src="enciklopedia_porokow-15.png">

     Серьезность  человека   проявляется  в  размеренности  и  продуманности
каждого его действия. Прежде чем нечто совершить, он сопоставляет все "за" и
"против",  прикидывает возможный исход и соизмеряет свои силы с поставленной
целью. Столь  похвальная рассудительность заслуживает всяческого уважения. В
отличие от серьезного человека, легкомысленный лишен всякой обстоятельности.
Он ведет себя как  Бог на  душу положит. Импульсивность и непосредственность
побуждений лежат в основе его поступков. А там -- опять же как Бог даст!
     Где  у  степенной личности  рассудительность  --  там у легкомысленного
безрассудство.  Где  человек вдумчивый  остановится  --  там  легкомысленный
бежит.  Где  осторожный  смолкает -- там легкомысленный  восклицает. Надо ли
говорить,   что   из  этого   для  легкомысленного   человека  выходят  одни
неприятности.
     Однако  жизнь   нельзя  пройти,  не   отрываясь  от  опор.  Безусловно,
основательность  и  привязанность.  К основам  степенной  натуры  производит
сильное  впечатление, но... Вовремя пойманная синица -- это, конечно, важно,
однако...  Ведь если вдуматься, то всякий  идущий,  а  не стоящий на  месте,
всегда отчасти парит в воздухе. Точка опоры, разумеется, необходима, однако,
не  оторвав  ногу  от  земли,  не  сдвинешься с места.  Так обстоит дело при
ходьбе, но совершенно так же и в жизни.
     Ведь нам постоянно приходится совершать нечто непривычное, чего не было
в нашем прежнем опыте. Ребенок поднимается с четверенек, юноша объясняется в
любви, будущий врач впервые делает укол, начинающий судья неокрепшим голосом
выносит  приговор   --  на  каждом   шагу  мы  отрываемся  от   изведанного,
опробованного,   надежного.   Кто   отважится   оказаться    без   опоры   и
гарантированного результата, если не поддержит нас дерзкое легкомыслие? Ему,
единственно ему,  люди обязаны тем,  что не умирают  от скуки и  не остаются
вечно в узких границах  одного  и  того же существования, обреченного  стать
постылым и  убогим от  многократного  повторения. Испуганно замер бы человек
перед  неизвестностью  и ненадежностью жизни, если бы не прогнало все страхи
легкомыслие и рожденная им бесшабашная решимость. Я  уверен: первый из наших
пращуров, кто поднялся с четырех лап и  стал на задние -- был легкомысленный
человек. Да! уже человек!
     

     Хвастун -- самый вдохновенный  и решительный мечтатель. Ему не  хватает
робости, чтобы таить в себе заветные чаяния, и он, простодушный, оповещает о
них весь свет так, как будто они уже стали действительностью.
     Хвастовством люди облегчают  свою жизнь.  Оно -- спасительное средство,
оберегающее  того, кто смеет воображать и  мечтать, от  угрюмости и опасного
раздвоения  в  видении  мира.  В  самом  деле, мечтания  разъединяют  людей,
поскольку  погружают душу  в мир грез, надежд и прекрасных упований. Иногда,
опомнившись, мечтающий человек ошеломленно оглядывается  кругом и -- о ужас!
-- видит совершенно иную, чуждую его грезам  реальность. Тогда,  несомненно,
им овладевает угрюмость и начинается порча характера.
     Однако тут --  палочка-выручалочка!  -- появляется  хвастовство,  мигом
устраняющее разлад  между  воображением и действительностью.  Самый короткий
путь  к достижению  цели,  скорейшее  удовлетворение желаний, благодетельное
ощущение собственной значительности  --  все  это щедро дарит нам простейшая
хвастливая выдумка.
     Одержимый похвальбой  человек нередко сам начинает верить в порожденные
им  миражи  и  тогда случается  чудо  --  воздушный  замок  обретает  плоть.
Оказавшись во  власти своих слов, хвастун бывает вынужден совершить то, чего
никогда  бы  не осмелился и  не  смог в ином случае. Увлеченный хвастовством
оказывается в безвыходном  положении. Он уже не  может вернуться  в  обычный
мир, не расцвеченный его выдумкой, и волей-неволей напрягает  силы, чтобы ее
оправдать  и  не  оказаться  всеобщим  посмешищем.  Ведь  никто  не  захочет
оказаться в  глупом  положении  и  выглядеть нелепо,  когда  его хвастовство
откроется и  беспочвенность притязаний  станет всем  ясна.  Так хвастливость
восполняет человеческую  ограниченность, преодолевает недостаток  смелости и
решительности, компенсирует вялость желаний и неумелость действий.
     Хвастовство подобно  стреле,  выпущенной  из тугого  лука.  Как  стрела
увлекает за  собой привязанную к оперению  пеструю ленту,  так и хвастовство
увлекает  за  собой  человека,  заставляя его реальным дерзанием оправдывать
хвастливую  выдумку.  Хвастливость,  следовательно,  способна  побуждать  на
значительные   деяния,  и  когда  они  сочетаются  с  природной   отвагой  и
совестливостью, можно  ждать  замечательных результатов. Почти  наверняка, в
этом  случае  опрометчивое  хвастовство  повергнет  личность  на   небывалые
подвиги,  и  тогда  явится доблестный  поступок,  щедрый  дар,  трогательная
забота,   напряженный  труд,  великое  открытие,--  словом,  все,  достойное
восхищения,  может родиться из хвастовства. И потому  мы назовем  хвастливое
слово "волшебным заклинанием",  извлекающим из  пустоты самые удивительные и
необыкновенные вещи, нежданно дарящим чудесные плоды.
     Что поделать,  мир часто  слеп  и глух к  нашим лучшим качествам и  еще
более  --  к  нашим  усилиям и добрым  стремлениям. Он равнодушен  к деяниям
человека и  пренебрегает ими. И тому, гордому совершенным, не остается иного
способа привлечь к  себе  внимание, как  прибегнуть  к похвальбе. Досада  на
тупость  мира, на его  косность  и  примитивность,  нетерпимость к рутинному