Иерархией; старшие три степени - Розенкрейцерские. Школа Мартинеца - 
магико-теургическая, с сильным преобладанием чисто магических приемов. Любимые 
ученики Мартинеца вносят после его смерти изменения в характер работы его цепи. 
Willarmooz вносит масонский колорит; известный писатель Claude de Saint-Martin 
(le Phil...
Inc...) перерабатывает школу на мистико-теургический лад, предпочитая, в 
противоположность Виллармозу, Вольное Посвящение устройству масонских лож. 
Влияние de Saint-Martin берет верх и порождает течение, называемое 
"Мартинизмом". Эгрегор первоначального Мартинизма, имевшего свое масонство и 
прочно инкарнировавшегося во всех Государствах Европы (о Мартинизме в России см.
 книгу Лонгинова "Новиков и Московские Мартинисты". Москва 1867), составлен 
приблизительно по следующей схеме:
Верхняя точка над i - примирение с самим собой в 
этической области.
i - спиритуалистическая философия сочинений de 
Saint-Martin, несколько варьировавшая в разные периоды его жизни.
Первое h - среда очень чистых и бескорыстных людей, 
более или менее мистически настроенных и склонных ко всякого рода 
филантропической деятельности.
Элемента w, собственно, не было, вероятно в 
зависимости от характера первого h. Чистые идеалисты не 
нуждаются в приманках, раз их ведут к внутреннему примирению с совестью.
Элемент v сводился к очень простому ритуалу молитвы + 
церемонии Посвящения, отличавшемуся крайней простотой. У масонов из мартинистов 
ритуал имел большое значение и подчас отличался даже пышностью; но я здесь 
характеризую мартинизм сам по себе, независимо от разновидностей масонских его 
привесков. Все в мартинизме било на медитацию, на создание homme de desir, а не 
на магическую обстановку, как в "мартинизме" и в "виллермозизме".
Вторым h старого мартинизма служили филантропические 
порывы его членов, непоказная помощь неимущим и удрученным, отсутствие желания 
кривить душой при столкновении с внешними влияниями и род устойчивой скромности,
 сильно импонировавший всем слоям современного мартинизму общества. 
Мартинистское Посвящение в период Первой Империи и последующие эпохи вплоть до 
80-х годов XIX-го ст. передается очень тонкой струйкой, но, зато насчитывает в 
своих рядах весьма почтенных особ (Chaptal, Delaage, Constant). В 80-х годах 
хорошо известный Станислав Гюайта (Stanislas de Guaita) затевает попытки 
обновления эзотерического течения и создает т. наз. "Каббалистический Орден 
Креста + Розы" (Ordre Kabbalistique de la Rose + Croix) по следующей схеме:
Точка над i - примирение Академической официальной Науки 
с Комплексом эзотерических учений, доступных нашему времени, в целях 
плодотворной совместной работы представителей обоих течений.
i - синтез всех доступных нашим изысканиям Традиций + 
совокупность экспериментальных приемов, возникших в новейшие времена и сильно 
облегчающих многие пути исследования.
К сожалению, первым h школы Гюайта оказалась среда 
опять-таки энциклопедистов, но энциклопедистов-неудачников. В нашу эпоху люди 
способные быстро подвигаются по своей специальности и часто не имеют времени 
развиваться разносторонне; люди же, разочаровавшиеся в своей специальной 
карьере, иногда толкаются в энциклопедизм этой самой разочарованностью, 
позволяющей им несколько разбрасываться в занятиях и казаться поверхностному 
наблюдателю многогранными интеллектуалами, как бы схожими в этом с прежними 
Розенкрейцерами.
Элементом w нового эгрегора являлась соблазнительная для 
неудачников перспектива равноправности с признанными светилами академической 
науки в силу своих Розенкрейцерских привилегий.
Элементом v оказалась работа переиздания, перевода и 
комментирования классических сочинений по оккультизму, успевших к этому времени 
сделаться библиографическими редкостями, почти недоступными по цене даже 
зажиточному обывателю. В этом отношении Парижские Розенкрейцеры принесли много 
пользы любителям оккультизма и заслуживают величайшей благодарности со стороны 
всех чтущих великие памятники Традиций.
Неудачнейшим элементом системы оказалось второе h, 
сводившееся к оппортунистической политике заигрывания с университетским миром в 
целях скорейшего сближения. Изложение традиционных тезисов скрашивалось 
фиоритурами под тон новейших научных сочинений и от этого не выигрывало. Самая 
погоня некоторых Розенкрейцеров за одобрением представителей официальной науки, 
разумеется, не возвысила их достоинства. Попытки части школы смягчить тезисы 
Розенкрейцерства из боязни слишком поссориться с Римскою Церковью привели к 
расколу в самой школе (отпадение Peladan). В общем, уже при Гюайта выяснилось, 
что дело обстоит неважно.
Тогда попробовали сблизиться с масонством, что, исказив цели Школы, довершило 
ее упадок. Она существует и в наши дни, но далека от процветания.
Параллельно с образованием Каббалистического Ордена Креста + Розы Гюайта 
осуществил попытку возрождения в широких размерах посвятительного течения, 
рассмотренного нами под именем Мартинизма. Нео-Мартинизм Гюайта далеко не 
тождествен упомянутому течению, но он заимствовал из него ритуальную сторону 
посвящения в S *** I *** и базировал свой символизм на 
развитии упомянутого ритуала. Идеалы Claude de St. Martin и самый процесс 
порождения т. наз. Hommes de desir не могли улыбаться энергичному Гюайта, 
слишком склонному к реализациям, чтобы допустить идею добровольной остановки