распространения их идей многие из них оказывались жертвами токугавовских камер 
пыток, а кровь некоторых из них «потоком стекала с мечей и копий токугавовской 
юстиции». Со временем идеи этих людей объединили и втянули в борьбу весь 
японский народ.
      Когаку , школа древнего, или классического, обучения, возникшая в конце 
XVII века, явилась как бы протестом против догм токугавовских академических 
школ. Ее приверженцы утверждали, что неоконфуцианство Чжу Си (11301200), 
будучи идеологией правящих кругов, вовсе не является конфуцианством, это всего 
лишь превратно истолкованные буддизм и даосизм. Поэтому когакуси, проповедники 
школы классического обучения, требовали, чтобы люди «очнулись», предлагая им 
вернуться к трудам самого мудреца и тем самым познать настоящий смысл 
конфуцианства. В оригинальных китайских текстах, говорили эти проповедники, 
можно найти не только указание на божественное право императора на власть, но и 
на право его подданных критиковать и ограничивать его властные полномочия. 
Ученый муж Огю Сораи (16661727) и ронин  (самурай без сеньора) Ямага Соко 
(16221685) были наиболее яростными сторонниками школы классического обучения. 
Первый придерживался утилитарных взглядов, определяя мораль как зависимую от 
социальных нужд, а вовсе не естественных побуждений категорию, последний же, 
для которого «представитель высших слоев общества постоянно деградирует», 
заложил первый камень учения о бусидо. Хан (феодальное владение) Тёсю на 
острове Кюсю строго придерживался этой философии.
      Второе течение мысли, также берущее начало в XVII веке, называлось 
ёмэйгаку , школой интуиции, или разума; оно восходит к китайской конфуцианской 
школе Ван Янмина (яп. Оёмэй). Приверженцы ёмэйгаку считали, что знания — это 
основа жизни. Для них знание означало способность действовать; по их словам, 
«знание есть начало действия, а действие есть завершение знания». Философии 
ёмэйгаку не были чужды и более высокие идеалы: знание должно быть 
«добродетельным знанием» в руках достойных людей, которые «проживут жизнью 
мудреца» и «отдадут все свои силы на благо отечества». Ученый муж Накаэ Тодзю 
(16081648) и ронин Кумадзава Бандзан (16191691) были первыми представителями 
ёмэйгаку в Японии. Накаэ придерживался того, что истинное обучение равносильно 
«главенству разума», состояние, которое является воплощением самой добродетели. 
Кумадзава мучительно переживал жалкое положение воинского сословия, он хотел 
вернуть его в состояние, когда оно вновь будет готово защищать страну; данная 
концепция должна была опираться скорее на «крестьянинасолдата», чем на 
наследственного профессионального воина. Владения Сацума, Тёсю и Мито стали 
главными поборниками этой философии, сторонников которой жестоко преследовало 
центральное правительство бакуфу.
      Другой плод умственных усилий XVII века — кокугаку , школа национальной 
науки, основанной на интерпретации японской национальной традиции, представляла 
собой третье течение мысли. Она призывала к познанию «истинного японского духа» 
и удалению чуждых элементов из японской культуры. Буддийский монах по имени 
Кэйтю (16401701) явился предтечей кокугаку. Первыми представителями этого 
течения были Мотоори Норинага (17301801) и Хирата Ацутанэ (17761843). Оба 
этих ученых мужа отвергали конфуцианский рационализм и этику во имя более 
эмоционального учения с явно различимыми националистическими нотками. Кокугаку 
ставит во главу угла преданность престолу, этот факт позволил учению кокугаку 
оказать влияние на все стороны японской культуры. С особенной силой оно запало 
в души тодзамадаймё и их воинов.
      Вслед за объединением Японии под началом Токугавы Иэясу (15421616) и 
утверждением токугавского центрального правительства бакуфу все даймё и их 
владения оказались разбиты на две группы: фаворитовфудай , иначе 
наследственных вассалов, которые были союзниками Иэясу еще в 1600 году; и 
тодзама  — тех даймё, что присягнули на верность лишь после того, как была 
полностью установлена власть дома Токугавы. Владения тодзама обыкновенно 
располагались вдали от Эдо (ныне Токио), местонахождения правительства, поэтому 
они были более изолированными, а кроме того сохраняли большую степень автономии 
по сравнению с территориями наследственных вассалов. Поэтому находились люди в 
уделах Тёсю, Хидзэне и Сацуме на острове Кюсю и в уделе Тоса на острове Сикоку 
(всё владения тодзама), которые, испытывая сильное влияние учений кокугаку, 
отличались общественным рвением и воинственным пылом, что было характерно для 
средневековых воиноврыцарей дотокугавовского периода.
      Многочисленные безотлагательные проблемы, вызванные социальными язвами 
токугавовского общества, приходилось разрешать правительственным лидерам Мэйдзи.
 Несмотря на внешние опасности, внутренние мятежи, убийства, возрастающий поток 
западных технологий и экономический пресс, они, однако, сумели выдержать 
умеренный курс. Они столкнулись с проблемой создания жизнеспособных отношений 
между проявлениями реального национализма и идеалистическими устремлениями и 
пытались определить, подходит ли этика японского средневекового рыцаря и сами 
институты рыцарства новому обществу. Подобные социальнополитические 
головоломки было не так просто и мирно решить.
      Почти вся эпоха Мэйдзи была охвачена неимоверными страстями. Многие 
влиятельные лица и в самом правительстве, и вне его были сторонниками 
радикальных действий. Как радикалы они буквально понимали лозунг "соннодзёи " 
— «власть императору и изгнание иноземцев», — который был выдвинут еще 
учителями школы Мито. В частности, лидеры Реставрации оказались восприимчивы к 
призыву Яйдзавы Сэйсисай (18271863), который в своих «Синрон» («Новые 
предложения») удачно сочетал мифологию синтоизма и конфуцианскую этику типа 
бусидо. Благодаря Айдзаве сонно  стал не только вдохновляющей идеей, зовущей к 
объединению нации для укрепления императорской власти, но также основой всей