— Не болтай ерунды! 
    На въезде в город вдоль дороги выстроились мелочные лавки, зазывалы 
приглашали путников в гостиницы. Обычный портовый город. Подмастерье, вдруг 
потеряв хозяина из виду, выискивал его в толпе, пока тот не вышел из лавки 
игрушек с яркой игрушечной ветряной мельницей в руках. 
    — Ива, — позвал кузнец мальчика. 
    — Да, хозяин. 
    — Возьми игрушку. Да поосторожнее, не сломай! Прикрепи ее к воротнику. 
    — Для малыша? 
    — Хм, — буркнул кузнец. 
    Кузнец не был дома несколько дней и теперь с нетерпением ждал момента, 
когда отдаст игрушку сыну. 
    Кузнец с подмастерьем, похоже, шли туда же, куда и Мусаси. Мусаси подумал, 
не Сисидо Байкэн ли это, но не был уверен и поэтому прибег к незамысловатой 
хитрости, чтобы проверить свое предположение. Он то обгонял кузнеца с 
подмастерьем, то отставал, вмешиваясь в их разговор. Миновав городские 
укрепления, они повернули на городскую дорогу, ведущую в Судзуку. Эту дорогу 
должен был выбрать Байкэн, направляясь домой. Мусаси убедился, что мужчина и 
есть Байкэн. 
    Мусаси собирался идти прямо в Киото, но встреча с Байкэном изменила его 
планы. Мусаси подошел к кузнецу и дружеским тоном спросил: 
    — Возвращаетесь в Умэхату? 
    — Да, в Умэхату. А тебе какое дело? — сухо отозвался кузнец. 
    — Вы Сисидо Байкэн? 
    — Да. А ты? 
    — Меня зовут Миямото Мусаси. Я изучаю боевое искусство. Недавно я побывал у 
вас дома в Удзи и разговаривал с вашей женой. Верно, сама судьба свела нас. 
    — Неужели? — насмешливо вскинул брови Байкэн. На лице его вдруг появилась 
настороженность. — Это ты останавливался на постоялом дворе в Ямаде и хотел 
сразиться со мной? — поинтересовался Байкэн. 
    — Откуда вы знаете? 
    — Ты направлял посыльного в дом Аракиды, чтобы справиться обо мне? 
    - Да. 
    — Я делал кое-какую работу для Аракиды, но не жил у них. Снял деревенскую 
кузницу. Такую работу мог выполнить только я. 
    — Вот как! Говорят, вы мастер по цепному шестоперу с серпом. 
    — Ха-ха-ха! Значит, ты встречался с моей женой? 
    — Да, она показала мне один из приемов стиля Яэгаки. 
    — С тебя достаточно. Нет нужды идти за мной. Конечно, я бы мог показать 
тебе еще кое-что, но пока до тебя дойдет суть приема, ты уже будешь на полпути 
в мир иной. 
    Жена кузнеца показалась Мусаси женщиной самоуверенной, но ее муж оказался 
высокомерным. Мусаси, безошибочно оценив возможности и характер кузнеца, все же 
не торопился с выводами. Один из уроков Такуана, усвоенных Мусаси, гласил, что 
на свете множество людей, более достойных, чем ты сам. Увиденное в храме 
Ходзоин и замке Коя-гю подтвердило эту истину. Мусаси старался всесторонне 
изучить врага, чтобы избежать недооценки противника под влиянием гордыни и 
самоуверенности. Во время разведки надлежало держаться просто и дружелюбно, 
порой проявлять угодливость или нарочитую трусоватость. 
    На презрительное замечание Байкэна Мусаси ответил уважительно, как и 
подобало человеку его возраста: 
    — Действительно, я мало что узнал из разговора с вашей женой, но мне выпало 
счастье встретить вас. Буду признателен, если вы подробнее расскажете про ваше 
оружие. 
    — Если только рассказать, согласен. Ночевать в гостинице у заставы 
собираешься? 
    — Если вы не хотите приютить меня на ночь, то заночую там. 
    — Можешь остаться у меня, если согласен спать в кузнице вместе с 
подмастерьем. У меня не постоялый двор и нет лишней постели. 
    Путники добрались до подножия горы Судзука на закате. Под красноватыми 
облаками деревенька выглядела безмятежной, как озеро. Ива побежал вперед, чтобы 
оповестить хозяйку о прибытии, и, когда путники подходили к дому Байкэна, жена 
поджидала их с младенцем на руках. Ребенок держал игрушечную ветряную мельницу. 

    — Вот и папа! Папа уезжал далеко, теперь вернулся! Посмотри на папу! — 
ворковала жена Байкэна. 
    В мгновение ока Байкэн, сбросив высокомерие, расплылся в ласковой отцовской 
улыбке. 
    — Это твой папочка, малыш! — сюсюкал он, вертя пальцами перед носом 
младенца. 
    Муж и жена вошли в дом и заговорили о хозяйственных делах, занялись малышом,
 не обращая внимания на Мусаси. 
    Байкэн вспомнил про гостя, когда стали подавать обед. 
    — Дай этому малому что-нибудь поесть, — приказал он жене. Мусаси сидел на 
земляном полу кузницы, греясь у горна. Он даже не снял сандалий. 
    — Он уже ночевал у нас, — неприязненно произнесла жена Байкэна, ставя 
кувшин с сакэ в очаг, перед которым сидел хозяин дома. 
    — Эй, парень! — позвал Байкэн. — Сакэ пьешь? 
    — Не откажусь. 
    — Выпей чарочку!