выяснил, что люди, замеченные в Цукигасэ, не являются самураями князя Тоды. Это 
сброд, ронины, выдворенные из городов. Они намерены зимовать в горах. Спешу 
исправить допущенную мной ошибку».
    —  Спасибо, — сказал Сукэкуро посланцу настоятеля. — Я тоже навел справки. 
Хорошо, что наши подозрения не подтвердились. Полагаю, что и настоятель рад.
    —  Простите, что пришлось вручить вам письмо посреди дороги. Я передам ваши 
слова настоятелю.
    —  Одну минутку. Ты давно в Ходзоине?
    —  Недавно.
    —  Как тебя зовут?                          .
                                                  
    — Торадзо.
    — А ты случаем не Хамада Тораноскэ? — спросил Сукэкуро, изучая лицо 
молодого человека.
    -Нет.
    —  Я не встречал Хамаду, но один из наших людей утверждает, что он состоит 
при настоятеле.
    Торадзо покраснел и тихо проговорил:
    —  Хамада — это действительно я. У меня есть причины прийти в монастырь. Я 
скрыл свое настоящее имя, дабы не порочить учителя и свой род.
    —  Не бойся, я не намерен вмешиваться в твои дела.
    —  Вы, верно, слышали о Тадааки. Он оставил школу и удалился в горы из-за 
меня. Я покинул свое сословие. Тяжелая работа в монастыре Пойдет мне на пользу. 
Настоятель не знает моего настоящего имени.
    — Все знают о поединке Тадааки и Кодзиро, — ответил Сукэкуро. — Кодзиро 
хвастает своей победой перед каждым встречным. Надеюсь, что ты восстановишь 
доброе имя своего учителя.
    —  С нетерпением жду этого дня. До свидания. Торадзо ушел стремительным 
шагом, не оглядываясь.
     
    КОНОПЛЯНОЕ СЕМЯ
     
    Хёго волновался. Он хотел передать Оцу письмо Такуана, но не на-шел ее в 
комнате. Ее искали по всему замку, но безрезультатно. Письмо, помеченное 
десятым месяцем прошлого года, задержавшееся в пути, сообщало о предстоящем 
назначении Мусаси. Такуан писал Оцу, что теперь Мусаси потребуется свой дом в 
Эдо и «женщина которая вела бы этот дом».
    Стража у ворот сообщила Хёго, что на поиски Оцу в горы посланы люди. Хёго 
тяжело вздохнул. Оцу никогда не обременяла окружающих, необдуманные поступки 
были не в ее правилах. Хёго уже предполагал самое худшее, когда ему доложили о 
возвращении Сукэкуро, Оцу и Усиноскэ.
    Мальчик, принеся всем извинение, непонятно, правда, за что, сказал, что ему 
пора домой.
    —  Куда же ты пойдешь так поздно? — спросил один из самураев.
    —  К себе в Араки. Мать ждет.
    —  Тебя те ронины прикончат, — сказал Сукэкуро. — Переночуй в замке, а 
завтра отправишься в деревню.
    Мальчика отослали спать в помещение во внешнем кольце укреплений, где 
ночевали ученики-самураи.
    Хёго, отозвав Оцу в сторону, пересказал ей письмо Такуана. Он не удивился, 
когда Оцу, густо покраснев, сказала: «Поеду завтра».
    Вечером устроили прощальный ужин, на котором все восхищались Оцу, а утром 
обитатели замка, включая слуг, собрались у ворот, чтобы проводить ее в дорогу.
    Сукэкуро послал за Усиноскэ, чтобы Оцу могла доехать на его воле до Удзи, 
но, как выяснилось, мальчик накануне уехал в деревню. Сукэкуро велел оседлать 
лошадь. Оцу смущенно отказывалась, ссылаясь на низкое положение в обществе, но 
ей пришлось уступить просьбе Хёго.
    Хёго в душе порой завидовал Мусаси. Хёго полюбил девушку, хотя сердце ее 
принадлежало другому. Они вместе продеАали замечательное путешествие из Эдо в 
замок. Оцу оказалась превосходной сиделкой при умирающем деде. Любовь Хёго не 
была эгоистичной. Сэкисюсай приказал внуку доставить Оцу Мусаси, когда придет 
время, и Хёго теперь выполнял наказ покойного деда. Хёго не питал зависти к 
чужому счастью. Он и помыслить не мог о нарушении устоев Пути Воина и почитал 
выполнение воли деда как высшее проявление любви к Оцу.
    Лошадь тронулась, и Оцу задела ветку цветущей сливы. Несколько лепестков 
упали на землю. Хёго почудился их аромат. Он предчувствовал, что навсегда 
расстается с Оцу, и тихо молился за ее счастье.
    —  Господин!
    Хёго обернулся и видел Усиноскэ.
    —  Почему ты уехал вчера ночью в деревню? — с улыбкой произнес Хёго.
    —  Но ведь мать беспокоилась.
    Мальчик не вышел из того возраста, когда тяжело разлучаться с матерью даже 
на короткое время.
    —  Ну ладно! Сын должен почитать мать. Как ты пробрался мимо ронинов в 
Цукигасэ?
    —  Их там не было. Узнав, что Оцу из замка, они поспешно бежали, 
испугавшись наказания. Наверное, перебрались на другую сторону гор.
    —  Одной заботой меньше.
    — А где Оцу?
    — Только что отправилась в Эдо.