можно пожелать, явилось бы "сотворение" свежего экземпляра лондонской "Таймс" с 
сегодняшней датой, проделанное здесь, в Индии, прямо у нас на глазах. Я 
аргументировал это тем, что, имея на руках такое доказательство, я смог бы 
убедить любого жителя Симлы, способного мысленно связать друг с другом эти два 
факта, что при помощи оккультного воздействия можно добиться физических 
результатов, неподвластных обычной науке. Мне жаль, что я не сохранил копии 
того первого моего письма и писем, последовавших за ним, — ведь это помогло бы 
мне легко и удобно объяснить содержание ответных посланий; однако в то время я 
не мог предвидеть грядущее развитие событий. К тому же, в конце концов, те 
письма, которые я получал в ходе нашей переписки, представляют основной интерес,
 а те, которые я отправлял, — лишь минимальный.
     Пролетело дня два, прежде чем я что-либо услышал о судьбе своего письма, и 
тут мадам Блаватская сообщила мне, что я вот-вот получу ответ. Впоследствии я 
узнал, что в первый раз ей не удалось найти Брата, который согласился бы 
принять мое послание; те, к кому она обратилась вначале, отказались, заявив, 
что это для них слишком обременительно. Наконец ее психический телеграф принес 
ей положительный ответ от одного из Братьев, с которым она некоторое время не 
поддерживала связи. Этот Брат сообщил, что примет послание и ответит на него.
     Услышав об этом, я пожалел, что не написал более пространного письма и 
недостаточно полно изложил свои взгляды на необходимую уступку. Поэтому, не 
дожидаясь, когда ответ придет на самом деле, я написал еще одно письмо.
     Через день-два я нашел у себя на письменном столе первое письмо от своего 
нового корреспондента. Сразу поясню здесь, что, как я узнал впоследствии, он 
родился в Пенджабе и уже в раннем детстве увлекся оккультизмом. В юные годы его 
отправили в Европу по настоянию родственника, который сам был оккультистом. Там 
молодой человек постиг знание Запада, а затем получил полное посвящение в более 
глубокое знание Востока. С точки зрения обычного самодовольного европейца, это 
странная перестановка привычного хода вещей, но сейчас у меня нет необходимости 
прерывать свое повествование ради того, чтобы рассмотреть это соображение.
     Я знаю своего корреспондента под именем Кут Хуми Лал Сингх. Это "тибетское 
мистическое имя": надо полагать, что пройдя посвящение, оккультисты принимают 
новые имена, — эта практика, несомненно, дала начало обычаям, которые 
повсеместно и прочно закрепились в ритуалах римско-католической церкви.
     Письмо начиналось in medias res*, с обсуждения предложенного мною феномена.
 "Эксперимент с воссозданием экземпляра лондонской газеты, — писал Кут Хуми, — 
неприемлем именно потому, что он заткнул бы рты скептикам. Под каким углом 
зрения на это ни посмотреть, мир находится пока лишь на первом этапе своего 
освобождения от рабства... и, следовательно, еще не готов к подобному. То, что 
мы работаем при помощи естественных, а не сверхъестественных методов и законов, 
— сущая правда. Но, с одной стороны, поскольку наука, в ее нынешнем состоянии, 
еще неспособна дать объяснение чудесам, которые во имя нее и совершаются, а 
невежественные людские массы, с другой стороны, восприняли бы этот феномен как 
некое чудо, то каждый, кто стал бы очевидцем подобного случая, утратил бы 
душевное равновесие, что привело бы к плачевным результатам. И поверьте, что 
особенно плачевным он окажется для вас, как автора этой идеи, и для той 
преданной женщины, которая столь безрассудно устремилась в широко открытую 
дверь, ведущую к дурной славе. Эта дверь, хотя и распахнутая столь 
дружественною рукою, как ваша, оказалась бы для нее ловушкой, причем ловушкой 
роковою. А ведь это наверняка не является вашей целью... Стали бы вы призывать 
нас идти навстречу вашим желаниям, если бы знали, какие последствия на вас 
обрушатся в случае успеха? Неумолимая тень, сопутствующая любым человеческим 
нововведениям, становится все ближе, но мало кто осознает ее приближение и 
связанные с нею опасности. Чего же тогда следует ожидать тем, кто предлагает 
миру новшество, которое, если люди его и оценят, будет приписано тем темным 
силам, в которые до сих пор верит и которых страшится две трети человечества?.. 
Успех эксперимента, подобного тому, что вы предлагаете, необходимо тщательно 
рассчитать; он должен быть основан на доскональном знании людей, которые вас 
окружают. Он всецело зависит от социального и морального состояния людей, 
определяющего их отношение к наиболее глубоким и таинственным вопросам, какие 
только могут занимать человеческий ум, — вопросам божественных способностей 
человека и возможностей, заключенных в самой Природе. Многие ли из ваших друзей,
 даже самых лучших, проявляют к этим трудным для понимания проблемам нечто 
большее, нежели чисто внешний, поверхностный интерес? Вы можете пересчитать 
таких людей по пальцам правой руки. Ваш народ похваляется тем, что освободил в 
этом веке тот дух, который столь долго томился в тесном сосуде догматизма и 
нетерпимости, — дух знания, мудрости и свободомыслия. Этот народ утверждает, 
что невежественные предрассудки и религиозный фанатизм, подобно древнему джинну,
 пойманы соломонами от науки, запечатаны ими в бутылку и покоятся на дне 
морском, так что уже никогда не смогут вырваться на поверхность и править миром,
 как было в стародавние времена; что общественное сознание теперь совершенно 
свободно и готово принять любую истину, которую ему предъявят. Но так ли это, 
мой уважаемый друг? Знание, основанное на опыте, ведет начало совсем не с 1662 
года, когда Бэкон, Роберт Бойль и епископ Честерский, согласно королевской 
хартии, преобразовали свой "невидимый колледж" в общество поддержки 
экспериментальной науки. За много веков до того, как Королевское Общество стало 
реальностью, согласно плану "Пророческой программы", врожденная тяга к 
сокрытому, страстная любовь к Природе и стремление ее изучить побуждали людей 
каждого поколения проникать в ее секреты глубже, нежели это делали их ближние. 
Roma ante Romulum fuit — это аксиома, которой учат в ваших английских школах... 
Вриль "Грядущей расы" был привычным достоянием ныне исчезнувших рас. Подобно