мудрым. Следовательно, если правда то, что практическое применение Нагорной 
Проповеди обратит всю страну в руины менее чем за три недели (как говорил один 
хорошо известный представитель англиканский церкви); и если не менее истинно то,
 что "последняя книга м-ра А.Р. Уоллеса - это похоронный звон по дарвинизму"^4 
(как сказал один критик, специализирующийся на научной литературе), то нам 
остаются только два пути, между которыми мы можем выбирать. Мы можем либо слепо 
принять на веру и Теологию, и Науку; либо объявить и ту, и другую ложными и не 
заслуживающими доверия. Есть, однако же, и третий путь: притвориться, что мы 
верим одинаково и в то, и в другое, и помалкивать - многие именно так и 
поступают; но это будет грех против Теософии и потакание общественным 
предрассудкам, и потому этот вариант для нас неприемлем. Более того, мы открыто,
 несмотря ни на что, заявляем, что ни тот, ни другой - ни теолог, ни ученый - 
не имеют права утверждать, что проповедуемое первым есть божественное 
вдохновение, а проповедуемое вторым - точная наука; поскольку первый насаждает 
то, что сам он, по своему собственному признанию, считает губительным для 
человека и для государства (напомним, что это - этика Христа); а второй - в 
лице известного натуралиста м-ра А.Р. Уоллеса, как показал нам м-р С. Батлер, 
учит дарвиновской эволюции, в которую сам уже не верит, и более того, которая 
являет собою схему, никогда не существовавшую в природе, если верить оппонентам 
дарвинизма.
И все-таки, если вдруг кто-то рискнет объявить признанные в мире авторитеты 
"немудрыми" и "ложными", либо назвать проводимую ими политику бесчестной, ему 
тут же заткнут рот. Сомневаться в глубокой мудрости религии покойного кардинала 
Ньюмена, или же англиканской церкви, или, опять-таки, наших великих современных 
ученых - значит грешить и против Святого Духа и против Культуры. Горе тому, кто 
отказывается разделять вместе с остальным Миром Его "Выбор". Каждый должен 
поклониться либо одному, либо другому, несмотря на то, что если один из них - 
прав, то другой, следовательно, заблуждается; и если ни епископ, ни ученый не 
обладают "мудростью свыше", что в настоящее время уже стало очевидным, значит 
их "мудрость", в лучшем случае", "земная, психическая, дьявольская".
Мы однако хотели бы обратить внимание читателя на то, что во всем вышесказанном 
отсутствует какой-либо оттенок неуважения к истинному Учению Христа и к 
истинной науке; мы также не осуждаем никого лично, но только систему, 
сложившуюся в нашем цивилизованном мире. Превыше
всего мы ценим свободу мышления как единственный путь достижения той Мудрости, 
которой должен быть вооружен каждый теософ; эту свободу мы признаем как для 
своих друзей, так и для своих недругов. Все, за что мы ратуем, это - Мудрость, 
в нашем понимании этого слова. Сейчас же мы обвиняем, хотя и с глубокой скорбью 
в душе, "мудрецов" нашего столетия за проводимую ими политику, направленную 
лишь на то, чтобы удержаться на вершине своей "авторитетности", поскольку, 
действуй они иначе, они неизбежно потеряли бы свой престиж в массах, и были бы 
немедленно отвергнуты своими коллегами. Дух коллективизма настолько силен и 
имеет такие глубокие корни, что всякое отступление на свой, самостоятельно 
избранный путь расценивается им как предательство. Таким образом, ради 
достижения авторитета в своей области, ученый должен отвергать nolens volens 
все метафизическое, а теолог - демонстрировать презрение ко всем 
материалистическим учениям. Все это - мирская суета, продиктованная сиюминутной 
практичностью, но это не может быть ни Мудростью Иова, ни Мудростью Иакова.
Но не покажутся ли все эти материи чересчур высокими, ведь опыт, приобретаемый 
в течение одной жизни, диктует нам стремление к приобретению "авторитета" и 
скорейшему достижению признания в нашем мире? Надо лишь проявить безусловную 
преданность интересам одной из партий, и предложить себя в качестве палача тех 
людей и явлений, которые не пользуются всеобщим признанием и популярностью. 
Знайте, что великая тайна власти кроется в искусстве угождать 
общераспространенным предрассудкам, симпатиям и антипатиям мира сего. Следуя 
этому главному правилу, человек начинает притягивать к себе образованных и не 
слишком образованных последователей - всех тех, кто старается неукоснительно 
следовать в русле общественного мнения. Так достигается совершенная гармония 
одновременного действия. И в то время, как более культурные, как правило, 
просто стараются укрыться за интеллектуальными бастионами, возведенными 
общепринятыми авторитетами от науки, и затем - jurare in verba magistri", менее 
культурные превращаются в послушные механические передатчики воли вышестоящих 
лиц и заученно повторяют, подобно хорошо выдрессированным попугаям, речения 
своих непосредственных авторитетов. Похоже, что наставлению м-ра А. Ворда 
незабвенной памяти "шоумена" - "Почеши мне спинку, г-н Редактор, и я почешу 
твою" - суждено стать бессмертным афоризмом. Каждая "восходящая звезда" - будь 
то теолог, политик, писатель, ученый или журналист должна начинать, с 
почесывания спинки общественному вкусу и предрассудкам - с этого гипнотического 
метода - такого же древнего, как и само человеческое тщеславие. Вскоре 
загипнотизированные толпы начинают миролюбиво мурлыкать - они уже готовы к 
"внушению". Теперь им можно внушить все, что вашей душе угодно; они начнут 
отвечать на ваши ласковые приемы, благодушно урча уже в унисон вашему 
собственному голосу и следуя, в свою очередь, вашему вкусу, будь вы теолог или 
политик, писатель, ученый или журналист. Вот и весь нехитрый секрет превращения 
в "авторитет", в "общественного лидера"; это и есть секрет нашей сиюминутной 
мудрости.
В этом же заключается и "секрет", и подлинная причина непопулярности "Люцифера" 
и того остракизма, которому подвергает наша современная публика Теософское 
Общество, поскольку ни "Люцифер", ни Общество, рупором которого он является, 
никогда не следовали золотому правилу м-ра А. Ворда. Ни один теософ не