с Сэйдзюро, уже отправился с Око в Киото. Ученики восприняли его отъезд как 
подтверждение правдивости истории, рассказанной купцом. Молодые самураи 
посчитали бессмысленным догонять трусливого Тодзи. Лучше отыскать незнакомца с 
обезьяной и отомстить за школу Ёсиоки. 
    Военный совет на морском берегу закончился, самураи, отряхнув песок с 
кимоно, начали действовать. Неподалеку у полосы прибоя резвилась босоногая 
Акэми. Она перебирала раковины. Зимнее солнце припекало, и морской йодистый 
запах поднимался из пены набегавших волн. Море насколько хватало глаз рябило 
белыми барашками. 
    Акэми с любопытством уставилась на учеников школы Ёсиоки, которые, 
придерживая мечи, разбегались в разные стороны. 
    — Куда вы? — окликнула она пробегавшего мимо ученика. 
    — Это ты! — узнал он девушку. — Не хочешь мне помочь? У каждого из нас свой 
участок для поиска. 
    — А кого вы ищете? 
    — Молодого самурая с длинными волосами. У него есть обезьяна. 
    — Что он сделал? 
    — Такое, что может запятнать имя молодого учителя, если не принять меры. 
    Сбивчивый рассказ о происшествии на корабле не заинтересовал Акэми. 
    — Просто ищете повод подраться, — с осуждением произнесла она. 
    — Дело не в драке. Если мы упустим юнца, позор падет на нашу школу, 
величайший центр боевого искусства. 
    — Ну и что? 
    — Ты полоумная, что ли? 
    — Вы, мужчины, постоянно суетитесь по пустякам. 
    — Неужели? — покосился самурай на девушку. — А сама что делаешь все утро? 
    — Я? — Акэми задумчиво посмотрела на чистый белый песок. — 
    Ищу раковину. 
    — Зачем ее искать? Их тут бессчетное количество. Женщины глупее мужчин 
тратят время. 
    — Я ищу не обыкновенную раковину. Ее называют раковиной забвения. 
    — Впервые слышу! 
    — Ее можно отыскать только здесь, в Сумиёси. 
    — Бьюсь об заклад, что такой раковины нет. 
    — А вот есть! Не веришь — пойдем, я покажу. 
    Акэми потащила упиравшегося юношу к сосновой роще и указала ему на камень, 
на котором были выбиты странные стихи: 
    Позволило бы время, 
    Я нашел бы на берегу Сумиёси 
    То, что таится только здесь, 
    Раковину, которая дарует 
    Забвенье от любви. 
    — Видишь? Какое еще нужно доказательство? — гордо проговорила 
    Акэми. 
    — Пустые слова, бессмысленная выдумка, которую сочиняют поэты. 
    — В Сумиёси есть еще цветы и вода, которые помогают человеку забыть о 
чем-нибудь. 
    — Предположим. А тебе это зачем? 
    — Очень просто. Спрячу раковину в оби или в рукав и все забуду. Самурай 
рассмеялся. 
    — Хочешь стать более рассеянной, чем сейчас? 
    — Да. Хочу забыть все. Меня преследует нечто, мучающее меня днем и не 
дающее заснуть ночью. Вот я и разыскиваю раковину. Не уходи, поищем вместе. 
    — Нашла время для детских игр! — презрительно проговорил самурай и, 
вспомнив о задании, умчался прочь. 
    В минуты грусти Акэми казалось, что она обретет покой, забыв прошлое и живя 
одним настоящим. Она пока не решила, как поступить с дорогими ей воспоминаниями 
— сохранить их или выбросить в море. Если вправду существует раковина забвения, 
она не оставит ее при себе, а подсунет в рукав Сэйдзюро. Акэми вздохнула, 
воображая, какой приятной станет жизнь, если тот о ней забудет. 
    От мысли о Сэйдзюро у Акэми похолодело сердце. Она считала, что он 
существует на свете только для того, чтобы погубить ее юность. 
    Когда он досаждал ей объяснениями в любви, Акэми находила спасение в мыслях 
о Мусаси. Воспоминания о нем не только спасали ее, но и доставляли страдания, 
вызывая желание перенестись в мир фантазии. Она боялась своей мечты, подозревая,
 что Мусаси давно о ней забыл. «Как бы изгнать его образ из воспоминаний!» — 
сокрушалась Акэми. 
    Голубые воды Внутреннего моря вдруг повлекли ее к себе. Акэми вздрогнула. 
Как легко можно исчезнуть в них! 
    Мать Акэми, а тем более Сэйдзюро не знали, что девушку посещают отчаянные 
мысли. Все считали ее счастливой, немного капризной, бутоном, которому еще 
предстоит расцвести и познать настоящую любовь. Око и посетители «Ёмоги» 
обитали за пределами существа Акэми. Она смеялась и шутила в их присутствии, 
звеня колокольчиком на оби, манерничала, когда требовалось, но, оставаясь одна, 
впадала в задумчивость и грусть. 
    Слуга из постоялого двора прервал ее размышления. Завидев Акэми у камня со 
стихами, он подбежал, торопливо говоря: 
    — Барышня, куда же вы запропастились? Вас ищет молодой учитель, он очень 
волнуется. 
    Сэйдзюро был один. Он грел руки под красным стеганым одеялом, покрывавшим