постыдного в том, чтобы лишить их этой возможности. Тебя осудят, если ты 
безрассудно бросишься в западню. Понимаю, затронута твоя честь, но не забывай, 
что в результате сражения пострадает и наш квартал. В неприятности окажутся 
втянутыми и твои друзья. Самое разумное — остаться здесь. 
    Не дожидаясь ответа, Ёсино обернулась к гостям: 
    — По-моему, вам можно идти. Умоляю, будьте поосторожнее. Прошло часа два. 
Пение и музыка в Янаги-мати стихли. Мусаси сидел на пороге комнаты, дожидаясь 
рассвета. Ёсино оставалась у очага. 
    — Подойди к очагу, здесь теплее, — позвала она одинокого пленника. 
    — Не беспокойтесь. Пожалуйста, ложитесь спать. Я уйду с восходом солнца. 
     
    (Дальше лист в книге, которую мне дали,  оторван на половину, отсканировал 
что было, что мог восстановил, остальное додумывайте сами - Вишняков Андрей). 
     
    Они несколько раз безрезультатно обменивались этими репликами. 
Неотесанность Мусаси привлекала Ёсино. Говорят, что в веселых кварталах жить 
могут лишь те женщины, которые воспринимают мужчин только как источник доходов. 
Это выдумки хозяев заведений, которые имеют дело с дешевыми проститутками и в 
глаза не видели настоящих куртизанок. Образованные, изысканно воспитанные 
женщины, как Ёсино, способны на искреннюю любовь. Она была года на два постарше 
Мусаси, но в искусстве любви он не мог соперничать с ней. Ёсино пристально 
вглядывалась в одеревеневшего Мусаси, который упорно избегал ее взгляда, словно 
боясь ожога, и её сердце билось все беспокойнее. 
    Служанки, не ведая о безмолвном поединке в соседней приготовили роскошное 
ложе, достойное дочери даймё. Золотые колокольчики матово поблескивали на углах 
атласных подушек. 
    Мусаси вслушивался в тишину. Время от времени с крыши срывался снег, с 
глухим шумом падая на землю. Такой звук сопровождал человек, спрыгнувший с 
забора. Мусаси сидел как настороже готовый броситься на врага. 
    Ёсино продрогла. В предрассветный час мороз усилил куртизанку влекло к 
свирепому воину, который выглядел доме. 
    Чайник над огнем весело забулькал. Привычный до отвлек Ёсино от переживаний.
 
    — Скоро рассвет. Выпей чаю и погрейся у огня, — обратилась она к гостю. 
    — Спасибо, — ответил Мусаси, не пошевельнувшись. 
    — Чай готов, — повторила Ёсино, но Мусаси не обернулся. Ёсино тоже молчала. 
Ей не хотелось казаться навязчивой, но поведение гостя ее задело. Любовно 
приготовленный чай пропадал. «Какой смысл предлагать изысканный чай мужлану, 
если он в нем не понимает», — с досадой подумала она. 
    Мусаси сидел спиной к Ёсино. Она ощущала каждый его мускул. Глаза Ёсино 
потеплели. 
    — Мусаси!
    --Да. 
    — Ты напрягся в ожидании нападения? 
    — Нет, просто не хочу расслабляться. 
    — Из-за врагов? 
    — Конечно. 
    — Если ты перенапряжешься, то при внезапном нападении тебя убьют. Я очень 
волнуюсь за тебя. 
    Мусаси не отвечал. 
    — Я женщина и ничего не понимаю в «Искусстве меча", но пронаблюдав за тобой 
всю ночь, я вдруг испытала страх будто тебя изрубили на куски. Тень смерти 
нависла над тобой, сотни мечей подстерегают тебя. Может ли такой человек выйти 
из боя невредимым? 
    Ёсино говорила доброжелательно, но ее слова насторожили Мусаси. Он 
стремительно обернулся и, подойдя к очагу, сел напротив куртизанки. 
    — Вы хотите сказать, что я еще незрел? 
    — Тебя это сердит? 
    — Я не обижаюсь на слова женщины, но хотел бы знать, почему вы решили, что 
меня убьют. 
    Мусаси отчетливо представлял зловещие планы людей Ёсиоки, 
    представлял блеск их мечей. Он ждал их мести и во дворе Рэнгэоина 
    и подумывал о том, что нужно куда-нибудь скрыться. Бегство было 
    бы бестактным по отношению к Коэцу и бесчестным по отношению 
    Ринъе, которой он пообещал вернуться в «Огия». Но он остался в 
    "Огия» только потому, что не хотел обвинений в трусости. 
    Вернувшись в «Огия», Мусаси даже похвалил себя за самообладание но вот 
    Ёсино без труда разглядела его незрелость. Мусаси не огорчился, если его 
поддразнивали бы, как принято среди куртизанок, 
    но Ёсино была совершенно серьезна. 
    сдерживал злобу, но глаза его сверкали как острия мечей. ывал взгляда от 
белого лица Ёсино. сните, что вы имели в виду. едлила с ответом. г, вы 
пошутили? 
    Ёсино появились ямочки. Она улыбалась. зве я могу позволить такие шутки с 
воином? случае на что вы намекаете? 
    гю объяснить, если настаиваешь. Ты внимательно слушал, на лютне? тут лютня? 

    я спросила об этом. Ты был так сосредоточен на своих 1 ли воспринимал 
богатство музыки. ьно слушал. 
    и ты над тем, как всего четыре струны могли сотво-гзких и высоких звуков,