сторицей. Это чрезвычайно хлопотная в общении вещь; и она вдвойне  досадна в
общении  дружеском.  Эгоист, к счастью, начисто  лишен подобного недостатка.
Он, следовательно, способствует росту чужого самоуважения и гордости. Эгоист
лишен  угодливости и потому  его  отношения  к  окружающим наполнены  редким
здоровьем. Он никогда никого не обижает, ибо никто от него ничего не ждет. С
полным основанием, поэтому, мы можем всех, кто упрекает эгоиста в подавлении
чужой личности, объявить лжецами.
     Главная особенность эгоиста -- полное подчинение собственному  "я". Его
исходный завет --  "не считается ни  с кем,  кроме  себя!"  Поэтому  эгоизм,
говорят,  порождает  рознь. А я  скажу: "Хвала  этой  розни!" Не  способны к
единению  те, кто прежде  розни!" Не способны к единению те, кто  прежде  не
обрели  сами  себя.  Лишь  тот, кто для  себя есть;  кто  знает,  в  чем его
собственная суть,  достоинство  и  смысл, способен ощутить нужду  в другом и
объединиться  с  ним.  Нет единства  без  уважения к достоинству каждого.  А
только  тот  способен  увидеть  и  ценить  достоинство  другого,  кто  имеет
достоинство в себе: кто знает, что значит "я" и сколь нелегкое дело  это "я"
иметь.
     Мечтающие о славном объединении, в котором  все забудут отличия друг от
друга, на самом деле мечтают либо о том, чтобы мир  танцевал под их погудку,
либо о том, чтобы нашлась рука, которая распорядится их судьбой. Это мечты о
массе, и выдают они человека массы, который не хочет к себе иного отношения,
чем отношения  к  частице, пылинке,  комочку грязи. Ему страшно и одиноко  в
жизни, требующей от него  собственной  ответственности, собственного выбора,
своего  суждения.  Инстинктивно  ищет он, кому передоверить  жизнь  и участь
свою,  а не найдя  --  злобствует.  Не найдя, кому  подчиниться, он начинает
повелевать. Ибо  и повелением своим  он отказывается  от ответственности,  и
повелением  он возлагает  судьбу свою  на  другого.  Лишь  в  роли  раба или
господина  --  а  это  одна  и  та  же  роль  --  успокаивается мечтающий  о
"единстве".
     Эгоист органически не способен к такой жизни. Хорошо зная  себя, и зная
то, что  ему недостает, он ценит  качества, которых сам лишен.  Единство для
него  --  восполнение  собственной ограниченности,  преодоление  ее.  Эгоист
хорошо знает,  кто ему нужен, и  потому он  объединяется лишь с тем, кто ему
поможет.  Общность, достигаемая  эгоистичными людьми  --  всегда  конкретное
единство,  делающее их сильнее и не  подменяющее сущности их самих. Этим они
разительно  отличаются от человека массы,  для которого "единство" -- способ
сохранить себя в своем безмятежном ничтожестве: в слиянии с тем, что превыше
его. Напротив, для эгоиста "единство" --  всегда свободный союз. Во  всяком,
самом глубоком и прочном  объединении с  другими, он сохраняет свободу воли.
Эгоист --  вот  подлинно свободное существо.  С  эгоистического самоощущения
начинается обретение каждым свободы.
     В  эгоизме  человеческая  натура  является   во  всей   ее  полноте   и
содержательности  (или  бессодержательности,  если  натура  такова).  Эгоизм
противоположен лжи: он беспощадно обнажает человека. Тогда --  если личность
душевно  богата,  если в ней живет нечто, интересное людям,--  глазам  нашим
явится  талант,  самобытный  характер,  необыкновенная  судьба. Не  будь  же
эгоистичности --  этого беспечного, своевольного  и безоглядного  следования
своей  натуре  --  люди  находились бы в  опасности навсегда остаться  среди
чужих, давно сношенных и  пустых форм существования, покорно принимая  их за
свой мир.  Но  нет! берет свое  эгоистическое чувство  и  человек  отвергает
довлеющие над  ним формы бытия, и  не боится общественных предписаний,  и не
робеет перед неисчислимыми толпами, чье существование, даже будучи  рутинным
и бессмысленным, желает представить  себя нормальным. И  более того: чем оно
бессмысленнее,  с тем  большим Жаром желает  выдать  себя за образец. Только
эгоист  способен удержаться от  следования  ему.  Священная  заповедь: "Быть
самим собой" --  ты осталась бы пустым суесловием, не будь мощного душевного
импульса, заключенного в эгоизме!

       

     Тщеславие,  о сколь ты ярко  и наивно!  Подобно ребенку, ты тянешься  к
блестящим  предметам, радуясь безделице и  упиваясь сущим пустяком.  Человек
тщеславный  ищет  славы,  ему неможется  без  ее света  --  пусть  неяркого,
бледного  света, или хотя бы отблеска.  Так простейший  организм оживает под
солнечным лучом и, наоборот, застывает недвижно в сумерках.
     Под тщеславием понимают человека, увлеченного вещами пустыми. Однако не
торопитесь  выказывать  презрение. Это весьма благодетельная склонность, ибо
как бы без нее  существовала  социальная жизнь, предлагающая людям никчемные
цели и занятия?
     Тщеславный человек обычно простодушен, и мы должны быть благодарны ему,
что он находит удовлетворение в простом и малом. Он  не соперник честолюбцу,
не  конкурент  мыслителю, от  него нечего ждать  подвоха  --  если, конечно,
учитывать особенность его характера. Достаточно усладить тщеславца небольшой
порцией лести -- и, право же, он превратится  в приятнейшего человека. С ним
легко, не нужно  напрягаться и трудиться над установлением добрых отношений.
Тщеславный человек  сохраняет  и  оживляет  наши силы  -- подобно  красочной
кинокомедии;  он забавен  --  как  мыльный пузырь; он мил,  любезен и  легко