настолько   простодушен,   чтобы   верить   этому.   Неучтив    всякий,   не
удовлетворяющийся  всеми признанным обычаем и во  всем ищущий смысл. Неучтив
тот,  кто  избегает  привычек и стремится к новому. Кто  не  удовлетворяется
общепринятым и желает иметь нечто свое -- тоже неучтив.
     Учтив же тот,  кто  старается соответствовать требованиям, не задаваясь
вопросом об  оправданности  их. Неучтивость, напротив,  состоит в  выяснении
права требований быть  предъявленными. Всякий порядок должен обосновать себя
перед лицом неучтивости и доказать свое право на существование. Мы опасаемся
неучтивости, ибо  действия ее непредсказуемы,  проявления  -- неприятны, а в
итоге  --  хаос. Да, манеры неучтивого дурны.  Но не открывается  ли подчас,
благодаря  их  бесцеремонному действию, что мы сами слишком манерны? Совлеки
кое с кого манеры -- и  вообще ничего не останется. Совсем  ничего, пустота.
Обескураживающий  результат,  но  разве  в  нем  виновна  неучтивость?  

     Назойливый приучает  нас к  терпимости.  Не считаясь  с действительными
потребностями  ближнего,  он  обременяет  его  своими  услугами,  радушием и
заботой.  Нет  ничего  утомительнее  инициативы,  начинания,  внимательности
назойливого  человека.  Во всяком  проявлении своей  чуткости он  чрезмерен;
каждым действием он угнетает, желая поспособствовать.
     Постоянная неуместность порывов назойливого характера вызвана тем,  что
он более всего воодушевлен собственными благими побуждениями, перед которыми
как-то теряются истинные заботы предмета его страсти. Назойливость -- хищное
внимание,  покушающееся на  независимость  человеческого "я". Назойливый  не
может успокоиться  и смириться с тем, что у каждого своя жизнь и судьба. Все
он стремится повернуть к  наилучшему или правильному ходу вещей, не особенно
задумываясь, нуждаются ли окружающие в его утомительной участливости.
     В назойливом человеке мы  встречаем редкое упорство. Трудно представить
жизненную бурю,  которая внесла бы перелом в его  натуру. Тихо,  неприметно,
или шумно и  требовательно,  но в равной степени неколебимо будет настаивать
назойливый  на своем. Кто поймет, что кроется в его  действиях --  искреннее
желание  помочь  или тайная издевка?  Назойливая натура неумолима,  как тихо
журчащая вода, которая и камень точит.
     Больше всего назойливый  человек ненавидит  одиночество. Нет  для  него
сильнее ужаса,  и оттого  он не терпит  оставлять  ближнего  в уединении. Во
всякое событие чужой  жизни  встревает он с детской  непосредственностью. Не
удивительно,   что   в  каждом  нормальном  человеке  назойливость  вызывает
раздражение.  Однако далеко не  всегда жизнь  складывается  нормально. Когда
душой  овладевает  тревога, горечь  или печаль,  когда  наступает  тоскливое
одиночество, когда, одним словом, жизнь становится тягостна и не знаешь куда
деться,  тогда  на  выручку  приходит  назойливый  человек.  Он  удивительно
неприхотлив. Он внимателен,  даже если мы угрюмы; он приветлив, даже если мы
раздражены;  он безостановочно  говорит,  даже если мы упорно молчим.  Своим
бестактным  вмешательством  он  отвлекает  от угнетающих  мыслей и  помогает
забыться. Большое облегчение в час невзгоды способен принести  назойливый, и
мы невольно ощутим благодарность к тому, кто нас раньше раздражал. Моральное
вскрытие показало, что  в назойливости скрыта неумелая активность души. Силы
бурлят в  ней, она одержима сама собой, она не может оставаться спокойной  и
беспристрастной,  и  потому  оказывается  назойливой.   Стоит  потерпеть,  и
растущий жизненный опыт  огранит эту  не  знающую удержу натуру.  Активность
станет  созидательной,  к   страстности  прибавится  чуткость,  а  возросшая
уверенность  в себе укротит пустые притязания. Стоит подождать... Ведь  даже
если  назойливый человек не переменится,  мы, благодаря ему, научимся  может
быть важнейшему умению -- терпимости.
     

     Некоторые слова, случается,  говорят  сами за себя. Например, "паровоз"
--  везти  силой пара. Или "ошеломить" -- ударить дубиной  по шлему с  легко
представимым  результатом. Так же  и слово  "склока" сразу вызывает  картину
потасовки, в которой от противников "шерсть летит  клочьями". Почему шерсть?
Мы  ведь как будто  не  собаки. Но,  видимо, всякий раздор превращает  нас в
животных; отсюда и шерсть.
     Склочный человек  -- любитель скандалов  и раздоров. Он просто не может
жить  там,  где  спокойно. Всякую безмятежность  ему  надо  возмутить, любое
согласие  -- расстроить. В нем живет неукротимый дух беспокойства и разлада,
который, в  зависимости от типа личности, принимает вид  то  злого вихря, то
тихого  шипения  змеи.  Но  результат  всегда  один:  в  людях  возбуждаются
претензии  друг к другу; мирно  жившие бок о бок  вдруг начинают  испытывать
взаимные  подозрения  и  раздражаться  по  пустякам; спокойные  дотоле  лица
передергиваются,  будто  в   лихорадке,  а  ровный  тон  общения   сменяется
напряженным  и глухо  враждебным. Если  вы  замечаете  подобные  изменения в
атмосфере.   Будьте  уверены,  склочная  натура   затесалась   среди  вас  и
проделывает свою работу.
     Но вот что мне всегда казалось любопытным: склоку обычно затевает один,
а втягиваются-то в  нее все! И делают  это с таким  азартом, воодушевлением,
что,  кажется, только  и  ждали  подходящего момента. Впечатление такое, что
наши современники -- взведенные курки. Достаточно легкого движения, чтобы их
спустить -- и... бах!  бах! Покатились обвинения, ссоры, крики, обиды, месть