среди стольких людей более благочестивую персону или более знающую, дабы
тот, по воле кого эта персона совершила бы свое покаяние, более всего
поддержал бы ее своими молитвами? Отсюда к сентенции: И молитесь друг за
друга, чтоб исцелиться — тотчас добавляется следующая: Много может
усиленная молитва праведного.
Ведь, действительно: как существуют неумелые врачеватели, которым
бесполезно или даже опасно доверять больных, так и среди церковных пастырей
находятся много таких неблагочестивых, безрассудных, а сверх того и
легкомысленных, кто раскрывают [миру ] прегрешения исповедующихся,— так
что, кажется, исповедоваться им не только бесполезно, но и вредно. Ведь они
хлопочут не о том, чтобы молиться, да и в. молитвах своих не заслуживают
того, чтобы быть услышанными. И так как они не знают канонического права,
то не знают при наложении эпитимьи и как ее взвесить. Часто в таких
[случаях ] они обещают кающимся ложную безопасность и успокаивают их
тщетной надеждой,— по слову Истины: Слепые — поводыри слепых (Мф. 15,14),—
и еще: Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму (там же). Необдуманно
обнародуя [открытое ] на исповеди, они подстрекают кающихся к возмущению, и
те, кто должен был бы исцелять от' грехов, наносят раны новых прегрешений,
отталкивая внимающих [им ] по обычаю исповеди.
Иногда даже, открывая в гневе или по легкомыслию [доверенные им] грехи,
они тяжко оскорбляют Церковь и подвергают жестокой опасности тех, кого
исповедовали. Поэтому не нужно порицать [кающихся ] решивших бежать от
своих пастырей и избрать для таких [дел ] других, которых они полагают
более достойными для этого; напротив, скорее нужно одобрить их, чтобы они
обратились к более искусному целителю. Тем не менее, если они, делая это,
могут добиться согласия своих пастырей направить их к другим
[исповедникам], то их поведение более подобающе, если они смиренно
осуществляют его в послушании. Но если , пастыри в гордыне [своей] откажут
им в этом, посчитав себя как бы униженными, если [вместо них ] требуются
лучшие врачеватели, то больной, однако, в заботе о своем спасении (ибо он
верит в лучшее снадобье) требует и большего попечения и повинуется лучшему
совету. Ведь никто не должен следовать за поводырем, предоставленным ему
кем-либо, в яму, если окажется, что тот слеп; и лучше избрать поводыря
зрячего, чтобы достигнуть того, к чему стремишься, нежели упрямо следовать
в пропасть за тем, чьему попечению предал себя напрасно. Или: тот, кто
вверил его попечениям такого поводыря, который должен был бы указывать
путь, сделал это сознательно, по злобе,— или невинно, по неведению? Если по
злобе, то [от него] нужно было защищаться; если по неведению, то никоим
образом речь не идет о том, чтобы действовать против своей воли, раз мы не
следуем опасному пути, который [поводырь ] сам нам показал, чтобы [по нему
] вести. Полезно, однако, прежде всего нам посоветоваться с теми, о ком
известно, что им вверены наши души; и, лишь поняв их совет, можно искать
снадобье более спасительное, если надеемся не пренебрегать им, так как
прежде всего мы полагаем, что [пастыри ] игнорируют закон и не только
ничего не делают, не исцеляют, но и не знают того, чем больны [люди]; они,
следовательно, худшие из тех, кого нужно иметь [в качестве целителя ], о
ком Истина глаголет: На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак,
все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не
поступайте (Мф. 23, 2-3),— как если бы Она провозгласила: таковые [люди ]
соблюдают букву Закона, деяния же их, поскольку они действуют, дурны, и
потому нужно их с презрением отвергнуть, но слова Бога, которые они
произносят с престола Моисеева, то есть в силу непреложности Закона, нужно
принять; так что нам одновременно надлежит отбросить их деяния,
принадлежащие им одним, и сохранить слова, принадлежащие Богу.
42Pseudo Augustini Liber de vera et falsa poenitentia, cap. 18.//MPL, t.
40, col. 1)28.
Не нужно, следовательно, осуждать учения (docfrina) тех, кто хорошо
проповедует, хотя плохо живет, и кто наставляет словом, хотя не просвещает
примером; они показывают путь, которому сами следовать не желают не из-за
слепого неведения, а из-за греха небрежения, который надобно осудить. Они
даже не способны показать добрый путь людям (subiectus), вверяющимся их
руководству и ищущим в них образец (documentum), которому они не умеют
научить. И, однако, люди (subiectus) не должны отчаиваться в милосердии
Божием, если они полностью готовы к покаянию, [назначенному им ] пастырями,
пусть даже и слепцами, предают себя [их ] воле и, хотя те ошибочно
назначают эпитимью меньшую [чем нужно ], они, повинуясь, усердно ее
выдерживают. Ведь ни один грех пастырей не ляжет на людей (subiectus), и
никакой порок не послужит к их обвинению; и никакая вина, из-за которой те
умрут, не вменится людям (subiectus), которых, как мы сказали, угрызения
совести примирили с Богом прежде, чем они пришли на исповедь, то есть
получили наставление для покаяния. Что же до кары, следуемой после
покаяния, то если она установлена меньшей, чем следует, то Бог, который не
отпускает ненаказанным ни одного греха и карает каждого настолько,
насколько тот должен быть покаран, соблюдет справедливость в искуплении,
судя по силе прегрешения, так что сами кающиеся, разумеется,
предназначались бы не для вечных мук, но для сокрушения [вины ]
очистительными муками в этой или будущей жизни, [в случае ] если мы,
говорю, были небрежны при искуплении. Поэтому Апостол писал: Если бы мы
судили сами себя, то не были бы судимы (I Кор. 11,31), что должно означать:
если бы мы наказывали сами себя либо исправляли бы грехи, то не нуждались