огорчался впоследствии и не был обязан  раскаиваться.  Никогда  не  делай 
того, чего не понимаешь, но изучи все, что ты должен знать, и таким путем 
ты можешь прийти к очень приятной жизни. Не мудро пренебрегать  здоровьем 
тела; давай ему питья и еды в должной мере и всегда упражняй его в том, в 
чем оно нуждается... Приучи себя к способу жизни опрятному  и  приличному 
без роскоши... Делай только то, что не может повредить тебе и  советуйся, 
прежде чем сделать что-либо. Ложась в постель, не смыкай век до тех  пор, 
пока не переберешь в уме все свои  поступки  за  день.  Не    сделал ли я 
чего-нибудь некстати? Что я сделал? Чем я пренебрег из того,  что  должен 
был сделать?"                                                            
     С этой точки зрения "Золотые  Стихи"  кажутся  только  наставлениями 
школьного  учителя.  Однако,  они  ведут  к  совершенно    другого уровня 
заключениям,  поскольку  являются  предварительными  законами  магической 
инициации, которые устанавливают первую часть Великого Делания,  создания 
совершенного адепта. Это предусматривается следующими стихами:           
     "Я клянусь тем,  кто  передал  в  наши  души  Священный  Кватернион, 
источник природы, чье дело вечно. Никогда не начинай  никакой  работы  до 
тех пор, пока  не  помолился  богам,  дабы  исполнить  то,  что  замыслил 
свершить. Когда такая привычка станет  повседневной,  ты  узнаешь  законы 
Бессмертных Богов и людей. Даже то,  как  далеко  простираются  различные 
жизни и что сдерживает и связывает их вместе,... ничто  в  этом   мире не 
будет скрыто от тебя...О, Зевс, наш Отец! Если ты хочешь освободить людей 
от всех зол, которые угнетают их, покажи  им,  какого  демона  они  могут 
использовать.   Но   будь   смел;    человечество    божественно...Когда, 
освободившись от своего смертного тела, ты прибудешь в самый чистый Эфир, 
ты станешь добрым и смерть утратит  власть  над  тобой....  Подобно  трем 
божественным заповедям и трем умозрительным областям, существует  тройное 
слово, потому что иерархический порядок выявляет себя с  помощью  триады. 
Существуют:  fa)  простая  речь,   (Ь)   иероглифическая     речь   и (с) 
символическая  речь.  Иными  словами,  есть  слово,   которое   выражает, 
существует такое,  которое  скрывает  и,  наконец,  есть  слово,  которое 
вмещает все священные сведения о совершенной науке этих  трех  степеней". 
После такого  высказывания  Пифагор  заключает  доктрину  в   символы, но 
тщательно избегает олицетворений  и  образов,  которые,  по  его  мнению, 
приведут рано или поздно к идолопоклонству. Ему присуще даже отвращение к 
поэтам -изготовителям плохих стихов, которых он назидал:                 
     "Ты, у которого нет арфы, не пытайся петь в пределах  дозволенного". 
Столь великий человек, никогда не пренебрегал точным соответствием  между 
величественными   мыслями   и   красивыми   фигуративными    выражениями; 
действительно, его собственные  символы  полны  поэзии:  "Не  разбрасывай 
цветы, из которых плетут венки". Так он поучал своих учеников никогда  не 
унижать славу и не пренебрегать тем, что представляется достойным в  мире 
чести.                                                                   
     Пифагор,  будучи  целомудренным,  не  требовал  безбрачия   от своих 
учеников, и в конце концов женился и имел детей. Прекрасное  высказывание 
его жены осталось  в  людской  памяти:  она  спросила,  не   требуется ли 
очищение женщине после ее близости с мужчиной и, в  таком  случае,  после 
какого времени она может  чувствовать  себя  полностью  очищенной,  чтобы 
перейти к другим делам? Он ответил: "Немедленно, если она была  со  своим 
мужем, а если с другим, то никогда".                                     
     Та же строгость принципов, та  же  чистота  манер   практиковалась в 
школе Пифагора при посвящении в таинства Природы и так было достигнуто то 
господство  над  собой,  с  помощью   которого   можно     было управлять 
первоначальными силами. Пифагор обладал способностью, которая  называется 
нами ясновидением, а в ту пору именуемая кудесничест-вом. Однажды,  когда 
он со своими учениками находился на морском берегу, на горизонте появился 
корабль.                                                                 
     "Учитель", - сказал один из учеников,- "буду ли я  богат,  если  мне 
отдадут груз этого корабля?"                                             
     "Для тебя это будет более, чем бесполезно",- ответил Пифагор.       
     "В таком случае я держал бы это для моих наследников".              
     "Пожелал бы ты завещать два трупа?"                                 
     Корабль пришел в порт и оказалось, что на нем  было  тело  человека, 
который хотел быть похороненным в своей стране.                          
     Известно далее, что Пифагору  повиновались  звери.  Однажды  в  ходе 
Олимпийских Игр он подал  сигнал  орлу,  пролетавшему  в  небесах;  птица 
снизилась, описала круг и снова продолжила быстрый полет по  разрешающему 
знаку учителя. В Апулии свирепствовал большой медведь. Пифагор поверг его 
к своим ногам и приказал ему покинуть страну. Он покорно удалился;  когда 
Пифагора спросили, какому знанию он обязан такой  чудесной  силой,  ответ 
был таков:  "Науке  света".  В  самом  деле  животные  существа  являются 
инкарнацией света. Из тьмы безобразия возникает форма  и  последовательно 
движется к великолепию красоты;  инстинкты  находятся  в   соответствии с 
формами; и человек, являющийся синтезом этого света, каких бы животных не 
подвергать анализу, создан, чтобы командовать  ими.  Получается,  однако, 
что вместо того, чтобы управлять ими,  как  это  полагается   хозяину, он 
начинает их преследовать и губить, так что они боятся его  и   враждуют с 
ним. В присутствии исключительной изначально благосклонной и прямой  воли 
они полностью гипнотизируются, и множество современных феноменов могут  и 
должны помочь нам понять возможность чудес, подобных пифагоровым.