здоровья  накапливается столько, что его некуда девать; оно давит само себя,
и тогда само здоровье  становится болезнью или тяготой.  Оно угнетает своего
обладателя, а в окружающих вызывает тошноту.
     Но  сделайте самодовольному  человеку  целительную  прививку  неудачей,
огорчением,  легкой  обидой.   И   вы  увидите   тогда,   как   безалаберное
самодовольство   закаливается,  зреет,   постепенно   формируясь   в   столь
желательные  для  каждого  качества  --  уверенность  в  собственных  силах,
стойкость духа, способность не теряться в сложных ситуациях. Самодовольство,
прошедшее испытание  жизненным опытом,  становится  скромнее  и крепче.  Оно
теряет способность вызывать злую панику, ведущую к жестоким и несправедливым
поступкам.  Зрелое   самодовольство   придает  человеческому   существованию
притягательную  прочность  и даже  известное  благородство.  Но  по-прежнему
заразительно  бодрой  остается  самодовольная жизнь, и мы любуемся, глядя на
нее!
       

     Равнодушный человек -- это тот, кто раз и навсегда оставил нас в покое.
Боже, окружи нас равнодушными людьми!
     Они  при  любых   обстоятельствах   остаются   невзыскательны  к  нашим
недостаткам; они игнорируют наши слабости и  ошибки; они никогда не помешают
нам заниматься тем, что мы сами выбрали, и  никогда -- слышите:  никогда! --
не нарушат назойливым вниманием наше  душевное равновесие  -- столь редкое и
хрупкое достояние в нынешнее бурное время!
     Мне жаль равнодушного  --  этого столь достойного человека,  никогда не
посягающего на нашу жизнь  и  не стремящегося подверстать ее под свою мерку.
Жаль, потому что равнодушие превращается в тяжкую душевную болезнь, развитие
которой приводит одержимого этим недугом к полнейшей безучастности ко всему.
Разросшееся равнодушие делает  человека безучастным  даже к самому себе.  Он
оказывается  по ту сторону  всех происходящих на его глазах  событий, и даже
коллизии  собственной жизни не колеблют его безмятежности. Что, казалось бы,
проку в таком состоянии? Бесплодность и отрешенность его очевидны.
     Однако именно  потому,  что  силой своего  душевного недуга безучастный
человек становится потусторонен миру, именно по этой причине он превращается
в  идеального   созерцателя   действительности.   Равнодушный   --  искусный
наблюдатель  чужого  волнения   и   изощренный   ценитель  его.  Собственная
бесстрастность помогает ему лучше угадывать тончайшие оттенки движений чужой
души.  Оттого  именно  равнодушный  человек,  который  по  натуре  своей  не
испытывает к людям интереса,  парадоксальным  образом  оказывается  отменным
знатоком человеческих душ.
     Из  бесстрастности  и  природной успокоенности  равнодушного  рождается
беспристрастность  --  столь  редкое  и  ценное  в  человеческих  отношениях
качество. Равнодушие, порождая беспристрастность, делает личность  способной
к   справедливым  оценкам  и  хладнокровным  решениям.  Равнодушный  человек
оказывается замечательным  судьей  в споре.  Его холодность  удачно остужает
горячность спорящих.
     Однако не закралась ли  в наше описание нелогичность? Ведь  начали мы с
того, что восславили равнодушного за невмешательство в жизни людей. А теперь
приписали ему роль идеального судьи -- этого символа наиболее бесцеремонного
участия  в  человеческой  судьбе. Впрочем, никакого противоречия в сказанном
нет. Равнодушный действительно не предпримет по своей инициативе ничего и не
станет вмешиваться в  жизнь других.  Иное дело, когда  люди,  подпавшие  под
обаяние  его  беспристрастности,  сами призывают  его рассудить  их или дать
совет. Ведь  я  не  хочу  сказать, что равнодушный человек лишен гордости, и
даже  тщеславие  бывает  ему  не  чуждо.  Оттого  он,  я  полагаю,   не  без
удовольствия  демонстрирует свой  характер,  занимая благодаря  этому  среди
людей почетное положение.
     Редко к  кому  относятся столь хорошо, как  к человеку  последовательно
равнодушному и мало  кто получает от  окружающих  такое  уважение,  как  он.
Впрочем, и уважение людей, и достигнутое  среди них почетное положение  мало
беспокоят и мало вдохновляют его. Нехотя, играючи, отстраненно перебирает он
свое  достояние, глядит на собственную жизненную участь удивленно, как будто
не  с ним это все происходит.  Через все,  что  творится вокруг него  и  что
творит  сам равнодушный, проступает  для него ощущение скуки. Никакая оценка
-- ни стояния. Тускло мерцает огонек  чувств  равнодушного человека,  высшим
счастьем  которого есть тихое удовлетворение, а вечным неотступным спутником
-- тоска.
     

     Эгоизм -- основа жизненных основ.  Нет эгоизма -- нет человека. Причем,
благодаря эгоизму, каждый начинает существовать не только для себя, но и для
окружающих. Кто сам себя не замечает, на того и другие не обратят внимания.
     Вопреки расхожему  мнению,  эгоист --  чрезвычайно приспособленное  для
дружбы существо. Он  с  редкой  непринужденностью  принимает заботу  о себе,
отчего  заботящийся   получает   полное   удовлетворение  и  возвышается   в
собственных  глазах. Люди совестливые  и предупредительные нелегко принимают
заботу  о  себе;  на  всякое  проявление  внимания  они  стремятся  ответить