|
— Давай туда, где мы были прошлой ночью.
— В «Ёмоги»? -Да.
— Там гораздо приятнее. Я сразу понял, куда тебя тянет, но брать с собой
эту ватагу — пустая трата денег, поэтому я завернул сюда, где подешевле.
— Давай незаметно исчезнем. Рёхэй позаботится об остальных.
— Сделай вид, что идешь по нужде. Я выйду следом. Никто не заметил ухода
Сэйдзюро.
Невдалеке от «Ёмоги» женщина, стоя на цыпочках, пыталась повесить на крючок
фонарь. Его задуло ветром, и ей пришлось снять фонарь, чтобы зажечь огонь.
Недавно вымытые волосы разметались по спине, напрягшейся от усилия. Тени от
раскачивающегося фонаря метались по ее рукам. Вечерний ветерок доносил аромат
цветущей сливы.
— Око, тебе помочь?
— Это вы, молодой учитель? — удивилась женщина.
- Да, я.
К Око подошел не Сэйдзюро, а Тодзи.
— Так хорошо?
— Да. Спасибо.
Тодзи, отойдя на несколько шагов, увидел, что фонарь висит криво, и
поправил его. Око не переставала удивляться, что многие мужчины, которые
пальцем не шевельнут в собственном доме, с готовностью помогают по хозяйству в
ее заведении. Здесь они сами открывают и закрывают сёдзи, раскладывают
дзабутоны и выполняют десятки других дел, за которые они и не подумали бы
взяться в своем доме.
Тодзи провел Сэйдзюро в дом.
— Здесь слишком тихо, — промолвил Сэйдзюро.
— Открою сёдзи на веранду, — сказал Тодзи.
Узкая веранда выходила на реку Такасэ, бежавшую по камням. К югу, за мостом
на улице Сандзё, раскинулись Дзуйсэнин, Тэрамати и поросшая мискантом пустошь.
Здесь, недалеко от Каяхары, солдаты Тоётоми Хидэёси убили жену, наложниц и
детей его племянника — жестокого регента Хидэцугу. Событие это было свежо в
памяти людей.
Тодзи занервничал.
— Почему так тихо? Куда женщины попрятались? У них сегодня нет других
гостей? — Тодзи нетерпеливо поерзал. — Где Око запропастилась? Даже чаю не
подала!
Не вытерпев, Тодзи пошел узнать, в чем дело. Ступив на веранду, он чуть не
столкнулся с Акэми, которая несла лакированный с золотом поднос. Колокольчик,
прикрепленный к оби, звякнул, когда она заговорила.
— Осторожнее! Чуть не расплескала чай! — воскликнула девушка.
— Почему так долго? Молодой учитель пожаловал. Я думал, что он
тебе нравится.
— Смотри, я и правда разлила чай. Ты виноват! Принеси тряпку!
— Еще чего! Где Око?
— Прихорашивается.
— Красоту наводит?
— Днем некогда было.
— Днем? Кто же приходил средь бела дня?
— Не твое дело. Пропусти меня, пожалуйста!
Тодзи отошел в сторону, Акэми вошла в комнату и поздоровалась с гостем.
— Добрый вечер! Рады видеть вас.
Сэйдзюро с деланным безразличием ответил, глядя куда-то мимо девушки:
— А, это ты, Акэми! Спасибо за вчерашний вечер!
Сэйдзюро выглядел смущенным. Акэми сняла с подноса кувшин, напоминавший
курильницу для благовоний, и поставила на него трубку с керамическим мундштуком
и круглой чашечкой.
— Не хотите ли покурить? — вежливо спросила она.
— По-моему, курение табака недавно запретили.
— Да, но все продолжают курить.
— Хорошо, тогда и я не откажусь.
— Сейчас приготовлю трубку.
Акэми, взяв щепоть табака из миниатюрной перламутровой коробочки, ловко
набила трубку и вложила мундштук в рот Сэйдзюро. Непривыкший к курению Сэйдзюро
неуклюже затянулся.
— Горьковато, — сказал он. Акэми хихикнула.
— А где Тодзи?
— В комнате матери, верно.
— Ему нравится Око, как я заметил. Подозреваю, что он похаживает сюда и без
меня. Так?
Акэми засмеялась, но ничего не ответила.
— Что смешного? Думаю, что и он нравится твоей матери.
— Ничего не знаю.
— Зато я уверен. Несомненно. Славно получается: две счастливые пары — твоя
мать и Тодзи, ты и я!
Как бы невзначай Сэйдзюро накрыл ладонью тонкие пальцы Акэми, лежавшие на
ее коленях. Девушка быстро отдернула руку, но это только раззадорило Сэйдзюро.
Он обнял вскочившую Акэми за тонкую талию и притянул к себе.
— Не убегай! Я не сделаю ничего плохого.
— Отпустите меня!
— Если ты сядешь рядом.
|
|