— Как я рада! — ворковала Око, уводя его назад к пристани. 
     
    Сэйдзюро и его компания вымылись в бане постоялого двора и уселись 
поджидать Тодзи с Око, закутавшись в теплые кимоно, которые выдавались 
постояльцам. Прошло некоторое время, но никто не появлялся. 
    — Какой толк торчать здесь? Они все равно рано или поздно придут, — сказал 
кто-то. 
    Естественным следствием этого замечания было распоряжение подать сакэ. 
Сначала пили, дабы убить время, но вскоре разгорячились, и чашечки с сакэ 
опустошались все быстрее. О Тодзи и Око вскоре забыли. 
    — А есть ли певички в Сумиёси? 
    — Вот это мысль! Почему бы не позвать пару-другую красоток? Сэйдзюро 
колебался, пока кто-то не предложил ему уединиться с 
    Акэми в соседней комнате, где ему будет спокойнее. Неуклюжая попытка 
избавиться от учителя вызвала у Сэйдзюро понимающую улыбку, но он обрадовался 
случаю. Куда приятнее побыть с Акэми в комнате, согретой жаровней-котацу, чем 
оставаться с бандой дебоширов. 
    Он ушел, а гулянка продолжалась. В саду появились певицы, известные здесь 
под именем «гордость Тосамагавы». Их флейты и сямисэн были старыми, разбитыми и 
расстроены. 
    — Почему такой шум? — строго обратилась к самураям одна из жен-шин. — 
Собрались напиться и затеять драку? 
    — Не задавай глупых вопросов! Никто не платит денег за драку. Мы вас 
позвали, чтобы выпить и поразвлечься, — ответил заводила компании. 
    — Хорошо, — сдержанно ответила гостья. — Очень приятно, я бы попросила вас 
вести себя потише. 
    — Будь по-вашему! Споем вместе. 
    В присутствии женщин весельчаки упрятали волосатые ноги под кимоно, а 
лежавшие на татами сели в приличную позу. Под музыку настроение у всех 
улучшилось, и воцарилось веселье. В самый разгар гулянья появилась служанка и 
объявила, что человек, прибывший на корабле с Сикоку, уже в гостинице. 
    — О чем она? Кто еще приехал? 
    — Говорит, какой-то Тодзи. 
    — Прекрасно! Великолепно! Вернулся старина Тодзи... А кто такой Тодзи? 
    Появление Тодзи и Око не помешало веселью, вернее, их просто не заметили. 
Тодзи возмутился таким безразличием, считая, что друзья собрались для его 
встречи. Позвав служанку, он попросил проводить его к Сэйдзюро. Они были в 
коридоре, когда заводила, нетвердо держась на ногах, нагнал их и, обдавая Тодзи 
перегаром, повис у него на шее. 
    — Тодзи! — воскликнул он. — Вернулся! Верно, недурно провел время с Око, 
пока мы тебя ждали. Нехорошо! 
    Тодзи безуспешно стряхивал с себя пьяного. Подгулявший самурай втащил его в 
комнату, наступив при этом на два подноса и опрокинув несколько кувшинчиков 
сакэ, и в конце концов повалился на пол, увлекая за собой Тодзи. 
    — Платок! — воскликнул Тодзи. Он схватился за макушку, но было поздно. 
Падая, пьяный приятель сорвал платок и теперь держал его в руке, тупо глядя на 
Тодзи. Все ахнули, уставившись на то место, где положено быть пучку. 
    — Что у тебя с головой? 
    — Ха-ха! Новая прическа? 
    — Ты где ее сделал? 
    Кровь бросилась в лицо Тодзи. Вырвав платок и прикрыв им голову, он 
забормотал: 
    — Ничего особенного, нарыв был. Грянул хохот. 
    — Нарыв на память о путешествии? 
    — Прикрой позор! 
    — Нечего разглагольствовать, лучше покажи! 
    Никто не верил Тодзи. Все тешились от души, но компания быстро забыла об 
утраченном пучке, и гулянка продолжалась. 
    Утро встретили в ином настроении. В десять часов все собрались на берегу 
позади постоялого двора, трезвые и сосредоточенные. Самураи сидели кружком, кто 
выпрямившись, кто скрестив руки, но выражение лиц было одинаково серьезным. 
    — Неважное дело! 
    — Правда ли, что он рассказал? 
    — Слышал собственными ушами! По-твоему, я вру? 
    — Мы не можем пренебречь своим долгом. Речь идет о чести школы Ёсиоки. Надо 
действовать! 
    — Но как поступить? 
    — Время не упущено. Найдем человека с обезьяной и отрежем ему пучок. 
Покажем, что задета честь не только Гиона Тодзи, оскорблены имя и достоинство 
школы Ёсиоки. Согласны? 
    Вчерашний заводила гулянки выступал сегодня как бравый командир, готовящий 
солдат к бою. 
    Все началось раньше, когда очнувшиеся самураи приказали приготовить баню, 
чтобы смыть вчерашнее похмелье. В бане с ними оказался купец, который не ведая, 
что они друзья Тодзи, рассказал о случившемся на корабле. В конце уморительной 
истории о том, как самурай лишился пучка волос, купец сказал, что бедняга 
называл себя старейшим учеником школы Ёсиоки в Киото. «Если это правда, — 
заключил купец, — то дела дома Ёсиоки куда хуже, чем говорят люди». 
    Мгновенно протрезвев, питомцы Ёсиоки бросились на поиски невезучего 
товарища, чтобы узнать все из первых уст. Тодзи, рано позавтракав и переговорив