— Я... Я сейчас подам сакэ. 
    — Я не хочу пить. 
    — Мать рассердится, если его не будет на столе. 
    — Она мило беседует с Тодзи в другой комнате. 
    Сэйдзюро хотел прижаться щекой к лицу Акэми, но та резко отвернулась и 
отчаянно позвала на помощь: 
    — Мама, мама! 
    Он выпустил ее, и девушка стрелой умчалась на заднюю половину дома. 
    Сэйдзюро был раздосадован. Он чувствовал себя одиноко, но не хотел насильно 
навязываться Акэми. Он растерянно проворчал, что идет домой, и тяжело затопал к 
выходу. С каждым шагом лицо его наливалось кровью. 
    — Куда вы, молодой учитель? Уже уходите? 
    Око внезапно появилась за спиной Сэйдзюро и обняла его. Он заметил, что 
волосы у нее не растрепаны и грим не смазан. Око позвала Тодзи, и они уговорили 
Сэйдзюро вернуться за стол. Око принесла сакэ и старалась развеселить гостя, 
Тодзи привел Акэми. При виде унылого Сэйдзюро девушка улыбнулась. 
    — Акэми, налей молодому учителю чашечку! 
    — Хорошо, мама, — покорно отозвалась Акэми. 
    — Видите, какая она у нас, — сказала Око. — Почему всегда ведет себя как 
малое дитя? 
    — В этом ее прелесть, она так молода! — заметил Тодзи, подвигая дзабутон 
поближе к столу. 
    — Ей уже двадцать один! 
    — Двадцать один? Невероятно! Она такая маленькая, на вид ей не больше 
семнадцати. 
    Акэми, мгновенно оживившись, спросила: 
    — Правда? Я бы хотела, чтобы мне всегда было шестнадцать. Со мной произошло 
замечательное событие, когда мне исполнилось шестнадцать. 
    — Что же? 
    — Не могу рассказывать! — затараторила Акэми, прижимая руки к груди. — Вы 
знаете, в какой провинции мы жили в ту пору? В том году произошла битва при 
Сэкигахаре. 
    Око грозно взглянула на дочь. 
    — Трещотка! Надоела своей болтовней. Принеси лучше сямисэн! 
    Поджав губы, Акэми пошла за инструментом. Она устроилась поудобнее и запела 
под собственный аккомпанемент. Пела она для собственного удовольствия, а не для 
гостей. 
    Если ночью небо затянут тучи, 
    Пусть царит тьма. 
    Луна все равно скрыта 
    Для глаз, подернутых слезой. 
    Акэми спросила, прервав песню: 
    — Понимаешь, Тодзи? 
    — Не совсем. Послушаю, что будет дальше. 
    Даже самой темной ночью 
    Я не собьюсь с дороги. 
    О! Как ты зачаровал меня! 
    — Ей все-таки двадцать один! — пробормотал Тодзи. 
    Сэйдзюро сидел молча, подперев голову рукой. После второго куплета он, 
словно очнувшись от забытья, произнес: 
    — Акэми, давай выпьем с тобой! 
    Он подал ей чашечку и налил подогретого сакэ. Акэми выпила залпом, 
протянула чашечку Сэйдзюро. Сэйдзюро опешил: 
    — Ты, оказывается, умеешь пить! 
    Сэйдзюро выпил из той же чашечки и предложил Акэми вторую, которую она тут 
же осушила. Для Акэми чарка, видимо, была маловата. Она достала большую чашку, 
и в течение получаса они опрокидывали одну чарку за другой. 
    Сэйдзюро недоумевал. Девушка выглядела лет на шестнадцать, губы ее, 
казалось, не знали поцелуя, взгляд был робок и застенчив, и в то же время она 
нализалась сакэ, как мужчина. Как только выпитое умещается в ее маленьком теле? 

    — Советую тебе остановиться, — обратилась Око к Сэйдзюро. — Этот ребенок 
способен пить всю ночь, не пьянея. Пусть лучше поиграет на сямисэне. 
    — Как забавно! — весело воскликнул Сэйдзюро. 
    Почуяв что-то неладное в голосе Сэйдзюро, Тодзи спросил: 
    — Как ты чувствуешь себя? Не перебрал? 
    — Не беспокойся, Тодзи. Сегодня, пожалуй, не пойду домой. 
    — И то дело! — ответил Тодзи. — Оставайся здесь столько ночей, сколько душе 
угодно. Правда, Акэми? 
    Тодзи подмигнул Око, и они направились в соседнюю комнату, откуда вскоре 
донесся их оживленный шепот. Тодзи объяснил, что молодой учитель в таком 
настроении, что наверняка пожелает провести ночь с Акэми. Если Акэми откажется, 
то им не миновать неприятностей. Конечно, самое главное — уважать чувства 
матери, поэтому Тодзи попросил назначить цену. 
    — Ну, как? — нетерпеливо требовал Тодзи. 
    Око приложила палец к набеленной щеке, что-то соображая. 
    — Решай поскорее! — подгонял Тодзи. Придвинувшись вплотную к Око, Тодзи 
зашептал: 
    — Он — подходящая пара. Отец — знаменитый учитель боевого искусства, у них 
полно денег. У его отца самая большая школа в стране. И Сэйдзюро не женат. Суди