ешения на поединок со мной 
вам не потребуется. И будьте уверены, я позабочусь о своих руках и ногах 
гораздо лучше, чем хансу,– грубо сказал гравёр, и это уже можно было считать 
оскорблением.

– О вас говорят, как о мастере каратэ, – ответил мастер Мацумура.– Я не знаю 
насколько Вы сильны, но не считаете ли Вы, что зашли слишком далеко? В нашем 
поединке будут не ушибы. Речь идёт о жизни или смерти. Неужели Вы сейчас так 
хотите 
умереть?
– Я этого просто жажду,– вызывающе ответил гравёр.

– Тогда я буду просто счастлив помочь вам,– воскликнул мастер Мацумура.– Никто 
не знает своего будущего, но старая пословица говорит, что если два тигра 
дерутся, то один из них обязательно будет ранен, а второй – убит. Победите Вы 
завтра или проиграете, но вернуться домой без травм Вы не сможете. Место и 
время нашего поединка предлагаю назначить вам. Гравёр предложил начать схватку 
в пять часов следующего утра, и мастер Мацумура согласился. Местом поединка 
было выбрано кладбище дворца Кинбу, которое, находится позади дворца Тама.

Ровно в пять часов утра противники находились друг против друга. Между ними 
было не более четырёх шагов. Первым атаковал гравер, который двинулся вперёд и 
сократил дистанцию между противниками примерно наполовину. Свой левый кулак он 
держал в позиции гэдан, а правый кулак оставил у бедра. Мастер Мацумура 
спокойно поднялся с камня, на котором он сидел, встал лицом к противнику в 
позицию сидзэнтай и опустил подбородок к своему левому плечу. Гравёр был сбит с 
толку поведением противника и недоумевал: не забыл ли знаменитый мастер 
Мацумура, где он находится и зачем. Казалось, что в его позиции защищаться 
просто невозможно! Гравёр приготовился нанести свой удар. Именно в этот момент 
его противник широко раскрыл глаза и своим взглядом словно проник в душу 
гравёра. Поражённый силой этого взгляда, как вспышкой молнии, гравёр отпрянул 
назад, а Мацумура Сокон даже не шелохнулся. Он неподвижно стоял на месте и 
по-прежнему казался совершенно беззащитным.

Холодный пот заструился по лбу и по спине гравёра, а его сердце забилось 
непривычно часто. Ноги его ослабели, и он присел на могильную плиту. Мастер 
Мацумура сделал то же самое.

– Что случилось со мной? – спрашивал себя гравёр.– Почему я весь вспотел? 
Почему моё сердце бьется так часто? Мы же ещё не обменялись ни одним 
ударом!
Затем он услышал голос 
мастера:
– Эй! Что с Вами? Солнце поднимается. Давайте продолжать 
поединок!
Оба противника встали, и мастер Мацумура вновь принял позицию сидзэнтай. Теперь 
гравёр решил любой ценой довести атаку до конца и двинулся вперед. Расстояние 
между бойцами быстро сокращалось: четыре шага… три… два… Тут гравёр остановился 
н был не в силах двинуться дальше, словно прикованный к месту неодолимой силой 
взгляда мастера Мацумура. Взгляд гравёра потускнел, и он стоял словно 
парализованный невероятной силой, которую излучали глаза противника. В то же 
время гравёр не мог отвести свои глаза в сторону. В глубине души он чувствовал, 
если он сделает это, случится что-то ужасное.

Как ему найти выход из этого положения? Неожиданно для самого себя он издал 
«киай», прозвучавший, как «Кийя!» Его слабый крик пронёсся над кладбищем и 
отразился от окружающих холмов. Мастер Мацумура по-прежнему спокойно стоял на 
месте. Под действием его взгляда гравёр вновь отступил растерянный и совершенно 
отчаявшийся.

– Что случилось с вами? – улыбнулся Мацумура Сокон.– Почему вы не атакуете? 
Нельзя же только 
кричать!
– Я не понимаю, что со мной,– ответил гравёр.– Никогда и никому я не проигрывал 
поединков. А 
сегодня…
Помолчав немного, он поднял голову и безнадёжно 
сказал:
– Да, продолжим! Результат поединка мне уже ясен, но давайте закончим, иначе я 
совершенно «потеряю лицо», а подобный позор хуже смерти. Я предупреждаю, что 
сейчас буду атаковать Вас «сутэми».

– Хорошо,– откликнулся мастер Мацумура,– продолжим наш поединок.

– В таком случае, прошу извинить меня за всё,– сказал гравёр.

Он бросился на противника, но в этот самый момент из горла Мацумура Сокон 
раздался крик такой силы, что он показался гравёру раскатом грома. Если прежде 
его парализовал пронизывающий взгляд мастера, то теперь это сделай его голос. 
Гравёр почувствовал, что не может пошевелиться, он сделал последнюю слабую 
попытку атаковать противника, а затем без сил мешком свалился на землю. Над ним,
 в ярких, лучах восходящего солнца, стоял победитель Мацумура. Лежащему на 
земле гравёру он казал