предназначен был служить Высшему, служили только золотому тельцу своей животной 
природы, внушая своим сторонникам ложные надежды на бессмертие и играя на 
эгоистической склонности людей добиваться материальных выгод лично для себя. Те,
 у кого человечество искало защиты от телесных болезней, кто поэтому — больше, 
чем кто бы то ни было — должен был понимать истинное строение человека, обычно 
экспериментировали с физической оболочкой, пытаясь найти причины болезни и не 
сознавая того, что эта форма есть выражение жизни, порождение души и что 
внешние признаки не могут быть по-настоящему изменены без изменения того 
внутреннего, что в них проявляется. Многие медики отказывались верить в 
существование души, ища причины болезней в их внешних проявлениях. Болезни 
неизбежно возникают, когда нарушаются законы Природы, они — следствие "грехов", 
которые не могут быть отпущены, но которые надо искупить, вернувшись к 
действиям, согласным с этими законами. Напрасно будут невежды просить 
блюстителей здоровья о помощи — обмануть Природу они не в силах. Доктора могут 
вернуть человеку здоровье, восстановив главенство природных законов, но пока 
они знают только исчезающе малую часть их, они в силах исцелить лишь изчезающе 
малую часть недугов, поражающих человечество; во многих случаях им удается 
избавиться от проявлений одной болезни, вызвав другую, более серьезную8. Едва 
ли есть смысл таким ученым искать причины эпидемий там, где болезни могут 
распространяться, но не возникают. Душу Земли, где гнездятся такие болезни, не 
увидишь под микроскопом, её может узреть только человек, чье духовное 
восприятие пробудилось с пробуждением к сознательной жизни его внутреннего "Я". 

Что знает современная медицина о строении человека, жизнь и безопасность 
которого поставлены в зависимость от этого знания? Ей известно строение 
человеческого тела, предстающего как система мышц, костей и органов, и каждую 
из этих составных частей она называет своим именем, придуманным для того, чтобы 
их различать. Не владея сверхчувственным восприятием, медики не знают души 
человека, а верят, что тело — это и есть его суть. Если бы глаза их были 
открыты, они бы разглядели, что видимое тело — это только материальное ядро 
"нематериального", но тем не менее реально существующего человека, чья 
душа-сущность распространяется далеко в пространство, а дух безграничен. Они 
знали бы, что в жизненном принципе, в существование которого они не верят, как 
раз и лежат основы чувствительности, способности восприятия, сознания и все те 
факторы, которые определяют развитие физической формы. Находясь в плену своей 
роковой ошибки, медики пытаются излечить вовсе не то, что болеет, а настоящий 
больной остается им неизвестен. Поэтому не удивительно, что в наши дни самые 
образованные медики пришли к выводу, что современная медицина — скорее бедствие,
 чем благо человечества, а наши лекарства приносят больше вреда, чем пользы, 
поскольку ими постоянно злоупотребляют. 
В будущем хороший врач будет знать истинное строение человека и не станет 
отталкиваться от иллюзорных внешних проявлений, но разовьет свое внутреннее 
восприятие до такого уровня, чтобы иметь возможность прозревать скрытые их 
причины. Достижения материальных наук перестанут определять его действия, а 
превратятся во вспомогательное средство. Путеводной же звездой ему будет его 
знание (не имеющее ничего общего с "мнениями" и "предрассудками"), и это знание 
даст ему веру, которая и есть та сила, что позволит ему воздействовать на 
составляющие человека, недоступные для влияния лекарств. 
Но даже современные медики на практике поступают мудрее, чем утверждают в 
теории. Врач может сколько угодно заявлять, что он не верит в веру, однако 
живет он и зарабатывает свой хлеб только благодаря вере. Ибо если бы люди не 
верили ему, они бы его не приглашали, и если бы больные не верили, что врач 
может им помочь, они не стали бы исполнять его указаний. Медик без интуиции, 
который не верит в себя и в которого никто не верит, ничего не достигнет как 
врач, сколько бы он ни учился в разных школах. 
Что нынешняя профаническая наука знает о Разуме? Согласно расхожему определению,
 разум — это "интеллектуальная способность в человеке", и поскольку под 
человеком здесь подразумевается видимая оболочка, разум оказывается чем-то в 
этой оболочке заключенным. Но если это так, не могло бы происходить передачи 
мыслей на расстояние. Если бы не существовало никакой субстанции разума вне 
видимой оболочки, как могла бы мысль распространиться от одной оболочки до 
другой? Ни одного звука нельзя услышать в пространстве, из которого выкачан 
воздух, и ни одна мысль не может быть передана от одного индивида к другому без 
наличия между ними соответствующего материального носителя, работающего как 
проводник. Но возможность передачи мыслей на расстояние ныне признана 
практически всеми; реальность этого явления давно поняли дети, использовавшие 
передачу мыслей на практике в своих играх, а теперь его существование не 
вызывает сомнений даже у самых больших скептиков9. Более того, каждый, кто не 
верит в возможность передачи мыслей на расстоянии, в силах убедиться в такой 
возможности сам — передав свои мысли другому, либо — если он по природе 
восприимчив — попросив кого-нибудь передать мысли ему. Исходя из сказанного, 
даже самому поверхностному наблюдателю должно стать ясно, что в своих 
утверждениях, касающихся столь фундаментального понятия, как разум, 
профаническая наука еще очень далека от истины. Ее логические заключения не 
могут быть верными, пока они исходят из ложных посылок, и её суждения о 
способностях, присущих человеку, нельзя считать правильными, пока она не знает 
истинной природы Человека. 
Насколько же неизмеримо более серьезными и насколько же более разумными 
представляются учения древней науки, согласно которым всё сущее есть выражение 
мыслей Вселенского Разума, наполняющих беспредельность пространства! В этом