йший   практик   медитации  Ошо,   что   легко
медитировать в монастыре или  пещере и гораздо труднее на базаре, то есть  в
реальной   жизни.   Поэтому   накал  спортивной   борьбы   трудно   заменить
совершенствованием  в замкнутом  пространстве  традиционной школы  восточных
боевых искусств, хотя уединение обязательно должно присутствовать в практике
спорта.

2.1. Принципы самурайской идеологии и ее влияние на воинские искусства


     Свод  правил  поведения  идеального  воина  феодальной  Японии  получил
название  "бусидо",  то  есть  "путь  воина". В  его  основу  были  положены
концепции буддизма и  конфуцианства, переплетенные с даосским понятием  пути
как  морально-этической категории  и с положениями синтоизма -- национальной
религии  Японцев.  В  бусидо  нашли отражение вопросы бытия  и  человеческой
психики,  решались проблемы роли человека в окружающем мире,  смысла  жизни,
добра  и зла,  определялись критерии нравственных  ценностей и нравственного
идеала. Воспитание воина в духе бусидо означало, что он должен был сознавать
личный  моральный  долг  по  отношению  к  своему  сюзерену,  самостоятельно
оценивать  собственные  действия  и  морально  осуждать  себя  за  нарушение
обязанностей и долга.
     Синтоизм представляет собой древнюю политеистическую религию японцев, в
которой  сочетались  культ  природы,  примитивный  анимизм и  вера  в магию,
эволюционировавшие  в выраженную любовь к природе и ее духам, к предкам и их
духам, к собственной стране и императору, являющемуся прямым потомком богини
солнца  Аматэрасу. Из синто в бусидо перешли  два  основополагающих понятия:
патриотизм и верноподданичество, приобретшие гипертрофированные черты.
     Философской  основой  самурайской  этики стали  принципы дзэн. Дзэнские
идеи   строгого  самоконтроля   и  самообладания   были   возведены  в  ранг
добродетели. Эти  качества  считались  наиболее ценными в характере самурая.
Медитация  вырабатывала  уверенность  и  хладнокровие  перед  лицом  смерти,
которая понималась не как распад, уничтожение, а в  качестве перегруппировки
и  воплощения  в  другом  обличии   некой  совокупности  дхарм,   являющейся
единственной   подлинной  природой  человека.   Поэтому  индивидуальное  "Я"
понималось  бессмертным, как сама природа, а  страх перед смертью  виделся в
качестве одной из иллюзий сознания, от которой необходимо избавляться.
     На  формирование   самурайской  идеологии   повлияли  и   конфуцианские
требования  о  верности  долгу,  послушании  господину  и  совершенствовании
личности.  Мораль воина строилась на реализации  идеи верности, под  которой
понималась не верность императору, правящему классу или государству в целом,
а верность сюзерену, с которым воин находился в отношениях покровительства и
служения. Синтоистский  принцип верности  усиливался буддийским положением о
неизбежном  преходящем  характере  всего  земного  и  бренности  бытия,  что
стимулировало  дух саможертвования самурая  и  его  пренебрежение к  смерти.
Верность  по отношению к господину -- первейшая конфуцианская добродетель --
требовала  полного   отрешения  самурая   от  своих  личных   интересов,  за
исключением случаев отказа от собственных убеждений, если князь настаивал на
нарушении принятых морально-этических канонов.
     Конфуцианский     принцип     "заглаживать    обиду    справедливостью"
трансформировался в принцип "катакиути" -- кровной мести, который принимался
в  бусидо  в  качестве   способа  нравственного  удовлетворения   за  обиду,
реализацию чувства справедливости. Понятие справедливости  порождало понятие
благородства,  которое  отождествлялось  с  конфуцианским критерием  чувства
долга как возвышенного начала  морального порядка, прямоты души и поступков.
Благородство позволяло  умереть, если это было необходимо и убить, если  это
требовалось.  Чувство долга -- "гири" должно было перевешивать привязанности
и  эмоции человека -- родители без колебаний жертвовали детьми, а самураи --
своей жизнью ради феодала.
     Такое качество, как мужество, включало в себя понятия храбрости, отваги
и  смелости. При этом признавалась  разумная храбрость, а например напрасный
риск  и  неразумная  смерть влекли  на  самурая  позор.  Один  из главнейших
принципов  конфуцианской  традиции --  почитание  старших  реализовывался  в
бусидо через принцип  скромности, когда для рядовых самураев было  немыслимо
поднимать голову в присутствии своего господина. Но, одновременно, с детства
воспитывалось  чувство  собственного  достоинства, а честь и слава  ценились
дороже жизни,  поэтому для  их защиты  в  ход без раздумий пускалось оружие.
Ложь  самурая  приравнивалась  к  трусости,  поэтому  слово  было  гарантией
правдивости, а на необходимость клятвы смотрели как на унижение.
     Любовь  к оружию, развивавшаяся  в самурайской среде, внушала не только
чувство самоуважения, но и ответственности,  так как меч следовало применять
только в случае реальной необходимости, а его беспричинное или неоправданное
использование приравнивалось к бесчестью, что, впрочем,  не распространялось
на  взаимоотношения   самурая   с  низшими  сословиями  --  крестьянами  или
горожанами.
     До  совершенствования было  доведено самураями умение  владеть собой  и
управлять своими чувствами. Этому способствовало превращение дзэн-буддизма в
духовную  основу  для  воинского  сословия. Нередкими  были случаи обращения
военноначальников  за  советами  к  буддийским  монахам.  Не дрогнуть  перед
неожиданной опасностью и сохранить при этом ясность ума, отдавать себе отчет
в  собственных  поступках и  действиях и способность трезво  мыслить --  вот
достоинства самураев, вырабатывавшиеся благодаря дзэнской практике.
     Легкость расставания с жизнью  в сочетании  с абсолютным спокойствием и
душевной ясностью была обусловлена  дзэнским  учением об иллюзорности бытия,
но  о