написанные Анною дома, нередко оказывались довольно содержательными и 
художественно выразительными. Их обсуждение, однако, было малопродуктивными и 
не приводило к заметным результатам.
    Тем не менее, работа Анны в арт-терапевтической группе сопровождалась и 
определенными положительными эффектами. Так, поведение и изобразительная 
деятельность Анны постепенно становились более упорядоченными и продуктивными, 
она стала более активно участвовать в обсуждениях. Было видно, что получение 
положительной оценки со стороны психотерапевта и других членов группы, а также 
тот факт, что ее в группе принимают, были для нее очень значимы.
    Первоначально державшаяся чрезвычайно скованно, Анна постепенно стала более 
естественной и открытой и даже смогла установить более тесный контакт с 
отдельными членами группы - в частности, с другой молодой пациенткой по имени 
Юлия.
    Как уже отмечалось, при содействии матери в период работы в 
арт-терапевтической группе Анна поступила в цех художественной росписи и начала 
ее осваивать. Хотя больная обычно говорила, что у нее “средние способности к 
рисованию”, рисунки Анны и ее отношение к разным видам творческих занятий, в 
частности, к художественным описаниям, говорили об очевидной склонности к этим 
видам деятельности.
    При использовании техник совместного рисования, особенно 
малоструктурированных, Анна испытывала затруднения и заявляла, что не знает, 
как ей себя вести. Проявляла повышенную зависимость от психотерапевта и других 
членов группы. При завершении работы какой-либо группы (в связи с выпиской 
большинства ее членов из дневного стационара, летним закрытием дневного 
стационара) через некоторое время просила включить ее в новую группу.
    Выше уже рассматривался текст отчета Анны о наиболее значимых для нее 
результатах арт-терапии. В качестве примеров ее изобразительной продукции и 
художественного описания можно привести созданную в технике монотипии 
композицию под названием “Туман над болотом” с комментарием.
Фактор психотерапевтических и внутригрупповых коммуникативных процессов и 
отношений:
    Действие фактора внутригрупповых коммуникативных процессов и отношений в 
тематической группе было весьма значимым, отражая специфику данного контингента 
больных и их индивидуальные особенности. Можно констатировать большую 
зависимость больных от структурирующей и направляющей роли психотерапевта. 
Пациенты упорно принимали на себя с роль “ведомых”, что отвечало сложившемуся у 
них стереотипу отношений с врачами и другим медицинским персоналом. С этим 
обстоятельством связано устойчивое стремление больных установить персональные 
отношения с психотерапевтом. Отношения с другими членами группы и общегрупповые 
процессы оказывались для пациентов менее значимы, что не могло не отражаться на 
групповой динамике и особенностях художественной экспрессии. Высокая степень 
зависимости от психотерапевта заставляла пациентов при создании рисунков 
ориентироваться, прежде всего, на его оценку. Это объясняется не только 
характерной для психиатрических учреждений иерархией ролевых отношений «врач — 
больной», но также связано с неустойчивостью образа “я” у психических больных, 
хрупкостью личных границ. В условиях групповой работы психотерапевт 
воспринимался многими пациентами как гарант их защиты и посредник в отношениях 
с другими членами группы.
    Развитие у пациентов большей самостоятельности и преодоление ими чрезмерной 
зависимости от психотерапевта было длительным процессом и, подчас, требовало 
применения специальных вмешательств (к каковым можно, например, отнести 
использование техник парной и коллективной работы). Однако это было возможно 
лишь по истечении относительно большого отрезка времени, на протяжении которого 
происходило укреплением личных границ пациентов, повышением их самооценки. 
Преждевременное побуждение больных к большей самостоятельности могло оказаться 
контрпродуктивным.
    Развитие самостоятельности пациентов и преодоление ими чрезмерной 
зависимости можно отнести к задачам преимущественно третьего и четвертого 
этапов работы. Не решив эти задачи вряд ли возможно говорить о достижении 
каких-либо устойчивых результатов арт-терапии. При этом гетерогенность состава 
группы требовала дифференцированного подхода в построении отношений 
психотерапевта с разными больными. Так, например, при длительном течении 
психического заболевания и наличии у пациента выраженного снижения 
познавательных, эмоционально-волевых и коммуникативных возможностей вполне 
допустимым представляется сохранение продолжительных отношений с ним и отказ от 
терминации.
    Несмотря на объективные сложности, связанные со спецификой данного 
контингента, можно было отметить постепенное развитие в процессе 
арт-терапевтической деятельности отношений между членами группы, усиление их 
ориентации на общегрупповые феномены с сопутствующей этому активизацией 
коммуникативных процессов.
    Использование многоосевой модели для их описания позволило сделать ряд 
значимых, на взгляд автора, наблюдений. Одно из них связано с преимущественной 
ориентацией пациентов на текущий социальный и культурный опыт. Спонтанные 
проявления неосознаваемых психических процессов, в частности, отражающих опыт 
разных этапов онтогенеза, были сравнительно редкими (их проявлению могло 
способствовать использование некоторых специальных техник, в частности, техники 
рисования ранних воспоминаний). В связи с этим имелись весьма ограниченные 
возможности для изучения раннего внутрисемейного опыта в формировании 
характерных для больных установок и системы отношений. Данная особенность