— Глупо поклоняться богине Солнца? Она не чета мелким божкам, которым 
поклоняются в городах. 
    — Знаю. 
    — Почему тогда не молишься? 
    — Потому что не желаю. 
    — Упрямец? 
    — Заткнитесь, сумасшедшие бабы! 
    — А-ах! — хором воскликнули девушки, потрясенные грубостью 
    Дзётаро. 
    — Чудовище! — вымолвила одна из них. 
    Оцу, завершив молитву, вернулась к девушкам. 
    -- Что случилось? Вы чем-то расстроены? — спросила она. 
    — Он обозвал нас сумасшедшими бабами за то, что мы уговаривали его 
помолиться богине, — возмущенно выпалила одна из девушек. 
    — Дзётаро, ты знаешь, что это дурной поступок, — отчитала Оцу мальчика. — 
Ты должен помолиться. 
    — Почему? 
    — Помнишь, ты рассказывал, как ты молился от страха, что монахи Ходзоина 
убьют Мусаси? Ты молился вслух, воздев руки к небу. Почему сейчас не можешь? 
    — Но... они же таращатся на меня. 
    — Хорошо, мы не будем смотреть. 
    — Ну, ладно уж... 
    Все отвернулись, но Оцу искоса наблюдала за мальчиком. Он послушно подбежал 
к воротам Тамагуси, встал лицом к святыне и по-мальчишечьи стремительно отвесил 
глубокий поклон. 
     
    ВЕТРЯНАЯ МЕЛЬНИЦА 
     
    Мусаси сидел на узкой веранде маленькой харчевни на берегу моря, в которой 
подавали устриц, сваренных в раковине. Около веранды стояли две 
женщины-ныряльщицы с корзинами моллюсков и лодочник. Лодочник уговаривал Мусаси 
проехать на лодке вдоль прибрежных островов, а женщины предлагали купить 
ракушек в дорогу. 
    Мусаси снял с ноги пропитанную гноем повязку. Рана доставили ему 
невероятные страдания, и сейчас ему не верилось, что опухоль наконец спала. 
Нога приняла нормальный вид и лишь немного побаливала, хотя кожа оставалась 
белесой и морщинистой. 
    Отмахнувшись от назойливых лодочника и ныряльщиц, Мусаси пошел к берегу, 
осторожно ступая больной ногой. Вымыв ногу, он вернулся на веранду, поджидая 
служанку, которую послал купить новые кожаные носки и сандалии. Мусаси надел 
принесенные носки и сандалии и осторожно наступил на ногу. Он слегка 
прихрамывал, но это был пустяк по сравнению с перенесенными муками. 
    Старик, варивший устриц, сказал Мусаси: 
    — Вас перевозчик зовет. Это вы собирались переправиться в Оминато? 
    — Да. Я слышал, что оттуда постоянно ходят корабли в Цу. 
    — Еще в Ёккаити и Кувану. 
    — Сколько дней осталось до конца года? Старик рассмеялся. 
    — Позавидуешь вам! Ваш вопрос означает, что у вас нет долгов, которые надо 
вернуть в конце года. Сегодня двадцать четвертое. 
    — Неужели! 
    — Какое счастье молодость! 
    Направляясь к переправе, Мусаси вдруг захотелось разбежаться и мчаться 
далеко, все быстрее и стремительнее. Поправившись, он воспрял духом, но 
по-настоящему счастливым его сделало потрясение, пережитое утром. 
    Лодка была полна, но Мусаси удалось отыскать местечко. В Оминато он пересел 
на большой корабль, шедший в Овари. Паруса наполнились ветром, и корабль 
заскользил по водам залива Исэ. Мусаси сидел в левой стороне палубы и с 
удовольствием смотрел на берег — на старый рынок, Ямаду, дорогу в Мацудзаку. 
«Если направиться в Мацудзаку, — думал Мусаси, — то можно повидаться с 
выдающимся мастером меча Микогами Тэндзэном». Но для такой встречи время пока 
не пришло, и Мусаси сошел на берег в Цу. 
    Едва ступив на землю, Мусаси заметил прохожего с короткой железной палкой, 
заткнутой за пояс. На палку была намотана цепь, а на ее конце болтался железный 
шар. На боку мужчины висел короткий палаш в кожаных ножнах. На вид ему было 
года сорок три, рябое лицо покрыто таким же черным загаром, как и у Мусаси, 
отдававшие рыжиной волосы стянуты узлом на затылке. Он сошел бы за разбойника с 
большой дороги, не следуй за ним закопченный сажей мальчик с молотом. Ясно было,
 что он — подмастерье, а его хозяин — кузнец. 
    — Подождите, хозяин! 
    — Пошевеливайся! Что так медленно идешь? 
    — Забыл молот на корабле. 
    — Забыл то, чем зарабатываешь на жизнь? 
    — Пришлось вернуться. 
    — Хорош! Добро, что спохватился, иначе башку бы тебе раскроил. 
    — Хозяин... — жалобно заскулил мальчик. 
    — Молчи! 
    — Ночевать будем в Цу? 
    — У нас полно времени. Доберемся до дома к ночи. 
    — Разве нельзя где-нибудь остановиться? Хорошо бы развлечься в путешествии.