продукция выступает лишь средством достижения цели. Самой же целью является 
инсайт” (Р. 20). Он характеризует своей подход как терапевтическое (исцеляющее) 
искусство, опирающееся на опыт изобразительного творчества. Последнее само по 
себе терапевтично и может как предполагать, так и не предполагать вербализацию 
и инсайт” (Р. 9). Мы вновь, таким образом, видим попытку сохранить ложную 
дихотомию и отрицать многообразие форм практики, подчас в работе с одним и тем 
же клиентом или в ходе одной и той же сессии. Но более всего меня удручают 
попытки a priori исключить возможность любых подходов, которые могут выходить 
за рамки двух вышеобозначенных лагерей.
Один изк оллег, познакомившись с мноей статьей, посетовал на недостаточное 
осознание мной характерных для арт-терапии противоречий. Для прояснения 
реального положения вещей можно обратиться к опубликованным за последние десять 
лет на страницах “Американского журнала арт-терапии” статьям. Я ограничусь 
статьями, посвященными студийному подходу.
Патриция Аллен утверждает, например, что для арт-терапевтического образования и 
политики Американской арт-терапевтической ассоциации характерен “синдром 
клинификации”, когда арт-терапевты постепенно теряют способность к 
изобразительной деятельности, а их профессиональным приоритетом становятся 
клинические навыки (Allen, 1992, P. 22), что “ведет к остановке в развитии 
арт-терапии как самостоятельной дисциплины” (Р. 23).
Дэвид Хенли, однако, критикует художественный подход Аллен, отмечая, что 
«провокативный характер изобразительного искусства (и связанного с ним 
студийного подхода)…может фрустрировать некоторых клиентов, снижая 
эффективность терапии и негативно сказываясь на их мотивации» (Henley, 1995, P. 
190). В том же номере журнала, посвященном студийному подходу, Аллен описывает 
свою работу в открытой студии и отмечает: «Мы… избегает психотерапевтических 
концепций и практики» (там же, Р. 161).
В этом номере МакНифф призывает к сохранению свободного духа изобразительного 
искусства, противопоставляя его ограничивающему духу психотерапии: «Я часто 
задаюсь вопросом, является ли арт-терапия той средой, где я могу работать с 
душой» (McNiff, 1992, Р. 182), и “хотя большинство представителей 
арт-терапевтического сообшества привержены сакральной функции изобразительного 
искусства, давление клинического подхода… и общее недоверие к воображению могут,
 в конце концов, ослабить дух студийного подхода, и он переместится в другие 
сферы (за пределы арт-терапии), в большей мере симпатизирующие духовным 
проявлениям” (Р. 183).
Таким образом, и Аллен, и МакНифф предупреждают о своем возможном размежевании 
с арт-терапией.
Современная практика
Учитывая преобладающую атмосферу в арт-терапии, целью этой статьи, как это 
подчеркивает ее название, является нивелирование значимости поляризации в нашей 
профессии. Я собираюсь это сделать, обращаясь к реалиям арт-терапевтической 
практики. Современная арт-терапевтическая практика ставит такие вопросы, 
которые могут быть важны и для арт-терапевтического образования. Обращение к 
теме поляризации в арт-терапии также позволяет прояснить скрытые факторы 
конфликта.
Свой обзор современной арт-терапевтической практики я начала со знакомства с 
дипломными работами студентов, проходящих возглавляемую мной программу 
последипломной подготовки. При Университете Иллинойса в Чикаго. Я внимательно 
прочла более 200 студунческих работ. Затем я предложила своим коллегам из 
Американской арт-терапевтической ассоциации представить мне краткие описания 
своей работы. Я сознаю, что группа коллег и студентов возможно не отражает 
ситуации в целом. Более того, можно предположить, что наши студенты более 
склоняются к клиническому подходу, поскольку и я, и другие преподаватели 
программы имеют клиническое образование. Большинсво студенческих работ весьма 
слабо связаны с инсайт-ориентированным подходом, и почти все они сделаны на 
клинических базах г. Чикаго. Чикаго является крупнейшим на Среднем Западе 
мегаполисом, где как изобразительное искусство, так и арт-терапия развиты очень 
высоко. Хотя ситуация в Чикаго не отражает положения дел на других территориях 
США, она хорошо демонстрирует те области практики и клинические группы, с 
которыми работают современные арт-терапевты. Важно, что работы студентов не 
отражают деятельность “сезонных специалистов”. Студентов можно считать будущим 
нашей профессии, и те направления деятельности, которые они выбирают, могут 
отражать общие тенденции развития арт-терапии. Принимая все это во внимание, я 
полагаю, что те примеры, которые я собираюсь привести, бросают вызов 
стереотипам поляризации в профессии.
Большинство приводимых мной примеров касаются клинической практики студентов 
арт-терапевтической программы в Университете Иллинойса, которая призвана 
подготовить их к работе с разными клиенскими группами. Студентов учат оценивать 
потребности клиентов и на основе такой оценки разрабатывать наиболее подходящие 
для разных клиентских групп стратегии и тактики работы. Знакомясь с их 
деятельностью, я поразилась многообразию подходов к арт-терапии. Учитывая то, 
что арт-терапевты являются относительно молодой и немногочисленной 
профессиональной группой, впечатляет то, насколько широкий спектр разных 
клиентских групп и потребностей они охватывают (см. статью Уэйдсон 
«Арт-терапевтическая практика: инновационные подходы к работе с разными 
популяциями», 2000).
В результате проведенного мною обзора у меня сформировалась весьма интересная 
картина современного положения дел в арт-терапии. Наиболее важно в связи с 
обсуждаемой проблемой поляризации между студийным и клиническим подходами