должен был бы стать великим законоведом, лидером больших масс людей. И было бы 
не удовлетворительным определять его тем же образом как других людей, но должно 
было бы назвать его по его выдающейся характеристике как носитель-Манаса; в то 
время, другой только мог быть назван как носитель-чувств. Говорилось бы: это 
есть носитель-Манаса, он есть Манас. Когда мы пересекаемся с определениями, 
принадлежащими тем древним временам, мы должны принимать их как такие описания 
самого выделяющегося принципа человеческой организации, который наиболее сильно 
выражал себя в нем в той особенной инкарнации. Предположим, что в особенном 
человеке, то что было наиболее особенно выражено, было тем, что он ощущал 
Божественную инспирацию в себе, что он отложил в сторону все вопросы 
регулирования своих действий и познаний посредством того, что внешний Мир учит 
через чувства и посредством того, что разум учит через мозг, но слушал вместо 
этого во всех вещах Божественное Слово, которое говорилось ему, и сделал себя 
вестником Божественной субстанции, которая говорила из него! Такой человек был 
бы назван Сыном Божьим. В Евангелии Св. Иоанна такие люди назывались Сынами 
Божьими, даже с самого начала первой части.

 Существенной частью было то, что все остальное было оставлено без рассмотрения,
 когда такая значимая часть была выражена. Все остальное было неважным. 
Предположим мы должны были бы встретить двух человек; одного, который был 
обычным человеком, который позволял Миру воздействовать на него через его 
чувства и размышлял об этом впоследствии рассудком, связанным с его мозгом; 
другого, в котором излучалось Слово Божественной мудрости. Согласно древним 
идеям мы должны были бы сказать: Первый есть человек, он был рожден от отца и 
матери, был рожден плотью. В случае другого, который был вестником Божественной 
субстанции, никакого рассмотрения не уделялось бы тому, что составляет обычную 
биографию, как это был бы случай с первым, который созерцал Мир через свои 
чувства и посредством разума, принадлежащего его мозгу. Описывать биографию 
второго человека было бы глупостью. Ибо факт, что он носит плотское тело был бы 
только несущественной, а не существенной вещью; оно было, так сказать, только 
средством через которое он выражал себя для других людей. Следовательно мы 
скажем: Сын Божий рожден не от плоти, но от непорочности, девственности, он 
рожден непосредственно от Духа; другими словами, то что существенно в нем, 
через что он является ценным для человечества, снисходит от Духа, а в древние 
времена это было единственным, что почиталось. В определенных школах инициации, 
посвящения большим грехом рассмативалось бы то, чтобы описывать обычную 
биографию, которая только ссылалась на обычные события человека, о котором было 
распознано, что он был замечательным, вследствие высших принципов своей 
человеческой природы. Любой, кто сохранил даже немного чувства высших принципов 
тех древних времен не может не рассматривать таких биографий, какие написаны о 
Гете, как в высшей степени абсурдными. Теперь давайте вспомним, что в те 
древние времена человечество жило с идеями и чувствами проникнутыми убеждением, 
что такой человек, Ману, в котором Манас являлся преобладающим принципом, 
появляется однако редко, должно ждать долгие эпохи, прежде чем он может 
появиться.

 Теперь, если вы подумаете о том, что может жить в человеке нашего настоящего 
Цикла человечества, как глубочайшая часть его существа, которую каждый человек 
может смутно ощущать как тайные силы в нем, которые могут поднять его к 
Душевным высотам; если мы подумаем о том, что у большинства людей существует 
только в рудименте, в зачатке, становящимся в очень редком случае существенным 
принципом человеческого существа - существа, которое появляется только от 
времени до времени чтобы стать лидером других людей, которое выше, чем все Ману,
 который живет как эссенция в каждом человеке, но который как действительная 
внешняя личность появляется только однажды в Космическую эпоху; если мы можем 
сформировать такую концепцию этого, мы подходим ближе к существу Кришны. Он 
есть человек как целое; он есть - можно почти сказать - человечество как 
таковое, мыслимое как отдельное существо. Все же он не есть абстрактное 
существо. Когда люди сегодня говорят о человечестве в целом, они говорят о нем 
абстрактно, потому что они сами есть абстрактные мыслители. Абстрактное 
существо есть мы сами сегодня, пойманные как мы есть в чувственном Мире и это 
стало нашей общей судьбой. Когда некто говорит о человечестве в целом, он имеет 
только неясное восприятие, а не живую идею его. Те, кто говорят о Кришне, как о 
человеке в целом, не подразумевают абстрактную идею, которую некто имеет в 
своем уме сегодня. "Нет", говорят они, "истинно, такое Существо живет в 
зародыше в каждом человеке, однако оно появляется как индивидуальный человек и 
говорит устами человека только однажды в каждой Космической эпохе". Однако с 
таким Существом это не есть вопрос внешнего плотского тела, или более тонкого 
элементарного тела, или сил чувственных органов, или Ахамкары и Манаса, но 
главной вещью является то, что в Буддхи и Манасе непосредственно связано с 
великой универсальной Космической субстанцией, с Божественным, которое живет и 
пронизывает Мир.

 От времени до времени для руководства человечества появляются Существа, такие, 
которых мы видим в Кришне, великом Учителе Арджуны. Кришна учит высшей 
человеческой мудрости, высшей человечности, и он учит этому так, как это 
является его собственной природой, а также таким образом, что это относится к 
каждому человеческому существу, ибо все, что содержится в словах Кришны должно 
быть найдено в зародыше в каждой человеческой Душе. Таким образом, когда 
человек взирает на Кришну, он взирает на свою собственную высшую самость, Я и