Я не мог пожелать для своего союзника более справедливого настроения духа, 
нежели то, которое начинаете ощущать в себе вы. Брат мой, вы в определенной 
степени уже изменили свое отношение к нам. Что может помешать нам достичь в 
один прекрасный день полного взаимопонимания?.. Ваш народ мог бы проявить по 
отношению к нам, в лучшем случае, благожелательный нейтралитет; вряд сейчас 
можно ожидать большего. Две цивилизации, которые соответственно представляют 
оба наших народа, имеют между собою так мало точек соприкосновения, что иной, 
пожалуй, мог бы сказать, что они вообще почти ни в чем не пересекаются. Они 
действительно соприкасаются лишь в глазах немногих людей — назвать ли мне их 
эксцентриками? — которые, подобно вам, лелеют более смелые и прекрасные мечты, 
нежели все остальные, и, пробуждая мысль, сближают эти две цивилизации 
благодаря своей замечательной смелости".
     
     Письмо, лежащее передо мною в настоящее время, в такой степени посвящено 
вопросам, касающимся меня лично, что я могу привести лишь отдельные цитаты из 
него; однако они представляют собою особый интерес, поскольку придают аромат 
реальности тем предметам, о которых обычно говорят туманно и напыщенно. Кут 
Хуми страстно желал предостеречь меня от чрезмерной идеализации Братьев, 
возникшей на основе того восхищения, которое у меня вызывали их чудесные 
способности.
     
     "Уверены ли вы, — писал он, — что приятное впечатление, которое, возможно, 
сложилось у вас в ходе нашей переписки, не разрушится тотчас же, как только вы 
меня увидите? И кто из наших праведных шаберонов обладает преимуществом хоть 
какого-нибудь университетского образования и имеет хоть намек на европейские 
манеры? Вот вам пример: мне хотелось, чтобы из двух-трех арийских пенджабцев, 
изучающих йога-видью и являющихся мистиками по своей природе, мадам Блаватская 
выбрала одного, дабы я, не слишком перед ним раскрываясь, мог отрядить его в 
качестве посредника между вами и нами, — посредника, которого я горячо желал 
направить к вам с рекомендательным письмом, чтобы он при этом побеседовал с 
вами о йоге и ее практическом воздействии. Этот юный джентльмен, чистый, как 
сама чистота, полный самых высокодуховных и благородных стремлений и помыслов, 
юноша, способный одним лишь усилием воли проникать в области мира, лишенного 
форм, — этот юный джентльмен не годится для гостиной. Объяснив ему, что для его 
страны было бы величайшим благом, если бы он помог организовать отделение 
английских мистиков, практически доказав англичанам, к каким чудесным 
результатам ведет изучение йоги, мадам Блаватская в сдержанных и очень 
деликатных выражениях попросила его сменить одеяние и тюрбан перед отправлением 
в Аллахабад, так как (эту причину она ему не назвала) они были грязны и 
неряшливы. "Вам надо передать мистеру Синнетту, — сказала она ему, — что вы 
привезли ему письмо от Брата, с которым он переписывается, но если мистер 
Синнетт спросит у вас что-нибудь об этом Брате или о других Братьях, отвечайте 
ему просто и искренне, что вам не позволено распространяться на эту тему". 
Согласившись на наше предложение, этот молодой человек впоследствии написал ей 
следующее любопытное письмо: "Мадам, — говорилось там, — вы, которая 
проповедует высочайшие стандарты морали, правдивости и так далее, и тому 
подобное, — вы заставили бы меня сыграть роль обманщика. Вы просите меня 
переодеться, рискуя создать ложное представление о моей личности и вводя в 
заблуждение того человека, к которому вы меня посылаете". Вот вам иллюстрация 
трудностей, с которыми сопряжена наша работа. Будучи не в состоянии послать вам 
неофита, прежде чем вы сами не дали нам торжественного обещания, мы вынуждены 
либо держаться в стороне, либо посылать того, кто, в лучшем случае, вас 
шокирует, а то и вовсе внушит вам отвращение".
     
     Кроме этого рассуждения, в данном письме остается совсем немного 
высказываний, которые уместно здесь процитировать. Кут Хуми конфиденциально 
сообщил, что как только возникнет возможность связаться со мною "письмом (в 
подушке или без оной) или посредством личных визитов в астральном теле", это 
будет сделано. "Но помните, — добавил он, — что Симла находится на 7000 футов 
выше Аллахабада, и трудности, которые приходится преодолевать в последнем 
случае, воистину громадны". Для обычного ума проявления "магии" едва ли могут 
отличаться по степени сложности; таким образом, слабый намек, содержащийся в 
последней фразе, может показать, что хотя феномены Братьев и кажутся 
магическими (если отбросить в сторону тупоумную версию об обмане), это такая 
магия, которая подчиняется своим собственным законам. На заре химии большинство 
тел Природы считались элементами, но количество последних уменьшалось по мере 
проведения все более и более глубоких исследований закона комбинаций. Так 
обстоит дело и с магией. Гонять облака в корзине или посылать сообщения по 
морскому дну — это могло быть магией в одну историческую эпоху, но стать 
обыденным явлением в другую. Для большинства представителей нынешнего поколения 
феномены в Симле являются магией, но несколько поколений спустя психический 
телеграф сам по себе может стать если не достоянием человечества, то хотя бы 
научным фактом, столь же неоспоримым, как и дифференциальное исчисление, и 
будет известно, что подобные способности доступны подходящим людям, которые 
возьмутся за их изучение. То, что достичь его и других аналогичных явлений в 
одних слоях атмосферы легче, нежели в других, — это уже практическое 
предложение, направленное на то, чтобы спустить эти способности из сферы магии 
или, если сформулировать данную мысль по-другому, поднять их в область точных 
наук.
     Мне было дозволено вставить в книгу большую часть письма, которое Кут Хуми