встречному в полосатой одежде. Иногда брала с собой свирепую  овчарку  и
приходила в восторг, натравливая собаку на беременных женщин или узников
с тяжелой ношей. Неудивительно, что заключенные  прозвали  Ильзу  "сукой
Бухенвальда".
   Когда измученным вконец узникам казалось, что уже не существует более
страшных истязаний, садистка изобретала новые зверства. Она  приказывала
заключенным мужчинам раздеться. Те, у кого не было татуировки  на  коже,
Ильзу Кох мало интересовали. Но когда она видела на чьем-то теле экзоти-
ческий узор, в глазах садистки вспыхивала плотоядная усмешка. А это  оз-
начало, что перед ней - очередная жертва.
   Позже Ильзу Кох прозвали "фрау Абажур". Она  использовала  выделанную
кожу убитых мужчин для создания разнообразной домашней утвари, чем чрез-
вычайно гордилась. Наиболее подходящей для поделок она находила кожу цы-
ган и русских военнопленных с наколками на груди и спине. Это  позволяло
делать вещи весьма декоративными". Особенно Ильзе нравились абажуры.
   Один из узников, еврей Альберт Греновский, которого  заставили  рабо-
тать в патологоанатомической лаборатории Бухенвальда, рассказывал  после
войны, что отобранных Ильзой заключенных с татуировкой доставляли в дис-
пансер. Там их убивали, используя смертоносные инъекции.
   Был только один надежный способ не попасть "суке" на абажур -  изуро-
довать себе кожу или умереть в газовой камере. Некоторым и это  казалось
благом.
   Тела, имеющие "художественную ценность", доставляли в  патологоанато-
мическую лабораторию, где их обрабатывали спиртом  и  аккуратно  сдирали
кожу. Затем ее высушивали, смазывали растительным маслом и упаковывали в
специальные пакеты.
   А Ильза тем временем совершенствовала свое мастерство. Из кожи заклю-
ченных она стала шить перчатки и ажурное нижнее белье. "Татуировку,  ук-
расившую трусики Ильзы, я видел на спине одного цыгана из моего блока", -
рассказывал Альберт Греновский.
   По-видимому, изуверские развлечения Ильзы Кох сделались модными среди
ее коллег в других концентрационных лагерях,  которые  множились  в  на-
цистской империи как грибы. Для нее было удовольствием переписываться  с
женами комендантов других лагерей и давать им подробные инструкции,  как
превратить человеческую кожу в  экзотические  переплеты  книг,  абажуры,
перчатки или скатерти для стола.
   Это людоедское "ремесло" не осталось не замеченным властями. В  конце
1941 года супруги Кох предстали перед судом СС в Касселе по обвинению  в
"чрезмерной жестокости и моральном разложении". Пытки  и  убийства  были
для эсэсовцев нормальным явлением. Но получать от этого удовольствие ли-
цемерная  нацистская  Фемида  считала  "безнравственным".   Крестоносцам
"третьего рейха" не хотелось публично выступать в роли садистов.  Разго-
воры об абажурах и книгах просочились из лагеря и привели Ильзу  и Карла
на скамью подсудимых, где они должны были держать ответ  за  "превышение
власти".
   Однако в тот раз садистам удалось избежать наказания. Суд решил,  что
они стали жертвой оговора со стороны недоброжелателей. Бывший  комендант
некоторое время был "советником" в другом  концентрационном  лагере.  Но
вскоре супруги-изуверы вновь вернулись в Бухенвальд. И только в 1944 го-
ду состоялся суд, на котором садистам не удалось уйти от  ответственнос-
ти.
   Карл Кох предстал перед военным трибуналом по  обвинению  в  убийстве
эсэсовца, который неоднократно жаловался  на  наглые  вымогательства  со
стороны коменданта лагеря. Обнаружилось, что большая часть  награбленных
ценностей вместо того, чтобы поступить в  сейфы  рейхсбанка  в  Берлине,
осела в виде астрономических сумм на  секретном  счете  супругов  Кох  в
швейцарском банке.
   Карл Кох вырывал у мертвых золотые коронки, у живых отнимал драгоцен-
ности, обручальные кольца и деньги,  которые  они  пытались  спрятать  в
одежде. Таким образом комендант лагеря рассчитывал обеспечить свое  пос-
левоенное благосостояние. Кох был преданным нацистом, но  еще  более  он
был предан себе и понимал, что Германия проигрывает войну. Комендант Бу-
хенвальда не собирался погибать вместе с "третьим рейхом". Но он не учел
одного: не пытки и убийства, а воровство являлось в глазах высших  чинов
СС самым тяжким преступлением.
   Нацисты отыскали пастора, который должен был  дать  показания  против
Коха на заседании трибунала. Свидетеля держали под бдительной охраной  в
тюрьме. Непостижимо, но он был найден убитым в своей камере за  день  до
судебного заседания. Но эта смерть означала конец и для подсудимого Кар-
ла Коха: во внутренностях пастора при вскрытии был  обнаружен  цианистый
калий, и стало ясно, кто и почему убил свидетеля.


   Последние дни Бухенвальда

   Кох, обвиненный еще и в убийстве пастора, был приговорен  к  смертной
казни. Закрытый трибунал СС заслушал судью Конрада Моргена, который, по-
лучив полномочия от Гиммлера, ездил в Бухенвальд для установления винов-
ности коменданта в кражах.  Он  обнаружил  свидетельства  многочисленных
преступлений обвиняемого. Была найдена крупная сумма денег, спрятанная у