внимания на помехи. Как будто чувствуя, что этого еще недостаточно, Учитель 
зачерпнул черпак из выгребной ямы, да и полил корчагу сверху. Вонь сделалась 
еще невыносимей, а червяки полезли прямо в корчагу. На этот раз Ван Липин 
стерпеть уже воистину не мог, громко закричал: «Слушаюсь, понял!» Хорошо еще, 
что пощады не попросил, а то еще хуже было бы. Видя, что Липин все никак не 
успокоится, Учитель подлил еще масла в огонь, плеснул черпаком так, что 
содержимое выгребной ямы через щель на краю корчаги попало прямо внутрь и эта 
грязь облепила Липина с головы до ног. Липин знал характер Человека Дао Чистого 
Покоя, знал, что к процессу обучения он подходит крайне строго и просить пощады 
у него бесполезно, оставалось только собрать все терпение и все переносить, не 
издавая больше ни звука.
С тех пор как он мучился в темной комнате, не зная, куда сходить по нужде, Ван 
Липин всегда заранее готовился к занятиям, тут у него уже был опыт. Но сейчас 
он опять с этим столкнулся, терпеть действительно было невозможно, и Липин 
хотел перевернуть корчагу и вылезти. Учитель, заметив внутри корчаги какое-то 
волнение, взял ветку дерева и стал тыкать ею внутри. Тыкал так, что поранил 
Липина в нескольких местах.
Выйти было нельзя, но и терпеть невозможно, оставалось Липину только 
разрешиться внутри корчаги. Учитель узнал, что он так сделал, и принялся 
бранить его за то, что загрязнил место занятий. Липин знал, что заповеди 
дисциплины нельзя нарушать, раз уж ты посвятил себя Дао, как же не послушаться 
приказа Учителя? Пришлось убрать все, вытерев грязь одеждой.
Так прошло несколько дней. Постепенно Ван Липин приспособился к этим условиям, 
да и Учителя тоже больше не приходили «мешать» его занятиям. Поистине, это был 
необычный подросток, и он выдержал это испытание. В преодолении беспорядка, 
вони, грязи покоем, в контроле над сердцем и пестовании природы закалялась 
природа его сердца, становившаяся все чище.
А дальше Учителя увидели, что для занятий годится расположенное неподалеку 
кладбище, и, используя такой подручный материал, спланировали дело в 
соответствии с особенностями места, а именно, к процессу самосовершенствования 
по «контролю над сердцем и пестованию природы» добавили еще один пункт: 
стойкость духа и сохранение от растерянности.
Три старца знали, что у отрока Липина природа сердца чиста и правильна, если 
они и принимались снова и снова за ее закалку, то только для того, чтобы она 
стала еще более рафинированной. Так, если его дух и душу не тревожить, они 
привыкнут к благополучию и не будет в них стойкости. Следует употребить 
чрезвычайный прием, чтобы укрепить их стойкость.
Этот прием для обычных людей очень труден, поэтому старцы призвали Липина и 
Человек Беспредельного Дао, стараясь раздразнить его, сказал: «Юный ученик Юн 
Шэн уже год занимается самосовершенствованием, чтобы вступить на Путь. Дело 
немного продвинулось вперед. Ныне мы хотим углубить методы работы, использовать 
особый прием, чтобы сделать его храбрее, чтобы укрепить его душу. Осмелится он 
или нет?»
Ван Липин понимал только, что мастерству, которому его хотят научить, надо 
учиться, но не знал, о каком приеме говорит Учитель. Он ответил без всяких 
раздумий: «Осмелюсь, почему не осмелюсь?»
Человек Беспредельного Дао усмехнулся: «Замечательно. Этот прием состоит в том, 
чтобы заниматься ночью одному на кладбище, осмелишься пойти?»
Ван Липин ответил: «Это сделать нетрудно». Человек Беспредельного Дао 
почувствовал, что за такую храбрость надо похвалить, и сказал: «Древние 
говорили, что дух в теле все равно что государь в стране. Если дух беспокоен 
внутри, вовне теряется форма. Это как если государь теряет разум наверху, в 
стране начинается смута внизу. Благородный муж знает, что чтобы укрепить форму, 
надо опираться на дух, а духу для существования нужна форма. Поэтому 
совершенствование природы сберегает дух, стойкость сердца сохраняет целостность 
тела. Когда форма и дух друг с другом близки, это на пользу и лицу и подкладке. 
Умение жить разумно– это чистая пустота и спокойная гармония, уменьшение 
корысти и ограничение желаний. Внешние вещи перестают волновать сердце, шэнь и 
ци чисты, бескрайняя невозмутимость, тихое безмыслие сохраняются с помощью 
единого, пестуются с помощью гармонии, мир и порядок с каждым днем возрастают, 
за этим следует общее благоденствие и великий лад. Ныне в контроле над сердцем 
и пестовании природы ты уже обладаешь таким мастерством, однако в том, как 
сделать стойкой земную душу „по“ и крепкой небесную душу „хунь“, нисколько не 
разбираешься. Поэтому мы еще раз поучим тебя приемам работы, чтобы сделать дух 
стойким».
Липин кивнул. Сказанное Дедом-Учителем он понял приблизительно, что, мол, надо 
поступать по указаниям трех стариков и будет все хорошо.
Было уже совсем темно, на кладбище стояла мертвая тишина. Луны не было, а 
звезды закрывали плотные тучи. В этом пустынном месте только три старца и отрок 
занимались совершенствованием в выплавлении. Каждый из стариков уже выбрал себе 
место для медитации. Человек Дао Чистого Покоя приказал Липину выбрать и себе 
место, сесть в позу лотоса, заниматься две стражи, а когда закончится Время 
Мыши, завершить работу и возвращаться.
Липин уселся, а про себя думал: «Три Учителя здесь, работа эта нетрудная». 
Откуда было ему знать, что старики в это время бесшумно поднялись, Человек 
Беспредельного Дао и Человек Дао Чистой Пустоты вернулись в свое жилище, 
остался только Человек Дао Чистого Покоя, который издали наблюдал, как 
занимается Липин. А Человек Дао Чистого Покоя был умельцем в устройстве всяких 
«каверз». Когда Липин погрузился в покой, он стал мешать ему, испуская всякие 
звуки, типа криков и волчьего воя. Но этот ребенок уже поистине обладал