без лишних слов приказала ему уйти.
    —  Мы закрываемся,— добавила она.
    Посетитель встал, блаженно потянулся, набросил на себя накидку, надел шляпу,
 взял мешок и, попрощавшись, вышел. Судя по говору и внешности, он был не из 
здешних мест. «Забавный малый», — подумала Око.
    Они с Тодзи еще не закрыли ставни, когда явился Байкэн с собакой.
    —  Пошли в заднюю комнату, — предложил Тодзи.
    Байкэн снял сандалии и молча последовал за хозяином. Задней комнатой 
называлась пристройка с наскоро побеленными стенами, в которой нельзя было 
подслушать собеседников. Зажгли лампу.
    — Я был на представлении и слышал, как Мусаси говорил мальчишке, что завтра 
они поднимутся во внутренний храм, — произнес Байкэн.
    Око и Тодзи как по команде посмотрели на сёдзи — на фоне ночного неба 
угадывалась вершина, на которой располагалось святилище. Байкэн прекрасно 
понимал, на кого он собрался напасть, поэтому собрал подкрепление. Два монаха, 
сторожившие, как и он, сокровищницу уже отправились с копьями в горы. Еще один 
человек, бывший ученик школы Ёсиоки, пошел в соседнюю деревню, чтобы привести 
оттуда десяток бывших разбойников. Порешили, что Тодзи возьмет мушкет, а Байкэн 
свой шестопер.
    —  Когда ты только все успел! — воскликнул Тодзи. Байкэн лишь ухмыльнулся в 
ответ.
    Тонкий серп луны висел над долиной, окутанной густым туманом. Тишину 
нарушал лишь шум реки. Горная вершина и храм, выстроенный на ней, спали. На 
мосту Косарудзава выросли темные тени.
    — Тодзи? — прошептал Байкэн.
    — Я здесь.
    —  Фитиль сухой? Следи, чтобы не намок.
    Два монаха с подоткнутыми за пояс рясами, пригнувшись, стояли с копьями 
наготове. Они выглядели странно в этой компании.
    —  Сколько нас?
    — Тринадцать.
    — Хорошо.
    Байкэн объяснил план действий, По сигналу люди рассыпались и исчезли в 
тумане. При въезде на мост стоял указательный камень с надписью: «До святилища 
шесть километров».
    Раздался лай собаки, эхом прокатившийся в горах. На дороге показалась Око с 
Куро на поводке, вернее Куро тащил за собой женщину. Око, не справившись с псом,
 не смогла отвести его домой, поэтому пришла с ним к мосту, чтобы Тодзи спрятал 
его на горе.
    Туман пополз вниз по склонам, открывая три величественные вершины Мицуминэ 
и горы пониже на границе провинций Мусасино и Каи. Забелела дорога, запели 
птицы.
    —  Странно! — заговорил Иори.
    — Что? — спросил Мусаси.
    —  Почему светлеет, а я не вижу солнце.
    —  Мы находимся на западной стороне.
    Иори взглянул на бледный серп заходящей луны.
    —  Иори, в этих горах много твоих друзей.
    —  Где?
    — Вон там, — показал Мусаси на обезьяну в окружении детенышей.
    —  У них все-таки есть мать.
    Внимание Мусаси привлекла примятая трава на обочине дороги, словно 
затоптанная множеством ног. Дорога спиралью вилась вокруг горы. Скоро путники 
вышли на восточный склон.
    —  Солнце! — воскликнул Иори.
    —  Так и должно быть, — ответил Мусаси.
    В море тумана, как острова, возвышались горы Каи и Кодзукэ. Иори замер, 
прижав руки к бокам. Глядя на поднимающийся золотой шар солнца, он ощутил себя 
его сыном.
    —  Это богиня Аматэрасу? — вопросительно посмотрел мальчик на Мусаси.
    — Да, сама богиня Солнца.
    Прикрыв глаза ладонью, Иори сквозь пальцы смотрел на солнце.
    —  Моя кровь того же цвета, как и солнце! — воскликнул он.
    Мальчик сложил ладони вместе и задумался, склонив голову. «У обезьян есть 
мать, у меня нет. Зато у меня есть богиня, которой нет у обезьян», — размышлял 
он. Слезы радости навернулись на глаза, дивная музыка храмовых танцев наполнила 
душу.
    Очнувшись, Иори обнаружил, что Мусаси ушел вперед. Мальчик побежал вдогонку.
 Дорога тянулась теперь под сенью гигантских криптомерии, которым было пятьсот, 
а может, и тысяча лет. На мшистых стволах лепились небольшие белые цветы. 
Низкий бамбук рос почти на самой дороге, превращая ее в тропинку.
    Раздался грохот выстрела и чей-то крик. Зажав уши, Иори нырнул в бамбуковые 
заросли.
    —  Лежи и не шевелись, если даже они наступят на тебя, — послышался голос 
Мусаси.
    В полумраке леса тускло блестели наконечники копий и лезвия мечей. Когда 
раздался выстрел, кто-то вскрикнул, но нападавшие не видели, в кого угодила 
пуля. Они растерялись. Иори опасливо приподнял голову. В полутора метрах от 
него из-за дерева выдвигалось лезвие меча. Мальчик, не выдержав, вскочил.
    —  Учитель, — крикнул он, — здесь кто-то прячется!