неразрывной  целостности  культуры
требовало  от  цзюаньцзы  гармоничного  сочетания  внутри  себя  военного  и
гражданского начал. При этом  военное начало ценилось превыше  гражданского,
так как  представляло собой  наиболее  заметную часть  глубочайшего ритуала,
соотносившего человека  с высшими сакральными силами. Ритуализация  воинской
практики становилась тем средством, при помощи которого прозревался духовный
и  культурный смысл боевых искусств,  дополнявший чисто прикладные цели ушу.
Культурно-упорядочивающее начало  (вэнь) дополнялось  военными достоинствами
человека,  поэтому  уже  с  IV  века до  н.э. чиновникам  и  аристократам  в
обязательном порядке полагалось заниматься воинскими искусствами. В сознании
каждого члена китайского общества сложилась устойчивая установка на гармонию
военного  и  гражданского.  Сочетание  этих   двух  начал  постепенно  стало
восприниматься  как символ  гармонии внутри  человека,  благодаря которой он
становился способен напитывать своей благой мощью всю Поднебесную.
     Единство военного и гражданского воплощалось в шести истинах (мудрости,
гуманности, совершенстве в мыслях, справедливости, преданности и  гармонии),
в шести правилах поведения (сыновней почтительности, братской любви, любви к
членам своего клана, любви к родственникам по брачным узам, готовности брать
на себя  ответственность и  помощь слабым  и бедным)  и  в  шести искусствах
(ритуалах, музыке, стрельбе  из лука,  управлении колесницами, каллиграфии и
математике). Постепенно  понятие военного  начала  становилось  неотъемлемой
чертой жизни  китайца и  связывалось в  его  сознании  не только с  ведением
сражений  или физическим  совершенствованием,  но и с  пониманием ритуальной
глубины всех вещей и процессов, что  предопределило переход  ушу из  боевого
ремесла  в вид  духовной  практики  и  сакрализацию всего  комплекса  боевых
искусств.
     Истинный правитель  или великий  полководец  -- это "благородный  муж",
который наиболее  гармонично  сочетает в себе военное и гражданское начала и
восполняет одно через другое. Несмотря на возобладание в средневековом Китае
доктрины   "гражданское   и  военное   идут  разными  путями",   по-прежнему
профессиональному  воину  было  необходимо  знать  различные  формы ритуала,
разбираться  в музыке и каллиграфии, а чиновнику -- обладать общими навыками
владения оружием и приемами борьбы.
     Регулярное  участие  в  состязаниях   по  борьбе  (цзюэди   или  шоубо)
соответствовало  идеалу  конфуцианского "благородного  мужа", хотя  сам  дух
состязательности не имел при этом большого значения.
     Управление  воинами заключалось  в  умении полководца расставить  их на
свои  места,  что  соответствовало   гармонизирующей  функции  Неба.  Призыв
Конфуция   к   "исправлению  имен"   (чжэнмин)   означал   некое   священное
упорядочивание,   при   котором   функция   вещи   соответствует   форме  ее
использования, а Поднебесная возвращается в состояние  изначальной гармонии.
Природные  свойства человека  в  идеальном варианте  должны  совпадать с его
функцией  и  тогда  все природные явления и  предметы  придут  в  абсолютное
созвучие  друг с другом.  На практике это выражалось в том, что каждый  воин
получал свое место в соответствии со способностями и появилась необходимость
в выработке градации воинского мастерства.
     Конфуцианство   требовало   от   личности  непрерывного   духовного   и
нравственного совершенствования. В процессе  работы  над собой  "благородный
муж" должен  вырабатывать в себе такие качества, как хладнокровие, мужество,
выдержка,  самообладание  и   решительность.  Любой  тренинг   последователя
конфуцианства  был предназначен для приведения тела и духа  в соответствие с
характером стоящих  перед ним важных общественных задач.  Практика "очищения
ци" при помощи воли в конфуцианской традиции предназначалась для того, чтобы
иметь возможность постоянной психической и нравственной само регуляции.
     Принципы  конфуцианства были  интегрированы  с  наиболее  существенными
положениями  даосизма   и  буддизма.  Таким   образом,  дальнейшее  развитие
философской мысли Китая пошло по пути взаимообогащения и взаимодополнения, а
отнюдь не по  пути  взаимоотрицания и борьбы, что  нашло свое отражение и  в
последующих системах боевых искусств.

     Много есть путей, но Великий Путь не найти на карте.
     Много есть имен, но это лишь слова, и суть ими не передать:
     Ведь безымян и не нарекаем источник творения,
     Но у всякой вещи есть отнюдь не безымянная мать.
     Тайна сия ждет прозрения.
     Лишь желаний лишенное око способно ее раскрыть;
     Тот же, кто опутан цепями страсти,
     Видит лишь внешних явлений лик.
     ( Лао-цзы, Дао Дэ цзин, ст. 1)

1.2. Даосские корни китайского ушу


     Даосизм появился в Китае на рубеже VI--V  вв. до  н.э. Его  основателем
считается легендарный  старец  Лао-цзы, оставивший после  себя  единственную
книгу "Дао Дэ цзин", в которой изложены  основные принципы учения. В  центре
философии даосизма  лежит идея  универсального Пути всех  вещей -- Дао.  Оно
порождает весь мир и все явления, само при этом  оставаясь вечно невидимым и
не проявляющимся.
     Лао-цзы родился в 604 г. до н.э. в области Ку государства Чу (провинция
Хубэй  в  КНР).  "Лао-цзы"  ("Старый  сын")  --  это  его прозвище, так как,
согласно легенде,  он был старым уже при рождении. Его имя Ли По  Янг или Ли
Эр.  Покидая  страну по причине того, что  династия  Чоу  стала клониться  к
упадку,  он написал "Дао Дэ Цзин" по просьбе чиновника, охранявшего границу.
Первый параграф книги гласит: "Дао, которое может быть выражено в словах, не
есть вечное  Дао..." Считается также,  что Лао-цзы только воскресил даосизм,
основателем которого был император Хуан Ди (2693--2547 гг. до н.э.), а метод
даосской медитации был известен в Китае задолго до Лао-цзы. Даосское  учение
иначе называют учением Хуан-Лао.
     Три  патриарха даосизма  Лао-цзы, Чжуан-цзы, Ле-цзы  соот