его вон. В первом же поединке, однако, потерпел поражение первый 
фехтовальщик школы. Мусаси перебил ему руку, так что кисть висела на лоскуте 
кожи. Ученики по очереди принимали вызов Мусаси и терпели позорное поражение. 
Некоторые получили серьезные ранения. С меча Мусаси стекала кровь. После 
третьего поражения ученики, не на шутку обозлившись, решили не выпускать живым 
наглого дикаря, поднявшего руку на честь школы Ёсиоки. Они готовы были умереть 
все до единого, если потребуется. 
    Мусаси первым прекратил кровопролитие. Он не чувствовал угрызений совести 
из-за жертв своего меча, поскольку они сами приняли вызов на поединок. Мусаси 
отказался от дальнейшей борьбы, заявив, что в ней нет смысла, пока не явится 
Сэйдзюро. Пришлось отвести его в комнату, чтобы он мог подождать молодого 
учителя. Опомнившись от потрясения, кто-то догадался позвать лекаря. 
    Вскоре после ухода лекаря из задней комнаты раздались отчаянные вопли. 
Выкрикивали имена двух юных самураев. Бледные ученики, сбежавшиеся на крик, 
окружили двух товарищей. Оба были мертвы. 
    В додзё раздались торопливые шаги. Ученики расступились, давая дорогу 
Сэйдзюро и Тодзи. Оба были без кровинки в лице, словно выскочили из-под 
ледяного водопада. 
    — В чем дело? — спросил Тодзи. — Что случилось? — Он, как всегда, держался 
самоуверенно. 
    Угрюмый самурай, стоявший на коленях у изголовья одного из умерших 
товарищей, укоризненно взглянул на Тодзи. 
    — У тебя надо спросить, что происходит. Ты водишь молодого учителя по 
увеселительным заведениям. Сегодня вы зашли слишком далеко! 
    — Придержи язык, иначе отрежу! 
    — При жизни учителя Кэмпо он каждый день проводил в додзё. 
    — Что из этого? Молодой учитель желал немного взбодриться, и мы пошли на 
представление Кабуки. Как ты смеешь говорить такое в его присутствии? Кто ты 
такой? 
    — Смотрел Кабуки всю ночь? Праху учителя Кэмпо нет покоя и в могиле! 
    — Довольно! — заорал Тодзи, угрожающе надвигаясь на самурая. Спорящих 
начали растаскивать и успокаивать, и один из раненых с болью в голосе произнес: 

    — Перестаньте препираться, ведь молодой учитель с нами. Он обязан отстоять 
честь школы. Этот ронин не должен уйти отсюда живым! 
    раненые кричали от боли, корчась на татами. Их страдания были красноречивее 
укора тем, кто не попробовал меча Мусаси. 
    В ту эпоху честь для самурая была превыше всего. В их сословии было принято 
соперничать в первенстве за смерть во имя чести. Правительство, занятое 
постоянными войнами, не разработало уложение, определяющее жизнь страны, 
которая вступала в период мира, и даже в столице Киото действовали переменчивые,
 расплывчатые законы. Главенство личной чести в сословии воинов тем не менее 
признавалось крестьянами и жителями городов, играя важную роль в поддержании 
мира. Общепринятые понятия о достойном и недостойном поведении регулировали 
жизнь без помощи законов. 
    Ученики школы Ёсиоки не отличались хорошим воспитанием, но не были трусами. 
Придя в себя после потрясения, вызванного мастерством Мусаси, они первым делом 
вспомнили о своей чести. Забыв о разногласиях, они сгрудились вокруг Сэйдзюро, 
но тот, как назло, сегодня не чувствовал в себе боевого задора. Он был слаб, 
подавлен и опустошен в тот момент, когда должен был явить чудеса ловкости и 
силы. 
    — Где этот человек? — спросил Сэйдзюро, подвязывая рукава кимоно кожаной 
тесемкой. 
    — В комнате рядом с приемной, — ответил один из учеников, показывая в 
сторону сада. 
    — Зовите его! — скомандовал Сэйдзюро. 
    Во рту у него пересохло от напряжения. Он сел на место главы школы на 
невысоком помосте, чтобы принять приветствия Мусаси. Выбрав один из деревянных 
мечей, принесенных учениками, Сэйдзюро держал его в вертикальном положении. 
    Несколько человек отправились за Мусаси, но Тодзи и Рёхэй остановили их. 
Они шепотом что-то оживленно обсуждали. Говорили в основном Тодзи и старшие 
ученики. К ним подошли родственники Сэйдзюро и несколько служителей, так что 
совет разбился на несколько групп. Спорили горячо, но договорились быстро. 
    Многие понимали, что речь идет о судьбе школы, но сознавали недостатки 
боевого мастерства молодого учителя. Решили, что Сэйдзюро не стоит принимать 
вызов Мусаси. Двое учеников убиты, несколько ранено. Если и Сэйдзюро проиграет, 
то школа окажется в тяжелейшем положении. Риск был неприемлем. Все думали об 
одном, не решаясь высказывать вслух, что в присутствии Дэнситиро беспокоиться 
было бы не о чем. Никто не сомневался, что Дэнситиро более пригоден для 
продолжения отцовского дела, но он был вторым сыном, поэтому не нес 
ответственности за судьбу школы и стал весьма легкомысленным. Сегодня утром он 
отправился с друзьями в Исэ, даже не сообщив, когда вернется. 
    Тодзи подошел к Сэйдзюро. 
    — Мы достигли согласия. — Он шепотом объяснял план действий, и Сэйдзюро 
мрачнел с каждым словом. 
    — Как, взять его обманом? — наконец негодующе выдохнул он. Тодзи сделал ему 
знак глазами, но Сэйдзюро молчать не желал. 
    — На такие штучки я не пойду! Это трусость. А если люди узнают, что школа 
Ёсиоки так испугалась неизвестного воина, что напала на него из-за угла? 
    — Успокойся! — просил Тодзи, но Сэйдзюро расходился еще больше. — Положись