|
— Сколько шума из-за пустяка! Идите на урок, не теряйте попусту время.
Девушки ушли, и Оцу вышла во двор. В доме остались пожилая повариха и
девушка, которая из-за болезни лежала в постели.
— Не знаете, кто оставил эти вещи? — спросила Оцу повариху. Та ничего не
видела и не слышала о находке.
— Отнесу их господину Аракиде, — сказала Оцу.
Она едва не уронила мешок и мечи, снимая их с крючка. Ухватившись обеими
руками за неподъемные вещи, Оцу потащила их, удивляясь, как их носит хозяин.
Оцу и Дзётаро пришли в храм Исэ месяца два тому назад, пробродив в поисках
Мусаси по дорогам провинций Ига, Оми и Мино. Добравшись до Исэ, они решили
перезимовать здесь из-за снежных заносов на горных дорогах. Сначала Оцу давала
уроки игры на флейте в Тобе, но потом ее приметил глава семейства Аракиды,
который, занимая пост блюстителя ритуального этикета, был вторым после
настоятеля в иерархии храма.
Оцу приняла предложение Аракиды перебраться в храм и обучать девушек игре
на флейте. Ее интересовало не само преподавание, а возможность познакомиться с
древней храмовой музыкой. Ей нравились и умиротворение священного леса, и жизнь
среди храмовых девушек-мико.
Дело осложнил Дзётаро, поскольку в дом, где жили девушки, запрещался вход
мужчинам, даже мальчикам. Порешили, что днем Дзётаро будет подметать дорожки в
храмовом лесу, а ночью спать в дровяном сарае дома Аракиды.
Оцу шла через храмовый сад. Ветер тревожно свистел в голых кронах. В
дальней роще над деревьями поднималась струйка дыма. Оцу подумала о Дзётаро,
который мел там дорожки бамбуковой метлой. Она приостановилась, улыбнувшись при
мысли о Дзётаро. Непоседливый мальчишка последнее время вел себя хорошо,
примерно исполняя свои обязанности. В его возрасте дети обычно заняты только
проказами и играми.
Раздался резкий треск, словно обломилась ветка. Звук вновь повторился. Оцу
ускорила шаг, волоча тяжелый груз и окликая Дзётаро.
— Я здесь! — ответил уверенный голос, и послышались торопливые шаги
мальчика. — А, это ты! — проговорил он, появившись из-за кустов.
— Я думала, ты работаешь, — сказала Оцу. — Почему ты здесь с деревянным
мечом? И в белой рабочей одежде?
— Тренируюсь. Упражняюсь на деревьях.
— Никто не запрещает тебе тренироваться, Дзётаро, но только не здесь. Забыл,
где находишься? Этот сад олицетворяет покой и чистоту. Это святое место,
посвященное богине, которая является родоначальницей всех нас, японцев.
Посмотри! Разве не видишь надпись, запрещающую портить деревья и убивать зверей
и птиц? Обрубать ветви деревянным мечом — позор для человека, который здесь
работает.
— Знаю, — буркнул Дзётаро с недовольным видом.
— Если знаешь, то почему так ведешь себя? Учитель Аракида как следует
отругал бы тебя.
— Подумаешь, беда какая, обрубать сухие ветки! Они ведь мертвые, так?
— Правильно, но только не в этом саду.
— Много ты знаешь! Можно спросить?
— О чем?
— Если это такая ценность, то почему теперь за садом так плохо ухаживают?
— Стыдно, что не заботятся. Запускать этот сад — все равно что дать сорной
траве заполнить душу.
— Если бы только сорняки! Посмотри на деревья! Разбитые молнией гибнут,
поваленные тайфуном так и валяются — и так по всему саду. Крыши построек
продолблены птицами и протекают. Никому не приходит в голову поправить ветхие
каменные фонари. А ты думаешь, что это место какое-то особенное? Вспомни замок
Осака, Оцу! Посмотришь на него из Сэтцу, со стороны моря, и он сверкает
белизной. Токугава Иэясу строит по стране десятки более великолепных замков,
как в Фусими. Какой роскошью удивляют дома даймё и богатых купцов в Киото и
Осаке? Мастера чайной церемонии школы Рикю и Кобори Энею говорят, что даже
соринка в саду чайного домика портит аромат чая! Наш сад гибнет. В нем работают
я да еще три старика, четверо на такую громадину!
— Дзётаро! — прервала его Оцу, взяв мальчика за подбородок и глядя ему в
глаза. — Ты слово в слово повторяешь наставления учителя Аракиды.
— Ты их тоже слышала?
— Конечно, — укоряюще ответила Оцу.
— Могу ведь я ошибаться!
— Мне не нравится, что ты повторяешь чужие слова, пусть каждое слово
учителя Аракиды — сущая истина.
— Учитель прав. Слушая его, я задумываюсь, уж так ли велики герои Нобунаги,
Хидэёси и Иэясу. Они важные особы, но стоит ли покорять всю страну, а потом
печься только о своих интересах?
— Положим, Нобунага и Хидэёси не были совсем плохими. Они хотя бы
отремонтировали императорский дворец в Киото и пытались сделать что-то для
простого народа. Они достойны похвалы, пусть ими руководило желание доказать
свою правоту. Сегуны Асикаги были гораздо хуже.
— Почему?
— Ты слышал о войне Онин?
— Хм-м.
— Сёгунат Асикаги был совершенно беспомощным, в его правление шли
беспрерывные усобицы: даймё дрались между собой, захватывая земли. Простой
|
|