рубежом, а его автор приобрел мировую из-
вестность. Вопреки желанию Б. многие
воспринимали его исключительно как автора
<Нового средневековья>. В Берлине Б. позна-
комился с немецкими философами Г.Кей-
зерлингом, М.Шеллером, О.Шпенглером.

Летом 1924 Б. по ряду материальных со-
ображений переехал во Францию. Вместе с
семьей: женой, ее сестрой, Е.Рапп, и их ма-
терью, И.Трушевой, он снимал квартиру в Кла-
маре под Парижем, ав 1938 переехал в собст-
венный дом, полученный в наследство от друга
семьи - англичанки Ф.Вест. По отзыву Б.Вы-
шеславцева, у Б, был <милый помещичий дом,
<Ясная поляна>, где живет русский барин, боя-
щийся сквозняков, любящий заниматься фило-
софией и решивший стать <пророком> 'и до-
стигший успехов на этом поприще>. С 1928
регулярно по воскресеньям у Б. устраивались
собеседования с чаепитием, как в Москве и
Берлине. В числе постоянных гостей были
И.фондаминский,   Е.Извольская,   М.Каллаш,
о.ДКлепинин, К.Мочульский, Г.Федотов, Л.Шес-
тов и др.

В ноябре 1924 под председательством Б. в
Париже открылась РФА. Он читал курсы лек-
ций  (<О  проблемах  христианства>,  <О
современных духовных течениях>, <Об основ-
ных темах русской мысли XIX в.>, <Судьба
культуры (философия кризиса культуры)>, <Че-
ловек, мир и Бог (Проблемы религиозного со-
знания)> и др.); вел семинары (<Идолы и идеа-
лы>,   <Основные   течения   современной
европейской культуры> и др.). С 1925
принимал участие в собраниях Братства Св.Со-
фии, читал лекции на собраниях Русского наци-
онального комитета (<Русская духовная куль-
тура> и др.), в конце 1920-х - начале 30-х -
на собраниях газеты <Дни>; участвовал в
работе литературного объединения <Кочевье>.
Был одним из основателей Лиги православной
культуры (1930-35) наряду с О.Булгаковым,
Зеньковским, Федотовым, Фондаминским. Со-
чувственно относился к благотворительной
организации <Православное Дело>, основанной
в 1936 матерью Марией (Скобцовой).

С  1924 и до своей кончины был
редактором издательства YMCA-Press. С сен-
тября 1925 по март 1940 редактировал при
участии Вышеславцева журнал <Путь. Орган
русской религиозной мысли>. По словам Б.,
журнал   давал   место   для   творческих
проявлений мысли на почве православия. В
журнале было напечатано 87 статей, очерков,
рецензий,   заметок   Б.   по   проблемам
христианской философии, истории, с оценкой
современных событий, с отзывами на новей-
шие книги и т.д. Нередко статьи носили резко
полемический характер и вызывали крайне не-
гативные   оценки   русской   эмиграции.
Страстный защитник свободы творчества, Б. в
1935 выступил в защиту Булгакова, обвинен-
ного за свои богословские взгляды указом
митрополита Сергия в ереси (Дух великого ин-
квизитора // Путь, 1935, окт./дек., № 49); в
конце 1939- начале 1940 встал на сторону
Федотова, получившего, по предложению
митрополита Евлогия, ультиматум от препода-
вателей Богословского института о несовмести-
мости преподавательской деятельности в
православном учебном заведении с написанием
статей на политические темы для изданий <ле-
вой> ориентации (Существует ли в православии
свобода мысли и совести? // Там же, 1939,
окт./дек., № 59) и др. Сотрудничал в русско-
язычных изданиях: газетах <Дни> (1923-28),
<Последние новости> (1927-39), <Русские но-
вости> (1945-47); журналах <Современные за-
писки> (1925-39), <Вестник РСХД> (1931-35),
<Новый град> (1931-39), <Русские записки>
(1937-38), <Новая Россия> (1936-40); в не-
мецких журналах  (1926-
30),  (1929-36), во
французском -  (1932-48) и др. изда-
ниях.

Б.  имел широкий круг общения с
французским литературным, католическим и
интеллектуальным миром. В 1925 организовал
<Кружок интерконфессиональных исследова-
ний> (интерконфессиональные собрания) для
сближения церквей, на которых присутствова-
ли католики (о. Л.Жиле, о. Л.Лабертоньер,
Ж.Маритен), протестанты (пастор Бергнер,
В.Моно), православные (о. Булгаков, Федотов,
Г.Флоровскай) и др. С 1928, когда католикам
не разрешили присутствовать на собраниях
вместе с протестантами, Б. устроил частные
собрания  у  себя  дома.  Участвовал  в
традиционных декадах в имении П.Дежардена
Понтиньи и субботних собраниях в его
парижском доме - <Союз для правды>
(>), в философских
собраниях у Г.Марселя и М.Море, в собраниях
французской молодежи в кружках журнала
, на которых общался с Ж.П.Блоком,
Ш.Дю Босом, Э.Дермингемом, Л.Массиньоном,
Низаном, С.Фюме и др.

С 1924 Б. выезжал из Франции в Англию,
Австрию, Бельгию, Италию, Латвию, Польшу,
Чехословакию, Швейцарию, Эстонию для уча-
стия в международных встречах, для публич-
ных выступлений. Принимал участие в работе
конгрессов: 1-м и 2-м психосоциологических,
международных философских, 2-м Польском
философском, 6-м международном истории
религии,  Всемирном  спиритуалистическом,
конгрессах Пен-клуба, в ежегодных ин-
тернациональных встречах в Женеве и др.
(1926-47).

В 1927-28 была опубликована в Париже
<философия свободного духа>, получившая
премию Французской Академии моральных на-
ук и ставшая в творчестве Б. началом
пересмотра основных проблем христианства. В
книге   <О   назначении  человека.   Опыт
парадоксальной этики> (Париж, 1931) Б.
рассматривал этику как познание духа, отмечая
при этом, что <человеку принадлежит примат
над бытием, ибо бытие раскрывается только в
человеке, через человека. И только тогда
раскрывается дух>. Сразу по выходу книги
Н.Лосский поставил под сомнение один из ос-
новополагающих тезисов философской систе-
мы Б., изложенный в ней, что <свобода не мо-
жет быть сотворена и что если допустить
тварность свободы человеком, то сам Бог ока-
жется виновником мирового зла, так что теоди-
цея будет невозможна>. Книга <Я и мир объек-
тов. Опыт философии одиночества и общения>
(Париж, 1934) посвящена проблеме человека.
Б. писал, что <философия не есть наука, не
есть даже наука о сущностях, а есть
творческое осознание духом смысла человече-
ского существования>. В книге <Судьба челове-
ка в современном мире> (Париж, 1934) Б.
формулировал свою философию истории
современности. В книге <Дух и реальность. Ос-
новы богочеловеческой духовности> (1935)
писал о своем понимании Духа и о соотно-
шении его с бытием, рассматривая такие
проблемы Духа как зло, страдание и др. и
подчеркивая, что устранение голода и нищеты
не решает духовной проблемы, человек остает-
ся лицом к лицу, как и раньше, с тайной
смерти,   вечности,   любви,   творчества.
Трагический конфликт между личностью и об-
ществом, личностью и космосом, временем и
вечностью даже при более рационально
устроенной   общественной   жизни   будет
возрастать по своей напряженности. Социально-
политическим вопросам посвящена работа <Исто-
ки и смысл русского коммунизма> (1937). В
1939-40 была в основном написана книга <Са-
мопознание>, в которой объектом исследова-
ния стала собственная жизнь философа, ис-
тория его духа и его самосознания, делалась
попытка самоосмысления и объяснения себя
миру. В книге <О рабстве и свободе человека.
Опыт персоналистической философии> (Париж,
1939) Б., вновь рассматривая проблему лично-
сти, выделял такие виды рабства человека как
рабство у бытия, у Бога, у природы, у цивили-
зации, у самого себя, у истории, По мнению Б.,
освобождение человека возможно только в об-
ласти Духа.

После немецкой оккупации Франции, в
июле 1940, Бердяевы вместе с Мочульским
уехали в Пила под Аркашоном, но после появ-
ления немцев и там вернулись в Кламар. С на-
чалом войны Германии против России Б. занял
т.н. <просоветскую> позицию, или, говоря сло-
вами самого Б., <естественно присущий ему
патриотизм достиг предельного напряжения>.
Во время немецкой оккупации Б. почти нигде
не выступал с публичными докладами и лекци-
ями, посвятив это время <сосредоточенному
философскому творчеству>. Стал членом <Со-
юза патриотов>,  сочувствовал движению
Сопротивления, печатался в газете <Русский
патриот>. Участвовал в работе Центра фило-
софских и духовных исследований М.Дави
() и в коллоквиуме в Ла Фортеле,
организованном Центром и посвященном выхо-
ду на французском языке его книги <Дух и
реальность>. Б. не был удовлетворен состояв-
шимся там обсуждением и говорил после кол-
локвиума жене: <Критикуют и обсуждают не
по существу, а по мелочам. И, кроме того, чув-
ствую, что меня плохо понимают. Не понимают
того, что вся моя философия основана на
христианстве>.

Под влиянием трагических событий 2-й
мировой войны книгой <Опыт эсхатологиче-
ской   метафизики>   (1941)   Б.   начал
переосмысление традиционной христианской
метафизики. <Я стал более революционером,
я по натуре не человек закона. Кроме того,
теперь в центре у меня стоит эсхатология, чего
раньше не было. И я стал более пессимистом,
чем раньше>, - говорил Б. во время войны
жене о происшедших в нем переменах. В этот
же период философ обратился к истории
русской мысли и на основе курса лекций в
РФА написал работу <Русская идея> (1943), в
которой особо подчеркивал эсхатологическую
склонность русского ума и выделил существо-
вание  целого  эсхатологического  течения
русской мысли, к которому, наряду с Ф.До-
стоевским,   К.Леонтьевым,   Н.Федоровым,
Вл.Соловьевым,     князем     Е.Трубецким,
причислил и себя. В книге <Экзистенциальная
диалектика божественного и человеческого>
(1943-45) Б., основываясь <на собственной
пережитой внутренней борьбе последних лет,
испытанных муках и страданиях и их
преодолении, пережитых надеждах>, старался
выразить <драматическую философию судьбы,
существования в времени, переходящего в веч-
ность, времени, устремленного к концу, ко-
торый есть не смерть, а преображение>, фи-
лософ пользовался при этом экзистенциально-
антропоцентрическим и духовно-религиозным
методом. Малоизвестное произведение Б. <Ис-
тина и откровение. Пролегомены к критике
откровения> (1945-47) продолжало пересмотр
основных проблем христианства - доказатель-
ства существования Бога, проблемы греха и
искупления, рая и ада, добра и зла, возмож-
ности воскресения, божественного элемен-
та в человеке, свободы человека. Проблема
соотношения истины и откровения при ее
философском рассмотрении <может быть
только философией, внутренне основанной
на религиозном,  духовном  опыте,  не
рационалистической философией, а экзи-
стенциальной  философией,  признающей
первичности духовного опыта>. По мнению фи-
лософа, <Бог есть то, что не может быть
выражено. Это и есть откровение Духа>.
Именно это и является Истиной, поскольку <в
том, что не может быть выражено, не может ^
быть никаких сомнений>. В 1945 Б. входил в
редакционную коллегию журнала . В 1946 был приглашен на
прием в посольство СССР во Франции. Весной
1947 Б. была присуждена степень доктора те-
ологии honoris causa Кембриджского уни-
верситета.

Годы, прожитые Б. во Франции, стали для
него  <эпохой  усиленного  философского
творчества>. Там были написаны 15 крупных
его исследований, не считая участия в
сборниках, сотен статей, докладов, лекций и
т.п. Он поражал своей работоспособностью да-
же своих близких, одновременно обдумывая
по нескольку книг и статей. Последнее, неза-
вершенное произведение Б. - книга <Царство
Духа и царство Кесаря> (1946-48), Излагая
гносеологические основы своей философской
системы, он вновь обращается к проблеме по-
знания Истины: <В конце концов на большей
глубине открывается, что Истина, целостная
Истина, есть Бог>, что <истина... есть вхожде-
ние в божественную жизнь, находящуюся по
ту сторону субъекта и объекта>. Именно по от-
ношению к Истине Б. проводил разделение
<божьего> и <кесарева>, Духа и мира. Оконча-
тельную победу Царства Духа Б, видел в изме-
нении структуры человеческого сознания, т.е. в
преодолении мира объективации: она мысли-
лась им лишь эсхатологически.

Философом была задумана книга о мистике,
понимаемой им как <духовный опыт, выходя-
щий за пределы противопоставления субъекта
и объекта, т.е. не подпадающий власти объек-
тивации>. На эту же тему в мае 1948 Б. дол-
жен был сделать доклад в Центре философ-
ских и духовных исследований.

Б. умер за письменным столом. Был по-
хоронен на кладбище в Кламаре.

Соч.: Собр. соч., т. 1-4. Париж, 1989-90. Новое
религиозное сознание и общественность. СПб., 1907;
Sub specie aeternitatis. Опыты философские, социаль-
ные и литературные. 1900-1906 гг. СПб., 1907; Духов-
ный кризис интеллигенции. Статьи по общественной
и религиозной психологии. 1907-1909 гг. СПб., 1910;
философия свободы. М., 1911; Алексей Степанович
Хомяков. М., 1912; Судьба России. Опыты по психоло-
гии войны и национальности. М., 1918; Константин
Леонтьев. Очерк из истории русской религиозной
мысли. Париж, 1926; Христианство и классовая
борьба. Париж, 1931;

Лит.: Шестов Л. Николай Бердяев (Гнозис и экзи-
стенциальная философия)// СЗ, 1938, № 67; Lowrie D.
Rebellious Prophet: A Life of N.Berdyaev. New York,
I960; Полторацкий Н.П. Бердяев и Россия (Филосо-
фия истории России у Н.А.Бердяева). Нью-Йорк,
1967: Русская религиозно-философская мысль XX ве-
ка. Питсбург, 1975; Ермичев А.А. Три свободы
Николая Бердяева. М., 1989: Н.А.Бердяев в русской
философии. Свердловск, 1991; Зеньковский В.В. Ис-
тория русской философии, т.2. Л., 1991; Лосский Н.О.
История русской философии. М., 1991; Clemant О.
Berdiaev. Paris, 1991; Мыслители русского зарубежья:
Бердяев, Федотов. СПб., 1992: Вадимов А. Жизнь
Бердяева, Россия. Окленд, 1993.

Е. Бронникова

\БЕРНАЦКИЙ Михаил Владимирович (8.7,1876,
Киев - 1945, Париж) - экономист, финансист,
общественный деятель, педагог, публицист. Окончил
юридический   факультет   Киевского   уни-
верситета. В 1911 защитил магистерскую дис-
сертацию <Теоретики государственного социа-
лизма в Германии и социально-политические
воззрения кн. Бисмарка>, в которой выступил
против   предоставления   коллективистским
устремлениям приоритетных позиций в эконо-
мике. Преподавал в Петербурге в Политехни-
ческом и Технологическом институтах, Тени-
шевском училище. Доктор политической эконо-
мии и статистики, профессор. По политическим
убеждениям - конституционный демократ,
гласный Петроградской городской думы.

После Февральской революции Б. занимал
различные должности в составе Временного
правительства (с 25.9.1917 - министр финан-
сов). 25 октября арестован, но вскоре осво-
божден. С мая 1918 входил в нелегальную
организацию Национальный центр, объединяв-
шую в своих рядах представителей ряда полити-
ческих партий, офицерства, торгово-промышлен-
ных кругов.

В период гражданской войны Б. - актив-
ный участник белого движения: назначен ге-
нералом Деникиным управляющим отделом фи-
нансов <Особого совещания> при главкоме
вооруженных сил Юга России (ВСЮР). В
1919-20 являлся начальником управления фи-
нансов ВСЮР. Определял финансовую полити-
ку в Крыму, в администрации генерала
Врангеля. В ноябре 1920 эмигрировал в
Турцию, затем переехал во Францию. Читал
курс лекций по финансовому праву на русском
отделении юридического факультета Париж-
ского университета, в Русском коммерческом
институте, Русском высшем технологическом
институте, вел экономический семинар в Инс-
титуте славяноведения (Париж).

Б. являлся одним из организаторов и членом
правления Русской академической группы в
Париже, с 1943 ее председатель: сотрудник
Экономического кабинета профессора С.Про-
коповача и редакции ежемесячного журнала
<Право и хозяйство>, член научно-исследова-
тельского кружка <К познанию России>,
корреспондент газеты <Возрождение> и Рус-
ского экономического общества в Лондоне; ви-
це-президент Объединения деятелей русского
финансового ведомства, в распоряжении ко-
торого находились денежные средства загра-
ничных учреждений Российской империи, то-
варищ председателя Торгово-промышленно-фи-
нансового союза, глава Совета Русского нацио-
нального объединения с 1938.

В 1927-31 Б. участвовал в экономических
совещаниях представителей деловых и научных
кругов эмиграции в Париже, выступал с докла-
дами, в которых на основе скрупулезного ана-
лиза действительности вскрыл причины неста-
бильности финансовой политики советской
власти,  показал бесперспективность  <ин-
тегрального коммунизма> (нэпа) и пятилетних
планов хозяйственного развития СССР. Из на-
учных публикаций наибольшую известность
получили исследования финансовой политики в
России (на франц. яз., 1922), валютных
реформ в Советской России и Чехословакии
(на нем. яз., 1924), особенностей эволюции
русских государственных финансов в период
мировой войны (на англ. яз., 1928). Являлся об-
щепризнанным - зарубежными научными и
предпринимательскими кругами - специали-
стом в области денежного обращения; ут-
верждал, что обращение базируется на капита-
листической основе и не может быть стеснено
в основных направлениях своего развития.
Только в этом случае происходит процесс вы-
явления накопления, капиталов, приложения их
в различных отраслях хозяйства и вместе с тем
- увеличение товарооборота, который один
способен укрепить денежную систему, эконо-
мику в целом. Лишь в атмосфере свободного
экономического духа денежное обращение -
не просто сумма ценных знаков различных на-
именований, а эластичный механизм, тесно свя-
занный с рыночной экономикой, который в со-
стоянии выдержать потрясения и удары, вы-
званные борьбой между <народной экономи-
кой> (т.е. <вольным рынком>) и советской эко-
номикой. В своих работах Б. отстаивал также
преимущества золотого обращения, критиковал
экономический радикализм Дж.М.Кейнса, вы-
ступал сторонником социальных реформ, при
которых идеи частной собственности, свобод-
ной торговли, хозяйственной инициативы оста-
ются неизменными.

Соч.: Wahrungsreform in der Tschechoslowakei und
in Sowjet-Russland. Munchen, Leipzig, 1924 (в соавт.);
Monetary Policy of the Russian Government during the
War / Russian Public Finance during the War. New
Haven, London, 1928.

Лит.: Ижболдин B.C. Памяти М.В.Бернацкого //
НЖ, 1947, № 17.

В. Телицын

\БИЛИБИН Иван Яковлевич (4.8.1876, Тар-
ховка, близ Сестрорецка, под Петербургом -
7.2.1942, Ленинград) - мастер книжной гра-
фики и театрально-декорационного искусства,
акварелист. Билибины - старинная фамилия,
упоминаемая еще в документах времен Ивана
Грозного; прямые предки художника - имени-
тые калужские купцы. Его прадед, Яков Ивано-
вич, портрет которого написан Д.Левицким,
был известен крупными пожертвованиями на
оборону отечества в годы наполеоновского на-
шествия; славился меценатством. Отец худож-
ника, Яков Иванович - участник войны с Тур-
цией 1877-78, совершил множество дальних
плаваний; прошел путь от младшего судового
врача до главного доктора Либавского морско-
го госпиталя и одновременно медицинского ин-
спектора Порта императора Александра III в
Курляндской губернии, вышел в отставку в чи-
не тайного советника. Мать - Варвара Алек-
сандровна (урожд. Бубнова).

После окончания в 1896 с серебряной ме-
далью 1-й петербургской гимназии Б. по насто-
янию отца поступил на юридический факультет
Петербургского университета. Прослушав там
полный курс и написав дипломное сочинение
на тему , сдал
государственный экзамен в Новороссийском
университете (Одесса). Рисовал с раннего де-
тства, но только в 1895 начал посещать Рисо-
вальную школу Общества поощрения худо-
жеств. Летом 1898в течение 1,5 месяцев за-
нимался в студии Антона Ашбе в Мюнхене, а
осенью того же года поступил в Тенишевскую
мастерскую И.Репина в Петербурге. Среди со-
учениц оказалась Мария Яковлевна Чемберс,
которая стала в 1902 его женой, матерью его
сыновей Александра (1903-1972), в будущем
художника, и Ивана (1908-1993), в будущем
журналиста; в 1911 брак распался, В 1900 Ре-
пин перевел Б. в качестве вольнослушателя в
свою мастерскую в Высшем художественном
училище Академии художеств, где тот продол-
жал занятия до 1904, однако работу на звание
художника представлять не стал. Неизгладимое
впечатление, по собственному признанию Б,,
произвела на него открытая в 1898 в залах
Академии художеств выставка В.Васнецова: <Я
увидел у Васнецова то, к чему смутно рвалась
и по чем тосковала моя душа>. Зародившееся в
1880-е в Москве национально-романтическое
направление начало захватывать и петербург-
ских художников. В ранних иллюстрациях Б. к
народным сказкам (1899-1902), изданным
Экспедицией заготовления государственных
бумаг в виде серии из 6 крупноформатных кни-
жек-тетрадей, заметно влияние не только Вас-
нецова, но и Е.Поленовой, М.Якунчиковой,
С.Малютина, Однако уже здесь обнаружилось
особое восприятие Б. русской старины и сказ-
ки, его изначальная склонность к графике.

В 1899 билибинские заставки и концовки
появились на страницах журнала <Мир искус-
ства>. Начинающий художник стал постоянным
участником выставок <Мира искусства> (1900-3,
1906), в 1903 вместе с другими мирискусни-
ками вступил в Союз русских художников, по-
сле раскола которого в 1910 оказался одним
из активных членов возрожденного <Мира ис-
кусства> ив 1917 был избран его председате-
лем. С теми, кто составлял ядро <Мира искус-
ства>, Б. роднила обращенность к высокой
культуре прошлого, несмотря на то, что его ис-
торические пристрастия были иными, нежели у
А.Бенуа и других <западников>. В 1902-4 Б, со-
вершил несколько поездок по Вологодской,
Архангельской и Олонецкой губерниям, где со-
брал коллекцию произведений народного ис-
кусства, большая часть которой была передана
в Русский музей, выполнил фотографии памят-
ников деревянного зодчества, вошедшие в важ-
нейшие научные издания той поры. Результа-
том поездок стали и публикации Б,: <Остатки
искусства в русской деревне> (Журн. для всех,
1904, № 10): <Народное творчество русского
Севера> (Мир иск-ва, 1904, № II): отчасти бо-
лее поздняя статья <Несколько слов о русской
одежде в XVI-XVII вв.> (Старые годы, 1909,
июль-сент.), а также доклад <Русское деревян-
ное северное зодчество> на Всероссийском
съезде художников в Петербурге в 1911 (Тр.
Всерос. съезда художников, т. 2. Пг., 1914).
Начиная с иллюстраций к былине <Вольга>
(1902-4) и к <Сказке о царе Салтане> А.Пуш-
кина (1904-6), художник неотделим в Б. от ис-
следователя. Он не терпел произвола в изобра-
жении архитектуры, костюма, утвари. Но в то
же время, что характерно для мирискусников,
был способен из исторически достоверных
подробностей создавать в многоцветных аква-
релях и черно-белых рисунках тушью волшеб-
ный мир. Ему были свойственны также любовь
к шутке, умение обыграть комическую быто-
вую деталь.

Старая Русь не только дала ему темы, но и
подсказала формы их воплощения, В иллюстра-
ции к <Сказке о золотом петушке> Пушкина
(1906-7, 1910) и к <Сказкам> А.Рославлева
(1908-11) Б. перенес целые композиционные
схемы лубочных картинок, лишь <облагородив>
рисунок по законам профессионального искус-
ства. Использование приемов орнамента, луб-
ка, равно как и японской ксилографии, способ-
ствовало формированию книжной графики мо-
дерна, стремившейся к слиянию изобразитель-
ного и декоративного начал. Выполненные кис-
тью, но своими жесткими, <проволочными>
контурами и однотонными заливками напомина-
ющие гравюру, рисунки Б. органично ложились
на плоскость листа и сочетались со шрифтом,
что дало художнику возможность одному из
первых в его время подойти к ансамблевому
решению книги. Одновременно с большими
циклами иллюстраций Б. постоянно выполнял
для журналов <Художественные сокровища
России>, <Народная читальня>, <Золотое руно>,
для издательств Общины Св.Евгении Красного
Креста, <Шиповник>, для <Московского книго-
издательства> и др. виньетки, рисунки обло-
жек, открыток, афиш, плакатов, чем способст-
вовал подъему художественного уровня массо-
вой печатной продукции. Разделив революци-
онные настроения русской интеллигенции, он
выполнил в 1905-6 ряд карикатур для журна-
лов <Жупел> и <Адская почта> и даже подвергся
в феврале 1906 суточному административному
аресту. Билибинские графические приемы, ут-
верждавшаяся им дисциплина линии оказали
заметное влияние на художников, специализи-
ровавшихся в области книжной графики. Этому
способствовала педагогическая деятельность Б.
в Рисовальной школе Общества поощрения ху-
дожеств, где он вел класс графического искус-
ства (1907-17) и младший класс композиции
(1908-17). С одной из учениц школы - Рене
Рудольфовной 0'Коннель - Б. вступил в 1912
в гражданский брак, продолжавшийся до
1918. Вскоре после выхода в свет его первых
книг с иллюстрациями Б. стал известен не толь-
ко в России, но и за ее пределами; его работы
перепечатывались в зарубежных изданиях, экс-
понировались на выставках  в
Праге в 1904, Русского искусства в Париже и
Берлине в 1906, Международной в Венеции в
1907, Русских художников на Сецессионе в
Вене в 1908, Международной художествен-
ной в Брюсселе в 1910, Международной пе-
чатного дела и графики в Лейпциге в 1914.

В 1904 Пражский национальный театр за-
казал Б, эскизы декораций к опере Н.Римско-
го-Корсакова <Снегурочка>. Б. оказался едва ли
не первым русским художником, работавшим
для зарубежной сцены. Благодаря оформлени-
ям постановок миракля Рютбеера <Действо о
Теофиле> (1907) в Старинном театре и <тайны
в одном действии> <Честь и месть> графа
Ф.Соллогуба (1908) в театре-кабаре <Луко-
морье> в Петербурге, Б. доказал, что его воз-
можности не ограничены отечественной тема-
тикой, Он получил признание как мастер теат-
рального костюма различных времен и наро-
дов, исторически точного и сценически вырази-
тельного. В 1908 он выполнил эскизы русских
костюмов к опере М.Мусоргского <Борис Го-
дунов>, в 1909 - восточных к танцевальной
сюите <Пир> для антрепризы С.Дягилева, в том
же 1909- эскизы костюмов для русских пля-
сок в исполнении А.Павловой и М.Мордкина, а
в 1911 - испанских костюмов к комедии Ло-
пе де Вега <Овечий источник> и к драме Каль-
дерона <Чистилище Святого Патрика> для Ста-
ринного театра. Особенности Б.-декоратора на-
иболее ярко раскрылись в оформлении оперы
Н.Римского-Корсакова <Золотой петушок> (Мо-
сква, театр С.Зимина, 1909), где художник
продемонстрировал свое умение условными
средствами графики создать на сцене мир сказ-
ки. На рубеже 1900-1910-х мастер обратился
к пейзажу. В 1908 в результате поездки в Ан-
глию и Ирландию появилась серия этюдов ак-
варелью и карандашом, в которых запечатлены
скалистые британские берега. Эти этюды - ос-
новной тип билибинского пейзажа с его внима-
нием к вечному, непреходящему. Над подобны-
ми пейзажами Б, работал в Крыму, куда с
1910 ездил каждое лето и где в 1913 в мес-
течке Батилиман (несколько восточнее Балак-
лавы) стал, наряду с В.Короленко, А.Куприным,
С.Еллатьевским,  Е.Чириковым,  В.Дервизом,
А.Иоффе, В.Вернадским, М.Ростовцевым, со-
владельцем коллективного имения. Контраст к
британским и крымским пейзажам составили
акварельные этюды русского леса зимой и ран-
ней весной, проявившие лирический аспект да-
рования художника.

Для билибинской графики этого времени
характерны более пространственные компози-
ционные решения, что заметно в незакончен-
ной серии иллюстраций к киевским былинам
(1912-18), в эскизах декораций к операм
А.Верстовского <Аскольдова могила> (1912-
13, для театра С.Зимина), М.Глинки - <Руслан
и Людмила> (1913) и Римского-Корсакова
<Садко> (1914, для Петербургского Народного
дома). Одновременно влияние лубка вытесня-
лось у Б. влиянием древнерусской иконописи,
цвета становились звучней и насыщенней, они
кажутся сияющими искусственным светом, гра-
ницы между ними обозначены теперь не чер-
ным проволочным контуром, а тональным сгу-
щением и тонкой цветной линией (обложки
журналов <Солнце России> и <Лукоморье>,
1913, 1915: неизданные в свое время иллюст-
рации к сказке <Пойди туда, не знаю куда>,
1919; первая работа в области монументально-
декоративного искусства - росписи интерье-
ров построенного по проекту В.Покровского в
1913 к 300-летию Дома Романовых здания
Нижегородского отделения Государственного
банка). 30.1.1917 на заседании членов Акаде-
мии художеств Б. был представлен к званию
академика.

Февральскую революцию он, очевидно,
принял сочувственно, вошел в состав Особого
совещания по делам искусств, выполнил эскиз
нового герба - двуглавый орел без короны и
плакат кадетской партии к Всероссийскому Уч-
редительному собранию. Но в сентябре 1917,
предчувствуя новые социальные потрясения,
покинул Петроград и уехал в Батилиман, где
прожил около двух лет, участвовал в Комиссии
по охране художественных сокровищ Крыма,
помогал С.Маковскому в организации в Ялте
(окт. 1918) выставки <Искусство в Крыму>, на
которой были представлены работы находив-
шихся там художников (самого Б., С.Сорина,
С.Судейкина, Н.Милиоти, Н.Пинегина) и ста-
рых мастеров из частных коллекций. В октяб-
ре-ноябре 1919, живя в Ростове-на-Дону, Б.
сотрудничал в журнале <Орфей>, выполнял
плакаты для деникинского издательства <Ос-
ваг>. В декабре переехал в Новороссийск, от-
куда 21.2.1921 отплыл на пароходе <Саратов>
и, в силу сложившихся обстоятельств, попал в
Египет; более 4 лет прожил в Каире и около го-
да (с окт. 1924 по авг. 1925) в Александрии,
где состоялась его первая перснальная выстав-
ка, устроенная местным обществом <Друзья ис-
кусства>.

В 1923 Б, вступил в гражданский брак со
своей ученицей по Рисовальной школе Обще-
ства поощрения художеств А.Щекатихиной-
Потоцкой, приехавшей в Каир с пятилетним
сыном от первого брака. Дважды, в 1921 и
1925, Б. ездил в Верхний Египет к Луксорско-
му храму, летом 1924 совершил с семьей путе-
шествие по Сирии и Палестине. Увлечение
Ближним Востоком отразилось в многочислен-
ных акварельных пейзажах, воспроизводящих
его природу и архитектурные памятники, в ка-
рандашных портретах арабских крестьян, в де-
коративных стилизациях по мотивам древнееги-
петского и мусульманского искусства. Но одно-
временно Б. сохранял интерес к древнерусской
и византийской живописи, чему способствова-
ли заказы греческой колонии в Каире на деко-
ративные панно и сирийской общины в Алек-
сандрии на эскизы фресок и иконостаса право-
славного храма. В 1923 Б, выполнил для гаст-
ролировавшей в Египте труппы Павловой эски-
зы декораций и костюмов к двум балетам Н.Че-
репнина: <Роман мумии> и <Русская сказка>.

С августа 1925 Б, с семьей в столице Фран-
ции, работал для издательства Н.Карбасникова в
Париже и О.Дьяковой в Берлине, в его оформ-
лении и с его иллюстрациями выходили номера
журналов <Жар-птица> (192 6, № 14) и <Пере-
звоны> (1928, №40), тома <Хрестоматии по ис-
тории русской литературы> (София, 1931; Па-
риж, 1932), сборник рассказов И.Бунина <По-
следнее свидание> (Париж, 1927) и <Солдат-
ские сказки> Саши Черного (Париж, 1933); он
выполнил эскизы фресок и иконостаса для рус-
ского храма на Ольшанском кладбище в Праге.
Художник поддерживал любую инициативу, на-
правленную на сохранение, изучение и популя-
ризацию отечественной культуры: общество
<Икона> в Париже, русский музей в Праге.

Основные силы в конце 1920-х - начале
1930-х Б. отдавал русским оперным сезонам в
Театре Елисейских полей, организованным ант-
репризой М.Кузнецовой-Бенуа <Частная париж-
ская опера> и антрепризой А.Церетели и В.Ба-
зиля <Русская опера в Париже>. Для первой
антрепризы оформил постановку <Сказки о ца-
ре Салтане> Римского-Корсакова (1929, часть
костюмов А.Щекатихиной-Потоцкой), назван-
ную <миром ожившей иконы> {С.Волконский),
для второй - постановки <Князя Игоря> А.Бо-
родина (1930), <Царской невесты> Римского-
Корсакова (1930) и <Бориса Годунова> Мусор-
гского (1931). В 1931 художник выполнил эс-
кизы декораций и костюмов к балету И.Стра-
винского <Жар-птица> для театра  в Бу-
энос-Айресе, в 1934-к опере Римского-Кор-
сакова <Сказание о невидимом граде Китеже>
для театра в Брно, а в 1935 Пражский нацио-
нальный театр повторил парижскую постанов-
ку <Сказки о царе Салтане>.

Во французский период своей жизни Б. не-
однократно выступал на выставках русского
искусства: в Брюсселе (1928), Копенгагене
(1929), Белграде (1930), Праге (1935), Пари-
же (1931, 1932 и 1934), в 1929 участвовала
международной выставке в Салоне де Тюильри
в Париже. Как последний председатель <Мира
искусства> Б. явился одним из инициаторов вы-
ставки этого объединения в 1927 в парижской
галерее Бернгейма Младшего. В том же году
состоялась персональная выставка Б. в Праге, а
в 1929 - совместная Б. и Щекатихиной-По-
тоцкой в Амстердаме. В мастерской Б. на буль-
варе Пастера собирался цвет русского зару-
бежья: политические деятели П.Милюков, А.Ке-
ренский, В.Маклаков, известные писатели, ху-
дожники, артисты. Со многими из них Б. об-
щался также на Средиземноморском побе-
режье в местечке Лафавьер, где приобрел не-
большой участок земли и проводил каждое ле-
то с 1927 по 1936, работая, чаще всего углем,
над пейзажами,

К середине 1930-х главными заказчиками
Б. стали французские издательства:  выпустило с иллюстрациями и в оформле-
нии художника сборники русских, француз-
ских и немецких сказок;  - иллю-
стрированные Б. книжки-тетрадки для детей;
 - сочинения по французской
и русской истории (<Генрих IV> А.Монтго,
1934: <Картуш и его шайка> Ш.Квинеля и
А.Монтго, 1935; <Петр Великий> Х.Иссерли и
Г.Пикве, 1935 и др.). <Сказки русской бабуш-
ки> (1933) вышли в нью-йоркском издательст-
ве . Новые темы и
типы изданий расширили диапазон художника
книги. Но зависимость от вкусов заказчиков,
то требовавших русской экзотики, повторения
старых мотивов, то, напротив, заставлявших от-
казаться от себя, европеизироваться, не могла
не сказываться отрицательно.

<Несмотря на громадный интерес жизни в
Париже, 'в мировом центре искусства, мне
больше всего не хватало моей страны>, - пи-
сал позже Б. Он никогда не принимал ино-
странного подданства и в сентябре 1935 стал
гражданином СССР, а через год, после завер-
шения работы над панно <Микула Селянино-
вич> для советского посольства в Париже, от-
плыл с семьей из Антверпена на теплоходе
<Ладога> в Ленинград, куда прибыл 16.9.1936.
Главной до конца жизни художника стала пе-
дагогическая деятельность. Сразу по приезде Б,
был назначен профессором графической мас-
терской Института живописи, скульптуры и ар-
хитектуры Всероссийской Академии худо-
жеств, хотя официально был утвержден в этом
звании и степени доктора искусствоведения
Высшей аттестационной комиссией 23.6,1939.
Одновременно Б. работал в области книжной
графики (илл. к <Сказке о царе Салтане>
А.Пушкина, 1936-37; к роману А.Н.Толстого
<Петр 1>, 1937; к <Песне про царя Ивана Ва-
сильевича, молодого опричника и удалого куп-
ца Калашникова> М.Лермонтова, 1938-39; к
кн. Н.Водовозова <Слово о стольном Киеве и о
русских богатырях>, 1939-41, серия незавер-
шена); театрально-декорационного искусства
(эскизы декораций и костюмов к опере Рим-
ского-Корсакова <Сказка о царе Салтане>,
1936-37, для Ленинградского театра оперы и
балета им. С.Кирова: к пьесе И.Бахтерева и
А.Разумовского <Полководец Суворов>, 1939,
для Ленинградского театра драмы им. А,Пушки-
на) и монументально-декоративного искусства
(эскизы росписей и мозаик для Дворца Сове-
тов в Москве, 1938). Во время летних поездок
(в 1938 на Украину и Черноморское побе-
режье Кавказа, в 1939 в Курскую область и в
Крым, в 1940 снова в Крым) выполнял аква-
релью пейзажи.

Оставшись в блокадном Ленинграде, Б.
скончался в суровую зиму 1942. Похоронен в
братской могиле профессоров Института живо-
писи, скульптуры и архитектуры на Смолен-
ском кладбище в Ленинграде, над могилой в
1960 установлен памятник по проекту В.Мунца.

Персональная выставка Б. прошла в 1952-
53 в Ленинграде, Москве, Киеве и Таллинне,
в 1976 Театральный музей им. А.Бахрушина
устроил выставку эскизов декораций и костю-
мов художника. Выставки произведений Б. и
А.Щекатихиной-Потоцкой были проведены в
Ленинграде: в 1977 - Ленинградской органи-
зацией Союза художников РСФСР, в 1978-80
и в 1994-95 - дирекцией Объединения му-
зеев Ленинградской области. В 1993 выставка
произведений Б. состоялась в АнгЛии в Брай-
тонском политехническом университете. Про-
изведения Б. хранятся в Русском музее, во
Всероссийском музее А.Пушкина, в Музее те-
атрального и музыкального искусства в Петер-
бурге, в Музее изобразительных искусств им.
А.Пушкина, в Театральном музее им, А.Бахру-
шина в Москве, в Киевском музее русского
искусства, в Ивангородском историко-архитек-
турном и художественном музее Ленинград-
ской области, в Музее Виктории и Альберта
в Лондоне, в Музее Ашмолеан в Оксфорде, в
Пражской национальной галерее, в Городском
музее в Брно, в коллекциях С.Белица и Р.Герра
в Париже, Н. и Н.Лобановых-Ростовских в
Нью-Йорке, во многих других отечественных
и зарубежных государственных и частных со-
браниях.

Лит.: Михеев Н.И. И.Я.Билибин // Перезвоны,
1928, № 40; Иван Яковлевич Билибин. Статьи. Пись-
ма. Воспоминания о художнике. Ред.-сост., авт. всту-
пит. статьи и комментариев С.В.Голынец. Л., 1970; Го-
лынец Г. В., Голынец С. В. Иван Яковлевич Билибин.
М., 1972; Golinetss S. Ivan Bilibin. Leningrad, 1981; Го-
лынец С. Иван Билибин. Л., 1988.

С. Голынец

\БИЛИМОВИЧ   Александр   Дмитриевич
(1878, Житомир - 21.12.1963, Монтерей,
шт. Калифорния, США) - экономист, статистик,
педагог, публицист. Родился в семье военного
врача. В 1900 окончил юридический факуль-
тет Киевского университета с награждением
золотой медалью за статистическое исследова-
ние <Товарное движение на русских желез-
ных дорогах>. Оставлен при университете для
подготовки к профессорскому званию. В 1909
защитил магистерскую диссертацию и был
избран экстраординарным профессором Киев-
ского университета. До 1-й мировой войны
работал  над  вопросами,, связанными  с
проведением столыпинской аграрной рефор-
мы, отстаивал ее основные положения в печа-
ти, утверждая, однако, что бедность россий-
ских крестьян вызвана не столько малоземель-
ем, сколько технической отсталостью России
в целом. В 1915 защитил в Петрограде док-
торскую диссертацию: главным оппонентом на
защите выступал П.Струве. Последующие два
года преподавал в Киевском университете, на
Высших женских курсах. К этому времени от-
носится начало его административной карьеры,
являлся товарищем председателя Военно-
промышленного комитета, руководил которым
М. Терещенко.

Октябрьскую    революцию    воспринял
отрицательно, В 1919-20 находился в районах,
контролируемых Добровольческой армией,
возглавлял управление земледелия и земле-
устройства <Особого Совещания> при генерале
Деникине. В 1920 Б, эмигрировал в Югосла-
вию, где до 1944 руководил кафедрой полити-
ческой экономии Люблянского университета,
был одним из основателей Общества русских
ученых в Королевстве СХС, организатором
ряда научных съездов российских ученых, на
каждом из которых выступал с оригинальным
научным докладом: <Общество, государство и
хозяйство> (1923), <Пафос хозяйствования>
(1925) и др.

В 1946-47 Б. - профессор политической
экономии и статистики, декан экономического
и юридического факультетов университета
UNRRA () в Мюнхене. В июле
1948 эмигрировал в США. По приглашению
Калифорнийского университета вел семинар в
Институте славяноведения на тему, которую
тогда разрабатывал: <Пятилетний план Югосла-
вии по сравнению с советским пятилетним пла-
ном>; состоял членом Экономического обще-
ства (), Русской академиче-
ской группы в США, сотрудничал с Мюнхен-
ским Институтом по изучению СССР. В 1949
завершил педагогическую деятельность, но
продолжал  публиковать  свои  работы  в
европейских и американских изданиях.

Наиболее плодотворный период исследова-
тельской деятельности Б. приходится на годы
эмиграции. За 4 3 года он опубликовал 14 8
своих работ. Кроме трудов по политической
экономии, финансовой проблематике, критике
марксизма, истории российской кооперации и
советского хозяйства, Б. принадлежат получив-
шие европейское признание исследования ча-
стных вопросов экономического и правового
положения ряда западных государств. И это
не случайно. Б. оценивал экономическую на-
уку как эмпирическое исследование, что дол-
жно было подразумевать осознание бес-
перспективности чистого абстрактно-дедук-
тивного метода и введение в науку в каче-
стве превалирующего средства сингуляри-
стического мотива, который предполагает
изучение хозяйственной жизни на основе
описания ее конкретных проявлений, ограни-
ченных пространственно-временной реально-
стью. Соглашаясь с тем, что любое исследование
требует <упрощенного обобщения>, Б. предо-
стерегал от чрезмерного абстрагирования. За-
служивает внимания и опыт приложения мате-
матики к статистике, результаты которого
представлены в обстоятельном труде по изу-
чению конъюнктуры. Б. принадлежит также
математическая интерпретация <Экономиче-
ской таблицы> Ф.Кенэ и ряд экономических
моделей, в том числе и динамическая модель
народного хозяйства.

В 50-е Б. отстаивал принципы макроэконо-
мического планирования, с помощью которого
рассчитывал предотвратить возможные соци-
альные кризисы и катастрофы, а также
принципы социально-ориентированной полити-
ки распределения, т.н. <общественной собст-
венности> посредством введения <народных
акций>. Поддерживал идею <социального капи-
тализма>, которая предопределяет <экономиче-
скую демократию>. Считал, что подобные
парадигмы возможно перевести в императив
только путем эволюции.

Соч.: Nauk о konjunkturach // Zbornik Lnanstvenich
razprav. Univerza Karaija Alexandra I Ljubljani.
Ljubljana, 1931; Марксизм (изложение и критика).
Белград, 1936( 2-е изд., Сан-Франциско, 1954); Введе-
ние в экономическую науку. Белград, 1937; Коо-
перация в России до, во время и после большеви-
ков. Франкфурт-на-Майне, 1955; Эра пятилетних
планов в хозяйстве СССР, ч. 1-2. Мюнхен, 1959;
Экономический строй освобожденной России.
Мюнхен, 1960.

Лит.: Александр Дмитриевич Билимович // Зап.
Рус. акад. группы в США, 1976, т. X.

В. Телицын

\БИЛИМОВИЧ Антон Дмитриевич (8.6.1879,
Житомир, Украина - 17.9.1970, Белград) -
механик, математик. Родился в семье военного
врача. Брат Ал. Билимовича. Начальную школу
окончил во Владимире, где служил его отец.
Затем семья вернулась в Житомир, а Б. посту-
пил в Киевский кадетский корпус, который за-
кончил с отличием (1896), Готовясь сделать во-
енную карьеру, Б. продолжил обучение в
Николаевском инженерном училище в Пе-
тербурге, но через некоторое время изменил
свое намерение, решив поступить в уни-
верситет. Сдав для этого положенные экзаме-
ны по латыни и греческому языку, он поступил
на математическое отделение физико-матема-
тического факультета Университета Св.Влади-
мира в Киеве, где стал учеником известных ме-
хаников Г.Суслова и П.Воронца.

После окончания университета с золотой
медалью (1903) Б. был оставлен при уни-
верситете стипендиатом и  одновременно
сверхштатным ассистентом при кафедре ме-
ханики. Тогда же вышла в свет и первая его
научная работа - <Элементарное построение
Штейнеровского эллипса>, в которой он решил
задачу,   поставленную   ему  математиком
Д.Граве. Первые работы, относящиеся к
разделу дифференциальной геометрии, Б. до-
кладывал на заседаниях Киевского физико-ма-
тематического общества, членом которого со-
стоял, В 1907 была опубликована его диплом-
ная работа <Приложение геометрических
производных к теории кривых и поверхностей>
(рук. Г.Суслов). В этой работе Б, дал системати-
ческое изложение вопросов дифференциальной
геометрии в векторной форме. В 1907 Б" став
приват-доцентом, вел практические занятия по
механике и читал дополнительный курс <Малые
колебания>. В 1912 защитил магистерскую дис-
сертацию <Уравнения движения для кон-
сервативных систем>; был направлен на ста-
жировку в Париж и Гёттинген, где он пробыл 2
года.

Вернувшись в Россию в 1914, получил
профессорскую должность в Новороссийском
университете в Одессе на кафедре прикладной
математики; продолжил научную работу в обла-
сти аналитической механики, читал курс
теоретической механики. В 1919в Одессе бы-
ла  издана  его  докторская диссертация
<Соприкасательные движения твердого тела>. В
1918 Б. был избран ректором Новороссийского
университета. Большое значение для Б" как уче-
ного, имел приезд в Одессу академика АЛяпуно-
ва. Осенью 1918 Ляпунов прочитал небольшой
курс лекций <О форме небесных тел>, которые
слушали не только старшекурсники, но также
профессора и преподаватели механики, мате-
матики, астрономии и физики. Кроме того, Б.
имел возможность обсудить с Ляпуновым ряд
научных вопросов, В своих воспоминаниях Б,
писал: <Несмотря на бурную окружающую нас
жизнь революционной Одессы, при наших
встречах мы разговаривали почти исключитель-
но о математике, о механике, о новых
направлениях, о новых приложениях математи-
ки к задачам механики. В наших прогулках по
берегу моря он рассказывал мне, какими путя-
ми идет к решению поставленных себе задач>.
После трагического ухода из жизни Ляпунова
3.11.1918   Б.   возглавил  комиссию  по
сохранению, обработке и подготовке к изда-
нию работ академика, благодаря чему была
сохранена, в частности, рукопись неопублико-
ванной работы Ляпунова <О некоторых фи-
гурах равновесия вращающейся жидкости>.

В январе 1920 Б. покинул Одессу и вскоре
нашел приют в Сербии, С 20.4.1920 он начал
работать по контракту, а с 3.11.1926 - штат-
ным ординарным профессором прикладной ма-
тематики на философском факультете (позднее
переименованном в естественно-математиче-
ский) Белградского университета, читал там
курс рациональной (т.е. теоретической) механи-
ки в векторном изложении. В апреле 1920 в
Югославии была создана Русская академиче-
ская группа, насчитывавшая первоначально
около 80 человек. Б. вошел в состав ее
правления, а в дальнейшем принимал деятель-
ное участие в созданном в Белграде Русском
научном институте; в его изданиях он опубли-
ковал ряд своих статей. Б. также работал в кол-
лективе своих бывших соотечественников над
составлением и изданием двух выпусков <Ма-
териалов для библиографии русских научных
трудов за рубежом>. В 1929-36 Б. преподавал
в Русско-сербской гимназии.

Вскоре после своего избрания профессором
Б. стал руководить математическим семинаром.
Одновременно с преподаванием на философ-
ском факультете он по совместительству
преподавал высшую математику на сельскохо-
зяйственном факультете. Когда был создан Ма-
тематический институт при философском фа-
культете Белградского университета, Б. много
лет был его директором.

Деятельность Б., много сделавшего для
развития математики и особенно механики в
Югославии, была отмечена избранием его
18.2,1925 членом-корреспондентом, а 17.2.1936
- действительным членом Сербской Академии на-
ук и искусств. В 1939-40 он был секретарем отде-
ления естественно-математических наук. Кроме то-
го, он был избран членом Отделения технических
наук.

Во время войны, когда в оккупированном
Белграде немцы начали вводить свои порядки, а
Б. не хотел этим порядкам подчиняться (види-
мо, ему, русскому, оставаться в университете
было и небезопасно), он по собственному же-
ланию вышел на пенсию. После освобождения
города Б. снова был принят на прежнюю долж-
ность ординарного профессора естественно-ма-
тематического факультета Белградского уни-'
верситета. Только 15,2.1955 вышел на пен-
сию: однако продолжал работать и в Математи-
ческом институте, и в Академии, занимался на-
учной работой. Заслуженный ученый был
награжден орденом труда 1-й степени.

В Югославии Б. развивал исследования, на-
чатые им в России. Писал работы по общим
проблемам механики: в области механики него-
лономных систем Б. получил ряд существенных
результатов, которые вошли в науку; показал
применение этих результатов к решению
различных задач механики, Другими направле-
ниями исследований Б. были небесная механи-
ка, а также механика твердого тела. В Бел-
градском университете он сотрудничал с югос-
лавским академиком М.Миланковичем, зани-
мавшимся теорией сдвига земных полюсов, В
1931 Б. обратился к геофизике, изучал смеще-
ние земных полюсов. Эта его работа также
привлекла внимание специалистов, Последние
годы жизни он занимался неаналитическими
функциями, дал их геометрическую ин-
терпретацию и показал их применение в
гидродинамике.

Б. стал основателем белградской школы ме-
хаников, которая была связана с русской шко-
лой. По инициативе Б. в Белградском уни-
верситете была создана группа студентов, спе-
циализирующихся в области механики. Он
сплотил вокруг себя научных сотрудников,
руководил начинающими учеными. В 1932 Б.
основал <Клуб математиков Белградского уни-
верситета>. Большое значение имела идея Б.
основать математический журнал на француз-
ском языке, в котором печатались бы
оригинальные работы как югославских, так и
зарубежных ученых. Эту идею Б. воплотил в
жизнь в 1932, и труды югославских ученых
стали доступны мировому математическому со-
обществу.

Сразу после 2-й мировой войны Б. занялся
созданием Математического института Сербской
Академии наук, открытие которого состоялось в
мае 1946. Возобновилась традиция публикаций
на иностранных языках с резюме на сербском,
французском и русском языках. В 1949 вышел
первый том <Трудов Математического институ-
та Сербской Академии наук>. В этом издании в
течение нескольких лет Б. напечатал ряд своих
работ, в том числе и воспоминания <Ляпунов в
Одессе> (1956).

Б. был одним из основателей Югославского
общества механиков, а на съезде общества в
1964 был избран его почетным председателем.
Принимал он участие и в других научных
мероприятиях, как всегда помогая советом и
делом.

Педагогическая деятельность Б. не ограни-
чивалась лекционной работой. После войны он
был членом комиссии по организации профес-
сорских экзаменов. Еще в Киеве Б. интересовали
вопросы математического образования: писал о
реформе преподевания математики в Германии. В
Югославии ученый опубликовал (совм. с Т.Анд-
желичем) 6 учебников по геометрии для
средних школ, писал статьи по вопросам поста-
новки преподавания математики в школе, а так-
же разрабатывал программу математических
знаний для инженеров: участвовал в подготов-
ке пятиязычного словаря (сербско-русско-
франко-англо-немецкого) математических тер-
минов и содействовал его изданию, фундамен-
тальный учебник Б. по теоретической механике
в трех томах (1933-55) успешно служил не од-
ному поколению студентов.

Интересовала Б. и история науки. Он
перевел на сербский язык <Начала> Евклида,
снабдив книгу своими библиографическими
примечаниями и подробными комментариями
(1957): написал ряд популярных статей об
Архимеде, Евклиде, Галилее, И.Ньютоне,
М.Ломоносове, статьи, посвященные памяти
югославских математиков М.Петровича, Б.Пет-
роньевича, русского профессора из Пе-
тербурга А.Хлытчиева.

Одним из проявлений признания заслуг Б. в
науке и образовании в Югославии является
статья о нем в Югославской энциклопедии, по-
явившаяся еще при его жизни (1955). Будучи в
изгнании, Б. оставался человеком, с уважением
и любовью относящимся к своей родине. Он
следил за успехами русских ученых и после
войны участвовал в написании рубрики
<Научные вести из Советского Союза>.

Лит.: Лейбман Э.Б. Математическое отделение
Новороссийского   общества   естествоиспытателей
(1876-1928) // Истор.-матем. исслед., вып. 14. М.,
1961; История механики в России. Киев, 1987; Цвы-
кало А.Л. Александр Михайлович Ляпунов. 1857-1918.
М., 1988.

Н. Ермолаева

\БИЦИЛЛИ Петр Михайлович (1.10.1879,
Одесса - 24.8.1953, София) - историк, фи-
лолог, литературный критик. Родился в семье
мелкопоместных дворян, предки - выходцы из
Албании, итальянского происхождения, один
из них получил потомственное дворянство как
участник войны 1812. Отец Б. служил
секретарем в Одесском городском кредитном
обществе. Среднее образование Б. получил в
одесской 11-й гимназии. В 1905 закончил ис-
торико-филологический факультет Новорос-
сийского университета и был оставлен стипен-
диатом при нем для подготовки к маги-
стерскому экзамену по кафедре всеобщей ис-
тории. Несколько лет работал во Франции,
Германии, Италии. В 1910, сдав магистерский
экзамен, был избран приват-доцентом по ка-
федре всеобщей истории и одновременно
преподавателем той же дисциплины на Одес-
ских Высших женских курсах. В 1912 опубли-
ковал исторические очерки <К вопросу об ис-
точниках <Афинской политики>, <Тацит и
римский империализм>, ав 1914- <Западное
влияние на Руси и начальная летопись>. Эти
работы обнаружили широкие познания молодо-
го ученого, его умение проводить тонкие
параллели между филологией, историей и фи-
лософией культуры, творческий подход к ис-
тории языка.

В 1917 Б. защитил в Петроградском уни-
верситете диссертацию на тему <Салимбене.
Очерки итальянской жизни XIII века> (опубл.
Одесса,  1916), в которой на примере
дворянина, единственного продолжателя рода
Гренонов, вступившего в орден Св.Франциска,
раскрыл намечающееся отличие человека
раннего Возрождения от средневекового. По-
сле защиты избран штатным доцентом, а
вскоре - экстраординарным профессором по
кафедре всеобщей истории в Новороссийском
университете, В 1918 получил приглашение в
Саратовский  университет   на  должность
ординарного профессора, занять которую по-
мешала гражданская война. Б. был далек от
политики и все свое время отдавал исключи-
тельно научной и преподавательской деятель-
ности, однако накануне революции он из двух
близких ему партий - кадетов и эсеров -
выбрал последнюю: его привлекал свойствен-
ный русской интеллигенции романтический
настрой по отношению к революции, который
вскоре после октябрьского переворота сменил-
ся горьким разочарованием. В этот период Б.
публиковал в Одессе исторические труды <Ос-
новы социализма> (1917), <Падение Римской
империи> и <Элементы средневековой куль-
туры> (оба - 1919), в которых, усматривая ис-
торические параллели между прошлым и насто-
ящим, писал о возможной деградации обще-
ственного сознания и возвращении к приемам
и навыкам давно исчезнувшего мышления, к
периоду безраздельного господства догматиз-
ма. <Что если, - провидчески предостерегал
Б" - <экспроприация экспроприаторов> выро-
дится в спорадические грабежи и насилия, за-
вершится расхищением en masse общественно-
го достояния и наступлением <сумерек цивили-
зации>, нового средневековья?>

В 1920 Б. эмигрировал и поселился в
Сербии, в небольшом городке Вране. В автоби-
ографии он вспоминал: <Хотя в бурные 1917-
1920 годы я был далек от активной политики,
не участвуя непосредственно в гражданской
войне и не разделяя ее идеологических обос-
нований, но по своей установке, по своим свя-
зям, которые поддерживал, находился в лагере,
враждебном октябрьской революции; когда на-
ступил неизбежный крах контрреволюции,
вместе с людьми, меня окружавшими, покинул
Родину...> Он пережил длительную депрессию,
связанную также с тяжелым материальным по-
ложением и с неопределенным будущим, с не-
возможностью работать по специальности и
продолжать научную деятельность, что было
для него равносильно <отбыванию каторги>.

Человек энциклопедических знаний, Б. со-
глашался на место школьного учителя, библио-
текаря,   пока  не  получил  возможность
преподавать в Скопье. В 1924 переехал с
семьей в Софию и приступил к работе в Со-
фийском университете как профессор по
контракту на кафедре новой и новейшей ис-
тории. <Его присутствие стало причиной качест-
венного скачка в преподавании. В его научном
творчестве начинался самый плодотворный
период, внесший ценный вклад в болгарскую
историческую науку>, - вспоминал его уче-
ник, профессор Х.Гандев. Б. выделялся среди
многих видных русских ученых, работавших в
те годы в Болгарии (37 чел., в том числе Н.Кон-
даков,   Н.Дылевский,   С.Трубецкой):   он
прекрасно владел древнегреческим и латин-
ским языками, свободно читал на семи
европейских языках; тематика его лекций была
необыкновенно широка. Помимо основного
курса по новой и новейшей политической и со-
циальной истории Западной Европы, вел много-
численные спецкурсы (<Социальные утопии>,
<Исторические синтезы>, <Социальная терми-
нология> и др.), всего около 80 курсов. В
Праге вышли в свет две его работы: <Очерки
теории исторической науки> (1925) и <Этюды
о русской поэзии> (1926). Первая из них вы-
звала неоднозначные отклики, Д.Чижевский
указывал на главный ее недостаток - <вулка-
ничность>, подчеркивая в то же время <методо-
логическую и философскую плодотворность>.
Именно в этом труде Б, впервые выдвинул и
обосновал свой научный метод, в основе ко-
торого тезис о безграничном своеобразии ис-
торического бытия. В <Этюдах о русской поэ-
зии> Б. исследовал основу русского, итальян-
ского, французского и английского стиха. Ос-
новой стихосложения Б. называл ритм, ко-
торый <находится в органической связи с
мироощущением поэтов>. Проследив эволю-
цию стиха от Ломоносова до Блока, показав на
ритмическом звучании ряда поэм и стихо-
творений Пушкина трагическую основу его по-
эзии, увидев в творчестве Лермонтова новое
ритмическое   искание   русской   поэзии,
открывшее будущее для Некрасова, Блока, Гу-
милева, Б. в своем анализе стихосложения был
близок к формальному методу и в то же время
был индивидуален, провозглашая абсолютное
равенство литературной формы и психологии
творчества. М.Цетлан в своем отзыве особен-
но выделял этюд о Пушкине: <Его остроумное
доказательство того, что единство <Евгения
Онегина> создано ритмом и именно онегинской
строфой, как и многое другое, сказанное о
Пушкине,   представляется   нам   прочным
приобретением русской критики>. В работе
<Проблема жизни и смерти в творчестве Тол-
стого> (СЗ, 1928, № 36) Б. писал, что в отли-
чие от Достоевского, пережившего явление
смерти мгновенно, катастрофично, извне - в
виде казни, Толстой, переживший смерть близ-
ких, войну и достигший сам того возраста, ког-
да человек становится свидетелем собственно-
го медленного угасания, ощущал магическую
связь начала и конца, рождения и смерти.

Смерть у Толстого не трагедия и катастрофа, а
некий уход. <Отношением к смерти - объек-
тивно самому важному как всеобщему,
непреложному, неизбежному в жизни, -
определяется у каждого отношение к жизни. У
художника, следовательно, им определяется
все его творчество>.

Параллельно с научной и преподавательской
деятельностью в Софийском университете Б, ак-
тивно сотрудничал в периодических изданиях
русского зарубежья: журналах <Числа>, <Зве-
но>, <Русские записки>; в Болгарии - в <Еже-
годнике Софийского университета> (<Годиш-
ник на Софийския ун-т>), в <Болгарской мыс-
ли> (<Българска мисъл>) и др. Особенно часто
Б. публиковался в <Современных записках>.
<Хотя он ни идейно, ни географически не был
близок к редакции, им было напечатано с 1925
по 1940 30 статей и 75 рецензий, ...в отноше-
нии рецензий это был, кажется, рекорд для
<Современных записок>, - писал Г.Струве. Б.
внимательно следил за судьбой русской ли-
тературы у себя на родине и в изгнаний, его от-
зывы о произведениях И.Бунана, В.Набокова,
В.Шкловского, М.Алдашва имели большой ав-
торитет в мире русской эмиграции, - это были
не просто сухие обзоры, но суждения глубоко-
го,  увлеченного   и  взыскательного  ли-
тературного критика. Даже небольшие статьи
<Что такое роман?> (Звено, 1927, № 6),
<Нация и язык> (СЗ, 1929, № 40), <Зощенко и
Гоголь> (Числа, 1932, № 6), <Трагедия русской
культуры> (СЗ, 1933, № 53), <Гоголь и Чехов>
(СЗ, 1934, № 56) можно расценить как бле-
стящие литературоведческие миниатюры. Изве-
стность Б" жившего вдалеке от основных
центров эмиграции, была велика, об этом сви-
детельствует переписка с Буниным, Алдано-
вым, П.Струве и др.

В 1931-32 Б. составил <Хрестоматию по
истории русской литературы...>, получившую
высокую оценку В.Вейдле. В 40-е в <Ежегодни-
ке Софийского университета> вышел ряд его
наиболее значительных работ: <Творчество Че-
хова, опыт стилистического анализа> (1942),
<Пушкин и проблема чистой поэзии> (1945),
<К вопросу о внутренней форме романа Досто-
евского> (1946), <Проблема человека у Гого-
ля> (1948). Б. раскрыл стилистическую и фило-
софскую близость таких непохожих писателей
как Чехов и Гоголь. Особенно интересны его
размышления над средствами комической
экспрессии у Гоголя. Б. видит в Гоголе обнови-
теля комедийного жанра, герой Гоголя - <чис-
тая идея актера>. Не маска символизирует
характер, а человек, надев маску, обретает на
время образ и смысл жизни. Особенностью романа
Достоевского Б. назвал <синхроничность>, герой
Достоевского - разновидность одного типа,
двойник. Все романы писателя пронизаны
<двойничеством>, драматургичны в своей пси-
хологической основе, отсюда стиль - <романа-
драмы>.

1948 стал поворотным в его жизни. По ис-
течении очередного контракта он был уволен
из университета без пенсионного пособия,
Новая власть Болгарии объявила Б, педагогом
<буржуазного> направления, игнорируя боль-
шие заслуги ученого в деле развития бол-
гарской исторической науки. Еще в 1946 на-
чалась травля Б,, продолжавшаяся вплоть до
самой его смерти. В печати появлялись клевет-
нические, откровенно враждебные статьи,
критиковавшие научный метод и изыскания
профессора в области новой и новейшей ис-
тории. Атмосфера травли губительно действо-
вала на здоровье Б. <Чувство своей ненужно-
сти, обреченности все чаще овладевало им, -
вспоминал его зять и биограф А. Мешерский.
- Смерть (рак легкого) он встретил удивитель-
но спокойно: он ее ждал и, очевидно, давно
желал>. Зарубежная и эмигрантская печать
почти не обратила внимания на смерть Б.
Между тем труды Б. и по сей день
представляют собой большую научную цен-
ность, их отличает глубокое познание ли-
тературы Запада и России, строгая дисципли-
на исторического метода и тонкое чувство
эстетической формы.

Соч.: Падение Римской империи. Одесса, 1919;
Проблема русско-украинских отношений в свете ис-
тории. Прага, 1930; Краткая история русской ли-
тературы. София, 1934; К вопросу о характеристике
русского языкового и литературного развития в новей-
шее время. София, 1936; Пушкин и Вяземский. Со-
фия, 1939; Заметки о роли фольклора в развитии
русского языка и русской литературы. София, 1944;
Леонардо да Винчи. София, 1946; Заметки о чеховском
<Рассказе неизвестного человека>. София, 1948; За-
метки о некоторых особенностях развития русского ли-
тературного языка. София, 1954; Статьи: История.
Культура. Литература // Рус. лит-ра, 1990, № 2.
Лит.: Некролог // Ист. преглед, 1953, № 5.

М. Васильева

\БОБРИЩЕВ-ПУШКИН Александр Влади-
мирович (псевд. Громобой) (8.12.1875, Пе-
тербург - 3.10.1937, Ленинград) - политиче-
ский деятель, адвокат, публицист, драматург,
Из дворян, сын присяжного поверенного, По
окончании в 1896 Петербургского училища
правоведения кандидат на судебные должности
при Петербургской судебной палате. С 1898
помощник присяжного поверенного, с 1902
присяжный поверенный. Выступал на уголов-
ных и политических процессах; в 1904 защи-
щал поручика Е.Григорьева по делу Боевой
организации партии эсеров, в 1906- обвиня-
емых по делу о Керченском погроме, в 1907
добился оправдательного приговора В.Пуриш-
кевичу. Сотрудничал в журнале <Юрист>,
критиковал российское судопроизводство. С
1905 член комитета пропаганды Партии
правового порядка в Петербурге; один из
организаторов Конституционно-монархическо-
го правового союза, член его Совета. Участник
1 -го съезда Союза 17 октября, был избран в
состав ЦК и Петербургского городского совета
партии, участвовал в работе 1-го, 2-го и 3-го
партийных съездов и конференций. С 1911 то-
варищ председателя Петербургского совета ок-
тябристов. Примыкал к левому крылу партии,
активно поддерживал реформы П.Столыпина,
Ведущий октябристский оратор и публицист,
сотрудник газет <Голос правды> и <Голос Моск-
вы>. Сторонник блока с кадетами. Осуждал
революционное движение и вместе с тем -
правительственные репрессии, требуя отмены
чрезвычайного положения и смертной казни;
доказывал взаимосвязь революции и реакции,
Критически отзывался о думской фракции ок-
тябристов, указывая на ее недостаточно
энергичный отпор <посягательствам на народ-
ное представительство>, Развивал идею <насто-
ящего национализма> - подъема националь-
ных чувств русского народа, в котором видел
единственное средство преодоления политиче-
ского кризиса в стране. Противник ограниче-
ния прав национальных меньшинств, отстаивал
равноправие евреев, признавал право нацио-
нальных меньшинств на культурную самостоя-
тельность, но без отступления от принципа
территориального единства Российской им-
перии, полагая, что демократическое устрой-
ство государства приведет к отказу от
стремления к автономии. В 1912 потерпел
поражение на выборах в 4-ю Государственную
думу по Калужской губернии, отказавшись от
соглашения с местными националистами. В
1 913 предлагал ликвидировать Союз 17 ок-
тября, заменив его партией левооктябристского
толка. Автор пьес <Мертвое солнце>, <Пираты
жизни>, <Соль земли> (1912).

После Февральской революции отошел от
активной  политической  деятельности.   С
приходом к власти большевиков вступил в кол-
легию правозащитников, защищал В.Пуришкевича
и др. монархистов (дек. 1917 - янв. 1918). В
1919 бежал из Петрограда к белым на Юг. Вхо-
дил в <Особое совещание> генерала Деникина.
В 1920 эмигрировал, Один из авторов
сборника <Смена вех> (Прага, 1921), журнала
<Смена вех> (Париж, 1921-22) и газеты
<Накануне> (Берлин, 1922-24). Исходил из то-
го, что вооруженная борьба против советской
власти больше невозможна; эта власть явилась
для России <цементом, склеивающим ее, за-
полняющим  ее  трещины>,  что  должно
определить отношение к ней защитников
русской государственности. Обвинения в адрес
этой власти парировал тем, что <слаба власть
- ее и обвинять ни в чем не стоит. Просто
она самоупраздняется, гибнет>. Рассматривая
большевизм как альтернативу анархии, осудил
Кронштадтский мятеж и движение Н, Махно,
Выступал с критикой парламентаризма, считал,
что Февральская революция запоздала на 50
лет и что русский народ в принципе отвергает
<пышную либеральную идеологию правового
государства>. Осуждал белый и красный
террор, но защищал социальные реформы
большевиков, которые, по его мнению, не ис-
ключали возрождения частной инициативы -
без эмигрировавших прежних собственников.
Связывал с новой властью надежды на осуще-
ствление идеи русского мессианизма: русский
народ <в рабском виде>, в муках, неисчисли-
мых страданиях несет своим измученным
братьям <всемирные идеалы>,

Один из лидеров движения возвращенчества,
Б.-П. работал юрисконсультом при русском отде-
ле Лионской ярмарки, а в августе 1923 вернулся
на родину. Состоял членом Ленинградской кол-
легии  защитников,  с   1933  пенсионер.
10,1.1935 арестован и 22 января приговорен
военным трибуналом Ленинградского военного
округа по обвинению в терроризме к
расстрелу, замененному 2.8.1935 с учетом
возраста и того, что Б.-П. допускал лишь
<террористические высказывания>, 10 годами
лишения свободы. Отбывал наказание в Соло-
вецком лагере. По тому же обвинению был
приговорен 3.10,1937 <тройкой> УНКВД Ле-
нинградской области к расстрелу. 20.2.1963
реабилитирован.

Соч.: Судебные речи, т. 1-2. СПб., 1909-12; Война
без перчаток. Л., 1925; Патриоты без отечества. Л.,
1925.

Лит.: Агурский М. Идеология национал-больше-
визма. Париж, 1980.

А. Квакин

\БОБРОВНИКОВ   Николай   Федорович
(29.4.1896, Старобельск - 21.3.1988, Берк-
ли, шт. Калифорния, США) - астроном, исс-
ледователь комет и малых планет. В 1914-16
учился в Горном институте в Петрограде. Од-
нако профессия горного инженера не удовлет-
воряла Б" и в 1917 он поступил в Харьков-
ский университет на астрономическое отделе-
ние. Здесь его учителем был известный астро-
ном Людвиг Струве, внук основателя Пулков-
ской обсерватории В.Струве, Вместе с Б. учил-
ся сын Людвига - Отто Струве, - впослед-
ствии известный американский астроном. Б. не
удалось закончить учение в Харьковском уни-
верситете: он был мобилизован в армию гене-
рала Деникина, участвовал в боях против крас-
ных. В мае 1920, после поражения армии Де-
никина, англичане вывезли Б. на остров Кипр,
откуда ему удалось добраться до Праги и там
продолжить обучение в Русском институте под
руководством астрономов-эмигрантов В.Стра-
тонова и И.Сикоры.

В 1924 Б. переехал в США, занимался в
Чикагском университете под руководством из-
вестного американского астрофизика, специа-
листа в области звездной спектроскопии Эд-
вина Фроста, который был одновременно ди-
ректором Йерксской обсерватории. Окончив
Чикагский университет с ученой степенью
доктора наук (1927), Б. начал работать в Йер-
ксской обсерватории в качестве ассистента, а
в 1927-29 был откомандирован на средства
фонда Келлога в Ликскую обсерваторию на го-
ре Гамильтон. В 1929-30 он был стипендиатом
Национального исследовательского фонда по
физике в Калифорнийском университете в
Беркли.

В 1930 Б. получил американское граждан-
ство и в том же году женился. Начиная с 1930
он работал в университете штата Огайо: в
1930-34 ассистентом профессора, в 1935-45
доцентом, в 1945-66 профессором. Одновре-
менно он в 1934-37 исполнял обязанности ди-
ректора астрономической обсерватории Пер-
кинс (принадлежащей университету шт. Огайо),
а в 1937-51 был ее директором. В 1944 нена-
долго призывался в армию и служил в Военно-
воздушных силах США.

Основные научные исследования Б. были
сосредоточены на изучении спектров и фото-
метрии комет. Еще в 1925 он фотографировал
кометы с помощью 6-дюймовой (160 мм) каме-
ры с объективной призмой, В дальнейшем он
применил для спектроскопии комет более мощ-
ные инструменты, а именно, крупнейшие в ми-
ре телескопы-рефракторы Йерксской обсерва-
тории (40-дюймовый -102 см) и Ликской об-
серватории (36-дюймовоый - 91 см). В обла-
сти фотометрии комет Б. выполнил важную ра-
боту по сравнению оценок блеска комет, вы-
полненных с помощью инструментов разной
силы (вывел формулы, по которым эти оценки
можно было приводить к неким стандартным
условиям). В далнейшем большинство иссле-
дователей комет использовали методику Б.

Ученый произвел обстоятельное исследова-
ние процессов в комете Галлея во время ее
приближения к Земле в 1910 (по фотографи-
ям) и установил существование резких измене-
ний в движении облачных образований в голо-
ве кометы. Он вычислил значения отталкива-
тельных ускорений в кометах, доходивших в
хвостах 1-го типа по классификации Ф.Бреди-
хина до 2000 (по отношению к ускорению сол-
нечного притяжения). Он рассчитал также ско-
рости разлета компонентов распадающейся ко-
меты и получил значения от 300 до 1000 м/с,
что почти не отличается от значений, получае-
мых современными методами.

Для фотометрических исследований Б. со-
брал громадный материал: 4500 фотометриче-
ских наблюдений 45 комет с 1858 по 1937,
Он рассмотрел наблюдения колебаний блеска
комет, а также их векового убывания и связан-
ную с этим проблему истощения и дезинтегра-
ции комет. Вместе с известным американским
астрономом Ф.Уипплом Б. полагал, что среднее
время жизни кометы измеряется тысячами ее
обращений вокруг Солнца. Изучая спектры ко-
мет, Б. наблюдал изменения относительной ин-
тенсивности спектральных эмиссионных линий
и полос с изменением расстояния кометы от
Солнца. По его данным было получено среднее
время жизни молекул в голове и хвосте коме-
ты. Он привел некоторые доводы в пользу на-
личия в спектрах комет изотопических полос
молекулы углерода: С^С^. Полосы Свана,
принадлежащие молекулярному углероду, были
прослежены в хвостах комет порой на большие
расстояния от головы кометы.

В 1942 Б. опубликовал итоговую статью
<Физическая теория комет в свете спектроско-
пических данных>, которая заложила основы
физической теории комет. В дальнейшем мно-
гие исследователи в своих работах опирались
на результаты Б, Так, бельгийский астроном
А.Дельземм по скоростям выхода газов, опре-
деленным Б., вычислил скорости образования
молекул С2, CN и ОН в голове кометы. Укра-
инские астрономы ДАндриенко и В.Ващенко
использовали данные Б. по фотометрии комет'
для изучения связи их бдеска с солнечной ак-
тивностью. Исследования -Б. использовали в
своих работах советские астрономы С.Все-
хсвятский и Б.Левин, немецкий астроном
К.Вурм, американская исследовательница ко-
мет Э.Ремер и др. В 1951 Б. опубликовал боль-
шой обзор <Кометы>, который многими его
коллегами был признан превосходным. Он не
забывал и советские издания. В 1930 опубли-
ковал в журнале <Мироведение> статью <Ко-
меты и космогония>, в которой подчеркивал
значение исследования комет для решения про-
блемы происхождения Солнечной системы. В
1931 его обзор <Происхождение астероидов>
был опубликован в первом выпуске <Успехов
астрономических наук>.

Другой проблемой, которой много лет зани-
мался Б., была природа астероидов (малых пла-
нет). С помощью рефрактора Ликской обсерва-
тории он еще в 1928-30 изучил спектры 12
астероидов, построил кривые распределения
яркости вдоль спектра, что дало возможность
судить о природе их поверхностей. Б. доказал,
что астероиды, в отличие от комет, светят отра-
женным светом Солнца, в их спектрах не на-
блюдается никаких эмиссионных линий или по-
лос. Это означало, что астероиды не имеют га-
зовых оболочек (атмосфер). Б. установил, что
астероиды Церера, Паллада и Эвринома имеют
более голубой цвет, чем Веста. По изменениям
в спектре он определил период вращения Вес-
ты (5 час. 55 мин.), что почти совпало с перио-
дом, определенным Т.Герелсом другим спосо-
бом. Б. обратил внимание на то, что фиолето-
вый и ультрафиолетовый концы спектра асте-
роидов заметно ослаблены, причину данного
явления он приписал наличию у этих тел пыле-
вых оболочек. Сходство спектров некоторых
астероидов и комет (если исключить эмиссион-
ные полосы в спектрах комет) навело Б. на
мысль, что малые планеты - это кометы, поте-
рявшие под действием солнечного излучения
свои газовые оболочки. В этом он явился пря-
мым предшественником эстонско-ирландского
астронома Э.Эпика, который высказал анало-
гичную гипотезу (исходя из других соображе-
ний) на 34 года позже. Эта гипотеза в 60-х -
70-х широко обсуждалась в астрономических
кругах и в конце концов была отвергнута боль-
шинством астрономов.

Б. занимался и спектроскопией звезд. В 30-х
он изучил полосы окислов металлов: титана,
циркония, скандия и опубликовал итоговую
статью <Молекулярные полосы в звездных
спектрах>. Он изучал также спектры новых
звезд и, в частности, наблюдавшуюся в них за-
прещенную линию кислорода.

В 1966 Б. ушел в отставку с поста профессо-
ра университета штата Огайо, получив звание
заслуженного профессора, однако не оставил
работы. Его внимание привлекли некоторые
вопросы истории астрономии. В 1967 он опуб-
ликовал статью <Дотелескопическая топогра-
фия Луны>, в которой на большом материале
рассматривал взгляды древних и средневековых
астрономов на лунный рельеф и вообще на при-
роду спутника Земли. Это была последняя пуб-
ликация ученого. Он переехал в Беркли, и там
протекал последний период его долгой жизни.

Соч.: Происхождение астероидов. Успехи астроно-
мич. наук, 1931, вып. 1; The Physical Theory of Comets
in the Light of Spectroscopic Data // Revue Mod. Phys.,
1942, vol. 14; Comets. Astrophysics. Ed. J.A.Hynek. New
York, 1951.

Лит.: Osterbrock D.E. Nicolas T.Bobrovnikoff and the
Scientific Study of Comet Halley 1910 // Intern. Halley
Watch Newsl., 1986, № 9.

В. Бронштэн

\БОГДАНОВИЧ Карл Иванович (29.10.1864.
м. Люцинишки, Тракайской вол., Вильнюсского у. -
5.6.1947, Варшава) - геолог. В 1874-81 Б.
учился в нижегородской гимназии: затем по-
ступил в Петербургский горный институт.
Призвание Б. определилось на студенческой
практике после 3-го курса, которой руководил
выдающийся русский геолог, исследователь
Туркестана И.Мушкетов. После окончания 4-го
курса, летом 1885, Б. поехал на студенческую
практику на Урал, где он работал в качестве по-
мощника геолога Ф.Чернышева, одного из
крупнейших специалистов того времени. После
окончания Петербургского горного института
(1886) Б. принял участие в геологических исс-
ледованиях строящейся тогда Закаспийской
железной дороги. Летний сезон 1886 он по-
святил исследованию хребта Копет-даг. Б. был
первым геологом, изучавшим этот пограничный
с Персией хребет. В конце декабря 1886 Б.
возвратился в Петербург, а 28.2.1887 состоя-
лось его первое публичное выступление по ито-
гам экспедиции. В докладе <Хорасанские горы
и культурная полоса Закаспийской области> он
дал первое описание орографии огромной
территории Закаспийского края, физико-ге-
ографических условий хребта Копет-даг, его
геологического строения и полезных ископае-
мых: Б. высказал интересные соображения о
хозяйственном освоении предгорной полосы
Копет-дага. Впоследствии, предприняв еще од-
ну экспедицию в Закаспийский край (1887), Б.
собрал материал для составления первой геоло-
гической карты этой территории. В 1888 Б.
был приглашен в качестве геолога в экспеди-
цию известного исследователя Центральной
Азии М.Певцова: предполагалось исследовать
северные окраины Тибета. О результатах экс-
педиции Б. сделал доклад на общем собрании
Географического общества (1891), а позднее
опубликовал подробный отчет в виде отдельной
книги - <Геологические исследования в вос-
точном Туркестане К.И.Богдановича, действи-
тельного члена Императорского русского Ге-
ографического общества>. В книге были
подробно освещены орография, геологическое
строение и полезные ископаемые огромной
территории между пустыней Такла-Макан и
Тибетом.

Весной 1892 Б. отправился в новую экспе-
дицию. На этот раз его путь лежал на восток
России, в глухие районы Восточной Сибири. В
связи со строительством железной дороги от
Томска к Иркутску и далее к Тихому океану Ге-
ологический комитет организовал несколько
горных партий, в задачу которых входило изуче-
ние геологического строения тех территорий,
через которые должна была пройти эта
транссибирская магистраль. Первая такая
партия начала работать под начальством Б. В ее
задачу входило изучение обширной территории
в Ишимских степях, где нужно было обследо-
вать участок между Ишимом и Иртышом. Б., в
частности, решил проблему водоснабжения это-
го отрезка железной дороги. Затем он работал в
южной части Енисейской губернии. Его
маршруты прошли по восточному склону Куз-
нецкого Алатау.

Летом 1893 Б. занялся изучением об-
ширной территории Восточного Саяна между
Енисеем на западе и рекой Кан на востоке. В
1894   он   обследовал   южные   районы
Иркутской губернии, изучал геологическое
строение предгорий Восточного Саяна. Его
маршруты проходили по рекам Уде, Оке, Ан-
гаре; на многие сотни километров он уходил на
север вглубь сибирской тайги. Б. был первым
геологом, посетившим эти земли. Трехлетние
исследования Б. в Восточной Сибири за-
вершились выпуском в 1896 объемистой мо-
нографии, которая содержала описание геоло-
гического строения исследованных территорий,
характеристику открытых им месторождений
полезных ископаемых.

В 1895 Б. отправился в свою следующую,
поистине героическую, экспедицию, положив-
шую начало систематическому изучению гео-
логии берегов дальневосточных морей России.
Транссибирская железнодорожная магистраль
к тому времени была построена меньше чем
наполовину (дорога заканчивалась в Тюмени).
Поэтому экспедиция Б. на восточную окраину
Азии началась с поездки на запад - во
Францию, чтобы оттуда пароходом попасть во
Владивосток.  Там,  пересев на большой
пароход, совершавший рейсы по Татарскому
проливу, Б. 1 октября прибыл в Николаевск.
Подготовка экспедиции и, главным образом,
поиски оленей заняли значительную часть осе-
ни и начало зимы. Только в январе 1896 экс-
педиция смогла отправиться в путь. В самые
холодные месяцы зимы Б. и его спутники
пересекли низовья Амура и хребет Малый
Хинган. Б. вместе с топографом Лелякиным
весь путь вынуждены были пройти на лыжах,
хотя все время держались жестокие морозы
(до -40(-45)°С). Весной Б. проводил геологи-
ческие изыскания в бассейне реки Уды: летом
вел исследования вдоль побережья Охотского
моря. В июле 1897 на крейсере, специально
пришедшем за экспедицией из Владивостока,
Б, переправился на западный берег Камчатки.
Около года продолжалось исследование Кам-
чатского полуострова, Большая часть времени
была посвящена изучению его западных и
центральных районов. Б. совершил несколько
пересечений Срединного хребта: затем после-
довало путешествие на Чукотский полуостров,
поездка в Порт-Артур и исследование золото-
носности Ляодунского полуострова.

В начале 1900-х районом полевых исследо-
ваний Б. становится Кавказ. Результат первого
года работы - книга <Два пересечения Кавказ-
ского хребта> (1902), которая легла в основу
его диссертации. Будучи профессором Пе-
тербургского горного института, Б. совмещал
преподавание с работой в Геологическом коми-
тете (зам. директора, а с 1914 - директор):
практически ежегодно предпринимал полевые
исследования, изучая последствия крупных
землетрясений, проводя консультации разве-
дываемых месторождений. Его перу принадле-
жит первый на русском языке учебник по
рудным месторождениям, явившийся в то
время своеобразной энциклопедией знаний о
полезных ископаемых (1903); монографии
<Железные  руды  России,  характер  их
распространения и запасы> (1911), <Рудные
месторождения> (1912, 1913),

В июле 1919 Б" поляк по национальности,
уехал в Польшу,  где сначала работал
директором нефтяной компании, ас 1921 на-
чал заведовать кафедрой прикладной геологии
в Краковской горной академии. Наряду с
преподаванием почти всех геологических дис-
циплин, он продолжал научную деятельность;
проводил полевые исследования в Карпатах:
ездил в Австрию и Румынию с целью изучения
нефтяных месторождений, В это же время он
издал капитальные монографии по различным
проблемам геологической науки.

Особенно значительна роль Б. в исследова-
нии нефтяной геологии. Этой теме посвящены
более 40 из 226 его научных публикаций.
Свои обобщения в области нефтяной геологии
Б. изложил в курсе лекций, прочитанных в
Горном институте (1921). Помимо описания
месторождений,   им   рассматривалась   и
проблема происхождения нефти. Существенен
вклад Б. в вулканологию. На материале Кам-
чатских вулканов им раскрыта эволюция маг-
матизма. Различие в химическом составе вул-
канического материала Б. объяснял диф-
ференциацией магмы в очаге, Он опубликовал
ряд работ по гидрогеологии, четвертичной ге-
ологии, геоморфологии, сейсмологии, каждая
из которых - шаг в развитии науки, В 1927
вышел из печати труд Б., посвященный геоло-
гии Польши, в котором впервые сведены вое-
дино геологические материалы по всем ее
рудным месторождениям. В 1933 он выступил
с научным докладом на Всемирном геологиче-
ском конгрессе в Вашингтоне. В 1938 Б. занял
должность директора Государственного геоло-
гического   института,   в   котором  скон-
центрировались практически все направления
геологических исследований.

Оккупация Польши гитлеровской Германией
прервала развернутые Б. работы по геологиче-
скому исследованию страны. Тем не менее он
приступил к составлению своего самого главного
исследования - <Полезные ископаемые мира>,
изданного посмертно.

После освобождения Польши в 1944 Б. в
возрасте 8 0 лет возвратился к работе в качестве
директора Государственного геологического ин-
ститута.   Он   занялся   восстановлением
разрушенной войной геологической службы
страны, формулировал задачи предстоящих исс-
ледований. В этот период Б. расширял свои свя-
зи с русскими геологами, не прекращавшиеся в
течение всей его жизни в Польше. Однако его на-
учная деятельность в послевоенный период
продолжалась недолго.

И. Резанов

\БОГОЛЮБОВ Ефим Дмитриевич (14.4.1889,
с. Станиславчик, Киевской губ. - 18.6.1952,
Триберг, Германия) - шахматист. Недюжин-
ные способности к шахматам проявил уже в
раннем детстве. В Южнорусском турнире в
Одессе (1909) разделил 2-е и 3-е места, во
Всероссийском турнире любителей в Вильно
(1910) занял 2-е место. Всероссийский турнир
1913-14, в котором Б. занял 8-е место, принес
ему звание мастера: в составе большой группы
русских шахматистов Б. получил право участво-
вать в представительном международном тур-
нире в Маннгейме (Германия), но, в связи с на-
чалом 1-й мировой войны, все русские участ-
ники турнира были интернированы. В Триберге
Б. женился на дочери учителя местной школы,
Фриде Кальтенбах, и остался после войны в
Германии, Активную шахматную деятельность
возобновил в 1919. В 1922 занял первые мес-
та на международных турнирах в Берлине, Стокголь-
ме, Киеве и Пештьяни и призовые места в ряде
др. престижных соревнований.

В 1924 Б. вернулся на родину, где, приняв
участие в 3-м чемпионате СССР, завоевал зва-
ние чемпиона страны. Свой успех он повторил
ив 1925, одержав победу в 4-м первенстве. В
том же году Б. был включен в состав участни-
ков международного турнира в Москве, в кото-
ром, за исключением А.Алёхина, играли все
сильнейшие шахматисты мира, в том числе
Х.Капабланка и Э.Ласкер (этому турниру, вы-
звавшему небывалый интерес, В.Пудовкин по-
святил фильм <Шахматная горячка>). Б. уверен-
но провел весь турнир, и, несмотря на пораже-
ние в личной встрече с Капабланкой, завоевал
первый приз, добившись одного из главных
триумфов в своей шахматной карьере. После
того как Б. принял решение вернуться к своей
семье в Германию, он был исключен из совет-
ской шахматной организации и лишен звания
чемпиона СССР. О нем писали как о <морально
разложившемся> человеке.

За рубежом Б. продолжил жизнь шахматно-
го профессионала. Победы на турнирах в Бер-
лине (1926), Гамбурге (1927) и др. соревнова-
ниях позволили ему бросить вызов чемпиону
мира Алехину. Первый матч между ними про-
ходил в сентябре-ноябре 1929 в Германии и
Голландии, он закончился со счетом 15,5 : 9,5
в пользу Алехина, во втором (апр.-июнь 1934,
Германия) Б. несколько улучшил свой резуль-
тат (15,5 :10,5), но снова не добился победы.

С 1928 по 1939 Б. 8 раз завоевывал зва-
ние чемпиона Германии. Продолжатель творче-
ской манеры мастеров русской школы, Б, в от-
крытой тактической борьбе оставался опасным
противником для любого шахматиста, но игра
его была неровной: он был <игроком настрое-
ния>, неспособным все партии проводить с оди-
наковым напряжением. Снижала его результа-
ты и некоторая недооценка дебютной теории. В
условиях фашистского режима Б. был вынуж-
ден в поисках заработка принимать участие в
соревнованиях, проводимых на территории Гер-
мании, но нацисты видели в нем <второсортного>
славянина, недостойного играть в националь-
ных первенствах. В послевоенный период един-
ственным средством к существованию для не-
го, жены и двух дочерей стала сдача внаем
небольшого особняка, приобретенного еще в
20-е на призовые гонорары. Ему пришлось
пройти длительный этап дознания относительно
его политического поведения при нацистах, и,
несмотря на то, что ничего предосудительного
найдено не было, к участию в турнирах он был
допущен лишь в 1949. Последнее серьезное
выступление Б. - в зональном турнире фИДЕ
в Бад-Пирмонте (1951), где он занял 7-е место.
В том же году решением ФИДЕ ему было при-
своено звание международного гроссмейстера.
В последние годы жизни Б. с успехом выпол-
нял функции тренера юношеской сборной ко-
манды ФРГ. Скончался Б. в Триберге. Имя Б.
носит местный шахматный клуб.

Лит.: Международный шахматный турнир в Моск-
ве 1925 г. Л., 1927; Brinckmann F. Grossmeister
Bogoljubow. Berlin, 1953; Архипов Ю. Юбилей Бого-
любова в Триберге // <64>. Шахматное обозрение,
1989, № 16.

В. Акимов

\БОЛДЫРЕВ Василий Николаевич (1872,
Воронеж - 27.2.1946, Баттл-Крик, шт. Мичи-
ган, США) - физиолог, гастроэнтеролог. Из
купеческой семьи. Учился в воронежской гим-
назии. С 1890 служил в пехоте, затем посту-
пил в Чугуевское юнкерское училище. С 1893
Б. - студент Военно-медицинской академии
(ВМА) в Петербурге, окончив которую с от-
личием в 1898, начал службу земским врачом
в Закавказье. В 1901 Б. возвратился в Пе-
тербург и начал работать в факультетской
терапевтической клинике Женского медицин-
ского института. В том же году был приглашен
И.Павловым в Физиологический отдел Инсти-
тута экспериментальной медицины (ИЭМ) в
Петербурге, Кроме ИЭМ, Б. ассистировал Пав-
лову в проведении лекционных демонстраций
в ВМА (кафедра физиологии, которую также
возглавлял Павлов). Под руководством Павло-
ва Б. с 1902 по 1905 проводил серию экс-
периментальных исследований в области физи-
ологии пищеварения:  одно  из  них -
<Периодическая работа пищеварительного ап-
парата при пустом желудке> - стало основой
его диссертационной работы на звание доктора
медицины (защитил в 1904). В этом исследо-
вании Б. получил экспериментальные доказа-
тельства ранее открытого Павловым <феноме-
на автоматической (периодической) активности
пищеварительного тракта>; кроме того, здесь
же он впервые описал явление <забрасывания>
в желудок содержимого двенадцатиперстной
кишки и показал его значение для деятельно-
сти желудка и кишечника.

В эти годы Б. осуществлял также исследова-
ния, посвященные вопросу образования услов-
ных рефлексов на искусственные раздражите-
ли: звук, запах, свет, температурные воздейст-
вия. Он доказал, например, что стимуляция
различных точек кожи животного может
приобрести условно сигнальное значение и вы-
звать рефлекторное слюноотделение и другие
пищеварительные реакции. За исследование
<Психическое возбуждение слюнных желез> Б.
был награжден в 1905 премией И.Павлова, ко-
торая выдавалась Обществом русских врачей
Петербурга за лучшие работы в области физио-
логии. Работая в ИЭМ, Б. сотрудничал с отделе-
нием по изготовлению противодифтерийной сы-
воротки и пастеровским отделением института.
В 1904 за работу по дифтерии и стрептококко-
вым заболеваниям Б. был награжден специаль-
ной премией им. Покровского.

С 1905 Б.- прозектор, ас 1907 приват-
доцент кафедры физиологии ВМА. С января
1907 начал читать курс физиологии на Жен-
ских  Стебутовских   сельскохозяйственных
курсах. Б. часто выезжал в научные коман-
дировки за границу (Брюссель, Краков,
Париж, Берлин). В 1906-7 ученики Павлова:
Б.Бабкин, Б., Е.Генике работали в лаборатории
известного Нобелевского лауреата Э.Фишера
в Берлине, где изучали биохимические особен-
ности пищеварительных ферментов, их состав
и свойства.

В феврале 1912 Б. избран профессором ка-
федры фармакологии Казанского университета,
В это время он отошел от изучения условных
рефлексов. Помимо гастроэнтерологии, круг
его научных интересов расширился за счет изу-
чения токсикологии и фармакологии. Он выпу-
стил в  Казани  <Краткое  пособие для
практических занятий студентов по фармаколо-
гии> (1913), <Программу по фармакологии>
(1915), в <Казанском медицинском журнале>
выходили его статьи, посвященные механизму
действия лекарств. Он изучал также эн-
докринную функцию панкреатической железы
(в норме и при некоторых патологических со-
стояниях).

С началом 1-й мировой войны Б, перешел
на службу в Красный Крест в качестве кон-
сультанта по защите от отравляющих газов. По
линии Красного Креста Б, был командирован в
1916-17 во Францию и Англию. В 1918 он
возвратился в Россию, но вскоре (в дек. 1918)
навсегда покинул родину - вначале он выехал
в Японию, где в университетах Токио, Киото,
Осака читал лекции по физиологии пище-
варения, а затем, спустя три года, переехал в
США (1922), Там до 1940 Б, возглавлял Пав-
ловскую лабораторию, созданную при <Сана-
тории д-ра Келлоча> в Баттл-Крике (шт. Мичи-
ган). Работая в США, Б. продолжал исследова-
ния по гастроэнтерологии и эндокринологии
панкреатической железы, публиковал большие
обзоры по важнейшим направлениям физиоло-
гии пищеварения в ведущих физиологических
изданиях США и др. стран мира. Находясь в
эмиграции, он поддерживал тесную связь с
академиком Павловым и его сотрудниками.

Профессор Б. скончался в возрасте 74 лет
и похоронен в Батлл-Крике.

Соч.: О жировом ферменте (липазе) в кишечном
соке. СПб., 1903; Образование искусственных услов-
ных (т.е. психических) рефлексов и свойства их // Тр.
Об-ва русских врачей в СПб., 1906, т. 73; Са-
мопроизвольное и искусственно вызываемое поступле-
ние в желудок панкреатического сока в смеси с жел-
чью и кишечным соком. Значение этого явления для
практической медицины. Харьков, 1908; Периодиче-
ская деятельность пищеварительного аппарата вне пи-
щеварения, с точки зрения биологии и медицины. Ка-
зань. 1913.

Лит.: lve A. Gastroentorology, 1946, № 6 [некролог].

Т. Ульянкина

\БОЛЕСЛАВСКИЙ  Ричард Валентинович
(наст. фам. Стржезницкий) (4.2.1889 (?),
Дембова Гура, Плоцкой губ. - 17.1.1937,
Лос-Анджелес) - актер, режиссер, сценограф,
педагог. После смерти отца, художника Вален-
ты С., семья переехала в Одессу. С 6-го класса
гимназии Б, выступал в любительских спектак-
лях одесского <Польского очага> (),  затем  в  спектаклях  русской
передвижной труппы: играл Генриха в <Пото-
нувшем колоколе> Г.Гауптмана, Эроса в <Эросе
и   Психее>   Г.Жулавского.   Учился   в
Новороссийском и Московском университетах.
С 1908 артист Московского Художественного
театра (МХТ), в котором сыграл 20 ролей. В
1909 успешно дебютировал в большой роли
Беляева в пьесе И.Тургенева <Месяц в
деревне> (исполнение ее высоко оценила и
польская критика во время гастролей театра в
Варшаве в мае 1912). В 1911 с неменьшим ус-
пехом сыграл Левку в пьесе С.Юшкевича
, Лаэрта в <Гамлете> В.Шекспира, в
1914 - Фабрицио в <Хозяйке гостиницы>
К.Гольдони. Среди других ролей - Пан
Врублевский в <Братьях Карамазовых> (1910),
адвокат Петрушин в <Живом трупе> Л.Тол-
стого (1911), Аслак в <Пер Гюнте> Г.Иб-
сена (1912), Альсид в <Браке поневоле>
Ж.-Б.Мольера (1913), Барановский в <Осен-
них скрипках> И.Сургучева. Актер В.Попов на-
зывал Б. <любимцем К.Станиславского> и
характеризовал его как человека <исключи-
тельной одаренности>; <Он был замечательным
актером, режиссером, гимнастом, фехтоваль-
щиком, танцовщиком, художником-живопис-
цем, скульптором, художником-декоратором и
умел делать многое, что связано с театром>.
С.Гиацинтова вспоминала: <При всем своем
авантюристическом складе, Болеславский был
очень талантлив, рыцарски предан театру, наде-
лен явными организаторскими способностями и
несомненным человеческим обаянием>, В 1912
Б. - один из организаторов 1-й студии МХТ, в
которой освоил систему Станиславского. По-
ставил   в   1913   <Гибель   <Надежды>
Г.Гейерманса, в 1914- <Калики перехожие>
В.Волькенштейна. Работу над <Балладиной>
Ю.Словацкого не закончил, т.к. разошелся со
Станиславским в трактовке пьесы. По словам
П.Маркова, в режиссуре ему было свойствен-
но <стремление к монументальности и безус-
ловной героике>, <его влек широкий размах и
глубина чувств>.  Работая над <Гибелью
<Надежды>, он <перенес действие в малень-
кую рыбачью лачужку, дал жанровую картинку
матросской попойки, а в 3-м действии передал
прибой волн, треск снастей, гул ветра. <Море>
было невидимым окружением, которое дикто-
вало стиль спектакля... Болеславский чувство-
вал и любил простое на театре. Такое же
простое - ценность жизни, горе, радость -
передавал он в <Гибели <Надежды> - теми же
актерскими приемами: взглядом, всхлипом,
внезапным криком... Сила спектакля заключа-
лась в том, что он подошел к первоначальному
в человеке - и <первоначальное> довел до
остроты>. Занимаясь режиссурой, Б. оставался
и актером, сыграл Вильгельма в <Празднике
мира> Г.Гауптмана (1913), сэра Тоби в <Две-
надцатой ночи> Шекспира (1917).

Летом 1914 совершил путешествие в Ис-
панию и Италию, побывал в Австрии и Швей-
царии. В том же году дебютировал в кино:
играл в фильмах Я.Протазанова <Мимо жизни>
(<Сказка жизни>) художника Волина, в <Танце
вампира> исполнял новый характерный танец.
В 1915 поставил свои первые фильмы - <Три
встречи> и <Ты еще не умеешь любить>, поз-
днее - <Семья Поленовых>, <Не разум, а
страсть правят миром>, <Домик на Волге>. В
1916 ушел добровольно на фронт, служил
корнетом в Польской уланской дивизии. Из
армии писал В.Лужскому: <У меня взвод в 40
человек и команда разведчиков в 20. Жуткое
и страшное чувство отвечать за всех и каж-
дого. За жизнь и судьбу стольких людей>. В
1918 был откомандирован на курсы те-
леграфистов в Москву и возвратился в студию.

14.1.1920 Б. уехал в Польшу. С апреля на-
чал работу в Большом театре в Познани,
поставил в своем оформлении <Потоп>
Ю.-X.Бергера. Спектакль был хорошо принят,
но Б. стремился перейти в театр Ю.Остэрве
<Редута>. Это ему не удается. Тогда по
предложению   А.Шифмана   он   поступил
режиссером и актером в варшавский Театр
Польский. Подготовленный в его сценической
композиции (вместе с Л.Шиллером) <Мещанин
во дворянстве> (июнь 1920) с завершающей
спектакль пантомимой <Мандрагора> на музы-
ку К.Шимановского - одна из самых выдаю-
щихся постановок Мольера в Польше. В том
же году поставил <Романтиков> Э.Ростана,
сыграв Стафореля; <Милосердие> К.Рост-
воровского, выступив в роли режиссера, <По-
топ>, исполнив роль 0'Нила; в 1921 - <Рюи
Блаз> В.Гюго и <Кики> Л.-Б. Пикара, Л.Шиллер
считал наиболее важными в этих постановках
Б. <педагогически ценные репетиции>, т.к. Б.
работал с актерами по неизвестной тогда в
Польше системе Станиславского, добиваясь от
них ансамблевого исполнения, а смысл спек-
такля видел в его общественно-культурных за-
дачах.

В 1920 Б. поставил несколько короткомет-
ражных пропагандистских фильмов, направ-
ленных против большевистской России, и на
киностудиях <Сфинкс> и <Ориантфильм> -
два больших художественных фильма. Не су-
мев получить постоянное место руководителя
Городского театра в Лодзи (май 1921), уехал
из Польши и вскоре присоединился к нахо-
дившейся в Праге качаловской группе Худо-
жественного театра; был с радостью принят
ею, т.к., по словам С.Бертенсона, <обладал
громадной долей энтузиазма, выразительным
творческим воображением и был отличным
организатором>. Б. предложил ставить <Гам-
лет>, сохранив основной замысел старого
спектакля Г.Крэга-Станиславского в трактовке
ролей,   но  заменив  крэговские  ширмы
раздвижными   декоративными   полотнами.
Премьера прошла с большим успехом в Праге
осенью 1921; спектакль был затем показан в
Вене, Берлине, Дрездене, Лейпциге, Копенга-
гене,   Стокгольме.   Везде   он   получил
зрительское признание. Своеобразие его от-
метил С.Моковский: <То, что мы видим теперь
за рубежом России, очень вольная перифраза
замысла Крэга. Нынешний режиссер пьесы Бо-
леславский и художник-декоратор И.Греми-
славский нашли самостоятельные пути инсце-
нировки <Гамлета>... Так же как от формы ин-
сценировки, режиссер отошел от символиче-
ского задания Крэга и приблизился в значи-
тельной   степени   к    Шекспировскому
реализму>. О Б. писали как о режиссере, <чье
имя надо запомнить>. Приехавший в конце
1921 в качестве посланника из Москвы
Н.Подгорный добивался возвращения Б. в Мо-
скву. В дневнике он записал: <Болеславский
колеблется, но по-моему поедет, и надо, чтобы
он ехал. Энергия, знания, желание работать,
любовь к театру, - может быть исключитель-
но полезным и необходимым>. Но Б, уехал в
Париж; осенью 1922 он присоединился к
труппе МХТ во время гастролей в США и там
остался после ее отъезда в Москву.

В театральный мир Америки он принес
практическое знание системы Станиславского,
распространял это знание, занимаясь с учени-
ками. Он основал частную актерскую школу,
преследуя цель создать в Америке психологи-
ческий театр с постоянной труппой и посто-
янным репертуаром. В 1923-24 организовал
небольшой театр (), своего рода театральную студию, где по-
ставил спектакли  и , Успех спектаклей и благожелательная
критика открыли ему путь в Бродвейские те-
атры; осуществил там ряд удачных работ:
<Король бродяг> (1925), <Белый орел>
(1927), <Мистер Монипенни> (1928), <Иуда>
(1929). В 1928-29 руководил , поставил <Три мушке-
тера>, <Укрощение строптивой>, <Макбет>,
<Миракль>.

В 1929-30 работал в Голливуде, снял филь-
мы <Девушка-сокровище> (, на
муз. Дж.Гершвина), <Это называется любовь>,
Около  1930 женился на американской
драматической актрисе Норме Друри. Вместе с
Х.Вудворд написал роман-воспоминание о боях
польских уланов в России в конце 1 -и мировой
войны (1-я кн.: , 1932:
2-я кн.: , 1935: 3-я осталась неза-
конченной). Роман пользовался большим успе-
хом, 1-я книга выдержала несколько изданий в
США, была переведена на немецкий и поль-
ский языки (<Путем уланов>. Варшава, 1939).
В 1932 Б. вернулся в кино и поставил первый
большой фильм <Распутин и Императрица>.
Умение работать с актером привлекало к Б,
больших артистов, у него снимались Грета
Гарбо и Марлен Дитрих. Режиссерский талант,
энергия и высокая художественная культура
позволили ему снять 19 фильмов, в том числе
<Буря на закате> и <Красота на продажу> в
1933, <Человек в белом> и <Расписной зана-
вес> с Гретой Гарбо в 1934, <Скала в Индии>
и <Отверженные> в 1935, <Теодора сходит с
ума> и <Сад Аллаха> в 1936. Работая в Голли-
вуде, Б. продолжал интересоваться педагоги-
кой и написал популярный учебник актерской
игры в виде диалогов с ученицей  (Нью-Йорк, 1933). Учебник
выдержал 9 изданий (последнее -в 1947), в
1948 был издан в Праге, в 1949 - в Англии.
Умер Б, во время съемок фильма .

Лит.: Эфрос Н. Московский Художественный те-
атр, 1898-1923. М.-Пг., 1924: Московский Художест-
венный театр Второй. М., 1925; Бертенсон С. Вокруг
искусства. Холливуд, 1957; Вахтангов Е. Материалы,
статьи. М., 1959; Гиацинтова С. С памятью наедине.
М., 1985; Kulesza М. Ryszard Boleslawski. Umrzec w
Hollywood. Warszawa, 1989; Шверубович В. О старом
Художественном театре. М., 1990.

М. Иванова

\БОЛЬМ Адольф (Эмилий) Рудольфович
(25.9.1884, Петербург - 16.4.1951, Голли-
вуд, шт. Калифорния, США) - танцовщик,
балетмейстер,  педагог.  Отец,  Рудольф
Кондратьевич, был скрипачом и помощником
дирижера в Михайловском театре. В 1894 Б,
поступил ив 1903 окончил балетное отделе-
ние Петербургского театрального училища (пе-
дагог П.Карсавин) и был принят в кордебалет
Мариинского театра. В 1905 стал солистом.
Выступал в классических pas de deux, pas de
trois. Среди его партнерш были А.Павлова,
Ю.Седова и др. Б., обладая феноменальным
прыжком, стремительными вращениями, ярко
выраженным мимическим дарованием и огнен-
ным темпераментом, рано обратил на себя вни-
мание публики и критиков. В 1907 был
приглашен М. Фокиным для гастролей артистов
Мариинского театра в Москве. В 1908
организовал первую зарубежную поездку
А.Павловой, в которой выступал как ее
партнер   (участвовали   также   Л.Егорова,
Э.Вилль, А.0бухов, А-Ширяев). Труппа посети-
ла Гельсингфорс, Стокгольм, Копенгаген и Ригу
и везде имела огромный успех. В Стокгольме
король Густав вручил Б. золотоую медаль
. <Эта удачная поездка не
только с честью поддержала репутацию
русского балета, но и подготовила почву для
будущих успехов>. В 1908 станцевал партии
Петра   в   <Привале   кавалерии>   (комп.
И.Армсгеймер) и Иллариона в <Жизели> (комп.
А.Адан), поразив в последней своим актерским
дарованием. В 1909 совершил с Павловой
второе турне - в Берлин и Прагу. В 1909 и
1910 участвовал в Русских сезонах С.Дягилева
в Париже, выступив в партии Главного воина
(Лучника, <Половецкие пляски> на муз.
А.Бородина) и, по признанию Фокина, был ве-
ликолепен: <Это самая лучшая его роль, и он
остался ее лучшим исполнителем. Много видал
я <Главных воинов>, но для меня Больм остался
 (несравненным)..., никто даже
не приблизился к Больму>, В 1910 выступал с
Л.Кякшт в Лондоне в , поста-
вив для этих гастролей <Хореографическую
фантазию>. Вернувшись в Петербург в том же
году, был переведен в ранг 2-го танцовщика,
станцевал pas de deux Голубой птицы (<Спящая
красавица>, комп. П.Чайковский). К 1910 от-
носятся так же его первые пробы себя на ба-
летмейстерском поприще - поставил ряд кон-
цертных номеров для дивертисмента. Пользую-
щийся громадным успехом за границей, Б. не
был в должной мере оценен в Мариинском те-
атре, дирекция которого не спешила с его
продвижением по службе. Поняв, что его
карьера в России складывается неудачно, Б. в
1911 ушел в отставку и уехал к Дягилеву в
Париж.

В 1911 начал выступать в <Русском балете>
Дягилева, в 1912-16- ведущий характерный
солист труппы, где, кроме неизменно имевшей
громкий успех партии Главного воина в <Поло-
вецких плясках>, создал также партии Принца
(Путника,  <Тамара>,  комп.  М.Балакирев),
Даркона (<Дафнис и Хлоя>, комп. М.Равель).
Исполнил   Амуна   (<Клеопатра>,   комп.
А.Аренский), Пьеро (<Карнавал>, на муз. Р.Шу-
мана), Шаха (<Шехеразада> на муз. Н.Римско-
го-Корсакова), Иллариона в <Жизели> (комп.
А.Адан), Голубую птицу (<Спящая красавица>
Чайковского), Царевича Ивана и Мавра (<Жар-
птица> и <Петрушка> - оба И. Стравинского) и
др. Его партнершами были Т.Карсавина, К.Мак-
лецова. С 1912 занял должность репетитора в
труппе. Также занимался постановочной дея-
тельностью. В 1912 поставил оперу-балет
<Праздник Гебы> (комп. Ж.Рамо), танцы
персидок в опере <Хованщина> (комп. М.Му-
соргский), русскую пляску в <Майской ночи>
Римского-Корсакова (оба - 1914), а в 1916,
по просьбе Дягилева - хореографическую
сцену <Подводное царство> в опере <Садко>
Римского-Корсакова (т.к. хореография Фокина
не сохранилась).

Во время гастролей в США в 1917 на
спектакле <Тамара> повредил ногу и вынужден
был оставить труппу. С 1917 обосновался в
США. Здесь в том же году организовал соб-
ственную труппу , включавшую
12 танцовщиков (среди солисток - Рут
Пейдж),   где  был  и  танцовщиком,   и
хореографом. Одновременно в 1917-18 - ве-
дущий танцовщик и хореограф  (Нью-Йорк), где поставил балет <Золо-
той петушок> на музыку Римского-Корсакова
(сам исполнял мимическую роль царя Додона).
Затем осуществил в 1919 свою хорео-
графическую версию  <Петрушки>  (комп.
Стравинский), исполнял заглавную партию.
Был также постановщиком танцев в операх.
Одновременно Б. ставил балетные номера для
других трупп: в 1917 - <Осенние листья> на
музыку Зигфельда для бродвейского спектакля
<Мисс 1914>, для  - пользо-
вавшуюся громадным успехом танцевальную
пантомиму <Белый павлин> (комп. Ч.Гриффес),
в которой проявил себя и как изобретательный
сценограф; позднее, в 1919, поставил <День
рождения инфанты> на музыку Дж.Карпентера
(исполнял роль Карлика). В эти же годы, с
целью популяризации классического балета, он
много работал в крупнейших бродвейских ки-
нотеатрах, выступая перед кинофильмами. Это
начинание Б. в 1920-е было подхвачено
американскими танцовщиками. В 1920 вместе
с  гастролировал с большим ус-
пехом в Лондоне. Вернувшись в Нью-Йорк, по-
ставил джазовую пантомиму на темы попу-
лярной в Америке серии карикатур  (<Безумная Кэт>, комп. Карпентер). Б. ис-
полнял в спектакле заглавную партию, которая
послужила в дальнейшем основой создания
мультфильмов о Микки Маусе.

В 1922 1-й танцовщик и балетмейстер Чи-
кагской оперы, в 1924 - один из организа-
торов , где тогда же
занял пост главного балетмейстера. Поставил:
<Тайный побег> (комп. В.Моцарт, с Т.Карсави-
ной), <Танцевальное фойе> на тему картины
Э.Дега (комп. Э.Шабриер) - оба 1924; <Лю-
бовь-волшебница> (комп. М. де Фалья), <Ма-
ленький цирк> (на муз. Ж.Оффенбаха), <Со-
перники> (комп. Эйчхем), <Мандрагора> (комп.
К.Шимановский), <Бал марионеток> (комп.
Э.Сати) - все 1925; <Лунный Пьеро> (комп.
А.Шенберг), <Парнас на Монмартре> (комп.
Сати), <Мистический визит> (,
на муз. А.Скрябина) - все 1926; <Трагедия
Виолончели> (комп. Тансман) - 1927: <Рожде-
ственский гимн> (комп. Вогхэн Вильяме) и др.,
а также много концертных номеров. В 1928
поставил <Аполлон Мусагет> (комп. Стравин-
ский) на сцене Библиотеки Конгресса (Вашинг-
тон), став первым интерпретатором этой музы-
ки; <Павану усопшей инфанте> (на муз. М.Раве-
ля), <Арлекинаду> (на муз. Ж.Мондонвилля),
<Старую Вену> (на муз. Л.Бетховена). В 1928
работал в театре  (Буэнос-Айрес), ставя
фокинские балеты.

В начале 1930 переехал в Голливуд, где
работал для кинематографа. Еще в 1920 Б. по-
ставил кинобалет <Пляска смерти> (на муз.
К.Сен-Санса), сумев в немом фильме добиться
синхронизации хореографического рисунка с
музыкальным <живым> оркестровым сопро-
вождением. Спустя 10 лет он стал хорео-
графом фильмов <Мужчины в ее жизни> (в
русском прокате - <Балерина>), <Жизнь Чел-
лини> и др. В 1932 поставил <Механический
балет> для фильма <Безумный гений>, впослед-
ствии перенесенный им на сцену с музыкой
А.Мосолова <Завод>.

В 1933 хореограф балетной труппы Оперы
Сан-Франциско. Приглашенный для организа-
ции танцевальной труппы - участницы оперных
спектаклей, Б. за 4 года (1933-37) не только
создал крепкую труппу, способную выступать
самостоятельно, но и подготовил серьезный ба-
летный репертуар. Постановки: <Дон Жуан>
(на муз. И.Альбениса), <Пассакалья> (комп.
С.Скотт), <В саду Тюильри> (на муз. Й.Штрау-
са) - все 1933; <Модели> (, на муз.
А,Черепнина), <Соперники> (комп. Г.Ичхейм)
- 1934: цикл маленьких балетов на музыку
И.С.Баха - 1935 и др. Организовал также
школу при театре, осенью 1939 возвратился в
Нью-Йорк, работал в , поставив
для первого сезона балет <Петя и волк> на му-
зыку С.Прокофьева (1940), имевший большой
успех и долгие годы не сходивший со сцены. В
1942-45 балетмейстер и главный режиссер
. Поставил <Жар-птицу> (с
Марией Толчифф в заглавной партии, 1945),
<Мефисто> (на муз. Ф.Листа, 1947) и др. В
разные годы сотрудничал с художниками С.Су-
дейкиным, Н.Ремизовым, М.Шагалом, а иногда
и сам создавал костюмы.

Б. высоко оценен в Америке как хореограф,
который в своей постановочной работе часто
использовал музыку американских компози-
торов, занимал американских артистов и тем
самым способствовал становлению американ-
ского балета. <Американский балет не мог бы
стать тем, чем он является сегодня, без него...
Его влияние чувствуется и сегодня, спустя две-
надцать лет после его смерти>. Б. вел и педаго-
гическую деятельность: в созданной им Школе
балета Сан-Франциско (1930-е), в частных
школах Лос-Анджелеса (1938-40), в , с 1940-х - в Голливуде. В
процессе обучения он следовал методе Э.Чек-
кетти, на каждом уроке задавая новые
хореографические композиции, поражая своих
учеников богатой фантазией и сложностью
ритмического рисунка. Сам блистательный
характерный танцовщик, он в своих уроках
также часто использовал движения народного
танца.

Написал мемуары <Жизнь танцовщика>
(Dance Magazine, 1926, sept., oct., nov.). Всю
жизнь собирал книги, живопись, скульптуру.
После смерти Б. жена передала его коллекцию
в Сиракузский университет (США).

Лит.: Beaumont С. Complete Book of Ballet. London,
1937; Борисоглебский М.В. (сост.). Материалы по ис-
тории русского балета, т. 2. Л., 1939; Amberg G. Ballet
in America. New York, 1949; Dougherty J. Perspective on
Adolph Bolm // Dance Magazine, 1963, febr., march;
Красовская В. Русский балетный театр начала XX ве-
ка, ч. 2: Танцовщики. Л., 1972; Фокин М. Против те-
чения. Воспоминания балетмейстера. Статьи, письма.
Л., 1980.

Г- Андреевская

\БОРОВСКИЙ     Александр     Кириллович
(6.3.1889, Мигава, Латвия - 27.4.1968, Уобен,
шт. Массачусетс, США) - пианист. Из музы-
кальной семьи. Играть на фортепиано он начал
в раннем детстве, к регулярным же занятиям
приступил в возрасте семи лет. Первым его
педагогом стала мать, в прошлом ученица В.Са-
фонова. Б., по собственному признанию, не
был вундеркиндом. В детстве и юности музыка
отнюдь не занимала в его жизни главное ме-
сто. С большим рвением изучал он другие на-
уки, в частности, юриспруденцию. Учебу в Пе-
тербургской консерватории в классе А.Есипо-
вой он сочетал с посещением лекций на
юридическом факультете университета, ко-
торый окончил с отличием, получив диплом ад-
воката. Еще будучи учеником консерватории,
в 1910 Б. был удостоен почетного отзыва на
проводившемся тогда в Петербурге 5-м Меж-
дународном конкурсе пианистов и компози-
торов им. А.Рубинштейна (всего на конкурсе
была присуждена одна премия и два почетных
отзыва). С этого момента началась широкая
концертная деятельность молодого артиста,

В 1912 Б. окончил с золотой медалью кон-
серваторию и получил Рубинштейновскую
премию - рояль фирмы Шредера. На
протяжении нескольких лет он совершил це-
лый ряд больших концертных поездок по Рос-
сии. Особенно много играл в Тифлисе, Баку,
Саратове, Харькове. Пресса по достоинству
оценила новое исполнительское дарование:
<Техника Боровского виртуозна, его стиль
всегда благороден и чужд резких красок. Без-
условно художественна фразировка, всегда
обдуманна педализация>; его замыслы <иногда
пианистически весьма смелые, даже почти
рискованные, и их выполнение образуют без-
укоризненно законченное целое. Пианист до-
стигает всего как будто <играючи>. Его игра
носит уже сейчас печать настоящего мас-
терства>. На одном из концертов Б. в Москве
присутствовал К.Игумнов. Исполнение пиани-
ста понравилось ему. Результатом стало
приглашение на должность профессора в Мо-
сковскую консерваторию. Здесь Б. работал с
1915 по 1920 (по его классу окончила курс,
получив  диплом   свободного   художника,
Е.Протопопова, впоследствии многие годы
преподававшая в том же учебном заведении).

В июле 1920 музыкант выехал на гастроли
в Тифлис. На протяжении двух месяцев Б. дал
в этом городе 20 концертов, пользовавшихся
неизменным успехом. Тифлисские гастроли
оказались столь удачными, что Б. предложили
устроить концерты в Европе. Уже весной 1921
он в Париже играл в концертах С.Кусевицкого.
Затем последовали Лондон, Берлин, другие
города. Пианист концертировал по всему миру,
много записывался на пластинки. В 1936 он
был удостоен Grand Prix в Париже за лучшую
запись.

Начиная с 1927 на протяжении 10 лет Б.
почти ежегодно приезжал в СССР, выступал в
Москве и Ленинграде. <...Боровский всегда
идет от содержания, - писал о его концертах
тех лет известный теоретик пианизма Г.Коган,
- его психологическое искусство пытается
передать жизненные эмоциональные процессы;
исполнение Боровского повествовательно и ди-
намично; под его пальцами музыка сближается
с литературой>,

Репертуар артиста был очень широк и
разнопланов. Но высшие достижения Б. связа-
ны все же с двумя пластами фортепианной ли-
тературы. Это, во-первых, музыка XVIII в., в
том числе И.С.Баха. Уже в ранние годы
критика отмечала, что он играл произведения
Рамо, Скарлатти, Куперена <с большим вкусом
и с тою гастрономическою тонкостью, которая
обличает в нем подлинного любителя старины
такого стиля>. Другая важнейшая часть
репертуара Б. - сочинения современных
русских композиторов. Пианист много испол-
нял А.Скрябина, в том числе поздние сонаты. О
его трактовке знаменитого dis-moll'Horo этюда
ор. 8 рецензент писал, что <после авторского
это было самое лучшее исполнение Скрябина,
которое доводилось слышать>. В России, а
впоследствии и за границей в программах Б. ча-
сто стояли произведения С.Прокофьева. Оба
музыканта знали друг друга с юности, по кон-
серватории (Прокофьев тоже учился в классе
Есиповой). Особенно удавались Б. мелкие пье-
сы - <Сарказмы> и <Мимолетности>. В
репертуаре пианиста был среди прочего и
Третий концерт Прокофьева. Композитор по-
святил артисту одну из своих пьес ор. 52. Из
сочинений Мясковского Б. нередко играл
<Причуды> и Вторую сонату. Впоследствии Б,
начал увлекаться музыкой Шопена. Свой осо-
бый подход к творчеству этого композитора он
выразил в публикациях, одна из которых
переведена на русский язык.

Своими блестящими концертными выступ-
лениями   пианист   снискал   себе   славу
первоклассного виртуоза. Техника Б. ба-
зировалась прежде всего на феноменальной
одаренности. Так, он никогда не занимался бо-
лее 2,5-3-х часов в день и не играл специально
упражнений и гамм - только пассажи и
трудные места из разучиваемых пьес. Очень
быстро осваивал Б. новые произведения.
Например, <Исламей> М.Балакирева, одно из
сложнейших сочинений в мировой фортепиан-
ной литературе, был им выучен за 5 дней. Сам
пианист объяснял эту свою способность
зрительной памятью, Нотные страницы отчет-
ливо запечатлевались в его представлении.
Играя наизусть, он музицировал словно по
нотам.

Б. скромно оценивал свою педагогическую
работу в молодые годы. Тогда он страстно хо-
тел концертировать и не считал себя готовым к
преподаванию. Лишь много лет спустя, после
более чем двух тысяч концертов, он смог
разрешить для себя вопросы, встававшие перед
ним на заре его педагогической деятельности.
После переезда в 1940 из Парижа в США,
когда концертная практика Б. сократилась, он
смог передать свой богатый опыт музыканта
ученикам, приезжавшим к мастеру со всех
концов света.

Соч.: Фридерик Шопен / Шопен, каким мы его
слышим. М., 1970; Воспоминания (1915-1920) / Пиа-
нисты рассказывают. М., 1979.

Лит.: Blower Н. Modern Masters of the Keyboard.
New York, 1926 (repr. 1969); Коган Г.М. Боровский и
Петри (опыт сравнительной характеристики). Алек-
сандр Боровский / Коган Г. Вопросы пианизма. Избр.
статьи. М., 1968; Гольденвейзер А.Б. Концерт пиани-
ста Боровского / А.Б.Гольденвейзер: О музыкальном
искусстве. Сб. статей. М., 1975.

С. Грохотов

\БОРОДИН Николай Андреевич (23.11.1861,
Уральск - 22.12.1937, Кембридж, шт. Масса-
чусетс, США) - ихтиолог. Родился в семье сот-
ника (впоследствии есаула) Уральского казачь-
его войска. После окончания Уральской вой-
сковой гимназии (с золотой медалью, 1879)
поступил в Петербургский университет (в
1879-80 учился на математическом отделении,
с сентября 1880 - на естественном), В сту-
денческие годы началась его активная обще-
ственная деятельность. В своих мемуарах Б.
вспоминал: <Заняться чистой наукой, забыв о
служении народу, среди нас считалось совер-
шенно недопустимым аристократизмом, и,
лишь имея в виду приложение добытых в уни-
верситете знаний к жизни с пользой для наро-
да, - можно было еще со спокойной совестью
сидеть в лаборатории над изучением строения
того или иного животного или растения... Поче-
му я возымел особый интерес к прикладной их-
тиологии и рыболовству, ставшими моей специ-
альностью? Да несомненно потому, что я зара-
нее предвидел и стремился работать в своем
родном крае, ...в котором рыболовство имело
первостепенное значение, захватывало всех и
вся>, Б. участвовал в студенческих сходках в
университете 20 и 21.10.1882. Он вошел в
студенческое землячество <Яик>; составил про-
грамму <Товарищества объединенных земля-
честв>, его главной целью ставилась подготовка
общественно-политических деятелей, которые
после окончания университета будут работать
на местах. В конце осени 1883 примкнул к ос-
новному ядру группы Д.Благоева, после высыл-
ки которого вел сношения с заграницей, прини-
мал участие в организационной работе по со-
зданию кружков. Окончив университет (1885),
выехал в Уральск, где был в мае 1886 аресто-
ван; привлечен по делу благоевцев; содержался
под стражей с 18 мая по 17 июня 1886, осво-
божден по ходатайству наказного атамана
Уральского казачьего войска Н.Шипова и депу-
тата от Уральского войска при Главном управ-
лении казачьих войск П.Мартынова под осо-
бый надзор полиции.

Еще в университете Б. приступил к изуче-
нию проблемы практического рыболовства. С
80-х XIX в" пользуясь поддержкой Шипова,
он занялся организацией ихтиологической ра-
боты на реке Урал. В 1884 им было произведе-
но искусственное оплодотворение икры севрю-
ги - первый в России удачный опыт по опло-
дотворению икры осетровых. В 1885 опубли-
ковал <Статистический атлас Уральского ка-
зачьего войска>, На 1-й Всероссийской рыбо-
промышленной выставке в Петербурге (1889)
Б. выступил в роли гида при осмотре императо-
ром Александром III привезенных экспонатов.
В 1891 вышел фундаментальный двухтомный
труд Б. <Уральское казачье войско. Статистиче-
ское описание>, приуроченный к трехсотлетне-
му юбилею Уральского войска. На основе ма-
териалов экономической переписи, составлен-
ной и проведенной по лучшим земским образ-
цам, Б. пришел к выводу, что уральская казачья
община являлась в высшей степени своеобраз-
ным и обособленным общественно-экономиче-
ским организмом. Позднее Императорское Гео-
графическое общество присудило Б. за этот
труд золотую медаль по отделению этнографии
и статистики.

В 1891 по решению атамана Уральского
войска Б. был направлен в двухгодичную ко-
мандировку по странам Европы и Северной
Америки для изучения работы зарубежных их-
тиологических станций. С 1891 он занимал
специально для него созданную должность
войскового техника Уральского рыболовства. В
1894 Б. опубликовал брошюру <Правила про-
изводства рыболовства в Уральском казачьем
войске>. С 1896 ученый ежегодно проводил
на реке Урал эксперименты по искусственному
оплодотворению икры осетра и севрюги, выра-
щиванию молоди севрюги. Во 2-й половине 90-х,
по поручению Российского общества рыболов-
ства и рыбоводства, он начал широкое исследо-
вание биологии осетровых реки Урал (изучение
особенностей их размножения, сравнительная
оценка методов инкубации икры, гибридизация
рыб). Б. проделал титанический труд для улуч-
шения рыболовства на реке Урал и в Каспий-
ском море; его справедливо можно назвать ос-
новоположником изучения промысловых рыб
реки Урал. Одним из первых в России он вы-
ступил за утилизацию рыбных отходов, ценных
по своему химическому составу продуктов; ра-
товал за рациональное использование даров
моря и рек: доказал возможность искусствен-
ного разведения осетровых рыб (стерлядки,
севрюги). В своей деятельности Б. опирался на
накопленный народный опыт рыболовства
уральских казаков.

Б. занимали вопросы изучения, систематики
и инвентаризации ихтиофауны, рыболовной
статистики, способы лова и обработки рыбы,
проблемы запасов рыбы, биологии промысло-
вых рыб и рыборазведения. И хотя Б. не уда-
лось решить многих намеченных задач, его дея-
тельность положила начало практическому
осетроводству в России, Разработанное им уче-
ние о поэтапности эволюции рыб послужило
теоретической базой разработки методики вы-
ращивания молоди. Одним из первых в стране
Б, сформулировал основные параметры рацио-
нального ведения рыбного хозяйства. Ученый
последовательно создавал биотехнику искусст-
венного разведения осетровых на реке Урал,
полученные им результаты представляли един-
ственный в мировой биологической практике
того времени пример выращивания молоди
осетровых рыб в искусственных условиях.

В 1899 Б. переехал в Петербург, где стал
служить старшим специалистом по рыболовст-
ву департамента земледелия. В 1902 он был
избран генеральным секретарем Международ-
ного конгресса по рыболовству и рыбоводству,
проходившего в Петербурге. С 1900 по 1904
Б. исследовал такие районы рыболовства как
Азово-Донской, Черноморско-Кубанский, Аму-
дарьинский, Каспийский.

В 1901 Б. опубликовал книгу <Уральские
казаки и их рыболовство>, основал газету
<Уралец>, был редактором-издателем <Ураль-
ского обозрения>, <Вестника казачьих войск>
(1901-4), сотрудником <Русских ведомостей>
(с 1894) и <Нашей жизни>.

Эволюция политических взглядов Б. приве-
ла его в либеральный лагерь. На выборах в 1-ю
Государственную думу он голосовал за кадет-
ский список. Стал членом Думы от Уральского
казачьего войска (1906). Выступал в Думе про-
тив использования казачьих частей в каратель-
ных целях. Подписал Выборгское воззвание, за
что отбыл тюремное заключение в <Крестах>. В
1907 вступил в партию кадетов.

В 1907 увидела свет его монография <Пру-
довое хозяйство>, а в следующем году - книга
<Каспийские сельди и их промыслы>. С 1908
Б. участвовал в работе Комитета по холодиль-
ному делу; был пионером использования искус-
ственного холода для хранения и транспорти-
ровки рыбопродуктов. С 1910 вновь служил в
департаменте земледелия; читал лекции по ры-
боводству на Петербургских сельскохозяйст-
венных курсах. В 1911-14 по поручению де-
партамента побывал в нескольких длительных
заграничных командировках для изучения со-
стояния рыбопромышленности за рубежом. В
1915 совершил поездку в США с научными
целями. Во время 1-й мировой войны Б. был
привлечен правительственными органами в ка-
честве специалиста по применению искусст-
венного холода для хранения скоропортящихся
продуктов для фронта. Работал также в отделе
Всероссийского союза городов, который орга-
низовывал материальную помощь российским
военнопленным в Германии и Австро-Венгрии.

После февральской революции Б. принимал
участие в пропагандистской деятельности каде-
тов в Петрограде: вместе в П.Милюковым,
Н.Кареевым, Н.Лосским издавал газету <Сво-
бодный народ>, а с В,Вернадским работал в
партийной литературной комиссии по изданию
политической литературы. Вновь выезжал в
США в составе чрезвычайной миссии Б.Бах-
метьева при Временном правительстве, в зада-
чи которой входило получить заем и обеспе-
чить рациональное и планомерное выполнение
заказов на военную и сельскохозяйственную
технику. В 1917 был избран членом Учреди-
тельного собрания от Уральского войска. По-
сле его разгона покинул Петроград; через
Уральск перебрался в Омск, где в 1918-19
служил в министерстве земледелия и был пред-
ставителем Уральского войска при правитель-
стве Колчака; преподавал в Омском сельскохо-
зяйственном институте. В апреле 1919 мини-
стерство земледелия направило Б. в США для
закупки сельскохозяйственной техники и обо-
рудования для сельскохозяйственных учебных
заведений Сибири. Узнав о разгроме армии
Колчака, остался в США. Читал лекции в Рус-
ском народном университете в Нью-Йорке. В
1920 опубликовал лекции в виде учебного по-
собия (<Экономические основы сельского хо-
зяйства>). В 1926-27 работал в качестве асси-
стента-куратора Бруклинского музея <Искусст-
во и науки>; в 1927-28 стал ассистентом аме-
риканского Музея естественных наук, а затем
куратором Музея сравнительной зоологии (от-
дел ихтиологии). С 1928 Б. работал в Гарвард-
ском университете. Венцом его научной карье-
ры стало присуждение ему звания профессора
Гарвардского университета (1931). В 1930
опубликовал мемуары <Идеалы и действитель-
ность>, охватив в них события своей жизни за
1879-1919.

Лит.: Изюмов А.И. Николай Андреевич Бородин //
США: экономика, политика, идеология, 1991, № 6; Его
же. <Россия вновь возродится> (Судьба Николая Анд-
реевича Бородина) // Природа, 1993, № 3.

А. Изюмов
О. Щелоков

\БОТЕЗАТ Георгий Александрович (7.6.1882,
Петербург - 1.2.1940, Нью-Йорк) - авиа-
конструктор. Семья Б. принадлежала к числу
известных дворянских родов Бессарабии. По
окончании кишиневского реального училища Б.
поступил в 1902 на механическое отделение
Харьковского   технологического   института
(ХТИ). В 1905-7 учился в Электротехническом
институте Монтефо в Бельгии, где получил зва-
ние инженера-электрика, а по возвращении в
Россию в 1908 защитил с отличием диплом ин-
женера-технолога в ХТИ. В 1908-9 продолжил
свое   образование   в   Гёттингенском   и
Берлинском университетах. В 1910 поступил в
Сорбонну, где в следующем году под
руководством П.Пейнлеве защитил докторскую
диссертацию на тему <Исследование устойчи-
вости самолета>. Работа представляла собой на-
иболее глубокое математическое исследование
данного вопроса. Ученый первым использовал
метод малых возмущений для решения задач об
устойчивости самолета. Б. может по праву счи-
таться одним из основоположников науки о ди-
намике   полета   летательных   аппаратов.
Вопросами динамики полета самолетов и
вертолетов он занимался по существу всю
жизнь.

По возвращении в 1911 в Россию Б. получил
должность преподавателя по курсу воздухопла-
вания в Петербургском политехническом инс-
титуте. Одновременно при поддержке военного
ведомства он приступил к исследованиям в
аэродинамической лаборатории института. В
1911-14 Б. внес большой вклад в экс-
периментальное и теоретическое изучение ус-
тойчивости полета летательного аппарата, од-
ним из первых провел исследование роли де-
мпфирования в обеспечении устойчивости по-
лета: изучил влияние параметров стабилизатора
на продольные динамические характеристики
самолета; заложил основы современных мате-
матических методов анализа устойчивости дви-
жения. Б. опубликовал в отечественной и
зарубежной литературе множество статей по
динамике полета; неоднократно выступал с
публичными лекциями. Результаты его исследо-
ваний имели огромное значение для инже-
неров-практиков, конструкторов и летчиков.

Помимо Петербургского политехнического
института, Б. работал в аэродинамических ла-
бораториях офицерской воздухоплавательной
школы, Центральной научно-технической ла-
боратории военного ведомства и др. Он внес
большой вклад в создание этих научно-иссле-
довательских центров и формирование научно-
опытной авиационной базы России. Б. вместе с
известными петербургскими профессорами
С.Тимошенко, А.Фан-дер-флитом, А.Лебеде-
вым и В,Найденовым был в числе основателей
т.н. петербургской авиационной научной шко-
лы. В 1912 Б. был приглашен читать курсы
теории полета и механики в Петербургской
офицерской   воздухоплавательной   школе.
Кроме столичных учреждений, он выступал с
лекциями и в ряде других учебных заведений
России и Западной Европы. В 1914 Б. был
выбран экстраординарным профессором, а в
1915 - ординарным профессором Донского
политехнического института в Новочеркасске.

Вскоре после начала 1-й мировой войны Б.
вернулся из Новочеркасска в Петроград для
работы в качестве научного эксперта в
различных военных техничских учреждениях,
Весной 1916 вместе с профессорами Тимо-
шенко, Фан-дер-Флитом и Лебедевым он вошел
в состав Технического комитета только что со-
зданного управления Военно-воздушного флота
(ВВФ) военного министерства (УВВФ). Члены
Технического комитета не только обеспечивали
научную консультацию зарождавшегося отече-
ственного самолетостроения, контролировали ка-
чество имущества, поступавшего из-за рубежа
и рассматривали многочисленные заявки изо-
бретателей, но и заложили основы мощной на-
учно-экспериментальной базы отечественной
авиации. По их настоянию в 1916 началось со-
здание крупнейшего в мире государственного
научно-исследовательского, опытно-конструк-
торского, испытательного и учебного центра,
получившего название Главный аэродром. Б.
был основным инициатором и первым научным
руководителем строительства этого уникально-
го учреждения, являвшегося прямым предшест-
венником современных исследовательских
центров.

Помимо исследований по аэродинамике, Б.
в годы войны занимался и другими важными
проблемами, диктовавшимися требованиями
времени. Им был проведен ряд научных
работ по баллистике, разработана конструкция
ряда бомбардировочных прицелов и другого
вооружения. С 1915 в авиационных частях
стали с успехом применяться баллистические
таблицы Б" позволявшие бомбардирам прини-
мать правильные поправки на скорость полета
и направление ветра. В 1914 Б. был пригла-
шен на должность главного конструктора авиа-
ционного отделения акционерного общества
электромеханических сооружений <ДЕКА>.
Там им были построены гироскопический
прицел и другие типы авиационного оборудо-
вания, проектировались самолеты различных
размеров и назначения, Первый самолет
конструкции Б. был построен в октябре 1917.
К сожалению, этот оригинальный и передо-
вой по конструкции аппарат был разбит из-за
ошибки летчика, Революция прервала строи-
тельство других самолетов и вертолета Б. Важ-
нейшим вкладом ученого в авиационную науку
в годы 1-й мировой войны была разработка им
в 1916 импульсной теории винтов. Б. проана-
лизировал с единых позиций все режимы
работы винта. Он впервые рассмотрел ре-
жим <вихревого кольца>, получил основные
формулы расчета воздушных винтов. Теория Б.
получила высокую оценку как у отечествен-
ных, так и у зарубежных специалистов. Ее со-
вершенствованием ученый занимался всю
жизнь.

Первоначально Б. лояльно отнесся к совет-
ской власти и пытался сотрудничать с новым
правительством. Однако в мае 1918 он был вы-
нужден покинуть страну. Известность ученого
была столь велика, что уже в июне того же го-
да он был приглашен работать экспертом в
Национальный консультативный комитет по
аэронавтике США, читать лекции в Массачу-
сетский технологический институт и Колумбий-
ский университет, консультировать различные
предприятия. В следующем году Б. пригласили
в Чикагский университет. Авторитет ученого
значительно вырос в связи с переизданием его
трудов на английском языке вскоре по приезде
в США.

В 1921 командование Военно-воздушных
сил  США  предложило  Б.  осуществить
постройку давно задуманного им вертолета в
исследовательском авиационном центре Райт-
Филл (г. Дейтон). В декабре 1922 первый
вертолет армии США поднялся в воздух. Ап-
парат оказался очень удачным для своего
времени. Его грузоподъемность оставалась
непревзойденной до начала 40-х. Оригинальная
схема (4-винтовая с осями несущих винтов, на-
клоненными внутрь) обеспечила неплохие пи-
лотажные характеристики. Однако американ-
ские военные предпочли воздержаться от даль-
нейшего финансирования работ по вертолетам,
не оценив по достоинству их будущее. Очевид-
но, свою роль в этом сыграл и тяжелый харак-
тер Б.

После разрыва с армией ученый предпочел
больше не связываться с государственными
учреждениями. В 1926 он вернулся в Нью-
Йорк и основал собственную фирму , где рассчитывал
реализовать на практике итоги собственных эк-
спериментальных и теоретических исследова-
ний. Работа началась с постройки специально
спроектированных осевых вентиляторов высо-
кого давления, превосходящих по характеристикам
распространенные центробежные вентиляторы.
Первоначально к намерению Б. заниматься биз-
несом все относились скептически, но вскоре
его фирма выиграла конкурс Военно-морского
флота США, и ее вентиляторы были установле-
ны на новых американских крейсерах. Вслед за
этим последовали заказы на вентиляторы для
производственных и жилых зданий, в том числе
престижный заказ на установку соосных венти-
ляторов Б. в помещениях Рокфеллер-Центра.
Фирма Б" большинство сотрудников которой
составляли русские эмигранты, была принята в
состав крупного концерна .

Коммерческая деятельность и совершенство-
вание основной продукции отнимали массу
времени. Несмотря на это, Б. продолжал ин-
тересоваться различными областями науки и
техники: математикой, аналитической механи-
кой, аэродинамикой, теоретической физикой,
экономикой, социологией и теорией познания.
Однако большинство его научных работ в этих
областях остались неопубликованными. Не пол-
учила завершения и фундаментальная работа
<Оперативная алгебра и конфигурационное ис-
числение>. Правда в 1935 ученый опубликовал
специальный  труд,  посвященный  теории
проектирования вентиляторов. Вышли из печа-
ти работы, касавшиеся критики теории Эйнш-
тейна и вопросов применения математики в
коммерческой деятельности. И все же того на-
учного авторитета, который Б. имел на родине
и за рубежом в первые годы эмиграции, ему
сохранить не удалось. Бизнес помешал науке.

Упрочив свое экономическое положение, Б.
в  1936 решил вернуться к постройке
вертолетов. Он вместе с другим известным
русским эмигрантом, выдающимся летчиком и
инженером Б.Сергиевским основал , переименованный в следу-
ющем году в . Б.
была разработана целая программа постройки
вертолетов различных весовых категорий и на-
значения. В 1938 был построен эксперимен-
тальный вертолет GB-2, имевший оригинальную
компоновку и систему управления. Силовая ус-
тановка располагалась между соосными несу-
щими винтами. Продольно-поперечное управ-
ление достигалось смещением и наклоном всей
винтомоторной группы, После экспериментов
на привязи испытателем Сергиевским были
осуществлены небольшие свободные полеты. В
1940 вертолет был переделан в новую модель
GB-5, однако завершить ее испытания и довод-
ку не удалось. Б. скончался во время операции
на сердце в возрасте 58 лет. Вскоре его фирма
прекратила свое существование.

Соч.: Etude de la stabilite de l'aeroplane. Paris, 191 1;
Исследование явления работы лопастного винта. Пг.,
1917; Fan Engineering Fundamentals, New York, 1935.

Лит.: Who's Who in Engineering. New York, 1925;
Transche de N. The Genius of dr. G. de Bothezat //
American Helicopter, 1957, July.

В. Михеев

\БРАИЛОВСКИЙ Александр (4.1 1.1896, Ки-
ев - 25.4.1975, Нью-Йорк) - пианист.
<Трудно сказать, когда именно я начал играть
на фортепиано, - вспоминал артист, - с само-
го начала дело это было для меня совершенно
естественным>. Несомненно, причиной такого
раннего развития послужила не только исклю-
чительная музыкальная одаренность мальчика,
но и та чуткость, с которой отец, владелец нот-
ной лавки и музыкант-любитель, руководил его
первыми шагами в искусстве. Так, по словам Б.,
даже работа над техникой стала для него
развлечением: <Помнится, когда мне было лет
пять, мы с отцом обычно сидели вместе за
фортепиано и играли гаммы наперегонки, кто
быстрее доберется до конца клавиатуры,
Сколько же веселья приносили нам эти гаммы!
Я изо всех сил старался победить отца в
скорости и аккуратности, но он всегда оказы-
вался чуть-чуть впереди. Это было для меня ве-
ликолепной тренировкой>. Дальнейшая учеба
Б. проходила в стенах Киевской консерватории
в классе известного профессора В.Пухальско-
го. В II -летнем возрасте юный пианист был
представлен С.Рахманинову, гастролировавшему
тогда в Киеве. <Я уверен, тебе на роду написано
быть большим пианистом>, - заявил тот после
прослушивания его игры. Предсказанию вели-
кого музыканта суждено было сбыться.

В 1911 в сопровождении отца юноша
направился в Вену к пианисту и педагогу Т.Ле-
шетицкому. Под его руководством Б. занимался
вплоть до начала 1 -и мировой войны. С тех пор
всю жизнь, по его собственному признанию,
он ощущал на себе влияние <этого великого ма-
стера и учителя>. В годы войны, живя в Швей-
царии, Б. брал также уроки у итальянского пи-
аниста и композитора Ф.Бузони.

Дебют пианиста в 1919 в Париже стал на-
стоящей сенсацией. С этого времени началась
триумфальная карьера виртуоза. Б. выступал
повсюду в Европе, а в ноябре 1924 дебю-
тировал в Нью-Йорке. Затем последовали
напряженные гастроли по Южной Америке. В
одном Буэнос-Айресе за два месяца состоялось
17 концертов. В Аргентине и Бразилии назна-
чались специальные поезда, доставлявшие слу-
шателей из провинциальных городов на кон-
церты Б. Среди многочисленных творческих
предложений, с которыми обращались к
артисту самые разные импресарио и кон-
цертные организации, было приглашение от
бельгийской королевы Елизаветы, серьезно ув-
лекавшейся музыкой. Впоследствии пианист ча-
сто музицировал с ней вместе (королева была
скрипачкой-любительницей). Б. привлекался
также в качестве члена жюри на организован-
ный ею международный конкурс пианистов в
Брюсселе, одно из самых авторитетных
мировых музыкальных состязаний. В 1936 в
Бельгии была учреждена специальная премия
имени Б. для молодых пианистов.

Творческой индивидуальности артиста близ-
ка была прежде всего романтическая музыка:
Шопен и Лист. В 1923 Б. почти целый год
провел во французской деревушке Аннеси, го-
товя цикл из шести программ, посвященный со-
чинениям Шопена. В 1924 цикл этот, включав-
ший в общей сложности 169 произведений,
был с восторгом встречен в Париже, а затем в
Лондоне, Нью-Йорке, других городах и впос-
ледствии записан на долгоиграющих пластин-
ках. В Париже пианист пользовался роялем
фирмы Плейель, тем же, на котором играл в
свое время Ф.Лист и которого с тех самых пор
не касалась ничья рука. Впоследствии Б.
предпочитал инструменты именно этой фирмы
и играл на них всюду, где предоставлялась воз-
можность, Значительное число программ пиа-
ниста было составлено из произведений Листа.
Программы эти тоже образовывали циклы и с
неизменным успехом исполнялись в Париже и
Лондоне. <Листом нашего времени> назвала Б.
одна из лондонских газет.

На своих концертах артист представал
перед слушателями прежде всего исключитель-
ным виртуозом, продолжателем той старой пи-
анистической традиции, во главе которой стоял
И.Гофман, Блестящая мелкая техника, внуши-
тельные октавы, живой, захватывающий тем-
перамент, непринужденность и энергия испол-
нения, элегантная отточенность фразировки -
все эти черты сразу располагали к себе публи-
ку. Интерпретациям Б. было в высшей мере
присуще импровизационное начало. Сам он так
говорил об этом: <Я не знаю в точности, как
именно я буду интерпретировать то или иное
сочинение после того, как оно стало моим, У
меня нет раз и навсегда устоявшейся
трактовки; если бы была, то это не оставляло
бы места для вдохновения>. В такой спонтанно-
сти исполнения во многом заключался секрет
обаяния, характерного для искусства пианиста,
В ней же видится и причина критических вы-
сказываний в музыкальной прессе, подчас об-
винявшей музыканта в нехватке цельной кон-
цепции и артистическом произволе.

На склоне лет пианист продолжал со-
хранять прекрасную пианистическую форму. В
1960 он снова исполнил свой шопеновский
цикл в Брюсселе и Нью-Йорке к 150-летию со
дня рождения композитора. Искренностью чув-
ства и высоким мастерством отмечены его по-
следние записи - Первый концерт Шопена и
<Пляска смерти> Листа, В 1961 концертировал
в Москве и Ленинграде. Вопреки отрицатель-
ным суждениям некоторых критиков, публика
повсюду в мире с энтузиазмом принимала
артиста. Прав был авторитетный американский
музыкальный публицист А.Чейзинс, писавший:
<Перед нами человек, который любит свое де-
ло и заставляет публику любить его, год за го-
дом. Быть может, это не пианист из пианистов
и не музыкант из музыкантов, но он - пианист
для слушателей. И об этом стоит задуматься>.

Лит.: Brower Н. Modern Masters of the Keyboard.
New York, 1926 (repr. 1969); Коган Г. Александр
Браиловский / Коган Г. Вопросы пианизма: Избр.
статьи.  М.,  1968;  Рабинович Д.А. Александр
Браиловский / Рабинович Д.А. Исполнитель и стиль:
Избр. статьи, вып. 2. М., 1981; Chasins A. Speaking of
Pianists. 3 ed. New York, 1981; Григорьев Л., Платек Я.
Современные пианисты. М., 1985.

С. Грохотов

\БРУНСТ  Виктор Эмильевич (1864 -
2.12.1932, Прага) - агроном, педагог. Из
семьи военного. После окончания артиллерий-
ского училища Б. более трех лет состоял на во-
енной службе. В 1889 вышел в отставку и по-
ступил в Петровскую сельскохозяйственную
академию. Получив диплом <ученого агронома>,
он управлял имениями в Екатеринославской и
Харьковской губерниях, затем перевелся в Мо-
скву, где сотрудничал в земской агрономиче-
ской службе. Ему принадлежит первенство в
разработке и практической реализации планов
травосеяния в Московском, Подольском и Зве-
нигородском уездах, подробных программ
агрономических мероприятий в сфере огород-
ничества и садоводства. С 1906 Б. работал в
агрономических службах Харьковской гу-
бернии:  отстаивал  принципы  участковой
агрономии, чем приблизил ее к крестьянскому
хозяйству, определил оптимальные размеры се-
вооборотов для районов, организовал первые
агрономиче ские съезды, носившие областной
характер. При его непосредственном участии
были созданы три опытные станции - Сум-
ская, Харьковская, Ивановская. В 1909 Б. был
переведен в департамент земледелия мини-
стерства земледелия, а с 1913 - возглавлял
один из его отделов. Одновременно с госу-
дарственной службой Б. руководил деятельно-
стью Петербургского центрального сельскохо-
зяйственного общества, в состав которого вхо-
дило  свыше   100   сельскохозяйственных
организаций  и  кооперативов,  а  также
сотрудничал в экономическом отделе Главного
комитета Земского союза и в Московском
народном банке. Заслуживает внимания и его
педагогическая деятельность: он руководил ка-
федрой <Агрономическая помощь> на Стебу-
товских курсах и 4-годичными курсами Обще-
ства народных университетов. В различных
специализированных изданиях - <Вестник
мелкого кредита>, <Вестник сельского хозяйст-
ва>, <Хуторянин>, <Земское дело> - публико-
вались его статьи, обзоры, заметки по
различным вопросам как агрономии, так и сель-
ского хозяйства в целом.

После февраля 1917 Б. возглавил де-
партамент сельскохозяйственных машин и за-
водов, их изготовляющих, при министерстве
земледелия. К Октябрьской революции Б. от-
несся отрицательно и в годы гражданской вой-
ны эмигрировал.

Весь период эмиграции Б. проживал в
Праге. Читал в Русском Институте сельскохо-
зяйственной кооперации курс лекций по обще-
му и частному животноводству, вел семинар по
технике маслодельного производства и молоч-
ному хозяйству, возглавлял кафедру животно-
водства. Сотрудничал Б. в Экономическом ка-
бинете профессора С.Прокоповича, а на
страницах <Русского экономического сборни-
ка> (издание кабинета) публиковались его
работы по теории агрономии, вопросам
развития крестьянского хозяйства. Участвовал
он и в заседаниях экономического семинария
академика П.Струве.

В 1925 Б. в составе миссии Лиги Наций со-
вершил поездку по Южной Америке, изучая
сельское хозяйство Аргентины, Бразилии,
Парагвая, Уругвая. Итоги обследования ученый
обобщил в статьях и обзорах, которые были по-
мещены в специализированных журналах: <Ху-
тор>, <Хозяин> (где Б. состоял еще и членом
редакции), Бюллетень <Русский земледелец>,
<Земледелие>, <Записки Русского института
сельскохозяйственной кооперации в Праге>.
Работа Б. имела и практическое значение, т.к. в
латиноамериканские страны готовились пере-
браться сотни русских земледельцев-эмигрантов,
не нашедших применения в Западной Европе.

Вернувшись в Прагу, Б. возглавил Союз
русских агрономов и лесоводов. Эта обще-
ственная организация была создана в 1922 для
объединения и помощи русским крестьянам,
эмигрировавшим в Чехословакию. Продолжил
свою педагогическую деятельность в Институ-
те сельскохозяйственной кооперации и в Чеш-
ском коммерческом институте, На 2-ю полови-
ну 20-х приходилось руководство Б. работами
общественно-экономического кружка при Рус-
ском  народном  университете.  Участники
кружка - ученые, преподаватели, журналис-
ты, студенты - обсуждали проблемы обще-
ственной жизни России и европейских стран, а
также трудности, стоящие перед сельским хо-
зяйством, промышленностью, транспортом, ко-
операцией, По приглашению Чехословацкого
правительства Б. консультировал чиновников
министерства земледелия республики по
различным вопросам агрономии и крестьянско-
го хозяйства. В 1929 научные круги русской
эмиграции и чешская общественность торжест-
венно отметили 40-летний юбилей его агроно-
мической и общественной деятельности. По-
хоронен Б. на Ольшанском кладбище в Праге.

В. Телицын

\БРУЦКУС    Борис    (Бер)    Давидович
(15.10.1874, Паланга, Курляндия - 6.12.1938,
Иерусалим) - экономист, агроном, публицист.
Отец - огранщик янтаря, позднее - владелец
фабрики кожаных изделий в Москве. В 1884-
91 Б. учился в московской гимназии; в 1891-
94-на медицинском факультете Варшавского
университета; в 1894-98 в Институте сельско-
го хозяйства и лесоводства в Новой Алек-
сандрии, который окончил с золотой медалью и
званием <ученый агроном первого разряда>.

С 1898 Б. руководил земледельческими
службами в Центральном комитете Еврейского
колонизационного общества в Петербурге. В
том же году издал свою первую работу <О пи-
тательном значении аспаргина>, опубликовал
ряд статей по вопросам экономики и
еврейской колонизации в периодических изда-
ниях, С 1907 Б. состоял лектором кафедры
экономики и истории сельского хозяйства и
аграрной политики столичных Высших сельско-
хозяйственных курсов. С 1909 сотрудничал в
<Российском транспортном страховом обще-
стве>; в 1915-18 - в страховом обществе
<Россия>; с 1913 исполнял обязанности члена
редколлегии <Агрономического журнала>.

Б. вел активную преподавательскую работу.
С 1917 он читал курс лекций в Петербургском
сельскохозяйственном институте. В 1921-22
OHi уже в звании профессора, занимал пост де-
кана факультета экономики и сельского хозяй-
ства. Одновременно Б. читал цикл лекций
<Сельскохозяйственные возможности Палести-
ны> на курсах палестиноведения, а также
руководил экономическим курсом в Еврейском
университете. В 1918-21 Б. работал над <Эко-
номикой сельского хозяйства>, которую издал
уже в эмиграции. В Советской России книга
была опубликована в 1924 и принята в качест-
ве учебника для большинства сельскохозяйст-
венных учебных заведений, нов 1928 изъята
из библиотек.

Б. принадлежал - совместно с Н.Кондратье-
вым,   В.Косинским,   Л.Литошенко,   Н.Ма-
каровым, А.Мининым, Н.Огановским, А.Чаяно-
вым, А.Челинцевым - к <мозговому центру>
российской аграрной науки, в которой был
признанным авторитетом, сторонником либе-
рального направления. В своих работах, посвя-
щенных    аграрной    проблематике,    Б.
теоретически обосновывал прогрессивность
столыпинских реформ, доказывал соответствие
последних интересам крестьянства, народного
хозяйства в целом, оценивал преимущества,
связанные с проникновением в крестьянское
хозяйство <хрематистического (стяжательско-
го)>, т.е. рыночного духа.

В 1922 вошел в редакцию журнала <Эконо-
мист> (Вестник 1 1 -го отдела Русского техниче-
ского общества), где опубликовал серию статей
по проблемам народного хозяйства при социа-
листическом строе, в которых доказывал, что
социализм невозможно сконструировать на
практике ни в отдельно взятой стране, ни в
мировом масштабе. Выступая на сельскохозяй-
ственном съезде в Москве в 1922, Б.-в ка-
честве председателя сельскохозяйственного
совета Петроградского района - обвинил со-
ветскую власть в организации голода на
территории Поволжья. 17.8.1922 был аресто-
ван как <непримиримый враг Советской вла-
сти> (Г.Зиновьев), и в ноябре того же года вы-
слан за границу. С 1923 по 1932 читал лекции
по сельскому хозяйству и политической эконо-
мии, руководил исследованиями советского хо-
зяйства и аграрной политики в Русском науч-
ном институте в Берлине; преподавал в Идиш-
ском университете в Вильнюсе. Участвовал в
работе 1 -го съезда русских деятелей сельского
хозяйства (апр. 1924, Прага). В начале 1935
эмигрировал в Палестину, где с апреля этого
же года заведовал кафедрой сельскохозяйст-
венной экономики и политики Еврейского уни-
верситета в Иерусалиме, входил в редакцию
научно-публицистических обзоров еврейской
экономики и демографии. Печатался в ряде
эмигрантских периодических изданий.

В эмиграции Б. опубликовал 298 своих
работ, в которых проанализированы проблемы
экономического планирования, <социалистиче-
ского хозяйства>, аграрной революции, сель-
ского хозяйства, земельного права, статистики,
колонизации в Палестине, российской истории.
Наиболее значимы те труды, где раскрывают-
ся концептуальные подходы Б. к проблемам
политической экономии и общественной эво-
люции. По своим научным взглядам Б. был бли-
зок к новой либеральной школе экономической
мысли, представленной Л.Мизесом, Ф.Хайеком
и др. Основные положения его позиции своди-
лись к следующему: конечного <райского> со-
стояния общества нет и быть не может, неизве-
стен и механизм общественного развития: бла-
гополучие общества заключается в движении
вперед, источником которого является волевой
субъект действия - творческая личность; поэ-
тому высшая ценность общественного развития
есть принцип свободы личности. Оценивая с
этой точки зрения российский опыт, Б.
предпринял попытку сконструировать хозяйст-
венный   строй   при   социализме   уже
рефлексорно. Он пришел к выводу, что при от-
сутствии свободы личности исчезает объектив-
ный  оценочный  критерий  происходящих
процессов хозяйственной жизни. Все подчине-
но единому обезличенному государственному
плану, все зависит от бесконтрольных действий
клана чиновников, а это означает, что общество,
превращаясь в казарму, теряет способность к
саморегуляции, координации собственных дей-
ствий и движется к <суперанархии>. Благодаря
своим трудам в области политической экономии
и истории Б. приобрел среди западных экономи-
стов авторитет одного из ведущих исследовате-
лей доктрины социализма, практики советского
хозяйства, причин и условий, обуславливающих
революционные потрясения.

Соч.: Социалистическое хозяйство. Теоретические
мысли по поводу русского опыта. Берлин, 1923 (Па-
риж,   1988);   Экономика   сельского  хозяйства.
Народнохозяйственные   основы.   Берлин,   1923;
Agrarentwicklung und Argarrevolution in Russland.
Berlin, 1926; Die Lehren des Marxismus im Lichte del
russischen Revolution. Berlin, 1928.

Лит.: Каган В.К. Борис Бруцкус. Иерусалим, 1989.

В. Телицын

\БУБНОВА Варвара Дмитриевна (5.5.1886,
Петербург - 28.3.1983, Ленинград) - худож-
ник, искусствовед, педагог. Из дворянской
семьи. Отец, Дмитрий Капитонович, банков-
ский служащий, коллежский советник: мать -
урожденная Н.Вульф, обладала прекрасным го-
лосом и была музыкально одаренным челове-
ком. Детство Б. и ее сестер прошло в имении
матери Берново Тверской губернии, где бывал
А.Пушкин. Они выросли в атмосфере поэзии и
музыки. Б. училась в Рисовальной школе Обще-
ства поощрения художеств, в 1907-14 в Пе-
тербургской Академии художеств. Выйдя за-
муж за соученика, теоретика русского аван-
гарда В.Матвея (Матвейса, псевд. В.Марков),
вступила в объединение художников <Союз
молодежи>, с которым были связаны П.Фило-
нов, М.Ларионов, Н.Гончарова, К.Малевич,
В.Татлин и др.; сотрудничала в одноименном
журнале, участвовала в совместных с объеди-
нениями <Бубновый валет> и <Ослиный хвост>
выставках Союза молодежи, В 1913 со-
вершила вместе с мужем поездку по эт-
нографическим музеям Западной Европы для
сбора   материалов   и   фотографирования
африканской скульптуры. После скоропостиж-
ной смерти мужа (1914) подготовила к печати
его книгу <Искусство негров> (1919), В 1915
окончила Петербургский археологический инс-
титут. В 1917-22 работала в московском Ис-
торическом музее, изучала древнерусские ми-
ниатюры в Отделе древних рукописей и
организовала первую их выставку; являлась
членом Института художественной культуры
(Инхука).

В 1922 по вызову младшей сестры А.Бубно-
вой-Оно уехала вместе с матерью в Японию. В
1927 вышла замуж за русского эмигранта
В.Головщикова  (1897-1947). В середине
1930-х была лишена советского гражданства
за <связь с врагом народа> (по поручению со-
ветского посольства знакомила видного совет-
ского деятеля (фам. неизвестна) с японскими
достопримечательностями; по возвращении в
СССР он был арестован). Впоследствии писала:
<Свою жизнь в Японии я могла бы назвать сча-
стливой, если бы не мысли о Родине, к которой
меня так тянуло, что каждый пароходный гудок
или свисток поезда пробуждал острую тоску...
Только заполненность работой и искусством
спасала меня от тоски по Родине>. Преподава-
ла с 1924 русский язык и литературу в Токий-
ском университете Васэда. Б. вырастила не-
сколько поколений японских русистов, ко-
торых учила понимать не только русский язык,
не только <букву>, но и дух русской ли-
тературы, Как утверждала японская газета <Цу-
сё симбун>, <если бы не она, переводы русской
литературы в Японии не достигли бы, наверное,
такого высокого уровня>. Особую роль Б.
сыграла в развитии японского пушкиноведения:
все шесть переводчиков <Евгения Онегина> бы-
ли ее учениками или добрыми знакомыми, и
всем она помогала преодолеть трудности
перевода. Первый в Японии сборник пушкин-
ской лирики (1936) вышел в переводе ее уче-
ника Уэда Сусуму с ее иллюстрациями. Ил-
люстрации Б. к переводам Пушкина, Гоголя,
Толстого, Достоевского способствовали рас-
крытию глубинного смысла их произведений.
Профессор Енэкава Масао писал о Б.: <Она де-
лает свое дело так мастерски, что назвать ее
основную профессию невозможно, она в оди-
наковой мере и художник и литератор>. За
вклад в развитие японо-русских культурных
связей и за заслуги в области изучения в Япо-
нии русского языка и литературы Б. была
награждена впоследствии орденом Драгоцен-
ной короны.

В Японии Б. <старалась не забывать> о сво-
ем призвании художника, Она участвовала в
выставках японского авангарда 20-х; в октябре
1922  опубликовала  в  журнале  <Сисо>
(<Мысль>) статью <О направлениях в современ-
ном русском искусстве> (главным образом, о
конструктивизме); входила в организации япон-
ских художников <Никакай>, <Санка>, <МА-
ВО>. О русском искусстве много писала и поз-
днее, в частности, в многотомном издании
<Мировое искусство>.

Поступив вскоре после приезда в Японию в
Токийское художественно-промышленное учи-
лище, Б. разработала метод автолитографии на
цинке, с помощью которого стремилась
передать нюансы перехода тонов, характерные
для японской тушевой живописи. <Что такое
литография, какое это большое искусство, я
впервые понял из ее работ>, - писал худож-
ник Оно Тадасигэ. В Японии с успехом прошло
6 персональных выставок Б. (две в 1932, в
1938, 1948, 1954, 1958). Сама Б. ут-
верждала, что сохранила в портретах, пейза-
жах, в сценках народной жизни принципы
русской школы, но изучение японского искус-
ства расширило изобразительные возможности
ее графического языка. При этом ее занимала
не восточная экзотика, а обычная жизнь япон-
цев; <Управляется она здесь, как и везде, эко-
номическими условиями, которые рождают все
ту же борьбу за существование, здесь далеко
не легкую>.

После т.н. <путча молодых офицеров>
(1936) Б. и ее муж были объявлены нежела-
тельными иностранцами, за ними велось
строгое полицейское наблюдение. В те годы
было закрыто русское отделение университета
Васэда, позднее Б. была вынуждена покинуть
Токийский институт иностранных языков. В
конце 2-й мировой войны их выселили из То-
кио в горное место Каруидзава. Дом в Токио и
все их имущество, включая библиотеку и ли-
тографии, погибли в результате бомбежки. В
послевоенный период Б. снова преподавала и
работала как художник, много сил отдавала
Русскому клубу, вокруг которого группирова-
лись молодые люди, намеревавшиеся вернуться
в СССР (Б. <дала нам почувствовать, что мы
русские>, - свидетельствовали они).

В 1958 Б. возвратилась в СССР и посели-
лась в Сухуми, где жила ее старшая сестра.
При жизни Б. состоялось более 20 выставок,
ей было присвоено звание заслуженного ху-
дожника Грузинской ССР (1964). Работы Б.
приобретались советскими музеями, в том чис-
ле Музеем изобразительных искусств им.
А.Пушкина, Третьяковской галереей, Русским
музеем. Б. работала над статьями и воспомина-
ниями, получившими одобрение А.Твардовского,
ЕДороша, К.Симонова, МАлпатова, но опубли-
ковать удалось лишь малую часть написанного,
т.к. взгляды Б. на искусство не совпадали с
официальными установками.

До конца жизни Б. поддерживала связь с
Японией, встречалась с приезжавшими в СССР
друзьями и учениками, В Японии изучают ее
деятельность, отмечался ее 100-летний юби-
лей. В Литературно-художественном музее
Пушкина в' Бернове открыта мемориальная
комната  Б"  в  которой  экспонируются
присланные из Японии переводы произведений
Пушкина с ее иллюстрациями.

Соч.: Уроки постижения. Воспоминания, статьи,
письма. М., 1994.

Лит.: Кожевникова И.П. Варвара Бубнова -
русский художник в Японии. М., 1985.

И. Кожевникова

\БУБНОВА-ОНО Анна Дмитриевна (1.3.1890,
Петербург - 8.5.1979, Сухуми) - скрипачка,
педагог. Младшая сестра В.Бубновой. Училась в
Петербургской консерватории (1904-11) по
классу скрипки (ведущий профессор -
Л.Ауэр). Окончив ее, преподавала музыку и вы-
ступала в концертах. В 1915 на концерте в
пользу раненых ее увидел студент-вольнослу-
шатель   естественного   факультета   Пе-
тербургского университета японец Оно Сюнъи-
ти: обвенчавшись с ним, в феврале уехала в
Японию. Убедившись, что европейская музыка
здесь малоизвестна, а уровень исполнительско-
го мастерства низок, решила, что ее долг <со-
действовать  созданию  условий для ут-
верждения истинной музыки>, ибо <без
правильно поставленного музыкального образо-
вания настоящая музыка в Японии не
расцветет>. Первой в Японии стала заниматься
с маленькими детьми (японцы начинали учиться
играть на скрипке или на рояле взрослыми),
открыв в своем доме детскую музыкальную
школу; среди ее первых учениц - Сува
Нэдзико и Ивамото Мари - впоследствии зна-
менитые скрипачки.

В середине 30-х от нелепой случайности
погиб единственный сын Б,-О., обещавший
стать выдающимся скрипачом; вскоре последо-
вал развод с мужем. В дальнейшем она была
профессором Музыкальных институтов Тохо и
Мусасино, подготовила свыше тысячи учени-
ков. По свидетельству президента Мусасино
Фукуи Наоаки, Б.-О. была высоко ценима за
свое <великолепное искусство и высокие чело-
веческие качества>. Как писал музыкальный
критик Сонобэ Сабуро, <профессор Оно Анна
воспитала в Японии два поколения скрипачей,
пользующихся известностью и популярно-
стью>. В 1946 ее ученики объединились в му-
зыкальное общество имени Б.-О. В 1959 за за-
слуги в музыкально-педагогической деятельно-
сти Б.-О. была награждена орденом Священно-
го сокровища 4-й степени.

Следила за музыкальной жизнью в СССР,
посещала все гастрольные концерты советских
исполнителей, начиная с М.Эрденко и Н.Блин-
дера (1927) и кончая в послевоенные годы
Д.0йстрахом, Э.Гилельсом, Л.Коганом и М.Вай-
маном, которые прослушивали ее учениц.

На родину вернулась в 1960. В статье <До
свидания, любимая Япония> писала: <Главная
причина моего возвращения заключается в том,
что Советский Союз - моя родина. Как бы ни
привыкла я к Японии, каким бы вниманием и
заботой меня здесь ни окружали, все-таки Япо-
ния не моя родная страна. Поэтому я решила
вернуться домой и работать там на благо моей
родины... Но я никогда не забуду Японию, ее
прекрасные пейзажи и, самое главное, ее
сердечных людей>.

Вместе с сестрой В.Бубновой поселилась в
Сухуми, преподавала в музыкальном училище,
Переписывалась с учениками, встречалась с
ними в Москве и Ленинграде, в частности, на
Международном конкурсе им. П.Чайковского
(1966), где 2-е место заняла ее ученица Усио-
да Масуко.

В Японии Б.-О. называют <матерью япон-
ских скрипачей>; в 1990 был торжественно от-
мечен ее 100-летний юбилей. В 1992 ученик
Б.-О, профессор Уракава, исполнил в Пе-
тербургской консерватории <Чакону> Баха, ко-
торую она исполняла здесь на концерте в
1915. Племянница мужа Оно Сюнъити, Оно
Еко, вдова Джона Леннона, часто вспоминала
во время приездов в Москву свою <ласковую
русскую тетю>.

Лит.: Учитель Оно Анна в воспоминаниях (на
япон. яз.). Токио, 1988; Кожевникова И. Анна Бубно-
ва-Оно - скрипач и педагог (К ЮО-летию со дня
рождения) / Зарубежный Восток. Лит. панорама, вып. 18.
М., 1990.

И. Кожевникова

\БУЙНЕВИЧ Казимир Альбинович (16.11.1872,
Чернигов - 19.8.1953, Инсбрук) - ученый-
терапевт. Родился в семье потомственных
дворян. Окончив в 1892 черниговскую гимна-
зию, поступил на медицинский факультет Мос-
ковского университета. После его окончания
(1898) начал работать в Старо-Екатерининской
больнице, стал сверхштатным лаборантом
размещавшейся здесь госпитальной терапевти-
ческой   клиники   университета,   которой
руководил профессор К.Павлинов - извест-
ный московский врач-терапевт, В соответствии
с положением о сверхштатных сотрудниках
работал в клинике <без содержания>, бесплат-
но, поэтому вынужден был по совместитель-
ству трудиться в елисаветинских детских яс-
лях Елисаветинского благотворительного, об-
щества.

По совету Павлинова Б. занялся одной из
актуальнейших проблем нефрологии - опре-
делением функциональной способности почек.
Свои наблюдения Б. обобщил в диссертации <К
теории мочеобразования. Криоскопический ме-
тод в вопросе об определении функциональной
способности почек>, которую он защитил в
1902 в Московском университете. Диссерта-
ция отличалась насыщенностью данными из
стремительно развивавшейся тогда физической
химии, а также использованием математиче-
ского аппарата - в то время для научных исс-
ледований по клинической медицине это было
редкостью. Работа получила высокую оценку
медицинской общественности; в 1902 она бы-
ла издана.

В 1903 медицинский факультет избрал Б.
ассистентом госпитальной терапевтической
клиники Московского университета, а вскоре
он был избран приват-доцентом Московского
университета для преподавания необязательно-
го практического курса <Диагностика внутрен-
них болезней>. Одновременно он стал врачом
Лазаревского института восточных языков, где
проработал до 1917.

Лекции Б, - глубокие по содержанию и ин-
тересные по форме - пользовались успехом у
студентов и получили одобрение его коллег по
кафедре. Возникла мысль написать на их осно-
ве учебное руководство. В 1905 вышло в свет
1-е издание <Руководства к изучению внутрен-
них болезней. Частная патология и терапия>,
встреченная медицинской общественностью с
большим интересом. Общество русских врачей
в Москве удостоило труд Б. премии им. Голи-
цынского.

Готовя 2-е издание своего руководства (М.,
1909), Б. коренным образом переработал его:
дополнил новым клиническим материалом, обо-
гатил данными о применении новых, только вхо-
дивших в практику методов инструментального
исследования,
таких   как   эзофагоскопия,
бронхоскопия,
цистоскопия и катетеризация
мочеточников,
а также большим справочным
материалом -
рецептами, описанием реакти-
вов, препаратов, питательных сред, диетически-
ми предписаниями. Изменил он и структуру
книги - теперь она уже нисколько не походи-
ла на клинические лекции, а отвечала всем
требованиям   учебного   руководства   и
врачебного  терапевтического  справочника,
Фактически эта книга Б. стала единственным
российским учебником по терапии для студен-
тов-медиков. Учебник Б., наряду с клинически-
ми   лекциями   С.Боткина,   Г.Захарьина,
А.Остроумова и иностранными учебниками
Нотнагеля, Шарко, Штрюмпеля, рекомендовался
студентам Московского университета, а потом и
других университетов России. В 1910 вышло
3-е, в 1912 - 4-е, ав 1916- 5-е издание
книги Б,

В 1911 в знак протеста против действий
министра   просвещения   Л.Кассо   группа
профессоров и преподавателей покинула Мо-
сковский университет, на место ушедших
пришли новые люди, в том числе Б., который
был назначен экстраординарным профессором
по кафедре частной патологии и терапии (од-
новременно он исполнял обязанности врача
Лазаревского института восточных языков). В
последующем был (вплоть до 1917) сверх-
штатным экстраординарным профессором по
кафедре терапевтической госпитальной клини-
ки. Но Б., в отличие от некоторых других
новых профессоров, не был <ставленником
Кассо>.

В годы 1-й мировой войны Б. занимался ле-
чением больных и раненых воинов; работал в
Московском главном военном госпитале; не
прекращал и педагогической работы.

После Февральской революции Совет Мос-
ковского университета, отражая настроения
медицинской общественности и студенчества,
решил обсудить судьбу тех профессоров, ко-
торые в 1911 ушли из университета: 5.3.1917
было принято решение ходатайствовать перед
министром народного просвещения о возвра-
щении их в университет, а позднее - об уволь-
нении <ставленников Кассо>. В этот список по-
пал и Б, Ни апелляция к университетскому ус-
таву, ни ссылки на существовавшую практику
не помогли - Б, пришлось уйти из Московско-
го  университета.  Опытный  и  квалифи-
цированный педагог оказался не у дел. Правда
вскоре медицинский факультет, столкнувшийся
с нехваткой знающих преподавателей, решил
пригласить его вновь заняться педагогической
работой. 1.6.1917 декан медицинского факуль-
тета   Н.Митропольский   ходатайствовал   о
разрешении взять Б. на работу в качестве приват-
доцента <для преподавания систематического
курса>. 27.9.1917 попечитель московского
учебного округа удовлетворил это ходатайство.

В 1918 Б. переехал из Москвы в Ека-
теринослав, стал директором 1-й терапевтиче-
ской клиники Екатеринославского университе-
та. В 1920 вышла его книга <Клиническое
руководство для студентов и врачей. Внутрен-
няя патология и терапия>.

В  1922 Б. принял решение уехать.
17.8.1923 он стал профессором терапии меди-
цинского факультета Каунасского (Литовского)
университета Витаутаса Великого, созданного в
1920 и крайне нуждавшегося в квалифи-
цированных педагогах. В 1924 в Каунасе были
опубликованы (на рус. яз.) его книги: <Клиниче-
ские лекции о нефрите и отеках>, <Приемы си-
муляции и членовредительства>, <Лекции по
климато- и бальнеотерапии>, представлявшие
собой учебные руководства, в которых со-
держался обзор современного состояния
проблем клиники внутренних болезней.

В 20-х - начале 30-х Б. часто выступал на
страницах влиятельных органов российского
медицинского зарубежья - медицинских жур-
налов <Врачебное обозрение> (Берлин) и
<Врачебный вестник> (Париж), Его статьи были
посвящены самым различным разделам терапии
- кардиологии, гепатологии, гастроэнтерологии,
болезням кроветворных органов; чаще всего он
обращался к проблемам нефрологии, выдвигая
новые оригинальные теории (<Моя теория моче-
образования>, 1928), высказывая свою точку
зрения по вопросам патогенеза и симптомати-
ки, диагностики и терапии болезней почек.

Представитель российской терапевтической
школы, Б. приложил много усилий к тому, чтобы
в Литве интенсивно развивалась собственная
медицинская литература, В выходившем в Кау-
насе журнале <Медицина> (на литов. яз.) он уже
в 1923 поместил интересную статью <Брайто-
логия> - о заболеваниях почек. В дальнейшем
Б. стал постоянным автором этого литовского
медицинского журнала. Свои статьи он посвя-
щал артериосклерозу и бальнеотерапии (1925),
диабету, патологической конституции, туберку-
лезу (1927), аппендициту, костным осложнени-
ям, анемиям (1928) и мн. др. проблемам клини-
ческой медицины. Наиболее интересные его
статьи были посвящены нефрологии (1923,
1924,1928,1938 идр.).

Лекции Б. вызывали большой интерес: опыт-
ный педагог, он строил их - так же, как и в Мо-
сковском университете и в Екатеринославле -
на материале клинического разбора <историй
болезней>, и это помогало лучше усвоить учеб-
ный материал.

В начале 30-х Б. начал публиковать статьи в
научных журналах, выходивших на различных
языках - немецком (св. 30 работ: в Германии
- журналы по урологии, <Медицинское обо-
зрение>, <Обозрение внутренней медицины>,
<Медицинский мир> и др., а также в Швей-
царии и Австрии), английском (ок. 10 работ: в
США - Сент-Луис, журнал по урологии), поль-
ском (св. 10 работ: в Литве и Польше), Эти
труды завоевали ему высокий авторитет в
различных странах.

Основываясь на богатом клиническом опыте
и использовав материал лекций в Литовском
университете, он выпустил <Клинику внутрен-
них болезней> (ч. 1-V. Каунас, 1928-30, на ли-
тов. яз.); новое руководство <Клинические лек-
ции> на русском языке (вып. 1-V. Каунас, 1933-
38), на польском (Каунас, 1933) и немецком
языках (ч. 1-11. Каунас, 1933-36).

По воспоминаниям знавших его людей, Б.
жил очень скромно, в двухкомнатной квартире
в старой части Каунаса, недалеко от больницы,
в которой работал. Жена его была врач-педи-
атр, но по специальности не работала. У Б. бы-
ло 4 сына. Мать с двумя из них много времени
проводила в Париже, а двое других жили в Ка-
унасе. Семейная жизнь Б., видимо, не была
удачной.

В 1939 Б. отошел от активной научно-
практической и педагогической деятельности, В
годы 2-й мировой войны он, по-видимому,
продолжал жить в Каунасе. Однако в 1944,
когда Красная армия стала приближаться к
границам Литвы, опасаясь возможных репрес-
сий, решил эмигрировать на Запад. Он уехал в
Мюнхен и, в конце концов, как российский
эмигрант оказался в Австрии, где и провел по-
следние годы жизни.

Лит.: Межкаускас Ю. История медицины Литвы.
Чикаго, 1987 (на литов. яз.).

М. Мирский

\БУЛГАКОВ Сергей Николаевич (16.4.1871,
Ливны, Орловской губ. - 12.7.1944, Париж) -
философ, экономист. Родился в семье свя-
щенника. Окончив духовное училище, поступил
в Орловскую духовную семинарию (1885), но,
проникшись материалистическими и револю-
ционными идеями, оставил ее (1888) и окончил
елецкую гимназию. В 1890-94 учился на
юридическом факультете Московского уни-
верситета: вошел в ряд оппозиционных студен-
ческих организаций и сблизился с марксиста-
ми. В 1895 оставлен при кафедре политиче-
ской экономии и статистики для приготовления
к профессорскому званию. Написанный им в
качестве магистерской диссертации труд <О
рынках при капиталистическом производстве>
(М" 1896) был задержан цензурой и, изъятый
из библиотек, лишь в конце 1897 смог увидеть
свет, но, как книга революционно-марксист-
ского направления, не мог быть принят к защи-
те. В 1897 Б. начал преподавать политэконо-
мию и статистику в Московском техническом
училище, активно сотрудничал в марксистской
легальной печати: журналах <Новое Слово>
(1897), <Начало> (1899), <Научное Обозре-
ние> (1899-1900), в области экономической
теории и гносеологии примыкая к <критиче-
скому направлению> в русском марксизме. С
1898 - в научной командировке в Германии,
Англии и Франции, где по плану профессора
А.Чупрова занимался историей аграрного
вопроса в Европе. Заграницей познакомился с
лидерами социал-демократии К.Каутским, А.Бе-
белем, Г.Плехановым. Опыт исследования, сум-
мированный им в новой магистерской дис-
сертации <Капитализм и земледелие> (тт. 1-2,
М., 1900), и личные впечатления от деятельно-
сти западной социал-демократии заставили Б.
усомниться в экономической, философской и
политической доктрине марксизма. Параллель-
ное увлечение философией и публицистикой
Вл.Соловьева предопределило поиски Б. в
направлении <христианской политики> и софи-
ологии (примерно до 1907-8), подчиненные
идеям <христианского социализма>, в котором
религиозное понимание общественной жизни
соединялось с социалистическими требованиями
обобществления производства, уничтожения
капиталистической эксплуатации и коллектив-
ного самоуправления, а также с общели-
беральными принципами политических свобод.

В 1901-6 Б. - ординарный профессор Ки-
евского политехнического института, с 1903
приват-доцент университета Св. Владимира,
вел активную работу в рядах либерально-со-
циалистической оппозиции, выступал с публич-
ными лекциями, участвовал в киевском Ли-
тературно-художественном кружке, в органи-
зации и деятельности киевского отделения Со-
юза освобождения. На совещании создателей
Союза в Шафхаузене в 1903 выступил с до-
кладом о его аграрной программе, сотрудничал
в его органе - журнале <Освобождение>. В
рамках складывающегося в 1900-е т.н. <идеа-
листического направления> (вместе с П. Струне,
Н.Бердяевым, С.Франком, П.Новгородцевым и
др.) принял участие в его дебютном сборнике
<Проблемы идеализма> (М., 1902). Осенью
1904 вместе с Бердяевым вошел в редакцию
религиозно-общественного журнала <Новый
путь>, а с 1905 редактировал журнал <Вопросы
жизни>. С этих пор центром деятельности Б.
стала пропаганда и организация структур
<христианской политики>, <христианской обще-
ственности> социалистического толка. В связи
с этим он сблизился с участниками радикального
Христианского братства борьбы (с 1905)
В.Эрном и В.Свенцицким и вместе с ними
организовал московское Религиозно-Философ-
ское общество памяти Вл.Соловьева, выпускал
сборники <Вопросы религии> (1906-8), Рели-
гиозно-общественную   библиотеку   (серии
брошюр для интеллигенции и народа), киев-
скую христианско-социалистическую газету
<Народ> (апр. 1906). В практике этих пред-
приятий соединялись программы церковной
реформации, политического освобождения и
решения социального вопроса. Приветствуя
манифест 17 октября 1905, Б. оставался
непримиримым противником монархии.

С 1906 профессор Московского уни-
верситета, преподаватель ряда московских
учебных заведений, в том числе Московского
Коммерческого института. В 1907 член 2-й Го-
сударственной думы, избранный от Орловской
губернии как беспартийный <христианский
социалист>;' председатель думской комиссии
по церковному законодательству, в которой
выступал как один из авторов кадетского зако-
нопроекта; член комиссий бюджетной, аграр-
ной и др. Выступал с призывами к отмене воен-
но-полевых судов, с осуждением правитель-
ственного и революционного террора. Из опыта
работы в Думе Б. вынес глубочайшее разо-
чарование в политике как средстве освобожде-
ния общества и человека, и летом 1907 нача-
лось возвращение Б. в лоно <исторической>
православной церкви, одновременно отход от
религиозно-общественного радикализма, что
было засвидетельствовано в его статьях в
журналах <Русская мысль> и <Московский
еженедельник>, впоследствии объединенных в
сборник <Два града> (т. 1-2, М., 1911), В
сборнике <Вехи> (1909) выступил с концеп-
цией духовного преодоления интеллигентской
революционности и нигилизма. Личная трагедия
летом 1909 (смерть сына) предопределила
растущее сосредоточение Б. на богословской и
историко-религиозной проблематике, вдохнов-
ляемой  проектом  построения  целостной
<христианской социологии>, объединяющей
все сферы деятельности человека от хозяйства
до общественности. Его исследования на этот
счет составили докторскую диссертацию
<Философия хозяйства> (М., 1912). Под пре-
обладающим влиянием Вл.Соловьева, ас 1910
- и П.Флоренского Б. развивал учение о Со-
фии, всеединстве, объединяющем человека и
его историю с Богом и его воплощениями. С
1910 активный участник и организатор мос-
ковского религиозно-философского книгоизда-
тельства М.Морозовой <Путь> (до 1918). В
феврале 1911 в числе других представителей
русской профессуры в знак протеста против
ущемления университетской автономии вышел
в отставку из Московского университета. Тем
не менее общественно-политические взгляды Б.
этого времени становились вполне консерва-
тивными и в принципе не противоречили мо-
нархическому устройству: его критика обще-
ственных проблем сводилась к осуждению вла-
ствующей бюрократии.

После Февральской революции 1917 Б.
вновь был избран профессором Московского
университета. Выдвинут делегатом Всероссийского
Поместного собора православной церкви от
мирян Таврической епархии и с августа 1917
до мая 1918 принимал активное участие в
работе двух сессий собора, который ввел его в
состав Высшего церковного совета. В 1917
вступил в организованную Струве <Лигу
русской культуры>, став товарищем председа-
теля ее отделения в Москве. В июне 1918
принял священнический сан и, передав в
сборник <Из глубины> диалоги <На пиру бо-
гов>, анализировавшие национальную ка-
тастрофу 1917, выехал к семье в Крым, а за-
тем в Киев, откуда в годы гражданской войны
вернуться уже не смог.

Исключенный большевиками из Московско-
го университета, Б. в качестве профессора
Таврического университета преподавал в Сим-
ферополе политэкономию и богословие. Слу-
жил в ялтинском соборе. С уходом из Крыма
белой армии был исключен из университета, а
в декабре 1922 выслан в Константинополь. В
1923-25 профессор церковного права Русско-
го юридического факультета при Пражском
университете. Планируя продолжение религи-
озно-общественной пропаганды, включая изда-
ние журнала, Б. одновременно задумывался и
над формой религиозного объединения близ-
ких по духу интеллектуалов либерально-кон-
сервативной ориентации, в основе совпадавше-
го с авторским коллективом сборника <Вехи>.
Им стало Братство Св.Софии, объединившее
Б., как его духовного главу, А.Карташева,
Г.Флоровского, Франка, Струве, Бердяева и др.
Однако неудачная попытка расширить это со-
общество (1924) за счет деятелей евразийства,
а затем и ожесточенная полемика между
Струве и Бердяевым в 1925-26 фактически
раскололи Братство и окончательно свели
сферу общественной деятельности Б. к
преподавательской работе и углубленным заня-
тиям православной теологией.  С   1925
профессор догматики и декан Русского Бого-
словского православного института (впоследст-
вии - академии) в Париже. В этой должности
Б. пробыл до смерти. Публиковал свои сочине-
ния в  религиозно-философском журнале
<Путь> (1925-40). Учение Б. о Софии-
Премудрости Божией стало основанием для
обвинения его в ереси одновременно епископа-
ми эмигрантского Карловацкого собора и мос-
ковским  митрополитом,  местоблюстителем
патриаршего престола Сергием (1935). Б,, од-
нако, вел активную церковную жизнь, участво-
вал  в  съездах  Русского  студенческого
христианского движения, сотрудничая с англи-
канским братством Св.Сергия и Албания, засе-
дая в экуменических съездах, дважды (в 1934
и 1936) выезжая в США с циклом лекций и
проповедей. Потеряв после операции рака
горла голос (1939), сосредоточился на состав-
лении большого числа письменных проповедей.

Соч.: От марксизма к идеализму. Сб. ст. М., 1903;
Свет невечерний. М., 1917; Соч., т. 1-2. М., 1993.

Лит.: Зандер Л. Бог и мир. Миросозерцание
о. Сергия Булгакова, т. 1-2. Париж, 1948. Роднянская
И.Б. Булгаков С.Н. / Русские писатели 1800-1917. Би-
ографич. словарь, т. 1. М., 1989; Хоружий С.С. Вехи
философского творчества отца Сергия Булгакова, т. 1 -
2 / Булгаков С.Н. Соч., т. 1. М., 1993.

М. Колеров

\БУНИН Иван Алексеевич (10.10.1870,
Воронеж - 8.11.1953, Париж) - поэт,
прозаик, переводчик. Из старинного дво-
рянского рода, к которому принадлежал В.Жу-
ковский. Отец Б. - разорившийся помещик,
мелкий чиновник, промотавший приданое
жены; из 9 их детей 5 умерли в раннем
возрасте. Детство Б. прошло на хуторе Бутырки
Орловской   губернии   в   общении   с
крестьянскими сверстниками. В 1886 исклю-
чен из елецкой гимназии, но прошел затем гим-
назический курс со старшим братом Юлием,
вел с ним <без конца ...разговоры о ли-
тературе>. Детские и юношеские стихи Б.
подражательны; первое выступление в печати
- стихотворения <На могилу Надсона> и
<Деревенский нищий> в журнале <Родина>
(1887). С осени 1889 сотрудничал в газете
<Орловский вестник>, приложением к ней вы-
шел первый сборник Б. <Стихотворения 1887-
1891 годов>. Был мучительно и страстно влюб-
лен в Варвару Пащенко (один из прототипов
Лики в <Жизни Арсеньева>), оставившую Б. в
1894. Служил в Полтавской городской управе
статистиком, печатался в провинциальных, а с
1892 ив петербургских журналах - <Вестник
Европы>, куда его ввел А.Жемчужников, <Рус-
ское богатство>, <Северный вестник>. На
Украине встречался с толстовцами, в январе
1894 посетил в Москве Л.Толстого; отголоски
этики Толстого, его критики городской цивили-
зации слышны в рассказах Б. Пореформенное
оскудение дворянства вызывало в его душе но-
стальгические ноты (<Антоновские яблоки>,
<Эпитафия>, <Новая дорога>), Б. гордился сво-
им происхождением, но был равнодушен к <го-
лубой крови>, а ощущение социальной
неприкаянности переросло в стремление <слу-
жить людям земли и Богу вселенной, - Богу,
которого я называю Красотою, Разумом, Любо-
вью, Жизнью и который проникает все су-
щее>.

Бросив службу, Б. жил в 1895-1900 в Мо-
скве и Петербурге, у родственников в
деревнях Глотово и Огневка Орловской гу-
бернии, у знакомых в Одессе, где сблизился с
местными художниками. В 1898 женился на
А,Цакни, но вскоре порвал с ней, В эти годы
познакомился с Д.Григоровичем, А.Эртелем,
К.Бальмонтом,   В.Брюсовым,   А.Чеховым,
сыгравшим огромную роль в его писательском
становлении, В.Короленко, М.Горьким. В 1896
вышла в переводе Б. поэма Г.Лонгфелло
<Песнь о Гайавате>; переводил также Алкея,
Саади, Патрарку, Байрона, Мицкевича, Шев-
ченко, Бялика и др. поэтов. В 1897 в Пе-
тербурге издана книга Б. <На край света> и
другие рассказы>, в 1898в Москве - сборник
стихов <Под открытым небом>, упрочившие его
известность. Восторженными отзывами был
встречен сборник <Листопад> (1901), отмечен-
ный вместе с переводом <Песни о Гайавате>
Пушкинской премией Петербургской Акаде-
мии наук (1903) и снискавший Б, славу <поэта
русского пейзажа>. Лирика <Листопада> яви-
лась подступом к поэтическому выявлению (в
частности, на основе впечатлений от многочис-
ленных путешествий) места, занимаемого Рос-
сией среди других национальных культур,
Продолжением поэзии явилась лирическая
проза начала 900-х и путевые очерки (<Тень
птицы>, 1908).

Не приемля символизм, Б, входил в объеди-
нения неореалистов - товарищество <Знание>
и московский литературный кружок <Среда>,
где читал чуть ли не все свои произведения, на-
писанные до 1917. <Высокий, стройный, с тон-
ким, умным лицом, всегда хорошо и строго оде-
тый, любивший хорошее общество и хорошую
литературу, много читавший и думавший, очень
наблюдательный и способный ко всему, за что
брался, легко схватывавший суть всякого дела,
настойчивый в работе и острый на язык, он
врожденное свое дарование отгранил до высо-
кой степени>, - вспоминал о нем Н.Телешов.
Горький считал тогда Б, <первым писателем на
Руси>. В издательстве <Знание> вышло собрание
сочинений Б. ( 1902-9, 5 тт.; т. 6 в петерб. изд-ве
<Общественная польза>); полное собрание сочи-
нений в 6-ти томах в издательстве А.Маркса
(1915). На революцию 1905-7 Б. откликнулся
несколькими декларативными стихотворениями;
писал о себе как о <свидетеле великого и подло-
го, бессильном свидетеле зверств, расстрелов,
пыток, казней>. В 1906 познакомился с
В.Муромцевой, которая стала его <подругой до
гроба> (они обвенчались в 1922), Совершил с
ней в 1907 путешествие в Египет, Сирию и Па-
лестину, в 1909 и 1911 был у Горького на
Капри, в 1910-11 посетил Египет и Цейлон. В
1909 ему снова присудили Пушкинскую
премию, он был избран почетным академиком, в
1912- почетным членом Общества любителей
русской словесности (до 1920 - товарищ
председателя). Повесть <Деревня> (1910) - на-
чало, по словам Б., <целого ряда произведений,
резко рисующих русскую душу, ее свое-
образные сплетения, ее светлые и темные, но
почти всегда трагические основы>. Повесть <Су-
ходол> (1911) - исповедь крестьянки, убеж-
денной в том, что <у господ было в характере то
же, что и у холопов: или властвовать, или боять-
ся>. Герои рассказов <Сила>, <Хорошая жизнь>
(1911), <Князь во князьях> (1912) -
вчерашние холопы, теряющие образ человече-
ский в стяжательстве: рассказ <Господин из
Сан-Франциско> (1915) - о жалкой смерти
миллионера. Параллельно Б. рисовал людей, ко-
торым некуда приложить свою природную
одаренность и силу (<Сверчок>,  <Захар
Воробьев>, <Иоанн Рыдалец> и др.). Заявляя, что
его <более всего занимает душа русского чело-
века в глубоком смысле, изображение черт пси-
хики славянина>, Б, искал стержень нации в
фольклорной стихии, в экскурсах в историю
(<Шестикрылый>, <Святой Прокопий>, <Сон
епископа Игнатия Ростовского>, <Князь Все-
слав>). Усилила эти поиски 1-я мировая война,
отношение  к  которой  Б.  было  резко
отрицательным. Той же теме посвящена проза
предвоенного и военного периодов: сборники
<Чаша жизни> (1915) и <Господин из Сан-
Франциско> (1916). Октябрьская революция и
гражданская война подытожили это социально-
художественное исследование: <Есть два типа в
народе. - писал Б. - В одном преобладает
Русь, в другом - Чудь, Меря. Но и в том и
другом   есть   страшная   переменчивость
настроений, обликов, <шаткость>, как говорили
в старину. Народ сам сказал про себя: <Из нас,
как из древа - и дубина, и икона>, - в зависи-
мости от обстоятельств, от того, кто древо
обработает>.

Из революционного Петрограда, избегая
<жуткой близости врага>, Б. уехал в Москву, а
оттуда 21.5.1918 в Одессу, где был написан
дневник <Окаянные дни> - одно из самых
яростных обличений революции и власти боль-
шевиков (полностью опубл. в 1935). В стихо-
творениях Б. называл Россию <блудницей>, пи-
сал, обращаясь к народу: <Народ мой! На поги-
бель / Вели тебя твои поводыри>. <Испив чашу
несказанных душевных страданий>, 26.1.1920
отплыл в Константинополь и в конце марта
прибыл в Париж. Вся последующая жизнь Б.,
не считая кратковременных поездок в Англию,
Швецию, Германию, Эстонию, Югославию,
Италию, прошла во Франции. С 1923 по 1945
большую часть времени проводил в Грассе
(Южная Франция), на вилле Бельведер. В бли-
жайшее литературное окружение Б. входили
Н.Тэффи, Б.Зайцев, М.Алданов. Ф.Степун.
Л.Шестов, а также его <студийцы> Г.Кузнецова
(последняя любовь Б.) и Л.Зуров', напротив, ан-
типатичны ему были З.Гиппиус, ^.Мережков-
ский,  И.Шмелев,  М.Цветаева, а  <имена
Горького, Андреева, Блока, Брюсова порожда-
ли у него стихийный поток брани> (В.Яйов-
ский). До 1927 выступал в газете <Возрожде-
ние>, затем (по материальным соображениям) в
<Последних новостях>, не примыкая ни к од-
ной из эмигрантских политических группиро-
вок. Единственный в эмиграции поэтический
сборник Б. - <Избранные стихотворения>
(Париж, 1929) - вызвал положительные от-
клики В.Ходасевича, Тэффи, В.Набокова. В
<блаженных мечтах о былом> Б. возвращался
на родину, вспоминал детство, отрочество,
юность, <неутоленную любовь>. Те же поэти-
ческие мотивы Б. перенес в прозу; ключом к
ней явилась миниатюра <Роза Иерихона>
(вступление к изданной в 1924 в Берлине од-
ноименной книге): роза Иерихона для Б. -
символ  Любви   и   Памяти  о   России,
предстающей теперь в его произведениях в ве-
сенних, праздничных тонах, От рассказов о ней
(<Метеор>, <Косцы>, <Полуночная зарница>, <В
некотором царстве>) Б. шел к самому значи-
тельному произведению периода эмиграции -
роману <Жизнь Арсеньева> (1927-33; 1-е отд.
изд. Париж, 1930; 1-е полн. изд. Нью-Йорк,
1952). Ходасевич увидел в романе <вымышлен-
ную автобиографию>, Г.Кузнецова зафик-
сировала в дневнике, как первоначально лишь
<интимная> повесть постепенно превращалась
в <картину жизни вообще>, расширялась <до
пределов картины национальной>. Описание
переживаний Алексея Арсеньева овеяно пе-
чалью о минувшем, о России, <погибшей на на-
ших глазах в такой волшебно краткий срок>. В
поэтическое звучание Б. сумел перевести да-
же сугубо прозаический материал (серия
коротких рассказов 1927-30: <Телячья головка>,
<Роман горбуна>, <Стропила>, <Убийца> и др.),
9.11.1933 ему была присуждена Нобелевская
премия <за правдивый артистический талант, с
которым он воссоздал в литературной прозе
русский характер>. В 1934-36 в Берлине изда-
валось новое собрание сочинений Б.В 1937 он
завершил философско-литературный трактат
<Освобождение Толстого> - итог продолжи-
тельных размышлений на основе собственных
впечатлений и свидетельств людей, близко
знавших Толстого, Для Б, Толстой - <величай-
ший из великих>, мерило не только эстетиче-
ское, но и этическое, учитель жизни, равный
Будде и Христу; его учение ведет к очищению
человека от земных страстей. Но собственная
философия Б. - философия любви; подобно
Вл.Соловьеву, он не считал целью любви
продолжение рода, но воспевал не платониче-
скую, а чувственную любовь, окруженную
романтическим ореолом. Любви, по убежде-
нию Б., противопоказаны будни, всякая дли-
тельность, пусть даже в желанном браке, она
- озарение, <солнечный удар>, нередко приво-
дящий к гибели. Повесть <Митина любовь>
(Париж, 1925), рассказы <Солнечный удар> (в
одноименном сб., 1927), <Ида> и книга новелл
<Темные аллеи> (Нью-Йорк, 1943; 1-е полн.
изд. Париж, 1946) уникальны по разнообразию
женских типов, демонстрируют еще большую,
чем в дореволюционных рассказах, глубину в
изображении этой темы, они приближаются к
стихам в прозе.

Во время 2-й мировой войны Б. не покидал
Грасса, остро нуждался, внимательно следил за
событиями на советско-германском фронте.
Патриотическая позиция привела его к выходу
из Союза русских писателей и журналистов в
знак протеста против исключения из союза пи-
сателей-эмигрантов,   принявших   советское
гражданство. Эта позиция изменила отношение
к Б. советских властей: его уговаривали
вернуться на родину (в июле 1946 К-Симонов)
или хотя бы приехать на 2 недели в Москву; в
Гослитиздате   были   подготовлены   его
избранные сочинения (изд. не осуществилось),
но от Б. отвернулись многие его друзья, в том
числе Б.Зайцев. Интересуясь литературной
жизнью в СССР, Б. положительно отзывался о
некоторых произведениях К.Паустовского,
А.Толстого, А.Твардовского, что не мешало
ему по-прежнему выступать против коммуни-
стического   режима.   Молодые   писатели
русского зарубежья оценивали творчество Б.
как локальное явление, находящееся в стороне
от художественных исканий своего времени и
потому  неспособное  привлечь  внимание
европейского и американского читателя. Пись-
мо А.Жида, присланное к 80-летию Б., - сви-
детельство более сложного восприятия: <...Мне
казалось почти невероятным видеть из окон ва-
шей виллы в Грассе пейзаж французского юга,
а не русскую степь, туман, снег и белые
березовые рощи. Ваш внутренний мир брал
верх и торжествовал над миром внешним: он-то
и становится подлинной реальностью. Вокруг
вас я ощущал ту необычайно притягательную
силу, которая позволяет братски сближаться
человеку с человеком, вопреки границам, об-
щественным различиям и условностям>. К юби-
лею (1950) были изданы <Воспоминания> Б, (о
С.Рахманинове, И.Репине, Ф.Шаляпане, А.Куп-
рине, М.Волошине; здесь же памфлеты - о
Горьком, В.Маяковском, А.Толстом, А.Блоке и
др.). Книгу <О Чехове> (Нью-Йорк, 1955) Б. не
удалось завершить, 1952-м датирован его по-
следний шедевр - стихотворение <Ночь>, По-
хоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-
де-Буа под Парижем.

Соч.: Собр соч., т. 1-9. М., 1965-67; Собр. соч., т. 1-
6. М., 1987-88; Устами Буниных: Дневники Ивана
Александровича и Веры Николаевны и др. архив, ма-
териалы, т. 1-3. Франкфурт-на-Майне, 1977-82; Ока-
янные дни. Воспоминания. Статьи. М., 1990.

Лит.: Зайцев К. И.А.Бунин: Жизнь и творчество.
Берлин, 1934; Кузнецова Г. Грасский дневник. Ва-
шингтон, 1967 (Знамя, 1990, № 4); Иван Бунин //
Лит. наследство, т. 84, кн. 1-2. М., 1973; Полонский
Я.Б. Бунин во Франции // Время и мы, 1980, № 55,
56; Михайлов О.Н. И.А.Бунин. Жизнь и творчество.
Тула, 1987; Вильчинский В. Литературная биография
И.А.Бунина // НЖ, 1989, № 177; Смирнова Л.А.
И.А.Бунин. Жизнь и творчество. М., 1991; Новое о Бу-
ниных // Минувшее, вып. 8. М., 1992.

Я. Маркович

\БУНИЦКИЙ Евгений Леонидович (16.6.1874,
Симферополь - 7.8,1952, Прага) - математик.
Родился в семье военнослужащего. Среднее
образование получил в Одессе в Ришельевской
гимназии, по окончании которой в 1892 по-
ступил на физико-математический факультет
Новороссийского университета: увлеченно за-
нимался математикой, в 1896 закончил уни-
верситет с дипломом 1-й степени, оставлен
при университете на два года стипендиатом.

Со студенческих лет Б. начал сотрудничать
в издававшемся тогда в Одессе журнале <Вест-
ник опытной физики и элементарной математи-
ки>. Начиная с 1898 он был одним из
редакторов этого журнала, в котором вел отдел
задач, занимавший значительное место в <Вест-
нике>. В 1900 Б. начал преподавательскую де-
ятельность, работал в различных средних учеб-
ных заведениях Одессы, в том числе в одес-
ской гимназии. В 1903 Б. сдал магистерские
экзамены, а в марте 1904 стал приват-доцен-
том университета; его научные занятия были в
основном  направлены  на  теорию  диф-
ференциальных уравнений.

Два года (1906-7) Б. провел в научной ко-
мандировке в Гёттингене, где он работал в ла-
боратории выдающегося немецкого математика
Д.Гильберта, под влиянием которого занялся
теорией интегральных уравнений. Познакомил-
ся с достижениями школы Гильберта в этой об-
ласти и сам получил некоторые результаты, ко-
торые он докладывал на двух заседаниях Гёт-
тингенского математического общества и опуб-
ликовал в зарубежных журналах.

Вернувшись в Одессу, Б. продолжал свои
исследования, публиковавшиеся в одесских из-
даниях: преподавал в университете, в 1910
стал штатным доцентом. В 1913 Б. издал и за-
щитил магистерскую диссертацию <К теории
функции Грина для обыкновенных линейных
дифференциальных уравнений>, которая яви-
лась итогом его работы, начатой еще в Гёттин-
гене. Ученая степень магистра математики по-
зволяла Б. занять профессорскую должность,
но вакансий не было. В 1915 министерством
народного просвещения он был назначен
экстраординарным профессором Юрьевского
университета, однако по ходатайству Новорос-
сийского университета его оставили в Одессе.
Б. читал лекции по различным математическим
дисциплинам: дифференциальному исчислению,
теории функций комплексного переменного,
вариационному исчислению и теории вероятно-
стей; стал работать на Высших женских
курсах, которые в 1911 были приравнены к
высшим учебным заведениям, где читал элемен-
тарную алгебру, вариационное исчисление, ин-
тегрирование дифференциальных уравнений в
частных производных и теоретическую механи-
ку. В 1916 была опубликована большая работа Б,
<К вопросу о решении обыкновенных линей-
ных дифференциальных уравнений при данных
предельных условиях>, составившая его док-
торскую диссертацию, а в  1918 стал
ординарным профессором Новороссийского
университета.

В одесский период своей работы Б. был ак-
тивным участником математического отделения
Новороссийского общества естествоиспытате-
лей, на заседаниях которого многократно вы-
ступал с сообщениями и докладами по самым
различным разделам математики. Преподавание
элементарной математики побудило Б. посвя-
тить ряд сообщений проблемам школьного обу-
чения, а высказанные им предложения не по-
теряли интереса и в наши дни. В конце XIX -
начале XX вв. внимание одесских математиков
привлекла не преподававшаяся тогда в России
математическая логика. Первая статья Б. по
этой теме - <Некоторые приложения матема-
тической логики к арифметике> - вышла в
1896. За ней последовали и другие его статьи
по алгебре логики.

В 1922 Б. уехал в Прагу, где при под-
держке чехословацкого правительства русские
ученые-эмигранты могли продолжать свою
работу. Принял участие в организации и работе
Русского свободного университета в Праге, ос-
нованного в 1923 русскими эмигрантами; с де-
кабря 1925 был членом куратория Общества
Русского народного университета в Праге. В
1928 при университете было создано Русское
научно-исследовательское объединение, в уни-
верситете стала преобладать научная деятель-
ность, издавались сборники <Научных трудов>,
в которых печатался и Б. В первом томе появи-
лась его статья <О научном и философском
значении геометрии Лобачевского>. В 1926 на
русском языке в Праге вышла работа Б.
<Теоретическая арифметика>. Несколько работ
Б. были напечатаны в <Ученых записках>.

В 1931 стал преподавать математику на ес-
тественнонаучном факультете Карлова уни-
верситета в Праге в качестве приглашенного
профессора, а с 1.5.1935 он работал там по
договору; читал различные курсы математиче-
ского анализа, а также курс элементарной гео-
метрии на основе высшей математики.

Во время 2-й мировой войны высшие шко-
лы Чехословакии были закрыты, Б. жил на ма-
ленькую преподавательскую пенсию. В это
время он занимался вопросами страхового ис-
числения. В 1945 открылся Карлов универси-
тет, и Б. снова приступил к преподаванию ма-
тематики на естественнонаучном факультете.
Его слушателями теперь были преимуществен-
но чешские студенты, но и для них он иногда
читал лекции на русском языке, чтобы позна-
комить  их   с   русской   математической
терминологией. Б. систематически оказывал
своим ученикам помощь при изучении русской
математической литературы. Это было особен-
но нужно чешским математикам, многие из ко-
торых в послевоенные годы работали в тесном
контакте с советскими математиками, а <Че-
хословацкий математический журнал> стал из-
даваться на русском языке. В Карловом уни-
верситете Б. регулярно (до 78 лет) читал лек-
ции по вариационному исчислению, по ин-
тегральным уравнениям и их приложениям к
страховому исчислению и к математической
физике, а также курсы теории обыкновенных
дифференциальных уравнений и уравнений в
частных производных с приложениями их к
математической физике. Диапазон научных ин-
тересов Б. был весьма широк: теория чисел,
методы приближенных вычислений (особенно
известной стала его статья по проблемам ин-
терполяции), геометрия, непрерывные дроби
и другие разделы математического анализа. За
свою жизнь Б. опубликовал около 50 работ,
последняя из которых вышла в свет в 1950.

Лит.: Пятнадцать лет работы Русского свободного
университета в Праге (1923-1938). Прага, 1938; Bily
J. Eugen Bunickij zernrel // L:as. pest. matem, 1953, Roc.
78;   Лейбман   Э.Б.   Математическое  отделение
Новороссийского   общества   естествоиспытателей
(1876-1928) // Истор.-матем. исслед., вып. 14. М.,
1961; История отечественной математики: в 4 т., т. 2.
Киев, 1967.

Н. Ермолаева

\БУНЯТЯН Ментор Абрамович (9.1.1877, ? -
31.1.1969, Монморанси, Франция) - эко-
номист, педагог. Высшее образовние получил в
университетах Германии. Доктор государствен-
ных наук Мюнхенского университета, диссер-
тация <Кризисы хозяйства и сверхкапитализа-
ция> была опубликована на немецком языке в
1907, на русском -в 1915, дважды на фран-
цузском. После возвращения в Россию Б. за-
щитил магистерскую диссертацию по политиче-
ской экономии и статистике в Московском
университете, где и преподавал до 1917. По-
сле революции состоял профессором Тифлис-
ского политехнического института, Во время
гражданской войны эмигрировал во Францию.

В Париже Б. - один из основателей Рус-
ской академической группы, в которой состоял
членом правления с 1922. Вплоть до 2-й миро-
вой войны Б. преподавал экономические дис-
циплины на русском отделении юридического
факультета Парижского университета (Русский
институт права и экономики), среди преподава-
тельского и научного состава которого выделя-
лись экономисты и юристы с мировым именем
- Г.Гинс, Б.Ижболдин, С.Стефановский, В.Эн-
гельфельд, М. фон Энден и др.

В 20-30-е Б. руководил совместно с А.Ан-
цыферовым экономическим семинаром в Инс-
титуте славяноведения, выступал с докладами
на заседаниях Экономического совещания де-
ловых и научных кругов русской эмиграции.
Участвовал в Международном конгрессе эко-
номических и социальных наук (Париж, 1937).
Наибольшую известность в среде западноевро-
пейской научной общественности получила
разработка Б. <теории кризисов>, возникнове-
ние которых он объяснял диспропорциональ-
ным ростом производства материальных благ
во время промышленного подъема. Этой теме
посвящены две главнейшие работы ученого:
<Опыт морфологии и теории периодических
экономических кризисов> (Париж, 1922, на
франц. яз.) и <Закон вариации цен> (Париж,
1926, на франц. яз.). Ряд оценок и выводов Б.
нашли дальнейшее развитие в трудах француз-
ского и российского экономистов - А,Афтали-
она и Н.Кондратьева.

Б. занимался и исследованием идей <субъ-
ективной> ценности, которое подводило его к
признанию допустимости процесса мирового
перепроизводства, порожденного уменьшени-
ем предельной полезности произведенной про-
дукции в обществе, к нейтральности характера
денежных знаков, к отрицанию свойств депо-
зита создавать дополнительную покупательную
способность хозяйствующего субъекта. Заслу-
живает внимания оценка Б. свойств хозяйства
адекватно реагировать на кризисные ситуации,
исходя из собственных возможностей, которая
расходилась с утверждением ряда западных
экономистов, отрицавших наличие саморегули-
рующих механизмов и считавших, что экономи-
ческие проблемы в рыночных условиях нераз-
решимы без учета их социальных аспектов и
без фактора вмешательства государства,

Долгие годы Б. возглавлял Армянскую
службу в Париже, защищая интересы армян-
ских беженцев во Франции.

В 1949 Б. был избран действительным чле-
ном Американской Академии экономических
наук.

Лит.: Ижболдин Б.С. К юбилею проф. М.А.Бунята-
на// НЖ, 1969, № 89.

В. Телицын

\БУРЛЮК Давид Давидович (9.7.1882, хутор
Семиротовщина, Лебединского у., Харьковской
губ. - 15.1.1967, Лонг-Айленд, США) - ху-
дожник, поэт, художественный критик. Отец,
Д.Ф.Бурлюк - потомок запорожских казаков,
агроном, автор популярных брошюр по вопро-
сам сельского хозяйства, мать - урожденная
Л.И.Михневич - из дворян, художница-люби-
тельница. Художниками стали сестра и брат Б.
- Людмила (Кузнецова) и Владимир, поэтом -
брат Николай. В 1894-98 Б. учился в гимнази-
ях в Сумах, Тамбове, Твери, в 1899 поступил
в Казанское художественное училище. В связи
с переездом семьи в имение князя Святополк-
Мирского <Золотая балка>, управляющим кото-
рого стал отец Б., в 1900 перевелся в Одес-
ское художественное училище. После неудач-
ной попытки в конце 1902 поступить в Петер-
бургскую Академию художеств продолжал об-
разование в Королевской Академии художеств
и в школе А.Ашбе в Мюнхене, в 1904-в Па-
риже в Школе изящных искусств. В этот пери-
од Б. - автор реалистических портретов и пей-
зажей, затем стал писать в духе неоимпрессио-
низма. С 1906 участвовал в выставках. В даль-
нейшем - признанный <отец русского футу-
ризма>, создатель первой группы <кубо-футу-
ристов> (<будетлян>) <Гилея>, составитель
сборников <Садок судей> (1910), <Пощечина
общественному вкусу> (1913, соавтор одно-
именного манифеста и автор эссе <Фактура>);
всего в 1910-15 участвовал не менее чем в 12
футуристических сборниках. Вызывающий,
скандально-эпатирующий характер выступле-
ний футуристов Б. объяснял впоследствии
<классовой ненавистью>; <Никто из богатых
нас никогда не поддерживал, нас только руга-
ли..., только издевались над нами. Когда нас
стали травить, мы озверели>. Утверждал, что
<литературно-художественная революция, коей
являлись кубо-футуризм и футуризм, разрази-
лась в России за 10 лет до Красного Октября>.
Б. считали своим учителем В.Маяковский и
В.Каменский, который вспоминал, как Б. при-
зывал <разгромить старое буржуазное <жрече-
ство>, мистиков, символистов, бульваристов,
порнографистов и академиков>.

Организовал ряд авангардистских выставок:
<Стефанос> (Москва, 1907-8), <Звено> (Киев,
1908), <Венок-Стефанос> (Петербург, 1909) и
др., вместе с М.Ларионовым участвовал в со-
здании объединения <Бубновый валет> и в пер-
вой его выставке (1910), в выставке <Ослиный
хвост> (1912). Сблизился с В.Кандинским, при
содействии которого работы Б. и других рус-
ских кубо-футуристов экспонировались на вы-
ставках <Голубой всадник> в Мюнхене (1911-
12) и <Буря> в Берлине (1913). Получив в
1911 диплом Одесского художественного учи-
лища, поступил в Московское училище живо-
писи, ваяния и зодчества, учился у Л.Пастерна-
ка и А.Архипова, но 21.11.1914 был исключен
из училища вместе с Маяковским за турне по
27 городам России, где они пропагандировали
авангардистское искусство.

В 1912 женился на М.Еленевской, жил в
1915-17 в ее имении в Уфимской губернии. С
октября 1917 снова в Москве. Издавал <Газету
футуристов>, поставил совместно с Маяков-
ским фильм <Не для денег родившийся>, вы-
ступал в Кафе поэтов. В период 1-й мировой
войны и революции были написаны символиче-
ские картины <Ожившее средневековье>,
<Святослав>, <Купальщицы> (1915), <Татаре>
(1916), <Опоздавший Ангел мира>, <Казнь рус-
ской Марии-Антуанетты> (1917) и др. По сло-
вам Б., эти его произведения <полны выраже-
ния глубочайшего сочувствия страданиям и
скорби народных масс>, он <в символических
образах протестовал против дикости и бес-
смысленности капитала милитаристов>.

Приехав в апреле 1918 в Уфимскую губер-
нию к семье, Б. оказался, в результате восста-
ния чехословацкого корпуса, за линией фронта.
В 1918-20 на Урале, в Сибири и на Дальнем
Востоке читал лекции о современном искусст-
ве, проводил выставки, опубликовал сборники
стихов <Лысеющий хвост> (Курган, 1919) и
<Сибирь>. В Чите издавал с Н.Асеевым,
С.Третьяковым и Н.Чужаком журнал <Творче-
ство>, С октября 1920в Японии, написал там
около 450 живописных произведений, в том
числе картины <Бурлюк предсказывает своим
друзьям поглощение Иокогамы разбушевавши-
мися волнами> и <Рыбаки Тихого океана>. Во-
шел в группу японских футуристов, выпустил
сборник стихотворений со своими иллюстраци-
ями <Восхождение на Фудзи-сан> (Иокогама,
1921), печатался в местных газетах. Пребыва-
нию в Японии Б. посвятил изданные в Нью-
Йорке книги <По Тихому океану: Из жизни со-
временной Японии> (1925) и <Ошима. Япон-
ский Декамерон> (1927).

В августе-сентябре  1922 переехал с
семьей в США, где пропагандировал советский
опыт, читая лекции в рабочих клубах, сотруд-
ничая в коммунистических изданиях (<Русский
голос>, <Йовый мир>) и в газете <Новое рус-
ское слово>. Член литературной группы <Серп
и молот> и <Джон Рид-клуба>. При участии Б.
издавались сборники Кружка пролетарских
писателей в Америке <В плену небоскребов>,
<Свирель собвея> (1924), <Красная стрела>
(1932), альманах <Китоврас> (1924). Свою
деятельность за границей Б. рассматривал как
служение <моим братьям, рабочим и крестья-
нам Великой социалистической моей родины>;
в то же время он настаивал на свободе твор-
чества в искусстве. Широко использовал при
этом апробированные еще в России формы вы-
ступлений - <поэзоконцерты>, <поэзобалы>,
диспуты, конкурсы поэтов. В 20-30-е выпустил
в нью-йоркском издательстве Марии Бурлюк
несколько сборников стихов и прозы, к 20-
летию футуризма - теоретический труд <Эн-
телехизм: Теория. Критика. Стихи. Картины>
(1930). Составил справочник <Русские худож-
ники в Америке> (1928), написал книги <Ре-
рих: черты его жизни и творчества> (1930),
<1/2 века: Россия-Америка-СССР. 1882-1932.
К 50-летию со дня рождения> (1932), поэмы
<Десятый Октябрь> (1927), <Горький> (1929),
цикл рассказов <Колчаковщина> (1920-29).
Как правило, в каждой книге Б. мозаично пе-
ремежались стихи, рисунки, теоретические
статьи, воспоминания и т.д. Издавал в 1930-67
вместе с женой журнал <Цвет и рифма>, в
котором публиковал автобиографические мате-
риалы и воспоминания о В.Хлебникове (1952),
П.Филонове (1954), В.Кандинском (1963).

Среди живописных произведений Б., со-
зданных за рубежом, - портреты Н.Рериха,
В.Ленина, Маяковского, жены, фантастические
картины (<Глаза>, 1920: <Демоны>, 1925:
<Приход механического человека>, 1927;
<Судьба>, <Время и поток Человечества>), кар-
тины <Рабочие> (1923-24), <Ленин и Толстой>
(1930). Принимал участие во всех крупных вы-
ставках современного искусства в США, в Ев-
ропе, в Австралии: в 40-х - 60-х состоялось
около 3 0 персональных выставок Б. В 1931
картины Б. экспонировались в Москве, но в ус-
ловиях наступления <социалистического реа-
лизма> советская критика одобрила лишь их те-
матику (изображение американских безработ-
ных), в целом же сочла творчество Б. продол-
жением <буржуазных традиций> дореволюци-
онного авангарда. В связи с отказом официаль-
ных искусствоведов в СССР признать футу-
ризм <искусством пролетариата> принял в
1930 американское гражданство и все чаще
подчеркивал свою роль в развитии американ-
ского изобразительного искусства. Картины Б.
приобретали крупнейшие музеи США, в том
числе нью-йоркские музеи Метрополитен, Уит-
ни, Бруклинский музей, Музей современного
искусства и др. В последние годы жизни Б. ра-
ботал в реалистической манере. В 1956 и
1965 посетил СССР. В музеях России, в том
числе в Русском музее, Третьяковской галерее
и Уфимском Художественном музее, находит-
ся около 200 работ Б.

Соч.: Воспоминания отца русского футуризма //
Минувшее, вып. 5. М., 1991.

Лит.: Голлербах Э. Искусство Давида Бурлюка.
Нью-Йорк, 1930: Его же. Поэзия Давида Бурлюка.
Нью-Йорк, 1931; Поступальский И. Литературный
труд Д.Бурлюка, Нью-Йорк, 1930; Dreier К. Burliuk.
New York, 1944; Bowit I.E. David Burliuk, the Father of
Russian Futurism // Canad.-Amer. Slavik studies, 1986,
vol. 20, № 1/2.

Р. Ильин

\БУРЦЕВ Владимир Львович (17.11.1862,
форт Перовский, Закаспийской обл. -
21.8,1942, близ Парижа) - общественный де-
ятель, публицист, историк, издатель. Сын
штабс-капитана. Детские годы провел в Бирске
Уфимской губернии. Окончил в 1882 гимна-
зию в Казани, в 1882-85 учился на физико-
математическом и юридическом факультетах
Петербургского и Казанского университетов. В
конце 1882 впервые арестован за участие в
студенческой сходке. С 1883 входил в наро-
довольческие кружки. После ареста в 1885 в
Казани административно сослан в село Малы-
шевское Иркутской губернии; летом 1888 бе-
жал из ссылки, эмигрировал в Швейцарию, за-
тем во Францию. Редактировал вместе с В.Де-
богорием-Мокриевичем  газету  <Свободная
Россия> (1889), издал брошюру <Белый тер-
рор при Александре III> (Женева, 1890) и в
переводе на русский язык - книгу Дж.Кен-
нана <Сибирь и ссылка>. С 1891 в Лондоне,
подготовил издание (1897) сборника материа-
лов по истории общественного движения в
России <За сто лет (1800-1896 гг.)>. Пропа-
гандировал в журнале <Народоволец> (1897)
террористические методы борьбы с царизмом,
сблизился в дальнейшем с эсерами, но считал
себя <человеком кабинета, литератором и жур-
налистом>. В январе 1898 арестован англий-
ской полицией и в феврале приговорен к 18
месяцам заключения в каторжной тюрьме за
возбуждение в печати к убийству Николая II.
В 1900 стал издавать историко-революцион-
ные сборники <Былое>. Вынужденный по тре-
бованию властей в 1903 покинуть Великобри-
танию, а затем Швейцарию, в 1904 поселился
в Париже. В ноябре 1905 вернулся по амни-
стии в Россию. В письме к С.Витте выразил
готовность выступить против революционного
терорра, если правительство также откажется
от террора и будет проводить последователь-
ную политику реформ. В 1906-7 вместе с
В.Богучарским и П.Щеголевым редактировал
легальный журнал <Былое>, объединив вокруг
него участников революционного движения
1870-80-х; в 1907 составил <Историко-рево-
люционный альманах>, вышедший в издатель-
стве <Шиповник> и арестованный цензурой
(переиздан в 1917 под названием <Календарь
русской революции>).

Осенью 1907 снова эмигрировал. В Пари-
же возобновил издание <Былого> (1908-12),
издавал газеты <Общее дело> (1909-10) и <Бу-
дущее> (1911-14). С 1906 специализировался
на разоблачении провокаторов, внедренных ох-
ранкой в революционные партии, прежде всего
в партию эсеров: использовал с этой целью
контакты с информаторами-чиновниками пол-
итической полиции М.Бакаем, Л.Меньщиковым,
А.Лопухиным и др. Составил и опубликовал в
<Былом> список <Шпионы, предатели, провока-
торы>; среди агентов охранки, раскрытых Б.,
были Е.Азеф (1908), А.Гартинг (1909), З.Герн-
гросс-Жученко и др.; причислял к провокато-
рам и организаторов провокации-охранников.
Приобрел благодаря этим разоблачениям широ-
кую известность в России и за рубежом, но, по
словам Б., выдержал <настоящую травлю> со
стороны обвиняемых и их защитников - руко-
водителей партии эсеров и не дождался от них
<даже элементарной справедливости> после то-
го, как выдвинутые им обвинения полностью
подтверждались. Со времени дела Азефа счи-
тал эсеров <своими врагами>. Оказывал содей-
ствие всем революционным и оппозиционным
партиям; согласился в 1912 возглавить больше-
вистскую комиссию по расследованию <цент-
ральной провокации> в РСДРП, нов 1914 по-
спешил публично поручиться за Р.Малиновско-
го, заявив, что для обвинений его в провокатор-
стве нет никаких оснований. Выступал с крити-
кой политики царского правительства в брошю-
ре <Ответственность царя> (1910), в публика-
циях секретных документов <Царский листок.
Доклады министров внутренних дел Николаю
II> (1909), <Царь и внешняя политика. Винов-
ники русско-японской войны...> (1910).

Во время 1-й мировой войны занял оборон-
ческую позицию и в августе 1914 вернулся в
Россию, но был арестован на границе и в ян-
варе 1915 приговорен к ссылке в Восточную
Сибирь (села Монастырское и Богучанское);
участвовал в дискуссиях ссыльных об отноше-
нии к войне, в частности, с большевиками
Я.Свердловым и И.Сталиным, Амнистирован-
ный в конце 1915 по ходатайству француз-
ского правительства, вернулся в Петроград.
Продолжал расследование полицейской прово-
кации и пришел к выводу, что Малиновский
был провокатором. В 1917 входил в редакцию
восстановленного журнала <Былое>, сотрудни-
чал в журнале <Жизнь и суд>, издавал газету
<Общее дело>, сборники <Будущее>. Поддер-
жал обвинение вождей большевиков в сотруд-
ничестве с Германией, заявив, что <среди боль-
шевиков всегда играли и теперь продолжают
играть огромную роль и провокаторы и немец-
кие агенты>. Требовал установления сильной
республиканской власти, критиковал А.Керен-
ского за слабость в борьбе с пораженцами,
был сторонником установления диктатуры ге-
нерала Корнилова. После того, как Временное
правительство закрыло газету <Общее дело>,
стал издавать газету <Наше общее дело>, за-
прещенную в день октябрьского переворота
большевиками. В ночь на 26.10.1917 аресто-
ван, содержался в Петропавловской крепости
и в Крестах, где получил новые сведения о
действиях охранки, общаясь с также находив-
шимся в заключении бывшим директором де-
партамента полиции С.Белецким. Освобожден
18.2.1918: в мае бежал через Финляндию в
Стокгольм. Издал на русском, шведском и
французском языках брошюру <Проклятие
вам, большевики!>, а по приезде в Париж -
сборник статей из <Общего дела> - <В борьбе
с большевиками и немцами> (1919).

В конце 1919 посетил Крым и Северный
Кавказ, осенью 1920 - Крым, встречался с
генералом Врангелем, настаивал, чтобы его
правительство приняло меры против антисеми-
тизма. За границей возобновил издание газеты
<Общее дело> (1918-22, 1928-33). Написал
<отчет о своей деятельности> - книгу <Борьба
за свободную Россию. Мои воспоминания
(1882-1924 гг.)> (т. 1. Берлин, 1924: в СССР
переизд. с сокращениями под назв. <В погоне
за провокаторами>. М.-Л., 1928: М., 1991):
главы из 2-го тома воспоминаний были опуб-
ликованы в последних двух выпусках <Былого>
(1933). В предисловии к книге подчеркивал,
что <ни разу не сменил вех> и по-прежнему
живет <с той же самой верой в Россию и в
идеи свободы, права и демократии>. К 10-ле-
тию Октябрьской революции выпустил брошю-
ру <Юбилей предателей и убийц (1917-
1927 гг.)>, в связи со сталинскими политиче-
скими процессами 30-х - брошюру <Преступ-
ление и наказание большевиков> (1938). Про-
должая борьбу против антисемитизма, высту-
пил в качестве свидетеля на суде в Берне
(1934-35), выяснявшем вопрос о подлинности
<Протоколов сионских мудрецов>, посвятил
этой теме книгу <Протоколы сионских мудре-
цов> - доказанный подлог> (1938: М" 1991);
утверждал, что <в будущем еврейский вопрос
разрешится, как это было в свое время наме-
чено Временным правительством в 1917 г. и
как этот вопрос разрешен в таких культурных
странах как Франция и Англия>. Занимался лю-
бительскими исследованиями по истории рус-
ской литературы: <Как Пушкин хотел издать
<Евгения Онегина> и как издал> (Париж,
1934), <Восьмая, девятая и десятая главы ро-
мана <Евгений Онегин> (Париж, 1937). Был
противником фашизма: дочь А.Куприна вспо-
минала, как в оккупированном гитлеровцами
Париже Б. <спорил с пеной у рта и доказывал,
что Россия победит, не может не победить>.
Умер в лечебнице для бедных.

Соч.: Владимир Бурцев и его корреспонденты
(публ. О.В.Будницкого) // Отеч. история, 1992, № 6.

Лит.: Мельгунов С.П. Воспоминания и дневники,
вып. 1. Париж, 1964; Давыдов Ю.В. Г.Лопатин, его
друзья и враги. М., 1984; Его же. Бурный Бурцев //
Огонек, 1990, № 47, 48, 50; Сидоров Н.А., Тютюнник
Л.И. В.Л.Бурцев и российское освободительное движе-
ние // Сов. архивы, 1989, № 2; Лурье Ф.М. Хранители
прошлого. Журнал <Былое>: история, редакторы, изда-
тели. Л., 1990: Его же. Полицейские и провокаторы.
Политический сыск в России. 1649-1917. СПб., 1992;
Николаевский Б.И. История одного предателя: Терро-
ристы и политическая полиция. М., 1991.

Арх.: ГАРФ. ф. 5802.

И. Розенталь

\БУХОВЕЦКИЙ Дмитрий (1895-1932) -
режиссер, сценарист. В начале своей кинема-
тографической карьеры, пробуя силы в режис-
суре, был занят также в качестве актера у дру-
гих постановщиков, в частности, снялся в
фильме Я.Протазанова <Богатыри духа> (др.
назв. <Партизанская жизнь>, 1918). Эта экра-
низация романа Э.Вернер, как и большинство
тогдашних лент, носила назидательный харак-
тер, представив в образе двух братьев извеч-
ную историю о противоборстве добра и зла:
персонаж Б. был олицетворением порока, а его
партнером в роли <ходячей> добродетели вы-
ступал И.Мозжухин. Однако известность при-
шла к Б. не в России, а в Германии, куда он
эмигрировал в 1919. Благодаря особому худо-
жественному чутью Б. удалось в предельно ко-
роткий срок не только освоиться в западном
кинематографе, но и, став профессионалом вы-
сокого класса, войти в число наиболее плодо-
витых режиссеров Германии - самой крупной
кинодержавы того времени. В творчестве Б,
тех лет ощутимо влияние двух направлений:
театральной режиссуры М.Рейнхардта, опреде-
лявшей размах постановок, и немецкого кино-
экспрессионизма с характерной для него вы-
разительностью средств, которая достигалась
благодаря пластической культуре, расширению
кинематографического пространства с по-
мощью света и тени. В Германии Б. специали-
зировался на экранизации литературных про-
изведений, и первый крупный успех был свя-
зан с фильмом <Братья Карамазовы> (, 1920, совм. с К,Фрёли-
хом): в главной роли выступил здесь велико-
лепный немецкий актер Эмиль Яннингс, испол-
нявший впоследствии главные роли почти во
всех фильмах Б. Неменьший прокатный успех
сопутствовал и последующим фильмам Б.:
<Эксперимент   доктора   Митрани>   (, 1920),
<Галилеец> (, 1921), <Сафо>
(, 1921), <Графиня Парижская> (, 1922), <Петр Великий>
(, 1922). Особое внимание
и зрителей, и критики заслужила осуществлен-
ная Б. экранизация шекспировского <Отелло>
(, 1922). В блестящем исполнении
Э.Яннингса, В.Крауса и И. фон Ленкеффи она
была признана лучшей на тот период. Однако
подлинная слава пришла к Б. при создании т.н.
<постановочных> фильмов на исторические
сюжеты, пользовавшиеся особой популярно-
стью в западном и особенно немецком кине-
матографе тех лет. Создатели <исторических
лент> стремились добиться наибольшего зре-
лищного эффекта прежде всего за счет внеш-
ней атрибутики - декораций, костюмов, мас-
совых сцен; исторические события станови-
лись лишь фоном повествования, суть которого
сводилась к раскрытию судеб отдельных лич-
ностей. Классическим образцом подобной про-
дукции явился фильм Б. <Дантон> (,
1921, экранизация драмы Г.Бюхнера <Смерть
Дантона>). Подражая в немалой степени Эр-
нсту Любичу - подлинному и неоспоримому
мастеру этого жанра, - Б. продемонстрировал
в своей работе такой уровень профессиона-
лизма и творческой зрелости, что сумел на
время затмить по степени популярности своего
кумира. Несмотря на очевидный зрительский
и коммерческий успех, фильм был принят кри-
тикой неоднозначно. В определенной мере это
объяснялось спорной трактовкой образа одно-
го из самых ярких и талантливых героев Фран-
цузской революции (в роли Дантона - Э.Ян-
нингс); по словам С.Эйзенштейна, фильм ри-
совал портрет <гуляки и бабника, чудного пар-
ня и единственной положительной фигуры
среди стаи злодеев>. Картина прошла и по рос-
сийским экранам (под назв. <Гильотина>), прав-
да в существенно <отредактированном> вари-
анте, менявшем, благодаря искусному монта-
жу, смысл отдельных сцен и психологический
характер героев.

За 4,5 года Б. снял 10 фильмов в Германии
и один - на киностудии Швеции - <Карусель
жизни> (, 1923). Для
этого фильма, как и для ряда др. своих картин
(<Сафо>, <Отелло>), Б. сам писал сценарии. Его
ленты не только пользовались неизменным
зрительским успехом, но и создавали мастеру
определенный авторитет в кинематографиче-
ских кругах. Не случайно поэтому Б. в числе
первых европейских кинематографистов полу-
чил приглашение работать в Голливуде. В 1924
он вместе с двумя <звездами> немецкого, а
впоследствии американского кино - актрисой
Полой Негри и Э.Любичем - покинул Герма-
нию. Правда, в отличие от своих коллег Б. про-
работал в Голливуде всего 3 года. Он был сре-
ди тех режиссеров, которые делали добротные
ленты, в основном мелодрамы, руководствуясь
эстетическими принципами европейского кино.
Сначала Б. работал на киностудии ,
где поставил фильмы: <Люди> (, 1924),
<Лилия из праха> (, 1924),
<Лебедь> (, 1925), <Выросший изо
лжи>   (,   1926),
<Полуночное солнце> (,
1926). Затем Б. недолгое время сотрудничал
с киностудией  (MGM):
<Валенсия>  (,   1927),  <Любовь>
(, 1926). Как и прежде, Б. писал сце-
нарии для многих своих лент или был соавто-
ром сюжета.

В 1927, не поладив с хозяевами MGM и
отстраненный от работы на студии, Б. покинул
Америку. Вернувшись в Европу, занимался по
преимуществу постановкой немецких и фран-
цузских версий американских фильмов: <Жен-
щина в джунглях> (, 1930)
- версия фильма <Письмо> (, реж.
де Лимюр); <Обвинение> (,
1930) - версия фильма <Непредумышленное
убийство> (, реж. Эббот), <Ночь
решений> (, 1931)
- версия фильма <Целомудренный грех>
(). Кроме того, Б. поставил филь-
мы <Стамбул> (, 1931) и <Совре-
менная магия> (, 1931).

Высокая степень профессионального мас-
терства, тонкое понимание жанра, способность
улавливать национальные оттенки в кинематог-
рафической культуре различных стран - все
эти качества обеспечили Б. успех, выдвинув
его в число популярных, плодовитых и востре-
бованных кинорежиссеров.

Т. Гиоева

_В

\ВАКСМАН Зельман Абрахам (2.7.1888,
Прилуки - 16.8.1973, Хайенис, шт. Массачу-
сетс, США) - микробиолог. Родился в религи-
озной еврейской семье. Отец, Яков В., аренда-
тор земельного участка. Мать, Фредия В.
(урожд. Лондон), коммерсант. Получил началь-
ное домашнее образование, включавшее изуче-
ние Талмуда, иврита, русского языка и литера-
туры, истории, арифметики и геграфии. Родите-
ли стремились дать сыну скорее религиозное,
чем светское образование. Большую роль в
воспитании и образовании сыграла мать, кото-
рая поощряла любознательность ребенка и его
сильное стремление к знаниям. В 1910В. экс-
терном сдал экзамен в 5-й одесской гимназии.

Из-за ограниченных возможностей получить
высшее образование в России В. хотел уехать в
Швейцарию и в Политехническом институте в
Цюрихе заняться изучением химических про-
цессов жизни. Однако осенью 1910 он пере-
менил свое намерение и уехал в США, куда
его пригласили кузины, советовавшие после
кончины его матери в 1909 покинуть Россию.
В 1911 В. поступил в сельскохозяйственный
колледж в Рутгерсе, где начал изучать под ру-
ководством доктора Я.Липмана, возглавлявшего
кафедру бактериологии, микробиологию почвы.
Советы Липмана и общение с другими профес-
сорами колледжа помогли В. серьезно заняться
изучением микроскопических популяций по-
чвы, их роли в почвенных процессах и биохи-
мической активности микроорганизмов. Экспе-
риментальная часть его дипломной работы была
связана с подсчетом различных групп микроор-
ганизмов, встречающихся в почве. В ходе рабо-
ты В. обнаружил многочисленные колонии ор-
ганизмов, которые были похожи на колонии
бактерий, но под микроскопом больше напоми-
нали грибы. Микроорганизмы демонстрировали
поразительную регулярность распределения в
почве, их количество полностью зависело от ее
состава, происходящих в ней химических реак-
ций и глубины, с которой они брались. Так, в
самом начале научной карьеры, ученый при-
ступил к исследованию актиномицетов -
группы микробов, которые сыграли главную
роль в разработке и создании им антибиоти-
ков.

В 1915 В. получил степень бакалавра есте-
ственных наук, ав 1916- степень магистра.
В том же году принял гражданство США. В те-
чение двух лет работал исследователем в лабо-
ратории биохимика Т.Б.Робертсона в Калифор-
нийском университете (Беркли) и одновремен-
но посещал лекции по биохимии, физической
химии и математике. По совету Робертсона
продолжил изучение грибов и актиномицет.
Весной 1918 защитил докторскую диссерта-
цию. Два года работы и учебы в Калифорний-
ском университете дали молодому ученому но-
вые идеи, нестандартные подходы и современ-
ные концептуальные средства для углубленного
изучения и расширения всей области микроби-
ологии.

В июле 1918 по приглашению Липмана В.
вернулся в сельскохозяйственный колледж в
Рутгерсе, где ему поручили читать лекции по
микробиологии почвы и назначили микробиоло-
гом на Нью-Джерсийской экспериментальной
станции. Из-за финансовых трудностей основ-
ную работу в колледже и на эксперименталь-
ной станции совмещал с работой в промышлен-
ных лабораториях, в частности, в лаборатории
Такамине в Клифтоне (шт. Нью-Джерси), где
занимался изучением токсичности некоторых
препаратов, используемых для борьбы с микроб-
ными инфекциями человека, а также исследо-
вал проблему производства грибами диастати-
ческих и протеолитических энзимов. Работа в
промышленной лаборатории дала дополнитель-
ные знания и опыт, научила находить практиче-
ское применение результатам научных иссле-
дований. 1918-20 были трудными, но плодо-
творными годами, позволившими В. завоевать и
упрочить свое положение в научном сообщест-
ве: результаты исследований актиномицет были
представлены в ряде научных статей, а курс
лекций по микробиологии почвы, прочитанный
в колледже в течение 3-4 лет, лег в основу мо-
нографии о началах почвенной микробиологии,
которая вышла в свет в 1927 под названием
<Библия микробиологии почвы> (2-е изд.
1932).

Очень важной и полезной в научной карье-
ре ученого была первая поездка в Европу,
предпринятая в 1924 с целью посетить извест-
ные экспериментальные станции и лаборато-
рии, обсудить с коллегами назревавшие про-
блемы, познакомиться с новыми идеями, опре-
делить направления развития микробиологии. В.
посетил Англию, где побывал на старейшей
экспериментальной станции мира в Ротхамсте-
де - родине современных идей в микробиоло-
гии почвы, затем направился во Францию и
Италию, через Швейцарию добрался до Герма-
нии, посетил Россию, Швецию, Данию и Гол-
ландию. Научные впечатления от поезки были
изложены в критическом обзоре <Микробиоло-
гия почвы в 1924 году. Попытка анализа и син-
теза>. <Пришло время признать, - писал В" -
что мы имеем дело с одной из самых сложных
наук, которая в своем развитии зависит от ряда
других фундаментальных естественнонаучных
дисциплин, особенно органической, физиче-
ской и биологической химии>, После поездки
более четко были определены направления бу-
дущих исследований - микробиологические
популяции в почве, роль бактерий, грибов и
других микроорганизмов в преобразовании ор-
ганической материи в природе, ассоциативные
и антагонистические взаимоотношения среди
микроорганизмов. В ряду европейских ученых-
микробиологов, оказавших несомненное влия-
ние на формирование его научных взглядов, В.
всегда с благодарностью вспоминал С.Виног-
радского, У.Бейеринк и М.Стефенсона.

В 1925 В. стал адъюнкт-профессором, а в
1929 - профессором университета в Рутгер-
се; в 1929 ему была присуждена специальная
премия за исследование роли микробов в обра-
зовании азота, Плодотворным в карьере учено-
го был период с 1929 по 1939. Научные уси-
лия В. в это время были сосредоточены на ре-
шении проблемы гумуса - изучении его приро-
ды, возникновения и распада и роли микробов
в этих процессах. Результатом исследований
стала монография о гумусе, опубликованная в
1936, а через два года вышло 2-е, расширен-
ное, издание этой книги. Проблеме гумуса был
посвящен целый ряд научных статей, докладов
и обзоров, напечатанных в различных междуна-
родных журналах по микробиологии почвы. В.
совершил несколько научных поездок в Европу
(в 1930, 1933, 1935 и 1938) для участия в
международных конференциях и симпозиумах,
посвященных проблемам почвы, растений и
микробов. С 1931 по 1942 он возглавлял от-
дел морской бактериологии в Институте океа-
нографии в Вуде-Холе, где каждое лето прово-
дил от одного до двух месяцев, консультировал
ряд правительственных и промышленных науч-
ных организаций (Совет национальных иссле-
дований, Отдел научных исследований и разра-
боток и др.)

Кульминационным пунктом в микробиологи-
ческой карьере В. были исследования, связан-
ные с разработкой и созданием антибиотиков,
Задачи по созданию антибиотических веществ
поставила перед учеными-микробиологами на-
двигавшаяся война. В 1941 В. ввел термин <ан-
тибиотик> для химических препаратов, полу-
ченных из микроорганизмов, убивающих бо-
лезнетворные бактерии. Антибиотики, создан-
ные в лаборатории В., появлялись один за дру-
гим - актиномицин (1940), кавацин и фумига-
цин (1941). Эти препараты были чрезмерно
токсичными и не очень эффективными. В 1942
был получен стрептотрицин, который почти ре-
шал задачу, т.е. был эффективным против бак-
терий, с которыми не сравлялся пенициллин, но
обладал некоторой запоздалой токсичностью,
Веществом со свойствами, близкими к стреп-
тотрицину, но менее токсичным, оказался
стрептомицин, открытый в 1943. В то время в
университете была создана кафедра микробио-
логии, и В. стал ее заведующим и профессором
микробиологии Рутгерса (1943). По его при-
знанию, открытия стрептотрицина и стрептоми-
цина не были следствием простого везения, а
стали результатом кропотливых исследований,
тщательного планирования и подготовительной
работы. Впервые стрептомицин был успешно
применен на человеке 12.5.1945. В 1952 за
открытие стрептомицина В. была присуждена
Нобелевская премия в области медицины и фи-
зиологии.

В. являлся действительным членом Нацио-
нальной Академии наук США, Национального
исследовательского общества, Общества аме-
риканских бактериологов, Американского на-
учного почвоведческого общества, Американ-
ского химического общества, Общества экспе-
риментальной биологии и медицины. Он был
действительным и почетным членом многочис-
ленных научных обществ во Франции, Швеции,
Мексике, Индии, Японии, Германии, Бразилии,
Испании и др. Его исследовательская деятель-
ность и разработки в области микробиологии
удостоены множества наград, медалей и пре-
мий - премии Карлсбергской лаборатории (Да-
ния, 1948), медали Нью-Джерсийского сель-
скохозяйственного общества (1948), премии
Ласкера (Американская ассоциация здравоох-
ранения, 1948), медали Э.Х.Хансона (1948),
медали Левенгука (Голландская Академия наук,
1950) и др. В 1950 В. стал кавалером ордена
Почетного легиона Франции: был включен в
список самых выдающихся деятелей мира. В
мае 1949 попечители университета в Рутгерсе
приняли решение создать Институт микробио-
логии и назначить В. первым его доктором. Зна-
чительная доля средств от авторских гонора-
ров, полученных за разработку и создание
стрептомицина, неомицина и др. антибиотиков,
была им использована на строительство этого
института и финансирование его исследований.
В. опубликовал более 350 научных статей, на-
писал (один или в соавторстве) 12 книг.

В. был женат на Берте Деборе Митник, ко-
торая эмигрировала из его родного города При-
луки. Их сын, Байрон В., медик по образова-
нию, служил в Медицинском корпусе армии
США, затем занимался исследовательской дея-
тельностью в области медицины.

Соч.: Ensymes: Ptoperties, Distribution, Methods and
Applications. Baltimore M.D., 1926 (with W.C.Davison);
Humus: Origin, Chemical Composition and Importance
in Nature. Baltimore, 1936 (на рус. яз. Л., 1937); Анта-
гонизм микробов и антибиотические вещества. М.,
1947; Neomecin: Its Nature, Formation, Isolation and
Practical Application. New Brunswick, New York, 1953;
The Actinomycetes. Vol. 1-3. Baltimore, 1959-62; My
Life with the Microbes. London, Hale, 1958.

В. Логинов

\ВАЛЬДЕН   Пауль   (Павел   Иванович)
(14.7.1863, хутор Пилены, Розенбекской вол.,
Вольмарского  у.,  Лифляндской  губ.  -
22.1.1957, Гаммертинген, Германия) - физи-
кохимик. Родился в многодетной крестьянской
семье. В 1875 В, окончил Паппендорфскую
(близ Валмиеры) приходскую школу, где он на-
ходился на полном пансионе, т.к. после смерти
матери (отец умер, когда ему было 4 года)
семья разорилась, хутор пришлось продать. С
помощью старших братьев В. смог продолжить
образование, сначала окончив с отличием ок-
ружную школу в городе Цесисе (1876), а за-
тем рижское реальное -училище (1882). К это-
му времени улучшилось материальное положе-
ние его братьев, у которых В. жил в Риге (стар-
ший брат, Иоганн, стал коммерсантом, средний,
Борис (Бренцис), служил прапорщиком). Это
позволило В. в декабре 1882 стать студентом
Рижского политехникума. Серьезно заинтере-
совавшись химией, В. выполнил ив 1886 опуб-
ликовал свое первое научное исследование, ка-
сающееся сравнительной оценки цветных реак-
ций азотной и азотистой кислот с различными
реактивами и установления пределов чувстви-
тельности реакций для открытия азотной кис-
лоты. В апреле 1887, по рекомендации Н.Кур-
накова, Н.Меншуткина и И.Шредера, В. был ут-
вержден членом Русского физико-химического
общества. Важное значение для формирования
научных интересов молодого ученого имело его
сотрудничество с профессором В.Оствальдом
(лауреатом Нобелевской премии по химии
1909). Выполненная ими совместно работа по
установлению зависимости электропроводно-
сти водных растворов солей от их молекуляр-
ной массы, опубликованная в 1887, положила
начало не только их последующему сотрудниче-
ству, но и определила основное направление
всех дальнейших исследований В. в области
физической химии и стереохимии.

В 1888 В. с отличием закончил институт,
получил диплом инженера-химика и был остав-
лен при кафедре химии в качестве ассистента
профессора К.Бишофа, под руководством кото-
рого начал работать по составлению фундамен-
тального <Справочника по стереохимии>, уви-
девшего свет в 1894. В процессе подготовки
справочника В. пришлось заниматься одновре-
менно синтезами и физико-химическими иссле-
дованиями полученных веществ. В 1889-1900
В, опубликовал в российских и зарубежных
журналах 57 статей по вопросам стереохимии.
Одновременно он продолжал свои научные
изыскания в области физической химии, уста-
новив в 1889, что ионизирующая способность
неводных растворителей прямо пропорциональ-
на их диэлектрической проницаемости, В лет-
ние месяцы 1890 и 189-1 В. ездил для совер-
шенствования своего образования к В.Остваль-
ду, который с 1887 состоял профессором
Лейпцигского университета. В сентябре 1891
В. защитил в Лейпцигском университете дис-
сертацию <О величинах сродства некоторых
органических кислот и их отношении к консти-
туции последних>, получив ученую степень
доктора философии. Оствальд предложил В.
остаться в Лейпциге в качестве приват-доцента,
однако тот отказался, надеясь на скорое про-
движение по служебной лестнице в Рижском
политехникуме.

Летом 1892 В. был назначен на должность
доцента по физической химии. Год спустя В,
успешно защитил в Новороссийском универси-
тете в Одессе магистерскую диссертацию
<Опыт исследования осмотических явлений с
осадочными пленками>, что позволило ему в
сентябре 1894 стать профессором аналитиче-
ской и физической химии Рижского политех-
никума, в котором он проработал до 1911 (в
1902-5 был директором института). В 1895 В,
осуществил свое самое выдающееся открытие
- явления обращения стереоизомеров, состоя-
щее в том, что из одной и той же формы опти-
чески деятельного соединения можно получить
оптические антиподы в результате реакций об-
мена атома водорода, связанного с асимметри-
ческим атомом углерода (вальденовское обра-
щение). Полученные им экспериментальные ре-
зультаты составили основу его докторской дис-
сертации <Материалы к изучению оптической
изомерии>, защищенной в марте 1899 в Пе-
тербургском университете.

После защиты докторской диссертации на-
учные интересы В. переместились от экспери-
ментальной работы в области стереохимии к
изучению электрохимии неводных растворов. В
1902 он предложил теорию аутодиссоциации
неорганических и органических растворителей.
В 1905В. нашел соотношение между предель-
ной молекулярной электропроводностью и вяз-
костью среды, названное <правилом Вальдена>.
Он первым ввел в научный оборот термин
<сольватация> (1906). Эти исследования, равно
как и исследования в области стереохимии,
принесли ему мировую известность, о чем, в
частности, свидетельствует выдвижение его
кандидатуры на соискание Нобелевской пре-
мии по химии в 1913 ив 1914.

Помимо научной деятельности, исключи-
тельное внимание В. уделял преподаванию хи-
мии, был превосходным лектором. В своих вос-
поминаниях писал: <Моя аудитория обыкновен-
но была переполнена, реакция благожелатель-
ных слушателей придавала мне силы... Свои
лекции я всегда читал свободно, чтобы придать
моему предмету свежесть чего-то нового...
Преподавание, даже спустя десятилетия, я ни-
когда не воспринимал как бремя, ибо оно соот-
ветствовало моим педагогическим наклонно-
стям>. Хотя В. не создал собственной научной
школы, его ученики и многолетние ближайшие
сотрудники М.Центнершвер, В.Фишер, Р.Сван-
не и др. обогатили различные разделы химии
своими оригинальными работами.

В 1896 Рижский политехникум был преоб-
разован в Государственный политехнический
институт с обучением на русском языке (до
этого преподавание велось на немецком языке,
причем В. был единственным профессором, чи-
тавшим курс физической химии по-русски).
Это преобразование позволило институту
получать субсидии от российского правитель-
ства, а также снимало ограничения в правах
его выпускников на государственной службе в
Российской империи. При активном участии В.
в 1899-1901 было построено новое современ-
ное здание химического корпуса института,
причем строители использовали опыт создания
Физико-химического института Оствальда в
Лейпциге (по просьбе В. Оствальд прислал чер-
тежи химических лабораторий). В марте 1910
группа видных ученых-академиков (А.Карпин-
ский, Б.Голицын, В.Вернадский и др.) предло-
жили кандидатуру В. на открывшуюся вакан-
сию ординарного члена Петербургской Акаде-
мии наук, избрание его состоялось в мае того
же года. Год спустя академик В. получил пред-
ложение занять место директора химической
лаборатории в Петербурге (основанной еще в
1748 М.Ломоносовым, в то время единствен-
ном научно-исследовательском учреждении в
составе Академии наук), оставался на этом по-
сту до 1919. В порядке исключения ему было
разрешено не переезжать в Петербург, а про-
должать работу в Риге, где он располагал более
благоприятными возможностями для проведе-
ния научных исследований. <Каждую неделю
или каждые десять дней я только ездил скорым
поездом в Санкт-Петербург, - писал В. в сво-
их воспоминаниях, - принимал там участие в
заседаниях физико-математического отделения
Академии, давал указания и наставления для
исследовательских работ в лаборатории и че-
рез несколько дней ночью снова возвращался в
Ригу>. В 1911-15 В. опубликовал в <Известиях
Академии наук> 14 работ по электрохимии не-
водных растворов, в том числе об электропро-
водности растворенных в углеводородах раз-
личных веществ, об ассоциации бинарных со-
лей в различных средах и др.

Последовавший в июле 1915 в связи с со-
бытиями 1 -и мировой войны переезд Рижского
политехнического института в Москву создал
трудности в проведении В. экспериментов из-за
отсутствия лаборатории. В силу этого В, сосре-
доточил свое внимание на учебных делах (в
1917 он был назначен ректором института), а
также занялся исследованиями в области исто-
рии науки, популяризаторской и научно-органи-
зационной деятельностью. В 1917 вышел в
свет написанный в годы 1-й мировой войны
<Очерк истории химии в России>. В. выступал с
лекциями по физической химии и истории хи-
мии в Московском университете, Политехниче-
ском музее, на заседаниях научных обществ. С
1915 он принимал деятельное участие в работе
созданной по инициативе В.Вернадского Ко-
миссии по изучению естественных производи-
тельных сил России, в том же году возглавил
Московское отделение Военно-химического
комитета, осуществлявшего создание средств
военной химии.

Октябрьскую революцию В. встретил с по-
ниманием и сочувствием. В мае-июле 1918 он
возглавлял вновь организованный Российский
научно-технический пищевой институт, основ-
ной задачей которого стало создание в услови-
ях разрухи и голода различных пищевых заме-
нителей. В. руководил разработкой структуры и
программы деятельности этого института, В
июле 1918 вместе с Политехническим инсти-
тутом В. был реэвакуирован в Ригу. В 1919 по-
сле провозглашения Латвийской Социалистиче-
ской Советской Республики (просуществовав-
шей всего 5 мес.) В. был назначен профессо-
ром Высшей школы Латвии, избран председате-
лем профессионального союза инженеров-хи-
миков и химиков. После ликвидации советской
власти в Риге В. был назначен директором де-
партамента высшей школы и науки при мини-
стерстве просвещения. В этот момент военная
и политическая ситуация в Латвии оставалась
крайне неопределенной, что вынудило В. в на-
чале лета 1919 отправить свою семью в Герма-
нию. В августе 1919 он выехал в Германию в
служебную командировку от министерства
просвещения, из которой не вернулся. В октяб-
ре 1919В. был избран профессором неоргани-
ческой химии Ростокского университета, где
работал до выхода на пенсию в 1934, после
чего оставался почетным профессором. Про-
должая свои исследования по электрохимии
неводных растворов, В. опубликовал по этому
вопросу капитальные монографии: <Явления
оптической инверсии> (1919); <Величины мо-
лекул электролитов в неводных средах (к по-
знанию полимерии, ассоциации и комплексооб-
разования солей, кислот и оснований>) (1924):
<Химия свободных радикалов (ход развития и
современное состояние учения о свободных
радикалах)> и <Электрохимия неводных раство-
ров> (обе - в 1924); 3-томный справочник
<Электропроводность растворов> (1924). Эти
труды содержали обобщение исследований,
проведенных В. за годы его творческой дея-
тельности. В апреле 1924 по приглашению Лат-
вийского университета он с огромным успехом
выступил в Риге с лекциями. Однако от предло-
жения занять университетскую кафедру химии
он отказался. В том же году В. отклонил два ле-
стных приглашения вернуться в СССР и занять
на выбор: кафедру Ленинградского университе-
та или пост руководителя химической секции в
Институте экспериментальной медицины в Ле-
нинграде.

В Советской России один за другим выходи-
ли переводы книг В.: <Теории растворов в их
исторической последовательности> (1921); <Из
истории химических открытий> (1925): <Про-
шлое и настоящее стереохимии> (1926). В
1934 В. посетил СССР, приняв участие в про-
ходившем в сентябре в Ленинграде 7-м юби-
лейном Менделеевском съезде, посвященном
100-летию Д.Менделеева, при этом он был ру-
ководителем немецкой делегации. Год от года
рос международный авторитет В., что нашло
выражение в избрании его иностранным почет-
ным членом АН СССР (1927), иностранным
членом Шведской королевской Академии наук
(1928), членом немецкой Академии естество-
испытателей <Леопольдина> (1931), почетным
членом Академии наук Финляндии (1932); он
был удостоен степени почетного доктора Мад-
ридского университета (1934) и мн. др. акаде-
мий, университетов и научных обществ. В. был
желанным гостем международных конгрессов
и симпозиумов. Его авторитет ученого был так
высок, что нацистское правительство не реша-
лось препятствовать его многочисленным загра-
ничным поездкам и подвергнуть преследовани-
ям за отказ публиковать материалы, враждеб-
ные СССР. В 1941 вышел в свет фундамен-
тальный труд В" посвященный истории органи-
ческой химии.

Во время бомбардировки Ростока англий-
ской авиацией весной 1942 одна из зажига-
тельных бомб упала на дом В. и сожгла его. По
счастливой случайности супруги Вальдены в тот
момент прятались от налетов в подвале у сосе-
дей, но огнем была уничтожена уникальная
библиотека В., насчитывавшая более 10 тыс.
томов раритетных изданий, которые он собирал
всю свою жизнь, коллекция картин, а также
научная переписка с Оствальдом (с которым их
связывала более чем 40-летняя дружба), С.Ар-
рениусом, У.Рамзаем, Д.Менделеевым и др. вы-
дающимися учеными. Удрученные потерями и
оставшиеся без крова, супруги Вальдены в ап-
реле 1942 перебрались в Берлин, где около го-
да прожили в гостинице для приезжающих уче-
ных (<Дом Гарнака>). Весной 1943 начались
бомбардировки Берлина, во время одной из
них В. был ранен осколками стекла, состояние
его здоровья резко ухудшилось, начались серь-
езные сердечные приступы. В марте 1943 суп-
руги перебрались во Франкфурт-на-Майне, где
В. получил место приглашенного профессора
по истории химии в местном университете.
Здесь он встретил свое 80-летие. Окончание
войны застало В. во французской зоне оккупа-
ции без всяких средств к существованию, по-
скольку Ростокский университет, который вы-
сылал ему ежемесячную пенсию, оказался в
советской зоне оккупации. В отчаянии В. обра-
тился в Президиум АН СССР с просьбой вос-
становить его членство в Академии и оказать
материальное содействие, но ходатайство оста-
лось без ответа. С огромными трудностями че-
ту Вальденов удалось поместить в лечебницу-
пансионат в маленьком городке Гаммертинген
близ Тюбингена на средства, собранные немец-
кими химиками, которые сами оказались в бед-
ственном положении. Лишь в 1947 В. смог
получить место приглашенного профессора по
истории химии в Тюбингенском университете,
где он наездами читал лекции, постоянно про-
живая в пансионате в Гаммертингене до самой
смерти. Его последняя лекция состоялась в Тю-
бингене 23.7.1953. Супруги Вальдены жили
очень скромно, поскольку выплата пенсии
возобновилась лишь в 1955, До тех пор пре-
старелый профессор подрабатывал написанием
статей в немецких и зарубежных журналах.
Большую часть времени он посвящал подготов-
ке <Хронологических таблиц к истории химии с
древнейших времен до современности>, уви-
девших свет в Берлине в 1952. В. скрашивал
свое одиночество написанием мемуаров: завер-
шил их в 1953, но завещал опубликовать толь-
ко после своей смерти. Мемуары <Дороги и
приюты. Моя жизнь> были опубликованы в
ФРГ лишь в 1974. В. скончался в возрасте 93
лет и был похоронен на кладбище Бергфрид-
гоф в Тюбингене.

Соч.: Наука и жизнь, ч. 1-3. Пг., 1918-23; Из ис-
тории химических открытий. Л., 1925: Wege und
Herbergen. Mein Leben. Wiesbaden, 1974.

Лит.: Волков B.A., Раскин Н.М., Страдынь Я.П, Но-
вые материалы к биографии П.И.Вальдена // Изв.
Акад. наук Латв. ССР. 1987. № 9; Страдынь Я.П., Со-
ловьев Ю.И. Павел Иванович (Пауль) Вальден: 1863-
1957. М., 1988.

В. Волков

\ВАННОВСКИЙ  Александр  Алексеевич
(11.9.1874, Чернь, Московской губ, -
16.12.1967, Токио) - литератор. Отец - вы-
ходец из тамбовского села Ваново (отсюда и
фамилия), был офицером. Мать (урожд. Дура-
сова) - дочь помещика Саратовской губернии.
Детство мальчика проходило в Туле, где отец
занимал должность старшего адъютанта при на-
чальнике гарнизона. В 1884 родители отдали В.
в 3-й московский кадетский корпус на казен-
ное содержание. Занятия ему давались легко,
особенно математика и физика, и в старших
классах он склонялся к карьере инженера. По-
сле окончания кадетского корпуса (1893) В.,
отбыв воинскую повинность на Военно-училищ-
ных курсах Киевского пехотного юнкерского
училища, в звании подпоручика вышел в запас
ив 1896 поступил в Московское техническое
училище. В училище лекции по политической
экономии читал С.Булгаков. <Мне улыбалась
техническая карьера, - писал в своих воспо-
минаниях В., - но чисто моральные побужде-
ния толкали меня в революцию, марксистскую
основу которой развивал нам Булгаков в своих
блестящих лекциях>. Еще до поступления в
училище В, несколько месяцев посещал кру-
жок по самообразованию, существовавший при
Московском университете, - один из первых
марксистских кружков в России. Но решаю-
щее влияние на политические взгляды В. оказал
его старший брат В.Ванновский, имевший к
этому времени революционный стаж. Через
Александра он создал в Техническом училище
социал-демократический кружок, из которого
в 1897 возник Московский Союз борьбы за
освобождение рабочего класса. Делегатом от
него на учредительный съезд социал-демокра-
тической партии в Минске в 1898 поехал В.
Вскоре он, как и другие участники съезда, был
арестован и после 14 месяцев заключения в
Таганской тюрьме получил по приговору 3-лет-
нюю ссылку в Вологодскую губернию.

Здесь он познакомился с эсером Б.Савинко-
вым, подружился с социал-демократом А.Бог-
дановым. Особенное же значение имело для В.
знакомство с Н.Бердяевым, к которому он всю
жизнь питал глубочайшее уважение. Ссылку В,
отбывал в Сольвычегодске, где вместе с други-
ми ссыльными и своей женой, Верой Владими-
ровной Яковенко, строил планы продолжения
революционной деятельности; создал социал-
демократическую группу <Воля>. Они нелегаль-
но переправили из-за границы печатную маши-
ну и шрифты и организовали тайную типогра-
фию сначала в Рыбинске, а потом в Ярославле.
Вернувшись из ссылки, В. вошел в социал-де-
мократический комитет Ярославля. Типография
перепечатывала <Искру> и <Рабочее дело>. По-
сле 2-го съезда РСДРП <Воля> вошла в север-
ный комитет партии, нов 1903 группа В. была
арестована. После двух лет заключения в ярос-
лавской тюрьме в июне 1905 он был освобож-
ден: принимал активное участие в Киевском и
Московском вооруженных восстаниях.

После поражения революции перешел на
нелегальное положение: написал ряд брошюр:
<Стачечная революция 1905 г.> (изд. в 1917),
<Тактика уличного боя>, <Тактика милиции> и
статью <О подготовке к вооруженному восста-
нию> (Пролетарий, 1906, № II). В. стоял на
позиции меньшевиков, хотя во многих вопро-
сах был близок к большевизму. В 1907 В. по-
знакомился с Лениным, обсуждал с ним задачи
Военно-технического бюро, где В. играл актив-
ную роль. Но подспудно в нем зрел духовный
перелом, В. вспоминал: <После 1905 года, ког-
да потухли огни национальной революции, у
меня начали возникать сомнения в целесооб-
разности социал-демократической программы
и, вообще, в правильности материалистическо-
го понимания истории, выдвинутого Марксом.
Я стал склоняться к мысли, что истинный соци-
ализм требует духовного обновления человече-
ства, в силу чего классовая борьба должна
быть соединена с борьбой за личность, способ-
ную творить новую, более совершенную куль-
туру>. В. начал искать в литературе идеального
героя и остановился на Гамлете, видя в нем вы-
сокий гуманизм, который считал основой чело-
веческой личности. Одновременно он обратил-
ся к Христу. Увлекшись философией, литерату-
рой, а также психологией (он много читал
Фрейда), В. вышел из партии, отошел от всякой
политической деятельности. Заработок на
жизнь ему давало его техническое образова-
ние. Некоторое время он работал от Пересе-
ленческого управления в Томском уезде.

С началом 1-й мировой войны В. добился
отправки на фронт. В чине подпоручика он был
прикомандирован к главной радиостанции при
штабе главнокомандующего армиями Западно-
го фронта. За смелость был награжден орде-
ном Св.Анны 3-й степени с мечами и бантом.

В 1916В. командировали в Петроград в Офи-
церскую электротехническую школу для про-
хождения ускоренного курса по радиотелегра-
фу, а по ее окончании предложили следовать
на Восток, в Хабаровск, для продолжения
службы на военной радиостанции в должности
ее начальника. Однако революции 1917 нару-
шили все планы.

В 1918 В. был в Петрограде на офицерском
съезде как делегат от Приморского военного
округа. Он мог бы возобновить знакомство с
Лениным, но, как он сам писал, <между нами
была уже пропасть>. Помимо мировоззренче-
ских позиций, их разделяли и политические -
В. не мог принять Брестского мира. Во время
наездов в Москву В, бывал у Бердяевых, участ-
вовал в литературных вечерах. Его все больше
увлекала история христианства. В. верил, что
социальные проблемы не могут быть разреше-
ны <путем длительной Варфоломеевской ночи>,
что спасение России - в духовном возрожде-
нии и единстве.

В 1919В, серьезно заболел нервным рас-
стройством, был признан <совершенно неспо-
собным к воинской службе>. Врачи рекомендо-
вали морские купания и предложили поехать
на два месяца в Японию. Он поселился в Иоко-
гаме. Там жило много русских, поэтому у него
не возникало трудностей с языком,

После падения Колчака В. принял тяжелое
для него решение остаться в Японии. Несмотря
на мучительную тоску по родине, он вместе с
тем чувствовал, по собственному признанию,
что <как будто приехал на новую родину, даль-
нюю родину своего духа>. Своей миссией от-
ныне он считал написание книги, которая по-
могла бы людям духовно очиститься. По при-
глашению профессора Катаками он занял мес-
то преподавателя русского языка и литературы
в университете Васэда. Служба в университете
обеспечила ему безбедное существование.
Впервые за много лет у него появилось время и
возможность для размышлений, литературных
занятий, умственного труда.

Литературные интересы В. были весьма ши-
роки. Немного обжившись в Японии, он начал
изучать (с помощью замечательного знатока
японского языка М.Григорьева) японскую ли-
тературу, древние мифы, предания и т.н. жанр
<кайдан> - рассказы о привидениях: в них В.
привлек древнейший мотив о загробной мести,
встречающийся у русских и европейских ро-
мантиков; он решил заняться сравнительным
изучением японских и европейских <страшных
рассказов>. Но вскоре В. и Григорьев перешли
к <Кодзики> (японский литературный памят-
ник, повествующий о рождении японской зем-
ли и становлении государства) - началу начал
японской литературы. Они пытались найти в
<Кодзики> объединяющее начало, чтобы по-
нять японский миф как единое целое. В то
время им пришлось признать свою попытку не-
удачной. Разгадка появилась позднее, когда В.
пришло в голову проанализировать <Кодзики>
с точки роли вулканологии. Он объездил са-
мые значительные вулканы, совершал пешие
восхождения. Свою теорию он изложил в ра-
боте <Вулканы и солнце. Новый взгляд на ми-
фологию <Кодзики> (1941; изд. в 1955 на
япон. яз.; в 1960 - на англ. яз.).

Со времени приезда в Японию В. не остав-
лял свою работу о Гамлете. В 1962 на англий-
ском языке вышла его книга <Путь Иисуса от
юдаизма к христианству в понимании Шекспи-
ра. Разыскание скрытого иудейского сюжета
трагедии <Гамлет>. В ней В. высказал убежде-
ние, что Шекспир при написании <Гамлета>
пользовался иудейскими источниками - книга-
ми Иосифа Флавия о царствовании Ирода Ве-
ликого и его преемников, где описывалась ис-
тория, сходная с историей Гамлета. В. доказы-
вал, что действие трагедии происходит в Иеру-
салиме. В книге В, выдвигал гипотезу, что
принц Гамлет является религиозным реформа-
тором: от языческих представлений, что месть
убийце облегчает участь страдающей души
жертвы и от иудейской морали <Око за око>
он переходит к христианской заповеди <Не
убий>. В. считал, что Дух отца Гамлета, явление
которого многие критики рассматривали только
как театральный прием, на самом деле задуман
как антитеза к образу короля, и именно он ру-
ководит поступками Гамлета. И колебания Гам-
лета, когда он все время, коря себя, отклады-
вал месть, сам не понимая почему, в действи-
тельности отражали внутреннюю работу его
души под влиянием Духа, внушающего ему, что
важно не убийство врага, а пробуждение в его
душе совести. По мнению В., Дух - это Логос,
Божественное слово, вселившееся в Гамлета и
руководящее его действиями.

Этот тезис - не убийство врага, а пробуж-
дение в нем совести - звучит во многих рабо-
тах В. В своей статье <Новые данные о влиянии
Шекспира на Пушкина. (Загадка мести за ду-
шу)>, опубликованной в сборнике <Изучение
иностранных литератур> университета Васэда,
он находит аналогии в действиях героев шекс-
пировского <Гамлета> и пушкинского <Выстре-
ла>. Гамлет во время представления <Гонзаго>
вместо того, чтобы убить короля, предается
бурному восторгу, т.к., по словам В., <поймал
совесть короля>, Сильвио признается, что во
время дуэли <подобно Гамлету выявляет цен-
ное в душе противника, рискуя при этом своей
жизнью>.

В 1965 в Токио на русском языке вышла
<главная книга> В. <Третий Завет и Апокалип-
сис. Новые данные о жизни, личности и учении
Спасителя мира>, посвященная <светлой памя-
ти друга и учителя Николая Бердяева>. В книге
В. пришел к выводу, что не Апокалипсис вышел
из Евангелия, а Евангелие из Апокалипсиса. И
раз <Откровение предшествует земному слу-
жению Христа, то Созерцателем видений был
не апостол Иоанн, а сам Спаситель мира>.
<Апокалипсис, - утверждал автор, - это ви-
дения будущего Спасителя, пережитые им в
процессе воплощения в него Духа Божия>. Вы-
сказав эту догадку, В. через анализ Откровения
пытался понять личность его автора, Иисуса
Христа. По его мнению, Созерцатель видений
был поэт, сила и яркость образов указывали на
его молодость. Конструкция Откровения та же,
что и в греческой драме <Орестея> - отсюда
вывод, что автором Апокалипсиса мог быть
только тот, кто хорошо знал и иудейскую рели-
гию, и греческий театр, т.е. человек, вышедший
из эллино-иудейской семьи. Далее В. делал
предположение, что Созерцатель вырос в бога-
той семье - он часто употребляет названия
драгоценных камней, к которым, видимо, при-
вык с детства. Он получил блестящее по свое-
му времени образование - прекрасно владел
астрономией, математикой. Совершенно нео-
жиданно трактовал В, 8-ю и 9-ю главы Откро-
вения. Хорошо изучивший вулканы и бывший
сам свидетелем извержений, он увидел в этих
фантастических картинах описание изверже-
ний. Проштудировав материал о действовавших
в то время вулканах, В. выяснил, что они распо-
ложены на пути из Палестины и Александрии в
Рим. Это дало ему основание утверждать, что
Созерцатель был в вечном городе, возможно,
видел в театре исполнение <Орестеи>, оказав-
шей такое большое влияние на его видения. И,
вероятно, слушал философские разговоры,
обогатившие его знания. Итак, по гипотезе ав-
тора, Созерцатель видений до какого-то време-
ни жил обычной жизнью человека своего со-
словия. Вероятно, он любил - ведь только лю-
бящий может так поэтично описать жену, обла-
ченную в солнце и в венце из 12 звезд. Но по-
сле того, как ему явились видения, открывшие
его предназначение, он порывает со своей
семьей, возлюбленной, как Гамлет с Офелией,
и принимает имя Иисуса Христа. Вероятно, у
него явилась потребность где-нибудь в тиши ве-
сти свое служение и подготовиться к своему
подвигу. Он удаляется в Назарет, входит как
приемный сын в семью плотника Иосифа. Пе-
режив воплощение в него Логоса, Слова Божь-
его, Созерцатель видений превратился из чело-
века в Богочеловека и создал новый христиан-
ский мир. Изучение Апокалипсиса позволило
В, сделать свой главный вывод, что человек
должен повести борьбу со зверем в себе и что
возрождение России возможно только через
обновленное христианство.

Образы Апокалипсиса постоянно присутст-
вовали в статьях В. Он печатал материалы о
своей революционной деятельности, мечтал за-
вершить автобиографический труд - путь <От
Маркса к Шекспиру и от Шекспира к Христу>.
В своих работах он постоянно размышлял о
том, почему гуманнейшие идеи революционе-
ров, свято веривших, что революция делается
во имя освобождения и счастья народа, на деле
обернулись трагедией. Ключ к несчастиям Рос-
сии он видел в нарушении естественного хода
событий, в отступлении от христианских начал.
И пути спасения он видел в возвращении к
этим вечным истинам.

В. внимательно следил за всем, что происхо-
дило на его родине. Победа над гитлеризмом
всколыхнула его патриотические чувства, а 20-й
съезд КПСС вселил надежду на поворот к луч-
шему. Его очень тянуло в Россию. В середине
1950-х он получил предложение вернуться, но,
чтобы доказать свою лояльность, он должен
был написать статью о прислужничестве рус-
ской эмиграции японскому милитаризму; это
условие В. посчитал неприемлемым. В послед-
ние годы жизни у него наладилась переписка с
родными - это стало большой радостью в его
одинокой жизни. В. похоронен на токийском
кладбище Такао-рэйан.

И. Кожевн икова.

\ВАРШАВСКИЙ Владимир Сергеевич (1906,
Москва - 22,2,1978, Женева) - писатель,
литературный критик. Сын журналиста, при-
сяжного поверенного. В 1918 семья переехала
в Крым, в 1920 - в Чехословакию. Учился
в Москве, Киеве, Константинополе, Тшебове,
Праге, где закончил гимназию и Русский юри-
дический факультет Пражского университета,
В 1926 уехал в Париж; поступил в Сорбонну
и в течение нескольких лет изучал философию
и литературу. Первый рассказ, <Шум шагов
Франсуа Виллона>, опубликовал в журнале
<Воля России> (1929, № 7), - своего рода
пролог ко всему последующему творчеству пи-
сателя как выразителя мировоззрения т.н. <не-
замеченного поколения>, детей русских эмиг-
рантов <первой волны>; тема рассказа - страх
одиночества. В статье <О прозе <младших>
эмигрантских писателей> (СЗ, 1936, № 61) В.
писал о литературе своего поколения как о
<чахлой, растущей без воздуха, нерасцветаю-
щей прозе, и тем не менее, может быть, бли-
же <относящейся к делу>, больше открываю-
щей бесконечно печальный опыт эмигрантской
жизни - одиночество, чем все еще прекрас-
ное, но как бы дореволюционное творчество
<старших писателей>, уходящее корнями в то
время, когда душа русского мира не была еще
так глубоко и трагически расколота на две
противоположные, кажущиеся непримиримы-
ми тенденции>. В. - участник альманаха
<Круг>, сотрудник журнала <Числа> (1930-34)
и др.

В 1939 В. вступил в ряды французской ар-
мии. Участвовал в Сопротивлении, объединив-
шем эмигрантскую молодежь из часто враж-
довавших до войны группировок. Был в немец-
ком плену, освобожден войсками союзников,
награжден медалью. В предисловии к книге В.
<Родословная большевизма> А.Шмеман писал
о его мужестве, <с которым в июле 1940 г.
он, рядовой разгромленной французской ар-
мии, почти в одиночку, на протяжении не-
скольких дней, в обреченной крепости сдер-
живал мощный натиск немцев>. Книга <Семь
лет> (Париж, 1950) раскрывает переживания
автора, участника 2-й мировой войны.

В 1950В. переселился в США. Здесь вышла
в свет его программная книга <Незамеченное
поколение> (Нью-Йорк, 1956) - <опыт рас-
суждения о судьбе эмигрантских сыновей>,
особенно тех из них, <кто при более благоприят-
ных условиях могли бы стать продолжателями
<ордена> русской интеллигенции>. Об этом <ор-
дене> он писал: <Немногочисленные, но актив-
ные группы кадетов, эсэров и меньшевиков... из-
давали главные эмигрантские газеты и журналы,
и их публицистика и дискуссии занимали аван-
сцену эмигрантской общественной жизни. Но
по-настоящему, эти остатки демократической и
социалистической интеллигенции не имели вли-
яния и были окружены враждой огромного
большинства эмигрантов, которые возлагали на
<орден> ответственность за российскую катаст-
рофу>. Младшие эмигранты <еще помнят Рос-
сию и на чужбине чувствуют себя изгнанника-
ми. В этом их отличие от последующих эмигран-
тских поколений. Но воспоминаний о России у
них слишком мало, чтобы ими можно было
жить, В этом их отличие от поколений старших.
Зато есть в их судьбе сходство с судьбою всех
<лишних людей> русского прошлого, всех <по-
терянных поколений Европы и Америки>, В. да-
вал характеристику всем заметным идейным
группировкам, сыгравшим хотя бы мимолетную
роль в духовном самоопределении младшего по-
коления русских эмигрантов,

Глава книги В" посвященная характеристи-
ке русского литературного Монпарнаса, демон-
стрировала обреченность людей <незамеченно-
го поколения>. Вместе с тем В. отмечал свойст-
венные им героические черты, способность
претворять слова в дело, жертвовать своей
жизнью, если это окажется необходимым. В.
раскрыл роль, сыгранную ими во время 2-й ми-
ровой войны: <Мелькают слова: убит, скончал-
ся от ран, расстрелян немцами, добит штыками,
посмертно награжден Военной медалью, Воен-
ным Крестом с пальмами, доброволец, парти-
зан, волонтер, перешел к генералу де Голлю,
погиб в Резистансе, убит в рядах Свободной
Франции...> 6-я глава книги - как бы мемориал
<незамеченного поколения>; В. приводит спи-
сок погибших в Сопротивлении молодых лю-
дей, среди которых расстрелянные, геройски
встретившие смерть Б.Вчльде, А.Левицкий, свя-
щенник о.Дмитрий Клепинин, княгиня В.Обо-
ленская и мн. др.

В книге <Ожидание> (Париж, 1972) пере-
работаны и собраны публикации В. в разных
эмигрантских журналах за последние 20 лет.
Лирический герой автора Владимир Гуськов го-
ворит: <Я был уверен, мир имеет доброе значе-
ние. Только с годами подсказываемые разумом
сомнения разрушили мое первоначальное без-
отчетное в этом убеждение. Но, оглядываясь
теперь на мою жизнь, я вижу, что мое созна-
ние, моя жизнь, моя душа всегда стремились
это убеждение восстановить>.

Последняя незавершенная книга В. <Родо-
словная большевизма> (Париж, 1982). В ней -
размышления писателя о судьбе России, ее ис-
тории, опасения за ее будущее. В. был убежден
в том, что <...истоки советского империализма
нужно искать не в русской истории и не в осо-
бом мессианизме русского народа, а в маркси-
стском эсхатологическом мифе мировой рево-
люции>. Он утверждал, что Ленин и Маркс во
всем идентичны: <при чтении перестаешь раз-
личать, где Маркс, где Энгельс, где Ленин. Об-
разы трех угодников сливаются. Тот же ход
мыслей, тот же строй чувств, тот же стиль, то
педантически наукообразный, то площадной, та
же бешеная ярость в полемике, то же неколе-
бимое убеждение, что прогресс не может со-
вершаться без насилия и кровавых человече-
ских жертв и что, как бы ужасны ни были эти
жертвы, на них нужно идти>.

Соч.: Несколько рассуждений об Андрэ Жиде и
эмигрантском молодом человеке // Числа, 1930/31,
№ 4; О <герое> эмигрантской молодой литературы //
Там же, 1932, № 6; О Поплавском и Набокове // Опы-
ты, 1955, № 4.

Лит.: Зеньковский В.В. По поводу кн. В.С.Варшав-
ского <Незамеченное поколение> // Вест. РСХД, 1956,
№ 42; Карпович М.М. Рец. на: <Незамеченное поколе-
ние> // Опыты, 1956, № 6; Иваск Ю. Рец. на: <Ожи-
дание> // НЖ. 1972, №109; Фотиев К.В. В.С.Варшав-
ский // НЖ, 1978. № 131; Шмеман А. Ожидание: Па-
мяти В. С. Варшавского // Континент, 1978, № 16;
Яновский B.C. Поля Елисейские. СПб., 1993.

Е. Цургонова

\ВАСИЛЬЕВ   Александр   Александрович
(22,9.1867, Петербург - 29.5.1953, Вашинг-
тон) - историк. Отец - Александр Степано-
вич В., подполковник, начальник крепостной
команды Петропавловской крепости, послед-
няя его должность - воинский начальник в го-
роде Сычевка Смоленской губернии. Мать -
Ольга Александровна Челланова - из купече-
ской семьи. В 1887 В. с золотой медалью
окончил 1-ю классическую гимназию в Петер-
бурге и поступил на историко-филологический
факультет Петербургского университета, где
под руководством В.Васильевского приступил к
изучению истории Византии; одновременно за-
нимался на восточном факультете под руковод-
ством В.Розена арабским языком. <Васильев-
ский и барон Розен сделали мою жизнь>, -
воспоминал В. В студенческие годы В. подру-
жился с М.Ростовцевым. По окончании в 1892
университета был оставлен при нем для подго-
товки к профессорскому званию: три года ра-
ботал преподавателем латинского языка в 1-й
классической гимназии. Первый научный труд
- рецензию на <Житие Феодора, архиеписко-
па Эдесскаго> - опубликовал в 1893 (Журн.
Мин-ва народ, просвещ., ч. 286). В 1897 на-
правлен в заграничную научную командировку.
В Париже в Школе живых восточных языков и
в Сорбонне изучал арабский, турецкий и эфи-
опский языки, собрал в библиотеках Парижа,
Лондона и Вены материал для магистерской
диссертации. Защитил сев 1898 (<Византия и
арабы. Политические отношения Византии и
арабов за время Аморийской династии>. СПб.,
1900). С января 1899 стажер в Русском архе-
ологическом институте в Константинополе; по-
сетил Грецию, участвовал вместе с Б.Фарма-
ковским и П.Милюковым в раскопках в Маке-
донии. Третий год командировки провел в За-
падной Европе. Продолжением магистерской
диссертации явилась защищенная им в 1902
докторская диссертация (<Византия и арабы.
Политические отношения Византии и арабов за
время Македонской династии (867-959)>.
СПб., 1902). В том же году совершил поездку
на Синайский полустров. Кроме преподавания
в гимназии, читал в качестве приват-доцента
лекции по истории Византии в Петербургском
университете. В 1904-12 - профессор Юрь-
евского университета и преподаватель средне-
вековой истории в женском педагогическом
институте в Петербурге, в 1912-22 - профес-
сор и декан этого института, в 1917-25- про-
фессор Петроградского университета. Автор
общего курса истории Византии (<Лекции по
истории Византии>, т. 1-3. Пг" 1917-25). Неод-
нократно представлял русскую науку за грани-
цей: в 1905-в Алжире на международном
конгрессе ориенталистов, в 1906-в Австра-
лии на торжествах по случаю 50-летия Мель-
бурнского университета, в 1910-в Буэнос-
Айресе на 17-м международном конгрессе
американистов, в 1912-в Афинах на между-
народном археологическом конгрессе. В 1919
избран членом-корреспондентом Российской
Академии наук. В 1920-22 председатель Ака-
демии истории материальной культуры; пытал-
ся восстановить Русский археологический инс-
титут. Политической деятельностью не зани-
мался. Летом 1924 выехал в Германию и Фран-
цию: в Париже встретился с Ростовцевым, ко-
торый предложил В. занять его место в Вискон-
синском университете, и 15.9.1925 В. пере-
ехал в США, в Мэдисон, где занимал до 1938
кафедру древней истории Висконсинского уни-
верситета, положив начало американскому ви-
зантиноведению. Основные труды В. посвяще-
ны истории Византии, Трапезунда, арабского
мира и славянских народов. Неоднократно пе-
рерабатывал и расширял курс истории Визан-
тии (1-е англ. изд. в 1928-29; последнее при-
жизненное - 1952). Автор монографий <Готы
в Крыму> (1936), <Нападение руссов (норма-
нов) на Константинополь в 860 году>, <Юстин
Первый> и др. В 1935-36 читал лекции в Ко-
лумбийском университете, в 1934 участвовал в
4-м Византологическом съезде в Софии, с
1936 почетный председатель Института им.
Н.Кондакова. В 1934 был избран членом Югос-
лавской Академии наук, а в 1936 - Амери-
канской Академии Средневековья (Mediaeval
Academy of America) в Кембридже (шт. Масса-
чусетс).

В 1938 вышел в отставку, но продолжал
участвовать в университетской общественной
жизни. В 1944 был приглашен научным сотруд-
ником в Византийский институт Гарвардского
университета в Думбартон Оке (Вашингтон), в
1948 стал Scholar-Emeritus в этом институте.
Как вспоминали работавшие с ним ученые, В.
был <любим всеми, старыми и молодыми и до
конца оставался наиболее яркой личностью в
группе. Он передавал свою обширную эруди-
цию с большой легкостью и простотой и был
всегда великодушен в признании качеств дру-
гих ученых>.

Умер после возвращения с Византийского
конгресса в Салониках, на котором был из-
бран почетным президентом конгресса. Сре-
ди учеников В. - М.Андреева, А.Вишнякова,
Е.Скржинская, Дж.Шнейдер, Х.Рэмсей и др.
Библиография работ В. насчитывает 168 на-
званий.

Кроме научных занятий, В. увлекался музы-
кой: еще в России, будучи студентом универси-
тета, учился в течение года в Петербургской
консерватории. <По его собственным словам,
музыку он любил больше, чем науку>, - утвер-
ждал Г.Вернадский. Другой его страстью были
путешествия. Как писал М.Карпович, <всю
свою жизнь он был неутомимым путешествен-
ником и, помимо европейских стран и Ближне-
го Востока, побывал и в таких частях света, ку-
да русские туристы обычно не ездили - до Ав-
стралии включительно. Из русских эмигрантов,
с которыми мне пришлось встретиться в Аме-
рике, он был кажется единственным, успевшим
съездить из любознательности на Аляску, и
притом даже два раза>.

Лит.: Вернадский Г. А.А.Васильев (К семидесятиле-
тию его) // Сб. статей по археологии и византиноведе-
нию, издаваемый семинарием им. Н.П.Кондакова.
Прага, 1938, т. 10: Gregoire Н. AlexandreAlexandrovich
Vasiliew // Byzantion, 1952, т.ХХП; Карпович М.
М.И.Ростовцев и А.А.Васильев // НЖ, 1953, № 24;
Медведев И.П. Васильев А.А. / Славяноведение в доре-
волюционной России. Библиографич. словарь. М.,
1979; Басаргина Е.Ю. А.А.Васильев и русский архео-
логический институт в Константинополе / Российские
ученые и инженеры в эмиграции. М., 1993.

Ю. Дойков

\ВАСИЛЬЕВ    Николай    Илларионович
(23.10.1875, Полтава - 4.9.1930, Белград) -
агрохимик. По окончании полтавской гимназии
В, поступил в Ново-Александрийский институт
сельского хозяйства и лесоводства. После
окончания его (1897) был командирован за
границу для подготовки к профессорскому зва-
нию. С 1898 В. в течение четырех семестров
посещал курс лекций в Цюрихском универси-
тете и работал в лаборатории агрохимии у про-
фессора Эрнста Шульца. В 1899-1900 В, изу-
чал организацию сельского хозяйства в Запад-
ной Европе. С этой целью посетил опытные
сельскохозяйственные станции Франции, Гер-
мании, Италии, Австро-Венгрии. Вернувшись в
Россию, В. начал работать в должности асси-
стента на кафедре общего земледелия Киев-
ского политехнического института. В 1909 В.
сдал магистерские экзамены по агрономии в
Новороссийском университете, после чего был
приглашен читать курс агрономии в должности
ассистента в университетет Св.Владимира в Ки-
еве; совмещал педагогическую деятельность в
университете с работой в Киевском политехни-
ческом институте.

В течение 1900-13 В. заведовал опытной
сельскохозяйственной станцией при Политех-
ническом институте; опубликовал ряд работ по
синтезу и регенерации белковых веществ в
растениях. В 1911 В. защитил в Новороссий-
ском университете магистерскую диссертацию
<Образование белковых веществ в созреваю-
щих семенах> (опубл. Киев, 1911). В 1913 ра-
ботал в лаборатории профессора Бонньера в
Парижском университете. По возвращении в
Россию в январе 1914 В. был назначен экстра-
ординарным профессором (в сент, 1914- ор-
динарным профессором) агрономии Донского
политехнического института в Новочеркасске.
В 1916 был избран ординарным профессором
Донского сельскохозяйственного института; чи-
тал курс по агрономической химии и общему
земледелию; избран помощником директора
института.

При Донском политехническом институте
организовал опытную сельскохозяйственную
станцию (1914-15), где под его руководством
проводились исследования по изучению почв
Донского края, выращивались засухоустойчи-
вые сорта южных пшениц,

В 1920 В. эмигрировал в Югославию; был
назначен профессором сельскохозяйственного
факультета Белградского университета по ка-
федре агрономической химии; в 1924 получил
должность экстраординарного профессора это-
го же факультета, на которой оставался до
конца своей жизни. В. активно включился в ор-
ганизацию агрономической лаборатории и Аг-
рономического института Белградского универ-
ситета; опубликовал ряд работ по химическим
свойствам почв Югославии. В 1924 он около
полугода работал в Институте Пастера у про-
фессора С.Виноградского, изучая проблему ме-
ханизма фиксации атмосферного азота почвен-
ными микроорганизмами,

В Югославии В. принимал активное участие
в научной и культурной жизни российского за-
рубежья, состоял членом многочисленных мест-
ных научных и творческих объединений: Рус-
ской академической группы; Русского научного
института, Общества русских агрономов, Об-
щества Русских литераторов и журналистов;
выступал с докладами на Русском агрономиче-
ском съезде (<Современные проблемы удобре-
ний в хозяйствах Западной Европы и России>),
состоявшемся в Праге в 1924; а также с до-
кладами <Фиксация атмосферного азота почва-
ми Югославии>, <Почвы Полового Поля в Гер-
цеговине, их состав и плодородие> -на 4-м
съезде Русских академических организаций за
границей, проходившем в Белграде в 1928.

В. скончался осенью 1 9 3 0 после продолжи-
тельной и мучительной болезни в возрасте 55
лет. В некрологе, опубликованном в <Записках
Русского научного института в Белграде> в
1931, Г.Злокович писал: <Н.И.Васильев оставил
после себя немалое научно-литературное на-
следство, частью еще неопубликованное. Его
научные работы касались вопросов химии и
физиологии растений, общего и частного зем-
леделия, учения об удобрениях, фиксации ат-
мосферного азота почвами, химии и плодоро-
дия почв. Смерть застала Николая Илларионо-
вича накануне открывающихся новых возмож-
ностей проявить свою
научную подготовку и
организаторский опыт>.

Лит.: Зап. Рус. науч.
ин-та в Белграде, 1931,
вып. 4.

Т. Ульянкина

\ВАТТЕР Михаил (3.8.1899, Рига - ?) -
специалист по новым материалам и технологи-
ям. В 1915 вместе с родными эвакуировался
вглубь России, в следующем году поступил в
Рижский политехнический институт, эвакуиро-
ванный в Иваново-Вознесенск. Вскоре пере-
велся в Московское высшее техническое учи-
лище, был учеником профессора Н.Жуковско-
го, для пропаганды научных достижений кото-
рого впоследствии много сделал в эмиграции.
Будучи студентом, летал на самолетах пассажи-
ром и механиком. В 1919В. переехал из Мос-
квы в Киев, где продолжал учебу в Политехни-
ческом институте.

В 1920 эмигрировал в Италию, закончил
Туринский политехнический институт и про-
слушал дополнительный курс по проектирова-
нию летательных аппаратов. С дипломами док-
тора и авиационного инженера В. переехал в
1921 в США и поступил на работу в отдел
аэродинамики фирмы . Через два года он был приглашен на
должность главного конструктора в фирму
 на Лонг-Айленде, где руково-
дил разработкой и испытаниями очень удачных
многоцелевых самолетов-бипланов <Корсар>
02U, 03U и X04U, в больших количествах по-
ставлявшихся в 20-х - 30-х в вооруженные
силы США и др. стран. По совместительству
работал техническим редактором журнала
, опубликовал ряд статей по аэро-
динамике и конструкции самолетов. С самого
начала конструкторской деятельности лично
участвовал в летных испытаниях своих самоле-
тов, получил права пилота,

В 1931 основал на Лонг-Айленде собствен-
ную фирму  для производ-
ства цельнометаллических военных самолетов
собственной конструкции, однако наступивший
в США период <великой депрессии> помешал
В. добиться коммерческого успеха. Через два
года он уехал в Мексику, где по приглашению
правительства этой страны построил самолет
MWT-1 для предполагавшегося сверхдальнего
перелета через Атлантику (перелет не состоял-
ся из-за <типичных латиноамериканских собы-
тий>). Возвратившись в США, В, поступил в
фирму  (шт. Нью-
Джерси), участвовал в разработке оригиналь-
ных самолетов с несущим фюзеляжем. В 1935
перешел работать ведущим конструктором в
фирму  в Балтиморе, где к тому
времени уже работала большая группа русских
инженеров-эмигрантов. В. принял участие в до-
водке бомбардировщика Мартин В-10и разра-
ботке сверхтяжелой летающей лодки Мартин
17 О <Марс>, но главным результатом его дея-
тельности стала знаменитая летающая лодка
Мартин 162 <Марине?> - лучшая машина сво-
его класса в авиации ВМФ США в годы 2-й ми-
ровой войны (В. был ведущим конструктором
по разработке <Маринера>). Вскоре после пер-
вого полета летающей лодки В. пригласили на
должность главного конструктора расположен-
ного в Филадельфии авиационного отделения
фирмы ; здесь он проработал 22 года, С
началом войны руководство фирмы решило на-
ладить производство самолетов, используя де-
шевую и хорошо налаженную технологию ваго-
ностроения, В. прекрасно справился с задачей
и построил в 1943 десантно-транспортный са-
молет  RB-1 <Конестога>. Самолет был
запущен в серийное производство, но оконча-
ние войны ограничило их выпуск.

После войны руководство фирмы 
закрыло авиационное отделение, В. получил
должность управляющего научными исследова-
ниями. Он занимался освоением новых матери-
алов и технологий применительно к транспорт-
ному машиностроению, внедрял в этой отрасли
промышленности методы научных исследова-
ний, принятые в авиации. Благодаря В, фирме
 удалось нарушить монополию знамени-
той компании <Пульман> в производстве же-
лезнодорожных пассажирских вагонов, внести
большой вклад в повышение безопасности и
комфорта автомобильного транспорта. В. был
одним из пионеров разработки научных мето-
дов управления и планирования производства,
организации труда, внедрения автоматизации
технологических процессов. Во 2-й половине
50-х В. активно занимался разработкой новых
конструкционных материалов и технологий -
эта проблема становилась первостепенной для
аэрокосмической промышленности США в свя-
зи с освоением новой высокоскоростной и вы-
сотной техники. По его настоянию фирма
 возобновила сотрудничество с аэрокос-
мической промышленностью. Для самолетов и
ракет были разработаны изделия из новых сор-
тов высокопрочных сталей, титана и <сандвиче-
вых> конструкций. Деятельность в данной об-
ласти В. продолжал и после выхода в 1961 на
пенсию. Он был приглашен старшим научным
сотрудником в Институт оборонных исследова-
ний США в Вашингтоне, руководил там иссле-
дованиями, связанными с разработкой ракет
малой, средней и большой дальности, способов
их мобильного базирования, противоракетной
обороны, а также планированием программы
космических боевых действий.

В. неоднократно выступал с лекциями в уни-
верситетах и докладами на научных конферен-
циях, представлял промышленность США на
международных форумах, состоял членом ряда
научных обществ. Ему принадлежит 12 1 патент
в области проектирования самолетов, транспор-
тной техники, автоматизации производства и
технологии новых материалов. В. был автором
более 40 публикаций, командором Националь-
ной гвардии США.

Соч.: Joukowski's Vortex Theory of Propellers // Aero
Digest, 1930, vol. 16, № 4: Introducing the Budd RB-I
 // Aero Digest, 1944, May 15; Strength of
Stainless Steel Structural Members as Function of Design.
Philadelphia, 1950 (совм. с A.Lincoln); A New Missile
Material // Missiles and Rockets, 1958, March.
Лит.: Who's Who in Aviation. New York, 1943.

Арх.: Арх. Нац. Аэрокосмич. музея США,

В. Михеев

\ВЕЙДЛЕ Владимир Васильевич (1.3.1895,
Петербург - 5,8,1979, Париж) - историк ис-
кусства, публицист, культуролог. Окончил ре-
альное отделение петербургского Реформатор-
ского училища, историко-филологический фа-
культет Петербургского университета (1916).
Юношей посещал кабаре <Бродячая собака>. В
1918-20 В. - профессор Пермского универ-
ситета, в 1920-24 преподаватель истории ис-
кусства в Петрограде, где в 1923 - начале
1924 часто бывал у А.Ахматовой. Осенью
1922 приезжал в Берлин; эмигрировал в июле
1924.

В. был флегматичен по натуре, запомнился
современникам <почтенным, гологоловым... вес-
нушчатым доцентом...> (В.Яновский), В 1928
женился на Людмиле Викторовне Барановской.
Конец 1920-х - 1930-е семья В. провела в
бедности, которая, по словам Н.Берберовой, -
<была и организованная, и плановая>. Матери-
альное положение В. изменилось к лучшему
только после 2-й мировой войны, когда он на-
чал сотрудничать в Мюнхене с радиостанция-
ми, вещавшими на СССР.

С 1925 В. - преподаватель, в 1932-52
профессор христианского искусства в париж-
ском Богословском институте. В 1930-е инте-
ресовался экуменизмом: сотрудничал с Ф.Сте-
пуном и Г.Федотовым в <Новом Граде>. При-
шел к церкви под влиянием о. С.Булгакова. Как
вспоминал В,: <Я в нем любил его самого, вне
всяких определений, и вместе с тем, я любил
что-то, что как бы сияло мне сквозь него..., что
не больно любить: излучение добра>. Печатался
в <Последних новостях>, <Современных запи-
сках>, <Возрождении> (под псевд. Н.Дашков),
<Числах>, <Встречах> и др, Вместе со своим то-
варищем по Богословскому институту К.Мо-
чульским работал в отделе критики газеты, а за-
тем журнала <Звено> (Париж, 1923-28). С ок-
тября 1929 активный участник русско-фран-
цузского литературного общества, в которое
наряду с французскими писателями входили
философы католической ориентации: Г.Мар-
сель, Ж.Маритен и др. 18.7.1930 В. выступил
с сообщением на вечере, посвященном симво-
лизму, с участием русских и французских лите-
ратуроведов, В 1930-е начинал печататься по-
французски. В 1937 - участник подборки эс-
се о Пушкине в , подготов-
ленной З.Шаховской.

В конце 1920-х В. держался в стороне от
большинства политических групп; руководство
журнала <Современные записки>, где он пре-
имущественно печатался (с 1927), находило В.
<скучным>. В 1930-е сблизился с участниками
альманаха <Круг> - издания, предпринятого
И.Фондоминским и вместе с другими писателя-
ми <незамеченного поколения> (Ю.Фельзен,
В.Набоков, Ф.Степун, Ю.Терииано, МсГгь Мария
и др.), часто бывал на вечерах на квартире
Фондаминского; стал отчасти разделять взгляды
христиан-западников. После 2-й мировой вой-
ны печатался в <Новом журнале>, <Новом рус-
ском слове>, <Мостах>, <Вестнике РСХД>. В
1950-е в публицистике В. наметилось с^Ьвяно-
фильские симпатии. Характеризуя творчество
..В. в целом, его относили (наряду с ДЧи^кев-
ским, Н.Арсеньевым и др.) к категории эмигран-
тских <любомудров>.

На формирование творческого почерка В.
наложили отпечаток близкие отношения с
В.Ходасевичем, с которым его познакомил в
марте 1922 в Петрограде поэт и переводчик
Ю.Верховский. <С 1925 года до его смерти я
постоянно виделся с ним в Париже... Лучшего
друга у меня не было...> В. принадлежит книга
<Поэзия Ходасевича> - первое монографиче-
ское исследование о поэте (Париж, 1928; 100
экз. за подписью В.В.В.), выросшее из статьи в
<Современных записках> (1928, № 34). В. счи-
тал Ходасевича (который в письмах Н.Берберо-
вой называл В. <Вейдличкой>) одним из самых
больших русских поэтов нашего времени и од-
новременно мастером русской прозы: <В стихо-
творстве своем Ходасевич защитился от симво-
лизма Пушкиным, а также... интимностью тона,
простотой реквизита и отказом от превыспрен-
него словаря>. В. защищал Ходасевича от напа-
док Д.Мирского, Г.Иванова. В 1969 и 1970В.
навещал Н.Берберову в Принстоне.

В. - критик-эрудит, владевший четырьмя
европейскими языками, начитанный в новей-
шей литературе, тонко разбиравшийся в искус-
стве Запада XVIII-XX вв. (эссе о Пуссене, анг-
лийской живописи XIX в., христианском искус-
стве Испании, итальянской культуре). Был лич-
но знаком с П.Клоделем, П.Валери, Ш. Дю Бо-
сом, Т.С.Элиотом, Э.Курциусом, Э.Ауэрбахом,
Х.Зедльмайром. Отчасти развивал тип критики,
предложенный высоко ценимым им П.Мурато-
вым. По мнению Г.Струве, В. явился <самым
ценным приобретением зарубежной литератур-
ной критики после 1925 г.>.

В. был непримирим к коммунистической
власти: <И точно также, пять ли букв или четы-
ре наклеить на живую плоть, это значит не имя
ей дать, это значит украсть у ней имя. Нет, Рос-
сия не то самое, что зовется СССР. Так зовет-
ся лишь мундир, или тюрьма России>, Для В.
(<Задачи России>. Нью-Йорк, 1956) всемирно-
историческое значение России связано с Пе-
тербургом, Петербургская Россия завершила
единство Европы, подвела итог развитию Запа-
да из одного <южного> корня. Культурным
следствием этого стало рождение гибкого лите-
ратурного языка и стихосложения, а также по-
явление Державина - первого русского поэта
общеевропейского масштаба. По мере знаком-
ства с Западом Россия не европеизировалась, а
становилась самобытнее, проявляя заложенный
еще в ее византийско-киевско-московский
фундамент смысл. Источник русского своеоб-
разия - гуманизм, основанный на милосердии,
которое вытекает из христианского чувства
греха, из духовного понимания красоты страда-
ния. Напротив, европейский гуманизм под вли-
янием Руссо и протестантизма проникся идеей
<лже-сострадательности> (основанной на рас-
судочной утопической мысли о социальном
уничтожении страдания), <излом> которой мо-
жет быть преодолен в обращении Запада к еще
не осознанному им богатству российской ду-
ховности. Большевики, прервав греко-христи-
анскую преемственность, заставили Россию об-
ратиться к Европе <своею азиатской рожей>,
Исторически задача российского будущего, в
которое В. не переставал верить, определялось
тем, что Россия должна заново осознать себя и
Россией и Европой, <это будет для всех рус-
ских, где бы они ни жили, где бы ни умерли
они, возвращением на родину>. Концепция ли-
тературы русского зарубежья изложена В. в
статье <Традиционное и новое в русской лите-
ратуре XX века>, где проводилась идея об об-
щих истоках всего лучшего, что было написано
на русском языке до и после 1917: <...не было
двух литератур, была одна русская литература
двадцатого столетия>.

Как поэту и литературному критику В, наи-
более близки поэты-<петер6уржцы> Гумилев,
Мандельштам, Ахматова и др. (эссе <Петербург-
ская поэтика>, 1968; <О стиходеланьи>, 1960,
1970), творчество которых в начале 1910-х
привело ко <второму цветенью> символизма,
характеризовалось классической <простотой>,
преобладанием предметного значения слов над
их обобщающим смыслом. В. принимал участие
в многотомных изданиях О.Мандельштама,
Н.Гумилева. Поэзию 2-го поколения эмиграции
В. ценил не очень высоко, известен его резкий
отзыв о И.Елагине. Среди прозаиков русского
зарубежья выделял М.Алданова, романы кото-
рого сравнивал с произведениями P.M. дю Га-
ра, О.Хаксли, а также И.Бунина и В.Набокова.
По мнению В., высшее достижение Бунина -
роман <Жизнь Арсеньева>, в котором осущест-
влено слияние поэзии и прозы, а лирическое
начало выражено сильнее, чем в стихах. Среди
критиков предпочитал Г.Адамовича, К.Мочуль-
с^ого, Ю.Иваско.

Одна из главных тем творчества В. - судь-
бы искусства. Лучшее из написанного им на эту
тему - культурологическое исследование <Уми-
рание искусства: Размышления о судьбе литера-
турного и художественного творчества> (Па-
риж, 1937; на франц. яз.:  (Пчелы Аристея), 1936; 2-е перераб.
изд. 1954). Всякое искусство, считал В., обус-
ловлено верой в бытие творимого, <Живые ли-
ца> в высоком искусстве - это не <типы>, <со-
бирательные гомункулы>, не <техника>, а по-
степенное проявление иррационально явивше-
гося хужожнику образа, Замена <лица> на
<тип> в культуре Х1Х-ХХ вв. превращало роман
в социологический трактат, более удаленный от
реальности, чем самая условная елизаветинская
трагедия; человек начинал изображаться <не та-
ким, как он есть, а лишь таким, как он является
рассказчику>. Крайнее проявление подмены
духовного реализма <сознанием> - <Улисс>
Джойса.

Замена видения самосозерцанием - пока-
затель нарушения равновесия между <поэзией>
и <правдой> (в гётевском смысле): отрицается
органическая целостность художественного
произведения (всегда предшествующая его час-
тям), творческое внимание направлено не на
результат, а на самый состав творческого акта,
что является знаком гордого безразличия к ми-
ру, нарциссического <идолопоклонства>. По-
давление творчества личностью художника
рождает самоубийственное чувство покинуто-
сти в <чуждой> для автора <косности> мира.
Современный художник - Гамлет - актер в
трагедии, ключ к пониманию которой утрачен.

Общий пафос книги был поддержан Хода-
севичем, который еще в эссе <Кризис в поэ-
зии> (1934) высоко отозвался о статье В. <Чи-
стая поэзия>; <Верен и прогноз Вейдле, прямо
заявляющего, что европейская, в том числе
русская, литература обречена гибели, если в
ней, как во всей европейской культуре, не вос-
сияет вновь свет религиозного возрождения>.
Отстаиванию <звукосмысла> и полемике с те-
зисом структурализма о том, что искусство не
только дает информацию о фактах, но и не
имеет отношения к смыслу, посвящена книга
<Эмбриология поэзии> (Париж, 1980).

Соч.: Мерите, Гоголь, Пушкин // Возрождение,
1931, 20 авг., № 2270; Пушкин и Европа // СЗ, 1937,
№ 63; Вечерний день: Отклики и очерки на западные
темы. Нью-Йорк, 1952; О религиозном корне русского
искусства // НЖ, 1953, № 33, 35; Les icones
byzantines et russes. Milan, 1962; Рим-Париж, 1967;
Зимнее солнце: Из ранних воспоминаний. Вашингтон,
1976; Статьи о русской поэзии и культуре // Вопр.
лит-ры, 1990, № 7; Критические заметки: Об истолко-
вании стихотворений, по преимуществу касающиеся
трудов Р.О.Якобсона, Ю.М.Лотмана, К.Ф.Тарановского
// Там же, 1992, № 1.

Лит,: Фельзен Ю. Умирание искусства // Круг. Па-
риж, 1937, кн. 2; о.А.Шмеман. Памяти Вейдле // Вест.
РСХД, 1979, № 129; Иваск Ю. В.В.Вейдле // НЖ,
1979, № 136.

В. Толмачев

\ВЕНГЕРОВА    Зинаида    Афанасьевна
(6.4.1867, Свеаборг, Финляндия - 30.6.1941,
Нью-Йорк) - литературный и театральный
критик, переводчик. Отец, А.Венгеров - обще-
ственный деятель и управляющий банком, мать,
П.Венгерова - из купеческой семьи, автор
книги <Мемуары бабушки> (Берлин, 1908-10,
на нем. яз.), дед по матери, И.Эпштейн, написал
комментарии к Талмуду, старший брат - исто-
рик русской литературы и библиограф С.Венге-
ров. Детство провела в Петербурге и Минске,
где в 1881 окончила гимназию. В 1882-84 жи-
ла в Вене, изучая западноевропейскую литера-
туру. В 1884-93 снова за границей. В Париже
прослушала курс по литературе в Сорбонне,
познакомилась с П.Лавровым и у него в доме с
П. и Л.Лафаргами. В Лондоне занималась <вне
всяких университетских программ> в библиоте-
ке Британского музея, сблизилась с С.Кравчин-
ским (Степняком), который ввел В. в круг анг-
лийской либеральной интеллигенции. Путеше-
ствовала по Италии и Швейцарии. В 1889
опубликовала в журнале <Вестник Европы>
первую статью <Джон Ките и его поэзия>. Пе-
чаталась также в журналах <Мир Божий>, <Се-
верный вестник>, <Образование> и др. журна-
лах и газетах. Вела в <Вестнике Европы> хрони-
ку <Новости иностранной литературы> (1893-
1909).

Статьи 90-х - начала 900-х посвящены
Р.Браунингу. Р.Шеридану, Д.Мередиту, Г.Ибсе-
ну, А.Додэ и др. западноевропейским писате-
лям. По отзыву Б.Глинского (1896), они были
написаны с большим знанием дела, вполне ли-
тературно и простым, ясным языком. По воз-
вращении в Россию В. продолжала общение с
Н.Минским (впервые встретилась с ним в 80-х,
впоследствии муж В.). Вошла в кружок писате-
лей-символистов, группировавшихся вокруг
<Северного вестника> {З.Гиппиус, Д.Мережков-
ский, К.Бальмонт и др.). Для журнала Гиппиус
<Новый путь> написала статьи о Э.Верхарне и
А. де Ренье (1904). Статьи В" собранные в
книгах <Литературные характеристики> (T.I.
СПб., 1897; т.2. СПб., 1905; т.З. СПб., 1912)
и <Английские писатели> (СПб., 1913), имели
просветительную направленность и принесли
ей широкую известность среди интеллигенции;
вместе с тем, анализируя западную литературу,
В. выражала философию символизма, о кото-
ром она писала: <Символизм мне казался и про-
должает казаться основой модернизма, и в та-
ком смысле я старалась истолковывать его во
всех моих работах... Под знаком символизма я
воспринимаю всё лучшее, что создавало и со-
здает искусство и в минувшем и в настоящем>.
По мнению В., это лучшее - не в описании со-
циальной действительности, а в изображении
невидимого, независимо от <официальной>
принадлежности писателя к символизму. <Сим-
волизм, - писала она, - это всё, что относит-
ся к сущему, как знаку невоплотимого. Симво-
лист - это тот, кто не сливается с переживае-
мым моментом, не утопает в нем, а восприни-
мает его, как искание цели, как путь>.

Писала также о русской литературе и о ду-
хе русского модернизма на французском, анг-
лийском и немецком языках. Во Франции со-
трудничала в , была ответ-
ственной за хронику, посвященную русской
литературе (); написала статьи о
Гиппиус, Сологубе, Чехове, Достоевском и др.
русских писателях. В Англии сотрудничала в
 (1902-03), где также вела
рубрику о новых явлениях русской литературы,
В 1910 опубликовала в 
статью  (<Жизнь
и смерть Толстого>), в которой пыталась дока-
зать принадлежность его творчества к модер-
нистской школе. В немецком журнале  писала о <моло-
дой> литературе России. Автор статьи <Русский
роман во Франции> (Вест. Европы, 1899).

С 1897 переводила пьесы западных драма-
тургов; писала о русском и зарубежном театре,
о театральных новинках; философский харак-
тер носила статья В. <Об отвлеченном в театре>
(Заветы, 1914). Была близка с актрисой
Л.Яворской-Барятинской, создательницей <пе-
тербургского театра> и с ее мужем, журнали-
стом и драматургом, князем В.Барятинским; бы-
ла также знакома с К.Станиславским, о кото-
ром написала статью в 1897 для энциклопедии
Брокгауза и Ефрона, В.Качаловым. И.Москви-
ным, О.Книппер, В.Комиссаржевской и Т.Щеп-
киной-Куперник. Две статьи В. посвятила жен-
щине и ее месту в современном обществе:  (<Русская женщина>) (Revue
Mondiale, 1897) и <Феминизм и женская сво-
бода> (Образование, 1898).

В сентябре 1921 эмигрировала, в 1921-23
жила в Берлине, в семье переводчика Луизы
Флакс. О своем участии в жизни литературного
Берлина писала в октябре 1921: <Я здесь уже
в таком водовороте работы, точно не выезжала
из Петербурга старого времени. Издается но-
вый журнал <Вестник Западной Литературы>
для России - и я очень занята, чтобы его инте-
ресно наладить>. Журнал, вероятно, издавался
Научно-техническим  отделом  издательства
<Скифы>; В. написала для этого журнала
статью об основателе антропософии Р.Штейне-
ре и о немецком театре. В Берлине В. активно
занималась редакторской и переводческой ра-
ботой; была связана с издательствами <Арго-
навты> и <Скифы>, с советским издательством
<Всемирная литература>, основанным М.Горь-
ким; редактировала газету <Голос России>.
Вместе с А.Белым, Н.Минским и др. писателя-
ми основала центр русской культуры - <Дом
Искусств>.

В 1923 с помощью английского писателя
Хью Вальполя переехала в Англию, О своей ра-
боте в Англии она писала: <Моя печаль в том,
что необходимость <жить> заставляет меня от-
давать значительную часть времени... на работу
очень прозаическую и далекую от моих дум,
т.е., пользуясь знанием языков и литературным
опытом, редактировать экономические статьи,
переводить с английского и на английский раз-
ный объективно экономический, осведомитель-
ный материал в здешних изданиях... А в сво-
бодные от этой работы часы я работаю <для се-
бя> - приготовила литературные лекции о но-
вой русской литературе, читала несколько лек-
ций, в дальнейшем предстоят лекции в Шотлан-
дии... Уже после Рождества лекция для здешне-
го Шекспировского общества при университе-
те. Тема моя 
(<Гамлет в русском восприятии>)>. В конце 20-х
В. переселилась в Париж. Написанные там две
работы были опубликованы в СССР: <Париж-
ский архив князя Урусова> (Лит. наследство,
1939, № 3) - разностороннее исследование,
посвященное князю Урусову и его коллекции
материалов, собранных для несостоявшейся
книги о Флобере, и воспоминания о встречах с
младшей доченью Карла Маркса, Элеонорой
Эвелинг, с которой познакомил В. в Лондоне
Кравчинский.

В 1937, после смерти Минского, она пере-
ехала в Нью-Йорк, к любимой сестре Изабелле
Венгеровой, где и жила до своей кончины.

Лит.: Bayer Thomas R. The House of the Arts and the
Writers' Club. Berlin. 1921-1923 / Russian Berlin Pub-
lishers and Writers. Kratz G., Verner Z. Berlin, 1987;
Rozenthal Charlotta. Modernism and Women's Liberation
// Slav. Studies, 1987, № 8; Neginsky R. Zinaida
Vengerova: The Aesthetik of the Incarnation of the
Unincarnated (дисс.). Ann Arbor, 1991; Нежинская Po-
зина. Зинаида Венгерова и русский символизм //
Revue des Etudes Slaves, 1995, Jan.

Арх.: РГАЛИ, ф.39.

P. Нежинская

\ВЕНГЕРОВА    Изабелла    Афанасьевна
(17.2,1877, Минск - 7.2.1956, Нью-Йорк) -
пианистка, педагог, младшая сестра З.Венгеро-
вой. Музыкальное образование получила в Вен-
ской консерватории у Й.Даха. После оконча-
ния курса в 1895 В. на протяжении двух лет
совершенствовалась под руководством Т.Леше-
тицкого, а затем, уже в Петербурге, занима-
лась с А.Есиповой, одной из самых выдающих-
ся пианисток, вышедших из его класса. В 1904
В. экстерном закончила Петербургскую кон-
серваторию, а спустя три года стала ее препо-
давателем (в 1913-21 - профессором).

Как исполнитель она выступала нечасто,
главным образом в ансамблях, в том числе со
скрипачом И.Налбандяном. Рецензенты особен-
но отмечали прекрасное туше пианистки, <лас-
кающую интимную мягкость> и <проникновен-
ную строгость> ее игры. <Звук ее был подобен
бархату>, - вспоминала одна из учениц. Срав-
нительно скромные масштабы исполнительской
деятельности В. объяснялись, вероятно, разма-
хом ее педагогической работы. <Музыка зани-
мает у меня 1 1 часов в день, и иногда я чувст-
вую себя совсем уставшей, - сообщала она в
одном из ранних писем. - У меня 45 учени-
ков, 20 консерваторских и 25 частных>.

Покинув Петербург в 1921, В. некоторое
время гастролировала в России и Европе, пока
в 1924 не перебралась из Вены в США. Ее
американский дебют состоялся 8.2,1925 с Де-
тройтским симфоническим оркестром: пианист-
ка исполнила Концерт Шумана. Вскоре она
снова обратилась к преподаванию. Вместе с
И.Гофманом приняла участие в организации
Музыкального института Кертиса в Филадель-
фии, ставшего вскоре одним из лучших музы-
кальных учебных заведений Америки. В нем В.
до конца жизни вела фортепианный класс, при-
езжая 1-2 раза в неделю из Нью-Йорка, где
жила постоянно. В 1950 она была удостоена
звания почетного доктора: одновременно В.
преподавала фортепиано в нью-йоркском Ман-
нес-колледже (с 1933), занималась с частными
учениками.

С самого начала деятельность В .-педагога
пользовалась в США высочайшим авторитетом.
Пианистку можно назвать в ряду основополож-
ников американской фортепианно-педагогиче-
ской школь1. В 20-е - 30-е она одной из пер-
вых привнесла в фортепианное обучение дух
высочайшей требовательности и профессиона-
лизма, характерный для ее великих учителей,
Лешетицкого и Есиповой. В работе она по-сво-
ему развивала их педагогические принципы.
Так, ставя ученикам руки, В. добивалась того,
чтобы локти держались в стороне от корпуса,
запястья были абсолютно свободны, а пальцы
сохраняли полукруглое положение, что должно
было придать им силу и точность. Много внима-
ния уделяла она пальцевой технике. При этом
после нажатия клавиши палец должен был
мгновенно сниматься и переноситься в положе-
ние над следующей клавишей, той, которую
необходимо ему взять. Движения пальцев и
предплечья координировались между собой.
Таким образом удавалось добиться разнообра-
зия и богатства фортепианного звучания. Уче-
ник В., известный американский пианист
Дж.Латейнер, так сформулировал ее основные
требования: певучий звук и красивое легато;
рука, следующая за рисунком пассажа; погру-
жение пальцев глубоко в клавиши: гибкость за-
пястья. В начале обучения каждый ученик В.
проходил курс интенсивной технической тре-
нировки. Вот как характеризовала своего про-
фессора одна из учениц: <Ее знание необъят-
ной фортепианной литературы было порази-
тельным, ее настойчивость в дотошном внима-
нии к каждой детали - невероятным. Каждая
нота, фраза, палец, звук, нюанс, педаль долж-
ны были быть совершенством. Такое строгое
отношение к мелочам не затемняло однако це-
лого. По натуре она была подлинным романти-
ком. Она придавала большое значение виртуоз-
ности и крупному сочному звуку, словно <лью-
щемуся> из фортепиано. Ее подход к темпам
был полон молодой свежести и горячности. У
нее был прекрасный вкус и живое воображе-
ние>. Ученики вспоминают В. как чрезвычайно
властного и строгого человека - слово похва-
лы от нее было величайшей редкостью. Но эта
строгость, как и у многих других преставителей
русской фортепианной педагогики, обуславли-
валась  творческой   бескомпромиссностью,
стремлением к совершенству, к передаче всей
глубины и красоты, заложенных в музыке.

За более чем 30 лет работы в Америке В.
воспитала огромное число музыкантов, среди
которых известнейшие композиторы и пиани-
сты С.Барбер, Л.Бернстайн, Л.фосс, Г.Графман,
Л.Пеннарио. Многие ее ученики, став педагога-
ми, и сейчас продолжают за рубежом русскую
пианистическую традицию.

Лит.: Flisser Е. The Venerable Vengerova: Magician
of Pianoforte // Music Journal, 1965, № 3; Resitz J.
Lessons with Vengerova // Piano teacher, 1965, № 2;
Gerig R. Famous Pianists and their Technique.
Washington, 1974; Schick R.D. The Vengerova System of
Piano Playing. University Park, Pennsylvania, 1982.

С. Грохотов

\ВЕРНАДСКИЙ Георгий (Джордж) Владими-
рович (20.8.1887, Петербург - 12.6.1973,
Нью-Йорк) - историк. Родился в семье потом-
ственного дворянина, будущего академика и
члена ЦК кадетской партии Владимира Ивано-
вича В. Отец и мать В. (урожд. Наталья Егоров-
на Старицкая) были самыми близкими его
друзьями и советчиками. В 1905 по окончании
5-й московской гимназии В. поступил в Мос-
ковский университет на отделение истории ис-
торико-филологического факультета. Учился у
В.Ключевского, Ю.Готье, М.Богословского,
А.Кизеветтера, Р.Виппера, М.Любавского. В
1906 слушал лекции во Фрайбургском универ-
ситете (Германия), был увлечен взглядами фи-
лософа-неокантианца Г.Риккерта. Входил в Мо-
сковском университете в студенческую сек-
цию кадетской партии. Впоследствии оценивал
свою политическую деятельность как <едва ли
заслуживающую упоминания>, однако усвоен-
ные в юности идеи либерализма во многом
сформировали В.-историка. В 1908 женился на
своей троюродной сестре Нине Владимировне
Ильинской, с которой, будучи студентом, еже-
годно путешествовал в Западную Европу, При-
сутствовал на международном студенческом
конгрессе славистов в Праге, где познакомился
с Т.Масариком, будущим первым президентом
Чехословакии. В 1910 окончил университет с
дипломом 1 -и степени за написанное под руко-
водством М.Богословского сочинение <Обще-
ственная программа дворянских наказов в Ека-
терининскую комиссию 1767 г.>.

Темой магистерской диссертации В. избрал
историю колонизации Сибири в XVI-XVII вв.
Статьи по этой проблеме 1913-14 стали осно-
вополагающими в его интеллектуальной эволю-
ции, определив направление дальнейших иссле-
дований. В. сформулировал закон соотношения
исторического времени и пространства: <Соци-
альное явление для данной местности изменя-
ется во времени. Для данного момента времени
социальное явление различно при перемене
пространства..., 1000 верст на север или вос-
ток от социального центра могут иметь для ис-
следователя такое же значение как 100 лет
вглубь времен>. В действии этого закона В. ви-
дел одну из важнейших причин своеобразия
истории России - <общества, занявшего ог-
ромное пространство>, и в этом <философия
всей русской истории>.

В 1913В, переехал в Петербург и был при-
нял в число приват-доцентов Петербургского
университета. Изменив тему магистерской дис-
сертации, подготовил работу <Русское масон-
ство в царствование Екатерины II>, изданную в
1917. В университете общался с А.Корнило-
вым, М.Приселковым, С.Рождественским, по-
знакомился с американскими историками
Ф.Голдером и Р.Лордом; другом его стал
М.Карпович. Занимался и общественной дея-
тельностью: в 1911-14 член уездного земского
собрания в Моршанске Тамбовской губернии: в
1915-16 служил в департаменте помощи бе-
женцам Петроградского Союза городов, после
Февральской революции В. в течение трех ме-
сяцев редактировал официальный орган мини-
стерства внутренних дел <Сельский вестник>.
Тогда же написал популярную биографию
П.Милюкова. Весной 1917 В. принял кафедру
русской истории в Пермском университете,
опубликовал там биографию Н.Новикова, был
инициатором создания <Общества историче-
ских, философских и социальных знаний>.

Принадлежность В. к кадетам и контакты с
иерархами церкви привлекли к нему внимание
ЧК. После того, как войска Колчака оставили
Пермь, он был вынужден переехать в Симфе-
рополь во вновь открывшийся Таврический
университет. Наряду с преподаванием, обраба-
тывал материалы архива графа Потемкина и на
их основе опубликовал ряд статей в <Извести-
ях> университета. Занимал пост начальника от-
дела печати в администрации Врангеля, пора-
жение которого заставило В. эмигрировать.
1.11.1920 он отплыл в Константинополь, через
3 месяца переехал в Афины, где изучал источ-
ники и литературу по византиноведению в биб-
лиотеке Греческой археологической ассоциа-
ции, В феврале 1922 был приглашен в Чехо-
словакию. В качестве профессора Русского
юридического института в Праге читал курс по
истории права Российской империи, выпустил
учебник <Очерк истории права Русского госу-
дарства XVIII-XIX вв.> (1925). Участвовал в ра-
боте  семинара  (впоследствии  Института)
Н.Кондакова, публиковал статьи в его <Тру-
дах>, а в 1925 возглавил институт. Воспринял
выводы Кондакова о взаимосвязи степной, ви-
зантийской и славянской культур; в сочетании
с интересом В. к проблеме колонизации рус-
скими Сибири это привело его к основанному
П.Савицким и Н.Трубецким движению евразий-
цев. Не присоединяясь к этому движению
политически, В. заимствовал евразийский
словарь и своими работами подвел историче-
ский фундамент под евразийскую доктрину:
книги <Начертание русской истории> (Прага,
1927), <Опыт истории Евразии> (Берлин,
1934), <Звенья русской культуры> (Берлин,
1938). В основу концепции В. легло изучение
взаимодействия природных и социальных фак-
торов в ходе русской истории, он предложил
оригинальную ее периодизацию, основанную
на <соотношении леса и степи>, употребляя эти
понятия <не в почвенно-ботаническом их значе-
нии, а в совокупности их природного и истори-
ко-культурного значения>. Достижение рус-
ским народом психического и физического
единства с окружающей этнической и геогра-
фической средой явилось, по мнению В., логи-
ческим завершением многочисленных попыток
создания на территории Евразии единого госу-
дарства. Унаследовав традиции монгольской го-
сударственности и византийского православно-
го христианства, Россия превратилась в евра-
зийскую империю. В. выдвинул идею периоди-
ческой ритмичности государствообразующего
процесса на территории Евразии - чередова-
ния государственности и политической раз-
дробленности, начиная со <Скифской держа-
вы> и кончая созданием СССР.

С 1927 В. жил и работал в США, куда его
пригласил по рекомендации М.Ростовцева и
Ф.Голдера Йельский университет. К моменту
переезда В. еще не знал английского языка и
не мог вести занятий со студентами. Однако в
первый год пребывания в США он получил за-
каз на написание однотомной <Истории Рос-
сии>, впервые изданной в 1929. Эта работа
стала своего рода визитной карточкой В. <Ис-
тория> несколько раз переиздавалась, причем
В. дополнял главу по истории современного Со-
ветского Союза. Последнее издание вышло в
1969. Книга была переведена на европейские
и японский языки. Рецензент 1-го издания
Р.Кернер отметил объективность В.-эмигранта
по отношению к советской истории и согласил-
ся с Ростовцевым в том, что автор <не злоупот-
ребил своей евразийской точкой зрения>.

С 1931 В. преподавал в Йельском универ-
ситете, в дальнейшем также в Гарвардском,
Колумбийском и Чикагском университетах,
Участвовал во многих международных научных
конференциях в США и в Европе. Для съезда
Американской исторической ассоциации в
1933 подготовил доклад <Русская история: уп-
равление экономикой при киевских князьях,
царях и Советах>; выступил на международном
конгрессе в Цюрихе (1938) с докладом <фео-
дализм в России>, на 20-м международном
конгрессе востоковедов в том же году - с до-
кладом о Ясе Чингисхана. Пользовался исклю-
чительной популярностью среди коллег, библи-
отекарей и архивистов как знаток историче-
ских источников. Был обладателем коллекции
русских грамот XVI-XVIII вв.; изучил, расшиф-
ровал и описал около 300 рукописей из семей-
ных архивов Тамбовской и Пензенской губер-
ний, предполагал опубликовать сборник доку-
ментов о провинциальной жизни и обществе в
России XVI-XVIII вв. (проект остался нереали-
зованным) . Работами педагога-популяризатора
явились книги В. <Ленин: красный диктатор>,
<Русская революция: 1917-1932> (Бостон,
1936). <Политическая и дипломатическая исто-
рия России> (Бостон, 1936). В середине 30-х
задумал совместно с Карповичем создание
многотомной <Истории России>; первые 6 то-
мов из 10 должен был написать В. Он написал
5 книг: в 1943 вышла <Древняя Русь>, в 1948
- <Киевская Русь>, в 1953 - <Монголы и
Русь>, в 1958 - <Россия в средние века>, в
1968 - <Московское царство>. В. дописал
русскую историю до 1682 (преждевременная
смерть Карповича помешала завершению про-
екта). В этих работах проводилась мысль об оп-
ределяющем влиянии <месторазвития> на исто-
рические особенности всех общественных инс-
титутов, но, в отличие от представителей дру-
гих историко-философских направлений (не-
мецкой геополитики, французской <географи-
ческой школы> и самого евразийства), В. не
придавал действию природно-географического
фактора самодовлеющего значения, понимая,
что основным источником прогресса материаль-
ной и духовной культуры является внутреннее
саморазвитие общества, а внесоциальные фак-
торы лишь накладывают на него печать своеоб-
разия. Наряду с натурализмом, он старался из-
бежать и другой крайности в оценке взаимо-
действия природы и общества - вульгарного
социологизма,

В годы 2-й мировой войны В. активно участ-
вовал в гуманитарной и политической поддерж-
ке Советского Союза, к этому его побуждала и
тревога за родителей, оставшихся в СССР. По-
следний раз он встречался с ними в Западной
Европе осенью 1936. Мать В. умерла в 1943;
в 1944 он получил разрешение приехать в
СССР повидаться с отцом, но перед самым от-
летом узнал о его смерти. Позже состояние
здоровья не позволило В, воспользоваться при-
глашением на конференцию востоковедов в
Москве (1960),

В 1956 вышел в отставку, получив звание
заслуженного профессора истории Иельского
университета. В 1958 Колумбийский универси-
тет присудил В. звание почетного доктора гума-
нитарных наук. Студенты В. посвятили ему
сборник статей (1964), Американская ассоциа-
ция содействия славянским исследованиям из-
брала его в 1965 пожизненным почетным пре-
зидентом, в 1970 он был удостоен высшей на-
грады ассоциации. В США широко отмечалось
его 70- и 80-летие. На склоне лет он начал пи-
сать и публиковать воспоминания, работал над
рукописью о патриархе Никоне. За всю свою
творческую жизнь им было создано около 300
работ. Д.Кларксон в 1964 назвал В. бесспорно
одним из <выдающихся живущих авторитетов
по русской истории>. Ученик В. А.Фергюсон
писал в некрологе, что <с его смертью завер-
шилась великая эра русской исторической нау-
ки>. Сам же В, считал себя продолжателем ис-
ториографических традиций России.

Соч.: Государственная уставная грамота Россий-
ской империи 1820 г. Прага, 1925; Братство <Приюти-
но> // НЖ, 1968, № 93; 1969, № 95-97.

Лит.: К 80-летию Г.В.Вернадского // НЖ, 1967,
№ 88; Ковалевский П. Профессор Г.Вернадский и его
история России // Возрождение, 1970, № 217; Пушка-
рев С. [Некролог] // НЖ, 1973, № 113; Андреев Н.
[Некролог] // Зап. рус. акад. группы в США, 1975, №
9; Halperin Ch. Russia and Steppe: Georg Vernadsky and
Eurasianism // Forschungen zur osteuropaischen
Geschichte. Wiesbaden, 1985, Bd. 36; Соничева Н. Фи-
лософия евразийцев в концепции Г.Вернадского //
Феномен евразийства. М., 1991; Пашуто В. Русские
историки-эмигранты в Европе. М., 1992.

Арх.: ГАРФ, ф, 1137; Арх. РАН. ф.518; Колумбийский
ун-т. Арх. Бахметьева.

Н. Соничева.

\ВЕРТИНСКИЙ   Александр   Николаевич
(21.3.1889, Киев - 21.5.1957, Ленинград) -
артист, поэт, композитор. Детство В. прошло в
Киеве. В 4 года потерял мать, скоро умер и
отец - известный в Киеве адвокат. Мальчик и
его старшая сестра, взятые на воспитание род-
ственниками, оказались в разных городах и
считали друг друга умершими, Случайная встре-
ча с сестрой, тоже актрисой, произошла лишь в
1912 в Москве. Рос сиротой, испытывая посто-
янное чувство голода, терпя побои за плохие
отметки, за вынужденное мелкое воровство. В,
вспоминал: <Лежа ночами на сундуке на грубом
солдатском ковре, в передней, весь в синяках,
избитый и оскорбленный, горько плакал...>
Учился плохо, гимназия осталась неокончен-
ной. В 16 лет его выгнали из дома - ночевал
где придется, на холодных лестницах, в садо-
вых беседках,,. Рано увлекся театром, всеми
способами проникал на концерты и спектакли,
случалось, участвовал в них в качестве стати-
ста. На любительских вечерах пел цыганские
романсы под гитару. Чтобы прокормиться, ра-
ботал корректором, грузил арбузы, продавал
открытки... Увлечение искусством привело В. в
круг киевской богемы, собиравшейся в подва-
ле, в маленьком кабачке под Городской думой,
за стаканом дешевого вина. Одетый в куплен-
ный на толкучке подержанный фрак, всегда со
свежим цветком в петлице, презрительный и
надменный, он проводил здесь дни и ночи.

В 1912 в киевских журналах были опубли-
кованы три рассказа В. Мечты о славе влекли
его в Москву, где его никто не ждал и никто не
знал. Снова полуголодное существование, слу-
чайные заработки, привычный круг богемы. Ув-
лекался поэзией А.Блока, И.Анненского, А.Ах-
матовой, Ф.Сологуба, в качестве вольнослуша-
теля посещал лекции в Московском универси-
тете. После неудачной попытки выдержать эк-
замены на статиста в Московский Художест-
венный театр случайно оказался в маленьком
Мамоновском театре миниатюр (1913), где
вместо жалованья первое время получал еже-
дневный обед. Исполнял короткие юмористиче-
ские рассказы, куплеты, партию Доброго мо-
лодца в одноактной опере <Княжна Азвяков-
на>, а также пародии собственного сочинения,
которые принесли первый успех.

Артистическую карьеру прервала начавшая-
ся 1-я мировая война. В. начал работать в мос-
ковском госпитале, потом в санитарном поезде,
делал не только перевязки, но и несложные
операции. Работал самоотверженно, удивляя
своей выносливостью. За полтора года им было
сделано 35 тысяч перевязок. В короткие пери-
оды досуга <Брат Пьеро> или попросту Пьеро-
ша, как называли его в поезде, пел под гитару
романсы, сочинял пародии, шуточные злобо-
дневные стихи. Работа отучила его от кокаина,
модного среди богемы поветрия, которое за-
хватило В. перед войной.

Вернувшись в Москву (1916), <Брат Пьеро>
трансформировался в подлинного романтиче-
ского Пьеро, ежевечерне выступавшего в про-
грамме Петровского театра миниатюр. Балахон
Пьеро (белый, позднее черный), условный, под-
черкнутый грим (свинцовые белила, тушь, ярко-
красный рот) помогали скрыть неуверенность,
волнение: <Петь я не умел! Поэт я был доволь-
но скромный, композитор тем более неважный,
даже нот не знал>. После первых <ариеток>:
<Минуточка>, <Жамэ>, <Сероглазочка>, <Ма-
ленький креольчик>, <Лиловый негр>, <Бал Гос-
поден>, <Кокаинеточка> - пришел граничащий
со скандалом успех. Портреты в витринах,
статьи в прессе, издание нот, пластинок, кото-
рые расходились по всей стране. Критики не-
доумевали, размышляя о феномене В., упрека-
ли его в упадничестве, <кокаинном дурмане>,
банальности. Суждения были не лишены осно-
ваний; но выстраданность в соединении с иро-
нией, умением взглянуть на себя со стороны
придавали банальным стихотворным строкам
глубоко личную наполненность и неповторимо
индивидуальную окраску, В. создавал свой соб-
ственный театр, где он и артист, и режиссер, и
автор, и композитор, Рамки номера в програм-
ме театра миниатюр становились ему тесны и к
концу 1917 он начал концертировать по стране
со своей программой. В это трагическое для
России время модный певец, призывавший до-
рожить <минуточкой>, мимолетными радостями
бытия, выступил с песней, посвященной погиб-
шим в бою с большевиками юнкерам: <Я не
знаю зачем и кому это нужно...> Костюм Пьеро
заменила черная визитка с траурным креповым
бантом на рукаве. Песня исполнялась яростно,
гневно и одновременно торжественно, вызыва-
ла в публике слезы, истерики, овации, смешан-
ные со свистом.

В конце 1918 В. покинул голодную Москву
в надежде на скорое возвращение, состоявшее-
ся, однако, лишь через четверть века. Киев,
Харьков, Одесса, Севастополь - путь В.;
осенью 1920 на пароходе вместе со штабом
врангелевской армии прибыл он в Константино-
поль. <Начиная с Константинополя и кончая
Шанхаем я прожил длинную и не очень веселую
жизнь эмигранта... Я много видел, многому нау-
чился>. Унижения, обиды - их довелось В. пе-
ренести немало - развили душевную чуткость,
понимание чужого горя, сострадание ему. В
Константинополе выступал в маленьком кабаре
<Черная роза> с цыганскими песнями, затем пе-
решел в загородный сад <Стелла>, посещавший-
ся русскими, где он мог исполнять свой репер-
туар. Последовали приглашения на официаль-
ные банкеты, приемы и даже во дворец к султа-
ну. На переезд в Европу не было ни денег, ни
документов. Выручил знакомый по Москве теат-
ральный администратор, он предложил концер-
ты в Румынии и раздобыл для этой поездки пас-
порт на имя греческого подданного Александра
Вардитиса, с которым артист объездил впослед-
ствии чуть ли не полсвета. Начались гастроли:
Румыния, Польша, Палестина, Александрия,
Бейрут. В 1923/24 концертные турне в Герма-
нии, в 1925 - Франция. В. пел старинные цы-
ганские романсы в третьесортных шантанах и в
первоклассных ресторанах в сопровождении
небольшого оркестра, иногда гитары или форте-
пиано, В Молдавии, Польше, где было много
русскоязычного населения, исполнял свои пе-
сенки. Здесь возникало острое ощущение бли-
зости родины: <О, как сладко, как больно
сквозь слезы / Хоть взглянуть на родную стра-
ну...> Ностальгия, столь свойственная русской
эмиграции, рождала шедевры В.: <В степи мол-
даванской> (1925), <Чужие города> (1934, в
соавт. с Р.Блох), <О нас и о родине> (1935) и др.

Почти на 10 лет задержался В. во Франции.
Совершая короткие концертные турне по Евро-
пе, он к началу сезона возвращался в Париж в
<Большой Московский Эрмитаж>, где работали
известные русские артисты Н.Плевицкая,
Ю.Морфесси, играл оркестр балалаечников и
др. После часа ночи пел в <Казбеке> на Монмар-
тре, в <Шехерезаде>, маленьком, но очень доро-
гом <Казанова>. Здесь собирались всевозмож-
ные знаменитости: короли, принцы, магараджи,
великие князья, миллионеры, знаменитые акте-
ры, В. сблизился с выдающимися деятелями рус-
ского искусства Ф.Шаляпиным, С.Лифарем,
Т.Карсавиной,   А.Павловой,   И.Мозжуханым,
М.Кшесинской. <В вечерних ресторанах, в па-
рижских балаганах> родились известные песни:
ироническая , горестный <Жел-
тый ангел>, <Джимми>, , и др.
В 1934 В. на океанском лайнере прибыл в Нью-
Йорк, где дал концерт в большом, на 2500 зри-
телей, зале . На концерте присутст-
вовал весь цвет русского артистического мира,
включая С.Рахманинова, Ф.Шаляпина, Н.Балие-
ва. Ангажементы в Калифорнии (Сан-Франци-
ско, Голливуд) дали возможность познакомить-
ся с лучшими американскими актерами. Извест-
ную песенку <Гуд бай> (<Вас нетрудно полю-
бить>) В. посвятил Марлен Дитрих. Последней
страной в странствиях В. стал Китай (1935-43).
Пел в ночных кабаре Шанхая и Харбина, где бы-
ло много русскоязычной публики. Изредка да-
вал концерты в больших залах. Продолжал пи-
сать песни, в том числе знаменитые <Прощаль-
ный ужин>, <Как хорошо без женщин>.

В песнях В. представал иллюзорный, разно-
цветный мир, населенный множеством причуд-
ливых персонажей. Среди них лакеи и лорды,
матросы и адмиралы, епископы и клоуны, ко-
котки и принцессы... Резким взмахом руки,
движением пальцев, надменной иронической
полуулыбкой, легкой саркастической или скор-
бной гримасой В. показывал этих персонажей.
Жесты не только давали мгновенную и яркую
иллюстрацию к исполняемой песне, но в ряде
случаев носили ассоциативный характер, помо-
гали создать настроение, передать атмосферу.
Исполнение строилось на контрастных перехо-
дах от плавных мелодических линий к энергич-
ной, ритмизированной речитации, на резкой
смене настроений, стыках обыденной ситуации
и высокомерного тона. Ирония снижала патети-
ку, насмешливость прикрывала трагизм, бра-
вурная веселость - душевную боль. Изощрен-
ное исполнительское мастерство, виртуозно
разработанная интонационно-пластическая пар-
титура, высочайший артистизм делали песни-
новеллы В. большим искусством. Не случайно в
исполнении других артистов они, как правило,
успеха не имели. В концертном репертуаре В,
были песни не только на его собственные сти-
хи. Верный своим юношеским увлечениям, он
превращал в песни стихи А.Блока, Н.Гумилева,
А.Ахматовой, И.Анненского. Г.Иванова, делая
их доступными для самой широкой аудитории.
В то же время по-своему исполняя старинные и
цыганские романсы (<Ехали на тройке с бубен-
цами>, <Только раз бывают в жизни встречи> и
др.), поднимал их на качественно иной уровень,
очищал от налета пошлости, обращал душещи-
пательность в чистую лирику. Сформирован-
ный искусством русского Серебряного века, В.
гордо пронес его дух в своем, несколько <сни-
женном>, варианте сквозь революции, войны,
эмиграцию.

В 1943, после третьей просьбы, В. разре-
шили вернуться в Россию. Начались гастроли,
выступления в концертных залах, небольших
клубах, домах культуры. Повсюду с триумфаль-
ным успехом. Песни В., казалось, далекие лю-
дям, выросшим в советской действительности,
не оставляли их равнодушными. Наряду с тон-
кими ценителями и знатоками (В. постоянно да-
вал концерты в Домах творческой интеллиген-
ции) , ему рукоплескала самая широкая, неиску-
шенная публика. Артист дал более 3 тысяч кон-
цертов в сопровождении пианиста М.Брохеса,
несколько раз объехал всю страну. В начале
50-х снялся в кинофильмах <Заговор обречен-
ных> (Кардинал, Гос. премия 1951), <Анна на
шее> (Князь) и др. Молчание прессы, отсутст-
вие пластинок, которые за рубежом выходили
миллионными тиражами, публикаций нот, сти-
хов, выступлений по радио больно ранили В. И
все-таки он верил, что <через 30-40 лет меня и
мое творчество вытащат из подвалов забвения>.
Пророчество сбылось. С конца 70-х начали вы-
ходить пластинки В. Наиболее полно его песни
представлены в двойном альбоме <Александр
Вертинский> (Мелодия, 1990). Два диска с
песнями В. изданы во Франции (1993). Выхо-
дят стихи, ноты, мемуары,

Соч.: Дорогой длинною... М., 1990; Романсы и пес-
ни. М., 1991.

Лит.: Иофьев М. Профили искусства. М., 1965;
Рудницкий К. Александр Вертинский / Эстрада без па-
рада. М., 1991; Савченко Б. Кумиры забытой эстрады.
М., 1991.

Е. Уварова.

\ВЕСЕЛОВСКИЙ Александр Николаевич
(1894, Москва - 4,2.1964, Луино, Италия) -
артист оперы, тенор. Имеющиеся в настоящее
время сведения о жизни В. в России требуют
проверки и уточнений. Достоверно известно,
что в 1914 В. был вольнонаемным певчим зна-
менитого Московского Синодального хора. На-
иболее авторитетный <словарь певцов> -
 И.Куча и Л.Рименса сообщает,
что В. был офицером, видимо, в годы 1-й миро-
вой войны. Можно считать установленным, что
в 1919-21 В. был солистом Большого театра.
Он не только хорошо знал, но и дружил с Н.Го-
ловановым, хормейстером Синодального учили-
ща и дирижером Большого театра. Эмигрировал
В., безусловно, уже сформировавшимся пев-
цом и имел определенный опыт, ибо уже в
1922 пел на-сцене крупнейшего театра Испа-
нии -  в Барселоне, ав 1924 вместе с
Н.Кошиц гастролировал в Буэнос-Айресе в те-
атре , признаваемый за первую опер-
ную сцену Южной Америки. В то время евро-
пейские оперные театры были <перенаселены>
певцами высокого класса, русская эмиграция
прибавила к ним еще многих незаурядных ар-
тистов. Получить солидные ангажементы было
необычайно трудно. Тем показательнее для
оценки артистических возможностей В. пред-
ложение, которое он получил в 1925 от вели-
чайшего дирижера Италии Артуро Тосканини.
Русский артист приглашался на роль Князя Го-
лицына в постановке <Хованщины> М.Мусорг-
ского на сцене театра . А затем в те-
чение 25 лет В. был солистом миланского теат-
ра. За 1925-50 он <установил своеобразный
рекорд> - спел наибольшее число спектаклей
из всех певцов неитальянцев, выступавших ког-
да-либо на прославленной сцене Италии. В. ис-
полнял в  не только партии в русских
операх, в которых он выделялся своею <аутен-
тичностью>. Он был артистом, способным с
равным успехом выступить и в итальянском, и
французском, и немецком репертуаре в окру-
жении певческой элиты Милана. Среди его
лучших партий, исполненных на сцене , отмечают вагнеровского Лоэнгрина, Ка-
валера де Грие в <Манон> Ж.Массне, Альфре-
да в <Травиате> Дж.Верди, Лориса в <Федоре>
УДжордано. Сам факт исполнения таких ответ-
ственных партий в театре, где в эти годы гос-
подствовали теноры из категории <суперзвезд>
- А-Пертиле, Д.Борджоли, БДжильи и др., по-
зволяет поставить В. в один ряд с ведущими те-
норами Европы межвоенного периода. Помимо
, он регулярно выступал на сцене Ко-
ролевской оперы в Риме, гастролировал в па-
рижской . В конце 1940-х во-
кальные возможности артиста, видимо, были
уже на спаде, т.к. он исполнял в основном ха-
рактерные партии. О концертной деятельности
В. ничего неизвестно, кроме того, что он был
участником симфонических концертов, пел
сольные партии в Девятой симфонии Л.Бетхо-
вена и в Мессе си минор И.С.Баха.

На рубеже 1920-1930-х в Милане голос
артиста был записан известной компанией
 (всего 10 арий). Есть сведения, что В.
также записывался для пластинок компании
. В звуковых архивах России этих
фонограмм нет. Судя по исполнявшемуся В. ре-
пертуару, он обладал скорее всего голосом ли-
рико-драматическим. Его репертуар дисков
 также характерен для тенора универ-
сальных возможностей. Достоверных сведе-
ний о реконструкции записей В. на Западе
нет.

Лит.: Kutsch J., Riemens L. Unvergangliche Stimmen.
SSngerlexicon, Bern-Munchen, 1975; Пружанский A.M.
Отечественные певцы 1750-1917. М., 1991.

П.Н.

\ВИЛЬДЕ Борис Владимирович (псевд. Борис
Дикой) (1908, ст. Славянка, Петербургской
губ. - 23.2.1942, Париж) - писатель, этно-
лог. Родился в семье железнодорожного слу-
жащего, мать - из крестьян. В 4-летнем возра-
сте В. потерял отца; семья переселилась на ро-
дину матери в село Ястребино, ав 1917-в
Эстонию. В 1920-26 В. учился в русской гим-
назии в Тарту; окончив ее, поступил на физико-
математический факультет Тартуского универ-
ситета, но был исключен за попытку в 1927
пересечь советско-эстонскую границу и выслан
в Кохтла-Ярве. Летом 1930 уехал в Германию.
Подрабатывал на фермах, сотрудничал для за-
работка в газетах: выступал с докладами о со-
временной русской культуре в Веймаре и Йене
(1932), доказывал, что революция в России бы-
ла необходима и что сотрудничество между
Германией и Советской Россией благотворно
для обеих стран: участвовал в антифашистской
демонстрации. По поводу мировой экономиче-
ской депрессии писал матери: <Сейчас везде
плохо - в Англии, во Франции, кроме, конеч-
но, России>. С августа 1932 в Париже, жил
первое время в доме А.Жида, с которым позна-
комился в Берлине. Принадлежал к числу <рус-
ских монпарнасцев>, входил в литературные
объединения <Круг>, <Кочевье> и др., печатал в
журналах <Числа>, <Полярная звезда> стихи,
рассказы, критические заметки. Для русского
литературного окружения В. был <очень ми-
лым, очень приятным молодым человеком,
только и всего. Чувствовался в нем искатель
приключений гумилевского романтического
склада: мечты о походе в Индию или об охоте
на белого слона> (Г.Адамович), но, по впечатле-
нию В.Яновского, это был <человек в первую
очередь активный, деятельный, агрессивный, а
не созерцательного склада>.

В июле 1934 В. женился на Ирэн Лот -
дочери французского историка Ф.Лота и со-
трудницы русского журнала <Путь> М.Бороди-
ной: по ее словам, был для них <не зятем, а сы-
ном>. С 1933 учился на историко-филологиче-
ском факультете Сорбонны и в Школе восточ-
ных языков, изучал французский, английский,
японский и финский языки, совмещая занятия
с работой секретаря, бухгалтера, работал так-
же в книжном магазине, давал уроки, перево-
дил с эстонского, В 1936 получил французское
гражданство и был приглашен на работу в ос-
нованный в 1935 Музей Человека. Участвовал
в создании отдела Арктики и отдела культуры
угро-финских народов, в 1937 Музей направил
его в научную командировку в Эстонию (вме-
сте с Л.Зуровым), в 1939-в Финляндию. Од-
новременно учился в Этнологическом институ-
те при Сорбонне.

В начале 2-й мировой войны был призван в
армию; после развала фронта попал в плен, но
бежал. В письме жене из армии В. писал: <Моя
Франция, за которую я ушел воевать... для меня
- не страна, не нация. Это - те идеалы, кото-
рые касаются всего человечества в целом>. Ор-
ганизовал в Музее Человека антифашистскую
группу, которая переправляла в <свободную>
зону французов, англичан, русских (в частности,
И.Фондаминского, Г.Федотова), собирала све-
дения о немецких войсках и передавала их в
штаб <Свободной Франции>. Вместе с А.Левиц-
ким В. наладил выпуск первой нелегальной газе-
ты в оккупационной части Франции 
(<Сопротивление>), дав тем самым название
движению против оккупантов; 1 -и номер вышел
15.12,1940. После ареста Левицкого 1 1,2.1 94 I
В. вернулся в Париж из Тулузы, чтобы продол-
жать издание газеты и отвести, таким образом,
подозрение от друга: в марте 1941 был аресто-
ван, предан суду как <английский агент> и рас-
стрелян вместе с другими членами группы на во-
енном полигоне Мон-Валерьен, несмотря на хо-
датайство о помиловании членов Французской
Академии П.Валери, Ж.Мориака и Ж.Дюамеля.
3.1 1.1943 посмертно награжден генералом Ш,
де Голлем медалью Сопротивления. В приказе о
награждении говорилось, что <выдающийся пи-
онер науки>, В. <целиком посвятил себя делу
подпольного Сопротивления с 1940 г. Будучи
арестован гестапо и приговорен к смертной каз-
ни, явил своим поведением во время суда и под
пулями палачей пример храбрости и самоотре-
чения>. В 1945 журнал  опубликовал
<Диалог в тюрьме>, написанный В. после ареста,
в октябре-ноябре 1941.

Лит.: Против общего врага. М., 1972; Райт-Ковале-
ва Р. Человек из Музея Человека. М., 1982; Янов-
ский B.C. Поля Елисейские. СПб., 1993.

Р. Ильин.

\ВИНОГРАДСКИЙ   Сергей   Николаевич
(1.9.1856, Киев - 25.2.1953, Бри-Конт-Робе-
ре, под Парижем) - микробиолог. Родился в
семье юриста. Окончив в 1873 2-ю киевскую
гимназию с золотой медалью, поступил на юри-
дический факультет Киевского университета,
однако уже через месяц перешел на естествен-
ное отделение физико-математического фа-
культета. Через два года, не удовлетворенный
занятиями, он оставил университет и поступил
в Петербургскую консерваторию по классу
фортепиано. В 1877 оставил занятия музыкой
и поступил на 2-й курс естественного отделе-
ния Петербургского университета. Большое
влияние на формирование его естественно-на-
учных взглядов оказали А.Бутлеров, Н.Мень-
шуткин, А.Бекетов, А.Фаминцын.

По окончании университета в 1881 В. был
оставлен на кафедре ботаники (лаборатория
физиологии растений под руководством фа-
минцына) для подготовки к профессорскому
званию. Его серьезным увлечением становится
микробиология. Для углубления своих знаний в
этой новой перспективной области В. выехал в
1885 на стажировку в Ботаническую лаборато-
рию Страсбургского университета, возглавляе-
мую выдающимся микологом и бактериологом
Антуаном де Бари. В. занимался в лаборатории
де Бари детальным изучением морфологии и
физиологии серо- и железосодержащих бакте-
рий, проводя непосредственное наблюдение за
живыми клетками методом висячей капли и
применив изобретенный им метод элективных
(избирательных) культур, который оказался
чрезвычайно ценным для выделения различных
групп микроорганизмов, обладающих высокой
специфичностью требований к условиям пита-
ния. В этой работе проявилась незаурядная ин-
туиция В., позволившая ему открыть новый ис-
точник энергии, необходимый для выживания,
роста и размножения клеток микроорганизмов;
показал, что серобактерии используют для
своей жизнедеятельности энергию, образую-
щуюся при окислении сероводорода, серы,
сернистой кислоты. Аналогичное явление В. об-
наружил в группе железосодержащих бакте-
рий, которые окисляли закись железа, превра-
щая ее в окись. Такой тип окисления неоргани-
ческих веществ аналогичен дыханию и обеспе-
чивает бактерии энергией, необходимой для ас-
симиляции двуокиси углерода из атмосферы, В.
назвал открытое им явление <минеральным ды-
ханием>. Открытие В. ознаменовало появление
новой главы в биологии.

После смерти де Бари В, возвратился в Рос-
сию, Затем вновь (в 1888) уехал в Цюрих, где
занимался усовершенствованием своей химиче-
ской подготовки сначала в сельскохозяйствен-
ной лаборатории Э.Шульца, а затем - в хими-
ческой лаборатории Политехнической школы
под руководством Е.Ханта. Осенью 1888 он
начал работать в Цюрихской лаборатории сани-
тарии и гигиены, где и приступил к исследова-
ниям процесса нитрификации и его роли в по-
чвообразовании, В своих экспериментах В. под-
твердил, что нитрификация состоит из двух
фаз, известных еще до него, но не расшифро-
ванных так подробно: одна включает окисление
аммониевых солей до нитритов, а вторая -
окисление нитритов до нитратов. Сочетание
этих двух реакций и производит ту энергию,
которая используется затем бактерией для ас-
симиляции двуокиси углерода из атмосферы.
Впоследствии В. назвал группы таких уникаль-
ных микроорганизмов, использующих энергию
окисления неорганических веществ - анарго-
оксидантами, а тип метаболизма у этих микро-
бов - хемосинтезом. Открытие хемосинтеза
стало величайшим событием в биологии XX в.:
стало ясно, что органическое вещество на зем-
ном шаре образуется не только в процессе фо-
тосинтеза, но и в реакциях хемосинтеза. За эту
блестящую работу В. был удостоен премии
А.Левенгука, присуждавшейся раз в 10 лет, со
следующей формулировкой: <Наука обязана
Виноградскому четким представлением о суще-
ствовании категории микроскопических орга-
низмов, жизненные функции которых столь
удивительны, что будет более чем справедливо
сказать, что Виноградский вписал новую главу
в общую физиологию>.

После завершения исследований по нитри-
фикации В. было предложено прочесть курс
лекций по бактериологии в Цюрихском политех-
ническом институте. В 1890 в Цюрихе В, посе-
тил И.Мечников, чтобы от имени Пастора пред-
ложить ему должность заведующего отделом в
Институте Пастора в Париже, Однако В. откло-
нил лестное предложение; он предпочел про-
должить свои исследования в Петербурге в от-
крывающемся в декабре 1890 Институте экс-
периментальной медицины (ИЭМ). В августе
1891, по рекомендации Фаминцына, В. был ут-
вержден заведующим отделом общей микроби-
ологии ИЭМ (оставался на этом посту до
1912); в 1902 был назначен директором. В эти
годы В. сосредоточился на изучении механиз-
мов аэробной и анаэробной фиксации азота,
исследовании процесса мочки льна, разработке
методов приготовления противочумных вакцин
(начатое им еще во время командировки в Па-
риж в 1882), Он принимал также активное
участие в разработке практических мер для
борьбы с распространением чумы на юге Рос-
сии. С 1892 ИЭМ стал издавать по инициативе
и под общим руководством В, новый отечест-
венный естественно-научный журнал <Архив
биологических наук>, выходивший на двух язы-
ках: русском и французском. В 1903 В. стал
организатором Русского микробиологического
общества и первые два года был его председа-
телем (до 1905).

Энергичная научная и общественная дея-
тельность В. была по достоинству оценена русской
и зарубежной общественностью. 29.12.1894 он
был избран членом-корреспондентом Российской
Академии наук; в 1901 - почетным членом Мос-
ковского общества любителей естествознания,
антропологии и этнографии; в 1902 - членом
Французской Академии наук и Французского
сельскохозяйственного общества; в 1904 -
непременным членом Русского медицинского
совета,

В 1904 В. впервые выделил из почвы и под-
робно описал спороносную анаэробную бакте-
рию, усваивающую молекулярный азот. Он на-
звал ее Clostridium Pasteurianum, отдав тем са-
мым знак глубокого уважения великому Пасте-
ру, учеником и продолжателем дела которого
он сам себя считал. Это открытие стимулирова-
ло обращение В. к экологическим процессам
нитрификации. По существу он первым ввел в
науку современное представление о роли мик-
роорганизмов в круговороте веществ в природе
и доказал, что почва является сложнейшей би-
ологической структурой и, следовательно, дол-
жна изучаться как интегрированный живой ор-
ганизм, заимствующий свои элементы из неор-
ганического мира и возвращающий все взятое.
Развитие фундаментальных основ почвенной
микробиологии В. способствовало огромному
прогрессу в научных рекомендациях и резкому
повышению производительности труда в сель-
ском хозяйстве. Кроме того, открытия В. дали
возможность русской школе микробиологии
занять ведущее положение в мире,

В 1905 В. неожиданно и ко всеобщему
удивлению подал прошение в ИЭМ об увольне-
нии с должности директора института, остава-
ясь, однако, его действительным членом. При-
чиной явилось давнее (с 1898) заболевание В.
нефритом, в связи с чем он был вынужден мно-
гократно покидать холодный и сырой Петер-
бург. 23,1.1912 В. официально оставил службу
в институте и удалился в семейное поместье на
Украине (под Подольском), где прошло его дет-
ство. Круг его интересов изменился: он пере-
ключил свое внимание на проблемы земледе-
лия, землеустройства, почвоведения, лесоведе-
ния и др.

Октябрьская революция 1917 и события
гражданской войны в России вызвали отъезд
В" жены и четырех дочерей в Югославию. В
1922 он получил письмо от директора Инсти-
тута Пастора в Париже Эмиля Ру с предложе-
нием сотрудничества. Э.Ру писал: <Мои коллеги
и я были бы Вам признательны, если бы Вы
приехали работать в нашем Институте. Вы да-
дите ему свою блестящую научную подготовку
и сможете без всяких забот о преподавании
продолжить Ваши великолепные исследования.
Мы были бы горды считать Виноградского вме-
сте с Мечниковым своим сотрудником. Вы бу-
дете для нас мэтром в почвенной бактериоло-
гии>. В. получил должность заведующего агро-
бактериологическим отделом Института Пасте-
ра, которым он руководил до самой смерти.
Э.Ру специально подготовил для В. имение в де-
партаменте Сена-и-Марна, ставшее филиалом
<Бри-Конт-Робер> Института Пастера в Пари-
же. Во Франции В. вновь энергично развернул
свою исследовательскую деятельность. Разра-
ботка новых методов изучения физиологиче-
ских особенностей важнейших представителей
почвенной микрофлоры и разработка экологи-
ческого направления и изучения микробиоло-
гии почв - таковы основные проблемы, над ко-
торыми плодотворно работал В. во Франции.

В 1923 он был избран почетным членом
Российской Академии наук. Президиумом АН
СССР была учреждена премия его имени. Член
Французской Академии наук и Лондонского
Королевского общества.

Соч.:    Экологическая    микробиология    (La
microbiologia oecologique) // Ann. Institut Pasteur,
1936, vol. 61; Микробиология почвы. M., 1952.

Лит.: Waksman S.A. Sergei N.Winogradsky. New
Brunswick, 1953; Русские биологи С.Н.Виноградский и
В.Л.Омелянский. M., 1960; ГутинаВ.Н. С.Н.Виноград-
ский / Люди русской науки. M., 1963; Делонэ А. Пас-
тер, Институт Пастора и русские ученые / Бароян О. В.,
Лепин П. Эпидемиологические аспекты современной
иммунологии. M., 1972.

Т. Улышкина

\ВИШНЯК Марк Вениаминович (Мордух
Веньяминович)   (2.1.1883,   Москва   -
31,8.1976, Нью-Йорк) - публицист, политиче-
ский деятель, юрист. Родился в- ортодоксальной
еврейской семье; отец - мелкий торговец тка-
нями. Окончил 1-ю московскую гимназию (с
серебряной медалью, 1901) и юридический
факультет Московского университета (1907).
После защиты кандидатской диссертации <Лич-
ность в праве> оставлен при университете для
подготовки к профессорскому званию по ка-
федре государственного права. В 1903-4 изу-
чал медицину в Баденском университете (Гер-
мания). С 1908- помощник присяжного пове-
ренного Н.Муравьева. В 1905-17 сотрудничал
в журналах <Вестник права и нотариата>, <Кни-
га>, <Образование>, <Русское богатство> и
<Юридический вестник>; в газетах <Русские
ведомости>, <Право> и <Сын Отечества>.

Критически относясь к политической систе-
ме царизма, В. отвергал революционные мето-
ды социальной трансформации. Он относил се-
бя к поколению, состоявшему в духовном род-
стве с просветителями XVIII в. и убежденному
в том, что <главное решают не учреждения, а
люди и уровень их умственного и морального
развития: не внешняя обстановка и, тем менее,
физическая мощь - главный фактор истории, а
личный почин и идеи...>. 5.12.1904 принял уча-
стие в демонстрации московских студентов,
предпринятой против ущемления властями прав
петербургского студенчества: был арестован и
провел месяц в тюремном заключении. Собы-
тия 9.1.1905 убедили В., <к революции до это-
го дня никак не причастного>, включиться в ре-
волюционное движение.

В октябре 1905 он вошел в состав Москов-
ского комитета партии социалистов-революцио-
неров (ПСР). Спустя полвека В. вспоминал, что
требования свободы, равенства и справедливо-
сти казались ему <неоспоримыми и почти само-
очевидными, социализм представлялся естест-
венным и необходимым средством или техни-
кой для реализации всей полноты этих требова-
ний>; вместе с тем <понимание социализма, как
идеологии и морали, присущей определенному
классу, не говоря уже о доктрине философско-
го и исторического материализма>, было ему
всегда <абсолютно чуждо>. Он отказывался
рассматривать соглашение с определенной док-
триной как <обязательное условие для совмест-
ных действий>. <Все это, - писал В., - исклю-
чало для меня вступление в организацию
РСДРП>.

В декабре 1905 принял участие в воору-
женном восстании в Москве: член редакции га-
зеты <Известия> - органа Московского Сове-
та рабочих депутатов. Участник 1-го съезда
ПСР (дек. 1905 - янв. 1906). В январе 1906
арестован в Москве, В марте бежал из заклю-
чения. В 1906-7 в эмиграции (Германия). Вско-
ре после нелегального возвращения арестован
в феврале 1907в Москве: в августе освобож-
ден под залог. В 1910-11 в ссылке в Нарым-
ском крае (Томская губ.). В 1912-13 проходил
срочную службу в армии. В годы 1-й мировой
войны <оборонец>; на воинской службе в тыло-
вых частях (1914-15). В 1916-17 секретарь
<Известий Главного комитета Союза Городов>.
Февраль 1917 В. принял всецело, но без энту-
зиазма и веры в благополучный исход револю-
ции. На 1-м Всероссийском съезде Советов
крестьянских депутатов (май 1917) избран в
Исполком ВСКД; входил в бюро Исполкома.
Избирался гласным Московской городской ду-
мы. Участник 3-го (май-июнь), 4-го (нояб.-дек.)
партийных съездов и 7-го Совета ПСР (авг.).
На 3-м съезде выступил с докладом <Основные
принципы государственного устройства России
(республика, автономия, федерация)>, редактор
центрального органа партии - газеты <Дело
народа> (1917-18). В апреле делегирован пар-
тией в состав Особого совещания для изготов-
ления проекта Положения о выборах в Учреди-
тельное собрание: был избран секретарем пре-
зидиума и входил в комиссии: об осуществле-
нии активного и пассивного избирательного
права; о выборах на окраинах; о системах изби-
рательного права: об избирательных списках и
их обжаловании.

Принимал участие в работе московского Го-
сударственного совещания (авг.) и Демократи-
ческого совещания в Петрограде (сент.). Как
представитель Исполкома ВСКД входил во
Временный Совет Российской республики
(Предпарламент) (сент.-окт.). Работал в комис-
сии по выборам в Учредительное собрание при
ЦК ПСР: был избран членом Учредительного
собрания (от Ярославского избирательного ок-
руга). Решительный .и принципиальный против-
ник Октябрьского переворота. Вместе с други-
ми членами президиума Особого совещания
был арестован ВРК: 23-27 ноября находился в
заключении в Смольном. Избран секретарем
Учредительного   собрания,   открывшегося
5.1.1918; после его роспуска был объявлен
<врагом народа>, перешел на нелегальное поло-
жение. С апреля 1918 в составе Союза воз-
рождения России. Участвовал в 8-м Совете
ПСР (май), провозгласившим <борьбу за вос-
становление независимости России и возрож-
дении ее национально-государственного един-
ства на основе разрешения социально-полити-
ческих задач, выдвинутых Февральской рево-
люцией>. В сентябре, с фальшивыми докумен-
тами на имя возвращающихся на родину бе-
женцев из Белоруссии, В. с женой выехал из
Москвы в Киев, где он был арестован по распо-
ряжению И.Кистяковского - министра внут-
ренних дел правительства П.Скоропадского.
Освобожден после 6-недельного заключения.
Через Одессу, Севастополь, Пирей и Марсель
приехал в Париж (май 1919). Для В. <это было
инстинктивное, почти стихийное притяжение ...
центра, в котором решались международная
политика, судьба мира и, тем самым, России>,

В 1919-20 как эксперт по вопросам пуб-
личного права участвовал в работе Комитета
еврейских делегаций при Конференции мира в
Париже. Неоднократно выступал на междуна-
родных совещаниях и конференциях, посвя-
щенных правам национальных меньшинств, не-
изменно отстаивая принцип национально-куль-
турной автономии как залог реального обеспе-
чения прав меньшинств на свободное самоуп-
равление, С февраля 1920 входил в ЦК Рос-
сийского общества в защиту Лиги Наций. При-
нимал участие в Совещании членов Учредитель-
ного собрания (янв. 1921), на котором высту-
пал от имени группы социалистов-революцио-
неров и по ее поручению вырабатывал резолю-
цию и вел переговоры с представителями дру-
гих фракций о согласовании формулировок о
пределах самоопределения российских нацио-
нальностей и о взаимоотношениях между цент-
ральной государственной властью и территори-
ально-государственными новообразованиями.

С 1922 профессор русского юридического
факультета при парижском Институте славяно-
ведения; читал курс лекций <Русские основные
законы и политические идеи первой четверти
XIX в.> и вел семинар по русскому государст-
венному праву. В 1925 один из основателей
Франко-русского института. Выступал с лекци-
ями, университетскими и публичными, перед
студентами и слушателями в Париже, Праге,
Риге, Ревеле, Печорах. Оторванность от роди-
ны заставляла В. более остро воспринимать
личную ответственность за трагическую судьбу
России и русской революции. Вместе с тем
усиливавшаяся изоляция российской эмигра-
ции, наряду с укреплением основ советского
государства, делали почти невозможным веде-
ние активной политической работы. В. считал
своим долгом сохранить <полную лояльность к
партии>; в 1919-40 он постоянно участвовал в
деятельности парижской организации ПСР: вы-
ступал докладчиком на публичных собраниях,
совещаниях и съездах зарубежных организа-
ций эсеров, писал в партийных органах, <отста-
ивал свои и своих единомышленников взгляды
и позиции>. Однако в основном в период па-
рижской эмиграции он занимался (совм. с
Н.Авксентьевым, И.Фондаминским, А.Гуков-
ским и В.Рудневым) изданием и редактировани-
ем <Современных записок> - наиболее авто-
ритетного общественно-политического и лите-
ратурного журнала русского зарубежья (1920-
40). При распределении редакционных обязан-
ностей В., как ответственный секретарь редак-
ции, взял на себя сношения с сотрудниками и
выпуск журнала. Одновременно он вел посто-
янный раздел <На Родине>, посвященный воп-
росам внутренней политики или т.н. внутреннее
обозрение. Своей <главной мишенью или вра-
гом № 1 > В. считал большевизм; о чем бы он ни
писал, он <всегда возвращался к этому первич-
ному злу, которое отравляло и отравляет пол-
итическую атмосферу во всем мире...>. Заметно
усилившаяся ориентация журнала на материа-
лы религиозно-идеалистической направленно-
сти вызывала протест со стороны В., полагав-
шего, что <журнал распахнул двери перед мра-
кобесием, реакционными течениями дореволю-
ционной общественной мысли в ущерб либе-
ральным, гуманистическим и светским ценно-
стям>. С течением времени В. стал все более
ощущать свою <идейную и политическую изо-
лированность> в редакции.

Ввиду фактической устраненности от редак-
тирования журнала, в 1936 он отказался от
всех технических функций, в своем письме от
23.5.1938 заявил о нежелании продолжать со-
трудничество (формально В. числился редакто-
ром до конца 1939). В 1937-39 ответственный
секретарь- ежемесячного журнала <Русские за-
писки>, выходившего в Париже под редакцией
П.Милюкова. За несколько дней до занятия
немцами Парижа В. покинул город, обосно-
вавшись на юге Франции, а через 4 месяца, в
октябре 1940, перехал в Нью-Йорк. В 1943-
44 преподавал русский язык на военных кур-
сах интенсивного обучения иностранным язы-
кам при Корнельском университете; в 1944-46
- в Морской школе восточных языков при Ко-
лорадском университете. В 1946-58 редактор-
сотрудник русского подотдела еженедельника
<Тайм> (Нью-Йорк) (с 1958 - консультант по
русским вопросам). Регулярно публиковался в
<Новом журнале> (1942-69), <Новом русском
слове> (1940-69). Сотрудничал в журнале нью-
йоркской группы ПСР <За свободу> (1941-47).
Входил в инициативную группу образованной
13.3.1949 в Нью-Йорке Лиги борьбы за народ-
ную свободу, ставившую основной задачей со-
здание широкого российского демократическо-
го фронта для борьбы со сталинизмом.
18.3.1952 подписал обращение 14 русских со-
циалистов <На пути к единой социалистической
партии>; обращение рассматривалось как <пер-
вый шаг на пути к созданию будущей, осво-
бо-жденной от большевистского тоталитаризма
России единой социалистической партии>.

Соч.: Черный год: публицистические очерки. Па-
риж, 1922; Право меньшинств. Paris, 1926; Два пути
(Февраль и Октябрь). Париж, 1931; Всероссийское Уч-
редительное собрание. Париж, 1932; Lenine. Paris,
1932; Доктор Вейцман. Париж, 1939.

Лит.: Гуль Р. М.В.Вишняк (Некролог) // НЖ,
1977, № 126.

И. Чубыкин

\ВОЛКОВ    Александр    Александрович
(15.12.1881 [по др. св. 1885), Москва [по др.
св. Гусь-Хрустальный] - 22.5.1942, Рим) -
кинорежиссер. Происходил из семьи купече-
ско-разночинской (отец - управляющий на за-
воде в г. Гусь-Хрустальный), однако связанной
с артистической богемой. Потомок Федора
Волкова, прославленного актера-трагика XVIII в.,
создателя первого русского публичного про-
фессионального театра в Петербурге.

В. начинал свою карьеру как драматический
актер, учился музыке под руководством про-
фессоров Московской консерватории и импе-
раторской оперы, а также занимался живо-
писью (выполненный им портрет императрицы
был удостоен бронзовой медали на Парижской
выставке 1900). Первые шаги в кино сделал
еще до начала русско-японской войны 1904-5,
сотрудничая с русским представительством
фирмы <Пате>; выступал в самых разных каче-
ствах: монтажера, титровальщика, сценариста,
коммерческого директора, рекламного агента,
механика и электрика. Как офицер запаса в
1904 был призван в армию. После демобилиза-
ции (1906) начал заниматься кино профессио-
нально, работая в разных фирмах. Наиболее
активная актерская деятельность была связана
с фирмой Тимана и Рейнхардта, куда В. пере-
шел в 1913 (<Пригвожденный>, <Клеймо про-
шедших наслаждений>, <О чем рыдала скрип-
ка>, <Разбитая ваза>); в следующем году поста-
вил как режиссер многие фильмы <Русской зо-
лотой серии> (<Беглец>, <Измаил-Бей>, <Как
смерть прекрасна>). В 1915 снялся в фильме
В.Мейерхольда <Портрет Дориана Грея>. Во
время 1-й мировой войны В, вновь был призван
в армию; в звании лейтенанта пехоты служил в
210-м Бронницком полку. Демобилизовавшись
в результате серьезного ранения, поступил на
постоянную работу в фирму Ермольева, где по-
ставил, в частности, такие фильмы как <На вер-
шине славы> (1916), <Виновен ли?> (1917),
<Конкурс красоты> (1918), <Люди гибнут за
металл> (1919). В августе 1918, спасаясь от
большевиков, В. вместе со всей фирмой пере-
ехал работать в Крым (Ялта), что было для фаб-
рики Ермольева фактически первым этапом
эмиграции. В феврале 19 20 с группой Ермоль-
ева уехал из Ялты в Константинополь, оттуда
- через Марсель в Париж (апр. 1920), Не-
сколько позже за В. в эмиграцию последовала
его жена, Александра Федоровна Мясичева-
Волкова.

Кинематографический дебют в эмиграции
состоялся в 1920-21 на студии Ермольева, где
он снялся в качестве актера в не дошедшем до
нас 12-ти серийном фильме <Пьянчужка>
(реж. Анри Этьеван). Увлечение сериалом за-
ставило В. осуществить постановку, уже в ка-
честве режиссера, своего следующего фильма
во Франции - экранизации романа Жюля Ма-
ри <Дом тайн> ( и <Альбат-
рос> / ) в двух версиях: обыч-
ной полнометражной (1921-22) и шестисерий-
ной (1923 - начало съемок, 1929- выход на
экран). Эта история о любви и ревности, о пре-
дательстве друга-соперника (его роль исполнил
Шарль Ванель), который отправляет на каторгу
своего приятеля (актер И.Мозжухин) для того,
чтобы завладеть его женой. В финале с героя
Мозжухина снимается ложное обвинение, суп-
руги воссоединяются, и справедливость торже-
ствует. Этот фильм, пользовавшийся огромным
успехом у публики, был одной из первых лент,
утвердившей имена русских кинематографи-
стов-эмигрантов в сознании французского зри-
теля.

Виртуозное владение жанром мелодрамы,
по-видимому, было одной из причин, побудив-
шей В, взяться за постановку фильма <Кин или
гений и беспутство> (1923) по пьесе Дюма-от-
ца, Без сомнения, уверенность режиссеру при-
давало наличие на киностудии 
такого артиста как Мозжухин, способного та-
лантливо сыграть роль великого актера Кина.
На вторых ролях были заняты также блиста-
тельные исполнители: Наталья Лисенко и Нико-
лай Колин. Фильм поражал выдержанностью
ритма, игрой света и тени, мастерской органи-
зацией внутрикадрового пространства, особен-
но заметной в сценах <театра в кино>, с двумя
действиями в рамках одного кадра - <сцена> и
<зрительный зал>. <Кин> пользовался огромным
успехом у зрителей. Следующий фильм В.,
<Проходящие тени> (1923-24), сразу обратил
на себя внимание, поскольку имена Мозжухи-
на и Лисенко, исполнявших в нем главные ро-
ли, были уже хорошо известны. Элементы ме-
лодрамы соединялись здесь с приемами коме-
дийного жанра и с элементами трагедии, к ко-
торым В. обратился еще в <Кине>. <Проходя-
щие тени> - это трагедия несчастной любви
благородной героини, вначале появлявшейся на
экране в амплуа роковой соблазнительницы, а
затем представавшей в драматическом образе.

После столь блестяще, казалось бы, склады-
вавшегося сотрудничества с ,
режиссер покинул фирму. Отказавшись от воз-
можности собственной постановки, он пере-
шел на должность ассистента режиссера Абеля
Ганса, приступившего к съёмкам фильма <На-
полеон>. <Какая большая, какая увлекательная
работа! - говорил В. в интервью журналу <Ки-
нотворчество>, - Ведь я буду как бы alter ego
Абеля Ганса в его создании цикла наполеонов-
ских картин... Предо мною теперь работа тако-
го размаха, такого подъема, что все прошлое
кажется мне лишь пустячною, ученическою
подготовкою к настоящему, И я, конечно, не
жалею, что ушел из фирмы <Альбатрос>, но с
нежностью и любовью вспоминаю об этом пер-
вом крове, который мы обрели, очутившись за
границею. Велика в этом отношении и незабы-
ваема заслуга И.Н.Ермольева, который всех
нас - целую семью кинематографических ра-
ботников - привез в центр Европейской куль-
туры и художественных достижений и создал
здесь дело, которое дало нам возможность
жить, учиться, совершенствоваться и тво-
рить!,,,>

После картины <Наполеон> В. возвратился
к самостоятельной творческой работе. Его
фильм <Казанова> (1926) осуществлен совме-
стными усилиями двух студий,  и
. История знаменитого
путешественника и сердцееда в интерпретации
В. и его художника А.Лошакова стала одной из
самых зрелищных лент французского кино.
Сцены венецианских похождений Казановы во
время карнавала сменялись картинами России,
самая запоминающаяся из которых - бал во
дворце Екатерины Великой, сцена, неслучайно
возникшая в фильме русского эмигранта. Оче-
видно под влиянием недавнего сотрудничества
с Абелем Гансом постановка В. отличалась мас-
штабностью, При этом в игре Мозжухина, в
тонком контрасте и обертоне с изобразитель-
ной изысканностью фильма доминировала ко-
медийная нота.

Декорации Б.Билинского и А.Лошакова со-
здавали удивительный мир сказок <Тысячи и
одной ночи> в следующем фильме В. - <Шехе-
резада> (1927, -). Обра-
щение к арабским сказкам - это особый, важ-
ный жанр русского эмигрантского фильма, как
правило, выстроенного вокруг стереотипного
сюжета: загадочная страна на Востоке, где
узурпатор временно захватывает власть, но в
финале торжествует справедливость, и закон-
ный наследник престола возвращает себе трон,
<Шехерезада> открывала новый, берлинский
период в творческой биографии В.-эмигранта,
во время которого поставлен его последний
шедевр - <Белый дьявол> (1929, <Блох-Раби-
нович>-) - экранизация <Хаджи-Мура-
та> Л.Толстого, Это самая ностальгическая кар-
тина В., здесь создан наиболее тонкий во всем
эмигрантском кино образ России. С кинемато-
графической точки зрения фильм сделан вирту-
озно, великолепна актерская игра Мозжухина.

Русская тема и сотрудничество с Мозжухи-
ным возобновились и после возвращения В. во
Францию, уже в период создания им звуковых
фильмов (<Сержант X>, 1931). В. обратился к
мотивам восточных сказок (<Тысяча вторая
ночь>, 1932), к излюбленной эмигрантами теме
карнавала (<Дитя карнавала>, 1934), но уровня
своих лучших лент, созданных в <немой> пери-
од, ему уже не суждено было достичь. Много
сил в эти годы В. отдавал производственной де-
ятельности на новой студии <Глория-фильм>
(), где он являлся художествен-
ным руководителем. Последний созданный им
фильм, <Власть любви>, был поставлен в Ита-
лии в 1941, незадолго до смерти режиссера,

Если душой кинематографической эмигра-
ции первой волны был Иван Мозжухин, то В. в
диаспоре русских кинематографистов играл,
скорее всего, роль отца - он был не только
лучшим режиссером среди эмигрантов, но и
обладал даром вести за собой и указывать путь
в творчестве. Об отношении к В. соотечествен-
ников можно, в частности, судить по стихам
неизвестного автора, написанным на мотивы
<Полтавы> и посвященным съемкам фильма
<Шехеразада>.

<Кто он?.. Кто этот полководец горделивый
В борьбу вступивший со страшнейшим из врагов -
Со Невозможностью...

Кто он?.. Серебряный... могучественно красивый...
Со бронзово-божественным лицом...

То... Александр Волков - Гений!
Он в камень душу воложил.
Он оживил талант, составил ритм движений,
И в сказку - быль он обратил>.

Н. Нусинова

\ВОЛКОНСКИЙ    Сергей    Михайлович
(4.5.1860, Фалль, близ Ревеля, Эстляндской
губ. - 25.10.1937, Ричмонд, США) - князь,
театральный деятель, критик, беллетрист, тео-
ретик актерской техники и ритмической гимна-
стики, Детство провел в аристократической ат-
мосфере имения бабушки по матери графини
Бенкендорф (<под знаком Фалля прошел рас-
цвет моей детской души>). Окончил историко-
филологический факультет Петербургского
университета (1984). В 1880-х - начале
1890-х был предводителем дворянства в Бори-
соглебском уезде Тамбовской губернии и чле-
ном Учредительного совета в Борисоглебске,
где, как и в Павловке того же уезда, Волкон-
ские имели свои родовые усадьбы.

В 1893 В. был назначен комиссаром от ми-
нистерства народного просвещения на Чикаг-
скую всемирную выставку и на Всемирный
конгресс воспитания. В 1896 прочитал цикл
публичных лекций по русской истории и лите-
ратуре в Лоуэллском институте (Бостон), издан-
ных на английском и немецком языках. Совер-
шил поездку по США с теми же лекциями, вы-
звавшими большой интерес, их результатом
стало основание кафедры славяноведения в
Гарвардском университете. Лекции дважды из-
давались в России, вызвав положительные от-
клики в критике (в том числе Вл.Соловьева). С
конца 1880-х В. выступал как художественный
критик, разрабатывая общефилософские и
нравственные вопросы искусства, Тогда же де-
лал попытки стать актером и режиссером. С
1896 В. - камергер, в 1899-1901 - дирек-
тор императорских театров. Подал в отставку
после конфликта с балериной М.Кшесинской,
пользовавшейся покровительством царского
двора. Непродолжительное время сотрудничал
с С. Дягилевым, которого В. рекомендовал на
должность редактора-издателя <Ежегодника
императорских театров>.

С начала 1900-х целиком посвятил себя те-
атральной критике, изучению теории и практи-
ки современной режиссуры, актерского мас-
терства и декламации. Изучал системы К.Ста-
ниславского, Г.Крэга, М.Рейнхардта, экспери-
ментальную сценографию А.Аппиа. Издавал
книги, оказавшие влияние на эстетику русского
театра начала века. Станиславский ценил его
книги <Выразительное слово> и <Выразитель-
ный человек> (обе - СПб., 1913). Публико-
вался в журналах <Аполлон>, <Студия>, <Рус-
ская художественная летопись>, <Мир искусст-
ва>, <Ежегодник императорских театров> и др.,
поддерживая новаторские тенденции на рус-
ской сцене. В 1910-е В. горячо поддерживал
систему ритмической гимнастики Э.Жак-Дальк-
роза, посетил его школу в Хеллерау. Начал
пропагандировать собственную <ритмическую
утопию> - универсальную систему движений
человеческого тела как <материала жизни>, со-
здал в Петербурге Курсы ритмической гимна-
стики, издавал специальный журнал. В 1918-
21 преподавал в литературных и театральных
студиях Москвы, был членом дирекции Боль-
шого театра (1918-19). Сблизился с филосо-
фом И.Ильиным, по его словам, <одним из са-
мых выдающихся людей нашего времени>, вме-
сте с которым пытался привить на читаемых
ими лекциях <свободное мышление и свобод-
ное его выражение>, за что оба они были от-
странены от преподавательской работы. В. был
в списках тех профессоров, которые подлежа-
ли высылке из СССР в 1922, но ему удалось
выехать из Петербурга во Францию в декабре
1921: <Наконец оставил за собой границу, от-
деляющую мрак советской России от прочего
мира Божьего. Стоны, скрежет и плач остались
там, во тьме,,., позади остались насилие, на-
глость и зверство...>

В Париже В. стал театральным обозревате-
лем газеты <Последние новости>, в то же вре-
мя читал лекции по истории русской культуры,
русского театра для эмигрантов и по приглаше-
нию французских, итальянских и северо-аме-
риканских университетов. Внимательно следил
за театральной жизнью Европы, в том числе за
выступлениями советских театров. Не принял
радикализма постановок В.Мейерхольда, рас-
хождение с которым произошло еще в 1900-е,
<Ревизор> Гоголя, показанный Государствен-
ным театром им. Мейерхольда в Париже в
1930, вызвал настоящий гнев В., взявшего эпи-
графом к рецензии слова пушкинского Салье-
ри: <Мне не смешно, когда фигляр презрен-
ный...> (ПН, 1930, 30 июня). Остался глух к
актерским новациям М.Чехова, только частично
принял спектакли Камерного театра и стиль
Е.Вахтангова. <Фанатичный жрец Искусства>,
как назвал князя А.Бенуа, он во взглядах и вку-
сах до конца жизни остался в рамках русского
Серебряного века, не приемля и крайностей
французского театрального авангарда (напри-
мер, поисков реж, А.Арто и др.). В своих ре-
цензиях парижского периода В. оставался тем
же, что и в суждениях конца XIX - нач.
XX вв. - защитником ценностей классическо-
го искусства, допускающим отклонения от реа-
лизма разве только в сторону дорогой для него
<музыкальности движения> актера и <биорит-
мики>, к которой, правда, в последние годы об-
ращался все реже. Он не искал сближения с
Дягилевым, хотя с одобрением отозвался о но-
вых постановках Русских сезонов и впоследст-
вии написал проникновенный некролог Дягиле-
ву. Отдавал он должное и хореографам-учени-
кам и соратникам Дягилева (среди них Лифарь,
Баланчан, Мясин). Высоко ставил русские
оперные спектакли в Частной опере М.Кузне-
цовой-Бенуа. В начале 1930-х В. стал директо-
ром Русской консерватории в Париже, объеди-
нившей музыкантов-эмигрантов и просущество-
вавшей, первоначально благодаря заботам В.,
несколько десятилетий.

В эмиграции В. по-прежнему занимался де-
лом своей жизни - увековечиванием памяти
своих выдающихся предков (он был внуком де-
кабриста кн. С. Волконского). Его <Музей де-
кабриста> в Павловке был разорен в годы ре-
волюции, но часть вещей ему удалось вывезти
в Париж. Изданный совместно с известным ли-
тературоведом Б.Модзалевским в 1910-е том
семейного архива С.Волконского нашел свое
продолжение в книге В. <О декабристах по се-
мейным воспоминаниям> (Париж, 1921). В. на-
писал в эмиграции 2-томные <Мои воспомина-
ния> (Берлин, 1923-24; М., 1992), по праву
считавшиеся образцом русской мемуарной про-
зы, исторический роман <Последний день> (Па-
риж, 1928), множество статей. Современники-
эмигранты высоко отзывались о личности В.;
лучшей характеристикой могут быть слова
М-Цветаевой: <Это моя лучшая дружба за
жизнь, умнейший, обаятельнейший и гениаль-
нейший человек на свете... Познакомилась я с
ним в Москве в январе 1920 г. и люблю его,
как в первый день>. Цветаева посвятила В.
цикл из семи стихотворений <Ученик> (1921) и
статью о нем <Кедр. Апология> (1924) в связи
с изданием книги В. <Мои воспоминания>. В
своем некрологе Г.Адамович написал о В. так:
<Это был один из самых одаренных, самых свое-
образных, живых и умственно-отзывчивых лю-
дей, которых можно было встретить в нашу
эпоху... Своеобразие было все-таки наиболее
заметной его чертой. Князь Волконский ни на
кого не был похож, и в каждом своем сужде-
нии, в каждом слове оставался сам собой>.

Соч.: Человек на сцене, СПб., 1912; Художествен-
ные отклики, СПб.. 1912; Отклики театра, Пг., 1914;
Быт и бытие. Из прошлого, настоящего и вечного. Бер-
лин, 1924; В защиту русского языка. Сб. статей. Бер-
лин, 1928 (совм. с кн. А.Волконским).

Лит.: Маковский С. На Парнасе <Серебряного ве-
ка>. Мюнхен, 1962; Сергей Дягилев и русское искус-
ство, т. 1-2. М., 1982; Ахмеджанова Т. <Волконский не-
обходим...> // Театр, 1989, № 8; Бачелис Т. О Волкон-
ском / Князь Сергей Волконский. Мои воспоминания,
т.2: Родина. М., 1992.

Арх.: ИРЛИ, ф.377; РГАЛИ, ф.938, ф.191; РГИА,
ф.497.

А. Кузнецов

\ВЫСОТСКИЙ   Александр   Николаевич
(23.5.1888, Москва - 31.12.1973, Уинтер
Парк, шт. Флорида, США) - астроном. По
окончании гимназии поступил на физико-мате-
матический факультет Московского универси-
тета. Еще будучи студентом, вступил в члены
Московского кружка (с 1912- общества) лю-
бителей астрономии, где неоднократно высту-
пал с докладами по астрономии на различные
темы (в частности, о строении Вселенной). По
рекомендации профессора К.Баева В. читал
лекции также в кружке <Знание неба>, органи-
зованном С.Шацким. Активно участвовал в вы-
числениях таблиц для <Русского астрономиче-
ского календаря>, издававшегося, начиная с
1895, Нижегородским кружком любителей
физики и астрономии, и для ежегодника Рус-
ского астрономического общества. Совместно
с Баевым он составил <Атлас астрономических
картин>, изданный в 1915.

Осенью 1913 В. начал работать в Главной
астрономической (Пулковской) обсерватории
под руководством известного астрометриста
С.Костинского. Он сразу же представил дирек-
тору обсерватории академику О.Баклунду план
наблюдений движений в системах 700 двой-
ных звезд, ранее наблюдавшихся основателем
обсерватории В.Струве, и попросил на выпол-
нение этого плана срок в 10 лет, на что Бак-
лунд дал согласие. Но работа по этому плану
продолжалась только два года, т.к. осенью
1915 В. был призван в армию. В период своей
работы в Пулковской обсерватории В. продол-
жал сотрудничать в <Русском астрономическом
календаре>. В выпусках календаря на 1914-15
он опубликовал три статьи, в том числе боль-
шой материал о Пулковской обсерватории. В
армии В. был назначен радистом на радиостан-
цию, находившуюся всего в 10 км от Пулков-
ской обсерватории, что позволило ему поддер-
живать связь с обсерваторией.

После революции В. выехал в Америку, где,
начиная с 1923, работал в университете штата
Вирджиния и принадлежащей университету об-
серватории Линдер Мак Кормик. Здесь его
главной задачей было обширное исследование
собственных движений многих тысяч слабых
звезд, определяемых по фотографиям с 26-
дюймовым (66 см) рефрактором. В работе ему
деятельно помогала жена, Эмма Уильяме, сама
специалист по звездной статистике. Эти иссле-
дования внесли важный вклад в изучение связи
звездной кинематики в нашей Галактике и ее
<населений>, т.е. больших звездных комплек-
сов, состоящих из звезд различных спектраль-
ных классов и имеющих различное распределе-
ние в Галактике.

Придя к выводу, что собственные движения
звезд как-то связаны с их спектрами (т.е., что
звезды разных спектральных классов имеют
различные движения), В. предпринял большую
работу по классификации спектров нескольких
тысяч звезд до 12-й звездной величины по фо-
тографиям, полученным с объективной приз-
мой на 10-дюймовом (25 см) рефракторе. Пре-
имуществом фотографирования спектров с
объективной призмой является возможность
получить на одной фотографии спектры многих
звезд. Помимо основного результата: включе-
ния в обозрение собственных движений звезд
данных об их спектрах, В. опубликовал списки
звезд-карликов класса М (красных карликов),
которые были открыты по их спектрам, а не по
большим собственным движениям, как это де-
лали ранее. В результате впервые были получе-
ны материалы для изучения движений этих
звезд в большом количестве,

Работы В. дали обширный материал для изу-
чения вращения нашей Галактики, открытого
независимо шведским астрономом Б.Линдбла-
дом и голландским астрономом Я.Оортом в
1926-27. История открытия вращения Галакти-
ки была детально описана В. в статье <Враще-
ние системы Млечного Пути>, опубликованной
в <Русском астрономическом календаре> на
1933 (не теряя связь с редакцией календаря,
он опубликовал в его приложениях в 1926-34
4 статьи). Дальнейшие исследования В. и его
жены позволили уточнить значение долготы
центра Галактики и постоянных ее вращения.
Он показал, что положение апекса Солнца
(точки, по направлению к которой оно движет-
ся) и величина скорости его движения доволь-
но явно зависят от спектрального класса и
звездной величины тех звезд, по которым оп-
ределяется движение Солнца. Это означало,
что в Галактике существуют движущиеся скоп-
ления звезд и некоторые отклонения от круго-
вого вращения. Исследования В. в области па-
раметров звездных движений и вращения Га-
лактики были признаны всем астрономическим
сообществом. Его называли выдающимся спе-
циалистом по звездным движениям,

В жизни В. был весьма скромным челове-
ком, никогда не переоценивал полученных ре-
зультатов, стремился объективно отразить
вклад в науку других ученых, В 1958, когда
ему исполнилось 70 лет, он ушел в отставку с
поста астронома обсерватории Линдер Мак
Кормик и из университета штата Вирджиния.
Остаток своих дней прожил в Уинтер Парк, где
и скончался в возрасте 85 лет.

Лит.: A Russian-American Astronomer // Sky and
Telescope, 1974, vol. 47. № 3.

В. Бронштэн

\ВЫШЕСЛАВЦЕВ Борис Петрович (псевд.
Б.Петров) (17.10.1877, Москва - 1954, Же-
нева) - философ, юрист. Родился в семье при-
сяжного поверенного Московской судебной
палаты, кандидата права Петра Александровича
В. В 1895 окончил 3-ю московскую гимназию:
поступил на юридический факультет Москов-
ского университета, по окончании которого не-
сколько лет занимался адвокатурой. Однако В.
более привлекала научная карьера. Вероятно в
1902 он окончательно оставил адвокатуру.
Благодаря рекомендациям своего университет-
ского товарища В.Савальского (будущего про-
фессора Варшавского универститета), В. стал
заниматься в кружке профессора П.Новгород-
цева. В него входили также И.Ильин и Н.Алек-
сеев - близкий друг В. еще с гимназической
скамьи и впоследствии его шурин, Благодаря
поддержке Новгородцева был оставлен на
юридическом факультете Московского универ-
ситета для подготовки к профессорскому зва-
нию.

В 1908 сдал магистерские экзамены и
получил звание приват-доцента Московского
университета. В том же году отправился в 2-го-
дичную командировку за границу: работал в на-
учных библиотеках Берлина, Марбурга, Гей-
дельберга, Рима, Парижа, Более всего В. при-
влекал Марбург, в университете которого он
вместе с Алексеевым посещал лекции и семи-
нары П.Наторпа и Г.Когена. Из молодых фило-
софов, бывших тогда в Марбурге, особенно
сблизился с Н.Гартманом, В.Татаркевичем,
В.Э.Сеземаном. Во время этой командировки
он подготовил магистерскую диссертацию.
Впоследствии В. вспоминал об этом времени
как о <самом блестящем моменте... своей моло-
дости - свобода, надежды, возможности, все
впереди... Везде новые впечатления, новые
встречи, новые мысли и идеи>.

После возвращения из-за границы В. был
поручен курс истории политических учений,
который до него читал Новгородцев, вынуж-
денный оставить профессуру после подписания
им Выборгского воззвания 1906 с протестом
против роспуска 1-й Государственной думы,
Читал также лекции по истории философии в
Московском Коммерческом институте и На-
родном университете им. Шанявского. Впослед-
ствии Ф.Степун вспоминал о В. как об <одном
из самых блестящих дискуссионных ораторов
среди московских философов>. Он был <ар-
тист-эпикуреец по утонченному чувству жизни
и один из тех широких европейцев, которые
рождались и вырастали только в России. Борис
Петрович развивал свою философскую мысль
с тем радостным ощущением ее самодовлею-
щей жизни, с тем смакованием логических де-
талей, которые свойственны скорее латинско-
му, чем русскому уму>.

В декабре 1914 В. защитил магистерскую
диссертацию <Этика Фихте. Основы права и
нравственности в системе трансцендентальной
философии>, в которой был определен круг за-
нимавших его впоследствии проблем и главные
направления их решения. Интерес В. к Фихте
определили три основные темы: <проблема Аб-
солюта в отношении к бытию>, <основное зна-
чение этической сферы в человеке> и <пробле-
ма свободы в человеке>. В философии Фихте
В. подчеркивал моменты трансцендентального
идеализма, показывал, что <понятие <трансцен-
дентального>, введенное Кантом, получив свое
дальнейшее развитие у Фихте, приобрело зна-
чение Абсолюта, к которому становятся непри-
менимы рациональные категории>. По его мне-
нию, основной антиномией философии являет-
ся антиномия рационального и иррационально-
го, Ее разрешение, согласно В., может быть до-
стигнуто преодолением рационализма, прису-
щего Фихте и Гегелю. Поэтому вопреки тради-
ционному стремлению философской мысли
подчинить бытие категориям разума, В. в по-
пытке овладеть внерациональной сферой при-
давал большое значение интуиции. Как он счи-
тал, Абсолютное невозможно раскрыть в раци-
ональных понятиях, но его познание осуществ-
ляется прежде всего интуитивно. На этом мета-
физическом базисе В. строил систему этики,
хотя и основывающуюся на Фихте, но выходя-
щую за пределы идеалистической философии.
Он полагал, что каждый человек абсолютопо-
добен. Поэтому познание мира, как и любое
человеческое действие в нем, опирается на ре-
ляцию к Абсолютному, которое выше антино-
мии рационального и иррационального. Выра-
женные в диссертации собственные философ-
ские взгляды позволили В. Зеньковскому считать
В. одним из <интереснейших представителей
философского персонализма>.

Успешная защита диссертации способство-
вала академической карьере В, В январе 1917
он был избран экстраординарным профессором
юридического факультета Московского уни-
верситета. Однако из-за последовавших фев-
ральской, а затем и Октябрьской революций
утверждения избрания не состоялось. В, препо-
давал в Московском университете еще некото-
рое время после революции. В самом начале
20-х В. сблизился с Н.Бердяевым и принимал
участие в созданной им в Москве Вольной Ака-
демии духовной культуры.

В конце 1922 В, был выслан из России вме-
сте с большой группой ученых и философов.
Однако сохранились письма В. к профессору
А.Ященко (издателю берлинского журнала
<Русская книга>), свидетельствующие о его на-
мерении самостоятельно покинуть Россию. В.
поселился в Берлине. Читал лекции в воссоз-
данной Бердяевым 1.12.1922 Релизиозно-Фи-
лософской академии (РФА), В 1923 вышла
книга В. <Русская стихия у Достоевского>. Он
сблизился также с христианской молодежной
организацией YMCA, посещал ее съезды и
конференции. В изданном ею сборнике <Про-
блемы русского религиозного сознания> (Бер-
лин, 1924) В. принадлежала статья <Религия и
безрелигиозность>. В сборнике приняли также
участие Бердяев, Зеньковский, Л.Карсавин,
С.Франк, Н.Лосский. Алексеев вспоминал сло-
ва В., сказанные им при первой их встрече за
границей: <Философия должна быть теперь не
изложением малодоступных для людей теоре-
тических проблем, но учительницей жизни>.
Вероятно этим был обусловлен интерес В. к ре-
лигиозной философии, на которой он сосредо-
точился в годы эмиграции. Однако под <религи-
озной философией> В. понимал <не богослов-
скую догматику, ему чуждую, но свободное об-
суждение религиозных проблем, в котором у
него всегда чувствовалось влияние древней фи-
лософской традиции и классического образова-
ния>.

В 1924 В, переехал в Париж, где он сразу
же был приглашен на должность редактора
русского отдела в издательство YMCA-Press.
В 1925 В. вместе с Бердяевым основал и дол-
гое время редактировал журнал <Путь> - ве-
дущий орган русской религиозно-философской
мысли в эмиграции, С первых же дней пребы-
вания в Париже В. принимал активное участие
в деятельности РФА, открытие Парижского от-
деления которой состоялось 9.11.1924. Уже в
ноябре 1924 В. начал читать курс лекций на те-
му <Добро и зло в христианском учении (лич-
ность, общество, государство)>. В течение полуго-
да (до апр. 1926) он вел в РФА систематиче-
ский курс <Социальная философия христианст-
ва>. Спустя год, в мае 1927, им был прочитан
повторный цикл лекций на ту же тему. В про-
должение января - февраля 1927 предметом
обсуждения слушателей РФА был курс В.
<Христианство и государство>. В марте 1929
он излагал <Социальную проблему в свете хри-
стианства>. При этом <с христианской точки
зрения> им рассматривались проблемы богатст-
ва и бедности, эксплуатации, современные ре-
шения социальных вопросов, коммунизм и идея
коммунизма в христианстве.

В. выступал с докладами в Италии, Греции,
Сербии, Болгарии, Германии, Швейцарии, стра-
нах Прибалтики. Во Франции В. участвовал и
даже председательствовал на собраниях Рус-
ского студенческого христианского движения
(РСХД); в январе 1928 им был прочитан доклад
на тему <Христианство и теософия>. В 1929В.
был делегатом 4-го съезда РСХД, проходивше-
го в Париже с 15 по 30 июня. Он посещал так-
же основанное 5.2.1927 Д.Мережковским и
З.Гиппаус литературно-философское общество
<Зеленая лампа>, на заседаниях которого об-
суждались религиозно-философские вопросы.
В. являлся членом мн. др. русских обществен-
ных организаций за границей; выступал с до-
кладами на собраниях Русского общественного
клуба, Общества евразийцев, юношеского клу-
ба при РСХД, Философского общества, студен-
ческого клуба; принимал участие в Литератур-
ных франко-русских собеседованиях, на одном
из которых, 27.5,1930, он познакомился с
французским религиозным философом Жаком
Маритэном, а 27.12.1930 состоялся их совме-
стный публичный диспут о Декарте.

Давний интерес к проблеме иррационально-
го и широкое понимание задач философской
антропологии сблизили В. с психоаналитиче-
ской школой Юнга. По-видимому, знакомство
В, со швейцарским психоаналитиком произош-
ло в середине 20-х. Он освоил концептуальный
аппарат его школы и активно печатался в пери-
одических изданиях юнгианцев. В 30-х В. (сна-
чала с Э.К.Метнером, а после его смерти в
1936 - один) предпринял издание сочинений
швейцарского ученого в русском переводе. Со-
хранились два письма В. к Метнеру, в одном из
них (от 11.2.1936) он писал: <."есть у меня
кое-что соединяющее с Юнгом за пределами
психологии, т.е. в чистой философии (диалекти-
ке) и в пределах психологии и антропологии>.
Обращение от гносеологии к антропологии бы-
ло обусловлено для В. потребностью уяснить
метафизическую сущность моральных движе-
ний. Исследование этой проблемы регулярно
становилось предметом обсуждения в РФА. В
феврале 1926 и мае 1930 он прочитал цикл
лекций <Подсознание и его тайны>. В 1929 им
была написана небольшая книга <Сердце в хри-
стианской и индийской мистике>. Рассматривая
сердце как эмоциональное средоточие челове-
ческого духа, В, показывал глубину различия
между христианскими и индусскими представ-
лениями о человеке. В индийской мистике че-
ловек стремится встать <по ту сторону добра и
зла> и раствориться в безличном божестве. В
противоположность этому христианство призы-
вает к нравственному совершенству личности
для того, чтобы она была достойна войти в Цар-
ство Божие. Таким образом, В. показал невоз-
можность отождествления или внешнего сое-
динения этих двух религий в духе теософии.

Главным результатом занятий <глубинной
психологией> Юнга явилась книга В. <Этика
преображенного Эроса> (1934), в которой
предпринят опыт построения <новой этики>. В
книге оригинально развито традиционное про-
тивопоставление этики благодати - этике за-
кона. В исследовании этой темы В. использовал
открытия психоаналитической школы Юнга, а
также достижения современной ему этической
философии - идеи немецких мыслителей
М.Шелера и Н.Гартмана. В. указал на бессилие
прямого морального запрета, которое он объяс-
нял действием <закона иррационального проти-
воборства>, При этом он различал два вида
противоборства: сопротивление плоти и сопро-
тивление духа. Для их преодоления необходим
процесс сублимирования низших этических
движений в высшие. Главными орудиями суб-
лимации двух движущих сил духа - эроса и
свободы - являются воображение и внушение.
Этический анализ внутренних моральных про-
цессов подводил вместе с тем и к метафизиче-
ской проблеме. В конечном итоге В, обосновы-
вал свою этику религиозно. По его мнению, ус-
ловием возможности подлинной сублимации
является объективное бытие Абсолюта. В про-
цессе сублимации человек возвышается над
миром, предстоит Абсолютному. Следователь-
но, в представлении В. сублимирование соот-
ветствует тому, что христианская мистика гово-
рит о преображении, обожении человека, воз-
можности достижения им святости. В, делал
вывод, что истинная благодатная этика есть
этика преображенного Эроса, т.е. та, которая
способна преображать и сублимировать.

Профессионально занимаясь богословием
(В. был профессором по кафедре новой фило-
софии и нравственного богословия в Право-
славном Богословском институте в Париже), он
в то же время оставался в стороне от ведущих-
ся богословских дискуссий. Печально закончи-
лась его попытка вмешаться в богословский
спор о софилогическом учении о. С.Булгакова,
осужденном патриархией как еретическое. В
ноябре 19 35 в РФА В. вместе с Бердяевым ор-
ганизовали открытый философский диспут.
Симпатии В, были не столько на стороне о.Сер-
гия, сколько на стороне <свободы мысли>; он
вел диспут в состоянии возбуждения, а после
него, потеряв самообладание, избил другого
участника диспута - М.Ковалевского.

В предвоенные годы В. участвовал в экуме-
ническом движении. В 1937 он был делегатом
на Всемирной экуменической конференции в
Оксфорде; участвовал в составлении сборника,
посвященного экуменизму, который был опуб-
ликован экуменическим центром в Женеве
(<Церковь, государство и человек>, Гент, 1937;
на нем. яз.), в котором были две его статьи. В.
работал также в секретариате Женевской эку-
менической лиги.

По некоторым сведениям, во время 2-й ми-
ровой войны В. сотрудничал в оккупационной
Франции с нацистским режимом; из-за боязни
быть разоблаченным французским судом он пе-
реехал в конце 40-х в Женеву. Однако из дру-
гих источников следует, что во время войны В.
жил в Германии. После войны В. сблизился с
Народно-трудовым союзом, следствием чего
явилась его книга <Философская нищета марк-
сизма> (1952), изданная им под псевдонимом
Б.Петров, Эта работа представляла собой кри-
тический анализ и опровержение основ марк-
систской философии - диалектического и ис-
торического материализма. Истинная диалекти-
ка, считал В., существует в рамках идеалисти-
ческой философии и ведет свое происхожде-
ние от Платона. Диалектика есть раскрытие
мыслящим духом истины через противоречия,
которые по своей природе стремятся к синте-
зу. Абсолютизация противоречий в диалектиче-
ском материализме ведет к хаосу, торжеству
абсурда. Очевидно, что это <объясняется ...не
философскими, а политическими мотивами -
как философское оправдание ...классовой
борьбы>.

Наряду с интересом к философской антро-
пологии, В. также уделял большое внимание
проблемам социальной философии, освещая их
в последней вышедшей при жизни книге <Кри-
зис индустриальной культуры> (1953). Он оце-
нивал современную ему культутру как <индуст-
риальную>. Механическое усовершенствование
быта сделало широко доступными жизненные
удобства. Однако, вследствие тотальной меха-
низации жизни, <индустриальная культура> не
способствует духовному развитию личности.
Более того, она усредняет человека и его духов-
ные потребности, создает культ массовой про-
дукции и стандартов. Эта тенденция нашла край-
нее выражение в тоталитаризме. В. обнаружи-
вал черты сходства капитализма и тоталитариз-
ма: им обоим присуще использование достиже-
ний человеческого духа в целях стандартизации
и механизации жизни. Правда, по мнению В" ка-
питализм имеет некоторые преимущества в
сравнении с тоталитаризмом, т.к. ему в меньшей
степени свойственно стремление к усреднению
человеческого общества вследствие присущей
капитализму демократии. Кризис <индустриаль-
ной культуры>, считал В., должен быть преодо-
лен ее одухотворением высшими религиозными
ценностями. Книга вызвала неприятие со сторо-
ны левых кругов эмиграции. В. вынужден был
сформулировать свои возражения в статье <От-
вет моим критикам> (НЖ, 1954, NB 38), В ней
он ясно выразил свои политические предпочте-
ния, подчеркнув, что является сторонником <су-
веренного, правового, демократического госу-
дарства>, которое утверждает <свободный ры-
нок, свободу торговли>.

В. умер от туберкулеза в Женеве. Уже по-
сле его смерти увидела свет <одна из самых
проникновенных его книг> - <Вечное в рус-
ской философии> (1955), В этой работе он, не
проводя различия между художественным и
философским творчеством, исследовал <веч-
ные> темы русской культуры. Современники,
знавшие В., отмечали, что <философское иссле-
дование привлекало его больше, чем система-
тизация идей>. Вероятно, этим объясняется
сравнительно небольшое количество написан-
ных им систематических трудов.

Лит.: Алексеев Н.Н. Б.П.Вышеславцев // Вест.
РСХД, 1954, № 35; Зеньковский В.В. Б.П.Вышеслав-
цев как философ // НЖ, 1955, № 40; Алексеев Н.Н. В
бурные годы. Наш академический мир // НЖ, 1958.
№ 54; Левицкий С.А. Очерки по истории русской фи-
лософской и общественной мысли, т. 2. Франкфурт-
на-Майне, 1981; Зеньковский В.В. История русской
философии, т. 2,ч. 2. Л., 1991; Сапов В.В. Философ
преображенного Эроса / Вышеславцев Б.П. Этика пре-
ображенного Эроса. М., 1994.

А. Поляков
Е. Тимошина

\ВЫШНЕГРАДСКИЙ Иван Александрович
(4.5.1893, Петербург - 29,10.1979, Па-
риж) - композитор. Его отец, Александр Ива-
нович, начал свою карьеру в министерстве фи-
нансов, позднее стал директором одного из
крупнейших банков. В числе прочих финансо-
вых деятелей он входил в состав главной ди-
рекции Русского музыкального общества. Дед
композитора - Н.Вышнеградский - был мини-
стром финансов при Александре III, создателем
золотого стандарта в России; он также изве-
стен как крупный ученый, один из основателей
теории автоматического регулирования, почет-
ный член Петербургской Академии наук
(1888).

Первые уроки игры на фортепиано В. пре-
подал его отец - просвещенный меломан, ком-
позитор-любитель (некоторые из его сочинений
исполнялись и были изданы). Любовь к слову и
письму будущий композитор унаследовал от
матери - Софьи Савич-В. - талантливой писа-
тельницы, лирические стихи, рассказы, неболь-
шие драмы которой не раз служили ему лите-
ратурной основой. Именно мать оказала реша-
ющее влияние на формирование характера В. В
доме царила музыкальная атмосфера, нередко
там бывали А.Глазунов, А.Лядов. Н.Черепнин,
В.Сафонов, поэты, художники.

Среднее образование В. получил в 1-й гим-
назии, старейшем из государственных класси-
ческих заведений, отличавшемся глубокими
музыкальными традициями, По окончании гим-
назии В. поступил в консерваторию, где учился
в классе композиции у Н.Соколова. Его пер-
вым фундаментальным сочинением стала кон-
серваторская дипломная работа <День бытия>
для большого оркестра, хора и чтеца (1916-
17). По духу это сочинение близко <Мисте-
рии> А.Скрябина, Влияние последнего сказы-
вается как в стилистике и лексике текстов, так
и в музыкальном языке, особенно в заключи-
тельной части экстатического характера, за-
канчивающейся  12-звучным хроматическим
кластером, <День бытия> стал в каком-то смыс-
ле пророческим сочинением для композитора,
в котором он усматривал источник всего сво-
его последующего творчества. Исполнение со-
стоялось лишь спустя 60 лет, 21.1.1978, и
стало для В. важнейшим событием его творче-
ской биографии.

В процессе написания этого сочинения ком-
позитору открылся ультрахроматизм (так в на-
чале XX в. определялась микроинтервальная
система темперирования), ставший его главной,
всепоглощающей темой. К микроинтервалике
В. подходил и в других своих ранних сочинени-
ях, хотя и выдержанных в 1/2-тоновой систе-
ме, среди которых - <Три песни по Ницше>,
<Четыре фрагмента>, имеющие две версии:
1/2-тоновую и 1/4-тоновую, <Семь вариаций
на ноту ДО>, примечательные отсутствием
полутоновой версии. Так, в течение коротко-
го времени (1916-18) В. была осознана вся
творческая перспектива, <план>, по которому
предстояло последовательно овладеть 1/3,
1/4, 1/6, 1/8, вплоть до 1/12 тона, лежащими
на грани человеческого восприятия, найти соот-
ветствующий замыслам инструмент, способ за-
писи ритмического ультрахроматизма (эквива-
лента интонационного), нотацию и т.д. Его
представление о звуковом <ультрахроматиче-
ском континууме> было вполне оформлено
уже в эти годы и требовало дальнейшей кон-
кретизации.

Все попытки реализации творческих планов
упирались в <инструментальную проблему>, ко-
торая преследовала композитора еще долгие
годы. В 1918 его проект 1/4-тонового форте-
пиано поддерживался и даже предполагался
быть осуществленным в рамках музыкального
отдела Наркомпроса, но гражданская война
отодвинула этот план на неопределенное вре-
мя. Угрожающая ситуация в стране, а также
невозможность реализовать себя предопреде-
лили решение об отъезде. В 1920В. вместе с
семьей приехал в Париж. Сразу же он отпра-
вился в инструментальные фирмы <Эрар> и
<Гаво>, чуть позже - <Плейель>, где, однако,
не нашел ни отклика, ни интереса к ультрахро-
матизму. Тем временем в Берлине в этой обла-
сти интенсивно работали композиторы А.Хаба,
Й.Магер, В.Меллендорф, Р.Штайн, ставшие
впоследствии коллегами В. В Берлин В. пере-
ехал в 1922. Споры, обсуждения, даже <съезд
четвертитоновых композиторов> во многом
восполнили недостаток общения, но не принес-
ли взаимопонимания. Только в 1930В. получил
от фирмы <ферстер> инструмент, построенный
специально по его проекту, на котором работал
до конца своей жизни.

В течение первых лет парижского периода
появились Два хора на слова А.Поморского,
Прелюдия и танец для 2-х фортепиано, Пер-
вый струнный квартер. Получив, наконец, 1/4-
тоновое фортепиано, композитор столкнулся с
невозможностью найти исполнителя, решивше-
гося бы освоить новую клавиатуру и сответст-
венную нотацию. Поэтому в 1936 В. был вы-
нужден отказаться от идеи специально скон-
струированного инструмента и окончательно
утвердился в использовании 2-х и 4-х роялей,
настроенных с разницей в 1/4 тона. Компози-
тор переложил для этого состава большинство
своих сочинений, что позволило ему в 1937
(25 янв.) дать полноценный концерт, где были
исполнены Первый симфонический фрагмент,
несколько прелюдий из цикла <24 прелюдии
в 13-звучной диатонизированной хроматике>,
Этюд в форме скерцо и симфония <Так гово-
рил Заратустра>. После концерта круг общения
В. расширился, появились новые друзья, среди
которых - композитор О.Мессиан. Время, от-
меченное относительным благополучием, дли-
лось недолго, до начала 40-х. Два <затмения>
постигли композитора - война и болезнь, на
время парализовавшие его творческую волю.
Однако, оправившись, он вновь возвратился к
активной творческой деятельности. Среди на-
иболее значительных исполнений В. - концерт
1945, устроенный Мессианом, пригласившим
в качестве исполнителей своих учеников, в
том числе П.Булеза. В 50-е появились новые
крупные сочинения: Соната для альта и двух
фортепиано, Композиция для струнного квар-
тета, Четвертый симфонический фрагмент,
Вторая симфония, два крупных сценических
сочинения.

В 1954 на фестивале электронной музыки в
Кельне были представлены 7 новых сочинений
В. Особенно важным для В. было исполнение
его единственного к тому времени оркестрово-
го 1/4-тонового сочинения <Пять вариаций без
темы и Заключение> в Страсбурге, в студии
под управлением Шарля Брука весной 1964.
21.1.1978 в Доме радио состоялось исполне-
ние двух концертов - камерного и фортепиан-
ного, а также симфонического. В. составил их
не только из своих сочинений, но и из произве-
дений др. композиторов, близких ему по духу:
в первом концерте прозвучали пьесы Скряби-
на, Черепнина, Мессиана, Обухова, а во вто-
ром - Скрябин и Вагнер. Однако концертные
выступления были скорее эпизодическими, а
положение композитора в музыкальном мире
оставалось достаточно замкнутым и изолиро-
ванным, что его самого очень тяготило,

Последние десятилетия жизни В. сопровож-
дались спокойным размышлением, упорядочи-
ванием теоретических работ, гармонической
системы, мыслями о музыкальной истории и
собственном пути. В. был оригинальным теоре-
тиком, точнее, музыкальным метафизиком. Им
была разработана собственная теория <звуко-
вого континуума>, изложенная в его труде
 (La
Revue Musicale, 1972, № 290-291), статьях
<Раскрепощение звука>, <Раскрепощение рит-
ма>, , ,
 и др.

Е. Польдяева

_Г

\ГАБО (наст. фам. Певзнер) Наум (Неемия)
Абрамович (5.8.1890, Брянск - 1977, Уотер-
бери, шт. Коннектикут, США) - скульптор,
график, теоретик искусства. Младший брат
Н.Певзнера. Родился в семье инженера. В дет-
стве начал писать стихи и рисовать. Из началь-
ной школы его исключили за дерзкое стихотво-
рение о директоре. Старший брат Марк в 1904
забрал его в Томск, где Наум участвовал в сту-
денческой политической демонстрации, после
чего родители возвратили его домой. В 1905-6
оказался замешанным в работе нелегального
кружка, члены которого занимались распрост-
ранением грамотности среди рабочих. Был аре-
стован, но ввиду малолетства скоро освобож-
ден и направлен на учебу в гимназию Курска,
где прожил до 1910. Продолжал писать стихи,
но не стремился их публиковать, любил гимна-
стику, спорт, был общителен и весел. Серьезно
изучал не только русскую, но и мировую лите-
ратуру. Его выпускное сочинение директор
гимназии отказался оценивать по пятибальной
системе, назвав его высокохудожественным
литературным произведением. В годы учебы ис-
пытал влияние древнерусской и византийской
живописи, техники М.Врубеля. После оконча-
ния гимназии уехал в Берлин, но вскоре пере-
брался в Мюнхен, В 1910- студент медицин-
ского факультета университета, в 1911 пере-
шел на его естественное отделение, ав 1912
- студент политехнической инженерной шко-
лы. В этот период он начал активно заниматься
живописью и скульптурой. В Мюнхене позна-
комился с тремя <учителями>, оказавшими ре-
шающее воздействие на становление его твор-
чества: Г.Вельфлингом, В.Варинге и В.Кандин-
ским. По настоянию профессора Вельфлинга
летом 1913 отправился пешком в путешествие
по Италии для изучения искусства в музеях и
церквах. Пробыл там 6 недель, посетил Вене-
цию и Флоренцию, до Рима дойти не смог по
причине финансовых трудностей. В начале
1914 вернулся в Брянск. По воспоминаниям
брата Алексея, он <почти ежедневно с боль-
шой поспешностью и нервностью писал мас-
лом, пастелью, акварелью, но никогда с нату-
ры, различные фигуративные образы>.

В апреле 1914 вынужден вновь уехать за
границу, сопровождать на лечение больную

мать. Начавшаяся 1-я мировая война привела
его в Скандинавию. Сначала он с братом Алек-
сеем выехал в Данию, затем в Норвегию (Ос-
ло), где оставался до 1917. Пространство и
время, бесконечность мироздания - вот основ-
ные темы его творчества. Зимой 1915-16 начал
конструировать из цветного тонкого картона
путем склеивания сочлененных плоскостей и
различных небольших фигуративных моделей и
головок. В его скульптурах появился рисунок,
определились направляющие линии, выявилась
глубина, создалась возможность многократного
увеличения каждой сочлененной плоскости
при помощи планиметра, обеспечивалась техно-
логичность конструкции, т.е. возможность изго-
товления любой скульптурной композиции со-
временными технологическими операциями ма-
шиностроения. Сам Наум считал себя конст-
руктивистским скульптором с 1915, когда он
создал первую <Голову>; с этого времени он
подписывался Габо.

С марта 1916 Г. жил и работал с Н.Певзне-
ром. В марте 1917 братья вернулись в Россию,
сняли студию в Москве; активно включились в
художественную жизнь Советской России,
вошли в число лидеров идеологии нового абст-
рактного искусства. Большевистское прави-
тельство терпимо относилось к представителям
левых течений в искусстве, поддерживало их
материально, давало возможность работать и
распространять свои идеи в художественных
учебных заведениях. Большая группа друзей Г.
и его брат работали во ВХУТЕМАСе; Г. предла-
гали возглавить отделение керамики и скульп-
туры, но он отказался. Г. стал соредактором
еженедельной газеты <ИЗО>, выпускавшейся
отделом изобразительных искусств Наркомп-
роса. Неофициально он проводил занятия со
студентами ВХУТЕМАСа, желавшими обучать-
ся скульптуре. Принимал участие в семинарах,
диспутах, проводимых в Москве; был велико-
лепным оратором, владел аудиторией. В своих
выступлениях развивал принципы нового ис-
кусства. В написанном им <Реалистическом ма-
нифесте> (1920) изложил основные принципы
конструктивизма: 1) отрицание цвета, замена
его тоном - светопоглощающей средой: 2) от-
рицание изобразительной линии в пользу линии
направления статических сил и ритмов; 3) отри-
цание старого объема и массы как пространст-
венно-скульптурных элементов, утверждение
вместо них качества <глубины>; 4) отрицание
неподвижности формы в пользу ритмов кине-
тических. Ведущая идея манифеста состояла в
утверждении абсолютной, независимой ценно-
сти искусства как необходимом выражении че-
ловеческого опыта.

В 1920 Г. создал прообраз <мобилей> -
кинетическую абстрактную скульптуру, приво-
димую в движение электромотором. Позднее
исполнил прозрачные и полупрозрачные скуль-
птуры, конструкции с отверстиями и разрыва-
ми, используя разнообразные материалы: алю-
миний, сталь, фосфоритную бронзу, позолоту,
мрамор, дерево, картон, плексиглас, акрил,
нейлоновые нити, пружины, люцит и проч. В
развитие принципов манифеста исполнил про-
ект радиостанции в Серпухове, напоминающий
конструктивистскую скульптуру. С 1920-х
полностью отошел от фигуративности. В 1922
принял решение покинуть Россию. Причины
отъезда он объяснил много позже в одном из
интервью (1956): советское правительство по-
сле окончания гражданской войны взяло курс
на возвращение к реализму в искусстве, мас-
терские его и брата были закрыты, не было
возможности получить работу, лекции во
ВХУТЕМАСе были прекращены. Г. обратился
к А.Луначарскому и получил разрешение на
выезд.

В 1922 Г. обосновался в Берлине. Принял
участие в Первой русской художественной вы-
ставке, организованной советским правительст-
вом в . Эмиграция оказа-
лась чрезвычайно плодотворным периодом в
творчестве Г. В Берлине он примкнул к движе-
нию <Стиль>, возглавлявшемуся Т.Ван Дусбур-
гом и П.Мондрианом. Выступал с докладами,
участвовал в авангардистских выставках в Гер-
мании и Голландии, устроил выставку в париж-
ской  - <Русские констрУкти-
висты: Габо, Певзнер> (1924); организовал
вместе с Певзнером и Ван Дусбургом выставку
в  в Нью-Йорке (1926). В
1925 создал проект монументов для аэропорта
и для института физики и математики: в 1926
- сценическую конструкцию из жести и зер-
кал к балету А.Соге <Кошка> в постановке Дж.
Баланчиш (<Русский балет> Дягилева, Монте-
Карло, 1927). В 1929 выполнил проект празд-
ничного оформления Бранденбургских ворот в
Берлине. На следующий год провел в Ганнове-
ре первую самостоятельную выставку под на-
званием <Конструктивная пластика>. В 1931
участвовал в объявленном советским прави-
тельством конкурсе проектов Дворца Советов.
В 1932-35 жил в Париже, стал одним из орга-
низаторов союза <Абстракция-Созидание>;
затем поселился в Лондоне (1935), женился на
Мариам Израэльс. Выставлялся в  (1934); Музее современного искусства в
Нью-Йорке на выставке <Кубизм и абстракт-
ное искусство> (7 работ, 1936); на выставках в
галерее  (Париж); в 
(Базель) и в  (1937). С 1937
издавал журнал  совместно с Л.Матрином и
Б.Никольсоном: в журнале публиковались тео-
ретические статьи о художественных и соци-
альных аспектах конструктивизма.

В 1938 поехал в США для устройства сво-
их выставок в , , ; выставил од-
ну работу в Сан-Франциско (, 1939). В 1941 у него родилась
дочь - Нина-Серафима. В 1942 выставил свои
работы в городском музее Лондона. В 1944
стал членом Союза исследователей дизайна.
Получил заказ на изготовление эскиза машины
для фирмы . В 1946 оконча-
тельно перебрался в США и принял (1952)
американское гражданство. К тому времени ра-
боты Г. уже пользовались известностью. В
1948в Музее современного искусства в Нью-
Йорке состоялась большая ретроспективная
выставка Г. и Певзнера, позднее его персо-
нальные выставки прошли в Массачусетском
технологическом институте (1952), в галерее
П.Матисса в Нью-Йорке и в  (обе - 1953). Он получал престиж-
ные заказы: в 1950-от Музея искусств Бал-
тимора (изготовленная им конструкция была
установлена в 1951): в 1955 -на изготовле-
ние скульптуры для  в Рот-
тердаме, в 1956-на изготовление барельефа
для Рокфеллеровского центра в Нью-Йорке; в
1970 - на проект фонтана перед зданием
больницы Св.Фомы в Лондоне (установлен в
1975); в 1973 - на скульптуру для Нацио-
нальной галереи Берлина. Участвовал в между-
народном конкурсе проектов памятника <Неиз-
вестному политическому заключенному> (заво-
евал 2-й приз).

С 1953 профессор архитектурной школы
Гарвардского университета.

Творческие достижения Г. были отмечены
многочисленными премиями, а сам художник
удостоен различных почетных званий. В 1954
Г. получил премию фонда Гугенхейма и медаль
Института искусств в Чикаго, в 1960 награж-
ден рядом американских университетов: он
стал членом Американской Академии искусств
и словесности (1965), почетным доктором Ко-
ролевского колледжа искусств в Лондоне
(1967), Почетным рыцарем ордена Британской
империи (1971).

В 1960-70-е обратился к живописи и кси-
лографии, читал лекции на архитектурных фа-
культетах. В 1965-66 провел персональные ре-
троспективы во многих городах США, а также
в Амстердаме, Мангейме, Цюрихе, Стокгольме,
Лондоне. В 1970-72 организовал передвиж-
ную выставку: Луизиана-Осло-Берлин-Ганно-
вер-Гренобль-Париж-Лиссабон.

Г. оставил большое теоретическое наследие.
Большинство его работ посвящены проблемам
конструктивизма, дальнейшей разработке идей,
заложенных в <Реалистическом манифесте>
1920. Конструктивизм, по его мнению, осно-
ван на трехмерном пространстве, осязаемых
образах, направленных на широкую аудиторию.
Конструктивистские принципы охватывают це-
лый комплекс человеческих отношений и жиз-
ни: это образ мысли, действия, чувства и жиз-
ни. Конструктивизм - это созидание, это спо-
соб реакции на мир, поэтому в нем нет ничего
неизменного, как в жизни, В 1976 в интервью
журналу <Америка> Г. сказал: <Когда я делаю
скульптуру, я отбрасываю из камня или целого
куска материала ненужные части, чтобы осво-
бодить образ, скрытый в материале. Однако,
когда я создаю конструкцию, я строю ее образ
из ничего. Образ рождается изнутри, и про-
странство также является важной его частью, '
потому что в своих конструкциях я использую
пространство как элемент, точно также, как я
пользуюсь другими элементами, такими как
цвет, форма, линия>,

В 1962 Г. приезжал на родину, навещал
братьев в Ленинграде и Москве.
Соч.: The Constractive Progress. London, 1976.

Лит.: Olson R., Chanin A. Gabo, Pevsner. New York,
1948; Reade H. Gabo. London, 1957; Pevsner A. A
Biographical Scotch of my Brothers N.Gabo and
A.Pevsner, Amsterdam, 1964; Певзнер А. Дорога. По
обочине... М., 1992.

И. Купцова

\ГАЗДАНОВ Гайто  (Георгий)  Иванович
(псевд.  Г.Г.)  (6.12.1903,  Петербург -
5,12.1971, Мюнхен) - писатель, литератур-
ный критик. По национальности осетин, писал
только на русском языке. Отец - Иван Серге-
вич (Бапп) Г., окончил Лесной институт, лесо-
вод; мать - Мария Николаевна Абациева. С
семьей Г. жил в Петербурге, в Сибири, в Бело-
руссии, на Украине, в Твери, в Смоленске. Ему
не было шести лет, когда умерли две его сест-
ры; в 1911 умер отец. Учился Г. год в Полтав-
ском кадетском корпусе, затем в харьковской
гимназии, В 1919, после 7-го класса, вступил в
армию Врангеля, служил солдатом на бронепо-
езде, в 1920 с остатками белой армии эвакуи-
ровался из Крыма в Константинополь, где жил
в Галлиполийском лагере. В Стамбуле неожи-
данно встретил двоюродную сестру - балери-
ну Аврору Газданову, уехавшую из России до
революции, с ее помощью в 1922 поступил в
русскую гимназию, в апреле переместившуюся
из Стамбула в Болгарию - в город Шумен. В
1923, пройдя курс 8-го класса, получил атте-
стат о среднем образовании и переехал в Па-
риж, где в течение пяти лет работал портовым
грузчиком, сверлильщиком на автозаводе, мыл
паровозы, преподавал русский язык французам
и французский - русским. Зимой 1925-26 3
месяца не мог найти работу и жил как клошар,
ночуя на улице. С 1928 по 1952 работал ноч-
ным таксистом. В конце 20-х - начале 30-х
поступил в Сорбонну, 4 года учился на истори-
ко-филологическом факультете, занимаясь ис-
торией литературы, социологией и экономиче-
скими учениями. Существует версия, по кото-
рой Г, в 1932 под влиянием М. Осоргина всту-
пил в одну из масонских лож в Париже.

Писать начал в Константинополе. Первый
рассказ - <Гостиница грядущего> - опублико-
вал в пражском журнале <Своими путями> в
1926 (?), С 1927 печатался в журналах <Воля
России>, <Современные записки>, <Русские за-
писки>, <Числа>, <Встречи>, <Опыты>, <Мос-
ты>, <Новый журнал>. Активно участвовал в
литературном объединении <Кочевье>, возник-
шем в 1928 в Париже по инициативе М.Слони-
ма. С успехом читал там свою прозу, доклады о
В.Розанове, А.Ремизове, И.Бунине, В.Маяков-
ском. Г. начал с рассказов о гражданской вой-
не, обративших на себя внимание сочетанием
иронии, лирики, парадоксами, остротой слога и
мужественностью тона. Известность принесла
ему публикация романа <Вечер у Клэр> (Па-
риж, 1930; М., 1990), высоко оцененного Бу-
ниным и ведущими критиками русского зару-
бежья. Г. послал роман М.Горькому и получил
одобрительный отзыв. За 45 лет творческой
жизни Г. опубликовал 9 романов, 37 расска-
зов, несколько десятков литературно-критиче-
ских эссе и рецензий. До войны, кроме <Вече-
ра у Клэр>, вышли романы - <История одного
путешествия> (СЗ, 1935, № 58-59, отд. изд.
Париж, 1938), <Ночная дорога> (СЗ, 1939,
№ 69: 1940, № 70; отд. изд. Нью-Йорк,
1952), <Полет> (Рус, записки, 1939, № 18-21;
4-я и 5-я части романа не опубликованы и хра-
нятся в архиве Г, в Гарвардском университете),
О Г. заговорили как о самом талантливом, наря-
ду с В.Набоковым, русском писателе. Г, - ав-
тор эссе <О молодой эмигрантской литературе>
(СЗ, 1936, № 60), в котором критически ото-
звался о творческих возможностях и перспек-
тивах молодого поколения русских писателей-
эмигрантов: <Живя в одичавшей Европе, в отча-
янных материальных условиях, не имея воз-
можности участвовать в культурной жизни и
учиться, потеряв после долголетних испытаний
всякую свежесть и непосредственность восп-
риятия, не будучи способно ни поверить в ка-
кую-то новую истину, ни отрицать со всей си-
лой тот мир, в котором оно существует, - оно
было обречено>. Эссе вызвало шквал возраже-
ний; Осоргин, в частности, приводил в качестве
образца творчество Набокова и самого Г. В
этот период, очевидно, сказалась накопившаяся
у Г, усталость от жизни в чужой стране, боль
разлуки с матерью (она жила во Владикавказе,
преподавала в пединституте французский и не-
мецкий языки, Г, переписывался с нею в 20-
30-е и узнал о ее тяжелой болезни; умерла в
1939). У него возникло утопическое (учитывая
явную несовместимость взглядов Г. с совет-
ской идеологией) желание вернуться на родину
(20.6.1935 он обратился к Горькому с прось-
бой помочь ему в этом).

Еще до войны Г. подписал декларацию о
верности Франции. Война застала его в Пари-
же. Вместе с женой, Фаиной Дмитриевной
Ламзаки, происходившей из семьи одесских
греков (Г. женился в 1939), они укрывали в
своей квартире евреев и многим помогли эмиг-
рировать в США, в частности, Слониму. В
1942 с женой вступил в ряды движения Со-
противления - в советскую партизанскую бри-
гаду: редактировал информационные бюллете-
ни, жена была связной, 06 этом периоде он на-
писал документальную книгу <На французской
земле>, изданную на французском языке (рус.
оригинал - в архиве Гарвардского ун-та).

После войны опубликовал в <Новом журна-
ле> романы <Призрак Александра Вольфа>
(1947-48: М., 1990), <Возвращение Будды>
(1949-50), <Пилигримы> (1953-54), <Пробуж-
дение> (1965-66), <Эвелина и ее друзья>
(1969-71). Последний роман <Переворот> не
окончен, опубликован посмертно (1972). Бро-
сить работу таксиста Г. смог лишь после выхо-
да романов <Призрак Александра Вольфа>, пе-
реведенного на английский, французский,
итальянский, испанский языки, и <Возвраще-
ние Будды> (пер. на англ. яз.). В 1953-71 по-
стоянный сотрудник американской радиостан-
ции <Свобода> (Мюнхен), некоторое время
возглавлял русскую редакцию. В 1959-67 кор-
респондент <Свободы> в Париже.

Проза Г., как правило, автобиографична.
Свой первый роман <Вечер у Клэр> Г. построил
на приеме <потока сознания> - на исповеди
героя, ищущего в утраченном прошлом то, что
привело к настоящему. Водоворот российской
смуты подхватил и понес 16-летнего героя; по-
вод для его воспоминаний - о гимназическом
времени, о гражданской войне, о службе на
бронепоезде - встреча уже в Париже с фран-
цуженкой Клэр, его первой любовью из преж-
них времен. Г. сразу выступил как блестящий
стилист, мастер полулирического, полуирониче-
ского повествования, создающий особое эмо-
циональное напряжение, заставляющий читате-
ля ценить каждое слово. <У Г. недюжинные ли-
тературные и изобразительные способности, он
один из самых ярких писателей, выдвинувших-
ся в эмиграции>, - писал Слоним,

В романе <История одного путешествия>
сделана попытка создать картину идеальной
жизни русского человека на чужбине, не ли-
шенную элементов утопичности, нереальности.
Но Г.Адамович отметил редкий дар Г. <писать и
описывать>, способность находить слова, будто
светящиеся или пахнущие, то сухие, то влаж-
ные, в каком-то бесшумном, эластическом
сцеплении друг с другом следующие...>. Одна
из лучших книг Г. - <Ночные дороги>. В ней
сквозь призму восприятия ночного таксиста из
разрозненных эпизодов возникает картина
жизни Парижа русских эмигрантов, проститу-
ток, клошаров. Обнаженное, без прикрас, без
иллюзий изображение жизни сочетается с со-
чувствием к людям и присущим Г. тонким мора-
лизмом. Примечательная особенность творчест-
ва Г.: у всех персонажей есть прототипы в ре-
альной жизни, заменены лишь имена. <Признак
Александра Вольфа> - психологический полуде-
тектив, любовная драма; роман построен на на-
пряженной фабуле: герой всю жизнь мучается
из-за убийства, на самом деле не совершенного
им, в итоге он встречает свою мнимую жертву
и все-таки убивает ее - срабатывает жестокий
закон неизбежной судьбы. В романе <Пробуж-
дение> герой - среднестатистический фран-
цуз, по профессии бухгалтер. Г. со свойствен-
ным русскому писателю вниманием к <малень-
кому человеку> раскрывает его неординар-
ность, уникальность, его тонкую душевную ор-
ганизацию, его скрытые душевные силы, позво-
ляющие ему вернуть к жизни пережившую во
время войны шок, потерявшую память и впав-
шую в животное состояние женщину (своеоб-
разный вариант мифа о Пигмалионе). Очевидны
вера автора в доброе начало человека и воз-
можность хороших концовок в жизни.

По Г., сущность человека часто не видна ок-
ружающим и не всегда ясна ему самому, нуж-
на экстремальная ситуация, чтобы обнажить
скрытое (<Пробуждение>, рассказы <Судьба
Саломеи>, <Панихида>, <Ошибка>, <Нищий>,
<Письма Иванова>, <Счастье> и др.). Г. писал в
основном о русских эмигрантах, но и в произ-
ведениях о французах (<Пробуждение>, <Ни-
щий> и др.) он склонен к <пересаживанию>
русской души во французское тело, его персо-
нажи <заболевают> простыми русскими вопро-
сами о смысле жизни своей и других людей.
Мир прозы Г. отчасти напоминает Набокова
прекрасным русским языком, склонностью к
авантюрным, детективным поворотам сюжета,
загадочными героинями. У Г. нет столь ориги-
нально увлекательной игры приемов, столь бли-
стательного, но холодного эстетизма, столь, по
выражению Адамовича, <безошибочно рассчи-
танной механики>, его мир теплее и лиричнее
мира Набокова. Л.Ржевский назвал его прозу
<медитативной>, она полна мыслей-рефлексов,
идущих иной раз <цепочкой>; <цепочка эта бы-
ла отчасти западнолитературной природы, но
внутренний лиризм целого был неоспоримо
русский, и традиционно русским..., был некий
парадоксализм бытия, спроектированный на
собственно эмигрантскую литературу>. Глубоко
лирическое произведение - роман <Эвелина и
ее друзья>, герои которого верны дружбе уни-
верситетских лет и находят счастье в любви,
Тонкий психолог, блистательный рассказчик и
стилист, Г. продолжил традиции русской клас-
сики, прежде всего А.Чехова и И.Бунина, и
внес в нее свою метафизическую перспективу
- особый, несколько отчужденный, отстранен-
ный, ироничный, усталый взгляд на беспощад-
ную реальность с позиций вечности. Писатель
ощущает <необыкновенную хрупкость жизни>,
<ледяное дыхание и постоянное присутствие
смерти>, но это придает и особую чувственную
выразительность его прозе, ощущение ценно-
сти каждого мига жизни, ее теплоты. Г. прису-
щи ничем не замутненное, ясное понимание аб-
солютных ценностей бытия и того, что <каждая
человеческая жизнь содержит в себе, в своей
временной и случайной оболочке, какую-то ог-
ромную вселенную>.

Лит: Слоним М. Молодые писатели за рубежом //
Воля России, 1930, № 5-6, 10-11; Адамович Г. Памяти
Газданова // Нов. рус. слово, 1971, II дек.; Drenes L.
Russian Literature in Exile: The Life and Work of Gajto
Gazdanov. Munchen, 1982; Бзаров P. О Гаито Газданове
// Лит. Осетия, 1988, № 71; Хадарцева А. К вопросу о
судьбе литературного наследия Гаито Газданова // Там
же; Хадонова Ф. Гаито Газданов // Родник, 1989, № 2;
Ржевский Л. Встречи и письма (О русских писателях за-
рубежья 1940-1960-х п-.) // Грани, 1990, № 157.

Т. Красавченко

\ГАЙСИНСКИЙ Моиз (Моисей) (23.10.1898,
Тараща, Киевской губ., - 10.2.1976, Париж) -
химик. По окончании екатеринославской гим-
назии в 1917 поступил в Харьковский универ-
ситет, в котором учился до 1920, после чего
уехал за границу. С 1923 продолжал образова-
ние в Римском университете (доктор химии в
1927). До 1930 работал химиком в лаборато-
рии промышленной фирмы <Томпсон-Хаустон>
в Париже. В 1930-36 и в 1957-63 работал в
Парижском университете (с 1959 профессор
радиохимии). Во время 2-й мировой войны ос-
тавил Париж, жил в Лионе, где преподавал в
местном университете (1940-45). В 1937-40 и
с 1945 работал в Национальном центре науч-
ных исследований Франции в Париже (с 1955
его директор).

Основные научные труды - в области ради-
ационной химии, одним из основоположников
которой он являлся. Первые научные исследо-
вания, выполненные в 1937-39, были посвяще-
ны анализу свойств йодистых соединений азо-
та. В 1945-47 изучал соединения протактиния,
полония и кюрия электрохимическими и радиа-
ционно-химическими методами. В 1949-50 вы-
ступил с критикой актинидной концепции раз-
мещения элементов с порядковым номером бо-
лее 8 9 в периодической системе Д.Менделеева
(эта концепция была предложена в 1945 аме-
риканским физиком и радиохимиком Г.Т.Си-
боргом). Г. предложил и теоретически обосно-
вал новую идею о размещении элементов седь-
мого периода, а именно группы элементов, на-
чинающихся с урана (уранидная концепция Г.).
Предсказал (1972) для элементов, начиная со
104-го номера, электронные конфигурации, со-
стояния окисления, величины ионных и атом-
ных радиусов, потенциалы ионизации, электро-
отрицательности, а также некоторые характер-
ные аналитические реакции. Установил в 1960-е
закономерности радиолиза воды и водных рас-
творов оснований. В 1970-е указал на возмож-
ность применения результатов радиационной
химии в кинетике и катализе, что в дальнейшем
было подтверждено экспериментально. Открыл
аналогию активирующего действия альфа-облу-
чения и ультразвука на ход химических реак-
ций. Внес существенный вклад в организацию
научно-исследовательских работ во Франции.
Автор капитальной монографии <Ядерная хи-
мия и ее приложения> (1957, рус. пер. -
1961), в которой изложил современные про-
блемы этой науки: ядерные реакции, деление
ядер, действие ионизирующего излучения на
вещество, получение и свойства трансурановых
элементов, изотопное равновесие, а также
практические проблемы использования радио-
активных изотопов и ядерного излучения в про-
мышленности, биологии, геологии. Совместно с
французским радиохимиком Ж.Радловым выпу-
стил в 1965 <Радиохимический словарь терми-
нов> (рус. пер. - 1968). В этой книге впервые
были суммированы основные характеристики
104 известных элементов периодической сис-
темы, причем при описании каждого элемента
авторы изложили историю открытия, его физи-
ческие и химические свойства, изотопный со-
став, способы получения радиоактивных изото-
пов, их ядерные характеристики, а также наи-
более важные области применения.

Г. неоднократно бывал на родине. В 1969
он знакомился с исследованиями, проводимыми
в Радиевом институте в Ленинграде, в 1971
участвовал в работе 13-го международного
конгресса по истории науки в Москве, где вы-
ступил с оригинальным докладом <Псевдоотк-
рытия в истории радиоактивности>.

В. Волков

\ГАМОВ Джордж (Георгий Антонович)
(20.2.1904, Одесса - 20.8.1968, Боулдер,
шт. Колорадо, США) - физик-теоретик. Роди-
тели Г. были учителями: отец - Антон Михай-
лович - преподавал русский язык и литерату-
ру, мать - Александра Арсеньевна (урожд. Ле-
бединцева) - историю и географию. Мать
умерла, когда сыну было 9 лет. В 1913-20 Г.
учился в Одесском реальном училище; выде-
лялся хорошим знанием математики и физики,
легко усваивал иностранные языки, любил ли-
тературу, особенно поэзию. После окончания
училища Г. поступил на физико-математиче-
ский факультет Новороссийского университе-
та: проучившись год, отправился в Петроград,
где, по его мнению, <физика начала процветать
после ее зимней спячки в революционный пе-
риод>; с 1.8.1922 стал студентом Петроград-
ского университета. Одновременно ему прихо-
дилось подрабатывать на жизнь. Старый знако-
мый отца, профессор Лесного института В.Обо-
ленский, помог устроиться на работу метеоро-
логом-наблюдателем метеостанции. На этой
службе, дававшей ему не только заработок, но
и жилье, Г. числился до начала 1924. Затем он
недолгое время работал преподавателем физи-
ки и метеорологии в Петроградской артилле-
рийской школе им. Красного Октября (1924).
Лектор-студент получал, кроме жалованья пол-
ковника, еще и офицерскую форму, в которой
он должен был выходить на преподаватель-
скую кафедру перед красными курсантами. Эта
не вполне серьезная воинская служба, дливша-
яся менее года, тем не менее имела далеко
идущие последствия в его жизни: как бывший
офицер Красной армии он не был привлечен к
участию в Манхеттенском проекте создания
атомной бомбы, а в период работы над водо-
родной бомбой в Лос-Аламосской лаборатории
должен был давать объяснения специальной
Комиссии по атомной энергии.

Полный курс физико-математического фа-
культета Г. завершил в декабре 1924, диплом
об окончании Ленинградского государственно-
го университета (ЛГУ) получил весной 1925;
был зачислен в аспирантуру. В 1925 под руко-
водством профессора Д.Рождественского начал
работу, связанную с изучением спектров раз-
личных газов. Очень быстро выяснилось, что
работа экспериментатора отнюдь не сильная
сторона аспиранта: вскоре Г. решил перейти к
чисто теоретическим изысканиям. Научным ру-
ководителем его стал профессор Ю.Крутков. В
этот период Г. сдружился и проводил много
времени с Л.Ландау и Д.Иваненко. <Три мушке-
тера> старались быть в курсе основных ново-
стей физики. Предметом горячих обсуждений
были успехи квантовой механики, связанные с
работами Гейзенберга и Шредингера. В 1926 в
зарубежных журналах появились две первые
теоретические статьи Г. В 1928 по рекоменда-
ции профессора О.Хвольсона Г. направили на
научную стажировку в Гёттинген, являвшийся
центром развития квантовой механики. Здесь
он написал статью, опубликование которой в
1928 сделало его имя известным миру физики.
В этой работе Г. прим.л квантовую механику
для объяснения взаимодействия L-частиц с яд-
ром атома. Результатом стало новое представ-
ление о потенциальном барьере атомных ядер
(туннельный эффект). После окончания 4-ме-
сячной стажировки в Гёттингене Г. переехал в
Копенгаген, где Датская Академия наук предо-
ставила ему годичную Карлсбергскую стипен-
дию для работы у Нильса Бора в Институте те-
оретической физики.

Уехав в июне 1928 за рубеж аспирантом, Г.
возвратился в Ленинград в мае 1929 получив-
шим известность ученым. О его научных успе-
хах писала <Правда>, пролетарский поэт Д.Бед-
ный посвятил молодому ученому стихи. По
представлению Э.Резерфорда, а также акаде-
мика А.Крылова и Ю.Круткова Г. была присуж-
дена Рокфеллеровская стипендия для работы в
течение года в Кавендишской лаборатории в
Кембридже. В конце сентября 1929 он уже
прибыл в Англию, 25-летний Г. вел себя теперь
соответственно новому научному и обществен-
ному статусу: открыл счет в банке, брал уроки
игры в гольф. Работал плодотворно: за время
этой командировки им были написаны 8 статей
и первая научная монография <Строение атом-
ного ядра и радиоактивность>, изданная на анг-
лийском и немецком языках. По ходатайству
Бора советское посольство в Дании продлило
действие заграничного паспорта еще на 6 меся-
цев. Тем временем комиссия по загранкоманди-
ровкам Наркомпроса РСФСР требовала объяс-
нений по поводу затянувшегося пребывания
ученого за рубежом. Следующая попытка про-
длить действие заграничного паспорта еще на
полгода оказалась безуспешной, и весной
1931 Г. возвратился в Россию.

Наряду с выполнением обязанностей доцен-
та ЛГУ ученый работал в этот период физиком
в Радиевом институте и в Ленинградском физи-
ко-техническом институте (ЛФТИ). Вскоре Г. с
сожалением стал отмечать ухудшение общего
морально-психологического климата, в котором
приходилось работать ученым и преподавате-
лям, <Наука была подчинена официальной госу-
дарственной философии диалектического мате-
риализма, - вспоминал он много лет спустя, -
любое отклонение от правильной (по определе-
нию) диалектико-материалистической идеоло-
гии считалось угрозой рабочему классу и суро-
во преследовалось>. Общая установка касалась
и такой, казалось бы, нейтральной области нау-
ки как теоретическая физика. Получив пригла-
шение прочитать популярную лекцию в Доме
ученых, Г, начал объяснять аудитории принцип
неопределенности Гейзенберга, однако предсе-
дательствующий прервал его и закончил лек-
цию. На следующей неделе Г. получил указа-
ние не говорить в публичных лекциях о неопре-
деленности как о фундаментальном принципе
физики.

В ноябре 1931 произошли изменения в лич-
ной жизни ученого: он вступил в брак с
Л.Н.Вохминцевой. Красивая, честолюбивая же-
на, по-видимому, оказывала значительное влия-
ние на Г. С какого-то момента выезд за границу
стал <идефикс>, в действиях ученого появился
элемент авантюризма. Летом 1932 вдвоем с
женой они сделали попытку на байдарке пере-
сечь Черное море, чтобы добраться до берегов
Турции, К счастью, ветер отнес их обратно к
крымскому побережью, иначе путешествие
скорее всего окончилось бы трагически. Не
удалось реализовать супругам и план перехода
через финскую границу на лыжах.

Неожиданно ситуация значительно упрости-
лась: из Наркомпроса пришло письмо, офици-
ально уведомлявшее Г., что он делегируется со-
ветским правительством на международный
Сольвеевский конгресс по ядерной физике, ко-
торый должен состояться в октябре 1933 в
Брюсселе. Ученый предъявил ультиматум: либо
ему разрешают выезд вместе с женой, либо он
вообще отказывается выступать на конгрессе.
Власти пошли ему навстречу, что объяснялось в
первую очередь ходатайством знаменитого фи-
зика П.Ланжевена и поручительством за Г.
руководителя делегации академика А.Иоффе,
а также члена-корреспондента АН СССР
Я.Френкеля.

Из этой поездки Г. на родину не вернулся.
После Сольвеевского конгресса он по два ме-
сяца читал лекции в Радиевом институте в Па-
риже, Кавендишской лаборатории в Кембрид-
же и в Копенгагене у Бора. В 1934 он отплыл
на датском судне в США, где прошли последу-
ющие 30 лет его жизни. Отношение к факту
невозвращения Г. в СССР было неоднознач-
ным: Э.Резерфорд отказался принимать новояв-
ленного эмигранта в Кавендишской лаборато-
рии без разрешения советского правительства,
Бор считал, что Г. подвел П.Ланжевена. Многие
полагали также, что следствием истории Г, яви-
лось запрещение П.Капице вернуться в октяб-
ре 1934 в Кембридж для продолжения работы.

В конце 1934 Г. получил должность про-
фессора в Вашингтонском университете. В чис-
ле первых, кого он пригласил к себе в сотруд-
ники, был Э.Теллер. К середине 1936 Г. и Тел-
лер совместно установили т.н. правило отбора в
теории бета-распада. Начиная с 1938 основ-
ным направлением исследований Г. стало ис-
пользование методов ядерной физики для ин-
терпретации процессов звездной эволюции,
Ученый первым стал рассчитывать модели
звезд с термоядерными источниками энергии,
исследовал эволюционные треки звезд. Совме-
стно с М.Шёнбергом в 1940-41 Г. установил
роль нейтрино в резком увеличении светимости
при взрывах новых и сверхновых звезд. В
1942 Г. опубликовал работу, в которой иссле-
довал энергетический баланс и предложил мо-
дель оболочки красных гигантов,

В период 2-й мировой войны Г. сотрудничал
с военным ведомством США в качестве кон-
сультанта отделения взрывчатых веществ; про-
водил работу по изучению детонации и удар-
ных волн при взрывах разных типов. По окон-
чании войны Г. побывал на атомном полигоне
Бикини, В 1948 ученый получил допуск к сек-
ретам особой важности и вместе с Теллером и
С.Улемом работал в Лос-Аламосе по проекту
создания водородной бомбы, Как ученого Г, по-
прежнему занимали проблемы астрофизики и
космологии, В 1946-48 им была разработана
теория образования химических элементов пу-
тем последовательного нейтронного захвата и
модель <горячей Вселенной>. В этот же период
он высказал гипотезу движения материи Все-
ленной вокруг отдаленного центра вращения.

Постепенно Г. приобрел широкую извест-
ность в США, чему способствовала его актив-
ная популяризаторская деятельность. Из напи-
санных им книг (ок. 30) большинство является
научно-популярными (<Создание Вселенной>,
<Звезда, названная Солнцем>, <Тяготение>,
<Квантовая механика> и др.). При написании
многих книг Г, выступал в роли не только авто-
ра, но и художника. За свои научно-популяр-
ные публикации Г. был удостоен в 1956 Калин-
говской премии ЮНЕСКО; своего рода поощ-
рением стал также лекционный тур по Индии и
Японии.

С 1956 Г.- профессор университета шта-
та Колорадо. К этому периоду относится пред-
сказание ученым реликтового излучения с рас-
четной оценкой его температуры в GK. Теоре-
тическое предсказание Г. подтвердилось в
1965, когда реликтовое излучение было от-
крыто экспериментально. Г. принадлежит так-
же разработка модели звездного коллапса. Ин-
тересы Г. не ограничивались теоретической фи-
зикой и космологией; он был первым, кто впол-
не определенно сформулировал принципы ге-
нетического кода.

Г. являлся членом Академии искусств и на-
ук США, Международного астрономического
союза, Американского физического общества
и ряда др. научных обществ и академий.

Соч.: Строение атомного ядра и радиоактивность.
М.-Л.,   1932;   My  World  Line:  An  Informal
Autobiography. New York, 1970.

Лит.: Лисневский Ю.И. Георгий Антонович Гамов.
Жизнь в России и СССР // Вопр. истории естествозн.
и техники, 1989, вып. 1-2.

В. Борисов

\ГАПОШКИН     Сергей     Илларионович
(12.7.1898, Евпатория - 17.9.1984, Лексингтон,
шт. Массачусетс, США) - астроном. Родился в
семье каменщика. Не сумев завершить образо-
вание, он был призван в 1917 в царскую ар-
мию, после революции вступил в Добровольче-
скую армию генерала Деникина. После ее по-
ражения выехал в 1920 в Турцию; работал са-
довником у персидского шаха, находившегося
в изгнании. В 1923 переехал в Германию, в
1927 окончил основанный В.Стратоновым в
Берлине Русский научный институт; в 1932
получил ученую степень доктора философии, В
1933 обосновался в Америке, был принят ас-
систентом в астрономическую обсерваторию
Гарвардского колледжа. После получения в
1939 американского гражданства стал науч-
ным сотрудником, ас 1948 занимал должность
астронома. В 1934 Г. женился на Цецилии
Пайн, которая работала в Гарвардской обсерва-
тории и по уровню и значению своих работ
превзошла супруга. Впрочем, многие работы
они выполняли вдвоем.

Г. изучал переменные звезды (т.е. звезды,
систематически изменяющие свой блеск), а
также новые, спектрально- и затменно-двой-
ные звезды, шаровые звездные скопления, га-
лактики (в том числе Млечный Путь и Магел-
лановы облака). Две его работы, посвященные
исследованиям переменных звезд, были в
1949-56 опубликованы в советском издании
<Переменные звезды>, В 1938 супруги Гапош-
кины опубликовали монографию <Переменные
звезды>, которая длительное время была един-
ственной книгой, обобщавшей наши знания об
этом классе звезд и вместе с тем содержав-
шей оригинальные результаты. Так, в ней при-
веден первый перечень группировок т.н. ори-
оновых звезд - карликовых переменных
звезд, непрерывно изменяющих свой блеск и
связанных с темными диффузными туманностя-
ми. Начиная с 50-х эти группировки получили
название Т-ассоциаций. В 1941 Г. доказал, что
одна из звезд типа Вольфа-Райе (к этому ти-
пу относятся горячие бело-голубые звезды-ги-
ганты с яркими линиями излучения гелия и
ионов углерода, азота и кислорода) является
двойной системой, причем одна из звезд мо-
жет затмевать свет другой, Позже было дока-
зано, что и другие звезды этого типа входят
в двойные системы.

В 1943 супруги Гапошкины опубликовали
большие ряды фотографических наблюдений
звездных полей, полученные ими в Гарвард-
ской обсерватории. Вскоре эти ряды наблюде-
ний пригодились. После открытия в конце 40-х
вспыхивающих звезд Г. вместе с шестью други-
ми американскими астрономами проделал тита-
ническую работу по просмотру более 25 000
фотографий звезд - красных карликов и у не-
которых уверенно обнаружил вспышки, а у
других - колебания блеска. Эти звезды пол-
учили название звезд типа UV Кита. В 1950 Г.
открыл пульсирующую звезду с двумя перио-
дами пульсации. Всего на небе таких звезд из-
вестно семь. Одну из них открыла Цецилия
Пайн.

В 60-е Г. занимался исследованием пульси-
рующих звезд, получивших название цефеид
(от созвездия Цефея, где была обнаружена их
первая представительница). Проведенные на-
блюдения цефеид предоставили материал, по-
могавший определить расстояния до тех звезд-
ных систем, в которых они находятся. Для это-
го использовалась четко установленная зависи-
мость между периодом изменения блеска (т.е.
периодом пульсации) и их светимостью, В
1962 Г. опубликовал подробные сведения о це-
феидах, обнаруженных в галактике Андроме-
ды. В этой работе он обнаружил эффект умень-
шения периода цефеид с удалением от центра
звездной системы. В 1966 совместно с женой
Г. проделал большую работу по построению
кривых изменения блеска 1139 цефеид в
Большом Магеллановом облаке и 1132 цефеид
в Малом Магеллановом облаке. По полученным
ими кривым блеска супруги Гапошкины постро-
или распределение всех цефеид по периодам
изменения блеска. Выяснилось также, что це-
феиды класса S примерно в 1,5 раза ярче
обычных,

После ухода из обсерватории (1978) и
смерти жены (1979) Г. жил в Лексингтоне (шт.
Массачусетс). Из трех детей Катарина продол-
жила астрономические исследования родите-
лей. Стоит отметить, что Цецилия Пайн-Гапош-
кина была первой женщиной-профессором в
Гарвардском университете и первой женщиной
заведующей отделом. Астероид 2039 назван
ее именем.

Соч.: Variable Stars (совм. с Ц.Пайн-Гапошкиной).
Cambridge (Mass.), 1938.

Лит.: Бронштэн В.А. Советская власть и давление
на астрономию // Философ, исследования, 1993, № 3.

В. Бронштэн

\ГАРБУЗОВА Раиса (Рая) Борисовна (род
25.1.1906, Тифлис) - виолончелистка. Родилась
в музыкальной семье. Многоликость художест-
венной жизни Тифлиса, посещения оперных
спектаклей, концертов, куда отец, игравший в
оркестре на трубе, охотно брал маленькую
Раю, помогли рано проявиться музыкальным
способностям одаренной девочки. С пяти лет
она обучалась игре на фортепиано, а, услышав
однажды знаменитого виртуоза-контрабасиста
С.Кусевицкого, выразила твердое желание за-
ниматься и на виолончели. Судьба благоприят-
ствовала дебютантке. В 8 лет она поступила в
класс отличного виолончелиста и педагога
К.Миньяр-Белоручева, в свое время окончив-
шего Московскую консерваторию по классу
А.фон Глена, ученика К.Давыдова - основате-
ля русской виолончельной школы. За годы обу-
чения в Тифлисской консерватории (1914-23)
Г. смогла стать отменным музыкантом, овладев-
шим большим репертуаром. Игру виолончелист-
ки отличала поэтичная одухотворенность музы-
кального высказывания, красота тона, быть мо-
жет, и не очень большого по силе, но богатого
по тембровой палитре.

С огромным успехом прошли в Москве пер-
вые выступления Г. (1923). Ее интерпретация
музыки Шумана, Шопена, Дворжака, д'Альбе-
ра покорила даже самых строгих критиков оча-
рованием стихии музыкальности, которая про-
низывала каждый звук. В 1924 Г. исполнила в
Ленинграде <Вариации на тему рококо> П.Чай-
ковского. Ее игра получила высокую оценку
А.Глазунова, назвавшего артистку <чудом при-
роды>. Следующий, 1925, оказался рубежным
в жизни Г. Вместе с некоторыми молодыми му-
зыкантами ее направили по инициативе нарко-
ма просвещения А.Луначарского за границу для
совершенствования мастерства. Виолончелист-
ка с большим вниманием отнеслась к предо-
ставленной ей возможности, взяв немало уро-
ков у Х.Беккера, Ф.Сальмонда и даже самого
П.Казальса. Маэстро с искренней симпатией
отнесся к дарованию Г., о чем свидетельствова-
ли в дальнейшем концертные выступления вио-
лончелистки с оркестром, созданным великим
музыкантом XX в. (Оркестр Пау Казальса).

Водоворот новых ярких впечатлений закру-
жил Г. Признание и восторги сопровождали ее
концерты в большинстве стран Западной Евро-
пы. Немалое значение имела при этом привет-
ливая, скромная манера общения, привлека-
тельная внешность артистки. <Восток, не раз
оживляющий нашу музыкальную жизнь боль-
шими талантами, - писал один из рецензентов,
- опять наградил нас исключительным музы-
кальным явлением. В недалеком будущем имя
Раи Гарбузовой получит мировую известность>.
В 1927 Г. концертировала в США. Однако по-
длинный ее дебют в этой стране состоялся
лишь в декабре 19 34 в Нью-Йорке. Он значи-
тельно упрочил артистическое реноме виолон-
челистки, позволив ей принять окончательное
решение о переезде в США (1939). Способст-
вовали тому семейные обстоятельства и новые
интересные ангажементы. Заметим, однако, что
для самой Г. это был, видимо, нелегкий шаг; в
течение ряда лет она сохраняла советское
гражданство. Свою родину Г. посетила дважды
- в 1934 и 1960. И оба раза ее концерты
свидетельствовали о мастерстве, обаянии та-
ланта, изяществе игры и самобытности трактов-
ки. Они привлекали внимание музыкальной об-
щественности, получили положительные откли-
ки в прессе.

Имеющиеся грамзаписи с достаточной до-
стоверностью и полнотой раскрывают многие
черты интерпретаторского стиля Г. Так, в сона-
те Дебюсси для виолончели и фортепиано арти-
стка, смело пользуясь принципом художест-
венного контраста, рельефно воссоздает самые
разнообразные и тонкие оттенки настоений: ли-
рику и гротеск, мечтательность и танцеваль-
ность. В трактовке Г. камерный опус одного из
наиболее значительных французских компози-
торов-импрессионистов предстает как ряд ин-
тересных <театральных сценок>, стройных по
форме и полных жизненной правды. <Звезд-
ным часом> артистической судьбы Г. следует
назвать осуществленное ею первое исполнение
концерта американского композитора Барбера.
Оно состоялось в Бостоне 5.4.1946 совместно
с оркестром под управлением С.Кусевицкого.
Позднее Г. не только записала сочинение на
пластинку, но и сделала редакцию виолончель-
ной партии. Артистизм и мастерство, рельеф-
ность и пластичность фразировки, празднич-
ность и красочность звучания позволили Г. ори-
гинально воплотить характерный для этого опу-
са синтез элементов неоклассицизма (ясность
формы, приемы развития) с элементами амери-
канской народной музыки, возможно, негри-
тянских спиричуэлс.

Искусство Г. привлекало внимание не толь-
ко американских авторов. В 1950 австрийский
композитор Ратхауз специально для нее напи-
сал <Ночную рапсодию>, в 1956 итальянец Ри-
етти посвятил ей виолончельный концерт. Про-
явленный интерес к творчеству Мартину позво-
лил Г. стать первой исполнительницей Третьей
сонаты для виолончели и фортепиано этого
своеобразного чешского композитора.

Свою лепту в американскую виолончельную
школу внесла Г. и как педагог. В течение мно-
гих лет (с 1970 ) она преподает в Колледже
Харти в Хартворде (шт. Коннектикут) и прово-
дит занятия на различных курсах мастерства,
существующих при многих американских уни-
верситетах. Правда с 1991, после тяжелой ав-
томобильной катастрофы, Г. значительно сокра-
тила свою педагогическую деятельность; но все
же и сейчас она слушает и консультирует мо-
лодых музыкантов. Огромный опыт Г., ее изве-
стность и авторитет солистки-концертантки, бе-
зупречный художественный вкус позволяют с
успехом передавать новому поколению виолон-
челистов приемы виртуозного владения инстру-
ментом.

Лит.: Гинзбург Л.С. История виолончельного ис-
кусства, кн. IV. М., 1978.

Т. Гайдамович

\ГЕССЕН  Сергей  Иосифович  (Serguis),
(3.9.1887, Усть-Сысольск -  25.9.1950,
Лодзь) - философ, педагог. Родился в семье
известного адвоката и публициста, одного из
лидеров кадетской партии Иосифа Владимиро-
вича Г. В 1905 после окончания петербургской
гимназии Г. уехал в Германию, где в универси-
тетах Гейдельберга и Фрейбурга слушал курсы
В.Виндельбанда, Э.Ласка, Г.Риккерта. Под влия-
нием последнего Г. стал горячим защитником
трансцендентализма. Учившийся вместе с ним
Ф.Степун вспоминал впоследствии, что <рели-
гиозной темы, или хотя бы только метафизиче-
ской тоски в нем тогда не чувствовалось, но
умен он был изумительно, причем определенно
критическим и даже скептическим умом>. В
1910 во Фрейбургском университете Г. защи-
тил докторскую диссертацию на тему <Индиви-
дуальная причинность>, привлекшую к нему
внимание в немецких философских кругах. В
диссертации им было развито учение Риккерта
о границах естественно-научного образования
понятий прим.тельно к анализу идеи причинно-
сти. Г. рассматривал эту проблему на основа-
нии различия между <идеографическими> и
<номотетическими>  науками.  По мнению

В. Зеньковского, эта работа Г. <не забудется в
развитии проблемы причинности>.

Вернувшись в Россию, Г. в 1910 основал
вместе со своими студенческими товарищами
русскую секцию международного историософ-
ского журнала <Логос>. По словам Степуна,
<идея воплощения вечного Логоса философии в
многоязычном журнале увлекала его своею но-
визною и красотою^. В продолжение 4-х лет Г.
редактировал созданный им журнал. Он также
активно печатался в кадетской газете <Речь>,
переводил на русский язык работы Риккерта,
А.Бергсона и др. европейских философов. С
1913 по 1917 приват-доцент Петербургского
университета.

После Февральской революции Г. сблизил-
ся с плехановской группой <Единство>, но ско-
ро почувствовал свою непригодность к полити-
ческой деятельности. Летом 1917 он переехал
в Томск, где стал вначале профессором по ка-
федре философии и педагогики, а затем дека-
ном историко-философского факультета Том-
ского университета. Некоторое время работал
директором Высших педагогических курсов.
Однако революционные события в Сибири вы-
нудили Г. к эмиграции.

До 1924 он жил в Германии: профессор
Русского научного института в Берлине, а так-
же редактор журнала <Русская школа за рубе-
жом>. В 1924 Г. переехал в Прагу, где в тече-
ние 3-х лет преподавал на кафедре педагогики
в Русском высшем педагогическом институте. В
1925 вместе с Б.Яковенко и Степуном пытался
возобновить русское издание <Логоса>. В 1934
Г. получил приглашение на кафедру философии
педагогики в Вольной Всепольской школе в
Варшаве и принял польское гражданство. В
Польше он пережил все события 2-й мировой
войны, во время которой, как сообщает Сте-
пун, родные Г. погибли в нацистских концлаге-
рях, а ему самому также пришлось пережить
многократные аресты и концлагерь. После вой-
ны в 1945 Г. получил должность профессора
педагогики в университете Лодзи. Однако с ус-
тановлением режима новой власти его препода-
вательская деятельность в области философии
стала невозможной. Последние годы жизни он
занимался русской филологией.

В эмиграции Г. работал преимущественно
над вопросами философии, социологии и права.
В то же время он много писал и по педагогике.
Главная его книга в этой области - <Основы
педагогики> (Берлин, 1923) - выросла из лек-
ций в Томском университете. В ней прежде
всего сказалось тяготение Г. к прикладной фи-
лософии. В предисловии к этой работе он пи-
сал: <Как философа меня привлекала возмож-
ность явить в этой книге практическую мощь
философии>. Книга Г. содержит философские
основы образования и воспитания. Система
воспитания опирается на представление о лич-
ности, выражающее позицию трансцендента-
лизма. По мнению Г., личность созидается толь-
ко через приобщение к миру сверхличных цен-
ностей. Поэтому цель воспитания Г. полагает в
превращении естественного человека в челове-
ка культурного.

В области социологии Г. была написана кни-
га <Проблема правового социализма> (1924). В
ней предпринята попытка соединить положи-
тельные моменты индивидуалистической струк-
туры общества с положительными моментами
социалистического идеала. По мнению Г., осу-
ществление этого придало бы более совершен-
ное выражение ценностям религии, националь-
ности, государства, частной собственности и
свободы.

При разработке проблем этики Г. склонялся
к интуитивизму, пытаясь расширить его при по-
мощи концепции практической волевой интуи-
ции, которую он называл <волезрением>. Это
можно обнаружить в его работе <Трагедия до-
бра в <Братьях Карамазовых> Достоевского>
(1928). По мнению Г., три брата - Дмитрий,
Иван, Алексей - олицетворяют собой три ста-
дии добродетели. Дмитрий - воплощение есте-
ственной основы нравственности, выраженной
в соответствии с теорией Вл.Соловьева полуин-
стинктивными чувствами стыда, жалости и бла-
гоговения. Иван символизирует добродетель,
которая стала предметом рационального анали-
за. Это автономная добродетель Канта, состоя-
щая в исполнении долга без любви. Высшая сте-
пень добродетели - добродетель как любовь -
воплощена в Алеше. В представлении Г. старец
Зосима является представителем сверхэтиче-
ской святой жизни. Он стоит выше сферы мора-
ли, а Федор Павлович Карамазов - ниже ее.

Философское творчество Г. не содержит за-
конченной системы взглядов. По мнению Зень-
ковского, <философскому дарованию Гессена
не дано было развернуться в полноте - и
внешние неблагоприятные обстоятельства жиз-
ни, и внутренняя скованность мысли ...обеспло-
живающим трансцендентализмом помешали
этому>. Степун запечатлел некоторые черты
психологического облика Г.: <Дома, в семье
своего отца, а впоследствии и в своей собст-
венной семье (Сергей Иосифович был женат
на дочери известного в Москве психиатра Ми-
нора) он как-то не расцветал, иной раз даже
тускнел..., зато на заседаниях, докладах и в
особенности в гостях он распространял вокруг
себя атмосферу подлинной симпозиальности>.

Соч.: Мистика и метафизика // Логос, 1910, кн. 1;
Философия наказания // Там же, 1912-13, кн. 12;
Политические идеи жирондистов. К истории политиче-
ских воззрений в эпоху революции. М., 1917; Полити-
ческая свобода и социализм. Пг., 1917; Свобода и дис-
циплина. Пг., 1917; Крушение утопизма // СЗ, 1924,
№ 19; Монизм и плюрализм в систематике понятий //
Рус. народ, ун-т в Праге. Науч. тр., т. 1: Философия.
Прага, 1928; Борьба утопии и автономии добра в ми-
ровоззрении Ф.М.Достоевского и Вл.Соловьева // СЗ,
1931, № 45-46; Мировоззрение и идеология // СЗ,
1935, № 57.

Лит.: Зеньковский В.В. С.И.Гессен как философ //
НЖ, 1951, № 25; Степун Ф.А. Памяти С.И.Гессена //
Там же; Зеньковский В.В. История русской филосо-
фии, т. 2, ч. 1. Л., 1991.

А. Поляков,
Е. Тимошина

\ГИППИУС Зинаида Николаевна (псевд. Ан-
тон Крайний) (8.11.1869, Белев, Тульская губ. -
9.9.1945, Париж) - поэт, прозаик, литера-
турный критик. Отец из немецкой семьи, про-
живавшей с XVI в. в России; мать - дочь ека-
теринбургского полицмейстера. Из-за болезни
легких Г. не получила систематического обра-
зования, жила с матерью (отец умер в 1881) в
Ялте и на Кавказе. В Боржоми познакомилась с
Д.Мережковским, 8,1.1889 обвенчалась и уеха-
ла с ним в Петербург. Этот духовный и творче-
ский союз продолжался 52 года и описан в не-
оконченной книге Г. <Дмитрий Мережковский>
(Париж, 195 1; М., 1991).

Первые стихи Г., написанные под влиянием
С.Надсона, появились в журнале <Северный
вестник> (1888, № 12). Позднее Г. говорила:
<Стихи я всегда писала редко и мало, - только
тогда, когда не могла не писать>. Литературная
известность пришла с ее стихами, появившими-
ся в <Северном вестнике> в 1895 (№ 3,12) и
определившими ее место среди символистов. В
1904 и 1910 в Москве вышло <Собрание сти-
хов> (кн. 1-2). В 1899-1901 в журнале <Мир
искусства> печатались ее литературно-критиче-
ские статьи. В 1901-3 вместе с Мережковским
и В.Розановым организовала Религиозно-Фило-
софские собрания в Петербурге, была одним
из редакторов журнала <Новый путь> (1903-
4), где печатались протоколы этих собраний.
Квартира Мережковских в доме Мурузи (Ли-
тейный, 24) стала местом встреч петербург-
ских символистов и религиозных философов.
Критические статьи Г. печатались в <Весах>
(1906-8), <Русской мысли> (1910-14) и др.
журналах. С 1906 по 1914 Мережковские
жили за границей, в Париже, наезжая време-
нами в Россию.

Г. - автор сборника рассказов <Новые лю-
ди> (СПб., 1896), <Зеркала> (СПб., 1898),
<Третья книга рассказов> (СПб., 1902), <Алый
меч> (СПб., 1906), <Черное по белому> (СПб.,
1908), <Лунные муравьи> (М., 1912); романов
<Чертова кукла> (М., 1911), <Роман-царевич>
(М., 1913): пьес <Маков цвет> (СПб., 1908,
совм. с Мережковским и Д.Философовым),
<Зеленое кольцо> (Пг., 1916), в которых пере-
плетаются идеи символизма, ницшеанства, ре-
лигиозной философии.

Особый интерес Г. проявила к жанру днев-
ников и мемуаров. Предназначавшиеся для
прижизненной публикации, они были вместе с
тем образцами публицистики. В 1908 вышла ее
книга очерков <Литературный дневник>. Из
дневников, которые Г. вела в течение полувека,
наибольшей известностью пользуются <Петер-
бургские дневники>, частично изданные в
19 21 в Софии и Мюнхене (<Черная книжка> и
<Серый блокнот>) ив 1929в Белграде (<Синяя
книга>), дважды переизданные с предисловием
Н.Берберовой (Нью-Йорк, 1982, 1990).

Г. не была захвачена шовинистическим эн-
тузиазмом первых лет мировой войны, В докла-
де, прочитанном в Религиозно-Философском
обществе в ноябре 1914, утверждала, что вой-
на является осквернением человечества. Со
временем Г, пришла к мысли, что только <чест-
ная революция> может по-настоящему покон-
чить с войной. Подобно другим символистам
видела в революции великое духовное потрясе-
ние, призванное очистить человека и создать
свободную Россию, надеялась, что революция
раскрепостит людей и их религиозное созна-
ние, которое подавлялось самодержавием и
церковью. Революция представлялась ей исхо-
дом <разрушительных> и <созидательных> сил,
издревле дремавших в недрах России. <Петер-
бургские дневники> писались, по признанию Г.,
<около решетки Таврического Дворца>, где за-
седала Государственная дума и один день -
5,1.1918 - Учредительное собрание (Мереж-
ковский и Г. жили напротив Таврического
дворца на Сергиевской, 83). Дневник 1917 ри-
сует картину сползания страны в бездну безу-
мия. Из окна своей квартиры они <следили за
событиями по минутам>. К ним приходили <ис-
торические личности>, особенно часто видные
руководители эсеров и кадетов. Временное
правительство воспринималось Мережковским,
Г, и их друзьями как свое и близкое, с некото-
рыми министрами они были лично связаны
(А.Керенский, Б.Савинков). Восторженно при-
няв Февральскую революцию, Г. одна из пер-
вых (как и В.Розанов, И.Бунин, А.Ремизов) уви-
дела антидемократическую и антинациональ-
ную сущность октябрьского переворота 1917,
наступление <власти тьмы>. <Главные вожа-
ки большевизма, - писала она в <Синей
книге>, - к России никакого отношения не
имеют и о ней меньше всего заботятся. Они ее
не знают, - откуда? В громадном большинстве
не русские, а русские - давние эмигранты>.

<О, какие противные, черные, страшные и
стыдные дни!> - восклицает Г. и пишет
9.11.1917 стихи о судьбе русской революции:
<Лежим, заплеваны и связаны, / По всем уг-
лам. / Плевки матросские размазаны / У нас по
лбам>. По ее мнению, переворот 25.10,1917
произвел на всю интеллигенцию, за редкими
исключениями, тягчайшее впечатление: <Рас-
стрелянная Москва покорилась большевикам.
Столицы взяты вражескими - и варварскими
- войсками. Бежать некуда. Родины нет>. Г,
порвала с А.Блоком и В.Брюсовым, сотрудни-
чавшими с новыми властями, которые были для
Г. воплощением <царства Дьявола>. Дневники с
ноября 1917 до января 1919 (<Черные тетра-
ди>) остались в России; они хранились в Отде-
ле рукописей ГПБ в Петербурге и впервые
полностью опубликованы в 1992 в альманахе
<Звенья> (СПб., М., вып. 2). В <Черных тетра-
дях>, а также в ранее опубликованных частях
<Петербургских дневников> Г, стала летопис-
цем жизни тех, кто после октябрьского пере-
ворота оказался в родной стране на положении
<внутренних> эмигрантов, она запечатлела ре-
прессии против печати и политических партий,
аресты и расстрелы интеллигенции, дворян,
офицеров, составила список деятелей культуры
- <перебежчиков>, <кому не простит никогда>
(среди них А.Блок, А.Белый, А.Бенуа, С.Есенин,
Вс.Мейерхольд, К.Чуковский и др.). Чуковский
отметил в дневнике, что Г. <в течение года ру-
гает с утра до ночи большевиков...>.

Мережковский и Г. надеялись на сверже-
ние большевистской власти, но, узнав о пора-
жении Колчака в Сибири и Деникина на юге,
решили бежать из Петрограда. 24.12.1919 они
совместно с их другом ДФилософовым и секре-
тарем В.Злобиным покинули город, якобы для
чтения лекций в красноармейских частях в Гоме-
ле; в январе 1920 перешли на территорию, окку-
пированную Польшей, и остановились в Минске.
Здесь Мережковские читали лекции для рус-
ских эмигрантов, писали политические статьи в
газете <Минский курьер>, В феврале 1920 пе-
реехали в Варшаву, где занялись активной пол-
итической деятельностью. Жизнь снова напол-
нилась для них смыслом - борьбой за свободу
России. Г. стала редактором литературного от-
дела в газете <Свобода>. Из Парижа приехал
Савинков, чтобы совместно продолжить борьбу
против большевизма. Г. и Савинкова связывала
долголетняя дружба, она редактировала его ро-
ман <Конь бледный>, который привезла в Рос-
сию и напечатала в журнале <Русская мысль>.
История взаимоотношений Г.-Философов-
Савинков рассказана в дневнике Г. <Коричне-
вая тетрадь> (Возрождение, 1970, № 221), яв-
ляющимся эпилогом трех ранних дневников:
<Дневник любовных историй>, <О Бывшем>
(Там же, 1970, № 217-220) и <Варшавский
дневник> (Там же, 1969, № 214-216). Темы и
мотивы постоянно переплетаются в них, обра-
зуя прихотливый узор гиппиусовской прозы.

В Варшаве Г. быстро разочаровалась в газе-
те <Свобода>, где ее, как она говорила, лишили
какой бы то ни было свободы, и стала помогать
Мережковскому в написании работы о прави-
теле Польши Ю.Пилсудском, в котором они ви-
дели избранника Божьего для служения чело-
вечеству и для избавления мира от <безнравст-
венного большевизма>. В Польше Г. видела
страну <потенциальной всеобщности>, которая
может положить конец вражде разъединенных
наций: преодолев долголетнюю взаимную нена-
висть, Польша и Россия перед лицом общей
опасности большевизма должны создать союз
братских народов. Г. требовала от польского
правительства признания, что Польша воюет не
против русского народа и России, а против
большевизма. В июле 1920 после такого заяв-
ления правительства Пилсудского Г., Мереж-
ковский и философов написали воззвание к
русской эмиграции и к русским в России по по-
воду союза с Польшей. Однако, когда в октяб-
ре 1920 Польша подписала перемирие с Рос-
сией, Г. стала критически относиться к Пилсуд-
скому, правительство которого официально
объявило, что русским людям в Польше восп-
рещается критиковать власть большевиков под
угрозой высылки из страны. Убедившись, что
<русскому делу> в Варшаве положен конец,
Мережковские 20.10.1920 выехали в Париж.

Крушение судьбы и творчества писателя,
обреченного на жизнь вне России - постоян-
ная тема поздней Г. В эмиграции она оставалась
верна эстетической и метафизической системе
мышления, сложившейся у нее в предреволю-
ционные годы в результате участия в Религиоз-
но-Философском собрании и в Религиозно-Фи-
лософском обществе. Эта система основыва-
лась на идеях свободы, верности и любви, воз-
несенной до Христа. Поселившись в Париже,
где у них с дореволюционных времен сохрани-
лась квартира, они установили и возобновили
знакомство с К.Бальмонтом, Н.Минским, И.Бу-
ниным, И.Шмелевым, А.Куприным, Н.Бердяе-
вым, С.Франком, Л.Шестовым, А.Корташевым.
Г. поражала всех своей <единственностью>,
пронзительно-острым умом, сознанием (и даже
культом) своей исключительности, эгоцентриз-
мом, нарочитой, подчеркнутой манерой выска-
зываться наперекор общепринятым суждениям
и очень злыми репликами. <Изломанная дека-
дентка, поэт с блестяще-отточенной формой,
но холодный, сухой, лишенный подлинного
волнения и творческого самозабвения> (Ю.Те-
рапиано).

В эмиграции Г. переиздавала написанное в
России (сб. рассказов <Небесные слова>. Па-
риж, 1921). В 1922 в Берлине вышел сборник
<Стихи: Дневник 1911-1921 >, а в Мюнхене -
книга четырех авторов (Мережковский, Г., Фи-
лософов и Злобин) <Царство Антихриста>, где
впервые опубликованы две части <Петербург-
ских дневников> со вступительной статьей Г.
<История моего дневника>. В 1925 в Праге вы-
шел двухтомник мемуаров Г. <Живые лица> (Л.,
1991; Тбилиси, 1991), в котором воссозданы
литературные портреты Блока, Брюсова, А.Вы-
рубовой, В.Розанова, Ф.Сологуба и др. В.Хода-
севич высоко оценил художественное мастер-
ство этих мемуаров, но опроверг <слухи>, при-
веденные Г., в частности, о Горьком и Розано-
ве. Ответное письмо Ходасевичу Г. закончила
словами: <Вы больше любите Горького, я -
больше Розанова>. И.Одоевцева выделяла мему-
ары Г.: <Проза Г. не очень хороша. Она - поэт,
она - критик. Но прозаик слабый. Исключе-
ние - <Живые лица>.

В 1926 Мережковский и Г. решили органи-
зовать литературное и филосовское общество
<Зеленая лампа>, президентом которого стал
Г.Иванов, а секретарем - Злобин. Общество
сыграло видную роль в интеллектуальной жиз-
ни первой эмиграции и соединило лучших пред-
ставителей русской зарубежной интеллиген-
ции. Это было закрытое общество, которое
должно было стать <инкубатором идей> и все
члены которого были бы в согласии относи-
тельно важнейших вопросов. Первое заседа-
ние <Зеленой лампы> состоялось 5,2,1927 в
здании Русского торгово-промышленного сою-
за в Париже. Во вступительном слове Ходасе-
вич напомнил о собраниях <Зеленой лампы> в
начале XIX в., в которых принимал участие мо-
лодой Пушкин. Для Г. зеленый цвет ассоцииро-
вался с верой в религию, в Россию, в высокие
идеалы человечества. Стенографические отче-
ты первых пяти собраний напечатаны в журна-
ле <Новый корабль>, основанном Г. в Париже
(ред. Злобин, Ю.Терапиано, Л.Энгельгардт). В
своем докладе <Русская литература в изгна-
нии>, прочитанном на первом заседании <Зеле-
ной лампы>, Г. говорила об особой миссии рус-
ской литературы в изгнании - необходимости
учиться истинной свободе слова. Она предлага-
ла отказаться от узости, от партийности и мно-
гих прежних <заветов>. Главной темой русской
зарубежной литературы она считала правду из-
гнанничества и удивлялась, как могло случить-
ся, что после 10 лет, в которые рушилось пол-
мира и все погибло для эмигрантов, люди про-
должают писать в Париже так же и о том же,
что и раньше. В этом она видела известную
ущербность литературы в изгнании. Вместе с
тем, сопоставляя эту литературу с советской,
она предлагала конкретный исторический под-
ход к этим двум явлениям: <Ведь когда мы про-
сто литературу советскую критикуем, мы дела-
ем не умное и, главное, не милосердное дело.
Это все равно, как идти в концерт судить о пи-
анисте: он играет, а сзади у него человек с на-
ганом и громко делает указания: <Левым паль-
цем теперь! А вот теперь в это место ткни!>
Хороши бы мы были, если б после этого стали
обсуждать, талантлив музыкант или бездарен!>
Этот образ <человека с наганом> воспринимал-
ся Г. достаточно широко - как <приказ собст-
венной воли>. Такое понимание восходит к
статье Г. <Как пишутся стихи> (созданной в том
же году, что и известная статья В.Маяковского
с аналогичным названием), в которой утверж-
дается преемственность культурной традиции
русского зарубежья.

В сентябре 1928 Мережковский и Г. при-
няли участие в 1-м съезде русских писателей-
эмигрантов, организованном югославским пра-
вительством в Белграде. При Сербской Акаде-
мии наук была создана издательская комиссия,
начавшая выпускать <Русскую библиотеку>, в
которой вышла <Синяя книга> Г.

Тема свободы и вопрос, возможно ли по-
длинное художественное творчество в отрыве
от родной почвы, оставались главными для Г. на
протяжении всех лет существования <Зеленой
лампы>, прекратившей свои собрания с нача-
лом 2-й мировой войны в 1939. Еще при об-
суждении своего первого доклада в <Зеленой
лампе> она с горечью говорила: <Некогда хозя-
ин земли русской, Петр, посылал молодых не-
дорослей в Европу, на людей посмотреть, поу-
читься <наукам>. А что если и нас какой-то Хо-
зяин послал туда же, тоже поучиться, - меж-
ду прочим и науке мало нам знакомой - Сво-
боде?> Этой теме Г. посвятила статью <Опыт
свободы>, где говорила о свободе слова в эмиг-
рации и в прежней России, о мере свободы и
значении этого понятия: <Пусть не говорят мне,
что в России, мол, никогда не было свободы
слова, а какой высоты достигла наша литерату-
ра! Нужно ли в сотый раз повторять, что дело
не в абсолютной свободе (абсолюта вообще и
нигде не может быть, ибо все относительно);
мы говорим о той мере свободы, при которой
возможна постоянная борьба за ее расшире-
ние. Довоенная Россия такой мере во все вре-
мена отвечала... Но признаем: общая свобода в
России прогрессировала медленно, и понятие
ее медленно входило в душу русского челове-
ка. Он - не писатель только, а вообще рус-
ский человек - не успел еще ей как следует
выучиться, когда всякую школу захлопнули>.

С годами Г. изменялась, младшее литератур-
ное поколение, начавшее писать в эмиграции,
постоянные посетители <воскресений> у Ме-
режковских и <Зеленой лампы> застали Г. уже
другой - обращенной к вечной теме <Сия-
ний>, как называлась книга ее стихов, вышед-
шая в Париже в 1938. В ней было много горе-
чи и разочарования, она стремилась понять но-
вый мир и нового человека, чем этот человек
жив, во что верит и что в нем истинно. Однако
в чем-то основном, главном этот новый мир от
нее ускользал. В поэзии и в жизни сердца у Г.
преобладало рациональное начало. Даже в Бога
она верила умом, хотела верить в бессмертие
души, но ей не было дано тех интуитивных про-
зрений, которые знал Блок. <Очарования>,
<прелести>, <душевной теплоты>, как отмечали
современники, в ней не было. <Но в ней есть
порой холодный блеск взлетающей с земли
ввысь ракеты - ракеты, обреченной неминуе-
мо разбиться о какое-нибудь небесное тело, не
будучи в состоянии вернуться назад и расска-
зать нам о том, что там происходит. И еще -
много горя, боли, одиночества> (Ю.Терапиано).

В июне 1940, за десять дней до оккупации
немцами Парижа, Мережковский и Г. переехали
в Биарриц на юг Франции. Отношение Г. к фа-
шистской Германии неоднозначно. Ей был не-
приемлем любой вид деспотизма, но чтобы со-
крушить большевизм, она готова была сотруд-
ничать хоть с дьяволом. И все же, несмотря на
страстное желание видеть Россию свободной,
Г. никогда не сотрудничала с гитлеровцами.
Ю.Терапиано подчеркивал, что она <всегда бы-
ла подлинной русской патриоткой, глубоко лю-
бящей свою родину>.

Соч.: Стихотворения и поэмы, т. 1-2. Мюнхен,
1972; Пьесы. Мюнхен, 1972; Стихи. Воспоминания.
Документальная проза. М., 1991; Стихотворения. Про-
за. Л., 1991; Чертова кукла. Проза. Стихотворения.
Статьи. М., 1991.

Лит.: Вишняк М. Гиппиус в письмах // НЖ, 1954,
№ 37; Злобин В.А. Тяжелая душа. Вашингтон, 1970;
Pachmuss Т. Z.Hippius: An Intellectual Profile. London,
1971; Ibid. Intellect and Ideas in Action: Sel.
correspondence of Z.Hippius. Miinchen, 1972; Barad A.
Bibliographic des ceuvres de Z.Hippius. Paris, 1975;
Святополк-Мирский Д.П. Зинаида Гиппиус (1928) //
Рус. лит-ра, 1990, № 4; Савельев С.Н. Жанна д'Арк
русской религиозной мысли, М., 1992.

Арх.: ОР РНБ, ф. 481.

А. Николюкин

\ГОЛОВИН Николай Николаевич (22.2.1875,
Москва - 10.1.1944, Париж) - военный тео-
ретик, педагог, историк. Родился в дворянской
семье, ведущей происхождение от крестника
царя Ивана III - московского боярина Ивана
Головы. Сын генерала-от-инфантерии Н.М.Го-
ловина - участника обороны Севастополя в
Крымскую войну, заведующего передвижени-
ем войск и военных грузов в Русской армии
(1886-96). Окончил Пажеский корпус (1894)
и Николаевскую академию генерального штаба
(1900). В 1896 опубликовал первую печатную
работу <1812 год. Отечественная война и ее
герои>. Проходил службу в гвардейской конно-
артиллерийской бригаде (1894-97), в 37-й пе-
хотной и 2-й гвардейской пехотной дивизиях в
должности старшего адъютанта штаба (1901-2)
и командира эскадрона (1902-3), в штабе
войск гвардии и Петербургского военного ок-
руга в должности обер-офицера для особых по-
ручений и помощника адъютанта (1903-4), в
Варшавской крепости в должности начальника
строевого отделения (1905). В период с 1905
по 1909 исполнял должность заведующего пе-
редвижением войск Петербургско-Двинского
района, совмещая службу с научной деятельно-
стью в Обществе ревнителей военных знаний
(в 1905-7 секретарь). В 1907 защитил диссер-
тацию по военной психологии (<Исследование
боя. Исследование деятельности и свойств че-
ловека как бойца>) на звание экстраординарно-
го профессора Николаевской академии гене-
рального штаба, В диссертации одним из пер-
вых обосновал важность моральных и духов-
ных качеств военнослужащего. В период с
6.2,1908 по 18.4.1909 сочетал исполнение
служебных обязанностей с педагогической де-
ятельностью в академии.

Осенью 1908 был откомандирован на год
во французскую Военную академию () для изучения зарубежного
опыта высшей военной школы. Находясь в Па-
риже, установил дружеские отношения с на-
чальником академии генералом Ф.Фошем. По
возвращении он представил отчет <француз-
ская высшая военная школа>, в котором обос-
новал необходимость реорганизации военного
обучения в России. Главным Г. считал изучение
тактики и психологии солдатских масс, <пере-
несение центра тяжести обучения на приложе-
ние знаний к частному случаю>, объединяя те-
оретические знания с прикладными. Выразил
эти идеи в защищенной в 1909 диссертации на
звание ординарного профессора, а также в
лекции <Опыт применения прикладного метода
обучения при обучении тактике в Император-
ской Николаевской военной академии> (1912).
С 1910 приступил к практическому осуществ-
лению своей программы реформирования про-
цесса обучения в академии. Проводил научные
изыскания в области развития военного искус-
ства и военной психологии: <Высшая военная
школа>, <Введение в курс тактики>, <Служба
Генерального штаба. Оперативная служба>
(1912); <Естественный отбор и социальный
подбор в общественной жизни>, <История во-
енного искусства как наука> (1913). Предло-
жения Г. по реорганизации учебного процесса
не встретили поддержки военного министра ге-
нерала В.Сухомлинова и части профессуры ака-
демии во главе с генералом А.Байовым. Конф-
ликт привел к тому, что в начале 1914 полков-
ник Г, был отослан командиром 20-го Драгун-
ского Финляндского полка в Вильманстранд, а
вскоре стены академии вынуждены были поки-
нуть и его единомышленники-новаторы.

1 -ю мировую войну Г. встретил командиром
2-го лейб-гвардии Гродненского гусарского полка,
которым успешно командовал в период Гали-
цийского сражения (авг.-сент. 1914), За добле-
стное командование полком Г. был произведен
в генерал-майоры, награжден Георгиевским
оружием и четырьмя орденами. В ноябре 1914
(после ранения и контузии) он назначен гене-
рал-квартирмейстером штаба 9-й армии, с ок-
тября 1915 исполнял должность начальника
штаба 7-й армии, а с апреля 1917 являлся на-
чальником штаба Группы армий в Румынии (Ру-
мынского фронта). В период нахождения на
этих командных должностях руководил разра-
боткой и непосредственно участвовал в осуще-
ствлении более чем 30 крупных армейских
операций (в том числе и в знаменитом Бруси-
ловском прорыве русских войск на Юго-Запад-
ном фронте в 1916). Отмечен пятью боевыми
наградами; получил чин генерал-лейтенанта.
Весной 1917 выдвигался на должность началь-
ника военной академии, но из-за независимых
суждений Г. назначение не состоялось.

Развал фронта и октябрьский переворот
1917 Г. встретил в должности начальника шта-
ба Румынского фронта, В декабре 1918 уехал
через Одессу в Париж, затем в Лондон, где за-
нял должность помощника по военным вопро-
сам С.Сазонова - официального представите-
ля адмирала Колчака и генерала Деникина на
Версальском конгрессе государств-победите-
лей в 1-й мировой войне. Участвовал в перего-
ворах о предоставлении помощи белым армиям.
Летом 1919 Г. принял приглашение адмирала
Колчака возглавить штаб его армии, после чего
прибыл в Омск, где успешно руководил оборо-
ной города. В этот период колчаковские вой-
ска, оставив Поволжье, отходили на восток. По
разработанному Г. плану и при его непосредст-
венном участии в сентябре была успешно осу-
ществлена Петропавловская армейская насту-
пательная операция белой армии. В октябре
1919 Г. в связи с последствиями контузии,
полученной на германском фронте, был эваку-
ирован в Токио. В 1920, после поражения Кол-
чака, уехал во Францию.

К периоду эмиграции относится расцвет его
военно-научной деятельности: написал целую
серию работ по истории 1-й мировой войны
(<Из истории кампании 1914 г. на Русском
фронте> в 4-х т. Прага-Париж, 1925-40): ана-
лизировал как отдельные кампании на русско-
германском фронте, так и применение родов
войск на войне (<Авиация в минувшую войну и
в будущую>. Белград, 1922; <Современная
конница>. Белград, 1924-29; <Танки в минув-
шую войну и в будущую>. Прага, 1925); рас-
сматривал проблемы военно-стратегических ис-
следований (<Тихоокеанская проблема в ХХ-м
столетии>. Прага, 1924, совм. с А.Бубновым;
<Современная стратегическо-политическая об-
становка в Китае>. Париж, 1932; <Современ-
ная стратегическая обстановка на Дальнем Вос-
токе>. Белград, 1934; <К чему идет Великобри-
тания? (Стратегическое исследование)>. Рига,
1935: <Итало-абиссинская война>. Париж,
1935), нашедших отклик в научных и полити-
ческих кругах многих стран мира. Для специа-
листов могут представлять интерес две его ра-
боты по вопросам боевого применения авиации
в современной войне, написанные в соавторст-
ве с сыном - М.Головиным (.
London, 1936; . London,
1938). Для' издававшейся в 1927-32 под эги-
дой Фонда Карнеги серии  Г. написал в 1931
книгу <Русская армия в мировой войне> (), принесшую
ему мировую известность.

Помимо научных изысканий в области исто-
рии военного искусства и военной социологии,
парижский период жизни Г. (1920-44) был
связан с его активным участием в жизни учеб-
ных и исследовательских учреждений Европы
и США. Он преподавал историю 1-й мировой
войны во французской Военной академии, яв-
лялся профессором Русского историко-филоло-
гического факультета при Парижском универ-
ситете, членом Русской академической группы;
с 1926 по 1940 работал в качестве официаль-
ного представителя Гуверовской военной биб-
лиотеки в Париже; посещал в 1930-31 Воен-
ный колледж в Вашингтоне и Стэнфордский
университет (Калифорния), где читал цикл лек-
ций по истории 1-й мировой войны.

Важное место в научной биографии Г. зани-
мало сотрудничество с выдающимся социоло-
гом П.Сорокиным. Заинтересовавшись новой
областью науки, Г. явился одним из основопо-
ложников специальной сферы социологиче-
ских знаний - социологии войны (<О социоло-
гическом изучении войны>. Белград, 1937). С
1932 он работал над своим главным трудом
<Наука о войне. О социологическом изучении
войны> (Париж, 1938). По проблемам военной
социологии выступал на 12-м международном
социологическом  конгрессе  в  Брюсселе
(1935). Последняя фундаментальная работа Г. -
<Военные усилия России в мировой войне>
(в 2-х т. Париж, 1939); ее главная идея - за-
висимость духа войск от социальных и полити-
ческих причин. Книги Г. издавались на русском,
английском, французском, немецком, испан-
ском и сербском языках.

Имя Г. связано с постановкой военного об-
разования русских эмигрантов. С 1922 он со-
здавал соответствующие кружки (к 1925 их
насчитывалось 52, где занималось 550 слуша-
телей). По поручению великого князя Николая
Николаевича Г. организовал курсы изучения
военного дела, открывшиеся 22,3.1927 вступи-
тельной лекцией Г. Были открыты также заоч-
ные курсы и отделение Парижских курсов в
Белграде (1931), затем в Брюсселе при Белг-
радских курсах - Русский военно-научный ин-
ститут (1936, издавался под ред. Г. журнал
<Осведомитель>), при Парижских - Институт
по исследованию проблем войны и мира
(193&). Через курсы в Париже в течение 12
лет (до осени 1939) прошло более 400 офице-
ров, 82 из них получили законченное высшее
военное образование. Белградские курсы про-
извели до 1944 6 выпусков (ок. 200 офице-
ров), полный курс закончили 77 слушателей.

Формально не принадлежа ни к одной из
политических партий, Г. по своим политиче-
ским воззрениям занимал крайне правую пози-
цию среди военной эмиграции, выступал за ак-
тивную борьбу против СССР. В 1920-23 вхо-
дил в состав организации Н.Чайковского
<Центр действия>, был одним из руководите-
лей Русского общевоинского союза (РОВС).

После окупации германскими войсками час-
ти Франции в ходе 2-й мировой войны занял в
Париже пост в коллаборационистском Комите-
те взаимопомощи русских эмигрантов (преоб-
разованном в апреле 1942в Управление дела-
ми русских эмигрантов во Франции), занимаясь
отправкой добровольцев на работу в Германию
и пополнением армии генерала Власова офице-
рами.

Поражения немецких войск на советско-
германском фронте, смерть в августе 1943 же-
ны и тот факт, что единственный сын Михаил
(авиационный инженер, один из ведущих со-
трудников военно-технической разведки Воен-
но-воздушных сил Англии) находился во враж-
дебном ему лагере, подорвали его силы. Г. умер
от сердечного приступа и похоронен на кладби-
ще Сент-Женевьев-де-Буа. Личный архив Г.
был передан в 1947 его сыном на хранение в
библиотеку Гуверовского института, В Совет-
ской России за все время было издано лишь
две работы Г.: <Служба Генерального штаба.
Разведывательная служба> (1918) по изъятой
у него при обыске в Одессе рукописи; <Тихоо-
кеанская проблема в XX-м столетии> (1925). В
основном же научное наследие русского воен-
ного ученого на родине не известно.

Соч.: Мысли об устройстве будущей Российской
вооруженной силы. Белград, 1925; Российская контр-
революция в 1917-1918 гг., т. 1-5. Париж, 1937.

Лит.: Алексеев Н.Н. Профессор Императорской
Николаевской военной академии Генерального штаба
генерал-лейтенант Н.Н.Головин // Рус. инвалид, 1933.
22 февр., № 52; Пятницкий Н, Профессор генерал
Н.Н.Головин (Некролог) // Парижский вест., 1944, 15
янв., № 82; Шуберский А.Н. К 25-ти летию со дня ос-
нования Высших военно-научных курсов профессора
генерала Головина в Белграде. Ментона (Франция),
1955; Поляков В.Н. Памяти профессора ген. Н.Н.Голо-
вина // Возрождение, 1957, № 68; Зарубежные вы-
сшие военно-научные курсы под руководством про-
фессора генерал-лейтенанта Н.Н. Головина: 1927-
1977. Munchen, 1976.

Арх.: РГВИА, ф. 409, 544; ГАРФ, ф. 5826; Биб-ка Гу-
веровского ин-та, личный фонд.

Ю. Трамбицкий

\ГОЛУБЕВ Виктор Викторович (12.2.1878,
Петербург - 19.4.1945, Ханой) - археолог,
востоковед, искусствовед. Из дворянской
семьи, Отец Г. - инженер, промышленник, ме-
ценат. Брат Лев - камергер, деятель Красного
Креста; женат на дочери адмирала С.Макарова.
Семье принадлежали поместья в Орловской и
Киевской губерниях, особняки в Петербурге и
Сочи. В 1900 Г. окончил историко-филологиче-
ский факультет Петербургского университета,
где учился у М.Ростовцева, который стал его
большим другом. Продолжал обучение в Гей-
дельбергском университете, в 1904 получил
степень доктора философии.

В 1900 женился на Натали де Кроос (вызы-
вавшей восхищение А.Франса и О.Родена; она
ушла в 1908 к Г.Д'Аннунцио). С 1905 Г. жил в
Париже, изучал и коллекционировал персид-
скую и монгольскую миниатюру (в настоящее
время - в Бостонском музее искусств и в му-
зее Чернусского в Париже). Установил связи с
парижским музеем Гима - центром востокове-
дения. Путешествовал по Востоку, побывал в
Турции, Египте и в др. странах.

В 1910-12 Г. отправился в археологиче-
скую экспедицию в Индию, откуда привез
1500 фотографий памятников индийской куль-
туры, в том числе свыше 300 снимков фресок
буддийских пещерных храмов Аджанты; мате-
риалы экспедиции были выставлены в 1913 в
музее Чернусского и получили высокую оцен-
ку Н.Рериха, который писал в статье <Индий-
ский путь>; <За эту радость я очень благодарен
моему другу В.В.Голубеву>. Описание фресок
 - было
опубликовано в  (vol.
40, 1913).

С августа 1914 Г. - представитель Рос-
сийского Красного Креста во Франции в чине
полковника. Организовывал автосанитарные
отряды на фронте, стал летчиком; за проявлен-
ное мужество был награжден французским ор-
деном Военного Креста (впоследствии также
орденом Почетного легиона), До 1917 жил на
широкую ногу; революция лишила его основ-
ного источника доходов - имений в России: он
вынужден был продать часть своих коллекций
и подумывал о карьере музыканта, т.к. блестя-
ще играл на скрипке и имел инструмент рабо-
ты Страдивари. Несмотря на материальные
трудности, сохранил верность своему призва-
нию и после войны возобновил деятельность
в области востоковедения. Организовал изда-
ние искусствоведческой серии ,
в которой ему принадлежит том, посвященный
шиваистской скульптуре Индии. Читал лекции
в Парижском университете, работал секрета-
рем библиотеки университета. Редактор и ху-
дожник многотомной серии по классическому
искусству Востока, иллюстрировал том о ти-
бетском народном театре. Был избран членом
Французской Академии изящных искусств.

В 1920 вступил во французскую Дальнево-
сточную школу в Ханое; с 1927 ее действи-
тельный член: в течение 25 лет вел исследова-
тельскую работу в Индокитае. Он стал одним
из ведущих археологов. Осуществил археоло-
гическую аэрофотосъемку Индокитая. Особый
интерес в научном мире вызвали его раскопки
в провинции Тхань-Хоа, исследования бронз
Тонкина, происхождения бронзовых барабанов
и стратиграфии развалин Ангкора. За археоло-
гические работы в Индокитае французская
Академия удостоила Г. премии Жиль (1935).
Архив Г. находится в Ханое, включает и мате-
риалы по русской культуре.

Соч.: Les ruines d'Angkor. Marseille, 1924; Les
miniatures orientales de la collection Goloubew au
Museum of Fine Arts du Boston. Paris, 1929; Luge du
bronze au Tonkin et dans ie Nord-Annam. Hanoi, 1930;
Premiere ville d'Angkor. Saigon, 1934; Art et archeologie
de 1'lndochine. Hanoi, 1938.

Лит.: Рерих Ю.Н., Вампилов Б.Н. В.В.Голубев //
Проблемы востоковедения, 1959, № 3; Malleret Louis.
Victor Goloubew. Membre de l'Ecole Fran^aise d'Exreme-
Orient. Saigon, 1964; Киркевич В.Г. Осколок вечности
// Нова, 1988, № 7.

В. Киркевич

\ГОМБЕРГ Мозес (Моисей Георгиевич)
(27.1.1866, Елизаветград - 12.2.1947, Анн-
Арбор, шт. Мичиган, США) - химик. Детство
и юность Г. прошли в Елизаветграде, где в
1884 он окончил гимназию. В том же году
семья эмигрировала в США, обосновалась в
Чикаго. Не зная языка и не имея средств к
существованию, они вынуждены были браться
за любую черную работу, часто на скотных
дворах, чтобы заработать на кусок хлеба. Г.
упорно откладывал крохи, чтобы продолжить
образование. Ему удалось поступить ив 1890
закончить со степенью бакалавра наук Мичи-
ганский университет в Анн-Арборе. Талантли-
вого юношу заметили и оставили при универ-
ситете, где он два года работал ассистентом.
Затем защитил магистерскую, еще через два
года (1894) докторскую диссертацию по хи-
мическим превращениям кофеина, которую
выполнил под руководством известного химика
А.Прескота, Все эти годы Г. приходилось каж-
додневно заботиться о дополнительном прира-
ботке, чтобы поддержать отца; он проводил хи-
мические анализы пищевых продуктов, мине-
ралов, патентованных лекарств и даже нарко-
тиков для частных лиц.

В 1896-97 Г. получил научную командиров-
ку в Германию, где два семестра работал в
Мюнхенском университете в лаборатории
А.Байера под руководством его ближайшего
сотрудника Ф.Тиле, В Мюнхене Г. познакомил-
ся и на долгие годы подружился с В .Ипатье-
вым, приехавшим из России также для совер-
шенствования своего образования в лаборато-
рии Байера. Работая в Мюнхене, Г. выполнил
оригинальную работу по синтезу и исследова-
нию нитроамино- и нитрозомасляной кислот.
Третий семестр командировки Г. провел в ла-
боратории профессора Мейера в Гейдельбер-
гском университете, где решил заняться син-
тезом тетрафенилметана. Эта работа казалась
настолько кропотливой и сложной, что Мейер
не раз предлагал ее заменить другой, но Г. тер-
пеливо перебирал синтез за синтезом и, нако-
нец, в 1897 добился успеха. Синтез тетрафе-
нилметана положил начало циклу исследова-
ний полиарилалканов, которые, в конце кон-
цов, привели к выдающемуся открытию сво-
бодных радикалов. Г. поставил целью синтези-
ровать полностью фенилированные простей-
шие насыщенные углеводороды. Он избрал
путь взаимодействия металлов с трифенилх-
лорметаном, удачный способ получения кото-
рого он разработал незадолго до этого. Обыч-
ный путь - из трифенилхлорметана и натрия
- не дал желаемого эффекта, но замена на-
трия порошком серебра привела к прекрасным
результатам. При попытке синтезировать фе-
нилированный углеводород - гексафенилэтан
- неожиданно выделилось реакционноспособ-
ное соединение, имеющее интенсивнук> окра-
ску в растворе; при этом оказалось, что пол-
ученное соединение - трифенилметил -
представляет собой лишь <половину> молеку-
лы. Это был первый из полученных в свобод-
ном виде радикалов. Событие это произошло
в 1900 и сделало Г. знаменитым. Он получил
звание профессора в Мичиганском универси-
тете (1904), где состоял в штате до 1936 (за-
тем почетный профессор). После открытия Г.
первого достоверного свободного радикала ос-
новным направлением его научных исследова-
ний на протяжении дальнейшей почти полуве-
ковой деятельности оставались полиарилиро-
ванные алкилы, т.е. соединения типа трифенил-
метила, а также работы в области теории цвет-
ности. Он одним из первых прим.л жидкую
двуокись серы для ионизации галохромных
карбониевых солей триарилметанового ряда,
что позволило ему установить возможность об-
мена галогена у метанового углерода на гало-
ген в пара-положении бензольного ядра. Это
наблюдение позволило получить эксперимен-
тальное обоснование представлений о распре-
делении свободной валентности в радикалах.

В годы 1-й мировой войны Г. работал в Во-
енно-химической службе США, где во главе
группы ученых занимался исследованием бое-
вых отравляющих веществ. После первых га-
зовых атак немцев в 1915 предложил свой
способ промышленного синтеза этиленхлоргид-
рина - промежуточного продукта в производ-
стве отравляющего газа иприта. Позднее (с
1919) Г. стал главным химиком и советником
артиллерийского ведомства США по производ-
ству порохов и взрывчатых веществ, возглавив
в 1927 химическое ведомство США. Заслугой
Г. явилось также создание первого удачного
антифриза для автомобилей. Кроме того, он
изучал металлоорганические соединения. По-
следнее наиболее известное открытие он сде-
лал в 1924 совместно со своим учеником
В.Бахманом. Ими был предложен способ кон-
денсации двух арильных радикалов с образо-
ванием производных дифенила (реакция Г.).
Следует отметить, что Г. был по натуре иск-
лючительно скромным и деликатным челове-
ком, избегавшим почестей и не стремившимся
к продвижению по службе. Всю свою жизнь
он прожил один, не заводя семьи. Его научные
заслуги были признаны во всем мире. Еще в
1914 он был избран членом Национальной
Академии наук США, в 1931 - президентом
Американского химического общества. Он так-
же состоял членом многих зарубежных науч-
ных обществ.

Лит.: Мусабеков Ю.С., Кошкин Л.В., Белышева
Л.В. Из истории учения о свободных радикалах. Мои-
сей Гомберг, его труды и жизнь // Уч. зап. Ярославск.
технологич. ин-та. Химия и хим. технология. Ярос-
лавль, 1970, т. 313.

В. Волков

\ГОНЧАРОВА Наталия Сергеевна (21.6.1861,
с. Нагаево, Тульской губ. - 17.10.1962, Па-
риж) - живописец, график, театральный ху-
дожник. Из дворян, двоюродная правнучка
Н.Пушкиной (урожд. Гончаровой). Дочь архи-
тектора С.Гончарова, Получила домашнее обра-
зование. Переехав с семьей из Тулы в Москву,
окончила там гимназию. В 1901 поступила в
скульптурный класс Московского училища жи-
вописи, ваяния и зодчества. Училась у С.Волну-
хина и П.Трубецкого; в 1902 Г. получила за од-
ну из работ серебряную медаль. Разочаровав-
шись в скульптуре, перешла в класс живописи
к К.Коровину, затем оставила училище, но под-
держивала с ним связь до 1909; результатом
первоначальных занятий явилась скульптурная
весомость фигур в ее живописных произведе-
ниях.

В начале 1900-х вышла замуж за М.Ларио-
нова и стала заниматься живописью под его ру-
ководством, во многом повторяя этапы его эво-
люции. Творческое своеобразие Г. сказалось в
написанных в имении Гончаровых (Полотняный
завод) характерно русских пейзажах, во введе-
нии в пейзаж фигур работающих крестьянок. В
1907-10 Г. прошла через постимпрессионист-
скую и фовистскую живописные фазы, двига-
ясь ко все большему обобщению цвета, к бо-
лее звучным контрастам красочных пятен (<Ав-
топортрет с желтыми лилиями>, 1907). Осваи-
вая опыт новейшей западной европейской жи-
вописи, Г., подобно Ларионову, тяготела в на-
тюрмортах к традиции Ван Гога (<Подсолнухи>,
1908-9) и Гогена (<Натюрморт с портретом и
белой скатертью>, ок. 1909). В дальнейшем
стала одной из центральных фигур русского
примитивизма. Участница выставок <Стефанос>
(1907-8), <Бубновый валет> (1910-11), <Осли-
ный хвост> (1912), <Мишень> (1913), <№ 4>
(1914), международных выставок авангарда, в
том числе в 1912 в Мюнхене (<Голубой всад-
ник>), Берлине (<Буря>), Лондоне (<Выставка
постимпрессионистов>).

Важнейшая идея, которой подчинены ее ра-
боты, - сближение и даже отождествление
России с Востоком в качестве единого истока
<первобытного творчества>. В древней иконо-
писи и стенописи, в народном лубке Г. искала
первичную силу и свежесть чувства, непосред-
ственную красочность мировоспрития. Цикл
<Сбор плодов> (1908) создан под влиянием од-
ноименной картины Гогена, но также и В.Бори-
сова-Мусатова. В начале 1 910-х Г. демонстра-
тивно заявила, что ею <пройдено все, что мог
дать Запад для настоящего времени>. <Мой
путь - к первоисточнику всех искусств, к Во-
стоку>, - писала она в предисловии к каталогу
персональной выставки (Москва, 1913, 768
работ; Петроград, 1914), реализуя эту деклара-
цию в образах крестьянок с восточными,
<скифскими> лицами и окаменело медлитель-
ными жестами (<Уборка хлеба>, <Хоровод>,
1910), а в <Сборе плодов> (1911) крестьяне
скорее похожи на восточных идолов.

В полотнах 1911 выражено предчувствие
надвигающегося <судного дня>; при этом апока-
липсис понимается как суровая восточная ле-
генда, древнейшее откровение веры (<Апока-
липсис>, 2 цикла - <Сбор винограда> и <Жат-
ва>, каждый из 9 картин). В <Сборе винограда>
все экспрессивно сдвинуто к Востоку и к древ-
ности: <носильщики винограда> с ассирийскими
бородами и укороченными фигурами, распла-
станными как на ближневосточных рельефах. В
<Жатве> присутствуют и собственно апокалип-
тические картины божьего гнева - <Ангелы,
мечущие камни на город> и <Город, заливаемый
водой>. Апогей таких настроений - цикл из
четырех полотен <Евангелисты> (1911): на уз-
ких, вытянутых кверху холстах сопоставлены
четыре суровые фигуры, и как на архаических
фресках проступают из мрака фиолетовая, си-
няя и зеленые краски, насупленные лики и
пальцы, то упертые в свитки и лбы, то предо-
стерегающе поднятые кверху. Та же тема экс-
прессивно развивалась в иллюстрациях к поэме
А.Крученых и В.Хлебникова <Игра в аду>
(1912), в цикле литографий <Мистические об-
разы войны> (1914) и по-новому - как само-
разрушение механических цивилизаций -
трактовалась в футуристических видениях Г.:
<Фабрика> (1912) - город с его фабричными
трубами словно бы сам разрушается от внут-
ренних потрясений: надвигается бунт машин,
сорвавшихся с моста - <Аэроплан над поез-
дом> (1913); <Велосипедист> (1913) - восста-
ние механизмов, вырвавшихся из-под контроля;
<Ткацкий станок> (1912); <Электрическая ма-
шина> (1913). Одновременно Г. исполнила не-
сколько беспредметных <лучистых> полотен, в
частности, <Кошки> (1913). В основе <лучей>
лежали как бы <разломы> предметов, включаю-
щих и землю, и зелень. На желто-коричневой
поверхности картины местами вспыхивают све-
товые лучи, но в основном это шрамы на восп-
ламененной материи, сквозь которые проступа-
ет подспудная чернота. Отличие Г. от более
поздних поколений европейских экспрессио-
нистов в том, что ее мрачные образы одновре-
менно торжественны и красивы.

Импульсы, идущие от образцов первобытно-
го творчества, Г. претворила и в своих работах
театрального декоратора; они принесли ей наи-
большую известность. Триумфальный успех
имела постановка в декорациях и костюмах Г.
<Золотого петушка> - оперы-балета Н.Римско-
го-Корсакова, открывшая полосу ее сотрудни-
чества с антрепризой С.Дягилева. Летом 1914
Г, и Ларионов ездили в Париж на репетиции и
премьеру балета, устроив одновременно вы-
ставку своих станковых работ в галерее Поля
Гийома; как сообщал Ларионов, Г. <имела в Па-
риже большой успех, ...в настоящее время у
нее известность в Париже не меньше, чем в
Москве...>. После контузии Ларионова на
фронте и его демобилизации из армии (1915)
они присоединились к Дягилеву в Уши (Швей-
цария), затем направились вместе с его труп-
пой в Испанию и в Италию; в 1917 обоснова-
лись в Париже (французское подданство Г.
приняла в 1939). <Золотой петушок>, костюмы
к <Садко> Римского-Корсакова (1916) ик пер-
вому варианту <Свадебки> И.Стравинского (ок.
1916) отмечены стихийной мощью, русско-во-
сточной пышностью, но и некоторой эстетиче-
ской отстраненностью (Россия <глазами Запа-
да>). В эскизах к <Литургии> - балету-мисте-
рии, в основу которого были положены эпизо-
ды из жизни Христа (1915, не осуществлен),
наряду с декорациями, воспроизводившими
экстатичные русские иконы, костюмы апосто-
лов являли сходство с раскрашенной скульпту-
рой испанских соборов. Как бы вспоминая
свои навыки скульптора, Г. замышляла костю-
мы апостолов в качестве движущихся вдоль
сцены уплощенных скульптур, сделанных из
жестких материалов. Впечатления от путешест-
вия по Испании отразились в оформлении цик-
ла <испанских балетов> И.Альбениса, М.де
Фальи, М.Равеля, Г.Форе (1916); здесь же, как
и в других театральных и станковых работах,
усиливаются конструктивные элементы. <Испа-
нию я очень люблю, - писала Г. в 1917. -
Мне кажется, что изо всех стран, где я бывала,
это единственная, где есть какие-то скрытые
силы. Этим она близка России... Я все надеюсь
хоть ненадолго попасть домой...> Другие офор-
мительские работы для Дягилева: <Ночь на Ля-
сой горе> М.Мусоргского (1923), <Жар-птица>
Стравинского (1926).

В наиболее интересных станковых произве-
дениях Г, 20-х- 30-х так или иначе варьиро-
вались мотивы ее декоративных работ, напри-
мер, в серии живописных композиций <Испан-
ки>, перенесенных на панно для виллы С.Кусе-
вицкого в Париже. Покончив с недолгим худо-
жественным изоляционизмом, Г. творчески пе-
рерабатывала впечатления от широкого круга
произведений западного искусства, 1-я полови-
на 20-х - период своеобразного <примитивиз-
ма на западной почве>. <Деревянная> пластика
<женских портретов> напоминает порой о ро-
манской скульптуре, а картина <Завтрак>
(1924) с приземистыми фигурами на фоне буй-
ной растительности - о живописи Анри Руссо.
Западный колорит Г. привнесла даже и в иллю-
страции к <Слову о полку Игореве> (1923), в
орнаментику которых введены мотивы средне-
векового звериного стиля, а многие рисунки и
картины 2-й половины 20-х полны реминисцен-
циями новой французской живописи от Милле
(пейзажи с фигурами) до Мане (<Испанки на
балконе>) и Ван Гога (рисунки южных пейза-
жей с <извивающимися> мазками). В портретах
и пейзажах 30-х все более возрастает интерес
к конкретной натурности, движение кисти уже
не высекает формы, как раньше, но лепит ее
монотонным мазком.

Работы в сфере декорационного и театраль-
ного искусства принесли Г. в эти же годы ши-
рочайшую известность. Имели успех альбомы
потуаров (трафаретов) Г.  и , выставки в гале-
реях <Соваж> (1918) и <Барбазанж> (1919) -
представления с исполнением музыки, теат-
ральных скетчей на фоне живописи. Вместе с
Ларионовым Г, участвовала в оформлении праз-
дников-балов (афиши, программы или пригласи-
тельные билеты, эскизы оформления лож, кос-
тюмы и маски).

Жизнь и творчество Г. в 20-е - 30-е окра-
шены ностальгическими настроениями. Она
теснее, чем Ларионов, соприкасалась с русской
эмигрантской, в особенности литературной
средой, принимала участие в русских изданиях
(<Жар-птица>, <Русское искусство>, <Числа>),
иллюстрировала книги К.Бальмонта, А.Ремизо-
ва, Н.Кодрянской, Дружеские отношения еще в
1917 связали Г. и Ларионова с Н.Гумилевым,
которому она посвятила гуашь с изображением
Христа на троне, позднее с М.Цветаевой, отме-
тившей в статье о творчестве Г. (1929) огром-
ное влияние Г. на современных русских и
французских художников, О влиянии на Пи-
кассо <наших красочников Гончаровой и Лари-
онова> писал и В.Маяковский. В иллюстрациях
20-х (<Город> А.Рубакина, <Словодвиг> В.Пар-
наха) Г. использовала мотивы русского перио-
да: крутящиеся детали машин, узкие простран-
ства улиц, заполненных народом. В эскизах ко
второму варианту <Свадебки> Стравинского
(1923) в последний раз соединены восточная и
русская темы. Восточное, азиатское все чаще
оказывалось для Г. чужим, экзотическим (<Бе-
резка>, <Богатырь>, 1938: <Клеопатра>, 1939-
42, спектакль для театра Н.Болаева', <Гюльна-
ра>, 1943; <Шота Руставели>, 1946), а Россия
приобретала отчасти этнографический, красоч-
но-идиллический оттенок  (иллюстрации к
<Сказке о царе Салтане>, 1922: <Деревенский
праздник> для театра Ю.Сазоновой, 1924: <Со-
рочинская ярмарка>, 1932). Эти работы уже не
несут в себе энергии <скифской России>. Это
скорее прекрасный сон, Россия, увиденная из-
далека. Тенденция декоративности снова наме-
тилась в оформлении оперных постановок:
<Джанина ди Бандоне> Чимарозы, <Никогда не
догадаться обо всем>, 1932; она достигла вер-
шины в <Золушке> П.Эрлангера и <Богатырях>
(оба - 1938). Г. сотрудничала с балетными ан-
трепризами последягилевского этапа , <Русский балет полков-
ника де Базиля>, <Балет Б.Князева>, 1938-42;
<Компания М.Фокина>, 1950и др.).

Поздние станковые вещи Г., включая много-
численные салонные натюрморты и полотна
<космического> цикла 50-х, не попадали на вы-
ставки, но постепенно росла известность ее
ранних произведений (их переслали Г. из Мос-
квы с помощью Л.Жегина и Б.Терновца). В
1948 М.Сефор устроил выставку <лучистых>
работ Ларионова и Г.; итогом ее явилась новая
вспышка интереса к их искусству. Выставки
Ларионова и Г. в 60-е и 70-е открыли зрителю
и примитивный период Г., после чего начались
широкие приобретения ее произведений кол-
лекционерами и музеями.

Соч.: Письма Н.С.Гончаровой и М.Ф.Ларионова к
Ольге Ресневич-Синьорелли / Минувшее, вып. 5. М.,
1991.

Лит.: Эганбюри Эли [Зданович И.] Наталия Гонча-
рова, Михаил Ларионов. М., 1913; Харджиев Н. Памя-
ти Наталии Гончаровой и Михаила Ларионова // Ис-
кусство книги, вып. 5. М., 1968: Loguine. Gontcharova
et Larionov. Cinquante aux Saint Germain-des-Pres.
Paris, 1971; Chamot М. Natalia Gontcharova. Paris,
1972; Цветаева М. Наталия Гончарова. Жизнь и твор-
чество // Прометей, вып. 7. М., 1989: Овсянникова Е.
Книжная графика Наталии Гончаровой // Иск-во,
1989, № 8; Поспелов Г. Бубновый валет. Московская
живопись 1910-х годов и городской фольклор. М.,
1990.

Е. Илюхина
Г. Поспелов

\ГОРОВИЦ Владимир Самойлович (18.9.1904,
Бердичев - 5.11.1989, Нью-Йорк) - пианист.
Происходил из состоятельной семьи. Отец, Саму-
ил Иоахимович, был инженером, владельцем фир-
мы по торговле электрическим оборудованием.
Среди родных Владимира многие были причаст-
ны к музыке. Мать, София Г., училась в свое
время в Киевском музыкальном училище; дядя,
Александр Иоахимович, окончил Московскую
консерваторию по классу А.Скрябина и приоб-
рел известность в Харькове как пианист и пе-
дагог; старшая сестра, Регина Самойловна, то-
же стала пианисткой и преподавала в Харьков-
ском музыкальном училище. Получив первые
уроки фортепиано от матери, Г. с 1912 начал
занятия в Киевской консерватории в классе
В. Пухальского, а в 1915-19 учился там же у
С.Тарновского. Затем его музыкальным настав-
ником стал Ф.Блуменфельд. Личность и творче-
ские принципы этого выдающегося пианиста,
композитора и дирижера имели решающее воз-
действие на формирование молодого Г., всю
жизнь остававшегося верным идеалам романти-
ческого пианизма. От Блуменфельда унаследо-
вал он дирижерский подход к исполняемому,
мастерство звуковой инструментовки, вокаль-
ную выразительность интонирования музыкаль-
ной фразы, репертуарные пристрастия, По сви-
детельству самого музыканта, большое влияние
оказало на него также общение с Г.Нейгаузом,
работавшим тогда в Киеве.

В детстве Г. не демонстрировал способно-
стей вундеркинда, однако с самого начала про-
явилась его устремленность к музыке. По вос-
поминаниям родных, популярный тогда инструк-
тивный репертуар не играл в его занятиях замет-
ной роли, зато он страстно увлекался операми
Н.Римского-Корсакова, Р.Вагнера. П.Чайков-
ского, многие из которых мог исполнять наи-
зусть от начала до конца. В эти ранние годы у Г.
сложилось обыкновение, берясь за какое-ни-
будь новое произведение, одновременно разу-
чивать все, созданное его автором. Обладая от
природы уникальной виртуозностью, пианист,
как утверждала его сестра, почти не уделял вни-
мания чисто технической тренировке, он просто
со всей серьезностью и добросовестностью ра-
ботал над увлекавшим его сочинением. Учась в
консерватории, Г. занимался не только игрой на
фортепиано, но и сочинением. Юношеские пье-
сы пианиста написаны были под сильным влия-
нием его кумира - С.Рахманинова. Хотя впос-
ледствии Г, оставил композицию, в 20-е он не-
редко исполнял некоторые свои фортепианные
миниатюры и даже записал их на пластинки.

Приход к власти большевиков был воспри-
нят Г. как катастрофа. <В 24 часа моя семья по-
теряла все, - вспоминал он позднее, - Свои-
ми собственными глазами я видел, как они вы-
бросили наш рояль из окна>. Горовицы оказа-
лись почти без средств к существованию. Поэ-
тому решено было, что Владимир закончит кон-
серваторию досрочно и начнет концертировать,
чтобы поддержать семью материально. На эк-
замене 17-летний пианист исполнил Третий
концерт Рахманинова, произведение, ставшее
одним из его высших интерпретаторских дости-
жений. Г. дебютировал в Харькове в 1921 и
вплоть до мая 1925 ездил с концертами по
многим городам Советской России, пользуясь
сенсационным успехом. В лице Г. в искусство
пришел один из самых выдающихся виртуозов,
когда-либо появлявшихся на эстраде. Дело тут
не только в технической безупречности, ловко-
сти в преодолении трудностей, а в том высоком
артистическом горении, рыцарской отваге, даре
воспламенять слушателей, которые неотделимы
от творческого облика подлинного виртуоза. И
музыканты, и любители, и пресса с самого на-
чала единодушно именовали пианиста <новым
Листом>, <Листом номер два>, <Листом XX ве-
ка>. Деятельность молодого артиста поражала
своим размахом. Так в сезон 1924-25 он дал в
одном Ленинграде 2 3 концерта, исполнив в об-
щей сложности более 100 произведений.

В 1923 знаменитый австрийский пианист
А.Шнабель, побывавший с концертами в Пет-
рограде, рекомендовал Г. отправиться в Европу.
Некоторое время спустя при содействии импре-
сарио А.Меровича эту идею удалось осущест-
вить. Зарубежный дебют пианиста состоялся
2.1.1926 в берлинском <Бетховенхалле> и про-
шел без особого успеха - имя артиста было ни-
кому неизвестно, к тому же местная публика
привыкла к большей эмоциональной сдержан-
ности исполнения. Шумная слава пришла к арти-
сту после его выступления в Гамбурге. Г. пред-
ложили заменить заболевшую солистку в Пер-
вом концерте Чайковского, когда до начала кон-
церта оставалось едва ли не полчаса. В антракте
Г. был представлен дирижеру Э.Пабсту. Тот на-
скоро показал ему свои темпы, заметив: <Следи-
те за моей палочкой, и даст Бог ничего страшно-
го не произойдет>. После первых же тактов ди-
рижер сошел с подиума и с удивлением уставил-
ся на руки Г., механически продолжая показы-
вать такт, но уже в темпе, заданном солистом.
По словам американского музыкального крити-
ка А.Чейзинса, <когда все кончилось, и рояль
лежал на эстраде, словно убитый дракон, все в
зале, как один человек, вскочили с мест, истери-
чески визжа>, 3000 билетов на следующий кон-
церт пианиста, назначенный в крупнейшем зале
Гамбурга, были распроданы за два часа.

Затем последовала серия концертов в Пари-
же, где критика причислила Г. к разряду <арти-
стов-королей>, Здесь по окончании завершаю-
щего цикл концерта в  пришлось
вызывать жандармов, чтобы очистить зал от не-
истовых поклонников музыканта, отказывав-
шихся покинуть помещение. Триумфы ждали Г.
в Лондоне и др. европейских столицах. Нако-
нец, в январе 1928 он пересек Атлантику. На
первом же его выступлении в Нью-Йорке (с
Концертом Чайковского b-moll) присутствовали
И.Гофман и С.Рахманинов, Игра концертанта
произвела на Рахманинова сильное впечатле-
ние, и спустя короткое время он предложил Г.
встретиться и пройти с ним его Третий форте-
пианный концерт - пианисту как раз предсто-
яло исполнение этого произведения. <То был
самый незабываемый момент в моей жизни, -
вспоминал Г., - мой подлинный дебют!> Вос-
хищаясь техническим мастерством соотечест-
венника, Рахманинов поначалу критически оце-
нивал его как интерпретатора, однако вскоре
изменил свое мнение и даже предпочитал горо-
вицевское исполнение Третьего концерта соб-
ственному. <Рахманинов отдал этот концерт
мне, - рассказывал впоследствии пианист. -
Он всегда говорил: Горовиц играет его лучше,
чем я. По его выражению, он сочинил концерт
для слонов, так что, наверное, я и есть один из
них!> В 1930 Г. первым из музыкантов осуще-
ствил запись Третьего концерта, заслужившую
широкое международное признание.

Вплоть до 1935 пианист основное время
проводил в поездках по Европе и Америке, да-
вая до 100 концертов за сезон, В свободные
летние месяцы он жил обычно во Франции или
Швейцарии. Из важнейших событий тех лет
следует упомянуть знакомство Г. с А.Тоскани-
ни и женитьбу в 1932 на его дочери Ванде. В
19 34 к нему ненадолго приезжал из Советско-
го Союза отец (по возвращении на родину он
был репрессирован и умер в заключении).

Напряженность гастрольного графика, из
года в год накапливавшаяся усталость стали на-
конец давать о себе знать. Искусство пианиста
подчас теряло присущие ему убедительность и
непосредственность. <Я играл некоторые вещи
так часто, что не мог их слышать даже тогда,
когда мои пальцы их исполняли>, - рассказы-
вал он позднее. Перенесенная в 1935 бпера-
ция аппендицита полностью выбила его из ко-
леи, заставив на три года прекратить концерт-
ную деятельность, В некоторых газетах даже
появились известия о его смерти. Длительная
творческая пауза имела причиной не только
физическое недомогание. <Мне надо было о
многом подумать, нельзя идти по жизни, играя
октавы>, - эти слова Г. хорошо передают внут-
ренние предпосылки его музыкального молча-".
ния. Преодолеть творческий кризис помогло
тесное общение с Рахманиновым, с которым Г.
особенно сблизился, живя по соседству в
Швейцарии. В 1940 он так говорил о периоде
своего затворничества: <По-моему, я именно
тогда начал отдыхать... и заниматься музыкой...
Как мне кажется, я творчески вырос, Во вся-
ком случае, в музыке я находил теперь то, чего
не замечал раньше>. Искусство пианиста стано-
вилось несколько иным, более серьезным и уг-
лубленным. Наряду с произведениями Шопена,
Листа и Рахманинова, издавна составлявшими
основу репертуара Г., на его концертах зазву-
чали сочинения Шумана. Так, центром его про-
грамм, сыгранных в Европе в сезоне 1938-39
была Фантазия Шумана. К исполнительским
шедеврам Г. тех лет следует отнести также его
трактовку <Картинок с выставки> Мусоргского
и Второго концерта Брамса, записанного в со-
дружестве с Тосканини.

Творческая деятельность Г. в 40-е - начале
50-х была столь же интенсивна, как и раньше,
хотя территориально она и ограничивалась рам-
ками Соединенных Штатов. По-прежнему му-
зыке он отдавал всего себя. Как сообщал сек-
ретарь пианиста Л.Бенедикт, <исполнительство
было для него болезненным и требовало огром-
ных усилий. Их хватало лишь на то, чтобы вы-
держивать переезды и играть. В течение пяти
месяцев гастролей он не делал в свободное
время абсолютно ничего: не играл в карты, не
читал, не занимался на рояле>. Выучив летом
программу, он даже не брал с собой ноты. С
годами снова нарастало чувство разочарования
в своем искусстве, в возможности донести до
публики сокровенную суть музыки: <Они слу-
шали всегда лишь то, насколько быстро я иг-
раю октавы, но не слышали музыки. Это им бы-
ло скучно, Я играл два часа, а им запоминались
лишь последние три минуты из всего концерта.
Я чувствовал неудовлетворенность тем, что я
делал и тем, что я считал необходимым, дабы
выполнить свое предназначение, как музы-
кант>, Г, сравнивал себя с гладиатором в рим-
ском Колизее: <Боже мой, публика сидела пря-
мо на сцене, а я собирался играть на бис шопе-
новский А8-(1иг'ный полонез... Большое нараста-
ние... У меня не было больше сил и я чувство-
вал, что сердце мое вотвот разорвется, желу-
док сдавили спазмы. Напряжение было ужас-
ным, и мне действительно казалось, что я упаду
замертво, прежде чем закончу. Когда я сыграл
последний аккорд, загремели обычные овации,
и я услышал, как какой-то мужчина в публике
сказал своей жене: <Бог мой, ты слышала ког-
да-нибудь что-то подобное?> <Это ерунда, -
промолвила она в ответ. - Послушай-ка, что
он сыграет еще, он ведь только начал>. Я над-
рывался изо всех сил, а она говорит: <Пустяки,
погоди только - он может еще, еще, еще...>
Все. Я больше не мог>. В феврале 1953, сыграв
торжественный концерт по случаю 25-летия
своего дебюта в <Карнеги Холл>, Г. снова оста-
вил эстраду.

Около года он вообще не выходил из дома
и не прикасался к инструменту. Однако, готовя
к выпуску пластинку с записью своего юби-
лейного концерта, он опять начал испытывать
интерес к музыке. Г. погрузился в изучение
творчества Скарлатти и Клементи, с увлечени-
ем слушал старые записи мастеров итальянско-
го бельканто - Баттистини, Ансельми, Бончи.
Наконец он сел за фортепиано. В специально
оборудованной у него дома студии Г. записал
много произведений, в том числе монографи-
ческие программы из музыки Клементи, Скар-
латти, Скрябина. Каждая выпущенная им пла-
стинка становилась событием в музыкальной
жизни.

9.5.1965 пианист снова появился на сцене
<Карнеги Холл>. Накануне, впервые в Нью-
Йорке, люди стояли ночь напролет в ожидании
билетов на концерт. Тот памятный вечер пока-
зал, что искусство артиста продолжало разви-
ваться. <Время не остановилось для Горовица
за те двенадцать лет, что прошли со дня его по-
следнего публичного выступления, - писал
нью-йоркский рецензент. - Ослепительный
блеск его техники, неправдоподобная сила и
интенсивность исполнения, фантазия и красоч-
ная палитра - все это сохранилось нетрону-
тым. Но вместе с тем в его игре появилось, так
сказать, новое измерение... Оно может быть
названо музыкальной зрелостью>.

Последующие 4 года были наполнены час-
тыми сольными выступлениями. Затем наступи-
ла 5-летняя пауза, во время которой Г. работал
над новыми пластинками. Следующее возвра-
щение пианиста на эстраду состоялось в канун
его 75-летия. С тех пор он давал концерты до-
вольно редко, но все они становились сенса-
цией и получали широкую известность, будучи
записанными на пластинки и видеокассеты, В
1982 артист впервые после более чем 30-лет-
него перерыва появился в Старом Свете, играл
в Лондоне. Через год прошла серия концертов
в Японии, ав 1986-в СССР (в Москве и Ле-
нинграде). В последний раз Г. гастролировал в
Европе в 1987. Одновременно пианист продол-
жал записываться в студии. Последняя пла-
стинка Г. вышла незадолго до его смерти.

Г. был прежде всего концертирующим арти-
стом, педагогикой он занимался сравнительно
немного. Но и в этой области он оставил свой
след: среди его учеников известные музыканты
Б.Джайнис, Г.Графман и Р.Турини. Подчас ини-
циатива начать занятия исходила от самого ма-
эстро. Так, услышав исполнение Джайнисом
Второго концерта Рахманинова, он предложил
ему бесплатно брать у него уроки. Работая с
учениками, Г. больше внимания уделял общему-
зыкальному развитию, нежели технике испол-
нения. Он всячески содействовал формирова-
нию индивидуальности молодых пианистов,
призывая их <лучше делать собственные ошиб-
ки, чем копировать ошибки других>.

В своем искусстве Г. предстает перед нами
как неповторимая творческая личность - его
исполнительский почерк узнается сразу, доста-
точно прослушать лишь несколько сыгранных
им тактов. <Я индивидуалист, каким должен
быть каждый художник, - заметил он как-то
раз в разговоре с журналистами. - Я слышал и
знал всех пианистов и вынес о них отрицатель-
ное мнение. Я их критиковал. Никакого влия-
ния они на меня не оказали. Моя индивидуаль-
ность тверда, как сталь, и никто не в с^лах по-
колебать ее>. Но сколь бы эксцентричным не
выглядел Г. в таких высказываниях - а они у
него не редкость - будет неверным утверж-
дать, что чужое исполнение не могло произве-
сти на него впечатления. Часто Г, выделял му-
зыкантов, резко отличающихся от него по ду-
ху, например, А.Шнабеля, В.Гизекинга. Среди
пианистов, привлекших его внимание, можно
упомянуть также М.Розенталя и И.Фридмана.
Наконец, высочайшим авторитетом всегда оста-
вался для него Рахманинов.

При всем своеобразии творчество Г. разви-
валось в русле традиций романтического ис-
полнительства. Музыка композиторов-романти-
ков была главной составной частью его репер-
туара. Интерпретации Г. листовских рапсодий,
фантазии <Дон Жуан>, Сонаты b-moll, этюдов,
<Мефисто-вальса> поражали слушателей демо-
нической мощью, необычайной изобретатель-
ностью звукового колорита. Глубиной прочте-
ния отмечены его шопеновские трактовки -
Соната b-moll, скерцо, баллады, полонезы, ми-
ниатюры. Всю жизнь сопровождала Г. музыка
Рахманинова и Чайковского (Первый концерт).
В поздние годы пианист постоянно обращался
к наследию Шумана (Фантазия, <Крейслериа-
на>, <Детские сцены>) и Скрябина (Пятая, Де-
вятая и Десятая сонаты). Характерно, что про-
изведения Баха Г, исполнял в романтических
переложениях Бузони. Он и сам, подобно мно-
гим музыкантам XIX - начала XX вв., играл
некоторые пьесы в собственных виртуозных
транскрипциях - рапсодии Листа, отдельные
его этюды, <Пляску смерти> Сен-Санса-Лис-
та, марш Ф.Сузы <Звездный флаг>. Получила
также известность Фантазия Г, на темы из опе-
ры <Кармен>, Берясь за сочинения композито-
ров XVIII в, - сонаты Скарлатти, Клементи,
Гайдна, Моцарта - Г. подходил к ним со всей
серьезностью. Работая над произведениями
Скарлатти, он, например, консультировался со
знаменитым клавесинистом и исследователем
старинной музыки Р.Киркпатриком. Но в це-
лом Г. оставался чужд исторический научный
взгляд на музыку давнего прошлого. В этой ча-
сти своего репертуара он представал перед
слушателями тем же исполнителем-романти-
ком, чьи интерпретации полны непосредствен-
ного чувства, естественности живого высказы-
вания.

Сравнительно редко появлялись в програм-
мах Г. произведения современных композито-
ров, Но среди них тоже есть яркие художест-
венные достижения - 6-я, 7-я и 8-я сонаты
С.Прокофьева (пианист первым исполнил их в
Америке), 2-я и 3-я сонаты Д.Кабалевского. На
концертах Г. прошли премьеры некоторых со-
чинений американских авторов, например, Со-
наты Барбера. Выбирая репертуар для своих
выступлений, пианист стремился к тому, чтобы
программа концерта была интересна всем, в
том числе и малоподготовленным слушателям.
Поэтому он почти не давал монографических
концертов, считая их сложными для восприя-
тия, а включал в программы музыку разных
эпох и стилей. По такому же принципу он со-
ставлял большинство своих пластинок.

Г. был великолепным ансамблистом. В юно-
сти он выступал с замечательными русскими
камерными певицами З.Лодий и Н.Кошиц, вос-
хищая тонкостью передачи музыки Шуберта,
Чайковского и Рахманинова. Впоследствии, в
первые годы своей зарубежной карьеры, пиа-
нист играл в трио со своими соотечественника-
ми Н.Мильштейном и Г.Пятигорским. Из эпи-
зодических позднейших выступлений Г. в амп-
луа камерного исполнителя следует отметить
его участие в концерте, посвященном 85-летию
<Карнеги Холл> 18.5.1976 в ансамбле с Д.Фи-
шером-Дискау (<Любовь поэта> Шумана),
И.Стерном и М.Ростроповичем (Трио Чайков-
ского <Памяти великого артиста>, Анданте из
виолончельной сонаты Рахманинова).

С годами искусство Г. менялось. Артист,
приезжавший в Россию в 1986, перешагнул
уже свой 80-летний рубеж. И вместе с тем
многое в его игре осталось прежним. Не поту-
скнело его удивительное пианистическое мас-
терство - пальцевая техника в сонатах Скар-
латти, пьесах Рахманинова, этюде <Искорки>
Мошковского, легкость октав и двойных нот в
шопеновском полонезе. При этом нетерпеливая
властность, покоряющая мощь его былых кон-
цертных дерзаний отошли в прошлое. <Кажет-
ся, что музыка юных романтических гениев ме-
няет свой возраст: она становится задумчивой,
тихой, бесконечно участливой - становится
отеческой речью>, - писал рецензент о ленин-
градском концерте Г. Все в исполнении пиани-
ста рождалось из тишины, piano решительно
преобладало над forte. Играя перед тысячной
аудиторией, он музицировал, словно один на
один с инструментом. Современник сказал как-
то о юном Г.: <Рояль был для него тем же, чем
для араба лошадь, - его сокровище, его Друг,
его лозунг, его бог>. Недаром в гастрольных
поездках пианист не расставался со своим
стейнвеем, который пересекал вместе с ним
океаны и материки. Таким же предстал Г. за
роялем более 60 лет спустя. Ничто не отделяло
музыканта от слушателей, он как бы беседовал
с ними. В этой беседе были и грусть, и утеше-
ние, и нежданная шутка - к примеру, в юмо-
ристически-<шикарных> басах или педальных
мазках рахманиновской Польки. Сколько све-
жести, тончайших исполнительских находок
было в каждой мелодической фразе, каждом
аккорде знакомых произведений. Но надо всем
царила высшая мудрость, которая даруется че-
ловеку в конце долгой и хорошо прожитой
жизни. Для Г. это была жизнь, отданная служе-
нию искусству.

Лит.: Рабинович Д.А. Владимир Горовиц и русская
пианистическая традиция / Рабинович Д.А. Исполни-
тель и стиль: Избр. статьи, вып. 2. М., 1981; Plaskin G.
Horowitz. London, 1983; Григорьев Л., Платок Я. Со-
временные пианисты. М., 1985; ГаккельЛ. Владимир
Горовиц. Ленинград, апрель / Гаккель Л. Я не боюсь, я
музыкант. СПб., 1993.

С. Грохотов

\ГОРЯНСКИЙ Валентин Иванович (наст.
фам. Иванов; носил также фамилию матери;
псевд. Вал, Борцов и др.) (24.3.1888 [по др. св.
26.3.1887, Петербург - июнь 1949, Париж) -
поэт, драматург. Внебрачный сын художника
Эдмона  Адамовича  Сулиман-Грудзинского.
Мать - Александра Александровна Александ-
рова-Гурьева, вологодская мещанка, крестный
отец - писатель И.Леонтьев (Щеглов), в доме
которого прошло детство Г. В 1901-2 учился
во 2-й петербургской гимназии, затем в сель-
скохозяйственной агрономической школе, ко-
торую не закончил вследствие коллективного
выхода из нее учащихся всех старших классов.
Первые стихи начал писать с шести лет, под
влиянием И.Щеглова, который на долгие годы
оставался покровителем и наставником крест-
ника. Первая публикация - в журнале <Рус-
ский паломник> (1903, № 19). Юность Г. про-
шла в обстановке крайней бедности и лишений;
он давал частные уроки, жил на случайные за-
работки, в 1907 поступил на службу в канце-
лярию, но вскоре был уволен после скандала с
директором департамента.

Сестра Г. - А.Иванова-Елина, вспоминала:
<Когда В.Горянскому исполнилось 18 лет, Иван
Щеглов призвал его и открыл историю его
рождения. В данный момент князь Эдмон через
друга своего Щеглова предлагал Валентину
усыновление, на что юноша В.Г. отвечал: <Для
меня все сделала моя мать, и я не знаю этого
человека>. С 1906 Г. стал сотрудником петер-
бургской газеты <Слово>, где помещал стихи,
написанные под влиянием Н.Некрасова и поэ-
тов-народников. Основной их мотив - пропо-
ведь <малых дел>; другая грань творчества Г.
этих лет - лирические пейзажные зарисовки и
сатирические миниатюры. Печатался в журна-
лах <Солнце России>, <Аргус>, <Нива>, <Все-
мирная панорама>, <Пробуждение>, <Злато-
цвет> и др. С 1913- один из лидеров ежене-
дельника <Сатирикон> (с 1914- <Новый Са-
тирикон>). Цикл <лиро-сатир>, в котором Г. вы-
смеивал убогий провинциальный мирок с его
маленькими радостями и горестями (<Мещан-
ские скорби>), принес автору заметный успех.

В 1915 вышел первый поэтический сбор-
ник Г. <Крылом по земле>, составленный из ли-
рических стихотворений о городе и его мещан-
ских предместьях. В нем звучит мотив состра-
дания к маленькому человеку, задавленному
черным городом, <подобным яме>. Герои Г. тя-
нутся на природу, мечтая о <радости невозмож-
ной>. Г. поэтизирует обыденность, пытается
расцветить выдумкой тоскливые серые будни.
С лукавым юмором он описывает русскую де-
ревню, создавая бытовые <сказки>, ориентиро-
ванные на древние славянские мифы, стилизу-
ет народные песни, черпает из русского фольк-
лора колоритные образы, подобные есенин-
ским. Красочный народный язык произведений
1912-14 напоминает написанные позднее сти-
хотворения С.Есенина и поэтов литературного
общества <Страда>, к которым тяготел Г. Сбор-
ник <Крылом по земле> был замечен критикой.
И.Ясинский даже назвал Г, выдающимся талан-
том и сравнил его <честный реализм> с реализ-
мом И.Тургенева, И.Гончарова, Л.Толстого.

Более сурово критика отнеслась ко второй
книге Г. - <Мои дураки. Лиро-сатиры> (СПб.,
1916), объединившей большую часть произве-
дений, опубликованных в <Новом Сатириконе>.
Н.Константинов писал в <Журнале журналов>;
<Стыдно г. В.Горянскому так не уважать данно-
го ему богом дарования, так разменивать его на
уличную вульгарную дешевку>. Между тем
<лиро-сатирический> герой Г, - всего лишь ма-
ска, за которую спрятался поэт, чтобы высме-
ять <мещанские скорби> российской провин-
ции. С насмешливо-добродушной иронией он
повествовал о политике и быте, окружающих
обывателя, одновременно смешного и страшно-
го в своей мещанской ограниченности. В 1913-
14 Г. переехал в Москву, где сотрудничал в га-
зете А.Суворина <Новь>, после начала 1-й ми-
ровой войны вновь вернулся в Петербург, Не-
смотря на <белый билет>, по своей инициативе
поехал корреспондентом на фронт. Как свиде-
тельствует сестра, <в казарме В.Г. приняли лю-
безно. В. писал солдатам поклоны на деревню,
смешил частушками и удивлял их неумелым об-
ращением с метлой>. С фронта Г. вернулся
убежденным пацифистом, о чем говорит опуб-
ликованное в горьковском журнале <Летопись>
<Извещение о том, что было> (1917, № 5-6), а
также стихи 1915-16 в <Новом Сатириконе>.
Война представлялась поэту всенародным бед-
ствием, он пытался выяснить, <кто немилости-
вый и отчаянный виновен в ратном почине, в
женской беде нечаянной, в злой мужицкой
кончине>. Сблизившись с демократическими
литературными кругами, он начинал в журнале
ту линию, которую продолжил В.Маяковский в
сатириконовских <гимнах>. Близость поэтов
особенно заметна в развитии темы города, про-
тесте против засилья золота (<Концерт банки-
ра>, <Точильщик>, <Великая Ектения> и др.). По
словам В.Князева, Маяковский, появившись в
<Новом Сатириконе>, <офутурил Горянского>.

Свержение самодержавия Г. восторженно
приветствовал в стихотворении <26 февраля>
(альманах <Революция в Петрограде>. Пг.,
1917), но Октябрьскую революцию не принял.
Колорит его последних произведений, напеча-
танных в <Новом Сатириконе> (закрытом в
1918 по распоряжению советского правитель-
ства), мрачен. Разруху и бытовые лишения, ги-
бель культуры он воспринимал как эсхатологи-
ческую катастрофу. Г. мечтал о тихой спокой-
ной жизни в <городе зеленых крыш>, куда за-
прещено входить <политикам и героям>. Он пы-
тался скрасить жизнь с помощью <многоцвет-
ной мелочи быта>, проповедуя квиетизм и без-
злобие. В его поэзии заметно усиливались ре-
лигиозные мотивы, а провинциальное мещанст-
во, которое он остроумно высмеивал, превра-
щалось в символ дореволюционной России, ее
бытового и хозяйственного уклада.

В 1917 написал одноактную пьесу <Поэт и
пролетарий>, в которой резко критиковал но-
вую власть (шла с 28 сентября в Петрограде, в
Троицком театре). По отзывам критики, глав-
ную роль в ней играла <картонная фигура сим-
волического <пролетария>, грозящая задавить
поэзию>. В начале 1918 Г. начал сотрудничать
в <Красной газете>, но оказался там чужим,
Пытаясь хоть как-то прокормить семью, летом
1918 открыл в кинотеатре на Невском про-
спекте близ Аничкова моста небольшое кафе,
которое принесло одни убытки. В конце июля
вместе с семьей уехал в Одессу, откуда в
1920 эмигрировал в Константинополь. Вспоми-
ная о скитаниях первых эмигрантских лет,
А.Иванова-Елина пишет: <Неотвратимая судьба
щедро вместила все: бедственное детство поэ-
та, опыты художественных преодолений, эпохи
войн и революций, тридцатилетнее странство-
вание в <пустыне>, могилу сына среди кипари-
сов античного кладбища Принцевых островов,
горестный холм в Загребе, где осталась мать...>
В Константинополе вышла поэма Г. <Вехи ог-
ненные> (Зарницы, 1921, № 17).

С 1922 по 1926 жил в Хорватии, работал в
хорватском журнале <Младость>, издал не-
сколько книг сказок и детских рассказов в из-
дательстве Вернича, На сербско-хорватском
языке вышел его юмористический роман <Нео-
бычные приключения Боба> и книга для детей
<Приключения под абрикосом> (1926). Сказки
<Волшебные башмачки> и <Перепутанные ду-
ши> опубликованы в рижском журнале <Юный
читатель> (1926, № 16). В 1926 Г. поселился в
Париже, став постоянным сотрудником газеты
<Возрождение> и парижского <Сатирикона>
(1931). Здесь написаны книга стихов об эмиг-
рации <Неопалимая купина>, цикл <Эмигрант-
ский быт>, стихи о старой России <В той стра-
не, которой нет>. В них доминируют мотивы
обреченности и ностальгии. Ирония Г. стано-
вится зловещей, а смех звучит все более глухо.
Сатира не противопоставлена <красивому вы-
мыслу>, как это было раньше, а тесно сплетает-
ся с ним. Особенно резки стихи о Сталине,
публиковавшиеся в 1936-40.

В рассказах, опубликованных в 1928-31 в
журналах <Иллюстрированная Россия> и <Са-
тирикон> (<Искусственная лошадь>, <Цыплята
мадам Лили>, <Таинственная потеря падишаха>
и др.), элементы сатиры и юмора сочетаются с
фантастикой, романтической иронией и фило-
софскими сентенциями. Характерная черта
творчества 1930-х - гротеск, напоминающий
гоголевский. <Не с Хлестаковым, а с настоя-
щим Ревизором оглянем себя!> - обращался
он к деятелям российской эмиграции в коме-
дии <Лабардан>, написанной по мотивам <Реви-
зора> (Возрождение, 1959, № 94-95). В эти
годы Г. продолжал работать над циклами ска-
зок и фантастических рассказов (<Сказка о до-
бром короле, волшебнике и каруселях>. Па-
риж, 1928; <Вторая жизнь доктора Шольца>,
<Машина выдумки>, <О двуедином господине>,
<Кот Фру-Фру и прекрасная лунатичка> и др.
- газета <Возрождение>). В 1936 опубликова-
на повесть <Чудесные похождения сверчка
Цитрилли>. В журнале <Сатирикон> появились
пародийные рассказы господина Тощенки, в
которых характерный для Зощенко сказ ориен-
тирован на <среднего> парижского обывателя.
В конце 1930-х в творчестве Г. все большую
роль стали играть религиозно-философские и
теологические мотивы, что отразилось в нео-
публикованной поэме <Смерть ангелов> и сбор-
нике стихов <Обращенная Харита>. Осталась
неопубликованной и поэма <Танцовщик и раз-
бойники> (1943), где развивалась мысль о роли
чистого искусства в обыденной человеческой
жизни. Она отразила сокровенные мысли поэта
об идеализме и реализме и одновременно со-
держала завуалированные намеки на современ-
ность. Прототипом главного героя был С.Ли-
фарь, а в образах <разбойников> угадывались
фашистские оккупанты.

В годы 2-й мировой войны Г. пережил не-
сколько трагедий: расстрел сыновей, собствен-
ную слепоту. <Полная слепота и безвыходное
восьмилетнее сидение на одном стуле в вели-
кой печали и ужасном одиночестве, в холоде
и голоде, когда мир был отделен от меня глу-
хой стеной>, - записал он. В 1944 ему была
сделана операция, вернувшая зрение. Итого-
вые произведения Г. - октавы <Невская сим-
фония> и роман в стихах <Парфандр и Глафи-
ра> (Париж, 1956) - опубликованы после его
смерти (Возрождение, 1956, № 54-55). В пер-
вом из них воскресает дореволюционный Пе-
тербург, увековеченный в прозрачном и чистом
пушкинском стихе. Роман, также написанный
классическим пушкинским стихом, - история
трагической любви Парфандра и прекрасной
Глафиры, символизирующей Россию. В образе
<философа мыльных пузырей> Парфандра Г.
изображает русскую либеральную интеллиген-
цию, которая в порыве чистого идеализма меч-
тала о счастливом браке с Глафирой. Однако
она оказалась в объятьях затянутого в черную
кожу энергичного брандмейстера Гросса, на-
поминающего большевистского комиссара, ко-
торый безжалостно разрушил уютный мещан-
ский мирок своей возлюбленной. Поток ино-
сказаний в романе сложен и многозначен,
смешное постоянно переходит в трагическое,
рождая тонкую грустную иронию. В последние
годы жизни поэт мучительно тосковал по ро-
дине, чувствуя себя чужим в эмиграции, Г. по-
хоронен под Парижем на кладбище Сент-Же-
невьев-де-Буа.

Соч.: Поэты <Сатирикона>. Л., 1966.
Лит.: Евстигнеева Л. Журнал <Сатирикон> и поэ-
ты-сатириконцы. М., 1968; Харджиев Н., Тренин В.
Маяковский и <сатириконская поэзия> / Поэтическая
культура Маяковского. М., 1970; Спиридонова (Евс-
тигнеева) Л.А. Русская сатирическая литература нача-
ла XX века. М., 1977.

Арх.: ОР ИРЛИ, ф. 770; РГАЛИ, ф. 2574; семейный
арх. А.В.Иванова (Париж).

Л. Спиридонова

\ГРАБАР Андрей Николаевич (26.7.1896,
Киев - 5.10.1990, Париж) - историк искус-
ства. Отец Г. - потомственный дворянин, член
Кассационного суда России, позднее сенатор.
Дед и прадед по матери, урожденной баронес-
сы Притвиц, - российские генералы, среди ее
предков - фельдмаршал И. Дибич-Забалкан-
ский. Сам Г. мечтал стать морским офицером.
Детство и юность провел в Киеве. Окончив в
1914 гимназию, отправился в начале 1-й миро-
вой войны добровольцем на фронт в Галицию,
но вскоре был демобилизован по болезни и по-
ступил на историко-филологический факультет
Киевского университета. В 1915 перевелся в
Петроградский университет. Впоследствии из
своих университетских учителей вспоминал с
особой признательностью Я.Смирнова, а также
Н.Кондакова и Д.Айналова, у которого занимал-
ся в специальном семинаре вместе с Н.Окуне-
вым, ставшим одним из основоположников на-
уки о средневековом искусстве в Сербии.
Окончил Новороссийский университет в Одес-
се с дипломом 1-й степени, был оставлен для
подготовки к профессорскому званию, но в ян-
варе 1920 уехал вместе с матерью в Варну
(Болгария).

Делом жизни Г. стало изучение христиан-
ских древностей, преимущественно памятников
культуры православного средневековья. В юно-
сти он занимался живописью. Отвечая в 1989
на вопрос газеты , что более всего
повлияло на него, Г. назвал Софийский собор в
Киеве: <Я видел его каждодневно, он был в
центре событий, как регулярно повторяющих-
ся, так и выдающихся: церковных праздников,
царских юбилеев и прочих, Это здание, его ви-
зантийские мозаики уже очень рано наложили
на меня свою печать и служили для меня источ-
ником вдохновения>.  Первую  серьезную
статью, написанную в пору учения в Петрогра-
де, Г. посвятил фрескам Апостольского приде-
ла Софийского собора. В годы пребывания в
Болгарии работал в Археологическом музее в
Софии, руководители которого Б.Филов и
А.Протич способствовали интенсивным поезд-
кам Г. по стране: помогая фотографировать
фрески, он изучал еще один национальный ва-
риант православной средневековой культуры.
Подготовил монографию о Боянской церкви
(София, 1924). В том же году был приглашен
известным славистом, профессором А.Мазоном
в Страсбургский университет на должность
преподавателя русского языка. Одновременно
слушал в университете лекции, в частности, ме-
диевиста Марка Блока и классика Поля Перд-
ризе. Вскоре был назначен заместителем про-
фессора общей истории искусства, а в 1928
после защиты докторской диссертации - до-
центом. Диссертацией явились книги <Религи-
озная живопись в Болгарии> (т. 1-2. Париж,
1928) и <Восточные влияния в балканском ис-
кусстве>. Читал курс византийского и восточ-
ноевропейского искусства. В Страсбурге же-
нился на болгарке Юлии Ивановой, там роди-
лись его сыновья Олег (ставший известным во-
стоковедом в США) и Николай. В 1928 Г. и
его жена получили французское гражданство.
В 1938 византинист Г.Мийе пригласил Г. в ка-
честве своего преемника в Школу высших ис-
следований в Париже. С 1946 Г., кроме того,
профессор College de France (до ухода на пен-
сию в 1966). Был также членом французской
Академии эпиграфики и изящной словесности,
членом научных академий Австрии, Болгарии,
Великобритании, Дании, Норвегии, Сербии, США,
почетным членом многих научных обществ, по-
четным доктором университетов в Принстоне, Уп-
псале и Эдинбурге.

Труды Г. (в основном на франц. яз.) посвя-
щены центральным проблемам византийского
искусства. Мировую известность принесла ему
книга <Император в византийском искусстве>
(Париж, 1936), затем он обратился к теме
формирования культа святых, их реликвий, па-
мятных мест в период поздней античности и
раннего христианства (<Мартириум>, т. 1-2. Па-
риж, 1943-46). В 1958 была опубликована
книга, посвященная узловому периоду в исто-
рии Византии - иконоборчеству, временной
победе противников священных изображений в
VIII-IX вв. и восстановлению иконопочитания; в
жестоких спорах того времени была оконча-
тельно выработана теория иконопочитания, ко-
торая стала основой культуры византийской и
др. православных стран и сохранила свое зна-
чение после падения Византии. Итоги наблюде-
ний Г. над формированием и развитием христи-
анской иконографии явились предметом его
книг 1968 и 1979, Г. занимался и отдельными
видами византийского искусства: выпустил кни-
гу-альбом о византийской живописи, исследо-
вания о византийской скульптуре, несколько
специальных работ о книжной миниатюре, ка-
талог византийских древностей в ризнице собо-
ра Сан Марко в Венеции, книгу о золотых и се-
ребряных окладах византийских икон. Изучал
прежде всего сюжет, иконографию и опреде-
ляемый ими внутренний смысл памятников,
Развивая традиции Кондакова и Мийе, подчер-
кивал, что средневековое искусство было пред-
назначено для удовлетворения не только эсте-
тических потребностей, но более всего - ду-
ховных, оно стремилось просвещать и обучать,
Культура Византии выступает в работах Г. как
длительный, логичный и связный процесс, где
родившаяся тема, например, культ Св. мучени-
ков и их реликвий, будет существовать долго,
видоизменяясь в зависимости от новых истори-
ческих условий, перейдет в славянские страны
и сохранится в русской культуре. Г. сумел по-
казать преемственность культуры Византии по
отношению к античности (так, в изображении
триумфа императора были использованы ико-
нографические формулы, созданные в Римской
империи), выявил родство византийской и за-
падноевропейской средневековой культуры -
общность многих сюжетов, их взаимопроник-
новение, при всем своеобразии каждого из
больших ареалов.

Собственно русскому искусству Г. посвятил
несколько статей, в том числе опубликованных
в Трудах Отдела древнерусской литературы
Пушкинского дома за 1962, 1966 и 1981: о
светском искусстве в домонгольской Руси, о
Феофане Греке и о некоторых сюжетах в ико-
нописи XV-XVI вв.: показал в этих статьях, как
и в работах о поствизантийском искусстве, ме-
сто древнерусского искусства в системе обще-
византийской культуры. В 1966 и 1977 приез-
жал в СССР. В числе учеников Г. - С.Дюф-
ренн, Т.Вельманс, К.Уолтер (Франция), Г.Бабич,
В.Корач  (Югославия),  П.Милькович-Пепек,
П.Мийович (Македония), М.Теохари, М.Гари-
дис, Н.Мутсопулос (Греция).

Соч.: La peinture byzantine. Geneve,  1953;
Licunoclasme byzantin. Paris, 1957; Les sculptures
byzantines de Constantinople. Paris, 1963; L'Art de la fin
de l'Antiquite et du Moyen Age, vol. 13. Paris, 1968; Les
manuscrits grecs illumines de provenance italienne.
Paris, 1972; Les revetments en or et en argent des icunes
byzantines du Moyen Age. Venice, 1975: Les voies de la
creation de l'iconographie chretienne. Paris, 1979; Гра-
бар A.H. Автобиографичен очерк // Изкуство, 1986,
№ 7.

Лит.: Бакалова Е. Приносът на Андре Грабар към
методологията на съвременното изкуствознанието //
Изкуство, 1985, № 7; Krautheimer R., Seveenko 1.,
Kitzinger Е. Andre Grabar // Speculum. Cambridge
(Mass.), 1991, vol.66, № 3; Maguire H. Andre Grabar.
1896-1990 // Dumbarton Oaks Papers, Washington,
1991, vol. 45; Dufrenne S. Andre Grabar 1986-1990) //
Cahiers de civilisation medievale. Paris, 1992, t. 35, fasc. 1.

Э. Смирнова

\ГРАБАР Петр Николаевич (10.9.1898, Киев -
28,1,1986, Париж) - иммунолог. Родом из
дворянской семьи. Отец Г. - Николай Степа-
нович Г. - член Кассационного суда, сенатор,
Мать - Елизавета Ивановна (урожд. баронесса
Притвиц). Младший брат А.Н.Грабара. После
окончания Киевского лицея в 1916 Г. поступил
в Пажеский корпус в Петрограде, но окончить
его не успел, т.к. в 1919 вместе с семьей эмиг-
рировал во Францию.

В 1924 Г. окончил Химическую инженер-
ную школу в Лилле, получив диплом инженера-
химика. После нескольких лет работы на заво-
де, производящем серную кислоту, органиче-
ские удобрения и мочевину, Г. в 1926 пере-
ехал к своему брату Андрею в Страсбург, где
тот преподавал в университете на факультете
изящной словесности. Вскоре Г. была предло-
жена должность заведующего лабораторией
клинической медицины на медицинском фа-
культете в Страсбургском университете. Воз-
никший интерес к проблемам биологии и меди-
цины привел Г. к решению получить медицин-
ское образование на естественном факультете
Страсбургского университета, совмещая учебу
с работой в лаборатории. Под руководством из-
вестного профессора медицинской химии Лео-
на Блюма Г. занялся очисткой инсулина, кото-
рый Блюм использовал в клинической практи-
ке. Большой цикл работ Г. в эти годы (1930-
38) связан с открытием синдрома азотемии
(при дефиците соли в организме) и его объяс-
нением на биохимическом уровне. Именно это-
му и была посвящена его диссертация, которую
он защитил в 1931,

В 1929 Г. принял французское гражданство,
В 1931 известный французский ученый, заве-
дующий кафедрой биохимии медицинского фа-
культета Страсбургского университета М.Ни-
клу, оценив высокие аналитические способно-
сти Г., предложил его кандидатуру на пост асси-
стента медицинского факультета университета.
На этой должности Г. проработал 7 лет.

В основу докторской диссертации (1942) Г.
положил свою разработку метода ультрафильт-
рации, существенно видоизменив его для фрак-
ционирования белков крови; благодаря этому
методу удалось оценить размеры различных би-
ологических компонентов: ферментов, токси-
нов, антител, вирусов. Электронная микроско-
пия подтвердила большую точность полученных
Г. результатов. В 1938 Г. пригласили на работу в
Институт Пастора в Париже, где он получил
собственную лабораторию, переименованную
затем в отдел химии микробов ( 1946-68). Одна-
ко вскоре Г. уехал на год на стажировку в США
учиться основам иммунохимии у одного из осно-
воположников этого направления - М.Гейдель-
бергера. Именно тогда, по воспоминаниям само-
го ученого, он из биохимика и физико-химика
превратился в заядлого иммунолога и, вернув-
шись в Институт Пастора, посвятил себя про-
блемам иммунохимии. Его интересовали анти-
генные свойства бактериальных токсинов, их
структура, состав и пр. Г. разработал принципи-
ально новый метод разделения белков, совме-
стивший электрофорез с иммунной специфич-
ностью взаимодействия антигенов и антител, из-
вестный под названием иммуноэлектрофорети-
ческого анализа, который стал использоваться
во всем мире. Работам по иммуноэлектрофоре-
зу предшествовали (1944-55) продолжитель-
ные исследования Г. вместе с Руйе и Прюдом
механизма действия ультразвука на денатура-
цию белков. Ими была создана теория химиче-
ского действия ультразвука, объяснявшая его
эффект образованием свободных радикалов из
воды и оксидантов, а также предложены мето-
ды, позволявшие избежать окислительных эф-
фектов ультразвука при использовании его в
экспериментах с биологическими объектами.

В 1952-53 Г. и его помощник - американ-
ский студент Вильяме, пытаясь выделить в экс-
перименте нерастворимый комплекс <антиген-
антитело>, модифицировали технику фракцио-
нирования белков в гелевых пластинах и уже в
первых попытках получили по меньшей мере
18 специфических фракций в сыворотке кро-
ви. Поначалу они сомневались, не образуются
ли эти комплексы продуктами распада белков и
не являются ли полосы на пластинках артефак-
тами. Серия опытов убедила их в высокой спе-
цифичности образованных комплексов. С этого
момента иммуноэлектрофоретическая техника
начинает свое интенсивное развитие во всем
мире.  Метод иммуноэлектрофоретического
анализа оказал революционное влияние на раз-
витие многих направлений физико-химической
биологии и медицины и привел к серии блестя-
щих открытий. Он позволил проанализировать
антигенный состав очень сложных биологиче-
ских смесей, кровяной сыворотки, костного
мозга, желез, отдельных тканей и пр. При этом
иммуноэлектрофорез дал возможность анали-
зировать белки по 23 совершенно независи-
мым параметрам: электрофоретической по-
движности, антигенной специфичности, фер-
ментативной активности (др. химическим или
биохимическим свойствам). Для анализа требо-
вались очень малые количества исследуемого
вещества, без какой-либо его предварительной
очистки от разного рода примесей. О высокой
чувствительности иммуноэлектрофореза гово-
рят следующие цифры: если в сыворотке крови
этот метод позволяет обнаружить не менее 30
белковых структур, то обычный электрофорез
в геле или на бумаге - всего 5-6. Кроме того,
этим методом удалось открыть разные классы
иммуноглобулинов (lgG, lgA, lgM, lgD, lgE), a
также - генетические модификации некото-
рых белков сыворотки крови.

Анализ патологических сывороток крови по-
казал, что благодаря использованию иммуно-
электрофоретического метода удается обнару-
жить характерные для заболеваний изменения:
отсутствие некоторых белков и полипептидов,
модификации в структуре и составе нормальных
компонентов и, что особенно важно, метод вы-
являет присутствие новых ингредиентов, напри-
мер, в случае некоторых онкологических забо-
леваний - миеломных белков. Так, при первич-
ном раке печени (гепатоме) Г. и его коллеги выя-
вили присутствие в крови больных альфа-фетоп-
ротеина, который в обычных случаях встречает-
ся в сыворотке зародыша. <Зародышевый ком-
понент> встречался также и у эксперименталь-
ных и домашних животных, имевших экспери-
ментально индуцированный рак печени, что сви-
детельствовало о закономерности данного про-
цесса и позволило использовать его в диагно-
стике первичной гепатомы. Эти данные обеспе-
чили громадный прорыв в иммунологии рака.

Спустя несколько лет Г. предпринял иссле-
дование специфических антигенов различных
органов и тканей: печени, селезенки, костного
мозга, тимуса и др. Им и его коллегами впер-
вые было выявлено отличие лимфоцитов тиму-
са (тимоцитов) от лимфоцитов другого проис-
хождения, что позволило понять природу про-
исхождения таких сложных иммунологических
феноменов как отторжение трансплантата и др.

Большой интерес Г. к познанию механизмов
образования иммуноглобулинов, а также физи-
ологической роли т.н. <нормальных> антител и
аутоантител привел его к созданию теории
<транспортной роли антител>: ученый доказал,
что иммуноглобулины (антитела) служат в
обычных условиях транспортерами продуктов
физиологического катаболизма, связывая и вы-
водя из организма чужеродные ему вещества,
попавшие извне. Появление аутоантител, по Г.,
обусловлено патологической деградацией и
распадом эндогенных веществ, на которые ор-
ганизм отвечает повышенным образованием
иммуноглобулинов-транспортеров.   Образова-
ние аутоантител может происходить и вследст-
вие соматических мутаций, приводящих к обра-
зованию чужеродных данному организму бел-
ков. Известный французский ученый Ж.Э.Кур-
туа вспоминал: <Автор оригинального метода
Пьер Грабар интуитивно подходил к новым ги-
потезам, базирующимся на предварительных
экспериментальных данных. Как всякий нова-
тор, Грабар постоянно сталкивался с непонима-
нием и умолчанием. В 1953 г. на Международ-
ном конгрессе микробиологов, проходившем в
Риме, когда он рассказал о существовании
аутоантител, это понятие было еще далеко от
общепринятых представлений. П.Грабар энер-
гично утверждал свою концепцию. Будущее
полностью подтвердило его правоту. Сейчас я с
горечью вспоминаю, как упорствовало научное
сообщество и трудно было убедить его в пра-
вильности своей позиции. Для нынешних же
молодых студентов-медиков понятие аутоанти-
тел и аутоиммунных болезней такая же класси-
ка, как и представления об инфекционных и
паразитарных болезнях>.

В 1956 по предложению Института Пасте-
ра и Европейской патентной конвенции Г. изу-
чал белки пшеницы, ячменя и исследовал со-
став ячменного пива. При этом он наблюдал из-
менение качественного и количественного со-
става белков на разных стадиях развития ячме-
ня, ввел номенклатуру протеинов ячменя и с
помощью антисывороток и иммуноэлектрофо-
ретического анализа разработал эталоны бел-
ков этого растения для их скриннингового оп-
ределения. За эту работу Г. был награжден дип-
ломом  в Копенгагене.

В 1960 Г. был предложен пост директора
Института по изучению рака в Вильжюифе,
функционирующем при Национальном центре
научных исследований Франции (). Вплоть
до своей отставки в 1966 Г. совмещал исследо-
вания в Институте Пастора и работу в Вильжюи-
фе. Как иммунолог и иммунохимик Г. предло-
жил онкологии высокочувствительные и специ-
фические методы диагностики некоторых рако-
вых заболеваний. Он разработал подходы к
получению антител, обладающих направлен-
ной цитотоксической активностью, с помощью
которых можно нейтрализовать опухолевые
клетки, Будущее подтвердило большую перс-
пективность его научной программы. Г. был ге-
нератором многочисленных идей в иммуноло-
гии, поэтому не удивителен его огромный меж-
дународный престиж. На 1-м международном
конгрессе иммунологов, проходившем в США в
1971, он был назван в числе самых выдающих-
ся иммунологов мира. Его монография (совм. с
П.Буртеном)   <Иммуноэлектрофоретический
анализ>  (L'Analyse  Immunoelectrophoretique.
Paris, 1960) была переведена на многие языки, в
том числе и русский (М., 1963). Г.- основатель
Французского общества иммунологов и долгие
годы был его президентом.

Г. был удостоен многих наград и премий. Он
был кавалером (1954) и офицером (1964) ор-
дена Почетного легиона, командором Академи-
ческих пальм (1962), почетным доктором Ко-
пенгагенского университета (1969); удостоен
премии Пастера, премии Никлу (1935), премии
Бревна (1944), премии Фонда Янсена (1944),
премии Сольса Фрейсина (1958), международ-
ной премии по иммунологии им. Э. фон Берин-
га (1958), медали Клода Бернара Монреальско-
го университета (1967), большого приза Фонда
Яффе Института Франции (1968) и др.

В лаборатории Г. в Париже и Вильжюифе
работали многие ученые из разных стран мира,
в том числе и из России. Г. посещал СССР и
высоко ценил дружбу с русскими учеными. В
годы засилия лысенковщины, когда обществен-
ное мнение во Франции было резко отрица-
тельным к Советскому Союзу и умалялись ус-
пехи науки и культуры, Г. публиковал во фран-
цузских журналах большие обзоры о развитии
иммунологии, микробиологии, генетики в
СССР, упоминая в них и работы, которые про-
бивались через антигенетическую цензуру.
Этим он старался показать, что в России, не-
смотря ни на что, живут и работают настоящие
ученые. Как и многие русские, живущие во
Франции, во время 2-й мировой войны Г. был
членом движения Сопротивления.

Последние годы жизни Г. были омрачены
смертью жены - Нины Николаевны (урожд.
Ивановой, болгарки по происхождению). Г.
умер в своей парижской квартире на 88 году
жизни. Панихида состоялась в Свято-Александ-
ро-Невском соборе Парижа. Похоронен на
кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Соч.: Hermann et Cie .
Paris, 1942; Les Globulines du serum sangulin (chez
Desoer). Liege, 1947.

Лит.: Courtois -I.E. Eloge de Pierre Grabar (1898-
1986) // Bull. acad. Natl. Mod., 1986, vol. 170; Краткий
миг торжества. О том как делаются научные открытия.
М., 1989; Notice sur les Titres et Travaux de Pierre
Grabar (unpublished).

Т. Ульянкина

\ГРЕЧАНИНОВ   Александр   Тихонович
(13.10.1864, Москва - 4.1.1956, Нью-Йорк)
- композитор. Из семьи мелкого торговца.
Музыке обучался в Московской консерватории
(1881-90: среди педагогов С.Танеев, А.Арен-
ский, В.Сафонов) и в Петербургской консерва-
тории (189 Q-93, класс композиции Н.Римско-
го-Корсакова). С 1896 жил в Москве. Сотруд-
ничал с Художественным театром (муз. к спек-
таклям <Царь Федор Иоаннович> и <Смерть
Иоанна Грозного> А.Толстого, <Снегурочка>
А.Островского). С 1903 - заместитель пред-
седателя Музыкально-этнографической комис-
сии при Московском университете; с того же
года - педагог Музыкальной школы сестер
Гнесиных.

Г. начал свой творческий путь как один из
представителей поздней формации петербург-
ской школы. Дебютировал в Петербурге в
1894 Первой симфонией, написанной под
сильным влиянием Римского-Корсакова. В той
же стилистике выдержаны его первая опера
<Добрыня Никитич>, поставленная в Москве
Большим театром в 1903 (либретто автора по
мотивам русских былин; в гл. партии выступал
Ф.Шаляпин), Вторая симфония, ранние роман-
сы, хоры и т.д. Продолжением традиций петер-
бургской композиторской школы являлась так-
же многолетняя деятельность Г. по обработке
песен разных народов России (русские, укра-
инские, белорусские, татарские, башкирские и
т.д.), собранные в экспедициях Музыкально-эт-
нографической комиссии. Со 2-й половины
1890-х Г. обратился к сочинению духовной му-
зыки, составляющей наиболее ценную часть
наследия композитора. В русский период своей
жизни он, вместе с А.Кастальским, являлся
крупнейшим представителем т.н. <нового на-
правления> в духовно-музыкальном творчестве,
прежде всего его московской ветви - <школы
Синодального училища>. Это движение, возро-
дившее русскую духовную музыку после за-
стоя, продолжавшегося почти целое столетие,
ставило своей целью, с одной стороны, возвра-
щение к древним и традиционным церковным
роспевам, а с другой - современное истолко-
вание этих роспевов (обработка или свободное
творчество на основе исконно русского интона-
ционного материала). В своей статье <Несколь-
ко слов о <духе> церковных песнопений>,
опубликованной в газете <Московские ведомо-
сти> в 1900 и вызвавшей большую дискуссию
в церковно-певческих кругах, Г. писал: <Если
музыка точно соответствует содержанию тек-
ста, то через это самое она уже будет <в ду-
хе>... Иногда бранят церковную музыку, назы-
вая ее оперной, но ведь это не упрек, так как
в опере можно слышать нередко музыку, весь-
ма подходящую для церкви, например, в <Пар-
сифале> или <Борисе Годунове> или же в <Хо-
ванщине>, и наоборот, в церквах исполняется
зачастую музыка, место которой в каком-ни-
будь увеселительном заведении>. В другом вы-
ступлении на ту же тему Г. развивал концеп-
цию церковного искусства как самого демокра-
тического, призванного художественно просве-
щать народ: <Единственное место, где народ и
по сие время еще имеет общение с настоящим
чистым искусством, есть церковь... Но про-
изойдет развитие народного вкуса только тог-
да, когда будет изгнана из нашей церкви всякая
ремесленность, а вместо нее водворится искус-
ная работа тонких мастеров> (Хоровое и реген-
тское дело, 1909, № 1).

В <русский период> Г. создано: три литургии
(из них Третья, <Демественная> - в первой ре-
дакции для голоса соло и фортепиано), Всенощ-
ное бдение, цикл <Страстная Седмица> и не-
сколько опусов отдельных духовных хоров,
среди которых особой известностью пользова-
лись хоры ор. 19 <Воскликните Господеви> и
<Волною морскою>; они вошли в репертуар
прославленного Синодального хора и много-
кратно исполнялись им в концертах в России и
за рубежом. Сенсационный успех имела также
часть <Символ веры> из Второй литургии; в ча-
стности, на императора Николая II это <Верую>
произвело такое впечатление, что автору была
назначена пожизненная пенсия, а Придворной
капелле было приказано исполнять сочинение
за службой каждое воскресенье. В художест-
венном отношении вершиной духовно-музы-
кального творчества Г. дореволюционного пе-
риода является хоровой цикл <Страстная Сед-
мица> - литургическое музыкальное действо
на канонические тексты, относящиеся к раз-
ным службам предпасхальной недели. Ориги-
нальное сочетание архаического с современ-
ным, древних роспевов с утонченным лириз-
мом, глубоко почвенного колорита с экстатиче-
ской напряженностью чувств делает <Страст-
ную Седмицу> очень ярким образцом религиоз-
ных исканий Серебряного века.

В конце 1900-х - начале 1910-х Г. пере-
жил увлечение модерном, что отразилось в его
второй опере, <Сестре Беатрисе> по М.Метер-
линку (поставлена в 1912 в Москве Оперой
С.Зимина), а также в камерно-инструменталь-
ных сочинениях и вокальных циклах на стихи
Ш.Бодлера и русских поэтов-символистов. В
19 10-х Г. пришел к идее нового типа духовной
музыки на церковно-славянские тексты для го-
лоса соло и хора с инструментами, Как извест-
но, введение интрументов в церковную службу
православной традицией строго запрещено. Та-
ким образом, речь шла о жанре концертной ду-
ховной музыки, хотя одно время композитор
допускал возможность исполнения таких сочи-
нений за службой и даже выступал с подобным
предложением на заседаниях Церковного Со-
бора 1917-18, В дореволюционный период в
этом жанре Г, созданы: кантата <Хвалите Бога>
(1915, 2-я ред. - 1932), концертная ария для
альта с оркестром <Благослови, душе моя, Гос-
пода>, полиелей <Хвалите имя Господне> для
альта, струнного оркестра, арфы и органа и
<Демественная литургия> (1917, 2-я ред. с хо-
ром - 1926; из этой редакции наиболее изве-
стна часть <Сугубая ектения>, записанная на
пластинку Шаляпиным).

Г. сначала восторженно принял революцию
1905 (сочинил <Похоронный марш> памяти
Н.Баумана), а потом Февральскую революцию
(совм. с К.Бальмонтом сочинил пользовавший-
ся некоторой популярностью <Гимн Свободной
России>). В первые послереволюционные годы
он пытался зарабатывать на жизнь концертами-
лекциями, преподаванием и т.д. С помощью
друзей ему удалось в 1922 совершить концер-
тную поездку в Лондон, где он получил предло-
жение гастролей по Европе с певицей Т.Маку-
хиной. В 1925 в возрасте 60 лет Г, покинул
Россию, До 1939 жил в Париже, с 1940-в
Нью-Йорке.

За рубежом он вел активную творческую
жизнь: много и успешно сочинял в разных жан-
рах, преподавал игру на фортепиано и пение (в
основном давал частные уроки, сотрудничал
также с парижской Русской консерваторией),
работал по заказам западных и русских зару-
бежных издательств (особенно в области музы-
ки для детей), сохранял связи с концертными
организациями и издательствами в СССР. Наи-
более эффективным средством заработка стали
для него концертные поездки в США, которые
начались с 1929, по предложению известной
русской певицы Н.Кошиц. В зарубежный пери-
од Г. были созданы две симфонии (Четвертая и
Пятая), несколько сонат для разных инструмен-
тов, Второе трио, масса фортепианной музыки
для обучающихся, духовные и светские хоры, а
также опера <Женитьба> по Н,Гоголю (не ре-
дакция незаконченного одноименного сочине-
ния М.Мусоргского, как часто полагают, а
вполне самостоятельное произведение).

Наибольшую известность, особенно в США,
принесла Г, его духовная музыка. Сочинения
композитора дореволюционного периода вхо-
дили в репертуар популярных хоровых коллек-
тивов русского зарубежья. В 1930-е - 1940-е
им были созданы: монументальная Missa
oecumenica (<Вселенская месса>) для солистов,
хора, оркестра и органа, 4 малые мессы для хо-
ра с органом, 6 мотетов для того же состава -
все на латинские тексты; диптих псалмов Дави-
довых на древнееврейские тексты: Четвертая
литургия для хора a cappella по мотивам право-
славного обихода и ряд опусов церковных пес-
нопений на церковно-славянские, латинские и
английские тексты. Все эти произведения ис-
полнялись во Франции и США; в частности,
премьера <Вселенской мессы> состоялась в Бо-
стоне под управлением С.Кусевицкого, премье-
ра одной из малых месс - в парижском собо-
ре Notre Dame. С успехом прошла в США и
премьера Пятой симфонии под управлением
Л.Стоковского.

В России духовная музыка Г. зарубежного
периода, как и др. его произведения, не была
известна вплоть до последних лет, хотя она
представляет собой весьма любопытный обра-
зец <музыкального экуменизма> - сочетание
русских церковных мотивов с католическими
формами мессы и мотета и даже с формами си-
нагогального пения (в диптихе псалмов). В
1943 возобновились прерванные во 2-й поло-
вине 1930-х связи Г. с Россией: в 1943 он пе-
редал в Москву через советское посольство в
Нью-Йорке свою поэму для хора и оркестра
<К Победе>, осенью 1944 в Москве состоя-
лись концерты в честь 80-летия композитора, в
послевоенные годы некоторые произведения Г,
были изданы в СССР, исполнялись по радио и
т.д. В эти же годы композитор закончил и издал
на свои средства автобиографию - книгу
<Моя жизнь> (Нью-Йорк, 1951, на рус, яз.).

Г. скончался в возрасте 91 года. Его ар-
хив передан в Архив литературы и искусства
(РГАЛИ), где он хранится вместе с частью до-
революционных материалов композитора; дру-
гая часть архива - в Музее музыкальной куль-
туры им. М.Глинки.

Лит.: Александров Ю.А. А.Т.Гречанинов. Нотно-
библиографич. справочник. М., 1978.

М. Рахманова

\ГРЖЕБИН Зиновий Исаевич (июль 1877,
Чугуев, Харьковской губ. - 4,2.1929, Ванве,
близ Парижа) - художник-график, издатель.
Окончил в 1899 Харьковское художественное
училище, учился в школе Ш.Холлоши в Мюнхе-
не (вместе с М.Добужинским и И.Грабарем), за-
тем в Париже (до 1905). В Мюнхене познако-
мился с немецкими художниками-карикатури-
стами, группировавшимися вокруг запрещенно-
го к распространению в России сатирического
журнала <Симплициссимус> - Т.Гейне, Б.Пау-
лем, Р.Вильке и др. Вернувшись в Россию,
предложил в марте 1905 художникам <Мира
искусства>, а в июне М.Горькому и др. писате-
лям круга <Знания> издавать подобный же рус-
ский журнал, который будет, как писал Г.,
иметь <большое культурное значение для жиз-
ни обновленной России> и принесет <как жиз-
ни, так и искусству большую пользу>. В декаб-
ре 1905- январе 1906 их силами были изда-
ны 3 номера журнала <художественной сати-
ры> <Жупел>; среди рисунков первого номера
выделялась пародия Г. на российский герб и
одновременно карикатура на Николая II <Орел-
оборотень, или политика внешняя и внутрен-
няя>, За <дерзостное неуважение к верховной
власти> Г. как редактор был арестован и приго-
ворен к одному году тюрьмы; 2-й и 3-й номера
подлежали <полному истреблению>. Карикату-
ры Г. на высших сановников были опубликова-
ны также в журнале <Адская почта>, выходив-
шем с весны 1906 вместо <Жупела>. Сотруд-
ничество в сатирических журналах 1905-6 по-
ложило начало многолетним дружеским отно-
шениям Г. с Горьким. Предполагая издавать но-
вый журнал, Г. писал Горькому: <Я имею те-
перь такие превосходные рисунки Серова, До-
бужинского, Кардовского, Чехонина, Кустоди-
ева, Билибина и др. - действительно живые,
убедительные, остроумные и художественные,
что ни на минуту не сомневаюсь, что дело наше
здоровое, что таланты еще не перевелись>. Не
был реализован замысел Г. - создание театра
политической сатиры под руководством В.Мей-
ерхольда. В дальнейшем Г. посвятил себя цели-
ком издательской деятельности. Один из учре-
дителей и руководитель издательства <Шипов-
ник>, выпускавшего одноименные литературно-
художественные альманахи (1907-16), издавал
<Северные сборники> (произведения сканди-
навских писателей, 1907-11), <Сборники лите-
ратуры и искусства>, <Историко-революцион-
ный альманах> (1908), работы теоретиков со-
циализма, уделяя особое внимание художест-
венному облику книг, Г. фактически руководил
издательством <Пантеон> (1907-12), которое
специализировалось на издании новых перево-
дов лучших произведений мировой литературы.
С конца 1916 сотрудничал в издательстве <Па-
рус>, основанном в 1915 Горьким, в частности,
подготовил сборник для детей <Елка> (1918).

После Февральской революции А.Бенуа
включил Г. в список деятелей культуры, уча-
стие которых было, по его мнению, желательно
в проектировавшемся тогда министерстве
изящных искусств. Продолжая сотрудничество
с Горьким, Г. заведовал в 1917-18 конторой
газеты <Новая жизнь>; организовал в августе
1918 вместе с Горьким, А.Тихоновым и И.Ла-
дыжниковым издательство <Всемирная литера-
тура>, возглавив его производственно-издатель-
ский отдел, а в мае 1919- собственное изда-
тельство, председателем редакционного совета
которого стал Горький, разработавший вместе
с виднейшими учеными и писателями грандиоз-
ную по своей универсальности программу изда-
тельства. Ряд проектов издательство Г. унасле-
довало от <Всемирной литературы>, в том чис-
ле план издания серии <Избранные произведе-
ния русских писателей XIX в,> (<сто лучших
русских книг>) - <для школ и общего рынка>.
Издательство ориентировалось на читателей,
<стоящих на самых различных ступенях разви-
тия, начиная от малограмотных и кончая получив-
шими высшее образование>. <Вкус у этого тол-
стяка - тонкий, нюх - безошибочный, а энер-
гия - как у маньяка. Сколько я помню его, он
всегда влюблялся в какую-нибудь одну идею -
и отдавал всего себя>, - записал в марте 1919
в дневнике К.Чуковский, знавший Г. с 1905; в
другой записи (март 1921) он назвал Г. <боль-
шим и даровитым человеком>. Противополож-
ная тональность отзывов о Г. в дневниках
З.Гиппиус (<прохвост>, разбогатевший благода-
ря покровительству большевиков) определя-
лась враждебностью ее к Горькому; эти отзывы
А.Блок считал <скверными анекдотами>. В
свою очередь, большевики, видевшие в изда-
тельских планах Г. угрозу своей идеологиче-
ской монополии, обвинили его в коммерческом
авантюризме и использовании в корыстных це-
лях имен Горького и А.Луначарского. Резкую
критику на страницах <Правды> (нояб. 1919)
встретило намерение Г. опубликовать в серии
<Летопись революции: библиотека мемуаров>
воспоминаний не только большевиков, но и
представителей враждебных большевизму поли-
тических сил (в Петрограде удалось выпу-
стить единственную книгу из этой серии -
<Великий переворот> Луначарского). Договор
Г. с Госиздатом (янв. 1920) предусматривал
издание за границей для распространения в
России русских классиков, научно-просвети-
тельской и педагогической литературы. В де-
кабре Г. сообщил Луначарскому, что доставит в
Москву, помимо книг, около трех вагонов все-
возможных учебных пособий; <смею думать, -
писал Г., - что мною сделано не только все,
что можно было сделать в тех неимоверно тя-
желых и ненормальных условиях, в какие я
был поставлен, но и гораздо больше>. Однако в
отсутствие Г. усилились нападки на его изда-
тельство как на <идеологически чуждое> (В.Не-
вский) и даже <контрреволюционное> (Ленин),
а когда в феврале 1921 Г. вернулся из-за гра-
ницы, его обвинили в переплате иностранным
фирмам и в том, что он не привез заказанные
книги. В действительности, как отметил Чуков-
ский, Г. <доконали большевики>: отказавшись
взять уже напечатанное (в долг и на личные
средства), они резко осложнили финансовое
положение издательства. 3,10.1921 Политбю-
ро ЦК РКП (б) разрешило Г. уехать с семьей за
границу.

В Берлине он продолжал издательскую дея-
тельность; публиковал работы как эмигрантов,
так и авторов, живших в России, часть книг из-
давалась по заказу торгпредства РСФСР в Бер-
лине. Среди зарубежных русских издательств
начала 20-х издательство Г. занимало первое
место по количеству, разнообразию и уровню
выпускаемых книг, по качеству их оформления;
с мая 1922 по октябрь 1923 было издано 2 2 5
названий. Наряду с классиками, Г, издавал со-
временных поэтов, в том числе Б.Пастернака
(<Сестра моя жизнь>), Н.Гумилева, В.Ходасеви-
ча, Г.Иванова, М.Цветаеву, П.Потемкина, про-
заиков - Е. Замятина, А.Н.Толстого, Горького,
Б.Пильняка, Б.Зайцева, А.Чапыгина, А.Ремизо-
ва, А.Белого с иллюстрациями Д<3бужинского,
Ю-Анненкова, В.Конашевича и др.; книги по ис-
кусству П.Муратова, С.Маковского, книгу вос-
поминаний о Л.Андрееве, серию <Жизнь заме-
чательных людей>. В числе научных изданий 5-
томный курс физики О.Хвольсона, книга А.Бог-
данова <Тектология>, работы историков О.До-
биаш-Рождественской, С.Лурье. В серии <Лето-
пись революции> были выпущены в 1922-23
под редакцией Б. Николаевского воспоминания
Н.Суханова, С.Мстиславского, Ю.Мартова,
В.Чернова,   Г.Покровского,   М.Маргулиеса,
Н.Русанова, П.Аксельрода и др. политических
деятелей. Было предпринято издание историче-
ского журнала под тем же названием; в редак-
цию вошли меньшевистские и эсеровские лиде-
ры-эмигранты, а также Горький, который, одна-
ко, после критики эсерами его брошюры <О
русском крестьянстве> отказался от участия в
журнале, не желая, как писал он Г., <повредить
делу <Летописи> - очень ценному>. В письме
В.Могилевскому (февр. 1923) Г. так излагал
свое credo: <О моем издательстве много чепухи
писали. Но судить нужно по моим делам... Я го-
тов печатать от Ленина до Шульгина и еще пра-
вее, если это будет талантливо и правдиво (вер-
нее, искренно)... Я совершенно независим и пе-
чатаю то, что нахожу нужным. Я не могу ото-
рваться от России, хочу, чтобы мои книги попа-
ли в Россию...> Однако запрещение ввозить в
Советскую Россию книги, изданные за грани-
цей, и расторжение берлинским торгпредством
договора привело Г. к разорению.

После финансового краха издательства он
переехал в конце 1923с семьей в Париж, все
еще надеясь, по свидетельству Н.Берберовой,
что напечатанные и подготовленные к изданию
книги будут допущены в СССР (в частности,
безуспешно предлагал Госиздату осуществить
издание энциклопедического словаря под ре-
дакцией В.Водовозова); продолжал переписы-
ваться с писателями и художниками, снова вы-
езжал в Берлин, В феврале 1924 <Русская га-
зета> - парижский рупор правых кругов эмиг-
рации - опубликовала статью с обвинениями
Г. в шпионаже в пользу большевиков. В защиту
Г. от клеветы выступило правление Союза рус-
ских издателей и книгопродавцев в Германии,
газета <Последние новости>, М.Осоргин. <Я
знаю, многие за меня>, - писал Г. Горькому.
<Что можно было бы сделать, если бы не меша-
ли!> - восклицал он в другом письме. В по-
следние годы жизни Г. крайне нуждался, был
выселен из парижской квартиры: избежать вы-
сылки из Франции за неуплату налога удалось
лишь благодаря материальной поддержке Горь-
кого, несмотря на охлаждение с 1928 их отно-
шений. Умер Г. скоропостижно, от разрыва
сердца. Добужинский писал после его смерти,
что <остался в памяти необыкновенно добрый и
отзывчивой души человек и фантастически пла-
менный и <неисправимый> энтузиаст. Он был
истинным <поэтом дела>, ...наделен был талан-
том заражать своим собственным, всегда иск-
ренним горением>.

Лит.: Каталог издательства З.И.Гржебина. С пре-
дисл. М.Горького. Пг.-Берлин, 1921; Каталог книг, вы-
шедших вне России по июнь 1924 г. Берлин, 1924; Ка-
расик 3.М. М.Горький и сатирические журналы <Жу-
пел> и <Адская почта> / М.Горький в эпоху революции
1905-1907 годов. М., 1957; Хлебников Л.М. Из исто-
рии горьковских издательств <Всемирная литература>
и <Издательство З.И.Гржебина> / Литературное на-
следство, т. 80. М., 1971: Гржебина Е. З.И.Гржебин -
издатель, т. 1. Solanus. 1987; Добужинский М.В. Вос-
поминания. М., 1987; Чуковский К. Дневник 1901-
1929. М., 1991; Евреи в культуре рус. зарубежья, вып.
1. Иерусалим, 1992.

И. Розенталь

\ГРИГОРАШВИЛИ   Михаил   Леонтьевич
(6.2.1888, Дербент - 1953 (?), Трентон,
шт. Нью-Джерси, США) - авиационный конст-
руктор. Родился в семье учителя городского
училища. По окончании гимназии в Петербурге
поступил в 1906 в столичный Институт инже-
неров путей сообщения (ИИПС). С самого на-
чала учебы в институте заинтересовался авиа-
цией и был одним из организаторов студенче-
ского воздухоплавательного кружка, редакто-
ром журнала <Аэромобиль>. Учителями Г. в об-
ласти теории и практики авиации и воздухопла-
вания были Н.Рынин и М.Заустинский (с 1917
в эмиграции). Вместе с ними Г. участвовал в
1908 в организации Императорского Всерос-
сийского аэроклуба (ИВАК). В Аэроклубе Г.
познакомился со многими пионерами россий-
ской авиации, в том числе с С.Щетининым и
В.Ле6едевым. В самолетостроительных мастер-
ских Щетинина Г. вместе с др. столичными эн-
тузиастами авиации построил в 1910 самолет
<Россия Б>, ставший первым отечественным се-
рийным монопланом. Лебедев был его первым
летным инструктором. Для совершенствования
навыков пилотирования Г. был направлен
Аэроклубом во Францию в летную школу Пи-
шофа, где в июле 1911 получил пилотское
<бреве> № 577 и стал одним из первых рос-
сийских летчиков,

По возвращении в Россию Г. получил долж-
ность инструктора в летной школе ИВАК и со-
вершил ряд удачных показательных полетов в
городах Прибалтики, Сибири и Украины. Во
время одного из полетов потерпел аварию и
вернулся в Петербург для продолжения учебы,
Г. принимал активное участие в организации в
ИИПС авиационной специализации и аэродина-
мической лаборатории. В начале 1913 он пер-
вым из студентов института защитил диплом по
авиационной специальности. Будучи еще сту-
дентом, Г. поступил на службу в управление
железных дорог министерства путей сообще-
ния инженером по новым работам Юго-Запад-
ных дорог. За свою деятельность был награж-
ден памятной медалью 300-летия дома Романо-
вых. При этом он не разрывал своих отноше-
ний с воздухоплавательным кружком и аэроди-
намической лабораторией ИИПС, где вел фун-
даментальные исследования по воздушным вин-
там, сотрудничал с авиаконструктором А.Поро-
ховщиковым, был испытателем его самолета
оригинальной конструкции.

С началом 1-й мировой войны Г. недолгое
время работал инженером на самолетострои-
тельном заводе Щетинина, а летом 1915 стал
главным конструктором известной петроград-
ской фирмы <Мельцер>, новый хозяин которой
Р.Мельцер планировал развернуть на ней се-
рийное авиационное производство. Построен-
ные Г. воздушные винты собственной системы
<Г> были испытаны на самолетах российского
военно-воздушного флота и оказались по своим
характеристикам лучше новейших зарубежных
образцов. Их крупносерийное производство
было развернуто на заводе <Мельцер>, кото-
рый стал к началу 1917 ведущим предприяти-
ем промышленности по выпуску воздушных
винтов. Во многом благодаря усилиям Г. рос-
сийская авиация в годы 1-й мировой войны не
испытывала недостатка в этом виде продукции.
Сам инженер последние два года войны одно-
временно с работой на заводе <Мельцер> слу-
жил зауряд-офицером в ополченческой <Авто-
мобильно-авиационной дружине>.

После большевистской революции Г. неко-
торое время пытался сотрудничать с новой вла-
стью, но вскоре был вынужден покинуть Пет-
роград. Он перебрался в Тифлис, где работал
инженером по строительству и эксплуатации
дорог в министерстве путей сообщения незави-
симой Грузии. С приходом в Закавказье боль-
шевиков эмигрировал в США.

В 1921 Г, работал конструктором на не-
большом  авиационном  заводе   в штате Род-Айленд, но вскоре пере-
брался в один из центров американской авиа-
ции Дейтон (шт. Огайо) на предприятие . В США он сменил свою фамилию на
более удобную для американского уха - Гре-
гор. В 1923 Г. стал конструктором крупнейшей
в Америке авиационной фирмы , располагавшейся в Гарден-Сити на
Лонг-Айленде, где принял участие в разработке
целого семейства боевых скоростных самоле-
тов. В 1926 он принял американское граждан-
ство, а еще через два года стал главным конст-
руктором и одним из основателей авиационной
фирмы , где создал ряд очень
удачных многоцелевых коммерческих самоле-
тов, пользовавшихся большим успехом. Однако
фирма  пала одной из жертв великого
кризиса, и Г. в 1932 принял предложение сво-
его старого петроградского знакомого, летчика
и инженера А.Прокофьева-Северского, занять
место заместителя главного конструктора в но-
вой фирме .

Г. принял самое непосредственное участие в
разработке самолетов SEV-I, SEV-2, SEV-3 и
их модификаций. К сожалению, отношения
между двумя пионерами русской и американ-
ской авиации не сложились, и Г. покинул пред-
приятие Северского, основав в 1934 на Лонг-
Айленде свою собственную фирму . Фирма построила оригинальный лег-
кий самолет GR-1, но заказы были небольши-
ми, и через два года Г. по приглашению канад-
ской фирмы  переехал вме-
сте с женой Ли Кларк в Форт Уилльям в про-
винции Онтарио. Руководство известной фир-
мы по производству железнодорожной техни-
ки собиралось наладить там разработку и се-
рийный выпуск самолетов; оно предоставило Г.
возможность реализовать проект своего истре-
бителя. Кроме того, ему пришлось достраивать
и ранее начатый тренировочный самолет
, а также заниматься налаживани-
ем серийного производства самолетов по аме-
риканским лицензиям. Таким образом, Г. стал
одним из основателей канадской авиационной
промышленности.

Истребитель-бомбардировщик   FDB-1 конструкции Г, был построен в
конце 1938, Он был одним из лучших в мире
истребителей-бипланов, однако время самоле-
тов такой схемы уже прошло, в серийное про-
изводство аппарат не пошел. Первые годы 2-й
мировой войны Г. работал главным конструкто-
ром небольшой субподрядной фирмы  в штате Индиана и продолжал
консультировать канадскую авиапромышлен-
ность. В 1944 по приглашению М.Струкова он
занял должность заместителя главного конст-
руктора в новой фирме . Воз-
главляемая Струковым фирма построила в 40-е
- 50-е ряд очень удачных десантно-транспорт-
ных планеров и самолетов, послуживших осно-
вой для разработки в США концепции десант-
но-штурмовой операции. В 1953, с разделени-
ем фирмы на  и , Г. ос-
тался в первой, вышел на пенсию и вскоре
скончался.

Лит.: Lewis P. Canadian Car & Foundry Gregor FDB-
1 // Air Pictorial, 1972, № 12.

Арх.: Арх. Нац. Аэрокосмич. музея США.

В. Михеев

\ГРИГОРЬЕВ Борис Дмитриевич (11.7.1886,
Москва - 8.2.1939, Кань-сюр-Мер, Франция)
- живописец, график. Сын Дмитрия Василье-
вича Г., в 1898-1907 управляющего Рыбин-
ским отделением Волжско-Камского банка, и
потомственной почетной гражданки Клары
Ивановны Линдерберг, дочери капитана-море-
плавателя. Детские и юношеские годы Г. про-
шли в Рыбинске. Окончив в 1899 гимназию, он
поступил в Московскую практическую акаде-
мию коммерческих наук, в 1903 - в Строга-
новское училище (с 1905 - в мастерской
Д.Щербиновского). В 1907-13 вольнослуша-
тель на живописном отделении Высшего худо-
жественного училища при Академии худо-
жеств, учился у А.Киселева, Д.Кардовского,
Н.Дубовского.

В 1908-9 Г. сблизился с членами группы
<Треугольник>, руководимой Н.Кульбиным,
участвовал в их выставке <Импрессионисты>
(1909), познакомился с представителями лите-
ратурного и художественного авангарда В.Ка-
менским, Д.Бурлюком, Н.Евреиновым, В.Хлеб-
никовым-и др., но был далек от их радикализма.
Художественное видение Г. отмечено в это
время соединением разных тенденций. В 1909
совершил поезду в Швецию и Норвегию, в
1911 -в Австрию, Писал акварелью, гуашью,
темперой, маслом пейзажи (<Субботний звон>,
1908; <Лесная сказка>, 1911-12: <В горах> и
<Лесной пейзаж>, 191 1), сюжетные компози-
ции на темы провинциального и усадебного бы-
та (<Отдых>, 1911; <Провинция>, <Приезжие
господа в деревне>, <Вечерние мечты>, <Сосед-
ки (Тургеневское время)>, 1912; <Старая
усадьба>, 1913), интерпретировал характерные
для искусства модерна мотивы маскарада, про-
гулок, купаний, детских игр (<Маскарад>,
<Свадьба Пьеро>, <Прогулка>, <Купальщицы>,
1913; <Баловни>, <У дедушки в гостях>, 1911),
иллюстрировал произведения В.Каменского
(<Землянка>, 19 I I; СПб., 19 1 2), А.Пушкина
(<Дубровский>, 1912), И.Тургенева (<Вешние
воды>, 1912). По заказу мецената, библиофила
и этнографа А.Бурцева им были выполнены ил-
люстрации к <Святочным гаданиям> (1910),
<Сказке о трех королевичах> (1910), народ-
ным песням (1911, 1912-13), народному ка-
лендарю и народным присловиям (1911). Сти-
листически они близки мирискуснической гра-
фике с ее культом декоративной орнаменталь-
ности и линейной стилизации, но в них большая
экспрессивность, склонность к утрировке об-
разов, гротескным деформациям. В 1909-12 Г.
участвовал в отчетных выставках в Академии
художеств, в 1912-13-в выставках петер-
бургского объединения художников <Товари-
щество независимых>. С 1911 рисунки Г. пуб-
ликовал <Сатирикон>. В 1912 был издан роман
Г. <Юные лучи> (под псевд. Борис Гри).

В 1913 Г. провел 4 месяца в Париже, где
посещал занятия в академии Гранд Шомьер и
собирал материал для конкурсной картины на
звание художника в Академии художеств. Со-
здал несколько тысяч рисунков, набросков,
этюдов, эскизов на темы парижской повсед-
невности. Париж сформировал Г. как виртуоз-
ного рисовальщика, свободно владевшего всем
спектром выразительных возможностей линии.
Парижские рисунки получили в России востор-
женные отзывы ведущих критиков, особенно
после экспонирования их на выставках в конце
1913 в Художественном бюро Н.Добычиной и
<Мира искусства>. Однако Совет Академии ху-
дожеств постановил в ноябре 1913 <не чис-
лить в списках> Г., т.к. он попросил годовой от-
срочки для написания конкурсной картины,

В 1914 Г. посетил Италию, Грецию, Венг-
рию, Швейцарию, Францию. По возвращении
сотрудничал в петербургских журналах <Но-
вый Сатирикон>, <Лукоморье>, <Солнце Рос-
сии>, его произведения воспроизводили <Сто-
лица и усадьба>, <Аполлон>. В 1915 <Аполлон>
опубликовал статью Н.Лунина <Рисунки Бори-
са Григорьева> (№ 8-10). В 1914-18 Г. посто-
янный экспонент выставок <Мира искусства>, с
1917- его член. Парижские рисунки, акваре-
ли, гуаши 1913-14, рисунки для <Нового Сати-
рикона> легли в основу цикла  (1918,
издан книгой с одноименным названием в Пет-
рограде в 1918 с текстом В.Дмитриева и В.Во-
инова), в цикл вошли также работы 1916-18
из серий <История одной девушки>, <Париж> и
близкие им по тематике работы, изображаю-
щие быт цирковых артисток, кафешантанных
певиц, проституток. Обобщало цикл монумен-
тальное полотно <Улица блондинок> (масло,
1917). В 1916 Г. расписал интерьеры литера-
турно-художественного кабаре <Привал коме-
диантов> (зал <Таверна>), участвовал в прово-
димых там вечерах как художник (оформление
постановки гротеска К.Гибшмана и П.Потемки-
на , 1916) и поэт.

Работа с середины 1910-х в жанре портре-
та окончательно определила стилистическую
манеру Г. От декоративности, плоскостности,
орнаментальности раннего периода творчества
(<Портрет г-жи Т.Ж.>, 1912; <Портрет артист-
ки А.И.Аленниковой>, 1914) через несколько
рыхлую пластику <семейных> портретов 1915
(<Мать>, <Детство>, <Портрет жены>) он идет к
большей конструктивности формы, построен-
ноеT и чеканности ее в портретах 1916-18
(А-Коровин, М.Шерлинг, Б.Шлёцер, автопорт-
рет , масло, 1916; М.Добужинский,
масло, 1917; Ф.Шаляпин, масло, 1918), Кон-
цептуальное значение имел портрет В,Мейер-
хольда (масло, 1916), концентрировавший гро-
тескные черты искусства Г. и ставший своеоб-
разным символом эпохи, запечатлевшим, по
словам В.Воинова, <гримасы современного ду-
ха..., какой-то надлом его, заставивший кошма-
рам русской действительности предпочесть
кошмары <балаганчика>. Будучи человеком
чрезвычайно импульсивным, порой экстрава-
гантным, в котором <преданность искусству до-
ходила до фанатического, обжигающего пламе-
нения> (А.Бенуа), Г. интересовался людьми нео-
быкновенными. Среди его моделей - А.Бурцев
(1914), поэты В.Хлебников (карандаш, 1915;
1916), В.Каменский (карандаш, 1916), Н.Клю-
ев (масло, 1918), художники - И.Репин (ка-
рандаш, 1915), С.Судейкин (карандаш, 1916),
Б.Кустодиев (масло, 1917), Н.Рерих (темпера,
1917) и др. Писал Г. и заказные портреты:
С.Молло и его жены А.Молло, М.Ясной (масло,
1917) и др.

В 1917-18 Г. работал над посвященным
русской деревне циклом <Расея>; в первона-
чальном варианте, опубликованном в 1918 в
Петрограде, 9 картин и 60 рисунков, закончен
цикл в начале 1920-х за рубежом. Среди жи-
вописных произведений <Расеи>; <Снопы>,
<Подсолнухи>, <Старуха молочница>, <Девочка
с бидоном>, <Расея> (1917), <Олонецкий дед>,
<Земля народная> (1918) и др. Появление <Ра-
сеи> на выставках <Мира искусства> в 1917 и
1918, на 1-й государственной свободной вы-
ставке (Петроград, 1919) поразило современ-
ников непривычно жесткой, трагичной трактов-
кой образов: критики увидели в <Расее> <зве-
риность> и одновременно <монументальность>
(П.Щеголев), <детскость> и <почти всеобъем-
лющую искренность> (А.Бенуа), <идиллич-
ность> (правда, все же на вулкане) (А.Левин-
сон), лишь один из ликов России - <корявый,
убогий и печальный> (Б.Шлёцер). В 1918 Г.
много работал в области книжной иллюстрации
(рисунки к <Графу Нулину> и <Домику в Ко-
ломне> А,Пушкина, к <Опасному соседу>
В.Пушкина), сотрудничал в журнале <Пламя>,
участвовал в оформлении Петрограда к 1-й го-
довщине Октября (эскизы декорации Англий-
ской набережной на темы поэзии Уолта Уитме-
на). В 1919 преподавал в Свободных художе-
ственных мастерских (быв. Строгановское учи-
лище), выполнил серию эскизов костюмов и
декораций для неосуществленной постановки в
Большом театре оперы Н.Римского-Корсакова
<Снегурочка>.

Поздней осенью 1 9 1 9 покинул Петроград
и через Финляндию перебрался в Берлин, где
сразу принял участие в выставке Берлинского
Сецессиона. В начале 1920 открыл персональ-
ную выставку в галерее Неймана в Берлине.
Публиковал статьи в русских эмигрантских
журналах <Жизнь> и <Русский эмигрант>. В
берлинских издательствах - русских (<Сло-
во>, <Петрополис>) и немецких (<Орхис>) -
были изданы книги с его иллюстрациями: в
1921 - <Детский остров> Саши Черного,
 (портфолио, 12 рисунков);
несколько дополненный вариант <Расеи> (на
нем. яз.: Rasseja. Text P.Barchan, O.Bie,
B.Grigoriew): в 1922 - <Расея> (с текстом
А.Толстого, А.Шайкевича, А.Бенуа и Г.): в
1923- <Первая любовь> И.Тургенева (на нем.
яз.), <Тетушка Анфиса Порфирьевна> М.Салты-
кова-Щедрина (на рус. и нем. яз. и портфолио);
в 1924 - ; ,

С 1920 жил в Париже, участвовал в воз-
рождении общества <Мир искусства> и в его
выставках 1921 и 1927. С 1921 -член Осен-
него салона. В 1922-23 создал серию портре-
тов (карандаш, акварель, масло) гастролировав-
ших в Париже актеров МХАТ: В.Качалова,
В.Лужского, И.Москвина, К.Станиславского,
Н.Александрова, О.Книппер-Чеховой и др.
(, Париж, 1923; , Лондон, 1924). Одновременно работал
над нормандским и бретонским циклами, в ко-
торые вошли пейзажи, натюрморты и портре-
ты-типы рыбаков, стариков, детей, написанные
в неоклассической манере, где чувствуется
влияние ранненидерландской живописи. Среди
произведений бретонского цикла - <Бретон-
ские крестьяне>, <Бретонские волынщики>,
<Мать Агата>, пейзажи Порт-Авена и Конкар-
но, <Старуха бретонка>, <Бретонская женщина
из Пэмпола> и др., написанные летом 1924 и
показанные на персональной выставке Г. в
Нью-Йорке.

В конце 1923 Г. впервые приехал в США
по приглашению критика К,Бринтона, До 1926
ежегодно проводил зимы в Нью-Йорке и Фло-
риде, устраивал персональные выставки в нью-
йоркской , приобрел популяр-
ность как портретист. Наиболее значительные
из портретов запечатлели деятелей отечествен-
ной культуры Ф.Шаляпина (1922-23), С.Есени-
на (1923), Л.Шестова (1920-21), А.Ремизова
(1924), Горького (1926) и его сноху Н.Пешко-
ву (1926), С.Рахманинова (1931), Евреинова
(1934), С.Коненкова (1935).

Во 2-й половине 1920-х в творчестве Г.
произошел перелом, о котором он писал так: <В
настоящее время я окончательно расстаюсь с
заполонившими раньше мою душу <расейскими
образами>. Я иду теперь в царство чистой жи-
вописи, всеми силами стараясь овладеть тем
совершенством формы, без которой не может
быть истинного искусства. На вершинах его
уже нет национальности в ее тесном смысле...
Здесь царство искреннего чувства. Здесь фор-
ма, теряя всю свою сложность и частую наду-
манность, ...так же проста и серьезна, как само
чувство. Только здесь я лично начинаю обре-
тать для себя радость полного собой творчест-
ва>. К <чистой живописи> художник обращает-
ся в пейзажах и натюрмортах, извлекая из лю-
бого неприхотливого мотива богатство фактур-
ных и колористических нюансов. Определен-
ную роль в этом процессе имело влияние фран-
цузской живописной традиции,

В 1927 Г. приобрел участок земли в Кань-
сюр-Мер (Прованс), где жили также в разное
время О.Ренуар, А.Модильяни, Х.Сутин, и посе-
лился на вилле <Бориселла>, но, по словам жены
Г., он всегда был <непоседой, любил путешест-
вовать и всегда жадно стремился все дальше и
видеть новое>, В 1927 был приглашен прави-
тельством Чили преподавать в Академии худо-
жеств в Сантьяго, дал 37 уроков, но, досрочно
расторгнув контракт в начале 1929, отправился
с женой и сыном в путешествие по Южной
Америке (Аргентина, Бразилия, Эквадор, Уруг-
вай, 1929). Показал гуаши и рисунки латино-
американского цикла на персональной выстав-
ке в парижской галерее Колетт (1930), карти-
ну-ширму <Лики мира> (1920-31) - на Осен-
нем салоне (1930). Иллюстрировал <Детство>
М.Горького (1931), <Братьев Карамазовых>
Ф.Достоевского (60 рисунков: экспонировались
на персональной выставке в Нью-Йорке в 1933).

С 1930 преподавал в Париже в Русской
академии, организованной Т.Сухотиной-Тол-
стой, затем открыл частную школу живописи
и рисунка. В 1935 получил приглашение воз-
главить факультет в Академии прикладных ис-
кусств в Нью-Йорке, там же провел свою ре-
троспективную выставку. Работал для амери-
канских модных журналов, таких как . В 1936 совершил второе большое пу-
тешествие по странам Латинской Америки (Чи-
ли, Бразилия, Колумбия, Эквадор, Перу, Куба):
возвратился во Францию с циклом гуашей
(300 листов), показанных в галерее Шарпантье
(1937), а затем на последней прижизненной
выставке в Нью-Йорке (1938). Они покорили
А.Бенуа своей <чудодейственной виртуозно-
стью> и <острой красочностью>, а критик га-
зеты <Новое русское слово> назвал их <мира-
жами>, <сказками, созданными фантазией де-
тей в их наивной и безудержной празднично-
сти>.

В последние годы Г. работал, как никогда,
интенсивно - до полного физического изнемо-
жения и нервного истощения. <Автопортрет>
(масло, 1938) зафиксировал сложное психоло-
гическое состояние автора. В 1938 Г. тяжело
заболел, перенес сложную операцию в связи с
раком. Умер в своем доме в Кань-сюр-Мер; по-
хоронен на местном кладбище.

Персональные выставки Г. проходили в Бер-
лине (1920); Париже (1921, 1925, 1928,
1930, 1937): Нью-Йорке (1923, 1924, 1925,
1933. 1934, 1935, 1938): Ворчестере (1923,
1924); Милане и Праге (1926): Чикаго и Фила-
дельфии (1927); Сантьяго (1928); Буэнос-
Айресе и Монтевидео (1929); Кань-сюр-Мер
(1940, 1979); Майями (1960). Он был участ-
ником крупнейших международных выставок:
печатного дела (Лейпциг, 1914): выставок в Ве-
неции (1920, 1926): Парижского Осеннего са-
лона (1921, 1922, 1923, 1930, 1931); выстав-
ки в Бруклинском музее в Нью-Йорке (1923):
русского искусства в Нью-Йорке (1924); вы-
ставок в Дрездене (1926); в Брюсселе (1928);
в Бирмингеме (1928): выставок института Кар-
неги (1928, 1932); русского искусства в Пари-
же (1932): выставок в Филадельфии (1932); в
Праге (1932, 1935) и др.

Произведения Г. находятся в собраниях
Третьяковской галереи и Музея изобразитель-
ных искусств им. А.Пушкина, в Музее им.
А.Бахрушина, Музее Большого театра в Моск-
ве, в Русском музее, Музее-квартире И.Брод-
ского в Петербурге, в Музее русского искусст-
ва в Киеве, Новосибирской областной картин-
ной галерее, Псковском историко-архитектур-
ном музее-заповеднике, во многих крупнейших
музеях мира, в частных собраниях.

Соч.: Наброски на песке (Воспоминания) // Colour
and Rhyme, 1951, № 23; Из дневника / Горький и ху-
дожники. М., 1964; Письма. Публ. Р.Антиповой;
вступ. ст. В.Сапогова // Наше наследие, 1990, № 4.

Лит.: Маковский С. Силуэты русских художников.
Прага, 1922; Радлов Н.Э. От Репина до Григорьева.
Пг., 1923; ГалееваТ. Борис Григорьев // Иск-во, 1986,
№ 10; Ее же. Рисунки Бориса Григорьева // Сов. гра-
фика, 1986, № 10; Ее же. Борис Григорьев. М., 1995;
Stommels S.-H. Boris Dmitrevich Grigoriev. A Biography.
Nymegen, 1993.

Т. Галеева

\ГРИГОРЬЕВ Михаил Петрович (1899,
Мерв, Закаспийской обл. - 16.7.1943, Дай-
рен, Китай) - педагог, востоковед, перевод-
чик. В 1918 окончил гимназию в Чите и посту-
пил в Читинское военное училище на артилле-
рийское отделение; одновременно учился на
курсах японского языка. По окончании учили-
ща весной 1920в чине подпоручика был при-
командирован к японской военной миссии:
вместе с ней уехал в том же году в Японию.
Жил в Токио, женился на японке, имел от нее
двух дочерей; они были православными, но по-
русски немного говорила только жена: уклад
семьи был японским. С 1921 по 1930 препо-
давал русский язык в генеральном штабе, с
19 2 8 работал также переводчиком в правле-
нии нефтяной компании <Кита Карафуто> (<Се-
верный Сахалин>). Еще в гимназии увлекся му-
зыкой, играл в балалаечном, а затем организо-
ванном им <салонном> оркестре. В Японии игра
на виолончели и дирижирование в кино стали
для него одним из источников существования:
узнав об этом, В.Бубнова <невольно подумала о
приспособляемости русского человека к иск-
лючительным обстоятельствам жизни>. <Это
был, - вспоминала Бубнова, - человек жад-
ный до культуры и высших интересов... Све-
жесть его восприятия и его впечатлительность,
его благоговение к вопросам культуры и к тем,
кто казался ему ее носителями, - все говори-
ло о том, что этот человек своей головой и в
поте лица добивался и добился приобщения к
интеллектуальной жизни. То же для меня выра-
жало и его лицо: в нем было много от нервного
и утонченного интеллигента, но много и от мо-
лодого и здорового крестьянина, упорно и на-
пряженно несущего свой тяжелый труд. Глаза
его смотрели с детской прямотой, но в то же
время в них горел какой-то неспокойный огонь:
это была жажда познания и творчества>.

Не получив никакого филологического об-
разования, Г. практически освоил японский
язык и стал японоведом <божьей милостью>.
Мечтал написать историю Японии, иллюстри-
руя каждый ее этап переводами художествен-
ных произведений. С начала 30-х изучал вме-
сте с А.Ванновским древнейший памятник япон-
ской литературы <Кодзики> (<Записи о делах
древности>). Как свидетельствует близко знав-
ший Г. профессор Нодзаки Иосио, <знания, им
приобретенные, были столь велики и разносто-
ронни, что могли сравниться лишь с познания-
ми коренных жителей страны, получивших в
области словесности специальное образова-
ние>. Исторический очерк возникновения
<Кодзики> с изложением его содержания Г.
опубликовал в вышедшем под его редакцией
сборнике кружка русских эмигрантов (1935);
в сборник вошли также его переводы рассказа
Акутагава Рюноскэ <Вальдшнеп> и повести Та-
нидзаки Дзюнитиро <Чи Лин> (в современной
транскрипции - Цзилинь) с краткими характе-
ристиками этих писателей, переводы буддий-
ской легенды <Паутинка>, стихотворения Иси-
кава Такубоку <Памяти адмирала Макарова> и
ряда стихотворений современных поэтов, а
также эссе <Лик Японии>. В конце 30-х рабо-
тал вместе с В.Бубновой над изданием на рус-
ском языке японских сказок.

В 1939 принял приглашение переехать в
Харбин для работы в отделе печати Южно-
Манчжурской железной дороги и в журнале
для русских писателей <Восточное обозрение>.
Причину переезда Г. в Маньчжурию Бубнова
видела в том, что для него <русская атмосфера
была неразрывно связана с русской церковно-
стью, которой ему недоставало в Японии... Ему
были дороги и обрядность и догмы русской
церкви: он хотел верить, как верят дети>; его
привлекали также русские библиотеки. В 1940
перебрался в Дайрен, где преподавал японский
язык и японоведение в русской гимназии. В
<Восточном обозрении> публиковал переводы
произведений Акутагава Рюноскэ, Танидзаки
Дзюнитиро, Кикути Кан, отмеченные верно-
стью оригиналу и прекрасным русским языком
(на вопрос, чем объяснить такое знание рус-
ского языка, в то время как он вращается пре-
имущественно в японских кругах, Г. отвечал:
<Никакого секрета нет. Я много читаю дорево-
люционных поэтов, особенно акмеистов>). Вы-
ступал и сам как поэт, сотрудничал в русских
эмигрантских журналах - в шанхайском <Фе-
никсе>, в альманахах <Врата> и <Рубеж>, был
связан с издательством <Харбин>. В воспомина-
ниях знавших Г. он предстает как <симпатич-
нейший и добродушный гигант с ослепительной
улыбкой и грустными глазами>. <В работе
своей он сумел сочетать равноценное служе-
ние обоим народам, от которых он почерпнул
свои знания>, - писал Е.Агапов.

Скончался Г. от разрыва сердца: ходили слу-
хи, что он был отравлен японской жандарме-
рией.

Лит.: Памяти Михаила Петровича Григорьева //
Вост. обозрение, 1943, № 16, июль-сент.

И. Кожевникова

\ГУЛЬ Роман Борисович (8.1.1896, Киев -
30.1.1986, Нью-Йорк) - писатель, литератур-
ный критик. По отцу - потомок обрусевших
шведов, мать - из старинного дворянского ро-
да. Отец Г., которого он рано потерял, был
присяжным поверенным, богатым помещиком.
Детство и юность Г. прошли в Пензе и в поме-
стье отца. В 1914 поступил на юридический
факультет Московского университета, но через
два года был мобилизован. Весной 1917 окон-
чил офицерскую школу в Москве и отправлен
на фронт, где его застала Октябрьская револю-
ция, В декабре возвратился к матери в Пензу; в
бесчинствах толпы на улицах города увидел
<страсть всеразрушения, всеистребления и ди-
кой ненависти к закону, порядку, праву, по-
кою, обычаю, ...именно тот всенародный бунт,
о котором Пушкин писал <бессмысленный и
беспощадный>. Вместе с братом Сергеем всту-
пил в Добровольческую армию, участвовал в
<Ледяном походе> генерала Корнилова, был
легко ранен. В Киеве братья были мобилизова-
ны в армию гетмана Скоропадского и после за-
хвата Киева Петлюрой оказались военноплен-
ными; в начале 1919 вывезены немецким воен-
ным командованием в Германию, жили в лаге-
рях для <перемещенных лиц>. Войти в офицер-
ские части, формировавшиеся в помощь белой
армии, Г. отказался: <Я почувствовал, что убить
русского человека мне трудно>. Работал у торгов-
ца лесом дровосеком, обдирщиком коры.

С 1920 жил в Берлине, куда приехали из
Советской России его мать и невеста, Ольга
Андреевна Новохатская, с которой Г. обвенчал-
ся в 1927. Сотрудничал в газетах и журналах
<Жизнь>, <Время>, <Русский эмигрант>, <Голос
России>. Примкнул к <сменовеховцам>, но
вскоре отошел от них, навсегда оставшись не-
примиримым в отношении <полулюдей>, как
называл он правителей СССР: <Их жизнью бы-
ла исключительно партия. В партии интриги,
склоки, борьба, но главное - власть, власть,
власть, власть над людьми>. <Чувство небыва-
лого отвращения ко всей этой всероссийской
революции> определило выбор Г. эмигрантской
судьбы: <Родина без свободы для меня не роди-
на, а свобода без родины хоть и очень тяжела,
но все-таки остается свободой>. Прожив в
эмиграции 6 8 лет, Г. не утратил духовной связи
с Россией: <Хотим мы этого или не хотим, ...мы
ведь работаем, пишем, сочиняем только для
нее, для России...>

В 1933 Г. был заключен нацистами в конц-
лагерь; в сентябре, после освобождения, эмиг-
рировал в Париж; в 1937 выпустил книгу
<Ораниенбург. Что я видел в гитлеровском кон-
центрационном лагере>. В 1936-37 работал в
Лондоне как киносценарист. Во время оккупа-
ции Парижа бежал на юг Франции (Лотэ-Га-
ронн); жил на ферме близ Нерака, работал на
стекольном заводе, затем крестьянином-ис-
польщиком. В 1945 вернулся в Париж, создал
группу <Русское народное движение>, издавал
газету <Народная правда> (1948-52, Париж,
Нью-Йорк), имея целью помощь соотечествен-
никам, оказавшимся после 2-й мировой войны
на Западе, В 1952 переехал в Нью-Йорк.

Литературное имя Г. принес роман <Ледя-
ной поход> (Берлин, 1921: М., 1990), замечен-
ный в эмигрантской среде и в Советской Рос-
сии, заслуживший похвалу М.Горького. З.Грже-
бин рассказал Г., что видел его роман на столе
у Ленина. Книга звучала как протест против
гражданской войны с ее развращающей жесто-
костью братоубийства. Ту же тему Г. развил в
<художественной биографии> <Конь рыжий>, о
которой И.Бунин писал автору: <Все еще вспо-
минаю порой Ваш роман - столько в нем со-
вершенно прекрасных страниц!> (в то же вре-
мя укоряя Г. <за вздохи о <братоубийственной
войне>).

Собственный опыт и рассказы других эмиг-
рантов стали основой книг Г. <Жизнь на фук-
са> (М.-Пг., 1923), <В рассеянии сущие> (Бер-
лин, 1923) и <Белые по Черному> (М., 1928),
Интерес Г. к ярким историческим личностям
проявился в романе <Генерал БО> (Берлин,
1929, в последующ, изд. - <Азеф>); переве-
денный на 9 языков, включая японский, он
привлек внимание А.Мальро и А.Камю. Цент-
ральные фигуры романа <Скиф> (Берлин,
1931) - М.Бакунин и Николай 1 (в 1974 пере-
изд. в Нью-Йорке под назв. <Бакунин>). В
1922 в Берлине вышла книга <Тухачевский.
Красный маршал> - один из лучших психоло-
гических этюдов Г. Продолжая анализировать
обстоятельства и свойства характеров, которые
вынесли будущих советских полководцев на
руководящие посты, помогли им увлечь кресть-
янскую Россию и разгромить белых генералов,
издал в 1933 книгу <Красные маршалы. Воро-
шилов, Буденный, Блюхер, Котовский> (пере-
изд. М,, 1990). История коммунистического
террора воссоздана в книге <Дзержинский
(Менжинский, Петерс, Лацис, Ягода)>. Цель
террора Г. видел в уничтожении свободомыс-
лия - почвы, на которой только может суще-
ствовать культура: <В СССР у населения наве-
ки разрушена память о прошлой России, отня-
ты мысль, слово, и духовно советское населе-
ние омертвело: мертвые молчат, и живые мол-
чат, как мертвые>; эмиграция, по мнению Г.,
стала хранительницей русских культурных тра-
диций, значительно обогатив и европейскую
культуру. В 1978 Г. начал публиковать в <Но-
вом журнале> трехтомный труд <Я унес Рос-
сию. Апология эмиграции> (полностью - в
нью-йоркском изд-ве <Мост>: T.I - <Россия в
Германии>, 1984: т.2. - <Россия во Франции>,
1984: т.З - <Россия в Америке>, 1989), по за-
мыслу Г., <некий справочник по истории Зару-
бежной России>, хотя и носящий субъектив-
ный характер. Г. дает пестрый и увлекательный
сплав явлений, составляющих жизнь русской
эмиграции, характеризует общественные и фи-
лософские течения и объединения (масонство,
<сменовеховство>, евразийство и др.), расска-
зывает о деятельности русских издательств, о
судьбе архивов, включает в повествование пси-
хологические и сатирические портреты извест-
ных и безвестных деятелей. Критики признали
трилогию <огромной и ценнейшей> работой.

Критические работы Г. вошли в сборники
<Одвуконь: Советская и эмигрантская литера-
тура> (Нью-Йорк, 1973) и <Одвуконь 2:
Статьи> (Нью-Йорк, 1982). Объясняя назва-
ние, Г. писал, что на долю эмигрантской лите-
ратуры выпала роль <запасного коня>, <но ког-
да-нибудь настанет день - и непременно на-
станет - когда вся полувековая халтура <ин-
женеров человеческих душ> отомрет, а творче-
ство советских писателей, кто несмотря ни на
что оставался духовно свободным, сольется с
творчеством русских свободных писателей-
эмигрантов>. В работах Г. оба эти русла уже
слиты. Ценностные критерии он находил в тра-
дициях русской классической литературы. Ув-
лекающийся и увлекающий читателя критик, Г.
тонко чувствовал оттенки, тона и полутона пи-
сательской манеры; художественным образам
он давал проникновенное и часто необычное
толкование. Б.Пастернак, прочитав статью Г. о
романе <Доктор Живаго> (1958), просил пере-
дать автору, что <она превосходит своей красо-
той и глубиной все, на что я надеялся и что за-
служил>. <Преувеличенность, баснословность
рисунка - законные черты в изобразительном
даре Цветаевой, - писал Г. о ее прозе. - Они
естественно рождены как из ее общего миро-
ощущения, так и из исповедания ею некой за-
поведи мифотворчества. А так как искусство и
жизнь были Цветаевой неразрывно слиты (она
знала только <правду всего существа>), то и
мифотворчество становилось не только литера-
турным приемом, но приемом видения мира>.
Рассматривая русскую литературу в контексте
мирового литературного процесса, Г. утверж-
дал, что Экзистенциализм Г.Иванова <много
старше сен-жерменовского экзистенциализма
Сартра и <уходит корнями... в граниты импер-
ского Петербурга>. По поводу <Реквиема>
А.Ахматовой писал, что в приложении к ней
<эпитет большого русского поэта (и в наши дни
единственного большого) совершенно естестве-
нен>. В А.Солженицыне видел <исключитель-
ное явление>; <Россия Солженицына это боль-
ше, чем государство, чем страна, нет, это некая
русскость, разлитая в мире, в ее лучшем и ду-
ховном чувствовании>. Высоко ценил романы
В.Дудинцева, поэзию Б.Окуджавы.

Деятельность редактора Г. начал в Берлине
в 1920 в журнале <Жизнь> по приглашению
В.Станкевича, затем работал в <Новой русской
книге> вместе с А.Ященко (1922-24). В 1952
начал сотрудничать в <Новом журнале> (Нью-
Йорк), с 1959 его главный редактор, стремил-
ся, чтобы журнал был бы своего рода <магнито-
фонной лентой>, на которой записаны для бу-
дущего голоса русских писателей, выдающихся
мыслителей, ученых, общественных и религи-
озных деятелей. Посмертно в <Новом журна-
ле> (1986, № 164) опубликованы мемуары
<Моя биография>.

Соч.: Киевская эпопея: Ноябрь-декабрь 1918 г. //
Арх. рус. рев-ции, 1921, т. 2; Переписка через океан
Г.Иванова и Р.Гуля // НЖ, 1974, № 140; Переписка
Светланы Аллилуевой и Ольги и Романа Гуля // НЖ,
1986, № 164, 165.

Лит.: Филиппов Б. Роман Гуль - прозаик: К 90-ле-
тию // НЖ, 1986, № 162; Магеровский Е.Л.. Пирож-
кова В., Филиппов Б. Памяти Романа Борисовича Гуля
// НЖ, 1986, № 164; Мартынов И. Последняя книга
патриарха русского зарубежья // НЖ, 1990, № 180;
Глэд Дж. Роман Гуль / Глэд Дж. Беседа в изгнании. М.,
1991: Померанцева Е.С. <...Только для нее, для Рос-
сии> (Роман Гуль) // Рос. литературовед, журнал,
1993, № 2.

Е. Померанцева

\ГУРВИЧ  Георгий  Давидович  (Жорж)
(19.10.1894, Новороссийск - 10.12.1965,
Париж) - социолог, философ. Философскую
литературу читал с 14 лет, В 1912-15 учился
на юридическом факультете Юрьевского уни-
верситета. 12.10.1914 юридический факультет
присудил ему золотую медаль за работу по ис-
тории философии права <Правда воли монар-
шей> Феофана Прокоповича> (опубл. Юрьев,
1915). В августе 1915 по зачету 6 семестров
перевелся в Петроградский университет. С
1917 преподавал в Петроградском университе-
те и работал над докторской диссертацией
<Руссо и Декларация прав> (Пг., 1918), защи-
тив которую в 1920, получил докторскую сте-
пень. Через несколько месяцев эмигрировал в
Чехословакию, где в качестве приват-доцента
преподавал социологию и философию права на
кафедре истории философии права Русского
юридического факультета в Праге. Опублико-
вал в этот период ряд философских работ:
<Идеи неотъемлемых прав в политической док-
трине XVII-XVIII веков> (<Труды русских уче-
ных за границей>, Берлин, 1921), <Введение во
всеобщую теорию международного права>
(Прага, 1923), <Этика фихте> (Прага, 1925, на
нем. яз.),

С 1929 во Франции. Состоял в масонской
ложе <Северная Звезда> (1932-37). Сотрудни-
чал в журнале <Современные записки>, в газе-
те <Дни>, полемизировал с евразийцами; публи-
ковал научные работы на немецком и француз-
ском языках. Преподавал философию в
, затем несколько лет социоло-
гию в университете Бордо; в 1935-48 профес-
сор социологии в университете Страсбурга. По
приглашению Л.Бруншвича прочитал в Сорбон-
не курс <Современные тенденции в германской
философии 1927-1928 гг.> (опубл.: 1930: 2-е
изд. 1949). В 1932 появилась его книга <Идея
социального права>, над которой Г. работал
еще в России; она принесла ему международ-
ную известность. Осуждал гитлеровский ре-
жим, уехал после капитуляции Франции в
19 40 в США, был приглашен в нью-йоркскую
Новую школу социальных исследований. В
1941 принимал участие в создании в Нью-Йор-
ке под патронажем правительства Свободной
Франции . Участ-
ник дискуссий с американскими и французски-
ми коллегами о будущем Франции, проходив-
ших во французском институте социологии в
; в 1944 написал <Декларацию
социальных прав> (опубл. Нью-Йорк, 1944; во
Франции в 1946), чтобы <вдохновить конститу-
цию IV республики>. Читал курс социологии в
Гарвардском университете в 1944-45.

После возвращения в сентябре 1945 во
Францию стал центральной фигурой француз-
ской социологии, первым директором Центра
социологических исследований, лаборатории
социологии познания и морали, главным редак-
тором журнала  (1946). С 1948 профессор социоло-
гии в Сорбонне и директор . Президент Института соц-
иологии (1953-56), президент комиссии соц-
иологии и демографии национального центра
научных исследований (1960-63). Кавалер ор-
дена Почетного легиона. В 1962 избран прези-
дентом Международной ассоциации социоло-
гов франкоязычных стран.

Активно выступал против алжирской вой-
ны, против централизации власти в современ-
ном технико-бюрократическом обществе, уча-
ствовал в деятельности общества <Франция-
СССР>. В своих работах проводил междисцип-
линарные связи между социологией, историей,
антропологией и социальной психологией.
Взгляды Г. сложились под влиянием И.Фихте,
А.Бергсона, Э.Гуссерля, социалистических кон-
цепций Сен-Симона, П.Прудона, К.Маркса, а
также социологии М.Вебера, Э.Дюркгейма,
особенно М.Мосса (идея <целостных социаль-
ных фактов>). Свою социологию Г. называл
<диалектическим гиперэмпиризмом>. Вместе с
Я.Морено, Э.Мэйо, К.Левин и др. он был одним
из создателей теории малых групп как главного
объекта социологии. В свою очередь, влияние
Г. проявилось в вариантах диалектической соц-
иологии Ж.П.Сартра (<Критика диалектическо-
го разума>) и в генетическом структурализме
Л. Гольдмана. Учеником Г. был Жак Казнев,
его преемник на кафедре социологии в Сор-
бонне.

Социолог преимущественно философского
склада, Г. придерживался скорее германской,
чем французской традиции; вместе с тем как
европеец он был оппонентом американского
эмпиризма. Приобрел репутацию <французско-
го Питирима Сорокина>, сам же Сорокин счи-
тал его одним из крупнейших социологов XX в.

Соч.: Государство и социализм // СЗ, 1925, № 25;
Большевизм и замирение Европы // СЗ, 1925, № 26:
Этика и религия // СЗ, 1926, № 29; Собственность и
социализм // СЗ, 1928, № 36: 1929, № 38;
Determinismes sociaux et liberte humaine. Paris, 1955;
Traite de sociologie, vol. 1-2. Paris, 1958-60; Proudhon.
Sa vie, son oeuvre. Paris, 1965; Les cadres sociaux classes
connaissance. Paris, 1966.

Лит.: Bosserman P. Dialectical Sociology. An
Analysis of the Sociology of George Gurvitch. Boston,
1968; Rankovic M. Gurvicevo shatunje strukture i
tipologije globalnih drustava. Beograd, 1970; Stefani
M.A. George Gurvitch. Roma, 1982; Swedberg R.
Sociology as Disenchantrnent: the Evolution of the Work
of George Gurvitch. Atlantic Highlands, 1982.

Ю. Дойков

\ГУСЕВ-ОРЕНБУРГСКИЙ (наст. фам. Гусев)
Сергей Иванович (23.9.1867, Оренбург -
1.6.1963, Нью-Йорк) - писатель, публицист.
Родился в семье казака-торговца. Окончил
Уфимскую духовную семинарию. С 1893 сель-
ский учитель, затем священник в Мордовии: в
1898 отказался от сана. В <Оренбургском лис-
тке> (8.5,1890) появился первый его рассказ
- <сентиментально-трогательная история о
слепом>, В 1900-2 публиковал очерки, фелье-
тоны, рассказы в <Киевской газете>, в 1897-
1901 -в петербургском журнале <Жизнь>. В
раннем творчестве выступал как бытописатель
родного края - оренбургских степей и предго-
рий Урала, Деревня в его рассказах предстает
забитой, люди бесправными (<Самоходка>,
<Где ветлы стояли>, <Мгла>, <Кошмар>, <Нуж-
да>). В повестях и рассказах о казаках созда-
вал образы хозяев бескрайних степей, людей
волевых, показывал их гуманное отношение к
<инородцам> (<Казак Колодин>, <Суд>). Описы-
вал служителей церкви: священников-просве-
тителей, добрых и бескорыстных (<Мечтатель>,
<Пастырь добрый>, <Бедный приход>), и лихо-
имцев, обирающих прихожан (<Жалоба>, <Дья-
кон и смерть>, <Злой дух>). Идейным настроем
творчества был близок Г.Успенскому, В.Слеп-
цову, писателям-народникам. Изображал соци-
альное расслоение деревни, проявления враж-
ды между миром богатства и нищеты, произвол
властей (<В приходе>, 1906; <Последний час>,
<Конокрад>, <Лукич>, <Интрига>). Повесть
<Страна отцов> (1904) отразила предреволю-
ционную атмосферу в деревне и городе; Г.-О.
посвятил ее М.Горькому, с которым сблизился,
участвуя в сборниках <Знание>, Горький поло-
жительно оценивал рассказы писателя, отмечая
его талант. В стихотворении <Реквием> (1905)
Г.-О. выразил скорбь о жертвах народной борь-
бы, прославлял их подвиг. Показателем обще-
ственного признания творчества Г.-О. явилось
выпущенное в 1903-13 издательством <Зна-
ние> собрание его рассказов в 4-х томах, а в
1913-18 издательством <Жизнь и знание> -
полное собрание сочинений в 16 томах.

После 1-й русской революции в творчестве
Г.-О. произошла смена акцентов: появились но-
ты пессимизма, мотивы эстетства, уход в фан-
тастику (<Сказки земли>, 1908; <Горная леген-
да>, <Золотой сон>, 1915), Отношение к рево-
люционным событиям 1917 Г.-О. выразил в
плакатно-поэтических картинах и образах кни-
ги <За свободу. Повесть в стихах> (Казань,
1919). Повесть <Бессмертный Прохорыч> (Чи-
та, 1921) - карикатура на <революционные
изменения> в жизни провинциального городка,
где участковый страж порядка на рынке, про-
мышляющий попутно поборами, становится
первой личностью, <борцом> за передовые
идеи.

О своих послереволюционных переживани-
ях Г.-О. писал: <В течение трех лет я скитался
по пределам России в вихрях гражданской вой-
ны, жил на Украине, при немцах, Скоропад-
ском, голодал и холодал год в Москве, ездил
по польскому фронту, передвигался по Украи-
не с деникинской армией, пережил ее расцвет
и развал, пережил погромы, обстрелы Киева и
Ростова, жил в Крыму после Врангеля и снова
в Москве незадолго до перехода к новой эко-
номической политике... За отсутствием всякой
возможности прим.ть объективно свой литера-
турный труд в России, с горечью в сердце вы-
нужден был уехать за ее пределы>, В середине
1921 выехал через Читу и Благовещенск в
Харбин. В Чите издал <Дневник беллетриста.
Облик Москвы> (1921), в Харбине - пьесу <В
красной Москве>, там же вышла его <Багровая
книга: Погромы 1919-20 гг. на Украине>
(1922). В связи с откликами на нее 30.8.1922
выступил в газете <Русский голос> со статьей
<Мое кредо (письмо к своим)>, в которой пи-
сал, что его, писателя, покинувшего страну, ...
чтобы иметь свободу выяснения души>, <травят
свои>; он написал книгу как русский человек,
живущий традициями русской общественности,
это - <протест против крови>, книга его <толь-
ко об одном и кричит: опомнитесь, люди рус-
ские, очнитесь... прежде, чем строить великую
новую... Россию>. <Я кусок русской народной
души, - писал Г.-О., - Россия - моя земная
мать... Верю в великое назначение русского на-
рода в истории земли. Разрыв с народом - ис-
точник бед>. Социализм же ему представлялся
<коварной приманкой в руках антихриста>, Из
Харбина выехал в Америку, остался жить в
Нью-Йорке. В письмах Горькому сообщал о не-
взгодах, физических и нравственных муках,
выражал искреннее сожаление о разлуке с ро-
диной.

Под редакцией Г.-О. в 1924-25 выходил в
Нью-Йорке журнал <Жизнь>, Литературно-ху-
дожественный альманах <Русская деревня>
(Берлин, 1924) поместил рассказы Г.-О. <Сель-
ский священник> и <Бездождие>, журнал <Зар-
ница> (Нью-Йорк, 1925, № 2) - отрывок из
романа <В миру человек> - о поездке чинов-
ника правительства А.Керенского в уезд для
разбирательства дела о поджоге помещичьих
им.и. В описании новой российской реальности
Г.-О. выступал как юморист и сатирик (сб. <Го-
рящая тьма>, 1926), рисуемые им картины
мрачны, подробности жизни удручающи: <на-
род из веревок ботинки плетет>, <из галок жар-
кое приготавливает>, <это сны наяву, порож-
денные голодом>, <Москва агонизирует вместе
с Россией>, <советский дьякон> не только за-
нимается богослужением, но также поет и пля-
шет в клубе, <советская барышня> - поборни-
ца <свободной любви>.

Книга <В глухом уезде и другие рассказы>
(Нью-Йорк, 1952) состояла из старых произве-
дений Г.-О. В Москве в 1923 повторно вышла
повесть <Страна отцов>, в 1924 и 1925 издан-
ная в Нью-Йорке и Лондоне в переводе на ан-
глийский язык. В романе <Страна детей> (Нью-
Йорк, 1928; английский пер.: Лондон, 1963)
Г.-О. показал, как отражались революционные
события на судьбах русской интеллигенции.
Традиционные для писателя мотивы и новые
сюжеты характеризует сборник <Святая Русь:
Эмигрантские рассказы> (Нью-Йорк, 1957).
Автобиографическая книга <В поисках пути:
Ритмические размышления> вышла в Нью-Йор-
ке в 1955,

Лит.: Долматовская И.А. Жизнь и творчество Гусе-
ва-Оренбургского. М., 1976.

Е. Трущенко

\ГУЧКОВ Александр Иванович (14.10.1862,
Москва - 14.2.1936, Париж) - политический
и общественный деятель. Родился в купеческой
семье. В 1885 окончил историко-филологиче-
ский факультет Московского университета,
После службы вольноопределяющимся 1-го
лейб-гвардии Екатеринославского полка и сда-
чи экзамена на офицерский чин - прапорщика
запаса армейской пехоты - он отправился за
границу для продолжения обучения. Слушал
лекции в Берлинском, Тюбингенском и Вен-
ском университетах, изучая историю, междуна-
родное, государственное и финансовое право,
политэкономию, трудовое законодательство.

В 1893 избран членом Московской город-
ской думы, При его участии была закончена по-
стройка мытищинского водопровода. В 1896-
97 исполнял обязанности товарища городского
головы, В 1898 поступил младшим офицером в
Оренбургскую казачью сотню в составе недав-
но образованной Особой охранной стражи Ки-
тайско-Восточной железной дороги. В стычках
с участниками вооруженных банд проявил не-
заурядное мужество. В 1899 вместе с братом
Федором совершил опасное путешествие - за
6 месяцев они проехали 12 тысяч верст вер-
хом по Китаю, Монголии и Средней Азии. В
1900 он сражался на стороне буров с англича-
нами на юге Африки, продемонстрировав хлад-
нокровие, выдержку и меткую стрельбу. В сра-
жении близ Линдлея (Оранжевая республика) в
мае 1900 был тяжело ранен в бедро. После
взятия города британскими войсками оказался
в плену, но был отпущен после выздоровления
<под честное слово>. По возвращении в Рос-
сию избран директором, затем управляющим
Московского учетного банка и председателем
наблюдательного комитета страхового обще-
ства <Россия>. Вновь работал в Московской го-
родской думе, являясь членом нескольких ее
комиссий. В 1903 за несколько недель до
свадьбы уехал в Македонию и вместе с ее вос-
ставшим населением сражался против турок за
независимость славян. В сентябре 1903 же-
нился на Марии Ильиничне Зилоти, которая
происходила из известной дворянской семьи и
была в близких родственных отношениях с
С. Рахман иновым.

В годы русско-японской войны Г. находился
вновь на Дальнем Востоке в качестве помощни-
ка главноуполномоченного Российского обще-
ства Красного Креста при Маньчжурской ар-
мии. После отступления русских войск от Мук-
дена остался при госпитале с ранеными солда-
тами и попал в плен. В Москву вернулся наци-
ональным героем. В период революции 1905-7
отстаивал идеи умеренного национал-либера-
лизма, высказывался в пользу сохранения исто-
рической преемственности власти, сотрудниче-
ства с царским правительством в деле осущест-
вления реформ, намеченных в Манифесте 17
октября 1905. На этих идеях им была создана
партия высших слоев чиновничества, приспо-
сабливающихся к переменам в стране помещи-
ков, интеллигенции, и ряда деятелей торгово-
промышленного мира - Союз 17 октября. Г.
был бессменным лидером этой партии на про-
тяжении всех лет ее существования, являлся
автором программы партии и большинства ре-
шений ее ЦК.

В 1906-11 Г. активно сотрудничал с П.Сто-
лыпиным. В 1907 ив 1915-17 входил в состав
Государственного совета от российских про-
мышленников и торговцев, в 1907-12 был чле-
ном 3-й Государственной думы, возглавляя в
1907-10 думскую комиссию по государствен-
ной обороне. В этом качестве он немало сделал
для возрождения вооруженных сил после ката-
строфы в русско-японской войне. Г. возглавлял
самую многочисленную фракцию думы - ок-
тябристов. Ему стоило немало усилий сплотить
членов фракции, состоявшей из местных лиде-
ров, привыкших вести других, а не быть ведо-
мыми, Сказалось умение ладить с людьми, такт,
искусство убеждать и подбирать себе сотруд-
ников. В 1910-11 Г. бььл председателем Госу-
дарственной думы.

В эти годы он вступил в ряд общественных
организаций, призванных защищать славянское
единство и распространять славянскую культу-
ру: Петербургское славянское благотворитель-
ное общество, Галицко-русское благотвори-
тельное общество и др. В 1912 уехал на 1 -ю
Балканскую войну поддержать братьев по кро-
ви в борьбе с турками. Был награжден болгар-
ским и двумя сербскими орденами. В России в
том же году получил чин действительного стат-
ского советника - вершина в его гражданской
карьере.

В 1913 на конференции октябристов под-
верг резкой критике внутреннюю и внешнюю
политику правительства. <Историческая драма,
- говорил он, - которую мы переживаем, за-
ключается в том, что мы вынуждены отстаивать
монархию против монарха, церковь против
церковной иерархии, армию против ее вождей,
авторитет правительтвенной власти - против
носителей этой власти>. Лидер октябристов
пророчески заявил о неизбежности новой ре-
волюции в России.

С началом 1-й мировой войны Г. стал упол-
номоченным Российского общества Красного
Креста на фронте, в 1915 возглавил Централь-
ный военно-промышленный комитет и в качест-
ве его председателя много сделал для улучше-
ния материально-технического снабжения рус-
ской армии. Заседал в Особом совещании по
государственной обороне и одновременно уча-
ствовал в подготовке заговора с целью смеще-
ния Николая II, ибо другого пути довести войну
до победного конца не видел. Но заговорщиков
опередила Февральская революция. Г. присут-
ствовал при отречении Николая II и доставил
текст отречения в Петроград.

Со 2 марта по 3 0 апреля 1917 был воен-
ным и морским министром во Временном пра-
вительстве 1-го состава. Провел ряд реформ в
вооруженных силах, неоднозначно встречен-
ных в армии и обществе. Особенно резкой кри-
тике подверглось одобренное им разрешение
создавать в армии войсковые, преимуществен-
но солдатские, комитеты, порождавшие двое-
властие. Позднее, оправдываясь, писал: <Пе-
ред Ставкой и Военным министерством стал
вопрос не о том, вводить ли в армию это рево-
люционное новшество, а в том, что в состоянии
ли мы их распустить>. Он употребил всю свою
энергию, влияние, опыт и красноречие для то-
го, чтобы удержать власть под контролем пра-
вительства. Пытаясь противодействовать Сове-
там, Г. возглавил Общество экономического
возрождения России, куда вошли многие про-
мышленники и банкиры: А.Путилов, Н.Кутлер,
Н.Белоцветов, А.Мещерский, А.Вышнеград-
ский. Общество должно было оказать помощь
буржуазным кандидатам на выборах в Учреди-
тельное собрание, но его средства использова-
лись также для пропаганды достижения побе-
ды в войне и для поддержки генерала Корнило-
ва, поднявшего в августе 1917 мятеж против
Временного правительства. Выступал против
<национализации> и <социализации> промыш-
ленности, против ликвидации частной собствен-
ности на средства производства, На базе октяб-
ристов летом 1917 Г. создал Либеральную ре-
спубликанскую партию. Однако торгово-про-
мышленным кругам тогда не удалось найти при-
емлемый для большинства населения путь вы-
хода страны из кризиса, приостановить радика-
лизацию масс и переход власти к Советам.

Накануне Октябрьской революции Г. пере-
брался на Северный Кавказ. Одним из первых
дал деньги генералам Алексееву и Деникину
(10 000 руб.) на формирование Добровольче-
ской армии. Г. был сторонником интервенции
стран Антанты для борьбы с Советской властью
и сожалел, что эти страны предоставляли по-
мощь добровольческому движению <в мини-
мальной доле>. В 1919 выехал в Западную Ев-
ропу для переговоров с лидерами Антанты, по-
пытался наладить переброску оружия в армию
генерала Юденича, наступавшую на Петроград,
и обнаружил резко отрицательное отношение к
этому со стороны правительств прибалтийских
государств. Он писал У.Черчиллю: <Страх перед
вновь восстановленной сильной Россией опре-
деляет собой политику балтийских государств в
отношении России>. Возможно, все это повлия-
ло на то, что после гражданской войны Г. стал
более осторожен в выборе попутчиков или со-
юзников по борьбе. Так, он не рекомендовал ге-
нералу Врангелю поддерживать режим братьев
С. и Н.Меркуловых на Дальнем Востоке, равно
и монархиста генерала М.Дитерихса или социа-
листов-революционеров.

Г. участвовал во многих общерусских съез-
дах в эмиграции, часто ездил по странам, где в
20-30-е проживали соотечественники, и ока-
зывал помощь русским беженцам, работал в
управлении зарубежного Красного Креста. В
начале 30-х возглавил работу по координации
помощи голодающим в СССР, После прихода в
1933 к власти в Германии партии Гитлера он
одним из первых предсказал военный конф-
ликт между фашистами и Советским Союзом,
однако уклонялся от ответа на вопросы о том,
с кем будет эмиграция в случае начала войны.
Умер Г. от рака, похоронен на кладбище Пер-
Лашез.

Соч.: Речи по вопросам государственной обороны
и об общей политике. 1908-1917. Пг., 1917; Из воспо-
минаний А.И.Гучкова // ПН, 1936, авг.-сент.

Лит.: Gleason W. Alexander Guchkov and the End of
the Russian Empire. Philadelphia, 1983.

А. Сенин

_Д

\ДАВЫДОВ    Константин    Николаевич
(18.12.1877, Зубцово, Тверской губ. -
21.6.1960, Париж) - зоолог-эмбриолог, био-
лог. Отец, Николай Константинович Д., потом-
ственный дворянин, состоявший в прямом род-
стве с легендарным партизаном Отечественной
войны 1812 и поэтом Д.Давыдовым. Ранние
детские годы Д. провел вместе со своими че-
тырьмя сестрами в доме бабушки в городе
Зубцово Тверской губернии, куда его отец был
выслан под надзор полиции. Учился в псков-
ской гимназии, где на протяжении 4 лет вел
самостоятельные орнитологические наблюде-
ния, результатом которых стала его первая на-
учная статья, появившаяся в 1886 в <Трудах
Санкт-Петербургского общества естествоиспы-
тателей>. На последнем курсе гимназии во
время своего посещения Санкт-Петербургско-
го общества естествоиспытателей Д. слушал
лекцию А.Ковалевского, Эта встреча во мно-
гом определила его профессиональную судьбу.
В 1896 Д. стал студентом физико-математиче-
ского факультета Петербургского университе-
та. Среди его учителей было много выдающих-
ся ученых: А.Бекетов (ботаника), П.Лесгафт
(анатомия), В.Шимкевич (зоология), А.Догель
(гистология), Н.Меншуткин (органическая хи-
мия), Н.Введенский (физиология) и др. Летом
1897 Зоологический музей Российской Ака-
демии наук при содействии Ковалевского суб-
сидировал поездку Д. за рубеж. Посетив Си-
рию, Палестину, Аравию, берега Мёртвого мо-
ря, Д, привез большую коллекцию фауны тех
мест. В следующем году он повторил путеше-
ствие, вернувшись из него еле живым после
перенесенного заболевания тропической маля-
рией,

В 1899 за участие в февральских студен-
ческих волнениях был арестован, посажен в
тюрьму, а затем исключен из университета,
Однако в мае 1899 по ходатайству универси-
тетской профессуры Д. был восстановлен в
университете. В 1900 получил командировку
в Италию, на Неаполитанскую зоологическую
станцию (директор А.Дорн). Именно тогда Д.
обратил внимание на проблему регенерации у
низших животных, которая на долгие годы ста-
ла главной темой его научной работы.

По возвращении из Италии Д. продолжал
интенсивно работать в лаборатории Ковалев-
ского. В 1901 закончил университет с дипло-
мом 1-й степени и был оставлен на кафедре
зоологии и сравнительной анатомии <для при-
готовления к ученой степени> (<на год, без
стипендии>). Учитывая трудное материальное
положение своего любимого ученика, Ковалев-
ский предоставил ему место в своей лабора-
тории. Ввиду бюрократических проволочек за-
числение Д. состоялось только в январе 1902,
вскоре после скоропостижной смерти Кова-
левского. В конце марта 1902, будучи стипен-
диатом Академии наук, Д. выехал на остров
Ява. Помимо зоологической коллекции и за-
фиксированных объектов для морфологиче-
ских и эмбриологических исследований, он вы-
вез из Индокитая и Новой Гвинеи ценные эт-
нографические материалы. В последующие го-
ды Д. неоднократно выезжал за границу (Сре-
диземное, Красное, Баренцово моря), много
путешествовал по России.

В качестве магистерской диссертации Д.
представил исследование о регенерации ки-
шечнодышащих, которое было опубликовано в
1908, (1909 - на нем. яз.). С ноября 1910
приступил к чтению лекций в Петербургском
университете в звании приват-доцента: одно-
временно работал лаборантом в зоологической
лаборатории. В 1910-16 Д, по существу со-
здал свой собственный курс эмбриологии бес-
позвоночных, принесший ему всемирную сла-
ву. По воспоминаниям современников, универ-
ситетские лекции Д. воспринимались как на-
учные шедевры. К моменту защиты докторской
диссертации (нояб, 1915) Д. приобрел широ-
кую известность, которая была подкреплена
выходом в свет его монографии <Курс эмбри-
ологии беспозвоночных> (1914).

В апреле 1918 физико-математический фа-
культет Пермского университета единогласно
избрал Д. ординарным профессором по кафед-
ре зоологии. Однако его пребывание в Перми
было кратковременным. В декабре 1918 Д.
был командирован в Петроград ив 1919 взял
на себя заведование зоологической лаборато-
рией Научного института им. П.Лесгафта (вме-
сто уехавшего в Крым профессора С.Мета-
льникова).

Гражданская война нарушила зарубежные
связи российских ученых. Лишь в начале 1922
Д. добился командировки в Германию и Фин-
ляндию, Накануне своего отъезда из России
Д. познакомился с Агнией Юрьевной Вереща-
гиной, родственницей знаменитого художника,
сестрой его друга Г.Верещагина (известного
исследователя озера Байкал), Сложные личные
обстоятельства, мешавшие Д. жениться, приве-
ли его к мысли, что единственным возможным
выходом из положения будет отъезд вместе с
Верещагиной за границу. Д. выехал из России
в декабре 1922, воспользовавшись содействи-
ем своего ближайшего друга и коллеги Мета-
льникова, работавшего уже несколько лет в
Институте Пастера. Пробыв недолго в Финлян-
дии и Германии, Д. приехал в Париж. Здесь
он приступил к научной работе в лаборатории
профессора Сорбонны М.Коллери, с которым
вел ранее научную переписку. Это не давало
средств к существованию, поэтому Д. какое-то
время подрабатывал разгрузкой винных бочек
в пакгаузе Берси. Иногда читал лекции на ес-
тественно-научные темы на славянском фа-
культете Сорбонны. После приезда жены, ле-
том 1923, отправился в Бретань, где на Био-
логической станции в Росково продолжил ра-
боту по реституции у немертин. Весной 1924
у Давыдовых родился сын - Юрий. Зиму Д.
работал в Париже в лаборатории Коллери,
получая небольшую субсидию от Сорбонны. С
мая 1925 семья жила под Ниццой, в Виллаф-
ранке, где Д. работал на бывшей Русской зо-
ологической станции, основанной в 1886 ки-
евским профессором А.Коротневым.

Дружеское участие в судьбе Д. принял
О.Дю6оск, профессор Сорбонны и директор
лаборатории морской биологии Араго, пригла-
сивший его приехать в Баньюльс-сюр-мер (Во-
сточные Пиренеи). В лаборатории Араго Д.
имел скромное денежное содержание и казен-
ную квартиру. Здесь вскоре произошла встре-
ча Д. с американским исследователем - хи-
рургом и патофизиологом (французского про-
исхождения) А.Каррелем, который заинтересо-
вался экспериментами Д. на немертинах. Вер-
нувшись в США, Каррель оказал содействие
в получении Д. гранта Рокфеллеровского фон-
да, необходимого для оплаты поездки на Не-
аполитанскую станцию в 1927.

Приняв французское гражданство, Д. по со-
вету Дюбоска стал готовить для печати книгу
<Руководство по сравнительной эмбриологии
беспозвоночных>. Однако в 1928 он получил
предложение поехать работать в качестве заве-
дующего лабораторией морской биологии в
Индокитай, в Океанографический институт в
Кауда близ Ня-Транга. За годы работы в инсти-
туте (1929-34) он предпринял интенсивное
изучение морской и наземной фауны Индоки-
тая, сделав, по отзывам его коллег из Институ-
та Пастера и Сорбонны, <больше открытий,
чем все зоологи, изучавшие эту страну в тече-
ние 25 лет>. Работа нашла отражение в много-
численных статьях Д. о фауне и океанографии
индокитайского региона.

В начале 1935 Д. с семьей вернулся через
Египет и Палестину в Париж, За работу в
Индокитае ему было присуждено звание <мэт-
ра> () и ассигнованы
средства на расходы по обработке индокитай-
ской коллекции. После 6 лет работы в тропи-
ках, которая оплачивалась значительно выше,
чем во Франции, у Д. остались деньги на при-
обретение небольшого двухэтажного дома в
пригороде Парижа - Со, связанного с цент-
ром города линией метро. Спустя 3 года Д.
вернулся в Индокитай с целью завершить ра-
боту по описанию фауны (главным образом,
морских и наземных беспозвоночных) этой
страны (1938-39). Окончательное возвраще-
ние Д. совпало с началом 2-й мировой войны.
Во Франции Д, ждала и радостная весть -
его назначили на пост руководителя работ в
Национальном центре научных исследований в
Париже. В июне 1940, опасаясь за судьбу
своего 16-летнего сына в связи с оккупацией
Франции, Д. эвакуировал свою семью на юг
страны - в Баньюльс-сюр-мер. Д. тяжело пе-
ренес оккупацию, потеряв во время войны
многих своих французских коллег, которые в
свое время поддержали и помогли его семье
и ему: Дюбоска, Л.Перье, Ж.Манделя и др.

В 1949 Парижская Академия наук едино-
гласно избрала Д. членом-корреспондентом.
Летом 1951 он выполнил на Биологической
станции в Эндууме под Марселем свою по-
следнюю экспериментальную работу по реге-
нерации. С середины 1950-х у Д. стало ухуд-
шаться здоровье, ослабло зрение. Много вре-
мени и сил он вложил в работу над <Руковод-
ством по зоологии> (), раз-
ные тома которого выходили с 1949 по 1959
под редакцией профессора П.Грассе. Д. скон-
чался от мозгового кровоизлияния. Похоронен
на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Соч.: Обзор фауны беспозвоночных бассейна Мёрт-
вого моря // Тр. СПб. об-ва естествоиспытателей,
1898, т. 29; По островам Индо-Австралийского архипе-
лага. Впечатления и наблюдения натуралиста // Изв.
Акад. наук, 1904, т. 22, № 4; 1905, т. 22, № 4, 5; 1906,
т. 25, № 5; Перелеты птиц. Шанхай, 1937.

Лит.: Бляхер Л.Я. Константин Николаевич Давы-
дов. М.. 1963.

Т. Ульянкина

\ДАН (наст. фам. Гурвич) Федор Ильич (др.
псевд. Ф.Береснев, А.Глебов, Ф.Данилов, Мень-
шевик, Над, Ф. Д.) (7.10.1871, Петербург -
22.1.1947, Нью-Йорк) - политический и об-
щественный деятель, публицист. Из еврейской
семьи. Отец - аптекарь. По окончании 6-й пе-
тербургской гимназии поступил на медицин-
ский факультет Дерптского (Юрьевского) уни-
верситета, где примкнул к социал-демократиче-
скому движению. Получив диплом, около года
проработал в Обуховской больнице в Петер-
бурге (1895-96). Но революционная романтика
всецело захватила молодого врача. Под псевдо-
нимом Дан он получил известность в революци-
онных кругах. <Уверенность, - писал его друг
и соратник Ю.Мартов, - с которой он, еще не
участвовавший в практической революционной
работе и путем теоретических занятий пришед-
ший к социал-демократизму, говорил о партий-
ных задачах, - заставила меня с первых же
встреч прозреть в нем будущую революцион-
ную силу>. С 1895 Д.- член, а с января по ав-
густ 1896 - руководитель Петербургского
Союза борьбы за освобождение рабочего клас-
са. В августе 1896 арестован и сослан в Ор-
ловск Вятской губернии. Здесь он сошелся с
А.Потресовым, в котором видел не только
старшего товарища, но и учителя. В ссылке на-
чал заниматься литературным трудом, написал
первую большую рецензию (на книгу Н.Бердя-
ева <Субъективизм и идеализм в общественной
философии> // Рус. мысль, 1901, № 7). На ос-
нове изучения жизни крестьян Вятской губер-
нии он подготовил в 1901 первое научное исс-
ледование, представленное в виде доклада 9-му
съезду русских естествоиспытателей и врачей.

После ссылки, с разрешения властей, Д. в
марте 1901 вместе с женой, В.Кожевниковой
- соратницей по революционной борьбе -
выехал в Берлин. Здесь он возглавил группу со-
действия <Искре>; стал членом Заграничной ли-
ги русской революционной социал-демократии
и Организационного комитета по созыву 2-го
съезда РСДРП. Выехав в Россию для участия в
работе Белостокской конференции, 4.4,1902
был вновь арестован и выслан в Енисейскую
губернию, откуда в сентябре 1903 бежал за
границу.

В Женеве Д. избрали в Техническую комис-
сию РСДРП, созданную для заведования орга-
низационно-техническими и финансовыми де-
лами партии. Он стал одним из лидером мень-
шевизма, бессменным членом ЦО и ЦК
РСДРП. В августе 1904 выступил с докладом
на Амстердамском конгрессе 2-го Интернацио-
нала (опубл. Женева, 1904). Подготовленный
совместно с Ю.Мартовым, этот доклад явился
по сути первым очерком истории российской
социал-демократии.

1-я российская революция дала возмож-
ность Д. вернуться в октябре 1905 на родину
(приехал в Петербург вместе со второй женой
- Лидией Осиповной, урожд. Цедербаум, сес-
трой Мартова). В декабре 1905 кооптирован в
члены ЦК РСДРП; стал одним из политических
руководителей социал-демократических фрак-
ций 1-й и 2-й Государственной думы. На 3-й
Всероссийской конференции РСДРП (июль
1907) настаивал на участии социал-демократии
в выборах в 3-ю Думу. Делегат 4-го и 5-го
съездов РСДРП, на которых избирался в со-
став ЦО. <Не теоретик по своим склонностям,
- писал Б.Сапир, - прагматически настроен-
ный ...лидер больших движений, он рвался ту-
да, где открывался простор заложенным в нем
талантам организатора и руководителя народ-
ных масс>. В эти годы Д., по его словам, под-
дался влиянию концепции перманентной рево-
люции, представленной Парвусом и Троцким,
отстаивал принцип беспартийности профсою-
зов. Вместе с Мартовым вел борьбу за восста-
новление единства в рядах РСДРП, в том числе
на Женевской конференции меньшевиков (янв.
1908). Участник 5-й общерусской конферен-
ции РСДРП в Париже от Кавказской партий-
ной организации (дек. 1908).

В 1-е десятилетие XX в. Д, приобрел широ-
кую известность как блестящий публицист, ор-
ганизатор и редактор ряда социал-демократиче-
ских газет. В 1903-5 входил в состав руково-
дителей газеты <Искра>, один из создателей и
редакторов газет <Социал-демократ> (окт,
1904 - окт. 1905), <Голос труда> (1906), ЦО
меньшевиков <Голос социал-демократа> (1908-
1 1), член редакции ЦО РСДРП <Социал-демок-
рат> (от ликвидаторов). На страницах этих га-
зет регулярно печатались статьи самого Д. Вер-
нувшись в Россию (1913) после пятилетней
эмиграции, Д. стал бессменным редактором
многих меньшевистских газет, выходивших в
столице - <Луч>, <Новая жизнь>, <Новая рабо-
чая газета> и др., лидером меньшевистской
фракции 4-й Государственной думы.

Наряду с политической деятельностью он
продолжал литературное и научное творчество.
Значительный интерес представляют его фун-
даментальные работы, посвященные изучению
государственного строя и политики правитель-
ства России, роли русской буржуазии в рево-
люции 1905-7, истории партии октябристов,
напечатанные в пятитомнике <Общественное
движение в России в начале ХХ-го века>
(1909-14). Им написаны оригинальные рецен-
зии на повесть Б.Савинкова <Конь бледный>
(Возрождение, 1909, № 5-8), сборник <Вехи>
(Там же, 1909, № 9-10). Литературное твор-
чество давало и средства к существованию его
семьи.

С началом 1-й мировой войны Д. был аре-
стован и сослан в Минусинск, а затем пере-
веден в Иркутск. В Сибири он сблизился с
И.Церетели, В.Войтинским и др. социал-демок-
ратами-интернационалистами, А.Гоцем - лиде-
ром эсеров. В Иркутске он как врач был мо-
билизован. После Февральской революции Д.
вновь в Петрограде. Его избрали членом бюро
Исполкома Петроградского Совета рабочих и
солдатских депутатов, Организационного коми-
тета РСДРП. Лидер, наряду с Церетели, гос-
подствовавшего в меньшевизме центристского
течения <революционных оборонцев>, Д. стал
авторитетным политическим деятелем, его та-
лант журналиста вновь ярко раскрылся, когда
он возглавил <Известия ЦИК и Петроградско-
го Совета рабочих и солдатских депутатов>
(апр. - 25.10.1917). На Всероссийской кон-
ференции меньшевистских и объединенных
организаций РСДРП (7 мая) выдвинул предло-
жение о вхождении социалистов во Времен-
ное правительство; 13 июня заявил о полной
поддержке правительства. На 1-м Всероссий-
ском съезде Советов (июнь) вошел в состав
ВЦИК и Президиума ВЦИК; был избран това-
рищем председателя ЦИК. В августе участво-
вал в работе Объединительного съезда РСДРП
(меньшевиков) - первого легального съезда
партии - и избран в состав ЦК. Участник Все-
российского Демократического совещания и
Временного Совета Республики (Предпарла-
мента). 24 октября на вечерней сессии Пред-
парламента была принята предложенная Д. ре-
золюция, критиковавшая правительство за про-
медление в проведении политических и соци-
альных реформ, означавшая отказ в доверии
Керенскому.

В качестве исполнявшего обязанности пред-
седателя ЦИКД. 25 октября открыл заседание
2-го Всероссийского съезда Советов, но после
решения о передаче власти большевикам он,
как и все члены фракции меньшевиков, в знак
протеста покинул Смольный. На следующий
день Д. в <Рабочей газете> (орган меньшеви-
ков) заявил: <Тот метод террора, посредством
которого будут управлять большевики, только
ускорит провал демократии>. Он поддержал
идею создания однородного социалистического
правительства. 3 ноября Д, выступил с пред-
ложением заставить большевиков отказаться
от идеи власти Советов. На Чрезвычайном
съезде РСДРП (нояб.-дек. 1917) он вместе с
Мартовым возглавил новое левоцентристское
руководство партии, вновь избран членом ЦК.
Он также вошел в состав ЦО - редакцию
газеты <Новый Хуч>.

Для семьи Д. 1917 стал трагическим годом:
погиб в Ялте его сын от первого брака, умерла
дочь от второго брака. Но житейские невзгоды
не сломили Д. В 1918 он вновь избирался чле-
ном ВЦИК, принимал участие в работе 3-го,
4-го, 7-го, 8-го Всероссийских съездов Сове-
тов, являлся депутатом Моссовета (1920). В
течение почти трех лет Д. пытался противосто-
ять   диктаторскому   курсу   большевиков.
28.5.1920 он писал П.Аксельроду: <Мы ви-
дим, что большевистская политика неудержи-
мо толкает страну к 18 брюмера...> В то же
время еще в конце 1919 он выступил с при-
зывом <защищать самую большевистскую ре-
волюцию там и тогда, где и когда история вру-
чила ей миссию сдерживать напор мировой
контрреволюции>; не принял мирного договора
с Германией.

Стремясь парализовать активную политиче-
скую и общественную деятельность видного
члена ЦК РСДРП, военное ведомство призвало
Д. в Красную армию. Он работал заведующим
подотделом хирургии при отделе медицинского
снабжения Наркомздрава, а затем сослан в
<резерв> в Екатеринбург, где служил в При-
уральском военно-санитарном управлении, поз-
днее - в Петрограде врачом при 7-м Рожде-
ственском спорт-клубе, - входившем в сис-
тему допризывной подготовки (июнь 1919-
февр. 1921). 26.2.1921 Д. был арестован как
один из организаторов рабочих выступлений.
Благодаря усилиям Д.Рязанова ему удалось из-
бежать расстрела (в ночь с 1 на 2 марта его
уже привезли в Петропавловскую крепость
для расстрела, в последний момент отменен-
ного); 22.7.1921 был переведен в Бутырскую
тюрьму, где уже сидели многие его товарищи.
В январе 1922 после голодовки протеста Д. и
ряд его друзей были выпущены из тюрьмы. Он
получил разрешение на выезд за границу и
вскоре прибыл в Берлин; но и здесь, а позднее
в других городах, оставался под наблюдением
ОПТУ-НКВД.

Д. целиком отдался работе в Заграничной
делегации (ЗД) РСДРП (ЦК меньшевиков за
рубежом), стал признанным лидером и идео-
логом партии, принимал активное участие в ра-
боте Социалистического Интернационала, за-
воевал признание в качестве одного из видных
деятелей международного социализма. В Бер-
лине Д. продолжал литературную и издатель-
скую работу: готовил к печати со своим пре-
дисловием отдельной книгой цикл статей сво-
его умершего друга Мартова <Мировой боль-
шевизм> (Берлин, 1923), переводил на рус-
ский язык и издал <Переписку между Ласса-
лем и Марксом>, книгу К.Каутского <Больше-
визм в тупике> (1930). Но главное внимание
уделял работе в редакции журнала <Социали-
стический вестник>, основанного Мартовым и
Р.Абрамовичем, В апреле 1923, после смерти
Мартова, он фактически возглавил ЦО ЗД
РСДРП (вместе с ДДалиным). При Д. <Соци-
алистический вестник> заложил методологиче-
ский фундамент науки, которую позднее на-
зовут <советологией>. На страницах журнала
печаталась уникальная информация о положе-
нии в СССР, в большевистской партии, настро-
ениях различных слоев общества, о потаенных
пружинах деятельности Коминтерна. Здесь
впервые опубликовано т.н. <Завещание> Лени-
на, записи бесед Бухарина с Каменевым
(1928). В журнале появилось свыше 300 ста-
тей самого Д.

Д. - один из авторов ряда партийных до-
кументов, определявших стратегию и тактику
партии в 20-30-е. От им. ЗД РСДРП он в 1924
сделал вывод о несвоевременности лозунга де-
мократической республики в СССР и о необ-
ходимости требования <честных> Советов. В
1933 вместе с другими лидерами опубликовал
материалы к пересмотру партийной програм-
мы, в которой в качестве основной задачи
РСДРП была поставлена <борьба за предотв-
ращение контрреволюции>, против большеви-
стской диктатуры. Он призывал отделять боль-
шевистскую диктатуру от революционной дик-
татуры трудящихся, которая <совместима с де-
мократией и могла бы существовать лишь опи-
раясь на нее>. Д. призывал также защищать
<существующие наряду и вопреки диктатуре
Сталина возможности социализма>. Эти рас-
суждения появились вскоре после получения
известий о московских процессах, которые, по
мнению Д" означали <громадный шаг вперед
к самоутверждению и дальнейшему оформле-
нию единоличной диктатуры и тех бонапарти-
стских и реставрационно-капиталистических
тенденций, носительницей которых она все
больше делается...>. Вместе с тем он опасался,
что режим, который придет на смену сталин-
ской диктатуре, будет наихудшей формой
контрреволюции. Поэтому выступал против пе-
ресмотра программы партии по требованию
группы меньшевиков (Абрамович, Б.Двинов,
Б. Николаевский), ставящей целью <поражение
диктатуры вовне и ее революционное сверже-
ние внутри страны>. Оказавшись в меньшинст-
ве в ЗД РСДРП, сложил с себя обязанности
председателя и порвал с <Социалистическим
вестником> (формально оставаясь руководите-
лем до 1943).

В 1940 в Париже (сюда он переехал в
1933) Д. начал издавать свой <русский соци-
ал-демократический орган> - журнал <Новый
мир> (апр. 1940 - апр. 1947), а переселив-
шись в Нью-Йорк накануне оккупации Фран-
ции, основал журнал под символическим на-
званием <Новый путь> (1941-47) и одноимен-
ный политический клуб. Он мечтал вернуться
в Европу и продолжить издание журнала, пре-
вратив его в международный орган.

Последние два года тяжело больной Д. ра-
ботал над книгой, вышедшей в свет 21.5.1946
в Нью-Йорке под заголовком <Происхождение
большевизма>. <По существу, - писал он
3.3.1945, - книга посвящена развитию идей
демократии и социализма в России - начиная
с освобождения крестьян - и объяснению
причин, по которым у нас демократия могла
быть осуществлена только как демократия со-
циалистическая, а сам социализм оказался осу-
ществлен только в антидемократической фор-
ме, и по которым эта, в национальных рамках
неразрешимая, антиномия только теперь бли-
зится к разрешению в интернациональных рам-
ках, создаваемых нынешней войной>. В этой
связи его коллега и один из первых биографов
Б.Сапир заметил: <Книга его должна называть-
ся не происхождением большевизма, а оправ-
данием большевизма. В этом трагедия Ф.И.Да-
на>. Человек, стоявший у истоков русской со-
циал-демократии, обладавший огромной энер-
гией и волей, незаурядный оратор, выдающий-
ся, журналист, партийный аналитик - Д., ка-
залось, был создан для активной государствен-
ной деятельности, но его способности остались
невостребованными.

Соч.: Всенародное учредительное собрание. Жене-
ва, 1905; Социал-демократия в резолюциях Лондонско-
го съезда. СПб., 1907; Выборы в Государственную ду-
му по Положению 3 июня 1907 года. СПб., 1912; О
войне и мире: Речи. Пг., 1917; Два года скитаний
(1919-1921). Берлин, 1922.

Лит.: 60-летие Ф.И.Дана // Соц. вест., 1931, № 20;
Шварц С. Ф.И.Дан // НЖ, 1947, № 15; Абрамович P.
Путь Ф.И.Дана // Соц. вест., 1947, № 1/2; Мартов и
его близкие. Нью-Йорк, 1959; Крылов В.В. Трагедия
революционера // Сов. библиография, 1991, № 2.

В. Крылов

\ДАНЗАС Юлия Николаевна (псевд. Наш,
Юрий Николаев) (1879, Афины - 1942) -
философ, историк. Родилась в семье диплома-
та, секретаря русской миссии в Афинах
Н.К.Данзаса - потомка К.Данзаса, лицейского
товарища А-Пушкина, секунданта на его дуэли
с Дантесом; мать Д. - гречанка (урожд. Арги-
ропуло), происходила от византийских импера-
торов. В молодости Д. была статс-фрейлиной
императрицы Александры Федоровны. Окончи-
ла Сорбонну, доктор философии. Испытала
влияние А.Шопенгауэра и Ф.Ницше, затем ув-
леклась теософией; входила в масонский орден
мартинистов. Сотрудничала в газете <Окраины
России> (1909-11), участвовала в сборнике
<Запросы мысли> (СПб., 1908), в 1913 опуб-
ликовала книгу о гностиках <В поисках боже-
ства>. Интересовалась хлыстовством. В 1913-
14 познакомилась с М.Горьким, который читал
ее книгу и впоследствии уделил много места
этой теме в романе <Жизнь Клима Самгина>;
предполагается, что Д. явилась одним из прото-
типов Марины Зотовой (сама Д. считала роман
свидетельством творческого бессилия Горького
в последний период его жизни). Во время 1-й
мировой войны вступила в действующую ар-
мию, служила в Уральском казачьем полку.

С 1917 профессор Петроградского универ-
ситета. В марте 1920 назначена заведующей
Домом ученых, созданным в Петрограде по
инициативе Горького; вспоминала в эмиграции,
как Горький <делал все возможное, чтобы спа-
сти остатки русской культуры: музеи, научные
учреждения, но особенно - человеческие
жизни... Сколь многих защищал он, часто на
свой страх и риск, - от великих князей до ни-
щих священников>. В Доме ученых Д. познако-
милась с учеником Вл.Соловьева, экзархом
русских католиков Л.Федоровым, порвала с те-
ософией и перешла в католичество, а в 1923
стала монахиней. Вслед за Федоровым аресто-
вана 14,11.1923 в ходе развернувшейся анти-
религиозной кампании и приговорена к Юго-
дам заключения. Отбывала его в сибирских
тюрьмах ис 1929-на Соловках. Печаталась
в журнале <Соловецкие острова>. В результате
усилий Горького, видевшего ее во время посе-
щения Соловецкого лагеря в июне 1929, Д.
была освобождена досрочно, в январе 1932.
Жила в Ленинграде, получала при посредстве
Горького заказы на переводы, в том числе от
издательства ; он же после встречи
с ней в Москве добился разрешения на выезд
Д, в Берлин к брату (янв. 1933). В биографиче-
ской статье-отклике Д. на смерть Горького
(1936) анализ противоречий в его жизни и
творчестве и суровая оценка его роли в Совет-
ском Союзе соединяется с уверенностью в
том, что, когда рассеются <облака официально-
го фимиама>, <снова обнаружится живой чело-
век, гораздо более простой, иногда озадачива-
ющий, но и более привлекательный>,

За границей Д. организовала советологиче-
ский центр <Истина>, издавала журнал . В 1935 опубликовала воспоми-
нания о <красной каторге> ().
Пыталась осмыслить историю России с пози-
ций католицизма. Утверждала в своих фило-
софских работах, что русское православие
пронизано религиозным дуализмом. Источника-
ми гностического влияния на новейшую религи-
озно-философскую мысль в России были, по ее
мнению, древнерусская иконография и зодче-
ство, а также западноевропейские мистики
Я.Бёме и Д.Пордедж, влияние которых привело
Вл.Соловьева к оккультизму и неоплатонизму.
Критиковала с этой точки зрения С.Булгакова и
др. эмигрантских богословов - сторонников
<софианства>, находила <неогностицизм> у
С.Трубецкого, Н.Бердяева и особенно у П.Фло-
ренского; соглашалась с осуждением в 1935
<софианства> местоблюстителем патриаршего
престола Сергием и архиерейским собором
Русской православной зарубежной церкви в
Карловцах (Югославия). Бердяев назвал точку
зрения Д. <провинциально-католической>, сви-
детельствующей о непонимании оригинально-
сти русской религиозной философии конца
XIX - начала XX вв. и граничащей с обскуран-
тизмом. В 1941 опубликовала в Риме работу,
посвященную критике марксизма (<Католиче-
ское Богопознание и марксистское безбо-
жие>). Ее последняя книга - об императрице
Александре Федоровне (. Верона, 1942).

Лит.: Диакон Василий. Леонид Федоров: Жизнь и
деятельность. Рим, 1966; Агурский М. М.Горький и
Ю.Н.Данзас // Минувшее, вып. 5. М., 1991; Лихачев Д.
<Беседы прежних лет> // Наше наследие, 1993, № 27.

И. Розенталь

\ДАНИЛОВА Александра Дионисьевна (род.
8.11.1904, Петербург) - танцовщица, педагог.
Д. рано, еще в младенчестве, потеряла родите-
лей, воспитывалась бабушкой, после ее смерти
- крестной матерью, а затем Л.Готовцевой,
которая смогла дать девочке хорошее образо-
вание и первой обратила внимание на ее хорео-
графическую одаренность. В 1911-20 Д. учи-
лась на балетном отделении Петербургского
(Петроградского) театрального училища (педа-
гоги О.Преображенская и А.Ваганова). На выпу-
скном вечере танцевала pas de deux из балета
<Сильвия> Л.Делиба. По окончании была опре-
делена в кордебалет Петроградского театра
оперы и балета (быв. Мариинский), но вскоре
ей были поручены сольные партии: исполнила
вариацию <Мольба> в балете <Коппелия> Дели-
ба, а вслед затем Беренику (<Египетские ночи>
А.Аренского), Повелительницу дриад (<Дон Ки-
хот> Л.Минкуса), Принцессу Флорину и Фею
Сирени (<Спящая красавица> П.Чайковского),
Мирту (<Жизель> А.Адана) и др. Невысокая,
чуть выше среднего роста, хорошо сложенная,
юная танцовщица привлекла внимание крити-
ков, которые отмечали, что <из Даниловой вы-
рабатывается первоклассная классическая тан-
цовщица. Ее искусство овеяно шармом благо-
родного изящества... Не обладая природной
элевацией, артистка моментами достигает ил-
люзии превосходной легкости..., в сфере пар-
терного танца у нее изумительная четкость и
незаурядная устойчивость в движениях>. Уже
тогда Д. интересовал не только академический
репертуар. В 1922, увлеченная хореографиче-
скими замыслами своего соученика и партнера
Г.Баланчивадзе (впоследствии Дж.Баланчин),
она - активная участница группы <Молодой
балет> (исполняла хореографическую миниатю-
ру <Поэма> на муз, З.Фибиха и др.). В 1923 Д.
- солистка в экспериментальной работе Ф.Ло-
пухова - танцсимфонии <Величие мироздания>
(эпизод <Тепловая энергия>), ав 1924 станце-
вала заглавную партию в его <Жар-Птице>.
Встреча с Лопуховым (в то время художествен-
ным руководителем балетной труппы Пет-
роградского театра оперы и балета) стала для
Д. важной вехой в жизни. По ее собственному
признанию, именно Лопухов пробудил в ней
жажду знаний, помог осознать важность созда-
ния сценического образа.

Осенью 1924 Д. должна была танцевать
Китри (<Дон Кихот>), но летом в составе не-
большого гастрольного коллектива из числа
участников <Молодого балета> (Баланчивадзе,
Т.Жевержеева, Н.Ефимов и др.) уехала на гас-
троли по городам Германии и Англии и уже не
вернулась на родину. В своих воспоминаниях
она писала, что <не собиралась покидать [Рос-
сию] навсегда, но хотела видеть мир, увидеть
то, что лежало за ее пределами>. В Лондоне
была приглашена С.Дягилевым в труппу <Рус-
ский балет>. Здесь брала уроки у Э.Чекетти -
штатного педагога труппы. Первая сольная пар-
тия - комаринская в <Русских сказках> Л.Мя-
сина (комп. А.Лядов). В 1926 станцевала Одет-
ту-Одиллию в сокращенном варианте <Лебеди-
ного озера> и, после ухода В.Немчиновой, за-
няла место ведущей солистки труппы. Ее парт-
нерами в <Русском балете> в разные годы были
Баланчин, Мясин, С.Лафарь, А,Долин. Д. танце-
вала в балетах разных по своему художествен-
ному почерку балетмейстеров: М.Фокина
(Жар-птица в одноименном балете И.Стравин-
ского', Кьярина и Коломбина в <Карнавале> на
муз. Р.Шумана, Девушка в <Видении Розы> на
муз. К.Вебера, Балерина в <Петрушке> Стра-
винского); Б.Нижинской (сольная партия в <Ла-
нях> Ф.Пуленка, Диана в <Вариациях> на муз.
Л.Бетховена); Мясина (солистка в премьере ба-
лета <Стальной скок> С.Прокофьева, Муза в
<Зефире и Флоре> В.Дукельского, Снегурочка
в <Полуночном солнце> на муз, Н.Римского-
Корсакова, главные партии в <Оде> на муз,
Н.Набокова, <Чимарозиане> на муз. Д.Чимаро-
зы в оркестровке О.Респиги, <Волшебной лав-
ке> на муз. Дж.Россини в оркестровке и аран-
жировке Респиги, <Треуголке> М. де Фальи);
Баланчина, с которым ее связывали в 1925-28
близкие отношения (была первой исполнитель-
ницей партий в его балетах <Барабо> В.Риети
- 1925, <Пастораль> Ж.Орика, Сказочная ко-
ролева в пантомиме <Триумф Нептуна>
Дж.Бернерса, главная партия в <Чертике из та-
бакерки> Э.Сати - все три 1926; Терпсихора
в <Аполлоне Мусагете> Стравинского - 1928;
Служанка в <Богах-попрошайках> на муз.
Г.Генделя - 1929; танцы в опере <Турандот>
Дж.Пуччини, постановка Оперного театра Мон-
те-Карло). Последняя партия, исполненная Д. в
<Русском балете> Дягилева - Аврора в
<Свадьбе Авроры> (Лондон, 1929).

Три сезона после смерти Дягилева (1929)
- трудное время для Д. Она не имела постоян-
ной работы, кроме случайных и редких пригла-
шений различных, в основном, французских
трупп (в том числе солистка балета Оперного
театра Монте-Карло, в 1931 танцевала в лон-
донском театре  в оперетте <Вен-
ские вальсы> И.Штрауса). Однако она продол-
жала совершенствовать свое мастерство (с из-
вестным педагогом Л.Егоровой). Ее упорство
было вознаграждено, ив 1933 (до 1937, кро-
ме сезона 1934, когда Д. танцевала в оперетте
<Большой вальс> в нью-йоркском ) она - балерина в , после раздела которого в 1936 оста-
лась в  под дирекцией
Р.Блюма, выступая в своих прежних ролях и с
особым успехом в деми-характерных партиях в
балетах Мясина, который высоко ценил коме-
дийное дарование Д,, сверкающую виртуоз-
ность ее танца: в партии Уличной танцовщицы
(<Волшебная лавка>) и в одной из самых люби-
мых и блестящих своих ролей Продавщицы
перчаток (<Парижское веселье> на муз. Ж.Оф-
фенбаха). В 1933 Мясин создал для Д. соль-
ную партию в балете <Хореартиум> на музыку
И.Брамса.

В 1938-51 Д. - прима-балерина в труппе
 под руководством
С.Денема. Во время войны 1939-45 гастроли-
ровала вместе с труппой в США и решила ос-
таться там (в 1946 получила американское
гражданство). Мясин, бывший главным балет-
мейстером труппы, создал для нее в 1939 глав-
ную партию в <Испанском каприччио> на музы-
ку Римского-Корсакова (балет снят в Голливуде
под названием <Испанская фиеста>, 1941), в
1940 - чеканно-виртуозную вариацию в ди-
вертисменте <Вена 1814> (на муз. Бебера), в
1941- партию Девушки в <Саратоге> Я.Вайн-
бергера. В этих балетах Мясин выступал вме-
сте с ней. В 1939 английский балетмейстер
Ф.Аштон поставил для Д. <Забавы дьявола>
(<Праздник дьявола> на муз. Н.Паганини в
аранжировке В.Томмазини). Д. танцевала также
классические партии: Одетту-Одиллию в <Ле-
бедином озере>, Аврору в <Спящей красави-
це>, Раймонду (3-й акт, который поставила
совм. с Баланчиным). С тех пор творческие
контакты с Баланчиным не прерывались до са-
мой смерти балетмейстера в 1983. Для нее Ба-
ланчин поставил <Концертные танцы> (комп,
Стравинский), новую версию <Моцартианы>
(вариации Чайковского на темы В.А.Моцарта),
партию Сомнамбулы в балете <Ночная тень>
(на муз. В.Беллини в аранжировке В.Томмази-
ни), которая, по признанию самой балерины,
стала одной из ключевых для нее. Создала так-
же партию Весны в <Снегурочке> (на муз. Рим-
ского-Корсакова) и главную партию в <Концер-
те Шопена> - обе поставлены Б.Нижинской.
Этот период - вершина карьеры Д., ставшей
одной из наиболее популярных и знаменитых
танцовщиц своего времени. Все достоинства ар-
тистки, отмеченные еще в пору ее выступлений
в России, выкристаллизовались в совершенную
форму. Ее внешние данные - великолепная
осанка, грация и прекрасной формы ноги,
изящная посадка головы, ее неотразимый шарм
и блеск, элегантность и блистательная техника,
чистота русского академизма и безукоризнен-
ный вкус, чувство стиля и полная самоотдача на
сцене - снискали ей любовь публики и почи-
тание критиков. Д. пользовалась заслуженной
славой и как носительница академических тра-
диций русской школы, и как исполнительница
наиболее известных произведений новой хо-
реографии. Д. покоряла зрителей женственно-
стью и величавостью в Одетте, тонким чувст-
вом комедии в Сванильде, искрящимся весель-
ем в Уличной танцовщице, элегантностью в Ав-
роре,

В 1949 Д. вместе со своим постоянным пар-
тнером Ф.франклином выступала в Лондоне в
 (в <Жизели>, <Коппе-
лии>, <Волшебной лавке>), В 1951 она покину-
ла , в последний
раз выступив в <Парижском веселье>. В 1952
и 1955 танцевала в лондонском , где З.Зорин в расчете на ее дарование
поставил комедийный балет <Мадмуазель Фи-
фи>. В 1952-54 выступала в труппе М.Словен-
ской-Ф.Франклина, в 1954 сформировала
собственную маленькую (из 4-х человек) труп-
пу <Великие мгновения балета>, ставя своей
целью посещение тех городков, до которых не
добирались более крупные коллективы, В ре-
пертуаре - pas de deux и вариации из класси-
ческих балетов и постановок Баланчина. С этой
труппой она объездила США, Канаду, Латин-
скую Америку, Филиппины и др. страны, за-
кончив выступления в Токио в 1957. В 1957
танцевала в  в
Нью-Йорке. Ее последнее выступление в каче-
стве классической танцовщицы состоялось на
сцене  в 1959.

После ухода со сцены деятельность Д. весь-
ма разнообразна: она выступала в бродвейских
постановках мюзиклов; впервые - в <Норвеж-
ских песнях> (1944, пост. Баланчина), затем -
<О, капитан!> (1958), ставила танцы и балет-
ные сцены в оперных спектаклях  (<Джоконда> А.Понкьелли, <Борис Го-
дунов> М,Мусоргского, <Цыганский барон>
Оффенбаха и др.). В 1971 еще раз появилась
на балетной сцене в пантомимной роли Короле-
вы (<Свадьба Авроры> в Лондонском театре
), произведя невиданный фурор.
Снялась в драматической роли в художествен-
ном фильме <Точка возврата> (1976), ездила
по США с лекциями о русском балете. Но ос-
новной сферой приложения ее сил стала педа-
гогическая деятельность. Сначала (с 1958)-в
частной студии Ф.Ленского (Нью-Йорк), позже
по приглашению Баланчина начала вести заня-
тия по изучению классических вариаций в
Школе . С 1964 там же пре-
подавала классический танец, ставила с учащи-
мися фрагменты из классических русских бале-
тов. Воспитанница петербургской академиче-
ской школы, Д. как танцовщица и в эмиграции
продолжала совершенствовать свое мастерство
в тех же традициях у Чекетти, Н.Легата, Его-
ровой, Преображенской, М.Кшесинской. И их
опыт лег в основу ее собственной методы пре-
подавания, Легендарная балерина, одна из бли-
стательнейших звезд балета XX в., Д, привива-
ла традиции русской школы американскому ба-
лету. Требуя чистоты, тщательности отделки и
завершенности исполнения, она учила вместе с
тем не форсировать движение, стремясь к мяг-
кости и кантиле танца, а в классе по изучению
наследия обращая особое внимание на стиль и
манеру, побуждая своих учеников к расшире-
нию культурного кругозора. В 1989 решила
отойти от преподавательской деятельности, но
продолжала работать репетитором.

Еще в 1946 Д. занялась постановочной ра-
ботой, перенося на сцены западных театров
классические русские балеты: впервые вместе
с Баланчиным <Раймонду> в , затем там же <Пахиту> (1949), в
1961 - <Коппелию> в  (Милан), в
1972- <Шопениану>, в 1974 - <Коппелию>
(с Баланчиным) - оба в ,
в 1975 - <Павильон Армиды> для вечера в
честь В.Нижинского в Гамбурге, в 1976- 2-й
акт <Лебединого озера> в Гамбурге для спек-
такля Дж.Ноймайера и др.

В 1989 президент США Дж.Буш вручил ей
медаль Центра Кеннеди за совершенство в тан-
цевальном искусстве. В 1991 Американская
Ассоциация балетных критиков устроила цикл
семинаров, посвященных творчеству Д. О ней
создан фильм <Размышление балерины. Алек-
сандра Данилова, прима-балерина assoluta>. Д.
- автор мемуаров (. New York, 1986).

Лит.: Twesden A. E. Alexandra Danilova. New York,
1947; Tassovin P. Danilova // Ballet Today, 1949, vol. 2,
№ 15; A Conversation with Alexandra Danilova // Ballet
Review, 1973, № 4; Fay A. The Belle of the Ballets Russes
Alexandra Danilova // Dance Magazine, 1977, Oct.

Г. Андреевская

\ДЕНИКИН Антон Иванович (4.12.1872, Ло-
вич, Варшавская губ. - 7.8.1947, Анн-Арбор,
шт. Мичиган, США) - военачальник, историк.
Сын отставного майора, бывшего крепостного,
начинавшего военную службу солдатом. Учился
во Влоцлавском реальном училище и в Киев-
ском пехотном юнкерском училище, из которо-
го выпущен в 1892 подпоручиком во 2-ю ар-
тиллерийскую бригаду в город Бела Седлецкой
губернии. В 1899 окончил Академию генераль-
ного штаба. Служил в штабе 2-й пехотной ди-
визии в Брест-Литовске, командовал в Варшаве
ротой 183-го пехотного Пултусского полка, с
осени 1903в штабе 2-го кавалерийского кор-
пуса на должности старшего адъютанта. С на-
чалом русско-японской войны добровольцем
отправился на фронт, где зарекомендовал себя
как блестящий офицер-генштабист, занимая
должности в штабах 9-го и 8-го армейских кор-
пусов, а также на строевых должностях в отря-
дах генералов Ренненкампфа и Мищенко; на-
гражден тремя боевыми орденами, к концу
войны полковник. Выступал за реформирова-
ние армии на страницах журнала <Разведчик>.
Прослужив около 4 лет штаб-офицером при
управлении 57-й пехотной резервной бригады,
получил в командование 1 7-й пехотный Архан-
гелогородский полк.

Накануне 1-й мировой войны был произве-
ден в чин генерал-майора с утверждением в
должности генерала для поручений при коман-
дующем войсками Киевского военного округа.
С развертыванием армии по мобилизационному
плану занял должность генерал-квартирмейсте-
ра штаба 8-й армии. Штабная работа, однако,
его тяготила и, узнав, что открылась вакансия
на должность начальника 4-й стрелковой <Же-
лезной> бригады, Д. упросил, чтобы его переве-
ли в строй. Под его командованием эта брига-
да, развернутая в 1915 в дивизию, приобрела
широкую известность как одна из лучших ди-
визий русской армии, <пожарной команды>
Юго-Западного фронта. Д. был награжден Геор-
гиевским оружием и двумя орденами, затем Ге-
оргиевским оружием, бриллиантами украшен-
ным, получил чин генерал-лейтенанта (1916). С
сентября 1916 командовал 8-м армейским кор-
пусом, с марта 1917 помощник начальника, с
18 апреля начальник штаба верховного главно-
командующего, с 31 мая главнокомандующий
армиями Западного фронта. Считал необрати-
мой ликвидацию самодержавия; <разумным го-
сударственным строем> была бы, по его мне-
нию, конституционная монархия, признавал не-
обходимым дальнейшее радикальное обновле-
ние страны мирным путем. На совещании в
Ставке 16 июля заявил, что армия нуждается в
<героических мерах>, чтобы вывести ее <на ис-
тинный путь>, в частности, предложил <изъять
политику из армии>, <упразднить комиссаров и
комитеты>, <восстановить дисциплину и внеш-
ние формы порядка и приличия>, назначать на
высшие должности <по боевому и служебному
опыту>, создать <отборные, законопослушные
части... как опору против военного бунта>, вве-
сти смертную казнь на фронте и в тылу. Про-
грамму Д. одобрил генерал Корнилов. С 2 авгу-
ста Д. - главнокомандующий армиями Юго-За-
падного фронта. Поддержал Корнилова в про-
тивоборстве с А.Керенским, 29 августа напра-
вил Временному правительству телеграмму, в
которой потребовал вернуть Корнилова на пост
верховного главнокомандующего, обвиняя пра-
вительство в <планомерном разрушении армии,
и, следовательно, гибели страны>. Был аресто-
ван, находился в заключении в Бердичеве, за-
тем в Быхове вместе с Корниловым и его спод-
вижниками. Освобожден 19 ноября по распо-
ряжению генерала Духонина. Переодевшись в
гражданское платье, с документами на имя по-
мощника начальника перевязочного пункта
А.Домбровского направился в Новочеркасск,
где в декабре был избран членом Донского
гражданского совета. Один из организаторов
Добровольческой армии, после гибели Корни-
лова - ее командующий (с 13.4.1918). Пере-
формировав армию, Д. в конце июня предпри-
нял наступление, получившее название 2-го Ку-
банского похода. В тяжелых изнурительных бо-
ях ему удалось занять западную часть Северно-
го Кавказа. С 8.1,1919 по соглашению с ко-
мандующим Донской армией генералом Крас-
новым главком Вооруженных сил Юга России.
Фактический руководитель Особого совеща-
ния, затем правительства при главкоме и Юж-
норусского правительства. Провозгласил целью
борьбы с большевизмом восстановление <еди-
ной, великой и неделимой России>, не предре-
шая будущую форму правления. 20,6.1919 от-
дал приказ о захвате Москвы. После успешно-
го продвижения на Украину и в Центральные
районы России войска Д. отступили под удара-
ми Красной армии. В январе 1920 адмирал
Колчак отказался от звания верховного прави-
теля России в пользу Д., однако тот, утратив
большую часть территории, вынужден был пре-
кратить борьбу. 22,3.1920 Д. отплыл на борту
английского миноносца из Новороссийска в
Константинополь, назначив своим преемником
генерала Врангеля.

После недолгого пребывания в Лондоне,
где Д. отказался от предложения английских
властей возглавить русское правительство в
изгнании, он перебрался в Брюссель. Закончил
там 1-й из 5 томов <Очерков русской смуты>
- основного своего труда, соединяющего в
себе черты исторического исследования и ме-
муаров. В июне 1922 семья Д. переехала в
Венгрию, обосновавшись в Шопроне, затем в
Будапеште и, наконец, в местечке близ озера
Балатон. В середине 1925 переехал в Брюс-
сель, а спустя год в Париж, Здесь были изданы
<Очерки русской смуты> (т. 1-5, Париж, 1921-
26; частично: М., 1991; пер, на англ., нем,,
франц. яз.), Этот труд Д. считал <самым важ-
ным делом> эмигрантского периода своей жиз-
ни; <на работу эту я смотрел как на свой долг
в отношении <белого движения> и перед па-
мятью павших в борьбе, как добросовестное
показание перед судом народным, судом исто-
рии>, - писал Д. в 1944. В Париже Д. об-
щался с писателями - И.Буниным, А.Купри-
ным, И.Шмелевым, К.Бальмонтом, М.Цветае-
вой. Написал книги <Офицеры> (1928) и <Ста-
рая армия> (1929). К деятельности Российско-
го общевоинского союза (РОВС) и его пред-
седателя А.Кутепова относился скептически.
Был связан лишь с <Комитетом Мельгунова>,
который собирал и распределял деньги среди
организаций, активно участвовавших в борьбе
с большевизмом. Осенью 1930 после исчез-
новения Кутепова жил на ферме Мельгуновых
недалеко от Шартра. Выступал с лекциями, ко-
торые были для него главным источником су-
ществования, в Париже, Чехословакии.

В 30-х занимал антифашистскую позицию.
В докладе <Мировые события и русский воп-
рос> (дек. 1938) говорил: <Наш долг, кроме
противобольшевистской борьбы и пропаганды,
проповедовать идею национальной России и за-
щищать интересы России вообще, Всегда и вез-
де, во всех странах рассеяния, где существуют
свобода слова и благоприятные политические
условия - явно, где их нет - прикровенно. В
крайнем случае молчать, но не славословить.
Не наниматься и не продаваться>. Вопреки на-
строениям многих эмигрантов Д. утверждал,
что <Красная армия в какой-то степени являет-
ся русской национальной силой, и всякое сно-
шение с иностранцами на предмет борьбы про-
тив большевиков есть измена Родине>, После
капитуляции Франции Деникины на такси быв-
шего полковника Глотова перебрались на юг
Франции в местечко Мимизан, близ Бордо.
Предложение гитлеровцев переехать в Берлин,
чтобы там продолжить начатую им работу над
автобиографической книгой <Моя жизнь>, Д,
отверг. Тяжело переживал поражения Красной
армии и радовался ее победам. Вместе с тем
критиковал тех, кто полагал, что большевист-
ский режим эволюционирует: <Положение
внутри страны не изменилось, ...до тех пор, по-
ка важнейшие свободы не восстановлены, до
тех пор, пока трудящиеся находятся в порабо-
щении и продолжается кровавая диктатура
НКВД, мы должны сохранять верность идеям,
провозглашенным основателями Добровольче-
ской армии, и продолжать наш путь в эмигра-
ции, каким бы тяжелым он ни был>.

В мае 1945 вернулся в Париж, но, опасаясь
депортации в Советский Союз, через полгода
уехал в США, где в 1946 заключил договор с
издательством <Э,Даттон> о публикации книги
<Моя жизнь> и новой работы <Вторая мировая
война, Россия и эмиграция>. Лето 1947 провел
у друзей на берегу озера Мичиган. Умер после
очередного сердечного приступа. Похоронен с
воинскими почестями на кладбище Эвергрин;
впоследствии прах Д. перенесен на русское
кладбище Св.Владимира в местечке Джаксон
(шт. Нью-Джерси).
Соч.: Путь русского офицера. М., 1990.

Лит.: Соколов К.Н. Правление генерала Деникина.
София, 1921; Василевский И.М. Генерал Деникин и
его мемуары. Берлин, 1924; Лехович Д.В. Белые про-
тив красных. Судьба генерала Антона Деникина. М.,
1992.

Ю. Трамбицкий

\ДОБРЖАНСКИЙ Феодосий Григорьевич
(12.1,1900, Немиров - 19,12.1975, Дейвис,
шт. Калифорния, США) - генетик. Окончил
физико-математическое отделение Киевского
университета (1921), где одно время помогал
В.Вернадскому и даже числился его сотрудни-
ком в Украинской Академии наук, В 1924 пе-
реехал в Ленинград, где работал на кафедре ге-
нетики Ленинградского университета, с 1925
- ученый специалист отдела генетики КЕПС
АН СССР. Д. принадлежал к числу ведущих
специалистов по генетике дрозофилы: руково-
дил в Ленинграде группой, в которую входили
замечательные    отечественные    генетики
(Ю.Керкис, М.Бельговский, Н.Медведев). В
1927в качестве стипендиата Рокфеллеровско-
го фонда Д. при содействии известного генети-
ка Ю.Филипченко выехал в США на стажиров-
ку в лаборатории Т.Х.Моргана (вместе с женой
Н.Сиверцевой). Сохранившаяся в архивах пе-
реписка Д. с Ю.Филипченко, Н.Вавиловым и др.
позволяет утверждать, что Д. и его супруга не
думали навсегда оставаться за границей. Одна-
ко изменение политической ситуации в СССР,
принудительный уход Филипченко из универ-
ситета, а также отсутствие каких-либо перс-
пектив научной работы в избранном направле-
нии на родине поставили Д. в безвыходную си-
туацию, вынудив остаться в США; это была
эмиграция поневоле.

В 1927 Д. работал в группе Моргана в Ко-
лумбийском университете  (Нью-Йорк),  в
1929-40 в Калифорнийском технологическом
институте (Пасадена). С 1936 профессор ге-
нетики, В 1940-62 профессор зоологии Ко-
лумбийского университета, в 1962-70 профес-
сор Рокфеллеровского института (Нью-Йорк),
Закончил свою научную карьеру профессором
генетики Калифорнийского университета (Дей-
вис). По словам Моргана, Д. привнес в амери-
канскую генетику сильное влияние русской
школы популяционной генетики. Он сумел со-
вместить изучение менделеевской наследст-
венности и цитологии хромосом с работой по
эволюционной проблематике. Именно Д. миро-
вое научное сообщество обязано открытием
возможностей эволюционной работы с природ-
ными популяциями дрозофилы. В начале своей
деятельности в США Д. внес большой вклад
в изучение транслокаций. Его теоретические
предположения о механизме притяжения ге-
нов привлекали большое внимание, а обзоры
по различным типам транслокаций (переведен-
ные и на рус, яз.) были очень популярны, В
1937 вышла книга Д. <Генетика и происхож-
дение видов>, в которой были изложены ос-
новы теории микроэволюции - основной ча-
сти синтетической теории эволюции, разрабо-
тана программа генетико-эволюционных иссле-
дований на несколько десятилетий вперед. Д.
стал одним из создателей экспериментальной
генетики популяций и синтетической теории
эволюции. Он внес существенный вклад в изу-
чение изолирующих механизмов эволюции. В
лаборатории Д. прошли подготовку многие вы-
дающиеся генетики: Дж.Мур, Б.Уоллес, Р.Ле-
вонтин, Ф.АЙЯЛВ, Будучи широко образован-
ным и масштабно мыслящим человеком, Д,
внес большой вклад и в работы по генетике
и эволюции человека, в философские и гума-
нитарные аспекты эволюционной теории,

Всегда помня о своих корнях, отлично пони-
мая положение генетики и генетиков в СССР,
Д. одним из первых вместе с Г.Мёллером,
Т.Соннеборном, Р.Клеландом в 1949 опублико-
вал официальное заявление от им, американ-
ских биологов, осуждающее политику уничто-
жения генетики в СССР. Переписка Д, со мно-
гими советскими коллегами восстановилась как
только это стало возможным, однако предпри-
нятые им в 60-е попытки повидать родину не
увенчались успехом.

Д. являлся членом Американской Академии
искусств и наук (1941), членом Лондонского
Королевского общества и др. зарубежных Ака-
демий наук.

Соч.: Heredity and the Nature of Man. London,
1970; Evolution. San Francisco, 1977.

Лит.: Ayala F.J. Theodosius Dobzhansky: The Man
and Scientist // Ann. Revue Gen., 1976, vol. 10,-
Lewontin R.C. Introduction: The Scientific Work of
Th.Dobzhansky / Dobzhansky's Genetics of Natural
Populations. New York, 1981; Конашев М.Б. Ф.Г.Добржан-
ский (1900-1975) / Ф.Г.Добржанский и эволюцион-
ный синтез. Л., 1990; Его же. <Невозвращенец понево-
ле> / Российские ученые и инженеры в эмиграции.
М., 1993.

Е. Музрукова

\ДОБРОВЕЙН Исай Александрович (наст.
фам. и имя Барабейчик Ицхок Зорахович)
(15.2.1891, Нижний Новгород - 9.12.1953,
Осло) - дирижер, пианист и композитор.
Отец, Александр Осипович Барабейчик, играл
на ударных инструментах и тромбоне в оркест-
ре нижегородского театра. Мать - Анна Изра-
илевна (урожд. Добровель), В детстве мальчик
был усыновлен дедом И.И.Добровелем и
получил его фамилию, которая была впослед-
ствии изменена на Добровейн. Первым музы-
кальным наставником Д. был отец, затем - пе-
дагоги музыкальных классов нижегородского
отделения Русского музыкального общества
В.Виллуан и В.Гофман. В 1901 игра маленького
музыканта привлекла внимание гастролировав-
шего в городе известного московского пиани-
ста Д.Шора, который определил его на бесплат-
ное обучение в Московскую консерваторию, в
класс А.Ярошевского, С 1906 Д. занимался на
старшем отделении с К.Игумновым ив 1911
окончил курс с золотой медалью. Затем он со-
вершенствовался в Вене у Л.Годовского в Шко-
ле высшего исполнительского мастерства. Та-
лант начинающего артиста был сразу сочувст-
венно встречен публикой и музыкальной крити-
кой. <Его игра не бьет на эффект, - писалось
в одной из рецензий 1913, - он никогда не
виртуозничает и не бравирует своей техникой,
как многие иные пианисты, никогда эта техни-
ка не вылезает у него на первый план. На пер-
вом плане - само сочинение... и г.Добровейн
относится к интерпретации с осторожной вдум-
чивостью. Это корректная, благородная манера
игры, и в то же время в ней нет обычного не-
достатка всех чрезмерно <корректных> испол-
нителей, в ней нет педантичности и хладнокро-
вия. Напротив, все это исполнение дышит та-
лантливостью, от первой до последней ноты>.
Критики единодушно отмечали основную черту
дарования пианиста - <его мягкий, немного
меланхолического оттенка лиризм>. Те же осо-
бенности отличали и произведения Д.-компози-
тора (сочинять он начал еще в стенах консерва-
тории): <Композиторское дарование г.Добро-
вейна чрезвычайно искренно, определенно эле-
гично..., к положительным сторонам этого даро-
вания следует отнести общую его культурность
и хорошую пианистичность изложения>. Стили-
стически музыка Д. находилась под влиянием
творчества раннего А.Скрябина. Однако, по
свидетельству многих современников, ей при-
сущи были <известное однообразие>, <слишком
узкий круг настроений и даже средств>. Впро-
чем, сочинения Д. пользовались в свое время
успехом. Например, написанный в 1925 фор-
тепианный концерт исполняли, помимо автора,
известные пианистки Ф.Нэш и М.Тальяферо.
Всего в наследии музыканта около 20 опусов,
среди которых мелкие фортепианные пьесы,
баллады, сонаты, романсы. В 1917-21 он пре-
подавал фортепиано в Московском филармони-
ческом училище. Поворотным моментом в жиз-
ни Д. стало его участие в постановке <Сказок
Гофмана> Ж.Оффенбаха на сцене театра-сту-
дии Ф.Комиссаржевского в Москве в 1919. Ар-
тист впервые встал тогда за дирижерский
пульт. С радостью встретил он предложение
дирижировать оперными спектаклями Большо-
го театра - <Севильским цирюльником> Д.Рос-
сини и <Борисом Годуновым> М.Мусоргского
(дважды дирижировал этим спектаклем с уча-
стием Ф.Шаляпина). Однако новых постановок
ему не поручали. К тому же отношения с адми-
нистрацией театра оставляли желать лучшего, и
контракт с Д. на сезон 1922/23 не был возоб-
новлен.

В мае 1922 Д. уехал в Германию. Фриц
Буш, дирижер Дрезденской государственной
оперы, привлек его в качестве главного кон-
сультанта постановки <Бориса Годунова>, а за-
тем Д. был назначен и дирижером оперы. Этот
спектакль, премьера которого состоялась
23.2.1923, стал для Германии подлинным от-
крытием творения Мусоргского. Д. удалось
преодолеть трудности восприятия русского ис-
торического материала немецкой публикой.
Пресса с восторгом отзывалась о новом сце-
ническом прочтении оперы: <До сих пор каза-
лось большой смелостью ставить <Бориса Го-
дунова> без Шаляпина, но в Дрезденской опе-
ре появилась другая величина, которая сделала
это возможным, молодой русский режиссер-
дирижер с гениальным всевидящим глазом,
всеслышащим ухом - подгоняющая, созидаю-
щая, всеохватывающая сила этого представле-
ния>. Опера обрела неслыханную популяр-
ность - за два последующих сезона она была
поставлена в 1 1 театрах Германии. Секрет ус-
пеха лежал в новых принципах синтетического
оперного спектакля, осуществлять которые на-
чал Д. В статье, опубликованной в берлинском
<Бёрзенкурир> в 1923, он следующим обра-
зом формулировал свой взгляд на оперную по-
становку: <Необходимо воспитать дирижера и
режиссера в одном и том же лице, и только
при такой единоличной диктатуре возможно
цельное и законченное оперное представле-
ние>. Работая над <Борисом>, Д. сам занимался
со всеми участниками спектакля - солистами,
хором, художниками, декораторами, читал им
целые лекции по русской истории и культуре.
Впоследствии, ставя оперы на крупнейших
сценах мира, он продолжал руководствоваться
теми же принципами.

Успех <Бориса Годунова> принес Д. изве-
стность и новые ангажементы. В 1923 состо-
ялся его дебют в Лейпциге в качестве симфо-
нического дирижера, в 1924 он получил штат-
ное место дирижера в Берлинской народной
опере и в Дрезденском филармоническом ор-
кестре. В сезоне 1927/28 Д. работал в Со-
фийской опере, затем с симфоническим орке-
стром во Франкфурте-на-Майне. Он получил
постоянный ангажемент как концертный дири-
жер и в США (Сан-Франциско), часто посещал
Венгрию и Италию. Семья Д. жила в Дрездене,
туда музыкант возвращался в промежутках
между гастролями. Лето все вместе проводили
в деревне на берегу Боденского озера; Д. изу-
чал партитуры, готовясь к новому сезону и от-
дыхал с удочками - страсть к рыбалке сохра-
нилась у него с детских лет, проведенных на
Волге. После прихода в Германии к власти на-
цистов Добровейны переехали в Осло: еще в
1929 артист получил норвежское гражданст-
во. В годы 2-й мировой войны Д. нашел при-
бежище в Швеции: в 1939 работал с оркест-
ром Гётеборга, в 1941 -в Королевской опе-
ре Стокгольма.

В послевоенные годы Д. работал с Лондон-
ским оркестром  и с театром  в Милане, где он выступал как концерт-
ный дирижер и фактически являлся главным
дирижером русского репертуара. Дебют Д. в
 состоялся 11.5.1948 в концертной
программе - Пятая симфония Бетховена и
<Поэма экстаза> Скрябина. Первый спектакль
- <Хованщина> Мусоргского (9.2.1949) - с
участием выдающихся басов Н.Росси-Лемени и
Б.Христова. Следующая постановка - <Борис
Годунов> с Б.Христовым в заглавной роли и
А.Веселовским в роли Шуйского  (сезон
1949/50). Еще две оперы были поставлены Д.
как дирижером и как режиссером: <Сказание
о невидимом граде Китеже> Н.Римского-Корса-
кова и <Князь Игорь> А.Бородина (1951). Д.
дирижировал в  и балетами (<Лебеди-
ное озеро> П.Чайковского, <Любовь-волшебни-
ца> М. де фальи, <Жар-птица> И.Стравинского
в сезоне 1949/50), и крупными ораториальны-
ми произведениями (<Страсти по Матфею>
И.С.Баха и <Юдифь> А.0неггера), Плодотвор-
ным было сотрудничество в  Д. с ху-
дожником Н.Бенуа.

Главнейшими исполнительскими достижени-
ями Д. стали произведения русских композито-
ров. За 30 лет работы на Западе он осуществил
в общей сложности 17 постановок 7 опер: <Бо-
рис Годунов>, <Хованщина>, <Князь Игорь>,
<Евгений Онегин> и <Пиковая дама> Чайков-
ского, <Сказание о невидимом граде Китеже>.
Под управлением Д. состоялись концертные ис-
полнения <Золотого петушка> Римского-Корса-
кова в Турине и Брюсселе и <Китежа> в Лон-
доне. Д. выступал и в чисто режиссерском ам-
плуа, поставив в Берлине <Сорочинскую ярмар-
ку> Мусоргского и <Соловья> Стравинского, и
как дирижер - в <Лебедином озере> Чайков-
ского, балете <Шехеразада> по Римскому-Кор-
сакову, <Жар-птице> и <Петрушке> Стравин-
ского. Работал Д. и над операми современных
западных композиторов, проведя премьеры
<Кордильяка> П.Хиндемита и <Раскольникова>
Г.Зутермейстера. К числу подлинных шедевров
Д.-интепретатора принадлежат его трактовки
сочинений Бетховена и русских композиторов
от М.Глинки до С.Прокофьева. Особенно впе-
чатляли сыгранные под его руководством Пятая
и Шестая симфонии Чайковского и <Поэма
экстаза> Скрябина. На концертах дирижера не-
редко звучала музыка Д.Шостаковича (в том
числе Первая, Седьмая и Девятая симфонии),
А.Хачатуряна. Высочайшая и разносторонняя
культура, совершенное владение оркестром,
яркий артистический темперамент - эти черты
выдвинули Д. в ряд самых выдающихся дири-
жеров 1-й половины XX в. Все свои концерт-
ные программы Д,, обладавший феноменальной
музыкальной памятью, проводил наизусть, без
партитуры, за исключением исполнений акком-
панементов.

Д. много записывался на пластинки, в том
числе с известными солистами - Губерманом
(скрипичные концерты Баха и Моцарта), пиани-
стами Соломоном (Первый концерт Чайковско-
го и Второй концерт Брамса), А.Шнабелем
(Второй, Третий и Четвертый концерты Бетхо-
вена). Н.Метнер записал с Д. свои Второй и
Третий концерты. Среди симфонических про-
изведений, записанных Д., выделяются Четвер-
тая симфония, Струнная серенада и <Франче-
ска да Римини> Чайковского, <Богатырская
симфония> Бородина (одно из лучших исполне-
ний в грамзаписи). К числу бесспорных шедев-
ров мировой фонографии относится запись
<Бориса Годунова> с оркестром Французского
национального радио и <Русским хором> (его
основу составил хор русского православного
собора Св.Александра Невского - руководи-
тель П.Спасский', басовые партии исполнил
Б.Христов), Внешняя сторона жизни Д, склады-
валась благополучно, однако он болезненно пе-
реживал разлуку с родиной. Многое в окружа-
ющем его мире было для него неприемлемо, на
склоне лет он писал: <Сейчас жизнь моя (если
это можно назвать жизнью!) протекает в вос-
поминаниях. Это убежище, единственное, ко-
торое Дает мне отраду и подкрепление. Насто-
ящее тяжело, будущее пугает...> Понимание и
поддержку он находил в семье и в кругу дру-
зей, среди которых - Метнер, Шаляпин,
С.Рахманинов, Ф.Нансен, М.Горький (его музы-
кант знал с детства, еще по Нижнему Новгоро-
ду). Но главной отрадой в жизни Д, всегда ос-
тавалось искусство, <Музыка моя все такая же,
- писал он в преклонные годы, - и в ней чув-
ствую я себя моложе и радостнее, чем когда-
либо>.

Лит.: М.Л. Московские концерты // Хроника
журн. Муз. современник, 1917, № 15, 31 янв.; Дрей-
ден С. Слушая Добровейна / Муз. исполнительство. 6-й
сб. статей. М., 1970; Добровейн М.А. Страницы жизни
Исая Добровейна. М., 1972.

С. Грохотов

\ДОБУЖИНСКИЙ Мстислав Валерианович
(2.8.1875, Новгород - 20.11.1957, Нью-
Йорк) - график, иллюстратор, живописец, те-
атральный художник. Отец - В.П.Добужин-
ский - генерал-лейтенант артиллерии и осно-
ватель Литовского общества охраны старины,
мать - Е.Т.Борецкая, оперная певица. Детство
провел в Петербурге; в 1889-95 жил с отцом в
Вильно. По возвращении в Петербург поступил
в Рисовальную школу Общества поощрения ху-
дожеств (1895-97), занимался в мастерской
Л.Дмитриева-Кавказского (1895-98). Учился
также в Мюнхене в школах А.Ашбе (1899-
1901) и Ш.Холлоши (1898-1903), Окончил
юридический факультет Петербургского уни-
верситета. В 1901 путешествовал по Италии и
Франции, по возвращении в Россию обучался
гравюре в мастерской В.Матэ. В 1897-1902
рисовал для петербургских сатирических жур-
налов <Шут> и <Стрекоза>.

Постоянный экспонент и член объединений
<Мир искусства> (1902-4, 1906, 1911-13,
1915-18, 1922, 1924), Союз русских худож-
ников (1904-10) и Новое общество художни-
ков (1908-14). Основные темы станкового
творчества - современный или исторический
городской пейзаж, Человек и Город. Сотруд-
ничал с журналами <Мир искусства> (1902-4),
<Художественные сокровища России> (1903),
<Золотое руно> (1906-8), <Аполлон> (1909-
15); с альманахами <Белые ночи> (1907), <Ши-
повник> (1907-8), В 1905-8 публиковал поли-
тические карикатуры в журналах <Жупел> и
<Сатирикон>. Изготовлял оригиналы для откры-
тых писем Общины Св.Евгении. Иллюстриро-
вал сочинения А.Пушкина, М.Лермонтова,
М.Кузмина, А.Блока, Н.Лескова, Ф.Достоев-
ского, Г.-Х.Андерсена, К.Чуковского, Ю.Олеши
и др. авторов (1906-25).

С 1907 работал как сценограф, оформив
спектакли Старинного театра (<Лицедейство о
Робине и Марион> А. де Аля), театра В.Комис-
саржевской (<Бесовское действо> А.Ремизова;
<Франческа да РИМИНИ> Г. Д'Аннунцио), Мос-
ковского Художественного театра (пьесы
И.Тургенева, А.Грибоедова, Достоевского, Бло-
ка). В 1914 оформлял балеты для Русских се-
зонов С.Дягилева в Париже: <Бабочки> Р.Шу-
мана и <Мидас> А.Штейнберга. В 1910-е со-
трудничал в литературно-художественном ка-
баре <Привал комедиантов>, в любительских
и кукольных театрах Петербурга. Работал в мо-
нументально-декоративных формах (эскизы
оформления Строительной выставки в Петер-
бурге, 1908; эскизы росписи плафона и уб-
ранства комнат особняка Носовых в Москве,
1912; имения Е.Олив <Кочановка> на Украине,
1915: эскизы росписи Казанского вокзала в
Москве, 1916). Преподавал в Школах Е.Зван-
цевой (1906-10), княгини Гагариной (1910-
17), Свободных художественных учебных ма-
стерских (1918-21), ВХТУЗ (1921-23), в Ви-
тебском художественно-практическом институ-
те (1923-24).

В послереволюционные годы участвовал в
оформлении уличных празднеств и шествий
(украшение здания Адмиралтейства к 1-й го-
довщине переворота: совм. с Ю.Анненковым
оформление мистерии-действа <Гимн освобож-
денному труду> 1.5,1920).

Продолжал заниматься сценографией: в
1919-21 оформил спектакли по пьесам <Дан-
тон> Л.Левберга, <Разбойники> Ф.Шиллера,
<Макбет> и <Король Лир> В.Шекспира в Боль-
шом драматическом театре в Петрограде и
<Оливер Кромвель> А.Луначарского в москов-
ском Малом театре. Весной 1920 провел пер-
сональную выставку в петроградском Доме ис-
кусств, в 1923-в городах Прибалтики, а так-
же в Германии, Дании, Швеции, Голландии,
Бельгии и Франции.

В 1924 покинул Россию как литовский
гражданин. В 1925 работал для Рижского теат-
ра, в 1926-29 для парижского театра Н.Балие-
ва <Летучая мышь>. В 1929 стал ведущим ху-
дожником Государственного литовского театра
в Ковно (Каунасе), для которого оформил спек-
такли по пьесам Н.Гоголя, Шекспира, балеты
П.Чайковского, М.Мусоргского, А.Глазунова,
Н.Черепнина, Р.Вагнера, В.Моцарта и др. В
1935 отправился в Англию вместе с труппой
литовского театра. В 1939 переехал в США.
Оформлял спектакли для 
(Дж.Верди, Мусоргский и др.) и различных те-
атральных трупп. В 1947 написал либретто и
исполнил эскизы декораций к балету на музы-
ку Седьмой симфонии Д.Шостаковича. Продол-
жал заниматься живописью и графикой (создал
воображаемые пейзажи блокадного Ленингра-
да в 1943, графические серии и циклы, в том
числе иллюстрации и оформление нью-йорк-
ских изданий сочинений Пушкина, Лермонтова,
Лескова, И.Бунина, Б.Зайцева - в 1941-51).

Оставил обширное литературное наследие.
Еще в 1910-е публиковал критические статьи
о живописи и театре (псевд. Амадео). В 1923
выпустил книгу <Воспоминания об Италии> в
конце жизни завершил обширные мемуары
(опубл. Нью-Йорк, 1976, в 2-х т.; в России
опубл. в сокращенном виде в 1987),

Участвовал в групповых зарубежных вы-
ставках в Берлине и Париже (1906); Брюсселе
(1910): Риме (1911); Венеции (1913): Копен-
гагене и Париже (1923): Дрездене (1924),
Персональные выставки художника прошли: в
Петрограде-Ленинграде (1915, 1920, 1925
и 1965); Таллинне (1925); Вильнюсе (1963,
1975): Москве (1975), а также в Амстердаме
(1928) и Лондоне (1935, 1955, 1959).

Последние пять лет жизни художник про-
вел в Европе. Он скончался в США, но похоро-
нен в Париже.

Лит.: Голлербах Э. Рисунки М.Добужинского. М.-
Пг., 1923; Маковский С., Нотгафт Ф. Графика
М.В.Добужинского. Берлин, [1924]; Гусарова А.
Мстислав Добужинский. М., 1982; Чугунов Г. Мстис-
лав Валерианович Добужинский. 1875-1957. Л., 1984.

А. Толстой

\ДОН-АМИНАДО (наст. фам., имя Шполян-
ский Аминад Петрович/Аминодав Пейсахович;
псевд. Гидальго, Ама, Вероника К., Страшнова-
тенко и др.) (25.4.1888, Елизаветград -
14.1 1.1957, Париж) - поэт, прозаик. Родился
в мещанской семье, в 1906 окончил елизавет-
градскую классическую гимназию, учился на
юридическом факультете Новороссийского
университета в Одессе, в 1910 окончил (экс-
терном) юридический факультет Киевского
университета, Тогда же начал литературную де-
ятельность в качестве корреспондента елиза-
ветградской газеты <Голос Юга>.

В 1910-12 служил помощником присяжно-
го поверенного в Москве, вращался в москов-
ских литературных кругах, где познакомился
с И.Бунаным, В.Ходасевичем, В.Брюсовым; с
1914 - член Общества деятелей периодиче-
ской печати и литературы. После начала 1-й
мировой войны около года находился на фрон-
те, отразив свои впечатления в первой книге
стихов <Песни войны> (М., 1914). Написанные
в бодром патриотическом духе, они были про-
никнуты болью за судьбы мира и культуры
(<Реймсский собор> и др.), но не выделялись
на фоне военной лирики тех лет. Свой собст-
венный голос Д.-А. нашел в стихотворных
юморесках и литературных пародиях, печатав-
шихся в журнале <Женское дело> (1915, №
1-3), а также в циклах газетных фельетонов
<Соринки дня> и <Вечерние новости>, В 1914-
16 сотрудничал в газетах <Раннее утро>,
<Одесская газета>, <Утро России> (1916),
журналах <Красный смех> (1915), <Будиль-
ник> (1916-17) и др. В 1915 Д.-А. был ранен
и вскоре демобилизован, с 1916 активно за-
нимался журналистикой, сотрудничая в мос-
ковских   изданиях   (<Вечерние   новости>,
<Новь>, <Рампа и жизнь>, <Кулисы> и др.) как
обозреватель, театральный рецензент, хрони-
кер, фельетонист. В 1916 стал сотрудником
петроградского еженедельника <Новый Сати-
рикон>, где вплоть до 1918 появлялись его
стихотворные фельетоны, литературные паро-
дии, юморески. Особенно удачны остроумные
пародии на деятелей искусства и писателей
(А.Блока, Ф.Сологуба, К.Бальмонта, А.Ахмато-
ву и др.). Отмечая высокий уровень мастерства
Д.-А., критики писали, что его звучные стихи
поражают <остротою гротеска, неожиданно-
стью образа, красотою рифмы>.

Февральскую революцию встретил востор-
женно (<Первая радость>). В мае 1917в мос-
ковском Новом театре П.Кохмановского шла
его пьеса <Весна семнадцатого года>; судьба
свергнутого с престола Николая II сравнива-
лась в ней с участью других монархов (Людо-
вика XVI, португальского короля Мануэля, пер-
сидского шаха Мухамеда Али и др.), Октябрь-
скую революцию Д.-А. не принял. В 1918-19
жил в Киеве, печатаясь в киевских газетах <Ут-
ро>, <Вечер>, <Киевская мысль> и в одесском
<Современном слове>, 20.1.1920 из Одессы
эмигрировал в Константинополь, Вспоминая ми-
нуты отъезда, Д.-А. писал: <Все молчали. И те,
кто оставался внизу на шумной суетливой на-
бережной, И те, кто стоял наверху на обгорев-
шей пароходной палубе, Каждый думал про
свое, а горький смысл был один для всех:
<Здесь обрывается Россия над морем черным и
глухим>. Из Константинополя через Марсель
приехал в Париж, где прожил все оставшиеся
годы.

Эмигрантский период творчества Д.-А. ока-
зался особенно плодотворным. Сборники сти-
хов и прозы <Дым без отечества> (Париж,
1921), <Наша маленькая жизнь> (Париж,
1927), <Накинув плащ. Лирические сатиры>
(Париж, 1928) продолжали классическую тра-
дицию русского юмора с его состраданием к
<маленькому человеку>, но эта тема трансфор-
мировалась прим.тельно к эмигрантскому зару-
бежью. <Дым без отечества> щиплет глаза, ту-
манит сознание его героя, злой скепсис разоча-
ровавшегося в революции либерального интел-
лигента превращается в мировую вселенскую
скорбь. Прежний мир хрустнул и раскололся,
<как маленький орех>, поэтому герой Д.-А.,
близкий самому автору, не верит ни в народ, ни
в высокое искусство. Книга <Наша маленькая
жизнь> посвящена расколу эмиграции на пар-
тии и группки, ожесточенно спорящие о <спо-
собах спасения Руси>; сатира достигает здесь
наибольшей остроты, сарказм и горестная иро-
ния преобладают, Рассказывая о трудной жиз-
ни русского эмигранта в Париже (цикл <Бес-
крылые дни>), поэт замечает <испивших по-
следнюю каплю>, <стоящих на самом краю>,
<маленькая жизнь> русской колонии раскрыва-
ется как бесконечная цепь унижений и страда-
ний. Поэт показал духовный кризис интелли-
генции, оставшейся без родины, оторванной от
народной почвы. Назвав Д.-А, <совершенно за-
мечательным поэтом>, М.Цветаева писала ему:
<Вся Ваша поэзия - самосуд эмиграции над са-
мой собой... Вы каждой своей строкой взрыва-
ете эмиграцию>. Лирический герой сборника
<Накинув плащ> - романтический бродяга,
странник по Вселенной. Характерное для ран-
ней поэзии неприятие пошлости и бездуховно-
сти, критика мещанства затуманены налетом
ностальгии. Автор грустит о старом быте, уне-
сенном войной и революцией, испытывая неж-
ность даже к мещанской провинциальной жиз-
ни с исправником и <тещей>. Заметив сильную
лирическую струю в сатирических произведе-
ниях Д.-А,, Бунин писал в 1927: <Дон-Аминадо
гораздо больше своей популярности (особенно
в стихах) и уже давно пора дать подобающее
место его большому таланту - художественно-
му, а не только газетному, злободневному>.

С годами желчная интонация первых эмиг-
рантских сборников сменилась более мягкой,
юмористической. Д.-А. призывал к бодрости и
стойкости,  советовал соплеменникам <не
шляться с мордой освежеванного кролика>. В
1920-30-х он активно сотрудничал в берлин-
ских и парижских изданиях, редактировал де-
тский журнал <Зеленая палочка> (1920-21),
печатался в газетах <Свободные мысли>, <По-
следние новости>, журналах <Иллюстрирован-
ная Россия>, <Современные записки>, <Ски-
фы> и др. В газете <Последние новости> из
номера в номер появлялись его остроумные
фельетоны на злобу дня, смысл которых мож-
но охарактеризовать названием стихотворной
сатиры <Всем сестрам по серьгам> (отд. изд.
Париж, 1931). А.Седых писал: <В стихах Дон-
Аминадо был лиричен. Его проза напоминала
удары рапиры>. Светлым юмором окрашены
лишь детские произведения Д.-А. (<Рассказ
про мальчика Данилку, серую котомку и еще
что-то>. Берлин, 1922). Критики ставили ему
в заслугу создание образа <денационализиро-
ванного> эмигрантского мальчика Коли Сыро-
ежкина.

В 1931 Д.-А. стал ведущим сатириком рус-
ского зарубежья, возглавив возобновленный в
Париже журнал <Сатирикон>, но, как писал
Л.3уров, Д.-А. <в жизни был талантливее своих
фельетонов. Остроумие, как и жизненная энер-
гия, казались в нем неистощимыми, у него была
всезмигрантская известность>. Вышедшая в
19 35 в Париже книга <Нескучный сад> содер-
жала, наряду со стихами, циклы афоризмов под
общим заглавием <Новый Козьма Прутков>
(<Похвала глупости>, <Российские крестосло-
вицы>, <Любовь к ближнему>, <Философия
каждого дня> и др.). С помощью сатирического
парадокса и иронического каламбура подверга-
лись переоценке все жизненные критерии и
моральные ценности, выворачивался <наизнан-
ку> расхожий катехизис мещанской морали.
Предшественник автора этих афоризмов - не
столько простоватый тугодум Козьма Прутков,
сколько блестящий Оскар Уайльд.

Творчество Д.-А. было замечено на родине:
перепечатывая ряд произведений, журнал <За
рубежом> назвал его <одним из наиболее даро-
витых уцелевших в эмиграции поэтов>, заме-
тив, что в его стихах <отражаются настроения
безысходного отчаяния гибнущих остатков рос-
сийской белоэмигрантской буржуазии и дво-
рянства>. В том же духе выдержаны отзывы
М.Горького о Д.-А.; он считал его подлинным
выразителем настроений эмиграции (<человек
неглупый, зоркий и даже способный чувство-
вать свое и окружающих негодяйство>).

В последние годы жизни Д.-А. все чаще об-
ращал свой взор к России, размышляя о ее ис-
торических судьбах и судьбах своего поколе-
ния. В книгу <В те баснословные года> (Париж,
1951), наряду с лирическими стихотворениями
о дореволюционной России и картинками эмиг-
рантского быта, вошли <Афоризмы Козьмы
Пруткова>. В отличие от предыдущих они бо-
лее философичны: исчезли злободневные наме-
ки на Гитлера и Сталина, появились общечело-
веческие мотивы и ностальгические ноты. В
этот период Д.-А. приходит к горестному выво-
ду, что <цена изгнания есть страшная цена>.
Эта мысль доминирует в книге воспоминаний
<Поезд на третьем пути> (Нью-Йорк, 1954; М.,
1991), где повествование о жизненном пути
автора, характеристика литературно-художест-
венной жизни России и русского зарубежья
даны сквозь призму мироощущения эмигранта:
<Бури. Дерзанья. Тревоги. Смысла искать - не
найти. Чувство железной дороги... Поезд на
третьем пути>.

Являясь итоговым произведением Д.-А,, эта
книга содержит выразительные портретные ха-
рактеристики (не всегда справедливые) многих
современников. Оценивая значение творчества
Д.-А., Седых писал: <Дон-Аминадо был сатири-
ком, достойным наследником Козьмы Прутко-
ва, а по-настоящему он хотел быть только по-
этом, писать об уездной сирени и соловьях, о
золотых локонах Тани в легкой зимней поро-
ше>. З.Гиппиус, напротив, считала, что Д.-А.
был <задуман, как поэт гражданский, <некра-
совской школы>, поэтому его лирические сти-
хотворения часто обрываются <неожиданным
прозаическим <смешным словом>, не всегда
удачным>. Сатирик, действительно, был в Д.-А.
сильнее юмориста, однако и за тем и за
другим все же скрывался тонкий и грустный
лирик.

После 2-й мировой войны, во время кото-
рой Д.-А. занимал антифашистскую позицию,
он уехал из Парижа в Монпелье, затем в Йер.
Он почти не печатался, живя уединенно и на-
зывая себя <иеромонахом>. По свидетельству
Седых, ежедневные фельетоны в газетах он за-
менял письмами в Америку, которые были
столь же блистательно остроумны. В письмах к
Д.-А. Цветаева точнее других определила глав-
ную черту его творчества, говоря о <лириче-
ской жиле>, которая есть <почти в каждой его
шутке>.

Соч.: Pointes de feu. Recueil de maximes. Paris,
1939; Из парижского архива Дон-Аминадо. Публ.
Н,В.Волковой // Встречи с прошлым, вып. 7. М.,
1990. Парадоксы жизни: Стихотворения, воспомина-
ния, афоризмы. М., 1991.

Лит.: Шаховская 3. Отражения. Париж, 1975; Спи-
ридонова (Евстигнеева) Л.А. Русская сатирическая ли-
тература. М., 1977; Бахрах А. По памяти, по записям.
Литературные портреты. Париж, 1980; Одоевцева И.
На берегах Сены. Париж, 1983; <Ковчег>. Поэзия пер-
вой эмиграции. Сост. В.Крейд. М., 1991.

Арх.: РГАЛИ, ф. 2257; Колумбийский ин-т, Бахметьев-
ский арх. (США).

Л. Спиридонова

\ДЯГИЛЕВ Сергей Павлович (19.3.1872, Се-
лищенские казармы, с. Грузино, Новгородской
губ. - 19,8.1929, Венеция) - русский имп-
рессарио, издатель, театральный деятель. Мать,
Е.Н.Евреинова, умерла при появлении на свет
сына. Отец - потомственный дворянин, кава-
лергард Павел Павлович Д,, в 1874 женился
вторично. Д. с любовью относился к мачехе,
Елене Валерьяновне Панаевой, много сделав-
шей для его воспитания. Вся семья была очень
музыкальна. Отец обладал красивым тенором,
охотно пела и мачеха. В доме часто устраива-
лись музыкальные вечера. Просвещенный ди-
летантизм, окружавший Д. в детстве, способст-
вовал формированию его художественных
склонностей. Из-за чрезмерных трат отца
семья вынуждена была в 1882 сменить столич-
ный быт на провинциальный. Зиму проводили в
Перми, лето - в Бикбарде. Д. поступил в гим-
назию, брал уроки музыки. Окружавшая при-
рода Урала много значила для пробуждения
особого чувства любви к русскому, отличавше-
му Д. в будущем.

Окончив гимназию в 1890, Д. возвратился в
Петербург и поступил в университет на юриди-
ческий факультет. Он жил у тетки, А.Филосо-
фовой (урожд. Дягилевой), активной обще-
ственной деятельницы 1870-80-х, страстной
последовательницы Н.Чернышевского. С ее сы-
ном, Д.ФИЛОСОФОБЫМ, Д. связала тесная много-
летняя дружба; вместе они совершили в пред-
дверии университетской жизни путешествие
по Европе, посетив Берлин, Париж, Венецию,
Рим, Флоренцию, Вену. Занятия в университете
не стали главным для Д, и растянулись на год
дольше принятого. Зато юноша с увлечением
погрузился в театральную и музыкальную
жизнь столицы, брал частные уроки пения у
итальянца А.Котоньи, посещал класс компози-
ции Петербургской консерватории. Огромное
влияние на него оказали друзья Философова,
вовлекшие его в 1890 в кружок по изучению
искусств (ставший прообразом будущего объе-
динения <Мир искусства>): В.Нувель, К.Сомов,
Е.Лансере, Л.Бакст. Талантливое окружение
питало и образовывало Д. Этот начальный пе-
риод его вхождения в петербургскую культуру
был чрезвычайно важен для формирования не
только художественного вкуса, но и всех жиз-
ненных установок. Амбициозный юноша ощу-
тил несоответствие своих притязаний и отпу-
щенных ему возможностей. Окруженный не-
сомненно одаренными людьми, юный Д. пытал-
ся утвердиться на равных с ними именно как
творец, как самостоятельный и самобытный ху-
дожник, Он продолжал сочинять музыку, за
одобрением обратился к Н.Римскому-Корсако-
ву, но вместо поощрения получил отповедь. На-
писав музыку к сцене у фонтана из <Бориса Го-
дунова>, он вместе с теткой, певицей А.Панае-
вой-Карцевой, исполнил ее для друзей и безна-
дежно провалился. В поисках призвания он об-
ращался то к живописи, то к издательской дея-
тельности, то к балету. Д, не мог отказаться от
притязаний на лидерство; свою несостоятель-
ность художника он прятал за маской высоко-
мерного сноба. Первому периоду своей биогра-
фии Д. обязан особой, трепетной любовью к
чужому таланту, но вместе с тем жестким чув-
ством собственника, желавшего владеть им,
как бы присоединить его к себе, возместить то,
что не было дано ему самому. Он болезненно
относился к любой попытке, хотя бы частично,
освободиться от его безраздельной тирании,
Причиняя боль другим, Д. нередко страдал и
сам - до тех пор, пока воспринимал бунтовщи-
ка частью самого себя. Смирившись с утратой,
становился оскорбительно равнодушен,

Талант самого Д, проявился не сразу и был
особого свойства; начало было положено кол-
лекционированием, тяга к которому обнаружи-
лась во время заграничных путешествий в кон-
це 1893 - начале 1894 и летом 1895, Д. при-
обрел за рубежом ряд картин, старинную ме-
бель, бронзу; выбор подтверждал отличный
вкус. Уязвленное самолюбие было удовлетво-
рено: Д, почувствовал себя со своими друзьями
на равных. Много разговоров было о создании
собственного музея, но из этой затеи ничего не
вышло. И всетаки Д. понял главное - его сила
в инициативе, в правильном выборе приложе-
ния своих сил. Окончив университет в 1895 с
дипломом юриста, Д. вовсе не собирался зани-
маться юриспруденцией. Он начал продуциро-
вать и успешно осуществлять свои идеи в сфе-
ре пропаганды художественного творчества.
Удались организованные им выставки: англий-
ских и немецких акварелистов (нач. 1897),
русских и финляндских художников (1898).
Осуществилась его идея нового художествен-
ного журнала. В ноябре 1898 под редакцией Д.
вышел первый номер <Мира искусства> (жур-
нал просуществовал до 1904). Д. стал также
одним из основателей объединения <Мир ис-
кусства>, проводившего выставки сначала зару-
бежного и русского искусства (1899), а затем
ежегодные экспозиции только русских худож-
ников (1900-3).

С приходом на пост директора император-
ских театров князя С.Волконского (1899) <ми-
рискусники> получили доступ в закрытую
прежде сферу. Д. стал чиновником особых по-
ручений при новом директоре: реформировал
издание <Ежегодника императорских театров>.
Однако деятельность в императорских театрах
неожиданно оборвалась скандалом, связанным
с постановкой балета <Сильвия>, ив 1901 Д.
был отправлен в отставку без права работать в
государственных учреждениях. Его интересы
теперь сосредоточились на старой русской жи-
вописи. Итогом стала грандиозная историко-ху-
дожественная выставка русских портретов в
Таврическом дворце, охватившая два века рус-
ской живописи (февр. 1905). Хлопоты о созда-
нии на основе этого собрания постоянной экс-
позиции не увенчались успехом, и многие кар-
тины, вернувшись к своим владельцам в усадь-
бы, погибли в дни бунтов. Начинания Д. в Рос-
сии, интересно реализованные, по разным при-
чинам исчерпали себя. Весной 1906 Д. устроил
заключительную выставку на родине. Его влек-
ла новая идея - пропагандировать русское ис-
кусство на Западе.

Начал Д. с живописи, развернув в париж-
ском Осеннем салоне 1906 выставку икон и
картин русских художников. <Мирискусники>
были представлены весьма обстоятельно. Экс-
позиция готовилась тщательно и была подчине-
на идее единства ансамбля: подбирались цвет-
ные фоны, скульптура, изделия художествен-
ной промышленности. Каждый из 10 залов
 был посвящен определенному
историческому периоду и составлял некую ху-
дожественную цельность, Выставка имела ог-
ромный успех и была показана также в Берли-
не и Венеции. Интерес к русскому искусству
оказался столь велик, что Д. решил обратиться
также и к музыке. Она прозвучала в Париже в
следующем году. В  было дано 5
концертов, познакомивших западных слушате-
лей с произведениями М.Глинки, А.Бородина,
Ц.Кюи, М.Балакирева, М.Мусоргского, Н.Рим-
ского-Корсакова, П.Чайковского, А.Глазунова,
А.Лядова, А.Скрябина. Принцип исторического
обзора русской культуры сохранялся. Дирижи-
ровали Артур Ники&1 и некоторые из русских
композиторов. Солистами выступили Ф.Шаля-
пин и С.Рахманинов. Успех был ошеломляю-
щим. Парижане бредили Мусоргским и Шаля-
пиным. Было положено начало Русским сезо-
нам в Париже - ежегодным концертам и спек-
таклям, открывавшим Западу достижения рус-
ского искусства. Организатором сезонов был
Д. В 1908 он показал на сцене 
<Бориса Годунова> Мусоргского с Шаляпиным
в заглавной роли. Оформление принадлежало
А.Головину, режиссура - А.Санину. Д. неук-
лонно приближался к тому, что стало в даль-
нейшем главным делом его жизни - к пропа-
ганде новейших достижений русского балета.

Впервые балет появился в Сезонах в 1909
и сразу же потеснил оперу. Из-за нехватки
средств лишь <Псковитянку> Римского-Корса-
кова, переименованную в <Ивана Грозного>,
удалось показать целиком; <Руслан и Людми-
ла> Глинки, <Юдифь> А.Серова, <Князь Игорь>
Бородина были представлены фрагментарно -
одним актом, В спектаклях участвовали лучшие
русские певцы: Л.Липковская, Е,Збруева, В.Ка-
сторский, В.Шаронов, А.Давыдов. Балетные
спектакли сразу стали сенсацией, Д. преодолел
все трудности, обрушившиеся в период подго-
товки программы в России: и лишение обещан-
ных правительственных субсидий, и смену ре-
жима благоприятствования разгулом интриг,
Это было вызвано ссорой с всесильной
М.Кшесинской, неудовлетворенной той скром-
ной ролью, которая ей отводилась в Сезонах,
Вопреки всему Д. представил парижанам бле-
стящих исполнителей и впечатляющую про-
грамму; отбор был весьма придирчивым. Бенуа
порекомендовал М.Фокина, и тот был пригла-
шен в качестве основного хореографа, моно-
польно выступая в этом качестве в период
1909-11 и в значительной мере определяя ре-
пертуар Сезонов, Тем не менее и роль Д. в
формировании репертуара была значительна.
Его вкус и представление о том, что должно
быть интересно парижанам, диктовали уста-
новки, направление художественных поисков
и окончательный выбор. Д. обладал и редкост-
ным чутьем на талант, В Сезонах было пред-
ставлено лучшее, чем располагал в то время
русский балетный театр. Откровением стало
обилие выдающихся исполнительских дарова-
ний - А.Павлова, Т.Карсавана, И.Рубинштейн,
В.Нижинский, М.Фокин. Захватила эмоциональ-
ная глубина спектаклей, их художественная
цельность. Поразило оформление художников
А.Бенуа, Н.Рериха, К.Коровина, Л.Бакста, На-
ибольшее впечатление произвели <Половецкие
пляски> из <Князя Игоря> Бородина в офом-
лении Рериха (19.5.1909, театр Шатле) с
Е.Смирновой, С.Федоровой, А.Больмом. Это
была единственная оригинальная, приурочен-
ная к гастролям постановка, В остальном из-
вестный репертуар был приспособлен к зада-
чам антрепризы. То были <Павильон Армиды>
Н.Черепнино, переименованная в <Сильфид>
<Шопениана>, переделанные в <Клеопатру>
<Египетские ночи> и дивертисмент <Пир>. Ус-
пех этого Сезона по сути заново открыл миру
балет как самостоятельное искусство. Мир
<заболел> балетом, признав его затем одним
из высших достижений культуры. Но то было
лишь прелюдией предстоящих потрясений.

Сезон 1910 проходил уже на сцене , куда в предыдущие выступления балет
допущен не был. Отныне Д, посвятил Русские
сезоны исключительно танцу. Волшебный мир
русского балета, поразивший парижан, все
больше приковывал их внимание, стал главным
событием театральной жизни французской сто-
лицы, Необходимость обращаться к готовому
репертуару сохранилась: были показаны <Кар-
навал> на музыку Р.Шумана (20 мая) - недав-
няя петербургская премьера, и <Жизель> ( 18
июня) - старинный романтический балет, ро-
дившийся на французской сцене, забытый
здесь и теперь возвращенный русскими. В обе-
их постановках были заняты Карсавина и Ни-
жинский. Павлова предпочла организовать соб-
ственную труппу и с Д. порвала. Особый инте-
рес вызвали новинки: <Шехеразада> на музыку
Римского-Корсакова с оформлением Бакста (4
июня) и <Жар-птица> И.Стравинского, оформ-
ленная А.Головиным (25 июня), Изобразитель-
ное начало в этих талантливых постановках
преобладало, подчиняя ему и танец. Д, знако-
мил западного зрителя с новым русским бале-
том, бросившим вызов балету традиционному.
Фокин предлагал отказаться от монополии за-
стывшего классического танца ради многообра-
зия танцевальных форм и выразительных дви-
жений всего тела. <Жар-птица> воплотила имп-
рессионистические поиски хореографа, опи-
равшиеся на звуковую живопись Стравинско-
го, поддержанные изысканным мастерством Го-
ловина.

Кульминацией первого, фокинского, перио-
да дягилевской антрепризы стал 1911, изоби-
ловавший новинками. Намерение Д. создать по-
стоянно действующую труппу в корне меняло
характер антрепризы, переставшей быть явле-
нием эпизодическим, гастрольным. Это обрека-
ло на зависимость от возможностей <звезд>,
служивших в императорских театрах. Однако
еще труднее было обеспечить высокий профес-
сиональный уровень кордебалета, и с годами
именно это снижало художественное впечатле-
ние даже от интересных постановок. Но Д. ув-
лекла идея собственной труппы, и он перема-
нивал к себе интересующих его танцовщиков.
Изгнание Нижинского из Мариинского театра
обеспечило <Русский балет> Д, премьером экс-
тра-класса. Остальные одолевали директора им-
ператорских театров просьбами о длительном
отпуске, так что их краткие появления в Петер-
бурге все больше походили на гастроли. Вы-
ступления новой труппы начались в Монте-Кар-
ло, чтобы продолжиться в Риме; затем спектак-
ли были показаны в парижском театре Шатле и
повторены в Лондоне - там они были приуро-
чены к коронации Георга V. Прежний реперту-
ар перемежался с новым. Английских зрителей
Д. решил поразить <Лебединым озером>
(11.12.1911) в сокращенном до двух актов ва-
рианте. Ради этого он помирился с Кшесин-
ской. Очень сильное впечатление на лондонцев
произвела А.Павлова, согласившаяся выступить
в <Жизели>. <Видение розы> на музыку <При-
глашения к танцу> К.Ве6ера (19 апр., Монте-
Карло) имело сенсационный успех, поразив по-
этическими возможностями танца, сочиненного
Фокиным и блистательно исполненным Карса-
виной и Нижинским. Однако центральным со-
бытием Сезона стала премьера <Петрушки>
Стравинского (13 июня, Париж). Сценарий и
оформление принадлежали Бенуа, Шедевр Фо-
кина оказался высшим достижением всего его
творчества, произведением провидческим, по-
влиявшим вообще на искусство XX в. Спек-
такль ошеломил внутренней правдой. Духовное
начало человека, загнанное в тупик, обнаружи-
вало свою неистребимость вопреки торжеству-
ющей пошлости и насилию. Главная проблема
XX в. и всей цивилизации - проблема духов-
ного геноцида и выживания - прозвучала
здесь в полный голос.

Д первым понял ограниченность таланта
Фокина и склонность его к самоповторам. Се-
зон 1912 вполне это продемонстрировал: по-
ставленные Фокиным <Синий бог> Р.Гана ( 13
мая), <Тамара> на музыку М,Балакирева (20
мая), <Дафнис и Хлоя> М.Равеля (8 июня) не
были новаторскими. Д. же, напротив, отрицал
эксплуатацию достигнутого; в его правилах бы-
ло зрителя атаковывать, шокировать, поражать.
Вот почему он решил готовить замену Фокину.
Нижинский, вовсе не помышлявший о балет-
мейстерском поприще, по настоянию Д. начал
ставить. Его первая премьера - <Послеполу-
денный отдых фавна> на музыку К.Дебюсси с
оформлением Бакста (29 мая) - вызвала скан-
дал, разделила зал на тех, кто приветствовал
смелость хореографа, и тех, кто возмущался
шокирующей новизной. Активное неприятие
устраивало Д. больше, чем равнодушие. В Сезо-
не 1913 Фокин не принимал участия - в нем
больше не нуждались. Антреприза менялась:
все большее место в ней занимали зарубежные
дирижеры, композиторы, художники. В корде-
балете все чаще появлялись зарубежные люби-
тели, часто совсем неопытные. Труппа Д. из
пропагандиста русского искусства превраща-
лась в лабораторию современного творчества.
Энергия и талант организатора активизировали
самые дерзкие поиски. В <Играх> на музыку
К.Дебюсси ( 15 мая) хореография Нижинского
передавала интонации современности, воспри-
нятые через тему спорта. Прорывом в будущее
стала следующая премьера - <Весна священ-
ная> Стравинского с оформлением Рериха (29
мая). Новаторскими были и музыка, и пластика.
Образ древней языческой Руси потребовал не-
привычных движений, иных композиционных
приемов. То было рождение принципиально но-
вой хореографии. Экспрессионизм в танце
пробивал себе путь. Премьера вылилась в гран-
диозный скандал: публика выкрикивала руга-
тельства, шумела, пыталась сорвать представле-
ние, Авторы постановки и актеры были расте-
ряны; лишь Д. уверял, что доволен.

Сезон 1913 по сути завершал первый, наи-
более результативный период деятельности ан-
трепризы, произведшей переворот на Западе в
отношении к русскому искусству. Оно утверди-
лось в общественном сознании как передовое,
изобилующее новыми, даже революционными
художественными идеями. Зарубежного зрите-
ля привлекали также ценности старого, тради-
ционного искусства, в исполнении русских
вновь обретавшие живость и глубину. На этом
этапе художественные интересы превалирова-
ли над коммерческими. Умение Д. находить ме-
ценатов, увлекать и очаровывать их снимало
финансовые проблемы в самых, казалось, без-
выходных ситуациях. Создание постоянно фун-
кционирующей труппы, а вскоре и отрыв от ро-
дины - сначала в связи 1-й мировой войной, а
затем вследствие революции 1917- выдвига-
ли необходимость содержать людей, видевших
в антрепризе единственный источник заработ-
ка. Труппа <Русский балет> Д. вынужденно
вступала на путь проката, а это влекло за собой
эксплуатацию уже созданного репертуара и
связанного с ним былого успеха - даже тогда,
когда новые исполнители не могли состязаться
с премьерными. Но главное - это была необ-
ходимость отвечать взятому курсу гонки за но-
визной. Д. оказался прикован к колеснице со-
творенного им успеха.

В августе 1913 труппа отбыла на гастроли
в Америку. В отсутствие Д, и без его ведома
произошла женитьба Нижинского. Взбешен-
ный мэтр порвал с ним контракт. Эпоха Ни-
жинского в жизни антрепризы и самого Д. за-
вершилась. Попытки примирения, даже пригла-
шение участвовать в выступлениях и постано-
вочной работе (<Тиль Уленшпигель> Р.Штрау-
са, 23.10.1916, <Манхеттен-опера>, Нью-
Йорк) были безуспешными. Возвращения Фо-
кина также оказывались временными и желан-
ных результатов не давали. Появление талант-
ливого хореографа Б.Романова в Сезонах
1913-14 было эпизодическим. Судьба дягилев-
ского начинания во многом зависела от того,
обретет ли труппа достаточно интересного хо-
реографа. Д, ничуть не сомневался, что создать
новый талант ему вполне по силам. Ставка бы-
ла сделана на выпускника Московского теат-
рального училища Л.Мясина. Он только начи-
нал свой артистический путь в Большом теат-
ре. Первой премьерой Мясина в качестве тан-
цовщика был одноактный балет Фокина <Ле-
генда об Иосифе> с музыкой Р.Штрауса
(17.5.1914, ), где он исполнил
центральную роль. За шесть лет (1915-20) Мя-
син поставил 12 балетов и вырос в оригиналь-
ного хореографа. Среди них были такие удачи
как <Парад> на музыку Э.Сати в оформлении
П.Пикассо (18.5.1917, театр Шатле, Париж),
<Волшебная лавка> с музыкой Дж.Россини в
изложении О.Респиги и оформлением А.Дере-
на (5,7.1919, , Лондон), <Треугол-
ка> на музыку М, де Фальи и оформлением
Пикассо (22.7.1919, там же). Желание Мяси-
на создать собственную труппу привело к раз-
рыву с Д. Сотрудничество было возобновлено
позднее: с 1924 по 1928 Мясин поставил еще
6 спектаклей для <Русского балета>. В 1921
Д. назначил хореографом труппы Б.Нижин-
скую, поставившую до 1924 8 балетов, в том
числе <Лису> (<Байку про Лису, Петуха да Ба-
рана> - 18.5.1922, ) и <Свадеб-
ку> Стравинского (13.7.1923, <Гёте-лирик>,
Париж) - то и другое с оформлением Н.Гон-
чаровой. Заключительный этап деятельности
дягилевской труппы связан с постановками
Дж-Баланчина (1925-29). Именно у Д. балет-
мейстерский талант Баланчина, проявившийся
в начале 20-х в России, набрал силу и весьма
разнообразно реализовался. Он поставил для
<Русского балета> 9 спектаклей, включавших
такие шедевры как  <Аполлон Мусагет>
(12.6.1928, Театр Сары Бернар, Париж) и
<Блудный сын> (21.5.1929, там же) - оба с
музыкой С.Прокофьева. <Блудный сын> оказал-
ся последней премьерой антрепризы. Это был
спектакль, остродраматическое действие кото-
рого по существу перекликалось с судьбой
каждого из дягилевцев, родины лишившихся.
В числе сотворенных Д. талантов был и С.Ли-
фарь, появившийся беспомощным любителем
из Киева в 1921 и выросший под опекой все-
сильного мэтра в ведущего танцовщика труп-
пы. По настоянию Д. и он начал ставить, но
успел осуществить лишь новую версию <Байки
про Лису> (1929).

В последние годы Д. утратил былой всепог-
лощающий интерес к балету, сосредоточив-
шись снова на коллекционировании, собирал
раритеры - автографы, редкие издания, осо-
бенно все, что было связано с Пушкиным. Умер
Д. в Венеции и там же был похоронен, С его
смертью антреприза прекратила свое сущест-
вование.

Д. гордился своим сходством с Петром 1 и
всячески его подчеркивал. И он действительно
стал преобразователем отношений Запада и
России в сфере искусства. Сделанное им про-
извело переворот в балете, создало истоки ба-
лета XX в" возродило к жизни это искусство
во многих странах. Личность и судьба Д. во
многом необычна. Оказавшись на стыке двух
эпох и двух культур - дворянской и буржуаз-
ной, он так и не сделал окончательного выбора,
по крайней мере - в самом себе. И чем сме-
лее и неожиданнее были эксперименты, тем
сильнее Д. чувствовал тягу к искусству про-
шлого, охотнее обращаясь к нему. Не потому
ли так естественно родился неоклассицизм в
репертуаре его труппы? Этот удивительный че-
ловек начал переход к коммерциализации зре-
лища. И он же в отношениях с людьми прояв-
лял жестокость деспота, капризы барина-кре-
постника, вольного казнить и миловать и схо-
жего в том едва ли не с владельцем крепостной
труппы. Однако все это отступало перед подви-
гом Д., добившегося такого взлета в художест-
венном творчестве, что мы теперь нередко на-
зываем его время - эпоха Д.

Лит.: Красовская В. Русский балетный театр нача-
ла XX века, ч. 1. Хореографы. Л., 1971; Григорьев С.Л.
Балет Дягилева. 1909-1929. М., 1993; Лифарь С. Дяги-
лев. СПб., 1993.

А. Соколов-Каминский

_Е

\ЕВЛОГИЙ Георгиевский (в миру Георгиев-
ский Александр Семенович) (10.4.1868, с. Со-
мово, Одоевского у., Тульской губ. -
8.8.1946, Париж) - церковный и обществен-
ный деятель, Е. родился в семье бедного при-
ходского священника. В 1877-82 учился в Бе-
левском духовном училище, а в 1882-88 в
Тульской духовной семинарии. В это время он
увлекся литературой, библеистикой, вопросами
морали, пастырства, помимо официальных за-
нятий изучал труды епископа Феофана Затвор-
ника, И.Янышева, духовно-богословские жур-
налы, часто приезжал в Оптину пустынь к зна-
менитому старцу Амвросию Оптинскому, кото-
рый благословил его, несмотря на нежелание
родных, на обучение в Московской духовной
академии. Во время обучения в академии Е. на-
ходился под духовным влиянием ее ректора -
архимандрита Антония Храповицкого. В 1895
постригся в монашество, в сане иеромонаха
стал преподавателем Тульской семинарии. В
1895-97 работал инспектором Владимирской
духовной семинарии, затем посвящен в сан ар-
химандрита и назначен ректором Холмской се-
минарии в Галиции - уездном городе с поль-
ско-еврейским населением и сложной религи-
озной жизнью (частыми православно-униатски-
ми конфликтами). В 1902 назначен епископом
Люблинским, викарием Холмско-Варшавской
епархии; стал одним из главных инициаторов
русского национального и религиозного воз-
рождения в Галиции. После выхода 17.4,1905
указа о свободе совести - ведущий деятель
сопротивления католической экспансии на
Холмщине, где вероисповедная распря тесно
переплеталась с национальной, а экономиче-
ское воздействие католиков соседствовало с
практикой открытого насилия. Лично ходатай-
ствуя перед императором и обер-прокурором
Синода К,По6едоносцевым, добился выделения
Люблинской и Седлецкой епархий в самостоя-
тельную Холмскую епархию; был назначен ее
епископом,

Во время революционных событий 1905 Е.
противодействовал еврейским погромам в
своей епархии, оставаясь одновременно после-
довательным сторонником русских националь-
ных традиций; разрабатывал проект выделения
Холмщины в самостоятельную губернию, кото-
рый не нашел поддержки у С.Витте, но безус-
ловно приветствовался П.Столыпиным. В 1907
избирался православным населением Холмщи-
ны членом 2-й и 3-й Государственной думы,
примыкал к фракции националистов, выступая
как против смертной казни, так и против терро-
ра, захлестнувшего империю, а также за ради-
кальную земельную реформу на Холмщине, на-
правленную против малоземелья и жестокой
эксплуатации местных крестьян польскими маг-
натами. В 1912 стал архиепископом Холмским.
В 1914 назначен архиепископом Волынским. С
объявлением 1-й мировой войны личным при-
казом императора назначен управляющим цер-
ковными делами на оккупированных террито-
риях, После Февральской революции и отрече-
ния императора Е. подвергался травле как <чер-
носотенец> и <старорежимник> со стороны т.н.
<социал-диаконов> и <социал-псаломщиков>
низшего холмского духовенства. Тем не менее
созванный епархиальный съезд Холмщины вы-
сказал полную поддержку своему архиерею,

Летом 1917 принял участие в работе от-
крывшегося в Москве Всероссийского Предсо-
борного присутствия (в числе семи архиереев
по выбору). 16 августа после литургии состоя-
лось открытие Церковного Собора (в храме
Христа Спасителя). Е. был избран председате-
лем отдела <Богослужения, проповедничества
и церковного искусства>; непосредственно он
занимался выработкой богослужебного устава,
Однако его проект реформ в этой области не
получил одобрения председателя Соборного
президиума митрополита Тихона (Белавина),
который хотел сближения церкви со старооб-
рядцами, не допускавшими никаких изменений
в этой области. 5.1 1.1917 состоялось избрание
патриарха. Накануне Е. совершал службу в Но-
воиерусалимском монастыре под Москвой, где
молились члены Собора. 13 ноября по благо-
словению патриарха Тихона он совершил зау-
покойную службу по убитым большевиками
юнкерам. После интронизации патриарха в чис-
ле прочих был выбран в члены Патриаршего
Синода.

После окончания сессии Собора Е. отпра-
вился в Киев и принял участие в борьбе за <еди-
ную и неделимую Русскую Церковь> против ук-
раинских автокефалистов. После занятия Киева
Петлюрой он вместе с митрополитом Антонием
был арестован в Киево-Печерской Лавре и в со-
провождении католического патера депортиро-
ван в униатский базиликанский монастырь в го-
роде Баучаг, в который затем были перепровож-
дены и другие арестованные православные кли-
рики и архиереи. После поражения украинских
сепаратистов Е. и митрополит Антоний были
вновь арестованы уже польской властью и от-
правлены во Львов; определены на поселение к
известнейшему униатскому деятелю митрополи-
ту Андрею Шептицкому, который не только ра-
душно принял русских архиереев, но и прило-
жил немало усилий для их освобождения. По
его совету и при его участии они составили и пе-
редали через французского агента во Львове пе-
тицию премьер-министру Франции Ж.Клемансо
с просьбой о своем освобождении. Получив
свободу, они были через Буковину и Константи-
нополь переправлены в августе 19 19 к генералу
Деникину в Екатеринодар.

После непродолжительного пребывания в
разных городах Юга России Е., ввиду развер-
нувшегося наступления большевиков, эмигри-
ровал на корабле <Иртыш> в Константинополь,
затем переехал в Белград и, наконец, обосно-
вывался в городе Сермские Карловцы; испро-
сил согласия сербского патриарха на переезд
сюда Высшего церковного управления (ВЦУ)
во главе с митрополитом Антонием. В 1920
ВЦУ назначило Е. управляющим всеми запад-
ноевропейскими русскими церквами на правах
епархиального архиерея (решение утверждено
патриархом Тихоном), Е. занялся организацией
церковной жизни во вверенных ему приходах,
принял участие в экуменической Женевской
конференции, организованной американской
епископальной церковью. В мае 1921 на объ-
единительном съезде русских монархистов в
Рейхенгалле (Германия) он вошел в Высший
монархический совет, а позднее был избран
заместителем председателя совета. Осенью
1921 Е, принял участие в работе Всезагранич-
ного Церковного Собора в Карловцах, на ко-
тором, несмотря на монархические воззрения,
выступил сторонником полного отделения
эмигрантской церкви от политических воззва-
ний и отказался подписать промонархическое
воззвание Собора. 17.1.1922 указом патриар-
ха Тихона возведен в сан митрополита, а 22
мая получил патриарший указ о расформиро-
вании ВЦУ ввиду его политических деклараций
и подчинении всех зарубежных приходов Е.
под временную юрисдикцию патриарха при по-
ручении представить соображения о порядке
управления названными церквами, В 1923 с
согласия Е. был принят новый устав Русской
православной церкви заграницей (РПЦЗ), пе-
редававший основные полномочия по управле-
нию зарубежной церкви Собору и архиерей-
скому Синоду РПЦЗ, Тем не менее в 1924
Е. заявил, что признает за Собором лишь <мо-
ральное>, а не судебно-административное пра-
во в отношении себя. Он также оповестил о
непризнании <Карловацкого учреждения> за-
конной канонической властью над своей епар-
хией. Данные действия были восприняты боль-
шинством русских архиереев за границей как
раскол Зарубежной церкви. В 1927 они пре-
рвали общение с Е. и временно запретили ему
совершать священнослужение. Это решение
он также отказался признать. В том же году
Е. и его духовенство приняло требование мит-
рополита Сергия (Страгородского) дать подпи-
ску о <лояльности> советской власти, правда
с оговоркой, что термин <лояльность> означает
аполитичность. Это вызвало массу протестов
со стороны видных деятелей российской эмиг-
рации, в том числе и барона Врангеля, и од-
новременно привлекло к Е. целый ряд левых и
либерально мыслящих эмигрантских философов.

Несмотря на обещание <лояльности>, в
1930 Е. принял участие в Лондоне (по пригла-
шению архиепископа Кентерберийского) в мо-
лениях о страждущей Русской церкви и 11
июля этого года был уволен митрополитом Сер-
гием от управления Русской церковью в Запад-
ной Европе. Будучи <запрещенным> как Моск-
вой, так и <карловцами>, Е, обратился за по-
мощью в Константинополь, перешел под юрис-
дикцию Вселенского патриарха. Даже после
личного примирения с митрополитом Антонием
в 1934 и непосредственного участия в попыт-
ках объединить русскую церковную диаспору
сербского патриарха Варнавы Е. и созванное им
епархиальное собрание западноевропейской
епархии отказалось подписать в 1935 компро-
миссное решение о церковном единстве,

С начала 2-й мировой войны и оккупации
Европы немецкие власти делали попытки пере-
подчинить приходы Е, <правому> архиерейско-
му Синоду РПЦЗ. Во время оккупации Парижа
Е., возмущаясь геноцидом евреев, в своих про-
поведях говорил на общехристианские темы
веры и благочестия. Отечественную войну Е.
переживал как <всенародный подвиг спасения
Родины>. Патриотические настроения привели
его к мысли о возвращении в юрисдикцию Мо-
сковской патриархии. Осенью 1945 он напи-
сал ходатайство о воссоединении с Москов-
ским Патриархатом и 11.9.1945 получил соот-
ветствующий Указ патриарха Алексия (Симан-
ского). Одновременно он дважды обращался в
Константинополь с просьбой о разрешении
вернуться в юрисдикцию Московской патриар-
хии; ответа из Константинополя не последова-
ло, и поэтому он до конца жизни оставался и
именовался экзархом Вселенского патриарха. В
то же время и Московский патриархат считал
его своим экзархом, <Уклон> Е. к Москве вы-
звал упорное сопротивление его паствы, не
разделявшей отношение своего иерарха к <со-
ветской церкви>. В последние месяцы жизни Е.
также испытывал разочарование от реальных
контактов с представителями Московской пат-
риархии.

Е. был похоронен на кладбище Сент-Же-
невьев-де-Буа под Парижем. В его отпевании и
похоронах принимали участие представители
всех ветвей русского православия за границей,
а также представители Московской патриар-
хии, После смерти Е. некоторые его приходы
перешли под юрисдикцию Москвы, основная
же часть остается в подчинении Константино-
поля. В настоящее время это - небольшое рус-
ское викариатство Константинопольского пат-
риарха с центром в Париже.

В историю русского православного зару-
бежья Е. вошел как <собиратель> либерально-
философского направления русской церковной
мысли. Под его юрисдикцией находились прак-
тически все деятели т.н. <русского религиоз-
ного возрождения>: О.Сергий Булгаков, Н.Бер-
дяев, С.Франк, Н.Лосский, Г.Федотов, А.Кар-
ташев, Г.Флоровский, В.Зеньковский, П.Струве
и др., которым импонировала аполитичность и
<либерализм> митрополита. Он являлся созда-
телем Парижского Богословского института,
первого высшего духовного заведения русской
эмиграции, профессорами которого являлись
самые известные ученые, философы и бого-
словы зарубежья. При его непосредственном
участии было организовано т.н. <Христианское
движение>, объединившее русскую религиоз-
ную молодежь, находившуюся под духовным
влиянием и пользующуюся материальной под-
держкой Всемирного христианского союза мо-
лодых людей (поэтому движение не было при-
нято православными традиционалистами, ви-
девшими в нем влияние <жидо-масонов>). Из
движения вышло знаменитое братство <Право-
славное дело>, созданное известнейшей рус-
ской монахиней и поэтессой, матерью Марией
(Скобцовой), погибшей в гитлеровских лаге-
рях. Е. - основатель новых храмов и приходов
во Франции (в том числе знаменитого Серги-
евского Подворья), в Германии, Чехословакии,
Бельгии, Италии, Норвегии и Швейцарии. Он
также известен активной экуменической дея-
тельностью, в частности, участием в Женев-
ской конференции христианских вероиспове-
даний (1920), Ламбетской (1930), Лозанской
(1927), Эдинбургской (1937), а также ряда
др. экуменических конференций, положивших
начало созданию Всемирного совета церквей.

Соч.: Путь моей жизни. Париж, 1947.

Р. Южаков

\ЕВРЕИНОВ Борис Алексеевич (24.11.1888,
с. Борщень, Суджанского у" Курской губ. -
29.10.1933, Прага) - историк, общественный
деятель. Из дворян. Брат В.Евреинова. В 1907
окончил 3-ю петербургскую классическую гим-
назию и поступил на историко-филологический
факультет Петербургского университета. Спе-
циализировался по русской истории в семинаре
А.Полиевктова, по истории славян - у Н.Яст-
ребова, по всеобщей истории - у Э.Гримма.
Получив в 1911 выпускное свидетельство, по-
ступил вольноопределяющимся в лейб-гвардей-
ский кирасирский полк, был произведен в пра-
порщики и уволен в запас. Государственные
экзамены в университете сдал весной 1913,
получил диплом 1-й степени за сочинение
<Преобразовательный план М.М.Сперанского
1809 г.>. Осенью 1913 избран мировым
судьей 4-го Льговского судебного округа Кур-
ской губернии. С марта по октябрь 1917 -
уездный комиссар Временного правительства в
Курской губернии. Член кадетской партии. По-
сле октябрьского переворота был вынужден
оставить родовое имение и уехать в Киев; с
июня 1918 по февраль 1919- секретарь уче-
ного комитета министерства исповеданий Укра-
инской державы. Весной 1919 вступил в ряды
Добровольческой армии, служил корнетом в
17-м гусарском Черниговском полку. В февра-
ле 1920 тяжело ранен под Ростовом и эвакуи-
рован вместе с госпиталем в Салоники (Гре-
ция). Непродолжительное время жил в Югосла-
вии, затем переехал в Варшаву, где последова-
тельно занимал должности начальника канцеля-
рии управления интернированных русских
войск в Польше, председателя культурно-про-
светительной комиссии, управляющего делами
Русского комитета в Варшаве, управляющего
делами и члена правления Русского попечи-
тельного комитета в Польше,

Весной 1923 переселился в Прагу. Состоял
товарищем председателя Пражской республи-
канско-демократической группы - одной из
ряда аналогичных кадетских групп, организо-
ванных П.Милюковым в противовес правому
крылу партии. Правда, по свидетельству
С.Пушкарево, Е. <был далек от партийно-полити-
ческого сектанства и готов был служить делу
сохранения и развития русской науки и рус-
ской национальной культуры рука об руку с
людьми иных направлений и убеждений>, Со-
гласно А.К.изеветтеру, Е. был зачислен в члены
Русской учебной коллегии в Праге по 3-й кате-
гории (в разряд оставленных для подготовки к
профессорскому званию). В 1927 успешно вы-
держал магистерские экзамены на кафедре
русской истории при Русской академической
группе в Чехословакии, в 1928 получил звание
приват-доцента. Один из основателей образо-
ванного в апреле 1925 Русского исторического
общества (РИО) в Праге и его секретарь. В
июне 1927 выступил с докладом <Реформа вы-
сших губернских учреждений в России в цар-
ствование Александра 1> на Варшавской конфе-
ренции историков Европы и славянского мира.
С 1929 член Славянского института в Праге,
одновременно являлся секретарем Русской
академической группы в Чехословакии, членом
Совета и ученой комиссии Русского загранич-
ного исторического архива. Участвовал в рабо-
те 5-го съезда Русских академических органи-
заций в Софии в 1930, выступил с докладом
<Война за освобождение балканских славян
(1877-78) и чешское общество>. Входил в Со-
юз русских писателей и журналистов в Чехо-
словакии. По инициативе Е. в Праге в 1932
было создано Русское музыкальное общество.

Входил в состав редакционного комитета по
подготовке пражского сборника, посвященного
70-летнему юбилею Милюкова, в котором по-
местил статью <Русский администратор новей-
шей школы (Записка псковского губернатора
Б.Обухова и ответ на нее)>; составил библиогра-
фию печатных трудов Милюкова. В 1931 пред-
принял поездку в южную Чехию для работы в
частных архивах в Трежбони, Чешском Крумло-
ве и Индржиховом Гродце. Результаты поисков
отражены в статьях Е., посвященных неизвест-
ным эпизодам из истории дипломатических свя-
зей России (Александр 1 в гостях у князя Швар-
ценберга // Центр, Европа, 1932, № 4; Два до-
кумента эпохи наполеоновских войн // Там же,
1932, № II; Свидание Николая 1 с австрийским
императором в Мниховом Градище в 1833 //
Там же, 1933, № 6). Одной из главных обла-
стей исторического интереса Е, была личность
М.Бакунина. На основе изучения материалов
Пражского полицейского архива и других архи-
вохранилищ Праги вырос цикл статей Е., повест-
вующих о пражском этапе в жизни Бакунина, о
его увлечении идеей создания всеславянской
федерации (<Исповедь> М.А.Бакунина // Зап.
РИО в Праге, 1930, т. 2; М.А.Бакунин и авст-
рийские власти в 1849-1851 // Науч. тр. Рус.
народ, ун-та (РНУ) в Праге, 193 1, т. IV; Бакунин
и Палацкий // Центр. Европа, 1.931, № 6: По-
следний этап славянской деятельности Бакуни-
на // Науч. тр. РНУ, 1933, т. V; Бакунин и сла-
вянский съезд 1848 года в Праге // Зап. Рус.
науч. ин-та в Белграде, 1936, вып. 1 3), Статья Е.
<Борьба Москвы с восточными инородцами в
бассейне Волги и Камы> (Зап. РИО в Праге,
1927, кн. 1) направлена против утверждений
евразийцев о мирном характере русской коло-
низации в Поволжье в XVI-XVII вв. Е. известен
также как автор некоторых литературных про-
изведений, опубликованных в зарубежных
эмигрантских изданиях в 20-е - начале 30-х.

Милюков так оценивал деятельность Е.: <В
Б.А.Евреинове мы потеряли молодую силу, ко-
торая обещала, если бы обстоятельства сложи-
лись более благоприятно, развернуться в перво-
классного исследователя>.

Лит.: Пушкарев С,Г. Борис Алексеевич Евреинов.
Биографич. очерк; Лапшин И. Музыкальная деятель-
ность Б.А.Евреинова; Бем А. Б.А.Евреинов - писатель
// Зап. РИО в Праге, 1937, кн. 3; Соловьев А.В. Борис
Алексеевич Евреинов // RSU, 1935. sv. V-VII; Мейснер Д.
Памяти Б.А.Евреинова // ПН, 1933, 4 нояб.; Пашуто
В. Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М.,
1992.

Арх.: ГАРФ, ф. 5891.

Л. Демина

\ЕВРЕИНОВ     Владимир     Алексеевич
(17.8.1887, Курск - 3.12.1967, Париж) -
агроном. Из семьи помещика. Брат Б.Евреинова.
В 1913 окончил физико-математический фа-
культет Петербургского университета. В тече-
ние последующих четырех лет Е. состоял на
службе в Курском уездном и губернском зем-
стве, исполнял обязанности мирового судьи,
предводителя дворянства губернии. После со-
бытий октября 1917 решил посвятить себя на-
учной работе. В 1919 защитил диссертацию на
соискание степени магистра естественных на-
ук. С 1920 в эмиграции.

Около трех лет Е. прожил в Югославии, где
преподавал естествознание и географию в 1-й
русско-сербской гимназии Белграда, Одновре-
менно он - помощник особоуполномоченного
заграничной организации Всероссийского сою-
за городов. В 1923 Е, переехал в Прагу. По
приглашению преподавательского состава Рус-
ского института сельскохозяйственной коопе-
рации он читал курс лекций по плодоводству.
Согласился Е. и с предложением министерства
земледелия Чехословакии о назначении уче-
ным помологом Хлумецкого питомника. Его вы-
ступления на заседаниях научных обществ в
Хлумце и Мельнике, Брно и Праге, в русских и
чешских учебных заведениях всегда собирали
огромную аудиторию. В Карловом университе-
те Е. защитил докторскую диссертацию, получив
диплом . В 1926 Е. издал учеб-
ное пособие по плодоводству, ягодоводству и
огородничеству, которое специалисты оценива-
ли как настольную книгу,

В 1928 Е. выехал во Францию, где получил
пост директора имения <Сомашез>, которое
принадлежало сенатору Руару, создателю и вла-
дельцу фруктовых садов и питомников на юго-
западе Франции. Уже через несколько лет им.е
получило репутацию показательного, а работа-
ми Е. заинтересовались профессора Высшей на-
циональной агрономической школы Шале и Ри-
вальс, к нему обращались за консультациями аг-
рономы, студенты, сотрудники научных центров
- , . Результаты наблюдений и
экспериментов исследователь излагал на стра-
ницах специализированной печати - журнала
<Хозяин> и др. Его статьи переводились на
французский, немецкий, чешский языки.

С 1946 Е. возобновил педагогическую дея-
тельность, возглавив кафедру Агрономической
школы (института) в Тулузе. В начале 60-х он
был избран почетным профессором этого учеб-
ного заведения, туда же ученый передал свою
уникальную библиотеку. Продолжал Е. и иссле-
довательскую работу. Со 2-й половины 40-х он
в качестве технического директора Тулузских
пепиньер создавал в им.и <Флямбель> опытные
поля, питомники, новые коллекции фруктовых
культур.

Французская общественность высоко оце-
нила заслуги Е. Он неоднократно награждался
Обществом садоводов Франции, а 17.11.1965
сельскохозяйственная Академия на своем от-
крытом заседании присудила ему именную ме-
даль и премию <Ксавье Бернар>. Коллеги ха-
рактеризовали Е. как человека, исключительно
преданного делу, <которому столько обязаны
фруктовые насаждения не только юго-запада,
но и многих других районов Франции>. Похо-
ронен Е. на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа.

В. Телицын

\ЕВРЕИНОВ Николай Николаевич (13.2.1879,
Москва -7.9.1953, Париж) - режиссер, драма-
тург, историк и теоретик театра. Из дворянской
семьи. Отец Е. - видный инженер и чиновник ми-
нистерства путей сообщения, мать - из обрусев-
шего французского рода. Детство Е. прошло в
Екатеринославе, Дерпте, Пскове и др. городах,
где работал' отец; окончил гимназию в Москве.
Первые любительские театральные опыты Е. от-
носятся к годам обучения в Петербургском учи-
лище правоведения (1892-1901), окончив кото-
рое, Е. поступил на службу в министерство пу-
тей сообщения и одновременно в Петербург-
скую консерваторию в класс композиции
Н.Римского-Корсакова. В 1906 редактор левой
газеты <Новый путь>. Писал пьесы, которые
ставились в провинции и столицах, позднее вош-
ли в 1-й том его драматических сочинений
(1908). Свой собственный драматургический
стиль и почерк Е. обрел постепенно с включением
в режиссерскую работу. Организатор (1907-8)
и главный режиссер (1911-12) Старинного те-
атра, ставившего перед собой задачу реконст-
рукции театральных систем прошлого (средне-
вековья, испанского театра). В 1908 был при-
глашен В.Комиссаржевской режиссером в ее
театр, где поставил <Франческу да Римини>
Д'Аннунцио, <Ваньку Ключника> Ф.Сологуба,
<Царевну> (<Саломею>) О.Уайльда, Запрет по-
следней постановки церковными властями при-
вел к фактическому банкротству театра. Весной
1909 вместе с Ф.Комиссаржевским организовал
<Веселый театр для пожилых детей>, где впер-
вые была поставлена его арлекинада <Веселая
Смерть>, а также пьесы К.Пруткова. Необычай-
ный успех Е. в жанре театральной миниатюры и
пародии привел к приглашению его главным ре-
жиссером в театр <Кривое Зеркало> (1910), где
он проработал вплоть до революции. За эти годы
Е. осуществил постановку около 10 0 миниатюр
и пьес, в том числе им написанных: <В кулисах
души>, <Ревизор>, режиссерская буффонада в
5-ти <построениях одного отрывка>, <Школа
этуалей>, <Кухня смеха>, <Четвертая стена> и
др. Пользовался популярностью в кругах худо-
жественной интеллигенции как пародист и теат-
ральный насмешник, один из непременных уча-
стников петербургского артистического подвала
<Бродячая собака> и его преемника - <Привала
комедиантов>, где выступал с <интимными пе-
сенками>, частушками, <музыкальными гримаса-
ми> - импровизациями на фортепиано и др. ин-
струментах.

В 1908-11 преподавал на драматических
курсах Риглер-Воронковой. Работал над статья-
ми и книгами <Введение в монодраму> (1909),
<Крепостные актеры> (1911), <Нагота на сце-
не> (1911), <Бердслей> (1912), <Театр как та-
ковой> (1912), <Театр для себя> (в 3-х частях,
1915-17), в которых разработал понятие <теат-
ральность> - по его мнению, это природой за-
ложенный инстинкт преображения, присущий
биологически едва ли не всему живому от птиц
и рыб до человека. Создатель оригинальной дра-
матургической теории, Е. разработал также
принцип <монодрамы>, в которой отношение
персонажа к окружающему миру должно стать
точкой зрения каждого из публики: зритель дол-
жен настолько вжиться в душевный мир дейст-
вующего лица пьесы, что он как бы превращает-
ся в этого персонажа. Теории Е. и дискуссии
вокруг них во многом обогатили практику ново-
го театра XX в. Е. был одной из ключевых фигур
русского художественного авангарда: дружил с
футуристами (Д.Бурлюк, В.Маяковский, В.Хлеб-
ников), в 1910 оформил их выставку, участво-
вал в диспутах о настоящем и будущем искусст-
ва. Е. рисовали И.Репин, М.Добужинский, Ю.Ан-
ненков, Маяковский, С.Сорин и др,

Осенью 1917 уехал на юг, работал в Киеве,
Сухуми, Тифлисе. Вернувшись в Петроград
осенью 1920, возглавил постановку одного из
наиболее масштабных массовых празднеств ре-
волюции - <Взятие Зимнего дворца>. Читал
лекции по истории и теории театра, работал в те-
атре <Вольная комедия>, ставил спектакли в мо-
сковском <Кривом Джимми>. Особый успех
имела его пьеса <Самое Главное> (20.2.1921,
<Вольная комедия>), впоследствии она шла в
большинстве стран Европы и Америки. В после-
революционное время написал книги <Оригинал
о Портретистах>, <Происхождение драмы> (обе
- 1922), <Азазел и Дионис>, <Распутин>, <Те-
атр у животных> (все - 1924).В 1925, во вре-
мя гастролей <Кривого Зеркала> в Варшаве,
уехал через Польшу в Париж, не собираясь тог-
да еще остаться за границей. 1926 провел в
США, где консультировал постановку своих
пьес <Самое Главное> - на сцене  и <Корабль Праведных> - в  (Нью-Йорк), читал до-
клады о театре.

С января 1927 постоянно проживал в Па-
риже, где продолжал плодотворно работать как
драматург, режиссер, сценарист. В 1929-30
поставил <Снегурочку>, <Сказку о царе Салта-
не>, <Руслана и Людмилу> для парижской <Рус-
ской оперы> М.Кузнецовой, Участвовал в орга-
низации и подготовке программ недолговечных
эмигрантских театров миниатюр, в том числе
<Летучей мыши> (франц. программы 1928,
1937), <Бродячих комедиантов> (1934). В
1937 завершил работу над фундаментальным
эстетическим трактатом <Откровение искусст-
ва> (первонач, назв. <Искусство как сверхма-
стерство>, неопубл.). В 1934-35 работала Сор-
бонне с группами студентов над реконструк-
цией спектаклей средневекового театра. В
1935 поставил <Царя Салтана> и <Горе от ума>
в Пражском Национальном театре, Успех <Са-
мого Главного>, переведенного более чем на
15 языков, как и отдельные постановки других
его пьес: <Театр Вечной Войны> (1927), <Ко-
рабль Праведных> (опубл. в 1935), <Радио-по-
целуй или Робот Любви> (1925, неопубл,),
<Любовь под микроскопом> (1931, неопубл.)
- способствовали материальному благополу-
чию Е. В то же время ему откровенно не везло
в киномире - большинство созданных по его
сценариям и при его участии фильмов по тех-
ническим причинам не стали событием (<Пло-
дородие>, 1928; <Только не в губке>, 1931).
Не пользовались особой популярностью и кни-
ги Е, по философии театра - сборники дорево-
люционных статей и отрывков из книг, переве-
денные на английский, французский, испан-
ский и итальянский языки.

В годы 2-й мировой войны Е. сотрудничал с
рядом русскоязычных парижских театров, пи-
сал мемуары о годах, проведенных в <Кривом
Зеркале> (<В школе остроумия> - не опубл.),
создал либретто балета <Шота Руставели>. Его
исторический очерк <Караимы> помог предста-
вителям немногочисленной группы этого народа
в Париже избежать депортации в нацистские
лагеря смерти. Послевоенные годы Е. проводил
в написании <Истории русского театра> (1948),
редактировании старых пьес: <Шаги Немезиды>
(1939, опубл. в 1956-о сталинском терроре),
<Чему нет имени> (1937, опубл. в 1963) и со-
здании новых - <Граждане второго сорта>
(1950). В 1945 выступал с циклом передач по
французскому радио о выдающихся деятелях
русской культуры, с которыми ему приходилось
общаться - М.Горьком, К.Станиславском,
Н.Римском-Корсакове, В.Маяковском, А.Таиро-
ве, М.Зощенко и др. Одна из последних работ
Е.-режиссера - постановка ревю из его одно-
актных пьес на французском языке - в Казино-
Монпарнас (<Инфернальная Комедия>, 1948).
Последнее публичное выступление Е. состоя-
лось на вечере, посвященном Московскому Худо-
жественному театру 7,11.1948. Перед смертью
он успел закончить книгу об эмигрантском театре
в Париже (<Памятник мимолетному>, 1953) и
русскую версию <Истории русского театра>
(1955), Похоронен на кладбище Сен-Женевьев-
де-Буа, На доме в Париже, где жил Е., в 1979
установлена мемориальная доска.

Соч.: Le theStre en Russie avant 1946. Paris, 1946;
Histoire du theStre russe. Paris, 1947; Нас было четверо
// Возрождение, 1952, № 21-23.

Лит.: Pluhppe М. Presentation de N.Evreinoff. Paris,
1959; Кашина-Евреинова А. Н.Н.Евреинов в мировом
театре XX века, Париж, 1964; Hilderbrand О. Fralsaren
Harleken: Theater och verkleghet Nikolai Evreinovs
dramatik. Uppsala, 1978: lolub S. Evreinov: The Theatre
of Paradox and Transformation. Ann Arbor (Mich.), 1984;
Белов E.H. О судьбе литературного наследства Н.Н.Ев-
реинова // Сов. архивы, 1991, № 4: Бабенко В. Арле-
кин и Пьеро. Екатеринбург, 1992.

Арх.: ГАРФ, ф. 5881, оп. 2, д. 328; РГАЛИ, ф. 982.

А. Томашевский

\ЕГОРОВА Любовь Николаевна (Александ-
ровна) [по 1-му мужу Мамонтова, по 2-му -
Трубецкая} (27.7.1880, Петербург- 18.8.1972,
Париж) - танцовщица, педагог. По метрике -
<незаконнорожденная царскосельской купчи-
хи>. Закончила Петербургское театральное учи-
лище в 1898. Выпускавший педагог Э.Чекетти
показал ее вместе с одноклассниками Ю.Седо-
вой, М.Обуховым, М.Фокиным в pas de quatre,
поставив короткий балет <Урок танцев в гости-
нице>. Задача была одна - продемонстриро-
вать в ролях сестер, хозяек гостиницы, танце-
вальные возможности выпускниц, состязаю-
щихся в виртуозном танце. Е. и Седова заслу-
жили одобрение и публики, и прессы; обеим
было предсказано будущее балерин. Однако
путь к званию и репертуару балерины оказался
для Е, длинным и весьма непростым. Оказав-
шись в кордебалете Мариинского театра на по-
ложении <корифейки>, Е. с полной самоотда-
чей занималась танцами и с радостью бралась
за любую партию. С репертуаром же ей часто
не везло, и то, что предлагали, далеко не всегда
было выигрышно, как, например, ее первая ба-
леринская партия - Илька в <Очарованном ле-
се> Р.Дриго в постановке Л-Иванова, которую
она получила в 1901.

Дарование Е. было тихим, мягким, лирич-
ным. Миловидное лицо, ладная женственная
фигурка, красивой формы ноги с огромным
подъемом - все в ней было изящно и гармо-
нично, все располагало к умиротворению, со-
зерцательному покою. Ее танец и игра были
неброски, напора и чрезмерности лишены. Од-
но движение мягко переходило в другое, об-
разуя спокойно льющуюся мелодию. Эта кан-
тиленность танца была одним из высших до-
стижений русской исполнительской школы
XIX в., но в тот момент предпочтение отдава-
лось виртуозному танцу. Итальянские гастро-
лерши устанавливали здесь рекорды, и многие
русские балерины за ними тянулись, Е. же ос-
тавалась верна самой себе и своему таланту,
и затаенный лиризм окрашивал ее танец мно-
жеством разнообразных оттенков. Е. совер-
шенствовала свое танцевальное мастерство не
за границей, как было принято в то время, а
у русских педагогов Е.Вазем, МТоршенковой,
А.Иогансона. Но и веяния дунканизма не про-
шли мимо нее, обернувшись для танцовщицы
еще большей раскрепощенностью, естествен-
ностью движений корпуса и рук. Она мечтала
о новой хореографии, однако одноклассник
Фокин - будущий реформатор балетного те-
атра - долго не видел в ней свою героиню.
Приходилось исполнять традиционное: Голу-
бую георгину в одноименном балете М.Петипа
(1905), Мирту в <Жизели> А.Адана (1907),
принцессу Флорину в <Спящей красавице>
П.Чайковского (1909). Критики, не находя в
ней ни экстатического темперамента, ни бро-
ских исполнительских красок, часто недооце-
нивали выступления Е. Некоторые балеты -
например, <Раймонда> АТлазунова (1910) -
доставались ей <с чужого плеча> раз в год.
Но репертуар Е, тем не менее пополнялся: на
2-м десятилетии своей службы она исполняла
такие несхожие роли как Медора, Царь-деви-
ца, Китри, Пахита, Аспиччия. В 1911 состоял-
ся дебют в партии Авроры (<Спящая красави-
ца>), в 1913 - в партиях Одетты-Одиллии
(<Лебединое озеро> Чайковского). Е. выигры-
вала там, где ей удавалось высветить лириче-
ские интонации. Ее Одетта была трогательной
и в меру тревожной, Аврора - мягкой, словно
светящейся изнутри. В 1914 Е. удостоили зва-
ния балерины. В этом выразилось скорее при-
знание ее нужноеT в труппе, чем дань талан-
ту. А талант у Е. был, но пришелся, очевидно,
не ко времени. Сдержанные краски, естест-
венность и простота оказались выигрышны в
Жизели (1914). Эта роль была давно желан-
ной и выстраданной. Героиня Е. привлекала
психологической правдой чувств и затаенным,
не показным,-драматизмом. Рецензент сравни-
вал ее Жизель с павловской и отмечал: <Игра
г-жи Егоровой, может быть, не так ярка, но
она более натуральна, без пафоса, проще>.

Е. получила пенсию в 1916, но продолжала
выступать. Прощальный бенефис состоялся
22.1.1917 - давали <Лебединое озеро>. Отъ-
езд после революции многих ведущих исполни-
телей за рубеж обеднил труппу, В 1918 было
решено пригласить на ряд гастролей в Мариин-
ском театре Е. Обещали <Жизель>, <Баядерку>,
<Талисман>. Но Е., находившаяся в Финляндии,
в Россию не вернулась. Она отбыла во Францию
(1917) и с тех пор на родине ни разу не была,

В Париже Е. вступила в дягилевскую ант-
репризу (1921-23). На лондонской премьере
<Спящей красавицы> (1921) исполнила фею
Канареек, а позднее - и роль Авроры в оче-
редь с В.Трефиловой и О.Спесивцевой. Выйдя
замуж за князя Н.Трубецкого, оставила сцену.
В 1923 открыла в Париже школу танцев. В
1937 создала там же труппу <Балеты молодо-
сти> во главе с Ж.Ведтом. В ней дебютировали
многие ее ученики, в том числе Ж.Скибин. У
нее учились также другие талантливые испол-
нители - С.Шварц, Ж.Шарра, Ю.Алгаров,
Э.Пагава. Короткое время преподавала в Лон-
доне и поставила <Свадьбу Авроры> для Коро-
левского Датского балета. Но Париж оставался
местом ее постоянного жительства и работы,
второй родиной. Е. преподавала до глубокой
старости, приобщая западных артистов к вели-
кой школе русского балета. Сохранились кино-
кадры, запечатлевшие балерину уже в весьма
преклонном возрасте во время урока. Показ и
замечания Е. интересны тем, что дают некото-
рое представление об эстетике танца ее време-
ни. Кроме того, даже эти несовершенные кад-
ры зафиксировали живость педагога и заботу
ее о выразительном и естественном танце. Со-
временные исследователи видят в Е. исполни-
тельницу, обогнавшую время, предвосхитив-
шую поэтический лиризм танца Г.Улановой.

Лит.: Борисоглебский М. (сост.) Материалы по ис-
тории русского балета, т. 2. (Л.], 1939; Красовская В.
Русский балетный театр начала XX века, ч. 2. Танцов-
щицы. Л., 1972.

А. Соколов-Каминский

_Ж

\ЖАРДЕЦКИЙ Венчеслав Сигизмундович
(16.4.1896, Одесса - 21.10.1962, Элкинс,
шт. Зап. Виргиния, США) - астроном, механик,
геофизик. Отец, Сигизмунд Ж., польский
политический деятель. Мать - Мария Куд-
рявцева, русская, Ж. окончил гимназию в
Одессе, дополнительно занимаясь математикой
и музыкой. Затем 17-летнему юноше надо бы-
ло решить, какую профессию выбрать: музы-
канта (он уже был хорошим пианистом и имел
абсолютный слух) или математика. Он предпо-
чел последнее и в дальнейшем почти не прика-
сался к роялю. В 1913 Ж, поступил на физико-
математический факультет Новороссийского
университета (Одесса), где увлекся астроно-
мией, По окончании университета в 1917 с
дипломом 1 -и степени был оставлен для подго-
товки к профессорскому званию по кафедре
астрономии. Молодой специалист начал рабо-
тать в Одесской обсерватории, директором ко-
торой был профессор университета А.Яковлев
(впоследствии академик АН УССР). Вскоре Ж.
получил место ассистента в Пулковской обсер-
ватории в Петрограде, где его работой руково-
дил директор обсерватории академик А.Бело-
польский. В то время Белопольский занимался
применением астрофизических методов к изу-
чению звезд, используя спектрограф своей
конструкции. К этой работе был привлечен Ж.,
который под руководством Белопольского вы-
полнил свою первую научную работу по спект-
ру звезды Беги (а Лиры).

Поехав, как обычно, проводить отпуск в
родном доме в Одессе, Ж. оказался на терри-
тории, занятой белой армией и войсками Ан-
танты. Наступление Красной армии в январе
1920 вызвало волну эмиграции, и Ж., как и
многие другие, эмигрировал в Югославию. Он
обосновался в Белграде, где под влиянием
югославского астронома и геофизика академи-
ка Милутина Миланковича увлекся небесной
механикой. Миланкович был профессором тео-
ретической и небесной механики и теоретиче-
ской физики в Белградском университета. Там
же преподавал и профессор механики А.Били-
мович, которого Ж. знал по Одесскому универ-
ситету. Не исключено, что ученые вместе поки-
нули Одессу.

В Белграде был организован Русский науч-
ный институт, который давал возможность
эмигрировавшим ученым продолжать занятия
наукой. Будучи членом правления этого инсти-
тута, Ж, участвовал в составлении и подготовке
к изданию двух выпусков <Материалов для
библиографии русских научных трудов за рубе-
жом>. В 1929 Ж. написал под руководством
Билимовича диссертацию, которую защитил в
1929, получив степень доктора философии.
После защиты продолжал работать в Белград-
ском университете, с 1926 - доцентом, с
1929- экстраординарным, ас 1939- орди-
нарным профессором.

В 1927 Ж. женился на Татьяне Таранов-
ской, дочери профессора истории славянского
права Ф.Тарановского, эмигрировавшего из
России и работавшего в Белградском универси-
тете, В 1929 у Жардецких родился сын Олег.
Когда в 1943 Белград был оккупирован немец-
кими войсками, Ж., как и ряд других профес-
соров, ушел из университета; занимался рабо-
той над задуманной им книгой по динамике, но
она осталась незавершенной. После окончания
войны Ж. переехал в город Грац в Австрии, где
начал работу в качестве приглашенного про-
фессора физики и астрономии местного уни-
верситета. В 1946-47 он исполнял обязанности
директора Института физики и астрономии, а в
1947-49 был приглашенным лектором по гео-
физике в Высшей технической школе Граца.

Новый поворот в судьбе Ж. произошел в
1949, когда он эмигрировал в США. Ж. обос-
новался в Нью-Йорке, где был принят на рабо-
ту в Ламонтскую геологическую обсерваторию
Колумбийского университета в качестве вне-
штатного научного сотрудника. В этой должно-
сти он оставался до конца жизни. Кроме того,
с 1951 и до ухода на пенсию Ж. был также
профессором механики в Манхеттенском кол-
ледже. Ж. проявлял интерес к истории науки,
писал о физических воззрениях М.Ломоносова.
Он занимался также социальными проблемами,
принял активное участие в дискуссии по вопро-
сам социологии, организованной Нью-Йорк-
ской Академией наук в 1959.

Выйдя на пенсию, Ж. жил в своем доме в
Элкинсе, проводя большую часть времени за
письменным столом. В прошлом остались заня-
тия фехтованием и футболом, о чем теперь на-
поминали только спортивные награды; был он и
хорошим шахматистом. Много сил отдавал уча-
стию в работе редакций научных журналов.
Последние 4 года жизни работал как издатель-
переводчик Американского геофизического со-
юза над проектом, субсидируемым Националь-
ным научно-исследовательским советом и Аме-
риканской национальной академией, целью ко-
торого было налаживание более тесных между-
народных связей в области геологических наук,

Научное наследие Ж. достаточно обширно
как по тематике, так и по количеству опублико-
ванных работ. Первые его книги были изданы
еще в Белграде: <Гидромеханика> (1933) и
<Теоретическая физика> (1940). В Ламонтской
обсерватории Ж. занимался изучением распро-
странения волн и сейсмологией; результаты
своих исследований он опубликовал в ряде ста-
тей, В 1955 вместе с американскими коллега-
ми М.Ивингом и Ф.Прессом написал книгу
<Распространение волн в тонких слоях>. Из-
любленной областью научного поиска Ж. была
теория зонального вращения Земли, которая
объясняет миграцию континентов. Еще в 1929
Ж. увлекся гипотезой о тектоническом переме-
щении материков (высказана немецким геофи-
зиком А.Вегенером), согласно которой Амери-
канский континент перемещается в западном
направлении. Кроме отдельных публикаций, Ж.
в 1935 опубликовал монографию <Математи-
ческие исследования эволюции Земли> (на
франц. яз.; издана Сербской Академией наук).
Его расчеты показали, что не Американский
континент дрейфует к западу, а Евразийский
движется на восток. Сын Ж. впоследствии пи-
сал, что однажды его отец наблюдал за льдина-
ми на реке Сава, и, увидев, как одна из них,
крутясь в центре реки, вдруг раскололась так,
что две ее части соединялись лишь узким пере-
шейком, воскликнул: <Так это же Америка!>
Эти льдины на Саве подали Ж. идею провести
эксперимент, который он осуществил в Граце.
В трудное послевоенное время он проявил не-
дюжинную смекалку, чтобы из подручных
средств (подчас негодного оборудования) со-
брать необходимые приборы, Свои результаты
Ж, доложил на международном конгрессе ма-
тематиков (1950, Кембридж, шт. Массачусетс),
а также опубликовал в нескольких статьях, по-
следняя из которых (<Периодические полярные
движения и деформация земной коры>) вышла
в свет в 1962 за неделю до смерти ее автора.
Монография <Теория фигур небесных тел>
(Нью-Йорк, 1958) подводила итог деятельно-
сти Ж. в области небесной механики, которой
он занимался почти всю жизнь.

Не менее важной, чем научная, Ж. считал
педагогическую деятельность, которой он отда-
вал много времени и сил. У него училось не од-
но поколение студентов Югославии, Австрии и
Америки, в том числе и русские студенты, ока-
завшиеся в эмиграции в Югославии. Его лекции
славились ясностью и стройностью изложения.

Ж. был избран членом многих научных об-
ществ, в том числе Американского математиче-
ского общества, Американского геодезическо-
го союза. Признанием его заслуг было избра-
ние его в Американскую Академию наук и ис-
кусств.

Сын Ж. Олег тоже стал ученым. Еще в
1955 он, как и его отец, получил гражданство
США; в 1966 стал директором биофизической
и фармакологической компании, в 1969 -
профессором Стэнфордского университета, с
1975 - директором Стэнфордской лаборато-
рии магнитного резонанса. Он стал членом мно-
гих научных обществ и обладателем несколь-
ких премий, а также членом издательского со-
вета шести научных журналов, в том числе <Те-
оретической биологии>, <Молекулярной фар-
макологии>, <Медицинской химии>.

Лит.: Jardetzky О. Professor Wenceslas S. Jardetzky
(1896-1962) // Acta geophysica polonica, 1986, vol. 14,
№ 14; Who is Who in America. 1982-83, vol. 1.

Н. Ермолаева

\ЖАРОВ Сергей Алексеевич (1.4.1897, Ka-
симов, Нижегородской губ. - 6.10.1985, Лей-
квуд, США) - хоровой дирижер и регент.
Получил образование в московском Синодаль-
ном училище церковного пения. В 1917 по
окончании училища был призван в армию, в
1921, после разгрома войск генерала Вранге-
ля, эвакуировался с дивизией генерала Гусель-
щикова на о. Лемнос. Там в тяжелейших усло-
виях создал Хор донских казаков. Впоследст-
вии, перебравшись в Болгарию, Ж. и его певцы
работали на лесопильном заводе и пели за
службой в русской посольской церкви в Со-
фии. В 1923 хор дал свои первые концерты в
Вене и Берлине и в дальнейшем стал предпри-
нимать большие гастрольные поездки по всему
миру. За полвека Хор донских казаков провел
около 8,5 тысяч концертов, много записывался
на пластинки, его выступления породили массу
подражателей. По популярности у зарубежной
публики жаровский хор иногда сравнивали с
дягилевскими балетами. Особенно большой ус-
пех коллектив имел в Германии и США. Изве-
стна очень высокая оценка, данная хору С.Рах-
маниновым в 1 930-х. Сам Ж. оставил воспоми-
нания о встречах с композитором (опубл.:
С.В.Рахманинов. Литературное наследие, т. 3.
М., 1980). С похвалой отзывались о жаров-
ских казаках Ф.Шаляпин и знаменитый уче-
ный-генетик Т.Тимофеев-Рессовский, встречав-
шийся с ним в Берлине.

Ж. являлся выдающимся знатоком русской
хоровой традиции и, обучаясь в Синодальном
училище в эпоху его расцвета, прекрасно усво-
ил характерную манеру Синодального хора -
главного церковного хора России, певшего в
кафедральном Большом Успенском соборе Мо-
сковского Кремля (все ученики Синодального
училища определенный период пели в этом хо-
ре), В своих концертных программах и звукоза-
писях Ж. придерживался обычно принципа
смешанного репертуара: русская церковная му-
зыка, песни разных народов, избранные образ-
цы отечественной классики. Все это исполня-
лось в специальных аранжировках для мужско-
го хора, сделанных самим Ж. или эмигрировав-
шим в США соучеником регента по Синодаль-
ному училищу композитором К.Шведовым. Как
говорилось в некрологе Ж" напечатанном <Рус-
ской мыслью>; <Все было под силу жаровско-
му хору - от великолепных церковных песно-
пений Бортнянского, Чайковского и Рахмани-
нова, виртуозных оперных фрагментов до уда-
лых или задушевно-печальных народных пе-
сен>, На эстраду хор выходил эффектно. Ре-
гент П.Спасский описывал парижское выступ-
ление казаков в 1958: <Вдруг появляются в
темных шароварах с красными лампасами (Вой-
ска Донского), в черных рубашках военного
образца, опоясанных темными кожаными тон-
кими поясами с набором из серебра, двадцать
два певца, как сказочные богатыри> (ранее в
хоре бывало до 40 певцов). Столь же эффект-
на была манера пения: <Голоса подобраны за-
мечательно. Беспредельные и нежные тенора,
удивительные глубокие басы и звонкие, как
донские жаворонки, баритоны. Все это пере-
плетается в гармонии, выявляется в мелодии, то
вдруг уносится быстрым ритмом, как бурным
весенним потоком, то замедляется в адажио и
ленто, как могучая, широкая степная река>.

Жаровский хор давал зарубежным слушате-
лям очень яркое представление о русском хо-
ровом искусстве, достигшем к началу XX в. вы-
сочайшего уровня. Хор и регент демонстриро-
вали чрезвычайную гибкость, <вариантность>
исполнительской манеры: по свидетельствам
современников, одни и те же произведения в
их исполнении на концертах звучали эстрадно,
эффектно, за службой - сосредоточенно, ве-
личаво. К сожалению, имеющиеся записи отра-
жают только концертную манеру хора.

Ж. был кавалером румынского ордена Звез-
ды и югославского Св.Саввы.

М. Рахманова

_З

\ЗАВЬЯЛОВ Василий Васильевич (15.6.1873,
с. Нововасильевское, Костромской губ, -
24,2.1930, София) - физиолог, педагог. Родил-
ся в семье крестьянина. В 1891 окончил с золо-
той медалью костромскую гимназию и поступил
на медицинский факультет Московского уни-
верситета, а в 1895 перешел на медицинский
факультет Дерптского университета, в 1896
получил диплом лекаря. Еще студентом он по
решению правления университета исполнял
обязанности ассистента по физиологии. В 1899
защитил докторскую диссертацию <К теории
белкового пищеварения>, в которой исследовал
условия образования под влиянием протеолити-
ческих ферментов белковоподобных веществ
(<пластеинов>), которым он придавал большое
физиологическое значение. С 1899 приват-до-
цент по физиологии и физиологической химии,

В 1901 был избран приват-доцентом Ново-
российского университета (Одесса), а в 1903
- профессором физиологии. Одновременно в
1915-19 руководил кафедрой физиологии
Одесских высших женских курсов. Научные
исследования З. посвящены, главным образом,
биохимии: исследования пластеинов (1903,
1907), анализ крови при гемофилии (1914),
значение минеральных солей для питания жи-
вотных (1913), строение хондроитиносерной
кислоты (1916) и др. Кроме того, он занимался
проблемами бальнеологии и курортологии: изу-
чением ессентукских минеральных вод (1914),
исследованием биохимии лечебных грязей Там-
буканского озера (1906, 1912), курортных
факторов Одессы (1910-14) и др.

Талантливый педагог и воспитатель, З. был
автором целого ряда учебников для высшей
школы и для средних учебных заведений: учеб-
ник <физиология человека> для фельдшерско-
акушерских школ (8 изд., в 1906-22): <Учеб-
ник анатомии и физиологии человека> для ре-
альных, коммерческих и епархиальных училищ
и для кадетских корпусов удостоен ученым ко-
митетом министерства народного просвещения
малой премии им.Петра Великого (изд. в 1907-
16): <Начальный курс гигиены> (в соавт. с
П.Диатроптовым; 2 изд., в 1910-15); <Элемен-
тарный учебник анатомии, физиологии и гигие-
ны> (3 изд., в 1912-18). З. принадлежат пере-
воды учебников и учебных руководств по фи-
зиологии и физиологической химии, изданных
за рубежом (профессоров Е.Гедона, Дж.Лёба,
Э.Абдергальдена и др.), Он являлся автором
многих общедоступных книг: <Популярные лек-
ции по физиологической химии> (1901), <фи-
зиологические методы лечения> (1903), <Уход
за больным> (1903), учебника для самообразо-
вания <Краткий очерк физиологии человека>
(1916-22) и др.

В начале 1920 З. покинул Одессу, эмигри-
ровал в Болгарию, Здесь он принял предложе-
ние организовать и возглавить в качестве про-
фессора кафедру физиологии и физиологиче-
ской химии. На медицинском факультете со-
зданного в 1918 Софийского университета З.
сразу же активно взялся за подготовку учеб-
ной литературы для студентов на болгарском
языке. Уже в конце 19 20 в Софии вышел его
учебник физиологической химии, а в 1924 -
руководство к практическим занятиям по физи-
ологической химии. Не только студентам, но и
практическим врачам была адресована написан-
ная им вместе с профессором С.Абрамовым
книга о методах проведения клинических лабо-
раторных анализов (1925). Не оставлял он и
научных исследований. Ряд работ (1923-25) З.
посвятил биохимии гормонов, прежде всего ин-
сулина. Его доклад об этом был с интересом
встречен на 11-м международном конгрессе
физиологов в Эдинбурге в 1923. З. также раз-
работал органопрепарат <биотонин>, который
был рекомендован к применению при симпто-
мах слабости и расстройствах нервной систе-
мы, сердечной слабости, расстройств обмена
веществ. Этот препарат уже после его смерти
выпускала специальная <Лаборатория имени
профессора Завьялова> в Софии: биотонин в
30-е нашел довольно широкое распростране-
ние в странах Европы.

З. активно привлекал к участию в своих ис-
следованиях молодых ученых. Болгарские вра-
чи Добрева, Панайотова, Милованов, Вълкович,
русские врачи А.Янишевский и В.Завьявов
(сын) помогали ему в экспериментах, перени-
мали опыт научно-исследовательской работы. С
ними вместе он продолжил цикл исследований
хондроитиносерной кислоты, выяснив важные
моменты ее биохимических превращений. В
1929 З. разработал клинический метод опреде-
ления мочевой кислоты в крови, а также спо-
соб получения растворимого в воде бензоата.

Свои научные труды он публиковал преимуще-
ственно в <Ежегоднике медицинского факуль-
тета Софийского университета>.

Лит.: Васильев К.Г., Васильев К.К., Калнин В.В.
Воспитанник медицинского факультета Тартусского
университета профессор В.В.Завьялов // Tartu Ulikooli
ajaloo Kusimusi, t. 26.

М. Мирский

\ЗАГОРСКИЙ Семен Осипович (1882 -
14.3.1930, Женева) - экономист. Из семьи
военного врача, примыкавшего к радикальным
кругам русской интеллигенции. Сам З. еще в
годы учебы на юридическом факультете Петер-
бургского университета участвовал в деятель-
ности марксистских кружков, за что подвергал-
ся арестам. После окончания университета З.
был оставлен на кафедре политической эконо-
мии для подготовки к профессорскому званию.
В качестве приват-доцента читал курс лекций
по тарифному делу на экономическом отделе-
нии Петербургского политехнического институ-
та и в университете. Был известен и как автор
работ, посвященных рабочему вопросу в сель-
скохозяйственных районах юга России, крити-
ческому разбору основных положений марк-
сизма, кризису немецкой исторической школы.
В период 1-й мировой войны вышло в свет его
исследование <Синдикаты и тресты (Учение о
капиталистических монополиях)> (Пг., 1914), в
котором анализировались проблемы мирового
хозяйства предвоенного времени.

Февральская революция поставила перед
ученым ряд проблем текущей экономической и
социальной политики: финансы, бюджет, найм
рабочей силы, труд и капитал. Эта тематика на-
шла отражение в его книгах, опубликованных в
1917. Научную деятельность З. сочетал с адми-
нистративной, возглавляя один из департамен-
тов министерства труда Временного правитель-
ства. События октября 1917 заставили З. пере-
ехать в Одессу, где он сотрудничал в редакци-
ях ряда местных периодических изданий. В
1919- эмигрировал.

Проживал во Франции, работал в Русском
экономическом бюро. В 1921 издал в Париже
монографию , в ко-
торой проанализировал вопросы экономическо-
го баланса Советской России (в том же году
переизд. в Риме и Мадриде). Сотрудничал в
журнале <Современные записки> и газете <По-
следние новости>. В марте 1922 по приглаше-
нию Альберта Тома З. возглавил русский отдел
Международного бюро труда Лиги Наций -
консультативный центр политических и проф-
союзных деятелей, государственных чиновни-
ков. Пользуясь огромным статистическим мате-
риалом, З. изучил и систематизировал данные,
относящиеся к Советской России. В 1922 из-
дал в Париже книгу , в которой прослеживается
эволюция русского большевизма. Предисловие
к ней подготовил известный социалист Э.Ван-
дервельде. В том же году З. опубликовал ре-
зультаты своего исследования проблем мирово-
го экономического развития после 1 -и мировой
войны. На Гаагской международной конферен-
ции, где основным вопросом явилось принятие
решения о признание де-юро Советской Рос-
сии, была распространена докладная записка
З., которая касалась проблем организации про-
мышленности и условий труда в СССР. Она
стала настоящим открытием для большинства
участников конференции. В 1924 З. одним из
первых российских экономистов-эмигрантов
подвел итоги 2 лет нэпа. Он утверждал, что
<советская политика, не будучи в состоянии
осуществить ни социализма, ни планового хо-
зяйства, ни индустриализации, способствует
насаждению в России низших форм хозяйст-
венной жизни>, З. подготовил книгу <Условия
труда в Советской России> (на франц. яз., в
1925в перераб. виде вышла на рус. яз. в изд-
ве <Свободная Россия>), Книга нелегально рас-
пространялась в СССР. С 1925 по 1928 уче-
ный изучал развитие потребительской и сель-
скохозяйственной кооперации в Советской
России. Одновременно на основе анализа эко-
номических процессов в сельском хозяйстве,
промышленности и торговле пытался решить
кардинальный вопрос: <Куда идет Россия: к ка-
питализму или социализму?>.

З. вел активную педагогическую деятель-
ность, с 1923 читал курс лекций <Междуна-
родная экономическая политика России в кон-
це XIX - начале XX в.> на юридическом фа-
культете Русского отделения Парижского уни-
верситета (Русский институт права и экономи-
ки). В 1926 выступил одним из организаторов
Франко-русского института социальных и
политических наук, входил в совет профессо-
ров этого заведения и читал лекции <Хозяйст-
венный строй Советской России>. В учебную
программу 
(1926-27) был включен курс З. <Кооператив-
ное движение в новой России>. Преподавал З.
и в Русском Коммерческом институте. Свои до-
клады и лекции он строил на удивительном для
окружающих богатстве фактов и безукориз-
ненной логике. Один из друзей ученого -
Ст.Иванович - так охарактеризовал облик З.:
<Он был то, что называется русским интелли-
гентом, Но с такой волевой творческой закал-
кой, с такой систематичностью, выдержкой,
твердостью в работе, точно наградила его судь-
ба великим счастьем - дала ему русский свет
без русской тьмы и русских сумерек>.

Соч.: Международные экономические проблемы.
Прага, 1922: La renaissance du capitalisme dans la
Russie des Soviets. Paris, 1924; Рабочий вопрос в Со-
ветской России. Берлин, 1925; La Cooperation dans la
Russie des Soviets 1917-1923. Paris. 1925; К социализ-
му или капитализму. Берлин, 1927; Ou va la Russie.
Paris, 1928.

В. Телицын

\ЗАЙЦЕВ Борис Константинович (29.1.1881,
Орел - 26.1.1972, Париж) - прозаик, мему-
арист, переводчик. Сын горного инженера, в
1882-94 управляющего рудной конторой на
заводах Мальцева в Калужской губернии, с
1898 директора московского завода Ю.Гужо-
на, Детство З. прошло в селе Усты Жиздрин-
ского уезда Калужской губернии. В Калуге
учился в классической гимназии (1892-94), в
1898 окончил реальное училище и поступил в
Московское техническое училище, но перво-
курсником отчислен за участие в студенческом
забастовочном комитете, В 1899 принят в Пе-
тербургский горный институт, в 1902, сдав до-
полнительные экзамены, перевелся на юриди-
ческий факультет Московского университета
(студент до начала 1907).

Как писатель дебютировал 15.7.1901 рас-
сказом-эскизом <В дороге> в московской га-
зете <Курьер>. После рассказа <Волки> (1902)
Л.Андреев ввел З. в кружок московских нео-
реалистов <Среда>. Кумир молодого З. -
А.Чехов, Стиль ранних рассказов - сочетание
натуралистического модерна с лирическим пре-
клонением перед тайной мироздания, навеян-
ным чтением пантеистически воспринятого
Вл.Соловьева, ощутимо также влияние И.Буни-
на, с которым З. познакомился в 1902. Пери-
од ученичества - открытие Данте, интерес к
поискам современников {К.Бальмонт, А.Белый,
М.Горький, Ф.Сологуб), частые, начиная с
1904, поездки в Италию - был подытожен
переводами произведений Г.Флобера <Искуше-
ние святого Антония> (1907) и <Простое сер-
дце> (1910).

В первой книге З. - <Рассказы> (СПб.,
1906) - отразились юношеские увлечения пи-
сателя, но З.Гиппиус сумела выделить главное:
<Читая Зайцева - грустишь, но ждешь... Язык
простой и круглый..., действительно живопис-
ный, иногда очень яркий. Так видел бы при-
роду современный Тургенев... Тургенев без ро-
мантизма... и ...без тенденции>. Соединение
<натурализма> и <символизма> у З. зафикси-
ровал Белый. Г.Чулков ввел З. в 1904 в пе-
тербургский журнал <Вопросы жизни>. В
1904-8 З. познакомился с Д.Мережковским,
А.Блоком, Н.Бердяевым, А.Ремизовым и др., бы-
вал на <Башне> Вяч.Иванова. С 1907 редактор
литературно-художественных альманахов изда-
тельства <Шиповник>. 2.4.1912 обвенчался в
Москве с дочерью археолога и нумизмата
А. Орешникова - Верой Алексеевной Смирно-
вой. Сборники: <Рассказы> (СПб., 1909), <Рас-
сказы> (СПб., 1911), <Усадьба Ланиных> (М"
1914), <Земная печаль> (М., 1916), <Путники>
(М., 19 1 9) составили собрание сочинений, на-
чавшее печататься с 1916 в московском коо-
перативном <Книгоиздательстве писателей>.
Написанное за это время получило по преиму-
ществу положительные отзывы Блока, В.Брю-
сова, Чулкова, Ю.АНхенвальда, В.Гофмана,
К.Чуковского и др. И.Одоевцева еще в Петер-
бурге слышала от Гумилева и от Г.Иванова, что
<в кругу <аполлоновцев>, так строго и пристра-
стно судивших писателей-москвичей, Бориса
Зайцева ценили и уважали...>. Исключение со-
ставил роман <Дальний край> (1913, отд. изд.
М., 1915), в котором ценность любви двух мо-
лодых людей и обращение к вере бежавшего
в Италию русского террориста ставились выше
революционных народнических заветов 1905,
что вызывало неприязнь левого крыла критики.
Драматургические опыты З. (пьеса <Усадьба
Ланиных>, пост. в 1914 в театре Корша) в
дальнейшем не получили развития. С 1913 З.
по совету своего друга П.Муратова принялся
за перевод ритмизованной прозой дантовского
<Ада> (Париж, 1961), к которому возвращался
в разные и, как правило, тяжелые периоды
жизни.

В начале 1910-х З. переживал творческий
кризис. Ранние удачи (рассказы <Миф>, 1906;
<Священник Кронид>, 1905; повесть <Аграфе-
на>, 1909) сменились вещами неровными (рас-
сказы <Смерть>, 1911; <Актерское счастье>,
1913; повесть <Кассандра>, 1915). Перелом-
ными стали повести <Путники> (1916, опубл. в
1919), <Голубая звезда> (1916, опубл. в
1918), твердые по почерку, но полные лириче-
ского напряжения. Обе завершены в Притыки-
но (имение отца на Оке в Каширском уезде
Тульской губернии) и посвящены своего рода
<лишним людям>, которые, словно отстав от те-
чения жизни и ощутив некую внутреннюю ти-
шину, застывают на перепутье, распознают
рождение в себе чего-то крайне важного, но
до конца не понятого и потому соотнесенного с
внешним, - льющими печаль звездами. <Голу-
бая звезда> - самое тургеневское произведе-
ние З.

Летом 1916 З. был мобилизован, поступил
в московское Александровское военное учи-
лище, выпустил брошюру <Беседа о войне>
(М"  1917). Трагически пережил гибель
27.2.1917 в Петрограде племянника Ю.Буйне-
вича, офицера Измайловского гвардейского
полка; посвятил ему стихотворение в прозе
<Призраки>. Летом 1917 произведен в офи-
церы, но из-за воспаления легких в боях не
участвовал. Большевистский переворот встре-
тил в Притыкино, откуда время от времени на-
езжал в Москву. 19.1.1919 скончался отец
писателя, в ночь на 1 октября был арестован
и по обвинению в контрреволюционном заго-
воре расстрелян пасынок З. - А.Смирнов. Еще
в декабре 1917 в однодневной газете Клуба
московских писателей <Слову - свобода> в
заявлении <Гнет душит свободное слово> и в
открытом письме А.Луначарскому (Народо-
правство, 1917, № 17) З. заявил о неприятии
большевизма.

В апреле 1918 принял участие в основании
<самодельной гуманитарной студии> , работал в 1921 в кооперативной
<Книжной лавке писателей>, куда его устроил
М.Осоргин. Тогда же избран председателем
московского отделения Всероссийского союза
писателей; 21 июля вошел во Всероссийский
комитет помощи голодающим, арестован 2 6 ав-
густа вместе с другими его членами, но вскоре
отпущен. Впечатления послереволюционных
лет переданы З. в рассказах, вошедших в книгу
<Улица Св.Николая: Рассказы, 1918-1922>, а
также в позднейшем рассказе <Последнее пу-
тешествие> (1926). <Улица Св.Николая> -
своеобразная поэма в прозе, ритмы которой
указывают на притягательность для З. <москов-
ской> прозы Белого, Почти в библейских инто-
нациях в ней повествуется о превращении в
мираж былого великолепия Вавилона-Арбата и
необходимости преодоления этой утраты в хри-
стианском смирении и любви. Весной 1922 З.
заболел сыпным тифом, после чего получил при
содействии Л,Каменева (с которым учился в
университете) и А.Луначарского визу на выезд
за границу для поправки здоровья и 8.6.1922
уехал вместе с семьей в Германию.

Эмигрантские годы никогда не были легки-
ми для З., но о выборе своем он не жалел:
<Живя вне Родины, я могу вольно писать о том,
что люблю в ней - о своеобразном складе
русской жизни..., русских святых, монастырях,
о замечательных писателях России>. До конца
жизни он не шел ни на какие компромиссы с
советской властью, в результате чего в 1944-
4 8 окончательно расстроились его отношения с
Бердяевым, ав 1947- произошла размолвка
с Буниным. По словам З.Шаховской, <победа
СССР в 1945 году была для Зайцева не рус-
ской победой, т.к. не могла послужить возрож-
дению России и освобождению ее народа, и
всякое заигрывание или кокетничанье с совет-
скими властями было дня него неприемлемо>.

Ранее неприятие большевизма и присущего ему
богоборчества определило оценку творчества
Блока и Горького в мемуарных очерках З.
(<Побежденный>, 1925: <Максим Горький (К
юбилею)>, 1932) и отказ в 1930-е во встрече
А.Толстому. В то же время отъезд на Запад не
озлобил З., привел к укреплению веры. Право-
славное мировидение позволило З. в эмиграции
по-новому открыть для себя духовный фунда-
мент русской культуры и распознать, как писал
Ю.Терапиано, <русскую всемирность тех доре-
волюционных лет, когда наши... писатели умели
ощущать весь мир своей родиной>. Круг обще-
ния З. в годы изгнания - М.Алданов, Бунин,
Н.Берберова и В.Ходасевич, Муратов, Осоргин,
Ремизов, Н.Тэффи и др., а также о. Г.Спасский,
архимандрит Киприан (Керн). Полагая, что Рос-
сия - там, где Христос, он сердцем почувство-
вал родину, побывав в апреле-мае 1927 на
Афоне, и в июле-сентябре 1935 на Валааме
(тогда - Финляндия).

Летом 1922 Зайцевы жили в курортном ме-
стечке Мисдрой близ Штеттина, с сентября -
в Берлине, где писатель находился в гуще лите-
ратурной жизни, регулярно посещал <Клуб пи-
сателей> и кафе <Ландграф>. В марте 1923 З.
был избран вице-председателем Союза рус-
ских писателей и журналистов; параллельно со-
трудничал в берлинской газете <Дни>, праж-
ском журнале <Воля России>. Лето 1923 семья
З. провела в приморском поселке Преров-Ост-
зеебад вместе с Бердяевыми, Ходасевичем и
Берберовой, семьей С.Франка, Муратовым. В
1922-23 З.Гржебин, давний зайцевский знако-
мый, <в виде почетного исключения> выпустил
в Берлине 7-томное собрание сочинений З., где
впервые была опубликована книга лирических
очерков <Италия>, В сентябре-декабре 1923 З.
посетил по приглашению итальянского слависта
Э.Ло Гатто Италию, читал лекции в римском
Институте Восточной Европы,

В 1920-30-е З. - один из наиболее уважа-
емых писателей <старшего> поколения эмигра-
ции. Часто бывал в литературных салонах Фон-
даминских и Цетлиных, являлся почетным чле-
ном основанного в 1927 Мережковским и Гип-
пиус литературно-философского общества <Зе-
леная лампа>. Начиная с 14-й тетради печатал-
ся в журнале <Современные записки>, а также
работал в газете <Последние новости>, но из-за
финансовых разногласий перешел осенью
1927в более консервативное <Возрождение>
(до 1940 - ок. 200 публикаций). С октября
1925 редактировал журнал <Перезвоны>. Как
праздник эмиграции был отмечен 12.12,1926
25-летний юбилей творческой деятельности З.
(его речь опубл.: ПН, 14.12.1926), 30.9.1928
З. на белградском съезде русских ученых и пи-
сателей эмиграции получил (подобно Гиппиус и
А.Куприну) из рук высоко им чтимого <короля-
рыцаря> Югославии Александра Орден Св.Сав-
вы (покровителя искусств) 2-й степени.

Летом 1925 в имении профессора В.Елья-
шевича на юге Франции завершил беллетризо-
ванное житие <Преподобный Сергий Радонеж-
ский> (Париж, 1925), работал над автобиогра-
фическим' рассказом <Алексей Божий чело-
век> (1925) и очерком о Блоке; на обратном
пути впервые побывал у Буниных. Преподоб-
ный Сергий для З. - воплощение того типа
русской святости, который особо дорог живу-
щим в кровавые <времена татарщины>, - тем,
кто в <пленении> приходит к чувству покаяния
(сочувственные отзывы Н.Лосского в журнале
<Путь>, 1926, № 2 и Гиппиус в <Современных
записках>, 1925, № 25).

Этапным произведением стал для З. роман
<Золотой узор> (СЗ, 1923-25, № 15-19, 22-
24; отд. изд. Прага, 1926), начатый в Берлине.
Роман (написанная от первого лица история
жизни молодой женщины с ее детства на рубе-
же столетий до отъезда с мужем в эмиграцию)
распадается на две неравноценные части. Пер-
вая - посвящена дореволюционной эпохе и
достаточно аморфна, является ухудшенным ва-
риантом повествовательных ходов из <Голубой
звезды>. Вторая - лирический монолог, разре-
женный риторическими вопросами, чередова-
нием абзацев разной длины, пейзажным деко-
ративизмом. Контраст между двумя частями
привел к особой экспрессивности последних
глав об <окаянных днях> 1917-22. Покинув
Россию, Наталия в тишине знаменитой часовни
начинает понимать смысл слов Христа, сказан-
ных по преданию на этом месте апостолу Пав-
лу, поначалу бежавшему из нероновского Рима:
. В совокупности сильных и сла-
бых сторон <Золотой узор> свидетельствовал о
завершении тургеневского этапа его творче-
ской биографии.

Облик дома, в котором З. поселился в мае
1926, воссоздан в единственном романе 3"
полностью охватывающем жизнь эмиграции,
<Дом Пасси> (Берлин, 1935). Памяти матери,
умершей 20.7.1927 в Москве, З. посвятил
книгу рассказов <Странное путешествие> (Па-
риж, 1927). Эмоциональным откликом на это
событие явилась повесть <Анна>, написанная
в жесткой, не характерной для З. манере (СЗ,
1928, № 36-37; 1929, № 38; отд. изд. Париж,
1929), где описывается гибель в России мо-
лодой сельской женщины. В 1928 в Париже
вышла посвященная митрополиту Евлогию (Ге-
оргиевскому) книга очерков <Афон>. Начиная
с ноября 1929 З. присутствовал на вечерах
русско-французского общества, в работе кото-
рого приняли участие многие французские пи-
сатели и философы (Ж.Бернанос, П.Валери,
А.Мальро, Ж.Маритен, П.Фор и др.). Много-
кратные попытки описать тайну русской свя-
тости (книга очерков <Валаам>. Таллинн, 1936)
сказались также на обращении З. к беллетри-
зованной биографии, в жанре которой написа-
ны книги <Жизнь Тургенева> (Париж, 1932),
<Жуковский> (Париж, 1951), <Чехов> (Нью-
Йорк, 1954), эссе <Жизнь с Гоголем> (СЗ,
1935, № 59), <Тютчев - жизнь и судьба (К
75-летию кончины)> (Возрождение, 1949,
№ 1). Увидев в Тургеневе своего <спутника>,
З. неосознанно написал книгу не в меньшей
степени автобиографическую, чем биографиче-
скую. По эротичности натуры, рассуждает З.,
Тургенев исконно русский писатель: любовь
для него - не <гастрономия>, как у современ-
ных ему французских прозаиков, а подобие
мистического просвета. Но т.к. этому <диони-
сизму> не суждено было перерасти в веру, то
отношение Тургенева к любви двойственное,
это и источник чистого вдохновения, изящест-
ва, и страх небытия. Общий замысел З. в био-
графических сочинениях - показать <двой-
ную> судьбу писателей: путь художника, с од-
ной стороны, и отражение в его <жизни сер-
дца> раздумий о преодолении смерти - с дру-
гой. Намерение увидеть в Тургеневе и, в осо-
бенности, Чехове писателей <подземно> рели-
гиозных определяется виденьем духовной це-
лостности русской культуры.

В 1941-42 З. вернулся к переводу <Ада>.
Пережил бомбардировки Бианкура (пригорода
Парижа, где некоторое время жил). Весной
1949 путешествовал по Италии (последняя
встреча с Вяч,Ивановым). Сотрудничал в жур-
налах <Грани>, <Вестник РСХД>, <Мосты>,
<Новый журнал>, газетах <Русская мысль>,
<Новое русское слово> и др. 2.2.1957
В.А.Зайцеву разбил паралич, в течение 8 лет
З. самоотверженно ухаживал за женой.
11.2.1960 скончался духовник З., архиманд-
рит Киприан (Керн). З. пережил практически
всех своих современников. В 1971 прошло
торжественное празднование 90-летнего юби-
лея З., <последнего лебедя Серебряного века>.
Множеству близких З. сказал последнее <про-
сти> в виде некрологов и мемуарных очерков,
которые стали появляться еще в 1920-х. Они
были собраны и переработаны в книгах <Мо-
сква> (Париж, 1939), <Далекое> (Вашингтон,
1965), <Мои современники> (Лондон, 1988),
где даются портреты Белого, Бальмонта,
Вяч.Иванова,   Бердяева,  Д.Мережковского,
А.Бенуа, Муратова, Айхенвальда, К.Мочульско-
го и др. В 1965 З. опубликовал один из луч-
ших рассказов <Река времен> (НЖ, № 78),
навеянный чеховским <Архиереем>; прототип
архимандрита Андроника в нем - архиманд-
рит Киприан (Керн). В 1969 написал открытое
письмо в поддержку А.Солженицына (Вест.
РСХД, № 94). Скончался в кругу семьи своей
дочери. Отпет в соборе Св.Александра Не-
вского (в котором отпевали Тургенева), погре-
бен на русском кладбище в Сент-Женевьев-
де-Буа.

Итоговым и наиболее художественно со-
вершенным произведением З. стала посвящен-
ная жене тетралогия <Путешествие Глеба>:
<Заря> (1934-36, опубл. в 1937), <Тишина>
(1938-39, опубл. в 1948), <Юность> (1940-
44, опубл. в 1950) и <Древо жизни> (1953).
Ее жанр - элегический и автобиографический
роман, тема - становление художника, гото-
вящегося к открытию своего <града Китежа>
- ушедшей навсегда России - в изгнании.
Глеб учится восприятию жизни у древних рус-
ских святых, князей-страстотерпцев Бориса и
Глеба, эмоциональный стержень повествова-
ния - христианская устремленность к вечно-
сти. По замыслу З. взросление Глеба перекли-
кается с евангельской притчей о росте древа
веры из <зерна горчичного>. В маршруте сво-
его путешествия он открывает смысл одновре-
менно и индивидуальный, и общий - тот
взгляд на мир, который Вяч.Иванов назвал <ре-
алистическим символизмом>. <Житийное> изо-
бражение главного персонажа и эпохи как
преимущественно фона резко отличает тетра-
логию З. от <Жизни Арсеньева> Бунина -
книги, под впечатлением которой роман, по-
видимому, был задуман. Творчество З. прими-
ряло по-своему трактуемые натурализм и сим-
волизм - Флобера с Тургеневым, Чехова с
Буниным, <прозу> с <поэзией>. Тем самым он
откликнулся на потребность символизма в <об-
ращении к канону> (А.Блок), которым для него
стало как бы очищенное от субъективизма ли-
рическое переживание собственной биографии,
возвышенной до духовного чувствования еди-
ной людской участи.

Соч.: Письма Б.Зайцева к И. и В.Буниным. Публ.
М.Грин // НЖ, 1980, № 139, 140; 1981, № 143; 1982,
№ 146, 149; 1983, № 150; Всепрощающая даль: Из
творческого наследия Б.К.Зайцева. Публ. Е.В.Воропае-
вой // Лит. обозрение, 1989, № 12; Голубая звезда: По-
вести и рассказы. Из воспоминаний. Сост. А.Романен-
ко. М., 1989; Белый свет. Сост. О.Михайлова, М.,
1990: Земная печаль: Из шести книг. Сост. Л.Иезуито-
вой. Л., 1990: Далекое. Сост. Т.Ф.Прокопова. М., 1991;
Золотой узор: Роман. Повести. Сост. Т.Ф.Прокопова.
М., 1992; Соч., т. 1-3. Сост. Е.Воропаевой и А.Тархова.
М., 1993; <Максим Горький (К юбилею)>. Публ.
В.М.Толмачева // Рос. литературовед, журн., 1993, №
2: Письма Б.К.Зайцева к Г.Н.Кузнецовой и Н.П.Смир-
нову. Публ. З.П.Смирновой // Там же.

Лит.: Чулков Г. Годы странствий. М., 1930; Тхор-
жевский И. Б.Зайцев / Рус. лит-ра. Париж, 1946;
Pervouchine N. La place de B.Zaitsev dans la litterature
russe du XX siecle // Etudes Slaves et Est-Europeenes,
1969, № 14; Шиляева А.С. Жизненный и творческий
путь Б.К.Зайцева // Зап. рус. акад. группы в США,
1970, т. 4; Грибановский П. Борис Константинович
Зайцев. Обзор творчества / Русская литература в
эмиграции: Сб. статей. Под ред. Н.П.Полторацкого.
Питтсбург, 1972; Бахрах А. По памяти, по записям:
Литературные портреты. Париж, 1980; Толмачев В.М.
От жизни к житию: логика писательской судьбы Б.Зай-
цева // Рос. литературовед, журн., 1994, № 4.

Арх.: РГАЛИ, ф. 548, 1623; ОР РГБ, ф. 357, 371; ИМЛИ,
ф. 245: ИРЛИ, ф. 377: ГПБ, ф. 124. 408. 634, 1000;
ЦИАМ, ф. 372, оп. 3, д. 615: ф. 418, оп. 316, д. 293;
ГАРФ, ф. 63, д. 548, 1220; ф. 102, д. 188, ч. 1; д. 2702,
2707; ф. Б.Зайцева в Бахметьевском арх. Колумбий-
ского ун-та (Нью-Йорк).

В. Толмачев

\ЗАЙЦЕВ Кирилл Иосифович (архимандрит
Константин) (28.3.1887, Петербург - 1975,
Джорданвилл, США) - экономист, юрист, бо-
гослов, Высшее образование З. получил на
юридическом  факультете  Петербургского
университета и экономическом отделении
Политехнического института. Проявил себя
вдумчивым ученым еще в студенческие годы,
подготовив к изданию два историко-экономи-
ческих исследования (К вопросу о платежных
книгах и платежницах. СПб., 1909: Очерки ис-
тории самоуправления государственных кре-
стьян. СПб., 1912), После окончания Политех-
нического института З. был оставлен при нем
для подготовки к получению профессорского
звания. Его научные руководители - извест-
нейшие историки и экономисты В.Гессен,
М.Дьяконов, П.Струве.

К Октябрьской революции З. отнесся отри-
цательно ив 1920 эмигрировал. С начала 20-х
проживал в Праге, где состоял приват-доцен-
том Русского юридического факультета. Читал
там курс лекций по административному праву
и вел семинарий, основная тема которого -
анализ современного правового государства и
проблем перехода к новым, принципиально
иным формам этатического устройства. Совме-
стно с Г.Вернадским З. руководил сводным се-
минаром, изучающим историю русского и ад-
министративного права, эволюцию сословий в
дореформенной России и правовых учрежде-
ний XVIII и XIX вв. Состоял профессором Рус-
ского института сельскохозяйственной коопе-
рации в Праге, Педагогическую работу совме-
щал с исследовательской деятельностью. Вы-
ступал с докладами на заседаниях экономиче-
ского семинара академика П.Струве, в частно-
сти, о советском крестьянском законодатель-
стве; предлагал признать факт <черного пере-
дела> земель в России, закрепление земли за
ее владельцами и развитие на этой основе но-
вых форм собственности. Осенью 1924 З. уча-
ствовал в работе состоявшегося в Праге 3-го
съезда русских ученых. В своем выступлении
доказывал, что правовые свободы состоят в не-
посредственной связи со свободой хозяйствен-
ного определения, выступая его производной.
Эти же мысли содержались в его <Лекциях
по административному праву, читанных на Рус-
ском юридическом факультете в 1922-1923
учебном году> (Прага, 1923). В выступлении
на открытом заседании Русского студенческо-
го национального объединения в Праге
20.1.1924 З. отрицал возможность признания
советской власти, которую воспринимал как
<абсолютное зло>, но одновременно подчерки-
вал, что борьба с этим злом <может быть вы-
ражена лишь религиозными красками>. В Па-
риже раскрылся талант З. как публициста, ли-
тературного критика, культуролога; публико-
вался в газетах <Россия>, <Россия и славянст-
во>. Участвовал в Товариществе <Единство>,
организованном в противовес белорусским и
украинским сепаратистам, пытавшимся раско-
лоть эмигрантские и научные круги по нацио-
нальному признаку.

В начале 30-х З. уехал в Харбин, где с
1934 возглавил Педагогический институт. Пе-
риод его руководства был ознаменован прове-
дением <открытых лекций> по гуманитарным
дисциплинам, доступных всем желающим. В
1938 З. издал первый выпуск пособия к лекци-
ям по этике (<Основы этики>) - одну их трех
задуманных частей курса этики. Даже в тяже-
лое время 2-й мировой войны З. продолжал ис-
следовательскую деятельность. В 1942 была
издана в Харбине его работа <Киевская Русь>,
в которую были включены фрагменты сочине-
ний российских историков, отрывки из литера-
турных памятников.

В 1945 принял священство. В конце 40-х З.
вместе с семьей переехал в США, где в 1949
был пострижен в монашество, с 1954 - архи-
мандрит, С начала 60-х профессор пастырского
богословия и русской литературы в семинарии
Св.Троицкого монастыря в городе Джорданвил-
ле (США), являющимся духовным центром Си-
нодальной русской церкви. В 60-70-е был
опубликован целый ряд работ З. по истории
русской словесности, русской истории, пас-
тырскому богословию.

Соч.: Das Recht Sowjet Russlands. Tubingen, 1925;
Крепостной земельный строй России XVI-XVIII вв. и
отражение его в сочинениях Посошкова. Белград,
1931; Food Supplies during the World War, New Haven,
1933; К познанию православия. Шанхай, 1948; Пра-
вославный человек. Мюнхен, 1950; Пастырское бого-
словие, т. 1-2. Джорданвилл, 1960-1961; Лекции по
истории русской словесности, т. 1-2. Джорданвилл,
1967-1968.

В. Телицын

\ЗАМЯТИН  Евгений  Иванович  (псевд.
Мих.Платонов) (20.1.1884, Лебедянь, Тамбов-
ская губ. - 10.3.1937, Париж) - прозаик, те-
оретик литературы. Родился в семье священни-
ка. Мать, Мария Александровна, обладала му-
зыкальным дарованием. В доме постоянно юти-
лись странники и паломники, чьи колоритные
рассказы навсегда запали в душу писателя и
чья незамысловатая речь отразилась в его про-
изведениях. После окончания воронежской
гимназии (1902) З. поступил на кораблестрои-
тельный факультет Петербургского политехни-
ческого института. Во время студенческой
практики совершил длительные путешествия
как по России, так и за ее пределами. Летом
1905 находился в плавании Одесса-Алексан-
дрия. По возвращении в Одессу был свидете-
лем восстания на броненосце <Потемкин>, о
чем позже рассказал в очерке <Три дня> (Еже-
месячный журн., 1914, № 2). В те годы З. при-
держивался революционных взглядов. С 1903
активный участник политических демонстраций
в Петербурге. С весны 1905 член РСДРП. 1-ю
русскую революцию встретил восторженно. В
письме (1906) Людмиле Николаевне Усовой (с
1917 жена писателя) признавался: <Революция
так хорошо встряхнула меня. Чувствовалось,
что есть что-то сильное, огромное, гордое, как
смерч, поднимающий голову к небу, ради чего
стоило жить. Да ведь это почти счастье!> Аре-
стован в декабре 1905. Весной 1906 хлопота-
ми матери освобожден из тюрьмы. Пробыв не-
долго в Лебедяни, летом того же года нелегаль-
но вернулся в Петербург, затем перебрался в
Гельсингфорс, где оказался свидетелем Свеа-
боргского восстания (июль 1906). После этого
снова Петербург, нелегальное положение, уче-
ба в Политехническом институте, который
окончил в 1908. Получив специальность мор-
ского инженера, З. был оставлен при кафедре
корабельной архитектуры для научной работы.
С 1911 преподавал в том же институте.

Литературный дебют З. - рассказ <Один>
(Образование, 1908, № II). Публиковал спе-
циальные статьи в журналах <Теплоход> и
<Русское судоходство>. В 1911 в Лахте (под
Петербургом) З. написал повесть <Уездное>
(Заветы, 1913, №5). За повесть <На куличках>
(Там же, 1914, № 3) был предан суду, Решени-
ем Петербургского окружного суда выслан на
север, в Кемь. В 1914-15 публиковал в <Еже-
месячном журнале>, <Русской мысли> и в <Со-
временнике> рассказы и рецензии, поддержи-
вал связь с <заветинцами> - М.Пришвиным,
А.Ремизовым и др. В марте 1916 уехал в Анг-
лию работать на судоверфях в Глазго, Ньюкас-
ле и Сандерленде. Под его руководством по-
строен один из самых крупных русских ледо-
колов <Александр Невский>. В Англии З. напи-
сал <Островитянина> (Скифы, 1918, сб. 2) -
тонкую сатиру на английский быт.

В сентябре 1917 З. вернулся в Россию. В
статьях 1917-18 в газетах <Новая жизнь> и
<Дело народа> выступал против произвола (в
том числе литературного) и прислужничества
перед властью, например, некоторых футури-
стов. Протестовал против расправы над члена-
ми ЦК кадетской партии, депутатами Учреди-
тельного собрания, А.Шингаревым и Ф.Кокош-
киным, сатирически противопоставляя граждан
покорных и непокорных. О покорных писал,
что это <домашний мечтатель>, <удобнейший
гражданин. Бьют в морду: но, Боже мой, ведь
это же ради высшей свободы. Вместо ста трид-
цати тысяч прежних столбовых - помыкают
страной двести сорок тысяч столбовых новых;
но, Боже мой, ведь это - ради высшего равен-
ства>. З. высмеивал размечтавшихся научных
обозревателей, предлагавших неосуществимые
прожекты, в частности, использование энергии
северных рек. В своей публицистике З. беспо-
щадный аналитик, темпераментный полемист,
отстаивающий приоритет культуры. Разновид-
ностью публицистики явились сказки З. (1-я
- <Бог>, опубл. в 1916 в <Летописи>, затем
цикл миниатюр в 1918 в <Деле народа>; в
1922в Лейпциге сб. <Большим детям сказки>).
В иносказательной форме З. писал о разъедаю-
щем все живое бюрократизме, о насильствен-
ной переделке человека.

В 1918 З. вошел в группу экспертов <Все-
мирной литературы>, редактировал сочинения
Г.Уэллса, Дж.Лондона, стал одним из руководи-
телей издательств <Алконост> и <Эпоха>, выпу-
скал с группой писателей альманах <Дом ис-
кусств> (1921), журналы <Русский современ-
ник> и <Современный Запад>. В 1920 оказал
влияние на литературную группу <Серапионо-
вы братья>. По словам Ю.Анненкова, превратил
петроградский <Дом искусств> <в своего рода
литературную академию>, читал там лекции
(две опубл.: Грани, 1956, № 32: НЖ, 1964, №
77). Утверждал, что <настоящая литература мо-
жет быть только там, где ее делают не испол-
нительные чиновники, а безумцы, отшельники,
еретики, мечтатели, бунтари, скептики> (ст. <Я
боюсь>, 1921). 17.8.1922 З. был арестован,
провел более месяца в петроградской тюрьме
ГПУ, приговорен к бессрочной высылке за гра-
ницу, но приговор был отменен. Написал рас-
сказ <Пещера> (Записки мечтателей, 1922, №
5) и роман <Мы>, в которых гротескно нарисо-
ваны картины человеческих переживаний пе-
риода военного коммунизма и связанные с
этим представления о будущем.

В 1921 издательство З.Гржебина в Берлине
предложило З. издать собрание сочинений в 4-х
томах. За рубеж были посланы старые и новые
произведения писателя, в том числе роман
<Мы>, предназначавшийся для 4-го тома.
Разорившийся издатель успел выпустить лишь
один, 3-й том, куда вошли повести и рассказы.
Роман <Мы> без согласия автора был переве-
ден на английский язык и издан в Нью-Йорке в
1924. В России усилия З. издать роман оказа-
лись безуспешными: советские цензоры увиде-
ли в нем прикрытую издевку над коммунисти-
ческим строем.

Между тем узкий круг литераторов в Пе-
тербурге и Москве уже ознакомился с руко-
писью романа. О нем заговорили резко отрица-
тельно (Я.Браун в <Сибирских огнях>, 1923,
№ 5/6; А.Воронский в <Красной нови>, 1921,
№ 1), По-другому оценил <Мы> Ю.Тынянов:
<...сам стиль Замятина ведет его к сатирической
утопии: в утопических <Мы> - все замкнуто,
расчислено, взвешено, линейно. Вещи припод-
няты на строго вычисленную высоту, Кристал-
лический аккуратный мир, обведенный зеленой
стеной, обведенные серыми линиями юниф
(uniform) люди и сломанные кристаллики их ре-
чей - это реализация замятинского орнамента,
замятинских <боковых> слов. Инерция стиля
вызвала фантастику. Поэтому она убедительна
до физиологического ощущения... <Мы> - это
удача> (Рус. современник, 1924, № 1),

В 1927 издательство <Круг> выпустило кни-
гу З. <Нечестивые рассказы>. В 1929 издатель-
ство <Федерация> выпустило его собрание со-
чинений в 4-х томах.; в 4-й том З. включил не-
сколько <сказок>, но из-за них том был задер-
жан и вышел урезанным тиражом. С 1927
журнал <Воля России> (Прага) начал печатать
без согласия автора главы романа <Мы>. В
СССР последовали резкие обвинения в адрес
писателя. Роман вышел отдельным изданием на
чешском (1927) и французском (1929) языках,
после чего произведения З. перестали печатать
в СССР. Безвыходное положение вынудило З.
просить Сталина о временном выезде за грани-
цу. При содействии М.Горького такое разреше-
ние было дано. В ноябре 1931 на Рижском
вокзале в Москве его провожали Вс.Иванов и
М.Булгаков. После недолгой остановки в Риге
З. перебрался в Берлин, с февраля 1932 - в
Париж, где он был связан с узким кругом дру-
зей (Ремизов, Ю.Анненков, Б.Григорьев); кото-
рые, как и он, стремились сочетать новатор-
скую форму с бытовым сюжетом. В беседе с
журналистом Ф.Лефевром, представлявшим
, З. в мае 1932 сказал:
<Однажды на Кавказе мне рассказали персид-
скую басню о петухе, у которого была дурная
привычка петь на час раньше других: хозяин
петуха попадал из-за этого в такие неудобные
положения, что в конце концов отрубил своему
петуху голову. Роман <Мы> оказался персид-
ским петухом: этот вопрос и в такой форме
поднимать было еще слишком рано, и поэтому
после напечатания романа (в переводах на раз-
ные языки) советская критика очень даже ру-
била мне голову. Но, очевидно, я построен
крепко - голова у меня, как видите, до сих
пор на плечах>. Первые свои произведения за
границей З. написал для французских газет,
среди них статья <Советские дети> - о систе-
ме принудительного воспитания в школе (дек.
1932). Основная же тема - состояние совре-
менной русской прозы, а также искусства
авангарда. Лучшее из всей публицистики па-
рижского периода З. - обширное исследова-
ние <Москва-Петербург> (опубл. в 1933 во
Франции, Германии и Голландии: авторский
текст: НЖ, 1963, № 72), выделяющееся тон-
ким сарказмом сопоставлений, независимостью
суждений и чувством меры и вкуса в оценках,
Главная работа, которой был занят З. в 30-е -
роман <Бич Божий> (Париж, 1938; предисл.
М.Слонима), посвящен владыке Великой Ски-
фии - Атилле. Еще в 1927 трагедия <Атилла>
(НЖ, 1950, № 24) была представлена Большо-
му драматическому театру в Ленинграде, дове-
дена до премьеры и снята с постановки губре-
перткомом. Последовало судебное разбира-
тельство, окончившееся для писателя безре-
зультатно. В это время и начал вырисовываться
для З. контур романа <Бич Божий>. Автор счи-
тал, что на протяжении истории человечества
есть параллельные, одинаково звучащие эпохи.
Такой параллелью нашей эпохе является эпоха
<переселения народов>. В центре его внимания
- величайшие войны, столкновения старею-
щей западной и молодой, варварской культур.
Он пожелал устроить некую перекличку вре-
мен и свой роман об Атилле мыслил как произ-
ведение, вызывающее живой непосредствен-
ный интерес у современного читателя. Роман
<Бич Божий> остался незаконченным (написана
лишь 1-я часть). З. создал в 1932 два кинема-
тографических сценария: <На дне> по пьесе
Горького и <Анна Каренина> по роману Л.Тол-
стого, Режиссер фильма <На дне> Жан Ренуар
умело реализовал замятинскую переработку
пьесы, и лента пользовалась успехом. В декаб-
ре 1933 в Брюсселе была поставлена пьеса З.
<Блоха> (по мотивам <Левши> Н.Лескова), сня-
тая с репертуара советских театров, несмотря
на исключительный успех во МХАТе и ленинг-
радском БДТ.

В Париже З. не считал себя эмигрантом,
жил с советским паспортом, встречался с наез-
жавшими писателями: Б.Пастернаком, К.Феди-
ным, И.Эренбургом, А.Толстым и др. Принимал
участие в антифашистском конгрессе защиты
культуры (1935) в составе советской делега-
ции. Умер З. от грудной жабы. Хоронили его
12 марта на кладбище Тие в пригороде Пари-
жа, где находила себе вечный приют русская
беднота. На похоронах присутствовали Сло-
ним, Р.Гуль, Г.Газданов и М.Цветаева. Шел
дождь, никакого церковного отпевания и даже
никаких слов. Гроб опустили прямо в воду, за-
лившую могилу. Цветаева о похоронах вспоми-
нала: <Было ужасно, растравительно бедно - и
людьми и цветами - богато только глиной и
ветрами - четырьмя встречными>.

Соч.: Лица. Нью-Йорк, 1955; Повести и рассказы.
Предисл. М.Слонима. Мюнхен, 1963; Сочинения, т. 1-
4. Мюнхен, 1982-86; Сочинения. Послесл. М.Чудако-
вой. М.. 1988; Из переписки М.А.Булгакова с Е.И.За-
мятиным и Л.Н.Замятиной (1928-1936) // Рус. лит-ра,
1989, № 4; Избр. произведения. Вступ. ст. О.Михайло-
ва. М., 1990, т. 1-2.

Лит.: Shane А.М. The Life and Works of Evgenrj
Zamjatin. New York, 1968; Мальмстад Дж., Флейшман
Л. Из биографии Замятина (Новые материалы) //
Stanford Slavic Studies, 1987, vol. 1.; Давыдова Т.Т. Ев-
гений Замятин. М., 1991; Галушкин А.Ю. К истории
ареста и несостоявшейся высылки Е.И.Замятина в
1922-1923 гг. // De visu, 1992 (нулевой номер).

А. Стрижев

\ЗАХАРЧЕНКО    Константин    Львович
(17.1.1900, Люблин, Польша - 1987, США)
- авиаконструктор. В 1916 окончил киевскую
гимназию и поступил в Морской кадетский
корпус в Петрограде. Летом 1917 в качестве
корабельного гардемарина принял участие в бо-
евых действиях флотилии Северного Ледовито-
го океана. Осенью того же года вместе с дру-
гими учащимися кадетского корпуса был на-
правлен для продолжения учебы во Владиво-
сток. Октябрьская революция 1917 застала З.
в составе экипажа вспомогательного крейсера
<Орел> в Тихом океане. Гардемарины разору-
жили восставшую команду и выступили против
советской власти. В годы службы в колчаков-
ском военно-морском флоте З. был награжден
Георгиевским крестом 4-й степени. По оконча-
нии Морского кадетского корпуса он был про-
изведен в мичманы,

После поражения Колчака крейсер <Орел>
ушел в Средиземное море, а часть его коман-
ды, в том числе и З., высадилась в Калькутте.
Оттуда он перебрался в Нью-Йорк, где получил
помощь в морской миссии при российском по-
сольстве. В 1921 З. поступил на авиационное
отделение Массачусетского технологического
института. Еще будучи студентом, сотрудничал
с разными авиационными фирмами, начав свою
трудовую деятельность с должности чертежни-
ка. Получив в 1925 диплом инженера по аэро-
навтике, работал ведущим конструктором в
фирмах  и . В 1928 он вместе со своими
бывшими однокашниками по институту Дж.Мак
Доннелом и Дж.Коулингом создал собственную
фирму, в которой компаньоны построили лег-
кий двухместный спортивно-туристический са-
молет . Однако из-за
разразившегося вскоре экономического кризи-
са фирму пришлось закрыть.

В 1934, когда З. работал заместителем глав-
ного конструктора Б.Корвин-Круковского в
фирме авиационного оборудования <ЭДО> в
Колледж Пойнт, к нему обратились представи-
тели китайской провинции Кантон с предложе-
нием организовать у них авиационное конст-
рукторское бюро и серийный самолетострои-
тельный завод. Летом того же года конструк-
тор приехал в Южный Китай и приступил к
проектированию заказанного кантонским пра-
вительством тяжелого бомбардировщика. Одна-
ко вскоре для него стало очевидным, что созда-
ние такого самолета не под силу местной про-
мышленности. Поэтому вместо бомбардиров-
щика З. разработал в 1936 легкий двухмест-
ный учебно-тренировочный биплан  и,
несмотря на отсутствие оборудования и квали-
фицированных кадров, наладил его серийное
производство.

В 1938 З. перебрался на авиазавод в Шан-
хай, где для центрального китайского прави-
тельства серийно  строились истребители
. Работа в Шанхае продолжалась не-
долго. Японские бомбардировки вынудили эва-
куировать завод в горную провинцию Куньмин,
где он был размещен в пещерах под землей. В
1940 З. был назначен на должность техниче-
ского советника и члена Бюро по аэронавтике
при правительстве Чан Кайши и вскоре награж-
ден высшим орденом <Слава Китая>. В послед-
ние годы своего пребывания в этой стране он
занялся разработкой ракетного оружия.

В начале 2-й мировой войны Дж.Мак Дон-
нел воссоздал свою авиастроительную фирму и
постарался разыскать институтского товарища.
З. откликнулся на его предложение ив 1943
переехал в Сент Луис в США, где занял долж-
ность главного конструктора научно-исследова-
тельского отделения по вертолетам и движите-
лям . Под его руко-
водством в 1946 был построен первый амери-
канский двухмоторный вертолет Мак Доннел
37 , в ходе испытаний которого
конструктору удалось решить ряд сложнейших
проблем, характерных для аппаратов двухвин-
товой поперечной схемы. Воздушный гигант ос-
тавался самым большим вертолетом мира
вплоть до осени 1948, когда с участием друго-
го выходца из России - Я.Шапиро в Велико-
британии был построен трехвинтовой гигант
Сиерва W-ll . Кроме тяжелого ги-
ганта , З. построил в 1947 и
 38  - первый в ми-
ре вертолет с реактивным приводом несущего
винта посредством прямоточных воздушно-ре-
активных двигателей, установленных по концам
лопастей. Относившийся к классу сверхлегких
одноместных <воздушных мотоциклов>, аппа-
рат замкнул размерный ряд вертолетов с друго-
го конца. Затем был построен двухместный ва-
риант такой машины, Параллельно с построй-
кой вертолетов З. продолжил исследования по
ракетной технике и реактивным двигателям, со-
трудничал с Корнеллевской аэродинамической
лабораторией. В годы работы в 
конструктор женился и принял в 1947 амери-
канское гражданство.

В 1949 З. расстался с фирмой .
Он переехал в Вашингтон, где после непродол-
жительной работы советником Национального
бюро стандартов стал в 1950 техническим ди-
ректором экспериментального подразделения
Бюро Военно-морского флота по артиллерий-
скому и материально-техническому снабже-
нию. В Бюро З. занимался разработкой методов
управления научно-исследовательскими и опыт-
но-конструкторскими работами по ракетному
оружию. В 1956 он был награжден медалью
<За отличную гражданскую службу в Военно-
морском флоте>. В 1956-76 З. работал кон-
сультантом правительственного агентства по за-
казам ракетной техники, а также ряда государ-
ственных организаций от министерства оборо-
ны до Библиотеки Национального конгресса.
Всю свою жизнь он продолжал интересоваться
русской историей, внимательно следил за раз-
витием техники и событиями в России.

Лит.: Berry Н. Development of the Me Donnell
XHYD-l//American Helicopter. 1950, № 8; Francillon
R. Me Donnell Douglas Aircraft since 1920. London,
1979.

Арх.: National Air Space Museum's Archive, USA.

В. Михеев

\ЗВОРЫКИН Владимир Козьмич (30.7.1889,
Муром, Владимирской губ. - 29.7.1982, При-
нстон, шт. Нью-Джерси, США) - ученый, изо-
бретатель в области электроники. Отец, Козьма
Алексеевич, купец 1-й гильдии, торговал хле-
бом, пароходовладелец; пользовался уважени-
ем в городе, с 1903 являлся председателем
Муромского общественного банка. Двое брать-
ев Козьмы Алексеевича стали учеными: рано
умерший Николай Алексеевич был магистром
математики и физики, учеником А.Столетова;
Константин Алексеевич, профессор Киевского
политехнического института, получил широкую
известность как автор фундаментальных тру-
дов по теории резания металлов и технологии
машиностроения.

Учась в Муромском реальном училище, З. с
12-летнего возраста бывал на пароходах и в
конторе отца: привыкал к организованности,
контролируя график прибытия судов, любил за-
ниматься   ремонтом   электрооборудования.
Окончив реальное училище, он поступил в
1906в Петербургский университет, однако по
настоянию отца вскоре перешел в Технологи-
ческий институт. Здесь произошла встреча, во
многом определившая научные интересы З.: он
познакомился с профессором Б.Розингом, авто-
ром новаторских работ по электронной переда-
че изображения на расстоянии. Начиная с
1910 З. вел под руководством Розинга науч-
ную работу в его лаборатории. Впоследствии З.
вспоминал свои долгие беседы с Розингом, в
ходе которых обсуждались возможности теле-
видения: <В это время я полностью понял недо-
статки механического телевидения и необходи-
мость применения электронных систем>. После
окончания с отличием Технологического инсти-
тута (1912) З. продолжил свое образование в
 в Париже под руководст-
вом известного физика П. Ланжевена.

1-я мировая война прервала научные заня-
тия З., он возвратился в Россию, где его при-
звали в армию. В течение полутора лет служил
в войсках связи в Гродно, затем работал в
офицерской радиошколе в Петрограде. Собы-
тия Февральской революции 1917 были вос-
приняты им неоднозначно. Для многих офице-
ров царской армии уже первые месяцы после
февраля обернулись личной драмой: револю-
ционные трибуналы в тот период могли по жа-
лобам солдат привлечь любого офицера или ге-
нерала к ответственности за плохое обращение
с нижними чинами в прошлом. Был вызван в
такой трибунал и З.: один из солдат .пожало-
вался на то, что З. <издевался> над ним, за-
ставляя подолгу повторять цифры в <дырочку>
(микрофон), а сам в это время в соседней
комнате копался в каком-то аппарате. Суд от-
пустил изобретателя, поняв вздорность предъ-
явленного ему обвинения. Однако вести исс-
ледовательскую работу в Петрограде было ед-
ва ли возможно, и З. решил вернуться в ре-
гулярную армию. На этот раз он служил в ме-
стечке Бровары под Киевом. Обстановка была
тревожной. Как делегат своей части З. участ-
вовал в общефронтовых митингах. Однажды,
возвращаясь обратно на поезде, он увидел, как
в соседних вагонах арестовывали и разоружа-
ли офицеров. Зная, чем это грозит, З. выпрыг-
нул на ходу из окна поезда, скатившись бла-
гополучно под откос в мягкий кустарник. Вы-
стрелы вдогонку не причинили ему вреда.

Дальнейшая служба потеряла всякий смысл, и
вскоре он, сменив военную форму на штат-
скую одежду, уехал в Москву, З. понимал, что
<ожидать возвращения к нормальным услови-
ям, в частности, для исследовательской работы
в ближайшем будущем не приходилось>. Ему
не хотелось участвовать в гражданской войне,
а все бывшие офицеры были обязаны явиться
в комиссариат для призыва в Красную армию.
<Более того, - вспоминал З., - я мечтал ра-
ботать в лаборатории, чтобы реализовать идеи,
которые я вынашивал. В конце концов я при-
шел к выводу, что для подобной работы нужно
уезжать в другую страну, и такой страной мне
представлялась Америка>.

События вынуждали действовать решитель-
но, Случайно узнав, что на него, как на не явив-
шегося в комиссариат уже выписал ордер на
арест, З. выехал из Москвы в Нижний Новго-
род. Знакомые служащие пароходной конторы
бывшей компании <К.А.Зворыкин> помогли
деньгами в обмен на сохранившиеся драгоцен-
ности, З. решил во что бы то ни стало добрать-
ся до Омска, где ему незадолго перед этим
предлагали работу по оборудованию радиостан-
ции с командировкой в США, С большим тру-
дом З. добрался до Екатеринбурга; здесь его
арестовали и посадили в тюрьму для выяснения
личности. Неизвестно, как решилась бы его
судьба, не войди в город чехословацкие части,
после чего охрана тюрьмы разбежалась. У че-
хов русский инженер подозрений не вызвал, и
он был отпущен. В Омске, являвшемся столи-
цей независимой Сибири, молодого радиоспе-
циалиста встретили радушно; ему выдали необ-
ходимые бумаги для деловой поездки в США,
однако выехать в Америку оказалось практиче-
ски невозможно: все дороги из Омска, кроме
как на север, были отрезаны. В этой ситуации
З. принял решение отправиться пароходом по
рекам Иртышу и Оби, через Карское море к
острову Вайгач. Плавание заняло больше меся-
ца. В конце его З. оказался на маленьком ост-
рове в проливе Карские ворота. Отсюда можно
было выбраться только на ледоколе, К счастью,
он подошел, и еще через несколько недель З.
добрался до Архангельска, оккупированного
войсками Антанты. Дальнейшие трудности бы-
ли связаны в основном с получением виз, после
чего З. отправился по новым морям и океанам.
Сделав по пути остановки в Норвегии, Дании и
Англии, он накануне 1919 добрался до США.
Однако изобретатель чувствовал себя связан-
ным обязательствами перед Сибирским прави-
тельством, поэтому в том же 1919 он возвра-
тился в Омск через Тихий океан, Японию, Вла-
дивосток и Харбин. Отчитавшись по прежним
поручениям и получив массу новых, З. вновь
отправился в Америку, на этот раз насовсем.

Обосноваться в Нью-Йорке на первых по-
рах помог русский посол Б.Бахметьев. Непро-
сто оказалось получить работу в исследова-
тельской лаборатории. Наконец, З. дали воз-
можность попробовать свои силы в фирме
 в Питтсбурге. С голо-
вой уйдя в эксперименты, он принялся за реа-
лизацию давно вынашиваемых идей электрон-
ного телевидения. К 1923 З. создал телевизи-
онное устройство, основой которого являлась
оригинальная передающая трубка с мозаичным
фотокодом. Возможности разработанной аппа-
ратуры были, однако, еще очень ограниченны-
ми. Демонстрация устройства не произвела
большого впечатления на руководство фирмы,
в результате З. получил указание <заняться
чем-нибудь более полезным>. С недоверием
была встречена его новаторская заявка и в па-
тентном ведомстве США, Лишь спустя 15 лет
после регистрации заявки, в результате обра-
щения в т.н. <Суд совести>, З. удалось получить
патент. Разрабатывая в лаборатории приборы
для практического применения, З. не оставлял
своих <телевизионных идей>. Он создал уст-
ройства (фотоэлементы, систему записи звука),
которые могли быть использованы и в телеви-
дении. Постепенно двигаясь к намеченной це-
ли, он сконструировал к 1929 высоковакуум-
ную приемную трубку - кинескоп, разработал
еще ряд элементов для аппаратуры электронно-
го телевидения. Основополагающим изобрете-
нием З., позволяющим решить главную пробле-
му в развитии телевизионной техники, было со-
здание передающей электронно-лучевой труб-
ки с накоплением зарядов и высокой светочув-
ствительностью. К началу 30-х во многих стра-
нах, включая Англию, Францию, Германию,
СССР, велись работы по совершенствованию
фотокатодов и созданию передающих трубок,
пригодных для телевизионной передачи. Труд-
ность объяснялась тем, что при развертке пе-
редаваемого изображения световое воздейст-
вие каждого его элемента на фоточувствитель-
ный слой происходит в течение всего лишь
миллионных долей секунды. Возбуждаемый
при этом фототек оказывается чрезвычайно ма-
лым, его усиление представлялось труднореа-
лизуемым технически. Задавшись целью найти
способ накапливать заряд точечных фотоэле-
ментов, З. получил в 1931 специальную элект-
ронно-лучевую трубку с мозаичной фоточувст-
вительной структурой - иконоскоп. После ус-
пешных испытаний иконоскопа З. вместе со
своими помощниками принялся за разработку
телевизионной системы в целом. В 1933 была
создана телевизионная система с разложением
на 240 строк, в 1934 - на 343 строки с че-
ресстрочной разверткой, В 1936 в США были
начаты телевизионные передачи с использова-
нием такой системы.

В 1933 лабораторию З. в США посетили
посланцы из России - специалисты в области
радиоэлектроники С.Векшинский и А.Шорин. В
том же году З. нанес визит в СССР, выступил
с обстоятельным докладом о своих работах в
московском Доме ученых. Еще через год он
вновь приезжал на родину, знакомился с рабо-
той ряда лабораторий в Ленинграде и Москве.
Контакты оказались взаимно обогащающими:
большой интерес З. вызвали работы Л.Кубецко-
го - изобретателя многокаскадноГо фотоэлек-
тронного умножителя. По возвращении в США
З. выполнил разработку аналогичного прибора
у себя в фирме. Важным результатом встреч, в
которых участвовал З., стало заключение в
1935 договора между фирмой  (RCA) и Наркоматом электропромыш-
ленности. Реализация договора сыграла поло-
жительную роль в развитии отечественной ра-
диоэлектроники.

Получив признание во всем мире как автор
фундаментальных изобретений в области элек-
тронного телевидения, З. внес значительный
вклад и в развитие других направлений техни-
ки: в конце 30-х- начале 40-х им была вы-
полнена серия работ по созданию электронных
микроскопов; в его лаборатории разрабатыва-
лись также супериконоскоп, ортикон, видикон,
электронно-оптические преобразователи. В по-
слевоенные годы диапазон изобретательской
мысли З. еще более расшился, Среди его разра-
боток - компьютерный метод предсказания
погоды с использованием ракет-радиозондов,
система электронного управления движением
транспорта и др. Особенно плодотворной в эти
годы оказалась его деятельность в области ме-
дицинской электроники: он создал читающее
телевизионное устройство для слепых.

Уйдя в 1954 в отставку с должности руко-
водителя лаборатории фирмы RCA, З. принялся
за активную организаторскую и научную дея-
тельность как директор Центра медицинской
электроники при институте Рокфеллера, прези-
дент-основатель Международной федерации
медицинской электроники и биологической
техники, член профессиональных групп меди-
цинской электроники, созданных в США и
Франции, Обратив внимание на разобщенность
техники, медицины и биологии, З. выступил в
печати против чрезмерной специализации про-
фессиональных групп и обществ, предложил
рациональные формы проведения технических
разработок для медицины. С прежней увлечен-
ностью З. продолжал изобретать: его идеи бы-
ли использованы при разработке метода эндо-
радиозондирования (<радиопилюли>), создании
компьютерных информационно-поисковых сис-
тем для медицины.

З. являлся членом Американской Академии
искусств и наук, Академии инженеров, Амери-
канского философского общества, почетным
членом многих академий и научных обществ.
Ему принадлежат свыше 120 патентов и более
80 научных работ. З. называли <подарком аме-
риканскому континенту>. Изобретательская и
научная деятельность З. отмечена занесением
его имени в Американскую Национальную га-
лерею славы изобретателей, он удостоен более
30 наград, включая Национальную медаль нау-
ки США, премию пионера Американской ассо-
циации промышленников, Президентский дип-
лом Почета, орден Почетного легиона Франции
и др. Неиссякаемую энергию и активный инте-
рес к окружающему миру З. сохранил до пре-
клонного возраста.

Соч.: Телевидение при помощи катодных трубок.
Л., 1933; Телевидение. М., 1956 (в соавт. с В.А.Мор-
тон).

Лит.: Abramson A. Pioneers of Television -
V.K. Zworykin // SMPTE Journal. 1981, July; Борисов
В.П. Одиссея русского американца номер один / Рос-
сийские ученые и инженеры в эмиграции. М., 1993;
Его же. Американец с русским акцентом // Неизвест-
ная Россия, вып. 4. М., 1994.

В. Борисов

\ЗДАНЕВИЧ Илья Михайлович (псевд. Иль-
язд, Эли Эганбюри) (9.4.1894, Тифлис -
25.12.1975, Париж) - искусствовед, график,
поэт, прозаик. Из семьи преподавателя фран-
цузского языка М.А.Зданевича, правнука со-
сланного на Кавказ польского аристократа, и
пианистки, ученицы П.Чайковского, урожден-
ной В.К.Гамкрелидзе, чьи предки занимали ад-
министративные должности в закавказских гу-
берниях. Брат художника Кирилла Зданевича.
Во время поездки с отцом по России (1910)
впервые увидел произведения новейшей запад-
ноевропейской живописи. Окончив в 1911 с
серебряной медалью 1-ю тифлисскую муж-
скую гимназию, поступил на юридический фа-
культет Петербургского университета. Позна-
комился с В.Бартом, М.Ле Дантю, М-Ларионо-
вым, Н.Гочаровой, В.Маяковским, А.Крученых.
Переписывался с родоначальником футуризма
Ф.Маринетти, пропагандировал его манифесты.
Один из авторов манифеста <лучистов>. В янва-
ре 1913, приехав в Тифлис на каникулы,
встретил Н.Пиросманашвили, которого считал
<одним из величайших мастеров современной
живописи>; вместе с братом и Ле Дантю при-
вез его картины (в том числе портрет З.) в Мо-
скву, где они были показаны на выставке <Ми-
шень> (1913). Написал первую статью о Пиро-
сманашвили в газете <Закавказская речь>
(10.2.1913) и обращение с призывом помочь
ему в газете <Восток> (22.6.1914). В 1913 из-
дал книгу о творчестве Ларионова и Гончаро-
вой и опубликовал в журнале <Аргус> написан-
ный совместно с Ларионовым манифест <Поче-
му мы раскрашиваемся>. Выступал с докладами
об авангардистском искусстве, в том числе в
<Бродячей собаке> (1914), в 1916 участвовал
в издании журнала <Бескровное убийство>. На-
писал первую драму на <заумном> языке <Янко
круль албанскай>. Вспоминал впоследствии: <Я
действительно был футуристом (и первый в
России заговорил о нем в конце 1911 года), но
уже в 1914 году слово это потеряло всякий
смысл, ...объединяя скорее людей, а не идеи. И
с 1914 года я футуристом больше не называ-
юсь (заумником - да, но это совсем не то
же)>.

После февральской революции организовал
общество <Свобода искусству>, противостояв-
шее профессиональному Союзу деятелей пла-
стических искусств и созданной М.Горьким Ко-
миссии по делам искусств; выступил вместе с
В.Мейерхольдом, С.Прокофьевым и Н.Пуниным
против идеи учреждения министерства изящ-
ных искусств, выдвинутой А.Бенуа, как попыт-
ки <захватить заведывание искусством>, наста-
ивая на полном его <самоопределении>. По
окончании в 1917 университета служил неко-
торое время в секретариате А.Керенского. В
мае вернулся с братом в Тифлис. Участвовал
как фотограф и художник в экспедиции про-
фессора Е.Такайшвили, изучавшей древнегру-
зинскую архитектуру на территории турецкой
Грузии (июнь-окт. 1917). В независимой Гру-
зии возглавил авангардистов, объединившихся
в ассоциацию <Университет 41°> (Крученых,
К.3даневич, И.Терентьев и др.), написал новые
заумные драмы - продолжение <Янко>, офор-
мил книги свои и товарищей по ассоциации, в
том числе сборник <Софии Георгиевне Мель-
никовой. Фантастический кабачок> (Тифлис,
1919).

В октябре 1920 выехал во Францию с раз-
решения грузинских властей для ознакомления
с новыми течениями искусства. Провел год в
Константинополе, ожидая французскую визу, в
октябре 1921 приехал в Париж: жил первое
время у Ларионова. Пытался создать ячейки
<Университета 41°>, организовал вместе с
С.Ромовым группу <Через>, которая должна
была связать русских поэтов и художников,
живших в эмиграции и в СССР, с деятелями
французской культуры, устраивал с этой целью
выставки, благотворительные балы, банкеты (в
честь Маяковского в 1922, Крученых в 1923 и
др.). Сблизился с дадаистами и сюрреалистами,
в том числе с С.Шаршуном, П.Элюаром,
Ж.Кокто, Р. и С.Делоне. В 1923 были изданы
<заумные> драмы З. <Лидантю фарам> (экспо-
нировалась в 1925 в советском отделе Между-
народной выставки декоративных искусств в
Париже) и <Остраф Пасхи>. Роман <Восхище-
ние>, законченный в 1927 и отвергнутый в
1928 московским издательством <Федерация>
за <мистику>, был издан З. в Париже в 1930
(репринт в Беркли, США, 1983; на франц. яз. в
1987), Отвечая на советскую критику романа,
З. писал, что <восхищение не мистика, это чув-
ство революционное и революцию сопровож-
дающее> и что роман, где он <воссоздал окру-
жение гор подлой империей>, является его
вкладом <в общее дело>. После непродолжи-
тельной службы в 1924 переводчиком в совет-
ском полпредстве стал художником по тканям,
работая сначала для С.Делоне, затем на фабри-
ке Блак Белэр, вошедшей в 1928 в фирму Ша-
нель; с 1933 по 1937 ее директор, организо-
вал филиалы фирмы в Англии. Был женат в
1926-39 на натурщице Аксель (Симоне-Элизе)
Брокар, в 1940-43 - на нигерийской принцес-
се Ибиронке Акинсемойин, арестованной пра-
вительством Виши и отправленной в концла-
герь. Выпустил сборники сонетов <Афет>
(1940) и  (1941), книги <Письмо>
(1948) и <Пиросманишвили> (1973, на франц.
яз. с иллюстрациями П.Пикассо). Восстановил в
40-е издательство <41°>, привлек к оформле-
нию книг по своим макетам Пикассо, А.Дерена,
А.Матисса, Ф.Леже, Л.Сюрважа, М.Шагала и
др.; среди этих книг - антология русской и
французской <заумной> поэзии <Поэзия неуз-
нанных слов> (1948). В 1968 женился на ху-
дожнице-керамистке Элене Дувр и сам занялся
керамикой. Работал также в 60-е как график,
оформив книги Р.Османа и П.Элюара,

Лит.: К истории русского авангарда. Стокгольм,
1976; Le Rencontre Iliazd - Picasso. Hommage a Iliazd.
Musee d'Art Modeme de la ville de Paris. Paris, 1978;
Iliazd. Centre Georges Pompidou. Musee Nationale d'Art
Modeme. Paris, 1978; Стригалев А. Кем, когда и как
была открыта живопись Н.А.Пиросманишвили? // Па-
норама искусств, 12. М., 1989; Из архива Ильи Здане-
вича (публ. Р.Гейро) // Минувшее, вып. 5. М., 1991.

Р. Ильин

\ЗЕНЬКОВСКИЙ   Василий   Васильевич
(4,7.1881, Проскуров, Подольской губ. -
5.8.1962, Париж) - религиозный философ,
историк философии, психолог и церковно-об-
щественный деятель. Отец З. был педагогом и
одновременно церковным старостой, дед -
священником. До 14 лет З. был очень религио-
зен, в 15 лет под влиянием произведений
Д. Писарева пережил сомнение в вере, увлекся
науками. Намереваясь стать врачом, предпола-
гал сначала основательно изучить естественные
науки. По окончании киевской гимназии З. в
1900 поступил на естественное отделение фи-
зико-математического факультета Киевского
университета. Здесь он много работал по всем
дисциплинам, но особенно по электрохимии и
электрофизиологии растений. На 2-м курсе ес-
тественного факультета (1902) поступил в се-
минар профессора Челланова и стал занимать-
ся психологией и философией (позднее, после
отъезда Челланова в Москву, в 1905 семинар
перешел в ведение З. В студенческие годы, ис-
пытывая внутреннюю потребность решить для
себя вопросы веры, все свое свободное время
в течение двух лет посвящал изучению основ
христианства, истории церкви: прочитал сочи-
нения Вл.Соловьева и благодаря его влиянию
окончательно встал на позиции религиозного
мировоззрения. В юности З. сотрудничал в не-
скольких газетах: <Юго-Западная неделя>,
<Юго-Западный край> (где раз в неделю поме-
щал философский фельетон), <Народ>. С 1902
печатал статьи по психологии и философии в
журналах <Педагогическая мысль> и <Вопросы
философии>. К этому периоду относится его
сближение с С.Булгаковым.

Государственные экзамены на естественном
факультете З. не держал, с осени 1904 пере-
шел на историко-филологический факультет:
сначала на философское, потом на классиче-
ское отделение. Осенью 1905 вместе с про-
фессорами Киевской Духовной академии стал
организатором киевского Религиозно-Фило-
софского общества, в котором был заместите-
лем председателя, ас 1911 - председателем.
По окончании университета (1909) был остав-
лен при нем для подготовки к профессуре. Од-
новременно приглашен преподавать на Жен-
ских курсах, где читал циклы лекций <Введе-
ние в философию> и <Психология детства>. Че-
рез год начал читать курсы по общей психоло-
гии и психологии детства в Институте дошколь-
ного воспитания, где через 2 года был избран
директором. В 1912 выдержал магистерский
экзамен и был утвержден штатным доцентом
при кафедре философии. Одновременно рабо-
тал над диссертацией. Летом 1913 и 1914 по-
бывал в Италии, Австрии и Германии, где про-
должал работать над диссертацией. В мае 1915
в Московском университете состоялась защита
его магистерской диссертации <Проблема пси-
хической причинности>, которая считалась од-
ной из лучших работ на эту тему как в русской,
так и в мировой науке. С 1915 З. - экстраор-
динарный профессор психологии Киевского
университета.

После революции 1 917 против воли был
вовлечен в политическую деятельность: неожи-
данно для самого себя стал министром испове-
даний в правительстве гетмана П.Скоропадско-
го (1918), надеясь помочь церкви в трудное
время. Это была единственная попытка З. при-
нять участие в политической деятельности. В
1919 был членом Украинского Церковного Со-
бора.

В январе 1920 З. покинул Россию. В эмиг-
рации вначале был профессором философии в
Белградском университете сразу на двух фа-
культетах - богословском и философском
(1920-23). В Белграде З. стал членом студенче-
ского православного кружка (по приглашению
студентов). В 1923 брат З., живший в Праге,
добился его приглашения во вновь организо-
ванный Русский педагогический институт, где
З. занял кафедру экспериментальной и детской
психологии, а позднее возглавил весь институт.
В 1923 З. принял активное участие в съезде
русских эмигрантских кружков молодежи.
Съезд положил начало Русскому студенческо-
му христианскому движению, председателем
которого З. был избран в 1924 и оставался им
до самой смерти, В 1926 чешское правительст-
во прекратило субсидию Педагогическому инс-
титуту, и З., воспользовавшись полученной им
Рокфеллеровской стипендией, поехал в США
для изучения постановки там религиозного вос-
питания; пробыл в Америке 9 месяцев. По воз-
вращении, летом 1927, обосновался в Париже
(где прожил всю оставшуюся жизнь), являясь
профессором Богословского института.

В 1939 за день до объявления войны фран-
цузские власти арестовали З. и без суда, след-
ствия и даже обвинения заключили в Централь-
ную тюрьму в Париже, где он провел 40 дней
в одиночной камере, после чего был отправлен
в лагерь; здесь, несмотря на заступничество
ученых и церковных деятелей, пробыл 14 ме-
сяцев, стараясь нравственно поддерживать за-
ключенных. Пребывание в одиночной камере и
в концлагере привело З. к решению принять
священство, и в марте 1942 он был рукополо-
жен митрополитом Евлогием (позднее Евлогий
полагал сделать З. епископом, своим преемни-
ком, но З. отказался - по природному смире-
нию, нелюбви к парадной стороне епископской
деятельности и по состоянию здоровья).

В 1948 получил степень доктора за моно-
графию <История русской философии> (2 тт.
Париж, 1948-50). Во Франции З. занимался
церковно-общественной, научной и педагогиче-
ской деятельностью. Участвовал в работе не-
скольких организаций, но прежде всего Рус-
ского христианского студенческого движения,
Движение включало не только студентов, но
интеллигентов всех возрастов. З. говорил: чле-
ны движения студенты, т.к. стремятся к про-
свещению. Он мыслил движение как живую
силу церкви, которая формирует церковную
интеллигенцию, задача которой - построение
православной культуры: был убежденным сто-
ронником аполитичности церкви. Другая важ-
ная сторона деятельности З. - работа в Па-
рижском Богословском институте, где он пре-
подавал философию, психологию, педагогику,
апологетику и историю религии; пользовался
большим личным влиянием в совете профессо-
ров; играл важнейшую роль в финансовой жиз-
ни института - составлял бюджет, следил за
его исполнением, хлопотал о деньгах и т.п. Ин-
ститут сыграл большую роль в истории право-
славного богословия, сохранив традиции рус-
ской богословской школы.

Взгляды З. в целом сформировались под
влиянием религиозных исканий Н.Гоголя,
Л.Толстого и философского учения Вл.Соловь-
ева. Основные работы З. посвящены истории
русской философии, своеобразие которой он
видел в ее религиозной устремленности, в пре-
обладании историософских и этико-антрополо-
гических тем; русский материализм З. рассмат-
ривал как извращенную форму религиозного
сознания. Был пионером в создании христиан-
ской антропологии - христианской науки о че-
ловеке.

З. был духовным отцом множества людей:
он обладал даром <душеводительства и душепо-
печения>, и к нему тянулись страдающие люди,
которым он помогал разобраться в запутанно-
сти их внутреннего мира, давал советы по са-
мым разнообразным вопросам - семейной
жизни, воспитания детей, научным проблемам
и др. Воспоминания современников добавляют
штрихи к портрету этого замечательного чело-
века: по самосознанию он был <русским укра-
инцем> - т.е. считая себя украинцем, рассмат-
ривал украинский народ как ветвь русского на-
рода: украинского языка не знал, говорил по-
русски, но с типичным южным акцентом; сво-
бодно владел французским, немецким, англий-
ским языками: по складу ума считал себя исто-
риком, т.к. любое явление старался понять и
оценить в исторической перспективе; по
политическим убеждениям был конституцион-
ным монархистом; был очень предан семье и
всю жизнь помогал родным, особенно матери,
которая после революция осталась в России:
был не просто семьянином, но вообще почита-
телем семейного начала, видя в семье дарован-
ную Богом полноту жизни: всегда жил в бедно-
сти, но имел все необходимое - пропитание,
деньги на покупку книг, поездки, подарки, ле-
чение (всегда в обрез!): отличался редкой ду-
шевной добротой, никому не отказывал в помо-
щи; советы давал мягкие, всегда стремился
всех <понять и простить>. Знал за собой <пас-
сивное отношение к своей судьбе>, <неумение,
а потому нежелание <строить свою жизнь>.
Однако в старости писал: <Оглядываясь на про-
житую жизнь, я вижу в ней какую-то логику,
рисунок, который был создан не мною, но вы-
явлению которого содействовало мое пассив-
ное отношение к судьбе>.

В июне 1962 З. перенес операцию по уда-
лению желчного пузыря и камней желчного
протока, после чего развилось осложнение в
виде уремии, приведшее к смерти, Похоронен
на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в Париже,

Соч.: Психология детства. Лейпциг, 1924; Пробле-
мы воспитания в свете христианской антропологии.
Париж, 1934; Русские мыслители и Европа, 2-е изд.
Париж, 1955; Основы христианской философии. В 2-х т.
Париж, 1961-64.

Лит.: Верховской С. О В.Зеньковском // НЖ,
1962, № 70.

М. Куликова

\ЗЕРНОВ Михаил Степанович (1.10.1857,
Москва - 31.1.1938, Париж) - врач-тера-
певт, физиотерапевт, бальнеолог, обществен-
ный деятель. Родился в семье выпускника Мо-
сковской Духовной академии, протоирея церк-
ви Николы Явленного на Арбате - Степана
Ивановича З. и Прасковьи Дмитриевны (урожд.
Лебедевой), происходившей из семьи военного
врача. По окончании московской классической
гимназии З. поступил на медицинский факуль-
тет Московского университета. Закончив его
(1882), был оставлен при университете в дол-
жности ординатора кафедры госпитальной кли-
ники внутренних болезней, возглавляемой про-
фессором А.Остроумовым. Ординатура прохо-
дила в напряженной исследовательской работе,
чередовавшейся с выступлениями З. в Москов-
ском медицинской обществе и на Пироговских
съездах. Профессор Остроумов первым в Рос-
сии стал широко практиковать физические ме-
тоды лечения внутренних болезней: электро-
ток, массаж, гимнастику, душ и т.д. З. увлекся
этим направлением и скомбинировал свой соб-
ственный аппарат для электромассажа, получив-
ший широкое применение и в России, и за рубе-
жом. После поездки в Париж за консульта-
цией к профессору Шарко З. привез в Россию
<душ Шарко>.

В 1886 З. был приглашен в качестве кон-
сультанта на Кавказские Минеральные Воды
(Пятигорск, Ессентуки, Железноводск и Кис-
ловодск). Он подробно изучил зарубежный
опыт организации бальнеологических курортов
и активно выступил за преобразование отечест-
венных бальнеологических учреждений. Для
этого необходимо было прежде всего провести
отчуждение казачьих земель, на которых пред-
полагалось построить курорты. Однако Госу-
дарственный совет, несмотря на поддержку
10-го Пироговского съезда в Киеве и помощь
наместника на Кавказе - князя Г.Голицына,
отклонил ходатайство З. об отчуждении казачь-
их земель в пользу курортной зоны. Только на
личной аудиенции у государя князю Голицыну
удалось подписать акт об отчуждении. По пла-
ну инженера А.Милюкова (брата П.Милюкова)
в Ессентуках был построен первый в России
санаторий для небогатых больных (оплачиваю-
щих лишь себестоимость своего содержания,
но не лечения). По инициативе З. были разбиты
парки, сады, открыты электро-световой и теп-
ловой институт, а также диагностический и те-
рапевтический институт, в которых он сосредо-
точил самую современную по тем временам ди-
агностическую технику, включая рентгено-
вские аппараты, электрокардиографы, разные
типы электромассажа, аппараты для механоте-
рапии, используемые с целью снижения веса
тела, открыты химико-микроскопические лабо-
ратории, мощные современные грязелечебни-
цы. З. предлагали место председателя правле-
ния Кавказских Минеральных Вод, но он отка-
зался, предпочитая остаться общественным де-
ятелем и вольнопрактикующим врачом. В 1987
З. женился на Софье Александровне Кеслер,
которая активно участвовала в общественной и
благотворительной деятельности мужа, взяв на
себя ответственность за хозяйственную работу
санатория в Ессентуках. Зерновых также при-
влекли (в 1897) к реорганизации другого рос-
сийского курорта - в Сочи.

З. около 20 лет состоял гласным Москов-
ской городской думы. Он был также председа-
телем Арбатского попечительства о бедных и
др. благотворительных организаций. В 1905
вступил в кадетскую партию. После увольне-
ния из Московского университета в 1911 це-
лого ряда профессоров и преподавателей стал
одним из инициаторов создания Общества Мо-
сковского научного института, которое ставило
своей целью дать возможность ученым свобод-
но заниматься творчеством без произвола ад-
министративных структур.

В 1917 семья Зерновых покинула Москву.
Годы гражданской войны они провели в Ессен-
туках, там З. работал врачемв военном госпи-
тале. В 1920 вместе с медицинским управлени-
ем Добровольческой армии семья Зерновых
была эвакуирована в Грузию. С вступлением
Красной армии в Закавказье Зерновы вынуж-
дены были выехать в феврале 19 21 в Констан-
тинополь; осенью того же года они прибыли в
Югославию. Здесь З. работал врачом на одном
из лучших курортов этой страны - Врньячка
Баня. Министерство здравоохранения Югосла-
вии нуждалось в проекте реорганизации этого
курорта, и проект был выполнен З. в очень ко-
роткие сроки. Со временем З. стал одним из
самых популярных русских врачей в Югосла-
вии. В Белградском университете получили об-
разование его дети: сыновья Владимир и Нико-
лай, дочери Софья и Мария.

В 1927 Зерновы перебрались в Париж, где
З. открыл частную медицинскую практику.
Много времени он уделял благотворительной и
общественной деятельности. Прежде всего, ак-
тивно включился в работу Московского земля-
чества в Париже (основано в 1922) и вскоре
возглавил его. Им была разработана система
стипендий, пособий, пенсий, ссуд для нуждаю-
щихся эмигрантов, основан фонд в честь 175-
летия Московского университета, создано 16
именных стипендий в память выдающихся рус-
ских ученых, писателей и общественных деяте-
лей и др. Последние годы З. также состоял то-
варищем председателя Общества русских вра-
чей им. И.Мечникова в Париже, насчитывав-
шем более 200 членов. З. умер на 82-м году
жизни, скоропостижно, после традиционного
празднования Московским землячеством Дня
Татьяны. Его похороны на Медонском кладби-
ще проходили при большом стечении народа,
пришедшего почтить память выдающегося рус-
ского врача и общественного деятеля.

Лит.: Милюков П. Смерть праведного (Некролог)
// ПН, 1938, 1 февр.; Седых А. Доктор Зернов (Некро-
лог) // Там же; На переломе. Три поколения одной мо-
сковской семьи (Семейная хроника Зерновых). 1812-
1921 гг. Под ред. Н.М.Зернова. Париж, 1970; За рубе-
жом. Белград-Париж-Оксфорд. Хроника семьи Зерно-
вых. Париж, 1973.

Т. Улышкина

\ЗЕРНОВ Николай Михайлович (9.10.1898,
Москва -25.8.1980, Оксфорд, Англия) - об-
щественный деятель, богослов, историк церкви.
Сын М.С.Зернова и С.А.Зерновой (урожд. Кес-
лер) .В 1917 с золотой медалью окончил гим-
назию Поливанова в Москве и поступил на ме-
дицинский факультет Московского универси-
тета. В 1921 покинул вместе с семьей Россию.
Оказавшись в Югославии, поступил на бого-
словский факультет Белградского университе-
та, который окончил в 1925. Однако в отличие
от своих сверстников З. священства не принял,
избрав путь мирянского служения церкви. Был
одним из основателей Русского студенческого
христианского движения за рубежом (РСХД).
Секретарь РСХД в Белграде и в Париже
(1925-32), первый редактор <Вестника РСХД>.

В октябре 1925 вместе с сестрой Софьей
приехал в Париж по делам РСХД. Получал сти-
пендию Оксфордского университета, посещал
лекции в Сорбонне. Осенью 1927 З. женился
на Милиции Владимировне Лавровой. Через 2
года, осенью 1929, они уехали на всю зиму в
Англию, где З. учился в Оксфорде. Доктор-
скую степень по философии Оксфордского
университета он получил в 1932. В 1935 З. с
женой окончательно поселился в Англии, а в
1936 получил британское подданство. Однако
его материальное положение стало прочным
только с 1956, С 1932 по 1947 он активно ра-
ботал в Братстве Св.Албания и Преп.Сергия в
Лондоне - обществе, созданном для взаимно-
го обмена информацией православных и англи-
кан. С 1947 профессор Оксфордского универ-
ситета. Его лекторская деятельность была чрез-
вычайно активной как в Англии, так и в США,
где З. преподавал православную восточную
культуру. В течение года он возглавлял христи-
анский колледж в Трананкоре в Южной Индии
(1953-54), был профессором экуменического
богословия американских университетов Дрью,
Айова, Дью. В своем просветительстве З. не
только стремился объяснить суть православия,
но и всемерно работал над достижением взаим-
ного понимания между христианами разных
концессий, призывая к поискам путей сближе-
ния. Этим миссионерским духом проникнуты
написанные им работы: <Москва - третий
Рим> (Лондон, 1937, на англ. яз.); <Церковь Во-
сточных христиан> (Лондон, 1942, на англ. яз.);
<Вселенская церковь и русское православие>
(Париж, 1952); <Русское религиозное возрож-
дение XX века> (Лондон, 1963, на англ. яз.) и
др. Кропотливой работы потребовало от З. со-'
ставление значительного био- и библиографиче-
ского труда, подводящего итог полувековой
творческой деятельности русских религиозных
писателей эмиграции,

В Оксфорде в 1959 З. организовал и воз-
главил православный центр - Дом Св.Григория
и Св.Макрины, который привлек не только ме-
стный русский православный приход, но и пра-
вославных англичан, греков, сербов и др. В
1967 З. был избран президентом Пушкинского
клуба в Лондоне - общественного учрежде-
ния, в котором в течение всего академического
года читались лекции о России на русском или
английском языках. З. так и не стал <кабинет-
ным> ученым и не удовлетворился академиче-
ским покоем и комфортом Оксфорда. Он объ-
ездил весь мир, читая лекции в Европе, Амери-
ке, Австралии, Индии. <По призванию, по да-
рам своим, по убеждению был он и до конца
остался проповедником, - считал А.Шмеман,
- свидетелем и, потому, как и апостолы, неу-
томимым путником..., проповедь и свидетельст-
во его были всегда о ...тех трех органически
для него связанных реальностях, которыми он
не просто жил, а подлинно горел: о Правосла-
вии, о христианском единстве, и о России, -
об ее трагической судьбе и подлинном лике...>

З. был одним из лидеров экуменического
движения и участвовал в спорах об экумениз-
ме, его целях и методах, о степени <дозволен-
ного> и <недозволенного> в отношениях право-
славных с представителями других религий,
Для него разделение между христианами <было
постоянной личной болью и страданием>. Член
Королевского общества литературы в Лондоне.
В 1970 получил почетную степень доктора бо-
гословия Оксфордского университета. Архив
семьи Зерновых до недавнего времени нахо-
дился в Библиотеке Дома Св.Григория и
Св.Макрины в Оксфорде.

Соч.: The Russians and Their Church. London, 1945,-
На переломе. Три поколения одной московской семьи
(Семейная хроника Зерновых). 1812-1921 гг. Под. ред.
Н.М.Зернова. Париж, 1970; За рубежом. Белград-Па-
риж-Оксфорд. Хроника семьи Зерновых. Париж,
1973; Русские писатели эмиграции. Бостон, 1973; За-
катные годы. Эпилог хроники семьи Зерновых. Париж,
1981.

Лит.: Прот. Александр Шмеман. Памяти Николая
Михайловича Зернова (1898-1980) // Вест. РСХД,
1980, № 132; Андреев Ник. Памяти ушедших.
Н.М.Зернов // НЖ, 1980. № 140.

Т. Ульянкина

\ЗЕРНОВА Софья Михайловна (24.12.1899,
Москва - 18.1.1972, Париж) - обществен-
ный деятель. Родилась в семье московского
врача и общественного деятеля М.С. Зернова. В
1918 окончила классическую гимназию Хво-
стовой в Москве. В 1921 вместе с семьей
уехала из России. Жизнь в изгнании семья на-
чала с Константинополя, откуда через 7 меся-
цев Зерновы переехали в Югославию. В 1925
окончила философский факультет Белградско-
го университета. В октябре того же года вместе
с братом, Н.Зерновым, приехала в Париж. По-
сещала лекции в Сорбонне, Вместе со своими
братьями и сестрой З. принадлежала к основа-
телям Русского студенческого христианского
движения за рубежом (РСХД). В качестве гене-
рального секретаря РСХД (1926-31) много ез-
дила по странам Европы, была в Прибалтике и
США.

В 1925 З. создала Центр помощи русским
беженцам в Париже - организацию, сыграв-
шую огромную роль в судьбах <старой> и <но-
вой> эмиграции русских во Франции: была бес-
сменным генеральным секретарем Центра на
протяжении всей своей жизни.

С 1932 по 1934 заведовала <Бюро по при-
исканию труда для русских>, учрежденном при
Российском общевоинском союзе в Париже. С
середины 1930-х З. благодаря поддержке бра-
та Н.Зернова и его жены, а также помощи
Братства Св.Албания и Преп.Сергия регулярно
устраивала отправку русской молодежи на лет-
ние каникулы в Англию. В предвоенные годы
открыла в Вилльмуассоне Русский детский дом
(с 1954 он существует в Монжероне). В нем
воспитывалось около 100 детей. По достиже-
нии школьного возраста дети посещали фран-
цузские учебные заведения, сохраняя тесную
связь с детским домом, где продолжали брать
уроки по русской культуре, языку, литературе:
при нем был открыт православный храм. З.
спасла от насильственной репатриации многих
пленных русских.

С 1948 по 1951 работала секретарем ИРО
(международный орган для помощи беженцам).
Дважды посещала СССР: в августе 1961 и в
июле 1966, Умерла после долгой и мучитель-
ной болезни в Париже,

Соч.: Одна из встреч иностранных студентов с рус-
скими // Вест. РСХД, 1926, № 10; Америка // Там же,
1929, № 1-4.

Лит.: На переломе. Три поколения одной москов-
ской семьи (Семейная хроника Зерновых). 1812-1921
гг. Под ред. Н.М.Зернова. Париж, 1970; Энден М.Н.
Памяти ушедших. С.М.Зернова // НЖ, 1972, № 106;
За рубежом. Белград-Париж-Оксфорд. Хроника семьи
Зерновых. Париж, 1973.

Т. Ульянкина

\ЗИЛОТИ Александр Ильич (27.9.1863,
близ Харькова - 8.12.1945, Нью-Йорк) -
пианист, дирижер, педагог, музыкальный дея-
тель. Родился в дворянской семье. Его отец,
Илья Матвеевич З. - землевладелец Харьков-
ской губернии; мать, Юлия Аркадьевна З.
(урожд. Рахманинова), сестра отца С.Рахмани-
нова. Первые уроки музыки дал мальчику отец,
музыкант-любитель. В возрасте 8 лет З. начал
систематические занятия фортепиано на млад-
шем отделении Московской консерватории в
классе Н.Зверева - педагога, воспитавшего
целую плеяду замечательных пианистов, в том
числе А.Скрябина и Рахманинова. В 1875 З.
перешел на старшее отделение консерватории
к Н.Рубинштейну, у которого занимался до
1881. Теорию музыки он изучал под руковод-
ством П.Чайковского. 25.10.1880 состоялось
первое публичное выступлении З. с симфони-
ческим оркестром под управлением Н.Рубинш-
тейна. Ему пришлось заменить заболевшего со-
листа, и о своем участии он узнал в самый
день концерта. <Как и подобает настоящему
таланту, - вспоминал московский музыкаль-
ный критик Н.Кашкин, - юный ученик не
только не смутился неожиданностью выступ-
ления в таком большом концерте, но со свой-
ственною его возрасту резвостью прыгал коз-
лом от восторга чуть ли не все оставшиеся до
отправления в концертную залу часы, Играл он
первую часть первого концерта А.Рубинштейна
с большим блеском и одушевлением, заслу-
жившими полнейшее одобрение его требова-
тельного учителя>,

В 1883 З. отправился в Веймар к Ф.Листу
для окончания образования. Отношения учите-
ля и ученика вскоре переросли в дружбу.
Именно под влиянием Листа сформировались
художественные принципы З.-музыканта. В
дальнейшем он много сделал для пропаганды
творчества своего великого наставника. Уже в
1885 З. основал в Лейпциге, где искусство Ли-
ста воспринималось тогда весьма неоднознач-
но, <Листовское общество>. Тогда же завяза-
лась дружба З. с Чайковским. Последний весь-
ма высоко ставил талант молодого артиста, по-
могал организовать его гастроли, В свою оче-
редь З., живя в Германии, часто исполнял му-
зыку Чайковского, редактировал его сочинения
(в том числе Первый и Второй концерты), пра-
вил корректуры, делал переложения некото-
рых оркестровых произведений композитора
для фортепиано.

1888-91 З. провел в Москве, приняв при-
глашение Русского музыкального общества
стать профессором Московской консервато-
рии. Несмотря на недолгий срок своей работы
в этом учебном заведении, он оставил яркий
след в его истории (среди учеников З. -
К.Игумнов и Рахманинов). Выехав снова за гра-
ницу (в Париж), он активно гастролировал по
всей Европе. Искусство пианиста приобрело
в тот период широкое международное при-
знание.

Еще во время своего первого пребывания за
рубежом З. начал успешно выступать в качест-
ве дирижера. Признанием его заслуг на этом
поприще стало предложение в 1901 руково-
дить симфоническими собраниями Московско-
го филармонического общества. За два сезона
З. сумел значительно обновить репертуар мос-
ковских концертов. Но полного размаха дири-
жерская деятельность музыканта достигла по-
сле 1903. Год этот явился для З. переломным.
Он переселился в Петербург и приступил к ор-
ганизации своего концертного дела. <Концерты
А.Зилоти> были одним из самых грандиозных
музыкально-просветительских начинаний в Рос-
сии начала XX в. Миссию свою З. видел в том,
чтоб <заставлять публику каким бы то ни было
способом ходить в концерты и слушать лишь
хорошую музыку и лишь в хорошем испол-
нении: полюбить музыку <за самое себя> и
получить потребность слушать хорошую музы-
ку>. Программы <Концертов А.Зилоти> отлича-
лись необычайным разнообразием. Музыкант
был последовательным популяризатором твор-
чества И.С.Баха. Только за первые 10 лет в его
симфонических собраниях были сыграны все
Бранденбургские концерты, три оркестровые
сюиты, некоторые кантаты, <Магнификат>.
Большинство этих произведений звучали в Рос-
сии впервые. И это не считая скрипичных и ви-
олончельных сонат, концертов для солирующих
инструментов и органных сочинений. С 1907
З. начал устраивать монографические концер-
ты, составленные исключительно из музыки Ба-
ха. Слушателям раздавались аннотации с выпи-
санными хоральными мелодиями и переводами
текстов кантат. Исполнялись и произведения
других композиторов XVIII в, - Генделя, Ви-
вальди, Ф.Э.Баха. Значительное место уделял З.
в своих программах музыке Бетховена, Листа и
Вагнера. Симфония <фауст> и увертюра к
<Мейстерзингерам> были в числе высших до-
стижений З.-дирижера. С годами усиливался
интерес музыканта к сочинениям современных
французских композиторов - Шоссона, Де-
бюсси, Равеля, Роже-Дюкасса. Именно в кон-
цертах З. состоялись их многие петербургские
премьеры.

В русской части репертуара, наряду с музы-
кой Чайковского, выделялись произведения
А.Глазунова, З. буквально боготворил создате-
ля <Раймонды> и исполнил почти все его сим-
фонические сочинения. Творчество Рахманино-
ва также было широко представлено в его про-
граммах. В <Концертах А.Зилоти> были впер-
вые сыграны в Петербурге, а впоследствии
многократно повторялись, все оркестровые и
фортепианные сочинения Рахманинова, Начи-
ная с 1911 З. часто обращался к музыке
А.Скрябина, устраивал концерты с участием са-
мого автора, дирижировал его симфониями и
поэмами. Он поддерживал молодых авторов,
например И.Стравинского и С.Прокофьева,
проводил премьеры произведений, ставших
впоследствии знаменитыми (упомянем в их ря-
ду <Фейерверк> и сюиту из <Жар-птицы> Стра-
винского, <Скифскую сюиту> Прокофьева).

Для участия в своих концертах З. привлекал
самых замечательных отечественных и зару-
бежных музыкантов. З. руководствовался при
этом не только стремлением познакомить пуб-
лику с искусством знаменитых исполнителей,
но и просветительскими целями. В письме к
другу и постоянному автору аннотаций к его
концертам, музыковеду А.0ссовскому он пи-
сал: <Идя только слушать Шаляпина, толпа, его
слушая, услышит кантату Рахманинова и Вагне-
ра; вот эта-то самая толпа, пустая толпа, уйдет
из концерта больше образованная, чем шла в
концерт - и это-то меня прельщает!>

На плечах З. лежала огромная администра-
тивная работа, выполнением которой обычно
занимается целая концертная организация фи-
лармонического типа: переговоры и заключе-
ние контрактов с исполнителями, аренда залов,
составление программ, выпуск и продажа або-
нементов, вся финансовая сторона дела. Вдоба-
вок к абонементным З. организовал в 1912
<Общедоступные концерты>, билеты на кото-
рые стоили в два раза дешевле, чем обычно, а
в 1915 еще и <Бесплатные народные концер-
ты>. В 1916 по инициативе З. и под его непос-
редственным руководством был создан Рус-
ский музыкальный фонд - благотворительное
учреждение для помощи нуждающимся музы-
кантам и их семьям. При этом З. и сам активно
концертировал как дирижер, солист, ансамб-
лист, аккомпаниатор. Так, за первое десятиле-
тие своих концертов он продирижировал 60 из
95 симфонических собраний. Разнообразием
программ поражали сольные выступления му-
зыканта, в которых звучал обширнейший ре-
пертуар - от Рамо, Генделя и Баха до Регера,
Дебюсси и Метнера. Эти концерты были про-
никнуты тем же духом музыкального просвети-
тельства. Славу выдающегося камерного испол-
нителя З. завоевал, играя в дуэтах и трио с
Ж.Тибо, П.Казальсом и Л.Ауэром, А.Вержбило-
вичем.

После октября 1917 абонементные концер-
ты З. были отменены, дело всей его жизни ока-
залось разрушенным. В конце 1919 он уехал в
Финляндию, оттуда в Германию и, наконец, в
1922 поселился в Нью-Йорке. З. пользовался
здесь высоким авторитетом как педагог и ис-
полнитель. На протяжении 16 лет (с 1926) он
преподавал фортепиано в Джульярдской музы-
кальной школе (среди его учеников М.Блиц-
стайн), изредка выступал в концертах. В 1936
музыкант принял активное участие в торжест-
вах, посвященных 125-летию со дня рождения
и 50-летию со дня смерти Листа. День
7.11.1936, когда в его интерпретации прозву-
чали Концерт A-Aur и <Пляска смерти>, З. объ-
явил своим прощанием с концертной эстрадой.

К жизни в Америке З. привыкал с трудом.
Так, в конце 20-х он еще не говорил по-анг-
лийски. Резко критически относился он к мер-
кантильному духу, господствовавшему тогда в
американском музыкальном образовании. <Вес-
ти школу с подлинно высокими идеалами, по
справедливости относиться к профессорам,
учителям и студентам и при этом делать деньги
- невозможно. Деньги, которые вы делаете,
отняты у педагога, работающего изо дня в день,
для того чтобы учебное заведение могло ото-
брать себе половину платы за обучение>, - го-
ворил он в беседе с музыкальным критиком
Х.Броуэр.

К сожалению, сохранилась лишь запись
трех фрагментов в исполнении З. (на фоногра-
фе, около 1930-х). Остались также свидетель-
ства современников. <Игра Зилоти блестящая,
техника его крупная, удивительно законченная:
нельзя сказать, что она всегда увлекает слуша-
телей, зато удивляет своей силою и артистиче-
ской законченностью, - писал музыковед
Н.финдейзен. - Одним из отличительных ка-
честв артиста должны считаться его выдержан-
ность, спокойствие и самообладание. Зилоти -
знаток своего инструмента; он владеет и распо-
ряжается им удивительно остроумно, созна-
тельно и мастерски>. А вот как вспоминает пи-
аниста другой его слушатель: <Тонкостью
своей игры Зилоти не мог сильно воздейство-
вать на малообразованную, поверхностную
публику. Из-за этого как музыкальная личность
он стоит особняком и немного одиноко. В его
игре - много нравственной чистоты. Зилоти
так прост, что смущает этим слушателя, кото-
рый эту простоту иногда принимает за холод-
ность. Только истинное, только правдивое при-
знавал Александр Ильич в жизни, и игра его
была полна правды и истинно глубокого содер-
жания>.

Соч.: Мои воспоминания о Ф.Листе. СПб., 1911
(Переизд. в сб.: Александр Ильич Зилоти 1863-1945:
Воспоминания и письма. Л., 1963).

Лит.: Brower Н. Modern Masters of the Keyboard.
New York, 1926; Ewen D. Living Musicians. New York,
1940.

С. Грохотов

\ЗУРОВ Леонид Федорович (18.4.1902, Ост-
ров, Псковская губ. - 9.9.1971, Париж) -
прозаик, археолог, искусствовед. Определяю-
щими для формирования мировосприятия З.
явились впечатления детства, проведенного в
дворянской усадьбе, события 1-й мировой вой-
ны и революции, Юношей З. <по зову совести>
пошел добровольцем в армию Юденича, был
ранен, а после неудачи похода на Петроград в
конце 1919 интернирован в Эстонии, где пере-
нес сыпной тиф. В начале 20-х переехал в Че-
хословакию, поступил в один из институтов.
Затем осел в Риге, работал маляром, участвуя в
отделке здания кинематографа, служил в пор-
ту. Территориальная близость к России, воз-
можность общаться с русскими - горожанами
и крестьянами - помогли З. создать свой язык,
определили тематику его произведений и его
<почвенническое> мировоззрение. С 1927 пе-
чатался в рижской газете <Перезвоны>.

На первые его произведения - сборник
<Кадет> и повесть <Отчина> (Рига, 1928) об-
ратил внимание И.Бунин, принявший горячее
участие в судьбе молодого писателя; в письмах
З. он высоко оценил его творческие возмож-
ности: <Очень, очень много хорошего, а мес-
тами прямо прекрасно... У Вас основа настоя-
щая. Кое-где портит дело излишество подроб-
ностей, излишняя живописность, не везде чист
и прост язык... Да все это, Бог даст, пропадет,
если только Вы будете (и можете) работать>.
По настоянию Бунина З. в 1929 переехал из
Риги во Францию и стал своим человеком в
его семье. Некоторое время был личным сек-
ретарем Бунина, а впоследствии способствовал
изданию его литературного наследия. Публи-
ковал свои новые произведения в журналах
<Иллюстрированная Россия>, <Круг>, <Совре-
менные записки>. Хорошо знавшая его З.Ша-
ховская писала: <Леню Зурова все любили. Да
и трудно было его не любить. На Монпарнасе
Леонид Зуров предстал как добрый русский
молодец, высокий, румяный, сероглазый, ру-
сый, как бы прямо вступивший из древнего
Пскова на парижский асфальт. Говорил он
спокойно и благожелательно, в литературных
склоках и интригах не участвовал, ...шел своей
дорогой.>

Внимание З.-писателя в основном было со-
средоточено на теме русской стихийности,
Г.Струве отнес З. к т.н. <бунинской школе>,
имея в виду органическое ощущение жизнен-
ной плоти, цвета и запаха вещей. Однако от
Бунина З. отличало более широкое видение ис-
торического движения времени. Как писал
Струве, <изображая войну и революцию, он
изображал стихийное движение людских масс,
а не только потревоженных революцией осо-
бей>. Даже в самых <камерных> произведени-
ях З., где описываются преимущественно лю-
бовные коллизии, ощутим ветер истории,
<страшно и радостно> бушующий над <дикой
как море российской равниной>. Ощущая су-
ровую диалектику происходящего, признавая
неизбежность гибели старого и пришествия
нового жизненного уклада, З. избегал мелодра-
матических интонаций и риторической припод-
нятости. Трагическую рознь между русской
деревней и помещичьей усадьбой, кровь и
грязь социальных катаклизмов З. изображал
без предвзятости, не проклиная врагов и не
восхваляя друзей. Если в его ранних вещах
еще ощутим налет сентиментальности в изо-
бражении юных идеалистов, отдающих свои
жизни в борьбе с большевиками, то в романе
<Древний путь> (1934; 2-е изд. Франкфурт-на-
Майне, 1985) в полной мере проявился реа-
лизм З. Здесь нет ни абсолютно правых, ни
безоговорочно виноватых. Все связаны единой
цепью убийств и жестокости, любви и раска-
яния, подлости и милосердия.

Долгие годы З. работал над романом <Зим-
ний дворец>, оставшимся незаконченным (от-
рывки: альманах <Встреча>, 1945;НЖ, 1949).
В нем показана обреченность довоенного Пе-
тербурга с его <праздниками, дачами, светской
легкомысленной и чопорной болтовней> -
весь этот мир, <словно рой поденок, унесло
куда-то ладожским ветром>. Как <ночной не-
человеческий хорал> разворачивается в романе
время, когда человек <задыхался, словно в
эфире, от свободы>, ощущая себя и Богом, и
зверем. Писатель с горечью ощущает <злую
радость рабочих>, наблюдая, как <все пути за-
ливало серое солдатское море, пахнущее хле-
бом, медвежье...>, слыша <огромное дыхание
возбужденного, сдвинутого с налаженной жиз-
ни народа>, понимая, что <в том, что сверши-
лось, разуму не было места>. Некоторые кри-
тики видят в З. предшественника А.Солжени-
цына (эпопея о <красном колесе>).

В повести <Отчина> З. перекладывает на
язык современной прозы древние былины, на-
родные предания, летописные сказания, апок-
рифы и легенды, повествуя о пожарах, битвах,
разорениях, которые претерпела Псковщина в
прошлые века, о древних церквах и монасты-
рях, о неугасимой в народе жажде прекрасно-
го, о нравственной чистоте и религиозном по-
движничестве. Исторический - как христиан-
ский, так и языческий, древнеславянский -
пласт постоянно присутствует в произведениях
З., образуя второй, равный по значению (наря-
ду с судьбами России в годы войны и револю-
ции) тематический центр его творчества. Рус-
ская старина привлекала З. не только как лите-
ратора, но и как этнографа и археолога. В
1935, 1937, 1938 он предпринял (по поруче-
нию парижского Музея Человека и министер-
ства просвещения Франции) научные экспеди-
ции в Эстонию, в 1935 реставрировал Николь-
скую церковь в Псково-Печерском монастыре.
Результаты экспедиций отражены в научных
работах, опубликованных в 1941 и 1946, В
<Новом журнале> вышла статья З. о лермонтов-
ской <Тамани> и генеалогии рода Лермонтова
(1961, № 66: 1965, № 79). По свидетельству
Шаховской, крест над могилой И. и В.Буниных
в Сент-Женевьев-де-Буа сделан А.Бенуа по за-
рисовке З. с древнерусского памятника.

В сборнике рассказов <Марьянка> (Париж,
1958) З., по словам Я.Горбова, <зовет читателя
последовать за ним по множеству русских тро-
пинок, дорожек и дорог. Сколько образов, сколь-
ко смирения, доброты, боли, слов и молитв под-
метил, идя по русским дорогам, Зуров!>

В поздние годы источник его вдохновения
оставался прежним - воспоминания о детстве,
чувство горечи о невозвратном прошлом и рас-
терянности перед <неведомой> новью, напол-
нившей <гадкие годы>, когда <народ совесть
потерял>. По мнению Н.Андреева, <книги Ле-
онида Зурова останутся в русской литературе
не в разряде литературных экспериментов, но
как важные и правдивейшие свидетельства
очевидца, совестливого и чуткого, русских тра-
гедий и русской стойкости, запечатленные та-
лантливым мастером прозы в полновесном пи-
сательском слове>. Похоронен З. на кладбище
Сент-Женевьев-де-Буа.

Соч.: Даниловы // Белое дело, 1927, № 2; Поле.
Париж, 1938; Астория // Рус. сборник, 1946, № 1; Как
они умерли (о Д.Мережковском и З.Гиппиус) / Орион.
Париж, 1947; Воспоминания // НЖ, 1962, № 69:
1968, № 90; Древний путь // Север, 1992, № 6.

Лит.: Андреев Н.Е. Л.Ф.Зуров (Некролог) // НЖ,
1971, № 105.

А. Дранов

_И

\ИВАНОВ Вячеслав Иванович (16.2.1866,
Москва - 16.7,1949, Рим) - поэт, мыслитель,
филолог, переводчик, Отец И. - мелкий чинов-
ник, землемер, умер в 1871. В воспитании И.
решающую роль сыграла мать, от которой сын
перенял глубокую и живую веру в Бога и лю-
бовь к наивно православному московскому бы-
ту, с одной стороны, с другой - убежденность
в высочайшем назначении поэзии и поэта.
Окончив 1-ю московскую гимназию, поступил
в 1884 на историко-филологический факультет
Московского университета. Пережил острый
кризис детской веры, приведший к атеизму и
попытке самоубийства, и увлечение крайними
революционными настроениями. По окончании
2-го курса, решив выйти из революционной
среды, оставил университет и уехал за границу
с женой (в 1886 женился на Дарье Михайлов-
не Дмитриевской). Продолжил учебу в Берлин-
ском университете под руководством О.Гирш-
фельда и Т.Моммзена, занимался в основном
экономико-юридическими аспектами римской
истории. По окончании университета (1891)
работал над докторской диссертацией о рим-
ских откупах, которую закончил, но не защи-
тил (De societatibus vectigalium publicorum populi
romani.SPb., 1910),

В 1893 встретил Лидию Дмитриевну Зи-
новьеву (в литературе - Зиновьева-Аннибал),
ради которой в 1895 оставил жену и дочь.
Вл.Соловьев, с которым И. познакомился в
1896, оказал на И. огромное влияние, в частно-
сти. ему И. был обязан возвращением к цер-
ковному исповеданию христианства. Ранние
журнальные публикации стихов и переводов И.
прошли незамеченными. В конце 1902 появи-
лась первая книга И. - <Кормчие звезды>, по-
сле чего среди символистов за ним установи-
лась репутация мэтра. Прожил за границей до
1905, лишь изредка и на короткое время при-
езжая в Россию. Подолгу жил в Германии, Ита-
лии, в Париже, в Греции, бывал в Палестине,
Англии; в начале века семья И. снимала дом в
Женеве, где гостили многочисленные русские
друзья, в том числе московские символисты.
По возвращении на родину И. и Л.Зиновьева-
Аннибал обосновались в Петербурге; с осени
1905 их квартира превратилась в знаменитый
литературный салон - его называли <башней>,
поскольку Ивановы жили в угловой квартире,
одна из комнат которой располагалась в башне.
Там собирался весь литературно-артистический
Петербург, гости из Москвы, из русской про-
винции, из-за границы.

Этапными явлениями в истории русского
символизма были поэтические книги И. <Про-
зрачность> (М., 1904);  (М., 1911-
12, ч. 1-2); <Нежная тайна> (СПб.. 1913), Еще
важнее для истории этого движения теоретиче-
ские выступления И., собранные в книге <По
звездам> (СПб., 1909) и <Борозды и межи>
(М., 1916). философско-религиозная и эстети-
ческая проповедь И. оказала едва ли не реша-
ющее влияние на становление группы т.н.
<младших символистов>, духовное лицо кото-
рой определяли внецерковная мистика и уст-
ремленность на преодоление индивидуализма в
чаемой <соборности>. В пору резкой идейной
полемики, в 1906-8, разделившей символистов
на <мистиков>-петербуржцев и <эстетов>-моск-
вичей, И. с Блоком стояли во главе первых, тог-
да как вторые сплотились вокруг <Весов>, ру-
ководимых В.Брюсовым. В конце 1900-х
<младшие> - прежде всего А.Белый, И. и Блок
- объединились вокруг московского издатель-
ства <Мусагет>. Вместе с И.Анненским и
М.Кузминым И. стоял во главе журнала <Апол-
лон>, начавшего выходить в Петербурге с осе-
ни 1909.

В 1907 от скарлатины умерла Зиновьева-
Аннибал. В И. жила убежденность, что он со-
храняет общение с женой не только в памяти,
но и в виденьях, снах, сеансах т.н. <автоматиче-
ского письма> и что именно она указала ему на
свою дочь от первого брака, Веру Константи-
новну Шварсалон, как на ее преемницу. Брак
И. с падчерицей совершился в 1910; весной
1912 они уехали за границу, откуда вернулись
лишь к осени 1913. Поселились в Москве, ку-
да в начале 1910-х переместился центр религи-
озно-философской активности: московское Ре-
лигиозно-Философское общество в память
Вл.Соловьева и издательство <Путь> собрали
наиболее близких единомышленников И.; ос-
новным работодателем И. стало издательство
<М. и С.Сабашниковы>, для которого он пере-
водил Алкея и Сафо (М., 1914; 2-е доп. изд.
1915), Петрарку (М., 1915), Данте, Эсхила
(пер. не завершены, опубл. посмертно).

Падение царской власти представлялось И.
закономерным и необходимым, ибо <ветхое са-
модержавие> давно превратилось в <династиче-
скую литературу>. В апреле 1917 И. написал
<Гимн Новой России> (<Мир на земле, на свя-
той Руси воля...>). Однако реальное развитие
событий не отвечало основным положениям ис-
ториософии И.: <Революция протекает внере-
лигиозно. Целостное самоопределение народ-
ное не может быть внерелигиозным. Итак, ре-
волюция не выражает доныне целостного на-
родного самоопределения>. Впечатления пер-
вых месяцев революции продиктовали <Песни
смутного времени> - цикл стихотворений, пе-
чатавшийся в журнале <Народоправство>; от
отдельного его издания поэт отказался, по-
скольку, говорил он, <у постели больного не
следует говорить о его болезни>. И. не скры-
вал, пока это было возможно и разумно, своего
неприятия большевизма, печатал антибольшеви-
стские статьи, сатирические стихи, но после
консолидации большевистского режима занял
лояльную к власти позицию. В 1918-20 был
одним из организаторов и руководителей теат-
рального и литературного отделов Наркомпро-
са, что позволяло ему деятельно участвовать в
воссоздании жизненного пространства русской
культуры, отчасти нейтрализовывать диктат ле-
ворадикальных установок в искусстве и в орга-
низации культурной жизни. Читал лекции и вел
занятия в Пролеткульте, в различных учебных
заведениях, самодеятельных кружках и сту-
диях,

Вокруг петроградского издательства <Алко-
ност> и его журнала <Записки мечтателей> в
последний раз объединились <младшие симво-
листы> - А.Блок, А.Белый, И., А.Ремизов. В
этом издательстве вышли поэма И. <Младенче-
ство> (1918), трагедия <Прометей> (1919),
<Переписка из двух углов> (1921, совм. с
М.Гершензоном). На рубеже 1918-19 создан
один из самых знаменитых циклов И. <Зимние
сонеты> (впервые: <Поэзия революционной
Москвы>. Берлин, 1922). <Переписка из двух
углов> - важнейший документ общеевропей-
ской дискуссии 20-х о <кризисе европейской
культуры>, кризисе гуманизма - была переве-
дена на основные европейские языки и поро-
дила обширную критическую и исследователь-
скую литературу.

Семья И. жестоко голодала в холодной Мо-
скве, в начале революции навсегда исчез один
пасынок поэта (вероятно, жертва солдатского
самосуда), схвачен ЧК другой, от голода и ли-
шений умерла ближайшая подруга Зиновьевой-
Аннибал, М.Замятина, более 20 лет бывшая до-
моправительницей, членом семьи И., в 1920
умерла В.Шварсалон-Иванова. И. предпринимал
настойчивые попытки выехать за границу, за-
кончившиеся безрезультатно. Летом 1920 с
детьми (Лидией - дочерью от Зиновьевой-Ан-
нибал, Димитрием - сыном от Шварсалон) пе-
ребрался на Северный Кавказ, затем в Баку,
куда был приглашен на кафедру классической
филологии. Здесь защитил в 1921 докторскую
диссертацию <Дионис и прадионисийство> (Ба-
ку, 1923), вел обширную культурно-просвети-
тельскую деятельность, написал шуточную
<трагикомедию> <Любовь-Мираж> (неизд.), не-
сколько стихотворений. Пришел к выводу, что
<идеи перестали править миром>, что достой-
нее уединенная и провинциальная жизнь. <Му-
за моя, - писал он В.Меркурьевой, - стала
молчальницей>. Отвергал все дружеские при-
глашения в Москву: <От меня... ничего больше
не ждите, моя песенка оказалась спетой. Я да-
же разрешил себе душевную лень>, - писал
он 14.1,1923 Г.Чулкову.

В мае 1924 Общество любителей россий-
ской словесности пригласило И. в Москву на
пушкинские торжества. В столице с помощью
А.Луначарского и О,Каменевой ему удалось
выхлопотать командировку в Италию, он вы-
звал из Баку детей и 28.8.1924 уехал из Мос-
квы. Чаще всего объяснял отъезд необходимо-
стью дать детям образование, но суть дела бы-
ла в том, что самый строй советской жизни в
корне противоречил всем представлениям И. В
первом стихотворении, написанном в Риме,
уподобил Россию сгоревшей Трое, а беглецов
из России - спутниками Энея, вынесшим из
пламени отеческих богов.

Считал себя связанным с Москвой не толь-
ко материальным содержанием, получаемым от
советских учреждений, но и морально (имеют-
ся указания, восходящие к семье поэта, что он
обещал А.Луначарскому политическую лояль-
ность поведения за рубежом). С другой сторо-
ны, он искал духовной сосредоточенности; цен-
тральное положение в обществе, которое он
занимал в 1905-17, претензии на духовное во-
дительство стали для него неприемлемыми.
М.Горький прочил И. в заведующие поэтиче-
ским отделом журнала <Беседа>, задуманного в
целях объединения русской интеллигенции
метрополии и диаспоры: И. отдал <Беседе>
свои <Римские сонеты>, но журнал закрылся,
не успев напечатать одно из лучших произведе-
ний И.-лирика. С периодикой антисоветской
эмиграции И. не считал для себя возможным
сотрудничать. Каирский университет предло-
жил И. кафедру, но английские власти отказа-
ли в праве на нее ученому с советским паспор-
том. 17.3.1926 И. перешел в католицизм. С
осени 1926 профессор Колледже Борромео в
Павий. Работал там до 1936, когда достиг пре-
дельного по итальянским законам рабочего воз-
раста. К концу 20-х были ликвидированы уч-
реждения, с которыми И. поддерживал связь и
от которых получал деньги (ЦКУБУ, ГАХН). В
советской пенсии ему было отказано, но еще в
начале 30-х он получил издательский заказ из
Москвы на перевод Гёте для собрания сочине-
ний. Тяжело переживал гонения на церковь,
чем объяснял свой отказ вернуться на родину.
В 1936 И., до того сохранявший советское
гражданство, принял итальянское подданство.
Преподавал церковно-славянский язык в пап-
ских духовных школах, наблюдал за подготов-
кой русскоязычных переизданий Псалтири и
Деяний и Посланий Св.апостолов.

С начала 30-х прекратилась и до той поры
нерегулярная переписка И. с друзьями и учени-
ками на родине, память о нем обросла легенда-
ми, созвучными образу <Вячеслава Великолеп-
ного> и закрепленными советскими справочны-
ми изданиями (будто бы он получил кардиналь-
скую шапку, стал директором Ватиканской биб-
лиотеки, что ни в малой степени не соответство-
вало реалиям жизни старого нищего русского
поэта в изгнании). Контакты И. даже с друзьями,
единомышленниками, соратниками по литера-
турной борьбе - не более чем разрозненные
эпизоды: он обменивался случайными письмами
с Э.Метнером, С.Франком (письма к нему
опубл.: Мосты 1963, № 10: письма к В.Ходасе-
вачу- НЖ, 1960, № 62), встречался сД.Ме-
режковским и З.Гиппиус, Ф.Зелинским, когда
они изредка появлялись в Риме. С 1936 стихо-
творения И. регулярно печатались в <Современ-
ных записках>. В 1939 в Париже издана мело-
пея И. <Человек>. И. не стал при безграничных
языковых возможностях человека, блистатель-
но говорившего и писавшего на немецком,
итальянском, французском, английском языках,
представителем какой-либо инонациональной
или космополитической культуры. С вниманием
и пониманием к нему отнеслась европейская ка-
толическая (и не только католическая) элита -
у него были встречи с Ж.Маритеном, Г.Марсе-
лем, Ш. Дю Босом, Дж.Папини, З.Р.Курциусом,
М.Бубером, он печатался в утонченных журна-
лах  (Мюнхен, Цюрих) и  (Па-
риж). Но связи, органически подразумевающей
совместное действие с этими лицами и группа-
ми, у И. не возникло. Многие стихотворения
этого периода - <Римские сонеты> (1924-25:
СЗ, 1936, № 62). <Римский дневник> (1943-
44) - вершины русской лирики XX в.; необы-
чайно интересна в художественном отношении
и неоконченная прозаическая <Повесть о Све-
томире-царевиче>, над которой И. работал с
конца 20-х до самой смерти.

После 1917 И. в определенном смысле сло-
ва переродился как человек общественный; но-
вый духовный и поведенческий облик И. обрел
именно в Италии. Определяющую роль в этом
облике играли углубленная церковность, быто-
вая, душевная и интеллектуальная, связанная с
нею строгая переоценка собственной личности
и жизненного пути, смиренный отказ от притя-
заний (в литературном плане выражающийся в
значительном опрощении стиля). Дж.Папини в
очерке, опубликованном незадолго до кончины
И., назвал его одним из <семи стариков> (наряду
с Б.Шоу, К.Гамсуном, М.Метерлинком, П.Кло-
делем, Ганди и А.Жидом), в лице которых ми-
нувший век жил еще в культурной реальности
послевоенного мира, семи великих из плеяды
поэтов и мифотворцев, на ком лежала, хотя бы
частично, ответственность за катастрофу XX в.

Соч.: Dostojevskij. Tubingen, 1932; Свет вечерний.
Оксфорд. 1962; Собр. соч., т. 1-4. Брюссель, 1971-87;
Стихотворения и поэмы. М., 1976.

Лит.: Степун Ф. Встречи. Мюнхен, 1962; Алт-
ман М.С. Из бесед с поэтом Вяч.Ивановым. Баку,
1921; Котрелев Н.В. Вяч.Иванов - профессор Бакин-
ского университета // Уч. зап. Тартус. ун-та, 1968,
вып. 209; Tshopi С. Vjac.lvanov. Munchen, 1968;
GuenterJ., von. Ein Leben im Ostwind. MUnchen, 1969;
II Convegno, 1983, № 8-12; Malcovati F. Vjac.lvanov:
Estetica e filosofia. Firenze, 1983; Vjacheslav lvanov:
Poet, Critic and Philosopher / Ed. by Jackobson R.L.,
Nelson L. New Haven, 1986; Аверинцев С.С. Систем-
ность символов в поэзии Вячеслава Иванова // Кон-
текст, 1989. М., 1989; Davidson P. The poetic
Imagination of V.lvanov: A Russian Simbolist's
Perception of Dante. Cambridge, 1989; Иванова Л. Вос-
поминания: Книга об отце. Париж, 1990.

Н. Котрелев

\ИВАНОВ Георгий Владимирович (29.10.1894,
Ковенская губ. - 26.8.1958, Йер ле Пальме,
Франция) - поэт, прозаик, литературный критик.
Сын дворянина, бывшего военного; мать - из
голландского рода Вир ван Брештейнов. Детство
И. прошло в имении Студенки. После разорения
и смерти отца поступил во 2-й кадетский корпус
в Петербурге, но не окончил его. Впервые вы-
ступил публично с чтением стихов в кабаре
<Бродячая собака>, в печати дебютировал в
1910 в журнале <Все новости литературы, ис-
кусства, театра, техники и промышленности>. В
1911 сблизился с эгофутуристами, нов 1912
демонстративно порвал с ними и вступил в объе-
динение акмеистов <Цех поэтов>; ему покрови-
тельствовал Н.Гумилев. В России выпустил
сборники стихов: <Отплытие на о. Цитеру>
(СПб., 1912), <Горница> (СПб., 1914), <Памят-
ник славы> (Пг" 1915), <Вереск> (М., Пг" 1916),
<Сады> (Пг" 1921), <Лампада> (Пг" 1922). Участ-
ник альманаха <Дом искусств> (1921).

Эмигрировал под видом заграничной коман-
дировки осенью 1922 вместе со второй же-
ной, И.Одоевцевой. Жил в Берлине, с 1923 в
Париже, временами в Риге. Печатался в жур-
налах <Современные записки>, <Новый жур-
нал>, <Новый дом>, <Числа> (1930-34: один
из его создателей), <Возрождение>, <Звено>,
в газетах <Последние новости>, <Новое рус-
ское слово>, <Сегодня>, в сборнике <Круг> и
в др. изданиях. Бессменный председательству-
ющий на заседаниях организованного Д.Ме-
режковским и З.Гиппиус общества <Зеленая
лампа> (1927-40). Остался незаконченным ис-
торический роман И. <Третий Рим> (1929-30).
В жанре беллетризованно-мемуарной прозы
написана книга <Петербургские зимы> (Париж,
1928; Нью-Йорк, 1952); преимущественно в
газетах <Дни> и <Последние новости> публи-
ковались портреты деятелей культуры под об-
щей рубрикой <Китайские тени>, не во всем
достоверные, что вызывало неудовольствие
изображенных И. писателей (в частности,
А.Ахматовой и О.Мандельштама). Художест-
венно-философскую концепцию <Петербург-
ских зим> выражает образ идущего ко дну ми-
ра искусства, которому не дано победить про-
зу жизни. В первых изданных в эмиграции
сборниках стихов <Розы> (Париж, 1931;
Г.Адамович писал, что его следовало бы на-
звать <Пепел> - <все сгорело: мысли, чувства,
надежды>) и <Отплытие на о. Цитеру. Избр.
стихи. 1916-36> (Берлин, 1937) И. прощался
с прежними романтическими образами, проти-
вопоставляя им суровый и страшный мир, под-
вергая сомнению само существование прошло-
го: <Россия - счастье. Россия - свет. / А,
может быть, России вовсе нет?>,

Разноречивые оценки вызвала книга <Рас-
пад атома> (Париж, 1938): восторженный от-
зыв Гиппиус, сдержанные, но в целом положи-
тельные - В.Набокова и В.Ходасевича', С.Же-
гулов назвал книгу издевательством над рус-
ской культурой. И. утверждал, что <Пушкин-
ская Россия обманула, предала>, заставив пове-
рить в могущество искусства: чтобы расска-
зать о жестком мире абсурда, нужно упростить
поэтические средства, <изжить> <поэзию> в
том ее понимании, которое было характерно
для XIX в. Это требование к себе реализовал в
сборниках <Портрет без сходства> (Париж,
1950; посвящен жене) и <1943-1958. Стихи>
(Нью-Йорк, 1958), в циклах, опубликованных
в <Новом журнале>, в <Дневнике> (1953-57) и
<Посмертном дневнике> (1958-61), в которых
соединено традиционно поэтическое (в том
числе реминисценции из русской классики и
собственных ранних стихов) с прозаизмами,
иронией и самоиронией. Свойственный И. <та-
лант двойного зрения> позволил ему увидеть
одновременно <жизни нелепость и нежность>;
он писал: <Я верю не в непобедимость зла, / А
только в неизбежность пораженья>. <Посмерт-
ный дневник> - свидетельство стоицизма поэ-
та у последней жизненной черты.

1943-45 И. с Одоевцевой провел в Биарри-
це и возле Биаррица, затем вернулся в Париж,
жил в бедности, с 1953 находился в доме для
престарелых в Йер-ле-Пальме под Ниццой.

Современники неоднозначно оценивали
творчество и личность И. Гиппиус считала его
лучшим поэтом русского зарубежья; Ходасевич,
признавая высокое поэтическое мастерство И.,
упрекал его в подражательности и <непреодо-
ленной красивости>. В воспоминаниях Адамови-
ча и Одоевцевой он рисуется эстетом, сибари-
том, лишенным практической хватки: В.Янов-
ский писал об аморализме и беспринципности
И. По мнению Р.Гуля, И., воплотивший в своих
стихах трагизм существования, был единствен-
ным в русской литературе экзистенциалистом,
причем его экзистенциализм уходит корнями <в
граниты императорского Петербруга>.

Соч.: Собр. стихотворений. Вюрцбург, 1975; Не-
собранное. Орэндж, 1987; Стихотворения. Третий
Рим. Петербургские зимы. Китайские тени. М., 1989;
Мемуары и рассказы. М., 1992.

Лит,: Вейдле В. В. Георгий Иванов // Континент,
1977, № II; Блинов В. Проклятый поэт Петербурга //
НЖ, 1981, № 142; Богомолов Н. Талант двойного
зренья // Вопр. лит-ры, 1989, № 2; Одоевцева И. На
берегах Сены. М., 1989; Арьев А. Сквозь мировое
уродство // Звезда, 1991, № 9; Анненков Ю. Дневник
моих встреч. Л., 1991; Ходасевич В. Колеблемый тре-
ножник. М., 1991; Яновский B.C. Поля Елисейские,
СПб., 1993. Markov V.G. G.lvanov: Nihilist as Light-
bearer / The Bitter Air of Exile. Berkeley, Los Angeles,
London, n.d.

В. Агеносов

\ИЗГОЕВ Александр Соломонович (наст. фам.
и имя Лянде Арон) (11.4.1872, Ирбит -
11.6.1935, Хаапсалу, Эстония) - публицист.
Отец - учитель Виленского раввинского учили-
ща. В 1889 И. окончил ирбитскую гимназию и
поступил на медицинский факультет Томского
университета, но вынужден был оставить учебу
из-за участия в марксистских кружках. С 1894
изучал общественные науки за границей. По
возвращении в Россию обучался на юридиче-
ском факультете Новороссийского университе-
та в Одессе (окончил в 1900).В 90-е начал пол-
итическую деятельность как легальный марк-
сист, позднее - социал-демократ. Еще студен-
том сотрудничал в журналах <Новое слово>
(1987), <Жизнь> (с 1899), <Образование>, в га-
зете <Южное обозрение>. Разочаровавшись в
марксизме, И. попытался найти сторонников в
либеральных кругах русской интеллигенции. С
1902- сотрудник либерального еженедельни-
ка <Южные записки>; в 1904-5 стал заведую-
щим редакцией и редактором отдела журнала.

Он выступал одним из организаторов Союза ос-
вобождения, с 1905 руководил его Одесской
группой. В декабре 1905, спасаясь от еврейских
погромов, переехал в Петербург. На 3-м съезде
партии кадетов в апреле 1906 был избран в со-
став ЦК, к правому крылу которого принадлежал
до 1918.С 1906 сотрудник общественно-полити-
ческих журналов <Полярная звезда>, <Свобода и
культура>, <Без заглавия>, газет <Речь> (ЦО пар-
тии кадетов), <Дума>. С 1910 возглавлял полити-
ческий отдел журнала <Русская мысль>.

В 1906 появился первый научный труд И. -
<Общинное право. Опыт социально-юридиче-
ского анализа общинного землевладения как ин-
ститута гражданского права>. В этой работе об-
щина была подвергнута скрупулезному исследо-
ванию с точки зрения исторической обусловлен-
ности и уровня правового развития современного
общества. В 1909 И. опубликовал в сборнике
<Вехи> статью, посвященную анализу мировозз-
ренческих основ интеллигенции. Впоследствии
он развил свои идеи в сборнике <Из глубины>
(1918). В 1912 вышло подготовленное им ис-
следование жизни и деятельности П.Столыпина.

Февральскую революцию И. воспринял
пессимистически. Он оценивал культурный
уровень подавляющего большинства россий-
ского социума как довольно низкий, что не
могло позволить обществу перейти от автори-
таризма к республиканской форме правления,
к демократическим свободам. Именно поэтому
И., в отличие от многих видных деятелей ка-
детской партии, не вошел ни в одну из госу-
дарственных структур и продолжал публици-
стическую и общественную деятельность. В
мае-июне 1917 он выступил одним из учре-
дителей <Лиги русской культуры>, а на стра-
ницах газеты <Речь> появлялись его статьи, в
которых резкой критике подвергалась деятель-
ность социалистических партий, в первую оче-
редь большевиков. На 8-м съезде кадетской
партии (май 1917) выступил против правитель-
ственной коалиции с социалистами. После Ок-
тябрьской революции занял антисоветскую по-
зицию. В ноябре 1917 И. вместе с А.Тырковой
организовал выпуск газеты <Борьба>, в кото-
рой открыто призывал к вооруженному сопро-
тивлению диктатуре пролетариата. Неодно-
кратно подвергался арестам, ссылкам, тюрем-
ному заключению: с ноября 1918 по январь
1919 находился на окопных работах в Волог-
де, возвращен по ходатайству Союза писате-
лей, в частности, М.Горького; с начала 1921
в Ивановском концлагере, Освободившись из
заключения, работал в Публичной библиотеке,
печатался в сборниках <Утренники>, <Парфе-
нон>, выступал с лекциями, основное содер-
жание которых сводилось к анализу <вехов-
ского> наследия, <Смена вех> и т.д. В августе
1922 И. вновь был арестован и вскоре с груп-
пой известных российских ученых и обще-
ственных деятелей выслан за границу.

До конца 20-х И. проживал в Праге, где со-
стоял в Союзе русских писателей и журнали-
стов; публиковался в различных эмигрантских
изданиях - журналах <Хозяин>, <Русская
мысль>, <Студенческие годы>, газетах <Воз-
рождение>, <Россия и славянство>, <Руль>.
Особое внимание он уделял политической и
культурной жизни в Советской России. Вел
раздел <Советский жемчуг> в газете <Руль>. В
1923 в <Архиве русской революции> опубли-
ковал воспоминания о времени, проведенном в
Советской России. Считал кооперацию такой
формой объединения, которая <не может ста-
вить своей задачей социалистическое... преоб-
разование общества>, Его тезис - <социализм
означает смерть кооперации> - породил бурю
протеста со стороны леворадикальной прессы.

И. активно откликался на события эмигрант-
ской жизни, подробно освещал деятельность
научных эмигрантских центров: Экономическо-
го кабинета профессора С.Прокоповича, Эконо-
мического семинара академика П.Струве (где
И. выступал с аналитическими докладами по ис-
тории общины), Института изучения России.
Обобщенное представление о русском зару-
бежье содержится в работе И. <Рожденное в
революционной смуте>, где рассматриваются
русские политические силы в эмиграции, анали-
зируется крах правых и левых идеологий, а так-
же дается оценка евразийскому течению. По
мнению И., евразийцы вложили <много духов-
ных сил> в обоснование формулы <Россия - осо-
бый мир> как с географической, антропологиче-
ской, лингвистической, так и с исторической и
социологической точек зрения. Заслугу евразий-
цев И. видел в том, что они <возродили русскую
консервативно-националистическую мысль>.

В начале 30-х И. выехал в Эстонию, где
провел свои последние годы, продолжая пуб-
лицистическую деятельность (в частности, со-
трудничество в рижской газете <Сегодня>),

Соч.: Пять лет в Советской России // Арх. рус. рев-
ции, 1923, т. X; К вопросу о природе кооперации // Зап.
Рус. ин-та сельскохоз. кооперации в Праге, 1924, кн. 1;
Общинное право / Сб. статей, посвященных П.Б.Стру-
ве. Ко дню 30-летия его научно-публицистической дея-
тельности. 1890 - 30 янв. 1925 г. Прага, 1925.

В. Телицын

\ИЗЮМОВ Александр Филаретович (25.7.1885,
с. Озерки, Чухломского у., Костромской губ. -
1950) - историк, архивист. Окончил Костром-
скую духовную семинарию, затем в 1914 -
историко-филологический факультет Москов-
ского университета: был оставлен для подготов-
ки к магистерскому экзамену у профессора
М-Любавского, В 1914-18 находился на фрон-
те. С июля 1918 по май 1922 работал инспек-
тором архивов при Московском областном уп-
равлении архивным делом, старшим инспекто-
ром Главного архивного управления. Организо-
вал вывоз в Москву ряда архивов: документов
Ставки Верховного главнокомандующего в Мо-
гилеве (март 1919), из Петрограда - библио-
теки и документов Государственного совета
(апр. 1919), из Кирилло-Белозерского мона-
стыря - документов, эвакуированных туда
Временным правительством (май 1920). Читал
курс русской истории на Пречистенских кур-
сах в Москве. В сентябре 19 22 в числе боль-
шой группы ученых выслан за границу как
<элемент общественно вредный>,

С 1922 по 1925 находился в Берлине, чи-
тал лекции по русской истории в Русском науч-
ном институте, В октябре 1925 переехал в
Прагу, работал в должности заведующего отде-
лом документов Русского зарубежного истори-
ческого архива, член его ученой комиссии, с
1934- заместитель директора архива, прини-
мал активное участие в формировании его кол-
лекций, В январе 1930 вместе с Н.Астровым,
М.Новиковым, А.Кизеветтером входил в состав
комиссии по организации праздника Татьянина
дня в связи с 175-летием Московского универ-
ситета. В 1940-х активный член Русского исто-
рического общества в Праге.

Автор статьи <Московский центральный ис-
торический архив> в сборнике исторических
трудов в честь 70-летия П. Милюкова (Прага,
1929). Статьи И. <Декабристы>, <Шпионство
за декабристами> и др., включенные в истори-
ко-литературный сборник <На чуждой сторо-
не> (1923-25), а также обзор <Литература о
декабристах за последние годы> (Славянская
книга, 1926) способствовали изучению декаб-
ристского движения. Интересны также работа
<В поисках бумаг последнего царя> (На чужой
стороне, 1923, № 3) и статья <Толстой и Гер-
цен> в журнале <Современные записки>
(1937, № 63).

Соч.: Краткое curriculum vitae / Пашуто В.Т. Рус-
ские историки-эмигранты в Европе. М., 1992.

Лит.: Павлова Т.Ф. Заграничный исторический ар-
хив в Праге // Вопр. истории, 1990, № 11.

Л. Демина
М. Мохначева

\ИЛЬИН Владимир Николаевич (16.8.1891,
близ Киева - 1974, Париж) - православный
богослов, литургист и историк культуры. Окон-
чил Киевский университет по естественному
(1913) и историко-филологическому (1917)
отделениям, а также Киевскую консерваторию.
До 1919 преподавал в Киевском университете,
затем покинул Россию. За границей читал лек-
ции по философии (Константинополь, Берлин,
Прага). Изучение богословия продолжил в Гер-
мании, где слушал лекции А. Гарнака. С 1925
профессор Русской музыкальной академии в
Париже и лектор Свято-Сергиевского Бого-
словского института. Член Русского студенче-
ского христианского движения: участвовал в
экуменическом движении. Публиковался в раз-
личных периодических изданиях.

В книге <Преподобный Серафим Саров-
ский> (Париж, 1925: 4-е изд. М" б/г) И. соче-
тает житийное повествование с научным иссле-
дованием жизни святого в контексте историче-
ской эпохи. Святость Саровского чудотворца
И. связывает с самой природой Православия,
вышедшей из Древнего и Нового Израиля.

В книгах <Запечатанный гроб - Пасха Не-
тления> (Париж, 1926: 2-е изд. Париж, 1991)
и <Всенощное бдение> (Париж, 1927) И. рас-
сматривает последование всенощного бдения и
богослужений Страстной седмицы и Пасхи в
связи с текстами Священного Писания, святых
отцов и церковным искусством. Объяснение
богослужений дается применительно к совре-
менной литургической практике в переводе на
русский язык.

И. проявлял интерес к библейским исследо-
ваниям и написал книгу <Шесть дней творения>
(Париж, 1930; 2-е изд. Париж, 1991). В этом
экзегетико-апологетическом труде автор ставил
своей задачей интерпретацию первых глав кни-
ги Бытия в аспекте достижений современной
науки. Особую ценность в книге представляют
историософские и богословские обобщения,
что же касается ее естественно-научного мето-
да, то в настоящее время книга кажется уста-
ревшей.

В работах <Арфа Давида. Религиозно-фило-
софские мотивы русской литературы> (т, 1.
Проза. Брюссель, 1960; 2-е изд. Сан-Франци-
ско, 1980) и <Арфа Царя Давида в русской по-
эзии> (Брюссель, 1960) дано богословское ос-
мысление духовных исканий в русской литера-
туре XVIII-XIX вв. Неопубликованными оста-
лись главный труд его жизни - <Общая мор-
фология> - этот своеобразный синтез бого-
словия и философии, а также работы по исто-
рии философии, по науковедению и музыкове-
дению.

Соч.: Религия революции и гибель культуры. Па-
риж, 1987.

Лит.: Зернов Н. Русское религиозное возрождение
XX века. Париж, 1991.

о. Игнатий

\ИЛЬИН Иван Александрович (псевд. Н.Ива-
нов, Н.Костомаров, Юстус, И.Л., Ивер, С.П.,
Старый политик, Православный, Странник, Ос-
лябя, Пересвет, Карл Брабазиус, д-р Алфред
Норманн, Юлиус Швейкерт) (28.3.1883, Мос-
ква - 21.12.1954, Цолликон, Цюрих) - пра-
вовед, религиозный философ, литературный
критик, публицист. Родился в дворянской
семье. Отец, Александр Иванович И" присяж-
ный поверенный, мать, Екатерина Юльевна И.
(урожд. Швейкерт фон Штадион), лютеранка,
перешедшая в православие. Крещен 22 апреля
в церкви Рождества Богородицы за Смоленски-
ми воротами. Семья была глубоко религиозной.
Все три брата И. стали юристами. И. учился
сначала в 5-й, а затем в 1-й московских гимна-
зиях. После окончания (в 1901) гимназии с зо-
лотой медалью поступил на юридический фа-
культет Московского университета, где зани-
мался под руководством профессора П.Новго-
родцева. В 1906 окончил университет с дипло-
мом 1-й степени и был оставлен на факультете
для приготовления к профессорскому званию.
В 1910-12 находился за границей (Германия,
Италия, Франция) в научной командировке; со-
бирал материал для магистерской диссертации.

После Февральской революции 1917 вклю-
чился в общественную жизнь России. Издавал
серию брошюр по вопросам правового государ-
ства. Страстно выступал против надвигавшейся
угрозы захвата власти большевиками, о чем
свидетельствуют его статьи в газетах <Утро
России> и <Русские ведомости>. К октябрьско-
му перевороту 1917 отнесся резко отрицатель-
но. В апреле 1918 был арестован по подозре-
нию в участии в контрреволюционной органи-
зации <Добровольческая армия>, но вскоре ос-
вобожден до суда. Процесс длился до декабря
1918, но в результате умелой защиты И. был
амнистирован и отпущен. За это время благода-
ря поддержке научной общественности Моск-
вы И. защитил диссертацию <Философия Геге-
ля как учение о конкретности Бога и челове-
ка>, получил степень доктора государственного
права, а также звание профессора Московско-
го университета. Осенью 1922 вновь был аре-
стован, судим и выслан за границу вместе с
группой философов, ученых и литераторов.

После высылки И. оказался в Берлине: ак-
тивно включился в создание очага русской
культуры и отказался от заманчивого предло-
жения переехать в Прагу, где материальные
условия для русских эмигрантов были намного
лучше. С октября 1922 И. начал выступать с
лекциями и докладами в различных учебных за-
ведениях и общественных местах. В 1923 он
принимал участие в создании и открытии в Бер-
лине научного института, Религиозно-Философ-
ской академии, Философского общества и ре-
лигиозно-философского журнала при нем. В
1926 стал активным участником Российского
Зарубежного съезда, в эти годы за ним основа-
тельно закрепилась репутация вне- и надпар-
тийного идеолога белого движения. Он был
тесно связан с Русским общевоинским союзом
(РОВС). И. публиковал свои статьи в белград-
ских газетах <Новое время>, <Галлиполиец>, в
рижских газетах <Слово>, <Наша газета>, в
журналах <Русская мысль> и <Перезвоны>. В
1925-26 входил в редакцию парижской газеты
<Возрождение>; после вынужденного ухода из
редакции П.Струве И. перестал с ней сотруд-
ничать ив 1927 стал издавать свой собствен-
ный журнал <Русский колокол> с характерным
для его философии подзаголовком: Журнал во-
левой идеи. Ему удалось за три года выпустить
9 номеров. В 1930 участвовал в работе Сент-
Жюльенского съезда, организованного Рус-
ской секцией Международной лиги для борьбы
с 3-м Интернационалом (известной под назва-
нием Лиги Обера). С 1931 возобновил свои
публикации в <Возрождении>, печатался также
в газетах <Россия и славянство> и <Русский ин-
валид>.

С приходом Гитлера к власти И. удалили из
Русского научного института и запретили печа-
таться и выступать публично, В 1938 И. вы-
нужден был покинуть Германию и переехать в
нейтральную Швейцарию, власти которой, пре-
доставив ему вид на жительство, запретили за-
ниматься всякой политической деятельностью.
Поселившись в Цолликоне, пригороде Цюриха,
И. продолжил чтение своих лекций, но только
на религиозно-философские и литературные
темы. В это время он написал несколько книг
на немецком языке, и с помощью друзей и ме-
ценатов ему удалось их издать. В 1948-54 он
посылал без подписи листки-бюллетени РОВСу,
который издал их уже после смерти автора под
названием <Наши задачи>; они составили два
тома политических статей. В 1953 И. завершил
основной труд своей жизни - <Аксиомы рели-
гиозного опыта>, который был опубликован в
двух томах в Париже. Частые болезни мешали
И. закончить все, им задуманное.

И. был религиозным философом и принад-
лежал той философской эпохе, которую при-
нято называть русским религиозным ренессан-
сом. Однако, в отличие от многочисленной пле-
яды русских философов (князья С. и Е. Тру-
бецкие, С.Булгаков, П.Флоренский, Н.Бердяев,
Л.Карсавин и др.), И. шел своим собственным
путем. Являясь православным философом, И.
сознательно не вторгался в область богословия,
опасаясь впасть в еретический соблазн, всегда
согласовывал свои религиозные построения с
иерархами русской православной церкви. Он
четко различал тварное и премирное. Большин-
ство его рассуждений обращены на первое, хо-
тя постоянным фоном, направлением и предме-
том служит второе, философия И. могла бы
быть квалифицирована как реализм и идеализм
в своем сопряжении и сочетании. Опыт иссле-
дования философии Гегеля показал И. слабость
и неудовлетворительность построения идеаль-
ных метафизических систем, которые, столк-
нувшись с иррациональным, так и не смогли его
преодолеть. И. попытался найти сочетание
между рациональным и иррациональным, со-
знательным и бессознательным (в его формули-
ровке - равновесие между индивидуализа-
цией духа и индивидуализацией инстинкта -
<скрещение и взаимопроникновение законов
природы и законов духа>). Это равновесие уже
заложено в том, что у И. гносеология совпада-
ла с онтологией; он рано усвоил сократовскую
истину и считал, что надо не только познавать,
но и быть (<быть по-другому> - его характер-
ное выражение), что философские имена и
учения нужно не только знать, но и жить ими.
Поэтому вершины творений классиков миро-
вой философии и культуры постоянно присут-
ствуют в его работах. Он заново переживает
великие, порой трагические моменты, цитируя
Евангелие, отцов и учителей церкви, русских
святых и святителей, а также древнегреческих
философов Гераклита, Платона, Аристотеля,
западных философов Фихте и Карлейля, рус-
ских поэтов и писателей - А.Пушкина, Е.Бара-
тынского, Ф.Тютчева, А.Хомякова, А.К.Толсто-
го, Ф.Сологуба, Н.Гоголя, Ф.Достоевского,
Н.Лескова, И.Шмелева. Такое активное изуче-
ние-переживание творчества своих предшест-
венников и составляло для И. феноменологиче-
ский метод, восходящий к Э.Гуссерлю.

Во главу угла И. ставит философский духов-
ный опыт или <философию как духовное дела-
ние>. Опыт (опытка, испытание, проба, искус,
пoпыткa^ изведка) шире, чем представляет его
естествознание, фактически завладевшее этим
термином. Существует не только физический,
но и духовный опыт. И если в религии догмат
является словесным выражением и оформлени-
ем глубокого и подлинного религиозного опы-
та, то и философия в форме разумной мысли с
силою очевидности должна раскрыть содержа-
ние предмета <незримого, неслышимого, нечув-
ственного, не материального, не существующе-
го в пространстве и не длящегося во времени>.
Поэтому философия <творится именно нечув-
ственным опытом>. Интересуясь миром твар-
ным и видимым, философская мысль распозна-
ет во всяком явлении и всяком состоянии <ду-
ховный смысл его, полагая в духовном смысле
свой предмет, а в его разумном, для каждого
очевидном раскрытии - свою задачу>,

Очевидность - следующее ключевое слово
философии И. Это искомое состояние фило-
софского ума, это то, чем должна завершиться
мысль. Переживание очевидности в филосо-
фии отличается от переживания ее в религии,
науке, искусстве, нравственной жизни, ибо акт
очевидности в каждом случае имеет свое осо-
бое строение, происходит иначе. Но во всех
случаях <акт очевидности требует от исследо-
вателя дара созерцания и притом многообраз-
ного созерцания, способности к вчувствова-
нию, глубокого чувства ответственности, ис-
кусства творческого сомнения и вопрошания,
упорной воли к окончательному удостовере-
нию и живой любви к принципу>.

Возможностью такого философского пути
(метода) является Дух. И., как и другие филосо-
фы, не дает определения Духа, а приводит его
яркое описание: <Человек есть по существу
своему живой, личный дух. Дух есть самое
главное в человеке. Каждый из нас должен
найти и утвердить в себе свое <самое главное>
- и никто другой заменить его в этом нахож-
дении и утверждении не может. Дух есть сила
личного самоутверждения в человеке, - но не
в смысле инстинкта и не в смысле рационали-
стического <осознания> состояния своего тела
и своей души, а в смысле верного восприятия
своей личностной самосути, в ее предстоянии
Богу и в ее достоинстве. Человек, не осознав-
ший своего предстояния и своего достоинства,
не нашел своего духа. Ввиду этого можно было
бы сказать, что есть живое чувство ответствен-
ности. Нашедший его в себе и утвердившийся в
нем - ведет духовную жизнь, Человек, испы-
тавший свое предстояние Богу, свое достоинст-
во и свою ответственность, несет в себе жи-
вую волю к Совершенству. Поэтому дух мож-
но было бы определить как волю к Совершен-
ству - а также к совершенствованию - в са-
мом себе, в своих деяниях и во внешнем мире.
Эта воля предполагает способность узнавать
лучшее, отличать худшее и дурное, видеть Со-
вершенное и принимать его. Поэтому дух есть
дар очевидности. Верное отношение к Совер-
шенству есть отношение любви и служения.
Поэтому дух можно было бы описать, как спо-
собность к бескорыстной любви и к самоотвер-
женному служению. Все эти дары дают челове-
ку способность верно управлять собою и верно
строить свою жизнь. Поэтому дух есть сила
личного самоуправления и первым проявлени-
ем ее является духовный характер человека.
Вот почему правы те, которые связывают дух с
идеей свободы, Дух есть дар свободы, данный
человеку в зачатке от самой природы; в то же
время он есть живая сила самоосвобождения и
в заключительной стадии (вероятно - посмер-
тной) - полнота личной свободы. После всего
этого будет понятно, если мы определим дух,
как потребность священного и как радость вер-
ного ранга: если мы опишем его как дар молит-
вы, как силу поющего сердца: и как жилище
совести; если мы обозначим его как местополо-
жение художественного искусства; как источ-
ник правосознания, истинного патриотизма и
национализма, как главную основу здоровой
государственности и великой культуры... В дей-
ствительности дух есть - все это сразу. Но
это надо непременно испытать и увидеть само-
му: необходимо духовно прозреть>. Из этого
описания духа видно, что перед философским
духовным опытом открываются широкие перс-
пективы, Философ свободно и автономно берет
на себя разрешение вопросов: что есть истина
(теория познания и онтология), что такое добро
и зло (нравственная философия), в чем особен-
ность красоты и творчества (эстетика и фило-
софия художества), в чем смысл справедливо-
сти (философия права и учение о правосозна-
нии), необходимость и счастье труда (филосо-
фия хозяйства), какова подлинная культура (ос-
новы христианской культуры), важность акси-
ом религиозного опыта (философия религии) и,
наконец, что есть высший духовный Предмет
(метафизика, выросшая из подлинного религи-
озного опыта).

Такой всеохватывающей философией явля-
ется философия И. и все его наследие: оно -
указание на то родовое гнездо, в котором мож-
но искать и найти подлинный философский
опыт. Его достоянием является только то, что
верно перед лицом Божиим, его критерием ис-
тинности и меры веры есть смерть: <Жить сто-
ит только тем, за что стоит бороться и уме-
реть>, Серьезность и глубина философии И.
связана с ее волевым и рыцарским началом, от-
сюда и постоянное обращение к теме смерти,
пронизывающее и его жизнь, и его произведе-
ния, что опровергает ходячее представление о
<русской мечтательности, о женственной по-
датливости русской души>.

Соч.: Философия Гегеля как учение о конкретно-
сти Бога и человека, т. 1-2. М., 1918; О сопротивлении
злу силою. Берлин, 1925, Аксиомы религиозного опы-
та. Исследование, т. 1-2. Париж, 1953; Наши задачи.
Статьи 1948-1954 гг., т. 1-2. Париж, 1956; О сущно-
сти правосознания. Мюнхен, 1956; Путь к очевидно-
сти. Мюнхен, 1956; Поющее сердце. Книга тихих со-
зерцаний. Мюнхен, 1958; О тьме и просветлении.
Книга художественной критики. Бунин-Ремизов-Шме-
лев. Мюнхен, 1959; Путь духовного обновления. Мюн-
хен. 1962; О монархии и республике. Нью-Йорк,
1979;

Лит.: Зиле P.M. <Сообщение, посвященное памяти
профессора Ивана Александровича Ильина> / Наши
задачи. Париж, 1956, т. 2; Offermanns W.  Das Lebenswerk des russischen
religiosen Denkers Ivan lijin fiir die Erneuerung der
Menschheit. Eriangen, 1979: Полторацкий Н.П. Иван
Александрович Ильин. Жизнь, труды, мировоззрения.
Тенефлай, Нью-Йорк, 1989; Лисица Ю.Т. И.А.Ильин
как правовед и государствовед // Вопр. философии,
1991, № 5; Его же. Иван Александрович Ильин. Исто-
рико-биографический очерк / Ильин И.А. Собр. соч. В
10-ти т. М., 1993, т. 1.

Ю. Лисица

\ИОАНН (в миру Максимович Михаил Бори-
сович) (4.6.1896, м. Адамовка, Харьковской
губ. - 19.6.1966, Сиэтл, США) - церковный
деятель. Происходил из известнейшего дворян-
ского рода Максимовичей, среди представите-
лей которого - канонизированный церковью
Святитель Иоанн, митрополит Тобольский, из-
вестный духовный поэт и писатель, автор книги
<Илиотропион, или Сообразование Человече-
ской воли с Божественной волей>. Его отец
был предводителем дворянства, а дядя - рек-
тором Киевского университета. В 1914 Миха-
ил был выпущен из Тамбовского кадетского
корпуса и поступил на юридический факультет
Харьковского университета, который окончил
в 1918, Одновременно со штудированием
юриспруденции он изучал богословие, стал ду-
ховным сыном известного харьковского свя-
щенника о. Николая Сагнушко-Загоровского и
познакомился с одним из самых выдающихся
церковных деятелей того времени - архиепи-
скопом Антонием Храповицким, который по-
желал приблизить юношу к себе лично и руко-
водить его духовным развитием.

Во время гражданской войны вместе с ро-
дителями, братьями и сестрой был эвакуирован
в Югославию, где поступил в Белградский уни-
верситет на богословский факультет, который
окончил в 1925, зарабатывая на существова-
ние продажей газет. В 1924 в русской церкви
в Белграде он был посвящен в чтецы перво-
иерархом Русской православной церкви загра-
ницей (РПЦЗ) митрополитом Антонием Храпо-
вицким, а через два года в Мильковском мона-
стыре им же пострижен в монахи и хиротони-
сан в иеромонахи с именем Иоанн в честь его
дальнего родственника Святителя Иоанна То-
больского. В эти годы он работал законоучите-
лем в сербской государственной гимназии, а с
1929 стал преподавателем и воспитателем в
сербской семинарии в городе Битоле. Здесь он
по просьбе местных греков и македонских при-
хожан служил литургию на греческом языке,
посещал больницы для душевнобольных и пол-
учил известность своей строгой аскетической
жизнью. <Если желаете увидеть живого свято-
го, пойдите в Битоль к отцу Иоанну>, - гово-
рил епископ Николай Велемирович - <серб-
ский Златоуст>, известный проповедник, поэт и
вдохновитель сербского народно-просветитель-
ного движения. <Этот маленький, слабый чело-
век, почти ребенок с виду, является каким-то
чудом аскетической стойкости и строгости в
наше время всеобщего духовного расслабле-
ния>, - писал о нем в частном письме митро-
полит Антоний.

В 1934 И. был вызван в Белград и 2 8 мая
хиротонисан в епископы с назначением на
Шанхайскую кафедру. По прибытии в Шанхай
епископ И. разрешал местные юрисдикцион-
ные конфликты, налаживал связи с сербами,
греками и украинцами, являлся вдохновителем
и организатором всех общественных начинаний
русского Шанхая: постройки госпиталя, при-
юта, домов для престарелых, коммерческого
училища, женской гимназии, общественной
столовой и т.п., а также руководил строитель-
ством русских православных храмов, в том чис-
ле огромного собора в честь иконы <Споручни-
ца грешных>.

Одним из основных дел епископа И. в Шан-
хае была организация приюта Святителя Тихо-
на Задонского для сирот и детей нуждающихся
родителей. Приют дал убежище в общей слож-
ности 3,5 тысячам голодающих детей, которых
епископ сам подбирал на китайских улицах и
вызволял из шанхайских трущоб. Он также по-
стоянно посещал шанхайские тюрьмы и боль-
ницы для умалишенных.

Во время японской оккупации епископ И.
всеми силами отстаивал независимость русской
диаспоры в Китае и, несмотря на угрозы и
убийства двух членов Русского эмиграционного
комитета, объявил себя главой русской коло-
нии. Одновременно он вел обширную миссио-
нерскую деятельность среди китайцев, иногда
служил литургию на китайском языке. В конце
2-й мировой войны вследствие изменившейся
ситуации и активной коммунистической пропа-
ганды, все русские иерархи в Китае, за исклю-
чением епископа И., перешли из подчинения
Синода РПЦЗ в юрисдикционное подчинение
Московской патриархии и активно призывали
своих прихожан принять советское гражданст-
во. Епископ И. отказался изменить данной им
Зарубежному Синоду присяге и в конечном
итоге спас от репатриации и сталинских лаге-
рей около 6 тысяч своих прихожан.

С приходом к власти коммунистов большин-
ство русской колонии (около 5 тыс. чел.) были
вынуждены обосноваться в палаточном лагере
Международной беженской организации на
острове Тубабао (Филиппины), где И. являлся
не только безусловным духовным лидером, но
и реальным главой русских беженцев, будучи
их единственным ходатаем перед правительст-
вом Манилы, Он также лично совершил поезд-
ку в Вашингтон и, вопреки различным препят-
ствиям, добился изменения ряда пунктов им-
миграционных правил США, благодаря чему
все русские из его лагеря смогли переехать в
Америку.

В конце 2-й мировой войны И. был возве-
ден в сан архиепископа, В 1951 он назначен на
кафедру Западноевропейской епархии РПЦЗ
и, таким образом, стал одним из <старших> ар-
хиереев Русской зарубежной церкви. Он по-
стоянно совершал миссионерские поездки по
всей Европе, служил православную литургию
по-французски, по-голландски, как раньше слу-
жил по-гречески и по-китайски, а позднее по-
английски: слыл прозорливцем, бессребрени-
ком и целителем, пользовался уважением не
только православных, но и католиков. Интере-
сен отзыв одного католического священника в
Париже, сказавшего, обращаясь к молодежи:
<Вы требуете доказательств, вы говорите, что
сейчас нет ни чудес, ни святых. К чему вам те-
оретические доказательства, когда сейчас по
улицам Парижа ходит живой святой - Saint
Jean Nus Pieds (святой Иоанн Босой)>. Одним
из основных дел архиепископа И. в это время
было включение в православные святцы Свя-
тых Западной церкви, забытых или вовсе не из-
вестных православным в результате раскола
католической и православной церквей. Архи-
епископ И. основал Голландскую православ-
ную церковь, которая сейчас имеет своего ар-
хиерея, свои монастыри, богослужебные книги
и периодические издания. В 1952 он был на-
значен председателем первой комиссии по про-
славлению Св.Иоанна Кронштадтского, позд-
нее участвовал в составлении службы и являл-
ся автором кондака этому святому.

В 1962 по настоянию тысяч русских прихо-
жан Сан-Франциско (фактически его бывшей
шанхайской паствы) Синод назначил архиепи-
скопа И. на Сан-Францискую кафедру как един-
ственного иерарха, способного устранить разно-
гласия, возникшие в этой епархии. Под его ру-
ководством в 1964 был достроен кафедральный
собор Сан-Франциско в честь иконы <Всех
Скорбящих Радость>. Собор явился самым боль-
шим кафедральным храмом русской зарубеж-
ной Америки, освящение которого сопровожда-
лось Крестным ходом (более мили) при огром-
ном стечении верующих. По его благословле-
нию и при его участии было основано известное
Братство преподобного Германа Аляскинского, од-
ним из основателей которого был известный цер-
ковный писатель о.Серафим (Роуз), являвшийся
духовным сыном архиепископа И.

Похоронен архиепископ И. в кафедральном
соборе Сан-Франциско.

В русском зарубежье широко известны
сборники его многочисленных проповедей,
апологетические работы по опровержению ка-
толического догмата о <непорочном зачатии Де-
вы Марии>, а также эссе <Почитание Богоро-
дицы и Иоанна Крестителя и новое направле-
ние русской религиозной философской мыс-
ли>, содержавшие богословскую критику ос-
новных начал <софиологии> О.Сергия Булгакова
и явившееся основанием для соответствующего
определения Святейшего Синода РПЦЗ.

В 1994 архиерейским Собором РПЦЗ при-
нято решение о канонизации архиепископа И.,
который стал первым, не относящимся к ново-
мученикам, канонизированным Святым Рус-
ской церкви послереволюционного времени.

Лит.: Блаженный Иоанн Максимович - архиепи-
скоп Шанхайский, Западно-Европейский и Западно-
Американский. Сан-Франциско, 1971.

Р. Южаков

\ИОАНН (в миру Шаховской Дмитрий Алек-
сеевич) (23.8.1902, Москва - 1987, Санта-
Барбара, США) - церковный деятель. Родился
в древнейшей княжеской семье, записанной в
Государев Родословец; его имя было внесено в
Бархатную книгу и в дворянскую родословную
книгу. Крещен Дмитрием в честь Св.Дмитрия
Ростовского. Поначалу обучался дома, затем
поступил в Царскосельскую гимназию (1912),
а затем и в Императорский Царскосельский
лицей (1915).

В 1918 после ареста матери (выпущенной
из ЧК по заступничеству крестьян) и личной
встречи с Ф.Дзержинским отправился на юг
России, в Ростов-на-Дону, где принимал <эпизо-
дическое>, по его словам, участие в граждан-
ской войне. Летом 1919 в Севастополе был за-
числен во флотскую Беспроволочно-телеграф-
ную школу, а летом 1920, как недостигший
18-летнего возраста, был демобилизован в Рус-
ское общество пароходства и торговли и в ка-
честве радиста эвакуирован в Константинополь.
В этом же году он переехал в Париж, обучался
в , живя
светской и, по собственному признанию, <лег-
комысленной> жизнью. В 1921 познакомился
с И.Буниным, Б.Зайцевым и М.Алдановым, а на
следующий год получил в Бельгии стипендию
Лувенского университета и обучался сначала на
его экономическом, а затем и на историческом
отделении. Тогда же серьезно начал занимать-
ся литературным творчеством, приступил впер-
вые к <поэтическому ремеслу>. В журнале
<Русская мысль> (1922, май) появилось его
первое стихотворение, ав 1923 вышел первый
сборник его стихов. В 1924 стал членом бель-
гийского Пен-клуба, в котором встречался с
П.Валери, Г.Честертоном, братьями Торо,
П.Кюделем и др. известными писателями. До
1926 печатался в разных периодических изда-
ниях русской эмиграции, в 1925 стал редакто-
ром религиозно-философского сборника <Бла-
гонамеренный>, в котором печатались В.Хода-
севич, А.Ремизов, Д.Мирский и М.Цветаева, ко-
торая посвятила ему свое известное стихотво-
рение <Старинное благоговенье>.

В 1926 по совету своего духовника еписко-
па Вениамина принял монашество в день своего
рождения и поступил в Парижскую Духовную
академию, где О.Сергий Булгаков поручил ему
исследование <Об именах Божиих> - об исто-
рии и философии афонских имяславцев. Вско-
ре он получил вызов от епископа Вениамина в
Югославию, где с 1927 по 1931 служил в Бе-
лой Церкви - маленьком городке на границе с
Румынией. В 1927 рукоположен митрополитом
Антонием в иеромонахи и открыл православ-
ное миссионерское издательство <За Церковь>,
издававшее православную просветительскую
литературу; преподавал в Кадетском корпусе, в
Пастырской школе для русских пожилых лю-
дей, начал писать <философию Православного
пастырства>. Объезжая различные сербские
города, он задумал и реализовал идею создания
т.н. <Белого иночества>, т.е. пострижения в мо-
нахини женщин, которые при этом оставались
жить в миру, что вызвало недоумение и криво-
толки в среде русского духовенства. Постепен-
но он пришел к выводу о необходимости <вне-
политического пастырского служения>, подчер-
кивая, что <задачи церкви столь же возвыша-
ются над государственными задачами, сколь
небо над деревом>. По этой причине в 1932 он
порвал с митрополитом Антонием и возвратил-
ся из Югославии в Париж, где был назначен
митрополитом Евлогием благочинным русских
приходов в Германии. Развернул в Германии
бурную миссионерскую деятельность, участво-
вал в первых экуменических встречах.

С началом войны Германии с СССР архи-
мандрит И. приветствовал немецкую оккупа-
цию России, видя в ней промыслительное дей-
ствие Божие, способное сокрушить ненавист-
ный коммунистический режим. Этому была по-
священа его панегерически воспевающая <гер-
манское воинство> статья <Близок час>. Тем не
менее считался германскими властями <небла-
гонадежным> священником (в частности, из-за
принадлежности к юрисдикции митрополита
Евлогия), у него отобрали все, кроме одного,
приходы, принадлежавшие экзархату, закрыли
его издательское дело, реквизировали книж-
ные склады и склад теплых вещей, собранных
для бедных, а ему самому запретили покидать
Берлин. Несмотря на запреты властей, его цер-
ковь была открыта и для <остов>, вывезенных
из СССР на принудительные работы, и для тай-
но приходящих к нему евреев. Гестапо также
расследовало донос о его якобы <неарийском>
происхождении, но в конце концов все-таки
официально признало его арийцем.

В 1945 был репатриирован во Францию, где
получил вызов из Америки от своего духовного
сына, авиаконструктора И.Сикорского. В 1946
прибыл в США и был послан главой Американ-
ской митрополии Русской православной церкви
заграницей (РПЦЗ) митрополитом Феофилом в
Лос-Анджелес, где оставался около года. Затем
архимандрит И. был хиротонисан в епископа
Бруклинского, а в дальнейшем назначен на Сан-
Францискую кафедру и возведен в сан архиепи-
скопа, Он продолжал свою литературную дея-
тельность, пользуясь псевдонимом <Странник>.

После принятия монашества И. отрекся от
призвания <светского литератора> как искуше-
ния, и его поэзия приобрела исключительно ре-
лигиозный и боже-миссионерский характер. С
начала вещания религиозных программ русской
службы <Голоса Америки> и до своей смерти
архиепископ И. - неизменный их участник,
выступавший на апологетические темы. Он так-
же являлся одним из главных идеологов отде-
ления Американской митрополии от РПЦЗ и
получения ею статуса Американской автоке-
фальной церкви. С этой целью им и его едино-
мышленниками было инициировано обращение
американского епископата к Московской пат-
риархии ив 1970 получен от нее статус авто-
кефалии. Ввиду крайней канонической спорно-
сти этих действий Американская православная
церковь до сих пор не признана ни одной По-
местной православной церковью, за исключе-
нием Московской патриархии и ряда зависи-
мых от нее восточноевропейских патриархатов.

Обширное литературное, богословское, фи-
лософское и проповедническое наследие И.
безусловно ставит его в один ряд с наиболее
яркими фигурами русского православного воз-
рождения XX в.

Р. Южаков

\ИПАТЬЕВ Владимир Николаевич (9.11.1867,
Москва - 29.11.1952, Чикаго) - химик-орга-
ник, Родился в дворянской семье респектабель-
ного архитектора Николая Александровича И.
и Анны Дмитриевны (урожд. Глики), гречанки
по происхождению: ее отец, Д.Глики, в раннем
возрасте приехал в Россию. Владимир был пер-
вым ребенком из трех детей в семье Ипатье-
вых. Его детские годы были омрачены семей-
ной трагедией. Анна Дмитриевна вышла замуж
по принуждению родителей и не любила Нико-
лая Александровича, долгие годы храня неж-
ные чувства к скромному учителю физики
А. Чугаеву, В 1873 между супругами произо-
шел разрыв, Анна Дмитриевна переехала с
детьми (кроме 5-летнего Владимира, которого
отец оставил при себе) к своему двоюродному
брату, доктору медицины и доценту Москов-
ского университета В.Глики. В том же году у
Анны Дмитриевны и Чугаева родился сын Лев,
впоследствии ставший известным химиком. О
том, что Л. Чугаев - его брат по матери, И. уз-
нал лишь в 1907, и с этого времени братья, ко-
торых сближала исключительная преданность
науке и сходство характеров, трогательно забо-
тились друг о друге. Дальнейшая судьба матери
сложилась трагически: отвергнутая ближайши-
ми родственниками и светом, она заболела ту-
беркулезом легких, весной 1878 уехала ле-
читься в Крым, где через 2 года скончалась.

Когда Владимиру исполнилось 8 лет, мать,
вопреки воле отца, желавшего, чтобы сын сде-
лал военную карьеру, отдала его в подготови-
тельный класс гимназии, Однако из-за болезни
Владимира занятия вскоре пришлось прекра-
тить и перейти на домашнюю подготовку, кото-
рую с большим успехом вел брат матери,
Д. Глики. Это позволило Владимиру без труда
поступить во 2-й класс 3-го Московского ка-
детского корпуса. В младших классах гимназии
И. не отличался большими успехами и приле-
жанием. Перелом наступил весной 1882, когда
он уже был в 6-м классе. Мальчика очень заин-
тересовал курс физики, особенно атомическая
теория строения вещества. <Мне казалось, -
вспоминал И., - что я впервые посмотрел на
мир открытыми глазами, и мне захотелось
учиться, чтобы полнее и лучше его понять>.
Окончив кадетский корпус в числе первых уче-
ников, 16-летний И. поступил в 3-е Александ-
ровское военное училище, которое после двух-
годичной подготовки окончил, отказавшись от
производства в офицеры пехотных войск, т.к.
решил сразу же продолжить образование в
Михайловском артиллерийском училище в Пе-
тербурге, где на последнем курсе преподава-
лись химические дисциплины. В 1887, успешно
окончив училище, молодой офицер приступил к
военной службе в подмосковном Серпухове в
качестве руководителя батарейной школы во 2-й
резервной артиллерийской бригаде. Все сво-
бодное время И. посвящал изучению курсов по
математике, химии и артиллерии с тем, чтобы
поступить в военную академию.

В 1889 он успешно сдал конкурсные экза-
мены в Михайловскую артиллерийскую акаде-
мию в Петербурге, которую окончил в 1892 по
первому разряду и был оставлен при ней в ка-
честве репетитора и одновременно помощника
заведующего химической лабораторией, а с
июня 1895 стал штатным преподавателем хи-
мии. Важное значение для формирования И.
как ученого имела предоставленная ему двух-
годичная научная командировка в химическую
лабораторию Мюнхенского университета, ру-
ководимую А-Байером, позднее ставшим лауре-
атом Нобелевской премии по химии, <Цель
моей командировки за границу заключалась,
главным образом, в усовершенствовании зна-
ний по химии, - писал в своем отчете И. в ав-
густе 1897. - Произведенное мною, совмест-
но с профессором Байером, исследование ка-
рона... обогатило химию еще одним интересным
фактом, который является отчасти подтвержде-
нием верности представлений о стереохимии
или о гипотезе пространственного расположе-
ния атомов в молекулах органических соедине-
ний... В начале ноября 1896 года я стал рабо-
тать самостоятельно в Мюнхенской лаборато-
рии>. В Мюнхене И. завершил (1897) начатые
еще в Петербурге исследования по синтезу и
изучению строения изопрена, позволившие на-
метить новые пути для получения непредель-
ных углеводородов.

Возвратившись из научной командировки,
И. начал быстро продвигаться по служебной
лестнице в Михайловской артиллерийской ака-
демии (с 1899 экстраординарный, с 1902 ор-
динарный профессор химии; с 1909 заведую-
щий химической лабораторией академии; в
1911 генерал-майор, в 1914 заслуженный
профессор). Основным направлением его науч-
ной деятельности стало изучение явлений ката-
лиза при высоких температурах и давлениях. В
1901-5 он обстоятельно изучил термокаталити-
ческие реакции превращения спиртов, предло-
жив новые методы синтеза альдегидов, эфиров,
олефинов, а позднее и диеновых углеводоро-
дов; осуществил исследование каталитических
свойств оксида алюминия, ставшего одним из
самых распространенных в химии катализато-
ров. И. по праву считается новатором введения
в практику гетерогенного катализа высоких
давлений (1900), а сконструированный им в
1904 прибор - <бомба Ипатьева> - стал про-
образом применяемых ныне в химической
практике реакторов и автоклавов нового типа.
В 1909 И. применил высокие давления и для
проведения неорганических реакций, в частно-
сти, вытеснения металлов из водных растворов
солей водородом, В том же году он первым ус-
тановил принципиальную возможность получе-
ния из этилового спирта бутадиена (дивинила)
на алюминиевом катализаторе с выходом про-
дукта до 3-5%. В дальнейшем бутадиен нашел
мировое применение как основной мономер в
производстве синтетического каучука. И. так-
же первым начал применять многокомпонент-
ные катализаторы, На примере реакций восста-
новления камфары в борнеол, дегидратации
борнеола в камфен и гидрогенизации камфена
в изокамфан, протекающих с помощью разных
катализаторов, он показал возможность совме-
щения окислительно-восстановительных и де-
гидратационных реакций в одном прямом про-
цессе,

В дальнейшем И. использовал многофункци-
ональные катализаторы при крекинге, рифор-
минге и других процессах переработки нефти.
Для научных исследований И. характерно соче-
тание высокого уровня теоретических исследо-
ваний с требованиями промышленной практики.
Он разработал многочисленные промышленно
важные процессы, такие как синтез полимер-
бензинов на основе газообразных олефинов -
отходов крекинга; алкилирование ароматиче-
ских и парафиновых углеводородов олефинами
для получения ценных химических продуктов,
ряд процессов крекинга и риформинга нефти. В
1913 он первым из химиков осуществил пол-
имеризацию этилена, указав на возможность
получения полиэтилена различной молекуляр-
ной массы.

И. проявил себя выдающимся организато-
ром в годы 1-й мировой войны, когда в 1915,
будучи уже генерал-лейтенантом, возглавил
Химический комитет при Главном артиллерий-
ском управлении, осуществлявший снабжение
фронта продуктами военной химии, строитель-
ство новых химических предприятий, в том
числе первого в России завода по производству
синтетической азотной кислоты окислением
аммиака (пущен в 1917). О своей деятельности
на посту председателя Химического комитета
И. рассказал в книге <Работа химической про-
мышленности на оборону во время войны>
(1920). В годы войны он пережил личную тра-
гедию -в 1916 на германском фронте погиб
его старший сын Дмитрий.

После Октябрьской революции 1917, внут-
ренне не принимая ее и оставаясь по убежде-
ниям сторонником конституционной монархии,
И. тем не менее встал на путь сотрудничества с
советской властью. Он решительно отказался
от многочисленных предложений уехать на За-
пад или присоединиться к белой армии. От него
отошел даже самый близкий человек - сын
Николай, покинувший Россию с белогвардей-
цами и впоследствии погибший в Африке при
испытании изобретенного им средства против
желтой лихорадки. Младший же сын Владимир,
ставший позже химиком, также отрекся от от-
ца - публично, 29.12.1936 на Общем собра-
нии Академии наук СССР, но уже как от <не-
возвращенца>. Трагический разрыв с сыновья-
ми И. остро переживал всю свою жизнь,

В первые послеоктябрьские годы И. актив-
но включился в хозяйственное строительство.
В 1918 Химический комитет, которым он ру-
ководил, был расформирован, а на его базе, с
оставлением на рабочих местах его сотрудни-
ков, был создан Отдел химической промышлен-
ности ВСНХ, Сам же И. возглавил Комиссию
по демобилизации химической промышленно-
сти (позднее она была переименована в Комис-
сию новых производств) при ВСНХ; И. провел
исключительно трудную работу по налажива-
нию производств на разрушенных гражданской
войной предприятиях, освоению новых, нуж-
ных республике химических продуктов. Бле-
стящий ученый-теоретик и одновременно экс-
периментатор, тонкий знаток химической про-
мышленности, он умел видеть перспективу раз-
вития своей науки. Еще в сентябре 1918 он
провел два заседания своей Комиссии с участи-
ем крупнейших химиков (А.Фаворского, Н.Зе-
линского, С.Лебедева, Б.Вызова и др.), по-
священных вопросу о постановке опытов по
получению синтетического каучука в завод-
ском масштабе. Ученые наметили наиболее
перспективный путь исследований - синтез
каучука из этилового спирта (С.Лебедев) и
нефти (Б.Бызов), реализованных впоследствии
впервые в мире в нашей стране. В марте 1920
на заседании Технического совета Отдела хи-
мической промышленности ВСНХ И. выступил
с обстоятельным докладом о необходимости
создания Радиевого института, <призванного
объединять и направлять все работы по радио-
активности>, Радиевый институт был создан в
1922 и внес существенный вклад в развитие
народного хозяйства и обороноспособности
страны. В 1921 И. возглавил вновь созданное
Главное управление химической промышленно-
сти ВСНХ (Главхим), т.е. стал руководителем
данной отрасли народного хозяйства республи-
ки; вошел в состав Президиума ВСНХ. В 1922
по решению правительства И. был включен в
качестве эксперта по научно-техническим воп-
росам в состав делегации на Генуэзскую кон-
ференцию. В 1923-26 он также занимал пост
председателя Химического комитета при Ре-
ввоенсовете, осуществляя руководство военно-
химическими работами. И. был инициатором со-
здания массового Добровольного общества по-
мощи развитию химии и химической промыш-
ленности (Доброхим) в СССР. С мая 1924 ис-
полнял обязанности заместителя председателя
центрального комитета Доброхима (председа-
тель Л.Троцкий); в 1927 это общество было ре-
организовано в Осоавиахим.

Середина 20-х оказалась наиболее плодо-
творной для научного творчества И. Его иссле-
дования привлекли пристальное внимание
крупнейших зарубежных концернов, В начале
1927 он получил предложение от руководите-
лей Общества баварских азотных заводов, а
также других фирм провести совместные исс-
ледования по органической и неорганической
химии. Одним из пунктов договора фиксирова-
лось право И. на изобретения, которые будут
сделаны им в Германии: все они должны были
патентоваться фирмой в Германии с указанием
авторства И., а в СССР он получал право патен-
товать их от своего им., и они, по договору,
безвозмездно переходили в собственность
СССР. Советское правительство нашло предло-
жения германской стороны приемлемыми для
СССР и дало согласие на проведение И. иссле-
дований в Германии при условии, что он будет
ежегодно отчитываться о ходе своих работ на
заседании Президиума ВСНХ. Не возражала
против такого решения и Академия наук.
6.6.1929 Президиум ВСНХ СССР, заслушав
доклад И. о работе в Германии (с 28.9.1928),
признал, что она привела к чрезвычайно важ-
ным открытиям. Особо отмечалось, что лабора-
тория высоких давлений, созданная им в Ле-
нинграде в 1927 (преобразована в 1929 в Ин-
ститут высоких давлений, который И. возглав-
лял вплоть до своего отъезда из СССР в
1930), <становится уже в настоящее время
школой химиков, работающих в области высо-
ких давлений и температур, и в дальнейшем бу-
дет играть громадную роль в деле подготовки
новых кадров работников в этой области>.

Думал ли в те годы И. о возможности ос-
таться на Западе? В своих мемуарах, вышед-
ших в США (1945), он касается этой темы. Во
время одной из командировок в Германию в
1927 его пригласили в гости к нобелевскому
лауреату В.Нернсту. Там во время обеда, вспо-
минал И., <один из немецких профессоров
спросил меня, почему я совсем не покину
СССР и не переселюсь за границу для продол-
жения своих научных работ, где я найду, не-
сомненно, гораздо больше удобств, чем у себя
на Родине. Я в то время не имел ни малейшей
идеи покинуть свою страну... Я не замедлил от-
ветить, что как патриот своей Родины должен
остаться в ней до конца моей жизни и посвя-
тить ей все мои силы. Профессор Эйнштейн
слышал мой ответ и громко заявил: <Вот этот
ответ я вполне разделяю, так надо поступать>.
И вот прошло 4-5 лет после этого разговора и
мы оба нарушили наш принцип; мы теперь
эмигранты и не вернулись в свои страны по на-
шему персональному решению, а не потому,
что были изгнаны нашими правительствами...>.

И., несомненно, пользовался доверием со-
ветского правительства. В том же 1927 он был
в командировке в Швейцарии для ознакомле-
ния с новым способом изготовления пороховой
целлюлозы. Итоги командировки обсуждались
на секретном заседании Научно-технического
совета Военно-химического треста. <То дове-
рие, которое мне оказывали большевики, я
очень ценил и по совести могу сказать, что ни-
когда не позволял себе им злоупотребить>, -
писал И. в своих мемуарах. И. неоднократно
встречался с Лениным, который уважительно
называл ученого <главой нашей химической
промышленности>. В мае 1927в Москве науч-
ные и научно-технические учреждения, обще-
ственные и промышленные организации в тор-
жественной обстановке отметили 60-летие И.
и 35-летие его научной деятельности. В 1929
вышел в свет сборник статей, посвященный
жизни и деятельности И., включивший статьи
крупнейших отечественных и зарубежных уче-
ных - Н.Зелинского, А.Чичибабина, Е.Шпи-
тальского, Р.Вильштеттера, Г.Бредига, К.Ма-
тиньона, К.Фаянса и др. В том же году И. был
удостоен высшей научной награды - премии
им. В.Ленина за работы в области химизации.
Казалось бы, ничто не предвещало опасности
для маститого ученого, однако начавшиеся в
1929 аресты коллег и близких друзей И. -
профессора П.Пальчинского, инженера В.Кам-
золкина, любимого ученика И. - Г.Годжелло,
члена коллегии Главхима В.Кравца и др. - сви-
детельствовали о том, что скоро могла придти и
его очередь, Особенно взволновал И. арест его
близкого друга, профессора Е.Шпитальского,
отправленного в тюрьму сразу же после избра-
ния членом-корреспондентом Академии наук
СССР (1929). <Мое настроение стало особен-
но тревожным, - писал И., - потому что Е.И.
знал все детали моей жизни и при допросе со-
вершенно случайно мог сообщить некоторые
факты, которые позволили бы привлечь меня к
допросу, а впоследствии и к аресту. Хотя я хо-
рошо знал благородную натуру Е.И., я гнал от
себя всякую мысль о возможности неблаговид-
ного поступка с его стороны, но все слышанное
мною о допросах ГПУ невольно порождало в
моей душе мысль о возможности и моего аре-
ста>. Ходатайства И. об освобождении Шпи-
тальского оказались безрезультатными. От
многих своих друзей, в том числе из правитель-
ственных кругов, И. стал получать строго кон-
фиденциальные, но заслуживающие доверия
предупреждения о том, что он является бли-
жайшим кандидатом на арест. И. также пони-
мал, насколько опасными для него становились
прежние связи с царской семьей и высокими
царскими сановниками, его генеральское про-
шлое, деловые контакты с Троцким и другими
<оппозиционерами>, <вредителями> и <врагами
народа>. В этой ситуации он принял для себя
решение об отъезде из СССР.

В июне 1930 вместе с женой Варварой
Дмитриевной он выехал в Берлин для участия
во 2-м международном энергетическом конг-
рессе, по окончании которого получил разре-
шение советского правительства и АН СССР
задержаться на лечение сроком на один год. В
июне-августе 1930 он побывал во Франции и
Англии, в сентябре прибыл в США, сначала в
Нью-Йорк, затем в Чикаго, где ему была сдела-
на сложная операция по поводу болезни горла.
Здесь же, в Чикагском университете, он стал
читать курс лекций по катализу и одновремен-
но приступил к экспериментальным работам по
контракту с фирмой 
в прекрасно оборудованной специально для не-
го лаборатории. Вплоть до 1936 И. регулярно
высылал в СССР результаты своих работ, вы-
полненных в США. В 1936 в СССР вышла его
фундаментальная монография <Каталитические
реакции при высоких температурах и давлени-
ях>; неоднократно получал И. приглашения вер-
нуться на родину. В своих ответах И. честно и
откровенно изложил причины, мешавшие его
возвращению в СССР. 29.12.1936 Общее со-
брание АН СССР приняло постановление о ли-
шении И. звания академика, а неделю спустя,
5.1.1937, ЦИК Союза СССР лишил его совет-
ского гражданства. Ему навсегда был запрещен
въезд в СССР. Часть его ближайших учеников
подверглась репрессиям,

Находясь в США, И. стал богатым и весьма
известным человеком. Помимо преподаватель-
ской деятельности в Чикагском университете
и должности консультанта в нефтяной фирме,
он состоял также профессором и директором
лаборатории катализа и высоких давлений в
Нортуэстернском университете в Эванстоне
(близ Чикаго), ныне носящей его имя. Все за-
работанные им деньги он вкладывал в развитие
лаборатории, приглашая на работу только рус-
ских или американцев, знающих русский язык.
В 1937 И. был назван в США <Человеком го-
да>, будучи выбран из 1000 претендентов на
это звание. В 1939 его избрали членом Наци-
ональной АН США, и в том же году в Париже
состоялось торжественное вручение ему вы-
сшей награды Французского химического об-
щества - медали им, А.Лавуазье. В ноябре
1942 в США отмечалось его 75-летие и пол-
века научной деятельности. На торжественном
заседании, организованном по этому поводу
Американским химическим обществом, нобе-
левский лауреат Р.Вильштеттер утверждал:
<Никогда за всю историю химии в ней не по-
являлся более великий человек, чем Ипатьев>,
Несмотря на широкую известность, признание,
долгие годы, прожитые в США, И. продолжал
чувствовать себя здесь чужим. Он не имел ав-
томобиля, отказался от возможности приобре-
сти удобный коттедж на берегу озера Мичи-
ган. С момента своего приезда в Чикаго до
самой своей кончины супруги Ипатьевы сни-
мали скромный номер в гостинице, жили зам-
кнуто. Его редкие письма родным в Ленинград
проникнуты тоской по родным местам, <Рабо-
тая здесь научно, я однако никогда не забывал,
что всякое новое достижение приносит также
пользу и моей Родине, - писал он в письме
от 2.12.1945. - Хоть мы и не испытывали
здесь холода и голода во время войны, но я
должен тебе сказать, что мучительно пережи-
вал все начальные военные неудачи нашей
Красной Армии, но однако верил, что потен-
циальная энергия русского народа возьмет
свое и он выйдет победителем, несмотря на
все лишения. С какой радостью узнавали мы
о победах русской армии после блестящей
беспримерной защиты Сталинграда. Как прият-
но было слышать от американцев похвалу на-
шей Армии и всему русскому народу, которые
несомненно обеспечили победу союзникам>.
Чтобы скрасить одиночество, Ипатьевы удоче-
рили и воспитали двух русских девочек-сирот,
Начиная с 1944 И. неоднократно предприни-
мал попытки вернуться в СССР, но неизменно
получал отказ. А.Громыко, бывший в годы вой-
ны послом СССР в США, в своих воспомина-
ниях описал одно из посещений посольства И.,
когда этот некогда сильный и уверенный в себе
человек со слезами на глазах умолял о получе-
нии разрешения на возвращение домой, в Рос-
сию, Несмотря на преклонный возраст, И. до
самой кончины трудился в своей лаборатории.
В письме от 9.11.1952 Варвара Дмитриевна
писала дочери: <Дед чувствует себя прилично
для своих лет, работу свою он сильно любит,
но все же без лаборатории он жить не может.
Помогает он мне и по моим делам, особенно
по утрам. Встаем мы рано, а в 9-м он уже
идет в свою лабораторию...> 29 ноября того
же года около 7 часов утра он тихо скончался.
Варвара Дмитриевна пережила своего мужа
всего на несколько дней: она скончалась
9.12.1952.

29.12.1990 Общее собрание Академии на-
ук СССР приняло постановление о восстанов-
лении (посмертно) И. в членах Академии наук
СССР.

Соч.: Жизнь одного химика. Воспоминания, т. 1-2.
Нью-Йорк, 1945.

Лит.: Кузнецов В.И., Максименко А.М. Владимир
Николаевич Ипатьев, 1867-1952. М., 1992.

Арх.: Арх. РАН, ф. 941, оп. 1 (личн. фонд В.Н.Ипатье-
ва); РГИА, ф. 740. on. 18, д. 295; РГАЭ, ф. 3106, оп. 1,
д. 175; РГВИА, ф. 310, оп. 1. д. 5579.

В. Волков

\ИСЛЯМОВ Илья Исхакович (28.6.1899,
Кронштадт - ?) - авиационный инженер. Сын
известного русского гидрографа, сподвижника
адмирала Макарова, генерала И.И.Ислямова,

Отец был мусульманин, мать (В.А.Паннаш) -
лютеранка, а сам И. крещен по православному
обряду. В детстве юнгой принимал участие в
полярных экспедициях отца, водружал русский
флаг на Земле Франца-Иосифа. В 1916 окон-
чил Петроградское коммерческое училище и
поступил в Морской кадетский корпус. Летом
следующего года проходил практику на крей-
сере Балтийского флота, а в октябре в числе
учащихся корпуса был направлен для продол-
жения учебы в эвакуацию во Владивосток.
Вместе с другими гардемаринами участвовал в
захвате вспомогательного крейсера <Орел> и
изгнании с него революционно настроенных
матросов. На крейсере ушел во Вьетнам, после
прихода к власти адмирала Колчака вернулся
во Владивосток и продолжил учебу в корпусе,
воевал с красными партизанами в Приморье.
После восстановления на Дальнем Востоке в
1920 советской власти И. вместе с гардемари-
нами и кадетами отправился на <Орле> в Евро-
пу и во время стоянки в Калькутте был произ-
веден в первый офицерский чин мичмана,

После продажи в 1921 <Орла> И. устроил-
ся таксистом в Каире, но через год перебрался
к отцу в Стамбул, а оттуда в июле 1923 вместе
с братом - в США. Работал в Нью-Йорке ра-
бочим на кондитерской фабрике, посыльным,
барменом и шофером, учился в Ренсселаеров-
ском политехническом институте. Получив в
1925 диплом инженера по электротехнике, И.
работал на строительстве электростанции в
штате Нью-Джерси, но вскоре перешел в ком-
панию Эдисона в Нью-Йорке. В то же время
молодого инженера все больше привлекала
авиация. Его старший брат был одним из бли-
жайших сподвижников И.Сикорского.

Летом 1926 И. оставил фирму Эдисон и по
приглашению своего товарища и однокашника
по морскому корпусу К.Захарченко перешел
работать конструктором в небольшую авиаци-
онную фирму  на Лонг-Айленде,
где они вместе строили двухмоторный биплан
по заказу эксцентричного миллионера Ч.Леви-
на. Из-за причуд последнего аппарат достроен
не был, фирма закрылась, и в начале 1927 И.
поступил в , где был
ведущим инженером по модификации амфибии
S-Зби бомбардировщику S-37. В самый разгар
работ по новой перспективной амфибии S-38
он поссорился с начальником производства
фирмы и в мае 1928 покинул Сикорского.

По приглашению Д.Белланка И. переехал в
Нью-Кастл в штате Делавэр, где занял в
 должность ведущего конст-
руктора по самым перспективным моделям
фирмы - высокопланам с несущими подкоса-
ми  и . Аппараты поль-
зовались огромным успехом не только у вла-
дельцев авиалиний, но и у летчиков-спортсме-
нов. На них было сделано много выдающихся
перелетов, в подготовке которых непосредст-
венное участие принял И. После реорганизации
фирмы в 1932 он занял место начальника пла-
ново-коммерческого отдела, в 1937- началь-
ника производства . Ему уда-
лось успешно внедрить в производство новые
модели самолетов фирмы и обеспечить их сво-
евременные поставки заказчику, несмотря на
жесткие сроки и условия. Когда в начале 2-й
мировой войны гражданские заказы фирме
резко упали, И. обратился к субподрядам и бы-
стро перестроил предприятие на выпуск новых
видов авиационной техники. Благодаря ему
 стала крупнейшим в США произво-
дителем авиационных турелей, которые уста-
навливались не только на самолете, но и на су-
хопутной технике, фирма получила крупный
подряд на строительство учебных самолетов
для подготовки бортстрелков. В июле 1944
президент Белланка назначил И. вице-прези-
дентом и генеральным менеджером. Однако по
окончании войны, когда объем производства
резко упал, Белланка начал тяготиться тяжелым
характером своего заместителя, и И. пришлось
покинуть фирму, которой он отдал 18 лет жиз-
ни и которая была ему обязана своим становле-
нием и благополучием.

Во 2-й половине 40-х И. занимал руководя-
щие должности в фирме  и
авиакомпании  (TWA). В
1951-58 он работал начальником конструктор-
ского бюро, а затем вице-президентом фирмы
 в Пенсильвании, занимался
освоением новых авиационных материалов и их
применением в конструкции летательных аппа-
ратов. Потом И. перешел в фирму , где
руководил разработкой оборудования, предназ-
начавшегося для хранения, сборки, отладки и
запуска баллистических ракет Сатурн, Паларис
и Першинг, а также исследованиями по новым
композиционным материалам. С 1963, будучи
уже на пенсии, он работал консультантом по
новым материалам и технологиям в Маршалов-
ском центре космических исследований в лабо-
ратории инженерного производства. За годы
работы в ракетно-космической промышленно-
сти И. опубликовал 27 научных отчетов.

Арх.: National Air Space Museum's Archives, USA.

В. Михеев

_К

\КАНДИНСКИЙ    Василий    Васильевич
(4.12.1866, Москва - 13.12.1944, Нейи-
Сюр-Сен, Франция) - живописец, график, те-
оретик искусства, поэт, Сын нерчинского куп-
ца, потомок сибирских каторжан; мать К. - из
дворянской семьи. Детство провел в разъездах
с родителями по России и Западной Европе.
Окончив в 1885 классическую гимназию в
Одессе, поступил на юридический факультет
Московского университета, учился там (с пере-
рывом в 1889-91) до 1893и по рекомендации
А. ЧупрОва был оставлен при университете для
подготовки к профессорскому званию (по ка-
федре политической экономии и статистики). В
1889 участвовал в экспедиции в Вологодскую
губернию, увлекся народным искусством и
иконописью. Написал диссертацию, нов 1895
решил посвятить себя искусству. В 1897-98
учился в Мюнхене в школе А.Ашбе, в 1900-
в Королевской Академии художеств у Ф.Шту-
ка. С 1902 жил в Мюнхене, но неоднократно
бывал в России. Создавал в это время произве-
дения, в которых образы Югендстиля (модерна)
органично сочетались с русскими мотивами и
темами, близкими мастерам <Мира искусства>.
Работал в области прикладного искусства и гра-
вюры, экспериментировал в глине, делал эски-
зы женских украшений, мебельной фурнитуры,
выполнил серию гравюр, объединяя их в поэти-
ческие сборники-альбомы. С 1901 участвовал
в выставках в Германии (Мюнхен, Берлин,
Дрезден, Гамбург), в Риме, Париже; с 1902-
в России (выставки Московского товарищества
художников, петербургского Нового общества
художников, Общества им. Леонардо да Винчи
и др.).

После путешествия по странам Западной
Европы и Северной Африки поселился в гор-
ном селении Мурнау близ Мюнхена (1908-10).
Обобщив и переосмыслив все найденное им
ранее, стал основоположником абстрактного
искусства, создавая картины, в которых глав-
ный выразительный смысл переносился на пла-
стический язык живописи: в его работах усили-
лась декоративность цвета, изображение стало
плоскостным и фрагментарным, пейзажный мо-
тив часто служил предлогом для создания кра-
сочных композиций, звучных цветовых гармо-
ний; постепенно исчезала предметность. Подо-
бно композитору, К. стремился обрести спо-
собность свободного выражения чувства, что-
бы <духовным взором проникнуть в глубину
мироздания>, услышать его <тайную и прекрас-
ную музыку> и поведать о ней миру языком ли-
ний и красок. Разработал три типа абстрактных
картин: импрессии, импровизации и компози-
ции. В композициях многолетние искания К.
получили наиболее полное воплощение, лучшие
из них созданы в период наивысшего расцвета
таланта К. - в начале 1910-х. В 1911 вышла в
свет книга К. <О духовном в искусстве> (Мюн-
хен, 1912, на нем. яз.; Л., 1989), сформулиро-
вавшая основные положения его научной тео-
рии (на рус. яз. не полностью в <Тр. Всерос.
съезда художников в Петербурге. Дек. 1911 -
янв. 1912 г.>. Пб., 1914, T.I). Совместно с
Ф.Марком издал в 1912 в Мюнхене альманах
<Синий всадник>, который по замыслу авторов
должен был осуществлять <связь с прошлым> и
быть <лучом в будущее>; в альманахе помещена
сценическая композиция К. <Жёлтый звук>.
Входил в группы <Бубновый валет> и <Ослиный
хвост>. Участник сборника <Пощечина обще-
ственному вкусу> (М., 1913: переводы четырех
стихотворений, написанных на немецком язы-
ке, из сборника <Звуки>). Организовал ряд
международных выставок и творческих объе-
динений: <Фаланга> (1901), <Новое художест-
венное общество - Мюнхен> (1909), <Синий
всадник> (1911), В издательстве берлинского
объединения <Буря> выпустил в 1913 книгу
<Живопись как чистое искусство> и альбом ре-
продукций картин 1901-13. В 1911-14 состо-
ял в неофициальном браке с художницей Габ-
риэлой Мюнтер.

Вернувшись в 1914в Россию, К. принял ак-
тивное участие в художественной жизни стра-
ны. В послереволюционные годы - член колле-
гии и междунарородного бюро отдела ИЗО
Наркомпроса, один из организаторов Музея
живописной культуры в Петрограде (1919) и
директор Института художественной культуры
(Инхука) в Москве (1920), вице-президент
Российской Академии художественных наук
(1921). В 1918-21 - профессор Государст-
венных свободных художественных мастер-
ских, в 1920 - профессор Московского уни-
верситета. Сблизился с художниками-авангар-
дистами К.Малевичем, А.Родченко, Л.Поповой,
провозгласившими в искусстве принцип чистой
формы и геометрической ориентации. В 1917
женился на Н.Андреевской.

В конце 1921 К. был направлен в Германию
для создания международного отдела Акаде-
мии художественных наук. Получив приглаше-
ние от архитектора В.Гропиуса преподавать в
новом учебном центре Баухауз, поселился в
Веймаре, с 1925-в Дессау. Принял решение
остаться в Германии, в 1928 принял немецкое
гражданство. До 1933 жил в Веймаре, Дессау,
Берлине. В Баухаузе преподавал одновременно
с П.Клее, Л.Махой-Надем, Л.Фейнингером,
О.Шлеммером, Г.Мухе, находил много общего
в их методике обучения со своим пониманием
задач художественного образования. Продол-
жал разрабатывать основные принципы своей
теории, изложил их в книге <Точка и линия на
плоскости> (1926). В живописи обратился к те-
ме космоса как абсолютного и высшего поряд-
ка мироздания, развивая дальше идеи, родив-
шиеся у него в России. В 20-30-х в Европе и
США прошло несколько персональных выста-
вок К. и выставок группы <Четверо синих> (с
А.Явленским, Л.Фейнингером и П.Клее).

После того как нацисты, придя к власти, за-
крыли Баухауз, К. переехал в 1933 во Фран-
цию, В парижский период (<синтетический>) на
творчество К. повлиял сюрреализм Х.Миро и
др. Лейтмотив картин этого периода - тема
микромира: комбинации свободно плавающих
изогнутых форм, напоминающих клетки живой
природы, ассоциируются у К. с <началом жиз-
ни>. Поздние работы К. отличает изящество ли-
ний и красота форм, изысканность колористи-
ческих сопоставлений, бесконечное многообра-
зие композиционных вариаций, тончайшая фи-
лигранность деталей. В июне 1935 К. и И.Зер-
вос организовали в галерее  вы-
ставку К. <Новые картины, акварели и рисун-
ки>. С 1936 по 1944 К. выставлял свои работы
в галерее Ж.Буше. Познакомился с А.Бенуа,
однако отметил различия в их взглядах: <...он
очень приятный, но, к сожалению, новое ис-
кусство ему чуждо>. 3 большинстве своем рус-
ский Париж не воспринимал творчество К.,
русские газеты обходили его работы молчани-
ем. Вакуум прерванных отношений с соотечест-
венниками отчасти заполняли творческие кон-
такты с А.Ремизовым, с которым К. планировал
издать книгу снов <Веселые острова. Скандаль-
ные рассказы о четвертом измерении>, предло-
жение Л.Мясина о сотрудничестве в области
театра и балета, встречи и переписка с Явлен-
ским, М.Шагалом, Е.Эпштейном. Поддерживал
дружеские отношения с племянником - фило-
софом А.Кожевником. Пытаясь сохранить
связь с Россией, следил за творческими успе-
хами мюнхенских коллег - Д. Кардовского,
И.Грабаря, В.Бехтеева, интересовался судьбой
своих картин, оставленных на хранение в 1921
в Музее новой западной живописи, не зная
еще, что они национализированы. Вел в Пари-
же уединенный образ жизни, держался в сто-
роне от <полной интриг>, по его словам, худо-
жественной среды, но мастерская К. остава-
лась полем притяжения многих художников,
критиков, меценатов. Среди тех, кто посещал
его, - С.Бранкузи, Соня и Робер Делоне,
Ф.Леже, Х.Миро, Н.Певзнер, П.Мондриан,
Г.Арп, А.Магнелли. За 11 лет парижского пе-
риода К. были созданы 14 4 картины, около
250 акварелей и гуашей, множество рисунков.
Как вспоминала жена художника, Н.Кандин-
ская, в 1936 ее и К. привели в ужас вырезки
из немецких газет, в которых они <натолкну-
лись на жестокое выражение <дегенеративное
искусство>. В состав выставки под этим назва-
нием, организованной в Мюнхене в июле
1937, нацисты включили три картины и две ак-
варели К. вместе с работами его друзей; музеи
Германии стремились в это время избавиться
от его произведений. В 1939 после того как
немецкое посольство во Франции отказало К. в
продлении паспорта, дающем право на прожи-
вание в Германии, он получил французское
гражданство. Во Франции К. пережил немец-
кую оккупацию. По словам Шагала, К. был тем
редким русским художником, который овладел
свободой в искусстве и пользовался ею даже
вдали от своей родины,

Соч.: Klange. Munchen, 1913; Ruckbiicke: 1901-13.
Berlin, 1913 (на рус. яз.: Ступени. Текст художника.
М., 1918); Письма В.В.Кандинского к Н.И.Кульбину /
Памятники культуры. Новые открытия. Л., 1981.

Лит.: Grohman W. Wassily Kandinsky: Leben und
Werk. Koln, 1958; Roethel H.K., Benjamin J.K.
Kandinsky: Catalogue Raisonne of the Oil Paintings, vol.
1-2. London, 1982-84; Кандинский. 1866-1944. Живо-
пись. Графика. Прикладное искусство. Каталог вы-
ставки. Л., 1989; Дмитриева М. Художник мироздания
// Наше наследие, 1990, № 3; Barnett U.E. Kandinsky
Watercolours: Catalogue Raisonne, vol. 1-2. London,
1992; Hahl-KochJ. Kandinsky. New York, 1993.

Н. Автономова

\КАРАКАШ Михаил Николаевич (1887, им.е
Каракаш близ Симферополя - 15. или
19.8.1937, Белград [Бухарест?]) - артист опе-
ры, концертный певец (баритон), режиссер му-
зыкального театра, педагог. К. - сын профес-
сора геологии Петербургского университета,
Первым учителем музыки и вокальным педаго-
гом К. была его мать - певица, ученица знаме-
нитой Н.Ирецкой. Окончил историко-филологи-
ческий факультет Петербургского университе-
таив 1910 Петербургскую консерваторию по
классу профессора С.Габеля, из которого вы-
шло несколько десятков певцов высокого меж-
дународного уровня. Выступая, по традиции
Мариинского театра, в конкурсе молодых пев-
цов за право петь на первой сцене России, К.
исполнил (26.4.191 1) заглавную партию в пер-
вом дебютном спектакле <Евгений Онегин>
П.Чайковского, в ансамбле со <звездами> -
Л.Собиновым, А.Больской, Е.Збруевой, В.Кас-
торским. На следующий день пресса отмечала
исключительный успех дебютанта, сразу же
ставшего вровень со своими прославленными
партнерами. После <второго дебюта> - партии
Грязного в <Царской невесте> Н.Римского-Кор-
сакова - К. был принят в труппу Мариинского
театра на первые партии лирического баритона.
В сезоне 1911/12 он был единственным ис-
полнителем партии Князя Елецкого в <Пиковой
даме> Чайковского во всех спектаклях. В <Лак-
ме> Л.Делиба (партия Фредерика) 15.11.1911
впервые выступил в одном спектакле с Ф.Ша-
ляпиным. Он стал основным исполнителем пар-
тии Онегина в Мариинском театре. Признава-
ли, что со времен Л.Яковлева, знаменитого ба-
ритона конца XIX в., Мариинский театр не
имел столь совершенного исполнителя этой
партии.

В дальнейшем репертуар артиста расширял-
ся, в него вошли партии Меркуцио в <Ромео и
Джульетте> Ш.Гуно, Невера в <Гугенотах>
Дж.Мейербера, Шарплесса в первом в России
исполнении оперы Дж.Пуччини <Мадам Баттер-
флай>. 12.11.1912 К. впервые исполнил одну
из самых знаменитых своих ролей - Фигаро в
<Севильском цирюльнике> Дж.Россини - в ан-
самбле с Л.Липковской, К.Пиотровским (Петра-
ускасом) и Шаляпиным, К. стал лучшим Фигаро
на русской сцене. Если в роли Онегина у него
был единственный соперник - баритон Боль-
шого театра в Москве И.Грызунов, создавший
своего рода <московский> вариант пушкинско-
го героя, то в роли Фигаро никто не мог соста-
вить конкуренцию К., хотя эта партия исполня-
лась равно и лирическими, и драматическими
баритонами. Не случайно, когда Шаляпин пел в
<Севильском цирюльнике> в Большом театре,
директор императоских театров В.Теляковский
направлял в Москву молодого петербургского
баритона. В <Севильском цирюльнике> К. и
Шаляпин вместе спели более 20 спектаклей,
но 16,10.1916 прямо во время действия про-
изошел (по вине Шаляпина) скандал, получив-
ший не без помощи прессы широкую огласку.
К. требовал извинений от Шаляпина и отказал-
ся выступать с ним. Шаляпин получил от благо-
волившей к нему дирекции выговор, но почти
два года артисты не встречались на сцене, Сре-
ди партнеров К. в <Севильском цирюльнике>
были выдающиеся певицы - Е.Бронская в Пе-
тербурге и А.Нежданова в Москве.

Из последующих ролей артиста в Мариин-
ском театре отметим партии Аполлона Локсия
в <Орестее> С.Танеева, Валентина в <Фаусте>
Ш.Гуно, Эскамильо в <Кармен> Ж.Бизе, Фер-
факса в оперетте С.Джонса <Гейша>, Дон Жу-
ана в одноименной опере В.А.Моцарта, Дон
Карлоса в <Каменном госте> А.Даргомыжского,
Марселя в <Богеме> Дж.Пуччини. Благодаря
выдающемуся вокальному мастерству К. справ-
лялся и с партиями драматического баритона -
Князь Игорь, Демон в одноименных операх
А.Бородина и А.Рубинштейна, Тонио в <Пая-
цах> Р.Леонкавалло. Летом 1913 артист ездил
в Милан для занятий с известным профессором
В.Вандзо, консультантом ряда выдающихся рус-
ских певцов - Л.Липковской, Г.Бакланова,
Д.Смирнова и др. Но еще годом ранее состоя-
лись его первые зарубежные выступления -
певец гастролировал в Вене, Берлине, Праге и
Будапеште.

В 1913К. вступил в брак с Елизаветой Ива-
новной Поповой, солисткой Мариинского теат-
ра, дебютировавшей на его сцене в партии
Татьяны годом ранее. <Семейный> дуэт Попо-
вой и К. в <Евгении Онегине> стал исключи-
тельным событием в истории музыкального те-
атра - настолько совершенны были музыкаль-
но-сценические решения созданных ими обра-
зов. Даже внешне молодые артисты казались
живыми воплощениями своих героев. Их ходи-
ли и слушать, и смотреть. Воспитанниц Смоль-
ного института и др. элитарных учебных заве-
дений водили в Мариинский театр <на Карака-
ша и Попову> с целью показать эталонные
светские манеры,

В 1915-17 К., помимо Мариинского театра,
регулярно выступал в своих лучших ролях на
сцене Театра музыкальной драмы (ТМД) в Пе-
тербурге, гастролировал в Одессе, Киеве,
Харькове, Тифлисе. По свидетельствам совре-
менников, К. был, не менее чем в опере, убеди-
телен в концертах с исполнением камерной во-
кальной лирики. В программы его совместных с
Поповой концертов, помимо классических ро-
мансов от Глинки до П.Чайковского, включа-
лись новейшие произведения С.Рахманинова,
А.Гречанинова, А.Спендиарова, Н.Метнера,
И.Стравинского. Нередко аккомпанировал К. и
Поповой один из лучших русских пианистов-
ансамблистов М.Бихтер. <Оба артиста увлекли
аудиторию своими прекрасными голосами, бла-
городством фразировки, выразительным пени-
ем>, - писал журнал <Театр и искусство> об
одном из их концертов весной 1917. Послед-
нее выступление К. в Мариинском театре со-
стоялось 15.3.1918 в <Пиковой даме>, затем
вместе с Поповой он уехал в Москву. В 1918-
19 К. и Попова работали в Большом театре, в
театре С.Зимина, переименованном в Театр Со-
вета рабочих депутатов. Летом 1918 вместе с
Шаляпиным, Неждановой и др. знаменитыми
артистами они вошли в Первое театральное ко-
оперативное товарищество. В июле 1918 К. и
Попова пели с Шаляпиным в <Паяцах> Леонка-
валло. Шаляпин, К. и Нежданова выступили
также в <Севильском цирюльнике> и <Фаусте>.
Очевидно, ссора двухлетней давности между
К. и Шаляпиным была предана забвению. Из
числа концертов К. в Москве отметим его уча-
стие в бетховенской программе знаменитого
дирижера С.Кусевацкого вместе с Неждано-
вой, Метнером и А.Южиным 16.3.1919 в Ко-
лонном зале Дома Союзов. В апреле 1919 К. и
Попова выехали в имение его отца под Симфе-
рополем. В городах Крыма им удавалось высту-
пать с концертами. В это время произошло их
знакомство с известным композитором Спен-
диаровым, который посвятил К. романс <К Ар-
мении> (К. по национальности - наполовину
армянин).

В октябре 1921 супруги отбыли в Италию,
в Рим. Здесь они поступили в труппу театра
<Русская ласточка>, а в 1923 перебрались в
Париж, где до 1926 работали в антрепризе
М.Кузнецовой-Бенуа. Тогда же К. гастролиро-
вал в Барселоне, Загребе, Будапеште. В 1926
выдающийся певец приступил к деятельности
режиссера: в Париже, в антрепризе А.Церете-
ли <Русская опера> он поставил <Садко> Рим-
ского-Корсакова. В 1931 К. стал профессором
Русской консерватории в Париже, позднее он
перебрался в Белград, где Попова выступала на
правах одной из ведущих солисток оперы.
Здесь К. был режиссером и одно время дирек-
тором оперного театра, прославился своими по-
становками <Севильского цирюльника> (1934)
и <Князя Игоря> (1935). В эмиграции К. напи-
сал несколько исследований на музыкальные и
театральные темы. Две из них сохранились в
рукописях: <Альберт Лортцинг и его опера
<Царь и плотник>, <Спектакль Михаила Чехо-
ва>. Скончался К. в возрасте всего лишь 50
лет, так и не сказав полностью своего слова в
искусстве ни как певец, ни как режиссер, не
имея в самые плодотворные для артиста оперы
годы условий, необходимых для художника его
масштаба.

За свою недолгую артистическую карьеру
К. создал несколько столь совершенных обра-
зов в русских и западных операх, что их следу-
ет признать классическими. Прежде всего это
Евгений Онегин - наиболее точное воплоще-
ние замыслов Пушкина и Чайковского, что
проявилось в каждой ноте, движении, черте
внешнего облика. Благодаря драматическому
дару К. созданные им лучшие роли следует по-
ставить вровень с наивысшими актерскими до-
стижениями Шаляпина. Таковы у К. роли Князя
Елецкого в <Пиковой даме> и рассиниевского
Фигаро. Эти шедевры вокально-сценического
искусства были созданы артистом в возрасте
всего 24-27 лет. К. записывался на пластинки
русского отделения крупнейшей европейской
компании  (марка <Пишущий
амур>) в Петербурге в 1913 и 1914. Записей
немного - всего 10 фрагментов из опер и,
дань времени - <Авиационная песня> компо-
зитора М.Якобсона. Большой удачей дореволю-
ционной грамзаписи следует считать фонограм-
мы четырех сцен из <Евгения Онегина> с уча-
стием К. Им записаны арии Князя Елецкого,
Князя Игоря и Демона; Эпиталама Виндекса из
<Нерона> А.Рубинштейна исполнена им в
<классическом> стиле. С Е.Виттнгом К. записал
дуэты - из <Кармен> и из <Мадам Баттерфлай>.
Записи К., несмотря на свою малочисленность,
свидетельствуют о нем как об одном из лучших
певцов России предреволюционного времени.
Все они вошли в состав монографической пла-
стинки, выпущенной фирмой <Мелодия> в
1986.

Лит.: Пружанский А.М, Отечественные певцы
1750-1917. М., 1991; Перепелкин Ю.Б. Аннотация к
пластинке <Михаил Каракаш, баритон> в серии <Му-
зыкальное наследие, исполнительское искусство>
М10 47 491 005.

П.Н.

\КАРАЛЛИ (Коралли) Вера Алексеевна
(27.7.1889 - 16.1 1.1972, Баден, Австрия) -
танцовщица. Дочь провинциального актера и ан-
трепренера Алексея Михайловича Каралли-
Торцова. Училась на балетном отделении Мос-
ковского театрального училища и считалась
способной, нов 1902 врачи нашли у нее иск-
ривление позвоночника, и она полгода находи-
лась на лечении. В 1902-4 продолжила занятия
по облегченной программе. По окончании учи-
лища (1906, педагоги М.Станиславская и
АТорский) - корифейка балета Большого те-
атра. Но уже в сентябре дебютировала в пар-
тии Одетты-Одиллии в <Лебедином озере>
П.Чайковского, заменив заболевшую артистку,
Она не обладала ни сценическим опытом, ни
должной танцевальной техникой для этой роли,
и Горский адаптировал партию к возможностям
К" поступая так и в дальнейшем. В том же году
была переведена в разряд вторых танцовщиц,
выступала в партии Бинт-Анты (<Дочь Фараона>
Ц.Пуни), в 1907 - Лизы в <Тщетной предо-
сторожности> П.Гертеля и Жизели в одно-
именном балете А.Адана, в 1908 - Раймонды
в <Раймонде> А.Глазунова и Никии в <Баядер-
ке> Л.Минкуса, в 1909- Китри в <Дон Кихо-
те> Минкуса, Медоры в <Корсаре> Ц.Пуни.
Участвовала с М.Мордкиным в Русских сезонах
в Париже (1909), исполняя главную партию в
поставленном М. Фокиным <Павильоне Арми-
ды> Н.Черепнина. В 1915 получила звание ба-
лерины.

К. создавала лирические, эмоционально ок-
рашенные образы. Кроме классических партий,
среди которых была также Аврора в <Спящей
красавице> Чайковского, она выступала в бале-
тах Горского: Царь-девица (<Конек-Горбунок>
Пуни), Саламбо (<Саламбо> А.Арендса), пас-
тушка Арета (<Пятая симфония> на музыку
Глазунова), Евника (<Евника и Петроний> на
муз. Ф.Шопена в оркестровке Арендса). Для К.
Горский создал партию богини Танит (<Салам-
бо>) и Анитры ( А.Ильинского),
Среди ее партнеров - Мордкин. Изысканная
красота К., благородство и гармоничность пла-
стики, великолепно развитое чувство формы,
выразительные руки, одухотворенность испол-
нения (при некотором несовершенстве техники
классического танца) позволили К. стать одной
из самых популярных московских танцовщиц,
Ее исполнение фокинского <Умирающего лебе-
дя> часть критиков считала более глубоким и
ярким, чем у А.Павловой. Неоднократно гастро-
лировала по провинциальным городам России
(Ростов, Воронеж, Харьков и др.).

К. обладала незаурядным драматическим та-
лантом. Еще в 1908 выступала в спектакле
<Принц и нищий> по пьесе И.Всеволожского,
проявив себя как одаренная актриса. Ее даже
приглашали в Малый театр, но К. отказалась. В
1914 начала сниматься в кино и почти сразу
стала <кинобожеством> - первой русской ки-
нозвездой и одной из самых (наряду с Верой
Холодной) высокооплачиваемых актрис. За три
года создала более 30 самых разнообразных
киноролей, работала в основном на кинофабри-
ке А.Ханжонкова, снялась в фильмах: <Любовь
статского советника>, <После смерти>, <Сорва-
нец>, <Ты помнишь ли?>, <Война и мир>, <Хри-
зантемы> и др. Самым знаменитым среди них
стал <Умирающий лебедь>. Кинематографиче-
ская популярность К. была отчасти причиной
того, что вокруг ее имени возникало много слу-
хов: шли разговоры, что К. была <приманкой в
деле Распутина>, дважды -в 1918и 1922 -
сообщалось о ее смерти, что вызывало в прес-
се массу отзывов, Велик был интерес к подроб-
ностям ее личной жизни (особенно к роману с
Л.Собиновым, 1908-14).

В 1918 покинула Россию. В 1919-20 вы-
ступала в <Русском балете> С.Дягилева: полов-
чанка (<Половецкие пляски> А.Бородина), Та-
мара в одноимённом балете Фокина на музыку
М.Балакирева. В 1920 в труппе А.Павловой,
затем танцевала в различных труппах Европы и
США. В 1928 создала студию Литовского на-
ционального балета (Каунас), которой руково-
дила до 1930. В 1930-35 - балетмейстер Ру-
мынской оперы (пост. <Лебединое озеро> Чай-
ковского) и руководитель Бухарестской студии
танца. В 1938-41 преподавала в Париже. В
1941 по приглашению друзей, узнавших о ее
материальных трудностях, переехала в Дом для
престарелых артистов в Бадене близ Вены, где
жила до конца своих дней.

Лит.: Левинсон А. На смерть Веры Каралли //
Жизнь иск-ва, 1918, № 38, 16 дек.; Марквардт Н.
В.А.Каралли // Театр, курьер, 1918, № 1, 25 дек.; Кра-
совская В. Русский балетный театр начала XX века,
ч.2: Танцовщики. Л., 1972; Кремень В. У истоков со-
дружества искусств // Сов. балет, 1983, № 4.

Арх.: РГАЛИ, ф.659, оп.З, ед.хр.1601.

Г. Андреевская

\КАРПОВИЧ Михаил Михайлович (1887 -
1959) - историк. По семейным преданиям,
польский род Карповичей некогда имел двой-
ную фамилию (Кораб-Карповичи) и графский
титул. Мать К. - М.Е.Преснякова, сестра исто-
рика А.Преснякова, также происходила из ста-
ринного дворянского рода. Детские и юноше-
ские годы К. провел в Тифлисе. Окончив в
1906 гимназию, поступил на историко-филоло-
гический факультет Московского университе-
та. Учился вместе с Г.Вернадским, слушал лек-
ции В.Ключевского, работал в семинарах М.Бо-
гословского, Д.Петрушевского, А.Савина, но,
по словам одного из друзей К., в период 1-й
русской революции он хотел не столько изу-
чать, сколько <делать историю>. В 1904-6 в
Тифлисе и в Москве входил в организации эсе-
ров. Подвергался аресту и высылке из преде-
лов Кавказского наместничества. В 1907 пре-
кратил активное участие в революционной дея-
тельности; как вспоминал К" <если от револю-
ции мы отошли, то без всякого <ренегатства>,
без проклятий по ее адресу, без переходов в
стан врагов, без утраты нашего свободолюбия>.

Весной 1914 блестяще сдал государствен-
ные экзамены и был оставлен на кафедре рус-
ской истории для подготовки к профессорско-
му званию, но вскоре вынужден был перейти в
Петербургский университет. В 1916 призван в
армию и направлен в секретариат при Особом
совещании по обороне. Вскоре после Февраль-
ской революции близкий знакомый К. по Тиф-
лису, товарищ министра торговли и промыш-
ленности Временного правительства Б.Бахметь-
ев получил назначение послом России в США и
предложил К. войти в состав отправлявшейся
туда <чрезвычайной миссии>. В российском по-
сольстве К. работал до его закрытия в 1924. В
1927 по рекомендации М.Ростовцева был при-
глашен в Гарвардский университет преподавать
русскую историю; последовательно занимал
должности лектора, доцента, профессора и за-
ведующего славянским отделением. Как писал
о К. один из его учеников, он открыл студентам
путь к познанию <действительной, а не вообра-
жаемой России>. Вел три обширных курса:
<Введение в историю России>, <Русская лите-
ратура XIX в.>, <История идейных течений в
России>, читал также лекции по всеобщей ис-
тории Европы. По отзывам слушателей, каждая
такая лекция была произведением искусства,
заключая в себе богатство материала, тонкость
анализа и совершенство формы.

Помимо Гарварда, К. преподавал в др. аме-
риканских университетах, выступал с доклада-
ми в русских просветительских организациях,
С 1943 К.- главный редактор основанного в
1941в Нью-Йорке <Нового журнала>. Считая
эту работу чрезвычайно важной, он превратил
журнал в одно из самых читаемых периодиче-
ских изданий русского зарубежья. По словам
американского историка Ф.Мосли, К. стремил-
ся <содействовать двусторонней связи между
русской мыслью и свободным миром>.

По своим общественно-политическим взгля-
дам К. был внепартийным демократом, сторон-
ником <все более социально окрашенного> ли-
берализма, понимая либерализм как <пафос
свободы и свободы личности - в первую оче-
редь>. В наш жестокий век, подчеркивал К., не-
обходимо снова <восславить свободу>, но если
в XIX в. А.Токвиль призывал <либерализиро-
вать> политическую демократию, то теперь
столь же важно - <либерализировать> демок-
ратию социальную.

Среди наиболее значительных научных ра-
бот К. - <Императорская Россия. 1801-1917>
(Нью-Йорк, 1932, на англ. яз.), раздел по исто-
рии России в коллективной работе <Экономи-
ческая история Европы с 1750 г.> (Нью-Йорк,
1970, на англ. яз.). Обзор литературы о рус-
ской революции, опубликованный К. в 1930
(The Journal of Modem History, vol. 2, № 2), по-
ложил начало изучению этой темы в США. От-
вечая на вопрос, что <вызвало февраль и при-
вело к Октябрю>, К. писал: <Неустойчивость
русского государственного и общественного
строя делала революцию, при неблагоприятных
условиях, возможной. Война превратила эту
возможность в вероятность. И только возник-
ший во время войны острый политический кри-
зис сделал революцию в конечном счете неиз-
бежной. А за этот политический кризис ответ-
ственность лежала целиком на близорукой, бо-
лее того - безумной политике власти> (при
том, что после 17.10.1905 в России <самодер-
жавие перестало существовать>, <конституци-
онный режим определенно был>). Возлагая ви-
ну за Февральскую революцию на <человече-
скую глупость правящих кругов>, К. не усмат-
ривал здесь вины либералов. <Большинство оп-
позиции не только не хотело революции, но
было озабочено тем, как бы ее предотвратить>.
Напротив, за <крушение Февраля> К. возлагал
ответственность не только на Временное пра-
вительство, но и на всю русскую демократию.
<Если бы она тогда действовала как единое це-
лое, если бы все демократические партии без-
оговорочно сплотились вокруг Временного пра-
вительства, если бы они все вели решительную
борьбу с максималистскими тенденциями, как в
своей собственной среде, так и в народных
массах, - то шансы на преодоление большеви-
стской опасности и на спасение России от ката-
строфы несомненно возросли бы во много раз>.

К 70-летию К. 27 его учеников преподнес-
ли ему сборник своих очерков с посвящением:
<Михаилу Карповичу в знак преклонения, люб-
ви и благодарности>. Прошедшие его школу ис-
торики преподавали более чем в 20 универси-
тетах и колледжах США, в том числе в Гарвард-
ском, Йельском, Калифорнийском и Чикагском
университетах.

Соч.: The Baltic Commerce of the West Russian and
Lithuanian Cities during the Middle Ages // BSC, 1937,
vol.3(7); Church and State in Russian History // Russian
Review, 1943/1944, vol.Ill; A Lecture on Russian
History. Cravenhagi, 1962.

Лит.: Russian Thought and Politics // Harvard Slavic
Studies, 1957, vol.IV; Zenkovsky S.A. A Russian
Historian at Harvard // Russian Review, 1958, vol.XVII;
М.М.Карпович [некрологи) // НЖ, 1959, № 58.

М. Гавлин

\КАРСАВИН Лев Платонович (1.12.1882,
Петербург - 20.7.1952, концлагерь Абезь,
Коми АССР) - историк-медиевист, философ и
богослов. Младшая сестра - балерина Т.Карса-
BIIHQ. Закончил Петербургский университет в
1906 по историческому отделению, был остав-
лен для подготовки к профессорскому званию.
Под руководством ИТревса занимался религи-
озной историей западного средневековья,
прежде всего францисканским движением и
еретическими сектами вальденсов и катаров. В
1910-11 работал над этими проблемами в Ита-
лии и во Франции: в 1912 выпустил капиталь-
ный труд <Очерки религиозной жизни в Ита-
лии Х11-Х111 веков>. В Петербурге преподавал
исторические дисциплины в университете, на
Высших женских курсах и в др. учебных заве-
дениях. К. выдвинул и разработал собственный
метод и подход в медиевистике, ставивший за-
дачи целостной реконструкции психологии,
внутреннего мира, образа жизни и поведения
человека средневековья, вводил целый ряд но-
вых понятий. Идеи К., опережавшие время, бы-
ли близки позднейшей французской школе
<Анналов> и развитому ею направлению <исто-
рической антропологии> - одному из самых
влиятельных и важных в современной культу-
р.ологии. Результаты исследования К. представ-
лены в книге <Основы средневековой религи-
озности в Х11-Х111 веках, преимущественно в
Италии> (1915).

Годы 1-й мировой войны и революции -
переходный период творчества К.: темы его ис-
следований непрерывно эволюционируют от
истории к философской и богословской про-
блематике, затрагивая в качестве промежуточ-
ного этапа вопросы теории, методологии и фи-
лософии истории. Первая религиозно-философ-
ская работа К.  (1919) - небольшое
сочинение в жанре духовной беседы, разбира-
ющее средневековую классификацию смерт-
ных грехов. Значительное влияние на К. оказы-
вали Бернард Клервоский, Гуго и Ришар де
Сен-Виктор, Франциск Ассизский, Иоанн Скот
Эригена, В 1922 вышла философская книга К.
, посвященная метафи-
зике любви. Эта книга сложного жанра и
сложных заданий, отражающая и становление
метафизики К., и драматические события в его
личной жизни. Она написана в свободной неака-
демической манере, в традициях романтиче-
ской прозы как лирико-философские монологи
автора, разделенные на 9 <ночей> и обращае-
мые к Любви и возлюбленной. Наряду с лири-
ческими и экзистенциальными мотивами, с из-
рядными влияниями средневековой мистики
любви, здесь уже выдвигаются идеи самостоя-
тельной философии К. и намечаются контуры
его будущей системы.

Формирование философской концепции К.
совпало с резкими переменами в его жизни.
Не занимаясь активной политической деятель-
ностью, К. тем не менее не скрывал своего не-
приятия большевистской доктрины, постоянно
подчеркивал свои христианские убеждения. В
первые годы после октябрьского переворота
1917 он читал проповеди в петроградских хра-
мах, являлся профессором Петроградского Бо-
гословского института. Независимая позиция К.
по отношению к большевистской власти при-
влекла к нему симпатии широких кругов обще-
ственности; в течение нескольких месяцев в
1922 он являлся выборным ректором Петрог-
радского университета. Неудивительно, что в
большевистской печати его труды (в особенно-
сти ) подвергались гру-
бым нападкам, и летом 1922 К. оказался в спи-
ске ученых и деятелей культуры, намеченных к
высылке за рубеж.

16.8.1922 К. был арестован ПТУ и 15 нояб-
ря вместе с другими высылаемыми петербурж-
цами вынужден был покинуть родину на немец-
ком пароходе <Пруссия>, Первый период его
изгнания (1922-26) проходил в Берлине. К. ак-
тивно участвовал в религиозной, академиче-
ской, общественной жизни диаспоры: являлся
профессором Русского научного института,
принимал участие в деятельности руководимой
Н.Бердяевым Религиозно-Философской акаде-
мии, выступал с докладами и лекциями на исто-
рические, философские и современные темы,
руководил религиозно-философским кружком
молодежи. В это время у него окончательно
сложилась собственная философия. Работая
чрезвычайно интенсивно, он опубликовал в
берлинском издательстве <Обелиск> ряд важ-
ных книг, отчасти написанных еще в России:
<Философия истории> (1923), <Джордано Бру-
но> (1923), <О началах> (1925).

Философия К. принадлежит руслу метафи-
зики всеединства, начало которому в России
было положено Вл.Соловьевым. Это - главное
направление, развивавшееся философами Рус-
ского религиозно-философского ренессанса.
Вслед за метафизикой Соловьева, к нему при-
надлежат философские системы П.Флорен-
ского, С.Булгакова, Е.Трубецкого, С.Франка,
Н.Лосского. В разработке центрального принци-
па всеединства К., как и Франк, во многом опи-
рается на философию Николая Кузанского; од-
нако, в отличие от Франка, он строит сложную
иерархическую конструкцию всеединства как
иерархию множества <моментов> различных
порядков, пронизанную горизонтальными и
вертикальными связями. Эта конструкция весь-
ма эффективно используется им при анализе
исторического и социального бытия. Принцип
всеединства ставится у К. в неразрывную связь
с другим онтологическим принципом - три-
единством. Подобно целому ряду учений в ис-
тории философии, от Плотина до Гегеля, К.
строит свою онтологию как описание бытийной
динамики, основанной на троичном принципе
становления и развития. Всеединство же подчи-
няется этому динамическому принципу и в него
интегрируется: оно описывает аспект распреде-
ленности, множественности, присущей триедин-
ству, когда оно рассматривается в любом своем
статическом срезе: по К., всеединство есть <ос-
тановка и покой триединства>. Последнее в
своей полноте и совершенстве отождествляет-
ся с Богом как Пресвятой Троицей, а также с
бытием личности; несовершенным же отраже-
нием триединства и личности служит всякая
становящаяся цельность в здешнем бытии,
субъект развития: индивид и его психика, на-
ция, церковь, совокупное человечество.

Три стадии триединства раскрываются у К.
как <первоединство - саморазъединение - са-
мовоссоединение>, причем центральная из этих
стадий означает небытие, смерть. Бытие сотво-
ренное, <тварь>, есть, по К., бытие, полученное
от Бога или совершенного триединства: отдавая
бытие твари, Бог тем самым утрачивает собст-
венное бытие и своею волею избирает небы-
тие, принимает жертвенную смерть ради твари.
Наделение твари бытием - акт любви Божией,
и оттого существо и высшее проявление любви
- жертвенная смерть как свободная отдача
своего бытия другому и ради другого. Суть же
и назначение тварного бытия - воссоединение
с Богом, и, по К., этот традиционный религиоз-
ный тезис означает не что иное, как ответ тва-
ри на Божию жертву, ее добровольную жерт-
венную смерть, принимаемую из любви к Богу.
В этой смерти тварь совершает всецелую само-
отдачу Богу и сливается с ним и в нем обретает
воскресение и обожание, так что полное выра-
жение ее пути дает формула-девиз <жизнь че-
рез смерть> (т.е. вечная жизнь через добро-
вольную смерть: радикальное проведение ис-
конной христианской идеи об уподоблении
Христу), Это учение о смерти (включающее
смелую богословскую концепцию смерти Бо-
га), любви и жертве составляет один из глав-
ных специфических аспектов системы К.,
получая окончательную форму в последних
из опубликованных им философских трудов -
<О личности> (1929) и <Поэме о смерти>
(1931).

С 1925 началось сближение К. с евразий-
ским движением, к которому он ранее отно-
сился критически. 20.7.1926 К. переехал из
Берлина в Париж и, поселившись в Кламаре,
вскоре стал основным теоретиком парижского,
левого крыла евразийцев, которое все более
скатывалось на пробольшевистские позиции. С
ноября 1928 по май 1929 К. поместил в газете
<Евразия> 2 1 статью, в которых защищал евра-
зийские идеи. Его брошюра <Церковь, лич-
ность и государство> (1927) рассматривалась
как часть теоретической платформы евразий-
ского движения. В середине 1929 К. прервал
свое сотрудничество с евразийцами, хотя изве-
стная близость к евразийству в социальной фи-
лософии и теории государства продолжала со-
храняться в его работах и в 30-е. Его учение в
этих областях всегда несло отпечаток иерар-
хизма и социоцентризма, подчинения индивида
коллективным образованиям (как это почти не-
избежно в метафизике всеединства).

Получив в 1927 приглашение Каунасского
университета, К. в следующем году переехал в
Литву и возглавил кафедру всеобщей истории.

Он читал по-литовски многочисленные курсы и
по-литовски же писал большинство своих тру-
дов. Главная работа К. - фундаментальный
курс <История европейской культуры>, где с
единых позиций представлена история социаль-
ная и духовная, история событий, философских
учений, религиозной жизни. Пять томов этого
уникального курса (в 6 книгах) вышли в свет в
Каунасе в 1931-37; рукопись 6-го тома была
изъята при его аресте и ныне утрачена. Вокруг
К. складывался кружок известных философов,
примыкавших к традиции русской религиозной
мысли; еженедельные собеседования этого
кружка, куда, кроме К., входили В.Сеземан,
В.Шилкарский и С.Шалкаускас, проходили в
течение многих лет в Каунасе, а затем в Виль-
нюсе. Неизменная тяга К. к России привела к
тому, что он, вопреки давлению окружения и
семьи, отказался уехать на Запад. В 1940 К.
вместе с университетом переехал в Вильнюс,
где и провел годы войны, не вступая в сотруд-
ничество с немецкой властью, содействуя спа-
сению евреев из вильнюсского гетто.

В послевоенные годы К. стал подвергаться
репрессиям. Он пробовал возобновить контак-
ты с российскими учеными, совершил поездки
в Ленинград и Москву, однако найти работу в
России не удалось. В 1946 К. был уволен из
университета. В 1944-49 он являлся директо-
ром вильнюсского Художественного музея и
преподавал в Художественном институте, где
читал курсы истории быта и истории костюма.
Вместе с тем К. продолжал философскую ра-
боту. В эти годы им написаны и по-русски, и
по-литовски важные сочинения, посвященные
философии времени и истории: их сохранивши-
еся рукописи до сих пор не опубликованы. Как
и в Петрограде после Октябрьской революции,
его поведение было смело до безрассудства; он
отказывался участвовать в выборах, допускал
публично   антисталинские   высказывания,
9.7.1949 К. был арестован. 20.4.1950 ему
объявили приговор ( 10 лет строгого режима) и
в декабре этапировали в воркутинские лагеря.

В инвалидном лагере Абезь, болея туберку-
лезом, К. продолжал творческую работу, со-
здав около 10 небольших религиозно-фило-
софских сочинений, в числе которых произве-
дения философской поэзии: венок сонетов,
крупный цикл терцин. Вокруг него образовался
кружок заключенных, где обсуждались темы
искусства, философии, религии. До последних
дней его жизнь в лагере - непрерывная само-
отдача: медленно умирая от туберкулеза, он не
оставлял занятий с учеником, вел духовные бе-
седы со всеми ищущими, В лагерной судьбе К.
в значительной мере воплотилась его филосо-
фия с ключевой идеей приятия жертвенной
кончины.


Соч.: Религиозно-философские сочинения, T.I. М.,
1992; Философия истории. СПб., 1993; Сочинения.
М" 1993.

Лит.: Ванеев А.А. Два года в Абези.
В память о Л.П.Карсавине. Брюссель, 1990.

С. Хоружий

\КАРСАВИНА Тамара Платоновна (по 1-му
мужу Мухина; по 2-му - Брюс) (25.2.1885,
Петербург - 25.4.1978, Лондон) - танцовщи-
ца. Из потомственной актерской семьи. Дед,
Константин Михайлович, в молодости был про-
винциальным драматическим актером и сочинял
пьесы, затем стал портным. Отец, Платон Кон-
стантинович - ведущий классический танцов-
щик Мариинского театра, ученик М.Петипа. Там
же, в Мариинке, танцевал его брат Владимир;
сестра Екатерина вышла замуж за Н.Балашова,
театрального художника-декоратора. Мать, Ан-
на Иосифовна (урожд. Хомякова), была до-
черью хорунжего и гречанки, получила образо-
вание в Смольном институте. Ее дядя, А.Хомя-
ков, был известным публицистом, поэтом и фи-
лософом, одним из вождей славянофилов. Вся
семья дышала атмосферой театра и жила его ин-
тересами. Когда старшего брата, Л.Карсавина,
стали учить грамоте, сестра присутствовала на
занятиях и выучилась читать в 5 лет. С этого
времени чтение и книги стали страстью и брата,
и сестры. Оба копили карманные даньги, чтобы
затем истратить их на книги. Особенно полю-
бившееся Тата увлеченно декламировала окру-
жающим, осознав лишь в зрелом возрасте, что
то было первое проявление инстинктивной тяги
к театру. Первые уроки танца проходили с
В.Жуковой тайком от отца, не желавшего отда-
вать дочь в танцовщицы; в конце концов он сми-
рился с артистическими притязаниями Таты и
начал сам готовить ее к просмотру в училище,
куда она и поступила в 1894. Первый выход на
сцену состоялся в балете <Коппелия> Л.Делиба
в детском антураже. Ее педагогами были А.Гор-
ский, осуществлявший свою новаторскую про-
грамму в балете, позднее - П.Гердт, крестный
К" превыше всего ценивший традиционные нор-
мы строгой классической школы. Участие в
спектаклях театра знакомило с высшими дости-
жениями исполнительского искусства. Труппа
обладала очень сильным составом солистов и за-
мечательными  балеринами  -  блестящей
М.Кшесинской, необыкновенно музыкальной
О.Преображенской, виртуознейшей итальянкой
П.Леньяни. Однако кумиром для К. оставался
Гердт. Он был уже немолод, и техника никогда
не была сильной стороной его дарования. Зато в
благородстве манер и актерской выразительно-
сти ему не было равных. В балетной воспитанни-
це признавали несомненный актерский талант.
Режиссер Юрковский, увидев К. в спектакле
Александрийского театра <Сон в летнюю ночь>
одной из фей, сопровождавших Титанию, по-
просил ее почитать стихи и затем настоятельно
рекомендовал К. посвятить себя драматической
сцене как более подходящей для ее интеллекта.

Успехи К. в танце были таковы, что ей пору-
чали танцевальные партии не только в школь-
ных спектаклях, но и в спектаклях Мариинско-
го театра. Воспитанницей она исполнила Амура
на премьере балета <Дон Кихот> Л.Минкуса в
постановке Горского (1902, Мариинский те-
атр), фрагмент <В царстве льдов> из балета
<Искра любви> на музыку И.Чекрыгина и
П.Маржецкого в постановке Гердта (1902,
спектакль Театрального училища в Михайлов-
ском театре), 17-летнюю К., не достигшую по-
ложенного для выпуска 18-летнего возраста,
вопреки правилам решено было направить в те-
атр. Официальный дебют состоялся в старин-
ном pas de deux <Жемчужина и рыбак>, встав-
ленном Гердтом в возобновленную им <Жавот-
ту> К.Сен-Санса (1902, Мариинский театр).
Партнером был молодой премьер М.Фокин -
ему выпало в будущем сыграть особую роль в
жизни К.

Робкая, застенчивая, мало заботящаяся о
своей внешности вне сцены, погруженная в
книги, далекая от театральных интриг - такой
была начинающая танцовщица, принятая в труп-
пу корифейкой. Она была, несомненно, хороша
собой. Застенчивость придавала сценическому
облику К. трогательность и обаяние. К. сразу
же полюбилась публике. Поклонников ее та-
ланта было особенно много среди зрителей
<райка>. Дирекция также относилась к К. бла-
госклонно: ей прощались танцевальные огрехи,
относимые на счет неопытности. За сольными
партиями последовали балеринские: Флора
(<Испытание Дамиса> А.Глазунова), Грациелла
(<Грациелла> Ц.Пуни), Царь-девица (<Конек-
Горбунок> Пуни), Одетта-Одиллия (<Лебединое
озеро> П.Чайковского). Постепенно накапли-
вался опыт. Танец обретал уверенность, тща-
тельность в отделке. Тому способствовали
серьезное отношение к искусству, занятия у
великолепных педагогов Х.Иогансона, НЛега-
та, Е.Соколовой, стажировка в Италии у К.Бе-
ретта, консультации С.Легата.

Искусство К. складывалось в пору кризиса
академизма и поисков выхода из него. Акаде-
мической танцовщицей инструментального типа
с блестящей виртуозной техникой она так и не
стала. Талант К. раскрывался как бы нехотя и
неторопливо, ожидая творческих импульсов и
новых идей извне. Но уже само равнодушие к
незыблемым ценностям классического танца
располагало ее к новшествам, обеспечивало ин-
терес к ним. В Фокине, начинавшем с нарочи-
того противостояния академическому балету,
К. уловила нечто близкое себе и поверила ему
безоговорочно и до конца. Фокин же, делав-
ший поначалу ставку на А.Павлову, не сразу
рассмотрел в К. свою идеальную исполнитель-
ницу и лишь со временем оценил особый аро-
мат ее интеллектуально-чувственного танца. К.
явилась родоначальницей принципиально новых
тенденций исполнительства в балетном театре
XX в. - тех, что позднее получили название
<интеллектуального искусства>. Интеллект был
отличительной чертой К. - чертой индивиду-
альной и в какой-то мере родовой, унаследо-
ванной по линии матери и ярко реализованной
братом-философом. Интеллектуальные интере-
сы университетской молодежи - друзей бра-
та, напряженные духовные искания интелли-
генции начала века - все, с чем К. столкнулась
в юности, оставило глубокий след в ее станов-
лении как личности, 1-я русская революция,
наивно воспринятая балетной молодежью как
призыв к самоуправлению и независимости от
дирекции, вызвала создание забастовочного ко-
митета - в нем, наряду с лидерами Фокиным и
Павловой, оказалась и робкая К. <Революцион-
ная> деятельность результатов не дала - толь-
ко обострила ощущение необходимости пере-
мен.

В 1906 К. гастролировала по России с труп-
пой Г.Кякшта, позднее состоялись ее гастроли
в Праге, Милане и Лондоне (1910). Новое в
искусстве танца уже пробивалось; создавалась
новая эстетика балетного искусства: Фокину
здесь принадлежала особая роль. Встреча с
ним как хореографом произошла в новой ре-
дакции <Шопенианы> в 1907-К. исполнила
1 1-й вальс (Ces-dur). В следующем году она за-
менила Павлову в роли Актеи (<Эвника>
А.Щербачёва). Все это создавалось не для нее,
и сравнение с Павловой было невыгодным:
слишком различались их индивидуальности. Ре-
шающей для К. стала встреча с С.Дягилевым,
пригласившим ее участвовать в парижском се-
зоне 1909. Поначалу и там ей отводились вто-
рые роли. Но судьба ей благоволила, и К. при-
шлось заменить неприехавшую Кшесинскую в
<Жар-птице> (так Дягилев назвал pas de deux
принцессы Флорины и Голубой птицы из <Спя-
щей красавицы>) с В.Нижинским. Успех был
выдающимся. В следующем сезоне Павлова по-
рвала с Дягилевым, и К. получила предназна-
чавшиеся для той первые роли в <Жизели>
А,Адана и <Жар-птице> И.Стравинского. С это-
го момента К. стала постоянной и самой надеж-
ной балериной дягилевской антрепризы. Она
пользовалась особым расположением мэтра.
Это, правда, не мешало Д. нередко задержи-
вать выплату ей гонораров за выступления,
подчас и вовсе <забывать> о своем долге. Высо-
ко ценя балетмейстерский талант Фокина, К.
не отказывалась от сотрудничества с другими
хореографами. В.Нижинский поставил для нее,
себя и Л.Шоллар хореографическую поэму
<Игры> на музыку КДебюсси (15.5.1913, Те-
атр Елисейских полей, Париж). Это была по-
пытка через спортивные движения - игру в
теннис - воплотить ритмы и пластику совре-
менности. В <Трагедии Саломеи> Б.Романова на
музыку Ф.Шмитта (12.6.1913, там же) К. ис-
полнила заглавную роль. Запутанность сцена-
рия помешала зрителям воспринять талантли-
вую хореографию - балет провалился.

Уникальность дара К. проявилась в работе
над новыми постановками Фокина. Найденное
там оказывало свое воздействие и на исполне-
ние традиционных спектаклей. Все помогало
воплощению замыслов хореографа; чувство
стиля, способность проникнуть в авторский за-
мысел и не в последнюю очередь, внешность
танцовщицы - изысканная лепка безупречно
красивого лица с задумчивыми карими глазами,
необыкновенного оттенка нежная смугловатая
кожа; неторопливая вкрадчивая грация завора-
живали и зрителей, и товарищей по сцене. Ана-
литически-созидательная основа ее таланта, с
одной стороны, отвечала как нельзя лучше при-
роде музыки Стравинского, с другой - вноси-
ла организующее начало в модуляции оттенков,
красок, состояний, присущих искусству имп-
рессионизма (в частности, импрессионистиче-
ской хореографии Фокина). Игра оттенков,
преломленная К., вела к воплощению неких
вечных истин и идей. Так поиски современного
искусства в ее творчестве смыкались с ценно-
стями академизма: к ним она возвращалась об-
новленной, <глотнув свежего воздуха> фокин-
ских открытий.

Высшими достижениями творчества К. явля-
ются партии Девушки (<Видение розы>) и Бале-
рины (<Петрушка>; обе - 1911). В <Видении
розы> К. воссоздавала богатую гамму едва на-
метившихся порывов-обещаний: от целомуд-
ренных до чувственно-мечтательных. Другая ее
коронная роль - Балерина - была стилизован-
ным изображением плотских соблазнов, при-
влекательность которых оттенялась и усугубля-
лась кукольной оболочкой. Чувственное у К.
никогда не становилось низменным - оно вы-
ступало облагороженным и часто было стили-
зовано, в том числе и в восточном духе: Жар-
птица, Зобеида (<Шехеразада> Н.Римского-
Корсакова), любимая жена султана (<Исламей>
М.Балакирева, 1911), Тамара (<Тамара> Бала-
кирева, 1911), Шемаханская царица (<Золотой
петушок> Римского-Корсакова, 1911). Кроме
того, К. была первой исполнительницей в таких
фокинских постановках как <Египетские ночи>
(Рабыня,   1908):  <Карнавал>  (Коломбина,
1910); <Нарцисс> (Нимфа Эхо, 1911); <Синий
бог> (Героиня, 1912); <Дафнис и Хлоя> (Хлоя,
1912); <Прелюды> (1913); <Мидас> (1914);
<Сон> (1915); танцы в опере <Руслан и Людми-
ла> (1917). Вкус к стилизаторству, приобретен-
ный К. в сотрудничестве с Фокиным, сказался
и в работе' над академическим репертуаром; ба-
лерина исполнила главные партии в балетах:
<Жизель>, <Лебединое озеро>, <Раймонда>,
<Баядерка>, <Щелкунчик>, <Фея кукол>, <Спя-
щая красавица>, <Дон Кихот>, <Пахита>, <Арле-
кинада> и др. Последним спектаклем на Мари-
инской сцене для К. была <Баядерка>
(14.5.1918).

В июле 1918 в Лондоне произошло воссое-
динение К. с дягилевской антрепризой. До
1929 она оставалась в труппе Дягилева. Наря-
ду с прежними, исполнила партии в новых по-
становках Л.Мясана, ставшего главным хорео-
графом труппы. В <Треуголке> М. де фальи
(22.7.1919, , Лондон) К. с большим
успехом исполнила роль очаровательной Мель-
ничихи. Партнером был Мясин, сочинивший
темпераментные и очень выразительные испан-
ские танцы. В балете <Песня Соловья> Стра-
винского (2.2,1920, , Париж) К.
с присущими ей обаянием и мастерством ис-
полнила партию Соловья. Интерес вызвали ее
озорная Пимпинелла в <Пульчинелле> Дж.Пер-
голези-Стравинского (15.5.1920, там же) и
изобретательно поставленное pas de deux с ее
участием в опере-балете <Женские хитрости>
Д.Чимарозы (27.5.1920, там же). Последней
премьерой К. в дягилевской антрепризе был
балет <Ромео и Джульетта> на музыку К.Лам-
берта в постановке Б.Нижинской, охарактери-
зованный как <репетиции без декораций в двух
частях> (4.5.1926, Театр Монте-Карло). Дж.Ба-
ланчин ставил антракт - балет для отдельно
танцующих ног, которые видны были зрителю
из-за намеренно опущенного не до конца зана-
веса. К. исполнила роль Джульетты, С.Лифарь
- Ромео. Герои сначала появлялись в костю-
мах эпохи Ренессанса - все остальные участ-
ники довольствовались прозодеждой. Действие
в основном состояло из упражнений у палки. В
многочисленные мимические сцены было
вкраплено единственное pas de deux. В финале
Ромео в униформе летчика увлекал Джульетту
за собой, чтобы увезти ее на самолете.

После смерти Дягилева и распада антрепри-
зы К.-в труппе  (1929-31).
Оставила сцену в 1931. Возобновила <Видение
розы> для  (1943), <Кар-
навал> для  (1961), по-
могала Ф.Аштону в работе над <Тщетной пре-
досторожностью> - показала партию Лизы и
пантомимные сцены (1960), репетировала с
М.Фонтейн партию Жар-птицы.

Разрабатывала новый способ записи танца
(1905); переводила труд Новерра <Письма о
танце>. Автор ряда статей, мемуаров, методиче-
ского пособия по классическому танцу. Вице-
президент английской Королевской академии
танца (1930-55).

Соч.: Theatre Street. London, 1930 (на рус. яз.: Теат-
ральная улица. Л., 1971); Ballet Technique. London,
1956: La Fille Mal Gardee at the Mariinsky / La Fille
Mal Gardee, London, 1960.

Лит.: Cocteau Jan. Tamara Karsavina // Comedia
illustre, 1911, № 18, 15 June; Светлев В. Т.П.Карсави-
на / Русский балет. СПб., 1913: Борисоглебский М.
(сост.). Материалы по истории русского балета, т. 2.
Л., 1939; Lifar Serge. Les Troi Graces du XX-e Siecle.
Paris, 1957; Красовская В. Русский балетный театр на-
чала XX века, ч. 2: Танцовщики. Л., 1972.

А. Соколов-Каминский

\КАРТАШЕВ Антон Владимирович (1 1.7.1875,
Киштьма - 10.9.1960, Париж) - богослов, ис-
торик церкви, церковный и общественный дея-
тель. Родился в семье уральского шахтера. По-
сле окончания духовного училища прошел пол-
ный курс богословского образования в Перм-
ской духовной семинарии (1894) и Петербург-
ской духовной академии (1899), по окончании
которой исполнял должность доцента по ка-
федре истории Русской церкви. В 1905 оста-
вил преподавание в академии и поступил на
службу в Петербургскую Публичную библио-
теку; был избран преподавателем петербург-
ских Высших женских курсов по кафедре ис-
тории религии и церкви (1906-18). С 1909
председатель петербургского Религиозно-Фи-
лософского общества, сторонник обновления
церковной жизни. С 25.3.1917 - товарищ
обер-прокурора Святейшего Синода, а с 25
июля обер-прокурор. Осознавая необходи-
мость церковных преобразований и изменения
отношений между церковью и государством, К.
настаивал на упразднении должности обер-про-
курора; с 5 августа министр исповеданий Вре-
менного правительства. Был деятельным членом
Поместного Собора русской церкви 1917-18.
Вскоре после октябрьского переворота 1917
К. арестовали; отбыв трехмесячное заключе-
ние, жил на нелегальном положении в Москве.
Основатель Православного <Братства Св.Со-
фии> (1918), в которое входили представители
духовенства и церковной интеллигенции.

В январе 1919 выехал из России. Активный
деятель русской эмиграции: председатель Рус-
ского национального комитета в Финляндии,
затем в Париже, член епархиальных собраний
и епархиального совета Русского экзархата
Вселенского престола, участник съездов Рус-
ского студенческого христианского движения
(РСХД). Сторонник христианского единства,
входил в состав русских делегаций на экумени-
ческих конференциях в Оксфорде и в Эдин-
бурге (1937). Был одним из основателей и про-
фессором (доктор церковной истории ) Свято-Сергиевского Богословского инс-
титута в Париже (1925-60).

Научная деятельность К. отличалась подлин-
ным энциклопедизмом, блестящей интуицией и
необычайной энергией. Основной сферой его
интересов была история церкви. Уже в первых,
дореволюционных работах (<Краткий истори-
ко-критический очерк систематической обра-
ботки русской церковной истории> // Христи-
анское чтение, 1903, июнь-июль; <Был ли апо-
стол Андрей на Руси> // Там же, 1907, июль)
проявились аналитический подход к историо-
графии и критическое отношение к источни-
кам, В эмиграции научные публикации по цер-
ковно-историческим проблемам были продол-
жены в различных периодических изданиях -
журналах <Путь>, <Вестник РСХД>, сборниках
<Православная мысль>. Итогом многолетней на-
учной и преподавательской деятельности К.
стал богословско-исторический трактат <Вос-
создание Святой Руси> (Париж, 1956; М.,
1991) - своеобразный опыт построения цер-
ковно-государственных отношений, и двухтом-
ный фундаментальный труд <Очерки по исто-
рии Русской Церкви> (т. 1-2. Париж, 1959; М.,
1991) - лучший на сегодняшний день обзор
русской церковной истории в контексте обще-
исторического развития. В <Очерках> прояви-
лась широта интересов, принципиальность и ин-
теллектуальная честность автора, его научная
объективность в анализе источников, критиче-
ское отношение к историческим событиям.
Впрочем, в <Очерках>, как и в <Воссоздании
Святой Руси>, автор не смог преодолеть неко-
торых старых идеологом (<Москва - третий
Рим>); утопичным оказывается и его призыв к
построению православного государства. В кни-
ге <Вселенские соборы> (Мадрид, 1963; М"
1994), этом блестящем опыте систематизации
догматического развития, автор представляет
историю церкви как постепенное развертыва-
ние ступеней нараставшего откровения Божия
в судьбах человечества, как царство свободы.

В актовой речи, произнесенной 13.2.1944 в
Свято-Сергиевском институте и позже опубли-
кованной отдельной книгой (<Ветхозаветная
библейская критика>. Париж, 1947), К. поста-
вил вопрос о необходимости использования
всех видов библейской критики православными
экзегетами в свете Халкидонского догмата. Хо-
тя речь К. и вызвала тогда в академических
кругах определенное смущение, в ней все же
со всей ясностью перед православной библе-
истикой были поставлены задачи и намечены
пути ее дальнейшего развития.

Соч.: Реформы, реформация и исполнение Церк-
ви. Берлин, 1922; Свобода научно-богословских иссле-
дований и церковный авторитет / Живое Предание.
Париж, б/г; На путях к Вселенскому Собору. Париж,
1932.

Лит.: Кассиан (Безобразов), епископ. Антон Влади-
мирович Карташев // Православная мысль, 1957,
№ 1 1; Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX
века. Париж, 1974; Его же. А.В.Карташев / Русская
религиозно-философская мысль XX века. Питсбург,
1975.

о. Игнатий

\КАРТВЕЛИ    Александр    Михайлович
(9.9.1896, Тбилиси - 20.7.1974, Нью-Йорк) -
конструктор самолетов, Его отец, грузин,
был мировым судьей. К. окончил военное учи-
лище и в годы 1 -и мировой войны служил в
русской армии в чине офицера-артиллериста.
На фронте он познакомился с авиацией, и с
тех пор самолеты стали главным делом его
жизни. Когда в 1919 К. был послан в Париж
для продолжения военного образования, он ре-
шил отказаться от специальности артиллериста
и поступил в Высшую авиационную школу. Уз-
нав в 1921, что в Грузии к власти пришли
большевики, К. решил не возвращаться на ро-
дину. Он понимал, что эмигранту будет непро-
сто найти хорошую работу, поэтому счел необ-
ходимым получить еще одну профессию; К. за-
кончил Высшую электротехническую школу во
Франции, но никогда не работал по этой специ-
альности. Получив диплом авиационного инже-
нера, К. поступил конструктором в фирму
, принимал участие в созда-
нии   одноместных   гоночных   самолетов
 и , на последнем в 1924 был
установлен новый мировой рекорд скорости.
Тогда же он занялся по собственной инициати-
ве проектированием гигантского пассажирско-
го самолета для полетов из Парижа в Нью-
Йорк. Семимоторный цельнометаллический мо-
ноплан весом около 50 тонн должен был пере-
возить 50-60 пассажиров на расстояние в не-
сколько тысяч километров.

В 1927 К. познакомился в Париже с Ч.Ле-
виным - эксцентричным американским милли-
онером и авиационным меценатом; К. рассказал
ему о своем замысле и показал модель гигант-
ского самолета. Идея настолько понравилась
Левину, что он предложил К. и его коллегам
немедленно переехать в США, чтобы присту-
пить к работе над этим проектом, пообещав
финансировать все расходы. В конце 1927 К.
прибыл в Нью-Йорк. Прежде чем создавать до-
рогостоящий самолет-гигант, было решено по-
строить его уменьшенный одномоторный про-
тотип для пробного перелета из Нью-Йорка в
Москву. Испытания экспериментальной маши-
ны, получившей название , в 1929
окончились неудачей. Левин, решив сэконо-
мить, установил на самолете менее мощный,
чем требовалось по расчетам, двигатель. В ре-
зультате тяжело нагруженный топливом само-
лет не смог оторваться от земли. На этом со-
трудничество с Левиным закончилось. Некото-
рое время К. работал инженером в филиале
фирмы  в США. В 1931 встретился с
известным летчиком и изобретателем А.Про-
кофьевым-Северским, эмигрировавшим из Рос-
сии после революции. Северский предложил
ему должность главного инженера в только что
созданной фирме  в
Лонг-Айланде (шт. Нью-Йорк), и К. охотно со-
гласился. Творческое сотрудничество двух та-
лантливых авиационных специалистов дало от-
личные результаты. В 1930-е фирма Северско-
го произвела такие превосходные для своего
времени самолеты как амфибия SEV-3, на ко-
торой был установлен мировой рекорд скоро-
сти, учебно-тренировочный самолет нового по-
коления AT-8, первый американский скоро-
стной истребитель-моноплан Р-35, двухмест-
ный конвойный истребитель 2РА. Сейчас труд-
но сказать, какую роль играл К. в создании
каждой из этих машин. Можно предположить,
что Северский, обладавший склонностью к
изобретательству, являлся генератором общих
идей, а имевший лучшую теоретическую подго-
товку К. занимался научным анализом и деталь-
ной проработкой проектов. О серьезном анали-
тическом подходе К. к проектированию само-
летов свидетельствует, в частности, его статья
об особенностях прочностного расчета метал-
лических корпусов <летающих лодок> ( // Aviation
Engineering, 1932, № 4), появившаяся в период
работы над гидросамолетом SEV-3.

В 1939, когда по решению совета директо-
ров Северский был смещен с поста президента
фирмы, а сама фирма переименована в
, К. назначили вице-президентом и
руководителем конструкторского бюро фирмы,
С этого момента и до начала 1960-х он являлся
главным конструктором всех самолетов фирмы
. Назначение К. на новый пост совпа-
ло с началом 2-й мировой войны. Америка еще
сохраняла нейтралитет, но подготовка к войне
уже началась, Военные требовали новых, более
совершенных боевых самолетов. Ответом на
эти требования было появление самолета
 - самого большо-
го и самого мощного истребителя периода 2-й
мировой войны. Первый полет самолета Р-47
состоялся 6.5.1941. Наличие турбонагнетателя,
приводимого в действие потоком выхлопных
газов от двигателя, обеспечивало самолету пре-
восходные летные качества на больших высо-
тах (на последних модификациях самолета его
скорость составляла почти 700 км/ч), а значи-
тельная емкость топливных баков - необычно
большую дальность полета. Если учесть также
мощное вооружение и высокую боевую живу-
честь благодаря сравнительно малой уязвимо-
сти двигателя воздушного охлаждения и мерам
по бронезащите пилота и агрегатов самолета,
то  становится  понятным,   почему  Р-47
 нередко называют лучшим истре-
бителем 2-й мировой войны.

Серийное производство самолета началось
в марте 1942, а в начале 1943 Р-47 приняли
<боевое крещение> в составе 56-й американ-
ской истребительной группы, базировавшейся
на Британских островах. Первое время летчики
скептически относились к непривычно большо-
му и казавшемуся неуклюжим самолету, ему
даже дали насмешливое прозвище  (<Кув-
шин>) из-за бочкообразного фюзеляжа. Но ког-
да Р-47 отлично прявил себя в боях, отношение
к нему изменилось. Самолет применялся на
всех фронтах как истребитель завоевания гос-
подства в воздухе, истребитель сопровожде-
ния, истребитель-бомбардировщик и самолет
поддержки земных войск. До конца 1945 было
произведено более 15 тысяч Р-47, на них было
сделано 564 тысячи боевых вылетов, во время
которых уничтожено или повреждено почти 12
тысяч самолетов противника, 86 тысяч желез-
нодорожных вагонов, 6 тысяч бронетранспор-
теров и танков. При этом относительный уро-
вень потерь Р-47 был наименьший среди при-
менявшихся в войне с Германией американ-
ских истребителей. Истребители Р-47 постав-
лялись в другие страны антигитлеровской коа-
лиции - Англию, СССР (наша страна получила
195 самолетов P-47D), Свободную Францию.
После войны Р-47 состояли на вооружении 15
государств. Создание К. самолета Р-47 принес-
ло фирме  процветание и извест-
ность. К концу войны эта была одна из круп-
нейших в мире авиастроительных компаний.

Когда скорость истребителей приблизилась
к 700-километровой отметке, стало очевидно,
что дальнейшее увеличение мощности поршне-
вого двигателя уже не может дать заметных
результатов. Поэтому в середине 1944 К. при-
ступил к проектированию самолета с реактив-
ным  двигателем,  Такой   самолет,   F-84
, был построен в конце 1945. Это
был один из первых в США реактивных истре-
бителей. Самолет представлял собой принципи-
ально новую конструкцию, Крыло приобрело
прямолинейные очертания, фюзеляж стал бо-
лее узким и длинным, была разработана новая
схема шасси с носовой стойкой. Воздух, иду-
щий от воздухозаборника в носу самолета по
двум каналам, огибающим кабину пилота, по-
ступал к двигателю, расположенному в сред-
ней части фюзеляжа. Реактивное сопло боль-
шой длины образовывало заднюю часть фюзе-
ляжа. Такая компоновка не оставляла места
для размещения топлива в фюзеляже, и баки с
горючим располагались внутри крыла. F-84 по-
ступил на вооружение в 1947. Он являлся до-
стойным преемником истребителя Р-47. При
максимальной скорости 950-1000 км/ч F-84
имел мощное вооружение (6 крупнокалибер-
ных пулеметов и ракеты) и мог нести на под-
крыльевых подвесках солидный груз бомб (до
900 кг). Вариант F-84G был снабжен системой
дозаправки топливом в воздухе, что позволило
подразделению этих самолетов в августе 1953
совершить рекордный по дальности для реак-
тивных истребителей перелет из США в Анг-
лию. Всего было построено 4 457 самолетов
F-84.

 первое время принимал уча-
стие весьма успешно в войне в Корее. Но ког-
да на вооружении северокорейских ВВС поя-
вились советские истребители МиГ-15 со стре-
ловидным крылом, К. понял необходимость
срочной модернизации своего самолета. В ре-
кордно короткий срок - за первые 6 месяцев
1950 - фирма  спроектировала и
изготовила вариант самолета со стреловидным
крылом - F-84F . Максималь-
ная скорость возросла до 1150 км/ч.

Последним истребителем, созданным под
руководством К., был сверхзвуковой самолет
. Проектирование
этой машины началось в 1951 как инициатив-
ный проект, а первый полет самолет совершил
в конце 1955. F-105 создавался на замену F-84,
обладал вдвое большей скоростью и значитель-
но превосходящей грузоподъемностью. В кон-
струкции самолета было много нового: боковые
воздухозаборники имели скошенные заострен-
ные кромки для того, чтобы минимизировать
влияние скачков уплотнения на обтекание за-
дней части фюзеляжа и хвостового оперения.
Поперечное управление на сверхзвуковых ско-
ростях, когда эффективность обычных органов
управления снижалась, осуществлялось с по-
мощью выдвигающихся из крыла пластин (ин-
терцепторов). Продольное управление достига-
лось отклонением цельноповоротных поверхно-
стей горизонтального оперения. Створки регу-
лируемого сопла двигателя могли отклоняться
наружу на большой угол, выполняя таким обра-
зом функцию воздушных тормозов. На заводах
США было произведено более тысячи самоле-
тов F-105 различных модификаций. F-105 ши-
роко применялись американцами во время вой-
ны во Вьетнаме, в основном как бомбардиров-
щики и самолеты поддержки наземных войск:
они принимали участие в 75% боевых опера-
ций с использованием авиации. Если Р-47 был
одним из основных американских истребите-
лей во 2-й мировой войне, то F-105 по праву
можно считать <рабочей лошадью> ВВС США в
годы вьетнамской войны.

В 1950-е фирма  стала лидером в
производстве реактивных истребителей-бом-
бардировщиков. Главный конструктор этих са-
молетов, К., находился в зените славы. Он был
членом Национальной аэронавтической ассоци-
ации, Международного авиационного .сообще-
ства и целого ряда др. влиятельных организа-
ций, имел степень почетного доктора наук. Од-
нако К. занимался не только созданием истре-
бителей. В конце 1944 он построил легкий са-
молет-амфибию RC-3  с четырехмест-
ной кабиной - своего рода <летающий автомо-
биль>. Нетипичной для К. машиной был и даль-
ний четырехмоторный фоторазведчик XF-12 с
четырьмя поршневыми двигателями Пратт-Уит-
ни R-4 360. Он создавался для стратегической
разведки над Тихим океаном и должен был об-
ладать огромной дальностью полета - более 7
тысяч километров. Максимальная скорость са-
молета составляла 724 км/ч; это был самый
скоростной в мире многомоторный самолет с
поршневыми двигателями. Столь впечатляющие
летные характеристики были достигнуты за
счет исключительной обтекаемости внешних
форм самолета и использования энергии вы-
хлопных газов как источника дополнительной
тяги (удлиненные задние части мотогондол име-
ли форму реактивных сопел). В связи с оконча-
нием военных действий самолет не строился в
серии.

К. всегда отстаивал значение эстетичности
конструкции. <Опыт показывает, что законы
аэродинамики и законы эстетики близки друг
другу. Как правило то, что красиво внешне, яв-
ляется совершенным и в смысле аэродинами-
ки>, - говорил он. Проектируя военные само-
леты, К. интересовался прежде всего обтекае-
мостью и конструктивным совершенством лета-
тельного аппарата. Пулеметные установки, под-
весное вооружение, внешние топливные баки,
стартовые ускорители и все прочие <наросты>
на теле самолета, делающие его боевой маши-
ной, он воспринимал как досадные помехи,
возникающие по требованию людей, не пони-
мающих красоты и не любящих самолет сам по
себе.

К. жил в пригороде Нью-Йорка, в Хантинг-
тоне, с женой Джинн Роббинс. Детей у них не
было. В 1962, после почти 40 лет авиаконст-
рукторской деятельности, К. решил покинуть
фирму. Но размеренная жизнь пенсионера ока-
залась не для него, и уже через 3 месяца он
вернулся в , на этот раз как консуль-
тант, <Я люблю быть в компании людей моей
профессии и идти в ногу с прогрессом>, -
объяснял он свое решение. В сентябре 1964
из-за служебного конфликта К. ушел с этой
должности, но когда в 1965 фирма 
слилась с компанией , он вновь
занял место консультанта по проектированию
летательных аппаратов. На этом посту он оста-
вался до конца жизни, участвовал в разработке
новейших боевых самолетов.

Лит.: Who's Who in World Aviation. Washington,
1955; Соболев Д.А. Главный конструктор фирмы Ри-
паблик // Крылья Родины, 1993, № 11-12.

Арх.: Biographical Sketch of Alexander Kartveli;
Kartveli and Thiebot // National Air and Space
Museum's Archive, USA.

Д. Соболев

\КИЗЕВЕТТЕР Александр Александрович
(10.5.1866, Петербург - 9.1.1933, Прага) -
историк, политический деятель. Предки К. про-
исходили из Тюрингии: прадед был кузнецом,
дед-музыкант - переселился в Россию. Отец,
А.И.Кизеветтер, окончил юридический факуль-
тет Петербургского университета, заведовал
архивом главного штаба; мать - А.Н.Турчани-
нова, была внучкой протоиерея и церковного
композитора, дочерью воспитанника Духовной
академии и преподавателя истории. Первые 16
лет жизни К. прошли в Оренбурге, куда отец с
семьей переехал по состоянию здоровья. В
1884 К. поступил на историко-филологический
факультет Московского университета, где
учился  у В.Ключевского,  П.Виноградова,
В.Герье, С.Фортунатова, Н.Тихонравова, П.Ми-
люкова, И.Цветаева. Под руководством Клю-
чевского <с головой погружался в памятники
исторической старины>, изучая служилое зем-
левладение XVI-XVII вв. После окончания уни-
верситета (1888) оставлен для подготовки к
профессорскому званию. В 1894 женился на
вдове друга - Е.Я.Кудрявцевой, взяв на воспи-
тание ее детей. Читал с 1897 в университете
специальные курсы по историографии, внут-
ренней политике 1-й половины XIX в" кресть-
янской реформе 1861: с 1898 приват-доцент.
Преподавал также историю в средней школе,
на Высших женских курсах В.Герье, на педаго-
гических курсах, в обществе воспитателей и
учительниц, историю и географию - в Лаза-
ревском институте восточных языков, историю
русской литературы - в Московском художе-
ственном училище живописи, ваяния и зодчест-
ва. Активно занимался просветительской дея-
тельностью, читая лекции по русской истории в
Московском комитете грамотности, в Комис-
сии грамотности, созданной при учебном отде-
ле Общества по распространению технических
знаний.

В 1903 вышла книга К. <Посадская община
в России XVIII столетия>, которую он защитил
в качестве магистерской диссертации. Оппо-
ненты Ключевский и М.Любавский отметили ее
новаторский характер; книге была присуждена
премия Г.Карпова. Основываясь на огромном,
впервые введенном в научный оборот докумен-
тальном материале, К. изучил социальный со-
став, посадскую службу, тягло и самоуправле-
ние в русском городе и доказал, что разряды
посадского населения совпадали с делением
посадской общины на экономические группы:
купечество трех гильдий, цеховые ремесленни-
ки и подлые люди (огородники и чернорабо-
чие). Это позволило К. обозначить <бытовую
социальную физиономию> посадской общины с
ее резкой общественной дифференциацией.

С 1903 сотрудничал в журнале <Русская
мысль> (член редколлегии), с 1905-в газете
<Русские ведомости>, Публиковал статьи об
эпохе Ивана Грозного, о реформах Петра 1, о
законодательной деятельности Екатерины II и
др. Работая в редакциях и посещая телешов-
ские <среды>, сблизился со многими обще-
ственными деятелями, с литераторами {Л.Анд-
реев, И.Бунин, А.Чехов, Б.Зайцев), артистами
{Шаляпин, Г.Федотова, А.Ленский, А.Южин-
Сумбатов, М.Ермолова). Принимал участие в
журнале <Освобождение>. В октябре 1905
вступил в партию кадетов; один из руководите-
лей Московского губернского комитета и член
городского комитета партии, выступал на ми-
тингах и собраниях. На 2-м съезде партии (янв.
1906) избран членом ее ЦК. Пропагандируя
кадетскую программу, настаивал на более ре-
шительном отмежевании от крайних левых пар-
тий. Депутат 2-й Государственной думы от Мо-
сквы. По словам К., он не испытывал к полити-
ческой деятельности <внутреннего вкуса> и
<непосредственного влечения>, но считал сво-
им долгом в трудные периоды истории участво-
вать в общественной жизни.

В 1909 опубликовал книгу <Городовое по-
ложение Екатерины II. Исторический коммен-
тарий> (доктор, дисс.): установил, что источни-
ками <Городового положения> являлись <Жа-
лованная грамота дворянству>, остзейские,
шведские, немецкие законодательные акты и
проекты, делопроизводство частных кампаний
из Уложенной Комиссии 1767, и выяснил роль
каждого их этих источников. В отличие от схе-
мы В.Бильбасова, А.Брикнера и др. историков
(охваченная идеями Просвещения, Екатерина II
первоначально стремилась к уравнению сосло-
вий, уничтожению крепостного права и деспо-
тизма и лишь затем стала <дворянской цари-
цей>) К. считал, что интересы дворянства Ека-
терина II защищала на протяжении всей своей
деятельности. Тема русского города и его соци-
альной жизни получила продолжение в книге
<Гильдия Московского купечества> (М., 1915),
в которой 'он доказывал, что функции гильдии
слились с функциями <градского общества>, а
первостатейному купечеству принадлежала
первенствующая роль в управлении городом.
По признанию современников, К. больше, чем
кто-либо из учеников Ключевского, напоминал
учителя, в том числе ораторским мастерством.
Его лекции отличались сочетанием выразитель-
ного изложения и глубокого научного содержа-
ния, анализа конкретного материала и истори-
ко-философских обобщений, яркими портрет-
ными характеристиками (Ивана Грозного,
Александра 1, Сперанского, Аракчеева, Алек-
сандра II, деятелей реформ 60-х, Государствен-
ной думы и др.). При этом, по свидетельству
А.Флоровского, <запас вдохновения и внутрен-
него подъема в его речах поддавался сдержи-
вающей обработке внешней гармонии и разме-
ренности>,

В 1911 К. покинул в составе группы ученых
Московский университет в знак протеста про-
тив нарушения университетской автономии
(вернулся ^ марте 1 917). Продолжал препода-
вать в Народном университете А.Шанявского и
в Коммерческом институте.

Февральскую революцию встретил с вооду-
шевлением; оценивал отречение Николая II от
престола как <величайшую дату> в истории
России, видел в революции событие общенаци-
онального значения. Высказывался за респуб-
лику <в настоящий момент>, не предрешая
окончательного вопроса о судьбе монархии, за
сотрудничество с социалистами, признающими
путь парламентских реформ. Выдвигался канди-
датом в Учредительное собрание. Отрицал со-
циалистический характер Октябрьской револю-
ции, считая ее заговором меньшинства против
своего народа, попыткой <сотворить из проле-
тариата новую буржуазию со всеми минусами
и без всяких плюсов буржуазного жизненного
уклада>. В мае 1918 выступил с докладом на
кадетской конференции, настаивая на необхо-
димости усилить борьбу с советской властью. В
1920 ему было запрещено чтение лекций в вы-
сших учебных заведениях. Пытался поправить
материальное положение преподаванием рус-
ской истории на Драматических курсах при
Малом театре, службой в Архиве министерства
иностранных дел, лекционными поездками по
городам России. Работал в кооперативном изда-
тельстве <Задруга> (в частности, консультантом
и продавцом в книжной лавке издательства).

Как бывший член ЦК кадетской партии привле-
кал пристальное внимание ВЧК; арестовывался
(в сент. 1918, освобожден в янв, 1919; в
1922в Иваново-Вознесенске), в его квартире
производились обыски.

В сентябре 1922 на пароходе <Обербюр-
гермайстер Хакен> выслан из России в Герма-
нию в составе большой группы интеллигенции.
В 1923 обосновался в Праге. Он вошел в со-
став Русской академической группы, Педагоги-
ческого бюро, был избран председателем исто-
рико-филологического отделения учебной ко-
миссии. Член Русского института в Праге. Про-
фессор русской истории в Русском юридиче-
ском институте, в Русском народном универси-
тете, в Карловом университете, выступал с лек-
циями по русской истории и культуре в горо-
дах Чехословакии, Германии, Югославии (<ус-
пеху К. могут позавидовать Анна Павлова и
Шаляпин>, - писала одна из белградских га-
зет). Возглавил Совет Русского заграничного
исторического архива и его учебно-администра-
тивную комиссию. Один из учредителей
(1925), председатель (с 1930) Русского исто-
рического общества, заботился о сохранении и
передаче молодым историкам традиций <рус-
ской исторической школы>. Участник съездов
ученых и писателей в Белграде (1928, 1930).
Выступал на <Днях русской культуры>, прово-
дившихся в 13 странах. Стоял у истоков орга-
низации празднования 175-летия Московского
университета (1930).

Постоянный сотрудник и рецензент редак-
ции <Современных записок>, печатал также
статьи и рецензии в сборнике <Крестьянская
Россия>, в журналах <На чужой стороне>, <Во-
ля народа>, , в газетах <Руль>, <Сегод-
ня> и др. Критиковал евразийство. Опублико-
вал книгу <Исторические силуэты. Люди и со-
бытия> (Берлин, 1931), в которую вошли ранее
опубликованные в России исторические и лите-
ратуроведческие статьи, брошюру о Москов-
ском университете. Наиболее значительный ме-
муарный труд К. - <На рубеже двух столетий
(1881-1914)> (Прага, 1929). <Вырванный из
родной почвы политической бурей, Вы и на
чужбине не изменили своему призванию про-
поведника русской культуры и с ревностью
апостола Вы разносите драгоценнейшие ее да-
ры по всем пределам временного расселения
русских изгнанников>, - писал ему И.Петрун-
кевич. В последние годы жизни К. нуждался,
болел диабетом, похоронил жену, падчерицу,
тосковал по России, Похоронен на Ольшан-
ском кладбище в Праге. Памятник на могиле К.
воздвигнут на средства, собранные Русским ис-
торическим обществом.

Соч.: История России XIX века. М., 1909; Истори-
ческие очерки. М., 1912; Исторические отклики. М.,
1915; М.С.Щепкин. Эпизод из истории русского сце-
нического искусства, 2-е изд. Прага, 1925; Москов-
ский университет и его традиции. Прага, 1927.

Лит.: Милюков П.Н. Два русских историка
(С.Ф.Платонов и А.А.Кизеветтер) // СЗ, 1933, № 1;
Флоровский А. Александр Александрович Кизеветтер;
Милюков П.Н. Три поколения // Зап. Рус. истор. об-ва
в Праге, 1937, кн.3; Вандалковская М.Г. П.Н.Милю-
ков, А.А.Кизеветтер: история и политика. М., 1992.

М. Вандалковская

\КИСТЯКОВСКИЙ   Георгий   Богданович
(18.1 1.1900, Киев- 7.12.1982, США) -фи-
зико-химик. Родился в академической семье.
Отец - Богдан К., профессор права Киевского
университета. Мать - Мария К. (урожд. Берен-
штам). <Мой отец, - вспоминал К., - социолог,
выглядел <белой вороной> на рубеже столетия.
Его труды были посвящены проблемам прав че-
ловека, которые представляли непопулярный
предмет для занятий в России того времени. Эти
вопросы просто никого не интересовали>. Сред-
нее образование К. получил в частных школах
Киева и Москвы. Октябрьскую революцию не
принял, т.к. считал власть большевиков <автори-
тарной>, Осенью 1918 вступил в ряды белой ар-
мии и участвовал в боевых действиях до осени
1920. Эвакуировался из Крыма в Турцию, за-
тем перебрался в Югославию к дяде, который
советовал получить высшее образование и обе-
щал материальную поддержку.

В 1921 К. поступил в Берлинский универси-
тет, за 3,5 года прошел полный курс обучения и
в 1925 под руководством М.Боденштайна защи-
тил докторскую диссертацию, которая была по-
священа проблеме разложения оксида хлора,
производимого с помощью света. По окончании
университета остался работать у Боденштайна,
по его рекомендации в январе 1926 был направ-
лен в качестве стипендиата Международного
комитета по образованию в области физической
химии в Принстонский университет к профес-
сору Х.С.Тэйлору. Здесь он начал исследовать
проблемы адсорбции и катализа, однако по со-
вету Тэйлора написал книгу по фотохимии -
<Фотохимические процессы>, которая вышла в
серии монографий Американского химического
общества в 1928. Публикация этого исследова-
ния принесла молодому ученому признание и
известность в области фотохимии,

В 1930 К. получил приглашение работать в
Гарвардском университете, где продолжил на-
чатые в Принстоне исследования, используя
спектроскопическую и флюоресцирующую
технику для анализа первичного фотохимиче-
ского акта. Он увлеченно работал над решени-
ем проблем кинетики газофазных реакций, тер-
мохимии органических соединений и реакций
ферментативного катализа. К. был талантливым
экспериментатором - сконструировал калори-
метр для измерения тепловых эффектов реак-
ций гидрогенизации, измерял теплоемкости ве-
щества при разных температурах для изучения
скрытого внутреннего вращения атомных групп
в их молекулах, применял разнообразные мето-
ды, включая кинетику, для экспериментального
определения энергий связи С-Н, использовал
масс-спектрометрию для изучения строения хи-
мических веществ,

В 1926 К. женился на Хильдегард Моебиус
(брак распался в 1942). В 1945 К. женился
вторично - на Ирме Е.Шулер. Единственная
дочь К. - Г.Е.Фишер - стала впоследствии
профессором физики Массачусетского техно-
логического института. В 1933 принял граж-
данство США.

В годы 2-й мировой войны К. занимался ис-
ключительно военными вопросами, В июле
1940 он стал консультантом отдела по разра-
ботке взрывчатых веществ при Национальном
исследовательском комитете по обороне, а в
1942 возглавил этот отдел, где занимался воп-
росами создания и испытания взрывчатых ве-
ществ, изучением их воздействия на окружаю-
щую среду, разработкой ракетного топлива, С
1941 член Комитета по атомной энергии при
Национальной Академии наук; непосредствен-
но участвовал в работе, предшествовавшей
Манхеттенскому проекту (создание первой
атомной бомбы в США) .В 1943 он консульти-
ровал лаборатории в Лос-Аламосе, а в 1944
возглавил отдел по разработке традиционных
взрывчатых веществ для взрыва атомной бом-
бы. Как впоследствии подчеркивал К., военны-
ми вопросами он <стал заниматься потому, что
решительно был настроен против нацизма>.

В феврале 1946 К. возвратился в Гарвард-
ский университет, с 1947 по 1950 заведовал
кафедрой химии и возобновил исследователь-
скую работу, читал лекции студентам. В 50-е ак-
тивно участвовал в работе правительственных
научных учреждений: в 1953-58 член консуль-
тативного комитета министерства обороны по
баллистическим ракетам, с 1959 член консульта-
тивного комитета по химической энергии в Наци-
ональном управлении по аэронавтике (НАСА). В
июле 1959 К. был назначен специальным совет-
ником президента США по науке и технике. Ос-
таваясь в этой должности до 196 1, он консуль-
тировал президента Д.Эйзенхауэра по широко-
му кругу проблем - от координации исследова-
ний и разработок в различных научно-техниче-
ских учреждениях до подготовки научных кад-
ров. Все время пребывания на посту специаль-
ного советника вел служебный дневник, кото-
рый впоследствии опубликовал под названием
<Ученый в Белом Доме> (1976, на англ. яз.).

Дневник дает представление о том, как прини-
мались в США важные государственные реше-
ния и как постепенно зрело разочарование К. в
американском военном истэблишменте: <Я на-
чал сознавать, что в действительности политика
формируется довольно сомнительным образом>.
В январе 1968 в знак протеста против войны во
Вьетнаме он подал в отставку и оставил все свои
должности в правительственных учреждениях.
С 1971, после прекращения активной исследо-
вательской деятельности, К. активно участвовал
в движении за предотвращение ядерной войны.
В последние годы своей жизни он являлся пред-
седателем Совета за создание в мире достойных
условий жизни для человека - организации, ос-
нованной в 1962 американским физиком-ядер-
щиком Л.Сциллардом. В высших эшелонах вла-
сти К. обвиняли в том, что он подрывал безопас-
ность США и симпатизировал Советскому Союзу.

К. опубликовал около 15 0 работ: он облада-
тель 1 1 почетных ученых степеней, среди его
многочисленных наград - премии Никольса и
Петера Дебая, медали Теодора Уильяма Ричар-
дса, Пристли и Дж.У.Гиббса, которыми удосто-
ило ученого Американское химическое обще-
ство. К. были вручены государственные награ-
ды: в США - медаль за заслуги (1946), медаль
свободы (1961), медаль за достижения в науке
(1967): в Англии - медаль за заслуги в деле
свободы (1948). Он являлся членом Нацио-
нальной Академии наук, Американской акаде-
мии искусств и науки, Американского химиче-
ского общества, Американского философского
общества, Американского физического обще-
ства, почетным членом Лондонского химиче-
ского общества и др.

Соч.: National Policy for Science // Chemical &
Engineering News, 1962, vol.40; American Science at the
Crossroads // Ibid, 1972, vol. 50.

Лит.: Biographical Memoirs of Fellows of the Royal
Society. London, 1985.

В. Логинов

\КЛЫКОВ Владимир Александрович (29.12.1898,
Севастополь - конец 80-х, шт. Вермонт, США) -
авиационный инженер, конструктор. По оконча-
нии севастопольской гимназии в 1916 посту-
пил на кораблестроительное отделение Петро-
градского политехнического института, однако
вскоре ушел в русскую армию, служил в инже-
нерных войсках. После демобилизации в сле-
дующем году вернулся в институт. В 1919
эмигрировал в США, где первое время трудил-
ся рабочим: в 1923 закончил Массачусетский
технологический институт с диплом бакалав-
ра по кораблестроению и судовым двигате-
лям. Поступил работать инженером в фирму
 в Детройте, возглавил
расчет и проектирование металлической обо-
лочки для строившегося жесткого дирижабля
ZM-2 и прорабатывавшихся перспективных
проектов. В 1926 получил американское граж-
данство: вскоре женился на В.Батч, имел двух
сыновей. С 1928 по 1929 участвовал в разра-
ботке летательных аппаратов легче воздуха в
фирме , а затем возглавил от-
дел прочностного анализа фирмы .

Последние свои исследования в области ди-
рижаблестроения К. провел в 1931-33 в фир-
ме , где занимался разработ-
кой оболочек для гигантских дирижаблей. По
совместительству читал лекции по летательным
аппаратам легче воздуха в Детройтском уни-
верситете. В Детройте К. сдал экзамен на пило-
та воздушного шара ив 1927-30 принимал ус-
пешное участие в проводившихся в США гон-
ках аэростатов. Этим видом спорта 'он увлекал-
ся всю жизнь.

В начале 30-х интерес к летательным аппа-
ратам легче воздуха стал ослабевать, большин-
ство дирижаблестроительных фирм закрылось.
К. устроился в 1933 заместителем начальника
отдела прочности фирмы  в
Санта-Моника (шт. Калифорния); одновременно
преподавал расчет летательных аппаратов на
прочность в Калифорнийском технологическом
институте в Пасадене, Он принял непосредст-
венное участие в создании большинства само-
летов фирмы, в том числе и знаменитых DC-2
и DC-3. В те же годы департаментом коммер-
ции США создавалась сеть отделений управле-
ния гражданской авиации, и К. перешел в 1937
работать инженером в эту службу; вскоре стал
заместителем начальника ее отделения по За-
падному побережью. В 1942 он возглавил от-
деление.

После 2-й мировой войны К. заведовал от-
делениями управления гражданской авиации в
разных регионах США, в том числе и в столи-
це, в Вашингтоне. Вышел на пенсию в начале
60-х с поста начальника отделения в Лос-Анд-
желесе. Он был членом и председателем коми-
тета по безопасности полетов Национального
управления по аэронавтике (НАСА), читал лек-
ции в различных учебных авиационных учреж-
дениях и внес огромный вклад в организацию
воздушного движения в США. К. принадлежа-
ли многочисленные заметки и статьи по проек-
тированию и расчету летательных аппаратов тя-
желее и легче воздуха, гидродинамике, надеж-
ности и безопасности воздушного транспорта,
Лит.: Who's who in Aviation. New York, 1943.

Арх.: National Air Space Museum's Archive, USA.

В. Михеев

\КЛЮЧНИКОВ Юрий Вениаминович (1886,
Казань - 10.1.1938, Москва) - политиче-
ский деятель, специалист в области междуна-
родного права. До 1917 приват-доцент Мос-
ковского университета. Член кадетской пар-
тии. В 1918 участвовал в антибольшевистском
мятеже в Ярославле. В период гражданской
войны консультант, товарищ министра и ми-
нистр иностранных дел правительства при
Уфимской директории (1918), затем министр
иностранных дел правительства адмирала Кол-
чака (1918-19). В 1919 уехал за границу, вхо-
дил в состав Парижского комитета партии ка-
детов. <Уверовав в гений Ленина>, стал одним
из лидеров <сменовеховцев>. Участник сборни-
ка <Смена вех> (Прага, 1921) и журнала
<Смена вех> (Париж, 1921-22). Переехав в
конце 1921в Берлин, вместе с Ю.Потехиным
основал газету <Накануне> (Берлин, 1922-24).
Критиковал авторов сборника <Вехи> (1909),
которые <осмелились развенчать идеальный
тип русского революционера>; заявлял, что
<России была нужна революция> и <русская
интеллигенция не могла и не должна быть
иной>. Считая идею мировой пролетарской ре-
волюции воплощением идеи российской вели-
кодержавности, предлагал сторонникам Вели-
кой России идти на сотрудничество с больше-
виками - <единственной силой, оказавшейся
способной вывести широкие русские массы на
большие исторические пути>. Указывал на не-
правомерность, с международно-правовой точ-
ки зрения, притязаний к Советской России
правительств западных держав, желающих
воспользоваться ее слабостью для восстанов-
ления собственной экономики; считал необхо-
димым вести спор с представителями этих пра-
вительств, встающими в позу <непогрешимых
цензоров добрых международных нравов>. По
рекомендации В.Ленина, отметившего аргумен-
тированность статей К. на эту тему, был при-
глашен в качестве эксперта советской делега-
ции на Генуэзскую конференцию (1922).

Придавал большое значение провозглаше-
нию большевиками нэпа, но не исключал воен-
но-коммунистического рецидива - в зависимо-
сти от положения в странах Запада, ухудшение
которого будет создавать условия для усиления
<коммунистической заразы>. По мнению К.,
эволюция большевизма вправо открывает пе-
ред западными державами возможность избе-
жать мировой революции путем налаживания
связей с Советской Россией на основе взаим-
ного мироприспособления: <Если новая эконо-
мическая политика есть большевистский терми-
дор, то Каннская резолюция о том, что держа-
вы не претендуют на указывание друг другу
правительственных режимов и обязательность
для каждого из них режима собственности,
есть термидор буржуазный>. Считал процесс
двустороннего взаимного мироприспособления
- <требований русской революции к условиям
иностранной жизни и буржуазии разных стран
к требованиям русской революции> - единст-
венным способом избежать новых мировых ка-
тастроф. Подчеркивал вместе с тем, что нор-
мальное развитие международных отношений,
в том числе внешнеэкономических связей, не-
возможно без <немедленного общего умиро-
творения вдоль всех русских границ>. Как счи-
тал К., превращение России в могущественный
фактор мира, действующий <силой своего вли-
яния>, устранило бы <раз и навсегда> опас-
ность создания новых враждебных междуна-
родных коалиций, чему могла бы способство-
вать и политика США, т.к. <Вашингтон и Моск-
ва вместе - это мир всего мира, прогресс и
свобода>.

Эволюцию своих взглядов К. изложил в
пьесе <Единый куст> (1923): постановка ее бы-
ла встречена в парижских эмигрантских кругах
враждебно. Летом 1922 совершил турне по
СССР, выступая с лекциями; получил предло-
жение занять кафедру международного пуб-
личного права в Московском университете. В
августе 1922 под давлением советских пред-
ставителей в Берлине и членов редакционной
коллегии газеты <Накануне> был смещен с по-
ста редактора газеты. В августе 1923 вместе с
И.Василевским (He-Буквой), А.Бобрищевым-
Пушкиным и А. Толстым вернулся на родину.
Заведовал кабинетом международной политики
Коммунистической академии, преподавал, ра-
ботал консультантом в Наркомате иностранных
дел, сотрудничал в журнале Наркоминдела
<Международная жизнь>. Под редакцией К. в
1925-26 были изданы тексты мирных догово-
ров, завершивших 1-ю мировую войну. К. вхо-
дил в число составителей сборников <Между-
народная политика новейшего времени в дого-
ворах, нотах и декларациях> (1925-26). Поста-
новлением <Особого Совещания> от 25.2.1934
за <антисоветскую агитацию> выслан на три го-
да в Карелию. 5.11.1937 вновь арестован и
10.1.1938 приговорен Военной коллегией Вер-
ховного суда СССР за <шпионско-террористи-
ческую деятельность> к расстрелу.

Соч.: Интернационализм: Основные вопросы меж-
дународных отношений. М., 1918; На великом истори-
ческом перепутье. Берлин, 1922: Единый куст. Драма-
тическая картина из русской жизни в 1918 году. Бер-
лин, 1923.

Лит.: Агурский М. Идеология национал-больше-
визма. Париж, 1980; Квакин А.В. Идейно-политиче-
ская дифференциация российской интеллигенции в
период нэпа: 1921-1927. Саратов, 1991.

А. Квакин

\КОВАЛЕВСКИЙ Максим Евграфович (1903,
Петербург - 1988, Франция) - математик,
церковный и музыкальный деятель, регент,
композитор. Происходил из известной в исто-
рии русской культуры дворянской семьи, млад-
ший брат П.Ковалевского. К. получил образова-
ние в петербургском Пажеском корпусе и во
французских университетах, музыкой занимал-
ся с детства у разных педагогов, в том числе в
Париже у Нади Буланже.

В эмиграции проживал в Париже, Предсе-
датель Русского музыкального общества во
Франции, автор многочисленных статей о музы-
ке в русской зарубежной периодике, исследо-
ваний о древнем пении Восточной и Западной
христианских церквей. В конце 1920-х -
1930-х занимался организацией в Париже
франкоязычного православного богослужения
совместно с младшим братом Евграфом Евгра-
фовичем - церковным деятелем, иконописцем,
членом парижского общества <Икона>, реген-
том. К. - один из учредителей и членов Право-
славного Братства им. Св. патриарха фотия при
Трехсвятительском Подворье в Париже (вме-
сте с В.Лосским, Л.Успенским и др.), которое
ставило своей целью раскрытие сущности пра-
вославия в западных странах. В храме Братст-
ва, освященном во имя Богородицы Всех Скор-
бящих Радости и Св.Женевьевы - древней
галльской святой, покровительницы Парижа, К.
исполнял обязанности регента. При нем в пев-
ческий обиход храма были введены древние
григорианские (Западной церкви) песнопения,
в знак братства христианских церквей литургия
раз в неделю служилась по-французски, В
1950-1960-е это начинание было продолжено
организацией самостоятельного (не входящего
в юрисдикцию ни одной из канонических хри-
стианских церквей) православного прихода под
названием L'Eglise Catholique Orthodoxe de
France, возглавляемого епископом Жаном де
Сен-Дени (под этим именем принял монашест-
во Евграф К. - в честь Св.Дионисия Ареопаги-
та). Одновременно был образован Институт
православной теологии Дионисия Ареопагита, в
котором К. преподавал историю церковного ис-
кусства и сравнительную литургику. В храме
Св.Иринея, принадлежащем общине, был со-
здан хор, возглавлявшийся К. и французской
исследовательницей древнего пения и дириже-
ром А.М.Дешамп. Этим коллективом осуществ-
лено несколько записей на пластинки, в том
числе литургической оратории К. <Три дня
Страстей Христовых> (на франц. яз. - так ве-
дутся все службы в храме Св.Иринея). По за-
мыслу автора в оратории использованы тради-
ционные мелодические элементы (полевки)
славянских, греческих и григорианских церков-
ных песнопений. Тот же <экуменический>
принцип принят и в храмовых богослужениях,
хотя в остальном община опирается на право-
славную традицию: ни инструментов, ни просто
чтения вместо литургического речитатива не
допускается. Ныне во Франции существует не-
сколько десятков общин, принадлежащих к
L'Eglise Catholique Orthodoxe.

Опыт братьев Ковалевских способствовал
распространению православных песнопений в
западной, в частности, французской католиче-
ской, среде.

М. Рахманова

\КОВАЛЕВСКИЙ Петр Евграфович (16.12.1901,
Петербург - 4.5.1978, Париж) - историк, библи-
ограф. Сын Е.П.Ковалевского, члена ученого коми-
тета министерства народного просвещения,
председателя комиссии по народному образо-
ванию Государственной думы. Среднее образо-
вание получил в училище при Реформатских
церквах в Петербурге по классическому греко-
латинскому отделению. В селе Ютановка Воро-
нежской губернии началась его церковная ра-
бота: прислуживание, пение и чтение в церк-
вах. Участвовал в 1918в Петрограде в устрой-
стве встречи патриарха Тихона. Различные по-
слушания исполнял в Харькове в Покровском
монастыре (1918-19), в Спасской церкви в
Симферополе и на Андреевском подворье в
Константинополе (1919-20).

В феврале 1920 вместе с родителями эмиг-
рировал во Францию. В июле 1920 выдержал
экзамен в Комиссии при бывшем Российском
посольстве, утвержденный французским мини-
стерством народного просвещения и получил
аттестат зрелости. В октябре того же года по-
ступил на историко-филологический факультет
Парижского университета. Прослушал курсы
французского и древних языков, затем на отде-
лении новых языков - курсы русской литера-
туры и русского языка (у профессора Э.Ольма-
на), русской народной поэзии (у профессора
Н.Кульмана), истории христианства в России (у
профессора А.Картошево), истории француз-
ского языка. Средства на жизнь давало репети-
торство. В июле 1922 получил диплом Париж-
ского университета и по рекомендации Рус-
ской академической группы был оставлен на
кафедре русского языка и словесности. Кроме
историко-филологического факультета, слушал
лекции и работал отдельно с профессорами
Русского юридического факультета при Па-
рижском университете. Был слушателем рус-
ских высших педагогических курсов и русских
богословских курсов в Париже.

В 1924-25 писал докторскую диссертацию.
Одновременно учился в Школе восточных язы-
ков. 30.1.1926 защитил диссертацию на сте-
пень доктора историко-филологических наук
<Лесков, недооцененный бытописатель рус-
ской жизни> (опубл. в 1925). Преподавал ла-
тинский язык в только что основанном Право-
славном Богословском институте в Париже, на
Высших женских богословских курсах. С сен-
тября 1926 по 1941 служил преподавателем
русского языка, литературы, истории и геогра-
фии России во французском государственном
лицее ; за 10 лет работы в 1936
получил похвальный лист от Парижского
учебного округа. Осенью 1930 К. пригласили
для чтения лекций по русской литературе на
Русском историко-филологическом факультете
при Парижском университете, ав 1934 -в
славянский институт Женевского университета
для прочтения лекций о Лескове и Мельнико-
ве-Печерском. Начиная с 1935 по приглаше-
нию профессорских объединений читал лекции
пофранцузски в Ажене, Бордо, Гавре, Дижоне,
Лионе и Меце.

Наряду с преподавательской деятельно-
стью, К. вел большую церковную, просвети-
тельную и общественную работу. С февраля
1920 принял на себя заведывание прислужи-
вающими при Ниццских церквах, а в мае того
же года был привлечен о.Иоаковом Смирно-
вым к устройству прислуживания при Алек-
сандро-Невском храме в Париже. 5.10.1921
по поручению архиепископа Волынского Евло-
гия принял на себя заботы по образованию ар-
хиерейского штата прислуживающих, устрой-
ству архиерейских служб и заведыванию цер-
ковной молодежью; был посвящен в иподиа-
коны. В 1921 он возглавил и все последующие
50 лет руководил работой первого православ-
ного Братства, основанного в Париже - Брат-
ства Св.Александра Невского, целью которого
являлось привлечение зарубежной молодежи к
работе в церкви, прислуживанию, пению и
чтению в храмах и помощи разъездному ду-
ховенству.

Юношеские кружки и объединения за ру-
бежом постоянно находились в поле его зре-
ния. К. являлся членом краевого просветитель-
ного комитета при Союзе соколов, ав 1946-
краевым воспитателем, членом попечительско-
го комитета организации витязей. Он читал для
соколов и витязей лекции по литературе, исто-
рии, россиеведению: очерк истории сокольства
и его деятельности за рубежом изложил в юби-
лейном издании <Русский сокол>, вышедшем
под его руководством. С 1930 К. посещал лет-
ние лагеря. По его инициативе создалось объе-
динение организаторов лагерей молодежи для
обсуждения общих нужд и координации про-
светительной работы. Председательствовал на
съезде русских юношеских организаций в ав-
густе 1936 вЛа Напуль, на юге Франции. В ка-
честве секретаря организационного комитета
принимал ближайшее участие в устройстве в
Париже <Дней русской культуры для юношест-
ва и детей>.

К. всемерно способствовал организации сту-
денческого дела в Париже. С 1922 стал иници-
атором создания христианских и православных
студенческих кружков, объединившихся в Рус-
ское студенческое христианское движение
(РСХД). В 1924 и 1925 был делегатом от
Франции на съездах движения в Праге, С
1924 по 1939 состоял председателем Нацио-
нального студенческого союза во Франции. В
1929 студенческие организации в Париже
объединились в Федерацию студенческих орга-
низаций, председателем которой был избран К.
Кроме того, он был представителем Объедине-
ния русских эмигрантских студенческих орга-
низаций (ОРЭСО) на различных международ-
ных съездах и собраниях. С 1924 принимал
участие в работе Центрального комитета по
обеспечению высшего образования русскому
юношеству за границей (Федоровский комитет)
вначале как его член, а с 1926 по 1930 как
его генеральный секретарь.

С июля 1925 К. состоял членом, а с марта
1933 - секретарем Русского эмигрантского
комитета, объединявшего свыше 300 русских
организаций во Франции: был генеральным сек-
ретарем Союза русских педагогов.

В годы 2-й мировой войны К. оставался в
Париже, не прерывал чтения лекций в Право-
славном Богословском институте. Продолжал
начатую еще в 1934 работу по пересмотру
курса русской истории с учетом данных исто-
рии языка, литературы, искусств, археологии,
соотнесения отдельных этапов истории России
с событиями, происходившими на Западе. Вес-
ной 1939 первая часть его работы под названи-
ем <Исторический путь России> была отпечата-
на на ротаторе и разослана всем специалистам
по русской истории. Вторая часть, представля-
ющая собой библиографию, которая составля-
лась летом 1944 в промежутках между воз-
душными тревогами и бомбардировками. После
войны книга была доработана и переиздана
(всего с 1939 по 1949 вышло 5 изданий). К.
завершил изложение истории России события-
ми гражданской войны, отметив, что становле-
ние СССР представляет собой еще не закон-
ченный исторический период. Что касается за-
рубежной России, то она, по мнению автора,
является продолжением предреволюционного
этапа русской истории и может рассматривать-
ся как его завершение. В основе эволюции Рос-
сии, считал К., лежит борьба исконной само-
бытности с западничеством, поскольку Россия
издревле находилась на рубеже двух миров и
двух миропониманий, которые она синтезиро-
вала. Крен же в сторону чисто западной госу-
дарственности и церковности или к националь-
ной обособленности всегда приводил Россию к
уклонению от исторического пути. В противо-
вес евразийцам автор подчеркивал, что Россия
всегда была страной озерно-речной и лесной, а
не степной, и степь была для нее разорителем,
распространение же на Восток - <народным и
стихийным>. В этой схеме автор сыскал место
и эмиграции: культурное распространение Рос-
сии после объединения при Екатерине II пошло
в XIX в. через литературу, в XX в. - через ис-
кусство и, наконец, через рассеяние.

В годы войны К. не прекращал и экумени-
ческую деятельность, сосредоточившись на
пропаганде религиозной терпимости; в декабре
1943 выступил за участие православных в
<Неделе молитвы об единстве христианского
мира>, К. подготовил первое собрание с уча-
стием католиков и протестантов. В 1944 был
избран генеральным секретарем Общеправос-
лавного комитета по экуменической работе.
Установив по заданию митрополита Евлогия
связь с Центральным комитетом <Недели мо-
литвы> в Лионе (глава - аббат П.Кутюрье), К.
в течение многих лет оставался официальным
представителем православных в этой организа-
ции. В 1947 он стал одним из инициаторов
встреч между православными и католическими
богословами.

После окончания войны по предложению
издателя Г.Пайо К. написал университетский
<Курс русской истории>, который вышел в
1948и был принят как руководство во многих
высших школах Западной Европы; за этот труд
К. было присвоено звание лауреата француз-
ской Академии моральных и политических на-
ук. К. читал лекции по русской духовной куль-
туре на вечерних курсах при Богословском ин-
ституте (1947-48) и в Центре изучения циви-
лизации и духовной жизни народов (1949, на
франц. яз.); по агиологии и истории русской
церкви на Высших женских богословских кур-
сах в Париже (1950-51) ив Православном ин-
ституте Св.Дионисия (на франц. яз.). В 1966
стал деканом Православного института. К. при-
глашали университетские центры не только
Франции, но и Бельгии, Германии, Вместе с
профессором Католического института И.В.Пу-
зино он основал в 1953 Парижский научный
институт. В 1962 К. возглавил Русскую акаде-
мическую группу в Париже.

К. продолжал активно печататься. Им были
опубликованы: <Краткая история русского рас-
сеяния и его культурной роли> (1951, на
франц. яз.); <Краткая история рода Ковалев-
ских> (1951-54, на рус. и франц. яз.): <Куль-
турный и исторический атлас России и славян-
ских стран> (1961, на франц. и нем, яз.); <Ис-
тория Церкви. (Общая и русская)> (1958, на
рус, яз.); <Св.Сергий и религиозная жизнь рус-
ского народа> (1958, 1969, на франц. яз.:
1962, на испан. яз.); работа по истории право-
славного монашества (Лозанна, 1969). С 1954
являлся постоянным сотрудником католическо-
го журнала <Иреникон>, в котором вел отдел
библиографии исторических трудов: работал в
газете и журнале <Возрождение>, газете <Рус-
ская мысль>, в <Церковном вестнике> и др. Им
были опубликованы серия статей о православ-
ных святынях Франции, ряд очерков по сравни-
тельному богословию, по истории русского за-
рубежья и пр,

Обострившееся давнее заболевание (тубер-
кулез позвоночника) заставило К. в 1961-67
прекратить всякую работу. Лишь с 1968 он на-
чал читать в Кёнигштейне (Германия) лекции на
ежегодных двухнедельных курсах для студен-
тов и преподавателей русского языка. В 1970
ему поручили лекции во французском универ-
ситетском Центре восточных языков (быв.
Школе восточных языков) для дипломников и
докторантов.

Много труда приложил К. для сохранения
культурного наследия русского зарубежья. С
начала 1960 входил в качестве генерального
секретаря в комиссию по сбору материалов для
<Золотой книги> русского зарубежья, возглав-
лявшуюся Д.Рябушинским. До своей болезни К.
успел выпустить первую часть работы, озаглав-
ленную <Наши достижения, роль русской эмиг-
рации в мировой науке> (два изд. в Мюнхене,
1960-61). В 1962 был основан Комитет по из-
данию книги, во главе которого после смерти
Рябушинского и обострившейся болезни К.
встал князь Н.Трубецкой. Позднее К. выпустил
в Париже всеобъемлющий труд об эмиграции,
ставший итогом многолетней работы - <Зару-
бежная Россия. История и культурно-просвети-
тельская работа русского зарубежья за полве-
ка. 1920-1970> (1971; в 1973 вышел доп.
вып., дораб, и испр.).

В 1968 К. стал председателем Общества
охранения русских культурных ценностей, ос-
нованного Д.Рябушинским. Как товарищ пред-
седателя парижского Союза русских писате-
лей и журналистов поддерживал тесные связи
с литераторами-эмигрантами. На протяжении
многих десятилетий напряженная самоотвер-
женная работа К. была подчинена высоким це-
лям - сохранению творческого потенциала
эмиграции, преемственности исторического
знания, культурных и национальных традиций в
среде русского зарубежья. По словам З.Шахов-
ской, не было <ни одного доброго начинания
русской эмиграции с начала 20-х годов>, в ко-
тором бы К. не принимал самого активного уча-
стия.

Лит.: 70 лет П.Е.Ковалевского. Биобиблиография.
Париж, 1972; Пашуто В.Т. Русские историки-эмигран-
ты в Европе. М., 1992.

З. Бочарова

\КОГБЕТЛЯНЦ    Эрванд    Геворгиевич
(16.2.1888, Нахичевань-на-Дону - ?) - мате-
матик и геофизик. Родился в семье купца Ге-
ворга Мельконяновича К. и Егинэ Аковбян, Ро-
дители были армяно-григорианского вероиспо-
ведания. Окончив в 1906 с серебряной ме-
далью гимназию в Ростове-на-Дону, К. посту-
пил на математическое отделение факультета
наук Парижского университета. Однако через
год подал заявление о зачислении его в Мос-
ковский университет. Видимо, жизнь в Париже
оказалась тяжелой нагрузкой для семейного
бюджета, а в Москве у К. была возможность
жить у тети, Евгении Яковлевны Сагировой
(урожд. Хлытчиевой). Осенью 1907 К. был
принят на математическое отделение физико-
математического факультета Московского уни-
верситета, где его учителями были известные
профессора Д.Егоров, Н.Жуковский. В 1911
получил золотую медаль за конкурсное сочине-
ние, а в мае 1912 закончил университет с дип-
ломом 1-й степени: был оставлен для подготов-
ки к профессорской деятельности. Первая его
статья по теории тригонометрических рядов по-
явилась в 1913 в <Сообщениях Харьковского
математического общества>, ас 1916 его рабо-
ты публиковались во французских и др. ино-
странных журналах, С 1915 К. стал работать в
Московском университете в должности приват-
доцента.

После революции 1917 снижение уровня
жизни в Москве заставило многих преподава-
телей искать заработок в других городах, К.
уехал в Екатеринодар. В 1920 переехал в Ар-
мению, работал в должности профессора Ере-
ванского университета.

В 1921 перебрался в Париж, где начал пре-
подавать высшую математику на курсах, орга-
низованных Русским народным университетом,
и одновременно занимался наукой. Он стал
учеником крупного французского математика
Э.Бореля: в 1923 получил степень доктора на-
ук в Парижском университете. Продолжал за-
ниматься теорией рядов, а в начале 1930-х -
и геофизикой. В 1926-27 получил патент на
изобретенный им гравиметр.

В 1933 К. покинул Париж и уехал в Иран,
где пять лет работал в должности профессора
Тегеранского университета. В 1939 был на-
гражден иранским орденом <За заслуги в нау-
ках>. Затем снова возвратился в Париж, рабо-
тал в Национальном центре научных исследова-
ний. Не порывая до 1948 связей с этим Цент-
ром, он в 1942 переехал в США и два года
преподавал математику в должности инструк-
тора (ассистента) в университете города Бетле-
хем (шт. Пенсильвания). В 1944-54 К. состоял
в должности профессора Новой школы соци-
альных исследований в Нью-Йорке, одновре-
менно до 1967 являлся профессором Свобод-
ной школы. В 1945-46 работал консультантом
по геофизике в , с 1946
по 1953 - лектором Колумбийского универ-
ситета в Нью-Йорке.

К. вел интенсивную научную работу, зани-
мался вопросами программирования, проводил
с помощью ЭВМ исследования по расходящим-
ся рядам. В 1962 во французском журнале вы-
шла его статья <Чтобы стать отличным програм-
мистом, надо сначала стать хорошим математи-
ком>.

Результаты своих исследований К. доклады-
вал на различных конгрессах и конференциях.
В 1932 он выступил с докладом о сходимости
и суммируемости разложений в ряды по
полиномам Эрмита и Лагерра на международ-
ном конгрессе математиков в Цюрихе, На кон-
грессе математиков в Осло, состоявшемся в
1936, сделал доклад по проблеме математиче-
ской теории гравиметрии. Участвовал он и в
международном конгрессе математиков в Ам-
стердаме в 1954,

В 1968 К. вышел на пенсию и снова уехал
в Париж. Сведений о его дальнейшей жизни
выявить не удалось. Последняя известная
статья К. вышла во французском журнале в
1969,

Лит.: Poggendorff J.C.
Biographisch-literarisches
Handworterbuch, bd. 5, 6.

Арх.: ЦИАМ. ф.418, оп. 321, № 863; он. 416, №54.

Н. Ермолаева

\КОМИССАРЖЕВСКИЙ Федор Федорович
(23.5.1882, Венеция- 16.4.1954, Дариен, шт.
Коннектикут, США) - режиссер. Вырос в те-
атральной семье. Отец - оперный певец
Ф.П.Комиссаржевский, старшая сестра - про-
славленная актриса Вера Комиссаржевская. По
образованию К. - архитектор, учился в Петер-
бургском университете, а также в Германии.
При создании театра В.Комиссаржевской
(1903) вошел в число пайщиков. Возглавил по-
становочную часть театра в сезон 1906/7, ког-
да там работал В.Мейерхольд. В конфликте
между В.Комиссаржевской и Мейерхольдом
принял сторону сестры. В кругах русского теат-
рального эстетизма 10-х К. был авторитетной
фигурой, критики неизменно называли его
вслед за Мейерхольдом. Репутация <вечно вто-
рого> тяготила К., этим во многом объясняется
его критика теории и практики Мейерхольда
(при том, что К. не был склонен к агрессивной
полемике). К. были чужды эстетические край-
ности, он пытался примирить подчас неприми-
римое в рамках широкого понимания театра
как <праздника всех искусств>, ассимилируя
разнообразный театральный опыт. Выступал с
идеями философского романтизма (<Театраль-
ные прелюдии>. М,, 1916). Проявлял интерес к
искусству Художественного театра. Написал
по поводу едва только складывавшейся систе-
мы Станиславского сочувственную, хотя и лег-
комысленную книгу <Творчество актера и тео-
рия Станиславского> (Пг., 1915, 2-е изд.
1917). Правда, Станиславский книгу не при-
нял, его привела в ярость упрощенность сужде-
ний автора.

Первая самостоятельная режиссерская ра-
бота К. - спектакль <Бесовское действо над
некиим мужем, а также смерть грешника и
смерть праведника, сие есть прение Живота со
Смертью> А.Ремизова (1907). Спектакль про-
валился, автора освистали, не обращая внима-
ния на режиссера, который нащупал здесь
один из устойчивых мотивов своего творчества
- мотив народного примитива как предмет
стилизующих усилий высокого искусства. В
1908 К. поставил модернистские новинки <У
врат царства> К.Гамсуна, <флорентийскую тра-
гедию> О.Уайльда, <Черные маски> Л.Андреева,
в 1909 - актуализированные символистами
<Праматерь> Ф.Грильпарцера и <Юдифь>
Ф.Геббеля. Одновременно внес вклад в станов-
ление русского театра малых форм (театраль-
ное кабаре), организовав в 1^09 вместе с
Н.Евреиновым из части труппы <Веселый театр
для пожилых детей>. Основой пародийного ре-
пертуара стали сочинения Козьмы Пруткова
<Черепослов, сиречь Френолог>, <Фантазио>,
<Спор древних греческих философов об изящ-
ном>. В 1910 К. переехал в Москву и поступил
в антрепризу Незлобина. К этому времени ре-
пертуарные пристрастия К. меняются, теперь
его увлекает классика. К. пытался переосмыс-
лить свои прежние приемы применительно к
задачам <большого стиля>. Его высшим дости-
жением стала первая в России полная поста-
новка 1-й части <фауста> Гёте (1912), в кото-
рой образы Гёте, утратив классическую невин-
ность, приобрели модернистскую искушен-
ность. В описании В.Сахновского, Мефисто-
фель из спектакля К. <прижимался своим хо-
лодным профилем к пламенно горящему лбу
Фауста, словно выползшая из его раздумий,
словно частица его существования, нетленная,
вечная разлагающая чувство и мир и спокой-
ную целостность всего, субстанция>. В пьесах
<Мещанин-дворянин> (1911) и <Лекарь поне-
воле> (Малый театр, 1913) К. привлекла связь
мольеровских фарсов с итальянской традицией
комедии масок; в <Принцессе Турандот> К.Гоц-
ци он во многом предвосхитил легендарный
спектакль Е.Вахтангова. Попыткой <отнять>
А.0стровского у бытового театра явился спек-
такль <Не было ни гроша, да вдруг алтын>
(1910), решенный средствами стилизованного
лубка, заостренных шаржированных характе-
ристик. Вслед за Художественным театром К.
обратился к трагедийному миру Ф.Достоевско-
го. Его постановка <Идиота> (1912), сотканная
из контрастов света и тьмы, стала заметным те-
атральным событием.

Покинув Незлобина, К. открыл в 1914 на
основе созданной в 1910 театральной школы
небольшой театр, который назвал именем В.Ко-
миссаржевской. В стенах этого театра начина-
ли И.Ильинский, А.Кторов, М.Жаров, М.Баба-
нова, В.Зайчиков, М.Терешкович. К. осущест-
вил здесь ряд экспериментов и художествен-
ных проб: в <Дмитрии Донском> В.Озерова
(1914) вызвал к жизни видения русского теат-
ра начала XIX в.; в последовавших затем пре-
мьерах экспрессионистский гротеск <Скверно-
го анекдота> Ф.Достоевского (1914) соседст-
вовал со стилизованным средневековым дейст-
вом <Каждого человека> (1915), а детская
сказка в декадентском духе <Ночные пляски>
Ф.Сологуба (1915) - с безмятежной этногра-
фической <Майской ночью> Н.Гоголя (1915). В
<Электре> Софокла-Гофмансталя (1916) К.
предвосхитил театральный экзистенциализм,
<Проклятый принц> А.Ремизова (1916), <Вань-
ка Ключник и паж Жеан> Ф.Сологуба (1916) и
<Комедия об Алексее> М.Кузмина (1917) про-
должили линию рафинированных стилизаций
лубочных тем.

Задачи <большого спектакля> и <большого
стиля> К. перенес на сцену оперного театра
С.Зимина, где поставил <Князя Игоря> А.Боро-
дина, <Кудеяра> А.Оленина, <Сына земли>
А.Канкаровича, <Орестейю> С.Танеева, <Золо-
того петушка> Н.Римского-Корсакова (1917),
<Бориса Годунова> М.Мусоргского, <Пиковую
даму> П.Чайковского, <Лоэнгрина> Р.Вагнера
(1918), К. стремился к идеалам синтетического
актера и универсального театра. Решительный
шаг в этом направлении он сделал в сезоне
1918-19 в ХПСРО (Художественно-просвети-
тельном союзе рабочих организаций), объеди-
нив в одну труппу оперных солистов и драмати-
ческих актеров, что, по его замыслу, должно
было привести к выработке <совершенных ар-
тистов сцены>, Спектакль часто составлялся из
двух частей, оперной и драматической: <Брак
по принуждению> Мольера и <Паяцы> Леонка-
валло, <Похищение из сераля> Моцарта и <Же-
нитьба Фигаро> Бомарше (1918). Особое место
в этом ряду заняла шекспировская <Буря>
(1919), где режиссер использовал приемы не-
свойственного ему авангарда. В 1919 К. уехал
в Шотландию для участия в эдинбургском теат-
ральном фестивале. Свои впечатления излагал в
советских театральных журналах, в газетах
публиковались сообщения о скором его возвра-
щении; обсуждался вопрос о назначении К. на
предполагаемую должность <заведующего ху-
дожественной частью академических театров>.
К. вернулся в 1926, но, по всей вероятности,
его ожидания не оправдались, и он вновь вые-
хал в Англию.

Считая, что в Англии он попал на подмостки
другой театральной эпохи, куда еще не ступала
нога реформаторов (<Шекспир здесь играется
как в Чухломе>), К. осуществил своими спек-
таклями миссию посредника между русской и
западной культурами. Здесь им были поставле-
ны <Князь Игорь> Бородина (,
1919),  <Сестра  Беатрис>  М.Метерлинка
(1920), <Ревизор> Н.Гоголя (, 1920), <Шестеро персонажей в по-
исках  автора>   Л.Пиранделло   (, 1921), <Гонка за тенью> В.Шольца,
<Дядя Ваня> А.Чехова, <У врат царства> КГам-
суна (, 1922). Следующий се-
зон К. провел в Нью-Йорке, поставив спектак-
ли <Счастливчик> А.Милна, <Благовещенье>
П.Клоделя, <Пер Гюнт> Г.Ибсена; сезон
1923/24 - в Париже: <Клуб мандариновых
уток> ГДювернуа и П.Фортуни, <Дорога в
Дувр> Милна, <Дуэнья> Р.Шеридана, <Зигфрид>
Вагнера и др. По возвращении в Англию ставил
в 20-30-е, наряду с пьесами западных авторов
(А,Беннетта, Ф.Мольнара, Р.Роллана, Ф.Кром-
мелинка и др.), <Катерину> Л.Андреева (1926),
<Павла 1> Д. Мережковского (1927), <Латунное
пресс-папье>   (собственную   инсценировку
<Братьев Карамазовых>, 1928), <Человека с
портфелем> А.ФВЙКО (1930) и др. Крупный ус-
пех имела драматическая инсценировка <Пико-
вой дамы> А.Пушкина в театре Н.Балиева <Ле-
тучая мышь> (впервые в Париже в 1931, затем
в Лондоне и в др. странах). В разные годы К.
работал в Риге и в Вене. В Италии ставил оперы
Моцарта, Россини, Альфано. Четыре чеховские
пьесы, поставленные К. в лондонском театре
 (1925-26), открыли англичанам доселе
им неведомого драматурга, который после это-
го сравнялся по своей популярности с Шекспи-
ром, Циклом постановок комедий и трагедий
Шекспира в  в
Стрэдфорде (1932-39) К. разрушил штампы
викторианских времен и тем самым подготовил
почву для реформ Питера Брука и Питера Хол-
ла. Преподавал в Королевской академии драма-
тического искусства в Лондоне. Автор статей о
театре в Британской энциклопедии; написал не-
сколько книг, которые стали неотъемлемой ча-
стью театральной рефлексии XX в.

В 1939 переехал в США. Здесь творческая
активность К. стремительно убывала. Среди
американских постановок последнего периода
его жизни - <Русский банк>, где он выступил
как соавтор пьесы (, Нью-
Йорк, 1940), <Преступление и наказание> До-
стоевского (1947), <Цимбелин> Шекспира
(Монреаль, Театр под открытым небом, 1950),
Последний спектакль К. - постановка в Нью-
Йоркской центральной городской опере <Воц-
цека> А.Берга (1952).

Соч.: Myself and the Theatre. London, 1929; The
Costume of the Theatre. London, 1931; Settings and
Costumes of the Modern Stage. London-New York, 1933
(with Lee Simpson); The Theatre and Changing
Civilization. London, 1935.

Лит.: Мгебров А. Жизнь в театре, T.I. Л., 1929;
Ильинский И.В. Сам о себе. М., 1961; Герасимов Ю.К.
Кризис модернистской театральной мысли в России /
Театр и драматургия, вып.4. Л., 1974; Любомуд-
ров М.Н. Ф.Ф.Комиссаржевский - режиссер и теоре-
тик сцены / У истоков режиссуры. Л., 1976; Боров-
ский В. Московская опера Зимина. М., 1977; Бартоше-
вич А. Федор Комиссаржевский. Чехов и Шекспир //
Моск. наблюдатель, 1991, № II; Анненков Ю. Днев-
ник моих встреч, т. 1-2. Л., 1991.

В. Иванов

\КОН Станислав Салезиевич (1888, Варшава -
3.2.1933, Прага) - статистик, экономист.
После окончания варшавской гимназии в 1907
К. поступил на экономическое отделение Пе-
тербургского политехнического института, пре-
подавателями которого в то время были
П.Струве, А.И.Чупров. Именно они способст-
вовали развитию у К. интереса к таким дисцип-
линам как статистика, демография, политиче-
ская экономия. В 1911 окончил институт с
присуждением степени кандидата экономиче-
ских наук, представив в качестве диссертации
работу <Римское хозяйство конца республики
и первых веков Империи>. Был оставлен при
институте для подготовки к профессорскому
званию: занимался разработкой теории стати-
стики, проблемой устойчивости статистических
рядов и вопросами страхования рабочих. Участ-
вовал в семинарах Струве, посвященных воп-
росам экономической истории и теории.

В период 1 -и мировой войны К. поступил на
службу статистиком в управление делами Осо-
бого Совещания по продовольствию; руководил
математическо-статистическим отделом, кото-
рый занимался обработкой сельскохозяйствен-
ных переписей. Результаты его работ нашли от-
ражение в одном их немногих опубликованных
в России трудов К. - <К вопросу о примене-
нии выборочного метода при разработке сель-
скохозяйственных переписей> (Пг., 1917). В
1917 К. переехал из Петрограда в Тифлис, где
заведывал 'статистическим отделом Земского
союза. В 1918 был избран доцентом Тифлис-
ского политехнического института, в котором
до 1920 преподавал статистику, Курс его лек-
ций опубликован в 1919.

В 1921 К. эмигрировал во Францию, про-
живал в Париже. Он сотрудничал в Россий-
ском Финансово-промышленно-торговом союзе
и в редакции журнала <Экономические запи-
ски>, преподавал в . К. продолжал разработку материалов
русской экономической статистики, демогра-
фии и не прекращал свои наблюдения за хо-
зяйственной жизнью Советской России, видел
серьезную угрозу для нее в проводившейся
политике национализации. С 1922 К. обосно-
вался в Праге. По рекомендации Струве был
принят преподавателем на Русский юридиче-
ский факультет, где сдал магистерский экзамен
и в качестве приват-доцента читал курсы лек-
ций - <Логические основы теории статисти-
ки>, <Введение в теоретическую статистику>.
Выступал с лекциями <Сущность статистиче-
ского метода> на специальных курсах по мето-
дологии научной работы, организованных Эко-
номическим кабинетом профессора С.Прокопо-
вача для студентов русских вузов, располо-
женных в Праге. К. состоял членом Парижско-
го статистического общества, членом-учредите-
лем Американского эконометрического обще-
ства, консультантом Чехословацкого Института
сельскохозяйственной экономии и бухгалте-
рии. В конце 1932 он получил приглашение
вступить в Английское Королевское статисти-
ческое общество. К. постоянно участвовал в де-
ятельности международных статистических
конгрессов, съездов русских ученых. На 3-м
съезде русских ученых, проходившем в Праге
в 1924, выступил с докладом о понятии цены.

В 1926 он опубликовал на страницах <Рус-
ского экономического сборника> (кн. V-VI) ряд
работ по применению выборочного метода в
сельскохозяйственной статистике, который, по
его мнению, позволял углубить исследование
объекта, увеличив программу изучения за счет
сокращения количества единиц массы. Особен-
ное значение этот метод мог иметь для стати-
стических исследований в России с ее огром-
ным пространством и населением.

В 1929 Чехословацкое статистическое уп-
равление издало на чешском языке обобщаю-
щий труд К. по статистике - <Основы теории
статистического метода>, В 1932 при поддерж-
ке фонда Карнеги было опубликовано на анг-
лийском языке исследование К. о движении на-
селения в Европейской России во время миро-
вой войны. За несколько дней до смерти К. за-
кончил исследование о законе убывающей про-
изводительности в сельском хозяйстве на осно-
вании данных об урожаях сахарной свеклы.
Исследование проводилось по заказу Франк-
фуртского конъюнктурного института.

Научные достижения К. русская эмиграция
приравнивала к деятельности таких известных
российских статистиков как В.Борткевич,
А.Чупров и др. Современники характеризовали
К. как крупную силу <отвлеченного научного
мышления> и отмечали <сочетание страсти к уг-
лублению в отвлеченные конструкции общей
теории статистики с живым интересом к техни-
ческим проблемам статистической практики, к
вопросам экономической действительности>.

Соч.: Die allrussischen Landwirtschaftszahiungen
von 1916 und 1917 // Nordisk StatistiskTidskrift, 1922,
b. I, h 1; О <статистификации> политической эконо-
мии / Сб. статей, посвященных П. Б.Струве. Ко дню
30-летия научно-публицистической деятельности. Пра-
га, 1925; Опыт советской национализации / Рус. эко-
номические сборники. Прага, 1926, кн.IX.

В. Телицын

\КОНДАКОВ Иван Лаврентьевич (26.9.1857,
Вилюйск - 14.10.1931, Эльва, Эстония) - хи-
мик-органик. Учился в якутской и краснояр-
ской гимназиях. В 1880 поступил на физико-
математический факультет Петербургского
университета, который окончил в мае 1884 со
степенью кандидата. Уже на 2-м курсе серьез-
но заинтересовавшись химией, он опубликовал
в <Журнале Русского физико-химического об-
щества> первую научную работу <О составе
серных желваков из Бахмутской огнеупорной
глины>, выполненную под руководством про-
фессора Н.Любавина. Будучи студентом 3-го
курса, перешел в лабораторию А.Бутлерова,
общение с которым определило дальнейшую
творческую деятельность начинающего учено-
го, избравшего своей специальностью органи-
ческую химию. Развивая позднее одно из зало-
женных Бутлеровым направлений - синтезы и
изомеризация непредельных углеводородов -
К. получил результаты мирового значения. В
1885, отбыв воинскую повинность, К. был ос-
тавлен при университете для подготовки к про-
фессорскому званию; продолжал работать под
руководством Бутлерова, смерть которого ос-
ложнила положение К. Проработав несколько
месяцев сверхштатным лаборантом по химии,
она 1886 перешел на должность штатного ла-
боранта по физиологической химии в Варшав-
ский университет; занимал ее до 1895, совме-
щая лаборантские обязанности с руководством
лабораторными занятиями студентов-медиков
по общей химии, качественному и количествен-
ному анализу, В 1893 К. сдал магистерский эк-
замен при Петербургском университете, а в
следующем году успешно защитил магистер-
скую диссертацию <О синтезах под влиянием
хлористого цинка в жирном ряду>. В процессе
подготовки диссертации ему удалось открыть
каталитические реакции превращения непре-
дельных углеводородов алифатического ряда
под влиянием хлорида цинка, послужившие ос-
новой промышленных процессов переработки
нефтехимического сырья,

В феврале 1895 К. был назначен экстраор-
динарным профессором фармации Юрьевского
университета и одновременно директором Фар-
мацевтического института при этом универси-
тете. Приход К. в Юрьевский университет вна-
чале вызвал неблагожелательную реакцию час-
ти профессорского и студенческого состава,
т.к., будучи по призванию химиком-органиком,
он не проявлял особого интереса к проблемам
фармации и фармакологии. Положение К. усу-
гублялось и другими причинами, в частности,
его тяжелым и неуживчивым характером. Вско-
ре после назначения в Юрьевский университет
К. поставил вопрос о пересмотре и изменении
планов преподавания на фармацевтическом от-
делении университета по примеру лучших ев-
ропейских фармацевтических институтов. При
этом чисто фармацевтические работы уступили
место работам в области органического синте-
за, что было веянием времени и позволило со-
здать ряд новых ценных фармацевтических
препаратов. С февраля 1898 К. читал теорети-
ческие курсы по фармации, фармакогнозии,
фармацевтической химии и судебно-химиче-
скому анализу, руководил практическими заня-
тиями студентов по качественному, количест-
венному и судебно-химическому анализу.

Период работы К. в Юрьевском университе-
те (1895-1918) оказался самым продуктивным
в его научной деятельности. Развивая бутлеров-
ское направление, К. продолжал исследования
по полимеризации углеводородов, которые
привели его в 1901 к важному открытию -
установлению возможности превращения сим-
метричного диметилбутадиена в эластичный
полимер. Это был второй углеводород после
изопрена; синтез последнего К. осуществил в
1887, хотя и не сумев тогда его идентифициро-
вать. Ему удалось заполимеризовать изопрен в
каучкоподобный продукт и сделать вывод о
возможности полимеризации в эластомер диви-
нила и различных его гомологов. Последующие
работы немецкого химика К.Д.Гарриеса и рус-
ского химика С.Лебедева по полимеризации
диеновых углеводородов были бы невозможны
без работ К. На основе его разработок в Герма-
нии (1916) было организовано производство
первых партий т.н. диметилкаучука (полимер
диметилбутадиена). По этому методу было
получено около 3000 т синтетического каучу-
ка, из которого изготовляли аккумуляторные
коробки для подводных лодок. К. первым уста-
новил способность металлического натрия вы-
зывать полимеризацию диметилбутадиена. В
1912 К. опубликовал первую в мировой исто-
рии монографию о синтетическом каучуке. К
сожалению, в это время он выступил с необос-
нованными претензиями на ряд открытий в об-
ласти синтетического каучука, что отрицатель-
но сказалось на его авторитете ученого, К юрь-
евскому периоду относятся также исследова-
ния К. по химии терпенов.

В 1918 Юрьевский университет был эва-
куирован в Воронеж, где на некоторое время
обосновался и К. В 1920 в связи со смертью
жены он вернулся в Юрьев (с 1919- Тарту).
Последние 10 лет жизни он прожил большей
частью на своей даче в городе Эльва под Тар-
ту: периодически выезжал в Прагу, где читал
лекции, или во Францию, где работал по до-
говорам с промышленными фирмами. В 1931
вышла его последняя работа <Некоторые ис-
торические факты о химии синтетического ка-
учука>.

В 1959 на могиле К. в Эльве был установ-
лен памятник, а у дома, где он жил и умер,
в 1957, в связи со 100-летием со дня его
рождения, была установлена мемориальная
доска.

Соч.: Синтетический каучук, его гомологи и анало-
ги. Юрьев, 1912.

Лит.: Илометс Т. Иван Лаврентьевич Кондаков //
Уч. зап. Тартус. ун-та, 1969, т. V, вып.235.

В. Волков

\КОНДАКОВ Никодим Павлович (1.11.1844,
с. Халань, Новооскольского у" Курской губ. -
17.2.1925, Прага) - историк искусства. Сын
бывшего крепостного, купца 3-й гильдии, управ-
ляющего им.ями князей Трубецких. В 1861-65
учился на историко-филологическом факульте-
те Московского университета, слушал лекции
К.Герца и Ф.Буслаева. Окончив университет,
преподавал русский язык и словесность в сред-
них учебных заведениях и историю искусств -
в Московском училище живописи, ваяния и зод-
чества. С 1870 приват-доцент, с 1877 профес-
сор кафедры истории и теории искусств Ново-
российского университета в Одессе: создал в
университете первый в России музей античных
слепков. Основал Одесскую рисовальную шко-
лу, был в 1884-88 ее директором. Член Мос-
ковского (с 1867) и Русского (в 1876-91) архе-
ологических обществ. Первые три статьи К. бы-
ли опубликованы в 1866; магистерскую диссер-
тацию посвятил классическому искусству
(1873), докторская диссертация - <История
византийского искусства и иконографии по ми-
ниатюрам греческих рукописей> (Одесса, 1876:
на франц. яз. - Париж, 1886).

С 1888 К. жил в Петербурге. Профессор
кафедры истории искусств Петербургского
университета (до 1897) и Высших женских
курсов, главный хранитель отделения Средних
веков и Возрождения в Эрмитаже (до 1893),
входил в различные комиссии Академии худо-
жеств. Учениками К. были Д.Айналов, Е.Редин,
Я.Смирнов, он оказал большое влияние на
Н.Лихачева, М.Ростовцева, С.Жебелева, П.По-
крышкина, Н.Окунева, Л.Мацулевича, Н.Сыче-
ва, В.Мясоедова и др. видных историков и ис-
ториков искусства. Был одним из организато-
ров основанного в 1895 центра византиноведе-
ния - Русского Археологического института в
Константинополе. В 1901 организовал Комитет
попечительства о русской иконописи, управля-
ющий делами комитета; участвовал в создании
экспозиций икон в Третьяковской галерее
(1905) и Русском музее, работал экспертом в
области реставрации и охраны памятников
средневекового искусства.

В своих трудах К. впервые охарактеризовал
важные особенности византийского искусства
и обосновал его периодизацию. Изучая культу-
ры Византии и византийского ареала - Закав-
казья, балканских стран и особенно Древней
Руси, много сделал для выяснения связей и вза-
имовлияния между ними и отличительных черт
каждой из этих культур. Поставил проблему
генетического родства искусства Западной Ев-
ропы, Византии и Востока, прежде всего
прим.тельно к прикладному искусству и архи-
тектурной декорации. Исследования К. посвя-
щены как отдельным видам художественной
деятельности (<Мозаики мечети Кахрие Джа-
миси в Константинополе>. Одесса, 1881; <Ви-
зантийские эмали>. СПб., 1892: одновременно
изд. на франц. и нем. яз. во франкфурте-на-
Майне), так и комплексам памятников крупных
регионов и культурных центров (<Византийские
церкви и памятники Константинополя>. Одесса,
1887: <Русские клады, Исследования древно-
стей великокняжеского периода>, т. 1, СПб.,
1896; <Памятники христианского искусства на
Афоне. СПб., 1902; <Македония. Археологиче-
ское путешествие>, СПб., 1909). Для изучения
истории искусства в России большое значение
имели труды К. <Русские древности в памятни-
ках искусства> (СПб., 1889-97; с И.И.Тол-
стым) и <О научных задачах истории древне-
русского искусства> (СПб., 1899). Научный
подход к памятнику К. видел не в подробном
его описании, а в выявлении главных его черт,
К. был выдающимся знатоком историко-куль-
турной проблематики искусства. Он использо-
вал принцип типологической систематизации
памятников и тонкий анализ их техники. По-
следователь Буслаева, К. развил иконографиче-
ский метод, соответствующий каноническому
характеру средневековой художественной
культуры. Метод включал в себя и традицион-
ный для науки XIX в. анализ стиля. Среди круп-
нейших трудов К. - <Иконография Господа
Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа> (СПб.,
1905); <Иконография Богоматери> (т. 1-2.
СПб., 1914; Пг,, 1915). Универсальность науч-
ных интересов К., оперировавшего огромным
количеством фактов, уникальные знания в об-
ласти художественных ремесел были связаны с
его работой по сбору и систематизации памят-
ников искусства в хранилищах (музеях, ризни-
цах, частных коллекциях и т.д.) и, главым обра-
зом, в естественной среде. К. проводил раскоп-
ки в Керчи, Херсонесе, Тамани, с 1867 по
1914 совершил множество поездок с целью
изучения памятников искусства, в том числе в
Крым, в Грузию, на Кубань, по древнерусским
городам, по иконописным селам Владимирской
губернии; посещал Германию, Чехию, Швейца-
рию, Францию, Англию, Италию, Турцию, Еги-
пет, Грецию, Сирию, Палестину, Испанию,
Венгрию, Швецию и др. С 1898 К. - действи-
тельный член Петербургской Академии наук по
историко-филологическому отделению, с 1900
- по отделению русского языка и словесно-
сти, с 1907 почетный член Киевской ис 1908
- Петербургской духовных академий.

В апреле 1917 К. уехал из Петрограда в
Одессу; осенью приезжал в Москву для сбора
материалов о русских кладах и иконописи, За-
тем жил в Ялте, завершая там работу над кни-
гой <Русская икона>, и в сентябре 1918 вер-
нулся в Одессу, где читал лекции в университе-
те по истории русской иконописи и редактиро-
вал в 1919-20 газету <Южное слово> (отдел
иностранной политики); одновременно прово-
дил дома занятия по искусству Возрождения.
Эмигрировав 8.2.1920, обосновался в Софии,
Читал лекции в Софийском университете по
средневековому искусству и культуре Восточ-
ной Европы, изучал древности Болгарии. В
Одессе и Софии у К. продолжали учиться
Н.Окунев и А.Грабар.

Последний этап жизни и творчества К. свя-
зан с Прагой, куда он переехал 26,4.1922, В
Пражском университете был прочитан в 1922-
24 курс <О роли восточноевропейских славян-
ских и кочевых народностей в истории образо-
вания общеевропейской культуры>, лекции по
истории античного быта и культуры (опуб. в
1931), по проблемам орнамента. К. был избран
почетным президентом 2-го конгресса русских
ученых за границей. Награжден более чем 50
дипломами научных обществ, университетов и
академий разных стран. В апреле 1924 высту-
пил с докладом на 1 -м конгрессе византинистов
в Бухаресте. В числе пражских учеников К. -
А.Калитинский, Н.Беляев, Н.Толль, М.Андрее-
ва, Д.Рассовский и др., объединившиеся вместе
с другими учеными после смерти К. в
, преобразованный
позднее в Институт им. Н.Кондакова в Праге.
Посмертно были изданы <Русская икона> (тт. 1-
4. Прага, 1928-33: на англ. яз.: Лондон, 1927),
<Воспоминания и думы> (Прага, 1927); <Очерки
и заметки по истории средневекового искусства
и культуры> (Прага, 1929). Часть работ К. оста-
лась неопубликованной: т.З <Иконографии Бо-
гоматери (Мадонны)> (в 1925 рукопись куплена
Ватиканом); т.2 <Русских кладов>; <История
средневековой итальянской миниатюры>.

Лит.: Никодим Павлович Кондаков. 1844-1924. К
80-летию   со   дня   рождения.   Прага,   1924;
VernadskiJ G.V. Nikodim Pavlovic Kondakov // Сб. ста-
тей по археологии и византиноведению, издаваемый
семинарием им. Н.П.Кондакова (ССАВСК), 1926,
б/№: Айналов Д.В. Академик Н.П.Кондаков как исто-
рик искусства и методолог // ССАВСК, т.2. Прага,
1928; Лазарев В.Н. Никодим Павлович Кондаков / Ви-
зантийская живопись. М., 1971; Кызласова И.Л. Исто-
рия изучения византийского и древнерусского искус-
ства в России (Ф.И.Буслаев, Н.П.Кондаков: методы,
идеи, теории). М., 1985; Вздорнов Г.И. История откры-
тия и изучения русской средневековой живописи. XIX
век. М., 1986; Архивы русских византинистов в Пе-
тербурге. СПб., 1995; Н.П.Кондаков и его время. М.,
1996; Мир Кондакова. М., 1996.

И. Кызласова

\КОНЕНКОВ Сергей Тимофеевич (28.6.1874,
с. Верхние Караковичи, Рославльского у., Смо-
ленской губ. - 9.10.1971, Москва) - скуль-
птор. Из крестьян. Окончил гимназию в Рос-
лавле. В 1892-96 учился в Московском учи-
лище живописи, ваяния и зодчества у С.Ива-
нова и С.Волнухина, получил за дипломную
скульптуру <Камнебоец> большую серебряную
медаль. В скульптуре <Самсон, разрывающий
узы>, созданной во время учебы в Высшем ху-
дожественном училище при Петербургской
Академии художеств у В.Беклемишева, прим.л
<метод синтетического упрощения> и тем са-
мым, по словам С.Маковского, <выразил свое
страстное отвращение от выродившихся кано-
нов Академии>. В 1903 возвратился в Москву;
выполнил ряд заказов на оформление фасадов
зданий - дома Второва, кафе Филиппова, бан-
ка Рукавишниковых в Нижнем Новгороде и
др. Художественными откликами на события
1-й российской революции (в том числе на де-
кабрьское восстание в Москве, в дни которого
К. возглавлял одну из боевых дружин) явились
головы из мрамора и песчаника <Нике> (пор-
трет невесты К. - Т.Коняевой), <Рабочий-бо-
евик ИванЧуркин>, <Атеист>, <Крестьянин>,
выставленные на 14-й выставке Московского
товарищества художников (1906). На 16-й вы-
ставке (1908) показал скульптуру <Паганини>
и портрет О.Якунчиковой. С 1908 член Ново-
го общества художников, с 1909 - Союза
русских художников, с 1917 - общества
<Мир искусства>. Осваивая дерево, К. на про-
тяжении ряда лет создавал <лесную серию>, в
которой воплотил славянские философско-ми-
фологические образы: <Егор-пасечник> (1907),
<Старенький старичок> (1909), <Стрибог>
(1910), <Еруслан Лазаревич> (1913), <Нищая
братия> (1917). Был участником конкурса про-
ектов памятника Александру III (1910); как пи-
сал Т.Ардов, проект, представленный К., ос-
тавлял <впечатление какого-то торжественного
устремления в небо, к вечности. Император
как будто переживает триумф нового венча-
ния, народного, ...<венцом истории>; по мнению
критика, памятник был так же далек от <быта>,
как <Медный всадник>, <хотя автор и придал
изображению необыкновенное сходство>. Не-
сколько работ было создано под впечатлением
путешествия К. в Грецию и Египет, Одно из
лучших произведений дореволюционного пери-
ода - <Бах>. Персональные выставки К. со-
стоялись в 1916, 1916-17, 1917-18 в его ма-
стерской на Пресне. В 1916 он был избран
действительным членом Академии художеств.
Входил в отдел пластических искусств учреж-
денной в 1917 Комиссии по охране памятни-
ков искусства и старины, в коллегию худож-
ников театра, в комиссию <Красбты Москвы>.

После Октябрьской революции К. участво-
вал в осуществлении плана <монументальной
пропаганды>: мемориальная доска <Павшим за
мир и братство народов> на Сенатской башне
.Московского Кремля, открытая к 1-й годовщи-
не революции: деревянная скульптурная группа
<Степан Разин со своей ватагой>, установлен-
ная 1.5.1919 как временный памятник на
Красной площади (на Лобном месте). Поставил
в 1920 цирковое представление <Самсон-побе-
дитель>. Несколько деревянных скульптур вы-
полнил для Всероссийской сельскохозяйствен-
ной выставки 1923. В 1918-22 руководил
скульптурной мастерской при Свободных худо-
жественных мастерских, профессор ВХУТЕ-
МАСа.

Выехав в конце 19 23 в США с группой ху-
дожников, остался в Нью-Йорке (объяснял это
впоследствии своим <несерьезным отношени-
ем> к вопросу о продлении визы, <огромным ко-
личеством заказов> и влиянием <ближайшего
окружения>). Среди многочисленных работ, вы-
полненных К за границей в мраморе, дереве,
гипсе и бронзе - <Пророк> (1928), портреты
Л.Толстого, Ф.Достоевского (1924), Н.Плевиц-
кой, Ф.Шаляпина, С.Рахманинова (1925),
М.Горького (1927), И.Павлова (1930), В.Мая-
ковского, А.Пушкина (1937), А.Эйнштейна
(1938), А.Тосканини (1941), ученых Лебба,
Флекснера, Ногуччи, членов Верховного суда
США О.Холмса, Б.Кардадо, Х.Стоуна. <Лесную
серию> продолжали <Счастливый странник>,
<Пан>, <Старик-лирник> (1924), <Старушка>
(1938) и др. Изготовлял образцы мебели из
пней и кусков древесных стволов (<Кресло Сер-
гей Тимофеевич>, <Стул Алексей Макарович>).
Входил в общину <Ученики Христа>, запечатлел
евангельские образы: <Петр>, <Иоанн Бого-
слов>, <Иаков Апостол>, <Иуда> и др. В 1924
участвовал в 14-й Международной биеннале в
Венеции; персональные выставки состоялись в
Нью-Йорке (1925-26) и Риме (1928). В годы 2-й
мировой войны вошел в Центральный совет Рус-
ского комитета помощи Советской России (от-
ветственным секретарем комитета работала вто-
рая жена К. (с 1922) - М.Воронцова-Коненко-
ва). В конце войны вылепил по фотографиям
портреты советских полководцев. Летом 1945
получил разрешение вернуться на родину и в де-
кабре прибыл в Москву. В числе работ, создан-
ных по возвращении - <Освобожденный чело-
век> (1947), портреты О.Шмидта (1958), Г.Ула-
новой (1960), С.Эрьзи (1961), Н.Хрущева
(1962), А.Луначарского (1965) и др. К 80-ле-
тию (1954) и 90-летию (1964) К. устраивались
его персональные выставки, в 1971 были опуб-
ликованы написанные им мемуары <Мой век>. В
первые годы проживания К. в СССР советские
критики обвинили его в <формализме> и <мо-
дернизме>, но вскоре он получил официальное
признание: лауреат Сталинской (1951)и Ленин-
ской (1957) премий, действительный член Ака-
демии художеств СССР (1954), народный ху-
дожник СССР (1958), Герой социалистическо-
го труда (1964). К 100-летию К. в его мастер-
ской открыт мемориальный музей.

Соч.: Воспоминания. Статьи. Письма, т. 1-2. М.,
1984-85.

Лит.: Каменский А. Коненков. М., 1962; Кравчен-
ко К. Сергей Тимофеевич Коненков. М., 1962; Трифо-
нова Л. Сергей Тимофеевич Коненков. Л., 1975; С.Ко-
ненков. Альбом. М., 1978; С.Т.Коненков. Встречи.
Воспоминания современников о скульпторе. М., 1980;
Бычков Ю.А. Коненков. М., 1982.

Р. Ильин

\КОРВИН-КРУКОВСКИЙ Борис Вячеславо-
вич (6.2.1895, Шацк, Тамбовской губ. -
шт. Вермонт, США) - авиационный инженер-
конструктор, летчик, Родился в семье потомст-
венного военного. Образование получил в 1-м
кадетском корпусе и Николаевском военном
инженерном училище. Еще будучи юнкером,
К.-К. по личному распоряжению военного ми-
нистра поступил летом 1914 на авиационное
отделение Офицерской воздухоплавательной
школы (с авг. 1914 Военная авиационная шко-
ла в Гатчине). Его учителями были крупнейшие
военные специалисты в области авиации и воз-
духоплавания В.Найденов, Н.Утешев, А.Борей-
ко и др. В начале 1-й мировой войны был до-
срочно произведен в подпоручики инженер-
ных войск, Как один из лучших выпускников
он был оставлен летчиком-инструктором при
Гатчинской авиашколе, но в августе 1915 до-
бился отправки на фронт. До мая 1916 служил
летчиком и заведующим технической частью в
6-м корпусном авиаотряде Северо-Западного
фронта, зарекомендовал себя одним из лучших
воздушных разведчиков, а также крупным зна-
током материально-технической части. Был пи-
онером внедрения радио в авиацию, Награжден
орденом Св.Станислава 3-й степени, представ-
лен к орденам Св.Анны и Св.Владимира 4-х
степеней.

6.5.1916 К.-К. был сбит в воздушном бою и
с тяжелым ранением руки эвакуирован в гат-
чинский госпиталь, переведен в штат управле-
ния Военно-воздушного флота, где служил во-
енным приемщиком на авиационных заводах.
Для пополнения знаний посещал занятия по
авиационной специальности в Петроградском
политехническом институте. 1.1 1.1916 обвен-
чался с Евгенией Адольфовной Новицкой в
православном соборе города Мир. По мере
восстановления работоспособности К.-К. стал
возвращаться к летной работе, участвовал в ис-
пытательных полетах и с конца 1916 вновь
был зачислен инструктором в гатчинскую авиа-
школу. Кроме того, несмотря на отсутствие вы-
сшего образования, он был бессменным препо-
давателем теории полета и руководил в школе
различными работами по авиационной технике.
Талантливый летчик-инструктор был зачислен в
состав русской закупочной миссии в Италии,
но не успел выехать по месту назначения из-за
большевистского переворота. В конце 1917
покинул Гатчинскую авиашколу и отправился в
отпуск во Владивосток.

Весной 1918 К.-К. оказался на западном
побережье США, где нашел работу механика
в фирме силовых установок  в Окленде, На разработанный там про-
ект двигателя русский эмигрант получил свой
первый патент. Затем он переехал на судо-
верфь , а потом устроился
чертежником в конструкторском бюро авто-
тракторной техники  в Сан-Франциско.
С приходом к власти адмирала Колчака рос-
сийская закупочная миссия возобновила свою
работу в Вашингтоне, и К.-К. получил долж-
ность помощника военного атташе. Он посту-
пил на авиационное отделение Массачусетско-
го технологического института, которое закон-
чил в 1921.

С лета 1920 К.-К. работал чертежником в са-
молетостроительной фирме 
на Лонг-Айленде, а по получении диплома занял
место начальника проектирования в фирме
 под Нью-Йор-
ком, где занимался конверсией военных самоле-
тов в аппараты гражданского применения, раз-
работкой проектов новых машин. По инициати-
ве К.-К. фирма развернула фундаментальные ис-
следования по аэрогидродинамике. С 1921 в
специальной литературе начали систематически
печататься его научные статьи.

Осенью 1923 К.-К. была построена первая
летающая лодка собственной конструкции
АМС, продемонстрировавшая выдающиеся лет-
но-технические и эксплуатационные характери-
стики. Она впервые в американском авиастрое-
нии имела цельнометаллический фюзеляж. За
ней последовали другие разработки, однако
осенью 1924 руководство фирмы 
решило закрыть самолетостроительное отделе-
ние, и конструктор некоторое время трудился в
 в штате Нью-Джерси.

Летом  1925 американский бизнесмен
Э.Д.Осборн основал в Колледж Пойнте на
Лонг-Айленде новую авиационную фирму
, вице-президентом и главным
конструктором которой стал К.-К. Первенец
фирмы, летающая лодка , была постро-
ена в 1926. Это была первая цельнометалличе-
ская бесподкосная лодка-моноплан в США. Ее
схема и компановка стали классическими для
аппаратов подобного типа. Доводка лодки затя-
нулась; чтобы коммерциализировать уникаль-
ный опыт постройки цельнометаллических гер-
метичных конструкций, К.-К. с весны того же
года наладил в  серийное производство
дюралюминиевых поплавков. Их первая проб-
ная установка на самолет дала блестящие ре-
зультаты. Фирма оказалась завалена заказами.
Крупные самолетостроительные предприятия
теперь предпочитали не беспокоиться о разра-
ботке поплавков для выпускающихся ими ма-
шин, а приобретать готовые из постоянно рас-
ширявшегося ассортимента, выпускающегося
на . Хорошо налаженное производство
поплавков позволило фирме уцелеть и даже
расширить производство в годы экономической
депрессии.

К концу 30-х поплавки  использова-
лись более чем на 200 типах самолетов в 25
странах мира. Фирма стала мировым монополи-
стом в производстве поплавков и др. оборудо-
вания для гидросамолетов. На фирме 
нашли работу многие русские эмигранты {К.За-
харченко, В.Гарцев и др.).  способствова-
ла становлению фирмы А.Прокофьева-Север-
ского. К.-К. получил многочисленные патенты
на конструкцию и технологию изготовления по-
плавков. Конструкторскую и администратор-
скую деятельность К.-К. сочетал с научно-исс-
ледовательской работой. В 30-е им были опуб-
ликованы многочисленные статьи по динамике
полета, гидро- и газодинамике.

В годы 2-й мировой войны поплавки конст-
рукции К.-К. использовались на всех типах гид-
росамолетов США. В послевоенный период
спрос на летающие лодки и гидросамолеты по-
степенно стал падать, однако, прежде чем
 сделала ставку на перспективную элект-
ронику, К.-К. удалось в 1946 построить свой по-
следний гидросамолет XOSE-1, который стал
последним американским палубным катапульт-
ным самолетом,

С начала 50-х К.-К. публиковал в различных
научных сборниках и журналах статьи по гид-
родинамике, прочности и теории корабля. Быв-
ший летчик и авиаконструктор прославился и
как крупнейший специалист по теории корабля.
Выйдя на пенсию, К.-К. поселился на севере
США в штате Вермонт, который больше всего
напоминал ему родную заокскую Мещеру.

Соч.: Stability of a Controllability Airplanes //
Aviation, 1925, March; 1927, Dec.; Flow of Compressible
Gas // Journal of Franclin Institute, 1939, vol-227, № 1;
High Speed Wind Tunnels // Journal of Franclin
Institute, 1939, vol.227, № 4; Modern Gas Dynamics //
Engineering Digest, 1946, vol.3, № 12; Investigation of
Ship Motion in Regular Waves // Society of Naval
Architects & Marin Engineers, 1955, № 7.

Арх.: National Air Space Museum's Archive, USA.

В. Михеев.

\КОРЕНЧЕВСКИЙ  Владимир  Георгиевич
(1880 - после 1961) - патолог, геронтолог,
фармаколог, бактериолог, Родился в семье чи-
новника. В 1898 окончил гимназию в Риге и
поступил в Военно-медицинскую академию
(ВМА) в Петербурге, которую окончил в 1903
с отличием. Еще будучи студентом, выполнил
в фармакологической лаборатории профессора
Н.Кравкова работу <Сравнительно-фармаколо-
гические действия ядов на одноклеточных жи-
вотных>, удостоенную ВМА золотой медали
(опубл. СПб., 1902). По окончании ВМА К.
работал ординатором и заведующим химико-
бактериологической лабораторией в Харбин-
ском сводном госпитале на Дальнем Востоке.
В Монголии участвовал в ликвидации очагов
чумы. По окончании русско-японской войны К.
приехал в Москву, где начал работать на ме-
дицинском факультете Московского универси-
тета; прошел стажировку по бактериологии у
профессора Г.Габричевского, однако после его
смерти (1907) профессиональные интересы К.
изменились в сторону патологии. В 1908 он
был утвержден в должности ассистента кафед-
ры общей и экспериментальной патологии Мо-
сковского университета. Летом 1908 работал
в Институте Пастера в Париже. В 1909 за-
щитил докторскую диссертацию <К учению о
желудочно-кишечном самоотравлении>, был
избран приват-доцентом Московского универ-
ситета по кафедре общей и эксперименталь-
ной патологии.

В 1910 К. был приглашен И.Павловым в
Петербург, где в течение шести месяцев рабо-
тал в Физиологическом отделе Института экс-
периментальной медицины и на кафедре физи-
ологии ВМА. В этот период им было выполнено
три исследования, опубликованных в 1910 в
<Архиве биологических наук>; <Влияние экспе-
риментального малокровия на отделение и со-
став желчи>; <Влияние желчно-кислых солей в
их комбинации с энтерокиназой на ферменты
панкреатической железы>; <Влияние экспери-
ментального малокровия на отделение и состав
поджелудочного сока>. Возвратившись в Моск-
ву, К. в течение года работал в Московском
университете, а в январе 1912 был избран эк-
страординарным профессором на кафедру об-
щей и нормальной патологии ВМА.

В годы 1-й мировой войны К. по совмести-
тельству работал в Обществе Красного Креста
(член совета складов). После Октябрьской ре-
волюции 1917 он вошел в состав хозяйствен-
ного комитета ВМА. Как делегат академии при-
нимал участие в организации просветительных
лекций при научно-медицинском отделе Нар-
компроса, В апреле 1919 К. был командирован
на Биологическую станцию Академии наук в
Севастополь. Его кафедра в ВМА целый год ос-
тавалась без руководителя,

Вскоре К. эмигрировал в Великобританию;
принял британское гражданство. В 1921 он
представлял Русскую академическую группу
Великобритании на 1-м съезде Русских акаде-
мических организаций в Праге. В 1928 К.-
председатель 4-го съезда Русских академиче-
ских организаций в Белграде. С 1920 по 1945
К. работал старшим научным сотрудником Лис-
теровского института превентивной медицины,
а также сотрудником (по совместительсту) в
Медицинском исследовательском центре. В
этот период его интересы были тесно связаны
с изучением витаминов и гормонов, исследова-
нию активности которых он посвятил более
100 статей в научных журналах Великобрита-
нии и США.

Кроме того, К. постоянно занимался пробле-
мами геронтологии, интерес к которой возник
у К. еще в 1906 под влиянием визита в Рус-
ский дом для престарелых людей в Москве.
Внешний вид и самочувствие людей, проживав-
ших там, привели К. в шоковое состояние. Од-
нако он сразу понял, что самочувствие этих
людей обусловлено не столько патологически-
ми симптомами, сколько возрастными физиоло-
гическими изменениями. В 1945 К. основал
Оксфордскую геронтологическую лабораторию
(), Вначале она
размещалась в отделе зоологии и сравнитель-
ной анатомии, а затем - в физиологической
лаборатории Оксфордского университета. Фи-
нансирование лаборатории осуществлял <отец
геронтологии>, виконт Ньюффельда-Ньюф-
фельд. После 1952, когда К. вышел в отставку
с поста директора геронтологической лаборато-
рии, она была переведена в госпиталь Св.Бар-
толомью в Лондоне. Один из известных англий-
ских геронтологов писал о К.: <Из всего, что
когда-либо делал Коренчевский, самым важ-
ным был тот огромный интерес к исследовани-
ям в области геронтологии, которым он зара-
жал буквально весь мир>. К. основал в Велико-
британии Клуб старения (),
который вскоре был переименован в <Британ-
ское общество по изучению старения> (); стимули-
ровал образование геронтологических обществ
и проведение исследований по геронтологии во
многих странах мира. На 1-м международном
конгрессе геронтологов К. был избран основа-
телем Международной геронтологической ас-
социации и пожизненным членом ее правления.
Один из выдающихся исследователей в области
геронтологии Е.В.Коудри говорил о К.: <Он стал
истинным отцом геронтологии не только в Бри-
тании, но и во всем мире>. В 1961 в США вы-
шла монография К., посвященная физиологии и
патологии   старения   (). Редактор книги - Джеф-
фрей Н. Борн - писал в предисловии: <Это
единственная в своем роде книга, это - энцик-
лопедия, содержащая многочисленные факты,
множество идей...> К сожалению, дальнейшая
судьба К. нам неизвестна.

Соч.: Об азотистом и газовом обмене у бесселезе-
ночных животных // Рус. врач, 1910, № 41; Соотноше-
ние щитовидной и половых желез в связи с влиянием
их на обмен веществ, Пг., 1914; Общее предрасполо-
жение организма к росту в нем злокачественных ново-
образований. СПб., 1916.

Лит.: Квасов Д.П., Федорова-Грот А.К. Физиологи-
ческая школа И.П.Павлова. Портреты и характеристи-
ки сотрудников и учеников. Л., 1967.

Арх.: РГВИА, ф. 749, оп. 51,1911, д. 62.

Т. Ульянкина

\КОРОВИН    Константин    Алексеевич
(23.11.1861, Москва- 11.9.1939, Париж) -
живописец, художник театра, график. Вырос в
семье старообрядцев. Дед по отцовской линии
владел ямщицким извозом, а по материнской
был крупным чаеторговцем. Родители будущего
художника получили хорошее образование и
увлекались музыкой и живописью. Среди дру-
зей дома были художники Л.Каменев и И.Пря-
нишников. В 1875 К. поступил на архитектур-
ное отделение Московского училища живопи-
си, ваяния и зодчества, в следующем году пе-
решел на живописное отделение, где познако-
мился с И.Левитаном, М.Нестеровым, А.Архи-
повым, Л.Пастернаком. Учился у Прянишнико-
ва, В.Перова, В.Поленова, А.Саврасова. В
1882-83 несколько месяцев учился в Петер-
бургской Академии художеств, затем в 1883-
86 завершал обучение в Московском училище.
Получил малую серебряную медаль за живо-
писные этюды, стипендию князя Долгорукова
- за рисунки (1883); звание неклассного ху-
дожника (1884).

В 1885 К. познакомился с С.Мамонтовым,
вошел в Абрамцевский кружок, увлекся теат-
ром и сценографией. В Частной опере оформ-
лял (вплоть до 1900) спектакли <Снегурочка>,
<Псковитянка>, <Садко> (совм. с С.Малютиным
и М.Врубелем), <Хованщина>, <Князь Игорь>,
<Алда>, <Кармен>, <фауст> и др. С 1889 участ-
вовал в выставках Московского общества лю-
бителей художеств (до 1896); Товарищества
Передвижнщх   художественных   выставок
(1899). Начал регулярно участвовать в евро-
пейских выставках. В 1894 предпринял вме-
сте с В.Серовым путешествие по русскому Се-
веру. В 1896 работал над оформлением па-
вильона Крайнего Севера на Всероссийской
ярмарке в Нижнем Новгороде. С 1898 участ-
вовал в выставках Московского Товарищества
художников (до 1899). В 1899-1900 К. рабо-
тал над оформлением Русского павильона и, в
частности, Кустарного раздела для Всемирной
выставки в Париже: исполнил 30 панно на те-
мы Сибири, Средней Азии и Севера. Был удо-
стоен Ордена Почетного легиона, Гран-при и
нескольких медалей Выставки за декоративные
работы, К этому времени относится его сбли-
жение с художниками круга <Мира искусства>.

В 1899-1903 он выставлялся на выставках
<Мира искусства>.

С 1900 К. начал работать для император-
ских театров. Назначен главным художником
Большого театра в Москве. За 1900-е -1910-е
оформил более 100 оперных и балетных поста-
новок, в том числе: <Конек-Горбунок>, <Алень-
кий цветочек>, <Сказание о невидимом граде
Китеже>, <Дон Кихот> и др. С 1901 К. вместе
с В.Серовым преподавал в Московском учили-
ще живописи, ваяния и зодчества (до 1918), В
1903-23 - член-учредитель и постоянный уча-
стник выставок Союза русских художников. В
1905 был избран академиком живописи.

С 1917 К. активно участвовал в обществен-
ной жизни: член Особого совещания по делам
искусств, Совета организаций художников Мо-
сквы, Коллегии художников театра; работал в
Отделе пластических искусств, участвовал в
реорганизации Московского училища живопи-
си, ваяния и зодчества и Строгановского учили-
ща. В 1918-19 преподавал в Государственных
Свободных художественных мастерских. В
1921-22 прошли персональные выставки К.,
устроенные Главполитпросветом в Москве,

В 1923 К. уехал во Францию, обосновался
в Париже. На следующий год участвовал в вы-
ставке Русского искусства в Нью-Йорке. В
1925 состоялась его персональная выставка в
парижской галерее Бернхейма. В 1920-е -
1930-е продолжал заниматься станковым ис-
кусством (портреты, натюрморты, пейзажи из
серии <Огни Парижа>): оформлял спектакли
многих театров и театральных трупп в разных
странах: балет <Дон Кихот> (для гастролей
труппы А.Павловой в Лондоне): оперы <Севиль-
ский цирюльник> (для гастролей Ф.Шаляпина в
США), <Снегурочка> и <Князь Игорь> (для
<Русской оперы> М.Кузнецовой в Париже) и
др. Писал мемуарные очерки, рассказы и пуб-
ликовал их в эмигрантских изданиях, в частно-
сти, в газете <Возрождение>. Среди этих сочи-
нений - мемуары <Из моих встреч с А.П.Чехо-
вым> (1924, опубл. в 1929), воспоминания о
М.Врубеле и А.Головине и др. Позднее вышла
его книга <Шаляпин. Встречи и совместная
жизнь> (1939). В 1929 прошла персональная
выставка К. в парижской галерее Кольбера,
Входил в жюри конкурса <Мисс Европа> в Па-
риже.

К. умер в забвении в одной из парижских
богаделен. Похоронен на кладбище Сент-Же-
невьев-де-Буа под Парижем рядом с супругой
- А.Коровиной и сыном А.Коровиным.

Соч.: Константин Коровин вспоминает... Ред.-сост.
И.С.Зильберштейн и В.А.Самков. Л., 1971; М., 1990;
Краски России. Очерки. Воспоминания. Рассказы. Л.,
1986.

Лит.: Константин Коровин. Жизнь и творчество.
Письма, документы. Воспоминания. Сост. и авт. моно-
графического очерка Н.М.Молева. М., 1963; Ко-
ган Д.З. Константин Коровин. М., 1964; Басыров А.Я.
Константин Алексеевич Коровин Л., 1985.

А. Толстой

\КОСТИЦЫН   Владимир   Александрович
(28.5.1883, Ефремов, Тульской губ. -
29.5.1963, Париж) - математик, астрофизик,
теоретик-эколог. Отец - Александр Василье-
вич К., окончил историко-филологический фа-
культет Московского университета, мать -
Ольга Васильевна (урожд. Раевская), дочь свя-
щенника, В 1886 семья переехала в Смоленск
в связи с назначением отца на должность учи-
теля смоленской реальной гимназии, Там же
поначалу учился и К., затем он перешел в муж-
скую классическую гимназию, которую закон-
чил в 1902. Поступил на математическое отде-
ление физико-математического факультета Мо-
сковского университета, где стал учеником вы-
дающегося математика профессора Д.Егорова.
Будучи еще первокурсником, К. принял участие
в только что организованном студенческом ма-
тематическом обществе, В 1906 К. успешно
сдал зачеты и получил право сдавать государст-
венные экзамены, но, как писал он в заявлении
ректору, <этим правом не воспользовался, т.к.
желал посвятить себя научной деятельности и
считал целесообразным пробыть еще год в уни-
верситете>. Трудно сказать, насколько это объ-
яснение было исчерпывающим, т.к. в это время
К. принимал активное участие в революцион-
ных событиях 1905-7. Весной 1907 К. был
арестован и помещен в одиночную камеру Пе-
тербургского губернского жандармского управ-
ления. Профессор Егоров обратился к ректору
университета А.Мануйлову с просьбой помочь
К" которого он знает <как выдающегося сту-
дента, весьма талантливого и преданного нау-
ке>. Однако обращение Мануйлова к властям
об освобождении К. из-под стражи по состоя-
нию здоровья не было удовлетворено; К. осво-
бодили лишь в 1908.

Вернувшись в Москву, К. узнал, что его ис-
ключили из университета еще 26.3.1908. Для
получения диплома ему надо было проучиться в
университете еще полтора года. Между тем по
причинам политического характера оставаться
в Москве было небезопасно, и он уехал за гра-
ницу. По имеющимся сведениям, К. встречался
с революционерами, в том числе с В.Лениным.
Осенью 1909 К. поступил в Парижский уни-
верситет; продолжал заниматься математикой,
поддерживал связь со своим учителем Егоро-
вым, В 1912 в <Математическом сборнике>
была опубликована статья К. о системах орто-
гональных функций.

Незадолго до начала 1-й мировой войны К.
вернулся в Россию, вскоре был мобилизован в
действующую армию, где установил контакты с
большевиками. После Февральской революции
К. был назначен комиссаром своего полка, уча-
ствовал в Октябрьской революции. В конце
1917 его пригласили на работу в научный от-
дел Наркомпроса. В 1918 принял активное
участие в работе московского отделения Ко-
миссии по изучению естественных производи-
тельных сил России (КЕПС), занимался теоре-
тической разработкой проблем, связанных с
изучением курской магнитной аномалии. Разра-
батывая теорию интегральных уравнений, ус-
пешно применил ее к решению практической
задачи выявления глубины рудной залежи. В
1924 опубликовал одну из первых математиче-
ских работ в данной области.

В начале 20-х К. вел интенсивную админи-
стративную, научную и педагогическую работу.
Он принял участие в создании при физико-ма-
тематическом факультете 1-го МГУ трех науч-
но-исследовательских институтов: математики
и механики, астрофизического и геофизическо-
го, которые были объединены в Ассоциацию
научно-исследовательских институтов. Являясь
членом президиума Ассоциации, К. работал во
всех трех институтах: ученым секретарем Инс-
титута математики и механики, членом прези-
диума Российского астрофизического институ-
та (с 1924), а затем - заведующим отделом
теоретической астрофизики: членом президиу-
ма Государственного геофизического институ-
та, с 1927 - его директором и заведующим
теоретическим отделом. Будучи профессором
МГУ, К. участвовал в работе Московского ма-
тематического общества, входил в редколлегию
выпускаемых обществом <Математических
сборников>. С 1922 работал в научно-техниче-
ской секции ГУС'а, занимавшейся изданием
учебников, а также в экспертных комиссиях
учебно-консультационного совещания Главнау-
ки по астрономии, геодезии, физике и матема-
тике (1927, 1928). По заданию Главнауки пи-
сал рецензии на вышедшие в свет учебники, на-
учные и научно-популярные книги. Эти рецен-
зии, публиковавшиеся в серийном издании
<Печать и революция>, характеризуют К. как
эрудированного ученого в области математики,
астрономии, астрофизики и истории науки.

Кроме научных работ, К. опубликовал ряд
научно-популярных статей, книг и брошюр, в
том числе <Курская магнитная аномалия>
(1923), <Что дает геофизика человечеству>
(1926), <Происхождение Вселенной> (1926),
<Н.И.Лобачевский и его значение в науке>
(1926), <Успехи астрономии в СССР> (1928).

Под его редакцией и с его предисловием вы-
шел сборник <Классические космогонические
гипотезы> (1923), в который вошли переводы
оригинальных  работ  И.Канта,  П.Лапласа,
Э.Фая, Дж-Дарвина и А-Пуанкаре.

В своей математической работе К. изучал
различные виды интегральных уравнений, в том
числе и нелинейные, а также дифференциаль-
ные и интегральные уравнения, используемые в
молекулярной физике. В области астрономии и
астрофизики К. исследовал структуру звездных
систем, формы спиральных туманностей. Для
изучения распределения звезд в шарообразных
звездных скоплениях он применил метод интег-
ральных уравнений к звездной динамике: его
же он использовал и в другой области - при
построении теории гистерезиса. Тесные науч-
ные контакты в этот период К. поддерживал с
В.Вернадским. Будучи сотрудником Главнауки
и Наркомпроса, К. содействовал Вернадскому в
решении административных проблем не только
по Радиевому институту, который тот возглав-
лял, но и по таким делам как, например, сохра-
нение Тверской церкви Знамения. Широта
взглядов Вернадского на естественные науки и
их взаимосвязь несомненно оказала влияние на
К., интерес которого к естественно-научным
проблемам сочетался с государственным под-
ходом к организации науки в стране.

К. принимал участие в различных научных
форумах: в 1924 сделал доклад <Некоторые
применения интегральных уравнений к задаче
магнитного гистерезиса> на международном
конгрессе математиков в Торонто, в 1926 он
выступил с речью <Успехи современной геофи-
зики и ее ближайшие задачи> на пленуме 1-го
Всесоюзного геофизического съезда. 7,5.1927
К. выехал на три месяца в командировку во
Францию, из которой вернулся только в октяб-
ре. В его отсутствие на заседании Президиума
коллегии Наркомпроса, состоявшемся 29 сен-
тября под председательством А.Луначарского,
было принято постановление: <Ввиду того, что
заведующий научным отделом Главнауки проф.
Костицын, выбывший 7 мая с/г в 3-месячную
заграничную командировку, до настоящего вре-
мени не вернулся, несмотря на отказ Главнауки
продлить его командировку, считать его ос-
вобожденным от занимаемой должности>.
К. обжаловал это постановление. Однако
25.10.1927 Президиум подтвердил увольне-
ние, хотя в другой редакции: по собственной
просьбе К.

В конце 1928 К. получил разрешение
уехать для лечения во Францию. В январе
1929 на закрытом заседании коллегии Нарком-
проса была принята характерная для тех лет
резолюция: <...поручить Главнауке справиться в
нашем полпредстве во Франции о политиче-
ском поведении проф.Костицына в Париже.
Одновременно поручить Главнауке совместно с
ПТУ проверить обстоятельства и порядок выез-
да проф.Костицына>. Неизвестно, какие после-
довали действия Главнауки и ПТУ и что стало
известно об этом К" но в Россию он не вернул-
ся. Была еще одна причина продления его пре-
бывания во Франции. Жена К., Юлия Иванов-
на, в это время находилась в Париже на стажи-
ровке в лаборатории экспериментальной мор-
фологии и очень увлеклась работой.

В эмиграции научное творчество К. приняло
новое направление: он занялся решением задач
биологии математическими методами и эволю-
ционной теорией. Первая его работа в эмигра-
ции была написана в соавторстве с женой и по-
священа математико-статистическому анализу
инвазии (заражения) раков-отшельников. Нача-
лось тесное сотрудничество К. с известным
итальянским математиком Вито Вольтерра. В
1938 вышла их совместная статья. К. опубли-
ковал около двух десятков работ по эволюци-
онной теории, естественному отбору и связи
биологических и геофизических феноменов, в
том числе монографии: <Симбиоз, паразитизм и
эволюция> (1934), <Эволюция атмосферы,
биосферы и климата> (1935), <Математическая
биология> (1937: англ. пер, 1939). В Париже
К. установил научные контакты с ведущими
экологами Франции. Вероятно, он виделся с
Вернадским, который был там в 1932, и об-
суждал с ним геологические проблемы, что
стимулировало появление в том же году статьи
К. <Об одном приложении дифференциальных
уравнений в геологии>.

После оккупации Парижа немецкими вой-
сками К. был заключен в лагерь, но через неко-
торое время освобожден. В 1942 ему была
вручена премия Монтьона Французской Акаде-
мии наук.

В послевоенные годы К. продолжил свои
исследования в различных областях естество-
знания. Далеко не все его работы оценены по
достоинству. Однако выработанный им подход
к построению математических моделей для
комплексного изучения биосферы оказал влия-
ние на развитие этих исследований в нашей
стране.

Лит.:   Scudo   P.M.,   Ziegler  J.R.   Vladimir
Aleksandrovich Kostitzin and Theoretical Ecology //
Theor. Popul. Biology, 1970, vol. 10; Моисеев H.H. Пре-
дисловие редактора / Костицын В.А. Эволюция атмос-
феры, биосферы и климата. М., 1984.

Арх.: ГАРФ, ф.2306, оп.1, Д.181, 21686; оп.19, д. 160;
оп.69, Д.3389, 582, 557, 832, 834, 1876; ф.298, оп.1.
д.5, 100; ф.2307, оп.7, Д.2, 145; Арх. РАН, ф.518, on.3,
д. 840.

Н. Ермолаева.

\КОШИЦ Нина Павловна (17.1.1892, Киев-
14.5.1965, Санта-Ана, шт. Калифорния, США) -
артистка оперы и камерная певица. Родилась в
семье солиста Большого театра тенора Павла
Алексеевича Порай-К. - артиста, высоко цени-
мого П.Чайковским, первого исполнителя на
русской сцене вагнеровского Зигфрида. Певи-
цей была и ее сестра Мария, брат - хороший
дирижер. К. получила разностороннее музы-
кальное образование: Московскую консервато-
рию она окончила по классу вокала у профес-
сора У.Мазетти, по классу фортепиано - у
профессора К.Игумнова; занималась у С.Танее-
ва. В год окончания консерватории (1913) К.
дебютировала на сцене одного из лучших опер-
ных театров России - Московской оперы
С.Зимина в партии Татьяны в <Евгении Онеги-
не> Чайковского. Во время работы в театре
С.Зимина, продолжавшейся по 1918 включи-
тельно, она с большим желанием исполняла ро-
ли в новых операх, пусть даже и не претенду-
ющих на достоинства известных, - это Клара
Милич в одноименной опере А.Кастальского,
Руфь в одноименной опере М.Ипполитова-Ива-
нова, Электра в танеевской <Орестее>, Настя в
опере А.0ленина <Кудеяр>, Маша в <Капитан-
ской дочке> Ц.Кюи, Анюта в заново оркестро-
ванной опере XVIII в. М.Соколовского и Е.Фо-
мина <Мельник - колдун, обманщик и сват> и
т.п. При этом К. славились своим исполнением
партий Лизы в <Пиковой даме> П.Чайковского,
Ярославны в <Князе Игоре> А.Бородина, Дез-
демоны в <Отелло> Дж.Верди.

К. гастролировала в Киеве, Казани, Тифлисе
и Баку, выступала в Петербурге, в том числе на
сцене Мариинского театра, но была по преиму-
ществу <московской> певицей. Ее артистиче-
ская деятельность органично входила в бога-
тейшую музыкальную жизнь Москвы предре-
волюционных лет. Наибольшую известность К.
приобрела своими концертами, быстро завое-
вав репутацию первоклассного интерпретатора
русской и мировой камерной вокальной клас-
сики, новых произведений русских композито-
ров. Она была в числе первых исполнителей
кантаты С.Танеева <По прочтении псалма> (апр.
1915). Кульминационным пунктом раннего пе-
риода творчества К. стали пять концертов в ан-
самбле с С.Рахманиновым в октябре 1916-
январе 1917 в Москве, Петербурге, Киеве и
Харькове. В программе были только произведе-
ния Рахманинова, в том числе посвященные пе-
вице Шесть романсов, ор.38,

В 1920 вместе с украинским хором, руко-
водимым ее братом, певица уехала в США. Де-
бют в Америке состоялся благодаря помощи
руководителя симфонического оркестра в Де-
тройте, дирижера и пианиста русского проис-
хождения О.Габриловича. В 1921 К. впервые
выступила в США в концерте Детройтского ор-
кестра. Затем последовало приглашение в Чи-
кагскую оперу, второй по значению театр Аме-
рики после  в Нью-Йорке.
Здесь в декабре 1921 К. стала участницей пер-
вого исполнения оперы С.Прокофьева <Любовь
к трем апельсинам> (партия Фата-Морганы).
Чрезвычайно быстро певица приобрела извест-
ность и авторитет в музыкальном мире Амери-
ки. Ее приглашали для участия в симфониче-
ских концертах лучшие оркестры США - фи-
ладельфийский (тогда руководимый Л.Стоков-
ским), Бостонский С.Кусевицкого. К. выступала
на сценах театров Нью-Йорка и Филадельфии,
гастролировала в Париже и Буэнос-Айресе. В
Париже она встретилась с величайшей певицей
предыдущего поколения Ф.Литвин и брала у
нее уроки. В своих воспоминаниях Ф.Литвин
называет К. лучшей ученицей, в чьем пении она
<узнает себя>. Кроме Франции, гастроли К. в
Европе проходили в Бельгии и Голландии, скан-
динавских и прибалтийских странах. Характер-
ным для исполнительской деятельности К. яв-
лялся цикл концертов из произведений русских
композиторов, осуществленный в Нью-Йорке в
1926.

В 1930-х певица ограничивала свою кон-
цертную деятельность пределами США. Здесь
она концертировала в ансамбле с Н.Метнером
(1929-30), давала сольные концерты с про-
граммами из произведений русских авторов в
крупных и небольших городах. Концертный ре-
пертуар К. был поистине необъятным. Он
включал  классические  русские  романсы
М.Глинки, А.Даргомыжского, Бородина, М.Ба-
лакирева, М.Мусоргского, романсы Чайковско-
го (подготовленные под руководством С.Танее-
ва), Н.Римского-Корсакова, Рахманинова, Мет-
нера, А.Гречанинова, Н.Мясковского, С.Про-
кофьева, И.Стравинского, множество произве-
дений менее известных авторов, зарубежную
вокальную лирику от XVIII в. (Мартини) до XX
в. (Равель). Певица сама была не чужда компо-
зиторских опытов: она автор ряда романсов на
слова И.Бунина и др. русских поэтов, В испол-
нении огромного музыкального материала К.
проявила качества музыканта высшего класса.
Ее пение всегда отличали необычайная проник-
новенность, трепетность, искренность пережи-
вания. Обладая всей суммой данных для карье-
ры оперной певицы - изумительный голос (ли-
рико-драматическое сопрано), большой сцени-
ческий талант, яркая внешность, К. пренебрега-
ла карьерой примадонны, хотя уже выступала
как гастролер, и с успехом, на таких сценах
как  в Париже, Чикагская опера,
театр  в Буэнос-Айресе. Она и не стави-
ла себе целью <завоевание> славы оперной
<звезды>. Концертная работа оставляла ей
больший простор для творчества.

В конце 1930-х К. поселилась в Голливуде.
Здесь неожиданно в ее жизнь вторглось кино.
Она снялась вместе с знаменитым француз-
ским актером Шарлем Буайе в фильме <Ал-
жир>. В 1940-х певица уже выступала редко. В
дальнейшем ее основная работа - это вокаль-
ная педагогика (дочь - Марина Кошиц, стала
незаурядной певицей; она участница известно-
го фильма <Великий Карузо>). По заказам му-
зыкальных издательств К. переводила на анг-
лийский язык поэтические тексты романсов
русских композиторов,

Лучшим документом, сохранившим в какой-
то мере искусство К., являются ее записи. Са-
мые ранние из них произведены в Киеве на ру-
беже 1913-14 компанией <Экстрафон> и вы-
пущены в престижной серии пластинок под
маркой <Артистотипия>. В начале 1914 в Мос-
кве голос К. записала немецкая фирма 
- это самые редкие пластинки певицы, до 1-й
мировой войны их успело выйти в свет немно-
го, В 1922 и 1923в США К. записывалась на
фирме . В 1928 и 1929 были сде-
ланы лучшие, по сумме технических и художе-
ственных достоинств, записи выдающейся рус-
ской певицы. В Кемпдене (США) несколько
пластинок записала компания . С дуб-
ликатов матриц в Европе эти диски выпускала
знаменитая компания  (марка
). В числе этих записей -
романсы Гречанинова в ансамбле с автором у
фортепиано, неповторимые исполнения фраг-
ментов из <Князя Игоря> и <Садко>, филигран-
ные по технике пения и полные очарования
<Эстрелита> М.Понсе и  Мар-
тини. В 1939 в Нью-Йорке небольшое пред-
приятие  записало альбом пластинок
К" включающий 14 романсов Рахманинова, ро-
мансы Чайковского и А.Аренского и две пьесы
(<Любовь> Д.Садеро и <Очи черные>), в кото-
рых певица аккомпанирует себе на рояле. В
этих записях уже чувствуются потери в голосе,
но мастерство и одухотворенность исполнения
захватывают слушателя. В США в 60-70-х бы-
ли выпущены две <долгоиграющие> пластинки
певицы. На одной были представлены избран-
ные записи 1922-29 (к сожалению, реконст-
рукция звучания выполнена небрежно), на дру-
гой - все записи 1939. На родине записи пе-
вицы, к сожалению, известны лишь незначи-
тельному кругу музыкантов и собирателей во-
кальных раритетов в грамзаписи.

Лит.: Kutsch J., Riemens L. Unvergangliche
Stimmen, Sangerlexicon. Bern, Munchen, 1975; Пружан-
ский А.М. Отечественные певцы 1750-1917. М., 1991.

П.Н.

\КРЫМОВ Владимир Пименович (20.7.1878,
Двинск - 6.2.1968, Шату, пригород Парижа) -
журналист, путешественник, писатель. Вы-
ходец из бедной староверческой сибирской
семьи; согласно семейному преданию, вел по
материнской линии родословную от протопопа
Аввакума. Учился в Петровской сельскохозяй-
ственной академии. Будучи студентом, печатал
в московских газетах статьи и заметки, в том
числе корреспонденции со Всемирной выстав-
ки в Париже (1900), Окончил в 1908 Москов-
ский университет. В 1909 совершил поездку в
Южную Америку как представитель крупного
акционерного общества: публиковал очерки о
путешествии в газете <Новое время>. Позднее
совершил поездку в Центральную Америку;
описал свои впечатления в книге <В стране
любви и землетрясений> (1914). Первая бел-
летристическая книга (под псевд. Н.Н.Таври-
дин) - сборник психологических этюдов
<Здесь> (Харьков, 1909) - была конфискова-
на. В книгу <О прочем> (СПб., 1912) вошли пе-
чатавшиеся в газетах фельетоны, путевые очер-
ки, небольшие рассказы (<Как меня прогнал
Толстой> и др.). В 1917 вышла книга наблюде-
ний и журналистских заметок о переломном
для России времени - <Чтобы жизнь не была
так печальна>, Все эти книги К. издавал на свои
средства.

С 1911 К. жил в Петербурге, сблизился с
А.Сувориным, был коммерческим директором
газеты <Новое время>, затем предпринял изда-
ние собственного <журнала роскошной жизни>
- <Столица и усадьба> (1914-16), что позво-
лило ему устанавливать контакты с выдающи-
мися личностями, включая членов царской
семьи. Суворин наставлял его в то время: <Пи-
шите, как начали, просто, смело и ясно, без за-
мысловатых выкрутасов, туманных фигур и
притянутых за хвост образов и метафор>. В
1914-16 К. написал книгу <То, что нельзя пе-
чатать> - об ужасах войны и бедах России,
<которой правили Распутин и банки>; рукопись
ее была изъята полицией. В апреле 1917 от-
правился из Петербурга через Сибирь в круго-
светное путешествие, дважды обогнул земной
шар: в Россию больше не вернулся; в 1921
обосновался в Берлине: описал странствия в
книге <Богомольцы в коробочке> (Берлин,
1921). В заключительной ее части К. размыш-
лял о контрастах увиденного, пропасти между
бедными и богатыми, революции в России и ее
влиянии на судьбы мира. Главный смысл проис-
ходящего видел в том, что под влиянием страш-
ной войны и революции в России мир предстал
<под иным углом зрения>, <разделение людей
на рабов и господ ушло в вечность>; писателю,
чьи <мозги очистились от шелухи>, стала близ-
ка мысль об изменении социальных условий
для работающих, о мировом братстве людей и
строительстве новой, просвещенной России. С
этим убеждением связана символика названия
книги:, богомольцы в коробочке - это люди,
замкнувшиеся в себе; <строя новую Россию,
надо это понимать>.

Жил в США, в Англии, с 1923 в Берлине,
по свидетельству современника, был <почти
миллионером> и умножил свое состояние, уча-
ствуя в германо-советской торговле. Редакти-
ровал <сменовеховскую> газету <Русский го-
лос>. Обратился с письмом к И,Сталину <как
одному из крупных государственных деятелей
в современной России>. Призывал его <во что
бы то ни стало сохранить власть..., ничего не
щадя>, заботиться об усилении армии и увели-
чении населения, не притеснять религию, при-
влекать частный капитал; отмечал, что <револю-
ция уже сделала колоссально много>, но <нуж-
ны какие-то выполнения обещанного благопо-
лучия пролетариата. А пока у вас волокиты
больше, чем в царском строе>,

В 1922 опубликовал очерк о Лондоне <Го-
род-сфинкс>, в 1923 - 2-е издание книги о
кругосветном путешествии <Радость бытия>, в
1927- книгу о поездках в Монако - <Мон-
те-Карло>, В 1930 вышла книга <Люди в паути-
не> - о последнем его большом путешествии
(1919) по странам мира, который, как писал он
во введении, изменился поразительно, но <по-
прежнему человек еще опутан паутиной>. Кни-
га <Сегодня> (Л., 1925) - описание событий
1917 в Петрограде. Из беллетристических
произведений К. в Берлине вышли: сборник
<Странные рассказы> (1921) - о причудах
миллиардера, <которому все надоело>, <Детство
Аристархова> (1924) и роман <Бог и деньги>
(1926); эти произведения явились подготови-
тельными этапами к роману-трилогии <За мил-
лионами> (1933, <Сидорове ученье>, <Хорошо
жили в Петербурге>, <Дьяволенок под сто-
лом>). Роман выходил с вариантами в Берлине и
Париже, выдержал 4 издания. Трилогия, как и
роман <Бог и деньги>, имели автобиографиче-
скую основу. К. писал: <Я рос и работал пол-
жизни в той среде, в тех стремлениях и идеа-
лах, среди тех людей, для которых высшим до-
стижением было накопление богатства, деньги,
миллионы>. По словам К., трилогия - это <хро-
ника из предреволюционной жизни русской
буржуазии>; он стремился <изобразить пере-
живания человека, который полжизни думал,
...что в осуществлении задуманной карьеры вся
цель жизни, важно только быстрое движение
вверх, по ступенькам социальной лестницы: об-
гоняя толпу, он уперся вдруг в стену, озираясь
растерянно на пройденный путь, вдруг понял,
что цель была ничтожна, только мираж>. Герой
трилогии - издатель, затем крупный биржевой
делец в Петербурге, после революции - в
Нью-Йорке и Лондоне.

В 1933, с приходом нацистов к власти в
Германии, К. переселился во Францию, в фе-
шенебельный пригород Парижа - Шату. На
эмигрантском материале написал роман <фуга>
(1935); детективные романы <Похождения гра-
фа Азара> (1938) и <Сенсация графа Азара>
(1939); сочинение в жанре научной фантасти-
ки <В царстве дураков> (1939): роман <Фень-
ка> (1945, репринт 1973). В числе изданного
также <Дрозофилы и мы> (1947), сборник, со-
ставленный по записным книжкам, <Из кладо-
вой писателя> (1951, репринт 1973). Книга,
написанная на сюжет парапсихологии с эле-
ментами таинственного, опубликована в журна-
ле <Мосты> (Мюнхен, 1960, № 5). Последний,
философско-психологический роман <Завеща-
ние Мурова> (Нью-Йорк, 1960) создавался в
условиях трагических переживаний автора во
время немецкой оккупации Парижа и при пол-
ной потере им зрения: как и в прежних рома-
нах К., его персонаж в главных чертах является
двойником автора.

Семь книг К. было издано в Лондоне в пе-
реводе на английский язык. <У автора исключи-
тельно острый дар наблюдательности, редкое,
но тонкое остроумие и литературное умение,
более которого нельзя желать>, - писала газе-
та . О романе <Сидорове ученье>
писала : <Потрясающая картина
русского общества накануне революции. Ост-
ро, тонко и убедительно>. Книга К. <Голос гор-
ной пещеры> издана в 1960 в Буэнос-Айресе.
Остался неизданным сборник <Портреты нео-
бычных людей> (М.Горький, Г.Уэллс, В.Роза-
нов, С.Рейли, А.Н. Толстой).

По-разному оценивала творчество писателя
русская эмигрантская критика. По свидетельст-
ву К.Померанцева (1985), Г.Адамович считал
книги К. <ниже всякого уровня>. Сам же Поме-
ранцев признавал, что в романах <Сидорове
ученье> и <Фенька> К. <талантливо рисует ха-
рактеры и быт русских староверов>; о К. он пи-
сал, что это был человек <малоинтересный, ог-
раниченный <практическим разумом>, предель-
но сосредоточившим его на делании денег>. По
мнению В.Яновского, К. <был несомненно та-
лантливым литератором, с культурою языка>,
но <привязанность к деньгам> и <скупость> бы-
ли в нем <сильнее всего>. <Житейская хрони-
ка, широкая словесная картина>, - писала о
<Завещании Мурова> Н.Клименко, отметившая,
что герой романа из тех, кто в конце XIX - на-
чала XX вв. пришел на смену дворянину-мысли-
телю или разночинцу, <борцу за народ>, про-
явив упорство и энергию в достижении цели
жизни - <стать самим собой>, Писатель сумел
<заглянуть во все изгибы, углы, извилины души
своего героя и талантливо показал его образ>.

Лит.: Померанцев К. Сквозь смерть. Владимир Пи-
менович Крымов // Рус. мысль, 1985, 23 мая; Янов-
ский B.C. Поля Елисейские. СПб., 1993.

Е. Трущенко

\КУЗНЕЦ Саймон (Семен) Смит (30.4.1901,
Пинск [по др. св. Харьков] - 9.7,1985, Кемб-
ридж, шт. Массачусетс, США) - экономист. В
семье торговца мехами Абрама и Полины
(урожд. Фридман) Семен был средним из троих
детей. В 1907 его отец уехал в США, собира-
ясь вызвать туда семью, как только устроится
сам. Начавшаяся 1-я мировая война, а вслед за
ней революция и гражданская война нарушили
эти планы. После окончания реального училища
К. поступил на юридический факультет универ-
ситета в Харькове, где в то время велось пре-
подавание и экономических дисциплин. После
двух лет учебы в университете К. на протяже-
нии последующих двух лет работал в статисти-
ческом отделе Центрального совета профсою-
зов руководителем одной из секций бюро ста-
тистики труда. В 1921 в сборнике <Материалы
по статистике труда на Украине> была напеча-
тана первая статья К. - <Денежная заработ-
ная плата рабочих и служащих фабрично-за-
водской промышленности г. Харькова в 1920
году>.

После того, как по условиям советско-поль-
ского договора 1921 Пинск отошел к Польше
и родившиеся на этой территории могли
получить польское гражданство, семья К.
перебралась в Польшу. Оттуда Семен и его
старший брат Соломон в 1922 уехали в Нью-
Йорк. Оба брата сразу же поступили на стар-
ший курс Колумбийского университета, где К.
в 1923 была присвоена ученая степень бака-
лавра, в 1924- магистра, ав 1926- доктора
наук. В аспирантуре Колумбийского универси-
тета под руководством известного американ-
ского экономиста и статистика У.Митчелла,
крупного специалиста в области теории циклов
и конъюнктурного анализа, К. выполнил не-
большую по объему, но весьма глубокую по
содержанию диссертационную работу, посвя-
щенную циклическим колебаниям в розничной
и оптовой торговле США. Опубликованная в
1926 с предисловием Митчелла диссертация К.
содержала попытку дать эмпирическое объяс-
нение закономерностей экономического разви-
тия, представив его изменения через накопле-
ние статистической информации.

По завершении учебы в аспирантуре К. в
течение полутора лет работал научным сотруд-

ником в Совете по исследованиям в области
социальных наук (СИСН). Результаты этой ра-
боты воплотились в монографии <Столетняя ди-
намика производства и цен>, опубликованной в
1930. В 1927 по приглашению Митчелла, на-
значенного директором созданного Националь-
ного  бюро  экономических  исследований
(НБЭИ), К. стал штатным сотрудником НБЭИ и
проработал в нем до 1960. К. был назначен ру-
ководителем первого научно-исследовательско-
го проекта бюро по изучению национального
продукта и дохода США. Исследования К. по
подсчету размера и компонентов национально-
го дохода и их изменений во времени стали его
крупнейшим вкладом в современную экономи-
ческую науку.

Уже в своей первой монографии <Столет-
няя динамика производства и цен> К. обратился
к анализу экономического роста, исследуя дол-
говременные тенденции в динамике производ-
ства и цен многих категорий товаров по дан-
ным шести стран за длительный исторический
период, В книге был сделан вывод о несомнен-
ном наличии циклической составляющей в ди-
намике выпуска товаров и цен, период которой
превышал продолжительность обычного эконо-
мического цикла, но был короче длинных волн
Кондратьева. Средняя продолжительность та-
ких, по определению К., <вторичных вековых
колебаний> составляла порядка 22 лет. В более
поздних работах К. называл данное явление
<длинными колебаниями>, другие исследовате-
ли определили его как <цикл Кузнеца> (термин
был введен в оборот английским экономистом
А.Льюисом).

К. провел масштабное исследование сотен
разнообразных источников, составив на основе
статистических данных за длительный период
времени таблицы национального дохода и его
основных компонентов. Предложенная им ме-
тодика оценки национального продукта страны
используется в официальной статистике США
до настоящего времени. Методика К. предпола-
гает рассмотрение национального продукта с
трех точек зрения: как сумму расходов разных
категорий потребителей на разные категории
благ: как сумму <произведенных доходов>
(сумма заработной платы, процента, ренты, вы-
плаченных дивидендов и нераспределенной
прибыли во всех производственных отраслях
экономики); как сумму доходов всех видов,
полученных населением, что обеспечивает дан-
ные для анализа распределения доходов. Ре-
зультаты своих исследований национального
продукта и дохода К. изложил в серии публика-
ций, в том числе: <Национальный доход за
1929-1932 гг.> (1934), <Национальный доход
и формирование капитала в 1919-1935 гг.>
(1937), <Товарный поток и формирование ка-
питала> (1938). Наиболее значимым в этой се-
рии был двухтомник <Национальный доход и
его структура за 1919-1938 гг.>, вышедший в
1941.

Как последовательный ученик Митчелла К.
весьма скептически относился к абстрактно-
теоретическим моделям экономики, отдавая
предпочтение концепциям, основывающимся на
тщательно выверенных статистических данных.
Главную задачу экономиста он видел в деталь-
ном описании реального экономического мира
и его объяснении таким образом, чтобы это
имело ощутимую пользу для тех, кто делает
экономическую политику. В центре исследова-
ний К. на протяжении всей жизни оставалась
исчерпывающая интерпретация экономическо-
го роста и циклических колебаний экономики.
Он ставил своей задачей расширить, насколько
это возможно, спектр оценок, постепенно пе-
реходя от рыночного производства к тем видам
человеческой деятельности, которые неподвла-
стны рынку; к систематическому учету проме-
жуточных продуктов, существенно влияющих
на точность информации об объеме конечного
продукта; а также к решению проблем ценно-
стной оценки разнородной продукции и учета
изменений цен. К. был чрезвычайно осторожен
в оценке любых эмпирических данных, подвер-
гая их всесторонней проверке и предостерегая
от чрезмерного доверия к голым цифрам. Он
подчеркивал зависимость предлагаемых реше-
ний от системы общественных ценностей, при-
нятых в данном месте и в данный момент вре-
мени, от природы семьи, от организации про-
мышленной жизни и государства, Первым из
экономистов, на основе обширного круга дан-
ных, К. создал прочную базу для построения
ясной и всесторонней картины национального
производства и дохода. Занимаясь в течение
многих лет изучением долгосрочных тенденций
развития, К. тем не менее избегал делать ка-
кие-либо прогнозы экономического развития,
понимая сложность учета всего многообразия
факторов, воздействующих на экономический
рост,

Начиная с 1930, когда его пригласили пре-
подавать статистику в Пенсильванском универ-
ситете, К. неизменно совмещал исследователь-
скую работу в НБЭИ с преподавательской дея-
тельностью. С 1930 по 1954 он занимал дол-
жность профессора на кафедре экономики и
статистики Пенсильванского университета. За-
тем - с 1954 по 1960 - преподавал в уни-
верситете Джонса Гопкинса в Балтиморе, а с
1960 вплоть до выхода на пенсию в 1971 -в
Гарвардском университете. Славу блестящего
преподавателя К. снискал благодаря неиссякае-
мому интересу к излагаемому предмету, анали-
тическому таланту, четкости изложения, эруди-
ции, а также способности вовлечь своих слу-
шателей в непосредственный процесс исследо-
вания.

В 1944 К. был назначен заместителем ди-
ректора бюро планирования и статистики при
министерстве военной промышленности и про-
работал в нем до 1946. Параллельно он про-
должал сотрудничество в НБЭИ, поставив
своей задачей ретроспективный анализ нацио-
нального дохода США, начиная с 1869. Ре-
зультаты этого исследования были изложены в
монографии <Национальный продукт с 1869
года>, вышедшей в 1946. Понимая, что как те-
оретические, так и практические проблемы
оценки национального дохода требуют всесто-
роннего изучения и обсуждения, в том числе на
международном уровне, К., став в 1949 препо-
давателем Комитета по экономическому росту
в СИСН, возглавил программу сравнительного
изучения роста национального дохода различ-
ных стран. Он поставил задачу выявить на ос-
нове достоверных эмпирических данных иден-
тичные для разных стран факторы, определяю-
щие экономический рост, установить значение
каждого из них, а также их внутреннюю вза-
имосвязь. В работе над проектом К. помогали
аспиранты и исследователи из СИСН, а так-
же из университета Джонса Гопкинса и Гар-
варда. Ключевыми публикациями в этой обла-
сти стала получившая широкую известность се-
рия из 10 статей, публиковавшихся под общей
рубрикой <Количественные аспекты экономи-
ческого роста наций> в журнале <Экономиче-
ское развитие и культурный обмен> с октября
1956 по январь 1967. Многие из полученных
в ходе работы над проектом данных К. обобщил
в работах <Современный экономический рост>
(1966) и <Экономический рост наций> (1971).

К. являлся одним из инициаторов учрежде-
ния Конференции по исследованию националь-
ного дохода и богатства, на протяжении многих
лет оставался одним из ее лидеров и активней-
шим участником публикаций серии <Исследо-
вания дохода и богатства>, насчитывающей к
1986 уже 51 выпуск. К. содействовал также
созданию Международной ассоциации по ис-
следованию дохода и богатства, деятельность
которой сыграла большую роль в стимулирова-
нии и координации изучения национальных сче-
тов в различных странах, а также в развитии
исторической статистики.

В целом в исследовании проблем экономи-
ческого роста К. принадлежал приоритет в раз-
работке следующих тем: анализ изменений в
темпах роста за 100-летний период, их связь с
динамикой населения и экономическими цикла-
ми; выявление соотношения между сбережени-
ями и приростом основного капитала; анализ
отношения между структурными изменениями
и ростом производительности: соотношение
между экономическим ростом и доходом; срав-
нительный анализ национального дохода и рос-
та по странам. Проведенные К. исследования,
базирующиеся на широком охвате многолетних
статистических данных, не подвергавшихся ра-
нее анализу, дали возможность установить ряд
закономерностей, касающихся темпа роста 4
ведущих европейских стран и США. В частно-
сти, им было установлено, что в основе процес-
са экономического роста лежат длительные
структурные сдвиги, для определения которых
необходимо охватывать периоды наблюдения,
существенно более продолжительные, чем эко-
номический цикл. Сам К. склонялся к опреде-
лению периода наблюдений порядка 50 лет.

С начала 50-х К. изучал различные аспекты
проблемы распределения, в первую очередь, ее
связь с экономическим ростом и экономиче-
скими циклами. Он показал, что повышение до-
ли акционерного капитала в общем объеме
производства и снижение прибыли на инвести-
рованный капитал повышают долю труда в на-
циональном доходе. Детально проанализировав
данные о динамике национального дохода в 10
странах, К. выявил тенденцию к уменьшению
неравенства в распределении дохода между
физическими лицами в периоды бума, хотя и
подчеркивал, что наличие огромного количест-
ва исключений не позволяет сделать исчерпы-
вающие выводы. К. вообще уделял немалое
внимание выяснению источников ошибок при
сравнительном анализе экономики стран с раз-
личным уровнем экономического развития.
Стремясь минимизировать возможные ошибки
в подсчетах, он опробовал разнообразные ме-
тоды количественной оценки экономических
показателей. Значительный вклад внес К. в ис-
следование роли накоплений и инвестиций, а
также прироста капитала и технологических
изменений в процессе экономического роста.
Особенно тщательно эти проблемы были рас-
смотрены в работе <Капитал в американской
экономике> (1961), где было показано, что за
длительный период стабильность процесса на-
копления определяет долю капиталовложений
в экономике. Одним из первых экономистов
60-х К. раскрыл роль капиталовложений в че-
ловеческий фактор в качестве одной из состав-
ляющих экономического роста, подчеркнув,
что <самым большим капиталом страны являют-
ся ее люди с их мастерством, опытом и побуж-
дениями к полезной экономической деятельно-
сти>.

Как крупный авторитет в области проблем
экономического развития К. неоднократно при-
влекался к международным исследовательским
проектам. В 1953-63 он являлся председате-
лем проекта Фалька по экономическому разви-
тию Израиля, с 1963 - почетным председате-
лем Института экономических исследований
Мориса Фалька (Израиль), а в 1961-70 -
председателем Комитета по экономике Китая в
рамках СИСН.

В 1971 <за эмпирически обоснованное ис-
толкование экономического роста, что привело
к новому, более глубокому пониманию как эко-
номической и социальной структуры, так и
процесса развития>, К. была присуждена Нобе-
левская премия по экономике. Оценивая его
вклад в экономическую науку, член Шведской
Королевской академии наук Бертил Улин под-
черкнул, что в своих работах К. <оперировал
огромным статистическим материалом, подвер-
гая его столь глубокому и тщательному анали-
зу, что будил мысль и проливал совершенно но-
вый свет на проблему экономического роста>.

К. был президентом Американской эконо-
мической ассоциации (1954), Американской
статистической ассоциации (1949), почетным
членом Ассоциации по экономической истории,
Эконометрического общества, Международно-
го статистического института, Королевского
статистического общества (Великобритания),
Американского философского общества, Бри-
танской академии наук (член-корреспондент),
Шведской Королевской академии наук. Он
имел почетные ученые степени многих универ-
ситетов, в том числе Гарвардского, Принстон-
ского, Колумбийского и Пенсильванского.

К. был с 1929 женат на Эдит Хандлер, так-
же работавшей в НБЭИ. Супруги имели дочь
Юдифь и сына Пола, преподавателя экономики
в университете штата Индиана.

Соч.: Cyclical Fluctuations: Retail and Wholesale
Trade, United States, 1919-1925. New York, 1926;
Economic Change. New York, 1953; Growth, Population,
and Income Distribution. New York, 1979; Growth and
Structural   Shifts.   New  York,   1979;   Economic
Development, the Family, and Income Distribution:
Selected Essays. Cambridge (Mass.), 1989.

Лит.: Lundberg E. Simon Kuznets' Contribution to
Economics // Swedish Journal of Economics, 1971,
vol. 73, № 4; Bergson A. Simon Kuznets: 30 April 1901-
9 July 1985 // American Philosophical Society Yearbook,
1986; Лутченко В., Макаренко В. Саймон Кузнец //
Маркетинг, 1992, № 2; Абрамовиц М. Саймон Кузнец
(1901-1985) // Thesis, 1993, T.I, вып.2.

Л. Васина

\КУЗНЕЦОВА (в разное время к девичьей
фамилии прибавлялись фамилии ее мужей: -Бе-
нуа, -Карепанова, -Массне) Мария Николаевна
(1880, Одесса - 26.4.1966, Париж) - опер-
ная и камерная певица (лирическое сопрано),
балерина, исполнительница народных танцев,
музыкально-общественный деятель. Отец К. -
известный художник-портретист Н.Д.Кузнецов
(автор знаменитого портрета П.Чайковского,
1893). В художественном салоне Кузнецовых
в Одессе часто бывал со своими студентами и
коллегами И.Мечников (дядя будущей певицы),
П.Чайковский, обративший внимание на исклю-
чительную музыкальную одаренность девочки
и предсказавший ей большое артистическое бу-
дущее. Однако творческие способности К. на-
шли свое применение лишь в Петербурге, куда
она переехала, выйдя замуж за сына известно-
го акварелиста Альбера Бенуа - А.Бенуа. За-
нятия с артистом итальянской труппы маэстро
Марти принесли ей первый успех - дебют в
партии Маргариты (<Фауст> Ш.Гуно) в петер-
бургской оперной антрепризе князя А.Церете-
ли (1904). Вскоре К. предложили прийти на
пробу голосов в Мариинскую оперу. Автори-
тетная комиссия во главе с дирижером Э.На-
правником по достоинству оценила талант пе-
вицы, и с 1905 она стала солисткой ведущего
оперного театра России.

К. дебютировала в партиях Татьяны (<Евге-
ний Онегин> Чайковского) и Маргариты (<Фа-
уст>). Одно за другим следовали ее успешные
выступления в партиях Антониды (<Жизнь за
царя> М.Глинки), Ольги (<Русалка> А.Дарго-
мыжского), Маши (<Дубровский> Направника),
Виолетты (<Травиата> Дж.Верди), Джульетты
(<Ромео и Джульетта> Гуно), Эльзы (<Лоэнг-
рин> Р.Вагнера). Гибкий ровный сильный голос
широкого диапазона, незаурядное актерское
дарование, яркая и обаятельная сценическая
внешность позволяли артистке одинаково ус-
пешно воплощать такие разнохарактерные об-
разы как Горислава и Людмила (<Руслан и Люд-
мила> Глинки), Снегурочка и Купава (<Снегу-
рочка> Н.Римского-Корсакова). Вскоре она уже
пела в очередь со знаменитыми М.Фигнер,
Л-Лапковской, М.Черкасской, А.Больской. За
1,5-2 года, по всеобщему мнению, молодая де-
бютантка успела сложиться в большую и зре-
лую артистку.

К. постоянно совершенствовала свое мас-
терство, она брала уроки у своего партнера по
спектаклям И.Тартакова - замечательного
оперного певца, талантливого педагога, незау-
рядного режиссера и мастера сцены {Ф.Шаля-
пин недаром называл его в числе своих учите-
лей). Ученик прославленного К.Эверарди, Тар-
таков открывал К. тайны итальянской культуры
пения бельканто, учил голосом передавать ха-
рактер и оттенки настроения героини, <петь
мысль>, заложенную в содержании партии. К.
училась у него разработке тонкой тембровой
палитры, усиливавшей воздействие певца-акте-
ра на слушателей. Великолепной школой была
для нее также подготовка партий под руковод-
ством Направника, знакомившего К. с традици-
ями, сложившимися при его совместной работе
с Чайковским, Рубинштейном, Римским-Корса-
ковым и др. композиторами. Эталоном для К.
стал уже прославленный к тому времени Шаля-
пин, с которым она впервые встретилась в
спектакле <фауст> (новый летний театр <Олим-
пия>, антреприза Е.Кабанова и К.Яковлева,
25.8.1904): позднее Шаляпин пригласил ее на
роль Тамары, когда в день своего бенефиса ре-
шился впервые выступить на сцене Мариинско-
го театра в баритоновой партии Демона в одно-
именной опере А.Рубинштейна (30.12.1905). В
дальнейшем, неоднократно выступая с Шаляпи-
ным, певица постоянно пользовалась его сове-
тами, как на сцене <разворачивать> жест, пси-
хологически наполняя и обыгрывая его, как ра-
ботать над внешним рисунком роли, дикцией и
интонированием смысла. Под влиянием Шаля-
пина К. первой из певиц-актрис на сцене Мари-
инского театра начала борьбу с оперными
штампами. Она сценически прорабатывала свои
роли с А.Петровским - одним из основателей
<Школы сценического искусства>, известным
характерным актером Александрийского дра-
матического театра, - передавшим К. тайны
искусства перевоплощения. Добиваясь легко-
сти, изящества и отточенности сценических
движений, К. обратилась к балерине О.Преоб-
раженской, и та открыла в ней новую грань та-
ланта - танцовщицы и балерины. Впоследствии
К. эпизодически выступала в балетных спектак-
лях в Петербурге и Москве, а однажды даже
участвовала в парижской премьере балетной
пантомимы Р.Штрауса <Легенда об Иосифе>
(Русские сезоны С.Дягилева, ,
1914). К. были чрезвычайно близки новатор-
ские идеи, пытаясь развивать их на специаль-
ных пластических вечерах, она заслужила ти-
тул <русской Дункан>.

Репертуар К. был обширен. Она вошла в ис-
торию музыкального театра как первая испол-
нительница партий Февронии (<Сказание о не-
видимом граде Китеже> Римского-Корсакова,
Петербург, 1907) и Клеопатры (в одноименной
опере Ж.Массне, Монте-Карло, 1914). Прини-
мая активное участие в вагнеровском цикле
<Кольцо нибелунга>, где ее партнерами были
И.Ершов, Ф.Литвин, М.Фигнер, К. великолепно
исполняла партию Зиглинды и впервые на рус-
ской сцене создала образ Воглинды в <Золоте
Рейна>. Она первой познакомила русских слу-
шателей с оперой <Таис> Ж.Массне и блистала
в премьерах Мариинского театра - операх
<Нерон> А.Рубинштейна (Криза) и <Мадам Бат-
терфлай> Дж.Пуччини (Чио-Чио-Сан). С Л.Со-
биновым она участвовала в мейерхольдовской
постановке оперы К.Глюка <Орфей> (1912),
вызвавшей горячую полемику в музыкально-те-
атральной среде. Своим же участием в премье-
ре оперы Чайковского <Черевички> (Оксана)
на Мариинской сцене артистка вызвала бурный
восторг: сама украинка, она брала всем - оча-
ровательной внешностью, певучестью, а в сце-
не с пляской просто не имела соперниц. Арти-
стка тонко разрабатывала психологию характе-
ра своих героинь. Придавая большую значи-
мость выразительности и точности слова, К.
приветствовала и активно вводила в спектакли
новые русские переводы зарубежных опер,
приближающие к оригиналу, углубляющие
смысловое содержание партии, К. всячески
стремилась выйти за рамки традиционного амп-
луа. Ради партии Кармен артистка сознательно
пошла на риск (партия написана для меццо-со-
прано), даже в сопрановой транскрипции не-
сколько насилуя свой голос. Зато этот образ,
дававший огромные возможности в плане сце-
нической актерской игры, пластического и пси-
хологического решения, по признанию совре-
менников, стал своего рода квинтэссенцией ее
многогранного артистического дарования.

Достаточно скоро К. приобрела известность
за рубежом. Первые ее гастроли в январе
1908 в парижском  прошли с
грандиозным успехом. В <Лоэнгрине> (поста-
новка была специально возобновлена для гаст-
ролей К.) ей пришлось бисировать арию Эльзы
и дуэт с Ортрудой, а на представлении <Фа-
уста> парижская публика буквально неистовст-
вовала после сцены и арии с жемчугом и по-
следнего действия. Затем последовали столь
же успешные гастроли в Париже и Лондоне,
Монте-Карло и Ницце, Нью-Йорке и Чикаго,
поездки по городам Италии и Испании, Южной
Америки и Японии. Как отмечали современни-
ки, ее не только ждали иной раз месяцами для
объявления той или иной премьеры, но Массне
специально для нее написал свою оперу <Клео-
патра>. К. покоряла слушателей не только пре-
восходной сценической игрой, но и высокой
певческой культурой. Подобно А.Неждановой
и М.Куренко, она обогатила в своем искусстве
блестящую итальянскую технику вокала певу-
честью украинской речи. Ее отлично отшлифо-
ванный голос располагал к полнокровной кан-
тилене, и даже на коротких нотах звук был тя-
гуч. Главное же - пение К. всегда было напол-
нено внутренним содержанием; любой пассаж
был оправдан логикой музыкальной речи, выте-
кал из смысла и становился неотъемлемой час-
тью фразы, что являлось одним из наиболее
верных признаков русского исполнительского
стиля. В 1917 К. выехала с пианистом Г.Позем-
ковским на гастроли в Швецию. Ее камерные
концерты, где она исполняла романсы Чайков-
ского и Рахманинова, повлекли за собой новые
приглашения, выгодные ангажементы. Вернув-
шись в Петроград, К. столкнулась с разрухой,
фактическим развалом оперного дела. Осенью
1918 она покинула Россию. Гастролировала по
Скандинавии ив 1919 стала солисткой сразу
двух Королевских оперных театров - Швеции
и Дании, выступала также на оперных сценах
Парижа (французская премьера оперы Массне
<Клеопатра>, театр <Лирико>, Париж, 1919) и
Лондона (, 1920). Кроме того,
К. решила завоевать себе на Западе славу тан-
цовщицы. Она восстановила отдельные номера
петербургских программ, усовершенствовала
испанские пляски, которыми пленяла в <Кар-
мен> на Мариинской сцене, сшила себе умо-
помрачительные туалеты по эскизам самых из-
вестных художников (в частности, Л.Бакста) и
стала выступать в концертах, имевших шумный
успех в Париже и Лондоне. Как вспоминал
один из современников, К. обставляла свои ве-
чера с большой помпой; солидные композиторы
писали для нее музыку или оркестровали ее;
все до последнего штриха отделывалось с вели-
чайшей тщательностью и вкусом.

В 1922 в Париже возник театр миниатюр
под художественным руководством Л.Бакста.
К. вступила в это предприятие и поручила Р.Бо-
леславскому набрать труппу в ее антрепризу.
По замыслу это должен был быть театр типа
<Летучей мыши> Н.Балиева. На первых порах
ставились инсценированные песни, костюмные
танцы, стилизованные картины из восточной и
древнеруссской жизни, в которых К., наряду с
другими артистами, появлялась во всех амплуа.
В погоне за популярностью представление в
целом <отдавало> кафе-шантаном. Сборы при-
были не приносили. Организаторы рассчитыва-
ли на гастроли в Америке, и, действительно,
труппа была приглашена на 3 месяца в Нью-
Йорк в др. города Северной Америки.

С годами, однако, К. приходила к убежде-
нию, что ее главная задача - популяризация за
рубежом сокровищ русской музыкальной куль-
туры и прежде всего - русской оперы, С по-
мощью своего нового мужа - Альфреда Масс-
не, племянника композитора, крупного акцио-
нера большого банка, миллионера - она созда-
ла <Русскую частную оперу в Париже> (торже-
ственное открытие 27.1.1929 в Театре Елисей-
ских полей). Труппа была необычайно сильной:
в группе сопрано выступали Яковлева, Рогов-
ская, Новикова, Боярская, Азрова; меццо-со-
прано - Давыдова, Садовень, Турель, Антоно-
вич; в группе теноров блистали Пиотровский,
Петраускас, Третьяков, Райчев, Лаврецкий,
Рич; у баритонов - Юренев, Попов, Дубров-
ский, Лукин, Мельников; составом же басов
мог бы гордиться любой европейский театр -
это Запорожец, Кайданов, Ждановский, Жуко-
вич, Океанский, Житовский. Удалось также со-
брать отличный хор в количестве 90 человек
(из Рижской оперы и певцов Парижа) и пригла-
сить превосходный оркестр (т.н. <Оркестр Кон-
цертов- Страрама>). В качестве руководителя
музыкальной частью и главного дирижера был
приглашен Э.Купер, позднее, после отъезда К.
в США, его заменил А.Лабинский - ученик К:
по Петроградской консерватории. В работе те-
атра деятельное участие принимал и дирижер
М.Штейман, часто выступавший с Шаляпиным
и К. в Париже и Лондоне. Помимо оперы, был
набран балетный состав во главе с М.Фокиным.
Художники - И.Билибин и К.Коровин, режис-
серы - А.Санин, Н.Евреинов и А.Севастьянов,
Осенью 1928 К. провела <пробные> гастроли
труппы в Барселоне, где впервые был исполнен
<Царь  Эдип>   И.Стравинского  (дирижер
М.Штейман). Спекталь не имел успеха, и К. по-
няла, что акцент в репертуаре должен быть
сделан на русской самобытности, она останови-
ла свой выбор на операх А.Бородина (<Князь
Игорь>) и Н.Римского-Корсакова (<Сказка о ца-
ре Салтане>, <Снегурочка>, <Сказание о неви-
димом граде Китеже>). Блестящее открытие
<Русской оперы> спектаклем <Князь Игорь>
(дирижер Купер) буквально ошеломило пари-
жан. И от премьеры к премьере успех рос. К.
принимала участие в каждой постановке, ис-
полняя ведущие партии (Ярославна, Царевна
Лебедь, Снегурочка и Купава, Феврония). Кри-
тики отмечали продолжавшийся творческий
рост артистки. Если в мариинской премьере
<Китежа> она вносила в образ Февронии стра-
стное увлечение, то в парижском спектакле ее
героиня дышала чистотой и неземной отрешен-
ностью. Спектакли давали невероятные сборы.
В течение полугода Театр Елисейских полей
буквально ломился от зрителей. Подобный ус-
пех сопровождал и гастроли труппы в Мадриде
и Барселоне, Мюнхене и Милане.

Летом 1929 весь коллектив театра ( 12 9 че-
ловек) вместе с декорациями и костюмами от-
правился за океан - на гастроли в Бразилию,
откуда началось триумфальное <завоевание>
Южной Америки. Русские оперы впервые зву-
чали на сценах ведущих театров Бразилии, Ар-
гентины, Уругвая, Чили. Опьяненная успехом,
К. сделала опрометчивый шаг - выступления
в Уругвае и Чили не были предусмотрены в
контракте, А.Массне, финансировавший поезд-
ку, потребовал срочного возвращения супруги
в Париж. Она покинула труппу, оставив ее на
попечение сына, Гастроли по Западному побе-
режью своими утомительными переездами, от-
сутствием сборов в небольших городках внесли
разлад в труппу русских артистов. Все же к
следующему сезону К. удалось собрать новую
труппу. В 1934 в Париже музыкальная обще-
ственность торжественно отметила 30-летие
творческой деятельности К.

Оставив сцену, К. поселилась в Барселоне,
где давала уроки и была музыкальным советни-
ком в оперном театре. Последние годы ее жиз-
ни прошли в Париже, который стал для К. вто-
рой родиной. О замечательном искусстве певи-
цы некоторое представление дают записи, осу-
ществленные граммофонными фирмами Петер-
бурга, Парижа, Берлина. Многие из них ныне
реставрированы и входят в золотой фонд исто-
рии вокального искуства.

Лит.: Старк Э. (Зигфрид). Петербургская опера и
ее мастера. Л.-М., 1940; Левик С.Ю. Записки оперного
певца, 2-е изд. М., 1962.

В. Руденко

\КУЗЬМИНА-КАРАВАЕВА Елизавета Юрьев-
на, мать Мария (8.12.1891, Рига - 31.3.1945,
Равенсбрюк, Германия) - поэт, философ, пуб-
лицист,  общественно-религиозный деятель.
Отец - Ю.Д.Пиленко, был городским головой
Анапы, неподалеку располагалось и его имение.
Детские впечатления, наблюдения за археологи-
ческими раскопками курганов отразились в сти-
хах ее первой книги <Скифские черепки>
(СПб., 1912). Лирический герой стихотворений
одновременно является и участником далекого
прошлого, и современным наблюдателем. На-
значение отца директором Никитского ботани-
ческого сада заставило семью в 1905 переехать
в Ялту. После неожиданной смерти отца уехала
в 1906 с матерью, С.Б.Пиленко, в Петербург,
где, закончив частную гимназию, поступила на
философское отделение Бестужевских курсов.
В 1910 вышла замуж за Д.Кузьмина-Караваева,
юриста по образованию, социал-демократа,
ставшего позднее в эмиграции католическим
священником: он был близок к петербургской
литературной среде, в которую и ввел свою же-
ну, увлеченную поэзией. К.-К. испытывала воз-
действие акмеистов, издавших ее первую книгу
стихов, входила в <Цех поэтов>, дружила с
А.Ахматовой, С.Городецким и др., посещала за-
седания <башни> Вяч. Иванова, гостила в Кокте-
беле у М.Волошина. Длительное время находи-
лась под сильным влиянием поэзии и личности
А.Блока; переписка с поэтом длилась многие го-
ды после его стихотворного обращения к ней:
<Когда вы стоите на моем пути, / Такая живая,
такая красивая...> К 15-й годовщине со дня
смерти Блока написала и опубликовала статью
<Встречи с Блоком> (СЗ, 1936, № 62., переле-
чат.: Уч. зап. Тартус. ун-та, 1968, вып. 2 0 9). Была
первой женщиной, заочно изучавшей богосло-
вие в Петербургской духовной академии, Ран-
ние стихи, написанные главным образом в
1913-14, составили сборник <Руфь> (Пг" 1916).
Как член партии эсеров К.-К. после Фев-
ральской революции 1917 была городским го-
ловой Анапы; об этом эпизоде вспоминала поз-
днее в статье <Как я была городским головой>
(Воля России, 1925, № 4/5). В 1919 вместе со
вторым мужем, Д,Скобцовым-Кондратьевым,
казачьим деятелем, писателем, эмигрировала из
России через Константинополь и Белград.

С 1923 жила в Париже. Под псевдонимом
Юрий Данилов опубликовала автобиографиче-
ский роман о годах революции и гражданской
войны <Равнина русская (Хроника наших
дней)> (СЗ, 1924, № 19-20) и повесть <Клим
Семенович Барынькин> (Воля России, 1925,
№ 7-10). В издательстве  вы-
шли два ее сборника житий святых <Жатва ду-
ха> (1927). Их тема - беспредельная, порой
пародоксальная любовь к человеку, вплоть до
принятия на себя чужого греха. <Вольная нище-
та и вольное унижение - формы любви, при-
дающие ей особый характер нисхождения (бо-
гословски: кенозис)>, - писал в своей рецен-
зии Г.Федотов. Отмечая, что автор не включил
в сборник ни одной мученической или аскети-
ческой легенды, которые преобладают в Четь-
ях-Минеях, Федотов утверждал, что <Жатва
духа> <бросает луч света> в таинственную об-
ласть <связей древнерусской религиозной ду-
ши с <безбожными> течениями русской интел-
лигенции>. Это же издательство привлекло К.-
К. к работе над серией коротких монографий,
посвященных русским религиозным мыслите-
лям (Париж, 1929): <Достоевский и современ-
ность>, <Миросозерцание Вл.Соловьева>, <Хо-
мяков>, К.-К. сотрудничала в журналах <Совре-
менные записки>, <Русские записки>, <Воля
России>, <Путь>, <Новый град>, газетах <Дни>
и <Последние новости>.

С 1930- разъездной секретарь Русского
студенческого христианского движения, вела
миссионерскую и просветительскую деятель-
ность среди русских эмигрантов в разных горо-
дах Франции (Тулузе, Лионе, Страсбурге и др.);
свои впечатления отразила в статье <Русская
география Франции> (ПН, 1932, 25 июня).

В 1932, после церковного развода с Д.Скоб-
цевым, стала монахиней, приняв при постриге,
который совершил глава русской православной
церкви за рубежом - митрополит Евлогий, имя
Мария (в честь Св.Марии Египетской), С тех пор
выступала в печати под именем монахиня Ма-
рия, мать Мария. В 1937в Берлине вышел сбор-
ник религиозной поэзии <Стихи>, разделенный
на две части: <О жизни> и <О смерти>. М.Цет-
лин, отмечая, что К.-К. знает жизнь <подлинную,
страдающее эмигрантское дно>, и эта жизнь ка-
жется ей <воронкой в ад, а иногда и прямо
адом>, видел в ее поэзии <свидетельство о чем-
то большом и подлинном, комментарий к рели-
гиозному труду и подвигу>. Тот же критик заме-
тил, что стихи о смерти (кроме проникнутых
сильным чувством стихов о смерти дочери,
уехавшей в Москву и умершей от сыпного тифа
в июне 1936) холоднее и дидактичнее стихов о
жизни, в которых звучит тема Иова, упреки Бо-
гу за дурно созданный мир. Г.Адамович полагал,
что монахиня Мария имеет основания поучать,
потому что идет к людям с помощью; <она долж-
на поучать и призывать, иначе изменила бы се-
бе. Она говорит не от своего имени>, ибо <нашла
цель. Для нее уже невозможно быть всегда и во
всем с теми, кто предоставлен сам себе и кто в
творчестве ищет какого бы то ни было выхода
из жизненной тьмы>,

Свое монашеское призвание К.-К. видела в
деятельной любви к ближним, прежде всего -
в помощи бедным. Как свидетельствовал хоро-
шо знавший ее К.Мочульский, она говорила,
что путь к Богу лежит только через любовь к
человеку, и на Страшном суде спросят: <накор-
мила ли я голодного, одела ли голого, посетила
ли больного и заключенного в тюрьме. И толь-
ко это спросят>. Она нашла свой путь служе-
ния людям, оставшись работать в миру и помо-
гая тем, кто оказался на самом дне эмигрант-
ской жизни. В середине 30-х основала в Пари-
же центр социальной помощи - Братство
<Православное дело>, которое стало местом
встречи многих писателей и философов. Еще в
20-е К.-К. была секретарем Религиозно-Фило-
софской академии, созданной Н.Бердяевым', по-
ступив вольнослушательницей в Православный
Богословский институт, сблизилась с О.С.Булга-
ковым, ставшим ее духовным отцом. Выступала
на страницах журнала <Новый град>, сборни-
ков <Православное дело>. Деятельное участие
принимала в собраниях общества <Круг>, осно-
ванного в 1935 И.Фондаминским', в альманахе
<Круг> (1937, № 1) была напечатана ее статья
<Мистика человекообещания>.

К.-К. выбрала своеобразный монашеский
путь, сочетая иночество и материнство. Органи-
зовала общежитие с дешевой столовой, для ко-
торой сама доставала продукты и готовила, са-
наторий для туберкулезных больных. На улице
Лурмель в Париже оборудовала церковь, вы-
полнив роспись стен и стекол, вышитые гладью
панно. В 1939 <Православное дело> основало
швейную мастерскую, исполнявшую заказы
для французской армии и дававшую этим зара-
боток женам и матерям мобилизованных рус-
ского происхождения. После оккупации Пари-
жа сотни евреев обращались к К.-К. за по-
мощью и убежищем. Им выдавали свидетельст-
ва о принадлежности к православному приходу
на Лурмель, документы, их укрывали, отправля-
ли в провинцию. Во время массового еврейско-
го погрома 1942, когда тысячи евреев, вклю-
чая детей, были загнаны на стадион (велодром
д'Ивер), К.-К. пробралась туда и спасла не-
сколько детей. В статье <Размышления о судь-
бах Европы и Азии> (1941) писала, что во гла-
ве избранной <расы господ стоит безумец, па-
раноик, место которому в палате сумасшедше-
го дома, который нуждается в смирительной
рубашке, в пробковой комнате, чтобы его зве-
риный вой не потрясал вселенной>. 9.2.1943
была арестована, отправлена в концлагерь Ра-
венсбрюк и погибла в газовой камере.

В 1947 вышел посмертный сборник <Сти-
хотворения, поэмы, мистерии: Воспоминания
об аресте и лагере в Равенсбрюк>, изданный ее
бывшим мужем Д.Скобцевым; там опубликова-
ны две поэмы (<Похвала труду> и <Духов
день>, 1942) и две мистерии в стихах (<Анна>,
1939 и <Солдаты>, 1942). Первая - своеоб-
разная апология образа жизни автора. Дейст-
вие второй происходит во время войны в аре-
стантском помещении при немецкой коменда-
туре; преследование французских евреев и
коммунистов рассматривается как попрание ос-
новных принципов и религиозных законов жиз-
ни. С.Пиленко приводит в своих воспоминани-
ях прощальные слова К.-К.: <Мое состояние -
это то, что у меня полная покорность к страда-
нию, и это то, что должно со мною быть и что,
если я умру, в этом я вижу благословение свы-
ше. Самое тяжелое и о чем я жалею, что я ос-
тавила свою престарелую мать одну>.

<Обществом друзей Матери Марии> и
С. Пиленко в 1949 был издан 2-й сборник
<Стихи>, в который вошла также интермедия
<Семь чаш>. Автор вступительной статьи Г.Ра-
евский пишет, что в этих стихах ощущается
<полнота жизненной ответственности за все
сказанное (и сделанное)>, ибо подлинное твор-
чество всегда искренне, и тем самым <оно яв-
ляется прямым свидетельством о человеке. Та-
кою искренностью (в первичном, огненном зна-
чении слова) отмечено все, что написано ма-
терью Марией. Стихи ее (как и все ее деяния)
- <вулканического> происхождения, при чте-
нии которых чувствуется порою как бы некий
жар <неостывшей лавы>.

Соч.: <Убери меня с Твоей земли>: Стихи // Нов.
мир, 1990, № 5; Воспоминания, статьи, очерки. Па-
риж, 1991; Избранное. М., 1991.

Лит.: Манухина Т.И. Монахиня Мария (К 10-ле-
тию со дня кончины) // НЖ, 1955. № 41; Зандер В.
Мать Мария: К 10-летию со дня смерти // Вест. РСХД.
1955, № 36; Бердяев Н.А. Памяти монахини Марии
(Скобцевой) // Там же, 1965. № 78; Микулина Е.Н.
Мать Мария: Роман. М., 1983: 2-е изд., доп. М., 1988;
Шустов А.Н. Свидетельства современника о матери
Марии // Вест. РСХД, 1992, № 166; Носик Б. <Возьми
свой крест...> (Мать Мария) / Носик Б. <Привет эмиг-
ранта, свободный Париж!> М., 1992; Гаккель С. Мать
Мария. М.. 1993.

Т. Петрова

\КУПЕР (наст. фам. Купершток) Эмиль Аль-
бертович (1.12.1877, Херсон - 16.11.1960,
Нью-Йорк) - дирижер, скрипач, педагог, ком-
позитор. Родился в семье одесского учителя
музыки и контрабасиста А.Куперштока, под ру-
ководством которого обучался с пяти лет игре
на скрипке. Окончил Одесское музыкальное
училище по классу скрипки у Г.фримана
(1891). Совершенствовался в 1891-93 в Вен-
ской консерватории у Й.Гельмесбергера, там
же проходил занятия композиции у Р.Фукса. В
1891-96 выступал как скрипач-вундеркинд в
Константинополе, Вене, городах Восточной Ев-
ропы. Уже на своих первых сольных концертах
К. продемонстрировал отличное владение инст-
рументом и природную музыкальность, воле-
вой напор и огненный темперамент, редкое
ощущение формы произведения как единого
целого. Все это пригодилось ему и в дирижер-
ской профессии. Будучи скрипачем-концерт-
мейстером Киевской оперы (с 1896), он без
репетиций, заменив дирижера, бестяще провел
оперу <Фра-Дьяволо> Л.06ера (1897), а затем
<Аиду> Дж.Верди (1898), повторив тем самым
<музыкальный подвиг> 19-летнего А.Тоскани-
ни. Б. умел быстро схватывать музыкальные
образы и суть задачи, имел железную волю,
чтобы блестяще ее реализовать. Почувствовав,
что он нашел в дирижировании свое истинное
призвание, К. фактически самостоятельно осва-
ивал премудрости профессии оперного капель-
мейстера. С 1898 он- помощник дирижера в
итальянской опере Александровского театра в
Гельсингфорсе, дирижер частных оперных те-
атров Одессы, Харькова, Петербурга, Ростова-
на-Дону, Нижнего Новгорода. Всего два года
практики понадобилось ему, чтобы с багажом
ходового репертуара встать (в 1900) за дири-
жерский пульт Киевского оперного театра - в
ту пору одного из лучших театров России.

За годы работы в Киеве (1900-7) К. прошел
большую школу. В содружестве с опытными
дирижерами И.Палицыным и И.Труффи, хор-
мейстерами, певцами и оркестрантами он осно-
вательно изучил значительный оперный репер-
туар (св. 30 произведений) и из молодого, по-
дающего надежды дирижера вырос в крупного
авторитетного мастера. В его творческом бага-
же были все оперы П.Чайковского, <Садко> и
<Царская  невеста>  Н.Римского-Корсакова,
<Дон Жуан> В.А.Моцарта, <Отелло> и ряд др.
опер Дж.Верди, <Гугеноты> Дж.Мейербера,
<Лоэнгрин> Р.Вагнера. Отец К. работал в том
же театре контрабасистом, и Эмиль помогал
ему содержать большую семью, где было еще
7 детей (причем все они были исключительно
музыкальны; брат, Макс Купер, стал оперным и
хоровым дирижером, в 1931-45 работал глав-
ным хормейстером Большого театра).

Ряд обстоятельств (начавшиеся в Киеве ев-
рейские погромы) заставил К. всерьез подумать
о переезде в другой город. Оказавшись в Мос-
кве осенью 1907, без определенных планов,
он, тем не менее, вскоре заставил заговорить о
себе, добившись успеха как своими постанов-
ками на сцене Московской оперы С.Зимина
(<Сон на Волге> А.Аренского, <Борис Годунов>
М.Мусоргского: К. - дирижер оперы Зимина в
1907-10), так и выступлениями на концертной
эстраде, заменив уехавшего на гастроли С.Рах-
манинова. К. в 1907-12 был постоянным дири-
жером Керзинского <Кружка любителей рус-
ской музыки>. К. также пригласили постоян-
ным дирижером симфонических концертов
Московского отделения Русского музыкально-
го общества. С его именем связаны первые ис-
полнения в Москве Третьей симфонии и <Поэ-
мы экстаза> А.Скрябина (1909), Третьего фор-
тепианного концерта Рахманинова '(1910, со-
лист - автор), музыки балета <Петрушка>
И.Стравинского (1915) и ряда др. произведе-
ний, а в опере Зимина в 1909 - премьеры
<Золотого петушка> Римского-Корсакова и
<Мейстерзингеров> Вагнера (на рус. яз.), став-
шие выдающимися художественными события-
ми года. Впечатляющее выступление К. в Пари-
же с Ф.Шаляпиным (<Борис Годунов>, 1909)
во время Русских сезонов С.Дягилева побудило
присутствовавшего на спектаклях директора
императорских театров В.Теляковского пригла-
сить дирижера в Московский Большой театр.

Годы работы в Большом театре (1910-19)
стали поистине <золотым> периодом в творче-
ской жизни дирижера. Под его управлением
прошли <Фауст> Ш.Гуно (в шаляпинской поста-
новке и при его участии, 1910), премьеры опер
<Дон Кихот> Ж.Массне (также с Шаляпиным,
1910), <Гибель богов> (1911), <Золото Рейна>
(1912), возобновлен <Тангейзер> Вагнера,
Впервые на сцене Большого театра он поставил
<Сказку о царе Салтане> (1913) Римского-Кор-
сакова, возобновил ряд его опер, а также опе-
ры Рахманинова, А.Бородина, <Иоланту> Чай-
ковского; осуществил вместе с Шаляпиным и
последнюю дореволюционную премьеру в
Большом театре - оперу Верди <Дон Карлос>
(10.2.1917). Продолжал интенсивно выступать
на концертной эстраде.

В 1912-14 К.- дирижер Русских сезонов
Дягилева в Париже и Лондоне; впервые пред-
ставил зарубежным слушателям <Хованщину>
Мусоргского, <Князя Игоря> Бородина, <Пско-
витянку> и, в балетной версии, оперу <Золотой
петушок>, оперу Стравинского <Соловей>. К.
провел лондонскую премьеру оперы <Борис
Годунов> с Шаляпиным в заглавной роли, кото-
рая стала шедевром русского театрального ис-
кусства. В Русских сезонах талант К. получил
европейское признание.

Прогрессивные идеи и лозунги революции
1917 были восприняты К. с радостью и надеж-
дой. Под его руководством состоялось гранди-
озное по размаху исполнение в Большом теат-
ре Девятой симфонии Л.Бетховена в честь 1-й
годовщины Октября. Он участвовал в концер-
тах-митингах, многочисленных музыкальных
мероприятиях, вел большую работу по норма-
лизации и улучшению быта музыкантов и арти-
стов. В 1918-19 К. - профессор консервато-
рии, член Московского совета музыкальных де-
ятелей, член дирекции Большого театра по опе-
ре и заведующий художественной частью теат-
ра, председатель союза оркестрантов. В 1919
нарком А.Луначарский, зная блестящий органи-
заторский талант К., направил его в бывшую
Мариинскую оперу (Театр оперы и балета). В
голодном опустевшем Петрограде К. встретил-
ся с большими трудностями, однако активно
принялся за дело. На сцене театра ставились
оперы с участием Шаляпина, возобновились
<Орфей> К.Глюка, <Пиковая дама> Чайковско-
го, <Сказание о невидимом граде Китеже> Рим-
ского-Корсакова. Он был в одном лице заведу-
ющим музыкальной частью и главным дириже-
ром, управляющим оперной труппой (1919-
24), позже - управляющим театром и заведу-
ющим музыкальной частью всех петроградских
театров (1920-24). К тому же директор кон-
серватории А.Глазунов предложил ему занять
пост профессора по классу дирижирования, и
отказать ему К. не смог (в 1919-24 К.- про-
фессор Петроградской консерватории по дири-
жерскому и оркестровому классам). А в конце
1920, в связи с отъездом за рубеж С.Кусевиц-
кого - руководителя бывшего Придворного
оркестра (переименованного в Государствен-
ный симфонический оркестр), К. откликнулся
на просьбу музыкантов и возглавил этот кол-
лектив (1920-21).

К. выступил с идеей создания первой в
стране государственной филармонии и летом
1921 стал ее руководителем. Всего за три лет-
них месяца оркестр Петроградской филармо-
нии провел 54 симфонических концерта при
переполненном зале. <Вспоминаю человека, -
писал о тех годах Е.Мравинский, - чем-то по-
хожего одновременно и на Вагнера и на Напо-
леона, наделенного ярким талантом, неиссякае-
мой энергией, громадной волей. Это был Эмиль
Купер>. Но выдающемуся дирижеру пришлось
взвалить на свои плечи не только музыкальные
заботы. Отстранив неумелых организаторов, он
сам ездил на грузовом суденышке за картош-
кой и дровами для артистов театра, <выбивал>
паровые котлы и новые трубы для отопления
видавшего виды концертного зала филармонии
(быв. Дворянского собрания), разрешал беско-
нечные финансовые затруднения. При этом го-
товил великолепные спектакли и концерты.
Весной 1923 музыкальный Петроград торже-
ственно отмечал 25-летие дирижерской дея-
тельности К. К этой дате были приурочены пре-
мьера <Тангейзера> Вагнера в опере и концерт
из произведения Скрябина в филармонии. За
четверть века служения музыкальной России
К. стал одним из выдающихся дирижеров свое-
го времени. Однако чрезмерные нагрузки непо-
мерно изматывали дирижера; в <Автобиогра-
фии> он писал: <Как перед этим в Москве, я и
в Петрограде не нашел никакого отдыха. Нао-
борот, потребовалось еще больше внимания к
моим обязанностям, еще больше ответственно-
сти, а материальные условия жизни с каждым
днем становились все хуже и хуже...> К. было
уже под 50, а нормальную обстановку для
творчества он мог создать себе лишь во франк-
фурте-на-Майне, где в 1922 выступал с Шаля-
пиным, или в Берлине, где исполнял музыку
Чайковского во время зарубежной поездки на
лечение.

Дав свой последний концерт из произведе-
ний Вагнера и получив разрешение на полуго-
довой отпуск, К. в мае 1924 выехал на гаст-
роли в Буэнос-Айрес, где дирижировал спек-
таклями <Бориса Годунова> (театр ) и
симфоническими концертами (первое исполне-
ние в стране <Поэмы экстаза> Скрябина). По-
сле успешных выступлений в Аргентине К. пе-
ребрался в Европу и принял решение больше
не возвращаться в Россию. Благодаря неоспо-
римому дирижерскому таланту, высокой куль-
туре, свободному владению французским и не-
мецким языками К. органично <вписался> в му-
зыкальную жизнь Запада, был поддержан в ар-
тистических кругах многих стран. Он стал
главным дирижером Королевского театра в
Мадриде (<Реал>) в сезоне 1924/25, театра
<Сан-Карлуш> в Лиссабоне в сезоне 1925/26.
В Париже на сцене  под его уп-
равлением 6.7.1926 состоялось концертное
исполнение оперы <Сказание о невидимом гра-
де Китеже> силами <Частной русской оперы
А.Церетели>. Премьера прошла с большим ус-
пехом. К. был также музыкальным руководи-
телем постановки оперы <Золотой петушок>,
показанной вскоре в Виши. В 1926-28 К. за-
нимал пост главного дирижера Латвийской На-
циональной оперы в Риге, ставил оперы Рим-
ского-Корсакова (<Сказка о царе Салтане>,
<Садко>, <Золотой петушок>, <Сказание о не-
видимом граде Китеже>), Мусоргского (<Хо-
ванщина>), а также <Валькирию> Вагнера,
<Джоконду> А.Понкьелли, <Отелло> Верди и
др. Выступая как организатор, наставник, К.
вывел театр в число высокопрофессиональных
оперных коллективов. В 1929 К. сотрудничал
с труппой <Русской оперы> (антреприза М.Куз-
нецовой), поставив 4 оперы, имевшие выдаю-
щийся успех: <Сказку о царе Салтане>, <Ска-
зание о невидимом граде Китеже>, <Снегуроч-
ку>, <Князя Игоря>. В 1929-32 К. дирижиро-
вал в Чикагской городской опере, гастролиро-
вал с этой труппой и самостоятельно в Босто-
не, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и др. го-
родах США.

Концертная деятельность К. в эмиграции
была чрезвычайно напряженной. Как пригла-
шенный дирижер он выступал с ведущими кол-
лективами Европы: Берлинским, Лондонским и
Парижским филармоническими оркестрами,
оркестром  в Риме, Парижскими ор-
кестрами <Концерты Колонна> и <Концерты
Страрама>, а также Парижским симфониче-
ским оркестром. Отмечая его разносторонние
заслуги в области музыкального искусства,
французское правительство наградило К. орде-
ном Почетного легиона (1936). К. совершил
турне по Южной Америке (Аргентина, Уруг-
вай, Бразилия). В сезоне 1933/34 имел анга-
жементы в Бордо (<Фестиваль Русской музы-
ки>), в Амстердаме с оркестром 
- знаменитым оркестром В.Менгельберга, с
Варшавской филармонией, с оркестром Пау
Касальса (Пабло Казальса) в Барселоне, с ор-
кестром театра  в Милане - оркестр
А.Тосканини, в Монте-Карло с оркестром теат-
ра . В 1936 в Буэнос-Айресе провел
спектакли Русского сезона в театре :
<Борис Годунов>, <Сказка о царе Салтане>,
<Сказание о невидимом граде Китеже>,

В 1940, незадолго до фашистской оккупа-
ции, К. покинул Париж и переехал в Нью-
Йорк; преподавал в Джульярдской высшей му-
зыкальной школе. В 1942 совместно с М.Чехо-
вым поставил в Городской опере Нью-Йорка
<Сорочинскую ярмарку> Мусоргского (в редак-
ции Н.Черепнина', впервые в США), а затем
осуществил постановку <Пиковой дамы> Чай-
ковского. Принял деятельное участие в работе
созданной в 1942 Американо-русской культур-
ной ассоциации, объединившей многих выдаю-
щихся деятелей культуры  (Э.Хемингуэй,
Ч.Чаплин, Р.Кент, С.Кусевицкий и др.),

Венцом оперной карьеры К. стала работа в
 (1944-50); он был един-
ственным русским дирижером, стоявшим за
пультом этого прославленного театра. Начав со
сложнейшей оперы <Пеллеас и Мелизанда>
К.Дебюсси (26.1.1944), К. доказал, что попра-
ву считается одним из лучших оперных дири-
жеров своего времени. Под его управлением
состоялись спектакли: <Парсифаль> Вагнера,
<Аида>, <Трубадур> Верди, <Джоконда> Понкьел-
ли, <Самсон и Далила> К.Сен-Санса, <Борис
Годунов> и др. С большим успехом прошла его
американская премьера <Золотого петушка>
(1.3.1945, на англ. яз.). К открытию сезона
1945/46 (это считалось чрезвычайно почет-
ным для дирижера) К. поставил оперу Ш.Гуно
<Ромео и Джульетта>. Он дирижировал первой
постановкой в  оперы
В.А.Моцарта <Похищение из сераля> (29.1 1.46),
американской премьерой оперы Б.Бриттена <Пи-
тер Граймс> (12.2.1948). Последней премье-
рой  К.  в  театре   стала   <Хованщина>
(16.2.1950). За 6 сезонов К. исполнил 12
опер, провел 100 спектаклей, с равным успе-
хом проявив себя в операх разных стилей. В
его спектаклях были заняты ведущие артисты
труппы. Дж.Вальденго, некогда выступавший с
Тосканини, отметил ценнейшее качество К.-
оперного дирижера: <Он руководил певцами
так, будто бы на сцене пел он сам>.

Уход К. из театра был вынужденным: новая
администрация взяла курс на <омоложение>
состава. В связи с ухудшением здоровья жены
(певицы Э.Карениной) К. в конце 1950 пере-
брался на юг, в Батон-Руж (шт. Луизиана), где
взял на себя руководство городским симфони-
ческим оркестром. Одновременно К. стал глав-
ным дирижером Оперного театра Монреаля
(Канада); в свои 75 лет он осуществил пре-
мьеры опер Дж.КМенотти <Консул> и С.Про-
кофьева <Любовь к трем апельсинам>. Превос-
ходное впечатление оставила и его постановка
<Отелло> Верди, которой он дирижировал в
80 лет. 22.10.1958 К. впервые в США дири-
жировал Десятой симфонией Д.Шостаковича.
23.3.1960 в возрасте 82 лет К. блестяще про-
вел с оркестром Батон-Ружа последний сим-
фонический концерт, в его программу входили
произведения русской классики - Римско-
го-Корсакова, Стравинского, Чайковского,
Глинки.

Сохранились записи сцен из оперы <Борис
Годунов> в исполнении хора и оркестра
 () и Латвий-
ской национальной оперы () под уп-
равлением К.

К. - автор ряда музыкальных сочинений:
Венгерский танец, Венгерская фантазия для
скрипки и фортепиано, Восточная симфония,
Десять романсов на стихи О.Хайяма и Ибн-Си-
ны, Романтическая поэма для скрипки с орке-
стром (для фортепиано), Романсы.
Соч.: Памяти Артура Никиша. Пг., 1922.

Лит.: Эмиль Купер: Статьи. Воспоминания. Мате-
риалы. Под общей ред. Г.Я.Юдина; сост. А.М.Кузне-
цов. М., 1988.

В. Руденко

\КУПРИН Александр Иванович (26.8.1870,
Наровчат, Пензенской губ. - 25.8.1938, Ле-
нинград) - писатель-прозаик, публицист. Ро-
дился в чиновничьей семье (отец - безземель-
ный дворянин, письмоводитель в канцелярии
мирового посредника, мать - из обедневшего
рода татарских князей Куланчаковых). Детские
и юношеские годы К. прошли в Москве, куда
его мать переехала после смерти мужа, посе-
лившись во Вдовьем доме на Кудринской пло-
щади. В 1877-80 К. воспитывался в Разумов-
ском пансионе, в 1880-90 учился в кадетском
корпусе и Александровском военном училище,
что впоследствии получило отражение в его
творчестве (повесть <На переломе (Кадеты)>,
1900), В течение четырех лет служил в чине
поручика в 46-м пехотном полку, размещенном
в Подольской губернии. В 1894 оставил воен-
ную службу, жил в Киеве, много ездил по Рос-
сии, Еще в кадетском корпусе начал писать
стихи, а в 1889 опубликовал в московском
<Русском сатирическом листке> рассказ <По-
следний дебют>. В журнале <Русское богатст-
во> печатались его рассказы <Впотьмах>, <Лун-
ной ночью> (1893), <Дознание> (1894), серия
очерков <Киевские типы> (1895). Впечатления
от жизни в Донбассе легли в основу повести
<Молох> (1896). В 1897 вышел первый сбор-
ник рассказов К. <Миниатюры>. Лучшие свои
произведения К создал в 1-й половине 1900-х,
сблизившись с М.Горьким и группой писателей-
<знаньевцев>, среди них: <В цирке>, <На по-
кое>, <Болото> (1902), <Трус>, <Конокрады>
(1903), <Мирное житье>, <Корь>, <Жидовка>
(1904). В 1905 в 6-м сборнике <Знания> была
напечатана его повесть <Поединок> - самое
значительное произведение дореволюционной
поры, критически изображавшее офицерскую
среду. Откликом на события русско-японской
войны и революцию 1905-7 явились повести и
рассказы <Штабс-капитан Рыбников>, <Река
жизни>, <Бред> (1906), <Гамбринус> (1907),

В десятилетие, предшествовавшее Октябрь-
ской революции, К. создал такие произведения
как <Листригоны> (1907-11), <Суламифь>
(1908), <Телеграфист> и <Гранатовый браслет>
(1911), <Анафема> (1913), <Яма> (1909-15),
выдвинувшись в число наиболее ярких писате-
лей-реалистов. С изощренным психологизмом
изображал людей самых различных сословий и
положений, особенно тонко раскрывая тему
любви, В 1912-15 в издательстве А.Маркса
вышло полное собрание сочинений К. в 9-ти то-
мах. В <Московском книгоиздательстве> в
1908-17 - собрание сочинений в 1 1-ти томах,
выдержавшее 4 издания. В 1907 3 тома произ-
ведений К. были изданы в качестве приложе-
ния к журналу <Мир Божий>.
Как поручик запаса К.в 1914 был призван
на фронт и недолгое время находился в дейст-
вующей армии в качестве цензора. В статьях
этого периода поддерживал идею <очиститель-
ной>, <преображающей> войны, в принадле-
жавшем ему доме в Гатчине устроил лазарет
для раненых солдат. Февральскую революцию
воспринял восторженно и в период между
февралем и Октябрем активно сотрудничал в
газетах <Петроградский листок>, <Петроград-
ский голос>, <Вечернее слово>, <Биржевые ве-
домости>, выступая со статьями на политиче-
ские темы. В мае-июне 1917 вместе с крити-
ком /7. Нильским редактировал <непартийную>
<новонародническую> газету <Свободная Рос-
сия>. После октябрьского переворота возму-
щался жестокостью большевистского режима;
угнетало его и разрушение традиционного укла-
да русской жизни. Сотрудничал в руководимом
Горьким издательстве <Всемирная литература>,
был активным участником Союза деятелей ху-
дожественной литературы. Осенью 1918 у не-
го возник план издания газеты для крестьянст-
ва под названием <Земля>, в чем его поддержи-
вал Горький. 25,12.1918 К. встретился с В.Ле-
ниным, который одобрил идею такой газеты, но
вскоре выяснилось, что никаких субсидий на
ее издание получить невозможно. На протяже-
нии 1918- 1-й половины 1919 К. не раз при-
ходилось хлопотать перед Горьким и др. влия-
тельными лицами за арестованных (в основном
это были жители Гатчины).

После того, как 16,10.1919 головной отряд
армии генерала Юденича, наступавший на Пет-
роград, вошел в Гатчину, К. в качестве офицера
запаса был мобилизован и приписан к газете
<Приневский край>. В ноябре, когда наступле-
ние было отбито Красной армией, К. выехал в
Финляндию. Непродолжительное время жил
неподалеку от дачи И.Репина <Пенаты>, часто
общался с художником, а впоследствии пере-
писывался с ним. В июле 1920 выехал в Па-
риж и поселился на улице Эдмонд Рожэ, кото-
рая и стала его постоянным эмигрантским адре-
сом. Сотрудничал в газете В.Бурцева <Общее
дело>, где выступал со статьями против боль-
шевистской власти, но вскоре перестал участ-
вовать в какой бы то ни было политической и
общественной деятельности. В эмигрантской
среде, по свидетельству хорошо его знавшего
И.Бунина, держался особняком и только в сен-
тябре 1928 ездил в Белград на съезд русских
писателей-эмигрантов.

Письма его пронизаны тоской по родине, он
постоянно жаловался на тяготы эмигрантского
существования. В феврале 1924 К. писал
своей первой жене, М.Куприной-Иорданской:
<Существовать в эмиграции, да еще русской,
да еще второго призыва - это то же, что жить
поневоле в тесной комнате, где разбили дюжи-
ну тухлых яиц... Почему-то прелестный Париж
(воистину красота неисчерпаемая!) и все, что в
нем происходит, кажется мне не настоящим, а
чем-то вроде развертывающегося экрана кине-
матографа>. За рубежом создал гораздо мень-
ше, чем до эмиграции. В творчестве 1920 - 1-й
половины 1930-х значительное место занима-
ют произведения на темы из французской жиз-
ни: очерки <Юг благословенный> (1927), <Па-
риж домашний> (1927), <Мыс Гурон> (1929),
рассказ <Золотой петух> (1923), повесть <Жа-
нетта> (1932-33). Но в основном К. обращался
к дореволюционной России, Это рассказы на
темы из русской истории <Однорукий комеди-
ант> (1923), <Тень императора> (1928), <Ца-
рев гость из Наровчата> (1933), воспоминания
о цирковых артистах (<Ольга Сур>, 1929), рас-
сказы о природе (<Ночь в лесу>, 1931; <Ноч-
ная фиалка>, 1933: <Вальдшнепы>, 1933).
Главным произведением К., созданным в эмиг-
рации, был автобиографический роман <Юнке-
ра> (1928-33), в котором особенно живо нари-
сованы картины старой Москвы.

В Париже испытывал тяжелую материаль-
ную нужду, а начиная с 1934 был тяжело бо-
лен: из-за резко ухудшившегося зрения его ли-
тературная деятельность почти прекратилась.
Писатель Н.Рощин - близкий знакомый К. -
вспоминал: <Знаменитый русский писатель жил
в великой бедности, питаясь подачками тще-
славных <меценатов>, жалкими грошами, кото-
рые платили хапуги-издатели за его бесценные
художественные перлы, да не очень прикры-
тым нищенством в форме ежегодных благотво-
рительных вечеров в его пользу>. Известен
рассказ Бунина о встрече с К. на улице в Пари-
же, когда больной, плохо одетый, резко изме-
нившийся внешне писатель попросил у него
взаймы несколько франков.

В 1936 К. и особенно его жена, Е.Куприна,
начали хлопоты о возвращении в СССР. В мае
1937 при содействии советского посла в Пари-
же В.Потемкина, А.Толстого и художника
И.Билибина Куприным были выданы советские
паспорта. 31.5.1937 писатель приехал в Моск-
ву. 2 июня парижская газета <Последние ново-
сти> поместила отклики писателей-эмигрантов
на отъезд К. в СССР. М.Алданов писал, что
<очень давно его не видел - верно, никогда и
не увижу, о чем искренне сожалею, так как
люблю его. Жилось ему за границей не сладко,
хуже, чем большинству из нас... Меньше, чем
кто бы то ни было из нас, он был приспособлен
для жизни и работы за границей. Политикой он
никогда не занимался и мало интересовался
ею. Осуждать его нелегко. Могу только поже-
лать ему счастья>. Правильным сочла решение
Е.Куприной увезти на родину <своего больного
и старого мужа> Н. Теффи, поскольку жена
<выбилась из сил, изыскивая средства спасти
его от безысходной нищеты... Не он нас бро-
сил. Бросили мы его. Теперь посмотрим друг
другу в глаза>. А.Ремизов отозвался более сдер-
жанно; <Что ж - поехал, и Бог с ним. Я его ни-
чуть не осуждаю. А голодал он и нуждался
очень. Но разве не испытывают и другие писа-
тели эмиграции постоянную и острую нужду?>
Отклик Бунина: <Куприн давно уже не писал, и
это облегчило его возвращение в Россию. Он
по крайней мере не будет там ни в какой зави-
симости. Думаю, что перед тем, как решиться
на это, ему пришлось многое пережить. Конеч-
но, эмиграция во многом виновата, она могла
бы содержать двух-трех старых писателей.
Александр Иванович пользовался такой всесто-
ронней славой, им так зачитывались, что нужно
было о нем позаботиться должным образом...
Очень жалею, что я его, очевидно, уже никогда
не увижу в жизни>. Заявления К. и очерки за
его подписью, публиковавшиеся в советской
печати, в действительности ему не принадлежа-
ли. В конце декабря 19 '3 7 К. переехал в Ленин-
град, где и скончался от рака пищевода. Похо-
ронен на Литераторских мостках Волкова клад-
бища.

Соч.: Звезда Соломона. Сб. рассказов. Гельсинг-
форс, 1920: Купол св.Исаакия Далматского: Рассказы.
Рига, 1928; Храбрые беглецы. Сб. рассказов. Париж,
1928; Елань. Сб. рассказов. Белград, 1929; Колесо вре-
мени. Повесть и рассказы. Белград, 1930.

Лит.: Бунин И.А. Перечитывая Куприна // СЗ,
1938, № 67; Вержбицкий Н.К. Встречи с А.И.Купри-
ным. Пенза, 1961; Чуковский К.И. Куприн / Чуков-
ский К.И. Современники: Портреты и этюды. М.,
1963; Куприна-Иорданская М.К. Годы молодости. М.,
1966; Куприна К.А. Куприн - мой отец. М., 1979;
фонякова Н.Н. Куприн в Петербурге-Ленинграде. Л.,
1986; Храбровицкий А.В. А.И.Куприн в 1937 году /
Минувшее, вып. 5. М., 1991.

А. Руднев

\КУРЕНКО (наст. фам. Куренкова) Мария
Михайловна (2.1.[по др. св. 16.3.11890, Томск -
17.5.1980, Нью-Йорк) - оперная и камер-
ная певица (лирико-колоратурное сопрано), пе-
дагог. Родилась в семье купца М.Куренкова. С
детства К. приобщилась к народной песне, го-
родским романсам. Обладая незаурядной музы-
кальностью и ясным чистым голосом, уже в
возрасте 10 лет солировала в церковном хоре
томского Центрального собора. В 1902 семья
переехала в Москву. Наряду с театром у К. по-
явилось еще одно серьезное увлечение -
юриспруденция. Окончив гимназию, она посту-
пила на юридический факультет Московского
университета и одновременно - в Москов-
скую консерваторию в класс знаменитого про-
фессора пения У.А.Мазетти, у которого прошли
великолепную школу А.Нежданова, Н.Обухо-
ва, В.Барсова и др. В 1913 К. окончила консер-
ваторию с большой серебряной медалью. По-
сле завершения образования в университете
она планировала открыть юридическую конто-
ру, однако Мазетти убедил ее продолжить му-
зыкальную карьеру, тем более, что после ус-
пешного выступления на экзамене она была
приглашена фирмой <Артистотипия> в Киев для
записей на пластинки. Первые 8 записей быст-
ро разошлись, ив 1914 молодую певицу при-
гласили в Харьковскую оперу, где состоялся ее
дебют в партии Антониды (<Жизнь за царя>
М.Глинки). Успешный дебют способствовал
приглашению ее в Московскую оперу С.Зими-
на, где вскоре она стала ведущей солисткой.

Соревнуясь с Большим театром, артисты
труппы С.Зимина вели напряженную творче-
скую работу. Серьезную конкуренцию с веду-
щей солисткой Большого театра Неждановой
приходилось выдерживать и К. в сложных пар-
тиях лирико-колоратурного сопрано итальян-
ского, французского и русского репертуара.
Высокую оценку строгой и авторитетной опер-
ной критики получили ее выступления в парти-
ях Розины (<Севильский цирюльник> Россини),
Виолетты и Джильды (<Травиата> и <Риголетто>
Верди), Манон и Лакме (в одноименных операх
Пуччини, Массне и Делиба), Маргариты (<Фа-
уст> Гуно) и Микаэлы (<Кармен> Визе), Фили-
ны (<Миньон> Тома) и Маргариты (<Гугеноты>
Мейербера). Удивительно поэтичными в испол-
нении К. были образы Снегурочки и Волковы в
операх Римского-Корсакова; одной из вершин
сценических достижений певицы стала слож-
нейшая партия Марфы в опере <Царская неве-
ста> Римского-Корсакова. Партии были на-
столько качественно подготовлены под руко-
водством Мазетти, у которого К. продолжала
брать уроки, что и десятилетия спустя артистка
неизменно блистала в них на оперных сценах
Европы и Америки.

В Москве К. вышла замуж за известного
певца-баритона Ф.Гонцова. Их дом на Твер-
ской (ныне помещение театра им. М.Ермоло-
вой) охотно посещали друзья - музыканты,
певцы, художники, актеры и среди них - ко-
рифеи Московского Художественного театра
К.Станиславский и И.Москвин, Л.Леонидов и
В. Качалов.

В годы гражданской войны К. и Гонцов вы-
ступали в многочисленных концертах-митингах,
на фабриках и заводах, в рабочих клубах, вы-
езжали порой далеко от Москвы, подвергаясь
немалым опасностям (например, нападение на
поезд, где ехали артисты, отрядов Махно). С
возобновлением спектаклей К. продолжала ус-
пешно выступать в бывшей опере С.Зимина,
выезжала на гастроли в Нижний Новгород
(1917), Киев (1922), Саратов (1923), где
встречала восторженный прием. <Певица Ма-
рия Куренко блестяще исполнила партию Лак-
ме, раскрыв богатство своего голоса во всей
его красоте. Без сомнения, среди колоратур-
ных сопрано это звезда первой величины>, -
писал саратовский корреспондент в марте
1923. <Певица является лучшим колоратурным
сопрано в России. При этом у нее есть богатые
возможности усовершенствовать свое искусст-
во. Для этой певицы нет ничего невозможного
ни в техническом, ни в вокальном смысле. Она
поет так же легко, как и дышит>.

Проведя в 1923 часть оперного сезона в
Киеве, певица вместе с мужем и сыном Вади-
мом (род. 1915) эмигрировала в Ригу, где они
жили в течение двух лет и где она с большим
успехом выступала в опере. Затем К. с семьей
отправилась в большое турне по Европе - Лат-
вия, Польша, Чехословакия, Германия, Фран-
ция - и везде ее выступления в концертных
залах и на оперной сцене сопровождались бур-
ными аплодисментами. Когда в 1926 в Париже
К. подписала контракт с американской компа-
нией , она уже была
всемирно известной певицей.

Дебют К. в США состоялся в Лос-Анджеле-
се в 1926 (), где она
пела партию Джильды в опере Верди <Риголет-
то>. Видавшая виды пресса была буквально
ошеломлена. <Выступление совершенно неиз-
вестной нашей публике певицы Марии Курен-
ко прошло с триумфом>, - констатировал кри-
тик . С этого момента артистка из
России выступала в оперных театрах и на кон-
цертной эстраде почти во всех крупных горо-
дах Америки - в Нью-Йорке, Сан-Франциско,
Чикаго, Бостоне, Филадельфии, Вашингтоне.
Она пела с первоклассными оркестрами, заме-
чательными дирижерами, выдающимися певца-
ми; выезжала на гастроли в Европу (Чехослова-
кия, Германия, Финляндия, Швеция, Шотлан-
дия), в Индию и Канаду. О ее концерте в То-
ронто критик Э.Вудсон писал: <Голос Марии
Куренко не поражает особой силой, но его тон
кристально чистый и чарующий: каждая нота в
ее исполнении имеет свой особый смысл>. В
другой газете о концерте в Торонто говори-
лось: <Певица знает все возможности челове-
ческого голоса и владеет им, как виртуоз своим
инструментом. В мире найдется всего лишь не-
сколько певцов, которые могут исполнить Ка-
ватину Розины с такой ослепительной виртуоз-
ностью и с таким совершенным пониманием
вокальных возможностей этого произведения>.
С успехом проходили выступления К. и в опе-
ре. Так, по поводу ее исполнения партии Мар-
гариты в опере <фауст> Гуно    писала: <Ее интерпретация характера
Маргариты была очень убедительной и грациоз-
ной в своей безыскусной простоте. Пение г-жи
Куренко было полно редкого очарования и вол-
шебства. Ее вокальное мастерство настолько
совершенно в каждой детали, что трудно ска-
зать, что было лучшим в этом выступлении>.

Через несколько месяцев после своего при-
езда в Америку певица подписала контракт с
радиостанцией WEAF. Она придавала большое
образовательное значение этим выступлениям.
Ее радио-концерты, в которых певица нередко
исполняла сочинения молодых американских
авторов, привлекали большое количество слу-
шателей. Сохранилось одно из писем в радио-
компанию, где восторженный слушатель писал:
<Я готов плакать! Ее последние выступления в
радиопрограмме WABC - это самое замеча-
тельное, что я когда-либо слышал за свою
жизнь. До конца моих дней я буду помнить
<Вокализ> Рахманинова в интерпретации Ма-
рии Куренко: какой тонкий вкус, какой ритм,.,,
великолепное исполнение, ничего подобного не
слышал раньше!>

Популярность К. в Америке быстро росла:
только за первые 6 лет в Штатах она дала 250
концертов, выступая с самыми известными
симфоническими оркестрами страны - Бос-
тонским, Филадельфийским, Нью-Йоркским и
др. И, как она позднее вспоминала, ее быстро
окрестили <русский соловей>. Обладая неуто-
мимой работоспособностью, певица не сдавала
позиций с годами. Во время 2-й мировой войны
она много пела в воинских частях, устраивала
благотворительные концерты для музыкантов-
ветеранов. В 1942-43 певица принимала жи-
вейшее участие в организации концертов в по-
мощь Красной армии; на вырученные средства
она вместе с С.Кусевицким, С.Рахманиновым и
др. представителями художественной интелли-
генции посылала медикаменты для военных
госпиталей в СССР. В числе немногих артистов
К. была удостоена чести петь в Белом доме по
приглашению президента Рузвельта. На ее кон-
церты съезжалась вся русская Америка. Чет-
верть века спустя о певице писали: <От Нью-
Йорка до Калифорнии, от Иллинойса до Фло-
риды пресса и слушатели единодушны; в своем
искусстве Мария Куренко отличается совер-
шенством как певица, как интерпретатор и как
мастер построения программ>.

Певицу связывала творческая дружба со
многими деятелями культуры, волею судеб ока-
завшимися после революции в США, У нее не
угасал интерес к развитию музыкальной куль-
туры своей родины, К. можно было видеть на
всех американских премьерах музыки С.Про-
кофьева и ДШостаковича, в ее концертных
программах появлялись произведения Н.Мяс-
ковского и Т.Хренникова,

В США было выпущено большое количест-
во пластинок с записями К. Многие из них тут
же становились коллекционной редкостью. В
1977  писала: <Совер-
шенно невозможно найти альбом <Романсы
Рахманинова>, который был напет несравнен-
ной Марией Куренко для Общества Рахманино-
ва>. Фирма  выпустила пластинки с за-
писями 12 песен А.Гречанинова, где певице ак-
компанировал сам композитор. Ее исполнение
этих произведений считается одним из шедев-
ров исполнительского искусства, что неудиви-
тельно - композитора и певицу связывала
многолетняя творческая и личная дружба. Она
была первой исполнительницей партии Параши
в американской премьере оперы И.Стравин-
ского <Мавра>, а в дальнейшем напела на пла-
стинку целый альбом из вокальных сочинений
композитора с фортепианным сопровождением
его сына - Сулимы Стравинского. Показате-
лем высочайших художественных достоинств
искусства К. является и тот факт, что интерес к
ее записям с годами не угас. Многие фирмы ре-
ставрировали и выпустили на долгоиграющих
пластинках некоторую часть ее репертуара -
от Генделя и Моцарта, Керубини и Берлиоза до
Шопена и Мусоргского, Рахманинова и Про-
кофьева.

Репертуар певицы действительно был огро-
мен, он отличался серьезностью подхода и раз-
носторонностью интересов певицы. В концерте
памяти А.Пушкина, который К. провела
30,1.1937 в  в Нью-Йорке, она ис-
полняла произведения, написанные на стихи
поэта композиторами М.Глинкой, А.Гурилевым,
А.Даргомыжским, А.Бородиным, Ц.Кюи, М.Му-
соргским, Н.Римским-Корсаковым, П.Чайков-
ским, А.Глазуновым, Гречаниновым, Рахмани-
новым, Н.Метнером и Стравинским.

Никто, пожалуй, не сделал так много и
столь блистательно, как К., для популяризации
русской вокальной музыки в США. Не случай-
но именно она была приглашена петь в Карнеги
Холл, когда там в 1943 отмечалось 50-летие
со дня смерти Чайковского; граммофонная
фирма  пригласила ее для издания
большого альбома его сочинений. Дирижер Ку-
севицкий однажды сказал, что К. - лучший в
мире исполнитель произведений Чайковского.
Искусство К. отличали высочайшая культура
исполнения, исключительное мастерство владе-
ния голосом в сочетании с глубоким постиже-
нием авторского замысла, художественной
правдой и убедительностью его воплощения,
пристальной работой над словом и психологи-
ческой выразительностью вокальной интона-
ции. К. была одним из образованнейших ху-
дожников-вокалистов своего времени. Она го-
ворила на 6 языках, пела на 16, и всегда тща-
тельно работала над смыслом и содержанием
произведений, стремясь к музыкально-художе-
ственной выразительности незнакомой речи,

Блестящая ученица Мазетти, К. придавала
серьезное значение работе над голосом и напи-
сала ряд статей об этом (<физическая коорди-
нация голоса>, <Не потеряйте ваш голос>, <Ро-
мансы Рахманинова> и др.). Немалую часть
своей жизни певица посвятила педагогической
деятельности в музыкальных колледжах Аме-
рики. По словам одной из ее учениц, Д.Корто,
широко известной в США, <преподавательский
талант Марии Михайловны был почти таким же
блестящим, как и ее артистическое дарование>.

Портреты М.Куренко написаны М.Вербо-
вым (1934, Нью-Йорк) и Е.Агафоновым (1936,
Нью-Йорк). Архив находится в частном владе-
нии ее сына, В.Гонцова (США), частично в Биб-
лиотеке Конгресса (США) и Музее музыкаль-
ной культуры им. М.Глинки (Россия).

Соч.: Автобиография (воспоминания) (рукоп., на
англ. яз., перевод И.Либерман; ГММК им. М. И. Глин-
ки).

Лит.: Руденко В. Русский соловей // Голос Родины,
1991, № 6; Либерман И. Мария Куренко (рукоп.;
ГММК им. М.И.Глинки); Макаев С. Русское искусство
за рубежом (рукоп.; РГАЛИ); Корто Д. Моя учительни-
ца - мадам Куренко (рукоп.; ГММК им. М.И.Глинки);
Руденко В. Русское музыкальное зарубежье: М.М.Ку-
ренко (рукоп.; ГММК им. М.И.Глинки).

В. Руденко

\КУСЕВИЦКИЙ   Сергей   Александрович
(14.7.1874, Вышний Волочек, Тверской губ. -
4.6.1951, Бостон) - дирижер, контрабасист,
музыкальный деятель. Отец, мелкий ремеслен-
ник, передал свою любовь к музыке четырем
сыновьям. Овладев трубой, Сергей вместе с
братьями, игравшими на разных инструментах,
выступал на свадьбах и балах, летом - на яр-
марках и в городском саду. Стремление к серь-
езным занятием музыкой привело его осенью
1891 в Музыкально-драматическое училище
Московского филармонического общества, ко-
торое он блестяще окончил в 1894 по классу
контрабаса у профессора И.Рамбаусека и был
приглашен на работу в оркестр Большого театра.
В 1896 на выставке в Нижнем Новгороде К. дал
свой первый сольный концерт, поразив слуша-
телей виртуозной игрой. После шести лет рабо-
ты в Большом театре стал концертмейстером
группы контрабасов, ав 1902 ему было присво-
ено звание солиста императорских театров. Все
это время К. много выступал и как солист-инст-
рументалист. О степени его популярности сви-
детельствуют приглашения принять участие в
концертах Шаляпина, Рахманинова, Збруевой,
сестер Кристман. И где бы он ни выступал -
будь-то турне по России или концерты в Праге,
Дрездене, Берлине или Лондоне - всюду его
выступления вызывали фурор и сенсацию, за-
ставляя вспомнить о феноменальных виртуозах
прошлого - Д-Драгонетти и Д-Боттезини. К. ис-
полнял не только виртуозный контрабасовый
репертуар, но также сам сочинял и делал мно-
жество переложений различных пьес и даже
концертов - Генделя, Моцарта, Сен-Санса. Из-
вестный русский критик В.Коломийцов писал:
<Кто никогда не слыхал его игры на контрабасе,
тот не может себе и представить, какие нежные
и легкокрылые звуки извлекает он из столь ма-
ло, казалось бы, благодарного инструмента,
обыкновенно служащего лишь массивным фун-
даментом оркестрового ансамбля. Только очень
немногие виолончелисты и скрипачи обладают
такой красотой тона и так мастерски владеют
своими четырьмя струнами>.

Работа в Большом театре крайне затрудняла
К. и поэтому, когда условия его жизни измени-
лись (он женился на студентке-пианистке Фи-
лармонического училища Н.Ушковой, совладе-
лице крупной чаеторговой фирмы), артист ушел
из оркестра. Осенью 1905, выступив в защиту
артистов оркестра, он писал: <Мертвящий дух
полицейского бюрократизма, проникший в ту
область, где, казалось, ему не должно было
быть места, в область чистого искусства, обра-
тила артистов в ремесленников, а интеллекту-
альную работу в подневольный труд рабов>.
Письмо это, опубликованное в <Русской музы-
кальной газете>, вызвало большой обществен-
ный резонанс и вынудило дирекцию театров
принять меры по улучшению материального по-
ложения артистов оркестра Большого театра.

В 1905 молодые супруги жили в Берлине,
К. продолжал выступать как контрабасист: ис-
полнение виолончельного концерта Сен-Санса
в Германии (1905), выступления с А.Гольден-
вейзером в Берлине и Лейпциге (1906), с
Н.Метнером и А.Казадезюсом в Берлине
(1907). Однако пытливого, ищущего музыканта
все менее удовлетворяла концертная деятель-
ность контрабасиста-виртуоза: как художник
он давно <вырос> из скудного репертуара; его
все больше начало увлекать дирижирование.
Со студенческим оркестром берлинской Вы-
сшей музыкальной школы он изучал классиче-
ский репертуар, посещал концерты, пользовал-
ся советами известных дирижеров К.Мука,
Ф.Вейнгартнера, О.Фрида, В.Фуртвенглера,
А. Никиша.

23.1.1908 состоялся дирижерский дебют К.
с оркестром Берлинской филармонии, после че-
го он выступил также в Вене и Лондоне. Первые
успехи окрылили молодого дирижера, и супруги
окончательно решили посвятить свою жизнь ми-
ру музыки. Значительная часть большого состоя-
ния Ушковых с согласия отца - мецената-мил-
лионера - была направлена на музыкально-про-
светительные цели в России. На этом поприще,
помимо художественных, проявились незауряд-
ные организаторские и административные спо-
собности К., основавшего новое <Российское
музыкальное издательство> (1909), создавшего
превосходный оркестр (1909), организовавше-
го многочисленные гастрольные поездки по го-
родам России. Основная задача, которую стави-
ло новое нотное издательство, - популяриза-
ция творчества молодых русских композиторов.
По инициативе К. здесь впервые были опубли-
кованы многие сочинения А.Скрябина, И. Стра-
винского (<Петрушка>, <Весна священная>),
Н.Метнера, С.Прокофьева, С.Рахманинова, Г.Ка-
туара и мн, др.

В уставе нового оркестра К. стремился отра-
зить свое понимание организации творческого
процесса артистов оркестра. Определялись
обязанности дирекции и музыкантов, предус-
матривалось участие артистов оркестра в поло-
винной сумме доходов, постоянное жалование,
выплата пенсии и денежных пособий. В оркест-
ровый коллектив из 75 музыкантов К. удалось
привлечь значительные художественные силы
Москвы. Оркестр К. вскоре стал одним из луч-
ших коллективов России. Он отличался сыгран-
ностью, творческой активностью и большой ху-
дожественной отдачей. С ним не раз выступали
самые выдающиеся исполнители того времени.
Это пианисты - Рахманинов, А.Скрябин, А.Ру-
бинштейн, А.Боровский, Н.Метнер, Н.Орлов,
К.Игумнов, И.Добровейн, Л.Годовский, А.Голь-
денвейзер, скрипачи - Ф.Крейслер, М.Поля-
кин, М.Эльман, Е.Цимбалист, Д.Крейн, Л.Цейт-
лин, А.Марто, певцы - А.Нежданова, Н.Обу-
хова, Л.Со6инов, Ф.Шаляпин. С окрестром вы-
ступал К.Дебюсси, позднее - и зарубежные
дирижеры А.Никиш, В.Менгельберг, Ф.Вейн-
гартнер, Ф.Мотль, О.Фрид. <Концерты Кусе-
вицкого> - и само дело, и его размах - все
это было ново и непривычно для России. Поми-
мо 12 абонементных концертов в сезон как в
Москве, так и в Петербурге, оркестр давал ка-
мерные и утренние концерты (по общедоступ-
ным ценам - для рабочих, служащих и студен-
тов). И хотя содержание оркестра приносило
убытки (за первые 5 лет - более 520
тыс.руб.), К. и Ушкову важны были результаты.
А они были велики - в Москве и Петербурге
были исполнены циклы симфонических кон-
цертов из произведений Баха и Бетховена,
Чайковского и Скрябина; гастроли по городам
Поволжья (1910, 1912, 1914), по Югу России
(1913) знакомили слушателей не только с
классикой, но и с новинками симфонической
литературы.

Одна из характерных черт творческого об-
лика К. - обостренное чувство современности,
постоянное расширение репертуарных горизон-
тов. Во многом именно он способствовал успе-
ху произведений Скрябина, с которым ряд лет
был в творческой дружбе. <Поэму экстаза> и
Первую симфонию он исполнял в Лондоне
(1909) и Берлине (1910), а в России был при-
знан лучшим исполнителем творчества Скряби-
на. Кульминацией их совместной деятельности
явилась премьера <Прометея> (1911). К. был
также первым исполнителем Второй симфонии
Р.Глиэра (1908), поэмы <Аластор> Н.Мясков-
ского (1914). Своей широкой концертной и из-
дательской деятельностью К. прокладывал до-
рогу признанию Стравинского и Прокофьева (в
1914 состоялись премьеры <Весны священ-
ной> Стравинского и Первого фортепианного
концерта Прокофьева, солист - автор).

После октябрьского переворота К. лишился
почти всего - были национализированы и экс-
проприированы его издательство, симфониче-
ский оркестр, художественные коллекции,
миллионное состояние. И все же, мечтая о бу-
дущем России, артист в условиях хаоса и раз-
рухи продолжал стремиться к творческой сози-
дательной работе. Находясь в плену заманчи-
вых лозунгов <искусство в массы>, созвучных
и его идеалам просветительства, он участвовал
в многочисленных <народных концертах> для
пролетарской аудитории, учащихся, военнослу-
жащих. Являясь видной фигурой музыкального
мира, К. наряду с Метнером, Неждановой,
Гольденвейзером, Ю.Энгелем участвовал в ра-
боте художественного совета при концертном
подотделе музыкального отдела Наркомпроса.
Входя в различные организационные комиссии,
он был одним из инициаторов многих культур-
но-просветительных начинаний (в том числе по
проведению реформы музыкального образова-
ния, по авторскому праву, по организации госу-
дарственного нотного издательства, созданию
Государственного симфонического оркестра и
др.). Он возглавлял оркестр Московского
профсоюза музыкантов, созданный из остав-
шихся артистов его бывшего оркестра, а затем
был направлен в Петроград возглавить Государ-
ственный (быв. Придворный) симфонический
оркестр и бывшую Мариинскую оперу.

Свой отъезд за рубеж в 1920 К. мотивиро-
вал желанием наладить работу зарубежного
филиала своего издательства. К тому же необ-
ходимо было вести дела и управлять капиталом
семьи Ушковых-Кусевицких, оставшимся в за-
рубежных банках. Устроив дела в Берлине, К.
вернулся к активному творчеству. В 1921 в
Париже он вновь создал оркестр, общество
<Симфонические концерты Кусевицкого>, про-
должил издательскую деятельность. В  начались ежегодные весенние циклы
концертов дирижера. Он исполнял русскую
классическую музыку, произведения современ-
ных композиторов России и Франции. Впервые
в <Концертах Кусевицкого> прозвучали в орке-
стровке М.Равеля <Картинки с выставки>
М.Мусоргского, <Сарабанда и танец> Дебюсси:
с именем дирижера связаны премьеры произ-
ведений А.0неггера <Пасифик 231> (1924),
Стравинского - Фортепианный  концерт
(1924). Особенно часто звучали у К. музыка
Прокофьева, с которым дирижер поддерживал
дружеские контакты с 1913, Одна за другой
следовали премьеры  <Скифской  сюиты>
(29.4.1921), Третьего фортепианного концерта
(1922, впервые в Париже, солист - автор),
Первого скрипичного концерта (1923, солист
- МДарье), кантаты (<Семеро их>, 1924),
Второй симфонии (1925). С успехом прошли
выступления дирижера в Лондоне, Манчестере,
Эдинбурге, Берлине, Риме, Мадриде, Лиссабо-
не, Барселоне. К. не ограничивался только кон-
цертной эстрадой. В 1921 он принял участие в
постановке опер Мусоргского <Борис Годунов>
и <Хованщина> в , в сезоне
1922/23 дирижировал <Борисом Годуновым>
в Барселоне, ав 1928 в  под уп-
равлением К. состоялась премьера пятиактной
оперы Прокофьева <Огненный ангел>.

В 1924 К. получил приглашение занять пост
главного дирижера Бостонского симфониче-
ского оркестра (США). С приходом К. мастер-
ство этого коллектива стало быстро расти и
вскоре Бостонский симфонический стал веду-
щим коллективом сначала Америки, а затем и
всего мира. Выдающиеся художественные до-
стижения оркестра в <эру Кусевицкого> объяс-
нялись необычайной требовательностью рус-
ского дирижера к себе и окружающим, его
профессиональным мастерством и особым ор-
ганизаторским талантом. Относясь с большим
уважением к артистам, К. вместе с тем был их
подлинным воспитателем, чрезвычайно строгим
и требовательным в вопросах исполнительско-
го мастерства. Ему удалось создать исключи-
тельно спаянный коллектив, где каждый музы-
кант был соучастником в творчестве дирижера.
Переселившись на постоянное жительство в
Америку, К. не порывал связей с Европой. До
1930 продолжались ежегодные весенние кон-
цертные сезоны К. в Париже, ав 1935 он ди-
рижировал серией концертов с оркестром Би-
Би-Си в лондонском Куин-холле.

Многочисленные записи в известной степе-
ни позволяют представить богатый художест-
венный мир дирижера. Его отличают подлин-
ныи художественный размах, отчетливость ху-
дожественных намерений и их идеальное ис-
полнительское воплощение, искренняя увле-
ченность, непосредственность и яркий темпе-
рамент в передаче характера музыкального
произведения. Современники называли К. <ве-
ликим художником колорита>; его интерпрета-
циям известных партитур свойственны живо-
писность и блеск звучания, тембровое чутье,
тончайшая отделка деталей, исключительная
художественная интуиция и чувство меры в
пластичных нетрадиционных изгибах звуковой
материи, экспрессивность выражения и умение
передать пульс своего времени. И, наконец,
всюду характерная для русской школы канти-
лена как основа художественной выразитель-
ности. У К. все пело, придавая звучанию Бос-
тонского оркестра характерный неповторимый
колорит. К. по праву считался <чемпионом ис-
полнения современной музыки>. В России, на-
ряду с программами, посвященными Скрябину,
Рахманинову, Стравинскому, Прокофьеву, он
широко исполнял произведения Дебюсси, Раве-
ля, Рихарда Штрауса, Малера, Регера, Сибели-
уса. Во Франции одновременно с сочинениями
молодых французских композиторов он пропа-
гандировал американскую музыку. В Америке,
помимо симфоний Прокофьева и Шостаковича
(премьера Седьмой симфонии - 1942; Девя-
той - 1946), К. явился первым исполнителем
<Симфонии псалмов> Стравинского, симфоний
Онеггера и Русселя, <Турангалилы> Мессиана и
многих сочинений американских авторов -
С.Барбера, Л.Бернстайна, Э.Блоха, А.Копленда,
В.Пистона, Х.Хансона, Р.Харриса, Э.Б.Хилла,
У.Шумана и др. Подобно тому, как в России К.
помогал Прокофьему и Стравинскому, во
Франции и в Америке он всячески стремился
стимулировать творчество крупнейших музы-
кантов современности. Так, например, к 50-ле-
тию Бостонского симфонического оркестра,
которое отмечалось в 1931, по специальному
заказу К. были созданы произведения Стравин-
ского, Хиндемита, Онеггера, Прокофьева, Рус-
селя, Равеля, Копленда, Гершвина. В 1942,
вскоре после кончины жены, в ее память дири-
жер основал Музыкальную ассоциацию (изда-
тельство) и Фонд им. К. Благодаря Фонду К. по-
явились произведения Барбера, Бартока, Л.Бе-
рио, Бернстайна, Бриттена, Даллапикколы, Коп-
ленда, Кшенека, Менотти, Мессиана, Мийо,
Ноно, Онеггера, Пуленка, Русселя, Стравин-
ского, фосса, Шёнберга, Шмитта и др. авторов.

Еще в России К. проявил себя как крупный
музыкально-общественный деятель и талантли-
вый организатор. Само перечисление его начи-
наний может заставить усомниться в возмож-
ности осуществить все это силами одного чело-
века. Причем каждое из этих начинаний оста-
вило глубокий след в музыкальной культуре
России, Франции, Соединенных Штатов. Особо
следует подчеркнуть, что все идеи и планы, ре-
ализованные К. в течение жизни, зародились у
него в России. Так, в 1911 К. задумал основать
в Москве Академию музыки. Но эту идею уда-
лось осуществить лишь в США 30 лет спустя.
Он основал Беркширский музыкальный центр,
который стал своего рода музыкальной Мек-
кой Америки. С 1938 постоянно проводится
летний фестиваль в Тэнглвуде (графство Лен-
нокс, шт. Массачусетс), куда съезжается до
100 тысяч человек. В 1940 К. основал в Берк-
шире Тэнглвудскую школу подготовки к вы-
ступлениям, где вел со своим помощником,
А.Коплендом, класс дирижирования. К работе
были привлечены также Хиндемит, Онеггер,
Мессиан, Даллапикколо, Б.Мартину. Для моло-
дых музыкантов и, в особенности, для дириже-
ров занятия здесь стали неоценимой школой
совершенствования своего мастерства (среди
учеников К. - Бернстайн и др.),

Во время 2-й мировой войны К. возглавил
сбор средств в помощь Красной армии, став
председателем Комитета помощи России в вой-
не, был президентом музыкальной секции На-
ционального   совета   Американо-советской
дружбы, а в 1946 занял пост председателя
Американо-советского музыкального общества.
В 1943 дирижер планировал приехать на гаст-
роли во главе Бостонского оркестра в СССР,
но помешали условия военного времени.

Отмечая заслуги К. в музыкально-обще-
ственной деятельности Франции в 1920-24,
французское правительство наградило его орде-
ном Почетного легиона (1925), В США многие
университеты присвоили ему почетное звание
профессора (Брауна, 1926; Руджерса, 1937;
Иельский, 1938,'Ручестер, 1940;Вильямс-кол-
ледж, 1943,'Бостонский, 1945): а Гарвардский
(в 1929) и Принстонский (в 1947) университе-
ты - почетную степень доктора искусств,

Неиссякаемость энергии К. поражала мно-
гих близко общавшихся с ним музыкантов, В
возрасте 70 лет (март 1945) он за 10 дней дал
9 концертов, Передав художественное руко-
водство Бостонским оркестром Ш.Мюншу
(1949), К. в 1950 совершил большую гастроль-
ную поездку в Рио-де-Жанейро, по городам Ев-
ропы, а возвратившись в Америку, продолжал
неоднократно выступать как дирижер. Знаме-
нательно, что в своем последнем концерте в
Сан-Франциско 26.2.1951 К. дирижировал
Четвертой симфонией Чайковского и Пятой
Прокофьева, как бы прощаясь со своей дале-
кой родиной.

Яркий портрет дирижера оставил близко
общавшийся с ним русский виолончелист Г.Пя-
тигорский: <Там, где пребывал Сергей Алек-
сандрович Кусевицкий, законов не существова-
ло, Все, что препятствовало выполнению его
замыслов, сметалось с дороги и становилось
бессильным перед его сокрушающей волей к
созданию музыкальных монументов... Его энту-
зиазм и безошибочная интуиция прокладывали
путь молодежи, ободряли опытных мастеров,
нуждающихся в этом, воспламеняли публику,
которая, в свою очередь, вдохновляла его к
дальнейшему творчеству... Его видели в ярости
и в нежном настроении, в порыве энтузиазма,
счастливым, в слезах, но никто не видел его
равнодушным. Все вокруг него казалось возвы-
шенным и значительным, каждый его день пре-
вращался в праздник. Общение было для него
постоянной, жгучей потребностью. Каждое ис-
полнение - фактом исключительно важным.
Он обладал магическим даром преображать да-
же пустяк в настоятельную необходимость, по-
тому что в вопросах искусства для него пустя-
ков не существовало>.

В. Руденко.

\КУСКОВА Екатерина Дмитриевна (урожд.
Есипова, по 1-му мужу Ювеналиева) (1869,
Уфа - 1958, Женева) - общественный и полити-
ческий деятель, публицист, мемуарист. Из
семьи учителя словесности, затем акцизного
чиновника и малограмотной татарки. В возрасте
15 лет, обучаясь в последнем классе саратов-
ской женской гимназии, осталась без родите-
лей (отец застрелился, мать умерла от туберку-
леза). Чтобы обеспечить существование себе и
младшей сестре, К. заняла место матери по за-
ведыванию богадельней; участвовала в различ-
ных кружках самообразования, формально за
пропуск большого числа уроков, в действитель-
ности же за <возмутительный> характер сочи-
нения на тему пушкинского стихотворения
<Поэт и чернь> исключена из гимназии. В 1885
окончила гимназию вместе со своими одно-
классницами, сдав экзамены экстерном и
получив аттестат с отличием. Осенью 1885
вышла замуж за своего гимназического учителя
физики И.Ювеналиева, в прошлом - участника
одного из народнических кружков начала
1880-х. Вместе с мужем организовала у себя
<домашний университет>, слушательницами ко-
торого были гимназистки старших классов и
окончившие гимназию девушки (ок. 15 чел.);
помимо углубленного изучения математики,
физики, химии, истории, предметами чтения и
споров были произведения писателей-народни-
ков Н.Златовратского, Г.Успенского, статьи
Н.Михайловского, сатиры М.Салтыкова-Щед-
рина и др., материалы журналов <Вестник Ев-
ропы> и <Отечественные записки>. Вскоре
Ювеналиев скончался от чахотки, а в 1890 от
дифтерита умер младший сын К. Осенью того
же года К. стала слушательницей акушерских
курсов при воспитательном доме в Москве,
входила в студенческий кружок <самообразо-
вания>, где изучалась философия (Кант, Гегель,
Спенсер и др.), слушала лекции историка
В.Ключевского в Московском университете,
оказывала содействие в распространении неле-
гальной литературы, издаваемой народниче-
ским кружком писателя Н.Астырева. На лето
1891 вернулась в Саратов, где участвовала в
собраниях радикальной интеллигенции, соста-
вившей ядро организации <Народное право>,
познакомилась с М.Натансоном и В.Черновым.
По воспоминаниям К., она дебютировала как
публицист в газете <Саратовский вестник>
(публикации не выявлены). Закончив фельд-
шерские курсы, вступила в санитарный отряд
по борьбе с холерой. Встреча К. с разъяренной
толпой во время холерного бунта, чуть не сто-
ившая ей жизни, стала одним из решающих
факторов в ее политическом самоопределении:
для нее стали предпочтительными задачи куль-
турного и политического воспитания народа,
его организация, и, следовательно, реформист-
ский путь преобразования общества.

Вскоре за причастность к кружку Астырева
выслана в Пензу, а оттуда - в Москву: месяц
провела в тюрьме и 3 года - под гласным
надзором полиции. Весной 1894, чтобы вы-
зволить из тюрьмы члена <Народного права>
студента-юриста П.Кускова, державшего мно-
годневную голодовку и дошедшего до полного
истощения, вступила с ним в фиктивный брак;
летом выслана в Нижний Новгород, где близко
познакомилась с В.Короленко, Н.Анненским и
М.Горьким, вела пропаганду среди сормовских
рабочих. В этот период она с позиций народни-
чества перешла на позиции марксизма. В конце
1895, отбыв срок высылки, вернулась в Моск-
ву, стала женой С.Прокоповача и вместе с ним
в феврале 1896 выехала за границу для лече-
ния обострившегося туберкулеза и для установ-
ления связей с группой <Освобождение труда>;
сблизилась с Плехановым, прослушала курс со-
циальных наук в Брюссельском университете.
В 1897-98 в Берлине по рекомендации Плеха-
нова К. и Прокопович вошли в местную группу
Союза русских социал-демократов, однако,
ближе познакомившись с программой Союза,
выступили с ее критикой.

В 1899 вернулась в Россию, пыталась про-
пагандировать свои взгляды среди петербург-
ских социал-демократов и рабочих. Чтобы оз-
накомить со своей позицией узкий круг едино-
мышленников, К. кратко изложила ее письмен-
но, так появилось , не предназначавше-
еся для печати; однако А.Ульянова-Елизарова
переслала один из списков  В.Ленину в
Шушенское, который опубликовал его, сопро-
водив резкой критикой. К. считала, что россий-
ские условия требовали иного, чем западный,
марксизма. В России, еще не пережившей
свою буржуазную революцию, непосредствен-
ная проповедь социализма, по К., была преж-
девременна, даже вредна, т.к. ослабляла энер-
гию борьбы за политическое освобождение,
которую российские социал-демократы долж-
ны были вести вместе с либералами, помогая
одновременно пролетариату вести экономиче-
скую борьбу. Особенно возмутительным для
ортодоксальных русских марксистов было мне-
ние К. о том, что российскому пролетариату по-
ка не нужна самостоятельная политическая
партия. Заклейменные представителями этого
течения российской социал-демократии как
<бернштейнианцы>, <предатели рабочего дви-
жения>, <экономисты>, К. и ее единомышлен-
ники организационно порвали с российской со-
циал-демократией.

С начала 1900-х энергично включилась в
<освобожденческое> движение, участвовала в
доставке из-за границы и распространении в
России журнала <Освобождение>. С осени
1904 один из редакторов легальной освобож-
денческой газеты <Наша жизнь>. В 1905 в чис-
ле активных организаторов и руководителей
Союза Союзов. На учредительном съезде кон-
ституционно-демократической партии в октяб-
ре 1905 избрана в ЦК, однако из-за программ-
ных и тактических разногласий отказалась вой-
ти в партию. С января по май 1906 - изда-
тельница, один из редакторов и постоянных со-
трудников политического еженедельника <Без
заглавия>, автор программной статьи <Ответ на
вопрос - кто мы?> (№ 3), выступала против
тактики бойкота 1-й и 2-й Государственной ду-
мы, за блок всех левых сил, включая кадетов. В
1906-7 сотрудничала в газете <Товарищ>; с
1908 - в газете <Русские ведомости>. В по-
слереволюционный период вместе с мужем за-
нималась вопросами кооперативного движения,
пыталась возродить <освобожденческое> дви-
жение. В 1911 участвовала в переговорах,
проходивших по инициативе Горького о созда-
нии журнала, способного объединить широкие
демократические силы общества. В 1912-14
сотрудничала в журнале <Современник>, опуб-
ликовала в нем большие статьи: <Во что ве-
рить?> (1912, № 5), призывавшую интеллиген-
цию помогать культурному росту народа, его
организации, что должно, по К" предохранить
его от экстремистских увлечений, и <Усложне-
ние целей> (1913, № 9), в которой выступила
с призывом преодолеть раскол в рабочем и со-
циалдемократическом движении и др.

В годы 1-й мировой войны занимала <обо-
ронческую> позицию. В 19~15 участвовала в не-
однократных попытках создать печатный орган,
подобный закрытому <Современнику>; по сви-
детельству Н.Бердяева, <Е.Кускова и С.Проко-
пович были в центре> закрытых общественных
собраний, происходивших в Москве перед
февралем 1917. По некоторым данным К. была
членом женской масонской ложи ив 1916 на
ее московской квартире собирались масоны
(на одном из таких собраний в апреле 1916
был намечен состав будущего Временного пра-
вительства). В 1917 К. поддерживала Времен-
ное правительство; в августе на Демократиче-
ском совещании в Москве представителями ко-
операции К. была избрана в т.н. Предпарла-
мент, на заседаниях которого заявляла, что
проводить социально-революционные преобра-
зования <во всем их объеме во время войны
есть преступление>, призывала к обороне госу-
дарства. После Октябрьской революции жила в
Москве, издавала газету <Власть народа>, быв-
шую одним из центров оппозиции большеви-
кам. В период гражданской войны стояла на
платформе <третьей силы>, выступавшей про-
тив диктатуры и большевиков, и белых. Входи-
ла в руководство <Лиги спасения детей>, со-
зданной по инициативе В.Короленко, член Со-
вета Политического Красного Креста.

В 1921 одна из организаторов и руководи-
телей Комитета помощи голодающим. За по-
пытку установить контакт с зарубежьем Коми-
тет был разогнан, К., Прокопович и Н.Кишкин
арестованы и приговорены к смертной казни,
от которой их спасло заступничество Г.Гувера
и Ф.Нансена. К. и Прокопович, отправленные в
ссылку на Север, в 1922 были доставлены в
Москву и высланы за границу. Первоначально
жила в Берлине, была избрана председателем
Политического Красного Креста, затем пере-
ехала в Прагу. В 1939, после оккупации Чехо-
словакии немецкими войсками, перебралась в
Женеву, где прожила оставшуюся жизнь. Со-
трудничала в газетах <Последние новости>,
<Дни>, <Новое слово> и др., а также в журна-
лах <Современные записки>, <Воля России>,
<Новый журнал>, играла активную роль в
политической жизни эмиграции, ее квартира
в Праге была <политическим салоном>, Вме-
сте с П. Милюковым вела переговоры по созда-
нию т.н. Республиканско-Демократического
центра. Устные и письменные выступления К.
по вопросам тактики эмиграции по отношению
к Советской России были предметом острых
дискуссий, В 1922-26 резко критиковала пла-
ны новых военных походов против Советской
России, призывала <засыпать ров гражданской
войны>, считала, что в условиях нэпа в России
можно действовать, не отрекаясь от своих
взглядов и не приспосабливаясь к большевист-
скому режиму, а потому усилия должны быть
направлены на поиски мирного, но достойного
пути возвращения на родину. Позиция К. не на-
шла поддержки у подавляющего большинства
близких ей политических деятелей. Против нее
выступили Милюков, Н.Авксентьев, А.Керен-
ский, М.Алданов. Установление режима личной
власти Сталина, насильственные формы кол-
лективизации и индустриализации, разгул пол-
итических репрессий вынудили К. отказаться
от надежд на демократическую трансформа-
цию большевизма, на возможность примирения
с ним. В годы Великой Отечественной войны
симпатии К. находились безоговорочно на сто-
роне России, а героизм русского народа и его
победа над фашизмом вновь возродили у К.
прежние надежды на возможность возвраще-
ния в Россию.

Соч.: Русский голод // СЗ, 1924, № 22; Открытки
(из тетради воспоминаний) // СЗ, 1925, № 25; Об уто-
пиях, реальностях и загадках; Деревня при НЭПе //
Там же, № 26; Месяц <соглашательства> // Воля Рос-
сии, 1928, № 3-5; Из прошлого и современности //
Там же, 1929, № 1, 3; Куда мы движемся? (О <восто-
ках> и Западе) // Там же, № 8-9; Беспризорная Русь //
СЗ, 1929, № 40; Крен налево // СЗ, 1930. № 44; Ска-
чок в неизвестное // СЗ, 1931, № 47; Инициатива дей-
ствий // Новый Град. 1933, № 6; В поисках права и
справедливости // Рус. записки, 1938, № 8-9; Давно
минувшее // НЖ, 1955, № 43; 1956, № 44, 45, 47;
1958. № 48-51, 54.

Лит.: Аронсон Г. Е.Д. Кускова, Портрет обществен-
ного деятеля // НЖ, 1954, № 37; Карпович М. Е.Д.Ку-
скова (1869-1958) // НЖ, 1959, № 56.

Арх.: ГАРФ, ф.5865; ф.579, оп.5, Д.210 (письма
П.Н.Милюкову); ф.5778, оп.1, д.333-335 (письма
В.А.Розенбергу); ф.5912, оп.1, д. 72 (письма П.Б.Стру-
ве); РГБ, ф.358, к.246, д.17 (письма Н.А.Рубакину).
Гуверовский институт войны, революции и мира,
ф.421, ф.712; Колумбийский университет - архив
Бахметьева, ф.499, ф.667, ф.676; Гуманитарный ис-
следовательский центр университета штата Техас, ф.5.

Н. Ерофеев

\КШЕСИНСКАЯ (Кржесинская) Матильда
(Мария) Феликсовна (19.8.1872, Лигово, при-
город Петербурга - 6.12.1971, Париж) -
танцовщица и педагог. Из потомственной семьи
польских артистов в нескольких поколениях.
Отец - Ф.И.Кшесинский, известный характер-
ный танцовщик, мать - танцовщица Ю.С.Де-
минская. Притязания на принадлежность к ро-
ду польского графа Красинского архивными
изысканиями не подтверждены. Первые уроки
танца получила дома. Вслед за старшими сест-
рой и братом была принята в Петербургское
театральное училище, где обучалась в качестве
приходящей ученицы с 1880 по 1890 у педа-
гогов Л.Иванова, Е.Вазем, Х.Иогансона. В клас-
се последнего К. продолжала заниматься, уже
служа в Мариинском театре; именно ему она
была более всего благодарна за свои успехи в
танцевальном искусстве. В дальнейшем занима-
лась также с Э.Чекетти. Творческая личность
К. складывалась в годы расцвета академическо-
го балета, в состязании со знаменитыми италь-
янскими виртуозками. Актерская выразитель-
ность итальянской гастролерши В.Цукки, с ис-
кусством которой К. познакомилась в 1886,
поразила воображение воспитанницы, перевер-
нула ее представление о балете. Желание сде-
лать танец понятным и осмысленным сопро-
вождало К. всю жизнь. На выпуске К. танцева-
ла с одноклассником С.Рахмановым вставное
pas de deux из <Тщетной предосторожности>
на   музыку   итальянской   песни   , взятое из репертуара Цукки. Этим
же pas de deux она дебютировала 22.4.1890
на Мариинской сцене, исполнив его с Н.Лега-
том. В труппу была зачислена корифейкой как
К. 2-я: ее старшая сестра Юлия - Кшесинская
1-я, уже служила в театре в кордебалете.

Параллельно с творческой началась другая,
не менее важная в ее жизни, светская карьера.
Знакомство с наследником, будущим императо-
ром Николаем II, ознаменовало начало биогра-
фии наложницы. Знакомство произошло по
инициативе Александра III на торжественном
ужине в честь выпускного спектакля, и лишь
вступление в брак Николая II положило в даль-
нейшем конец их любовным отношениям. По-
кровительство между тем продолжалось. Это
помогло К. занять особое место в театральной
иерархии. Могущество ее со временем стало
почти безграничным: она сама назначала, какие
спектакли ей танцевать, а столкновение с нею
директора императорских театров князя С.Вол-
конского обернулось для него отставкой.

Привилегированное положение К. способст-
вовало театральной карьере, но не только оно
служило причиной быстрого продвижения по
служебной лестнице. К. обладала и несомнен-
ным талантом, и умом, и редким практицизмом,
и огромной волей. Невысокого роста, темново-
лосая, с мелкими чертами лица, пусть не отлича-
ющегося красотой, зато притягательного реши-
тельностью и надменным вызовом, с тонкой та-
лией и грубовато мускулистыми ногами, она
своей целеустремленностью и цельностью была
особенно привлекательна для людей нереши-
тельных, лишенных внутреннего стержня. Пи-
кантность, шарм, безупречные манеры придава-
ли ей специфическое обаяние, затушевывали
циничность намерений, Благодаря деловитости и
организованности ей удавалось распределять
время между светскими удовольствиями и жес-
ткими требованиями профессии, быть, когда
нужно, в форме, зорко следить за соперницами,
поддерживать отношения с влиятельными кри-
тиками и, достигнув первенства, отстаивать его
всеми доступными ей средствами, в том числе и
профессиональным совершенствованием.

В первый же сезон службы в театре она
получила сольные партии, среди них были фея
Кандид и Красная шапочка в <Спящей красави-
це> П.Чайковского. Первой балеринской пар-
тией для К. стала героиня балета М.Петипа
<Калькабрино> на музыку Л.Минкуса, появляв-
шаяся сначала в облике простодушной деревен-
ской девушки, а затем в образе темперамент-
ной волшебницы, посланницы ада (1.1 1.1891).
Особенно удачным оказался следующий дебют.
Партия Авроры в <Спящей красавице> Чайков-
ского-Петипа (17.1,1893) стала одной из вер-
шин ее исполнительского искусства. Смелость,
виртуозность, отчетливость ее инструменталь-
ного танца, позднее названного <колоратур-
ным>, передавали нарядную торжественность
хореографических композиций. Правда, поэти-
ческая глубина образа оставалась за пределами
возможностей балерины. Вскоре ее репертуар
пополнился партиями феи Драже в <Щелкунчи-
ке> Чайковского (25.4.1893) и Пахиты
(2.2.1894), Приезд П.Леньяни, поразившей
публику новым качеством виртуозного класси-
ческого танца, отодвинул производство К. в
ранг балерины. Оставалось перенимать дости-
жения соперницы; вслед за Леньяни К. испол-
нила Сванильду в <Коппелии> Л.Делиба
(25.4.1894). Первым спектаклем, поставлен-
ным Петипа специально для К., стал одноакт-
ный балет <Пробуждение Флоры> Р.Дриго
(28.7.1894). Длительный траур по Александ-
ру III привел к свертыванию театральной дея-
тельности в сезоне 1894/95. Компенсируя от-
сутствие спектаклей, К. согласилась на гастро-
ли в Монте-Карло (февр. 1895). В составе
труппы были ее брат Феликс, а также О.Преоб-
раженская, А.Бекефи, Г.Кякшт, Сенсацией ста-
ло выступление К. с братом в мазурке, В апре-
ле того же года она с неменьшим успехом гас-
тролировала с отцом в Варшаве.

Переломным в карьере К. стал сезон
1895/96. Казалось, готовы были рухнуть все
надежды на будущее. Готовящиеся женитьба
наследника и коронационные торжества не
только означали разрыв близких отношений, но
делали положение отставленной наложницы
двусмысленным, лишали всех привычных
удобств и преимуществ. В ознаменование пред-
стоящих торжеств силами петербургской и мо-
сковской трупп Петипа ставил балет <Жемчу-
жина> Р.Дриго, участие в котором К. сочли бес-
тактным по отношению к молодой императри-
це. Но К. была не из тех, кто мирится с поло-
жением: мобилизовав всю свою энергию, во-
лю, связи, она добилась невозможного -
включения себя в уже поставленный, целиком
завершенный спектакль. Композитору при-
шлось спешно писать для нее музыку, хорео-
графу - сочинять pas de deux Желтой жемчу-
жины. Участие в этой премьере, состоявшейся
в Москве 23.5.1896, означало для К. реставра-
цию ее прежнего привилегированного положе-
ния. Первые партии посыпались одна за другой.
То были Лиза в <Тщетной предосторожности>,
Млада в возобновленном одноименном балете
Петипа. Правда, роль Венеры в <Синей боро-
де> П.Шенка была второй - Изору, героиню,
исполняла Леньяни; роль Терезы в <Привале
кавалерии> И.Армсгеймера (сцен. Петипа) была
получена после итальянки, станцевавшей пре-
мьеру. Состязание продолжалось, но талант К.
набирал силу, участие ее в репертуаре было за-
метным и желанным. Возведение в ранг бале-
рины состоялось 1,1 1,1896, Реестр побед мно-
жился, правда, пока над соотечественницами:
так, в возобновлении <Царя Кандавла> Ц. Пуни
(9.2.1897) успех К. в pas de Diane в немалой
степени способствовал провалу московской га-
стролерши Л.Нелидовой, исполнившей цент-
ральную партию. Однако Леньяни, несомненно,
лидировала - ей доставались главные роли в
шедеврах Петипа, в том числе в <Лебедином
озере> Чайковского и <Раймонде> А.Глазунова.
К. тоже расширяла свой репертуар, но чаще за
счет возобновлений. Так, она получила роль
Эсмеральды в одноименном балете Пуни
(1899), ставшую ее лучшим созданием. Это
уже было законченное произведение большого
мастера, в известном смысле подводившее итог
поискам в сфере исполнительства завершавше-
гося XIX в.

К. являла собой тот тип танцовщицы, кото-
рый идеально воплощал эстетику балетного
спектакля Петипа, Ее Эсмеральда была трога-
тельна,  захватывала  контрастной  сменой
чувств, убеждала картинной выверенностью
поз, сохраняя при этом парадный блеск роско-
ши нарядов и столь же ослепительных танцев.
В каждой из сфер - и в актерской, и в танце-
вальной - К. была великолепна, но и то, и дру-
гое существовало часто обособленно, не пере-
секаясь. Переход от пантомимной игры к танцу
освежал восприятие, но превращал спектакль в
изысканно-причудливую мозаику театральных
сцен и концертных арий. Гений Петипа и та-
лант К. здесь смыкались, оба в абстрагирован-
ных формах своего искусства запечатлевали
особый образ мира идеальных, но умозритель-
но вычисленных пропорций, Созданные этим
миром ценности являли картину устойчивости и
стабильности. Все это надвигающийся XX в.
подвергнет сомнению, а то и безжалостно со-
мнет. Торжество искусства К. было впечатляю-
щим, но кратким. Ее танец подчинял победной
риторикой, мастерской отделкой, даже темпе-
раментом, но был лишен прозрений. Этот танец
не будоражил и не звал - только восхищал и
обязывал ему поклоняться.

Отточенное мастерство помогало со време-
нем достигнуть совершенства и в ранее
полученных ролях - например, в Аспиччии
(<Дочь Фараона> Пуни, дебют в 1898). Ее ис-
полнение и здесь было признано в дальнейшем
эталонным. Партнером по спектаклю был отец,
исполнявший роль нубийского царя со дня пре-
мьеры. Условный балетный Египет давал воз-
можность проявить искусство благородного па-
тетического жеста, которое переняла балерина
у своего отца: вместе они составили весьма
гармоничный ансамбль. К числу несомненных
удач относилась также ее Фенелла в опере-ба-
лете <Немая из Портичи>. И все же не состяза-
ние талантов обеспечило К. победу в противо-
борстве с Леньяни. В разделе новых ролей
каждая из них в 1900 получила по премьере в
одноактных балетах А.Глазунова. Более выиг-
рышную получила К. Партия Колоса во <Време-
нах года> (7 февр., Эрмитажный театр: 13
февр., Мариинский театр) представляла блестя-
щие возможности продемонстрировать талант
классической балерины во всем его великоле-
пии. Оба балета ставил Петипа, превосходно
знавший достоинства обеих исполнительниц.
Но после смены директора императорских те-
атров И.Всеволожского в 1898 хореограф ут-
ратил мощную поддержку, былое влияние и по-
тому, спасая положение, решил подыграть К. в
надежде на ее заступничество. Началась эра без-
раздельного владычества К. Отныне премьеры
балетов Петипа танцевала исключительно она -
даже тогда, когда роль ей явно не подходила,
как было с Коломбиной в <Арлекинаде> РДриго
(10.2.1900, Эрмитажный театр; 13.2.1900, Ма-
риинский театр). Контракт с Леньяни не возобно-
вили, и та покинула петербургскую сцену.

В XX в. К. вступила единоправной хозяйкой
мариинского балета. Победу ознаменовали бе-
нефисом в честь 10-летия сценической дея-
тельности. Некоторые спектакли стали ее соб-
ственностью и никем другим исполняться не
могли - к ним принадлежали <Эсмеральда> и
<Тщетная предосторожность>. Репертуар по-
полнялся за счет балетов, ранее исполнявшихся
Леньяни: <Лебединое озеро>, <Конек-Горбу-
нок> Пуни, <Камарго> Л.Минкуса. Иные, опро-
бованные, не приходились К. по вкусу - к ним
относилась <Баядерка> Минкуса (3.12.1900,
возобновление). В премьере балета А.Горского
<Дон Кихот> на музыку Минкуса (20.1.1902)
К. исполнила роль Китри. Участие в спектакле,
ставившем под сомнение не только хореогра-
фию, но и эстетику оригинала Петипа, в опре-
деленном смысле было изменой старому масте-
ру. Вместе с тем отойти от уже выработанных
исполнительских приемов К. не могла и пара-
доксальным образом в спектакль новых ориен-
таций вносила черты дорогого ей академизма,
усиливая эклектику постановки.

Отставка Петипа в 1903 вроде бы открыва-
ла дорогу новым тенденциям на сцене импера-
торских театров. На деле же борьба консерва-
тивного и преобразующего начал оказалась
длительной и сложной. Трагедия К. как худож-
ника заключалась в том, что, достигнув верши-
ны, она исчерпала себя. Началась вторая поло-
вина творческой жизни, состоявшая из безус-
пешных попыток приспособиться к новому в
искусстве. В последнем ей весьма способство-
вал Н.Легат, к традиционному мышлению кото-
рого она тяготела; на его уроках и репетициях
старательно оттачивала мастерство, часто вы-
ступала с ним как с партнером. Поддержка К.,
несомненно, способствовала тому, что Легат ут-
вердился в качестве преемника Петипа.

В светской карьере К. по-прежнему преус-
певала. Ее опекал великий князь Сергей Ми-
хайлович. Император поручил ему в затрудни-
тельных ситуациях обращаться незамедлитель-
но и продолжал выполнять любую прихоть
бывшей возлюбленной, Знакомство с великим
князем Андреем Владимировичем переросло в
длительную и прочную привязанность. Брак
был впоследствии юридически оформлен
(30.1.1921). 18.6.1902 у них родился сын Вла-
димир. Первой премьерой после вынужденного
перерыва была <Фея кукол> Й.Байера в поста-
новке С. и Н.Легат (16.2.1903) с К. в заглав-
ной роли. К числу капризов и вместе с тем тща-
тельно продуманных ходов относился <про-
щальный бенефис>, данный 4.2.1904: шли два
акта <Тщетной предосторожности> и 2-я карти-
на <Лебединого озера>. К. получила еще боль-
шую свободу, перейдя на положение гастро-
лерши: отход от дел был видимым, вся полнота
реальной власти оставалась в ее руках. Вместе
с тем постоянное стремление увеличить по-
спектакльный гонорар не столько укрепляло ее
материальное положение, сколько тешило тще-
славие. 23.11.1904 К. было присвоено звание
заслуженной артистки. Сотрудничество с Н.Ле-
гатом дало наиболее впечатляющий результат в
<Талисмане> Р.Дриго, в котором балерина ис-
полнила роль Нирити (21.2,1910). Здесь хо-
реограф и исполнительница объединили свои
усилия для утверждения могущества классиче-
ского танца и его традиционных форм, В coda
4-й картины блистательное мастерство и темпе-
рамент К. неизменно приводили публику в экс-
таз: зрители требовали многократного бисиро-
вания. Оно стало столь привычным, что превра-
тилось в знак самодовольного торжества этуа-
ли и было пародировано позднее М. Фокиным в
<Петрушке> партией Уличной танцовщицы.
Объективно же танец К. был весомым аргумен-
том в споре старого и нового и вопреки всему
являл непреходящие ценности искусства пред-
шествующих эпох. Однако успех новаторов ин-
триговал К. Отношения с Фокиным неоднократ-
но менялись: хозяйка петербургской сцены то
активно противостояла ему, то готова была
пойти на компромиссы. Хореограф предложил
ей исполнить заглавную роль в <Эвнике>
А.Щербачева (10.2.1907), но К. не могла сми-
риться с успехом А.Павловой-Актеи, превосхо-
дившим ее собственный, и в дальнейшем от
спектакля отказалась. Не удовлетворила ее и
роль Армиды в <Павильоне Армиды> Н.Череп-
нчна: прекратив репетиции незадолго до пре-
мьеры, К. едва не сорвала ее.

За рубежом с искусством К. были довольно
хорошо знакомы по гастролям. В мае 1908 она
вместе с Н.Легатом выступала в парижской
 в балетах <Коппелия>, <Корри-
ган> и спектакле, устроенном газетой <Фига-
ро>. Весной следующего года гастроли повто-
рились с возросшим успехом. Этому способст-
вовал повышенный интерес к русскому балету,
вызванный дягилевскими сезонами. От пригла-
шения С.Дягилева принять участие в его начи-
нании К. поначалу отказалась, т.к. понимала,
что не она будет главной фигурой в намечен-
ном репертуаре. В 1911 мэтр создал постоянно
действующую труппу, которая должна была
выступать в ряде европейских столиц, включая
Петербург. В этих условиях поддержка К. была
необходима, тем более, что Дягилев хотел ку-
пить у дирекции императорских театров деко-
рации к <Лебединому озеру>. Выступление К. в
pas de deux из последнего акта <Спящей краса-
вицы>, в сокращенном <Лебедином озере> и
<Карнавале> дополнило лондонский сезон: пар-
тнером ее везде был В.Нижинский. В следую-
щем году сотрудничество с Дягилевым продол-
жилось: в феврале 1912 К. танцевала в его ан-
трепризе в Вене, в марте - в Монте-Карло. Те-
перь ее репертуар пополнился <Видением ро-
зы> К.М.Вебера. <Лебединое озеро> было един-
ственной премьерой К. у Дягилева; исполня-
лись 2-я и 3-я картины балета. В сцене на балу
К. танцевала вставную вариацию на музыку
А.Кадлеца и имела в ней очень большой успех,
обычно бисируя ее. Виртуозное мастерство К.,
представлявшей достижения века минувшего, в
то же время выгодно оттеняло новое в искусст-
ве А.Павловой, Т.Карсавиной, В.Нижинского и
вполне вписывалось в собранный Дягилевым
роскошный букет неповторимых актерских ин-
дивидуальностей.

Эпизоды острейшей вражды с Фокиным и
Дягилевым перемежались краткими периодами
перемирий. Так, в свой бенефис в честь 20-ле-
тия сценической деятельности К. включила фо-
кинскую <Шопениану> (13.2.1911), а затем до-
билась того, что исполнила ее с автором
(11.12.1911). Балет <Бабочки> на музыку
Р.Шумана Фокин поставил для нее и себя
(10,3.1912), но открытием не стала ни хорео-
графия, ни исполнение. Разрыв с Дягилевым и
1-я мировая война ограничили сферу деятель-
ности хореографа Мариинским театром. Ори-
ентация на К. становилась неизбежной. Для нее
Фокин поставил сентиментальный <Эрос> на
музыку Струнной серенады Чайковского (с
П.Владимировым, 28.1 1.1915), Pas classique на
музыку Ш.Берио (с ним же, 9.1.1916), сюиту
<Русские песни> А.Лядова (12.1.1916), Rondo
capriccioso К.Сен-Санса (вставной номер в <Ар-
лекиниаду> Петипа, март 1916). Притязания К.
с годами не уменьшались. Вседозволенность
оборачивалась утратой трезвого отношения к
своим возможностям. 17.4.1916 она впервые
исполнила Жизель, но ни возраст ее, ни лишен-
ный поэтической одухотворенности и романти-
ческой растушеванности танец не содействова-
ли успеху. Последнее выступление К. на Мари-
инской сцене состоялось в благотворительном
спектакле 2.2.1917: она исполнила 1-е дейст-
вие из <Дон Кихота> и Коломбину в <Карнава-
ле> (оба - с Фокиным). Выступления в России
завершились концертом для солдат в театре
консерватории уже после Февральской рево-
люции. К. танцевала <Русскую> из <Конька-Гор-
бунка> и имела необычайный успех. Новым хо-
зяевам жизни лестно было развлекаться танца-
ми той, что тешила прежде царскую фамилию.
Тем не менее К. предпочла 16.7.1917 уехать с
сыном к мужу в Кисловодск. 19.2.1920 вся
семья покинула родину, отбыв на корабле из
Новороссийска в Константинополь. Началось
новое, зарубежное существование.

С 25.3.1920 они обосновались на собст-
венной вилле <Алам> в Кап д'Айке (Франция).
Надежды на реставрацию прошлого канули в
небытие, нужно было зарабатывать на хлеб на-
сущный. Это выпало на долю К. 4.2,1929
семья переехала в Париж, поселившись в
скромной вилле <Монитор>, где предполага-
лось устроить балетную студию. Финансовую
помощь оказали эмигранты - чета певицы
Н.Ермоленко-Южиной и певца и скрипача
И.Махонина. Освящение студии митрополитом
Евлогием состоялось 26.3.1929. Первой уче-
ницей стала Т.Липковская, сестра известной
русской певицы Л.Липковской. К. считала, что
первая ученица принесла ей счастье на новом,
педагогическом, поприще. Учениц поначалу бы-
ло немного, но это помогало обрести педаго-
гические навыки, впрочем К. всегда верила в
себя. По приезде ее навестил Дягилев, посе-
тила студию и Павлова, оставшаяся, по словам
самой К., довольной увиденным. Позднее сту-
дия разрасталась. В 1933-34 здесь занималось
уже более 100 учениц. Пришлось расширять
помещение за счет ' примыкающих квартир. В
первые же годы в студии стали заниматься до-
чери Ф.Шаляпина - Марина и Дася; среди
учеников К. были Т.Рябушинская, Б.Князев,
Л.Ростова, Памелла Мей, Ширли Бридж, Диана
Гульд, Андре Эглевский. Обращались за кон-
сультацией такие балетные <звезды> как Мар-
го Фонтейн и Иветт Шовире. Последнее вы-
ступление на сцене состоялось 14.7.1936 в
лондонском . По приглашению
В.Базиль К. танцевала <Русский танец> в гала-
спектакле . Ей
было 63 года, По просьбе Нинет де Валуа и
Арнольда Хаскелла, открывавших балетную
школу в Лондоне, К. посетила школу и дала
открытый урок.

Начало войны в 1939 перевернуло нала-
дившуюся было жизнь. Спасаясь от возмож-
ных бомбежек, пришлось перебраться за го-
род; оттуда К. ездила давать уроки в париж-
скую студию. Приближение немецкой армии
заставило бежать в Биарриц. Но вскоре фа-
шисты оказались и там. Гестапо забрало сына,
и тому чудом через 4 месяца удалось освобо-
диться из концентрационного лагеря. В 1944
семья вернулась в освобожденный Париж.
Осенью в студии возобновились занятия.
27.2.1945 труппа , став-
шая передвижной и обслуживавшая армию, во
главе с Нинетт де Валуа, Марго Фонтейн по-
сетила студию (в состав труппы входило много
бывших учеников К.). В мае 1950 в Лондоне
была учреждена Федерация русского класси-
ческого балета, объединившая 15 английских
школ. К. согласилась возглавить Федерацию. В
мае 1951 она приехала в Лондон, присутство-
вала на экзаменах и отчетном представлении,
участвовала в уроке характерного танца, Во
время гастролей Большого театра в  К. посетила выступления москвичей. В
1954 закончила мемуары, изданные одновре-
менно на французском (Souvenirs de la К, Paris,
1970) и английском языках (Dancing in
St.Petersburg, London-New York, 1970). В конце
жизни К. очень нуждалась. Тем не менее она,
не имея на то средств, приглашала на празд-
ники множество гостей, и те приходили ради
одного - выразить ей свое глубокое уваже-
ние и любовь.

Соч.: Воспоминания. М., 1992.

Лит.: Борисоглебский М. (сост.). Материалы по ис-
тории русского балета, т.2. Л., 1939: Красовская В.
Русский балетный театр начала XX века, ч.2: Танцов-
щики. Л., 1972.

А. Соколов-Каминский

\КЯКШТ   (Кякшто)   Лидия   Георгиевна
(13.3.1885, Петербург - 11.1.1959, Лондон) -
танцовщица. Дочь крестьянина Ковенской гу-
бернии. По окончании балетного отделения Пе-
тербургского театрального училища (педагог
П.Гердт) в 1902-8 в Мариинском театре. Снача-
ла была принята в кордебалет, быстро выдвину-
лась в корифейки. Дебютировала в pas de deux в
<Волшебной флейте> Р.Дриго. Сезон 1903/4
вместе с братом Георгием Георгиевичем Кякш-
том - в московском Большом театре. С 1905
переведена в разряд вторых танцовщиц. Понача-
лу критики, отмечая <благородную сценическую
внешность и непринужденное изящество ее тан-
ца>, находили, что ей недостает виртуозности,
Ее брат, ведущий солист Мариинского театра,
имевший большой сценический опыт, упорно за-
нимался с Лидией, помогая осваивать технику
танца, ав 1906 организовал гастроли артистов
Мариинского театра по России, где К., занимая,
наряду со своей одноклассницей Т.Карсавиной,
место балерины, много выступала в академиче-
ском репертуаре, танцуя по два балета в день,
Вернувшись в театр, стала заниматься с Е.Соко-
ловой и заметно продвинулась в отношении тех-
ники, Жизнерадостной, темпераментной тан-
цовщице особенно удавались лирико-комедий-
ные партии. В 1908 - первая танцовщица. В
этом же году исполнила свою первую большую
партию - Сванильду в <Коппелии> Л.Делиба.
Среди ролей: Тереза (<Привал кавалерии> И.
Армсгеймера), Царь-девица (<Конек-Горбунок>
Ц.Пуни), Клотильда (<Кот в сапогах> А.Михай-
лова), Роза (<Аленький цветочек> Ф.Гартмана),
Фея Бриллиантов (<Спящая красавица> П.Чай-
ковского). Танцевала также сольные партии в
балетах М.Фокина: <Виноградная лоза> А.Ру-
бинштейна, <Павильон Армиды> Н.Черепнина,
<Ночь Терпсихоры> (на сборную музыку). Сре-
ди партнеров - В.Нижинский (вставное pas de
deux в <Пахите> на музыку Ф.Томэ, pas de deux
принцессы Флорины и Голубой птицы в <Спя-
щей красавице>). Критики единодушно отмеча-
ли возросшую виртуозность танца К., жизнера-
достную энергию, темперамент, элегантность и
изящество,

В 1908 вышла замуж; за полковника А.Раго-
зина. Получила приглашение выступить на лон-
донской сцене и уехала в Англию. К. была пер-
вой русской балериной, продемонстрировавшей
английской публике академическую школу ба-
лета: произвела огромное впечатление на анг-
лийского зрителя. Дебютировала на сцене лон-
донского  в дивертисменте, В
1908-12 - прима-балерина .
Пребывание в Лондоне затягивалось. Дирекция
императорских театров отказалась предоста-
вить ей отпуск на столь большой срок. К. ушла
из театра и с тех пор жила в Англии, выступая в
России только как гастролерша: в 1911 (заме-
нила заболевшую О.Преображенскую на сцене
Суворинского театра), затем в 1914 и 1916. В
1912-19 периодически выступала в качестве
приглашенной балерины в <Русском балете>
С.Дягилева. Партии: Жар-птица (одноименный
балет И.Стравинского), Коломбина (<Карнавал>
на муз. Р.Шумана), Девушка (<Видение розы>
К.М.Вебера), Нимфа (<Нарцисс> Черепнина) и
др. В 1913 гастролировала в США, позже - в
Италии, Франции (1916), Германии, Австрии и
др. странах. В 1914 в Лондоне, в театрах
 и . Танцевала в балетах
<Жавотта> К.Сен-Санса, <Коппелия>, <Силь-
вия> Делиба, <Тщетная предосторожность> Гер-
теля и английских балетах-феериях. В 1925-26
организовала собственную труппу 
(<На русский манер>), с которой гастролировала
по Англии. В 1926-33 прима-балерина различ-
ных небольших английских трупп, с которыми
выступала в Лондоне и выезжала на гастроли в
др. страны. В разные годы танцевала с А.Боль-
мом, М.Фокиным, В.Нижинским, Л.Мясиным,
А.Волининым, Ф.Фаррен, Ф.Веделлс и др.

В 1933 оставила сцену. В 1939-46 органи-
затор и руководитель английской передвижной
труппы <Балет английской молодежи> (позднее
труппа называлась <Русский балет Л.Кякшт>). В
ней работали английские балетмейстеры М.Ин-
глесби, Р.Хелпмен, Дж.Реган. Здесь же начала
свою балетмейстерскую карьеру ее дочь Лидия
Кякшт-младшая.

Вела педагогическую работу: преподавала в
школе ; в 1935 организовала
собственную школу, которая вскоре стала из-
вестна как <академия танца Лидии Кякшт> (че-
рез нее прошли многие известные английские
артисты балета); в 1953-59 вела занятия в
школе Николаевой-Легат и др. Член <<Филиала
комитета классического балета>, пропагандиру-
ющего русский метод преподавания классиче-
ского танца.
Соч: Romantic Recollections. London, 1929.

Лит.: Борисоглебский М. (сост.). Материалы по ис-
тории русского балета, т.2. Л., 1939; Красовская В.
Русский балетный театр начала XX века, ч.2: Танцов-
щики. Л., 1972.

Г. Андреевская

_Л

\ЛАПИНСКИЙ Михаил Никитович (1862-
1947, Загреб) - невропатолог. Из дворянской
поместной семьи. В 1886-91 обучался на меди-
цинском факультете Киевского университета
Св.Владимира: в 1893-95- стипендиат кафед-
ры психиатрии и невропатологии, профессором
которой был психиатр И.Сикорский. Затем ста-
жировался в берлинской больнице 
(1895-96). 12.2.1897 Л. защитил диссертацию
<О заболеваниях сосудов при страдании пер-
вичных нервных стволов или периферических
нервов>, после чего ему была предоставлена
заграничная двухлетняя командировка, во вре-
мя которой он стажировался у Ф.Гольца и
крупнейших психиатров и невропатологов Гер-
мании: Г.Липмана, Э.Крепелина, Г.Эрба и Г.Оп-
пенгейма. В 1900-2 Л. подробно описал нерв-
ные окончания симпатических волокон в сон-
ной артерии и впервые - преваскулярную
инервацию мозговых сосудов со средним сече-
нием. Им были изучены дегенерация и регене-
рация периферических нервов, гистология про-
цесса восстановления нервных волокон при
сближении перерезанных частей тела, показа-
на роль сосудистого фактора в происхождении
седалищной невралгии. С марта 1908 ординар-
ный профессор кафедры психиатрии и невро-
патологии Киевского университета, которую
возглавлял до середины 1918. В 1913 Л. опи-
сал отдаленные отраженные болевые синдромы
при заболеваниях малого таза, шейную Dolores
myalgia - по существу все стадии развития
шейного остеохондроза. Однако он не связы-
вал их с поражением позвоночника. Отдельные
работы Л. посвящены отраженным болям в ко-
нечностях и голове при поражениях органов
малого таза: он исследовал также диагностиче-
ское значение иррадиации болей при заболева-
нии внутренних органов (печени и др.), впервые
описал вегетативно-сосудистую точку на внут-
ренней поверхности бедер. Первым среди спе-
циалистов разработал метод гидравлического
массажа, конструкцию ванн для подводного и
надводного массажа; предложил конструкцию
ванн для вихревого, ротаторного и проточного
водного массажа. В 1913-14 Л. опубликовал
ряд сообщений по гидротерапии. Л. - автор
популярной монографии <О развитии личности
у женщин> (Киев, 1915).

Эмигрировав за границу, Л. обосновался в
Загребе. Организовал при местном университе-
те медицинский факультет, на котором открыл
кафедру и клинику нервных и душевных болез-
ней: 14.2.1921 был утвержден профессором
кафедры, возглавлял ее в течение 25 лет. Жи-
вя в Загребе, Л. поддерживал дружеские связи
с невропатологами СССР - Г.Россолимо,
В.Бехтеревым и опубликовал несколько науч-
ных сообщений в советских медицинских жур-
налах.

Л. - автор более 15 0 публикаций по экспе-
риментальной и клинической невропатологии,
Он впервые описал некоторые формы нервных
окончаний в адвентиции артерий конечностей
и, в частности, одним из первых показал роль
нарушения Vasa Vasorum в возникновении па-
тологии нервов, а также исследовал три стадии
изменения артериальных сосудов после пере-
резки волокон периферического нерва. В пери-
од эмиграции Л. опубликовал статьи, посвящен-
ные эпидемическому энцефалиту, отраженным
болям при заболеваниях печени, научно-попу-
лярные брошюры, посвященные И.Павлову, не-
врозам; он также занимался исследованием те-
оретических вопросов невропатологии, резуль-
таты которого опубликовал в <Записках Рус-
ского научного института в Белграде> (1918-
37). Много времени Л. отдавал обучению вра-
чей-невропатологов Хорватии.

Соч.: Боль и ее сосудистый механизм // Зап. Рус.
науч. ин-та в Белграде, 1932, вып. 6; К вопросу об уча-
стии стриарной системы в механизме неврастении //
Там же, 1935, вып. 10.

Лит.: Архангельский Г.В. Выдающийся российский
невролог М.Н.Лапинский // Журн. неврологии и пси-
хиатрии им. С.С.Корсакова. 1996, т.96, № 1.

Г. Архангельский

\ЛАРИОНОВ Михаил Федорович (22.5.1881,
Тирасполь, Херсонской губ. - 10.5.1964, фон-
тене-О-Роз, Франция) - живописец, график,
театральный художник. Сын военного фельд-
шера. С 12 лет в Москве, где окончил реаль-
ное училище Воскресенского, В 1898-1910
учился с перерывами в Московском училище
живописи, ваяния и зодчества у И.Левитана,
В.Серова, К.Коровина, С.Иванова. В 1901 иск-
лючался на 1 год из училища (3 картины Л. бы-
ли признаны порнографическими). Познакомил-
ся в училище с Н.Гончаровой, ставшей в начале
900-х его женой. Ранние работы, написанные
на рубеже 1890-х - 1900-х пастелью и мас-
лом, карандашом и углем, - иллюстрации,
сценки из мира театра и, главным образом, пей-
зажи и натюрморты, исполненные в сплавлен-
ных между собою серых и охристых красках
(<Зимний пейзаж>, <фабрика>). Картины:
<Офицеры, играющие в карты> (1902), <Вер-
хушки акаций> (1904), а также созданные в
Тирасполе - <Рыбы>, <Розовый куст после до-
ждя>, <Дождь> (1904) - представляли постим-
прессионистский этап в ван-гоговской версии,
привязанной к живой натуре; в работах 1906
появились домашние животные: <Волы на отды-
хе>, <Гуси>.

Осенью 1906 Л. побывал по приглашению
С.Дягилева в Париже и Лондоне; выставлял
свои работы на выставках объединения <Мир
искусства>, Союза русских художников и па-
рижского Осеннего салона. Сотрудник журна-
лов <Золотое руно> и <Искусство>, в которых
впервые опубликовал репродукции картин Ван
Гога, Гогена и Сезанна. Начало примитивист-
ского периода в творческом развитии Л. - ор-
ганизованная вместе с Д.Бурлюком выставка
<Стефанос> (Москва, 1907-8), на смену раз-
дельным мазкам пришли интенсивные цветовые
пятна  (<Портрет Велимира Хлебникова>,
1910), росла динамичность натуры (<Цыганка>,
1908). В 1907 под впечатлением от образцов-
примитивов была создана серия <Парикмахе-
ры>, в которой Л. утрировал приемы провинци-
альной вывески, придавая своей манере харак-
тер <жизнеутверждающего гротеска>. Прими-
тивистская и натурная линии этого периода бы-
ли вариантами <фовистской> фазы творчества
Л. Впечатления от военной службы дали Л. ма-
териал для обширной серии работ из солдат-
ской жизни: группа натурных мотивов (<Утро в
казарме>, 1910), прямые апелляции к искусст-
ву примитивов (<Солдат верхом>, 1911), ком-
позиции, где реальные эпизоды окрашены вос-
поминаниями о старинных лубках (<Отдыхаю-
щий солдат>, <Солдаты>, 1910-11) и где до-
стигла апогея <атмосфера снижений> (<Куря-
щий солдат>, <Автопортрет в солдатской руба-
хе>, 1911). По замечанию С.Романовича, уче-
ника и друга Л., художник <был включен в круг
той стихийной жизни, в которой все это суще-
ствовало. Выразить эту жизнь так, как он этого
хотел, можно было, передав ее мощную живо-
тную основу>. Для Л. сцены из сниженного
солдатского обихода - исток высокой поэзии.
В четырех полотнах серии <Времена года>
(1912) прототипы уже неузнаваемы, это наив-
ное творчество как таковое.

В 1908-9 Л. был в числе организаторов
двух экспозиций французской живописи при
<Салонах Золотого руна>, в 1911 устроил пер-
сональную выставку в Обществе свободной эс-
тетики, в 1913 совместно с Н.Виноградовым -
две выставки русских и восточных лубков. Во-
шел в 1910 в Союз молодежи. Организовал
примитивистские выставки <Бубновый валет>
(1910-11), <Ослиный хвост> (1912) и <Ми-
шень> (1913), чьи нарочито сниженные назва-
ния отвечали замыслу превращения экспозиций
в своего рода <площадные> или <ярмарочные>
представления; оказал большое влияние на уча-
стников этих выставок - П.Кончаловского,
И.Машкова, В.Татлина, А.Шевченко, Д.Бурлю-
ка, М.Ледантю. В последующих произведениях
творчество Л. достигло невиданной эстетиче-
ской утонченности.

В 1912-14 созданы <лучистые> полотна Л"
в которых натурный мотив исчез, но, в отличие
от <абстрактного искусства>, они вызывали ас-
социации с реальными природными явлениями,
например, сосновой хвоей (<Желто-коричне-
вый лучизм>, 1912: <Лучистый пейзаж>). Экс-
понировал эти работы на московских выстав-
ках <Мишень> (1913),  (1914), <1915-й
год> (1915), в галерее Поля Гийома в Париже
(1914). Выпустил манифест <Лучизм> (М"
1913; переизд. в 1917 в Италии). Воздействие
нового Л. испытали будущие члены обществ
<Маковец> и <Путь живописи> В.Чекрыгин,
Л.Жегин, С.Романович и др. С 1912 Л. делал
литографические рисунки со своих картин
1910-11, издававшиеся в виде почтовых от-
крыток: некоторые литографии раскрашивал
акварелью. Иллюстрировал <книжки футури-
стов>, к которым, кроме рисунков, художник
писал и тексты.

В 1914 помогал Гончаровой в ее работе над
декорациями к опере-балету <Золотой пету-
шок> Н.Римского-Корсакова для дягилевских
Русских сезонов. Прапорщиком участвовал в
начале 1-й мировой войны в боях в Восточной
Пруссии, был контужен и после излечения в
госпитале демобилизован. В 1915 Л. и Гонча-
рова присоединились к балетной труппе Дяги-
лева в Уши (Швейцария), затем сопровождали
ее в Испании и Италии; с 1917-в Париже.
Вместе они оформили спектакли <Полуночное
солнце> Римского-Корсакова (1915), <Естест-
венная история> М.Равеля (1915, не осуществ-
лен), <Русские сказки> А.Лядова (1916-18) и
<Шут> С.Прокофьева (1921); ведущая роль
принадлежала Л" определявшему основную
идею спектакля, он же выполнял эскизы ми-
зансцен и декораций, используя прежние на-
ходки (примитивы, <футуристическую> раскра-
ску лиц). Л. выступал и как балетмейстер: под
его руководством Т.Славинский поставил танец
в <Шуте>, Балетмейстерские приемы наклады-
вали своеобразный отпечаток на его работы:
акцент все более смещался на пластику движе-
ний танцора. В рисунках для постановки <Шу-
та> фигурки танцовщиков, сначала раздетые до
трико, затем как бы лишались и тел, превраща-
ясь в графические схемы движений, но, в свою
очередь, эти типично балетмейстерские дело-
вые наброски становились для Л. предметом
обостренного  эстетического  переживания,
влияя на самый стиль его зарисовок на балет-
ные темы. Линеарные контуры утверждались
также в костюмах и декорациях (<Гамлет>
М.Мартину, 1938; <Порт-Саид> К.Константино-
ва, 1935). На смену писанным декорациям и
фольклорным костюмам <Байки про лису>
И.Стравинского (1921) пришли конструкция
на сцене и рабочие трико для артистов (<Клас-
сическая симфония> Прокофьева, 1931).

В 20-30-е у Л. постепенно стиралась грань
между видами и жанрами искусства. Нарастаю-
щие монохромность, дематериализация, <рисо-
вальный подход> сближали живопись с графи-
кой, театральный эскиз все более превращался
в станковое произведение по мотивам спектак-
ля, и балетные персонажи продолжали свою
жизнь в сериях станковых рисунков и гуашей
(рисунки к <Лису>). В работах этого периода
происходил возврат к предметности. Излюб-
ленный круг мотивов - купальщицы, лежащие
обнаженными, гуляющие женщины, сопровож-
даемые собаками; в натюрмортах - это либо
обобщенный рисунок, либо кусочек зацветшей
ветки, стоящей в стеклянном стакане.

Л. иллюстрировал <Двенадцать> А.Блока (на
рус., франц. и англ. яз., 1920), сборник стихов
В.Парнаха (1919-21), <Приключения дьяка Ин-
дикоплова> Е.Замятина (1932) и др. книги,
Принимал участие в философских и художест-
венных журналах <Аксьон>, <Параллели>,
<Числа>, <Русское искусство>. Организуя ху-
дожнические праздники-балы (1923, 1924,
1925, 1934), оформлял интерьеры, делал кос-
тюмы, ставил танцы, сочинял музыку и стихи.
Участник французских, русских и международ-
ных выставок, вокруг которых сложилась
. Вице-президент Союза рус-
ских художников, член русских и международ-
ных ассоциаций и объединений, например,
<Мира искусства>, <1940>. Переписывался со
старыми друзьями в СССР, в 1925 помогал
сформировать состав русского отдела на Меж-
дународной выставке декоративных искусств в
Париже, в 1928 был одним из организаторов и
участников выставки французского искусства в
Москве и устроил в Париже выставку москов-
ского общества <Путь живописи>. Автор воспо-
минаний о дягилевском балете (N.Gontcharova,
M.Larionov, P.Vorms. Les ballets russes. Serge de
Diaghilev et la decolation th6atrale. Belvfes. 1930:
M.Larionov, Diaghilev et les ballets russes. Paris,
1970). Статья Л. <Главная линия русского бале-
та>, <Воспоминания>, <Художественные замет-
ки> и <Дневники> печатались в 1967-68 в газе-
те <Русские новости>. Дополнял их графиче-
скими воспоминаниями, изображая Дягилева,
Прокофьева, Стравинского, Г.Аполлинера, вос-
создавая мир кулис.

Параллельно с падением творческой актив-
ности Л. в 40-50-е росла известность его ран-
них произведений, созданных в России. В
1948 М.Сефор организовал выставку <лучи-
стых> работ Л. и Гончаровой. После смерти в
1962 Гончаровой Л. оформил брак с А.Томили-
ной (связь с ней началась в 1920-е). После
смерти Л. она провела серию выставок работ
его и Гончаровой, последняя - в Ленинграде и
Москве (1980). В 1988 по завещанию Томили-
ной большая часть их наследия, библиотеки и
архива поступила в собрание Третьяковской га-
лереи, Кроме того, работы Л. хранятся в Рус-
ском музее, Национальном музее современно-
го искусства в Париже, Лондонской галерее
Тейт, в частных собраниях за рубежом.

Соч.: О Дягилеве. Воспоминания о Дягилеве. Дяги-
лев и его первые сотрудники / Сергей Дягилев и рус-
ское искусство. М., 1982.

Лит.: Эли Эгаибюри (Зданевич И.]. Наталия Гонча-
рова, Михаил Ларионов. М., 1913; Gontcharova,
Larionov. L'Art decoratif thefltral moderoe. Paris, 1919;
Лунин H. Импрессионистический период в творчестве
М.Ф.Ларионова / Материалы по русскому искусству.
М., 1928; George W. Michel Larionov. Paris, 1956: Хар-
джиев H. Памяти Наталии Гончаровой и Михаила Ла-
рионова // Иск-во книги, вып.5. М., 1968; Сарабья-
нов Д. Примитивистский период в творчестве М.Лари-
онова / Русская живопись конца 1900-х - начала 1910-
х годов. Очерки. М., 1971; Loguine Т. Gontcharova et
Larionov. Paris, 1971; Поспелов Г. О <валетах> бубновых
и валетах червонных / Панорама искусств-77. М., 1978;
Его же. М.Ф.Ларионов // Сов. искусствознание, вып. 2,
1979, М., 1980; Его же. Бубновый валет. Московская
живопись 1910-х годов и городской фольклор. М., 1990.

Е. Илюхина
Г. Поспелов

\ЛЕБЕДЕВ Алексей Александрович (21.8.1876,
Петербург - 7.1964, Сантьяго) - один из осно-
воположников науки об авиационных двигателях.
Сын отставного канцелярского служителя. В
1901 окончил Горный институт и оставлен при
кафедре прикладной механики для подготовки
к профессорскому званию. Специализировался
на изучении применения газовых двигателей
для горнозаводских целей, знакомился с руд-
ничным оборудованием в Европе, На основе
диссертационного материала и читаемого им с
1904 курса опубликовал в 1907 свою первую
книгу <Газовые воздуходувные двигатели>.
В 1904 Л. был принят в Петербургский по-
литехнический институт (ППИ) младшим лабо-
рантом кафедры прикладной механики. В сле-
дующие два года он последовательно занимал
должности руководителя практических занятий
по машиноведению, старшего лаборанта, пре-
подавателя металлургического отделения ППИ.
В 1908 начал читать курс лекций по двигате-
лям внутреннего сгорания на кораблестрои-
тельном отделении ППИ.

Вместе со своим младшим братом Владими-
ром, известным спортсменом, одним из первых
русских летчиков и выдающимся организато-
ром российской авиационной промышленности,
Л. стоял у истоков отечественной авиации. В
принадлежавшей им маленькой мастерской
братья строили гоночные катера, мотоциклы,
буера и аэросани, а с началом всеобщего увле-
чения авиацией одними из первых в России на-
чали строить планеры и самолеты. Л. был в чис-
ле организаторов в 1909 авиационной специ-
альности при кораблестроительном отделении
ППИ, читал для будущих первых русских авиа-
ционных инженеров курс двигателей и <меха-
низмов аэропланов>.

Накануне 1-й мировой войны Л., считавший-
ся в России крупнейшим специалистом по авиа-
ционным моторам, организовал при ППИ пер-
вую в стране лабораторию воздухоплаватель-
ных двигателей внутреннего сгорания; стал про-
фессором Горного института. В конце 1913 Л.
был приглашен в состав технического комитета
воздухоплавательного отделения (в апреле
1916 преобразовано в управление Военно-воз-
душного флота (ВВФ) Главного военно-техниче-
ского управления военного министерства) и с
этих пор вместе с профессорами А.Фан-дер-
Флитом, Г.Ботезатом и С.Тимошенко осущест-
влял все научно-техническое руководство стро-
ительством российского ВВФ и авиационной
промышленности; был организатором и руково-
дителем петербургской научной авиационной
школы авиации, опиравшейся на мощную экспе-
риментально-лабораторную базу столичных во-
енных и гражданских высших учебных и госу-
дарственных учреждений. Помимо государст-
венных учреждений, ученый работал научным
консультантом ряда частных авиационных пред-
приятий, в том числе помогал И. Сикорскому при
создании многомоторных самолетов и своему
брату - при организации проектирования и се-
рийного производства авиационной техники на
предприятиях фирмы <В.А.Лебедев>.

В годы 1-й мировой войны Л. внес большой
вклад в организацию отечественной авиамотор-
ной промышленности и научно-исследователь-
ских центров, проектирование новых силовых
установок и разработку методов оптимального
подбора к ним воздушных винтов, развитие те-
ории полета. Он стал профессором ППИ, пре-
подавал на его кораблестроительном, механи-
ческом и металлургическом отделениях, много
сделал для укрепления учебной и лабораторной
базы института и создания нового авиационно-
го отделения. Л. оставался также профессором
Горного института. Ученый был автором ряда
научных работ и учебных пособий, касавшихся
преимущественно проектирования легких дви-
гателей (в том числе учебника <Воздухоплава-
тельные двигатели>, 1916). Накануне револю-
ции он стал статским советником, был награж-
ден орденами Св.Анны и Св.Станислава 3-й
степени. Был женат на Елизавете Николаевне
Невзоровой, имел дочь Елизавету.

В декабре 1917 Л. вместе с братом покинул
Петроград, отправился на Юг России и принял
активное участие в белом движении, разделив
его судьбу. В 1921 по личному приглашению
короля сербов, хорватов, словенцев Александ-
ра поселился в Белграде, занял кафедру легких
двигателей внутреннего сгорания на инженер-
ном факультете университета. Созданные им
кафедра и лаборатория заложили основы авиа-
ционного двигателестроения в Югославии. Л.
был одним из организаторов авиационного фа-
культета Белградского университета, вел боль-
шую научную и преподавательскую работу,
консультировал государственные и частные уч-
реждения Югославии, выезжал с лекциями в
др. страны, чаще всего во Францию. Академия
наук Франции наградила ученого Почетной
Пальмовой ветвью и избрала в 1939 своим
действительным членом.

В 1944 с приходом Красной армии в Югос-
лавию Л., подобно другим русским эмигрантам,
переехал с семьей на Запад. Он стал профессо-
ром и заместителем декана технического фа-
культета Мюнхенского университета. В 1951
поселился в США, в Лос-Анджелесе, где рабо-
тал консультантом авиамоторного  завода
. Через несколько лет он пере-
брался в Чили, где получил кафедру легких си-
ловых установок при университете Сантьяго.
Считался крупнейшим чилийским специалистом
в своей области. Л. был автором 15 книг и не-
скольких десятков статей по различным про-
блемам энергетической техники. При его не-
посредственном участии в Югославии, Фран-
ции, Германии, США и Чили был создан ряд
авиационных, корабельных и локомотивных
двигателей внутреннего сгорания.

Похоронен на православном кладбище в
Сантьяго.

Лит.: РГИА, ф. 478; National Air Space Museum's
Archive, USA.

В. Михеев

\ЛЕВЕН Фоэбус Арон Теодор (наст. фам.,
имя Левин Фишель Аронович) (25.2.1869, Ша-
вели, Ковенской губ. - 6.9.1940, Нью-Йорк) -
биохимик. Родился в ортодоксальной еврей-
ской семье. Отец Л. занимался коммерцией и
имел 3 магазина в Петербурге. В 1886 окончил
10-ю петербургскую гимназию и поступил в
Медико-хирургическую академию. Л. был од-
ним из немногих студентов еврейского проис-
хождения, которым было позволено учиться в
этом элитном учебном заведении России. На
кафедре А.Бородина он начал изучать органи-
ческую химию, в частности, участвовал в ряде
исследований по конденсации фенолов с выде-
лением альдегидов и кетонов. Преподаватели
советовали ему продолжить занятия химией. В
ноябре 1891 Л. закончил академию и получил
диплом лекаря с отличием, а в марте 1892
уехал в США.

Сдав экзамены, дававшие ему право зани-
маться частной медицинской практикой, Л. до
1896 работал врачом в русско-еврейской ко-
лонии в одном из районов Нью-Йорка. Одно-
временно посещал лекции по органической хи-
мии в Колумбийском университете и занимался
химико-физиологическими исследованиями на
кафедре физиологии в колледже по подготовке
врачей и хирургов при Колумбийском универ-
ситете; опубликовал на немецком языке свою
первую научную статью <Роль блуждающего
нерва в регуляции уровня сахара в крови>. Ле-
том 1896 он взял на себя, дополнительно к
собственной, медицинскую практику своего
брата Исаака Левина, который на некоторое
время уехал в Европу. По возвращении Исаак
обнаружил, что у его брата открылся туберку-
лез. После консультации с известными диагно-
стами Л. уехал на лечение в Давос, Проведя год
в Швейцарии, где некоторое время он работал
в лаборатории профессора Е.Дрек-селя в Берне,
Л. вернулся для продолжения лечения в тубер-
кулезном санатории в Саранак-Лейке (шт. Нью-
Йорк). Находясь на лечении, он использовал
лаборатории санатория для дальнейших иссле-
дований. Именно в это время Л. принял реше-
ние порвать с медицинской практикой и посвя-
тить свою жизнь биохимическим исследовани-
ям прим.тельно к медицине. В 1896 его назна-
чили руководителем отдела физиологической
химии в Институте патологии при нью-йорк-
ских клиниках для душевнобольных, но вскоре
институт был закрыт. Некоторое время Л. про-
работал в лаборатории по изучению туберкуле-
за в Саранак-Лейке, где изучал химию туберку-
лезных палочек, а затем уехал в Европу, где
продолжил свои исследования в лаборатории
немецкого биохимика А.Косселя (Марбург), яв-
лявшегося в то время авторитетом по нуклеи-
дам, и Э.Фишера (Берлинский ун-т), заложив-
шего основы химии углеводов и пуринов и за-
нимавшегося в тот момент изучением белков и
аминокислот. Имя Л. появилось в совместной с
Фишером публикации по проблеме разложения
желатина.

В 1902 Л. вернулся в США и приступил к
работе в химической лаборатории вновь от-
крывшегося Института патологии, где занимал-
ся исследованиями до 1905. К этому времени
он опубликовал 8 4 статьи и был приглашен чи-
тать лекции по химии патологии в Медицин-
ском колледже при Нью-Йоркском универси-
тете. Лекции включали первые исследования Л.
по нуклеиновым кислотам, биохимии туберку-
лезных бактерий и энзимным реакциям. В
1905 ему поручили возглавить биохимическую
лабораторию только что созданного Рокфелле-
ровского института медицинских исследований,
а в 1907 его назначили руководителем отдела
химии этого института. В июле 1939 Л. ушел в
отставку, получив статус почетного члена инс-
титута, но продолжал исследования биомолеку-
лярных процессов жизни.

Л. являлся действительным членом Амери-
канской ассоциации развития науки, Американ-
ского физиологического общества, Американ-
ского общества биохимиков (член-основатель),
Американского общества естествоиспытателей,
Германской академии естествоиспытателей,
Немецкого химического общества, Общества
Гарвея, Королевского общества естествознания
(Швеция), Французского химического обще-
ства, Брюссельского Королевского общества
медицинских наук и естествознания, Швейцар-
ского химического общества и др. В 1931 Чи-
кагское отделение Американского химического
общества наградило Л. медалью Уилларда Гибб-
са, а в 1938 он получил медаль Уильяма Ни-
колса от нью-йоркского отделения общества.

Главный научный вклад Л. был сделан в изу-
чение нуклеиновых кислот. Опираясь на ре-
зультаты, полученные в лабораториях А.Коссе-
ля и Э.Фишера, он более полно разработал
представление о нуклеиновых кислотах как
полимерах, образованных из мономеров нукле-
отидов, в состав которых входят пуриновые ос-
нования - аденин и гуанин, и пиримидиновые
- тимин, цитозин и урацил. Методом мягкого
гидролиза нуклеиновых кислот он выделил нук-
леотиды и с помощью метилирования опреде-
лил и описал их структуру. Л. принадлежит за-
слуга в понимании различий между рибонукле-
иновой (РНК) и дезоксирибонуклеиновой (ти-
монуклеиновой, ДНК) кислотами. Он одним из
первых определил существование этих двух ти-
пов нуклеиновых кислот, которые отличаются
друг от друга в зависимости от содержащегося
в них сахара. В 1909 Л. впервые выделил и
идентифицировал сахар d-рибозу, который оп-
ределяет специфику 1-го типа нуклеиновых
кислот - рибонуклеиновой кислоты (РНК). И
только 20 лет спустя, после непрерывных и не-
удачных попыток, ему удалось выделить и
идентифицировать дезоксирибозу - сахар, оп-
ределяющий 2-й тип нуклеиновых кислот -
дезоксирибонуклеиновую кислоту (ДНК). Труд-
ности состояли в том, что дезоксирибоза разру-
шалась кислотой, которую использовали для
выделения сахара в чистом виде. Успех был до-
стигнут, когда нуклеиновую кислоту пропусти-
ли через желудочно-кишечный сегмент собаки,
введя раствор в желудочную фистулу и выведя
его через кишечную фистулу. Этот экспери-
мент Л. провел вместе с русским физиологом
Е.Лондоном. В области исследования белков Л.
продемонстрировал обоснованность фишеров-
ской линейной пептидной теории строения бел-
ков. Широкую известность Л. приобрел в обла-
сти изучения оптического обращения, где он
успешно прим.л методы физической химии к
биохимии.

Подавляющая часть работ Л. представляет
собой статьи, которые опубликованы в <Жур-
нале биологической химии>, учрежденном Рок-
феллеровским институтом. Всего он написал
свыше 700 статей,

Соч.: Hexosamines and mucoproteins. London, 1925;
Chemical relationships of sugars optically active amino
acids, hydroxy acids and halogen acids. New York, 1927;
Nucleic acids. New York, 1931.

Лит.: Дэвидсон Дж. Биохимия нуклеиновых кислот.
М., 1976; Шамин А.Н. История химии белка. М.,
1977; Его же. Эмиль Фишер. Жизнь и труды / Эмиль
Фишер. Избр. труды. М., 1979.

В. Логинов

\ЛЕВИН Иосиф Аркадьевич (1.12.1874,
Орел - 2.12,1944, Нью-Йорк) - пианист.
Отец - Аркадий Леонтьевич - работал труба-
чом в оркестре московского Малого театра. За-
нятый заботами о содержании своего много-
численного семейства (у него было 7 детей), он
не мог уделять особого внимания музыкально-
му развитию сына. Но в четырехлетнем возра-
сте тот сам начал подбирать музыку на форте-
пиано. Первым учителем Л. стал хормейстер
Н.Кризандер. В 1886 мальчик поступил в Мос-
ковскую консерваторию, сразу на старшее от-
деление в класс В.Сафонова. На одном из уче-
нических концертов его услышал приехавший
из Петербурга А-Рубинштейн. Игра Л. произве-
ла на Рубиншейна такое впечатление, что он
пригласил юного пианиста участвовать в руко-
водимом им симфоническом концерте в боль-
шом зале Дворянского собрания в Москве. Ве-
чер 17.11.1890, на котором прозвучал Пятый
концерт Бетховена, стал первым ярким триум-
фом юного виртуоза. В 1892, закончив консер-
ваторию с золотой медалью, Л. некоторое вре-
мя жил в Дрездене и пользовался консультаци-
ями А.Рубинштейна, находившегося тогда в
Германии. В первые послеконсерваторские го-
ды пианист концертировал в России, Польше,
Австрии и Германии, главным образом, в соста-
ве Московского исторического трио вместе со
скрипачом А.Печниковым и виолончелистом
М.Альтшулером.

Важной вехой в творческой жизни молодо-
го артиста была победа на 2-м международном
конкурсе пианистов им. А.Рубинштейна в Бер-
лине в 1895. Совершенство, с которым Л. ис-
полнил грандиозную бетховенскую сонату ор.
106, вызывало у слушателей ассоциации с ис-
кусством Карла Таузига, одного из корифеев
фортепианного исполнительства,  любимого
ученика Листа. Имя русского пианиста сразу
получило европейскую известность, ему пред-
лагали выгодные контракты. Л. начал большое
концертное турне, когда неожиданно пришло
извещение из России о том, что его призывают
в армию. Блестяще разворачивавшаяся испол-
нительская карьера на три года прервалась. В
1898 Л. женился на Розине Бесси, с которой
был знаком еще со времен ученичества в кон-
серватории. Отныне супруги нередко выступа-
ли совместно с исполнением фортепианных ду-
этов, что было довольно необычно для концерт-
ной практики тех лет и привлекло к себе при-
стальное внимание прессы и публики. Роль Ро-
заны Левиной в творческой судьбе мужа труд-
но переоценить. Во многом благодаря энергии и
настойчивости жены Л., человек по натуре
очень скромный и лишенный артистического
честолюбия, стал одним из самых выдающихся
мировых виртуозов.

Осенью 1899 Левины переехали в Тифлис,
где Иосифу предложили преподавать в мест-
ном музыкальном училище. Здесь они прожили
до 1901, каждое лето проводя в Москве. <Мы
были прекрасно устроены и в финансовом, и в
общественном отношении. Иосиф был рядом со
своими любимыми горами и звездами, - вспо-
минала впоследствии Розина Левина. - Но я
вдруг поняла, что все это не было той атмосфе-
рой, какая необходима для его артистического
развития. За исключением короткого приезда
Гофмана, мой Иосиф абсолютно не имел пиа-
нистических соперников в Тифлисе. Не сорев-
нуясь с лучшими артистами мира и не учась у
них, он мог просто заплыть жиром в таких ком-
фортных условиях>. Решено было отправиться
в Берлин. Зимой и весной 1902 Л. выступал в
Варшаве, Париже, Берлине.

Следующий период жизни пианиста снова
связан с Москвой. По приглашению В.Сафоно-
ва, бывшего тогда директором Московской
консерватории, Л. занял пост профессора в
своей Alma mater. Условиями контракта пред-
полагалось, что он сможет также разъезжать с
концертами. Л. рукоплескали не только Москва
и Петербург, но и Париж, Вена, немецкие го-
рода. В декабре 1905, когда Москва была ох-
вачена вооруженным восстанием и занятия в
консерватории прекратились, Л. выехал в
США, получив оттуда предложение провести
серию концертов. Однако, сойдя с парохода в
Нью-Йорке, он обнаружил, что гастроли срыва-
ются из-за финансовых затруднений. Благодаря
содействию Сафонова, дирижировавшего в то
время оркестром Нью-Иоркской филармонии,
удалось организовать для Л. безгонорарный
концерт и пригласить на него ведущих амери-
канских музыкальных критиков. На следующее
же утро концертное бюро Стейнвея предложи-
ло артисту контракт на сезон 1906-7 с гонора-
ром 10 тысяч долларов плюс дорожные расхо-
ды, До этого подобные договоры с солистами
заключались Стейнвеем еще лишь дважды - с
А.Рубинштейном и И.Падеревским. Вдобавок к
этому Л. получил возможность немедленно на-
чать короткое турне по американским городам.
Нью-Йоркская пресса называла пианиста <под-
линным Рубинштейном Вторым>. <У него техни-
ка великого Антона, его порыв, его бравура,
его блеск и порядочная доля его львиной мощи.
Он также заставляет фортепиано петь>.

Весной 1906 Л. вернулся в Москву за Рози-
ной и ее отцом и увез их в Париж, а затем в
Америку. Вплоть до мая 1909 семья жила в
Нью-Йорке, а сам пианист ездил с гастролями
по всей стране от восточного побережья до за-
падного и от Канады до Мексики. Как и ранее
в России, в его концертах нередко принимала
участие жена. Последующие 10 лет Левины
провели в Берлине. Здесь важное место в дея-
тельности музыканта снова стала занимать пе-
дагогика. С учениками он занимался в проме-
жутках между концертными поездками, кото-
рые проходили с октября по июнь. В отсутст-
вие Иосифа уроки давала Розина, выполнявшая
при нем обязанности ассистента. И в творче-
ских, и в педагогических вопросах они всегда
были единомышленниками. Тяжелым периодом
в жизни Левиных стала 1 -я мировая война. Как
подданным России, им запрещено было выез-
жать из Берлина и давать платные концерты.
Ученики Л" большинство которых составляли
американцы и англичане, вынуждены были по-
кинуть Германию или оказались в лагерях для
интернированных. Семья была почти без
средств к существованию. Большую поддержку
оказал Л. венгерский музыкальный издатель
Барци, который добился для него разрешения
ежегодно выступать в Венгрии.

По окончании войны Левины возвратились
в США и снова могли посвятить себя люби-
мому делу. До конца жизни Иосиф продолжал
активно концертировать в Америке, а, начиная
с 1926, регулярно выступал и в Европе. Ни
разу, однако, он не приезжал в Советский Со-
юз. Весьма критически оценивая все то, что
происходило тогда у него на родине, Л. заявил
как-то в ответ на вопросы журналистов, что
не будет играть в России до тех пор, пока не
получит гарантий, что его там не убьют или
не посадят в тюрьму. В 1924 в Нью-Йорке
была организована Джульярдская музыкальная
школа. С самого основания одним из ведущих
ее педагогов стал Л. Здесь в полной мере рас-
цвел его преподавательский талант (среди его
учеников известные пианисты А.Маркус, С.Го-
родницкий, Б.Смит). В своей работе с учени-
ками Л. руководствовался важнейшими прин-
ципами русской фортепианной педагогики,
унаследованными им от его учителей, Сафоно-
ва и Рубинштейна. Он воспитывал у начинаю-
щих музыкантов утонченную культуру звуко-
извлечения, пристальное внимание к каждой
детали нотного текста, абсолютную естествен-
ность и свободу исполнительского аппарата,
Все в игре должно было быть подчинено ха-
рактеру исполняемого произведения. Свой ог-
ромный опыт музыканта Л. передавал также
на летних курсах в Американской консервато-
рии в Чикаго, при университетах в Денвере и
Болжере, в зальцбургском <Моцартеуме>. Его
практические советы начинающим пианистам
собраны в книге <Основные принципы игры на
фортепиано>, впервые изданной на английском
языке в 1924.

Л.-исполнитель владел значительным форте-
пианным репертуаром. Свой подход к составле-
нию концертных программ он сформулировал в
характерной юмористической манере: <Пуб-
личное выступление должно быть как хороший
обед: не слишком много бифштексов, но и не
один пустой десерт>. В концертах Л. нередко
звучали виртуозные сочинения Мошковского,
Таузига и других композиторов, популярных на
рубеже веков. Большое место в репертуаре Л.
занимала музыка Рубинштейна, в частности, его
концерты. Исполнение их поражало слушате-
лей виртуозной мощью, красотой и разнообра-
зием тона. Восторженный американский рецен-
зент так писал об исполнении пианистом Пято-
го концерта Рубинштейна: <Сдержанные и эко-
номные в движениях, его тяжелые лапы опу-
скались на клавиатуру, исторгая из инструмен-
та рев русского медведя, который восхитил бы
самого Рубинштейна. Никогда простые гаммо-
образные пассажи не производили таких зву-
ковых ураганов. С удивлением приходилось
вглядываться в оркестр: что за разрушительное
орудие, изобретенное Рихардом Штраусом,
удалось контрабандой протащить в рубинштей-
новский концерт? Но это был всего лишь Ле-
вин, играющий гамму... В других местах гаммы
рассыпались у него хрустальными звучаниями,
а пассажи стаккато хрустели и вспыхивали, по-
добно электрическим искрам...>

Звуковое великолепие игры Л. было плодом
не стихийного порыва, а прежде всего мудрого
и тонкого мастерства, прекрасного владения
всеми тайнами инструмента. Главной целью пи-
аниста всегда было донести до слушателей
красоту композиторского замысла. Отсюда
простота, убедительность и благородство трак-
товок Л., отсутствие всякого намека на арти-
стический самопоказ. Это подчас даже вреди-
ло его внешнему успеху среди неподготовлен-
ной публики. <Левин слишком великий худож-
ник, чтобы думать о достижении собственной
выгоды>, - заметил как-то один из рецен-
зентов.

С годами в творчестве пианиста все более
усиливалось сдержанно-лирическое начало. В
программах его, наряду с Шопеном, Шуманом
и русскими композиторами, все чаще звучала
музыка Брамса и Дебюсси. Л. стал одним из
первых в Америке <дебюссистов>. Его называ-
ли <идеалистом, мечтателем, стремящимся к
утонченности, отточенности и совершенству>.
<Он, кажется, совершенно не приемлет энер-
гичной манеры многих современных инстру-
менталистов и нашел убежище в созерцатель-
ной философии>, - писала .
Не случайно яркому и блестящему звучанию
<Стейнвея> он со временем начал предпочитать
более мягкий и матовый тембр роялей Чике-
ринга и Балдуина, выступал в полутемных за-
лах, дабы ничто не отвлекало слушателей от
музыки.

До самого конца жизни Л. продолжал кон-
цертировать, в последние годы по большей ча-
сти с Розиной. Искусство его оставалось таким
же совершенным, как и в молодости. К сожа-
лению, пианист мало записывался на пластин-
ки, и мы ныне лишены возможности почувст-
вовать в полной мере все величие этого, как
выразился его друг, пианист Артур Рубинш-
тейн, - <последнего аристократа клавиатуры>.

Лит.: Brower Н. Modern Masters of the Keyboard.
New York, 1926 (repr. 1969); Левина P. Записки / Вы-
дающиеся пианисты-педагоги о фортепианном искус-
стве. М.-Л., 1966; Wallace R.K. A Century of Music-
Making: The Lives of Josef and Rosina Lhevinne.
Bloomington, 1976; Schonberg H.C. The Great Pianists
from Mozart to the Present. New York, 1987; Гинзбург Л.
Талант и коррекция времени. Иосиф Левин: Дорога к
дебюту // Муз. жизнь, 1994, № 6.

С. Грохотов

\ЛЕВИНА (урожд. Бесси) Розина (Розалия)
Яковлевна (17.3.1880, Киев - 9.2.1976,
Глендейл, шт. Калифорния, США) - пианист-
ка, педагог. Отец Розины, Жак Бесси, выходец
из Дании, был состоятельным коммерсантом,
торговал ювелирными изделиями и винами. В
доме постоянно звучала музыка - и отец и
мать, урожденная Мария Кач, были музыкан-
тами-любителями. Шести лет Розина начала иг-
рать на фортепиано, и спустя два года ее от-
дали учиться в Московскую консерваторию.
На младшем отделении ее педагогом стал С.Ре-
мезов, а на старшем - В.Сафонов, Публичный
дебют юной пианистки состоялся в 15-летнем
возрасте, когда в ее исполнении прозвучал
Первый концерт Шопена с оркестром под уп-
равлением Сафонова.

Через неделю после выпускного экзамена в
консерватории, которую она закончила в 1898
с золотой медалью, Розина вышла замуж за
Иосифа Левина. Став женой выдающегося пиа-
ниста-виртуоза, она решила отказаться от соб-
ственной сольной исполнительской карьеры,
вопреки сетованиям Ц.Кюи и многих других
друзей из музыкального мира. Все же изредка
она впоследствии выступала в симфонических
концертах, а также соло (упомянем, например,
ее исполнение Концерта Гензельта с А.Ники-
шем за дирижерским пультом в 1902 и клави-
рабенд в 1907 в нью-йоркском Мендельсон-
холле). <Стиль ее несколько камерный и огра-
ниченный по мощи и размаху экспрессии. Но у
пианистки прекрасный вкус, свободная, журча-
щая техника и красивый звук, разнообразный
по окраске и характеру>, - писал один из аме-
риканских рецензентов. Главным же в пиани-
стической деятельности Л. была игра в ансамб-
ле с мужем - музыканты образовали один из
первых постоянно действующих фортепианных
дуэтов. Публичные выступления с музыкой для
двух фортепиано были редкостью в те годы и
вызывали у слушателей живой интерес. Игра
Иосифа и Розины Левиных отличалась идеаль-
ной слаженностью, гармонией и единством за-
мысла. Эти качества, так же как и полнейшее
взаимопонимание в процессе исполнения, от-
мечали все критики, писавшие об их концертах
в России и за границей. В репертуаре дуэта бы-
ло почти все, сочиненное для двух фортепиано
(за исключением переложений): концерты Ба-
ха, сонаты и концерты Моцарта, сюиты Арен-
ского и Рахманинова, - вплоть до концерта
Пуленка. Все произведения игрались наизусть.
Причем для более тесного ансамблевого взаи-
модействия рояли ставились <валетом>, с тем
чтобы музыканты имели возможность смотреть
друг на друга. Такое размещение инструментов
было тогда в диковинку.

Делом своей жизни Л. считала артистиче-
скую карьеру мужа. Биографы сходятся в од-
ном: без нее этот уникально одаренный пиа-
нист в силу излишней скромности и отсутствия
художественного честолюбия, возможно, не
добился бы мирового признания. Смерть Иоси-
фа зимой 1944 была для нее страшным уда-
ром. Сын и дочь к тому времени уже выросли;
существование, казалось, потеряло смысл. Спа-
сением стала музыка. Еще в Берлине до 1 -и ми-
ровой войны Л. начала работать как ассистент
Иосифа с учениками его класса. В дальнейшем
она занимала тот же пост в Джульярдской му-
зыкальной школе с самого момента ее основа-
ния. Имея большой опыт преподавания, она,
тем не менее, сомневалась в своей способно-
сти полностью самостоятельно вести занятия с
учениками и не без трепета приняла предложе-
ние после смерти мужа унаследовать его класс
в Джульярде. Уже в начале 50-х ее ученики
стали одерживать первые победы на музыкаль-
ных конкурсах. Так, на конкурсе фортепиан-
ных записей, проводившемся анонимно в
1952, ученики Л. получили 32 премии из 45.
На следующем аналогичном соревновании год
спустя 2 2 победителя являлись ее учениками, а
всего в состязании участвовало 33 тысячи че-
ловек со всех концов Америки. На многочис-
ленных конкурсах внутри Джульярдской шко-
лы питомцы Л. одержали столько побед, сколь-
ко ученики всех остальных педагогов вместе
взятых. При этом она придерживалась правила
- никогда не присутствовать на конкурсных
прослушиваниях, в которых принимали участие
ее ученики. Среди замечательных артистов, вы-
шедших из класса Л., выдающихся успехов до-
стигли Д. Браунинг (победитель конкурса в
Брюсселе) и легендарный В.Клайберн с его
триумфом на 1-м Международном конкурсе
им. Чайковского в Москве.

В основе преподавания Л. лежало внима-
тельнейшее изучение звуковых возможностей
фортепиано и физических особенностей учени-
ка. Все в ее классе получали солидную техни-
ческую подготовку и умение слышать фортепи-
анное звучание. Красочность звукоизвлечения
достигалась игрой свободным упругим запясть-
ем и использованием разнообразных положе-
ний пальцев на клавиатуре. Много внимания Л.
уделяла работе над гаммами и арпеджио во
всевозможных ритмических и динамических
вариантах, разным туше. <Эти упражнения -
хлеб, а остальное - масло, - говорила Леви-
на. - Хотя масло и вкусное, оно не пойдет без
хлеба>, К чисто двигательным приемам она от-
носилась без догматизма: если звуковые ре-
зультаты ее удовлетворяли, Л. позволяла играть
по-своему. То же самое было характерно для
ее подхода к трактовкам. Когда ученик прино-
сил ей пьесу, которую считал готовой к публич-
ному исполнению, она выдвигала следующее
условие: <Пьеса должна меня захватить. Со-
всем не обязательно ей быть решенной в том
духе, как я люблю. Я только настаиваю, чтобы
в ней была логика, теплота, осмысленность и
хороший вкус. Если все это присутствует, я
даю свое благословение>. В работе с ученика-
ми Л. считала себя продолжателем дела Иоси-
фа, унаследовав его эмоционально-образный
подход к обучению (традиция, идущая от А.Ру-
бинштейна). Но она была открыта для любых
плодотворных творческих идей, постоянно кон-
сультировалась с коллегами и своими ассистен-
тами. Так, по ее собственному признанию, она
много почерпнула из общения с И.Венгеровой,
представительницей школы Есиповой-Лешетиц-
кого, а также с преподававшими в Джульярде
Л.Томпсон и виолончелистом Ф.Салмондом.

Педагогические успехи Л. были во многом
связаны с той особой доверительной и плодо-
творной атмосферой, которую она умела со-
здать в своем классе. Общение с учеником не
исчерпывалось для нее часами, проведенными
вместе за инструментом. Класс Л. был словно
большая семья. Каждое воскресенье профес-
сор вместе с учениками выезжала на природу
или отправлялась в музеи, на выставки, Учени-
ки то и дело обращались к ней со всевозмож-
ными проблемами, причем не только музыкаль-
ными, но и личными, и находили понимание,
поддержку и помощь. Кроме того, она постоян-
но общалась со своими питомцами по телефону
- ободряла и распекала, вдохновляла и утеша-
ла. Искренний интерес, который она проявляла
к личности каждого, помогал ей добиться глав-
ного - полностью раскрыть индивидуальность
начинающего музыканта.

В старости Л. продолжала сохранять пре-
красную исполнительскую форму. По сути
именно в 75-летнем возрасте началась широкая
концертная деятельность пианистки. Спустя
почти 53 года после своего последнего сольно-
го выступления с оркестром, она сыграла спе-
циально выученный Концерт C-dur (KV 467)
Моцарта. Регулярными стали ее концерты со-
вместно с Джульярдским квартетом. Р.Манн,
игравший в ансамбле партию первой скрипки,
вспоминал. что Л. <умела заставить звучать
фортепиано подобно струнным инструментам>.
Среди высших исполнительских достижений
артистки в те годы следует назвать Первый
концерт Шопена. <Немногие молодые пиани-
сты могли бы соревноваться с ней в передаче
самой сути этой музыки, - писалось в одной
из рецензий. - Это было прочувствованное и
убедительное прочтение, которое и в темпах и
во фразировке давало ощутить индивидуаль-
ность пианистки, не выставляя однако эту ин-
дивидуальность на первый план>. Подлинным
триумфом стало исполнение этого концерта в
1962 с Нью-Йоркским филармоническим ор-
кестром под управлением Л.Бернстайна.

Столь плодотворная и долгая жизнь Л. в ис-
кусстве была возможна благодаря ее способно-
сти и в 90 лет сохранять юношескую свежесть
чувств, восхищение красотой. В работе она бы-
ла одержимой. Характерно ее высказывание об
отдыхе: <На первый день я в восторге, на вто-
рой ощущаю беспокойство, на третий - жду
не дождусь того момента, когда смогу снова
начать заниматься и преподавать>. Силы Л. да-
вала музыка, общение с учениками. <Есть мно-
го способов описать талант, - говорила она. -
Один из них, это когда после целого дня уро-
ков вы сидите в полном изнеможении, но при-
ходит ученик и играет так прекрасно, что вы
чувствуете себя совершенно отдохнувшей>.

Соч.: Мои воспоминания / Воспоминания о Мос-
ковской консерватории. М., 1966; Записки / Выдаю-
щиеся пианисты-педагоги о фортепианном искусстве.
М.-Л., 1966.

Лит.: Wallace R.K. A Century of Music-Making: The
Lives of Josef and Rosina Lhevinne. Bloomington. 1976.

С. Грохотов

\ЛЕВИНСОН Андрей Яковлевич (1.1.1887,
Петербург - 3.12.1933, Париж) - критик,
историк балета, литератор. По образованию
филолог, специалист по французскому языку и
литературе. В 1910 окончил Петербургский
университет, в котором позднее был профессо-
ром по кафедре романских языков. Начал пи-
сать о балете в 1911 -в пору острого кризи-
са академизма и неутихающих нападок на ба-
летные традиции XIX в. как со стороны побор-
ников <свободного танца> (А.Дункан), так и со
стороны балетмейстеров-реформаторов (А.Гор-
ский и М.Фокин). Л. аргументированно и на-
стойчиво отстаивал ценности классического
танца и традиционного балета, винил увлекаю-
щихся новизной в ограниченности, а то и оши-
бочности реформаторских попыток. Причина
неприятия ряда новых явлений лежала не в
консерватизме, а в глубоком проникновении в
природу балетного искусства. Л. были присущи
вкус и художественное чутье, понимание пре-
ходящего значения некоторых начинаний и
опасности утраты в угаре новизны идеалов веч-
ной красоты, утверждаемых балетным класси-
ческим наследием.

Л. оказался не только на стыке двух эстети-
ческих миров: он стал активным участником
процесса мировой экспансии русского балета.
Успех дягилевской антрепризы породил мно-
жество гастролирующих за рубежом трупп, ко-
торые пропагандировали достижения русской
хореографической культуры. Л. имел редкую
возможность постоянно наблюдать спектакли и
исполнителей Мариинского театра на протяже-
нии театрального сезона, а затем - постановки
дягилевской антрепризы за рубежом в летний
период. По сути он оказался в эпицентре тех
эстетических катаклизмов, в результате кото-
рых не только формировалось новое искусство
танца XX в,, но и вообще определялись пути
развития этого искусства в будущем. Обладая
несомненным литературным даром, свободно
владея французским, он смог одинаково легко
и блестяще высказываться и в русской и во
французской прессе. Редкостная эрудиция, по-
груженность в тот культурный слой, который
собственно и породил поиски нового в балет-
ном театре, понимание художественных про-
цессов изнутри давали ему множество преиму-
ществ перед теми, кто брал на себя функции
балетного критика за рубежом. Не приемля
творчество Дункан, Фокина, В.Нижанского,
позднее - С.Лифаря, Л., тем не менее, так точ-
но описывал и анализировал их постановки, что
невольно стал историографом и исследовате-
лем балета той поры. Написанные в острой
форме, его статьи будоражили художествен-
ное сознание, затрагивали вечные темы искус-
ства. Они влияли и на художников, обнаружи-
вая противоречия их творчества, расхождение
намерений и результата. Л. удалось верно обоз-
начить основную проблему балетного театра
XX в, - необходимость создавать новое, не от-
вергая лучших достижений искусства предше-
ствующих эпох. Мир постигал эту очевидную
для Л. истину не одно десятилетие.

На долю Л. выпало подвести черту особому
этапу в русской балетной критике - творчест-
ву балетоманов. Способность воспринимать ча-
стное явление балетного искусства в контексте
его коренных проблем позволяет считать имен-
но Л. основоположником русской профессио-
нальной балетной критики. К этому высокому
уровню критической мысли, достигнутому в
России, Л. приобщил и французские издания, с
которыми он сотрудничал. Вот почему энцикло-
педия  Ф.Рейна
(London and Glasgow, 1974) объявляет его, и
вполне справедливо, основателем также совре-
менной французской балетной критики.

Творчество Л. распадается на два периода:
<русский> - 1911-20 и <французский> -
1921-33. Первые статьи Л. вышли в журнале
<Аполлон> в 1911 и были посвящены Л.Фул-
лер, московскому балету, исполнительскому
искусству, гастролям Л.Кякшт', публиковал ре-
цензии на спектакли и балетные премьеры.
Особый интерес привлекла А.Павлова в <Бая-
дерке> и <Жизели> - каждый ее спектакль
стал темой отдельной статьи Л. Позднее Л. со-
трудничал также в <Ежегоднике император-
ских театров>, журналах <Искусство> и
<Жизнь искусства>, газете <Речь>. Опублико-
вал книги <Мастера балета> (Пг., 1914) и <Ста-
рый и новый балет> (Пг., 1918).

Покинул Россию в конце 1920. Через При-
балтику перебрался в Берлин. С 1921 жил в
Париже, Вел активную журналистскую дея-
тельность, откликаясь на многие события ба-
летной жизни. В центре внимания - дягилев-
ская антреприза, премьеры которой вызывали
нередко очень острую критику с его стороны.
Чаще   всего   публиковался   в   журнале
. <Французский> период творчества
Л. ознаменован интенсивной исследователь-
ской и литературной работой, итог которой -
большое количество серьезных трудов, посвя-
щенных балетному романтизму, философии
танца, современному танцу, творчеству Л.Бак-
ста, П.Валери, жизни Ж.Ж.Новера, М.Тальо-
ни, А.Павловой, С.Лифаря. Эпизодически читал
в Сорбонне лекции о балете.

Соч.: Ballet romantique. Paris, 1919; L'CEuvre de
Leon Bakst. Paris, 1921; Meister des Balletts. Paris, 1923;
La Danse au thfgtre. Paris, 1924; La Vie de Noverre.
Paris, 1925; Paul Valery, philosophe de la danse. Paris,
1927; La Argentina. Paris, 1928; Anna Pavlova. Paris,
1928;  Marie Taglioni.  Paris,   1929;  La Danse
d'aujourd'hui. Paris, 1929; Les Visages de la danse.
Paris, 1933; Serge Lifar. Paris, 1934.

Лит.: Koegler H. The Concise Oxford Dictionary of
Ballet. 2 ed. London, New York, Melbourne, 1982; Ли-
фарь С. Дягилев. СПб., 1993.

А. Соколов-Каминский

\ЛЕГАТ Николай Густавович (15.12.1869,
Москва - 24.1.1937, Лондон) - танцовщик,
педагог, балетмейстер. Из потомственной теат-
ральной семьи. Дед, швед по национальности,
был театральным машинистом. Мать, Мария Се-
меновна (урожд. Гранкен), и отец, Густав Ива-
нович - выпускники Петербургского театраль-
ного училища; занимали ведущее положение в
петербургской и московской труппах: мать как
характерная танцовщица и пантомимная актри-
са, отец - как первый танцовщик и балетмей-
стер. Своих пятерых детей родители также от-
дали учиться балету.

С 8-летнего возраста Л. занимался танцем с
отцом, в то время преподавателем классическо-
го танца в Московском театральном училище
(домашние уроки продолжались у Л. до 20
лет). В Петербургском театральном училище
обучался в 1880-88 (педагоги Н.Волков,
П.Гердт, М.Петипа). Проявлял живой интерес к
спорту - занимался подъемом тяжестей, акро-
батикой, греблей, плаванием, борьбой. Играл в
ансамбле балалаечников и хорошо рисовал. Де-
бют в сольной партии Гения леса в pas d'action
с выпускницей А.Виноградовой (<Очарованный
лес>, хореография Л.Иванова) состоялся на
сцене Мариинского театра в 1887. Предвыпу-
скной ученик демонстрировал уверенность в
сложных силовых поддержках, что несомненно
объяснялось хорошей атлетической подготов-
кой. В 1888 был принят в труппу Мариинского
театра сразу корифеем.

Невысокого роста, плотного мускулистого
телосложения, с крупноватой головой, Л. был
далек от идеала ведущего классического тан-
цовщика. Но сила и ловкость делали его вели-
колепным партнером. Вот почему Л. получал
одну за другой партии балетных героев, хотя
они не очень соответствовали его внешним дан-
ным. К тому же солидный возраст бессменного
премьера П.Гердта и виртуозного солиста Э.Че-
кетти вынуждал их отказываться от части ре-
пертуара; заменить их поручали молодому Л.
Первой значительной ролью был Оливье на
премьере балета <Калькабрино> (13,2.1891);
партнерша - К.Брианца. Л. заменил Чекетти
(станцевавшего только премьерный спектакль),
исполнив партию Голубой птицы (<Спящая кра-
савица> П.Чайковского), Гердта - в ролях
принца Шарман (<Золушка>, с П.Леньяни), Аль-
берта (<Жизель> А,Адана), Дезире (<Спящая
красавица>). Позднее репертуар танцовщика
пополнили многие ведущие партии. В них он
оставался элегантным партнером балерин. Та-
нец его был правилен и закончен, но ошеломля-
ющей виртуозностью не отличался. Особенно-
сти его таланта проявились в ролях лирико-ко-
медийных, требовавших жанровых красок и
выразительной актерской игры. То были пастух
Илас (<Жертвы Амуру>), Лука (<Волшебная
флейта> Р.Дриго), Колен (<Тщетная предосто-
рожность> П.Гертеля), Франц (<Коппелия>
Л.Делиба) - роли традиционных балетных пей-
зан. Здесь он был естественен, изобретателен,
органичен. Удался ему и Базиль, исполненный в
том же ключе (премьера <Дон Кихота> балетм.
А.Горского, 20.1.1902). Комические краски
были Л. особенно близки. Его Арлекин (<Арле-
кинада> Дриго в постановке Петипа) восхищал
лукавым лиризмом, музыкальностью, экспрес-
сией.

Вершиной актерской карьеры Л. стала роль
Гренгуара в <Эсмеральде> Ц.Пуни. Первое вы-
ступление (4.1.1904) ничем не предвещало то-
го успеха, который выпал исполнителю три го-
да спустя. Понадобился не только сценический,
но, главное, жизненный опыт (утрата покончив-
шего с собой горячо любимого брата Сергея),
чтобы произошла эта метаморфоза - из безу-
частного в остро чувствующего чужое горе че-
ловека. Поэт-неудачник в исполнении Л. пред-
ставал как трагикомическая и вместе с тем тро-
гательная фигура. Он проникался смятением
Эсмеральды, узнавшей в женихе знатной дамы
своего возлюбленного, и искренне и заботливо
утешал ее. Пронзительностью обостренной
эмоции, столь контрастной с внешней несураз-
ностью, его Гренгуар предвещал фокинского
Петрушку.

Живой ум, музыкальность, интерес к твор-
честву в любых проявлениях позволяли Л. про-
бовать себя в разных качествах. Первый балет-
мейстерский опыт состоялся вскоре после
окончания училища - по просьбе московской
родственницы танцовщицы В.Мосоловой было
поставлено pas de deux. Для 25-летнего бене-
фиса М.М.Петипа, гражданской жены брата,
был сочинен и исполнен с О.Преображенской
Valse caprice А.Рубинштейна, а для М.Кшесин-
ской поставлено pas de deux (4.2.1901). На
премьере комедии Шекспира <Сон в летнюю
ночь> в Александрийском театре танец эльфов
с выпускницей Т.Карсавиной также принадле-
жал Л. (2.11.1901), Смерть балетмейстера
Л.Иванова, преклонный возраст самого Петипа
заставляли думать о помощнике. Выбор пал на
Л., официальное назначение было объявлено
1.9.1902. Дебют в новом качестве - премьера
балета <Фея кукол> Й.Байера с оформлением
Л.Бакста, поставленного совместно с братом
Сергеем, - состоялся 16.2.1903 в Мариин-
ском театре. Сюжет балета не был нов: обита-
тели кукольной лавки оживали ночью, развора-
чивалось празднество во главе с феей кукол.
Классический танец был окрашен привычной
кукольной пластикой - деревянной механич-
ностью движений. Маловыразительный музы-
кальный материал дополнялся вставной музы-
кой Чайковского, Дриго, Рубинштейна, А.Лядо-
ва. Постановщики изобретательно варьировали
характеристические особенности танцевальной
лексики, вплетая то национальные мотивы, то
любые иные. Ансамбль исполнителей был бле-
стящим: А.Павлова (испанка), В.Трефилова
(японка), А.Ваганова (китаянка), О.Преобра-
женская (кукла Бебе) и др. Каждый отделывал
свою роль с присущим ему талантом и мастер-
ством. Но даже это не могло возместить отсут-
ствия драматургии: одноактный балет по сути
представлял собой разросшийся дивертисмент.
Центром балета было pas de trois Феи кукол и
двух Пьеро (М.Кшесинская, С.Легат, М.Фокин).

Неразлучные братья свято верили в могуще-
ство формул классического танца, но воспри-
нимали эти формулы как нечто застывшее, не
подвластное переменам, навстречу которым
уже шел балетный театр. Пути ортодоксально
мыслившего Л. и его более чутких к новому
коллег разошлись. Однако ориентация Л. при-
шлась по вкусу дирекции, и приказ от
25.11.1905 возвестил о назначении его вто-
рым балетмейстером. При отсутствии первого
Л. по сути становился хозяином труппы. При-
ходилось ставить и в операх. Танцы в <Нероне>
Рубинштейна напоминали то приемы Петипа, то
почерк Иванова. Для себя с Преображенской
Л. сочинил классическое pas de deux. Все вы-
глядело старомодным и недостаточно самостоя-
тельным. Вторичным оказался и новый двухакт-
ный балет Л. <Кот в сапогах> (10.12.1906: муз,
А.Михайлова, оформ. П.Ламбина). Сам балет-
мейстер исполнял маркиза Карабаса, Трефило-
ва - принцессу Клементину. Не порадовал и
<Аленький цветочек> Ф.Гартмана (16.12.1907).
И здесь дивертисментное начало безраздельно
торжествовало, сводя спектакль к бесконечной
череде танцевальных номеров. Ни музыка, ни
хореография не содержали значительных идей,
способных объединить эту россыпь в единое
целое. Талантливое оформление К.Коровина эт-
нографической достоверностью и единством
стилевого решения лишь подчеркивало безжиз-
ненность разрозненных хореографических воп-
лощений. Постановка Л. обнажила противосто-
яние охранительных тенденций животворным
поискам нового. Обе тенденции причудливо пе-
реплелись при возобновлении <Талисмана>
РДриго (29.1 1.1909) - балета, поставленного
Петипа в 1889. Л. помнил хореографию мэтра
и охотно цитировал ее. Но он не мог избежать
и влияния фокинских новаций. Эклектика неос-
поримо убеждала в отсутствии собственной
творческой позиции. Спектакль стал по сути
<могильным камнем> на его карьере балетмей-
стера. Премьеру единственный раз станцевала
в качестве прощального спектакля Преобра-
женская. Затем спектакль перешел к Кшесин-
ской. И хотя дирекция недвусмысленно выка-
зывала предпочтение Л., сдерживая постано-
вочную деятельность Фокина в Мариинском те-
атре, новое, пусть и с трудом, но проникало на
казенную сцену.

9.2.1914 состоялся 25-летний юбилей твор-
чества Л. Юбиляр был удостоен почетного зва-
ния заслуженного артиста императорских теат-
ров. Тем не менее контракт с ним продлен не
был. С Мариинским театром пришлось распро-
щаться. Его пригласили ставить в Народном до-
ме. Еще раньше наметилось сотрудничество с
молодым композитором Б.Асафьевым, на музы-
ку которого Л. поставил несколько номеров.
Теперь же он поставил на его музыку балет
<Белая лилия> - старомодную историю любви
Золотой бабочки (Преображенская), Мотылька
(Л.), Лилии (любительница Н.Николаева, вторая
жена Л.) и Ириса (А.Бекефи). Остальные роли
и функции кордебалета исполняли учащиеся-
любители частной балетной школы В.Москале-
вой, в которой преподавали Преображенская и
Л. Премьера (11.12.1915) включала еще один
одноактный балет в постановке Л. - <Роза
Маргитты> на музыку И.Армсгеймера. Завер-
шал спектакль дивертисмент. Работа с любите-
лями не дала интересного результата и в следу-
ющей постановке - <Волшебный сон принца>
на музыку Н.Соколова. Цирковые полеты на
тросах не могли возместить недостаток про-
фессиональных танцев. Частную труппу со-
здать Л. не удалось.

Тогда Л. всю свою энергию перенес на пе-
дагогическую деятельность. Опыт его в этой
области был огромен. Находки отца, педагогов,
с которыми Л. работал в училище, позднее до-
полнились уроками Х.Иогансона в театре. Сам
он сначала преподавал в Театральном училище,
затем вел класс усовершенствования в Мари-
инском театре, сменив Е.Соколову (с 1904). В
числе учеников Л. были Кшесинская, Трефило-
ва, Карсавина, Ваганова, Фокин, Ю.Седова,
В.Нижинский, Ф.Лопухов. По инициативе Л.
был впервые создан класс поддержки в Мари-
инской труппе, в котором он передавал собст-
венный богатейший опыт дуэтного танца дру-
гим артистам (1909). Отстаивая ценности ака-
демического танца, Л. противостоял разруши-
тельному пафосу новаторов. Вклад его в сохра-
нение завоеваний классического танца для
XX в. чрезвычайно велик. Заслугой Л. является
также участие в процессе осмысления приемов
классического танца, что вело в дальнейшем к
созданию методики преподавания классическо-
го танца и поддержки. Педагогическое мастер-
ство Л. включало индивидуальный подход к
каждому ученику, умение точно подсказать,
как преодолеть недостатки и выгодно оттенить
достоинства.

После революции в начале 1920-х Л. при-
гласили преподавать в Московское театральное
училище, но там он не прижился. Возращение в
родной город ознаменовалось его скандальной
статьей в журнале <Жизнь искусства> (1922,
№ 25, 27 июня), в которой деятельность пет-
роградской балетной школы подвергалась рез-
кой критике. Недовольство во многом было оп-
равдано. Но Л. не замечал и того, что в тяже-
лейших условиях послереволюционного суще-
ствования школа не только выжила, пополняла
оскудевшую труппу, но и начинала перестраи-
вать свою работу. Делали это педагоги, многие
из которых были учениками Л., - такие как
Ваганова. Л. продолжал преподавать в Школе
русского балета А.Волынского, давал частные
уроки, гастролировал с концертными выступле-
ниями по стране. В августе 1922 его избрали
членом высшего хореографического совета
бывшего Мариинского театра, призванного ру-
ководить труппой. Несмотря на это, осенью то-
го же года он покинул Россию, обосновавшись
в Англии. В 1930 открыл в Лондоне студию.

За рубежом с творчеством Л. были знакомы
со времен его гастролей в 1907-с Трефило-
вой на сцене Трокадеро и Комической оперы в
Париже, в 1908 - с Кшесинской на сцене
. Гастроли Л. с Кшесинской в
Варшаве в феврале 1909 также прошли чрез-
вычайно удачно - успех обоих в <Тщетной
предосторожности> был выдающимся. В апреле
того же года группа артистов Мариинского ба-
лета (около 30 чел.) во главе с Л. отправилась
в турне по городам Европы (Берлин, Лейпциг,
Вена, Прага), В репертуаре, основу которого
составили балеты классического наследия, бли-
стали Павлова, Л.Егорова, Э.Вилль. В концерт-
ном отделении часть номеров была поставлена
Л.; публика встретила их с энтузиазмом. Всего
месяц отделял эти гастроли от дягилевских па-
рижских сезонов. Предшествовавший им успех
русских исполнителей неизбежно подогревал
интерес к русскому балету вообще, обнаружи-
вал значительность накопленных этим балетом
богатств.

Л., олицетворявший старые традиции в рус-
ском балете, к тому же пользовавшийся бла-
госклонностью дирекции императорских теат-
ров, был чужд Дягилеву. Пути этих людей пе-
ресеклись лишь однажды - и то ненадолго,
Прославленный Э.Чекетти покинул в 1925 дя-
гилевскую антрепризу. Труппа, состоявшая в
тот период в значительной мере из недоста-
точно опытных танцовщиков, крайне нужда-
лась в опытном педагоге. Дягилев вынужден
был пригласить Л. Однако тому не хватало гиб-
кости в работе с мало подготовленными арти-
стами, к тому же Л. был сторонником фран-
цузской школы и скептически относился к
итальянской, к которой приучал труппу Чекет-
ти. По мнению Дягилева, успехи занимавшихся
в классе Л. были невелики. Это стало поводом
для отставки Л., проработавшего у Дягилева
всего около года.

Заключительный период своей жизни Л. по-
святил лондонской школе. Она многое значила
не только для становления нарождавшегося за-
ново английского балета; школа Л. стала миро-
вым центром сохранения и передачи академи-
ческих традиций. Сюда охотно приезжали со-
вершенствоваться артисты балета из разных
стран, приобщаясь к вечным ценностям класси-
ческого танца. В школе Л. занимались такие вы-
дающиеся исполнители как В.Немчинова, А.Да-
нилово, Л.Лопухова, А.Маркова, М.Фонтейн, Н,
де Валуа, А.Долин, С.Лифарь, А.Картер, А.Эг-
левский, М.Ширер. Школа Л. превратилась так-
же в первый интернациональный центр по про-
паганде и распространению методических зна-
ний о русской школе классического танца. По-
сле смерти мужа школу возглавила вдова
Н Николаева-Легат. Затем руководство школы,
существующей по настоящее время, перешло к
Е.Бартелл.

Совместно с братом Сергеем осуществил
серию карикатур (<Русский балет в карикату-
рах>. СПб., 1903). Автор книги  (London, 1932).

Лит.: Красовская В. Русский балетный театр нача-
ла XX века, ч. 1: Хореографы. Л., 1971.

А. Соколов-Камински и

\ЛЕДКОВСКИЙ Борис Михайлович (1894,
Новочеркасская губ. - 7.8.1970, Нью-Йорк)
- православный регент. Из семьи сельского
священника. Образование получил в Новочер-
касском духовном училище и в гимназии Росто-
ва-на-Дону, затем в Московской консервато-
рии. Эмигрировал в Болгарию, позднее пере-
ехал в Германию. Вплоть до 1945 служил в
Берлине регентом хора русской церкви на На-
ходштрассе, при настоятеле, архимандрите
Иоанне (Шаховском). С 1952 - регент кафед-
рального собора Русской зарубежной церкви в
Нью-Йорке. С 1953 по 1968 Л. преподавал
также церковное пение в американской Свято-
Владимирской православной духовной семина-
рии и был руководителем ее хора. Часто высту-
пал с концертами, сделал многочисленные за-
писи на пластинки с хорами собора, семинарии
и с мужским хором <Капелла>.

Манеру Л.-регента отличает высокая литур-
гическая и эстетическая культура. Репертуар
исполняемых им произведений значительно
шире, чем у большинства русских зарубежных
церковных регентов; в него входили сложные и
редко звучащие композиции, особенно масте-
ров <московской школы> (А.Гречанинов, П. и
А.Чесноковы, Викт.Калинников, А.Кастальский
и др.). Л. часто включал в программы произве-
дения своих современников - авторов духов-
ной музыки из русской диаспоры. Сам он яв-
лялся грамотным и одаренным церковным ком-
позитором; большая часть работ Л. - перело-
жения роспевов, но есть и самостоятельные
сочинения, стилистически принадлежащие к
умеренно-консервативному направлению (они
до сих пор часто звучат в православных храмах
США).

Многолетняя деятельность Л. способствова-
ла правильному пониманию и поддержанию
русской православной певческой традиции в
Северной Америке. Певческий стиль и основ-
ной репертуар песнопений, который культиви-
ровался Л., и сейчас оказывает сильное воздей-
ствие на духовное песнопение в православных
приходах США. Наследие Л. является предме-
том пристального изучения американских му-
зыкантов православного вероисповедания.

М. Рахманова

\ЛЕОНТЬЕВ  Василий  Васильевич  (род.
5.8.1905, Петербург) - экономист. Из семьи
профессора политической экономии Петербур-
гского университета, автора ряда работ по эко-
номике Василия Васильевича Л. Закончив гим-
назию, Л. поступил в 1921 в Петербургский
университет, где изучал философию, социоло-
гию, а затем и экономику. После окончания
университета (1925) и получения диплома эко-
номиста Л. некоторое время работал в универ-
ситете на кафедре экономической географии.
Затем выехал в Германию для продолжения
учебы и работы над докторской диссертацией
в Берлинском университете под руководством
известного немецкого экономиста и социолога
Зомбарта и крупного статистика-теоретика, вы-
ходца из России, Вл.Борткевича. Темой диссер-
тации Л. было исследование народного хозяй-
ства как непрерывного процесса. Не оставляя
учебу, он начал свою профессиональную карь-
еру в качестве экономиста-исследователя Ин-
ститута мирового хозяйства при Кильском уни-
верситете, занимаясь изучением производной
статистического спроса и кривой предложе-
ния. В 1928 Л. получил степень доктора наук.
Его исследовательская работа была прервана
на год в связи с тем, что в 1929 он отправился
в Нанкин в качестве экономического советни-
ка министерства железных дорог в правитель-
стве Китая. После возвращения в Германию
продолжал работать в Институте мирового хо-
зяйства.

В 1931 директор Национального бюро эко-
номических исследований (США), известный
американский экономист-статистик, специалист
в области анализа экономических циклов и
конъюнктуры У.Митчелл пригласил Л. на рабо-
ту в бюро, и тот переехал в США. С 1932 Л.
начал преподавать политическую экономию в
Гарвардском университете. В том же году же-
нился на поэтессе Эстел Хеллен Маркс, Вско-
ре в Америку перебрались и родители Л. Его
отец с конца 20-х являлся сотрудником совет-
ского торгового представительства в Германии,
и когда в середине 30-х ему было предложено
вернуться в СССР, супруги Леонтьевы пред-
почли остаться за границей. Судьбе этой семьи
посвятила свои мемуары <Женя и Василий>
мать Л., дожившая до преклонных лет и скон-
чавшаяся в начале 70-х.

В 1932 Л. организовал в Гарварде научный
коллектив под названием Гарвардский проект
экономических исследований, бессменно воз-
главлял его до закрытия в 1973. Этот коллек-
тив стал центром исследований экономических
процессов по методу <затраты-выпуск>. Одно-
временно все эти годы Л. оставался профессо-
ром Гарвардского университета, ас 1953 до
1975 был также заведующим кафедрой поли-
тической экономии им. Генри Ли. В 1975 Л. пе-
решел на работу в Нью-Иоркский университет.
Три года спустя он организовал при универси-
тете Институт экономического анализа и
вплоть до 1986 являлся его директором. Оста-
вив в 80-летнем возрасте административный
пост, Л. продолжает активную исследователь-
скую работу.

Глубина экономического мышления сочета-
ется у Л. с сильной математической подготов-
кой. В конце 20-х - начале ЗОх он провел ряд
оригинальных исследований по изучению эла-
стичности спроса и предложения, статистиче-
скому измерению промышленной концентра-
ции, использованию кривых безразличия для
объяснения некоторых закономерностей меж-
дународной торговли. Одна из первых научных
статей Л. была посвящена анализу баланса на-
родного хозяйства СССР за 1923-24, который
представлял собой первую в экономической
практике тех лет попытку представить в циф-
рах производство и распределение обществен-
ного продукта с целью получения общей карти-
ны кругооборота хозяйственной жизни. Баланс
явился прообразом разработанного впоследст-
вии Л. метода <затраты-выпуск>. Статья была
написана на немецком языке и опубликована в
журнале  в октябре
1925. Перевод на русский язык под названием
<Баланс народного хозяйства СССР. Методоло-
гический разбор работы ЦСУ> появился два
месяца спустя в декабрьском номере журнала
<Плановое хозяйство>.

В течение всей своей научной деятельности
Л. неукоснительно следовал принципу, что эко-
номические понятия бессмыслены и могут
лишь вводить в заблуждение, если соответст-
вующие процессы нельзя оценить реально, с
помощью экономической практики. Современ-
ную экономическую науку он рассматривает
как прикладную, эмпирическую, реальная
польза которой оценивается в зависимости от
того, как экономические теории применяются
в реальной жизни. Теоретизирование, по сло-
вам Л" требует вдохновения и технических на-
выков, а сбор фактов - в частности, для раз-
работки сложных моделей - гораздо больше
пота и слез и всегда большого объема времени
и затрат. Неудивительно, замечает он, что мы
сталкиваемся с избытком теоретических моде-
лей и недостатком данных, необходимых, что-
бы эти модели не остались на бумаге. С осо-
бой осторожностью рекомендует Л. относить-
ся к использованию в экономическом анализе
математических моделей, полагая, что слож-
ные математические конструкции формального
свойства мало способствуют постижению
структуры и принципов функционирования ре-
альной экономической системы. Соотношению
экономической теории и прикладных исследо-
ваний он посвятил свою речь после избрания
его президентом Американской экономиче-
ской ассоциации (1970).

В 30-е Л. занимался изучением роли агреги-
рованных экономических показателей объема
выпуска продукции и общего уровня цен. В
1937 в <Ежеквартальнике по политической
экономии> опубликовал статью <Слепое> тео-
ретизирование. Методологическая критика нео-
Кембриджской школы>, получившую широкий
резонанс. В ней он проанализировал методоло-
гию основанной в конце XIX в. английским
экономистом А.Маршаллом кембриджской
школы, характерной чертой которой был субъ-
ективно-психологический подход к определе-
нию экономических категорий и преобладание
математических методов в объяснении эконо-
мических процессов.

В марте 1938 в приложении к <Американ-
скому экономическому обозрению> Л. поме-
стил работу <Современное значение экономи-
ческой теории К.Маркса>, которая содержала
попытку объективного анализа экономической
теории Маркса с позиций науки 30-х. Отмечая,
что Маркс был великим знатоком природы ка-
питалистической системы и имел собственные
рациональные теории, не всегда, правда, после-
довательные, Л. заключал, что внутренняя сла-
бость теории Маркса <проявляется тотчас же,
как только другие экономисты, не наделенные
исключительным здравым смыслом Маркса,
пытаются на основе его проектов развивать
марксистскую теорию>.

Наиболее полно исследовательский талант
Л. раскрылся в его главном научном достиже-
нии - разработке метода <затраты-выпуск>.
Теоретическим предшественником Л. в этой
области можно считать швейцарского экономи-
ста XIX в. Мари Эспри Леона Вальраса, создав-
шего общую статистическую экономико-мате-
матическую модель народного хозяйства, изве-
стную под названием системы общего экономи-
ческого равновесия. Приверженцы этой моде-
ли сталкивались, однако, с тем, что эмпириче-
ское использование ее принципов оказывалось
крайне сложной задачей. Признавая систему
взаимозависимостей Вальраса, Л. впервые
прим.л на практике анализ общего равновесия
в качестве инструментария при формировании
экономической политики. Предложенная Л. ал-
гебраическая теория анализа <затраты-выпуск>
сводится к системе линейных уравнений, в ко-
торых параметрами являются коэффициенты
затрат на производство продукции. Реалистиче-
ская гипотеза и относительная простота изме-
рений определили большие аналитические и
прогностические возможности метода <затра-
ты-выпуск>, Л. показал, что коэффициенты, вы-
ражающие отношения между секторами эконо-
мики (коэффициенты текущих материальных
затрат) могут быть оценены статистически, что
они достаточно устойчивы и что их можно про-
гнозировать. Более того, им было показано су-
ществование наиболее важных коэффициен-
тов, изменения которых необходимо отслежи-
вать в первую очередь.

Расчеты по методу Л. (в нашей науке их
стали называть экономико-математическими
методами межотраслевого баланса) требовали
современной вычислительной техники, без ко-
торой решение линейных уравнений оказыва-
лось за пределами возможного. Начиная с
1933 Л. сосредоточился на преодолении этих
трудностей путем сбора коэффициентов для
44 отраслевой таблицы <затраты-выпуск> (око-
ло 2000 коэффициентов). Поскольку решение
системы, состоящей из 44 линейных уравне-
ний, было в то время невозможно, он объе-
динил для расчетных целей 44 отрасли в 10.
Для проверки стабильности коэффициентов те-
кущих материальных затрат в США были со-
ставлены межотраслевые балансы за 1919-29.
Результат этого исследования под названием
<Количественный анализ соотношений <затра-
ты-выпуск> в экономической системе США>
был опубликован в 1936. Центральное место
в нем занимала таблица коэффициентов, со-
ставленная для экономики США в 1919, раз-
мерностью 41х41. Примерно в это время Л.
тесно сотрудничал с профессором Массачусет-
ского технологического института Джоном
Б.Вилбуром - изобретателем компьютера,
способного решать системы из девяти линей-
ных уравнений. Л. свел 41 -размерную матрицу
к 10-размерной и использовал компьютер Вил-
бура для получения коэффициентов полных за-
трат валовой продукции на производство еди-
ницы конечной продукции. Возможно, он был
первым, кто применил компьютер в исследо-
вании экономических систем.

В 1941 была составлена 41-размерная таб-
лица межотраслевых потоков, рассчитанная
для 1929, которая затем также была агреги-
рована в 10-размерную. На ее основе Л. рас-
считал объемы выпуска валовой продукции,
необходимые для удовлетворения конечного
спроса (валовое накопление, текущее потреб-
ление, правительственные закупки). Обе меж-
отраслевые таблицы были опубликованы в мо-
нографии <Структура американской экономики
в 1919-1929 гг.: эмпирическое применение
анализа равновесия> (на англ. яз., 1941). Срав-
нение таблиц Л. давало возможность прове-
рить устойчивость коэффициентов материаль-
ных затрат и выяснить возможности эффек-
тивного прогнозирования. Оно, однако, не по-
зволяло прийти к однозначному выводу, час-
тично из-за отсутствия достаточно четких кри-
териев устойчивости оцениваемых коэффици-
ентов. Тем не менее межотраслевые таблицы
были признаны вполне целесообразными, а их
создатель был приглашен в Статистическое
бюро занятости США в качестве консультанта.
С помощью метода <затраты-выпуск> бюро со-
ставило таблицу, включающую 400 отраслей,
которая была использована для прогнозирова-
ния занятости населения в послевоенный пе-
риод.

В 1944 Л. составил таблицу коэффициентов
текущих материальных затрат за 1939 и, сопо-
ставив ее с предыдущими, обнаружил достаточ-
ную степень устойчивости большинства коэф-
фициентов за два десятилетия. Используя по-
следнюю таблицу, он опубликовал в 1944-46
три статьи в журнале <Ежеквартальник по по-
литической экономии>, где с помощью своего
метода дал оценку влиянию занятости, заработ-
ной платы и цен на выпуск валовой продукции
по отдельным отраслям американской промыш-
ленности.

С конца 40-х, после основания Гарвардско-
го проекта экономических исследований с
целью применения и распространения метода
<затраты-выпуск>, особое внимание Л. уделял
развитию межрегионального анализа <затраты-
выпуск> и составлению матрицы инвестицион-
ных коэффициентов, с помощью которых мож-
но было бы судить о последствиях изменения
конечного спроса на инвестиции. Этим было
положено начало динамическому методу <за-
траты-выпуск>, на основе которого стало воз-
можным анализировать экономический рост,
Результаты исследований были опубликованы в
книгах Л. <Структура американской экономи-
ки, 1919-1939 гг.: эмпирическое применение
анализа равновесия> (на англ. яз., 1951) и <Ис-
следования структуры американской экономи-
ки> (на англ. яз., 1953). Одним из важнейших
результатов этих исследований стал т.н. <пара-
докс> или <эффект Леонтьева>, заключающий-
ся в том, что, если принять во внимание пря-
мые и косвенные затраты в процессе воспроиз-
водства, то экспорт для США оказывается бо-
лее трудоемким и менее капиталоемким, чем
импорт. Это означает, что хотя в США очень
сильна инвестиционная сфера и высока зара-
ботная плата, они импортируют капитал и экс-
портируют труд.

На протяжении 50-х и 60-х Л. совершенст-
вовал свою систему. С появлением более
сложных компьютеров он увеличивал количе-
ство секторов экономики, подлежащих анали-
зу, освобождался от некоторых упрощающих
допущений, прежде всего от условия, что тех-
нические коэффициенты остаются неизменны-
ми, несмотря на изменение цен и технический
прогресс. На основе метода <затраты-выпуск>
Л. и сотрудники Гарвардского проекта эконо-
мических исследований проводили оценки ин-
фляционного влияния в регулировании заработ-
ной платы, рассчитывали затраты на вооруже-
ние и их воздействие на разные отрасли эконо-
мики, осуществляли прогнозирование темпа ро-
ста отраслей экономики и необходимые для
этого капитальные вложения.

Поскольку метод <затраты-выпуск> доказал
свою полезность в качестве аналитического
инструмента в сфере региональной экономики,
шахматные балансы по методу Л. стали состав-
ляться для хозяйства отдельных американских
городов. Постепенно составление таких балан-
сов стало стандартной операцией. Управление
межотраслевой экономики в составе мини-
стерства торговли США, например, начало пуб-
ликовать такие балансы каждые пять лет.
ООН, Всемирный банк и большая часть пра-
вительств различных стран мира, включая
СССР, взяли на вооружение метод Л. в каче-
стве важнейшего метода экономического пла-
нирования и бюджетной политики. Он стал
главной составной частью систем националь-
ных счетов большинства стран мира, применя-
ется и совершенствуется до сих пор прави-
тельственными и международными организаци-
ями и исследовательскими институтами во
всем мире. Анализ по методу <затраты-выпуск>
признан классическим инструментом экономи-
ческого анализа, а его автор считается ученым,
внесшим крупнейший вклад в экономическую
науку XX в.

В 1973 Л. был удостоен Нобелевской пре-
мии по экономике <за развитие метода <затра-
ты-выпуск> и его применение к решению важ-
ных экономических проблем>. Будучи одним из
первых экономистов, обеспокоенных воздейст-
вием экономической деятельности человека на
окружающую среду, Л. в своей Нобелевской
лекции, озаглавленной <Структура мировой
экономики. Основы простой формулировки ме-
тода <затраты-выпуск>, изложил модель <затра-
ты-выпуск> применительно к мировой эколо-
гии, где загрязнение окружающей среды фигу-
рировало как самостоятельный сектор.

В последние десятилетия Л. все больше об-
ращался к проблемам роста мировой экономи-
ки, ее влияния на окружающую среду, анализу
потребностей в природных ресурсах, к иссле-
дованию отношений между развитыми и разви-
вающимися странами. В рамках ООН он руко-
водил в середине 70-х глобальным исследова-
тельским проектом, задачей которого являлось
прогнозирование развития мировой экономики
до 2000. Итоги этой работы были опубликова-
ны в книге <Будущее мировой экономики>
(1977; М., 1979).

Помимо Нобелевской премии, Л. имеет де-
сятки различных научных премий и почетных
наград, в том числе орден Херувима универ-
ситета Пизы (Италия), орден Почетного леги-
она (Франция), Орден Восходящего солнца
(Япония), Французский орден искусства и ли-
тературы. Он - почетный доктор более десят-
ка университетов, в том числе Парижского
(Сорбонна), Пенсильванского, Брюссельского,
Ланкастерского, Йоркского, Тулузского, Буда-
пештского: член американской Национальной
академии наук, Эконометрического общества,
Американского философского общества, Коро-
левского статистического общества (Велико-
британия), Японского экономического иссле-
довательского центра (Токио), Института
Франции, Российской академии наук (с
1988), член-корреспондент Британской ака-
демии наук (с 1970). Л. занимал пост пре-
зидента Эконометрического общества в
1954 и Американской экономической ассо-
циации в 1970.

В настоящее время Л. живет в Нью-Йорке.
Единственная дочь супругов Леонтьевых -
Светлана Альперс - профессор истории ис-
кусств в Калифорнийском университете в
Беркли. В последние годы Л. установил тес-
ную связь с родиной, он и его близкие не-
однократно приезжали в родной город - Пе-
тербург.

Соч.: Исследование структуры американской эко-
номики. Теоретический и эмпирический анализ по
схеме затраты-выпуск. Пер. с англ. Под ред. А.А.Коню-
са, М., 1958; Essays in Economics: Theories and
Theorizing. New York, 1966; Essays in Economics:
Theories, Facts, and Policies. New York, 1977: The
Future of the World Economy. New York, 1977 (в соавт.);
Будущее мировой экономики. М., 1979: Military
Spending. New York, 1983 (в соавт.); The Future Impact
of Automation on Workers. New York, 1986; Экономиче-
ские эссе. Теории, исследования, факты и политика.
М., 1990.

Лит.: A Social Science Forum the World Issues:
Special Issue in Honor of Wassily Leontief. New York,
1989; Nobel Laureates in Economic   Sciences. A
Biographical Dictionary. Ed. by B.S.Katz. New York,
London, 1989; Лутченко В., Макаренко В. Василий Ле-
онтьев // Маркетинг, 1992, № 2.

Л. Васина

\ЛЕЩЕНКО Петр Константинович (1898,
с. Исаево, Одесской губ. - 1954, Брашов, Ру-
мыния) - певец, баритональный тенор. Из села
Исаево семья в поисках заработка перебралась
в Кишинев. Вскоре отец, Константин Мартыно-
вич, умер. Мать, неграмотная крестьянка
(урожд. Лещенко), осталась с малолетним сы-
ном. Отчим, А.В.Алфимов, заметив музыкаль-
ную одаренность мальчика, определил его в
хор кишиневской православной церкви. В
1905 семилетний Петр зарабатывал буханки
хлеба, развлекая солдат танцами и пением. В
конце 1910-х начал выступать между сеансами
в иллюзионе <Орфеум>, исполнял зажигатель-
ную лезгинку с кинжалом во рту. Вскоре осво-
ил и добавил эффектный трюк - метание кин-
жала в купюры, которые зрители бросали из
зала на сцену. С этим номером перешел в варь-
ете кишиневского ресторана <Сюзанна>. В
1917 ненадолго оказался в школе прапорщи-
ков, но уже на следующий год Кишинев и вся
Бессарабия по Брестскому миру отошли Румы-
нии. Взяв фамилию матери, стал румынским
подданным, эмигрантом поневоле.

Работа Л. в варьете позволила семье ско-
пить деньги для переезда в столицу. В Бухаре-
сте отчим купил маленький ресторанчик, на-
звав его <Кэсуца ноастро> (<Наш домик>). В
этом семейном предприятии хозяин работал
швейцаром, дочери, Валентина и Екатерина, вы-
ступали с танцами, хореографический номер с
пением исполнял дуэт <Петруччо (Л.) и Рози-
на>, Стремясь приобрести профессиональное
мастерство, Л. уехал в Париж (сер. 20-х) и не-
которое время занимался в Парижском хорео-
графическом училище. Здесь познакомился с
выпускницей училища, танцовщицей Зинаидой
Закит, женился на ней. Молодожены создали
танцевальный дуэт и начали выступать со свои-
ми номерами в кафе, кинотеатрах и небольших
ресторанах. В репертуаре, кроме опробованной
Л., теперь уже дуэтной, лезгинки, был русский
танец. Его мастерски исполняла Закит, Л. поко-
рял темпераментными присядками и <арабски-
ми> шагами (перекидки, не касаясь руками по-
ла). У Закит были также сольные номера - шу-
точные и характерные танцы. Чтобы дать жене
время для смены костюма, Л. выходил с гита-
рой в костюме цыгана и пел. <Голос у него был
небольшого диапазона, светлого тембра, без
металла, на коротком дыхании, как у всех тан-
цоров>, - вспоминал известный эстрадный пе-
вец С.Сокольский. Зрители принимали это пе-
ние, как заполнение вынужденной паузы в
программе.

Весной 1930 Л. и Закит гастролировали в
Риге в Дайлес-театре, кинотеатре <Палладиум>
и в кафе <А.Т.>, принадлежавшем отцу Закит.
Это была уже целая программа на 40 минут. В
<А.Т.> собиралась художественная интеллиген-
ция, под руководством отличного скрипача
Г.Шмидта играл оркестр, выступали русские
артисты. Здесь состоялся первый сольный кон-
церт Л.-вокалиста. В течение предшествующих
недель он усиленно репетировал со Шмидтом.
С репертуаром помог композитор, сыгравший
большую роль в жизни Л., - О.Строк, Воспи-
танник Петербургской консерватории, рижа-
нин, он тоже поневоле оказался <эмигрантом>.
В тот первый вечер пение Л. вначале принима-
ли прохладно: но когда исполнялось <Мое по-
следнее танго> Строка, находившийся в зале
композитор сел за рояль, его аккомпанемент
вдохновил Л" и концерт закончился триумфом
певца.

Репертуар Л. значительно расширился. Кро-
ме Строка, для него стал писать бывший петер-
буржец М.Марьяновский (автор песен <Татья-
на, помнишь дни золотые...>, <Марфуша>, <Бли-
ны> и др.). Л. продолжал петь в небольших по-
мещениях, попытки выступить в филармониче-
ских залах заканчивались неудачей, в них го-
лос певца <терялся>. Л. выступал в бухарест-
ских барах <Волна>, <Подкова>, в Риге, в том
числе в летних ресторанах на взморье, где бы-
ло много русскоязычной публики. Здесь его ус-
лышали два деловых англичанина, уговоривших
английскую фирму пригласить Л. в Лондон
(1933) для участия в великосветском рауте,
где среди гостей был русский князь Ф.Юсупов.
Пение Л. имело такой успех, что немедленно
последовали выступления на английском радио.
Через год он получил новое приглашение в
Лондон в престижные рестораны <Трокадеро>,
<Савой>, <Палладиум>. Пришла европейская
известность, Л. разъезжал с концертами по
разным странам, записывался на пластинки
фирмами ,  и др. Не-
смотря на <железный занавес>, напетые Л. пла-
стинки получали распространение в России
(песни Строка <Скажите, почему...>, <Синяя
рапсодия> и др., а также песни, написанные са-
мим артистом - <Вернулась снова ты>, <Давай
простимся>, <Не уходи> и др.). Л. все чаще вы-
ступал автором своих песен, в иных случаях -
только текстов. Так, фокстрот <Андрюша> (сло-
ва Л" муз. Белостоцкого) с едва переделанным
текстом вошел в репертуар К.Шульженко, стал
шлягером конца 30-х. Песня с ее удалью и оп-
тимизмом считалась характерной для <устрем-
ленной в будущее> советской молодежи. В то
же время сам Л. с его популярнейшим танго
<Черные глаза> (муз. Строка) именовался не
иначе как <буржуазной отрыжкой>. <Черные
глаза> дали название соответствующей рубри-
ке в журнале <Крокодил>.

Л. умел оживить банальную мелодию, вдох-
нуть в примитивный текст подлинную грусть,
нежность, веселость, лукавство. Его простые,
непритязательные песни, легко запоминающие-
ся, не претендовали на изысканность. Так, од-
ной из популярных его песен был знаменитый
<Чубчик кучерявый> (автор неизвестен); испол-
нял он и частушки собственного сочинения
<Праздник в деревне>, <Тпру-ты, ну-ты>,
<Трынцы-брынцы>. Выходец из <низов>, Л. пес-
нями, размноженными миллионными записями,
обращался к этим <низам>.

В конце 30-х, когда новая мировая война
была уже неизбежной, в Румынии русский
язык был официально под запретом. Однако Л.
продолжал петь только по-русски. В Белграде
записал на пластинку <Широка страна моя род-
ная> И.Дунаевского, лишь заменив в тексте
<всенародный сталинский закон> на <всенарод-
ный, строгий всем закон>. Пел украинские на-
родные песни <Кари очи> и др., романсы
Б.Прозоровского - <Караван>, <Стаканчики
граненые>, Б.Фомина - <Эй, друг, гитара>,
Дм.Покрасса. Открыл собственный, прекрасно
оформленный ресторан <Петр Лещенко> в цен-
тре Бухареста. В программе - оркестр под ру-
ководством композитора Жоржа Ипсиланти,
русские и др. танцы в исполнении <трио Ле-
щенко> (две его сестры и жена), небольшой
хор и три солистки, в их числе А.Баянова, жена
Ипсиланти, После полуночи Л. пел и играл на
гитаре, в это время посетителям есть и пить
строго запрещалось.

В период немецко-румынской оккупации
Украины Л. неожиданно приехал в Одессу.
Возможно, когда-нибудь станет известно, что
заставило его решиться на такой рискованный
поступок, в конечном счете, стоивший ему
жизни. Он приехал в мае, выступал (1942-43)
в помещении Драматического театра, клубах,
летом - в Зеленом театре, на эстраде пляжа
Ланжерон, Открыл свой ресторан-варьете
<Норд>. В программе участвовали акробаты,
фокусники, небольшой хор с русскими и цы-
ганскими песнями, дважды в неделю 2-е от-
деление занимал Л. На фортепиано и аккор-
деоне ему аккомпанировали две юные выпу-
скницы музыкального училища. Аккордеонист-
ка В.Белоусова (ей посвящен вальс <Черные
косы> - <Это было в прекрасной Одессе...>)
стала его второй женой. В начале концерта Л.
вынужден был петь несколько румынских пе-
сен, затем переходил на свой репертуар,
Осенью 1943, когда советские войска прибли-
жались к Одессе, Л. исчез из города. Через
3-4 месяца появился в форме румынского
офицера, покинув Одессу с отступающими
войсками.

Вернувшись из Одессы, Л. некоторое время
содержал загородный ресторан под Бухаре-
стом. С приходом советских войск ресторан
был закрыт. Тучи вокруг певца сгущались. По
свидетельству очевидцев, он сильно изменился.
В свои 50 лет выглядел старым, уставшим чело-
веком, перестал заботиться о своей внешности.
Изредка давал концерты для советских офице-
ров. Белоусова аккомпанировала на аккордео-
не. Пронзительно звучала в их исполнении пес-
ня Ипсиланти <Я тоскую по родине>. Хлопотал
о советском паспорте и даже, как будто, полу-
чил его. Но не мог покинуть Румынию без же-
ны, ей же, несмотря на все усилия, паспорт не
давали. В начале 1951 исчез прямо во время
концерта. Только через 9 месяцев жене разре-
шили свидание. Румынские власти обвиняли Л.
в сотрудничестве с немцами, в создании ресто-
рана на оккупированной территории, где он
<веселил и веселился>. Белоусову вернули под
конвоем в Россию и приговорили к расстрелу
<за измену Родине>. Расстрел заменили 25 го-
дами Гулага. В 1954 она была освобождена, в
1958- реабилитирована. В год ее освобожде-
ния Л. погиб в заключении в городе Брашов
(Сталин).

В 1990 фирма <Мелодия> выпустила 5 дис-
ков Л. Его голос нередко звучит по радио. Из-
дана книга <Танго и романсы Петра Лещенко>
с полной публикацией всего репертуара певца
и подробными комментариями. В Москве со-
здан <ретро-клуб им. Петра Лещенко>, вечера,
ему посвященные, регулярно проходят в Одес-
се и др. городах.

Лит.: Гридин В., Галяс А. Возвращение Лещенко //
Муз. жизнь, 1989, № 18; Савченко Б. Кумиры забытой
эстрады. М., 1992.

Е. Уварова

\ЛИПКОВСКАЯ Лидия Яковлевна (28.4.1884,
с. Бабино, Хотинского у. Бессарабской губ. -
22.3.1958, Бейрут) - артистка оперы, концер-
тная певица (сопрано), педагог. Л. родилась в
семье сельского учителя, обучалась в гимназии
в Каменец-Подольске. Здесь она пела в цер-
ковном хоре, с 14 лет участвовала в любитель-
ских концертах. Семнадцати лет, выйдя против
воли родителей замуж, уехала в Петербург. Че-
рез год Л. (тогда под фамилией Маршнер) по-
ступила в Петербургскую консерваторию, в
класс профессора Н.Ирецкой (едва ли ни са-
мый крупный в России педагог, занимавшийся
с женскими голосами). Еще будучи студенткой,
Л. восхищала своим талантом А.Глазунова,
Э.Направника. Н.Римский-Корсаков угадал в
ней будущую идеальную исполнительницу пер-
сонажей его опер - Снегурочки и Марфы. Де-
бютировала на сцене Л., не проучившись и го-
да, несмотря на запрет педагога. Поддавшись
на уговоры антрепренера <русско-итальянской
оперы> А.Угетти, Л. без репетиций заменила
заболевшую певицу в <Риголетто> Дж.Верди с
участием Н.Фигнера, выдающегося тенора, лю-
бимца петербургской публики (4.1.1904).
Ирецкая <отлучила> Л. от занятий, но вскоре
простила и вернула в класс. На экзамене Л.
предложил петь Снегурочку сам Римский-Кор-
саков, но Ирецкая настояла на том, чтобы про-
фессиональная карьера ее ученицы не форси-
ровалась. Все же уже через два года, окончив
консерваторию, Л. заключила контракт на три
года с Мариинским театром.

На первой оперной сцене России она фак-
тически стала преемницей знаменитой лирико-
колоратурной певицы Е.Мравиной. Первой
ролью в Мариинском театре была Джильда в
<Риголетто>, затем она исполнила заглавную
партию в <Лакме> Л.Делиба в спектакле с уча-
стием Ф.Шаляпина (28.11.1906). По свиде-
тельству очевидцев, <закончила она арию
сверхвысоким <ми>. Публика наградила ее бу-
рей аплодисментов, а Шаляпин, обняв ее, под-
вел к рампе..,>. В следующем спектакле <Лак-
ме> ее партнером был Л.Собинов. За короткое
время Л. сформировалась в певицу мирового
уровня. Она выдерживала сравнение с любой
русской и зарубежной певицей в <Риголетто>,
<Травиате> Верди, <Сказках Гофмана> Ж.Оф-
фенбаха, <Ромео и Джульетте> Ш.Гуно. Но
особенно прославилась артистка в партиях
Снегурочки и Марфы (<Царская невеста>) - в
них она поднималась до вершины подлинной
трагедии (по воспоминаниям ветеранов Мари-
инского театра, все, кто только мог из его ра-
ботников, собирались за кулисами, чтобы услы-
шать и увидеть потрясавшее всех исполнение
сцены таяния Снегурочки). Другая грань талан-
та Л. проявилась неожиданно в оперетте - она
пела Валентину в <Веселой вдове> Ф.Легара
(постановка Мариинского театра с участием
А.Вяльцевой и А.Давыдова).

В 1909 Л. впервые отправилась за рубеж.
После недолгих занятий в Милане у известного
педагога Витторио Вандзо она выступила в , затем в Париже на сцене театра Шатле
исполнила партию Ольги в <Псковитянке> Рим-
ского-Корсакова (с участием Шаляпина, В.Да-
маева, Е.Петренко, В.Касторского), пела Люд-
милу в <Руслане и Людмиле> М.Глинки; позд-
нее в лондонском  участвовала
в премьере оперы Э.Вольф-Феррари <Секрет
Сюзанны>. Осенью 1909 певица отбыла в Аме-
рику. Вместе с Г.Баклановым и Е.Бронской она
пела на открытии и в первых спектаклях оперы
в Бостоне, в Чикагской опере. Ее репертуар -
<Лючия ди Ламмермур>, <Дон Паскуале>, <Лю-
бовный напиток> Г.Доницетти, <Ромео и
Джульетта> и <фауст> Гуно, <Лакме> Делиба. В
 в Нью-Йорке дебютиро-
вала в <Травиате>, имея партнером Энрико Ка-
рузо, затем пела с великим итальянцем в <Риго-
летто>. В числе знаменитостей, с которыми Л.
пела в Нью-Йорке, - тенор Алессандро Бончи,
баритон Паскуале Амато. Из отзыва ; <Г-жа Липковская - самая преле-
стная Лючия, какую когда-либо видели в Чика-
го...>.

В мае 1910 в Париже, в 
пела заглавную партию в <Таис> Ж.Массне
(специально для Л. композитор изменил эту
партию, исходя из специфики ее голоса). В ав-
густе и сентябре 1910 Л. выступала в Риме, в
Милане, в  для нее ставили оперу
В.Беллини <Сомнамбула>. Затем снова Амери-
ка, вторые гастроли в .
Вместе с Д.Смирновым Л. пела в <Травиате> и
<Риголетто>, выступала с концертами в различ-
ных городах США. Пресса свидетельствовала о
<полном покорении> Америки. Директор кон-
серватории в Чикаго Рабинов предлагал учре-
дить что-то вроде синдиката для пропаганды
русского исполнительского искусства, а для на-
чала провести концерты Л. и Смирнова во всех
городах США.

В апреле 1911 Л. триумфатором возврати-
лась в Петербург. <Я так рада, что очутилась
снова в Петербурге и вижу серенькое, но ми-
лое небо моей Родины>, - говорила она. Но
уже в мае она в Париже. В Театре Сары Бер-
нар ставили 6 русских опер, из них две - для
Л. - <Царскую невесту> и <Майскую ночь>. В
 Л. пела в <Богеме> (партия
Мими), в <Фаусте>, в <Таис> и <Манон> Мас-
сне. По свидетельству журнала <Театр>, Масс-
не заявил, что <это - лучшая Манон из до сих
пор им слышанных и виденных>.

В сентябре 1911 певица возвратилась в Ма-
риинский театр, заключила с ним контракт на
два года. Кроме прежних партий, она пела в
<Искателях жемчуга> и в <Секрете Сюзанны>,
в <Севильском цирюльнике>. <Биржевые ведо-
мости> писали о ее партии Снегурочки: <Ма-
ленькая, субтильная, воздушная, неземная Сне-
гурочка-Липковская кажется прелестной сне-
жинкой, которая вот-вот умчится вдаль... И это
таяние - целая драма: снежинка полюбила!.. в
минуту можно выразить всю глубину чувств, и
Липковская это сделала!> В том же году она
впервые выступила на сцене Большого театра в
Москве (Джильда в <Риголетто>). Не прекраща-
лись и ее зарубежные гастроли: в октябре
1911 вместе с Баклановым она пела в Венской
придворной опере. В декабре 1911- <Орфей
и Эвридика> К.Глюка в Мариинском театре (по-
становка В.Мейерхольда) с Собиновым, в янва-
ре 1912 - участие в прощальном спектакле
М.Фигнер в Мариинском театре - Микаэла в
<Кармен> Ж.Бизе. Наконец, гастроли по Рос-
сии - концерты в Москве, Киеве, Одессе,
Екатеринославе, Кишиневе, Ростове, Варшаве,
Лодзи, Риге, Вильно. Апрель 1912- спектак-
ли в Будапештской опере.

Осенью 1912 Л. пела на сцене Мариинско-
го театра - в ансамбле со Смирновым, Соби-
новым. Тогда же в концерте певицы принял
участие знаменитый скрипач Л.Ауэр. С февраля
1913- гастроли по городам России, затем вы-
ступления а Париже, в . После
возвращения на родину Л. пела в Московской
опере С.Зимина на сцене Народного дома в Пе-
тербурге (антреприза С.Аксарина). Декабрь
1913 - вместе с Баклановым в <Гамлете>
А,Тома на сцене Гамбургской оперы. Февраль-
март 1914 -Л. покорила изысканную публику
театра  в Монте-Карло. Здесь она вы-
ступила в опере-балете Ж.Ф.Рамо <Празднест-
во Гебы> (заглавная роль), в премьере оперы
А.Понкьелли <Валенсианские мавры> (партия
Элемы). В мае 1914 Л. заключила контракт с
Петербургским театром музыкальной драмы
(ТМД), известным интересными сценическими
решениями оперной классики, и уехала в Ми-
лан. Там она готовила с В.Вандзо партии в <Зо-
лотом петушке> Римского-Корсакова и опере
Сен-Санса <Предки> для следующего сезона в
Монте-Карло. С участием Л. и Карузо в Монте-
Карло планировали также <Лючию ди Ламмер-
мур>, <Риголетто> и <Богему>, но эти планы из-
за начавшейся войны остались нереализован-
ными, также как не состоялись намеченные в
 на декабрь 1914 года 9 спектаклей
<Риголетто> под управлением А.Тосканини.

В октябре-ноябре 1914 Л. пела в Петербур-
ге: в Мариинском театре участвовала в поста-
новке В.Мейерхольда <Секрет Сюзанны>
Э.Вольф-Феррари, в ТМД пела в <Паяцах>
Р.Леонкавалло и в опере Ц.Кюи <Мадемуазель
фифи>; в основном же выступала на сцене На-
родного дома, называемого часто <театром гас-
тролеров>, в своих знаменитых ролях - в <Ма-
нон>, <Травиате>, <Лакме> (с Шаляпиным). Пе-
вица продолжала гастроли в лучших частных
театрах России (Киев, Тифлис, Баку). Март
1916, Московская опера С.Зимина - <Риго-
летто> в ансамбле с Собиновым; тогда же с
ним и в Большом театре в <Манон> и <Травиа-
те>. Как писала <Рампа и жизнь>, <Манон> с Л.
и Собиновым - <светлый праздник искусства>.
В октябре 1916 <Биржевые ведомости> в Пе-
тербурге рассказали читателям о намерении Л.
создать свой театр, где <она будет ставить опе-
ры на французском и русском языках>. Как и
почти все проекты тех дней, этот остался нео-
существленным. Можно лишь сожалеть, что
выдающаяся актриса не смогла испытать свои
силы в качестве режиссера.

После выступлений в Мариинском театре в
декабре 1916 Л. вместе со Смирновым и ба-
сом А.Мозжухиным пела в Киеве, и затем от-
правилась за рубеж. Началась беспокойная
жизнь <вечного гастролера> - Париж и Мон-
те-Карло, Рим и Лондон, Прага и Вена, Берлин
и Стокгольм, Варшава. Русская певица исколе-
сила Северную и Южную Америку, посетила
Сингапур, Японию, Китай, Новую Зеландию. В
1925 поселилась в Кишиневе, начала сотрудни-
чество с оперой в Бухаресте. Бухарестская
<Рампа> писала о Л. в роли Виолетты: <Она за-
конченная трагедийная актриса. Патетическая
игра, сильная выразительность и скульптурная
жестикуляция делают Липковскую одной из
самых выдающихся артистических фигур эпо-
хи>. В 1927, после блистательных концертов в
Париже и выступлений в Бухарестской опере с
выдающимся итальянским баритоном Умберто
Урбано, великая певица приехала на родину.
Первое выступление состоялось 13 ноября в
Большом зале Ленинградской филармонии,
<Жизнь искусства> дала такой отзыв: <Боль-
шая, подлинная артистка, с голосом, по-преж-
нему свежим и певучим, с неисчерпаемыми ре-
сурсами вокальной виртуозности и с властвую-
щим над всем этим вокальным богатством ог-
ромным и глубоко индивидуальным артистиче-
ским темпераментом - такова Липковская,
вновь представшая после десятилетнего отсут-
ствия перед аудиторией филармонии>. После
трех концертов певица выступила в бывшем
Мариинском театре в <Травиате> и в <Севиль-
ском цирюльнике>. Затем она отправилась в пу-
тешествие по стране (Москва, Киев, Ростов-на-
Дону, Одесса, Баку, Тбилиси, Днепропетровск).
Из откликов <Известий> на выступление Л.:
<Ее колоратура - не виртуозное украшение, а
музыкально-оформленные интонации взволно-
ванной речи, легко переходящие в живую раз-
говорную речь, в смех, в слезы, ее декламация
- средство создания художественного образа
и даже маленькой драмы, звук выразителен,
красочен и в то же время не отрывается от му-
зыкально-драматического целого>. Свое турне
Л. закончила в Ленинграде в апреле-мае 1928,
исполнив главные партии в <Мадам Баттерф-
лай>, <Лакме>, <Манон>, <Севильском цирюль-
нике>, <Риголетто>, <Травиате>. В это время в
Ленинграде гастролировала студия К.Станис-
лавского, и Л. выступила в ее спектаклях -
<Царской невесте> и <Богеме>. Зимой 1928-29
она совершила еще одно длительное турне -
Ленинград, Москва, Харьков, Киев, Ростов-на-
Дону, Тбилиси, Баку, выступила в бывшей Ма-
риинке в пяти операх. В Ленинграде Л. дала 22
концерта, в Москве - 18, в них принимали
участие такие прославленные артисты как В.Ка-
чалов, Ю.Юрьев, пианист из Франции Ив Нат,
молодой Д.Шостакович. Деятели искусства оце-
нивали ее последние выступления на родине
как нечто исключительное: <Липковская была
очаровательной женщиной и превосходной ар-
тисткой ...ее мимика, жесты поражали чарую-
щей свободой. Все обнаруживало истинный та-
лант - не только певицы, но и драматической
и комедийной актрисы>.

В Париже, куда Л. прибыла из СССР, она
попала в автокатастрофу. Это заставило ее на-
рушить обязательства перед концертными орга-
низациями и театрами. Артистическая репута-
ция ее в это время была необычайно высока: в
США пресса считала, что лишь одна певица -
легендарная ныне Амелита Галли-Курчи - мо-
жет состязаться с Л. в совершенстве вокальной
техники; в Париже был выпущен альбом <Лип-
ковская на сцене и в жизни>, чего не удостои-
лись даже ее великие предшественницы. Нахо-
дясь на вершине славы, певица сократила (оче-
видно вынужденно) свои выступления. Послед-
ний раз она дала концерты в Кишиневе в 1936.
В 1937 возглавила кафедру сольного пения
Кишиневской консерватории. В 1941, в начале
войны, Л. пыталась эвакуироваться с консерва-
торией. Ее ученица, известная молдавская пе-
вица Т.Чебан, вспоминала: <На вокзале я уви-
дела Липковскую. Как и все мы, она хотела по-
пасть на поезд. Неожиданно на вокзал налете-
ли самолеты и начала его бомбить. Все мы раз-
бежались, и я больше не видела Липковскую>.
Ей все же удалось добраться до Одессы, но от-
туда пришлось перебираться в Бухарест. Там
она сначала довольствовалась частными урока-
ми, затем начала преподавать в консерватории.
Как педагог Л. проявила себя в высшей степени
незаурядно: среди ее учеников ряд видных пев-
цов Молдавии и Румынии - Т.Чебан, Л.Боксан,
Л.БабичХанку, А.Стырча, известный солист
оперы в Бухаресте тенор Г.Зобиан, сопрано
ВирджиниЯ Зани (Дзани), выступавшая на луч-
ших сценах Италии и др. В 1952 Л. уехала в
Париж, где рассчитывала преподавать в Рус-
ской консерватории. Когда и при каких обстоя-
тельствах она оказалась в Бейруте (где сконча-
лась в крайней бедности), неизвестно.

Л. обладала уникальной суммой дарований:
в удивительной гармонии сочетались легкий го-
лос прозрачного, серебристого тембра, фено-
менальная вокальная техника, высочайшая му-
зыкальная и артистическая культура, огромное
сценическое дарование и обаятельная внеш-
ность. Во времена Л. в России, в Европе и Аме-
рике было несколько певиц-сопрано, обладав-
ших исключительной техникой колоратуры:
Альма Фострем, А.Нежданова, Луиза Тетрац-
цини, АТалли-Курчи, Зельма Курц и некоторые
др. Все они, однако, не могут сравниться с Л.
как трагедийной, лирической и комедийной ак-
трисой, а чисто технический шедевр Л. в запи-
си - ария из <Семирамиды> Дж.Россини - по-
зволяет считать и ее вокальную технику выше,
чем у любой из современниц,

Звуковое наследие певицы сравнительно не-
велико. Все записи сделаны еще до 1 -и мировой
войны, и все же они дают достаточное представ-
ление об искусстве певицы. В сезоне 1909/10
в Петербурге были записаны 3 двусторонние
пластинки под маркой  - на них 4 арии:
Виолетты, Снегурочки, две - Марфы из <Цар-
ской невесты>. Это самые редкие записи Л. В
19 II в США голос великой певицы записывала
компания . На этих пластинках арии
из <Риголетто>, <Ромео и Джульетты>, <Лючии
ди Ламмермур>, две арии из <Манон>, три дуэта
(из моцартовского <Дон Жуана>, <Травиаты>,
<Севильского цирюльника>) с испанским бари-
тоном Рамоном Бланшаром, дуэт из <Риголетто>
с Баклановым и посвященный певице <Липков-
ская вальс>. Все произведения исполнены на
языке оригинала. Крупнейшая европейская ком-
пания  записывала Л. в 1912-14в
Петербурге - всего 1 7 произведений. Пластин-
ки этой компании имели распространение не
только в России, но и в Европе, где они включа-
лись в категорию <экстра>. Среди этих записей
выделяются два изумительных фрагмента из
<Снегурочки>, в том числе знаменитая сцена та-
яния, две арии из <Царской невесты>, ария из
<Иоланты> П.Чайковского. Шедевры искусства
bel canto - арии из <Риголетто>, <Ромео и
Джульетты>, <Богемы>, транскрипции (специ-
ально для Л.?) фрагментов из балетов Л.Делиба
дают представление о певице в <международ-
ном> репертуаре. Совсем незначительно в грам-
записи представлено искусство Л.-камерной пе-
вицы: <Шестнадцать лет> А.Даргомыжского, две
песни Р.Шумана, в исполнении которых артист-
ка проявила себя редкостным мастером психо-
логически достоверной интерпретации. Все за-
писи  реконструированы и изданы
в середине 1980-х фирмой <Мелодия> - одна
монографическая пластинка и диск совместно с
записями Бакланова.

Лит.: Kutsch J., Riemens L. Unvergangliche
Stimmen. Sangerlexicon. Bern, Munchen, 1975; Арабад-
жиу P. <Очарованная песней> (Страницы жизни и
творчества Л.Я.Липковской). Кишинев. 1977; Его же.
<Судьба примадонны> (Воспоминания и документы о
жизни и творчестве Л.Я.Липковской). Кишинев, 1989;
Перепелкин Ю.Б. Аннотация к пластинке фирмы <Ме-
лодия> М10 46831004 <Лидия Липковская, сопрано> в
серии <Музыкальное наследие. Исполнительское ис-
кусство>. 1986; Пружанский А.М. Отечественные пев-
цы 1750-1917. М.. 1991,

П.Н.

\ЛИПШИЦ Жак (30.8.1891, г. Друскеники,
Гродненской губ. - 27.5.1973, о. Капри, Ита-
лия) - скульптор. Сын подрядчика. Учился в
хедере, с 1899 в коммерческом училище в Бе-
лостоке и в Вильно, затем в Виленской рисо-
вальной школе, готовясь стать архитектором. В
1909 отправился в Париж. Увлекшись скульп-
турой, поступил в Академию изящных ис-
кусств, где его мэтром стал Ж.А.Инжальбер;
посещал также сеансы рисунка и лепки в ака-
демии Жюльена, академии Коларосси, муници-
пальном колледже на бульваре Монпарнас.

В 1912 уехал в Россию для прохождения во-
енной службы. Вернувшись во Францию в
1913, снял мастерскую в  (<Улей>),
охотно общался с земляками {М.Шагалом, О.Ште-
ренбергом, О.Цадкиным, Х.Сутшшм и др.), но на-
иболее близок ему оказался А.Модильяни, напи-
савший двойной портрет <Жак Липшиц с женой>
(1916-17). Решающее влияние на художествен-
ное мировоззрение Л. оказал кубизм Пикассо и
Брака; ранние произведения Л. (из камня) - свое-
образные кубистические полотна, вышедшие в
третье измерение, обладающие устойчивостью,
монолитностью, утяжеленной компактностью
(<Голова>, 1915-16; <Гитарист>, 1915: <Арлекин
с аккордеоном>, 1918 и др.). В рельефы и барель-
ефы Л. вводил полихромную раскраску (<Натюр-
морт с гитарой>, 1919; <Музыкальные инстру-
менты>, 1924). В 1920 состоялась первая персо-
нальная выставка Л. в галерее Эффор Модерн. В
1924 принял французское гражданство. Между-
народное признание принесла ему выставка в га-
лерее Бюше (1930).

В середине 1920-х пластический язык Л. ре-
шительно изменился - сильное лирическое на-
чало смягчило строгость и четкость линий, жест-
кую огранку условных обобщенных изображе-
ний. На смену стереометрическим объемам,
группировавшимся в монолитную центрическую
композицию, пришли динамика, пространствен-
ная свобода, прихотливость линий и силуэтов.
Камень уступил место бронзе, лепка вытеснила
ваяние. Проемы и <дыры> в плотной веществен-
ности были самой заметной, бросавшейся в гла-
за пластической особенностью бронзовых ве-
щей Л.: они породили общее определение новых
работ - <транспарантная> (<ажурная>) скульп-
тура. Излюбленными ее темами стали сюжеты,
связанные с Арлекином (<Арлекин с мандоли-
ной>, 1925: <Арлекин с банджо>, 1926: <Арле-
кин с гитарой>, 1926 и др.)

В 1928 участвовал в русском разделе вы-
ставки <Современное французское искусство>
в залах Музея нового западного искусства. В
1935 приехал в СССР, впервые побывал в Ле-
нинграде, в Эрмитаже. В Москве получил заказ
на портрет Ф.Дзержинского (1935, бронза):
подарил Музею изобразительных искусств им.
А.Пушкина один из вариантов бронзовой
скульптуры <Радость жизни>. Почувствовав
враждебную настороженность, отказался от
мысли вернуться в СССР, но вынес из поездки
сильные впечатления, особенно от размаха
строительства, значимости пластики в архитек-
туре, т.к. считал чрезвычайно важным одухот-
ворение архитектурных сооружений. Л. был
близок со многими архитекторами группы
, с ее организатором Ле Кор-
бюзье, который спроектировал виллу Л. - од-
но из выдающихся сооружений XX в,

Свои представления о роли скульптуры в
создании современного пластического синтеза
Л. воплотил в монументально-декоративной
композиции <Прометей>, украсившей <Дворец
открытий и изобретений> на международной
выставке в Париже в 1937. Тема трагической
битвы титана с хищным орлом стала сквозной в
его творчестве: одну из лучших композиций со-
здал в 1942-44 для здания бразильского мини-
стерства национального образования и здраво-
охранения в Рио-де-Жанейро.

После оккупации Франции нацистами пере-
ехал в 1941 в США и остался там жить после
окончания войны. С конца 1930-х стали появ-
ляться произведения Л" интерпретировавшие в
современном ключе барочные пластические
концепции с их напряженностью объемов и
масс, динамикой композиции, экспрессивной
игрой светотени. Один из шедевров Л. - брон-
зовая группа <Мать и дитя> (1941-45), трагиче-
ский пафос которой рожден переживаниями
военных лет (женский торс с мучительно за-
прокинутой головой: раскинутые руки, защи-
щавшие дитя). В послевоенные годы продолжал
работать в области монументальной пластики:
новый вариант скульптуры <Прометей, удуша-
ющий орла> (1944-53); композиция с фигурой
Богоматери для собора в Асси (Франция).

Постоянной темой на протяжении всей
творческой биографии Л. был портрет, не под-
верженный никаким пластическим эксперимен-
там в отличие от станковых и монументальных
скульптур. В портретах Л. всегда был реали-
стом. Считал обязательным внешнее сходство,
стремился выразить всю глубину индивидуаль-
ности модели. Обобщенность форм, компакт-
ность масс, бережная модуляция сглаженных
поверхностей придавали портретам Л. мону-
ментальность и весомую значимость: лучшие
среди них - портрет Гертруды Стайн, портре-
ты жены (1920-е) и др. Незадолго до смерти
возвратился в Европу.
Соч.: My Life in Sculpture. New York, 1972.

Лит: Hammacher A. Jackes Lipchitz. New York,
1975.

А. Шатских

\ЛИТВАК Анатолий Михайлович ( 10.5.(по др.
св. 5.5.11902, Киев- 16.12.1974, Нейи-сюр-
Сен, под Парижем) - кинорежиссер. Детство и
юность провел в Киеве, затем изучал филосо-
фию в Петрограде. Увлечение драматическим
искусством привело его в театральные студии
Е.Вахтангова и В.Мейерхольда. Играл на сцене,
поставил несколько спектаклей, затем заинте-
ресовался кинематографом. В 1922-23 работал
в <Севзапкино>, его режиссерским дебютом на
этой студии был фильм <Татьяна> (1923). В
1924 поставил одну из первых советских кино-
комедий <Сердце и доллары>, сатиру на нэпман-
ское мещанство (в фильме снимались С.Мага-
рилл, М.Бабанова, Е.Корчагина-Алексеева), а в
1925- <Самый юный пионер>. В том же году
уехал на 6 месяцев во Францию с целью про-
должить образование, однако на родину не вер-
нулся. Работал в небольших театрах Парижа, за-
тем в кино, на первых порах в качестве декора-
тора и ассистента режиссера. Под руководст-
вом русского режиссера-эмигранта А.Волкова
принимал участие в съемках его фильмов <Каза-
нова>  (,   1927),  <Шахеразада>
(, 1929), <Белый дьявол> (, 1930). В 1929 Л. выехал в Гер-
манию. С этого периода и до своего отъезда в
Америку в 1936 Л. попеременно работал на сту-
диях Берлина, Парижа и Лондона. Среди его
первых самостоятельных фильмов - <Долли де-
лает карьеру> (, 1932),
<Песня одной ночи> (),
<Этот старый мошенник> ( (, 1935), <Кале-
Дувр> () и др. Это были коме-
дии, приключенческие ленты, мелодрамы. В них
снимались популярные актеры 30-х: Ян Кипура,
Лилиан Харвей, Магда Шнайдер, Харри Бор,
Анабелла, Шарль Ванель, Жан-Пьер Омон. Но
подлинный успех пришел к нему с постановкой
<Майерлинга> (, 1936). Это была на-
иболее зрелая работа: высокий уровень культу-
ры, эрудиция, хороший вкус, интуиция худож-
ника помогли Л. с предельной достоверностью
показать эпоху, приметы быта и времени, внеш-
нюю атрибутику габсбургского императорского
дома и вместе с тем максимально <очеловечить>
хрестоматийные, почти условные исторические
персонажи. Роман кронпринца Рудольфа и юной
Марии Вечеры предстал на экране как история
большой любви. Существенное значение имел
при этом выбор исполнителей главных ролей.
Способность <угадать> актера, увидеть его ос-
новные достоинства и умело использовать их
стало неотъемлемой чертой режиссерского та-
ланта Л. Молодая, тогда еще малоизвестная Да-
ниэль Даррье, одна из самых лирических актрис
французского экрана, и Шарль Буайе с его ха-
рактерной загадочной внешностью преобразили
скандальный адюльтер с кровавой развязкой в
трогательную, поэтическую мелодраму. Успех
фильма означал признание высокого уровня
профессионализма Л.

В 1936 Л. уехал в Америку. С тех пор его
имя оказалось надолго связано с кинопродук-
цией Голливуда. В США Л. довольно быстро за-
воевал репутацию режиссера, которого отлича-
ли хороший европейский вкус, великолепное
чувство стиля, тщательность, отточенность
мельчайших деталей в работе, организаторский
талант и умение быстро достигать цели в рам-
ках поставленных задач. Благодаря этим каче-
ствам Л., как художник не обладавший яркой
индивидуальностью, создавал ленты, имевшие
практически постоянный зрительский и ком-
мерческий успех. Работал Л. в основном на сту-
диях  и . В
1937 женился на <звезде> американского ки-
но Мириам Хопкинс, исполнительнице главной
роли в его первом заокеанском фильме -
<Женщина, которую я люблю> (, 1937). Среди других его довоенных ра-
бот - мюзикл <Товарищ> (, 1937),
где остроумно и изящно обыгрывались жизнен-
ные перипетии русских эмигрантов, в том чис-
ле и членов бывшей царской династии в Пари-
же; картина смешанного жанра <Удивительный
доктор Клиттерхауз> (, 1938), в которой режиссер та-
лантливо сочетал дух веселой комедии с эле-
ментами криминальной уголовной драмы; мело-
драма и психологическая драма <Сестры> (, 1938) и <Все это и небо впридачу>
(<АН This and Heaven Too>, 1940). В фильмах
снимались кумиры американского экрана:
Ш.Буайе, Клодетт Кольбер, Эдвард Робинсон,
Эрол Флинн, Бетт Дейвис, Хемфри Богарт,
Клер Трейвор.

Среди довоенных лент особое чувство гордо-
сти вызывала у Л. картина <Признание нацист-
ского шпиона> (,
1939). Это был первый американский фильм,
предупреждавший об опасности распростране-
ния фашизма в США и угрозе мировой войны,
Режиссер сознательно сфокусировал внимание
на фактической стороне в ущерб художествен-
ной, показав зверства нацистских банд, сеть
шпионажа и работу агентов гестапо в Америке.
Картина грешила некоторой схематичностью,
но нарочитая близость к документальной мане-
ре повествования усилила эффект эмоциональ-
ного воздействия. Фильм имел огромный успех
и производил колоссальное впечатление на
зрителя, хотя некоторые представители амери-
канской администрации расценили его как про-
вокацию, направленную на вовлечение США в
войну. Л. предстал по этому обвинению перед
комиссией по расследованию антиамерикан-
ской деятельности, и только нападение Японии
на Соединенные Штаты остановило процесс.
Военная тема разрабатывалась и в последую-
щих его лентах. В фильме <Это прежде всего>
(, 1942) был поднят вопрос об
ответственности правящих кругов за развязы-
вание войны и роли рядовых граждан в ней. Но
война вошла не только в творческую биогра-
фию Л. В начале 40-х он принял гражданство
США, вступил в армию добровольцем, пробыл
в ее рядах с 1942 до 1946, участвовал в опе-
рациях в Северной Африке, в Нормандии и до-
служился до чина полковника. В 1943-44 вме-
сте с известным американским режиссером
Френком Капра работал над документально-
пропагандистским киносериалом <Почему мы
сражаемся?> (), Л. был авто-
ром нескольких фильмов этой серии: <Нацисты
наступают> (, 1943); <Разде-
ляй и властвуй> (, 1943):
<Битва за Россию> (,
1944); <Битва за Китай> (,
1944) и <Война пришла в Америку> (, 1945).

По общему признанию, лучшим из них был
фильм <Битва за Россию>. Удачно комбинируя
отрывки из советских историко-патриотиче-
ских художественных фильмов (<Александр
Невский>, <Петр Первый> и др.) и докумен-
тальные кадры, Л. сумел эмоционально и фак-
тически достоверно показать всю тяжесть тех
испытаний, которые выпали на долю советско-
го народа, его стойкость и мужество в борьбе
с фашистской Германией. Для съемок фильма
режиссер выезжал на фронт, какое-то время
провел в Полтаве, откуда советские и амери-
канские самолеты вылетали на запад бомбить
немецкие соединения. Во время одного из на-
летов Л. был ранен. В своем фильме режиссер
использовал много кинохроники, снятой совет-
скими операторами. Спустя два десятилетия он
с большой теплотой вспоминал о встречах со
своими бывшими соотечественниками: <Я сча-
стлив, - говорил он, - что видел войну совет-
ского народа так, как видели ее солдаты>.
Фильм вышел накануне открытия второго
фронта и имел огромное пропагандистское зна-
чение, Это был яркий и талантливый кинорас-
сказ, который, как декларировалось в фильме,
<навсегда уничтожил миф о непобедимости фа-
шистов>.

После войны Л. продолжил работу в Голли-
вуде. В 1947 он сделал римейк фильма извест-
ного французского режиссера Марселя Кар-
не <День начинается>. Американская версия
под названием <Длинная ночь> (, в гл. роли Генри Фонда) ничем не напо-
минала свой французский оригинал - шедевр
драматургии и режиссуры. Его своеобразная
поэтическая атмосфера, сложность человече-
ских чувств, драма любви - все было выхоло-
щено в новой постановке, призванной строго
соответствовать стандартам заокеанской про-
дукции. Следующий фильм Л. - <Змеиная яма>
(, 1948) был страстным и страшным
киноповествованием о больных людях, содер-
жащихся в психиатрических клиниках, о чудо-
вищной атмосфере, антигуманном, практически
бесконтрольном поведении медиков по отно-
шению к своим пациентам. С помощью различ-
ных режиссерских приемов, мастерски исполь-
зуя технические возможности кино, он сумел
показать восприятие происходящего как бы из-
нутри, глазами больного человека, проникая в
тайники его пораженного сознания и воспроиз-
водя это с максимальной точностью на экране.
Фильм, почти документальный по стилю и ма-
нере повествования, проникнутый искренней
болью и сочувствием к этим людям, имел ши-
рокий общественный резонанс. Коллегия вра-
чей-психиатров написала протест, сочтя его
своего рода пасквилем, но критика и зритель-
ская аудитория дали ему высокую оценку. Бле-
стящая работа Оливии де Хевиленд в роли
главной героини в немалой степени была тоже
заслугой Л., который всегда умел акцентиро-
вать внимание на актерской игре, выдвигая ее
на первый план и демонстрируя публике наибо-
лее сильные стороны дарования исполнителя в
ущерб своим режиссерским амбициям.

В 50-60-е Л. снимал фильмы не только в
Америке: в качестве постановщика его часто
приглашали в Европу, в основном на киносту-
дии Франции и Великобритании. Среди работ
этого периода были ленты самых разных жан-
ров: антифашистский фильм <Решение перед
рассветом> (, 1951); ве-
ликолепная мелодрама, одна из лучших его
лент <Акт любви> (, 1954); пси-
хологическая драма <Глубокое синее море>
(, 1955); фильм о венгерских
событиях 1956с элементами социальной кри-
тики <Путешествие> (, 1958):
блестящий триллер <Пять миль в полночь> (<5
Miles to Midnight>, 1962). В фильмах снима-
лись в основном <звезды> мирового экрана;
Отто Вернер, Кёрк Дуглас, Вивьен Ли, Юл
Бриннер, Дебора Керр, Софи Лорен и мн. др.
Как и прежде, актерская игра являлась глав-
ным компонентом фильмов Л. Недаром целый
ряд занятых в его картинах артистов удостаи-
вались престижных наград. Ингрид Бергман
получила <Оскара> за главную роль в фильме
<Анастасия> (1956) - очередном киномифе о
судьбе младшей дочери последнего русского
императора. Энтони Перкинсу был вручен Зо-
лотой приз Каннского международного кино-
фестиваля (1961) за лучшее исполнение муж-
скои роли в одноименной экранизации романа
Франсуазы Саган <Любите ли вы Брамса?> Ве-
ликолепный актерский ансамбль (Ингрид Бер-
гман, Ив Монтан, Энтони Перкинс) и доброт-
ная высокопрофессиональная постановка обес-
печили этой картине огромную зрительскую
аудиторию и небывалый коммерческий успех.

В 1967 еще одно созвездие актерских имен
было представлено в новом фильме Л. <Ночь
генералов> (). Эта
картина стала кульминацией его творческого
подъема на завершающем жизненном этапе.
Экранизация одноименного романа Ганса Гель-
мута Кирста, по признанию самого Л., была его
<важнейшим послевоенным произведением>.
Мастерски используя все выразительные сред-
ства кинематографа, добиваясь почти докумен-
тальной правды и высочайшего эмоционального
накала, он вновь, как и 30 лет назад, предуп-
реждал с экрана об угрозе фашизма. Бесчело-
вечность как основа фашистской морали стала
главной темой фильма. Режиссер, по его сло-
вам, стремился показать нравственную деграда-
цию <сверхчеловеков>, бывших в действитель-
ности лишь <мелкими карьеристами и убийца-
ми>, и тем самым пытался пресечь предприни-
маемые попытки их моральной и политической
реабилитации. Образ эсэсовского генерала
Танца, садиста и маньяка, воплощал суть нациз-
ма как чудовищного сплава человеческих поро-
ков. Автору удалось создать серьезное, талант-
ливое произведение. Особо были отмечены ин-
тересные актерские работы исполнителей глав-
ных ролей - Омара Шарифа, Филиппа Нуаре
и Питера 0'Тула.

Последним фильмом Л. стала экранизация
одного из лучших детективных романов извест-
ных французских писателей П.Буало и Т.На-
сержака <Дама в автомобиле, в очках и с ружь-
ем> (). В этой картине Л. остался верен себе:
режиссура, прекрасная актерская работа Сте-
фани Одран плюс все необходимые слагаемые
коммерческого успеха.

Л. был награжден за участие в войне орде-
нами Франции: Военным Крестом и орденом
Почетного легиона. За вклад в развитие кино-
искусства - Международным призом Веници-
анского МКФ; за фильм <Змеиная яма> в 1949
он получил премию гильдии режиссеров Аме-
рики.

Соч.:  (интервью) // Films and
Filming, 1967, Febr.

Лит.: Nolan Jack. Anatole Litvak // Film in Review,
1967, Nov.; Интервью с А.Литваком
/ Экран 1967-
1968. M" 1968; Anatole Litvak /
American Film
Directors. New York, 1974.

Т. Гиоева.

\ЛИФАРЬ Серж (Сергей Михайлович) (2.4.1905,
Киев - 15.12.1986, Лозанна, Швейцария) - тан-
цовщик, балетмейстер, педагог. Азы хореогра-
фического образования получил в студии Б.Ни-
жинской в Киеве (1921). В 1923 по рекомен-
дации Нижинской вместе с четырьмя другими
ее учениками был вызван на просмотр в <Рус-
ский балет> С.Д.Дягилева, испытывавший ост-
рую нехватку артистов. Несмотря на крайне
слабую подготовку, новобранцев, включая Л.,
показавшегося хуже всех, приняли в прослав-
ленную труппу. Начался трудный процесс пре-
вращения начинающих любителей в професси-
ональных танцовщиков. Помогали уроки опыт-
нейшего Э.Чекетти и общение с профессиона-
лами высочайшего класса, которые всегда при-
сутствовали в антрепризе. Л. обладал выигрыш-
ной внешностью, хорошими пропорциями удли-
ненного тела, достаточно привлекательным ли-
цом с выразительными глазами. Дягилев имел
страсть создавать и коллекционировать талан-
ты, нередко остывая к предыдущим избранни-
кам, торопясь заменить их новыми. Неуступчи-
вость Нижанской в работе над <Голубым экс-
прессом> (1924) вызвала раздражение все-
сильного мэтра и желание расстаться. Тайком
Дягилев начал пробовать Л. как хореографа;
19-летний юноша был явно не готов к новой
деятельности, тем не менее оказанное доверие,
несомненно, заронило мысль о такой возмож-
ности в будущем. Так началось сближение Л. с
Дягилевым.

В 1925 начинающий артист впервые испол-
нил ведущую партию Борея в балете <Зефир и
Флора> на музыку В.Дукельского с хореогра-
фией Л.Мясчш (28 апр., Театр Монте-Карло).
Танцы неокрепшего новичка не могли быть
удовлетворительны. Удачней выступил Л. на
премьере <Матросов> с музыкой Ж.Орика и
хореографией Мясина (17.6.1925, < Гёте-ли-
рик>, Париж). Исполняя вместе с Л.Войцихов-
ским и Т.Славинским роли трех моряков, обра-
тил на себя внимание не только молодостью, но
и элегантной небрежностью, так шедшей его
французскому герою. Занятия с Н.Легатом, а
после ухода того - с П.Владимировым помога-
ли преодолевать недостатки образования. Сле-
дующей премьерой для Л., уже в новом качест-
ве ведущего танцовщика, стал балет с хором
<Барабо> на музыку В.Риети (11.12.1925, <Ко-
лизеум>, Лондон). Роль щеголя Сержанта дава-
ла возможность подчеркнуть достоинства ново-
го фаворита Дягилева, скрывая при этом недо-
статочное владение техникой танца. Это была
2-я постановка Дж.Баланчина, ставшего основ-
ным хореографом в последний период сущест-
вования <Русского балета>. Л. принимал теперь
участие почти в каждой новой премьере. В <Ро-
мео и Джульетте> с музыкой К. Ламберта и хо-
реографией Нижинской (4.5.1926, Театр Мон-
те-Карло) Л.-Ромео появлялся сначала в костю-
ме эпохи Возрождения, затем в униформе лет-
чика, чтобы увезти Джульетту на самолете. Ба-
ланчин ставил антракт-балет для отдельно тан-
цующих ног, которые видны были зрителю из-
за намеренно опущенного не до конца занаве-
са. Партнершей была знаменитая Т.Карсавина.
Правда, ни она, ни шокирующие нововведения
не сделали спектакль сенсацией, однако со-
трудничество с мастерами способствовало ста-
новлению Л. и как танцовщика, и как личности.

К тому времени репертуар содержал луч-
шее из созданного дягилевской антрепризой,
по сути был антологией крупнейших завоева-
ний балета последних двух десятилетий, начи-
ная от постановок крупнейших мастеров XIX в.
и кончая шедеврами М.Фокина, прозрениями
В.Нижинского. У Л. постепенно формировалось
собственное отношение к этому богатейшему
опыту. Процесс превращения в эрудированного
классного профессионала был быстрым. Недо-
статок школы возмещался смелостью и само-
уверенностью - привилегированное положе-
ние тому способствовало. Полезно было даже
участие в проходных спектаклях - таких как
<Пастораль> Ж.0рика с Л. в роли Разносчика
телеграмм (29.5.1926, Театр Сары Бернар, Па-
риж) или <Триумф Нептуна> Д.Бернерса с Л. в
роли моряка Тома Гужа (3.12.1926, <Лицеум>,
Лондон) - оба в постановке Баланчина. Жан-
ровое начало придавало живость созданным
образам. Интерес к актерской стороне роли
преобладал. Хуже обстояло дело с академиче-
ским репертуаром - здесь требовалось мас-
терство в незаметной помощи партнерше и эле-
гантная сдержанность, умение стушеваться,
чтобы выгоднее подать балерину. Одноактный
вариант <Лебединого озера> Л. танцевал с
А.Даниловой. С нею же исполнил <Жар-птицу>
в новом оформлении Н.Гончаровой. В <После-
полуденном отдыхе фавна> партнершей была
Л.Чернышева. Л. был полной противоположно-
стью создателю хореографии и роли В.Нижин-
скому. Приходилось с помощью более опытных
коллег искать свои краски, собственное отно-
шение к необычной пластике.

В следующем сезоне Л. исполнял <Лебеди-
ное озеро> с О.Спесивцевой. Они очень подхо-
дили Друг Другу: оба обладали эффектной
внешностью. Трагедийность дара Спесивцевой
выгодно оттенялась напыщенной декоративно-
стью партнера. К этому времени сильный жен-
ский состав солистов <Русского балета> пер-
венствовал там, где главным были виртуозные
танцы; в современном же репертуаре Дягилев
сохранил принципиальную установку на пер-
венство мужского танца. В <Кошке> А.Соге
(30.4.1927, Театр Монте-Карло) исполнение Л.
затмило успех Спесивцевой. Это было самое
удачное из последних созданий Баланчина.
Юноша влюблялся в кошку и умолял Афродиту
превратить ее в девушку. В новом качестве
кошка не выдерживала искуса и, увидев мышь,
кидалась за нею, принимая прежнее обличье.
Юноша, потрясенный утратой, погибал. Аффек-
тированность пластики, неординарность ситуа-
ции (басня Эзопа была перенесена в условия
современной жизни) помогли Л. быть убеди-
тельным на сцене. Выигрышным оказалось и
центральное рае de deux. Смелым было оформ-
ление Н.Габо и А.Певзнера, соорудивших архи-
тектурные декорации из целлулоида и такие
же прозрачные костюмы. Последняя премьера
сезона - <Стальной скок> С.Прокофьева в по-
становке Мясина (7.6.1927, Театр Сары Бер-
нар, Париж) - представляла собой дивертис-
мент на фоне конструктивистского оформле-
ния. Интересного материала для Л" неизменно
появлявшегося с велосипедом, постановка не
дала. В неудачной последней работе Мясина у
Дягилева - двухактной <Оде> на музыку Н.На-
бокова (6.6.1928, там же) - Л. досталась не-
выразительная роль Студента, спасти которую
не удалось. Центральным событием сезона стал
<Аполлон Мусагет> И.Стравинского с оформ-
лением А.Бошана в замечательной постановке
Баланчина (12.6.1928, там же). В центральной
партии Аполлона скульптурность выразитель-
ных поз чередовалась с классическим танцем,
и Л. вполне справлялся и с тем и с другим. Му-
зами, сопровождавшими Аполлона, были Дани-
лова, Л.Чернышева, Ф.Дубровская.

Сезон 1929 был заключительным в истории
дягилевской труппы. Положение фаворита обя-
зывало и оказалось непростым для Л. Психоло-
гия выскочки победила. Зазнайство, бахвальст-
во, лживость расцвели, да так, что оттолкнули
покровителя. По крайней мере, Дягилев к Л.
совершенно охладел. Центральным событием
оказалась премьера <Блудного сына> Прокофь-
ева в постановке Баланчина с оформлением
Ж.Руо (21.5.1929, Театр Сары Бернар, Па-
риж). Л. исполнял главную партию. Баланчин
избегал открытой театральной эмоции, предпо-
читая обобщенность символическую. Картин-
ность разгула и страданий была Л. близка. Ус-
пех спектакля, в котором его партнершей вы-
ступила Дубровская (Сирена), был значитель-
ным. Обоих героев, правда, упрекали в недо-
статке драматизма. Балетмейстерский дебют Л.
- новая версия <Байки про Лису, Петуха да
Барана> И.Стравинского - прошел в тот же
вечер без особого успеха. Л. для каждой роли
назначил двух исполнителей: танцовщика и ак-
робата, и они одновременно находились на сце-
не, поочередно вступая в действие. Танец пере-
межался акробатикой, как требовала того мода.

Конец дягилевской антрепризы застал Л.
сложившимся танцовщиком и начинающим ба-
летмейстером, Смерть мэтра поставила каждо-
го в труппе перед необходимостью самому оп-
ределять свою судьбу. В драматической жиз-
ненной ситуации Л. обнаружил завидный прак-
тицизм, Он победил в борьбе за право быть ду-
шеприказчиком Дягилева. Это давало не столь-
ко материальные преимущества, сколько право
быть духовным воспреемником, что создавало
престиж, служило гарантом успешной карьеры.
Л. обосновался в . Это был уже
другой человек - циничный, с железной дело-
вой хваткой, способный выстоять в театраль-
ной борьбе, в любой сшибке характеров и ам-
биций. В нем обнаружился настоящий талант
слышать время, улавливать меняющиеся вкусы
публики; талант нравиться и талант ставить -
вполне профессионально, интересно, изобрета-
тельно. Как это ни парадоксально, Л. оказался
самым живым памятником Дягилеву - его
энергии, вкусу, безошибочности выбора, уме-
нию менять чужую судьбу.

Л. возглавил балет Парижской оперы - это
значило, он стал законодателем вкуса француз-
ского балета. Он был премьером (1929-56),
главным балетмейстером и педагогом (1929-
45, 1947-58, 1962-63, 1977) ,
способствовал превращению этой труппы в
первоклассный художественный организм, с
интересным и самобытным репертуаром, выда-
ющимся составом труппы. За долгую творче-
скую жизнь Л. сочинил более 200 балетов, в
основном одноактных, и дивертисментов в опе-
рах; охотно сам танцевал в них, с некоторого
времени выступал только в собственных поста-
новках, Рамками своего театра не ограничивал-
ся, переносил и ставил новое для других трупп,
порою брался руководить ими. Организовал
труппу 
(1945-47), для которой осуществил <Утрен-
нюю серенаду> Ф.Пуленка,  И.-С.Баха, <Шота Руставели> Онеггера
и других, <Пери> Дюкаса, <Ночь на Лысой го-
ре> М.Мусоргского (все 1946), <Наутеос>
Д.Лало (1947). В качестве приглашенного хо-
реографа ставил на других сценах Франции и
за рубежом. Уроки дягилевской антрепризы
пришлись кстати, и Л. обращался к самым раз-
ным слоям музыки, сохраняя при этом неиз-
менный интерес к современным поискам в
этой сфере. В выборе жанра Л. также стремил-
ся сохранить присущую Дягилеву широту: диа-
пазон, правда, определялся возможностями и
пристрастиями самого хореографа. При всем
разнообразии его спектакли представляли не-
кую стилистическую цельность. Склонный к
библейским и античным сюжетам, к темам, по-
черпнутым из классической поэзии и литерату-
ры, хореограф предпочитал патетически при-
поднятую театральность, скульптурность деко-
ративной статики, намеренную нарочитость ал-
легории, дававшую нередко выразительные
сценические эффекты. Создавал он и бессю-
жетные композиции, разрабатывающие симфо-
нические  возможности  инструментального
классического танца. Плодовитость не всегда
была итогом вдохновения - практицизм неред-
ко брал верх, приводя к повторам. Зато руково-
димые им труппы острого репертуарного голо-
да не знали. Л. не стал ни изобретателем новых
форм, ни создателем новых направлений. Он
талантливо претворял открытия реформаторов
балета XX в., разрабатывал брошенные ими по-
ходя идеи. Гастроли  в СССР
(1958, 1969-70) познакомили с рядом его про-
изведений. Л. приезжал в СССР, подарил Пуш-
кинскому дому часть раритетов из коллекции
Дягилева.

Л. стал автором более 25 книг о балете, исс-
ледовал некоторые теоретические проблемы
танца. Основал Парижский институт хореогра-
фии (1947) и Университет танца (1957), С
1955 читал курс истории и теории танца в Сор-
бонне. Подвел итог опыту дягилевской антреп-
ризы в сочинениях мемуарного плана. С 1959
находясь на отдыхе, возвращался в  эпизодически. Член Академии изящных
искусств (1968), многих комитетов и жюри. Уч-
редил дипломы Анны Павловой и Вацлава Ни-
жинского. Последние годы провел в Швейцарии
в местечке Глион. Несмотря на то, что большинст-
во созданных им балетов исчезли из репертуара,
Л. оказал огромное влияние на всю современную
хореографическую культуру Франции.
Соч.: Лифарь С. Дягилев. СПб., 1993.

Лит.: Koegler Н. The Concise Oxford Dictionary of
Ballet. 2 ed. London, New York, Melbourne, 1982: Гри-
горьев С.Л. Балет Дягилева. 1909-1929. М., 1993.

А. Соколов-Каминскай

\ЛОССКИЙ   Борис   Николаевич   (род.
28.3.1905, Петербург) - искусствовед, исто-
рик архитектуры, мемуарист, сын философа
Н.О.Лосского и Людмилы Владимировны Лос-
ской, дочери видного педагога В.Стоюнина.
Брат В.Лосского. Воспитывался и учился в Пе-
тербурге, в гимназиях М.Шидловской и М.Сто-
юниной. Дружил с молодым Митей Шостакови-
чем, посещал вместе с ним <Музыкальные кур-
сы И.Гляссера>. С юных лет определилось ув-
лечение Л. искусствоведением и, особенно, ис-
торией архитектуры. В 1922, несмотря на то,
что отец уже находился в заключении, ожидая
высылки, Борис принял решение поступить на
факультет общественных наук Петроградского
университета, дабы не <оказаться между двух
стульев> в случае, если ему удастся остаться на
родине. Однако уже в ноябре 1922, проучив-
шись в университете чуть более месяца, он
вместе с семьей выехал в Берлин, а затем в
Прагу, где продолжил учебу на архитектурном
отделении Чешского политехникума. Для со-
вершенствования образования отправился в
1927 в Париж, закончил там Школу Лувра
(1934) и Сорбонну (1937). С 1932 он -
гражданин Франции, в 1933-34 отбывал воин-
скую повинность в 158-м пехотном полку
Страсбурга, закончив службу в чине капрала.
26.6.1937 состоялось венчание Л. с Надеждой
Константиновной Георгиевой, дочерью болгар-
ского писателя К.Георгиева.

Деятельность Л. во 2-й половине 30-х была
посвящена, главным образом, разыскиванию и
изучению предметов французского искусства в
Югославии и Чехословакии, 1.9.1939 был мо-
билизован в действующую армию, затем
19.6.1940 последовало пленение в городе
Эпиналь и пребывание в лагерях в Нижней Ав-
стрии (до мая 1945). Условия жизни Л. в лаге-
ре были более или менее сносными. Он читал
лекции по истории искусств для самодеятель-
ного кружка французских военнопленных,
смог написать несколько статей по искусство-
ведческой проблематике.

В 1945-47 Л., назначенный на пост <офице-
ра по делам искусств> при французском окку-
пационном правительстве в Инсбруке, занимал-
ся розыском предметов французского искусст-
ва, вывезенных нацистами в Австрию. В 1947-
65 состоял хранителем музеев городов Тур,
Амбуаза, Ришелье, ас 1965 до выхода на пен-
сию в 1970 - хранителем национального
дворца-музея в фонтенбло. Научные исследо-
вания в области европейского Ренессанса,
маньеризма, барокко и классицизма, несколько
сотен статей, посвященных искусствоведче-
ским и историко-архитектурным вопросам, сни-
скали ему широкую известность как во Фран-
ции, так и за ее пределами. В разное время он
удостаивался почетного членства и президент-
ства в научных обществах и академиях Фран-
ции: в 1962 ему присвоено звание кавалера
Почетного легиона.

После ухода на пенсию Л. продолжает ак-
тивную деятельность в качестве искусствове-
да, консультирует коллег из отделов Лувра и
др. музеев Франции. Не покидая западноевро-
пейской тематики, он в значительной мере пе-
реориентировался на историю российского ис-
кусства и архитектуры, опубликовав около 40
статей о творчестве архитекторов Петербурга
- Леблона, Кваренги, Бренна, Тома де Томоне
и др. Участились его контакты с сотрудниками
Эрмитажа, Русского музея, Исторического му-
зея Петербургской Академии художеств.
Весьма удачным следует признать дебют Л.
в мемуаристике - воспоминания о ДШоста-
ковиче, семье Лосских-Стоюниных в 1914-
22, жизни русской эмиграции в Праге
(1922-27).

Соч.: Le Manierisme en France et en Europe du
Nord. Geneve, 1979; Наша семья в пору лихолетья //
Минувшее, вып. 11-12. Париж, 1992-93.

П. Шалимов

\ЛОССКИЙ Владимир Николаевич (26.5.1903,
Гёттинген - 7.2.1958, Париж) - религиозный
философ, богослов. Сын философа Н.О.Лосско-
го и Людмилы Владимировны Стоюниной, доче-
ри видного русского педагога В.Стоюнина, Дет-
ство и юность Владимира прошли в Петербур-
ге. В 1912 он поступил в гимназию своей ба-
бушки, М.Стоюниной, а затем в 1913-17 учил-
ся в коммерческом училище М.Шидловской,
которую посещали сыновья А.Керенского,
Л.Каменева, Л.Троцкого, Б.Кустодиева; в пер-
вых классах учился Д.Шостакович. Л. преуспе-
вал в гуманитарных науках, его школьные сочи-
нения зачитывались в качестве образцовых на
уроках русского языка, особые надежды воз-
лагала на него и преподавательница всеобщей
истории А.Петрункевич. В 1919в религиозном
мировоззрении Л. произошел кризис, проявив-
шийся в скептическом отношении к вероуче-
нию и церковным обрядам. Однако, благодаря
отеческим и пастырским наставлениям, равно
как и собственной внутренней духовной эво-
люции, Л. уже в следующем году пережил про-
цесс религиозного возрождения и, по свиде-
тельству брата, Б.Лосского, <до смерти... не
провел года, а к концу жизни даже недели без
принятия святых тайн>, В 1920-22 Л. - сту-
дент факультета общественных наук Петрог-
радского университета, слушал курсы лекций
по западной медиевистике у О.Добиаш-Рожде-
ственской, И.Гревса, Л.Карсавина; древнегре-
ческой литературе - у Ф.Зелинского; истории
искусств - у Б.Фармаковского. Занятия были
вынужденно прерваны насильственной высыл-
кой в 1922 его отца. Лосские последовали за
главой семьи вначале в Берлин, затем в Прагу,
где с марта 1923 по июнь 1924 Владимир обу-
чался на философском факультете Карлова
университета, сосредоточившись на занятиях
медиевистикой, греческим и латинским языка-
ми, а также византиноведением у академика
Н.Кондакова. Стремясь к получению более ос-
новательного образования, Л. уехал в Париж,
поступил в ноябре 1924 на филологический
факультет Сорбоннского университета, избрав
своими научными руководителями известных
специалистов по средневековой истории и фи-
лософии - Ф.Лота и Э.Жильсона. Окончив в
июне 1927 Сорбонну, Л. женился на Магдали-
не Исааковне Шапиро (4.6.1928).

Знакомство с М.Ковалевским и его братом
Евграфом привело молодоженов в Братство Св.
Фотия, главная задача которого состояла в ут-
верждении православия и, конкретно, распро-
странении Истин Православия во Франции. С
1931 по 1940 Л. возглавлял Братство. Отстаи-
вая некоторые догмы православия и сохраняя
верность московскому патриаршему престолу,
Л. развернул в 1935-36 <спор о Софии>, осу-
див софиологию о.Сергия Булгакова. Экумени-
ческая деятельность Л., помимо диспутов и
проповедей, была отмечена активным вкладом
в дело основания на территории Франции в
1937 общины <православных западного обря-
да>, существующей ныне под названием .

Начиная с 1927 и до конца жизни Л. вел
углубленный научный анализ учения немецкого
мистика XIII-XIV вв. Майстера Экхарта. Остав-
шись незавершенным, это исследование, тем не
менее, вошло в число лучших трудов по исто-
рии средневековой философии и религии. На-
учная деятельность, однако, не приносила како-
го-либо дохода семье Лосских, пополнившейся
четырьмя детьми. Заработок был найден у про-
фессора ф.Лота, поручившего своему выпуск-
нику подготовку переиздания словаря средне-
вековой латыни .

Перед началом 2-й мировой войны Л. при-
нял французское гражданство. Считая своим
долгом гражданина и христианина не оставать-
ся в стороне от происходящих событий, он в
октябре 1940 вступил в ряды движения Со-
противления. Антифашистская борьба в группе
Б.Вильде сочеталась с интенсивной творческой,
богословской работой; в 1944 вышла в свет
одна из главных книг Л.-теолога <Очерки мис-
тического богословия восточной церкви>. Со-
всем не случайно книга была написана на фран-
цузском языке. Полагая, что именно он при-
зван свидетельствовать об Истине православия
во Франции, Л. читал лекции и писал по-фран-
цузски, за исключением тех случаев, когда его
непосредственным адресатом была русскоязыч-
ная аудитория.

В декабре 1944 по инициативе о.Евграфа
Ковалевского организовался Французский пра-
вославный институт им. Св.Дионисия, куда Л.
привлекли читать курс догматического богосло-
вия и церковной истории. С 1945 он стал чле-
ном редколлегии журнала <Живой Бог>, а с
1947 - постоянным участником ежегодных
конференций англо-русского Братства им.
Св.Албания и преподобного Сергия в Абингдо-
не, главной задачей которых являлось сближе-
ние христианских вероисповеданий, в частно-
сти, англиканства с православием. После раз-
рыва о.Евграфа Ковалевского с московской
патриархией в 1953 Л. ушел из Института Св.
Дионисия и преподавал догматическое и срав-
нительное богословие на Пастырских курсах,
учрежденных при Русском западноевропей-
ском патриаршем экзархате. В сентябре 1954
он участвовал в Августиновском конгрессе, а в
сентябре 1955 -во 2-й Оксфордской конфе-
ренции по патрологии.

В период эмиграции Л. опубликовал много-
численные книги и статьи на богословские те-
мы, которые в совокупности составили новый
этап в развитии православного учения. Соглас-
но взглядам Л" богословие и мистика не иск-
лючают друг друга, а взаимно поддерживают.
Богословие должно становиться опытным, к не-
му следует относиться как к живой боговдох-
новенной истине, а не как к набору умозри-
тельных понятий и схоластических догматов. Л.
утверждал жизненное познание Бога, т.е. еди-
нение людей с Богом, их обожение. Единение
с Богом в его энергии (несотворенном свете)
позволяет нам участвовать в естестве Бога.
Обожение личности достигается взаимодейст-
вием двух воль - воли Св.Духа, дарующего
благодать, и воли человека, на которого благо-
дать нисходит и который к ней устремлен. Л.
доказывал своими трудами, что, несмотря на
известный консерватизм догматической части
христианского вероучения, в православной тра-
диции содержится значительный неортодок-
сальный потенциал. Созерцательная теология,
ведущая Дух к сверхразумным реальностям,
предполагающая, однако, участие в божествен-
ной жизни Св.Троицы, возрождение святооте-
ческих и исихастских традиций, разработка
<православного энергетизма> - все это внесло
освежающую творческую струю в современ-
ное православное богословие и в мировую хри-
стианскую мысль. Творчество Л. приобрело ши-
рокую известность и имело большое влияние в
теологических кругах Запада.

Совершив в 1956 паломничество к право-
славным святыням России (паломники посетили
Богоявленский собор, Троице-Сергиеву, Киево-
Печерскую и Александро-Невскую Лавры и др.
храмы), Л. по возвращении написал: <Теперь,
<из моего прекрасного далека>, вспоминаю о
встрече с русским народом как о драгоценном
духовном опыте, который довелось иметь>.

Раздумья о горнем не были оторваны от
земного. По свидетельству друзей, Л. был нео-
быкновенно добрым человеком, умел слушать
других, понимать и помогать. Его жизнь в кругу
семьи и отношения с окружающими являли об-
разец человека и христианина. Его душа была
раскрыта всему живому - красоте, молодости,
искусству, что сочеталось, однако, с особой
мистической отрешенностью при чтении мо-
литв, Библии. Л. похоронен на кладбище Сент-
Женевьев-де-Буа.

Соч.: Thfologie negative et connaissance de Dieu
chez Maltre Eckhart. 2 ed. Paris, 1973; Очерк мистиче-
ского богословия восточной церкви. Догматическое бо-
гословие. М., 1991.

Лит.: Вест. Рус. зап.-европ, патриаршего экзархата,
1959, № 30-31, Париж, 1959; Ведерников А.В. Влади-
мир Лосский и его богословие / Богословские труды,
сб. 8. М., 1972.

П. Шалимов

\ЛОССКИЙ Николай Онуфриевич (6.12.1870,
м. Креславка, Двинского у., Витебской губ. -
1965, Париж) - философ, историк филосо-
фии. Отец, Онуфрий Иванович, был обрусев-
шим поляком, православным. Мать, Аделаида
Антоновна, польского происхождения, католич-
ка. Несмотря на преобладание польской крови,
семья считала себя русской, и воспитание 15
детей было проникнуто русским национальным
сознанием. В 1872 отец Л., служивший до это-
го лесничим, получил должность станового при-
става, и семья переехала в Дагду. После скоро-
постижной смерти отца в 1881 Николая отпра-
вили на учебу в витебскую гимназию, где он
познакомился с сочинениями Д.Писарева,
Н.До6ролюбова, Н.Михайловского. Под влия-
нием революционных идей Л. стал материали-
стом, социалистом и атеистом. В 1887 был ис-
ключен из гимназии <за пропаганду социализма
и атеизма> с <волчьим билетом>, т.е. без права
поступления в другие учебные заведения.

Л. нелегально перебрался за границу, желая
продолжить образование в Цюрихе и в Берне.
Здесь его революционно-материалистическое
мировоззрение получило дальнейшее развитие:
он познакомился с сочинениями К.Фогга,
Г.Плеханова, присутствовал на публичных лек-
циях последнего, участвовал в демонстрации в
честь приезда В.Либкнехта. Испытывая матери-
альную нужду, Л. решил перебраться в Алжир
и продолжить там учебу. Обманным путем он
был завербован в Иностранный легион и, толь-
ко прикинувшись душевнобольным, сумел по-
кинуть Алжир.

В 1889 Л. возвратился в Россию и поступил
на курсы бухгалтеров, но вскоре оставил их,
т.к. влиятельные родственники через министра
просвещения добились для него права обуче-
ния в петербургской гимназии. В 1891 он полу-
чил аттестат и осенью того же года поступил на
естественнонаучное отделение физико-матема-
тического факультета Петербургского универ-
ситета. Проявляя повышенный интерес к бота-
нике, химии и особенно к анатомии, которую
преподавал П.Лесгафт, Л. продолжал самостоя-
тельно изучать философию: знакомился с тру-
дами Р.Декарта, Б.Спинозы, Г.Спенсера, читал
<Историю философии> Куно Фишера, но его
не удовлетворяли попытки объяснить мир, ис-
ходя из позиций механистического материализ-
ма. Большое влияние на Л. оказало знакомство
с С.Алексеевым (Аскольдовым), сыном извест-
ного русского философа-неолейбницианца А.Коз-
лова. С 1894 посещал лекции А.Введенского,
философский кружок А.Козлова. В 1898 заня-
тия философского кружка, членами которого
были также С.Метальников и Я.Колубовский,
проходили в доме известного русского педаго-
га В.Стоюнина: его дочь, Л.В.Стоюнина, стала
вскоре женой Л.

После окончания естественно-научного от-
деления в 1896 Л. стал вольнослушателем ис-
торико-философского факультета. На жизнь
зарабатывал частными уроками и переводами
философских текстов (перевел некоторые ра-
боты И.Канта, 4, 7 и 8 тома <Истории новой
философии> Куно Фишера, <Основы логики>
Т.Липпса и ряд др.). В 1898 Л. защитил диплом-
ную работу <Рационализм Декарта, Спинозы и
Лейбница> и был оставлен при кафедре фило-
софии для подготовки к профессорскому зва-
нию. С 1900 приват-доцент кафедры филосо-
фии Петербургского университета. Осенью
1901 и весной 1902 находился в научной ко-
мандировке за границей, вначале у В.Виндель-
банда и Л.Циглера в Страсбурге, затем у В.Вун-
дта в Лейпциге. В 1903 уехал в Гёттинген, где
проходил практику по экспериментальной пси-
хологии у Г.Мюллера. Осенью 1903 Л. защи-
тил магистерскую диссертацию <Основные уче-
ния психологии с точки зрения волюнтаризма>,
в которой попытался соединить волюнтаризм в
психологии с интуитивизмом в гносеологии.

С 1904 Л. активно занимался общественно-
политической деятельностью; был избран пред-
седателем Союза приват-доцентов, лаборантов
и ассистентов, работал в секции разработки но-
вых уставов университетов в Академическом
союзе. В этот период он отошел от идей соци-
ализма, ближе ему оказались либеральные по-
зиции, верность которым он сохранял на протя-
жении всей жизни. В 1905 вступил в только
что образованную кадетскую партию, принад-
лежал к ее левому крылу. Л. являлся решитель-
ным сторонником демократического представи-
тельного образа правления, независимо от того,
будет ли это конституционная монархия или ре-
спублика, разделял идеи <фабианского социа-
лизма>, отрицательно относился к большеви-
кам и марксистской идеологии, 1-ю русскую
революцию встретил настороженно; во время
слушания рассказа о разгоне одной из демонст-
раций с ним случился сердечный припадок пси-
хоневротического характера. Эти припадки бу-
дут периодически мучать его вплоть до револю-
ции 1917.. Но ни революция, ни болезнь не от-
влекали Л. от главного - разработки нового
гносеологического направления - интуитивиз-
ма. В 1904-5 в журнале <Вопросы философии
и психологии> была напечатана его докторская
диссертация <Обоснование мистического эмпи-
ризма>, которую в 1907 он защитил в Москов-
ском университете. В 1 908-9 Л. вел преподава-
тельскую деятельность в Петербургском уни-
верситете, Женском педагогическом институ-
те, Бестужевских Высших женских курсах и
др. учебных заведениях.

С 1909 Л. начал занятия метафизикой и
приступил к подготовке книги <Мир как орга-
ническое целое> (опубл. в 1917). В ходе рабо-
ты над книгой сформировались исходные прин-
ципы его оригинальной гносеологии и онтоло-
гии. Главную свою задачу он видел в преодоле-
нии кризиса новейшей философии путем син-
теза эмпиризма с рационализмом и персонали-
стического индивидуализма с идеалистическим
универсализмом. Л. перевел <Критику чистого
разума> Канта и подверг критике ряд его идей.
Вместо включения объекта в субъект Л. пред-
ложил предсознательную <гносеологическую
координацию> субъекта и объекта, которые в
его философской системе являются самостоя-
тельными, но в то же время органично спаян-
ными <отвлеченным единосущием>. Это частич-
ное единосущие позволяет субъекту наблюдать
внутренний и внешний мир таким, какой он
есть. Субъект не творит содержание восприя-
тия и мышления, а лишь выбирает, какие пред-
меты, данные в подсознании, следует подверг-
нуть опознанию. Наше познание несовершен-
но, фрагментарно, но мы познаем действитель-
ные, объективные истины, являющиеся частич-
ками абсолютной истины, полностью достижи-
мой в царстве Духа. Онтологическое строение
мира Л. представлял как взаимодействие <суб-
станциональных деятелей> (преобразование мо-
нады Лейбница), творящих свои действия (ре-
альные события) сообразно носимым ими от-
влеченным идеям (в платоновском смысле).
Субстанциональные деятели есть начала творя-
щие, объединяющие физическое и психиче-
ское. Они являются потенциальными или реаль-
ными (персонами), абсолютно свободными в
своих действиях (свободны даже от Бога), но
связанными друг с другом отвлеченным едино-
сущием, которое позволяет организовать им
общение между собой по типу интуиции, т.е.
непосредственно. Соответственно разным ас-
пектам бытия Л. выделяет 3 типа интуиции: чув-
ственную, интеллектуальную, мистическую. В
целом же философская система Л. характери-
зуется такими чертами как гносеологический
реализм и интуитивизм в теории познания и
конкретный органический персоналистический
идеал-реализм в онтологии.

1-я мировая война застала семью Лосских
на отдыхе в Швеции, откуда они спешно эваку-
ировались на родину, В 1915-16 в связи с за-
нятиями метафизикой начался медленный про-
цесс возвращения Л. к религии. Как и многие
другие русские философы, он совершил поезд-
ку в Оптину Пустынь. Обе революции 1917 Л.
встретил отрицательно, считая, что революция
есть величайшее бедствие для народа, однако
весной 1917 участвовал в популяризации идей
кадетской партии, из которой вышел лишь по-
сле ее официального запрета в ноябре 1917.

В трудные послереволюционные годы Л.
продолжал активную философскую деятель-
ность. В ряде своих работ он обосновывал ди-
намистическое и виталистическое понимание
материи, разработал собственную систему ин-
туитивистической логики, в которой все сужде-
ния имеют в одном отношении аналитический
(субъективная сторона знания), а в другом -
синтетический (объективная сторона знания)
характер. Одновременно он продолжал рабо-
тать в Петроградском университете в должно-
сти профессора (с 1916), С 1 920 Л. читал лек-
ции в Народном университете. Будучи принци-
пиальным противником революционно-социали-
стического мировоззрения, Л. не счел возмож-
ным стать членом Вольной Философской Ака-
демии (Вольфила), однако на одном из ее засе-
даний выступил с лекцией <Бог и органическое
миропонимание>. Попытка Л. организовать
журнал <Мысль> закончилась неудачей (запре-
щен с 4-го номера). В 1921 за защиту догмата
троичности Л. уволили из Петербургского уни-
верситета. Сильное нервное расстройство, по-
следовавшее за отставкой, послужило причи-
ной тяжелой болезни. По совету врачей Л. на-
меревался отправиться в Карлсбад и уже через
президента Чехословакии Т.Масарика добился
получения визы, однако оказался в Чехослова-
кии совсем по другой причине. В ноябре 1922
его вместе с группой известных ученых и об-
щественных деятелей выдворили за пределы
Советской России.

По совету П.Струве Л. решил обосноваться
в Праге, где продолжил преподавательскую и
научную работу. Он читал лекции в Русском
университете, организовал лекторат в Брно, ез-
дил с циклами лекций в Варшаву, Париж, Лон-
дон, Белград, посетил США, Швейцарию; в
1942 получил кафедру философии в Братис-
лавском университете. До 1930 Л. получал
профессорскую стипендию из фонда <Русской
акции>, а также единовременные пособия из
канцелярии президента. Чехословацкие прези-
денты Т.Масарик и Э.Бенеш были не чужды
философии, а имя Л. к тому времени приобре-
тало международную известность.

В эмигрантский период Л. продолжал рабо-
тать над развитием своей философской систе-
мы. Главную задачу он видел в переходе от те-
оретической философии к практической, а с
1923 занимался историей русской философии.
Сочинения Л. этого времени глубоко религиоз-
ны, направлены на поиск идеала абсолютного
добра и красоты. В понимании Л. <субстанцио-
нальные деятели> абсолютно свободны и тем
самым абсолютно ответственны за свои поступ-
ки. В природе и обществе одновременно дейст-
вуют прогресс и регресс, в зависимости от сво-
бодного выбора <субстанциональных деяте-
лей>. Вследствие своего эгоизма многие <суб-
станциональные деятели> вступают в противо-
борство друг с другом и образуют наш греш-
ный мир, или царство вражды. Те же, кто всту-
пают друг с другом в отношения любви и гар-
монии, достигают <конкретного единосущия> и
образуют Царство Божие, в котором нет раз-
общенности и материальности. Царство Божие
и пути его достижения - важнейшая тема книг
философа. Л. не создал самостоятельной апо-
логетики, но он рассматривал свою книгу <До-
стоевский и его христианское миропонимание>
(Нью-Йорк, 1953) как апологию христианства
в преломлении через творчество великого писа-
теля. Мировоззрение Л. наложило существен-
ный отпечаток на его послевоенные сочинения.
В работе  (Нью-
Йорк, 1951; M., 1993) он особенно подчерки-
вает реализм и интуитивизм русских филосо-
фов, утверждает обязательность и прогрессив-
ность христианских принципов в философии. В
книге <Характер русского народа> (Франк-
фурт-на-Майне, 1957) выделяет в качестве оп-
ределяющих такие черты русского характера
как повышенная религиозность и постоянное
искание идеала абсолютного добра.

После 2-й мировой войны Л. переехал в
США, где с 1947 по 1950 преподавал филосо-
фию и историю русской философии в Свято-
Владимирской Духовной академии в Нью-Йор-
ке, удостоился почетного членства в <Между-
народном обществе Марка Твена>. В 1952 полу-
чил американское гражданство. В 50-е жил у
своих сыновей то в США, то во Франции. По-
сле скоропостижной кончины сына Владимира
в 1958 состояние его здоровья резко ухудши-
лось. С 1960 Л. находился на попечении в Рус-
ском доме Сент-Женевьев-де-Буа. Похоронен
на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа рядом с
сыном Владимиром.

Соч.: Логика. Берлин, 1923; Чувственная, интел-
лектуальная и мистическая интуиция. Париж, 1938;
Избранное. M.. 1991; Условия абсолютного добра. M.,
1991; Учение о перевоплощении. Интуитивизм. M.,
1992.

Лит.: Левицкий С.А. Патриарх русской философии
// Грани, 1960, № 48; Ильин В.Н. Н.О.Лосский и его
значение в русской и мировой философии // Возрож-
дение, 1965, № 160.

П. Шалимов

\ЛУКАШ Иван Созонтович (1892, Петер-
бург - 15.5.1940, Медон, Франция) - писа-
тель, журналист. Родился в семье отставного
солдата лейб-гвардии финляндского полка, ве-
терана русско-турецкой войны 1877-78. Дет-
ство прошло в Академии художеств, где отец
Л. служил швейцаром и натурщиком. Духовный
облик и круг интересов будущего писателя во
многом определило постоянное соприкоснове-
ние с живописью, архитектурой классицизма,
общение с художниками и скульпторами. Увле-
кался театром, литературой. Окончил Петер-
бургский университет. В 1910 при поддержке
И.Северянина вышла из печати первая книга
стихотворений в прозе <Цветы ядовитые>. В
1912 участвовал в газете эгофутуристов <Пе-
тербургский глашатай>, писал очерки в газетах
<Речь>, <Современное слово>. Приветствуя
Февральскую революцию 1917, посвятил ее
героям серию брошюр: <Волынцы>, <Преобра-
женцы>, <Павловцы>, <Ночь на 28 февраля в
Зимнем дворце>, <Восстание в Павловском пол-
ку>, <Восстание в Волынском полку>. В 1918-
20 в Добровольческой армии (старший унтер-
офицер из вольноопределяющихся), сотрудни-
чал в газетах <Юг России> и <Голос Таврии>.
После эвакуации из Крыма жил в Константино-
поле, Галлиполи, Тырново, Софии, Вене, Праге,
Берлине.

Эпизоды гражданской войны отразились в
повести Л. <Смерть> (Рус. мысль, 1922,
№ 4,5/7), о воинах белой армии написана кни-
га <Голое поле> (София, 1922: переизд.: Ку-
бань, 1990, № II). В Болгарии печатался в га-
зете <Свободная речь>, в Германии - в журна-
ле <Русская мысль>. Вступил в содружество пи-
сателей <Веретено>, поддерживал дружеские
отношения с В.Набоковым, в соавторстве с ко-
торым написал несколько скетчей для русского
кабаре и либретто пантомимы <Агасфер>. В
Берлине вышли сборник рассказов о прошлом
российской столицы <Черт на гауптвахте>
(1922), мистерия <Дьявол> (1923), роман <Бел-
цвет> (1923), повесть <Дом усопших> (1922)
- о предсмертных часах советских граждан,
умирающих от чахотки в крымском санатории
и с ненавистью раскрывающих друг перед дру-
гом душу: историческая повесть <Граф Кали-
остро: Повесть о философском камне, госпоже
из дорожного сундука, великих розенкрейце-
рах, волшебном золоте, московском бакалавре
и о прочих славных и чудесных приключениях,
бывших в Санкт-Петербурге в 1782 году>
(1925; М" 1991), написанная с большой долей
иронии и гротескным мастерством.

С 1925 Л. в Риге, сотрудничал в газетах
<Слово> и <Сегодня>. В его рассказах (журн.
<Перезвоны>; вошли в сб. <Сны Петра>. Белг-
рад, 1931) петербургские истории соседству-
ют с гротескно-фантастическими сюжетами из
жизни старой Риги (<Невероятные приключе-
ния Мюнхаузена в Риге>, <Гомункулус>, <Часы
Людовика>). В 1928 переехал в Париж и стал
сотрудником газеты <Возрождение>. Темы его
публикаций связаны с русской историей и
культурой. Он рассуждал об историческом зна-
чении Москвы, остававшейся всегда <живой
основой> всего русского бытия: <Москва, так
сказать, горн России и ее материнское лоно, в
которых выплавлялись и рождались россий-
ские формы империи. Без Москвы не могло бы
быть Петербурга. Гениальный разум, голова
Петра, - на мощном московском теле, - вот
образ живой России, какой она шла из глубины
веков>. Писал о творчестве Н.Лескова, А.Куп-
рана, Б.Зайцева, о молодых эмигрантских поэ-
тах. В статье о Д.Мережковском утверждал, что
истинное художество <всегда, вольно или не-
вольно, ищет разгадки и понимания духа бы-
тия>, оно <всегда богопознание и боговыраже-
ние>. Констатируя наметившийся поворот Л. в
сторону более строгой художественности пись-
ма, В.Ходасевич отметил сборник рассказов
<Дворцовые гренадеры> (1928). Любовь к род-
ной истории помогли Л. найти свою тему и свое-
образную тональность произведений. Роман
<Пожар Москвы> (1930), переведенный на ан-
глийский язык, охватывал драматический пери-
од русской истории от царствования Павла 1 до
восстания декабристов. К.Зайцев писал, что на
книге лежит печать <интуитивного прозрения
судьбы России>, <любовь к России, боль за
нее, неотвязная, глубокая, настойчивая мысль и
забота о России трепещет в этой книге, прида-
ет ей силу>. Ходасевич обратил внимание на
простой язык, точность и выпуклость описаний:
автору <удается создать иллюзию широкого
коллективного действия, и он достигает своей
главной цели: в его книге действуют не герои,
не личности, но народные массы>; <сталкивают-
ся не личные воли, но исторические силы>, од-
нако же столкновениям этим <умеет он при-
дать ту меру реализма, без которой нет худо-
жества>.

Одним из самых удачных произведений Л.
критикой был признан роман <Бедная любовь
Мусоргского> (Париж, 1940; М" 1992) -
сплав исторического документа, мистики с ли-
рической биографией. И.Голенищев-Кутузов
назвал Л. одним <из одареннейших писателей
нашей зарубежной литературы>, у которого
есть свой стиль, своя манера, и, что самое глав-
ное, <он создает свой мир - легенду о Россий-
ской Империи>, которая <обладает магической
силой оживлять русские сердца в пустынях со-
рокалетнего странствования>. Б.Зайцев ценил
Л. как писателя, несущего <в облике и писании
своем широкое, теплое и доброе дыхание Рос-
сии. Сын настоящей российской литературы,
вольной и бедной, вышедшей из самых высо-
ких источников русского духа - в изгнании
независимо и непримиримо держит он свой
путь>.

Соч.: Вьюга. Париж, 1936; Портреты / Предисл. и
публ. А.Богословского // Человек, вып. 2. М., 1992;
Князь Пожарский: Этюд. Вступ. А.Богословского //
Волга, 1993, № 7.

Т. Петрова

\ЛУКОМСКИЙ   Георгий   Крескентьевич
(2.3.1884, Калуга - 1954, Франция) - искус-
ствовед, художник, краевед. Сын инженера-
технолога путей сообщения, обедневшего дво-
рянина Подольской губернии, происходившего,
согласно семейным преданиям, из рода Гедими-
новичей (брат Л. - специалист по геральдике,
генеалогии, сфрагистике - подписывал пер-
вые работы псевд. В.Ольгердович-Лукомский).
Учился Л. в калужском и орловском реальных
училищах. Художественное образование полу-
чил в Орловской рисовальной школе Сычева, в
петербургских классах живописи и рисования
Гольдблата, в Казанской художественной шко-
ле и в петербургской Академии художеств
(1903-13). В Казани входил в кружок любите-
лей прекрасного, занимался описанием и обме-
рами местных памятников гражданского и цер-
ковного зодчества, явившись пионером в этой
области. Две зимы провел в прогулках по окре-
стностям Казани, запечатлевая на бумаге ма-
ленькие церквушки, впоследствии перенесен-
ные в его великолепные графические работы.

После первого курса в Академии худо-
жеств, летом 1904, отправился в заграничное
путешествие по Европе. Эта поездка стала на-
чалом экскурсий, которые Л. совершал каждое
лето. Оказавшись в Париже в 1905, работал
здесь до весны 1906. Петербургский климат
был противопоказан художнику, страдающему
болезнью легких. С ноября 1907 жил в Моск-
ве, посещал мастерскую К.Юона, у которого
продолжал изучать рисунок. Но вскоре учитель
сам начал перенимать у ученика блистательную
манеру изображать строения.

После десятилетнего обучения закончил
Академию художеств. Летом 1909 устроил в
Академии выставку своих заграничных работ,
сопровождая ее чтением докладов. Выставка
имела крупный успех. После нее стал печа-
таться в журналах <Зодчий>, <Аполлон>, <Ста-
рые годы>, опубликовал множество статей и
книг о памятниках архитектуры в городах Ук-
раины - Каменец-Подольске, Чернигове, Ки-
еве, Львове, о Вишневецком замке, Батурин-
ском дворце, Козелецком соборе и др. соору-
жениях со своими фотографиями и рисунками.
В дальнейшем внимание Л. привлекали также
города русской провинции - Курск, Костро-
ма, Вологда, Воронеж, их быт, предания и ле-
генды. Мастер архитектурного пейзажа, чье
творчество находилось в русле художествен-
ных поисков <Мира искусства>, Л. проникно-
венно чувствовал прошлое, стремился воскре-
сить былое величие соборов и усадеб, спасти
их от забвения. Книги и альбомы Л. содержат
огромный материал, в том числе о памятниках
архитектуры, погибших впоследствии, особен-
но на Украине.

С. Маковский писал в 1913: <Карандашные
и акварельные рисунки Лукомского принадле-
жат к числу тех изысканных и правдивых архи-
тектурно-художественных документов, кото-
рых так мало в России, плохо помнящей о со-
кровищах своей далекой и недавней старины>.
Среди наиболее значительных работ Л.: <Ан-
тичные театры и традиции в истории эволюции
театрального здания> (T.I. СПб., 1913); <Гали-
ция в ее старине. Очерки по истории архитек-
туры XII-XVIII вв.> (Пг" 1915); <Памятники
старинной архитектуры России в типах худо-
жественного строительства, ч. 1. Русская про-
винция> (изд. 2. Пг" 1916): <Старинные усадь-
бы Харьковской губ.> (ч. 1. Пг., 1917). После
Февральской революции вошел во Всероссий-
скую коллегию по делам музеев. В качестве
председателя Царскосельской художественно-
исторической комиссии (июль 1917 - нояб.
1918) разработал вместе с А.Бенуа проект му-
зеефикации Царского Села, организовал реги-
страцию, ремонт, реставрацию и изучение
дворцов и парков; воспротивился разграблению
бывшей резиденции Николая II - Александ-
ровского дворца. В конце 1918 приехал в Ки-
ев, где возглавил архитектурный отдел при
Всеукраинском комитете охраны памятников
истории и старины. Провел регистрацию и опи-
сание 160 гражданских зданий. В феврале
1919 назначен хранителем коллекции Б. и
В.Ханенко, составил ее каталог (1259 худ. про-
изв., 10 тыс. книг, в том числе 3 тыс. по исто-
рии искусства); в декабре 1919 она была пере-
дана в дар Всеукраинской Академии наук (<2-й
Киев. гос. музей>); впоследствии Л. издал не-
сколько описаний коллекции (1921, 1925).

20.10.1919 уехал в Константинополь, отту-
да - в Венецию и Берлин. Сотрудничал в газе-
тах <Последние новости> и <Накануне>, во
французских изданиях, устраивал выставки
русского искусства. В книге <Художник в рус-
ской революции> (Берлин, 1923) описал свою
деятельность по спасению художественных
ценностей. Объяснял свой отъезд за границу
завистью и интригами, утверждал, что с первых
дней революции искусство в России <пережи-
вало стадию ренессанса> - благодаря поддер-
жке власти, но еще в большей мере благодаря
усилиям художника - <героя от искусства, за-
щищавшего грудью своею дворцы и храмы>.
Опровергал <досужие эмигрантские домыслы>
о гибели в Советской России памятников цер-
ковного зодчества. Переехав в 1924 в Париж,
был секретарем парижской группы <Мира ис-
кусства>. В 20-е публиковал свои работы как в
СССР, так и за границей, знакомил европей-
ских читателей с русской культурой. В 30-е
трудился над книгой по истории русского ис-
кусства Х1Х-ХХ вв., изданной в 1945. Тогда
же в Лондоне вышла его книга <История со-
временного русского искусства. 1840-1940>.

Соч.: Russisches Porzellan. Berlin, 1924; L'art dans
la Russie des Soviets. Paris, 1925; La vie de Russie au
XVIII et XIX. Paris, 1927; История современного рус-
ского искусства. Лондон, 1945.

Лит.: Маковский С. Георгий Крескентьевич Луком-
ский // Сполохи, 1922, № 4; Calzini Raffaeli Giorgio
Lukomski. Milano, 1923; Голлербах Э. Г.К.Лукомский.
Казань, 1927; Киркевич В.Г. С рода Гедеминовичей //
Украина, 1992, № 7,

В. Киркевич

\ЛУРЬЕ Артур (наст. имя и отч. Наум Израи-
левич) (псевд. Артур Винсент, Артур Сергее-
вич) (1.5.1891, м. Пропойск, Быховского у.,
Могилевской губ. - 10.[по др. св. 12.110.1966,
Принстон, шт. Нью-Джерси, США) - компози-
тор, общественный деятель, музыкальный кри-
тик. По свидетельству либреттистки компози-
тора И.Грэм (США), Л. принадлежал к старин-
ному еврейскому роду испано-французского
происхождения. Отец - Израиль Хацкелев
Лурья - был инженером, владельцем неболь-
шой фабрики, мать - Анна Яковлевна (урожд.
Левитина) - христианка по вероисповеданию,
хорошо играла на рояле, она же преподавала
первые уроки игры на инструменте своему сы-
ну. В 1899 семья переехала в Одессу, где с
1902 по 1909 Л. учился в коммерческом учи-
лище. В 1909 он поступил в Петербургскую
консерваторию, где занимался вплоть до 1916
у В. Дроздова и М.Бариновой по классу форте-
пиано, а у А.Глазунова по теории и компози-
ции; однако он не сдал заключительного экза-
мена и не получил диплома. Одновременно по-
сещал философский факультет университета
как вольнослушатель. Ранние сочинения кон-
серваторского периода - 5 прелюдий, 2 эс-
тампа, 2 поэмы для голоса и фортепиано на
слова П.Верлена - обнаруживали влияние
А.Скрябина и К.Дебюсси.

Приблизительно с 1913, отказавшись от
академическо-традиционной  стилистики,  Л.
примкнул к <лагерю футуристов>: Хлебникову,
Маяковскому, Якулову, Татлину, Кульбину,
братьям Бурлюкам и др., объединившимся в
литературном союзе <Гилея> и художествен-
ном - Союзе молодежи. Оказавшись в <эпи-
центре> русского футуризма, Л. воспринял ос-
новные идеи этого направления и попытался
адаптировать их к музыкальному материалу.
Так возникли три основных реформаторских
проекта Л.: во-первых, микроинтервальная му-
зыка, вдохновленная статьей Н.Кульбина <Сво-
бодная музыка>, где давалось обоснование
микроинтонационности - деления звуковой
шкалы не только на 1/2-тоны, но и на 1/3-,
1/4-, 1/8-тоны и т.д.; во-вторых, шумовая му-
зыка, включающая в себя все мыслимые звуки
и предвосхищающая <конкретную музыку>
авангарда 1950-х; и, в-третьих, <виртуозная
музыка>, яркий образец которой представлен
в сочинении <формы в воздухе>, где нотная
запись предельно индивидуализирована и мо-
жет быть отнесена к феномену <музыкальной
графики>. К числу наиболее значительных ху-
дожественных открытий Л. этого периода при-
надлежит подход к 12-тоновости на основе
свободной атональности (например, в фортепи-
анном цикле <Синтезы>). Почувствовав эту ак-
туальную для начала века тенденцию, Л., в от-
личие от Н.Рославца, Н.Обухова или компози-
торов <Новой венской школы>, не пошел по
пути додекафонии и стилистически <смодули-
ровал> к <новой простоте>.

Как и большинство леворадикальной интел-
лигенции и художников-авангардистов, Л. с во-
сторгом принял события 1917: в 1918 был на-
значен Луначарским на пост заведующего му-
зыкальным отделом Наркомпроса. Однако
эйфория первых революционных лет прошла
для Л. довольно быстро. Служба на посту <ко-
миссара> становилась в тягость: жалобы про-
фессуры Московской консерватории в ответ
на попытку проведения реформ, обвинения в
невнимании к всевозможным агитационным
кампаниям, перевод с поста начальника МУЗО
в петроградский Институт истории искусств...
И все же его отъезд за границу был в извест-
ной мере неожиданным. В марте 1922 он пое-
хал в командировку в Берлин для работы в
<Интернациональной гильдии композиторов>,
инициатором которой был композитор Э.Варез,
а представителями - И.Стравинский, М.Ра-
вель, Ф.Бузони, П.Хиндемит и др. По словам
самого композитора, он не предполагал остать-
ся за рубежом (вплоть до 1924 в Советской
России еще печатались его ноты и статьи). Тем
не менее в 1923 он отправился во Францию,
где и пробыл до 1941. В Париже в среде рус-
ской эмиграции он не нашел взаимопонимания;
в нем продолжали видеть <красного комисса-
ра>. Возможно, эта отчужденность сыграла
свою роль в усилении католицизма в мировоз-
зрении композитора. Религиозная линия, всегда
присутствовавшая в его творчестве (еще в
1913 композитор принял католичество), во
Франции проявилась в таких сочинениях как
<Литургическая соната>, <Духовный концерт>,
<Гимн Св.Бенедикту>, Увлечение музыкой
Стравинского предопределило <неоклассицист-
ский> стиль Л. (например, Маленькая сюита in
F). Идеи Вареза привели Л. к опытам минима-
лизма. К числу наиболее значительных сочине-
ний парижского периода относятся опера <Пир
во время чумы>, Первая симфония (Simfonia
dialectica), Вторая симфония (Кормчая), католи-
ческие мотеты, Сюита для струнного квартета
и др.

В Париже все более важное место начала
занимать деятельность Л.-музыкального крити-
ка: он состоял в редколлегии еженедельника
<Евразия> (гл. ред. П.Сувчинский] как коррес-
пондент и ответственный за рубрику <Концер-
ты в Париже> - писал о важнейших музыкаль-
ных событиях. В журнале <Версты>, наряду с
такими авторами как М.Цветаева, С,Есенин,
Б.Пастернак, печатались эссе Л. о Моцарте,
аналитические этюды, посвященные музыке
Стравинского и др. статьи.

В 1941 Лурье, спасаясь от фашизма, вые-
хал в США. В течение 20 лет жил в Нью-Йор-
ке, затем в Сан-Франциско и последние 6 лет
- в Принстоне. В Америке были написаны
крупное сценическое сочинение <Арап Петра
Великого> по Пушкину, Кантата для женского
хора и 5 инструментов , <Погре-
бальные игры в честь Кроноса> для 3-х флейт,
фортепиано и тарелки, <Заклинания> - вокаль-
ный цикл на стихи из <Поэмы без героя> А.Ах-
матовой и др.

В последние годы он написал интересней-
шие воспоминания <Чешуя в неводе> (памяти
М.Кузмина) и <Наш марш>, воссоздающие пор-
треты современников раннего русского аван-
гарда 1910-х.

Е. Пальдяева

\ЛЯЦКИЙ Евгений Александрович (3.3.1868,
Минск - 7.7.1942, Прага) - этнограф, фоль-
клорист, историк литературы. В 1889 окончил
минскую гимназию, в 1893 - историко-фи-
лологический факультет Московского универ-
ситета. В конце 1880-х начал печататься как
поэт. Первые научные труды - по белорус-
ской этнографии и фольклору. С конца 1890-х
жил в Петербурге, работал в Институте ант-
ропологии и этнографии им. Петра Великого,
в 1901-7, - старший этнограф и хранитель
библиотеки Русского музея: дослужился до чи-
на статского советника. С 1897 член Обще-
ства любителей российской словесности при
Московском университете. Печатался в акаде-
мической периодике, а также в журналах
<Обозрение>, <Журнал для всех>, <Современ-
ный мир>, <Русская старина>, <Детский от-
дых>, <Нива>. Постоянный сотрудник <Вестни-
ка Европы> (1902-7), где писал о И.Гончарове,
Н.Гоголе, М.Горьком, В.Вересаеве, Л.Андрееве,
А.Чехове, В.Брюсове и др.: отрицательно отно-
сился к модернизму. Придерживался умерен-
но-либеральных взглядов. Был женат на дочери
литературоведа, академика А.Пыпина, - В.Пы-
пиной и стал одним из наследников его архива;
переиздал некоторые труды Пыпина, напечатал
цикл статей о Н.Чернышевском (Совр. мир,
1909-10; Познание России, 1909: Современ-
ник, 1912-13), опубликовал его письма (<Чер-
нышевский в Сибири. Переписка с родными>.
СПб., 1912-13) и трехтомное собрание писем
В.Белинского (СПб., 1914). Как последователь
культурно-исторической школы в русском ли-
тературоведении придавал большое значение
фактам биографии писателя, бытовой среде,
литературным влияниям, что нашло отражение
в его первой монографии <Иван Александро-
вич Гончаров: Критический очерк> (СПб.,
1904; 2-е доп. изд. - <Гончаров: Жизнь, лич-
ность, творчество: Критико-биографические
очерки>. СПб., 1912; Стокгольм, 192 1). Книгу
критиковали В.Брюсов, С.Венгеров, но поддер-
жал П.Сакулин.

В конце 1917 Л. уехал в Финляндию и по-
сле ее отделения от России не вернулся; в
1918-19 редактор газеты <Северная жизнь>,
поместил в ней ряд статей антибольшевистско-
го характера. В 1920 организовал в Стокголь-
ме издательство <Северные огни>, печатавшее
А.Грибоедова, М.Лермонтова, И.Крылова со
вступительными статьями и комментариями Л.,
ранее вышедшие в России <Былины. Старинки
богатырские>, <Стихи духовные. Словеса зо-
лотые>, <Сказки. Утехи досужие>, <Русь сра-
жающаяся. Стихи народные о любви и скор-
би>. Был редактором и издателем журнала
<Около России>.

С 1922 жил в Праге, являлся профессором
Карлова университета, заведовал кафедрой
русского языка и литературы. Руководил изда-
тельством <Пламя> (1923-26), был редактором
газеты <Огни>, сотрудничал в журналах <Новая
русская книга>, <Русский архив>, в газете <Во-
ля России>, в <Научных трудах Русского народ-
ного университета в Праге> (участвовал в орга-
низации этого университета по приглашению
Т.Масарика). Как и ранее, Л. оставался дея-
тельным участником различных общественных
и научных учреждений: председатель Комитета
по улучшению быта русских писателей в Чехо-
словакии, почетный доктор Белградского уни-
верситета, почетный член Союза русских писа-
телей и журналистов в Праге. Работы Л. печа-
тались на русском, чешском, сербском, немец-
ком, английском языках, он сотрудничал в
итальянских, французских, финских, шведских
журналах и газетах. Много занимался популя-
ризацией русской классики: в Праге вышли его
<Очерки русской литературы XIX в.> (на чеш.
яз.), в Праге и Варшаве - <Классики русской
литературы> (1930, на чеш. и польск, яз.), в
Белграде - <Обзор русской литературы
XIX в.> (1935, на серб. яз.). Выпустил новые
исследования: <Гончаров в кругосветном плава-
нии: Критико-биографический очерк> (Прага,
1922) и <Роман и жизнь: Развитие творческой
личности И.А.Гончарова. Жизнь и быт. 1812-
1857> (Прага, 1925), представив развитие
творчества Гончарова в контексте духовной
жизни эпохи и в связи с личными переживани-
ями писателя, отраженными в его письмах: оп-
роверг бытовавшее тогда мнение о малосодер-
жательности духовного облика писателя, обна-
ружил жизненные истоки созданных им обра-
зов, например, воздействие на развитие замыс-
ла <Обломова> романтического увлечения Гон-
чарова Е.Толстой. В лекции о Чернышевском
(1922) разъяснял его отношение к народу
(<при создании нормальных условий политиче-
ского существования народ сам определит фор-
мы своего земледельческого и экономического
развития>) и характеризовал высокий нравст-
венный облик Чернышевского. В 1929 Л. обра-
тился к творчеству Л.Толстого: <Два мира в
приемах изобразительности Л.Н.Толстого>,
<Толстой и природа>, <Воскресение> Л.Н.Тол-
стого как художественный памятник>.

Следствием неизменного интереса Л. к
творчеству Пушкина явилось избрание его
председателем Пушкинского юбилейного коми-
тета в Праге в 1937. Л. привлекала художест-
венная история Пушкина. На 1-м конгрессе
филологов-славистов в Праге в докладе <Пуш-
кин-повествователь в <Истории Пугачевского
бунта> (Пушкинский сборник. Прага, 1929) Л.
утверждал, что писатель стремился прежде
всего воссоздать черты личности знаменитого
самозванца; прикрываясь общим тоном истори-
ческого повествования, он готовил <материал
для своего будущего романа> о Пугачеве. Не-
сколько работ Л. посвятил Ф.Достоевскому. В
статье <Художественная стихия в творчестве
Ф.Достоевского> (1922) писал, что образы его
романов использовались лишь для доказатель-
ства тех или иных философских или обще-
ственных положений, <защищали консерватизм
основ русского политического и общественно-
го строя, ...разрушали догматизм патриархаль-
ных суеверий и плесень сонного прозябания
души, ...с одинаковым диалектическим искусст-
вом доказывали бытие и небытие бога,.,>; Л. же
считал главным в языке писателя его попытку
поисков того <единого всеобъемлющего начала
...духовной жизни и, в частности, национально-
русской жизни>, которое он называл <скрепля-
ющей общей идеей>.

В прозаическом произведении Л. <Тундра:
Роман из беженской жизни> (Прага, 1925) -
рецензенты усматривали <тень Достоевского>,
легко угадывая, чьими <потомками> являются
герои романа. Сам Л. стремился, по его словам,
выразить боль за Россию - <ту, что рождала в
тайных помышлениях и молитвах красоту высо-
кого подвига. Красота эта творит духовную
личность, спасает душу и роднит живой связью
кроткую ясность терпения с пламенной верой в
грядущее пробуждение от тяжелого сна>. Поэ-
тому в каждом образе романа <столько тревоги
и муки>, столько <горя и скорби>.

В работе о <Слове о полку Игореве> (Прага,
1934) Л. пытался согласовать противополож-
ные мнения - об одном и нескольких авторах
<Слова>, доказывая, что определяющую роль
сыграл редактор-составитель, объединивший
два первоначальных текста. Критики нашли, что
<чрезмерная нарядность> стиля Л. сообщила
<расплывчатость и неясность его суждениям>
(В.Мякотин), что его книга <скорее роман, мно-
гие страницы которого читаются с большим ин-
тересом, чем убеждающее научное исследова-
ние> (Н.Кульман), После нескольких новых об-
ращений к <Слову> Л. осуществил стихотвор-
ный его перевод (Прага, 1943),

Соч.: История русского языка. Прага, 1928.

Лит.: Бельговский К. 70-летие проф. Ляцкого //
Сегодня, 1938, 7 марта.

А. Ревякина

_М

\МАКОВСКИЙ   Сергей   Константинович
(15.7.1877, Петербург - 13.5.1962, Париж) -
художественный и литературный критик,
поэт. Сын известного живописца-академика
К.Маковского, автора масштабных историче-
ских полотен и портретов. С 1898 М. выступал
как художественный критик в различных пери-
одических изданиях. В 1905 выпустил свой
первый сборник стихов. На следующий год вы-
шла первая книга М. - <Страницы художест-
венной критики> (последующие две вышли в
1908 и 1913). В 1906-8 читал курс лекций по
всеобщей истории искусств в Обществе поощ-
рения художеств в Петербурге. Один из осно-
вателей журнала <Старые годы> (1907-17):
позднее основал петербургский литературно-
художественный журнал <Аполлон> (1909-
17), став его редактором и издателем.

С 1908 выступал организатором художест-
венных выставок. Вместе с художником А.Гау-
шем объединил молодых художников, близких
к группе <Голубая роза> (П.Кузнецов, П.Уткин,
А.Матвеев, М.Ларионов и др.), в новое обще-
ство <Венок>, Первая выставка <Венка> прошла
в Петербурге в том же 1908. Заведовал рус-
ским отделом выставки, устроенной журналом
<Старые годы> в Петербурге (выставка работа-
ла только один день). Автор статьи <Русские
комнаты> в книге-каталоге, изданной к верни-
сажу. В 1909 устроил выставку <Салон> в Пе-
тербурге, на которой демонстрировались свы-
ше 600 произведений живописи, графики,
скульптуры и архитектурные проекты В.Сури-
кова, В.Серова, И.Левитана, Л.Бакста, Н.Рера-
ха, М.Врубеля, М.Чурлёниса, К.Петрова-Водки-
на, а также В.Кандинского, Д.Бурлюка, А.Явлен-
ского и др. В 1910 организовал выставку ху-
дожников круга <Мира искусства> в париж-
ской галерее Бернхеймов, на которой преобла-
дали театральные эскизы (среди участников:
Л.Бакст, А.Бенуа, М.Добужинский, А.Головин,
К.Петров-Водкин, Н.Рерих). В том же году по
поручению Академии художеств организовал
русский художественный отдел на междуна-
родной выставке в Брюсселе, где представлял
работы мирискусников Бакста, Головина, Добу-
жинского, Б.Кустодиева, Рериха, Петрова-Вод-
кина. Принимал участие в организации в 1912
юбилейной выставки <Сто лет французской
живописи. 1812-1912> в пользу Общества за-
щиты искусства и старины в Петербурге как
один из учредителей Общества: на выставке
экспонировалось свыше 900 произведений жи-
вописи, а также графики и скульптуры из рус-
ских и зарубежных собраний.

В 1913 вошел в Совет Общества изучения
древнерусской живописи, участвовал в изда-
нии журнала <Русская икона> (вышло только
несколько номеров). Был назначен комиссаром
русского отдела выставки книжного искусства
и графики в Лейпциге (1914). Составлял и ре-
дактировал книгу о современной русской
книжной графике (изд. в Петербурге). В 1915
вышла его книга о В.Серове.

После Октябрьской революции жил в Кры-
му, сотрудничал в ялтинских газетах, где публи-
ковал статьи на литературные и художествен-
ные темы (1918). Позднее эмигрировал, сначала
в Прагу, затем перебрался в Берлин. В 1921-23
сотрудничал в берлинском журнале <Сполохи>.
В 1922в Праге вышла книга М. <Силуэты рус-
ских художников>. Изучал народное творчество
(вышивка и т.д.) в Чехословакии. Организовал
выставку <Искусство и быт Подкарпатской Ру-
си> в Праге и издал там же книгу на русском,
чешском и французском языках - <Народное
искусство Подкарпатской Руси>. В Берлине вы-
шла его книга <Последние итоги живописи>. В
1924 совместно с Ф.Нотгафтом издал в Берли-
не книгу <Графика М.ВДобужинского>.

В середине 1920-х переехал в Париж. Один
из редакторов газеты <Возрождение>, где заве-
довал литературно-художественным разделом
(1926-32). В 30-е возвратился к литературному
творчеству. В 1940 вышел поэтический сборник
М. <Вечер>. После 2-й мировой войны в течение
нескольких лет председательствовал в Объеди-
нении русских писателей в Париже. Редактиро-
вал сборники членов Объединения под названи-
ем <Встреча>. Выпустил сборники стихов:
 ( 1948), <Круг и тень> (<Круг в
тени>, 1951), <На пути земном> (1953), <В ле-
су> (1956). Книга стихов , которую
он готовил к изданию в 1962, вышла уже после
смерти М. Опубликовал мемуары <Портреты со-
временников> (Нью-Йорк, 1955) и <На Парна-
се <Серебряного века> (Мюнхен, 1962).

А. Толстой

\МАКСИМОВ Александр Александрович
(3.2.1874, Петербург- 4.12.1928, Чикаго) -
гистолог, эмбриолог. В 1891 с отличием окон-
чил гимназию К.Мая в Петербурге и поступил в
Военно-медицинскую академию (ВМА). В сту-
денческие годы проявил огромный интерес к
научной работе в нескольких смежных обла-
стях: гистологии, эмбриологии, патологической
анатомии. Уже на 3-м курсе студенческая ра-
бота М. <Об ангиомах гортани> была отмечена
премией академии (1894), а в 1895 он был на-
гражден медалью за исследование <Об измене-
ниях паренхиматозных клеток печени при ами-
лоидном перерождении>.

Окончив с отличием в 1896 ВМА, был ос-
тавлен на кафедре патологической анатомии,
руководимой профессором К.Виноградовым и
через два года (1898) защитил диссертацию на
звание доктора медицины. Его диссертация <К
вопросу о регенерации семенной железы> бы-
ла посвящена происхождению грануляционной
ткани, образующейся на месте повреждений.
Тогда же опубликовал работу, в которой рас-
сматривал строение и происхождение элемен-
тов крови млекопитающих и человека (<О стро-
ении красных кровяных телец млекопитающих
и о происхождении пластинок Bizzozero>,
1898). В этой работе он применил собствен-
ный метод окраски.

В 1900-2 стажировался в Германии у не-
мецкого патолога Эрнста Циглера (Берлин,
Фрейбург), Вернувшись в Россию, был утверж-
ден в звании профессора гистологии и эмбрио-
логии ВМА (1903). С 1902 научные интересы
М. сосредоточились вокруг двух больших тем:
изучение структуры и гистогенеза клеточных
элементов соединительной ткани в норме и
воспалении; изучение структуры и гистогенеза
форменных элементов крови. Эти исследова-
ния привели к выдающимся результатам и при-
несли автору мировую известность. Он создал
наиболее полную и общепринятую в современ-
ной науке классификацию клеточных форм со-
единительной ткани, подробно описав их мор-
фологические особенности и генезис. Этому
вопросу посвящена монография М. <Экспери-
ментальные исследования над воспалительными
новообразованиями из соединительной ткани>
(1902), статьи <О воспалительных соедини-
тельных новообразованиях у белых крыс>
(1903), <О клеточных формах рыхлой соедини-
тельной ткани> (1906), доклад <Гистогенез со-
единительной ткани>, который М. сделал на
16-м международном медицинском конгрессе
в Будапеште в 1909 и др.

М. экспериментально доказал развитие всех
форм кровяных элементов из одной родона-
чальной клетки, т.н. стволовой клетки, тем са-
мым подтвердив правоту <унитарной> теории
кроветворения. Развитию этой теории посвяще-
ны работы М.: <Лимфоцит как общая постоян-
ная клетка различных элементов крови в эмб-
риональном развитии и в последующей жизни
млекопитающих> (1902), <Исследования крови
и соединительной ткани> (цикл работ за 1909-
23), <Сообщение о клетках крови, соедини-
тельной ткани и эндотелия> (1924), <О способ-
ности развития лейкоцитов крови (и мезенхим-
ных клетках зародыша во взрослом организ-
ме)> (1926), <О развитии негранулярных лей-
коцитов крови в полибласты (макрофаги) и
фибробласты...> (1927) и др.

В эксперименте М. подробно изучил крове-
творение у низших позвоночных и эмриогисто-
генез у млекопитающих, что позволило ему
глубже понять эволюционный аспект кроветво-
рения. Ему принадлежит одно из важнейших
положений о влиянии внешней среды на разви-
тие и дифференцировку клеток крови. В экспе-
рименте с перевязкой кровеносных сосудов
почки М. показал, что из лимфоидных клеток
развиваются типичные миелоциты и эритробла-
сты. Важное значение для экспериментальной
биологии имели работы М. в области усовер-
шенствования метода тканевых культур, позво-
лявшего наблюдать развитие живых клеток вы-
сших животных в простых экспериментальных
условиях. С помощью метода культуры тканей
М. в 1914-15 получил дополнительную инфор-
мацию о строении и развитии элементов крови
и соединительной ткани (<О культивировании
<ин витро> соединительной ткани взрослых
млекопитающих>, 1916). Метод культуры тка-
ней позволил ему работать с культурой клеток
лимфатических узлов, наблюдать развитие лей-
коцитов и открыть полипотентные свойства
лимфоидных клеток, являющихся источником
многообразных клеточных форм крови и пр.

В 1914 вышла в свет 1 -я часть учебного по-
собия М. <Основы гистологии (Учение о клет-
ке)>, 2-я - <Учение о тканях>, была опублико-
вана в 1915. Эта работа принесла автору ог-
ромную известность как в России, так и за ее
пределами (2-е изд. Пг" 1917-18). В декабре
1920 М. был представлен академиками И.Пав-
ловым и И.Бородиным в члены-корреспонденты
Российской Академии наук по физико-матема-
тическому отделению. Представление заканчи-
валось следующими словами: <К сожалению, в
высшей степени энергичная до недавнего вре-
мени  научная  деятельность  профессора
А,А.Максимова ныне остановилась вследствие
полной материальной разрухи в лаборатории>,
Работы самого М. и его коллег и учеников
(Н.Хлопина, А.3аварзина, С.Алфеева, С.Мясое-
дова и др.) дали богатый фактический материал
для теоретических обобщений в его большой
сводной работе, опубликованной в <Руководст-
ве по микроскопической анатомии> В. фон Ме-
лендорфа в 1927.

В феврале 1922 М. эмигрировал из России,
проехав на буере через Финский залив вместе
с женой и сестрой. Из Финляндии Максимовы
переехали в США, в Чикаго, где М. получил
должность ассистента, а затем - профессора
кафедры анатомии Чикагского университета. В
1922-28 он исследовал методом культуры тка-
ней клетки зародышей млекопитающих на ран-
них стадиях развития; изучал гистогенез тубер-
кулезных бугорков на модели эксперименталь-
ного туберкулеза, культуру тканей молочной
железы и др. За год до смерти М. опубликовал
большую сводку своих работ по соединитель-
ной ткани и крови. Скоропостижно скончался
в Чикаго. Его архив находится в Чикагском
университете и содержит 23 тома текста, фо-
тоснимков, рисунков и пр. Благодаря профес-
сору Уильяму Блюму, близкому другу семьи
Максимовых, сменившего М. на его посту в
Чикагском университете, было подготовлено
семь посмертных изданий <Учебника по гисто-
логии> М. в США. Четыре издания учебника
вышли в Испании, одно - в Португалии и од-
но - в Корее.

Соч.: Development of Nongranular Leucocytes
(Lymphocytes   and   Monocytes)   into   Polyblasts
(Macrophages) and Fibroblasts in vitro // Proc. Soc. Exp.
Biol. and Med., 1926/27, vol. 24; Cultures of Blood
Leucocytes.  From  Lymphocyte and Monocyte to
Connective Tissue // Archiv fiir exper. Zeilforsch, 1928,
bd. 5:. A Textbook of Histology. 3 ed. Philadelphia,
London, 1938 (в соавт.).

Лит.: Хлопин Н.Г. Профессор А.А.Максимов (не-
кролог) // Русс. архив анатомии, гистологии и эмбри-
ологии, 1929, т. 8, № 1; Weldenreich F. Alexander
Alexandrovitch Maximow, 1874-1928. His Work in
Histology // Archiv fur exper. Zeilforsch., 1929, bd. 9;
Maximow Alexander, 1874-1928 // Proc. Inst. Med.
Chicago, 1929, № 7, March 15; Mollendorff W., von.
Alexander Maximow // Klin. Wochenschr., 1929, № 8,
Marz 5; Мирский М.Б. А.А.Максимов // Проблемы ге-
матологии и переливания крови, 1975, т. 20, № 6.

Т. Ульянкина

\МАЛАХОВ Александр Егорович (6.3.1876,
д. Запакове, Усть-Паденьгской вол., Шенкур-
ского у., Архангельской губ. - 22.9.1950,
г. Мост, Устецкой обл., Чехословакия) - дея-
тель кооперативного движения. Из крестьян-
ской семьи. Окончил Ломоносовскую гимна-
зию в Архангельске. Учился на естественном
факультете Московского университета, откуда
в 1897 (с 4-го курса) исключен за распростра-
нение нелегальной литературы и участие в сту-
денческих волнениях; арестован и выслан до-
мой. Основатель артельного движения в крае,
председатель Союза смолокуренных артелей
Важской области. Для изучения потребностей в
смоляном сырье на мировом рынке выезжал в
Германию (Гамбург) и Англию (Лондон): изло-
жил результаты этой поездки в серии статей
(Изв. Архангельского отд. имп. об-ва судоход-
ства, 1903-4). За организацию в Шенкурском
уезде съезда крестьянских депутатов (нояб.
1905) арестован:, снова арестован в 1908 в
Вельске, после чего предан анафеме в Воль-
ском кафедральном соборе. Союз смолокурен-
ных артелей, председателем которого был из-
бран М., удалось легализовать в 1912-13. Со-
юз объединял артели нескольких уездов Ар-
хангельской, Вологодской и Вятской губерний
- наряду с производственными кооператива-
ми, потребительские и сельскохозяйственные
общества (всего ок. 50 тыс. чл.), имел промыш-
ленные и ремонтные предприятия, коммерче-
ское училище,

В 1917 М. некоторое время состоял в пар-
тии социалистов-революционеров. Член Все-
российского Совета кооперативных съездов. В
1918 арестован как <враг трудового народа>;
из тюрьмы в Шенкурске бежал, но Союз был
распущен, его печатные органы - журнал
<Важская область> и газета <Воля Севера> -
закрыты. В 1919 М.- член правления коопе-
раторов в Москве, В том же году в связи с вол-
ной преследований кооператоров перешел, что-
бы избежать ареста, русско-польскую границу
по подложному паспорту. В Польше был аре-
стован как <советский шпион> и заключен в
Варшавскую цитадель. После освобождения
уехал в Англию, где в 1920 на средства, полу-
ченные от продажи хранившихся в Гулле това-
ров Важского союза, организовал в Лондоне
Московский народный банк. По предложению
М. были разработаны условия передачи собст-
венности Важского союза его правопреемнику
- Союзу лесопромышленных кооператоров
(передача оформлена в февр. 1923),

В 1921 вместе с группой А.Керенского пе-
реехал в Прагу: по некоторым данным, входил
в т.н. Русское правительство за границей в ка-
честве министра промышленности. После Все-
славянского кооперативного  съезда  (май
1921), учредившего Всеславянскую коопера-
тивную палату, был избран ее директором от
русской кооперации. Тогда же вошел в Совет
Русского института сельскохозяйственной коо-
перации в Праге. В 1924 один из организато-
ров Союза господарских и кредитных Дру-
жеств в Подкарпатской Руси, в 1925 руково-
дитель Карпаторусского крестьянского союза
садовладельцев. Входил в редакцию газеты
<Сельский господарь> (г. Мукачево). Организо-
вал также кооперативы в Чехии, Белграде, Бос-
нии и Герцеговине, Македонии. Работал библи-
отекарем в Институте изучения России и Югос-
лавии в Белграде, сотрудничал в издававшемся
институтом журнале <Русский архив>, в др.
белградских и загребских изданиях.

В день нападения Германии на СССР аре-
стован гестапо, находился в заключении до
9.9.1941. Перебрался в Македонию, был кре-
стьянином-смолокуром; помогал партизанским
отрядам. По окончании войны ходатайствовал о
возвращении в СССР, и 13.5.1947 в Белград-
ском консульстве ему был выдан советский
паспорт. Для ускорения процесса получения
визы в октябре 1947 переехал в Чехослова-
кию. Однако ему не суждено было вернуться
на родину. Похоронен на кладбище в городе
Мост.

Соч.: Русская кооперация и коммунисты. Лондон,
1921; Великая русская революция и роль в ней комму-
нистов. Лондон, 1921; Промысловая и кустарная коо-
перация в России / Крестьянская Россия. Прага, 1923;
Лесная кооперация и кустарные артели в России. Бел-
град, 1929; Социальные условия русского кооператив-
ного движения // Рус. архив, 1929, № 7 (на серб. яз.):
О развитии лесной кооперации в Югославии. Загреб,
1930 (на серб. яз.).

Ю. Дойков

\МАЛЕВСКИЙ-МАЛЕВИЧ Святослав Святосла-
вович (21.2.1905, Петербург - 5.6.1973, Па-
риж) - живописец. Отец - Святослав Андре-
евич - окончил Николаевское кавалерийское
училище, в 1917 в чине статского советника
был управляющим делами <Дворянского зе-
мельного банка> в Петрограде. Мать - Людми-
ла Матвеевна (урожд. Дерожинская) - поме-
щица из Бессарабской губернии. Начальное об-
разование М.-М. получил в Тенишевском учи-
лище в Петербурге. В 1920 эвакуировался
вместе с отцом из Феодосии в Югославию. В
1920-22 учился в Донском кадетском корпусе,
по окончании которого поступил в Белградский
университет. Позднее переехал в Париж. Учил-
ся на физико-химическом отделении Сорбон-
ны, посещал академию Жульяр и . Тогда же двоюродный брат М.-М.
- П.Малевский - познакомил его с видней-
шими деятелями евразийства, в том числе с
Л.Карсавиным, Б.Вышеславцевым, оказавшими
значительное влияние на его мировоззрение.

В 1926 женился на княжне З.Шаховской в
Париже. Вместе с женой переехал в Бельгию.
Из-за безработицы в Европе, обладая только
беженским <нансеновским> паспортом, вынуж-
ден был согласиться на работу в Бельгийском
Конго (1927-28). Затем вернулся в Брюссель,
заведовал в 1929-39 отделом научной доку-
ментации в консорциуме Угре-Марье. Вместе
с женой получил бельгийское гражданство. С
началом 2-й мировой войны поступил добро-
вольцем в батальон противовоздушной оборо-
ны Бельгии (1939). Не признав заключенного
перемирия с Германией, выехал во Францию
(Дюнкерк). В 1942 демобилизовался из армии,
получил должность в бельгийском посольстве в
Лондоне, с 1945 работал в бельгийском по-
сольстве в Берне (Швейцария), В 1947 вышел
в отставку, много путешествовал, занимаясь
живописью: пейзаж в духе постимпрессиониз-
ма начала века, абстрактные композиции. Одна-
ко в 1956 вновь, на непродолжительное вре-
мя, вернулся на службу, работал 1-м секрета-
рем посольства Бельгии в Москве. Участвовал в
подготовке и проведении ретроспективной вы-
ставки бельгийского искусства в Музее изо-
бразительных искусств им. А.Пушкина. Про-
должал заниматься живописью.

По возвращении из СССР всецело посвятил
себя живописи. Увлекся творчеством Николая
де Сталя. Персональные выставки М.-М. состо-
ялись в Париже (галереи <дю Вье Коломбье>,
1958, <Стибель>, 1961, <Андрэ Морис>,
1963); в Брюсселе (галерея <Рубене>, 1961): в
Нью-Йорке (галерея <Норвал>, 1961). Его ра-
боты продавались во многие галереи и частные
собрания Парижа, Цюриха, Женевы, Нью-
Йорка.

С 1964 М.-М. прекратил заниматься живо-
писью: в 1973 скоропостижно скончался от
сердечного приступа. Посмертная ретроспек-
тивная выставка М.-М. состоялась в 1990 в па-
рижской галерее Басмаджяна.

Лит: Malewski. St.Peterbourg 1905 - Paris 1973
[receuil des articles]. Paris, (1976].

А. Толстой

\МАЛЬКО Николай Андреевич (22.4,1883,
с. Браилово, Подольской губ. - 23.6.1961,
Сидней, Австралия) - дирижер, музыкальный
деятель, педагог. Родители М. были большими
любителями музыки: отец, уездный врач, играл
на скрипке, мать - на фортепиано: в доме ре-
гулярно устраивались вечера квартетной музы-
ки, на которых исполнялись не только камер-
ные сочинения, но и переложения симфониче-
ских. Первые музыкальные уроки дала Коле
мать, в дальнейшем обучение продолжилось на
музыкальных курсах К.Лангрена в Одессе, где
М. одновременно окончил гимназию. Затем он
поступил на историко-филологический факуль-
тет Петербургского университета (окончил в
1906) ив Петербургскую консерваторию. За-
нимался у Н.Римского-Корсакова, А.Лядова и
А.Глазунова, в фортепианном классе Н.Лаврова
и по дирижированию - у Н.Черепнина.

Уже в годы учебы в консерватории М. начал
активно работать в публицистике. С 1906 он
регулярно печатал статьи и заметки в петербург-
ских газетах <Речь>, <Голос правды>. Его инте-
ресовали самые разные вопросы общественной
жизни, исторические, культурные сюжеты.
Правда, со следующего года он сосредоточился
на событиях музыкальной жизни и вел музы-
кальный отдел в газете <Речь> (псевд. <Ля-ми>).

В 1906 начались и его концертные выступ-
ления: сперва в качестве пианиста-аккомпаниа-
тора, ас 1907-и дирижера. Выступления М.
со студенческим оркестром вызвали одобри-
тельные отзывы: <Сдержанный, но отчетливый
и властный взмах, благородство и скромность
общей осанки - вот внешность Малько-дири-
жера. Темперамент, чувство меры и интелли-
гентность - его художественные качества. И
при всем этом - самое ценное для артиста: яв-
ные задатки собственной личности> - писал
А.Оссовский. Неудивительно, что в 1908 моло-
дой музыкант получил приглашение провести
несколько симфонических программ в летних
концертах в Сестрорецке и Павловске, а с осе-
ни - стать вторым дирижером балета в Мари-
инском театре. Он сменил стареющего Р.Дриго.
9.5.1909 М. закончил курс консерваторского
обучения. В конце жизни он написал несколько
очерков, посвященных учителям и коллегам -
Римскому-Корсакову, Лядову, Глазунову. <В
России каждый крупный музыкант учит, - от-
мечал М., - и это считается нравственным дол-
гом - надо передавать традицию>.

По окончании консерватории дирекция им-
ператорских театров направила молодого дири-
жера в Германию к известному ученику Р.Ваг-
нера - Феликсу Мотлю, возглавлявшему тогда
Мюнхенский оперный театр. Зарубежная ко-
мандировка повысила статус М.: с осени 1909
ему начали поручать и оперные спектакли. В
следующем году он уже дирижировал, наравне
с Э.Направником, вагнеровской оперой <Золо-
то Рейна>, а по новому контракту стал оперным
дирижером. Параллельно М. начал выступать
как симфонический дирижер, постепенно нара-
батывая и расширяя репертуар, завоевывая
признание слушателей-музыкантов. Большую
роль сыграли в этом его <летние сезоны> в Мо-
скве - в Сокольниках, ав 1913-14-в Сес-
трорецке. Известный критик Л.Сабанеев отме-
чал в своих рецензиях на московские концерты
удачное исполнение Вагнера, <современных но-
ваторов> - А.Скрябина и К.Дебюсси, а также
русских авторов. Показательно, что приглаше-
ние в Москву исходило от такого крупного му-
зыканта как С.Кусевицкий', в Сестрорецке М.
заменял признанного В.Сука.

Осенью 1914 М. стал главным дирижером
симфонических концертов Русского музыкаль-
ного общества, а с уходом Э.Направника в нача-
ле 1915- основным дирижером Мариинского
театра. Он активно пропагандировал новую му-
зыку: все написанное И.Стравинским, многие
сочинения С.Прокофьева (два фортепианных
концерта играл с ним автор), <Сказку>, Симфо-
ниетту, Вторую симфонию Н.Мясковского; по-
прежнему много места занимала классика. М.
становился известным, в рецензиях на концерты
отмечались его интеллигентность и музыкаль-
ный вкус, отличная дирижерская техника и об-
щая культура. Но возникали и конфликты, свя-
занные с его требовательностью к оркестрантам
и артистам оперы. М. не терпел расхлябанности
или приблизительности в исполнении, свое мне-
ние выражал прямо и резко.

Февральская революция вызвала <расслое-
ние> в театре. После Октября труппа расколо-
лась: революционную часть возглавили В.Мей-
ерхольд, певец И.Ершов и М. Их противники
устроили 8.1.1918 забастовку, сорвав спек-
такль. Вмешался комиссар Государственных те-
атров А.Луначарский, организаторы забастовки
были уволены. Но остальная часть труппы не
простила этого М., и на выборах дирижера он
оказался забаллотированным. До осени он еще
работал в Петрограде, дирижировал концерта-
ми Госоркестра: пропагандировал классиче-
скую музыку среди рабочих и солдат. В зале
Дома Красной армии он организовал цикл сим-
фонической музыки русских и зарубежных
композиторов, в котором вступительные лек-
ции читал Луначарский. Летом М. работал в
Павловске, где концерты проходили в здании
вокзала. Осенью 1918 уехал в Витебск.

Три года, проведенные в Витебске, были на-
полнены напряженным артистическим трудом.
В полной мере проявились также и организа-
торские способности энергичного М. Отноше-
ние его к революции долгое время оставалось
связанным с иллюзиями либеральной интелли-
генции: просвещение и культура - в самые
широкие народные массы, - так понимал он
<задачи дня>. Позже М. вспоминал: <Первые
годы после революции все масштабы были на-
рушены и перепутаны, и вот в Витебске, где в
течение девяти веков все шло тихо и спокойно,
по-провинциальному, вдруг закипела жизнь. В
городе, где не было ни одной музыкальной
школы, были основаны консерватория и пять
музыкальных школ. В городе, где за девять ве-
ков был, кажется, один раз организован кон-
церт оркестра, появился симфонический ор-
кестр, который сыграл за первый сезон 22
концерта, а всего за два с половиной года -
около 240 концертов>. М. стал директором ор-
ганизованной в Витебске Народной консерва-
тории. Все же рамки провинциального города
были ему тесны.

В 1921 М. перебрался в Москву; занял пост
ректора и руководителя инструментальных
классов во вновь созданном Государственном
институте Музыкальной драмы (1922); был
также назначен главным дирижером симфони-
ческого оркестра Московской филармонии, во-
шел в правление Московского симфонического
общества. Однако и институт, и оркестр вскоре
распались. Некоторое время М. работал в Мос-
ковской консерватории - руководил оркест-
ровым классом, ставил вместе с Мейерхольдом
в театре ГИТИСа оперу Даргомыжского <Ка-
менный гость>. Затем уехал в Харьков, куда
его пригласили в качестве дирижера оперы и
симфонического оркестра. Однако и в Харько-
ве М. пробыл недолго, недовольный состояни-
ем тамошней оперы. Более продуктивной была
его работа в Киеве, где, кроме дирижирования,
он вел класс в Музыкальном институте им. Лы-
сенко (реорганизованная консерватория). Здесь
он оставался до осени 1925, постоянно гастро-
лируя в разных городах - Ростове-на-Дону,
Витебске, Одессе, Риге и др.

Осенью 1925 М. возвратился в Ленинград.
Будучи главным дирижером, ас 1927 и дирек-
тором Ленинградской филармонии, он развер-
нул широкую пропаганду музыки. М. дирижи-
ровал концертами в Домах культуры, цехах за-
водов, выступал сам с пояснительными лекция-
ми и привлекал к этому Луначарского, Асафье-
ва, Широчайший репертуар выступлений М.
включал в себя классику и романтическую му-
зыку XIX в. В историю филармонии вошел ор-
ганизованный им фестиваль к 100-летию со
дня смерти Бетховена, в котором приняли уча-
стие выдающиеся немецкие дирижеры Отто
Клемперер и Ганс Кнаппертсбуш, солисты
И.Сигети и А.Шнабель. В интерпретации совре-
менной симфонической музыки М. не знал со-
перников. Под его управлением были сыграны
сочинения Шёнберга, Мийо, Онеггера, Шреке-
ра, Хиндемита - все, что поддерживала Ассо-
циация современной музыки. Особенно ревно-
стно он играл русских современников - Скря-
бина, Стравинского, Мясковского, Прокофье-
ва, был первым исполнителем Первой и Второй
симфоний Шостаковича.

В эти же годы складывался педагогический
курс М. Преподавая в Ленинградской консер-
ватории (1925-28), он, в сущности, создавал
теорию программы обучения, заботился о все-
сторонней образованности и профессиональ-
ной подготовке дирижера. Вводил в учебные
планы практические дисциплины: знакомство с
инструментами - их штрихами, выразительно-
стью звука, обязательный аккомпанемент в
классах вокала, духовых, знакомство с исто-
рией театра. Среди его учеников - крупней-
шие фигуры советской дирижерской школы:
Б. Хайкин, Л. Гинзбург, Е.Мравинский, А.Мелик-
Пашаев, Н.Рабинович, Н.Мусин.

В конце 20-х М. начал выезжать на гастро-
ли в Европу. В концертах в Вене (1928) он ис-
полнил Пятую симфонию Мясковского. Успех
был велик. Многочисленные рецензии принес-
ли ему известность. В следующем году он со-
вершил поездку в Чехословакию и Англию, ле-
том - в Южную Америку (Буэнос-Айрес). С
этой поездки началась <зарубежная> жизнь ди-
рижера - на родину он приехал лишь на гаст-
роли, после 30-летнего перерыва, в 1959. Не-
посредственной причиной невозвращения стал
очередной конфликт в консерватории и филар-
монии: желание М. получить длительный от-
пуск с целью организации своих гастролей не
встретило понимания администрации, и он был
уволен. В то время как М. приглашали крупные
оркестры Европы и Америки, на родине он ока-
зался без работы, что побудило его выехать за
границу.

Работая в Европе, в США, а позже в Авст-
ралии, М. активно пропагандировал музыку
русских и советских композиторов. Пятые сим-
фонии Мясковского и Шостаковича неизменно
входили в его программы: в письмах к Мясков-
скому, Шерману он просил о присылке нови-
нок - партитур, клавиров; в них звучит непод-
дельная заинтересованность и увлеченность но-
вой русской музыкой. М. мог вполне искренне
писать о себе: <По-настоящему, не на словах,
распространяющий советскую музыку и укреп-
ляющий культурные связи с заграницей...> Пер-
вое время М. <делился> между Веной и Пра-
гой, нос 1930 работал в Копенгагене как ди-
рижер симфонического оркестра радиоцентра;
датчане считают его создателем этого оркестра.
Часто бывал в Лондоне, совершал турне по
Германии (до 1933), Чехословакии: много лет
был связан с оркестром Пражской филармо-
нии и Пражской Национальной оперой.

Годы 2-й мировой войны М. провел в США,
куда переехал в 1940: сначала в Бостон, потом
в Чикаго. Подобно С.Рахманинову он возглавил
в Чикаго кампанию по сбору средств помощи
Советскому Союзу. Только после войны он
вновь начал совершать ежегодные турне по Ев-
ропе, оставаясь, впрочем, постоянным дириже-
ром в Чикаго. Правда М. возобновил контракт
(с осени 1946) с Копенгагеном, работал в Лон-
доне: в 1947 ставил на Би-Би-Си оперу Глинки
<Иван Сусанин>, в 1949 совершил большое
турне с Лондонским симфоническим оркест-
ром. С Копенгагеном связи сохранялись до
конца жизни дирижера. Здесь была издана его
большая книга (<Дирижер и его палочка>. Ко-
пенгаген, 1950), обобщившая его педагогиче-
ские искания.

В 1957 М. переехал на постоянное место
жительства в Сидней. Здесь он создал симфо-
нический оркестр, стал, по мнению австралий-
цев, основоположником австралийской симфо-
нической школы. Благодаря его энергии на пя-
том континенте побывали и выдающиеся совет-
ские артисты: Д.Ойстрах, М.Ростропович,
Г.Вишневская, Л.Коган. Он по-прежнему испол-
нял советских авторов - Прокофьева, Мяс-
ковского, Шостаковича, Хачатуряна, Шебали-
на, Кабалевского. В 1959 выступил с концерта-
ми в Союзе - Москве, Ленинграде, Киеве. Па-
мять о М. сохраняют и Дания, и Австралия. В
Сиднее стоит памятник ему, в Копенгагене раз
в четыре года проводятся международные кон-
курсы молодых дирижеров его имени.
Соч.: Воспоминания. Статьи. Письма. Л., 1972.
Лит.: Рахманинов-дирижер / Воспоминания о Рах-
манинове, 1.1. М., 1957 (2-е изд. 1961); После гастро-
лей // Сов. музыка, 1959, № 6; Основы техники дири-
жирования. М.-Л., 1965.

Д. Дараган

\МАЛЯВИН Филипп Андреевич (10.10.1869,
с. Казанка, Самарской губ. - 23.12.1940, Ниц-
ца, Франция) - живописец, график. Из кресть-
ян. С детства проявлял яркие способности к
рисованию, Первое представление об изобра-
зительном искусстве получил по иконам, попа-
давшим в родное село из Греции, с Афона. Эти
впечатления были столь сильны, что в 16 лет
М. отправился на Афон и принял там монашест-
во. В 1885-91 изучал иконопись в мастерских
при монастыре Св.Пантелеймона в Агиос-Оро-
се (Афон). Профессор Академии художеств
В.Беклемишев, посетивший Афон в 1891, оце-
нил работы М. и помог ему перебраться в Пе-
тербург (18 92).

В Петербурге М. поступил в Академию ху-
дожеств, занимался в мастерской И.Репина (с
1894). Представил на конкурс картину <Смех>,
Отвергнутая Советом Академии, только благо-
даря вмешательству Репина принятая как дип-
лом, она дала М. звание художника. Работал
над портретами художников-современников.
Участвовал в выставках <Мира искусства>
(1899-1903, 1906). В 1900 картина <Смех>
была удостоена золотой медали на Всемирной
выставке в Париже, а в следующем году при-
обретена на Венецианской биеннале Венециан-
ским музеем современного искусства. В это
время художник продолжал работать над экс-
прессивными композициями с изображением
крестьян. С 1903 - член Союза русских ху-
дожников (выставлялся в 1903, 1905-7, 1910-
12, 1 916-17). В 1906 участвовал в ретроспек-
тивной выставке русского искусства на париж-
ском Осеннем салоне и в берлинском Салоне
Шультэ. Был избран академиком живописи.
Писал заказные салонные портреты. Выстав-
лялся на Венецианской биеннале (1907), меж-
дународной выставке в Риме (1911).

В 1919-20 жил в Рязани. Работал в местном
комиссариате просвещения, участвовал в со-
здании городской картинной галереи и студии
живописи, преподавал в местных Свободных
художественных мастерских. Провел свою
персональную выставку (1919). В 1920 при-
ехал в Москву; на Всероссийской конферен-
ции являлся делегатом от Союза русских ху-
дожников. Рисовал с натуры В.Ленина и А.Лу-
начарского в Кремле, Участвовал в выставках
<Мира искусства> и Ассоциации художников
революционной России (АХРР) (1921-22).

В 1922 уехал из России, обосновался в Па-
риже; позже перебрался в Ниццу. Рисовал ка-
рикатуры на советских лидеров. Выставлялся в
Осеннем салоне (1923, 1924) и в Салоне Не-
зависимых (1924). Персональная выставка его
работ прошла в парижской галерее Шарпантье
(1924). В 20-30-е продолжал писать и рисо-
вать типы русских крестьянок, много времени
отдавал портрету. Участвовал в Международ-
ных выставках в Питсбурге (1925, 1927): Ве-
неции (1926, 1927); Выставках русского ис-
кусства в Брюсселе (1928): Праге (1928,
1935); Филадельфии (1932). Его персональные
выставки были организованы в Праге и Белгра-
де (1933), Ницце (1934, 1937), Лондоне и
Стокгольме (1935).

Во время немецкого наступления (1940) на-
ходился в Бельгии, попал в немецкий плен и
подозревался в шпионаже. Доказав, что являет-
ся всего лишь художником, был отпущен и
пешком добирался до Ниццы. Умер вскоре по-
сле возвращения домой. Похоронен на город-
ском кладбище Ниццы.

Лит.: Ф.А.Малявин. Авт.-сост. Н.Александрова. М.,
1966; Живова О.А. Филипп Андреевич Малявин.
Жизнь и творчество. 1869-1940. М., 1967; Булга-
ков В.Ф, Встречи с художниками. Л., 1969.

А. Толстой

\МАМУЛЯН Рубен Захариевич (8.10,1897,
Тифлис - 6.12.1987, Вудленд-Хилл, шт. Ка-
лифорния, США) - режисер театра и кино.
Родился в семье банкира Захария М., мать -
Вирджиния Калантарян, продюссер и актриса
Армянского театра в Тифлисе. С 6 до 10 лет
учился в лицее Монтэн в Париже, где его то-
варищем по классу был Рене Шометт, более
известный в будущем как режиссер Рене
Клер. По возвращению на родину закончил с
золотой медалью русскую гимназию в Тифли-
се и два года проучился на юридическом фа-
культете Московского университета. Однако
увлечение театром привело его в студию
Е.Вахтангова, где он изучал основы театраль-
ного мастерства. В 1919 М. выехал в Лондон
навестить сестру, вышедшую замуж за англи-
чанина. Здесь ему предложили поработать в
старейшем столичном : вна-
чале в качестве ассистента режиссера, затем
доверили самостоятельную постановку пьесы
<Стук в дверь> (, пре-
мьера состоялась 6.1 1.1922). Работа молодого
дебютанта привлекла внимание известного
французского театрального деятеля Жана
Эберто, который пригласил М. в Театр на Ели-
сейских полях. Чуть позже первые шаги М. в
области режиссуры заинтересовали американ-
ского антрепренера Джорджа Истмэна. Тот
предложил начинающему постановщику пере-
ехать в Америку и помочь в организации опер-
ной студии в городе Рочестер (шт. Нью-Йорк).
В 1922, не имея еще каких-либо определен-
ных планов на будущее, М. уехал в Соединен-
ные Штаты.

Его первая постановка в 
- <Симфония шумов>, о неграх американского
Юга - была выдержана в сугубо реалистиче-
ской манере и испытывала заметное влияние
школы Московского Художественного театра и
системы Станиславского. Однако уже в следу-
ющих своих работах М., пытаясь нащупать соб-
ственный путь, отступил от жесткого сцениче-
ского натурализма и обратился к более стили-
зованным формам. Свой творческий почерк М.
определил как <поэтический реализм> и стре-
мился следовать ему все последующие годы ра-
боты в театре и в кино. Первый настоящий ус-
пех пришел к М. с постановкой <Порги>. Сое-
динив ритмически стилизованные негритянские
песни и танцы с диалогом, он создал велико-
лепный поэтический, уникальный по своему
жанру, музыкально-драматический спектакль.
Премьера состоялась на Бродвее 10.10.1927.
Прием, оказанный публикой и критикой, пре-
взошел все ожидания и подтвердил правиль-
ность избранного пути. Стилизация, соединен-
ная с психологической правдой, имела бблыпее
воздействие, чем обычный натурализм. По от-
зывам Мориса Равеля, это <была лучшая опера,
которую я когда-либо видел>. Акцент француз-
ского композитора на слове <опера> оказался
провидческим, т.к. на основе этого спектакля
появилась первая национальная американская
опера - <Порги и Бесе> (на муз. Дж.Гершви-
на), которую М. поставил в 1935. С 1922 до
конца 30-х М. был режиссером и продюссером
почти трех десятков постановок на самых раз-
ных сценах Америки, в том числе и знаменитой
. Среди них - оперетты,
музыкальные спектакли, оперы классического
репертуара: <Риголетто>, <Фауст>, <Кармен>,
<Тангейзер>, <Борис Годунов> и мн. др.

В 1943 еще одна театральная работа при-
несла М. всемирное признание - музыкальная
драма <Оклахома> (), 12 лет не
сходившая с театральных подмостков в США
(премьера в Нью-Йорке в марте 1943) и 7 лет
- в Англии (премьера 30.4.1947, театр ). В 40-50-е этот спектакль в постановке
М. триумфально прошел на сценах Парижа,
Милана, Неаполя и Венеции. От него берет
свое начало весь музыкальный театр Америки;
он послужил предтечей знаменитых киномю-
зиклов, ставших гордостью и символом амери-
канского кинематографа.

Отличительной чертой М. как художника
является его неуемность, вечный поиск, экспе-
риментаторство, риск в работе, отказ от удачно
найденных решений во имя новизны. Он всегда
стремился к разнообразию в своем творчестве
и не удивительно поэтому, что после триумфа
<Порги> с готовностью принял предложение
студии  поработать в кино, причем
в течение двух лет всего лишь ассистентом ре-
жиссера. Этот абсолютно незнакомый М. вид
искусства захватил его целиком. Саму технику
кинопроизводства М. освоил всего за 5 недель,
а во всем остальном полагался только на собст-
венную интуицию и воображение художника.
Поиск чисто кинематографических средств вы-
разительности и отказ от театрального способа
повествования - вот те задачи, которые
он ставил перед собой, приступая к съем-
кам своего первого фильма <Аплодисменты>
(, 1929), рассказывающего о жизни
актерской театральной среды. Уже в этой ра-
боте отчетливо проявилась страсть М. к нова-
торству. Использованные им нетрадиционные
приемы передвижения камеры позволили впер-
вые ввести в кино длинные планы, а примене-
ние двойной экспозиции - разделить экран на
две части. Однако наиболее интересные экспе-
рименты М. осуществил в области звукозаписи.
Предвидя ее потенциальные возможности, он
не хотел использовать звук как простую имита-
цию жизни. Добиваясь образно-звукового
единства, М. первым ввел одновременную за-
пись музыки, пения и монолога на двух звуко-
вых дорожках. Внеся исправления и микшируя
звук, М. переносил его на одну ленту, сохраняя
при этом слышимость всего записанного мате-
риала. Кинематографический дебют М. не ос-
тался незамеченным. Фильм <Аплодисменты>
вошел в число лучших произведений мирового
кинематографа.

Работу со звуком М. продолжил в своей
следующей картине - <Городские улицы>
(, 1931). Здесь зритель впервые
услышал закадровый голос, что было не только
очередной технической новинкой, но одновре-
менно и режиссерским приемом, усиливавшим
драматический эффект сцены. Этот фильм слу-
жил примером характерного для творческой
манеры М. смешения жанров (М. называл себя
<эклектиком>). По внешней сюжетной канве
лента, безусловно, относится к числу боевиков,
однако ее лирико-поэтическая атмосфера, осо-
бый язык повествования, романтический харак-
тер героев (в гл. ролях Гарри Купер и Сильвия
Сидней) раздвигали привычные рамки гангстер-
ского фильма. Ярко выраженная индивидуаль-
ность, экспериментаторство молодого режис-
сера выдвинули картину в число наиболее зна-
чительных лент мирового экрана.

1932 оказался удивительно плодотворным
для М.: одновременно вышли две его работы.
Первая - мюзикл <Люби меня сегодня вече-
ром> () - легкая, веселая,
искрящаяся юмором комедия, где музыка впер-
вые становилась частью действия (в гл. ролях
Морис Шевалье и Джанет Макдональд), сразу
завоевала признание и популярность. Второй
фильм - экранизация знаменитого романа
Р.Л.Стивенсона <Странная история доктора
Джекиля и мистера Хайда>, признанная лучшей
из 10 киноверсий этого произведения. Фильм
под названием <Доктор Джекиль и мистер
Хайд> () завораживал
зрителя с первых же кадров, погружая его в
атмосферу таинственности и мистического
ужаса. Особенно сильное эмоциональное воз-
действие оказывала сцена превращения докто-
ра Джекиля в чудовищного мистера Хайда. Не
прибегая к комбинированным съемкам, М. про-
делывал этот трюк столь виртуозно, что секрет
его не раскрыт до сих пор, а мастерские при-
емы монтажа и поныне служат материалом для
учебных пособий. В поисках новых выразитель-
ным средств режиссер находил порой весьма
неординарные решения, иногда в прямом смыс-
ле слова <вкладывал себя целиком> в работу.
Добиваясь необычного звукового оформления
для этого фильма, он скомбинировал звуки
очень низких и высоких частот на одной плен-
ке, прокрученной в обратную сторону. Этой
фантастической музыке М. придал ритм уча-
щенного биения собственного сердца, записан-
ного на фонограмму. Заслугой М. был весьма
удачный выбор исполнителя главной роли: Фре-
дерик Марч, практически не имевший никакого
опыта работы в кино, получил за эту двойную
роль сразу два приза - американского <Оска-
ра> и приз Международного кинофестиваля
(МКФ) в Венеции.

Вместе с тем М. пришлось пережить и разо-
чарования. Известный американский продюс-
сер Самюэль Голдвин доверил ему съемки оче-
редной киноверсии романа Л.Толстого <Воск-
ресение>, оригинальное название фильма -
<Мы живем вновь> (, 1934).
Пригласив на роль Катюши Масловой актрису
из России Анну Стэн, для оформления фильма
- художника С.Судейкина, а в качестве кон-
сультанта - сына писателя Илью Толстого, М.
задумал создать своего рода <киносимфонию
на русскую тему>. В коммерческом отношении
фильм потерпел провал. Однако следует при-
знать, что, с точки зрения режиссуры, картина,
безусловно, не свободная от голливудских
штампов, в целом была сделана довольно до-
бротно, с большим уважением к литературному
источнику и к русской культуре.

В 1935 М. поставил <Бекки Шарп> () - экранизацию романа У.Теккерея
<Ярмарка тщеславия>. Это был первый фильм,
снятый на цветной пленке <Техниколор>. Как
подлинный художник-экспериментатор М. ис-
кал в цвете новые возможности, используя его
не только в плане декоративности, но и для
драматургического решения. В зависимости от
характера происходящего тона на экране ста-
новились то теплее, то холоднее. С наиболь-
шим мастерством этот прием был применен в
сцене бала накануне битвы при Ватерлоо, Дра-
матическая кульминация достигалась исключи-
тельно сменой цветовой гаммы, которая варьи-
ровалась от кадра к кадру и заканчивалась пре-
обладанием красного цвета, более всего соот-
ветствующего напряженности момента. Не-
смотря на огромный успех и всемирное призна-
ние его новой работы, М. как обычно желал
большего. Он стремился к цветовому соответ-
ствию человеческих эмоций и хотел, чтобы
цвет стал не только драматургическим, но и
психологическим компонентом фильма. С точ-
ки зрения самого режиссера, в наибольшей
степени ему удалось этого достичь в экраниза-
ции романа испанского писателя Бласко Ибань-
еса <Кровь и песок> (, 1941).

М. работал в разных жанрах - мьюзиклы,
мелодрамы, криминальные и приключенческие
фильмы, музыкальные комедии, но даже те его
картины, которые принято относить к разряду
коммерческих, отличали вкус и изящество ре-
жиссерского почерка, удивительная гармония
и завершенность. Путем технического новатор-
ства М. стремился, по его словам, сделать лю-
бую постановку <столь предметно-осязаемой,
чтобы сам зритель почувствовал себя режис-
сером и тем самым преодолел существующий
между ним и экраном барьер>. В своем твор-
честве он всегда придерживался принципа:
<Нельзя создать произведение искусства без
критического отношения, хорошего вкуса и
твердой веры в то, что конечная цель худож-
ника - внести свой вклад в понятие важности
жизни и благородства человека. Не искусство
для искусства, а искусство для жизни>. За вре-
мя своей работы в кино М. открыл немало но-
вых имен. Тонко чувствуя природу актерской
игры, глубоко проникая в психологию людей,
он умело использовал особенности дарования
артистов, Сильвия Сидней (<Городские ули-
цы>), Мириам Хопкинс (<Доктор Джекиль и
мистер Хайд>), Мирна Лой (<Люби меня се-
годня вечером>), Ида Люпино и Уильям Хол-
дем  (<Золотой мальчик>), Рита Хейворт
(<Кровь и песок>) получили свой <звездный>
билет из рук М. Не только начинающие акте-
ры, но и ведущие мастера экрана создавали в
его фильмах свои лучшие персонажи. Роль ко-
ролевы Кристины в одноименной картине М.
(, 1934) вошла в число наи-
более удачных работ великолепной Греты Гар-
бо, Доверяясь ее актерской интуиции, М. с по-
мощью крупных планов, длительных пауз в
кадре, еще в большей степени усилил в образе
героини те ощущения таинственности, загадоч-
ности, недоговоренности, которые всегда были
неотъемлемой чертой самой исполнительницы.
Многие кумиры американского и мирового эк-
рана с успехом играли в его фильмах: Гарри
Купер, Марлен Дитрих (<Песнь песней> -
, 1933), Алла Назимова,
Тайрон Пауэр (<Кровь и песок> и <Знак Зорро>
- , 1940), Энтони Куин,
Генри Фонда (<Кольца на ее пальцах> - , 1942), Фред Астор, Сид Чарисс
(<Шелковые чулки> - , 1957).

Бескомпромиссность художника, не поже-
лавшего поступаться своими творческими прин-
ципами, привела к тому, что в 1958 М. отстра-
нили от экранизации оперы <Порги и Бесе>, а в
1961 он сам отказался от работы над историче-
ским <суперколоссом> <Клеопатра>. После это-
го М. окончательно ушел из кинематографа и
сосредоточился на театральных постановках,
работая не только в музыкальном, но и в драма-
тическом жанре. Среди его многочисленных те-
атральных работ (он был режиссером-постанов-
щиком более 60 спектаклей) одна заслуживает
особого внимания: в 1966 на сцене университе-
та штата Кентукки М. поставил <Гамлета> в
своей версии перевода на современный англий-
ский язык.    ,

Творческая биография М. сложилась счаст-
ливо. Начиная с 20-х, когда он только делал
первые шаги на театральных подмостках, его
талантливые, новаторские работы сразу попали
в поле зрения профессионалов, а многогранная,
плодотворная, полная поисков, экспериментов
долгая жизнь в искусстве была неоднократно
оценена самой взыскательной критикой. Четы-
ре фильма М. - <Аплодисменты>, <Городские
улицы>, <Королева Кристина>, <Бекки Шарп> -
попали в число лучших фильмов мирового
кинематографа соответственно за 1929, 1931,
1934, 1935. Кроме того, М. были присуждены:
в 1935 диплом Американского университета
кино за достижения в области киносъемок; в
1936 приз Нью-Йоркской кинокритики за луч-
шую режиссуру фильма <Веселый бандит>
(); в 1940 особый приз
МКФ в Венеции за лучший цветной фильм
<Кровь и песок>; в 1945 премия Дональдса за
лучшую режиссуру спектакля <Карусель>
(); в 1955 премия Туринского фести-
валя технического прогресса за оригинальное
использование цветовой гаммы в фильме <Бек-
ки Шарп>; в том же году почетные знаки горо-
дов Парижа и Версаля за спектакль <Оклахо-
ма>; в 1963 и 1966 призы университетов Юж-
ной Калифорнии и Трансильвании; в 1973 Се-
ребряная медаль Французской синематеки, В
знак признания выдающегося вклада М. в кино-
искусство неоднократно были организованы
ретроспективные показы его фильмов: в Гале-
рее современного искусства в Нью-Йорке
(1969); в начале 70-х - в Американском инс-
титуте кино в Калифорнии, в Национальной га-
лерее в Вашингтоне, в Метрополитен-музее в
Нью-Йорке, в Монреальском университете, на
кинофестивале в Сан-Себастьяне и во фран-
цузской синематеке; в 1972в Калифорнии был
организован фестиваль его музыкальных филь-
мов . М. часто выступал с
лекциями в различных учебных заведениях и
киношколах США. За свою активную творче-
скую жизнь он неоднократно получал всевоз-
можные почетные звания. Так, в 1935 его сде-
лали почетным капитаном полиции Мехико-Си-
ти и вручили Золотой ключ города Сан-Франци-
ско; в 1943 он стал почетным гражданином
штата Оклахома; в 1955 - получил почетное
гражданство от итальянского правительства за
фильм <Бекки Шарп>, ав 1967-от админи-
страции города Нью-Йорка за выдающиеся за-
слуги в области киноискусства. М. присутство-
вал и председательствовал на многих престиж-
ных кинофестивалях, проводившихся на всех
континентах земного шара. В 70-х он дважды
был почетным гостем Московских МКФ; всегда
проявлял большой интерес к достижениям рос-
сийского кинематографа.

М. был автором ряда статей, опубликован-
ных в различных сборниках, а также книг:
 (1964),  (1968),  (1969),