Дзете не скупится  на порицания  тем, кто  достиг успеха в  ремесле или
искусстве, и  говорит,  что  в  его век  появилась тенденция  идеализировать
людей, которые стали знаменитыми.
     В наши дни мы  видим, как становятся пулярными киноактеры и спортсмены.
Те, кому удалось пленить  аудиторию,  перестают  быть обычными человеческими
личностями, а становятся хорошо выученными куклами.  Можно сказать даже, что
популярность -- это идеал нашего времени. Все это в равной мере относится  к
людям искусства и ученым.
     Мы живем, в эпоху технократии  и науки,  но с  другой стороны,  это век
знаменитых людей искусства.  Тот, кто достигает успеха в искусстве, получает
признание  общества.  Но  чтобы   добиться  признания,  люди  понижают  свои
жизненные цели,  напускают на себя вид и играют на публику.  Они забывают об
идеале полноценного  человека,  стараются  стать  уникальными и  выполнять в
обществе какую-то особую функцию.  Если мы обратимся к "Хагакурэ", мы найдем
довольно красноречивые слова:
     Принцип:  "Искусства  помогают заработать человеку на жизнь" справедлив
для  самураев других провинций. Для  самураев  клана Набэсима верно  то, что
искусства  разрушают тело. Поэтому  искусствами  под стать заниматься  людям
искусства,
     а не самураям.

     (Книга Первая)
     В современном мире нельзя красиво жить и достойно умереть
     Если репутация  человека ничем не запятнана, и он стоит перед  выбором,
жить или умереть, лучше продолжать жить.

     (Книга Первая)
     Такой подход к жизни, конечно, существовал во времена "Хагакурэ". Когда
мы  становимся  перед  выбором, жить  или  умереть,  человеческие  инстинкты
заставляют  нас отдать предпочтение жизни.  Но мы должны  понять,  что  если
человек пытается жить красиво  и умереть достойно, излишняя привязанность  к
жизни  может помешать  этому.  Трудно  жить и  умереть  красиво, но не менее
трудно жить и умереть достойно Таков удел человека.
     Атмосфера терпимости  в  наше  время  основывается на  том,  что  люди,
которые  пытаются  жить  и  умереть  красиво,  в  действительности  выбирают
достойную  смерть,  а  те,  кто желает  жить и  умереть  достойно,  выбирают
красивый  образ  жизни. В  отношении  жизни  и  смерти,  в  "Хагакурэ"  есть
великолепное суждение.  Здесь мы  снова приходим к  самым  известным строкам
этой книги:  "Я постиг, что Путь Самурая -- это смерть". Дзете идет дальше и
говорит:
     В  ситуации "или--или"  без  колебаний  выбирай  смерть. Это  нетрудно.
Исполнись решимости и действуй.
     (Книга Первая)

     Идеал любви -- тайная любовь
     "Хагакурэ"  обсуждает  также  романтическую  любовь.  По  мнению  Бунсо
Хасикава,   "Хагакурэ",   возможно,  является   единственным   произведением
классической  японской  литературы, в  котором  содержится  последовательная
теория романтической  любви.  Идеал  любви,  сформулированный в  "Хагакурэ",
коротко  можно  выразить словами  "тайная любовь",  потому  что  высказанная
любовь  неизбежно  теряет  свое  достоинство.   Подлинная  любовь  достигает
высочайшего и благороднейшего идеала, когда человек уносит с  собой в могилу
ее тайну.
     Искусство романтической  любви, процветающей  в  Америке, подразумевает
признания,  а также  ухаживание за объектом  любви и его  преследование. При
этом люди не акапливают в себе энергию любви; ее  постоянно излучают  вовне.
Но  как  это  ни парадоксально, любовный трепет  угасает в момент  передачи.
Современная   молодежь   может   позволить   себе   любовные  и  сексуальные
приключения, о которых предыдущие поколения не могли и мечтать.  Но  в то же
время в сердцах молодежи не осталось больше места для того,  что мы называем
романтической  любовью. Даже если в сердце рождается  романтическая  любовь,
она всегда действует прямолинейно.  Она повторяет процесс достижения цели до
тех  пор,  пока  не  угасает  совсем.  При этом  страсть  умирает  и  сполна
проявляется  неспособность любить -- о чем  приходится  часто слышать в  наш
век.  Не  будет  ошибкой,  если  мы  скажем,  что  основная   причина  этого
заключается в противоречивости современного идеала романтической любви.
     До войны молодежь имела  представление о различии  между  романтической
любовью  и сексуальным  желанием  и  всегда находила разумную середину между
ними. Молодые  люди поступали в университет, и их друзья-старшекурсники вели
их в публичный дом,  где  они  учились удовлетворять вожделение. Но в то  же
время  эти  молодые люди  не осмеливались  прикоснуться  к женщине,  которую
подлинно любили.
     Таким образом, любовь в довоенной Японии не исключала проституции, но в
то же время сохраняла старые  "пуританские" традиции. Как только мы признаем
существование  романтической любви, мы  понимаем, что у  мужчин  должна быть
возможность  Удовлетворять  плотские  желания. Без  этого  подлинная  любовь
невозможна. В этом трагическая сторона мужской физиологии.
     Романтическая   любовь,  в  понимании  Дзете  не  является  стратегией,
направленной  на сохранение  этого  современного,  прагматического,  гибкого
распределения  ролей. Романтическая  любовь  черпает  свою  силу  из смерти.