Арт-терапевтическая мастерская "Ситцевые посиделки" 
Автор: Назарова Наталия Рафаэлевна

История, мифология, сказка
Тема и идея этой мастерской возникли во время проведения нами 
арт-терапевтической мастерской «Что в имени моем», проводившейся на первой 
латвийской арт-терапевтической конференции в Юрмале. В ходе мастерской одним из 
этапов было изображение своего имени на футболке, при этом предлагались 
различные материалы: тесьма, ленты, специальные фломастеры по ткани. И во время 
работы создалась удивительная атмосфера. Украшение футболок сопровождалось 
пением народных латышских песен, постепенно сменявшихся русскими, известными 
песнями советского времени и опять латышскими. Это нам напомнило атмосферу 
русских посиделок, во время которых прядение, вязание, ткачество сопровождалось 
пением, а иногда специальными танцами и играми. 

«В старину на Руси «девочки уже с первых посиделок, т.е. с восьми – двенадцати 
лет, начинали готовить приданое и работать на всю семью. Они вязали варежки и 
носочки для себя и для младших братьев и сестер, вышивали полотенца, вывязывали 
кружевные подзоры, пряли и т.д. Переходом от детства к девичеству служило 
участие в девичьих беседах, посиделках – младших, от 10 до 13 лет, без парней и 
при участии взрослых, и старших – от 13 лет. В крупных деревнях существовало до 
трех посиделок: «маленькая», «середка» и большая. По мере взросления и 
овладения навыками прядения, песенным репертуаром, танцами, посиделочными 
играми девочки переходили из одной посиделки в другую, что прибавляло им 
авторитета в детской и взрослой среде. 

В 7 лет девочку посвящали в пряхи, приобщали к труду. Делала это обычно бабушка.
 Первую спряденную девочкой кудель сжигали, пепел растворяли в стакане с водой 
и выпивали. Теперь девочка непосредственно участвовала в создании собственной 
судьбы. Ведь прядение нити – синонима жизни, судьбы, мысли, времени – являлось 
в славянской традиции, и не только в славянской, актом священным, по существу 
аналогичным творению жизни… Женщины-пряхи, выполняя божественную функцию, сами 
становились богинями, творящими мир». [6, с. 100] 

Как известно «у древних греков существовали три богини судьбы, три мойры. В 
переводе «мойра» означает «доля, участь», которую получает каждый при рождении. 
Эти три мойры прядут нити человеческих судеб и поют: Лахесис (дающая жребий) – 
о прошлом, Клото (прядущая) – о настоящем, Атропос (неотвратимая) – о будущем. 
Если нитка гладкая, ровная и прочная, то и жизнь человека пройдет без 
потрясений: гладко, ровно и красиво; если нить суровая, узловатая, грубая, то и 
жизнь будет тяжелой. Иногда они спорят о том, кто из них главнее… 

Мать мойр, Ананке-пряха, - богиня необходимости и неизбежности, которой 
повинуется сам Зевс. Ананке держит между коленями веретено – ось нашего мира. 

Греческим мойрам соответствуют скандинавские норны, римские парки. 

В древнеиндийском религиозном памятнике «Ригведа» говорится о том, что мир 
состоит из светящихся нитей, которые, сплетаясь, образуют различные формы. 
Когда приходит время форме умереть, нити расплетаются, чтобы, сплетясь в новом 
порядке, образовать новую форму. [6, с. 15] 

На Руси, «если женщина долго мучилась родами, то бабушка-повитуха говорила о 
ребенке: «Верно, Бог судьбу ему еще пишет». Чем дольше роды, тем больше событий,
 приключений, испытаний будет в жизни будущего человека… 

В восточнославянской мифологии сохранились сведения только об одном верховном 
женском божестве – Мокоши (в переводе – «мокрая» или «прядущая»). Этот образ 
сопоставляется с образом матери-сырой-земли, то есть земли в единстве с водой. 
Она распоряжается влагой, плодородием, женским домашним хозяйством. Но в первую 
очередь Мокошь – божество-пряха, от нее зависят судьбы обитателей дома. По 
народным поверьям, это женщина с большой головой и длинными руками. Появляясь в 
избе по ночам, она прядет оставленную без благословения кудель. Кроме того, она 
стрижет овец, а, будучи недовольной чем-либо, выстригает немного волос и у 
хозяев. 

Позднее образ верховного женского божества Мокоши, Великой Матери, 
трансформировался в образы Параскевы Пятницы, Покровы Богородицы и послужил 
основой для формирования представлений о целом ряде женских мифологических 
персонажей, облики и занятия которых во многом похожи. 

С этими персонажами связан ряд поверий и запретов. Так, простым смертным нельзя 
прясть в день, принадлежащий мифической рукодельнице. Считается, что в такие 
запретные дни и часы истончается граница между миром живых и миром духов или 
предков. Вмешательство смертных нарушает равновесие между мирами в пользу хаоса.
 Последствием этого становится, например, уродливое, искалеченное потомство у 
людей и домашних животных. Единственный способ восстановить нарушенное 
равновесие – рассечь на куски изготовленные в запретное время вещи. 

Если поискать аналогии в наших сказках, то можно заметить множество любопытных