воспользоваться неправильным обращением с палочками, чтобы с их помощью сжать 
горло едока». Фунакоши никогда не терял бдительности. «Даже находясь на улице»,
 — вспоминал Накаяма, — «он никогда не заворачивал за угол, держась близко к 
стене дома, а проделывал широкий круг, чтобы избежать неожиданностей».
      Забота Фунакоши о практической стороне самообороны никогда не перерастала 
в выпячивание значимости физической техники. Столь важным, как и техника, для 
Фунакоши был сам процесс обучения, когда столкновение с препятствиями должно 
развить у учащихся настойчивость в достижении целей и тем самым способность в 
преодолении трудностей. В этом смысле занятие каратэдо предстает для Фунакоши 
жизненно важным делом и во многом напоминает религиозные доктрины даосизма, 
когда необходимо противостоять природе; занятие является средством, благодаря 
которому ум и тело совершенствуются, а жизнь продлевается.
      Всякий раз, когда у него интересовались мнением относительно каратэдо, 
Фунакоши неизменно характеризовал его как систему обороны, но укладывающуюся в 
рамки концепции кобоити , где хэно , иначе реакция на грозящую опасность, 
включает наряду с сэнно сэн , высшей формой проявления наступательной 
инициативы, и гоно сэн , низшую форму, в зависимости от обстоятельств. Более 
всего Фунакоши желал, чтобы его последователи не ввязывались в распри, но если 
они будут вынуждены, то отвечать на угрозу нападения должны естественно, 
инстинктивно и спонтанно. И все же Фунакоши считал, что каратэдо служит 
воспитанию характера и конечной целью занятий является самосовершенствование, 
что заложено в самой основе классического подхода к до . Максимы, которых 
придерживаются в додзё Японского Союза Каратэ, выражают самые высокие чаяния 
Фунакоши в отношении каратэдо:
      характер;
      искренность;
      нацеленность усилий;
      корректность;
      самообладание.
      Мало контрастирует с концепцией каратэдо Фунакоши и явно противостоит 
многим каратэподобным системам идеология, разработанная после смерти Фунакоши 
Кониси Ясухиро, основавшего в 1934 году Синдо Сидзэнрю. Кониси занимался и у 
Фунакоши, и у Мотобу Тёки. Для него даосская философия жизни является основой 
всего обучения. Он поясняет свою мысль: «Люди часто прибегают к слову 
„покорять“. Когда скалолаз достигает вершины горы, он тотчас говорит, что 
покорил такуюто гору. И если человек выдерживает испытание холодом и жарой, он 
говорит, что преодолел внешние условия. Все это чистое заблуждение. Что 
действительно можно считать покорением, так это состояние умиротворенности, 
лишенное какоголибо противостояния природе. Это состояние, когда бог и человек 
слились воедино. Здесь мы обретаем [внутренний] покой, и в таком естественном 
состоянии не существует [разделения на] друзей и врагов».
      Кониси, являющийся также обладателем кёси , преподавательской лицензии в 
кэндо, привнес различные идеи из мира фехтования на мечах в свои системы, 
которые он предпочитал именовать каратэдзюцу. В частности, техники Кониси 
отличает упор, делаемый на дзансин , способности добиться превосходства над 
соперником благодаря бдительности ума и поддержания нужного физического 
состояния. Поэтому духовная сторона определяет физическую. Явная склонность к 
ненасилию определяет сам строй обязательной этики каратэдзюцу Кониси, а это со 
всей очевидностью показывает, что формы дзюцу  не лишены более высоких идеалов, 
несмотря на ошибочные мнения некоторых сторонников форм до .
      Занятия каратэ в том ключе, как того требовал Кониси, имели своей целью 
развитие здорового в духовном и физическом смысле человека. Посредством 
самозабвенных длительных занятий син  (дух, разум), и  (техника) и тай  (тело) 
объединяются в одном человеке в нужной пропорции. Такой человек начинает 
осознавать свои моральные обязательства быть полезным обществу.
      Ката , иначе «форма», комплекс формальных упражнений, служит основой для 
дисциплины в каратэдзюцу Кониси; она, таким образом, является исходным пунктом 
всего обучения. Используя в достаточной мере для своих занятий ката, учащийся 
упражняется в управлении своим умом и телом и начинает понимать, что технику 
каратэдзюцу нужно использовать только для подавления нежелательных личных 
качеств в себе самом и окружающих. Каратэдзюцу никогда не следует использовать 
для разжигания злобы. Но одних ката, замечает Кониси, недостаточно для полного 
раскрытия человеческой индивидуальности. Поэтому учащиеся должны упражняться в 
схватках со своими сотоварищами под руководством своего учителя; с этой целью 
состязательность становится одной из граней тренировочного процесса.
      Оцука Хидэнори (род.1892), основавший в 1839 году Вадорю, разработал, 
возможно, самую чистую форму японского каратэдо. Существо своих идей Оцука 
почерпнул из своего долгого опыта общения с классическими будзюцу. Еще ребенком 
(в 1898 году) он стал изучать дзюдзюцу школы Синдо Ёсинрю и в 1921 году, 
занимаясь под руководством Накаямы Тацубуро Ёкиёси, получил мэнкё  
(преподавательскую лицензию). Свое обучение каратэдзюцу под началом Фунакоши 
он начал в 1922 году. Глубокая забота Оцуки о благе человека проявляется в 
самих его идеях. Для него тэнтидзин , ридо  («небоземлячеловек», 
«принциппуть») — тот гармонический союз, которому необходимо поклоняться и 
следовать через непреклонную дисциплину (сюгё ). Танка  (древнейший жанр 
японской поэзии: нерифмованное пятистишие, состоящее из 31 слога: 5+7+5+7+7) 
выражает пожелания Оцуки тем, кто занимается какимлибо видом будзюцу или будо:
      
    Буно митива [Путь к доблести военной]
    тада арагото то [делает наши шаги]