чего они еще не могут иметь настоящего разумения; но он должен быть совершенно 
свободным также и от наклонности делать только то, что может встретить 
признание среди окружающих. Он должен искать признания для своих истин 
единственно только в голосе своей честно стремящейся к познанию души. Но у 
своего окружающего он должен как можно больше учиться, чтобы разобрать, что 
именно полезно и пригодно для этого окружающего. Таким образом он разовьет в 
себе то, что в тайноведении называют "духовными весами". На одной чашке весов 
лежит "открытое" для нужд внешнего мира "сердце", а на другой - "внутренняя 
твердость и непоколебимая выдержка".
 Это указывает нам на пятое условие: постоянство в преследовании однажды 
принятого решения. Ничто не может заставить духовного ученика отказаться от 
принятого решения, кроме разве только прозрения, что он впал в заблуждение. 
Всякое решение есть сила и даже если эта сила и не приводит к непосредственному 
результату там, куда она направлена, она все-таки оказывает свое действие. 
Результат имеет решающее значение там, где побуждающим к действию служит 
вожделение. Но все действия, совершаемые их вожделения, не имеют никакой цены 
для высшего мира. Здесь решает только любовь к данному поступку. В этой любви 
должно изживаться все, что побуждает духовного ученика к поступку. И тогда он 
не устанет все снова переводить свое решение в действие, сколько бы раз его ни 
постигала неудача. Так приходит он к тому, чтобы не дожидаться внешнего 
результата своих действий, но довольствоваться самими действиями. Он научается 
приносить в жертву миру свои поступки и даже все свое существо, безразлично, 
как бы мир ни принимал его жертвы. Кто желает стать духовным учеником, должен 
быть готов к этому жертвенному служению.
 Шестое условие - развитие чувства благодарности ко всему, что дается человеку. 
Он должен знать, что собственное его бытие есть дар всей вселенной. Чего только 
ни требуется, чтобы каждый из нас мог получить и продлить свое бытие! Как 
многим мы обязаны природе и другим людям! К таким мыслям должны быть склонны те,
 кто ищут духовного ученичества. Кто не в состоянии отдаться таким мыслям, тот 
не может развить в себе всеобъемлющей любви, необходимой для достижения высших 
познаний. То, чего я не люблю, не может мне открыться. А каждое откровение 
должно наполнять меня благодарностью, ибо через него я становлюсь богаче.
 Все описанные условия должны соединяться в седьмом: неуклонно смотреть на 
жизнь в том духе, который требуется этими условиями. Благодаря этому ученик 
получает возможность придать своей жизни целостностный отпечаток. Отдельные 
проявления его жизни будут находиться в согласии, а не в противоречии друг с 
другом. Он будет подготовлен к тому покою, к которому он должен прийти при 
первых же своих шагах в духовном ученичестве.
 Если у кого-нибудь есть серьезное и истинное намерение выполнить эти условия, 
тогда он может решиться на духовное ученичество. Он найдет себя готовым 
последовать приведенным советам. Пусть многое в этих советах покажется иному 
чем-то внешним. Такой человек, пожалуй, скажет, что по его мнению, ученичество 
должно было бы протекать в менее строгих формах. Но все внутреннее должно 
изживаться во внешнем. И как еще не существует картины, пока она возникла в 
только голове художника, так и духовного ученичества не может быть без внешнего 
выражения. Только те пренебрежительно относятся к строгим формам, кто не знает, 
что во внешнем должно выражать себя все внутреннее. Правда, что важен дух вещи, 
а не форма. Но как форма ничтожна без духа, так и дух остался бы без дел, если 
бы он не создал себе формы. Приведенные условия способны сделать духовного 
ученика достаточно сильным для выполнения и дальнейших требований, которые 
должно предъявить к нему духовное ученичество. Если ему будет недоставать этих 
условий, он будет останавливаться в недоумении перед каждым новым требованием. 
Без них у него не будет необходимого ему доверия к людям, а на доверии и на 
истинной любви к людям должно быть построено все стремление к истине. Оно 
должно быть построено на этом, хотя проистекать оно может не из этого, а только 
из силы собственной души. И любовь должна постепенно расшириться в любовь ко 
всем существам и даже ко всему бытию. Кто не выполнит названных условий, у того 
не будет также и совершенной любви ко всему созиданию, ко всякому творчеству, 
не будет склонности отказаться от всякого разрушения и уничтожения как таковых. 
Духовный ученик должен стать таким, чтобы ничего не уничтожать ради самого 
уничтожения не только в действиях, но и в словах, в чувствах и мыслях. Радостью 
должно быть для него всякое возникновение и становление; и он только тогда 
бывает вправе что-либо уничтожить, если он в состоянии из уничтожения и через 
уничтожение способствовать новой жизни. Отсюда не следует, что духовный ученик 
должен спокойно наблюдать, как пышно разрастается дурное; но он должен даже в 
дурном искать тех сторон, при помощи которых он может обратить его в добро. Для 
него становится все яснее, что самой верной борьбой с дурным и несовершенным, 
является созидание доброго и совершенного. Духовный ученик знает, что из ничего 
нельзя создать чего-либо, но что несовершенное можно превратить в совершенное. 
Кто разовьет в себе наклонность к созиданию, тот скоро найдет и способность 
правильно относиться к дурному.
 Вступающий в духовное ученичество должен уяснить себе, что с помощью его 
надлежит строить, а не разрушать. Поэтому он должен принести с собой готовность 
к честной, самоотверженной работе, а не к критике и разрушению. Он должен быть 
способен к благоговению, ибо ему предстоит учиться тому, чего он еще не знает. 
Он должен благоговейно взирать к тому, что открывается. Работа и благоговение - 
вот основные чувства, которые требуются от духовного ученика. Иному придется 
узнать, что он не подвигается вперед в ученичестве, несмотря на то, что, по его 
мнению, он неутомимо работает. Это происходит от того, работу и благоговение он 
понял не в истинном смысле. Работа, предпринимается ради успеха, будет иметь