построении  и  ткачестве  своих  произведений  из  света,    заставляя их 
расцветать в тысячах форм, более  разнообразных,  чем  может  представить 
себе самое блестящее воображение. Земной рай - его называют  так,  потому 
что он располагался в земной атмосфере  -  был,  следовательно,  царством 
волшебства. Адам и Ева спали  в  дворцах  из  жемчуга  и   сапфиров, розы 
стлались коврами у их ног, они скользили по водам  в  морских  раковинах, 
влекомых лебедями; птицы услаждали их нежным пением,  цветы  наклонялись, 
ласкаясь к ним. Но все это было утрачено после падения,  которое  низвело 
наших прародителей на землю, и материальные тела, которые облекали их,  и 
являются теми шкурами животных, о которых говорится в  Библии.  Они  были 
одиноки и наги, не было никого, кто выполнил бы их  желания.  Они  забыли 
свою жизнь в Эдеме, или видели ее лишь как сон, пригрезившийся в  зеркале 
памяти. Но райская страна еще простиралась в земную атмосферу, населенная 
сильфами   и   саламандрами,   которые   составляли       стражу владения 
человеческого, подобно печальным слугам, пребывающим в доме хозяина,  чье 
возвращение более не ожидается.                                          
     Воображение  разжигалось  такими   удивительными     фикциями, когда 
воздушные видения начали являться в  полном  свете  дня.  Они  безусловно 
означали  появление  сильфов  и  саламандр  в  поисках  прежних   хозяев. 
Путешествия в страну сильфов обсуждались повсюду, как мы сегодня  говорим 
об оживших столах и флюидических явлениях.  Безрассудство  овладело  даже 
самыми сильными умами, и настало время вмешательства со  стороны  Церкви, 
которая не получала удовольствия от сверхъестественных существ на улицах, 
считая, что все это не  соответствует  духу  порядка  и  света.  Облачные 
фантомы были объявлены адскими видениями и народ выступил в поход  против 
колдунов. Общественное  безрассудство  превратилось  в  пароксизм  мании; 
чужестранцы обвинялись  в  том,  что  они  сошли  с  неба  и  безжалостно 
убивались; слабоумные вещали, что они  одержимы  сильфами  или  демонами, 
другие, кто хвастался ранее подобным образом,  теперь  не  могли   или не 
хотели взять свои слова обратно, их сжигали или топили. Согласно  Гаринэ, 
число пострадавших в королевстве превосходит воображение. Это была  общая 
катастрофа или драма, в которой первые роли играют невежество и страх.   
     Такая мистическая эпидемия повторилась в  следующие   царствования и 
вся власть Карла Великого была  приведена  в  действие  для  того,  чтобы 
охладить общественное  возбуждение.  Эдикт,  впоследствии  возобновленный 
Людовиком  Святым,  запрещал  являться  сильфам  под  страхом  тяжелейших 
наказаний. Это будет понято так, что  при  отсутствии  воздушных  существ 
правосудие обрушится на тех, кто хвастает тем, что  видят  их.  Воздушные 
корабли уплыли в порт забвения и никто более не говорил о прогулках через 
голубую даль. Другие распространенные  безумия  заменили  прежнюю  манию, 
потому  что  романтическое  великолепие   царствования   Карла   Великого 
обеспечило сочинителей легенд новыми чудесами,  чтобы  в  них   верить, и 
новыми дивами, чтобы о них рассказывать.                                 
       .                                                                 
     ГЛАВА IV ЛЕГЕНДЫ О ЦАРСТВОВАНИИ КАРЛА ВЕЛИКОГО                      
                                                                         
     Карл Великий - это реальный князь  волшебства  и  мира   феерий; его 
царствование подобно торжественной и блестящей паузе между варварством  и 
средними  веками;  сам  он  есть  великое  и  могущественное  привидение, 
наполняющее магические картины времен Соломона. В нем Римская империя, не 
справившаяся с франкским и галльским началами,  восстала  вновь  во  всем 
своем великолепии; в нем также, как и в символе,  вызванном  волшебством, 
вырисовывается   предшественник   совершенной   империи     времен зрелой 
цивилизации, империи, коронованной священничеством и устанавливающей свой 
трон возле алтаря.                                                       
     Эра рыцарства и дивный эпос средневековых романов начинается с Карла 
Великого: хроники его периода подобны  роману  "Четыре  сына   Эмона, или 
Оберон, король Феерии". Птицы произносят речи  и  направляют  французскую 
армию, когда она заблудилась в лесу; бронзовые колоссы  появляются  среди 
океана и показывают  императору  дорогу  на  восток.  Роланд,   первый из 
паладинов, владеет магическим  мечом,  крещенным  подобно   христианам, и 
носящим имя Дурандаль; герой разговаривает с ним, который,  как  кажется, 
понимает его, и ничто  не  может  противостоять  его  сверхъестественному 
натиску. У Роланда  был  также  рог  из  слоновой  кости,   сделанный так 
искусно, что легчайшее вдувание находило в нем  отклик  и  его   звук был 
слышен за двести лиг, заставляя колебаться горы. Когда паладин  упал  при 
Ронсевале1 скорее  ошеломленынй,  чем  сраженный,  .он  поднялся  подобно 
гиганту среди лавины деревьев и катящихся скал. Он затрубил в свой рог  и 
сарацины разлетелись. Карл  Великий  на  расстоянии  десяти  лиг  услышал 
сигнал и поспешил на помощь, но ему помешал  предатель  Ганелон,  который 
предал французкую армию варварской орде. Увидев, что его покинули, Роланд 
в последний раз обнял своего Дурандаля и затем,  собрав  все  свои  силы, 
ударил им по скале, надеясь разбить оружие, чтобы оно не  попало  а  руки 
неверных, но скала раскололась, а  меч  остался  невредим.  Тогда  Роланд 
вонзил его в свою грудь и испустил дух с таким  одухотворенным  и  гордым 
видом, что сарацины не посмели приблизиться, а дрожа направили тучу стрел 
на своего противника, которого более не было. Чтобы  быть  кратким,  Карл 
Великий, даровавший трон папству, и получивший из его рук мировую империю 
в ответ, есть самая впечатляющая личность во французской истории.        
     Мы говорили о книге "Энхиридион" - этой  небольшой  работе,  которая