на нас. Мы обо всем позаботимся. 
    Сэйдзюро не унимался. 
    — Ты полагаешь, что я, Ёсиока Сэйдзюро, потерплю поражение от какого-то 
Мусаси или как там его? 
    — Дело в другом! — соврал Тодзи. — Мы полагаем, что, победив Мусаси, ты 
ничего не прибавишь к своей известности. Твое положение слишком высоко, чтобы 
ты опускался до поединка с бродягой. Важно, чтобы никто за стенами этого дома 
не узнал о происходящем. Главное — не выпустить его живым. 
    Тодзи с Сэйдзюро все еще спорили, а большинство учеников разошлось по 
заранее обговоренным местам. Тихо, как кошки, они рассыпались по саду, 
внутренним комнатам, задней половине дома, растворяясь в темноте. 
    — Молодой учитель, тянуть нельзя, — твердо сказал Тодзи и погасил лампу. Он 
проверил, хорошо ли скользит меч в ножнах, и засучил рукава кимоно. 
    Сэйдзюро не двигался. Он почувствовал облегчение от того, что избежал 
сражения с незнакомцем, но особой радости не испытывал. Он понял, что его 
подопечные не питают доверия к боевым способностям наставника. Сэйдзюро 
сокрушался, что после смерти отца часто пренебрегал тренировками. 
    В доме стало тихо и холодно, как на дне колодца. Не находя себе места от 
волнения, Сэйдзюро выглянул во двор. В комнате, отведенной Мусаси, неровным 
светом горела лампа, ее мерцание отражалось на сёдзи. Все вокруг было погружено 
во мрак. 
    К огоньку в комнате Мусаси присматривался не один Сэйдзюро. Готовые к атаке 
молодые самураи, затаив дыхание, вслушивались в тишину, пытаясь по звуку 
определить намерения Мусаси. Мечи лежали перед ними на земле. 
    Тодзи, несмотря на многие недостатки, был опытным бойцом. Он пытался 
представить, что предпримет Мусаси. 
    — Он действительно великий воин, хотя совершенно неизвестен в столице. 
Будет ли он спокойно выжидать в комнате? Мы окружили его бесшумно, но нас так 
много, что он наверняка заметил передвижения. Искушенный воин должен заметить, 
иначе его уже давно не было бы в живых. А может, он задремал? Похоже на то. 
Заждался. С другой стороны, Мусаси проявил проницательность. Он, вероятно, уже 
стоит начеку, готовый уложить первого нападающего, а лампу засветил для отвода 
глаз. Так оно и есть. Несомненно! 
    Молодые самураи продвигались с крайней осторожностью, потому что тот, кого 
они собирались убить, был готов расправиться с ними. 
    Они молча обменялись взглядами, выясняя, кто с риском для жизни первым 
бросится в атаку. 
    Напряжение разрядил коварный Тодзи, который подобрался вплотную к комнате. 
    — Мусаси! — позвал он. — Прости, что заставили ждать. Можешь 
    выйти на минутку? 
    Ответа не последовало. Тодзи решил, что Мусаси приготовился отражать 
нападение. Поклявшись, что не выпустит Мусаси из рук, Тодзи дал сигнал к атаке, 
а сам ногой вышиб сёдзи. Выбитая из пазов рама опрокинулась внутрь комнаты. От 
треска дерева нападавшие инстинктивно отпрянули, но тотчас по команде выбили и 
остальные сёдзи. 
    — Его нет! 
    — Пусто! 
    Воинственные голоса зазвучали растерянно. Совсем недавно, когда один из 
учеников принес лампу, Мусаси сидел на своем месте. Светильник горел, в жаровне 
тлели угли, перед подушкой-дзабутон стояла нетронутая чашка чая. И ни следа 
Мусаси! 
    Один из учеников, выбежав на веранду, оповестил всех об исчезновении Мусаси.
 Из-под веранды и из укромных уголков сада появились ученики и служители. 
Грозно топая, они проклинали разинь, поставленных сторожить Мусаси. Те уверяли, 
что Мусаси не мог исчезнуть. Час назад он выходил в уборную, но. сразу же 
вернулся в комнату. Он не мог выскользнуть незаметно. 
    — Он невидимка, как ветер? — спросил чей-то насмешливый голос. В это время 
раздался крик из чулана: 
    — Ушел через пол! Доски отодраны! 
    — На лампе нет нагара, значит, он скрылся только что. Он где-то поблизости. 

    — Вперед! 
    Мусаси трус, раз сбежал. Мысль эта воодушевила преследователей, вселив в 
них боевой дух, недостаток которого явно ощущался совсем недавно. Они выбежали 
из парадных, задних и боковых ворот, и вскоре кто-то закричал: 
    — Вот он! 
    Чья-то тень метнулась через дорогу у задних ворот и скрылась в темной аллее.
 Удиравший, как заяц, человек достиг конца аллеи и помчался вдоль стены. 
Ученики настигли его на дороге между Куядо и руинами сгоревшего храма Хоннодзи. 

    — Смыться надумал? 
    — Натворил дел и в бега? 
    Послышались шум борьбы, удары, отчаянная ругань. Пойманный человек пришел в 
себя и набросился на преследователей. В одно мгновение трое учеников, 
навалившихся на него, очутились на земле. Над ' ним уже взметнулся меч, когда 
подбежал четвертый с криком: 
    — Подожди! Мы ошиблись! Это не он! 
    Матахати опустил меч, молодые самураи поднялись на ноги. 
    — И правда, не Мусаси! Подбежал Тодзи. 
    — Поймали? — обратился он к незадачливым преследователям.