советник», «начальник», «государственный служащий», «судья» и др. 
Особенно характерна в этом отношении глава «О любви владык» (48.5 ) — здесь 
названы влиятельные лица в деревне и городе: старейшина, деревенский начальник, 
надзиратели за скотом, за прядильным делом, за торговлей и т.д., соответственно 
распоряжающиеся деревенскими жительницами, пастушками, бродяжничающими 
женщинами, торговками и др. (А 11.16; 23; 29 и др.). 
Определенная иерархия устанавливается и в отношениях между «возлюбленными» и их 
приближенными — среди последних не раз упоминаются, с одной стороны, лица, 
равные им по происхождению, но оказавшиеся в материальной зависимости от них: 
приближенные, прихлебатели, шуты с другой — различные слуги и служанки, вплоть 
до исполняющих прихоти гетер рабов, погонщиков слонов и других «низких людей» 
(19.35;48.27 — об обращении царем в рабыню жены осужденного).
С точки зрения традиционного индуизма установка Камасутры представляется 
достаточно ортодоксальной. Мы находим здесь упоминания об ашрамах (см. выше) в 
целом (2.31) и об отдельных из них (2.1, 4.1; 58.28). 
Неоднократно упоминаются различные религиозные церемонии, празднества, 
подношения богам. Характерны сообщения о разного рода монахах. С одной стороны, 
это нейтральные или почтительные упоминания; с другой — вряд ли с большим 
уважением упомянуты в качестве помощников в любовных делах нищенки и 
«бритоголовые». 
Нищие монахи названы также среди приближенных влюбленного (5.37) и помощников 
гетеры (50.9). Среди лиц, с которыми мужчине не рекомендуется вступать в 
сношения, упомянуты странствующие монахини; они же названы в числе женщин, 
доступных надзирателю (48.8). 
Добродетельная жена не должна общаться в числе прочих с нищенкой, «странницей», 
«постящейся монахиней». 
Жилища нищенок, «постящихся монахинь», отшельниц — наиболее удобные места для 
свиданий с замужней женщиной (47.42). Упомянутые здесь лица вряд ли могут быть 
с полной уверенностью отнесены к определенным религиозным направлениям. 
Некоторые из них являются, должно быть, самыми общими обозначениями; 
Трудно сказать, в какой мере подобные свидетельства дают основание заключать об 
отрицательном отношении именно к последним — отдельные обозначения подобных 
исполнителей «неблаговидных» ролей наверняка могут указывать здесь и на 
индуистов.
Камасутра и география. Сведения о различных районах Индии и их обычаях.
Значение данных Ватсьяяны о различных сторонах социальной жизни увеличивается 
систематической локализацией отдельных сведений, что представляет одновременно 
и самостоятельную ценность для изучения географии древней Индии. 
Таковы его ссылки на жителей Гауды, Махараштры, Анги, Калинги, Панчалы, 
Паталипутры, Каши и целого ряда других областей и городов. 
Интересна классификация населенных пунктов по их населенности (ср. 4.2 и соотв. 
примеч.). В сумме эти сведения охватывают всю Индию — от «западных границ» до 
«восточных» и от «южных областей» до Гималаев. Как уже отмечалось, они говорят 
о том, что Ватсьяяна, очевидно, лучше всего знал Западную Индию, где он, 
возможно, и жил и области которой упоминает чаще всего. 
Эти сведения, как правило, неизвестные из других текстов, представляют 
значительную ценность и для этнографа. 
Таковы, например, специфичные взаимоотношения между мальчиком и его 
родственниками по материнской линии в южных областях (26.3 ); операция, 
проделывавшаяся в тех же местах над юношами (62.15 и ел.), и связанные с ней 
искусственные средства(12.27; 49.1 и ел., 62.4 и ел.); аналогичные(«праву 
первой ночи») права на новобрачную у царей Андхры (48.32); 
обычай многомужества в Северо-Западной Индии 
(Граманари, Стрираджья, Бахлика), который интересно сопоставить, с одной 
стороны, со свидетельствами древнеиндийского эпоса (брак пандавов в 
«Махабхарате»), с другой — с аналогичными обычаями, засвидетельствованными уже 
в новое время в Кулу, Манди и других районах Гималаев.
Камасутра. Древние обычаи горожан и деревенских жителей.
Если сведения о той или иной местности носят все же довольно отрывочный 
характер, иллюстрируя обычно отступления от «нормативных» обычаев, то сами эти 
обычаи, приводимые без какой-либо локализации и, можно полагать, достаточно 
распространенные по крайней мере в Западной Индии, составляют в совокупности 
уникальную, не заменимую никаким другим источником картину. 
Без свидетельств Камасутры не обойдется ни один исследователь древнеиндийского 
быта, прежде всего — городского. Здесь детально описан образ жизни горожанина 
(гл. 4.1 и др.) — его жилище, распорядок дня, туалет, пища и т.д.; отдельные, 
правда, не столь многочисленные, сведения даются и о деревенских жителях (4.49; 
48.5 и др.). 
Ватсьяяна перечисляет 64 искусства, знание которых предписывалось образованным 
мужчинам и женщинам (3.16); называет популярные игры (4.42; 26.5; 28.2 и др.). 
Детально изложен любовный этикет, дифференцируемый по степени знакомства, 
социальной принадлежности (например, 21.35 ), семейному положению женщины 
(девочка, взрослая девушка, новобрачная, вдова, чужая жена и т.д.) и мужчины 
(например, холостой или уже имеющий жену), имущественному положению. 
Тщательно перечисляются различные виды мужчин и женщин, пригодных или 
непригодных для брака, а также — в качестве помощников и посредников; указаны 
их достоинства, обязанности и т.п. Из Камасутры мы узнаем о некоторых темах 
бесед, которые вели эти люди, о стиле их речи ( 4.50), о популярных сюжетах, 
которые принято было рассказывать в обществе (например, истории о Шакунтале, 
Ахалье — 31.5; 47.14); об условных языках, на которых изъяснялись любящие — с