обобщенную модель формирования того, что психологи называют "самость", 
собирание ребенком своего "Я"».
      Итак, игра — наиважнейшая, универсальная сфера «самости» ребенка, в 
которой идут мощные процессы «само»: самоодушевления, самопроверки, 
самоопределения, самовыражения и, что особенно важно, самореабилитации.
         7 Газман О. С. «Каникулы. Игра. Воспитание». М., 1988.
         8 Шмаков С. А. «Игры учащихся — феномен культуры». М., 1994.
      ИГРОВАЯ ТЕРАПИЯ
      «Что же это за метод? Чему и кому он служит? Зачем терапевтировать 
ребенка в игре, ведь вы только что доказывали нам, что игра и есть процесс 
"само"..., так пусть дети сами и играют...». Нередко приходится слышать такие 
слова.
      По определению Г. Л. Лэндрета: «Игровая терапия определяется как 
динамическая система отношений между ребенком и терапевтом, обученным 
процедурам игровой терапии, который обеспечивает ребенка игровым материалом и 
облегчает построение безопасных отношений для того, чтобы ребенок мог более 
полно выразить и исследовать собственное Я (чувства, мысли, переживания и 
поступки) с помощью игры — естественного для ребенка способа коммуникации"»9.
      Мы разделяем и поддерживаем позицию Г. Л. Лэндрета, но в нашем понимании 
игротерапия — это процесс совместного с ребенком проживания и осмысления 
какой-либо жизненно важной ситуации, поданной в игровой форме. Это процесс 
сотворчества, содействия, сопереживания, в котором ребенок и взрослый вместе 
идут по дороге откровений, открытий и побед 10.
      Так почему же игротерапия в последнее время вызывает интерес и привлекает 
к себе внимание специалистов, работающих с детьми? Все дело в том, что игра для 
ребенка — естественный способ рассказа о себе, своих чувствах, мыслях, о своем 
опыте. «Очевидно, что игрушки для детей — слова, а игра — речь.
         9 Лэндрет Г. Игровая терапия: искусство отношений. М., 1994.
         10 Грабенко Т., Зинкевич-Евстигнеева Т. Чудеса на песке. Песочная 
игротерапия. СПб., 1999.
      12
      Свести терапию к вербальной экспрессии — значит отрицать существование 
наиболее графической экспрессии: деятельности... Если существует терапия с 
помощью разговоров, то почему не может существовать терапия с помощью игры?»— 
абсолютно справедливо задает вопрос Лэндрет.
      Детям бывает очень непросто поделиться со взрослыми, да и друг с другом 
своими переживаниями и чувствами. Но все свои чувства, весь свой полученный 
опыт они легко, непринужденно и естественно могут прожить в игре, выбрав 
определенный игровой материал, действуя с ним определенным образом. Разыгрывая 
и тем самым проживая вновь и вновь определенные ситуации. Все это дает 
возможность чуткому и мудрому взрослому постичь «ландшафт детской души». Игра 
предоставляет уникальную возможность ребенку реорганизовывать, преображать свой 
опыт, свой личный мир.
      Экслайн рассматривала игру как процесс, в котором ребенок проигрывает 
свои чувства, таким образом выводя их на поверхность, вовне, получая 
возможность взглянуть на них со стороны или научиться управлять ими, либо 
отказаться от них (Axline, 1969). Действительно, зачастую наши беседы, 
увещевания «не греют детскую душу». Они, быть может, и понятны, и принимаются 
ребенком, но все это не есть их собственный опыт, не их личный выбор и не ими 
принятое решение. Как часто мы предлагаем детям нюхать срезанные цветы, лишая 
их возможности выращивать прекрасные цветы самим.
      Таким образом, игротерапию мы понимаем как процесс взаимодействия ребенка 
и взрослого посредством игры, в котором на глубинном ценностном уровне 
происходит волшебное таинство собирания и укрепления собственного Я, успешное 
моделирование собственного настоящего и будущего. Какова же история развития 
игровой терапии? О зарубежном пути развития игротерапии написа-
      13
      но немало. Достаточно обратиться к книге Г. Лэндрета. Он выделяет пять 
основных направлений развития западной игроте-рапевтической мысли.
      1. Игровая терапия и психоанализ
      История маленького Ганса, описанная в трудах Зигмунда Фрейда, стала 
отправной точкой использования наблюдений за детской игрой в психоаналитической 
терапии. Вслед за работой Фрейда с Гансом Термина Хаг-Хельмут стала одним из 
первых терапевтов, утверждавших, что игра является наиболее ответственным 
моментом в психоанализе ребенка. Именно она предложила использовать игрушки, 
для того чтобы помочь детям как можно полнее выразить себя в игре. 
Психоаналитики обнаружили, что дети не могут описывать свое беспокойство 
словами, как это делают взрослые. Детей чаще всего, в отличие от взрослых, 
совсем не интересуют их прошлое и стадии собственного развития. Поэтому многие 
психоаналитики были вынуждены использовать непрямой терапевтический контакт, а 
именно метод наблюдения за детьми.
      В 1919 году М. Клейн стала активно использовать игровую технику, как 
средство анализа при работе с детьми моложе 6 лет. По мнению Клейн, детская 
игра всегда бывает обусловлена скрытыми мотивациями и свободными ассоциациями, 
точно так же, как и поведение взрослых. Ею были проанализированы те случаи, 
когда игра использовалась как метод свободных словесных ассоциаций. Таким 
образом, игра позволила непосредственно проникнуть в детское бессознательное, 
при этом обогатив представления терапевта о ребенке. Использовала в своей 
работе с ребенком игру и Анна Фрейд. Игра для нее была неоценимым подспорьем 
для установле-