от физического тела, служит лишь оболочкой чего-то еще более бесплотного — то 
есть, в утонченном смысле слова, сама является материальной.
     Культурные люди в большинстве своем верят, что у человека есть душа, 
которая так или иначе продолжает жить после смерти тела; однако они вынуждены 
признать, что знают о ней очень немногое. Немало людей из числа наиболее 
культурных питают по этому поводу самые серьезные сомнения. Кое-кто думает, что 
исследования в области естествознания, породившие предположение о том, что даже 
мысль может быть разновидностью движения, подкрепляют гипотезу о том, что после 
смерти тела от живого существа ничего не остается. Оккультная философия не 
строит никаких предположений на эту тему; она просто знает, каково реальное 
положение дел.
     Святой Павел, который сам являлся оккультистом, говорит, что человек 
состоит из тела, души и духа. Такое разграничение плохо совмещается с теорией о 
том, что после смерти человека его душа навеки попадает на небеса или в ад. К 
чему же сводятся общепринятые предположения о том, что происходит при этом с 
духом и что представляет собою дух в качестве элемента, отличного от души? 
Каждый ортодоксальный мыслитель развивает на этот счет какую-нибудь собственную 
гипотезу. Либо душу объявляют вместилищем чувств, а дух — вместилищем 
интеллектуальных способностей, либо vice versa*. Никто не может подвести под 
эти догадки прочный фундамент, даже фундамент предполагаемого откровения. 
Однако, когда святой Павел употребил приведенное здесь выражение, он вовсе не 
находился во власти туманных фантазий. Дух, о котором он говорил, можно 
охарактеризовать как душу души. В данный момент это не должно нас занимать. 
Важное положение, выдвинутое оккультизмом, заключается в том, что хотя душа 
человека гораздо более тонкая, бесплотная и долговечная, нежели тело, она тем 
не менее сама является материальной сущностью. Она материальна не в том смысле, 
как это понимает химия, а в том, как это могли бы понимать естественные науки 
en block*, если бы разрозненные щупальца разных научных отраслей стали более 
чувствительными и работали бы в большей гармонии друг с другом. Если мы говорим 
о какой-либо гипотетической субстанции, что определить ее атомный вес и 
химические свойства невозможно, то тем самым мы вовсе не отрицаем ее 
материальности. Все, кто верит в существование эфира, передающего свет, считают 
его материальным, хотя бездна различий отделяет его даже от самого разреженного 
газа. К научной истине не всегда подходят с одной и той же стороны. Одно можно 
воспринимать непосредственно, другое — косвенно подразумевать, но последнее не 
становится по этой причине менее верным. Мы делаем вывод о материальности эфира,
 наблюдая за поведением света; основа для вывода о материальности души — то, 
что она подвержена воздействию различных сил. Гипнотическое воздействие — это 
сила, источником которой служат определенные физические свойства гипнотизера. 
Эта сила воздействует на душу человека на расстоянии и производит эффект, 
ощутимый для него и доказуемый для других. Конечно, это лишь иллюстрация, а не 
доказательство. Моя задача сейчас — как можно лучше рассказать об открытиях в 
области оккультизма (и, возможно, в моем рассказе найдется много недостатков), 
не пытаясь с самого начала обосновывать доказательствами каждый элемент этих 
открытий. Далее я смогу доказать по крайней мере некоторые их элементы, и тогда 
остальные можно будет признать как истину, установленную косвенным путем.
     Душа материальна, и она входит в состав более грубого материального тела; 
именно такое положение вещей и позволяет оккультисту делать позитивные 
утверждения на эту тему. Он может одним махом рассеять свои сомнения и 
убедиться в том, что душа существует и по природе своей материальна, когда при 
определенных условиях отделяет ее от тела, а затем вновь водворяет на место. 
Иногда оккультист способен проделывать это даже с душами других людей, но, тем 
не менее, главное его достижение заключается в том, чтобы сделать это со своей 
собственной душою. Говоря, что оккультист знает, что у него есть душа, я 
ссылаюсь как раз на эту его способность. Он знает об этом точно так же, как 
другой человек знает о том, что является обладателем отличного пальто. Он может 
снять свое пальто, и в этом состоянии станет очевидно, что оно есть нечто 
отдельное от него самого. Но когда это отделение совершилось, ему следует 
помнить, что он является душою, а вещь, которую он снял, — телом. Результат 
этих действий — не что иное, как абсолютная уверенность в решении великой 
проблемы жизни после смерти. Когда речь идет о том, возможно ли существование 
вне тела, адепт не полагается ни на веру, ни на метафизические спекуляции. Он 
переходит к такому существованию, когда ему заблагорассудится. Даже если 
признать, что само по себе умение временно освобождаться от тела еще не 
гарантирует адепту знания о том, какая судьба ожидает его после окончательного 
освобождения от тела в момент смерти, оно тем не менее позволяет ему точно 
узнать, в каких условиях начнется его путешествие в мир иной. Пока тело живо, 
душа является, так сказать, привязным аэростатом (хотя трос, который его 
удерживает, очень длинный, эластичный и легкий). Совершая подъемы на привязи, 
пилот не обязательно узнает о том, куда поплывет аэростат, когда механизм на 
земле, наконец, развалится, и летательный аппарат будет нестись по воле ветра. 
Но если вы стали аэронавтом еще до начала путешествия и, как я отмечал ранее, 
точно знаете о том, что аэростаты существуют для воздухоплавания, — это уже 
неплохо.
     Если бы эта единственная способность, описанная мною, была концом пути 
адепта, в ней заключалось бы безмерное величие. Но это далеко не конец — 
напротив, это, скорее, лишь начало. Мне дали понять, что те похожие на 
колдовство подвиги, на которые способны адепты оккультизма, совершаются 
благодаря хорошему знакомству с некоей природной силой, которая в санскритских 
писаниях упоминается под названием акаша. Западная наука достигла многого,