всего тридцать лет. В Афинах открывал людям тайны грядущего  божественный 
ясновидец Мелисанг. Бакис был одержим нимфами: эти дочери  рек и ручьев 
изрекали истину его устами. Последним из этого избранного  общества был 
Аполлоний Тианский, живший уже в I веке н.э. Говорили,  что он обладает 
поистине божественным могуществом. Во многих  малоазиатских общинах возводили 
храмы и святилища в честь этого  соперника Иисуса из Назарета(.
  	Ясновидение теснейшим образом было переплетено с повседневными  религиозными 
обрядами. Оракулы богов предсказывали будущее, а  старики-прорицатели надзирали 
за жертвоприношениями и прочими  религиозными церемониями. По внутренностям 
жертвенного животного, по  цвету и форме жертвенного огня сперва определяли, 
принята ли жертва  божеством и угодна ли она ему, а затем получали ответы на 
вопросы о  будущем, приобщаясь к божественной мудрости.
  
	Слово "оракул" означает "ответ". Чтобы получить оракул, жрецы  обращались к 
богу через посредничество пифии - женщины-медиума. Пифия  входила в транс, 
вдыхая наркотический дым или ядовитые испарения,  поднимающиеся из расщелин в 
земле. В Аргосе с той же целью пифия пила  кровь жертвенных ягнят. Как только 
божественный дух входил в тело  пифии, жрец задавал ей вопросы и получал из ее 
уст ответы  богов-олимпийев. Как правило, эти ответы, произносимые с диковинной,
  нехарактерной для обычной речи интонацией, были двусмысленными. Лукиан  (II в.
 н.э.) насмехался над этой двусмысленностью: "Только второй  Аполлон смог бы 
прояснить слова первого". Так, рассказывают, что пифия  предостерегла Нерона: 
"Опасайся шестьдесят третьего года". Нерон  истолковал это пророчество 
применительно к своему собственному  шестидесятитрехлетию. Однако в 
действительности оно относилось к  Гальбе, который находился именно в этом 
возрасте, когда сверг Нерона.
	Самый знаменитый и почитаемый оракул находился в Дельфах, на горе  Парнас. 
Окрестные глыбы и скалы рождали причудливое эхо; из пещеры на  склоне горы 
исходили ядовитые испарения; в тайном святилище хранилось  изображение Аполлона,
 увитое ветвями лавра. Чтобы изречь оракул, пифия  садилась на золотой 
треножник, установленный у расщелины, откуда  поднимались наркотические пары. 
Вскоре она погружалась в божественный  транс: шея ее набухала, тело извивалось 
в конвульсиях, голова  судорожно дергалась. Это зрелище было достаточно 
эффектным, чтобы все  присутствующие преисполнялись благоговейным ужасом.
	Чтобы осознать все значение подобных мантических феноменов,  следует учесть, 
что любой религиозный экстаз во все времена считался  признаком божественном 
вдохновения. На буйных празднествах в честь  Орфея и Диониса люди нередко 
входили в такой экстаз и выкрикивали  пророчества. Да и в обыденной жизни 
божественные вести распознавались  в полете птиц, в шелесте деревьев или в 
чихании соседа. Вековая  тренировка в отслеживании подобных знамений оказалась 
полезной. Благодаря ей восприятие древних греков обострялось. Постоянная  
бдительность не только способствовала пополнению оккультных знаний, но  и 
развивала наблюдательность в самом широком смысле слова.
	Оракулы и знамения играли важную роль в политической жизни. Прежде чем 
объявлять войну, необходимо было испросить совета у богов. И нередко оракулы, 
предоставлявшие также стратегические рекомендации,  оказывались ответственными 
за начало военных действий. Можно сказать,  что ясновидящая дельфийская пифия 
подчас выступала в роли  общегреческого министра иностранных дел и военного 
советника.
  
	Полководцам приходилось постоянно быть начеку: ведь любое  неблагоприятное 
знамение могло посеять панику в рядах войска. В IV  веке до н.э., когда Тимофей 
готовил к отправке в поход союзный  аттический флот, какой-то воин чихнул, и 
все дело застопорилось. Воины  наотрез отказались садиться на корабли. Тимофей 
рассмеялся - хотя едва  ли на душе у него было весело - и спросил: "Что это за 
знамение, 
если  от него всего-навсего чихнул один человек?"(. Агафокл (361 - 289  гг. до 
н.э.), отправляясь в опасную экспедицию в Ливию, взял с собой  "счастливых сов" 
- священных птиц Афины Паллады. Увидев, что воины  перед битвой удручены и 
подавленны, он выпустил птиц. Совы уселись на  щиты и шлемы воинов, и боевой 
дух вернулся к ним((. По сей день во  время религиозных шествий в Южной Италии 
выпускают на волю голубей.  Этот обычай напрямую восходит к древней традиции 
гадания по полету  птиц.
  
	[Илл. на стр. 57. 15. "Огненный автомат".]

	Знамениями божественной воли считались также необычные явления,  происходившие 
в храмах. Если пропадало священное оружие, если статуя  божества потела, если 
двери храма сами по себе распахивались и т.д.,  все это считалось дурными 
предвестиями. Не исключено, что к этим  "чудесам" прикладывали руку сами жрецы, 
когда хотели повлиять на  общественное мнение. Единственная в своем роде книга, 
приписываемая  Герону Александрийскому (II в. н.э.), поясняет, что такие чудеса 
можно  было творить при помощи различных механических приспособлений. Капли  
ароматических масел под давлением теплого воздуха стекали с рук  бронзовых 
статуй и падали на огонь алтаря. Когда распахивали двери  храма, водяной сифон 
производил таинственные трубные звуки. Когда  перед дверью храма зажигали огонь,
 воздух в пустотелом алтаре  нагревался и, расширяясь, выталкивал капли воды из 
соединенного с  алтарем сосуда в подвешенное на веревке ведро. Ведро опускалось,
  приводя в движение стержни, соединенные со створками двери, и дверь  
открывалась. Разумеется, весь этот механизм был тщательно скрыт от  зрителей.