src="enciklopedia_porokow-57.png">

     Гнев  одолевает страх. Пришедшая  в гневное исступление душа преступает
сковывающие препоны, пренебрегает угрозой,  не  смущается  карой. Нет  силы,
способной остановить того, кто  охвачен гневом. Все, что личность сковывает,
что мешает человеку быть самим собой, что угнетает в нем самобытные свойства
и  способности  души, все  это давящее,  унижающее,  порабощающее, сжигается
благородным  гневом.  Его  беспощадное  пламя  уничтожает  робость,  боязнь,
душевные комплексы, неуверенность в своих силах; гнев очищает и дух, и жизнь
человеческую. И потому мы вправе сказать: без гнева нет свободного человека!
     Верно,  гнев  способен уничтожить  и повергнуть  без вины виноватого. В
гневливости часто  усматривают, и не  без основания, источник несправедливых
поступков и суждений.  Гнев  подобен удару  молнии. Загорается  все  вокруг,
пляшут буйные языки пламени. Огненная стихия гнева способна поглотить разум,
волю,  достоинство  личности.  Однако и  природный огонь способен обратить в
мертвую  пустыню леса, степи,  селения. Несмотря  на это, ведь не гасят люди
огни в своих очагах, и не стоят темными, боязливыми их дома. Гроза не только
опасна, она -- благодатна. Земля пьет  живительную влагу, рассеяна затхлость
воздуха. Свежо и легко дышится, возрождается желание жить!


        ¶x x x§

     Нередко  жизнью людей овладевает безумие.  Обычно оно наступает  тогда,
когда даже не  догадываешься  о нем.  Рабочая  суета, нескончаемая усталость
будней; груз раздражения, накапливающийся день  ото  дня;  растущая душевная
глухота  к  окружающим, небрежение  близкими и собой, отупелое стремление  к
чуждым целям -- все это симптомы  безумия. Разорвать его можно лишь столь же
сильными  средствами,  и  одно  из  наиболее верных  --  гнев, строптивость,
непокладистость. Гнев редко бывает продуман, но гневающийся оказывается прав
не реже, чем рассуждающий. И, главное, он не менее нравственен, чем склонный
к  рассудительности.   Ведь  множество   человеческих  поступков  невозможно
обосновать  определенной  системой  моральных  норм. Рано  или  поздно разум
становится в тупик, ибо неминуемо сталкивается с логическим противоречием. И
там, где отступает разум, достоинство человека спасает гнев!
     Только вконец  омертвелые натуры способны противопоставлять гневливость
и разум. Им, окостеневшим, хочется отождествить разум с рассудком, иначе они
задохнутся от  зависти к тем, кто  способен  к безрассудству,  к дерзости, к
безоглядному  горению.  Да,  разум нуждается в  рассудке,  но истоком  имеет
страсть.  А  ведь гнев --  это и есть  страсть  в  своем наиболее  чистом  и
свободном виде. И потому только способный гневаться -- разумен!
     В гневе  проявляется самое глубинное,  обычно  таимое  содержание души.
Гневающийся  выражает  себя  со  всей  непосредственностью.  Гнев  проясняет
человека.  Главное  в  его  личности  являет себя:  красивый  становится еще
красивее, сильный  --  еще сильнее, а уродливый -- еще  безобразнее.  Словно
волшебное  зеркало,  гнев  показывает  истинное  обличье каждого.  Лжет, кто
утверждает,  будто  в  гневе  человек  теряет  себя и  изменяет  собственной
сущности.
     Отблеск   гневливости   придает   всякому  чувству   искру  благородной
страстности.  Душа, способная поддаться гневу, никогда не застынет в ледяном
дыхании расчета, ее не умертвит все себе подчиняющее стремление к выгоде, ее
не  задушит  усталость  -  в  ней всегда  останется  шанс спастись  от  того
низменного и косного, что  нередко обволакивает наше существование. И потому
в  гневе  --  в  спасительном очищающем  гневе  --  заключена  наша  вечная,
неугасимая надежда на лучшую жизнь!
     

     Рассеянность  --  самый  милый  из  пороков,  хотя  отнюдь   не  всегда
безопасный.  В рассеянном человеке ничего  не держится  прочно:  все, что ни
попадает в него  -- знания, манеры поведения,  договоренности,  цели  -- все
легко  вываливается через какие-то  невидимые дыры. Иногда  удивляешься, как
такой  человек не потеряет  где-нибудь своей ноги или руки, и  я подозреваю,
что у очень рассеянных людей бывают случаи подобной потери.
     Такова рассеянность, доставляющая  немалые  хлопоты  своему владельцу и
досаждающая  окружающим.  Однако  каковы внутренние истоки  этого  душевного
состояния? Размышляя над этим вопросом, мы  с удивлением заметим  устойчивую
связь  рассеянности  с  внутренней  сосредоточенностью.  Рассеянный  человек
постоянно попадает в разлад с  движением внешней среды, однако  эта досадная
отрешенность  вызвана  сосредоточенностью  его  на  своем  внутреннем  мире.
Сконцентрировав  внимание на движении собственных мыслей, чувств, намерений,
рассеянный  человек,  вполне  закономерно,  ослабляет  контроль  за  внешним
поведением и потому  то и дело попадает впросак. Люди же, внутри себя вообще
ничего  не  имеющие,  и потому  скрупулезно соблюдающие все внешние  обычаи,
склонны  с  преувеличенным  гневом  обличать   каждый  случай  рассеянности.
Наверное, они просто  завидуют.  Рассеянные люди обычно  весьма  добродушны.
Лишенные мелочной пристрастности педанта, они легко прощают другим их мелкие
прегрешения,  неловкости,   неумелость,  а  чаще  всего  этого  попросту  не
замечают. Неспособность  сосредоточиться на какой-то внешней ситуации делает
их  отходчивыми. Они не могут долго сердиться: внимание к тому, что  вызвало