имеет ничего общего со спиритуализмом и что "духи" не играли вообще никакой 
роли в каждом из тех паранормальных случаев, о которых я намереваюсь здесь 
рассказать.
     

     
ОККУЛЬТИЗМ И ЕГО АДЕПТЫ
     
I
     Способности, которые оккультизм дает адептам, прежде всего включают в себя 
контроль над различными силами Природы, о которых традиционной науке ничего не 
известно; с их помощью адепт может вступать в беседу с другим адептом, какое бы 
расстояние ни пролегало между ними на земной поверхности. Этот психический 
телеграф совершенно не зависит от каких бы то ни было механических условий и 
приспособлений. Способность адепта к ясновидению настолько велика и совершенна, 
что в области мирских дел доходит до своего рода всеведения. Для большинства 
смертных тело — это темница души. Мы видим лишь то, что происходит перед ее 
окнами, и познаем лишь то, что попадает внутрь нашей тюрьмы через решетку. Но 
адепт овладел ключом своей темницы и может выходить из нее по своему желанию. 
Для него она больше не темница, а просто жилище. Иными словами, адепт в 
состоянии со скоростью мысли перенести свою душу из тела в любое место, куда 
пожелает.
     Все здание оккультизма, от фундамента до крыши, настолько чуждо обыденным 
распространенным понятиям, что мне даже трудно решить, с чего начать рассказ о 
его сущности. Как объяснить конструкцию вычислительной машины аудитории, 
которая не знакома с простейшими механическими устройствами и ничего не смыслит 
в арифметике? Высокообразованные слои современного европейского общества 
обладают великолепной литературной эрудицией и проявляют изысканную точность в 
специальных отраслях науки; однако эти люди не знакомы даже с простейшими азами 
оккультизма и совершенно ничего не знают о возможностях души как таковой — в 
отличие от возможностей души и тела вместе взятых. Именно эти возможности 
веками исследовали оккультисты. Результаты, достигнутые ими, настолько 
великолепны, что это просто ошеломляет; но если человек прозаического склада 
ума ознакомится с ними без предварительной подготовки, то будет потрясен и 
почувствует себя в мире чудес и волшебства. Как на картах, где отмечены 
океанские течения истории, мы увидим, что все нации в большей или меньшей 
степени смешиваются друг с другом. Исключением являются лишь китайцы, которые 
подобны единой реке без притоков и ответвлений, исток которой скрыт за туманной 
завесою времени. Предположим, что цивилизованная Европа до самого последнего 
времени не вступала в контакт с китайцами; допустим также, что интеллектуальные 
задатки этой нации гораздо лучше, чем они есть на самом деле, и что китайцы 
развили некую отрасль физических наук до того уровня, которого в 
действительности достигли мы; вообразим, что именно этой конкретной отраслью мы 
в свое время полностью пренебрегли. А теперь представим себе, насколько велико 
было бы наше удивление, если бы мы познакомились с плодами китайских 
исследований в их зрелой, утонченной форме, при этом не пройдя через 
постепенное ознакомление с их скромной начальной стадией.
     В точности в таком же положении оказались сейчас оккультные науки. Не 
считая древнейшей эпохи, более отдаленной от нас, нежели мы можем себе 
представить, оккультисты всегда составляли особую расу, но не расу в физическом 
смысле, не расу, объединяемую общностью телесных признаков, не нацию в любом из 
значений этого слова, а устойчивое сообщество людей высочайшего ума, которых 
соединяли узы более прочные, чем любая другая связь, известная человечеству, — 
людей, с безупречной целеустремленностью продолжающих исследования, традиции и 
таинства самосовершенствования, переданные им предшественниками. Все это время 
тот поток цивилизации, на передовых волнах которого мчится современная 
европейская культура, пренебрежительно проносился мимо того единственного 
предмета исследований, которым всецело заняты оккультисты. Неудивительно, что 
две линии цивилизации разошлись настолько далеко друг от друга, что приобрели 
совершенно несхожие формы. Остается только гадать, какой прием получит наша 
попытка заново познакомить давно не общавшихся кузенов, — воспримут ли ее 
терпимо или сочтут бесстыдной уловкой, цель которой — навязать в родню 
самозванца.
     Я уже упоминал, что оккультист может выпускать свою душу из тела. Следует 
отметить, что при этом он убеждается в том, что у него действительно есть душа; 
это открытие, не допускающее ни тени сомнения, является побочным результатом 
его действий. Сравнительное изучение мифов иногда называли религиоведением. 
Если на свете существует подлинное религиоведение, то это, несомненно, 
оккультизм. Быть может, при поверхностном рассмотрении не вполне ясно, почему 
религиозная истина более полно открывается душе, которая временно освободилась 
от тела, а не душе, познающей идеи посредством физических ощущений. Однако 
очевидно, что восхождение в нематериальную сферу, где познание превращается в 
процесс чистого восприятия, в то время как интеллектуальные способности 
работают в полную силу и сосредоточены в нематериальном человеке, 
благоприятствует расширенному постижению религиозной истины.
     Я только что упомянул "нематериального человека", отличного от тела с его 
физическими чувствами; но утверждение, которое я должен сделать, настолько 
сложно, что, прежде чем склонить читателя терпимо отнестись к этой фразе, я 
должен забраковать ее за неточность. Оккультная философия установила, что 
внутренняя бесплотная сущность, которою и является человек как нечто отличное