внутригрупповых коммуникативных процессов, по мнению автора, может быть связана,
 во-первых, с особенностями психики пациентов (для многих из которых 
конфронтация с материалом бессознательного могла быть “небезопасной”), 
во-вторых, с институциональной культурой психиатрического учреждения, 
ориентированной на адаптацию пациентов к нормам социальной жизни, в-третьих, с 
особенностями тематической группы, в которой, в отличие от динамической группы, 
задачи работы с бессознательным не имеют сколь-либо большого значения и, 
в-четвертых, с приемом большинством больных психотропных препаратов.
    Следующий важный момент касается того, что многие психиатрические пациенты 
при работе в тематической группе используют достаточно ограниченный набор 
способов коммуникации. Как было показано на примере работы работы группы, 
преобладающими оказываются вербальный и проективно-знаковый способы 
коммуникации. Несколько реже, главным образом, начиная со второго этапа работы, 
используется проективно-символический способ коммуникации. Гораздо более редко, 
и, как правило, на третьем этапе работы, применяются сенсомоторный и 
драматически ролевые способы коммуникации.
    С внутригрупповыми коммуникативными процессами связаны самые разные 
механизмы психотерапевтических изменений, которые были описаны в предыдущем 
разделе книги. В определенные моменты работы они могут приобретать ведущее 
значение. На проявлении этих механизмов основано также использование некоторых 
специальных интервенций.
    Значение внутригрупповых коммуникативных процессов и отношений для разных 
членов группы может быть различным. У некоторых пациентов их роль в достижении 
психотерапевтических эффектов может быть решающей. Это относится, прежде всего, 
к тем больным, которым, благодаря наличию у них достаточных познавательных, 
эмоционально-волевых и коммуникативных ресурсов, удается завоевать в группе 
значимую роль, а также к тем, для кого поддержка со стороны других членов 
группы и отношения с ними имеют большую субъективную ценность.
   Клинический пример. В качестве примера можно привести опыт работы одного из 
пациентов по имени Валерий (64 года, диагноз “Шизофрения. Вялотекущая форма”). 
Валерий наблюдался психиатрами с 18 лет, с того момента, когда он, будучи 
убежденным “толстовцем” и исповедуя философию непротивления злу насилием, 
отказался служить в армии. Результатом этого явилось его помещение в 
психиатрическую больницу. В дальнейшем Валерий еще несколько раз попадал в 
психиатрическую больницу, причиной чего, как правило, являлось несоответствие 
его системы ценностей и поведения ожиданиям окружающих, что было нередким 
явлением в эпоху так называемой “репрессивной психиатрии”. Несмотря на это, 
Валерию удавалось сохранять относительно высокий уровень психосоциальной 
адаптации: он успешно работал в научно-исследовательском институте, создал 
семью и характеризовался разносторонними интересами.
    В последние годы его отношения с психиатрами имели формальный характер, а 
направления его в дневной стационар были связаны главным образом с наличием 
субдепрессивных проявлений.
    Отличаясь разносторонними интересами, знаниями и оригинальностью суждений, 
Валерий с самого начала своих занятий в арт-терапевтической группе привлек 
внимание окружающих. Это внимание его ничуть не отяготило, но, напротив, 
отвечало его потребностям в общении и групповой поддержке.
    Изобразительная работа его интересовала мало. Он, как правило, раньше 
других выполнял предлагаемые задания, используя при этом простой карандаш или 
мелки черного или серого цвета. В обсуждениях же участвовал с большим интересом,
 часто пользуясь этим для того, чтобы рассказать другим о разных событиях своей 
жизни, а также о наиболее ярких текущих и прошлых впечатлениях. Большинство 
членов группы с интересом воспринимали его рассказы, что в немалой степени 
способствовало повышению его самооценки. Вскоре он стал неформальным лидером в 
группе, оставаясь центром притяжения для других ее членов после окончания 
сессий, когда, находясь вместе в дневном стационаре, они продолжали обсуждать 
затронутые в ходе занятий темы.
    Другие члены группы ценили мнение Валерия, а некоторые даже воспринимали 
его в качестве некого “мудреца”, чему в немалой степени способствовал его 
возраст, интеллигентная внешность и “благородная седина”.
    Хотя фактор художественной экспрессии, на первый взгляд, не был для Валерия 
особо значим, его работы получались интересными и содержательными. Кроме того, 
он иногда читал стихи, показывал сделанные им слайды с репродукциями картин 
Сальвадора Дали, сопровождая это рассказами о творчестве художника и истории 
своего увлечения сюрреалистами, а также проявлял определенный артистизм. Как 
уже было отмечено раньше, в период своей работы в арт-терапевтической группе, 
Валерий случайно попал на съемки фильма, и его “дебют” оказался весьма успешным,
 так как он получил комплимент от режиссера, на которого произвели глубокое 
впечатление внешность и манеры Валерия.
    Из его самоотчета следует, что для Валерия наиболее важными моментами 
арт-терапевтических занятий явилось глубокое и искреннее общение, дружелюбие и 
высокая степень взаимной терпимости в группе, а также возможность быть самим 
собой и свободно выражать свои мысли и чувства.
    В качестве примера изобразительной продукции Валерия хотелось бы привести 
один из рисунков, отражающих его детские воспоминания, связанные с тем, как он 
отдыхал с родителями на озере в Эстонии. Надпись на обратной стороне рисунка 
гласит: “Отец везет меня, не умеющего плавать, по озеру на своей спине”.
   Клинический пример. В качестве еще одного примера действия фактора 
психотерапевтических, внутригрупповых коммуникативных процессов и отношений 
рассмотрим опыт работы Татьяны (35 лет, диагноз “Невротическая депрессия”). На