Коха под кроватью, - эти деньги он "реквизировал" у  заключенных.  Бывший
комендант умолял, чтобы ему дали шанс искупить вину в штрафном батальоне
где-нибудь на Восточном фронте. Эта просьба была отклонена.
   Репутация Коха оказалась ниже предела, допускаемого  даже  нацистской
"моралью". И в холодное апрельское утро 1945  года,  буквально  за  нес-
колько дней до освобождения  лагеря  союзными  войсками,  Карл  Кох  был
расстрелян во дворе того самого лагеря, где он совсем  недавно  распоря-
жался тысячами человеческих судеб.
   Овдовевшая Ильза была виновна в неменьшей степени, чем ее муж. Многие
заключенные считали, что Кох совершал преступления под дьявольским влия-
нием своей жены. В глазах же СС вина ее была незначительна. Садистку ос-
вободили из-под стражи.
   Тем не менее она не вернулась в Бухенвальд.  Незадолго  до  окончания
войны преступница уже находилась на родительской ферме рядом с  Людвигс-
бергом.
   Но ее имя не было забыто теми, кто выжил. Известный американский  ра-
диокомментатор Эдвард Мэрроу потряс слушателей рассказом о том,  что  он
увидел, когда союзные войска освободили Бухенвальд: "Мы достигли главно-
го входа. Заключенные сгрудились за колючей проволокой. Едва мы миновали
ворота, как вокруг меня собралась толпа людей, которые  пытались  дотро-
нуться до меня. Они были в лохмотьях. Смерть уже дохнула на них, но  они
улыбались одними глазами. Когда я добрался до бараков и вошел в один  из
них, то услышал слабые аплодисменты узников, уже неспособных подняться с
нар. Я вышел во двор. Один человек на моих глазах упал  замертво.  Люди
представляли собой скелеты, обтянутые кожей... Дети цеплялись за мои ру-
ки и смотрели на меня как на чудо. Мужчины подходили и пытались  загово-
рить со мной. Здесь были люди со всей Европы. Многие больные  вообще  не
могли двигаться. Я спросил о причине смерти упавшего человека. Врач ска-
зал: "Туберкулез, голод, физическая усталость и  полная  утрата  воли  к
жизни".
   Умоляю поверить в то, что я рассказал о Бухенвальде.  Но  это  только
маленькая часть огромной правды, которую мир будет постигать долгие  го-
ды".


   Против чего стоит воевать

   Генерал Эйзенхауэр приказал, чтобы 80-я дивизия, освобождавшая Бухен-
вальд, увидела страшную картину своими глазами.  "Они,  может  быть,  не
знали, за что воевали, - заметил он, - но сейчас, по крайней мере,  видят,
против чего стоит бороться".
   Американцы пытались постигнуть смысл такого массового истребления лю-
дей. Тем, кто принимал в этом активное участие, не пришлось долго  оста-
ваться в тени. В дни, последовавшие за освобождением Бухенвальда, посто-
янно всплывали два имени.
   После крушения "третьего рейха" Ильза Кох пряталась, зная, что власти
ловят более крупную рыбу в СС и гестапо. Она находилась  на  свободе  до
1947 года, когда правосудие наконец настигло ее.
   До суда бывшую нацистку содержали в тюрьме. Сорокалетняя  Ильза  была
беременна от немецкого солдата. В Мюнхене она предстала перед американс-
ким военным трибуналом, чтобы отвечать за свои преступления.
   Несколько недель множество бывших заключенных с горящими гневом  гла-
зами приходили в зал судебного  заседания,  чтобы  рассказать  правду  о
прошлом Ильзы Кох.
   "Кровь более пятидесяти тысяч жертв Бухенвальда на ее руках, -  заявил
прокурор, - и тот факт, что эта женщина в данный момент беременна, не ос-
вобождает ее от наказания".
   Американский генерал Эмиль Киль зачитал приговор: "Ильзе Кох - пожиз-
ненное заключение".
   Попав в тюрьму, Ильза сделала заявление, в котором уверяла, что  была
только "слугой" режима. Она отрицала изготовление вещей из  человеческой
кожи и утверждала, что была окружена тайными врагами рейха, которые ого-
варивали ее, пытаясь отомстить за служебное усердие.
   В 1951 году в жизни Ильзы Кох наступил перелом. Генерал Лусиус  Клей,
верховный комиссар американской оккупационной зоны в Германии, своим ре-
шением поверг в шок мир по обе стороны Атлантики - как  население  своей
страны, так и федеративной Республики Германии, возникшей на  обломках
поверженного "третьего рейха". Он подарил Ильзе Кох свободу, заявив, что
имеются лишь "несущественные свидетельства" того,  что  она  приказывала
кого-нибудь казнить, а ее причастности к изготовлению поделок из  татуи-
рованной кожи нет доказательств.
   Когда военная преступница была освобождена, мир отказался поверить  в
обоснованность этого решения. Больше всех возмутился вашингтонский адво-
кат Уильям Денсон, который был обвинителем на суде, приговорившим  Ильзу
Кох к пожизненному заключению. Он говорил от имени миллионов  мертвых  и
живых: "Это чудовищная ошибка правосудия. Ильза Кох была одной из  самых
отъявленных садисток среди нацистских преступников.  Невозможно  подсчи-
тать количество людей, желающих свидетельствовать против нее  не  только
потому, что она была женой коменданта лагеря, но и потому, что это прок-
лятое Богом существо".