университетах, где стремительные представления его мастерства глубоко запали в 
душу и преподавателей, и студентов.
      Метод ознакомления Японии с каратэдзюцу, выбранный Фунакоши, лишь в 
малой части дал представление японской публике об окинавском искусстве, в той 
части, которая виделась Фунакоши наиболее подходящей для его целей и более 
всего сулящей поддержку со стороны образованной аудитории. Его популярность как 
наставника быстро росла, а с ней росло желание общественности узнать как можно 
больше об этом эффективном способе ведения рукопашного боя. В 1924 году 
токийский университет Кэйо Гидзюку позаимствовал каратэдзюцу для целей 
физического воспитания; токийские Императорский, Сёка (Китоцубаси), Васэда, 
Гакусюин, Такусёку, Тюо, Мэйдзи, Нихон и Хосэй университеты вскоре последовали 
этому примеру. Огромная популярность каратэдзюцу среди студенчества дала этому 
виду единоборства больше сторонников в самой Японии, чем на Окинаве.
      Фунакоши остался в Токио, занявшись разработкой нового стиля каратэдзюцу,
 основанного на механике движений тэ из Сюри, которому его обучал Адзато Анко. 
Мабуни Кэнва, бывший соученик Фунакоши, когда они оба изучали окинаватэ под 
руководством Итосу Ясутсунэ, прибыл в 1928 году в Японию, пытаясь создать свой 
собственный стиль каратэдзюцу. Итосу был представителем единоборства сюритэ, 
создателем которого являлся Мацумура Мунэхидэ; последний был также учителем 
Адзато. Несмотря на их общие корни, стиль каратэдзюцу Фунакоши значительно 
отличался от стиля Мабуни, особенно в связи с тем. что Мабуни занимался под 
руководством Хигаонны Канрё (18881951), мастера тэ из Наха. В дальнейшем 
Фунакоши и Мабуни пошли каждый своим путем, став наставниками существенно 
различных стилей.
      Хотя Фунакоши тяготел к стилю сюритэ, он внес в него ряд изменений. Его 
сын Ёситака пошел по стопам отца; он предложил радикально новые идеи, которые 
заложили основы оригинального японского стиля каратэдзюцу. Мабуни же 
разработал свой стиль, который вначале носил название Ханко 
(«полупривязанность»). Позже он предпочел назвать данный стиль Сито, где оба 
слога являются китайским прочтением иероглифов, входящих в фамилию его прежних 
учителей, «си» для «ито» учителя Итосу, и «то» для «хига» учителя Хигаонны. В 
отсутствие на Окинаве Фунакоши и Мабуни ведущим представителем стиля 
каратэдзюцу стал Мияги Гогюн (Тёдзюн), один из первых учеников Хигаонны. Мияги 
назвал свой стиль Годзю, позаимствовав китайские иероглифы «гу» и «жоу», 
означающие соответственно «твердость» и «мягкость». Мияги остановил свой выбор 
на таком названии собственного стиля потому, что его технические приемы 
строились на балансе отражающих и уклоняющихся действий.
      Во время своего пребывания в Японии Фунакоши воспитал целую плеяду 
учеников, каждый из которых сыграл важную роль в развитии современного 
японского вида каратэдо, выражающего индивидуальные стили каждого из них. 
Наиболее выдающимися его учениками в Японии были Такаги Масатомо, Накаяма 
Масатоши, Ито Кэнъити, Оцука Хидэнори и Кониси Ясухиро. Более того, Ямада Тацуо 
сыграл первостепенную роль в развитии японского стиля кэмпо. Ученики Мабуни 
также оказали существенное влияние на развитие японского каратэдо, но в их 
идеях чувствовалось сильное влияние окинавской техники, в отличие от идей 
учеников Фунакоши. Одним из таких наиболее выдающихся учеников был Кокуба Косэй.
 После учебы у Мабуни Кокуба пошел к Мотобу Тёки, специалисту по сюритэ, 
учившемуся у Мабуни, Итосу и Адзато; некоторое время Кокуба занимался также и у 
Фунакоши. Идеи обоих, и Мабуни, и Мияги, также повлияли на развитие японского 
кэмпо; но именно более поздний японский ученик Мияги, Ямагучи Гогэн, может 
похвастаться тем, что он создал типично японский стиль каратэдо, стиль Годзю.
      Бурный расцвет японского каратэдо, однако, нельзя связывать с идеями 
одного человека или влиянием единственной секции. Многие опытные бойцы оказали 
воздействие на формирование японского каратэдо и способствовали его росту. С 
традиционной же точки зрения «крестным отцом» японского каратэдо следовало бы 
считать Фунакоши, учитывая то, в какой мере он был ответственен за введение 
различных важных новшеств в окинавское каратэдзюцу, что сделало его более 
привлекательным для японцев. В 1933 году Фунакоши изменил смысл слова «кара», 
которое вначале записывалось иероглифом, означающим «Китай», взяв другой 
иероглиф, читаемый также «кара». Фунакоши тем самым изменил смысл слова, 
которое стало означать «незанятый» или «пустой». Поэтому у Фунакоши 
каратэдзюцу стало переводиться как «искусство пустой руки». Двумя годами позже 
Фунакоши предпочел вместо «дзюцу» слово «до». Так что каратэдо родилось в 
Японии и буквально означает «путь пустой руки». Изменения Фунакоши возмутили 
многих бойцов на Окинаве, которые посчитали их надругательством над традицией. 
Но к 1938 году почти все они уже привыкли к тому, что их системы называли то 
каратэдзюцу, то каратэдо.
      Чтобы способствовать распространению своих идей, Фунакоши в 1936 году 
открыл в Токио центральный додзё, и после долгих колебаний дал ему имя Сётокан. 
Иероглифы, читаемые как «сёто», представляли прозвище Фунакоши как каллиграфа, 
«кан» означает «зал». Фунакоши никогда не представлял свой стиль каратэдо как 
Сётоканрю; он был категорически против использования феодального термина «рю» 
в отношении своего детища — каратэдо. Поэтому, когда современные представители 
каратэдо прибегают к названию «Сётоканрю», пытаясь тем самым показать свою 
приверженность идеям Фунакоши, это не правомерно. Ёситака, сын Фунакоши, все же 
создал Сётокай (общество Сёто), и эта организация послужила основой для 
создания в 1957 году Ниппон Каратэ Кёкай (Японского союза каратэ).
      Присутствие в Японии окинавских мастеров каратэдзюцу привело к довольно 
широкому распространению их своеобразных идей, что, однако, вызвало в свою 
очередь еще более широкое толкование этих самых идей со стороны мастеров и