летописец никого не обманывали. Но каждый Посвященный в тайны архаического 
гнозиса - как в до-христианскую, так и в христианскую эпоху - прекрасно знал 
значение каждого слова из этого "тайного языка". И, как говорит Гиббон, эти 
гностики - вдохновители первоначального христианства - были "наиболее 
культурными, наиболее образованными и наиболее богатыми из всей массы христиан".
 И буквальное восприятие их собственных текстов не таило в себе никакой 
опасности ни для них самих, ни для их смиренных последователей. Но совсем иное 
дело с восприятием того, что ныне известно как ортодоксальное и историческое 
христианство. Его последователи впали в то же заблуждение, что и "неразумные 
галаты", которых Павел порицает за то, что они, "начавши духом" (т.е. с веры в 
Дух [Христоса]), "оканчивают плотью" (т.е. верой в телесного Христа) . Ибо 
таково подлинное значение греческой фразы: "evap^a^evol Tlvevfian, vvv oapKl 
ЕлпеХиовс." . To, что Павел был гностиком и основателем новой гностической 
секты, которая хотя и выступала против других гностических сект, но, подобно им,
 признавала "ХристаДуха", совершенно очевидно для всех, кроме догматиков и 
теологов. Не менее очевидно и то, что первоначальные учения Иисуса, когда бы он 
не жил, могли быть заимствованы только из учений гностиков; против этого 
отождествления христианства с гностицизмом и выступили с самого начала те 
фальсификаторы, которые низвели Дух до материи, тем самым принизив благородную 
философию изначальной Религии Мудрости. Как сообщает Евсевий^56, только один 
Василид^57 оставил 24 тома своих "Толкований Евангелия", но все они были 
сожжены по приказу Церкви.
И поскольку эти "Толкования" были написаны в ту пору, когда нынешние Евангелия 
еще не существовали^58, это лишний раз доказывает, что те евангелические учения,
 которые Василид получил от апостола Матфея и от ученика Петра^59 - Главкия, в 
значительной мере отличались от нынешнего текста Нового Завета. Об этих учениях 
никак нельзя судить по тем необъективным отрывкам, которые оставил для потомков 
Тертуллиан. Однако даже того немногого, что сообщил нам этот ярый фанатик, 
вполне достаточно, чтобы идентифицировать основные гностические учения по их 
терминологии и персоналиям с Тайной Доктриной Востока. Говоря о
Василиде - "набожном, богоподобном и теософическом философе" (как представлял 
его себе все тот же Климент Александрийский), Тертуллиан восклицает:
"После этого Василид, этот еретик, как с цепи сорвался. Он утверждал, что есть 
Всевышний Бог по имени Абраксас, который создал Разум (Махат), именуемый 
греками Nous. Из него изошло Слово, а из Слова Провидение, из Провидения - 
Добродетель и Мудрость, а из этих двух опять-таки Добродетели, Принципалии и 
Силы; а оттуда - творение бесчисленных ангелов. И только среди низших ангелов и 
тех, кто на самом деле создал этот мир, помещает он самым последним - бога 
евреев, коему он отказывает в праве называться собственно Богом, но именует 
только лишь одним из ангелов60"61 .
Еще одно доказательство того, что Евангелие от Матфея в его обычном греческом 
варианте отличается от исходного, написанного на иврите, предоставляет нам 
такой авторитетный источник, как св. Иеремия (или Иероним). Подозрение в 
постепенной и сознательной эфемеризации принципа Христа с самого начала его 
возникновения превращается в уверенность после знакомства с признанием Иеронима,
 содержащимся во второй книге его "Комментариев к Евангелию от Матфея". Ибо оно 
прямо указывает на факт намеренной подмены всего Евангелия, которое было явно 
переписано этим чересчур ревностным отцом Церкви". Он рассказывает о том, как 
был послан в конце четвертого века "их Преподобиями" епископами Хромацием и 
Гелиодором в Кесарию63, дабы сличить греческий текст Евангелия (единственный 
текст, бывший в их распоряжении) с его еврейской оригинальной версией, которую 
назареи хранили в своей библиотеке, и сделать ее перевод. Иероним перевел ее, 
но против своей воли, ибо, как он сам говорит, это Евангелие "содействует 
скорее разрушению, нежели назиданию"^64. Но "разрушению" чего? Очевидно, 
разрушению догмы, утверждавшей, что Иисус из Назарета и Христос - одно и то же 
лицо; и следовательно - разрушению новоиспеченной религии. В том же письме 
святой (который советовал своей пастве убивать собственных отцов и попирать 
ногами вскормившие их груди, топча своих матерей, в том случае, если родители 
становятся преградой между ними и Христом) признает, что Матфей вовсе не хотел, 
чтобы его евангелие стало всеобщим достоянием и потому его список хранился 
втайне. И хотя он признает также, что это Евангелие "было написано еврейским 
письмом и его собственной (Матфея) рукой", в другом месте он противоречит сам 
себе, убеждая потомков в том, что коль скоро оно было искажено и переписано 
учеником Манихея по имени Селевк ... "ушам Церкви, конечно же, не пристало 
слушать его"".
Нет ничего удивительного в том, что значение терминов Хрестос и Христос и их 
отождествление с именем "Иисус из Назарета", образованного от Иошуа Назареи, 
превратилось ныне в мертвую букву для всех, кроме не-христианских оккультистов. 
Поскольку даже каббалисты не располагают достоверными источниками, на которые 
можно было бы положиться. Захар и Каббала были извращены христианами до 
неузнаваемости; и если бы не копия халдейской "Книги Чисел", мы не имели бы 
сейчас ничего, кроме грубых подтасовок. И пусть наши Братья, так называемые 
христианские каббалисты Англии и Франции, многие из которых к тому же еще и 
теософы, не протестуют чересчур горячо, ибо это все - история66. Утверждать, 
как до сих пор это делают некоторые немецкие ориенталисты и современные критики,
 что Каббала никогда не существовала до того самого дня, когда в XIII веке 
испанский еврей Моше де Леон был обвинен в создании этой подделки, не менее 
глупо, как и утверждать, что все имеющиеся в нашем распоряжении 
каббалистические труды - это оригиналы, сохранившиеся неизменными с того самого 
времени, когда рабби Симеон Бен Иохай передал эту "традицию" своему сыну и